Махабхарата. Глава четвертая "Дурьйодхана открывает счет своим злодеяниям". Часть первая

Пандавы счастливо зажили в Хастинапуре. Они проводили время в забавах со ста сыновьями Дхритараштры — Кауравами. Сыновья Панду превосходили Кауравов во всем: в силе, в знании, в мастерстве обращения с оружием. Особенной силой отличался Бхима, и он любил похвастаться ею, одерживая победы над Кауравами в играх. Те ни в чем не могли сравниться с кипучим Бхимой, который унаследовал неослабевающую силу от своего божественного отца. В борьбе и воинском искусстве ему не было равных; он мог без труда отражать атаки любого числа Кауравов. Имея свойственную всем мальчишкам склонность к проделкам, он частенько подшучивал над Кауравами, а когда те, разозлившись, тщетно пытались отплатить ему, это вызывало у него лишь смех.

 

Выходки Бхимы и его необоримая сила особенно злили Дурьйодхану. Старший сын слепого царя, Дурьйодхана пользовался в доме Куру наибольшим авторитетом.

Старейшины Куру позаботились о том, чтобы как можно лучше воспитать и обучить его всем царским искусствам, рассчитывая, что в будущем он, возможно, станет повелителем мира. Помня о дурных предзнаменованиях, сопровождавших его рождение, старшие члены семьи особенно позаботились о том, чтобы обучить его необходимым нравственным принципам. Царевич отличался как недюжинной силой, так и способностями в политике и военном деле, и с самого рождения для него было естественным видеть себя в центре внимания всего царского двора. Появление Пандавов, однако, все изменило. Сыновья Панду были благовоспитанными, скромными и уважали старших. Они очень скоро заслужили любовь Бхишмы, Видуры и других старейшин Куру.

 

Их поведение выгодно отличалось от поведения Дурьйодханы и его братьев, эгоистичных и гордых, а порой и явно высокомерных. Дурьйодхана все чаще стал завидовать пяти двоюродным братьям, а проделки Бхимы лишь подливали масла в огонь.

 

После очередной обиды, нанесенной расшалившимся Бхимой, Дурьйодхана почувствовал, что его терпению пришел конец. В это время он возвращался домой с Духшасаной, вторым по старшинству сыном Дхритараштры. Дурьйодхана обратился к нему:

— Брат мой, этот Бхима — как бельмо у нас на глазу. Он вызывает нас на бой — всех сто братьев одновременно, — а мы ничего не можем с ним поделать: он просто разбрасывает нас в стороны, как пучки соломы. Нам не удается ни в чем его превзойти. Да что говорить, даже за едой он нас посрамляет, поглощая столько, сколько и двадцати из нас не съесть. Думаю, что настало время усмирить его гордыню.

 

Глаза Дурьйодханы сузились, выдавая злобные намерения. Он всегда был склонен к дурным поступкам, и в этом его неизменно поддерживал дядя по матери, Шакуни, живший теперь в Хастинапуре. Царевич Гандхары затаил в сердце обиду на Бхишму — за то, что тот предпочел отдать его сестру в жены слепому Дхритараштре, вместо того чтобы выдать ее за Панду. С тех пор минуло уже много времени, но Шакуни по-прежнему жаждал мести. Погрузившись в дворцовые интриги, он надеялся отыскать способ расквитаться с Бхишмой. Навредить Пандавам, которые, несомненно, пользовались любовью Бхишмы, было одним из таких способов. Кроме того, это сыграло бы на руку сыновьям его сестры. Дурьйодхана с готовностью принимал участие в планах Шакуни. Юноша относился к своему злокозненному дяде как к наставнику, поэтому, когда он пришел к Шакуни с жалобой на Бхиму, тому не составило труда убедить царевича совершить по отношению к юному Пандаву какую-нибудь подлость.

 

Дурьйодхана посвятил Духшасану в свой ужасный план:

— Завтра я устрою для Бхимы большой пир, но в блюда будет подсыпан сильнейший яд. Наевшись отравленных кушаний, он упадет без чувств, и тогда я свяжу его и брошу в Гангу. Без Бхимы остальные братья будут нам не страшны. Мы с легкостью с ними расправимся, и тогда уже никто не посмеет оспаривать мои права на трон.

 

Духшасана согласно улыбнулся. Ему тоже пришлось немало вытерпеть от несносного Бхимы. Кроме того, он, как и Дурьйодхана, тяжело переживал изменившееся отношение к себе со стороны старших Куру, которые со времени появления Пандавов уже не одаривали сыновей Дхритараштры такой заботой и вниманием, как раньше. Духшасана хлопнул брата по плечу, и оба, радостно смеясь, в обнимку направились по лесной тропинке во дворец.

 

На следующее утро Дурьйодхана предложил царевичам всем вместе отправиться на реку, чтобы порезвиться там в воде. Один за другим взошли они на свои сияющие колесницы. Каждая из них была как целый город, а огромные их колеса гремели, словно грозовые тучи, вздымая с дороги облака пыли. Прибыв на берег реки, могучие юноши спустились с колесниц и, смеясь и обмениваясь шутками, вошли в увеселительный дом, построенный для них Дхритараштрой.

 

Это был изящный беломраморный дворец в семь этажей. На высоких золотых шпилях, венчавших его крышу, развевались многоцветные вымпелы. Десятки комнат предлагали своим посетителям все виды наслаждений. Каждая комната была украшена драгоценными тканями и прекрасными картинами и обставлена усыпанной самоцветами и покрытой златоткаными подушками мебелью из слоновой кости и коралла. Царские музыканты и танцовщицы ожидали только знака, чтобы развлечь царевичей своим искусством, а сотня отборных царских охранников готова была в любой момент встать на защиту.

 

Войдя в покои дворца, Дурьйодхана пригласил всех отведать замечательных угощений, которые были специально приготовлены к их прибытию. Он провел царевичей через зал во внутренние сады. Юноши с удовольствием осматривали широкие озера, поверхность которых украшали красные и белые лотосы, а берега — мягкая изумрудная трава. Звон кристальных водопадов смешивался с пением ярких экзотических птиц. Воздух был наполнен пьянящим ароматом множества цветов. На траве были рядами разложены мягкие подушки, а поблизости в ожидании стояли слуги. Все было готово к пиру.

 

Дурьйодхана выбрал себе место рядом с Бхимой. Затем он распорядился, чтобы слуги принесли угощения. Через минуту изысканные блюда появились перед царевичами. Дурьйодхана сам наложил пищу на поднос, предназначенный для Бхимы, и незаметно подсыпал туда отравы. Изображая искреннюю любовь к брату, он стал кормить его из собственных рук. Простодушный Бхима, ничего не подозревая, быстро съел привычное для него количество пищи. Дурьйодхана едва скрывал злорадство, глядя на то, как Бхима жадно поглощает отравленные сладости, пирожки, напитки и другие кушанья.

 

Когда с угощением было покончено, Дурьйодхана предложил царевичам спуститься к реке и поразвлечься в ее волнах. Юноши с радостью бросились к воде. Они боролись и катались по земле, пытаясь столкнуть друг друга в чистую голубую рябь. Как и раньше, Бхима оказался самым сильным. Казалось, яд на него не действовал. Царевич, на голову выше сверстников, был непревзойденным борцом. Всякий, кто осмеливался приблизиться к нему, вскоре оказывался в воздухе и падал в воду. Тогда Бхима и сам нырял в реку и разгонял большие волны, молотя по воде руками. Не успевали остальные царевичи опомниться, как разыгравшийся Бхима настигал их, тащил к реке и окунал в воду с головой.

 

Наступил вечер, и юноши почувствовали усталость. Выйдя из воды, они переоделись в белоснежные халаты с золотым шитьем и, утомленные, побрели назад, в замок, чтобы расположиться там на ночлег.

 

Того количества яда, которое было подсыпано в пищу Бхиме, хватило бы, чтобы свалить сотню людей, но сын бога ветра не чувствовал влияния отравы, пока не наступила ночь. Лишь когда совсем стемнело, его одолела такая дремота, что он прилег прямо на берегу реки. Вскоре он крепко заснул.

 

Дурьйодхана решил не упускать удобного случая и, подождав, пока другие царевичи вернутся во дворец, вместе с Духшасаной связал Бхиме руки и ноги крепкой веревкой, а затем, воровато озираясь по сторонам, братья поспешно скатили забывшегося глубоким сном царевича в реку.

 

Бхима погрузился на дно реки, и глубинные потоки унесли его прочь. По Ганге пролегает путь к райской обители божественных змей, нагов, и именно туда по тайному пути был вынесен Бхима подводным течением. Увидев человека, так неожиданно появившегося прямо среди них, змеи стали жалить его. Однако их смертельный яд оказался противоядием для растительной отравы, которую применил Дурьйодхана. По мере того как воздействие отравы слабело, Бхима стал медленно просыпаться. Очнувшись, он обнаружил себя на берегу незнакомой реки в окружении огромных змей, обнаживших ядовитые зубы.

 

Разорвав путы, Бхима стал хватать змей и бить их о камни. Одних он просто расшвыривал, а других вдавливал ногой в землю. Видя, как он расправляется с десятками змей, те, кому посчастливилось от него увернуться, в панике уползли прочь.

 

Наги поспешили к своему царю, Васуки. Дрожащими от страха голосами они сказали:

— О царь, к нам попал человек, связанный веревками. Возможно, его отравили, так как он был без сознания. Когда мы ужалили его, к нему вернулись чувства, и он напал на нас и одержал над нами победу. Скорее следуй за нами — мы отведем тебя к нему.

 

Васуки принял человеческий облик, поднялся с украшенного драгоценностями трона и величественной походкой вышел из дворца. Арка, воевода нагов, отправился вместе с ним. Когда-то давным-давно Арка жил на земле среди людей. Он был прадедом Кунти и, увидев Бхиму, тут же признал в нем своего праправнука. Он с улыбкой представился царевичу и обнял его.

 

Васуки с радостью взирал на эту картину. Наконец он спросил Арку:

— Что мы можем сделать для этого юноши? Дадим-ка ему золота и драгоценных камней.

Глядя на могучего Бхиму, Арка ответил:

— Думается мне, что мы окажем наилучшую услугу царевичу, если поделимся с ним нашей расой.

 

Васуки согласился. Он проводил Бхиму к себе во дворец и распорядился, чтобы для гостя принесли сосуды с нектарной расой. Этот сладостный напиток извлекали из небесных трав, и, выпив всего один кубок, человек мог обрести неиссякаемую энергию и силу тысячи слонов. Наги расставили перед Бхимой несколько кувшинов и пригласили его отведать напитка. Бхима сел лицом на восток и, как всегда перед едой или питьем, вознес молитвы Господу. Затем он поднял большой кувшин с расой и одним глотком осушил его.

 

В изумлении взирали наги на то, как Бхима залпом выпил восемь кувшинов небесного эликсира. Даже самые сильные из них не были способны на такой подвиг. Напившись расы, Бхима опять почувствовал, что его одолевает дремота. Васуки приготовил для царевича райское ложе. Тот лег на него и сразу же погрузился в беспробудный сон, длившийся целых восемь дней, в течение которых его тело впитывало в себя расу. На девятый день Бхима проснулся, чувствуя прилив беспредельной силы. Наги сообщили ему, что раса наделила его мощью десяти тысяч слонов. Теперь он будет непобедим в сражениях. Васуки предложил Бхиме искупаться в священных водах протекавшей поблизости реки Мандакини, а затем облачиться в одежды, которые были специально поднесены ему по приказу царя нагов. После этого Бхиме следовало поспешить домой, поскольку родственники очень беспокоились о его судьбе.

 

Искупавшись и вкусив предложенной нагами божественной пищи, Бхима, разодетый в белые шелка и украшенный золотыми драгоценностями, отправился с гостеприимными хозяевами к реке. Войдя вместе с Бхимой в воду, наги уже через несколько мгновений вынесли его на поверхность неподалеку от того места, где его бросил в реку Дурьйодхана. Дивясь случившемуся, Бхима поспешил в Хастинапур.

 

В это время Кунти, остававшаяся в городе, встречала своих сыновей, возвращавшихся с прогулки. Увидев, что с ними нет Бхимы, она спросила о нем, но царевичи, в свою очередь, были удивлены, узнав, что Бхима еще не вернулся в город, поскольку считали, что он уехал первым, не дожидаясь их. Дурьйодхана и Духшасана разыграли озабоченность, но в глубине души ликовали, думая, что Бхима уже мертв.

 

Юдхиштхира, будучи воплощением добродетели, полагал, что другие так же честны, как и он сам. Ничего не подозревая, он рассказал матери следующее:

— Мы долго искали Бхиму в садах и в самом дворце. Мы заходили в лес и звали его. В конце концов мы решили, что он уехал прежде нас.

 

Поняв, что его младший брат так и не вернулся в Хастинапур, Юдхиштхира заволновался. Что, если Бхима был убит? Кунти, разделявшая его страхи, попросила Юдхиштхиру вернуться с братьями в загородный дворец и еще раз поискать Бхиму. Когда Пандавы уехали, она призвала к себе Видуру и обратилась к нему:

— О мудрец, я боюсь, как бы с Бхимой не случилось чего-нибудь дурного. Он не вернулся вместе со всеми. А я знаю, что Дурьйодхана ненавидит Бхиму. Я не раз замечала, с какой злобой царевич смотрел на моего сына. Что, если он убил Бхиму?

 

Кунти хотела, чтобы Видура ее успокоил. Его глубоко продуманные слова всегда приносили ей утешение. И в этот раз Видура оправдал ее надежды. Он ответил:

— Не надо тревожиться, о благородная женщина. Великий риши Вьясадева предрек твоим сыновьям долгую жизнь. Он не мог сказать неправды — так же, как и все боги, что пророчили твоим сыновьям великое будущее.

 

И все же Видура не забыл о дурных знамениях, сопровождавших рождение Дурьйодханы. Он посоветовал Кунти оставаться начеку, ведь от злокозненного царевича можно было ожидать чего угодно.

 

Восемь дней Кунти и ее сыновья тревожно ждали известий о Бхиме. Наконец утром девятого дня они увидели его, бегущего им навстречу в развевающихся белых одеждах из шелка. Подбежав к Кунти, он склонился к ее стопам. Затем поднялся и тут же оказался в объятиях братьев, сердечно приветствовавших его. Со слезами на глазах Пандавы стали расспрашивать Бхиму, где он пропадал столько времени.

 

Бхима уже все знал о том, каким образом он оказался в реке. Очнувшись и увидев связывающие его веревки, он сразу подумал о завистливом Дурьйодхане. Васуки подтвердил его подозрения. Царь нагов обладал божественным видением, и ничто не было скрыто от его взора. Бхима рассказал братьям обо всем, что с ним произошло: как он побывал в царстве нагов и как получил расу. Братья удивлялись его рассказу и радовались: несмотря на то, что Кауравы замышляли убить Бхиму, по воле Провидения все обошлось, и история эта закончилась для него как нельзя лучше.

 

Юдхиштхира был поражен, когда узнал, насколько враждебно настроены к ним их двоюродные братья. Он задумался, стараясь разобраться в сложившейся ситуации. Если старшие узнают о происшедшем, зависть Кауравов может легко перерасти в открытую вражду. Дурьйодхана, несомненно, постарается избавиться от них как можно скорее.

 

Положение Пандавов нельзя было назвать надежным. Их отец теперь мертв, а царством правит Дхритараштра. Он души не чает в Дурьйодхане и остальных своих сыновьях, поэтому не стоит надеяться, что он осудит собственных сыновей и встанет на сторону племянников. Юдхиштхира строго наказал братьям хранить молчание. Никто не должен был узнать, что произошло.

 

Кунти, однако, решила довериться Видуре. Тот внимательно выслушал ее и посоветовал послушаться Юдхиштхиру, что она и сделала. Пандавы никому ничего не сказали, но с того дня стали бдительно следить за Кауравами, а особенно за Дурьйодханой и Духшасаной.