Махабхарата. Глава седьмая "Пандавы покидают столицу". Часть третья

Место, где Пандавы и Кунти выбрались на поверхность из подземного хода, находилось на некотором удалении от Варанаваты. Привыкнув немного к темноте, они продолжили путь в заранее выбранном направлении. Изнуренные, одолеваемые страхом, они с трудом передвигали ноги. Заметив это, не знающий усталости Бхима тут же поднял их и, к немалому удивлению, рассадил на своем огромном теле. Посадив мать себе на плечи, близнецов — с правого и левого боку, а Юдхиштхиру и Арджуну — на руки, он пустился бегом по лесу, сшибая деревья и топча кусты и заросли лесных ягод.

На заре они добрались до Ганги, где их ждал, сидя в лодке еще один посыльный Видуры. Заметив Пандавов, меривших глубину реки с помощью привязанного к ветке камня, он их окликнул. Вздрогнув от неожиданности, братья стали оглядываться по сторонам. Увидев человека в лодке, Юдхиштхира подошел к нему, и тот рассказал, как Видура поручил ему ожидать их в этом месте и как еженощно в течение долгих месяцев он приходил сюда, стараясь не пропустить появления братьев. Лодочник заверил Юдхиштхиру в истинности своих слов, передав ему в точности содержание беседы, что состоялась перед отъездом в Варанавату между старшим Пандавом и Видурой, и объяснил свою задачу, которая состояла в том, чтобы помочь братьям переправиться через реку.

— Видура велел передать, — продолжал он, — что обнимает вас и что не сомневается в вашей победе над врагами. Еще он сказал, что вам следует сохранять бдительность и всегда полагаться на Господа; тогда, с Его помощью, все у вас будет хорошо и вам всегда будет сопутствовать удача. Садитесь скорее в лодку, я отвезу вас подальше отсюда.

Движимая особым механизмом и парусами, лодка быстро понеслась по реке на юг. Через несколько часов Пандавы высадились на другом берегу, вблизи широкой дороги, ведущей вглубь леса. Лодочник пожелал им успеха, а сам повернул назад, увозя с собой многочисленные выражения благодарности, которые братья попросили передать Видуре.

Пандавы продолжили путь на юг и вскоре оказались в густой чаще. Мучимые усталостью и голодом, они сели на землю. Юдхиштхира в отчаянии воскликнул:

— Что может быть тягостнее нашего положения?! Одни в глухом, зловещем лесу, мы даже не знаем, не остался ли в живых коварный Пурочана и не донес ли он Дурьйодхане о нашем побеге. Какие еще опасности ожидают нас впереди?

Кунти совсем выбилась из сил и не могла идти дальше. Она присела на корнях дерева, испуганно озираясь, а ее сыновья стали искать хоть какой-то проход сквозь лесные заросли, казавшиеся абсолютно неприступными. Окружающие их огромные деревья и кусты были опутаны густой сетью ползучих растений. Отовсюду слышались крики птиц и зверей. Оглядывая лесную чащу, Юдхиштхира сказал Бхиме:

— О могучий сын Ваю, ты должен перенести нас через этот мрачный лес. Я не вижу другого выхода.

Бхима в почтении склонил голову перед старшим братом. Снова поднял он мать и четырех братьев и усадил их на себя. Убедившись, что они крепко держатся за него, Бхима помчался через лес напролом. Он подпрыгивал высоко в воздух, ломая заросли ногами и оставляя за собой широкую просеку. Высокие цветущие деревья падали в разные стороны с громким треском, обильно осыпая землю цветами. Лесные звери кто куда разбегались перед царевичем, проламывающим себе дорогу через чащу. Он был похож на разъяренного царя слонов, мчащегося через джунгли. Бхима бежал так быстро, что у Кунти и ее сыновей захватывало дух. Никакие препятствия не могли его остановить, и он продолжал нести всех пятерых, переплывая через реки и озера, встречавшиеся на пути.

Наступил вечер, и они остановились на ночлег под кроной большого баньяна. Бхима опустил на землю мать и братьев, и они упали без сил, сраженные усталостью, голодом и жаждой. Кунти попросила Бхиму принести ей воды.

— Подожди немного, дорогая матушка, — отозвался он. — Я слышу приятное пение водяных птиц. Рядом должно быть озеро.

Неутомимый Бхима тут же помчался на звук и вскоре нашел озеро. Искупавшись и вдоволь напившись, он вымочил в воде свою накидку и вернулся под баньян. К тому времени, однако, его мать и братья уже спали глубоким сном. Увидев, как они лежат на голой земле, Бхима с грустью подумал: «Что может быть мучительнее этого зрелища? Вот четверо моих братьев: в Варанавате им порой не удавалось заснуть на самых роскошных постелях, теперь же они спят на холодной земле. Моя нежная мать, хрупкая и светлая, как тычинка лотоса, лежит без сил на жестком лесном ковре из сухих листьев».

С болью в сердце и в бессилии Бхима заломил руки. О, если бы Кауравы оказались сейчас перед ним! Им пришлось бы пожалеть о своем вероломстве. Но Бог милостив к ним; им повезло, что Юдхиштира не велел ему расправиться с ними. Бхима смотрел на погруженного в сон старшего брата. Несомненно, он заслуживает того, чтобы властвовать над миром. Он никогда не сходит со стези добродетели и никогда не поддается гневу. Лишь благодаря ему Кауравы все еще живы.

Бхима вздохнул и огляделся по сторонам. Они проделали немалый путь через лес. Наверняка рядом должен быть какой-нибудь город или деревня. Он решил, что не ляжет спать и будет охранять своих братьев, а утром они продолжат свой путь. Царевич присел на корень баньяна, умом и чувствами настороже, готовый встретить любую опасность.

Недалеко от места, где остановились братья, росло большое дерево шал, на котором жил ракшас по имени Хидимба. Днем он спал, а теперь, как раз в то время, когда Пандавов одолел сон, начал пробуждаться. Зевая и потягиваясь, раскинув громадные руки, он втянул носом ночной воздух — и тут же унюхал запах человека: где-то рядом находились люди. Хидимба вскочил и позвал свою сестру, жившую на том же дереве:

— Хидимби! Просыпайся, я чую запах человечины. Давно, ох давно не лакомились мы нашим любимым кушаньем! У меня уже слюнки текут. Скорее найди этих людей, убей и принеси сюда. Вонзившись в их шеи длинными клыками, я напьюсь теплой, пенистой крови. Вдоволь наевшись, мы весело станцуем на их костях.

Ракшаси встряхнула длинными огненно-рыжими волосами и открыла кроваво-красные глаза. Радостно закудахтав, она взглянула на растущие из ее черных пальцев длинные когти. Не раз доводилось Хидимби и ее брату убивать и пожирать незадачливых путников. Соскочив с ветки, она начала тихо красться на запах сквозь лесную чащу. Через несколько минут она достигла того места, где расположились Пандавы. Рядом со спящими братьями и их матерью ракшаси увидела охранявшего их сон непобедимого Бхиму. Лишь только ее взгляд упал на него, как любовное желание охватило ее сердце. Царевич был похож на бога: кожа цвета расплавленного золота, плечи как у льва, шея подобна раковине, а глаза — словно большие лепестки лотоса.

Хидимби сразу решила, что он должен стать ее мужем. Убив его и съев, она и ее брат получат лишь непродолжительное удовольствие от вкуса съеденного мяса; но, если она вступит с ним в брачный союз, удовольствие будет несравнимо большим. Решившись пренебречь приказом брата, Хидимби обернулась прекрасной женщиной и в этом облике, украшенная райскими драгоценностями и облаченная в малинового цвета шелка, медленно подошла к Бхиме. Стыдливо улыбаясь, она спросила:

— О лучший из мужей, кто ты и что привело тебя в этот темный и полный опасностей лес? Кто эти богоподобные мужи, лежащие на земле, и кто эта женщина неземной красоты, спящая рядом с ними?

Бхима в изумлении взирал на Хидимби. Кто это? Лесная богиня? Что такая красавица может делать одна ночью в глухом лесу? Внимательно выслушал он то, что сказала ему дальше Хидимби:

— Этот лес принадлежит моему брату Хидимбе, могущественному людоеду-ракшасу. Решив отведать твоего мяса, он велел мне убить тебя и послал сюда с этой целью.

Услышав эти слова, Бхима вскочил на ноги, но Хидимби, подняв руку, успокоила его:

— Не бойся. Стоило мне увидеть твою божественную красоту, как меня охватило любовное желание. Пожалуйста, возьми меня в жены, ибо меня терзают стрелы Камадевы, и только ты можешь избавить меня от этих мук.

Хидимби обещала Бхиме, что спасет его от своего кровожадного брата. Она перенесет его на небеса, подальше от Хидимбы. Там, в райской горной стране они смогут вместе предаваться усладам любви.

Бхима снова сел на свое место и, покачав головой, ответил:

— О ракшаси, неужели ты думаешь, что я оставлю спящих братьев и мать только ради того, чтобы удовлетворить свое вожделение?

Хидимби бросила взгляд на спящих Пандавов и Кунти.

— Разбуди и их. Я унесу вас всех прочь отсюда, — предложила она.

Бхима снова покачал головой:

— Я не собираюсь будить мою мать и братьев из страха перед каким-то ракшасом. Нет такого ракшаса, якши или гандхарва, который мог бы одолеть меня. О тонкостанная, ты можешь остаться, а можешь уйти — как тебе будет угодно. А если хочешь, можешь прислать ко мне своего брата-людоеда.

Пока они так беседовали, Хидимба начал терять терпение. Куда запропастилась его глупая сестра? Почему она до сих пор не вернулась? Ракшас спрыгнул с дерева и двинулся на запах человека.

Хидимби, почуяв приближение брата, забеспокоилась. Она стала упрашивать Бхиму:

— Прошу тебя, не спорь со мной. Мой брат скоро будет здесь. Не медли, иначе ты станешь его пищей. Буди остальных и дай мне спасти вас всех.

Бхима лишь улыбнулся в ответ:

— Этот людоед мне ничуть не страшен. Ты убедишься в этом, когда я убью его прямо здесь, на твоих глазах. Не считай меня обычным человеком. Руки мои подобны хоботам могучих слонов, а ноги крепки, как железные булавы. Отвагой я готов поспорить с самим Индрой — мне никто не страшен.

Сомнения не оставляли Хидимби. Ей не раз приходилось видеть, как великаны-ракшасы доказывали свое превосходство над людьми. Ракшасы были ближе к небожителям, нежели к людям. Мало кто из людей мог одолеть ракшаса.

Подняв глаза, Бхима увидел за спиной Хидимби ее брата, быстро движущегося к ним. Черный, как грозовая туча, он был ужасен. Уши его были похожи на стрелы, а на голове дыбом стоял пучок рыжих волос. Жесткая рыжая шерсть сплошь покрывала его могучее тело, перехваченное набедренной повязкой. Ракшас был высок, как дерево, и широк в плечах. Его толстые, как стволы, руки свисали до колен, а из открытой пасти торчали два ряда страшных клыков. Увидев сестру, стоящую в человеческом облике рядом с Бхимой, Хидимба от изумления вытаращил темно-красные глаза. Заметив небесные драгоценности, которыми она искусно себя украсила, Хидимба сразу понял, что человек возбудил в его сестре желание, И в гневе обратился к ней:

— Только глупец осмелится встать у меня на пути, когда я голоден! О сестра, неужели ты совсем потеряла рассудок, если не боишься моего гнева? Позор тебе, о нецеломудренная женщина! Из-за своего сластолюбия ты готова действовать мне во вред, поправ честь и достоинство нашего племени. Теперь я убью тебя вместе с этими людьми.

Стиснув зубы, Хидимба с поднятыми руками бросился на сестру. Бхима мгновенно вскочил и выступил вперед, пророкотав:

— Стой! Как смеешь ты будить моих мирно спящих братьев? И оставь в покое эту невинную женщину. О злодей, твоя сестра оказалась во власти Камадевы и не владеет собой. Ее не следует за это наказывать.

Презрительно усмехнувшись, Бхима продолжил свою речь. Он говорил, вызывая людоеда на битву:

— Сегодня настал день, когда ты попадешь в царство мертвых. Я размозжу тебе голову. На глазах у твоей сестры я протащу по земле твое большое, как гора, тело, подобно тому, как лев тащит в зубах убитого им слона. Я брошу твой труп ястребам, стервятникам и шакалам, и они с ликованием раздерут его на части. Отныне все странники в этом лесу будут чувствовать себя в безопасности.

Насмешки Бхимы распалили Хидимбу. Рассмеявшись в ответ на самоуверенные слова человека, людоед стал приближаться к нему, крича во все горло:

— Что толку в твоих хвастливых заявлениях! Сначала сделай, а потом говори. Ты думаешь, что ты сильный. Ничего! Сегодня истина откроется тебе. Я не буду тревожить твоих братьев — пусть еще немного поспят. Сначала я убью тебя, сквернослов! Я напьюсь твоей крови, а затем покончу и с остальными.

Вытянув руки, ракшас бросился на Бхиму, но Бхима проворно схватил его за кисти и, дабы не побеспокоить спящих братьев, быстро оттащил в сторону ни много ни мало на тридцать два локтя, подобно тому, как лев тащит в зубах маленького олененка.

Вырвавшись из рук Бхимы, Хидимба в свою очередь заключил его в железные объятия. Усиливая хватку, он пытался раздавить Бхиму, но тому все было нипочем. Даже оказавшись в крепких руках ракшаса, Бхима продолжал волочить его все дальше в лес, чтобы тот своими душераздирающими воплями никого не разбудил. Вскоре он высвободился из захвата Хидимбы и вновь сдавил его в своих объятиях — тут уже оба силача показали свою удаль, подымая друг друга и с силой бросая на землю. Подобно двум могучим слонам, борющимся за превосходство, они крушили все вокруг, вырывая с корнем и ломая в щепки деревья. Шум их борьбы разбудил остальных царевичей и их мать. Они сели, оглядываясь по сторонам, и, к немалому удивлению, увидели перед собой девушку необычайной красоты — это была Хидимби. Кунти ласково обратилась к ней:

— О небесная дева, кто ты и чья? Что привело тебя в этот лес? Может, ты лесная богиня или апсара? Прошу, ответь мне, не скрывай ничего.

Хидимби рассказала, кто она такая и что предшествовало ее появлению здесь. Указав на сражающихся, она объяснила:

— Твой златотелый сын приглянулся мне своей красотой и огромной силой, и я хочу, чтобы он стал мне мужем. Мой брат, которому не понравилось мое намерение, в гневе напал на него. Смотрите, как они теперь борются, человек и ракшас, оглашая лес своим ревом.

Юдхиштхира и остальные Пандавы, вскочив на ноги, стали вглядываться в чащу. Они увидели Бхиму, молотящего Хидимбу кулаками. Звуки его ударов громом разносились вокруг. Ракшас надвигался на Бхиму, пытаясь огромными лапами схватить его за шею. Они сцепились, подняв облако пыли, которое покрыло их с головой и сделало похожими на два утеса, окутанных туманом.

Арджуна подбежал к ним и с улыбкой обратился к брату:

— О сильнорукий, что же ты не разбудил меня? Похоже, ты уже утомился, сражаясь с грозным ракшасом. Отдохни же, я сам его убью, а Накула и Сахадева пока побудут с матерью.

Едкими словами Арджуна хотел раззадорить брата, и ему это удалось: вспыхнув гневом, Бхима ответил:

— Оставайся лучше зрителем, дорогой брат. Не бойся. Раз уж коварный людоед попал мне в руки, живым он от меня не уйдет.

Арджуна посоветовал Бхиме поторопиться. Уже приближался рассвет, и в утренних сумерках сила ракшаса должна была удвоиться, поэтому его нужно было убить не мешкая, прежде, чем он смог бы применить мистическое могущество и колдовство.

Бхима призвал дремавшую в нем до того могучую силу своего отца, Ваю. Взревев, он поднял ракшаса над головой и стал вращать его, приговаривая:

— О людоед, жизнь твоя была исполнена греха и потрачена впустую, потому и смерть твоя будет ужасной. Сейчас ты умрешь, как тебе, хищнику, и подобает. Убив тебя, я принесу благо этому лесу, избавив его от бесполезного терновника.

Сто раз прокрутив ракшаса у себя над головой, Бхима с силой швырнул его оземь. Хидимба испустил страшный рев, который эхом разнесся по лесу, словно кто-то бил в огромный барабан.

Бхима снова поднял Хидимбу, еще не оправившегося от падения, и обрушил его на ствол большого шала, отчего хребет ракшаса переломился пополам. Выпрямившись, Бхима с улыбкой обвел взглядом подошедших братьев. Они по очереди обняли его и, глядя на безжизненное тело великана-ракшаса, поздравили брата с невероятной победой.