Сказание о погружении в озеро. Главы 17-28.

Махабхарата

Шальяпарва (Книга о Шалье)

Главы 17-28

Сказание о погружении в озеро

ГЛАВА 17

Санджая сказал:

После того как был убит Шалья, о царь, последователи царя мадров численностью в семь сотен храбрейших воинов, сражавшихся на колесницах, с большой стремительностью выступили на битву. Дурьйодхана же, взойдя на слона, подобного горе, осеняемый зонтом и обмахиваемый опахалами из буйволовых хвостов, удерживал мадров словами: «Не выступайте! Не выступайте!» Но, хотя и сдерживаемые Дурьйодханой снова и снова, герои те, жаждавшие убить Юдхиштхиру, ворвались в войско пандавов. И те храбрые воины, о великий царь, устремив свои помыслы к битве, производя громкий шум от (туго натягиваемых) луков, сразились с пандавами.

Между тем, услышаб, что Шалья убит, а сын Дхармы¹ жестоко тесним могучими воинами мадраков на колесницах, преданными всецело благоденствию царя мадров, туда примчался Партха, могучий воин на колеснице, натягивая свой лук гандиву и наполняя все страны света грохотом своей колесницы. Тогда Арджуна, и Бхима, и оба сына Мадри, (рожденные) от Панду, и Сатьяки, тигр среди людей, и все (пятеро) сыновей Драупади, Дхриштадьюмна и Шикхандин, и панчалы вместе с сомаками, желая вызволить Юдхиштхиру, окружили его со всех сторон.

А твои (воины), быки среди людей, окруженные со всех сторон пандавами, начали волновать вражеское войско, как макары² (приводят в волнение) океан. Подобно тому как великая река Ганга³ приводится в волнение встречным ветром, так и войско пандавов, о царь, было тогда снова взволновано. Нападая на то мощное войско, твои могучие воины на колесницах, пренебрегая своей (жизнью), повергали его в сильное волнение, подобно тому как могучие ветры (сотрясают) деревья. Многие из них⁴ при этом громко кричали: «Где царь Юдхиштхира? И (почему) никого из храбрых братьев его не видно здесь? (Не видно также) героев панчалов, преисполненных великой доблести. И (где) Шикхандин, могучий воин на колеснице, и Дхриштадьюмна, а также внук Шини и все (пятеро) сыновей Драупади?».

И когда они шумели так, сыновья Драупади, могучие воины на колесницах, и Ююдхана⁵ стали убивать тех храбрых приверженцев царя мадров. Некоторые твои воины, убитые врагами, были видны в том сражении (лежащими) вместе с разбитыми колесами, другие — вместе с поверженными высокими знаменами. Завидев, однако, в битве пандавов, воины твои, о царь, хотя и удерживаемые твоим сыном, все же стремительно двинулись против них со всех сторон, о потомок Бхараты! Дурьйодхана же, мягко увещевая их, пытался удержать тех героев (от битвы). Но ни один могучий воин, сражающийся на колеснице, не выполнил, однако, его приказания. Тогда Шакуни, искусный в речи, сын царя Гандхары⁶, о великий царь, сказал Дурьйодхане⁷: «Почему на наших глазах уничтожается войско мадров? Это недостойно, когда ты сам находишься в сражении, о потомок Бхараты! Сражаться нам должно, сплотившись вместе, — таково было соглашение, достигнутое (между нами). Так почему же ты проявляешь терпимость к нашим врагам, коль они убивают (наших ратников)?».

Дурьйодхана сказал:

Хотя и были они удерживаемы мною раньше, они не послушались моего слова. Ибо все они, потерпев поражение, обрушились на войско пандавов.

Шакуни сказал:

«Когда храбрейшие воины гневно неистовствуют в сражении, они не исполняют приказаний своего повелителя. Не следует тебе поэтому гневаться на них. Сейчас не время оставаться безучастным! Все мы должны теперь, сплотившись вместе, выступить с колесницами, конницей и слонами, чтобы спасти тех могучих лучников — приверженцев царя мадров! С огромным старанием мы будем защищать друг друга, о царь!» Поразмыслив над такими (словами Шакуни), все (кауравы) тогда направились туда, где находились воины (мадров).

Санджая сказал:

После таких слов, обращенных к нему (дядей по матери⁸), царь (Дурьйодхана) тоже выступил (против своих врагов) в сопровождении большого войска, издавая львиные кличи и сотрясая ими землю. «Убивайте, колите, хватайте, бейте, режьте⁹!» — такие раздавались шумные возгласы в твоем войске, о потомок Бхараты! Тем временем пандавы, увидев в сражении последователей царя мадров, сплотившихся вместе, двинулись против них, построившись в боевой строй мадхьяма¹⁰. И за короткое время те храбрейшие воины — приверженцы царя мадров, сражаясь врукопашную, о владыка народов, представлялись там взору гибнущими. Затем, пока мы продвигались, враги (наши), отличавшиеся большой стремительностью, соединившись вместе, уничтожили своих противников¹¹ и, преисполненные радости, издали восторженные крики.

Тогда, казалось, были видны безглавые туловища, возвышавшиеся со всех сторон. Казалось, из самой середины солнечного диска падали метеоры. Разбитыми колесницами, сломанными ярмами и осями, убитыми могучими воинами, сражавшимися на колесницах, и павшими конями была покрыта земля. Меж тем как быстрые кони, мчавшиеся как ветер, все еще были припряжены к ярмам (но без возниц, чтобы править ими), там были видны воины, о великий царь, (уносимые ими) по полю брани. Некоторые кони влекли по полю битвы колесницы с поломанными колесами. Иные же разбредались по всем направлениям, волоча за собою остатки (разбитых) колесниц. Повсюду виднелись кони, запутавшиеся в постромках. Воины, сражавшиеся на колесницах, когда падали с них, выглядели, о первейший из людей, подобно сиддхам, падающим с небес, после того как их добродетельные заслуги иссякли.

Когда храбрые приверженцы царя мадров были убиты, партхи, могучие воины на колесницах — те искусно разящие ратники, увидев также и нас, нападавших на них, ринулись против нас с большой стремительностью, желая победы. Производя стрелами громкий свист и вызывая иные шумы, смешанные с ревом раковин, те метко разящие в цель ратники, вновь настигнув нас, размахивая своими луками, издали львиные рыки. Увидев тогда огромное войско царя мадров уничтоженным и храбрейшего царя мадров поверженным в сражении, все войско Дурьйодханы снова отвратилось от битвы. Сокрушаемое, о великий царь, пандавами, теми твердыми лучниками, гордившимися победой, оно рассыпалось во все стороны в сильном замешательстве и охваченное страхом.

Так гласит глава семнадцатая в Шалъяпарве великой Махабхараты.

ГЛАВА 18

Санджая сказал:

После того как пал в бою неодолимый царь мадров, могучий воин на колеснице, воины твои, а также и сыновья большею частью отвратились от битвы. В самом деле, после сокрушения того благородного героя, (воины твои) были подобны купцам во время кораблекрушения, оказавшимся среди безбрежной пучины морской, где не было лодки, чтобы выбраться оттуда. После (гибели) царя мадров, о великий царь, (воины твои), охваченные страхом и израненные стрелами, были подобны беззащитным существам, жаждущим защитника, или лесным тварям, терпящим мучения от льва. Как быки, лишенные рогов, или как слоны со сломанными бивнями, мы, потерпев поражение от сына Дхармы, бежали прочь в полдень. После поражения Шальи ни у кого из твоих воинов не было и мысли, о царь, о том, чтобы сплотить войска, или о том, чтобы проявить свою доблесть. Тот страх и та печаль, о потомок Бхараты, которые тяготели над твоими воинами после сокрушения Бхишмы и Дроны и сына суты, — теперь они вновь нависли над нами, о владыка народов! Потеряв надежду на победу после того, как был убит тот могучий воин на колеснице Шалья, те воины твои, о царь, герои которых были повержены, находящиеся в сильном расстройстве и иссеченные острыми стрелами, после гибели царя мадров бежали прочь в страхе (перед врагом).

Некоторые на конях, другие на слонах, иные на колесницах, могучие воины, отличавшиеся невероятной быстротой, также и пешие воины бежали в страхе. Две тысячи слонов, видом подобные горам, свирепо наносившие удары, убегали прочь, когда был повержен Шалья, понукаемые стрекалами и большими пальцами ног. В самом деле, о лучший из рода Бхараты, твои воины разбегались во все стороны. Мучимых стрелами, их можно было видеть бегущими и тяжко вздыхавшими. Видя их, терпевших поражение, разбитых и бежавших из-за утраты боевого пыла, панчалы и пандавы преследовали их, горя желанием победы. Свист стрел и другие звуки, громкие львиные рыки и рев раковин героев-воинов становились ужасающими. Увидев войско кауравов, дрожащее от страха и убегающее прочь, панчалы вместе с пандавами, обращаясь друг к другу, говорили:

«Сегодня царь Юдхиштхира, твердый в правде, победил своих врагов! Сегодня Дурьйодхана лишился своего величия и царского благосостояния! Сегодня, услышав о гибели своего сына, пусть Дхритараштра, владыка людей, лишившийся сознания и распростертый на земле, испытает жесточайшее страдание. Пусть сегодня узнает он, что сын Кунти обладает великой мощью среди всех лучников! Сегодня греховный и злонравный (царь) будет осуждать себя самого! Пусть сегодня он вспомнит справедливые и благотворные слова Кшаттри, которые он говорил ему! Пусть с сегодняшнего дня он прислуживает партхам, став их слугою! Пусть (сегодня) познает царь горе, которое было испытано сыновьями Панду! Пусть сегодня тот властитель земли узнает величие Кришны! Пусть сегодня он испытает в сражении страшный звон лука Арджуны, равно и всю мощь его оружия и силу его рук в бою! Сегодня он узнает страшную мощь благородного Бхимы, когда Дурьйодхана будет убит в бою, как асура Майя¹² — Шакрой! Кроме Бхимы многосильного нет другого в этом мире, который сможет осуществить то, что было свершено самим Бхимасеной при убиении Духшасаны!

Услышав о том, что убит царь мадров, неодолимый даже самими богами, пусть сегодня узнает (царь) доблесть старшего сына Панду! После убиения храброго сына Субалы и всех гандхаров, сегодня он узнает в сражении обоих сыновей Мадри, сколь они наделены могучею силой! Как же победа не достанется тем, чьи воины суть Дхананджая, а равным образом Сатьяки, и Бхимасена, и Дхриштадьюмна, сын Паршаты, и пятеро сыновей Драупади, и оба сына Мадри, (рожденные) от Панду, и Шикхандин, могучий лучник, и также царь Юдхиштхира? Как же победа не достанется тем, чьим покровителем является Кришна, (иначе именуемый) Джанардана¹³, покровитель (трех) миров? Как же победа не будет за теми, чьим прибежищем служит справедливость? Кто другой, кроме Юдхиштхиры, сына Притхи, у которого постоянный покровитель Хришикеша — Вместилище справедливости и славы, в состоянии победить в сражении Бхимасену и Дрону, Карну и самого царя мадров, а также других отважнейших царей сотнями и тысячами?».

Так говоря, преисполненные великой радости, сринджаи, о царь, преследовали с тыла твои войска, уже сильно разбитые (врагом). Тогда Дхананджая, исполненный великой доблести, выступил против (вражеского) отряда колесниц. А оба сына Мадри и Сатьяки, могучий воин на колеснице, выступили против Шакуни. Видя их всех, бегущих в мучительном страхе перед Бхимасеной, Дурьйодхана тогда, как бы улыбаясь в то же время, сказал своему вознице: «Партха не может превозмочь меня, стоящего с луком в руках. Направь моих коней в тыл всего войска. Ибо меня, коль я буду сражаться в тылу, сын Кунти, Дхананджая, никогда не сможет преодолеть, как великий океан не сможет переступить своих берегов. Посмотри, о возница, на это обширное войско, преследуемое пандавами! Посмотри на это (облако) пыли, поднятое войском со всех сторон! Послушай эти разнообразные львиные рыки, свирепые и наводящие ужас! Поэтому, о возница, поезжай медленно и займи место в тылу. Если я буду стоять в сражении и будут сдерживаемы пандавы, мое войско, (сплотившись), вновь вернется поспешно (к сражению) с боевым пылом!»

Услышав то слово сына твоего, которое было под стать выдающемуся герою, возница медленно погнал коней, украшенных золотой сбруей. Двадцать одна тысяча пехотинцев, лишенных слонов, коней и воинов, сражавшихся на колесницах, и готовых жертвовать собою, все еще стояли, чтобы сразиться. Родом из разных стран и облаченные в различные одежды, воины те оставались там, домогаясь великой славы. Гул от них, сталкивавшихся друг с другом и исполненных радости, сделался там неистово громким и грозным, наводившим ужас. Тогда те (воины), родом из разных стран, стали сдерживать Бхимасену, о царь, и Дхриштадьюмну, сына Паршаты, своим войском, состоявшим из четырех родов. Но и другие пешие воины в пылу сражения ринулись тоже против Бхимы, издавая громкие крики и производя звуки шлепками рук, побуждаемые желанием отправиться в мир героев¹⁴. Эти воины сына Дхритараштры, неистовые и одержимые в бою, подступив к Бхимасене, издали громкие крики, и они так ничего не сказали друг другу. Окружив его в пылу сражения, они начали разить его со всех сторон.

Окруженный отрядами пехотинцев и поражаемый ими в сражении, Бхима стоял неподвижно, подобно горе Майнаке¹⁵. А его противники, воспаленные гневом, о великий царь, прилагали между тем старания, чтобы усмирить могучего воина пандавов, сражавшегося на колеснице, и сдерживали других воинов (пытавшихся вызволить его). И так как они противодействовали ему, Бхима воспылал тогда гневом в пылу сражения. Быстро сойдя с колесницы, он пешим выступил против них. Взяв свою огромную палицу, украшенную золотом, он принялся убивать твоих воинов, подобно самому Разрушителю с жезлом в руках. Своею палицею Бхима уничтожил двадцать одну тысячу пехотинцев, лишенных колесниц, коней и слонов. Сокрушив то войско пехотинцев, Бхима, воистину отважный, вскоре показался сам, выставив впереди себя Дхриштадьюмну.

Пешие воины (кауравов), сраженные так, лежали на земле, залитые кровью, подобно деревьям карникара¹⁶ с распустившимися цветами и поломанным ветром. Украшенные венками из разнообразных цветов, носившие разного вида серьги и принадлежавшие к различным родам, родом из разных стран, они (лежали) там убитые. Осененное знаменами и стягами, то обширное войско пехотинцев, так истерзанное, выглядело там страшным на вид и внушающим ужас. Могучие воины на колесницах вместе со всем войском, предводительствуемые Юдхиштхирой, преследовали твоего благородного сына Дурьйодхану. Все они, увидев твоих могучих воинов на колесницах, отвратившихся от битвы, хотя и ринулись на твоего сына, но не могли пересилить его, как не могут берега морские усмирить обиталище макаров¹⁷. Мужество твоего сына было весьма удивительным, ибо все партхи, сплотившиеся вместе, не могли пересилить его одного. Тогда, обратившись к своему войску, которое ушло еще недалеко, но, будучи сильно истерзано (стрелами), приняло решение бежать.

Дурьйодхана сказал:

«Я не вижу места на равнине или в горах, где, если вы уйдете туда, не убьют вас пандавы! Какой же смысл тогда в бегстве? Ведь у них незначительное войско. И оба Кришны сильно изранены. Если все мы будем твердо стоять здесь, то несомненно победа будет за нами! Если же вы побежите в беспорядке, совершив роковую ошибку, пандавы, преследуя вас, убьют всех. Если же, напротив, мы будем стоять в сражении, то нас ожидает благоприятный исход. Слушайте, о кшатрии, сплотитесь вместе, бегущие! Разрушитель всегда убивает героев и трусов, и разве (найдется) глупец, который, называя себя кшатрием, не сразится (с врагом)? Благоприятный исход ожидает нас, если мы будем стоять перед разгневанным Бхимасеной! Смерть в бою для сражающегося, согласно закону кшатриев, почитается счастливой! Одержав победу, он обретает счастье. Если же будет убит — пожнет великие плоды после смерти! Нет ведь лучшего пути для достижения неба, нежели (тот, что избран) по закону битвы, о кауравы! Убитый в бою без промедления обретает те блаженные миры!»

Услышав слова его и приветствовав их, цари (кауравов) вновь двинулись против пандавов, покушаясь на их жизнь. Но против них, подступавших с большой стремительностью, ринулись тогда, выстроившись в боевые порядки, партхи, искусно разящие ратники, жаждавшие победы. Доблестный Дхананджая на своей колеснице, натягивая свой лук гандиву, прославленный в трех мирах¹⁸, выступил в пылу той битвы. Оба сына Мадри и Сатьяки многосильный, обрадованные, стремительно выступили против Шакуни, а затем и против твоего войска.

Так гласит глава восемнадцатая в Шальяпарве великой Махабхараты.

ГЛАВА 19

Санджая сказал:

После того как воины (кауравов) вновь сплотились, Шальва¹⁹, повелитель млеччхов, воспаленный гневом, ринулся против обширного войска пандавов, восседая на огромнейшем слоне, исходящем течкой и подобном горе, спесивом, напоминавшем Айравату²⁰ и способном сокрушать полчища врагов. Он был прославленной породы, и сын Дхритараштры его высоко чтил. Хорошо обученный и снаряженный знатоками правил обращения (со слонами), он всегда участвовал в сражениях, о царь! Восседая на нем, (Шальва), лучший из царей, казался подобным восходящему солнцу на исходе ночи. На том превосходнейшем слоне он выступил против сыновей Панду и начал иссекать их со всех сторон острыми и страшными стрелами, подобными грому могучего Индры. В то время, как он метал стрелы в свирепом сражении и отправлял (вражеских) воинов в (обиталище) Ямы, ни свои, ни чужие не могли заметить у него никакой оплошности, как некогда дайтьи²¹ (не могли обнаружить ее) у Держащего громовую стрелу²², (сокрушавшего их). Пандавы, сомаки и сринджайи видели того единственного слона, мчавшегося словно тысяча (слонов) со всех сторон, как будто это был слон могучего Индры, (мчавшийся) поблизости. Теснимое им войско врагов выглядело почти безжизненным. И так как (воины) в нем в сильном страхе уничтожали друг друга, оно уже не могло сражаться.

Тогда огромное войско пандавов, потерпевшее поражение от того повелителя людей, вдруг разбежалось на четыре стороны, не будучи в состоянии выдержать натиск могучего вожака слонов. И, увидев то (войско) разбитым стремительным (натиском слона), все главнейшие твои воины почтили в бою того повелителя людей и затрубили в свои раковины, видом подобные месяцу²³. Однако же, слыша шум кауравов, поднимаемый от радости, вместе с ревом раковин, военачальник пандавов и сринджаев — царевич Панчалы²⁴ не смог в гневе своем перенести это. И тогда благородный (Дхриштадьюмна) поспешно выступил, чтобы победить того слона, подобно тому как (асура) Джамбха (выступил) против царя слонов Айраваны, на котором разъезжал Индра, во время сражения его с Шакрой. Но, увидев того царя Панчалы, стремительно выступавшего в битве, (Шальва), лев среди царей, направил своего слона, о царь, для сокрушения сына Друпады. А тот, (завидя) слона, стремительно подступавшего (к нему), пронзил его тремя превосходнейшими стрелами, гладко зачищенными кузнецом, острыми, сверкавшими и лютыми по силе своей, подобными самому огню. Затем тот благородный (герой) выпустил в лобные выпуклости слона пять других отточенных превосходнейших стрел. Пронзенный ими, тот величавый слон, отвратившись от битвы, поспешно обратился в бегство.

Однако Шальва, быстро сдержав того царя слонов, жестоко теснимого и обращенного в бегство, не медля послал его вперед острыми крючьями и стрекалами, направляя к колеснице царя панчалов. При виде слона, стремительно несшегося на него, отважный Дхриштадьюмна, быстро схватив свою палицу, поспешно соскочил с колесницы и мигом оказался на земле, онемев от страха. А тем временем тот громадный слон, вдруг сокрушив украшенную золотом колесницу вместе с конями и возницей, поднял ее своим хоботом и разнес, (бросив) на землю. Увидев сына царя Панчалы, так теснимого тем превосходнейшим слоном, на последнего ринулись с большой стремительностью Бхима и Шикхандин и внук Шини. Своими стрелами они быстро сдержали натиск устремившегося туда слона. Перехваченный теми воинами на колесницах и сдерживаемый ими в битве, тот слон стал колебаться. Тогда царь (Шальва) стал пускать свои стрелы во все стороны, точно солнце, (рассеивающее) сеть своих лучей. И поражаемые теми стрелами отряды воинов (пандавов), сражавшихся на колесницах, стали убегать прочь.

Увидев тот подвиг Шальвы, все панчалы, матсьи и сринджайи, о царь, издали в пылу битвы громкие восклицания «Аи! Ой!». Те первейшие мужи обступили, однако, слона со всех сторон. И тут поспешно (явился) храбрый царь Панчалы, взяв свою палицу, напоминавшую гребень горы. Бесстрашно, о потомок Бхараты, тот герой, сокрушитель врагов, быстро ринулся против слона. Тогда царевич Панчалы, стремительный в своих действиях, размахивая палицей, принялся наносить сильные удары слону, подобному горе, источавшему течку, уподоблявшуюся дождевым облакам. С лобными выпуклостями, внезапно рассеченными, испуская громкий рев и извергая из пасти обильную кровь, тот слон, напоминавший скалу, рухнул, словно гора во время землетрясения. И когда падал тот царь слонов и ^вгда в войске сына твоего раздавались прискорбные вопли «Аи! Ой!», выдающийся герой из рода Шини²⁵ снес тогда голову царю Шальве острой стрелою с широким наконечником. И вслед за головой, снесенной в бою героем из рода Сатвата, (Шальва) рухнул на землю вместе с царем слонов, будто громадная вершина горы, пораженная громовой стрелою, выпущенной повелителем богов.

Так гласит глава девятнадцатая в Шальяпарве великой Махабхараты.

ГЛАВА 20

Санджая сказал:

После того как был убит храбрый Шальва — украшение собраний, войско твое оказалось быстро разбитым, будто могучее дерево, сломанное ветром. Увидев то войско разбитым, Критаварман, могучий воин на колеснице, преисполненный геройства и могучей силы, сдержал в пылу сражения вражеское войско. При виде героя из рода Сатвата²⁶, стоявшего в битве подобно скале, о царь, хотя и осыпаемого стрелами (врагов), твои герои, (бежавшие с поля), возвратились для битвы. Тогда произошло сражение между пандавами и возвратившимися кауравами, о великий царь, которые избрали себе смерть вместо отступления. И удивительным было там сражение, происходившее между героем из рода Сатвата и его врагами, ибо один он сдерживал неприступное войско пандавов. Когда друзьями совершались трудновыполнимые подвиги друг перед другом, среди них, преисполненных восторга, раздавались громкие львиные рыки, словно достигающие самих небес.

И вот в то время, как теми шумными криками были перепуганы панчалы, о бык из рода Бхараты, к ним нагрянул внук Шини, Сатьяки. Приблизившись к царю Кшемадхурти²⁷, наделенному могучею силой, он семью острыми стрелами отправил его в обиталище Ямы. Но против того могучерукого воина — быка из рода Шини, когда тот подступал, пуская острые стрелы, ринулся со всей стремительностью мудрый сын Хридики²⁸. И те оба лучника, оба наилучших воина, сражавшихся на колесницах, издавая рев, подобно львам, нападали друг на друга, оба вооруженные превосходнейшим оружием. Пандавы вместе с панчалами и другие воины, первейшие из царей, стали зрителями (страшного поединка) между теми двумя мужами-львами. Длинными стрелами и стрелами с остриями в виде телячьего зуба разили друг друга оба могучих воина на колесницах, происходившие из рода Вришни-Андхака²⁹, подобно двум слонам, преисполненным восторга. Мчась различными путями (в своих тактических приемах), сын Хридики и бык из рода Шини — оба в одно мгновение покрывали друг друга ливнями стрел. Мы видели на небосводе стрелы, исторгнутые со стремительной силою из лука обоих львов из рода Вришни, словно быстро проносившиеся (рои) насекомых.

Тогда, подступив к одному лишь (Сатьяки), вершителю истинных подвигов, сын Хридики пронзил четырех его коней четырьмя острыми стрелами. А тот (герой) долгорукий, сильно разгневавшись, подобно слону, терзаемому стрекалом, пронзил Критавармана восемью превосходнейшими стрелами. Тогда Критаварман, ударив в Сатьяки тремя стрелами, отточенными на камне и выпущенными (из лука), натянутого до предела, рассек другой стрелою его лук. Но, отбросив свой рассеченный превосходнейший лук, Шайнея³⁰, тот бык из рода Шини, быстро взял другой лук с возложенной на него стрелою. Взяв тот превосходнейший лук и натянув его, тот атиратха, выдающийся из всех лучников, одаренный огромной мощью, большим умом и могучей силой, не способный перенести того, что лук его рассечен Критаварманом, и преисполненный ярости, быстро ринулся против него. Затем десятью острыми стрелами тот бык из рода Шини поразил возницу, коней и знамя Критавармана.

Тогда, о царь, могучий лучник и воин, сражающийся на колеснице, Критаварман, видя свою, украшенную золотом, колесницу лишенной коней и возницы, преисполнился сильного гнева. И, подняв копье, о достойнейший, он метнул его изо всей силы рук своих в того быка из рода Шини, желая убить его. Однако (Сатьяки) из рода Сатвата, рассекши то копье в пылу битвы острыми стрелами, заставил его упасть разнесенным на мелкие кусочки, сбивая с толку (Критавармана) из рода Мадху³¹ (своею удалью). Затем другой стрелою с широким острием он поразил его в грудь. Лишенный в битве своих коней и возницы Ююдханой, искусным во владении оружием, Критаварман слез (с колесницы) на землю. В то время как тот герой был лишен (отважным) Сатьяки своей колесницы в поединке на колесницах, все войска (кауравов) обуял великий страх. А сыном твоим овладело сильное уныние, когда Критаварман был лишен своего возницы, коней и колесницы. Увидев того усмирителя врагов лишенным коней и возницы, на (Сатьяки), быка из рода Шини, о царь, ринулся Крипа, горя желанием убить его. Посадив Критавармана на площадке своей колесницы на глазах у всех лучников, он, могучерукий, поспешно увез его из битвы.

После того как Критаварман был лишен колесницы, о царь, а внук Шини господствовал (в сражении), все войско Дурьйодханы снова отвратилось от битвы. Враги, однако, не знали об этом, ибо (все) было покрыто пылью, поднятой войском (кауравов). Все твои воины убежали, о царь, кроме царя Дурьйодханы. Дурьйодхана же, увидев с близкого расстояния, что его собственное войско разбито, со всей стремительностью ринулся против (вражеского войска) и один сдержал всех. Всех пандавов и Дхриштадьюмну, сына Паршаты, Шикхандина, и сыновей Драупади, и целые полчища панчалов, а также кекаев и сомаков, о достойнейший, тот неодолимый воин, воспаленный гневом, сдержал бесстрашно своими стрелами. С твердой решимостью стоял сын твой могучий в сражении, как сверкающий мощный огонь при жертвенном обряде, освященный мантрами³². И к нему не могли приблизиться враги в пылу битвы, как (не могут) смертные (приблизиться) к богу смерти. Тогда, мчась на другой колеснице, туда прибыл сын Хридики.

Так гласит глава двадцатая в Шальяпарве великой Махабхараты.

ГЛАВА 21

Санджая сказал:

Сын твой, о великий царь, лучший из воинов, сражающихся на колесницах, неудержимый (в своей отваге), мчась на колеснице, сиял блистательно, подобно самому Рудре, преисполненному великой доблести. И тысячами стрел, (выпущенных) им, покрылась вся земля. Ведь он поливал врагов стрелами, подобно тому как (облако окатывает) своими ливнями горы. И не было тогда ни одного человека среди пандавов в той свирепой битве, ни коня, ни слона или же колесницы, которые не были бы поражены его стрелами. Ибо на кого бы из воинов в сражении я ни посмотрел, о владыка народов, каждый из них был унизан стрелами, (выпущенными) твоим сыном, о потомок Бхараты! Как войско окутывается пылью, вздымаемой им (в походе), так было тогда покрыто войско (пандавов) стрелами того благородного (воина). Мы видели землю, о владыка земли, превращенную в сплошное месиво из стрел Дурьйодханой — лучником, наделенным большой ловкостью рук.

Среди тех тысяч воинов, твоих и вражеских, Дурьйодхана был словно единственным человеком — тогда так представлялось мне. Доблесть, что мы видели там у сына твоего, была весьма удивительной, ибо партхи, даже соединившись вместе, не могли превзойти его одного, о потомок Бхараты! Он пронзил Юдхиштхиру в пылу сражения сотнею стрел, о бык из рода Бхараты, Бхимасену — семьюдесятью и Сахадеву — семью. Пронзив затем Накулу шестьюдесятью четырьмя стрелами и Дхриштадьюмну — пятью, сыновей Драупади — семью и Сатьяки — тремя, он стрелою с серповидным острием рассек лук Сахадевы, о достойнейший! Отбросив тот рассеченный лук, отважный сын Мадри взял другой огромный лук и, ринувшись против царя Дурьйодханы, пронзил его в пылу битвы десятью стрелами. Тогда и храбрый Накула, могучий лучник, пронзил царя девятью страшными стрелами и издал громкий клич. Также и Сатьяки (поразил) царя прямой стрелою, сыновья Драупади (ударили в него) семьюдесятью тремя, а царь справедливости — семью. Бхимасена же больно поразил царя восемьюдесятью стрелами.

Хотя и покрываемый так стрелами со всех сторон теми благородными (воинами, Дурьйодхана), о великий царь, все же не дрогнул на глазах у всего войска. Все люди, (находившиеся там), видели быстроту и ловкость, а равно и доблесть благородного (героя), превосходившие (эти же качества) у всех существ. Между тем сыновья Дхритараштры, о царь царей, отошедшие на незначительное расстояние, не видя царя, возвратились туда, облаченные в доспехи. Когда они возвращались назад, то подняли ужасный шум, точно это был гул вздымающегося ночью океана во время дождей. Приблизившись к своему непобедимому царю в сражении том, те могучие лучники выступили против пандавов, покушавшихся на их жизни. Тут Бхимасену, сильно разгневанного, сдержал в пылу битвы сын Дроны. Тогда от стрел, о великий царь, выпущенных со всех сторон (и окутавших все вокруг), не были различимы (друг от друга) в сражении ни сами герои-воины, ни также главные и промежуточные страны света. А те оба героя (Ашваттхаман и Бхимасена) — оба вершителя жестоких подвигов, о потомок Бхараты, были неодолимы, и у обоих кожа (на руках) была покрыта рубцами от ударов тетивы. Оба жаждавшие противодействовать подвигу друг друга, они сражались жестоко, приводя в ужас всю вселенную.

Доблестный Шакуни жестоко теснил в том сражении Юдхиштхиру. Убив четырех его коней, могущественный сын Субалы³³, наделенный огромной силой, издал громкий клич, приводя в трепет все войска. А тем временем отважный Сахадева увез из битвы на своей колеснице храброго и непобедимого царя. Тогда, мчась на другой колеснице, царь справедливости Юдхиштхира (вернулся к сражению) и, пронзив Шакуни девятью (стрелами), вновь пронзил его пятью. Вслед за тем издал он, первейший из всех лучников, громкий клич. И битва та, страшная на вид, стала удивительной (для взора), о достойнейший! Она вызывала радость у зрителей и посещалась сиддхами и чаранами. Тут Улука, с душой неизмеримой, ринулся против могучего лучника Накулы, одержимого в битве, пуская со всех сторон ливни стрел. Также и храбрый Накула могучим ливнем стрел сдерживал в пылу битвы сына отпрыска Субалы³⁴. Те оба героя были рождены в высоком роду, и оба были могучими воинами на колесницах. И было их там видно³⁵, как они сражались под влиянием взаимно испытываемых обид.

Равным образом и Критаварман, о царь, сражаясь с внуком Шини, усмирителем врагов, выглядел блистательно, словно Шакра во время сражения с Балой³⁶. Дурьйодхана, рассекши лук Дхриштадьюмны в пылу той битвы, пронзил его, лишенного своего лука, острыми стрелами. Дхриштадьюмна же в сражении том, взяв громадный лук, сражался с царем на глазах у всех лучников. И битва при столкновении их была свирепой, о потомок Бхараты, как при схватке двух отборнейших слонов, сильно возбужденных и исходящих течкой. А доблестный сын Гаутамы, преисполненный гнева в пылу сражения, пронзил могучих сыновей Драупади множеством прямых стрел. Битва, которая происходила между ним и теми (пятью), напоминала (борьбу) между воплощенной душой и ее органами чувств³⁷. Она была очень страшной на вид, и ее невозможно было сдержать, ибо переступала она границы дозволенного. Те (пятеро) жестоко теснили (Крипу), подобно тому как (пять) органов чувств сильно тревожат глупого человека. Он же, воспаленный яростью против них, упорно сопротивлялся им в той битве.

Так происходила столь чудесная битва между ним и теми (пятью), о потомок Бхараты, напоминая все возрастающую по силе (борьбу) между воплощенными существами и органами чувств³⁸, о владыка! Люди сшибались с людьми, слоны же — со слонами, кони — с конями, а воины, сражавшиеся на колесницах, — с подобными же воинами. И опять сражение стало всеобщим, где все смешалось, и было страшным на вид, о владыка народов! Тут столкновение было красивым, там оно было страшным, а еще в другом месте — весьма свирепым, о владыка! Многочисленные и страшные, о великий царь, происходили схватки (во время той битвы). Те усмирители врагов (с обеих сторон) пронзали и убивали один другого, сталкиваясь в той страшной битве. Густое облако пыли было видно там — поднятое их оружием и сильным ветром, о царь, а также мчащимися конями вместе с седоками на них. Вздымаемая колесами колесниц, а равно и дыханием слонов, пыль, рыжеватая, подобно вечернему облаку, достигла пути солнца³⁹. И когда солнце, заслоненное той пылью, потускнело, земля стала совсем окутана (ею), и те храбрые могучие воины на колесницах (не могли быть различимы).

Но тотчас же все вокруг (прояснилось), освободившись от пыли, когда земля пропиталась кровью героев, о превосходнейший из рода Бхараты! В самом деле, та густая и страшная видом пыль совсем успокоилась. Тогда мы увидели, о великий царь, (различные) поединки, (которые происходили между воинами) в ужаснейший полдень в соответствии с их главенством и старшинством. Сверкающий блеск их доспехов, о владыка царей, был виден там явственно. Страшно громким стал шум от падающих стрел в той битве, словно это был (гул) огромного бамбукового леса, сжигаемого со всех сторон.

Так гласит глава двадцать первая в Шальяпарве великой Махабхараты.

ГЛАВА 22

Санджая сказал:

Меж тем как происходила страшная и внушающая ужас битва, войско сына твоего было разбито пандавами. Однако, отразив с огромным усилием тех могучих воинов на колесницах, сын твои продолжал сражаться с войском пандавов. И твои воины, желая блага твоему сыну, сразу же возвратились. Лишь только они возвратились, битва снова стала чрезвычайно свирепой между твоими и вражескими (воинами), подобно (некогда происходившему) сражению между богами и асурами. Ни в войске врагов, ни в твоем не было никого, отвратившегося от битвы. (Воины) сражались, руководствуясь догадками или именами, (которые они называли) друг перед другом. Велики были потери среди них, когда они сражались так друг с другом. Но вот царь Юдхиштхира, проникнутый великим гневом и горя желанием победить сыновей Дхритараштры и их царя в том сражении, пронзил сына Шарадвана⁴⁰ тремя стрелами с золотым оперением и отточенными на камне, а затем четырьмя (другими) убил красивых коней Критавармана. Однако Ашваттхаман увез прославленного сына Хридики. А сын Шарадвана в ответ пронзил Юдхиштхиру восемью стрелами.

Тогда царь Дурьйодхана, о царь, послал семь сотен колесниц к участку битвы, где (сражался) тот сын Дхармы, царь Юдхиштхира. И те колесницы с мчавшимися на них отличными воинами, наделенными быстротою мысли иль ветра, устремились в сражении том против колесницы сына Кунти. Окружив Юдхиштхиру со всех сторон, о великий царь, они сделали его невидимым своими стрелами, подобно тому как облака (скрывают из виду) солнце. Тут воины на колесницах, возглавляемые Шикхандином, сильно разъяренные, не смогли перенести этого. Стремясь защитить Юдхиштхиру, они примчались туда на своих колесницах, отличавшихся высокой скоростью и украшенных рядами колокольцев. И тогда произошло страшное сражение, где кровь текла как вода, между пандавами и кауравами, увеличившее (население) царства Ямы. Убив семь сотен воинов кауравов, сражавшихся на колесницах и покушавшихся на их жизнь, пандавы вместе с панчалами вновь сдержали (вражеское войско). Там разыгралась свирепая битва между твоим сыном и пандавами. Подобной (никогда раньше) не было нами ни видано, ни слыхано!

И когда так происходила битва, переступающая границы дозволенного, и когда убивали воинов — твоих и вражеских, когда громко кричали воины и трубили в превосходнейшие раковины, когда раздавались львиные кличи и гремели лучники; когда битва свирепствовала страшно и когда наносилось поражение в жизненно важные места (у ратников) и когда быстро проносились воины, желающие победы, о достойнейший, когда все на земле, казалось, подвергается прискорбному разрушению и когда многочисленные прекрасные женщины расчесывают (волосы), устраняя пробор⁴¹, когда происходило столь страшное побоище, не знающее границ нравственности, тогда показались грозные знамения, предвещающие всеобщую гибель. Задрожала земля вместе с горами и лесами, производя громкий шум. Метеоры, подобно головешкам, снабженным рукоятями, о царь, разлетаясь повсюду, падали с неба на землю, будто исторгаясь из диска солнца. Дующий со всех сторон, поднялся сильный ветер, унося с собою нижними своими слоями твердые гальки. Слоны источали обильные слезы и дрожали чрезвычайно⁴². Пренебрегая этими страшными и грозными знамениями, кшатрии, посовещавшись (друг с другом), без колебаний стали для битвы на красивом и священном поле кауравов, желая достичь неба.

Тогда Шакуни, сын царя Гандхары⁴³, сказал: «Сражайтесь все вы впереди, пока я не убью пандавов с тылу!» Вслед за этим воины мадров, стремительные в своих действиях, среди вступивших (в битву) на нашей стороне, сильно возрадовались и издали различные возгласы восторга. И другие делали то же самое. Непобедимые (пандавы), однако, уверенные в своей правоте, снова ринулись против нас, потрясая своими луками, и осыпали нас ливнями стрел. И тогда войско царя мадров было сокрушено врагами. Увидев это, войско Дурьйодханы вновь отвратилось от битвы. Однако могучий царь Гандхары⁴⁴ снова промолвил такие слова: «Вернитесь, о нечестивые! Сразитесь (с врагами)! Какая вам польза в бегстве?». В то время, о бык из рода Бхараты, у царя Гандхары было десять тысяч всадников, способных сражаться блестящими пиками. И когда происходило то кровавое побоище, Шакуни при помощи того войска, проявив свою доблесть и (тесня) войско пандавов с тылу, стал уничтожать его своими острыми стрелами. Подобно тому как скопление облаков рассеивается могучим ветром, так и обширнейшее войско пандавов, о великий царь, подверглось тогда полному поражению.

Тогда Юдхиштхира, видя с близкого расстояния свое войско разбитым, невозмутимый, побудил могучего Сахадеву, сказав ему: «Вот сын Субалы, жестоко тесня наш тыл, стоит, облаченный в доспехи. Он уничтожает наше войско! Посмотри на того злоумышленника, о Пандава! Отправляйся к нему — пусть также и сыновья Драупади — и убей Шакуни, сына Субалы! Я же тем временем вместе с панчалами буду защищать отряд колесниц, о безупречный! Пусть отправятся с тобою все слоны и конница и три тысячи пехотинцев! Убей же Шакуни, сына Субалы!». И тогда семь сотен слонов с восседавшими на них воинами с луками в руках, и пять тысяч всадников, и сам доблестный Сахадева, а также три тысячи пехотинцев и сыновья Драупади — все ринулись в том сражении против Шакуни, одержимого в битве. Но тут, о царь, сын Субалы, преисполненный великой доблести, имея превосходство над пандавами и желая победы, принялся уничтожать их войско с тыла. Всадники же, однако, сильно разъяренные, принадлежащие пандавам, стремительным в своих действиях, проникли в боевой строй сына Субалы, преодолевая его воинов, сражавшихся на колесницах. И те храбрые всадники, стоя посреди своих слонов, покрыли огромное войско сына Субалы ливнями стрел.

И страшной была та битва, о царь, что началась из-за твоих дурных советов, в которой применялись булавы и пики и в которой вовсе не участвовали трусы⁴⁵. Не раздавались больше звуки тетивы, ибо все воины на колесницах стали зрителями (той битвы). И невозможно было усмотреть никакого различия между своими и вражескими (воинами). Кауравы и пандавы видели, о бык из рода Бхараты, стремительный полет дротиков, выпущенных руками героев и напоминающих метеоры⁴⁶ (проносящиеся по небу). Все воздушное пространство, о владыка народов, застланное ярко сверкающими мечами, падающими повсюду, казалось необычайно красивым. Вид проносившихся отовсюду пик, о царь, стал тогда подобен рою саранчи на небосводе, о первейший из бхаратов! Кони с членами тел, залитыми кровью из-за (ран, причиненных) самими же всадниками, тоже израненными (стрелами), падали сотнями и тысячами. Сталкиваясь друг с другом и наваливаясь один на другого, многие из них представлялись взору искалеченными, а иные — изрыгающими кровь изо рта.

Когда все стало окутано пылью, поднятой войском, наступил густой мрак. И вот когда все вокруг покрылось пылью, о царь, я увидел тех усмирителей врагов, коней и людей, передвигавшихся с того места. Другие (ратники) падали на землю, изрыгая в изобилии кровь. Многие (воины), вцепившись друг другу в волосы, не могли двигаться. Иные, наделенные огромной силой, стаскивали друг друга со спин коней и, сталкиваясь вместе, убивали друг друга, словно борцы (на состязаниях). Многих, лишенных жизни, уносили на (спинах) свои кони. Многие воины, кичившиеся своим геройством и жаждавшие победы, были видны падающими на землю. Земля была покрыта сотнями и тысячами (ратников), залитых кровью, с отрубленными руками и лишенными волос. И оттого что земля была устлана убитыми конями вместе с их всадниками, а также воинами, большинство которых было убито, в запятнанных кровью доспехах, со сжатым (в руках) или поднятым оружием и стремившимися убить друг друга разного рода страшным оружием, — лежащими вместе в тесной близости, — никто не мог передвигаться там далеко на своих конях.

Шакуни, сын Субалы, о владыка народов, сражался недолго и покинул (поле боя) с остатками своей конницы, исчислявшейся шестью тысячами (всадников). Равным образом и войско пандавов, забрызганное кровью, с утомленными верховыми и упряжными животными, ушло вместе с остатками своего отряда из шести тысяч всадников. Но тут всадники пандавов, забрызганные кровью, всецело склонные к сражению и в большинстве своем готовые положить свои жизни, сказали: «Невозможно сражаться дольше на колесницах, куда труднее здесь сражаться на огромных слонах! Пусть колесницы выступают против колесниц, а равно и слоны против слонов! Ведь, повернув назад, Шакуни находится теперь в своем собственном отряде. И царственный сын Субалы не вернется снова к битве!». Тогда сыновья Драупади и те огромнь.е возбужденные слоны отправились туда, где находился царевич Панчалы Дхриштадьюмна, могучий воин на колеснице. Также и Сахадева, о Кауравья, когда поднялось облако пыли, проследовал один туда, где был царь Юдхиштхира.

И когда все они отправились, Шакуни, сын Субалы, воспаленный гневом, снова (обрушился) на войско Дхриштадьюмны и начал крушить его. И опять произошла страшная битва, в которой (сражавшиеся) пренебрегали жизнью, между твоими и вражескими воинами, жаждавшими убить друг друга. В том столкновении героев воины сперва пристально взирали друг на друга, а затем, о царь, обрушивались один на другого сотнями и тысячами. В том кровавом побоище поднялся сильный шум от падающих голов, отсекаемых мечами, словно это был грохот от падающих плодов дерева тала. Страшно громким стал также назойливый шум, заставляющий подниматься волоски на теле, от падающих на землю тел, лишенных (оружия) и изрубленных (им), о владыка народов, а также от (падающего) оружия и от (падения) рук и бедер (отсеченных от туловища), о владыка народов! Убивая братьев и сыновей, а также друзей острым оружием, воины, казалось, кружили вокруг, словно птицы из-за куска мяса. Воспаленные гневом, нападая друг на друга с криками «Я раньше, я раньше!», они разили один другого тысячами. И кони без всадников, которые падали с седел грудами⁴⁷ и лишались жизней, мчались вокруг сотнями и тысячами.

Громкий шум поднялся от топота скачущих коней стремительно-быстрых и от громко кричащих людей, облаченных в доспехи, о владыка народов, а также от свиста дротиков, мечей и копий (воинов), жаждавших пронзить жизненно важные места (друг друга), о царь, из-за твоей неумной политики. И тогда, одолеваемые тяжким трудом и возбужденные яростью, уставшие от верховых и упряжных животных, сами томимые жаждой и израненные острыми стрелами, твои воины стали отвращаться от битвы. Опьяненные запахом крови, многие там, став совсем бесчувственными, одинаково убивали чужих и своих одного за другим, лишь только они подходили ближе. Многие кшатрии, жаждавшие победы, о царь, покрытые ливнями стрел, падали на землю бездыханными. Меж тем как в течение дня стоял громкий шум от пронзительных криков и радостного воя волков, стервятников и шакалов, на глазах у твоего сына войско твое понесло страшные потери. И земля, о владыка народов, стала покрытой телами людей и коней и пестрела потоками крови, увеличивая страх у робких.

Разя и калеча снова и снова мечами, бердышами и копьями, твои воины, равно и пандавы, не останавливались, о потомок Бхараты! Нанося друг другу удары в меру своих сил и пока держалась жизнь, воины падали, исторгая кровь из своих ран. Безглавые тела были видны, хватающие за волосы свою голову (одной рукою) и поднявшие острый меч, забрызганный кровью, — (другой). И вот когда многие безглавые тела так поднимались, о повелитель людей, когда от запаха крови воины впадали в обморочное состояние, когда громкий шум немного утих, сын Субалы (вновь) приблизился к огромному войску пандавов с небольшими остатками своей конницы. Тогда пандавы, жаждавшие победы, стремительные в своих действиях, ринулись (против него) вместе с пехотинцами, слонами и всадниками — все с поднятым оружием. Желая достичь полного завершения битвы, они окружили Шакуни, обложив со всех сторон, и начали разить его разного рода оружием.

Увидев те (войска), подступавшие со всех сторон, твои (ратники) вместе с конницей, пехотинцами, слонами и колесницами ринулись на пандавов. Некоторые пехотинцы, отличавшиеся храбростью, лишенные оружия, поражали друг друга ногами и кулаками и затем падали (вместе, поверженные). Воины, сражавшиеся на колесницах, падали со своих колесниц, сражавшиеся же на слонах — со своих слонов, подобно тому как святые, преуспевшие (в благочестии), падают со своих небесных колесниц, когда их религиозные заслуги истощились. Так, неистовствуя друг перед другом в великой битве, воины убивали отцов, братьев и друзей, а некоторые даже сыновей своих. Так происходила та битва, не знавшая границ нравственности, о превосходнейший из бхаратов, с применением огромного количества копий, мечей и стрел, являвшая собою чрезвычайно страшное (зрелище).

Так гласит глава двадцать вторая в Шальяпарве великой Махабхараты.

ГЛАВА 23

Санджая сказал:

Когда громкий шум несколько стих и войско (наше) было разбито пандавами, сын Субалы (снова) выступил (на битву) с остатками своей конницы из семисот (всадников). Быстро примчавшись к своему войску и побуждая его к битве, тот усмиритель врагов сказал, повторяя снова: «Сражайтесь веселей!» Он спросил кшатриев, находившихся там: «Где же царь, тот могучий воин на колеснице?». Услышав слова Шакуни, о бык из рода Бхараты, они ответили ему: «Вон стоит среди поля битвы царь кауравов, могучий воин на колеснице, — там, где (виднеется) этот огромнейший зонт, блеском равный полному месяцу, там, где стоят в кожаных нарукавниках воины на колесницах, облаченные в доспехи, и где (слышится) этот громкий шум, подобный раскатам грозовых облаков. Отправляйся быстро туда, о царь, и там ты увидишь повелителя кауравов!». После таких слов, сказанных ему теми храбрыми воинами, Шакуни, сын Субалы, отправился туда, о повелитель людей, где находился сын твой, окруженный со всех сторон героями, не отвратившимися (от битвы).

Увидев там Дурьйодхану, стоявшего среди отряда колесниц, Шакуни тогда, радуя всех твоих воинов на колесницах, о владыка народов, с радостным видом сказал такие слова Дурьйодхане. В самом деле, он сказал царю (в таком смысле), будто считал себя уже достигшим своей цели: «Уничтожь, о царь, отряд колесниц (пандавов)! Вся их конница побеждена мною. Юдхиштхира не может быть побежден в бою, если только он не пожертвует своей жизнью. Когда тот отряд колесниц, охраняемый Пандавой, будет сокрушен, мы убьем тогда всех тех слонов, пехотинцев и прочих!». И, услышав те слова его, воины твои, охваченные жаждой победы, стремительно и весело ринулись на войско пандавов. С колчанами, пристегнутыми (к спине), с луками, сжимаемыми (в руках), все, потрясая своими луками, издавали львиные рыки. И тогда вновь поднялся и стал (слышен) страшный шум от звона тетивы и хлопков ладоней, о владыка народов, и от свиста стрел, метаемых с большой силой.

Увидев тех (вражеских воинов), быстро приблизившихся с поднятыми луками, сын Кунти, Дхананджая, сказал сыну Деваки⁴⁸: «Погоняй коней бесстрашно и проникни в это море войск! Сегодня я достигну своими острыми стрелами конца (противоборства наших) врагов! Сегодня (исполняется) уже восемнадцать дней⁴⁹ этой великой битвы, о Джанардана, свирепствующей при взаимных действиях сторон! Войско тех благородных героев, будучи почти неисчислимым, чуть ли не полностью погибло в боях! Посмотри, как своеобразна судьба! Войско сына Дхритараштры, почти равное океану, о Мадхава, стало после сражений с нами подобно (наполненному водою) следу от копыта коровы, о Ачьюта⁵⁰! Если бы после сокрушения Бхишмы был заключен мир, о Мадхава, было бы все благополучно! Однако же не заключил его глупый сын Дхритараштры с рассудком ребенка. Слова, которые были сказаны Бхишмой, были благотворными и вполне приемлемыми, о Мадхава! Однако тот, потерявший свой рассудок, Суйодхана не поступил в соответствии с ними.

После того как пал Бхишма и рухнул на землю, я не вижу причины, почему битва все же продолжалась! Я считаю, что сыновья Дхритараштры глупы и многое понимают по-детски, ибо даже после поражения сына Шантану они продолжали сражаться! После того как были убиты Дрона, наилучший из знатоков брахмы⁵¹, а также сын Радхи и Викарна, побоище не прекратилось! И увы, когда осталась лишь незначительная часть этого войска (кауравов) После падения сына суты, того тигра среди мужей, вместе со своим сыном, побоище не прекратилось! И после того как были убиты храбрый Шрутаюс и Джаласандха из рода Пуру⁵², а также царь Шрутаюдха⁵³, побоище не прекратилось! И после (падения) Бхуришраваса и Шальи, а также Шальвы, о Джанардана, и героев страны Аванти побоище не прекратилось! И после того как были убиты Джаядратха и Сомадатта, побоище все еще продолжалось! И когда были убиты храбрый Бхагадатта и правитель Камбоджи Судакшина и был повержен Духшасана, побоище все еще продолжалось!

Даже после убийства в сражении храбрых и могучих царей, владевших каждый обширной областью, о Кришна, побоище не прекратилось! И даже после того как полководцы⁵⁴ были повержены Бхимасеной, то ли по глупости, то ли из-за алчности (сынов Дхритараштры), побоище все еще продолжалось! Кто же другой, рожденный в царском роду, особенно в роду Куру, кроме, конечно, Суйодханы, вступил бы в столь бессмысленную свирепую вражду? Кто же, будучи мудрым и рассудительным, способным распознавать добро и зло, стал бы сражаться, зная, что (противник) превосходит его по достоинствам, силе и равно по храбрости? Как же он мог послушаться добрых советов другого, если его мысль не была направлена на заключение мира с пандавами согласно (словам), сказанным тобою⁵⁵? Какое же лекарственное средство сегодня поможет тому, кто выказал пренебрежение Бхишме, сыну Шантану, Дроне и также Видуре из-за того, что (они побуждали его) к заключению мира⁵⁶? Чьи добрые советы могут (теперь) понравиться тому, кто по глупости отнесся пренебрежительно к благим словам престарелого отца, о Джанардана, а также его добродетельной матери⁵⁷?

Совершенно очевидно, что сей (Дурьйодхана) родился на свет для истребления своего рода, о Джанардана! Его поведение и политика, как это видно, указывают на это, о владыка людей! И не отдаст он ни за что нам царства! Таково мое мнение, о Ачьюта! Много раз, о братец мой, говорил мне благородный Видура, что сын Дхритараштры, пока жив, не отдаст нам долю царства! (И он говорил мне еще): «Пока будет теплиться жизнь в сыне Дхритараштры, о милостивый, до тех пор (тот злоумышленник) будет поступать по отношению к вам, невиновным, нечестиво. Он не может быть убит иначе, кроме как в бою!». Именно так, о Мадхава, говорил мне ясновидящий Видура! Все те действия злостного негодяя я нахожу теперь (точно соответствующими) словам, которые были сказаны благородным Видурой! Ведь тот негодяй, который, выслушав полезные и приемлемые слова сына Джамадагни⁵⁸, пренебрег ими, несомненно, стоит уже перед лицом (неминуемой) гибели. Ибо многими (мудрецами), преуспевшими в аскетических подвигах, было сказано, лишь только родился Суйодхана: «Обретя сего злостного негодяя, весь этот род кшатриев погибнет!».

И те слова их, (как мы видим), полностью оправдались, (о Джанардана), ибо кшатрии подвергаются почти полному уничтожению в результате действий Дурьйодханы! Я убью сегодня в сражении всех воинов, о Мадхава! Когда кшатрии (все) будут убиты и лагерь (кауравов) быстро опустеет, тогда (Дурьйодхана) захочет сразиться с нами на свою погибель. Это и будет окончанием вражды⁵⁹. Напрягая свой разум, о Мадхава, и размышляя своим умом, о отпрыск рода Вришни, (памятуя) также о словах Видуры и (принимая в расчет) действия (самого Дурьйодханы), злостного в помыслах, я прихожу к такому заключению⁶⁰. Вторгайся в войско бхаратов, о герой, пока я не сокрушу острыми стрелами зловредного Дурьйодхану и войско его в сражении! Уничтожив это слабое войско на глазах у сына Дхритараштры, я сделаю сегодня то, что послужит благополучию царя справедливости, о Мадхава!».

Санджая сказал:

В ответ на слова, сказанные Савьясачином, герой из рода Дашарха⁶¹ с поводьями в руках бесстрашно проник в самую гущу того вражеского войска для битвы. Это было страшное скопище, (напоминающее лес,) где (сломанные) луки, (разбросанные повсюду), создавали препятствия, где вместо колючек и терний валялись в изобилии дротики, где булавы и заостренные железом бревна служили тропами, где колесницы и слоны заменяли собою могучие деревья и где конница и пехотинцы заменяли вьющиеся растения. Проникнув в (то скопище войск), многославный Говинда рыскал там на колеснице, украшенной множеством знамен и флагов. Те белые кони, о царь, мчавшие Арджуну в сражении, были видны во всех направлениях, понукаемые героем из рода Дашарха. Тогда вступил в битву на колеснице своей Савьясачин, тот усмиритель врагов, сея сотни острых стрел, подобно облаку, исторгающему ливни дождя. Громкий поднялся шум от прямых стрел, а равно от (воинов), покрываемых стрелами в пылу сражения Савьясачином. Потоки стрел, (посланные Арджуной, пронзив насквозь тела вражеских воинов), не оставались впившимися в доспехи и падали на землю. Выпущенные из лука гандивы, стрелы, равные по прикосновению грому Индры, убивая людей и слонов, а также коней, о владыка народов, падали с шумом, подобно крылатым насекомым.

Все было покрыто стрелами, посланными из лука гандивы. И невозможно было различить в том сражении страны света — ни главные, ни промежуточные. Весь мир, казалось, был наполнен стрелами с золотым оперением, смазанными маслом, гладко зачищенными кузнецом и отмеченными именем Партхи. Убиваемые острыми стрелами и сжигаемые Партхой, как слоны пылающим огнем, кауравы становились слабыми и гибли. Вооруженный луком и стрелами, Партха, ярко сияющий, как (солнце), о потомок Бхараты, сжигал вражеских воинов в пылу сражения, словно пылающий огонь — сухую траву. Как огонь, (неосторожно) брошенный лесниками на опушке леса, сильно возрастая, сверкающий и мощный, со страшным шумом сжигает тот лес, изобилующий деревьями и сухими вьющимися растениями, точно так же и тот (герой), стремительный в своих действиях и преисполненный неистовой мощи, способный причинять мучения тучами стрел и обладающий стрелами вместо пламенных лучей, быстро сжег все войско твоего сына, не терпящий его самого. Его губительные стрелы с золотым оперением, выпущенные с большой ловкостью, не оставались впившимися в доспехи⁶². И не выпускал он по второй стреле в человека, или коня, или же в огромнейшего слона. Подобно тому как (Индра) с громовой стрелою в руке убивал дайтьев, так же и Арджуна, проникнув в боевой строй могучих воинов, сражавшихся на колесницах, один уничтожил то войско сына твоего различными стрелами.

Так гласит глава двадцать третья в Шальяпарве великой Махабхараты.

ГЛАВА 24

Санджая сказал:

Меж тем как герои те, не отвращающиеся (от битвы), метали (стрелы во врагов), прилагая большие старания, Дхананджая своим луком гандивой сделал тщетными их намерения. Выпуская стрелы, чрезвычайно мощные и невыносимые, равные по прикосновению громовым стрелам Индры, он, казалось, выглядел подобно облаку, исторгающему ливни дождя. И то войско, о лучший из рода Бхараты, сокрушаемое так Носящим диадему, пустилось в бегство из сражения на глазах у твоего сына. У одних воинов, сражавшихся на колесницах, были убиты упряжные животные, у других — убиты возницы, а у иных же были разбиты оси, ярма, колеса или дышла (колесниц), о владыка народов! У некоторых (воинов) истощились стрелы, другие же были жестоко теснимы стрелами, а иные, хотя и израненные, убегали все сразу, мучимые страхом. Некоторые, вызволяя своих сыновей, теряли убитыми почти всех своих упряжных и верховых животных, другие громко призывали своих отцов или спутников и друзей. Некоторые же, о тигр среди людей, покинув своих родственников, братьев и других близких, убегали кто куда, о владыка народов!

Многие мужи — могучие воины на колесницах, сраженные стрелами Партхи и глубоко пронзенные ими, были видны там громко вопящими и теряющими сознание. Другие, успокоив их на короткое время и посадив к себе на колесницу, затем, отдохнув (немного) и утолив свою жажду, снова отправлялись на битву. Одни, горя желанием сражаться, оставив их⁶³, вновь устремлялись на битву, одержимые ею, стараясь выполнить повеление твоего сына. Другие, напившись воды и дав освежиться своим животным, а еще другие, облачившись в (свежие) доспехи, о превосходнейший из рода Бхараты, и, утешив своих братьев, а также сыновей своих и отцов и поместив их в лагере, вновь находили удовольствие в битве. Некоторые же, выстроив боевые колесницы в порядке главенства (их обладателей), о владыка народов, и подступив к войску пандавов, вновь находили удовольствие в битве.

Те герои (на колесницах), увешанных рядами колокольцев, выглядели блистательно, словно (это были) дайтьи и данавы, занятые при покорении трех миров. Некоторые, двинувшись с большой стремительностью на колесницах, украшенных золотом, сражались с Дхриштадьюмной среди войск пандавов. Дхриштадьюмна же, царевич Панчалы, и Шикхандин, могучий воин на колеснице, и Шатаника, сын Накулы, сражались с (вражеским) отрядом колесниц. Тогда царевич Панчалы, преисполненный гнева и окруженный могучим войском, ринулся против твоих разъяренных воинов, намереваясь убить их. Но тут твой сын, о повелитель людей, послал в него, нападавшего так, ливни стрел, о потомок Бхараты! И Дхриштадьюмна тогда, о царь, был быстро поражен множеством стрел в обе руки и в грудь твоим сыном, метким стрелком из лука. Глубоко пронзенный, точно слон, терзаемый стрекалом, тот могучий лучник отправил своими стрелами четырех коней (Дурьйодханы) к богу смерти. А другой стрелой, с серпообразным острием, он снес с туловища голову вознице (своего врага).

Тогда царь Дурьйодхана, усмиритель врагов, лишенный своей колесницы, сев верхом на коня, отъехал на небольшое расстояние. Но, увидев свое войско лишенным доблести, могучий сын твой, о великий царь, направился туда, где находился сын Субалы. И когда колесницы (кауравов) были разбиты, три тысячи громадных слонов окружили со всех сторон тех воинов на колесницах — пятерых пандавов. Окруженные в сражении войском слонов, о потомок Бхараты, те пятеро (братьев) — тигров среди мужей — выглядели красиво, будто планеты, окутанные облаками. Тогда могучерукий Арджуна, о великий царь, тот владелец белых коней, метко разящий в цель и имеющий возницею Кришну, выступил на своей колеснице. Окруженный со всех сторон теми слонами, подобными горам, он принялся сокрушать то войско слонов острыми и гладко зачищенными стрелами. Мы видели там убитых, — каждого одной стрелой, — огромных слонов, павших и повергаемых — пронзенных Савьясачином.

Могучий Бхимасена, сам подобный возбужденному слону, увидев тех слонов, схватил рукою огромную палицу и ринулся на них, быстро соскочив со своей колесницы, словно Разрушитель с жезлом в руке. Узрев того могучего воина пандавов с поднятой палицей, воины твои перепугались и стали испускать кал и мочу. Все войско впало в сильное расстройство при виде Врикодары с палицей в руке. Мы тогда видели тех слонов, наподобие гор, бежавших (туда и сюда), с лобными выпуклостями, разбитыми Бхимасеной при помощи палицы, и покрытых пылью. Пораженные палицею Бхимасены, те слоны, убегая от него, падали с мучительным криком, будто горы, лишенные крыльев. Увидев их в большом количестве, с разбитыми лобными выпуклостями, бегущих туда и сюда и падающих, воины твои остановились в страхе. Тогда Юдхиштхира, сильно разгневанный, а также оба сына Мадри, (рожденные) от Панду, начали уничтожать воинов, сражавшихся на слонах, острыми стрелами, окрыленными оперением стервятника. Дхриштадьюмна же, после победы своей над царем (кауравов) в сражении и после того как сын твой бежал оттуда, усевшись верхом на коне, увидел всех пандавов, окруженных (вражескими) слонами. И (видя это), о великий царь, Дхриштадьюмна, сын царя Панчалы⁶⁴, двинулся вместе со всеми прабхадраками на тех слонов, горя желанием убить их.

Тем временем, не видя среди отряда колесниц Дурьйодханы, усмирителя врагов, Ашваттхаман и Крипа и Критаварман из рода Сатвата спросили кшатриев, находившихся там: «Куда же отправился Дурьйодхана?». Не находя царя среди происходящего там побоища людей, те могучие воины, сражавшиеся на колесницах, подумали, что сын твой убит. Тогда они с печальным выражением лица стали расспрашивать о твоем сыне. Одни говорили им, что после гибели его возницы он отправился туда, где был сын Субалы. Другие кшатрии, находившиеся там, сильно изувеченные (от ран), говорили: «Какая нужда здесь в Дурьйодхане? Смотрите, если он жив еще! Сражайтесь все, сплотившись вместе! Что царь сделает для вас?». Иные же кшатрии с сильно израненными телами, чьи упряжные и верховые животные большею частью были убиты, сами все еще жестоко мучимые стрелами (врага), говорили невнятным голосом: «Сокрушим все это войско, которым мы окружены! Вон, пандавы все, убив слонов, приближаются сюда!» И, услышав слова их, Ашваттхаман, наделенный могучей силой, оставив тот непреодолимый строй царя панчалов, направился, а вместе с ним Крипа и Критаварман, туда, где находился сын Субалы. И действительно, те герои неизменно твердые лучники, покинув отряд колесниц, отправились (на розыски Дурьйодханы).

После того как они удалились, пандавы, предводительствуемые Дхриштадьюмной, о царь, двинулись вперед, уничтожая твоих воинов. При виде тех отважных и храбрейших могучих воинов на колесницах, весело обрушивавшихся на (врага) без всякой надежды на свою жизнь, у большинства воинов в войске твоем лица приобрели бледный вид. Увидев их, почти лишенных оружия и окруженных (врагами), я сам, о царь, с войском, не составленным из (четырех) родов⁶⁵, рискуя своей жизнью и будучи пятым в числе (наших полководцев⁶⁶), сражался с войском царевича Панчалы, расположив (своих людей) на том участке, где находился сын Шарадвана. Мы пятеро, жестоко теснимые стрелами Носящего диадему, сражались с Дхриштадьюмной и его огромным войском. Там между (ним) и нами разыгралась свирепая битва. Побежденные им, все мы удалились тогда из сражения. Затем я увидел Сатьяки, того могучего воина на колеснице, подступавшего (к нам). С четырьмя сотнями колесниц тот герой преследовал меня в сражении. Вызволившись с трудом от Дхриштадьюмны, я, чьи упряжные животные утомились, упал среди войска Мадхавы⁶⁷, подобно тому как грешник низвергается в ад. И там произошла короткая, свирепая и очень страшная битва.

Тут Сатьяки могучерукий, рассекши мои доспехи, схватил меня, намереваясь взять живым, в то время как я лежал на земле, лишенный сознания. Тогда за короткое время то войско слонов было сокрушено Бхимасеной с помощью его палицы и Арджуной — его стрелами. Из-за убитых могучих слонов, подобных горам, (распростертых) повсюду, продвижение пандавов не могло быть легко завершенным⁶⁸. И тогда могучий Бхимасена, о великий царь, оттаскивая (тела) огромных слонов, расчистил путь для прохождения колесниц пандавов. Тем временем Ашваттхаман и Крипа и Критаварман из рода Сатвата, не видя среди отряда колесниц Дурьйодханы, усмирителя врагов, стали разыскивать твоего царственного сына, могучего воина на колеснице. Покинув царевича Панчалы, они направились туда, где находился сын Субалы, обеспокоенные тем, что не нашли царя среди происходившего побоища людей.

Так гласит глава двадцать четвертая в Шальяпарве великой Махабхараты.

ГЛАВА 25

Санджая сказал:

После того как отряд слонов был сокрушен сыном Панду, о потомок Бхараты, и войско твое уничтожалось так Бхимасеной в сражении, видя самого Бхиму, того усмирителя врагов, рыскавшего подобно разгневанному, отнимающему жизни Разрушителю с жезлом в руке, уцелевшие при столкновении в битве сыновья твои, о царь, единоутробные братья, сплотившись вместе, когда сын твой Дурьйодхана из рода Куру (нигде) не мог быть виден, ринулись на Бхимасену. Это были Дурмаршана, о великий царь, Джайтра, Бхуришравас и Рави. Объединившись вместе, эти сыновья твои отовсюду двинулись против Бхимасены и обступили его со всех сторон. Тогда Бхима, о великий царь, вновь взойдя на свою колесницу, начал метать острые стрелы в жизненно важные места твоих сыновей. А те сыновья твои, покрываемые (стрелами) Бхимой в лютом сражении, стали сдерживать его, как сдерживают слона, оттого что (он мчится беспрепятственно вдоль) крутого склона (сокрушая все на своем пути⁶⁹).

Тогда сильно разгневанный в пылу сражения Бхима, быстро отсекши голову Дурмаршане стрелою с бритвообразным острием, сбросил ее на землю. Затем другой стрелой с серповидным острием, способной пробивать любые доспехи, Бхима, могучий воин на колеснице, убил твоего сына Шрутанту. Вслед за тем, словно смеясь, пронзив длинной стрелою Джаятсену, сей усмиритель врагов поверг того отпрыска рода Куру с площадки колесницы. И он, о царь, рухнул с колесницы на землю и тут же испустил дух. Тогда Шрутарван, воспаленный гневом, пронзил Бхиму, о достойнейший, сотнею прямых стрел с оперением стервятника. Но тут Бхима, сильно разгневанный в пылу битвы, пронзил Джайтру, Бхурибалу и Рави, этих трех, тремя стрелами, подобными яду иль огню. Сраженные так, те могучие воины на колесницах упали на землю со своих колесниц, как (падают) пестреющие цветами весенней порой подрубленные деревья киншука. Затем другой острой стрелой тот усмиритель врагов, поразив Дурвимочану, отправил его к богу смерти. Сраженный так, тот воин, лучший из сражающихся на колесницах, рухнул на землю со своей колесницы, как (падает) растущее на вершине горы дерево, сломанное ветром.

Потом (сын Панду) убил в той битве еще двоих твоих сыновей —Душпрадхаршу и Суджату — во главе их войска, каждого двумя стрелами. И оба те превосходнейших воина на колесницах, с телами, пронзенными стрелами, грянулись (оземь). Заметив другого сына твоего, Дурвишаху, прилагавшего старания в той битве, Бхима пронзил его стрелою с серповидным острием в пылу сражения. Убитый, он упал с колесницы на глазах у всех лучников. Но тут, увидев столь многих своих братьев, убитых одним Бхимой (без посторонней помощи) в сражении том, Шрутарван, подпавший под власть гнева, устремился на Бхиму, натягивая свой огромнейший лук, украшенный золотом, и выпуская множество стрел, подобных (по силе своей) яду или огню. Рассекши, о царь, лук Пандавы в пылу свирепой битвы, он осыпал его, лишенного своего лука, двадцатью стрелами. Тогда, взяв другой лук, Бхимасена, могучий воин на колеснице, окатил твоего сына своими стрелами и промолвил, обратившись к нему: «Стой, остановись!» Свирепая битва, что произошла между ними обоими, была красивой видом и страшной, подобно той, какая происходила некогда при схватке между (асурой) Джамбхой и Васавой. Красивыми стрелами, напоминавшими роковой жезл Ямы, выпущенными там обоими теми (героями), покрылась вся земля и небо и все страны света.

Тогда Шрутарван, воспаленный гневом, натянув свой лук, поразил (множеством) стрел Бхимасену в пылу сражения, о царь, в обе руки и в грудь. Глубоко пронзенный, о великий царь, твоим сыном, вооруженным луком, Бхима, преисполненный гнева, зашатался, подобно тому как (волнуется) великий океан в день новолуния или полнолуния. Проникнутый яростью, Бхима затем, о достойнейший, отправил своими стрелами возницу твоего сына и четырех его коней в обиталище Ямы. Видя его лишенным колесницы, (сын Панду), с душою неизмеримой, осыпал его оперенными стрелами, показывая высокую ловкость своих рук. Тогда лишенный колесницы Шрутарван, о царь, взял меч и щит. И когда он доставал свой меч и сияющий щит, украшенный сотнею лун, Пандава стрелою с бритвообразным острием снес ему голову с туловища. Туловище того благородного (воина), обезглавленное стрелою с бритвообразным острием, рухнуло тогда с колесницы, оглашая шумом землю.

После того как пал тот герой, твои воины, хоть и встревоженные страхом, ринулись в пылу сражения на Бхимасену, желая сразиться с ним. Но доблестный Бхимасена, облаченный в панцирь, перехватил их, стремительно нападавших на него из уцелевших остатков того океана войск. Они же, подступив к нему, окружили его со всех сторон. И тогда, окруженный твоими воинами, Бхима принялся жестоко изматывать их всех острыми стрелами, как (некогда) Тысячеглазый (жестоко теснил) асуров. Сокрушив затем пять сотен мощных колесниц вместе с их предохранительными щитами, он снова уничтожил в той битве отряд слонов, состоявший из семи сотен голов. Убив потом десять тысяч пехотинцев своими превосходнейшими стрелами и восемь сотен коней, Пандава выглядел блистательно. В самом деле, Бхимасена, сын Кунти, убив твоих сыновей в битве, счел себя достигшим своей цели и предназначение своего рождения выполненным.

На того (воина), сражавшегося так и убивавшего твоих людей, не смели даже взглянуть твои воины, о потомок Бхараты! Обратив в бегство всех кауравов и убив тех их последователей, (Бхима) произвел прихлопыванием под мышками громкий шум, приводя в ужас огромных слонов. И войско твое, о владыка народов, в котором большая часть воинов была убита и которое состояло только из самого незначительного их остатка, о великий царь, стало чрезвычайно жалким (на вид).

Так гласит глава двадцать пятая в Шальяпарве великой Махабхараты.

ГЛАВА 26

Санджая сказал:

Дурьйодхана, о великий царь, а также Сударша, твой сын, только двое оставшихся в живых (сынов твоих) находились тогда в сражении среди конницы (кауравов). И, видя Дурьйодхану, стоявшего посреди конницы, сын Деваки (Кришна) промолвил Дхананджае, сыну Кунти: «Большая часть наших врагов — родственники, пользовавшиеся нашей защитой, — уже убита. Вон тот бык из рода Шини⁷⁰, схватив Санджаю, возвращается сюда! Устали оба — Накула и Сахадева, о потомок Бхараты, сражавшиеся в битве с злобными сынами Дхритараштры и их последователями. Покинув Суйодхану, эти трое — Крипа, Критаварман и сын Дроны, могучие воины на колесницах, расположились строем (где-нибудь в другом месте). А это стоит, сокрушив войско Дурьйодханы, царевич Панчалы вместе со всеми прабхадраками, одаренный высочайшей красотою. А вон, о Партха, стоит Дурьйодхана посреди конницы, с зонтом, поддерживаемым над (его головой), поминутно бросающий взгляды (по сторонам).

Построив все (уцелевшие остатки) войска в боевые порядки, он стоит среди поля битвы. Убив его своими острыми стрелами, ты можешь достичь осуществления всех своих целей! Пока эти (войска) еще не пустились в бегство при виде разбитого отряда слонов, а также тебя, оказавшегося (среди них), о усмиритель врагов, постарайся убить Суйодхану! Пусть кто-нибудь отправится к царевичу Панчалы со словами: «Быстро приезжай сюда!» Войско (кауравов) совсем утомилось, о братец мой! Сей греховный (Дурьйодхана) никогда уже не сможет вызволиться! Сокрушив (почти) все твое войско в сражении, сын Дхритараштры принимает надменный вид, считая сыновей Панду уже побежденными! Увидев же свое собственное войско разбитым и жестоко теснимым пандавами, царь (кауравов) несомненно вернется к сражению на свою собственную погибель!».

И на такие слова, обращенные к нему, Пхальгуна⁷¹ промолвил Кришне в ответ: «Почти все сыновья Дхритараштры убиты Бхимой, о милостивый! Только эти двое⁷² остались еще живы! Однако, о Кришна, и они тоже прекратят свое существование. Убит Бхишма, убит Дрона, Карна, (иначе именуемый) Вайкартана⁷³, тоже убит; убит царь мадров Шалья, убит также, о Кришна, Джаядратха. Осталось только пять сотен (всадников) из конницы Шакуни, сына Субалы. А колесниц же осталось две сотни, о Джанардана! Слонов же осталась еще целая сотня⁷⁴, а пехотинцев — лишь три тысячи! (Уцелели также) Ашваттхаман, и Крипа, и повелитель тригартов (Сушарман), Улука и Шакуни, а также Критаварман из рода Сатвата. Это — остатки войска сына Дхритараштры, о Мадхава! Поистине нет избавления от смерти ни для кого на земле! И хотя войско его подверглось столь страшному уничтожению, посмотри, Дурьйодхана все еще стоит! Сегодня днем, однако, великий царь (Юдхиштхира) освободится от всех своих врагов! Ибо никто из врагов не уйдет от меня, — так я думал. Равно и тех, неистовых в битве, которые, о Кришна, не покинут поля битвы, я убью сегодня всех, если даже они будут существами нечеловеческими!

Сегодня, преисполненный сильной ярости в битве, повергнув острыми стрелами царевича Гандхары⁷⁵, я удалю бессонницу у царя⁷⁶, которую он испытывал длительное время. Те ценные достояния, которые зловредный сын Субалы отнял (у нас) нечестным путем во время игры в кости в собрании, я вновь верну назад! Услышав о мужьях и сыновьях своих, убитых пандавами в бою, все те жены города Нагапура⁷⁷ будут также сегодня разузнавать (о них). Сегодня (предпринятое) нами дело, о Кришна, будет завершено! Сегодня Дурьйодхана расстанется с блистательным своим благосостоянием, а также с жизнью своею. Знай, о отпрыск рода Вришни, что весьма безрассудный сын Дхритараштры (будет) убит, если только он, о Кришна, не убежит из страха от битвы со мною! Ведь этот конный отряд не способен переносить звона тетивы моего (лука) и шлепков ладоней, о усмиритель врагов! Отправляйся туда, пока я не уничтожу его!».

После таких слов, обращенных к нему достославным Пандавой, герой из рода Дашарха погнал коней, о царь, в направлении войска Дурьйодханы. Видя тот отряд войска (в котором находился Дурьйодхана), трое могучих воинов на колесницах, приготовившихся (к приступу), — Бхимасена, Арджуна и Сахадева, о достойнейший, выступили с громкими львиными кличами, горя желанием убить Дурьйодхану. Завидя всех их, сплотившихся вместе, стремительно подступающих с поднятыми луками, сын Субалы ринулся в битву против пандавов, покушавшихся на жизнь (своих противников). Сударшана, твой сын, устремился против Бхимасены, Сушарман⁷⁸ и Шакуни сражались с Носящим диадему. Твой сын (Дурьйодхана) верхом на коне выступил против Сахадевы. И тут без всяких усилий сын твой, о повелитель людей, с большим проворством сильно ударил пикой в голову Сахадевы. Пораженный так твоим сыном, он опустился на площадке колесницы, — все его члены были залиты кровью, — вздыхая подобно змею. Прийдя затем в сознание, о владыка народов, Сахадева, воспаленный гневом, осыпал Дурьйодхану острыми стрелами.

Сын Кунти, Дхананджая, (иначе прозываемый) Партха, проявляя свою доблесть в бою, отсек головы у многих храбрых воинов, (сражавшихся) верхом. И действительно, тогда Партха множеством стрел уничтожил тот (конный) отряд. Повергнув всех коней, затем он выступил против колесниц тригартов. Но тут могучие воины тригартов на колесницах, соединившись вместе, окатили Арджуну и Васудеву ливнями своихт стрел. Поразив Сатьякармана⁷⁹ стрелой с бритвообразным острием, достославный сын Панду рассек затем дышло его колесницы. Другой же стрелой с бритвообразным острием, о владыка, отточенной на камне, тот (герой) достославный, улыбаясь в то же время, отсек голову (своему противнику), украшенную золотыми серьгами. Затем он подступил к Сатьешу⁸⁰ на глазах у всех воинов, подобно тому как сильно изголодавшийся лев, о царь, в лесу (нападает) на лань. Убив его, Партха вслед за тем пронзил Сушармана тремя стрелами и убил всех тех колесничных воинов, украшенных золотом.

Затем с большой поспешностью Партха (выступил) против властителя Прастхалы⁸¹, исторгая яд своего гнева, бережно накопленный в течение длительного времени. Покрыв его (сперва) сотнею стрел, о бык из рода Бхараты, Арджуна убил затем всех коней того лучника. Взяв потом острую стрелу, напоминающую жезл Ямы, он, целясь в Сушармана, быстро метнул ее, улыбаясь при этом. Посланная тем лучником, пылающим от гнева, стрела та, достигнув Сушармана, пронзила ему сердце в пылу той битвы. Лишенный жизни, о великий царь, он грянулся оземь, радуя всех пандавов и приводя в прискорбное уныние твоих воинов. Убив в пылу битвы Сушармана, (Партха) своими стрелами отправил тридцать семь и еще восемь его сыновей, могучих воинов на колесницах, в обиталище Ямы. Убив затем всех его последователей острыми стрелами, тот могучий воин на колеснице (Арджуна) выступил против уцелевших остатков войска бхаратов.

Бхима в том сражении, воспаленный гневом, о повелитель людей, сделал твоего сына Сударшану невидимым своими стрелами, улыбаясь при этом. Сильно разгневанный, он снес ему голову с туловища чрезвычайно острой стрелою с бритвообразным наконечником, улыбаясь в то же время. И, убитый, тот рухнул на землю. Когда же тот герой был убит, его приверженцы окружили Бхиму в сражении том, меча в него острые стрелы. Но тут Врикодара своими острыми стрелами, равными по прикосновению грому Индры, осыпал то войско со всех сторон. И в самое короткое время Бхима уничтожил его (полностью), о бык из рода Бхараты! Меж тем как (воинов) тех так уничтожали, (многие) военачальники (кауравов), наделенные могучею силой, подступив к Бхимасене, начали тогда сражаться с ним, о потомок Бхараты! Но всех их Пандава покрыл своими страшными стрелами. Точно так же и твои (воины), о царь, окутали пандавов, могучих воинов на колесницах, густым ливнем стрел. И когда воины твои сражались так в битве с пандавами, обе вражеские стороны пришли в сильное волнение. Поражаемые друг другом, воины обоих войск, о царь, начали тогда падать, громко сетуя о (павших) родственниках.

Так гласит глава двадцать шестая в Шальяпарве великой Махабхараты.

ГЛАВА 27

Санджая сказал:

Меж тем как происходило то сражение, столь губительное для людей, коней и слонов, Шакуни, сын Субалы, о царь, ринулся против Сахадевы. Но доблестный Сахадева, когда тот стремительно нападал на него, послал в своего противника тучи быстролетных стрел, напоминающих (роеобразный полет) насекомых. В пылу той битвы Улука пронзил Бхиму десятью стрелами. И тут Шакуни, о великий царь, пронзив Бхиму тремя стрелами, осыпал Сахадеву девятью десятками стрел. Те герои, о царь, нападая друг на друга в сражении, пронзали один другого острыми стрелами с золотым оперением, отточенными на камне и посланными (из лука), натянутого до самого уха. Ливень стрел, выпущенный их руками из луков, о владыка народов, покрыл все стороны света, словно облако — потоками своего дождя. Тогда Бхима, разъяренный в пылу сражения, и Сахадева, о потомок Бхараты, оба преисполненные огромной мощи, рыскали в той битве, производя кровавое опустошение. И то войско твое, о потомок Бхараты, было ими обоими покрыто сотнями стрел. Воздушное пространство повсюду было как бы окутано тьмою.

От коней, покрытых стрелами, о владыка народов, тащивших за собой, в то время как они мчались (по полю брани), множество убитых воинов, образовались дороги. Устланная конями, убитыми вместе со сражавшимися на них седоками, а также доспехами, рассеченными пиками, о достойнейший, земля выглядела пестрой, будто усеянная цветами. Там воины, о великий царь, сшибаясь друг с другом, рыскали в битве, сильно разгневанные, убивая один другого. Вскоре земля покрылась головами, чьи лики были подобны (красотою) лепесткам лотоса, с золотыми серьгами, с глазами, закатившимися от гнева, с впадинами губ, закушенных в ярости. Покрытая также отсеченными руками, о великий царь, подобными хоботам вожаков слонов, украшенными браслетами ангада⁸² и в доспехах, все еще сжимающими мечи, копья и секиры, а также безглавыми телами, поднимающимися (на ноги), и отдельными отсеченными (от них членами), еще пляшущими в пылу битвы, и кишащая стаями плотоядных существ, земля, о владыка, являла вид ужасный!

После того как войско (бхаратов) стало малочисленным, пандавы, преисполнившись восторга в том свирепом сражении, стали отправлять кауравов в обиталище Ямы. Тем временем храбрый и доблестный сын Субалы сильно ударил пикой в голову Сахадевы. Глубоко потрясенный, о великий царь, он опустился на площадке колесницы. Увидев Сахадеву в таком состоянии, отважный Бхимасена, преисполненный гнева, сдержал все войска (кауравов), о потомок Бхараты! Своими длинными стрелами он пронзил сотни и тысячи (вражеских воинов) и, пронзив их так, издал львиный рык, о усмиритель врагов! Перепуганные тем ревом, все приверженцы Шакуни вместе с их конями и слонами стремительно бежали прочь, охваченные страхом. При виде их разбитыми царь Дурьйодхана сказал им: «Вернитесь назад, о несведущие в нравственном законе! Сражайтесь! Какая польза в вашем бегстве? Тот настоящий герой, кто, не показывая спины (неприятелю), отдает свою жизнь в бою и, снискав здесь славу, услаждается после смерти блаженством потусторонних миров!».

После таких слов, обращенных к ним царем, приверженцы сына Субалы вновь двинулись на пандавов, избрав смерть вместо отступления⁸³. Весьма страшным, о царь царей, был там шум, производимый бегущими (воинами), напоминающий гул взбушевавшегося океана. Все кругом пришло в волнение. Увидев тех приверженцев сына Субалы, так устремившихся (на битву), пандавы, о великий царь, всецело сосредоточившиеся на победе, выступили против них. Успокоившись немного, Сахадева неотразимый, о владыка народов, пронзил Шакуни десятью стрелами и коней его тремя стрелами. Затем, как бы смеясь, он рассек другими стрелами лук сына Субалы. Тогда, взяв другой лук, Шакуни, одержимый в бою, пронзил Накулу шестью стрелами и Бхимасену — семью. Улука также, о великий царь, желая вызволить своего отца в том сражении, пронзил Бхиму семью стрелами и Сахадеву — семьюдесятью. Но Бхимасена в пылу битвы пронзил его своими острыми стрелами и Шакуни — шестьюдесятью четырьмя, а (воинов), сражавшихся подле них, — тремя стрелами каждого.

Поражаемые длинными стрелами Бхимасены, пропитанными маслом, кауравы, разъяренные в битве, покрыли Сахадеву ливнями стрел, подобно тому как облака, пронизанные молнией, (поливают) гору потоками дождя. Но тут храбрый и доблестный Сахадева, о великий царь, снес стрелою с серповидным острием голову Улуке, в то время как тот подступал к нему. Повергнутый Сахадевой, он рухнул с колесницы на землю, и все члены его были залиты кровью, что радовало пандавов в битве. Увидев своего сына убитым, Шакуни, о потомок Бхараты, со слезами, подступившими к горлу, глубоко вздыхал, вспоминая о словах Кшаттри. Поразмыслив с минуту, с глазами, полными слез, он, тяжко вздыхая, подступил к Сахадеве и пронзил его тремя стрелами. Отразив те стрелы, посланные его (противником), тучами своих стрел доблестный Сахадева, о великий царь, рассек его лук в пылу сражения. И когда лук его был рассечен, о царь царей, Шакуни, сын Субалы, взял тогда огромный меч и послал его в Сахадеву. Но тот страшный меч сына Субалы, о владыка народов, (Сахадева), как бы смеясь, рассек надвое, когда он стремительно несся на него в сражении.

Видя свой меч рассеченным надвое, (Шакуни) взял огромную палицу и послал ее в Сахадеву. Но она, не достигнув своей цели, упала на землю. Тогда сын Субалы, сильно разгневанный, послал в Пандаву страшный видом своим дротик, точно это была неотвратимо нависшая Ночь при гибели мира⁸⁴. Но тот дротик, когда он стремительно несся на него, Сахадева в пылу сражения, как бы смеясь, рассек украшенными золотом стрелами на три части. И, рассеченный натрое, он, украшенный золотом, упал на землю, как (падает) сверкающая громовая стрела с небосвода, рассыпаясь на множество искр. Увидев же дротик сбитым и сына Субалы измученным от страха, все твои воины бежали под влиянием охватившей их сильной тревоги и с ними вместе — сын Субалы. И был тогда громкий шум ликования среди пандавов, кичащихся победой. А что до воинов сына Дхритараштры, то они большею частью отвратились от битвы.

При виде их, столь удрученных, доблестный сын Мадри многими тысячами стрел сдержал их в том сражении. Затем Сахадева ринулся на сына Субалы, в то время как тот, все еще полагаясь на победу, убегал с поля боя, охраняемый с тылу гандхарскими всадниками⁸⁵. Памятуя, что Шакуни, предназначенный ему самому на долю⁸⁶, все еще остается (в живых), о царь, Сахадева на своей колеснице с раззолоченным остовом пустился преследовать его. Натянув тетиву на свой огромнейший лук, он напряг его с большой силой. Преследуя сына Субалы, он, преисполненный гнева, сильно ударил в него стрелами с оперением стервятника и отточенными на камне, как (ударяют) могучего слона стрекалами. Одаренный проницательным умом, (Сахадева), сдержав Шакуни, промолвил ему, как бы напоминая (о его прошлых злодеяниях): «Останься верным закону кшатриев, сразись (со мною) и будь мужчиной! Ты радовался, о глупец, тогда в зале собрания, играя в кости! Получай же теперь плоды того поступка, о злоумышленник! Все те зловредные (недруги), которые высмеивали нас некогда, погибли! Только Дурьйодхана, губитель своего рода, еще остался (в живых) и ты сам, дядя его по матери! Сегодня я убью тебя, отсекши голову стрелою с бритвообразным острием, подобно тому как срывают с дерева плод, сбивая его палкой!».

Сказав так, о великий царь, Сахадева, наделенный могучей силой, тот тигр среди людей, воспаленный гневом, ринулся со всей стремительностью (против Шакуни). Приблизившись к нему, неодолимый Сахадева, тот повелитель воинов, сильно натянув свой лук, в гневе и как бы смеясь, пронзил Шакуни десятью стрелами и его коней — четырьмя. Рассекши затем его зонт, знамя и лук, он издал рык, подобно льву. Со знаменем, луком и зонтом, рассеченными Сахадевой, сын Субалы был еще пронзен множеством стрел во все жизненно важные места. Затем снова, о великий царь, доблестный Сахадева послал в Шакуни неотразимый ливень стрел.

Тогда сын Субалы, разгневавшись, один (без посторонней помощи) стремительно бросился на Сахадеву в том побоище с пикой, украшенной золотом, желая убить его. Сын Мадри, однако, тремя стрелами с серповидным острием одновременно рассек и с большим проворством ту поднятую пику и обе красиво округлые руки (своего противника) на головном участке боя и издал громкий клич среди сражения. Стремительный в своих действиях, Сахадева затем стрелой с серповидным острием, сделанной из твердого железа и с золотым оперением, способной пробивать любые доспехи и посланной с большой силой и тщанием, отсек ему голову от туловища. Лишенный Пандавой головы в пылу битвы украшенной золотом стрелою, хорошо отточенной и блеском подобной солнцу, сын Субалы рухнул на землю. И в самом деле, сын Панду, преисполненный гнева, снес ту голову, которая была корнем дурной политики кауравов, стремительно-быстрой стрелой с золотым оперением и отточенной на камне. Увидев лежащего на земле обезглавленного Шакуни, все члены которого истекали кровью, твои воины, чей боевой пыл был сломлен страхом, разбежались во все стороны с оружием в руках. В то же время и пехотинцы вместе с сыновьями Дхритараштры⁸⁷, когда колесницы, конница и слоны были полностью разбиты, потрясенные звоном лука гандивы, бежали прочь с побледневшими лицами, мучимые страхом и лишенные сознания.

Повергнув Шакуни с колесницы, пандавы тогда, о потомок Бхараты, преисполнились восторга. Предавшись радости вместе с Кешавой, они затрубили в раковины в том сражении, радуя своих воинов. Сильно обрадованные, все они почтили Сахадеву в той битве, говоря ему: «Благодаря счастливой судьбе, о герой, тот нечестивец, зловредный (Шакуни) убит вместе со своим сыном тобою в сражении!»

Так гласит глава двадцать седьмая в Шальяпарве великой Махабхараты.

ГЛАВА 28

Санджая сказал:

Тогда приверженцы сына Субалы, о великий царь, преисполнились ярости. Приготовившись отдать свои жизни в свирепой битве, они принялись сдерживать пандавов. Решившись помочь Сахадеве в его победе, Арджуна и Бхимасена, наделенный скрытой мощью и видом своим подобный разгневанной ядовитой змее, перехватили их. При помощи лука гандивы Дхананджая сделал тщетными намерения (тех воинов), с дротиками, мечами и пиками (в руках) жаждавших убить Сахадеву. Своими стрелами с серповидным острием Бибхатсу отсекал у стремительно подступавших воинов руки с зажатым в них оружием и головы, а также иссекал коней их. Стремительные в своем натиске, они, убитые, падали на землю бездыханными, сраженные Савьясачином, первейшим героем среди людей. Видя уничтожение своего войска, царь Дурьйодхана воспылал тогда гневом, о владыка! Собрав вместе уцелевшие остатки своих колесниц, все еще исчислявшихся сотнями, а также слонов, конницу и пехотинцев, о усмиритель врагов, сын Дхритараштры сказал всем (воинам) такие слова: «Сразитесь в битве со всеми пандавами и с их друзьями и союзниками, а также с царевичем Панчалийским и его войском и, быстро убив их, возвращайтесь назад!».

Восприняв с почтительностью его слова, те (воины), одержимые в битве, выступили снова в том сражении против партхов по повелению твоего сына. Однако (воинов) тех, представлявших уцелевшие остатки (войска кауравов), обрушивавшихся столь быстро на них в пылу свирепой битвы, пандавы осыпали своими стрелами, подобными ядовитым змеям. И то войско, о первейший из рода Бхараты, когда оно вступило в битву, в одну минуту было уничтожено теми благородными (воинами), ибо оно не смогло обрести себе защитника. Хотя оно и стояло твердо, снаряженное в доспехи, но из страха не могло оставаться долее. И от коней (кауравов), мчавшихся туда и сюда, когда все было покрыто пылью, поднятой войском, нельзя было различить в том сражении главные и промежуточные страны света. Многие воины тогда, выйдя из боевого строя пандавов, убили в пылу битвы твоих воинов в одну минуту, о потомок Бхараты! Тогда то войско твое лишилось последних своих остатков⁸⁸, о потомок Бхараты! Одиннадцать акшаухини войск были собраны ради твоего сына, о потомок Бхараты! И все они, о владыка, уничтожены в битве пандавами и сринджаями.

Среди тех тысяч благородных царей, (сражавшихся) на твоей стороне, только один Дурьйодхана, о царь, тяжело раненный, виден теперь (живым)! Бросая взгляды во все стороны и видя землю опустевшей, сам лишенный всех своих воинов, видя в то же время пандавов преисполненными радости в том сражении из-за того, что достигли всех своих целей, и издающими громкие крики, Дурьйодхана, о великий царь, слыша также свист стрел и воинственные кличи тех благородных (героев), испытал сильное душевное расстройство. Лишенный своего войска и всех верховых и упряжных животных, он устремил свои помыслы к бегству (с поля битвы).

Дхритараштра сказал:

Когда войско мое уничтожено и лагерь наш опустошен без остатка, какова же была тогда боевая мощь, о сута, что оставалась еще у пандавов? Об этом расскажи мне, ибо я спрашиваю тебя. Ты искусен (в умении повествовать), о Санджая! (Скажи мне также), что сделал глупый Дурьйодхана, мой сын, тот владыка земли, единственный (уцелевший из всех), увидев такое уничтожение своего войска?

Санджая сказал:

Две тысячи колесниц и семь сотен слонов, пять тысяч всадников и сто сотен пехотинцев — это был, о царь, остаток огромного войска пандавов! Взяв на себя заботу о нем, Дхриштадьюмна расположился строем, (приготовившись) к битве. А между тем, о первейший из бхаратов, царь Дурьйодхана, наилучший из воинов, сражающихся на колесницах, совершенно одинокий, не увидел в том сражении никого из своих сторонников. (При виде же) врагов, громко кричащих, и также гибели своего войска он покинул своего убитого коня и бежал в страхе, обратившись лицом на восток. Тот повелитель одиннадцати акшаухини войск, сын твой — Дурьйодхана, преисполненный скрытой мощи, взяв свою палицу, пешком отправился к озеру. Пройдя не очень далеко пешком, царь земной вспомнил тогда слова мудрого и справедливого Кшаттри: «Это, несомненно, предвидел еще раньше многомудрый Видура — это великое истребление кшатриев и нас самих в сражении!» — (подумал он). Размышляя так, царь с сердцем, палимым от горя при виде гибели своего войска, о царь, захотел погрузиться в озеро.

Пандавы же, о великий царь, предводительствуемые Дхриштадьюмной, ринулись, преисполненные гнева против (незначительных остатков) твоего войска. При помощи лука гандивы Дхананджая сделал напрасными намерения отрядов (кауравов), вооруженных дротиками, мечами и пиками и издававших громкие крики. Уничтожив своими острыми стрелами те (отряды), а также их союзников и родственников, Арджуна, стоя на своей колеснице, запряженной белыми конями, выглядел чрезвычайно красиво. После того как был сокрушен сын Субалы вместе с конницей, колесницами и слонами, войско твое напоминало огромный лес, поваленный (ветром). В войске Дурьйодханы, исчислявшемся многими сотнями тысяч (воинов), не было видно тогда, о царь, другого оставшегося в живых могучего воина на колеснице, кроме храбрейшего сына Дроны, а также Критавармана и Крипы, сына Гаутамы, о царь, и владыки земного — сына твоего! Дхриштадьюмна, увидев меня, сказал, смеясь, Сатьяки: «Какая польза от того, что мы схватили его? Нет никакого смысла держать его живым». Услышав эти слова Дхриштадьюмны, внук Шини, могучий воин на колеснице, подняв свой острый меч, приготовился тогда убить меня.

 (В это самое время) Кришна-Двайпаяна⁸⁹, одаренный великой мудростью, подойдя к нему, сказал: «Пусть Санджая будет отпущен живым! Он не должен быть убит!» Услышав слова Двайпаяны, внук Шини сложил почтительно руки и затем, освободив меня, сказал мне: «Благополучие тебе, о Санджая! Можешь идти!». С его дозволения, сняв доспехи и сложив оружие, я. отправился вечером в город, сам будучи весь залитый кровью. Когда было пройдено около одной кроши⁹⁰, я увидел, о царь, Дурьйодхану, стоящего одиноко с палицей в руке, сильно израненного. Его глаза были полны слез, и он не мог видеть меня. Когда я стоял (перед ним) опечаленный, он, глядя на меня, тогда не признал меня. При виде его, стоящего одиноко на поле битвы и терзаемого печалью, я тоже, проникнутый скорбью, в течение короткого времени был не в состоянии говорить что-нибудь. Затем я рассказал ему обо всем: о моем пленении и избавлении живым в сражении благодаря милости Двайпаяны.

Поразмыслив с минуту и придя в чувство, он тогда вопросил меня относительно своих братьев и всех своих войск. Я видел все воочию и рассказал ему обо всем — о том, что все его братья убиты и что все войско его уничтожено. (И поведал я) царю, что осталось тогда в живых только три воина, сражающихся на колесницах⁹¹, среди ратников его. Ибо так сказал мне во время моего отправления (из лагеря пандавов) Кришна-Двайпаяна. Испуская протяжные вздохи и взирая на меня снова и снова, сын твой, коснувшись рукою моего плеча, промолвил: «Кроме тебя, о Санджая, нет здесь никого, кто здравствует среди (занятых) в сражении! Не вижу я другого (на своей стороне), тогда как у пандавов союзники здравствуют! Скажи, о Санджая, тому владыке, царю, наделенному оком мудрости⁹²: «Твой сын Дурьйодхана погрузился в озеро! Лишенный таких друзей, (что были у меня недавно), а также сыновей и братьев и еще когда царство его отнято пандавами, кто же, подобный мне, захочет жить? Расскажи обо всем этом (царю) и (поведай ему) о том, что я вызволился живым из той ужасной битвы, а также о том, что живой, хотя и сильно израненный, я покоюсь во чреве этих вод».

Сказав так, о великий государь, царь погрузился в то озеро. И чудодейственной силой иллюзии тот повелитель людей сделал недвижимыми воды (того озера, оставив для себя свободное место). После того как он погрузился в озеро, я, (оставшись) один, увидел (тех) троих воинов на колесницах (из нашего войска), вместе приближавшихся к тому месту со своими утомленными упряжными животными. Это были Крипа, сын Шарадвана, доблестный (Ашваттхаман), сын Дроны, наилучший из воинов, сражавшихся на колесницах, и Критаварман из рода Бходжа. Израненные стрелами, они вместе (явились туда). Все они, увидев меня, быстрее погнали своих коней и, подъехав ко мне, сказали: «Благодаря счастливой судьбе ты жив, о Санджая!» И все они затем спросили меня о сыне твоем, том повелителе людей: «Жив ли еще Дурьйодхана, царь наш, о Санджая?». Я поведал им тогда, что царь в полном здравии. Я рассказал им также обо всем, что сказал мне Дурьйодхана. Я также показал им озеро, в которое погрузился повелитель людей.

Тогда Ашваттхаман, о царь, услышав те слова мои, бросил взгляд на то обширное озеро и начал горестно причитать: «Увы, какая жалость! Царь не знал, что мы еще живы! Ведь вместе с ним мы еще в состоянии сразиться с врагами!». И, предавшись там горестным причитаниям в течение длительного времени, те могучие воины, лучшие из сражающихся на колесницах, умчались прочь при виде сыновей Панду на поле брани. Те трое воинов на колесницах, уцелевшие после поражения (наших войск), посадив меня на хорошо украшенную колесницу Крипы, проследовали в лагерь (кауравов). Как раз перед этим зашло солнце. Сторожевые отряды (лагеря⁹³), сильно перепуганные там, узнав о гибели твоих сыновей, все громко завопили. Тогда, о великий царь, престарелые люди, охранявшие (придворных) женщин, взяв с собою царских жен, поехали по направлению к городу. Громкие поднялись там вопли среди кричащих и рыдающих повсюду женщин, когда они услышали о гибели всего войска.

Те женщины, о царь, вопя поминутно, оглашали землю своими голосами, подобно морским орлицам. Они разрывали (свое тело) ногтями, били по голове руками и распускали свои волосы, поднимая громкий визг. Восклицая «Аи!» и «Ой!» и ударяя себя в грудь, они рыдали там, громко крича и испуская пронзительные вопли, о владыка народов! Тогда приближенные Дурьйодханы, сильно удрученные, с подступающими к горлу слезами, взяв с собою царских жен, отправились в город. Привратники, вооруженные для устрашения палками, о владыка народов, причастные к охране женщин, взяв с собою белые кровати, застланные дорогими покрывалами, быстро уехали в город. И другие люди, взяв своих жен и взойдя на колесницы, запряженные мулами, (тоже) отправились в город. Тех женщин, которые прежде не могли быть доступны даже взору Солнца, тех, о великий царь, когда они направлялись в город, лицезрели теперь простые люди. Те женщины, о лучший из рода Бхараты, которые были одарены нежностью, теперь с поспешностью едут в город, потеряв убитыми своих близких и родственников.

Простые люди, вплоть до пастухов и овчаров, охваченные смятением и мучимые страхом перед Бхимасеной, убегали, направляясь в город. Даже у этих (людей) появился сильный, ужасный страх перед партхами. Взирая тогда друг на друга, они убегали по направлению к городу. В то время как происходило то (общее) бегство под влиянием ужаснейшего страха, Юютсу⁹⁴, от горя сбитый с толку, стал размышлять о (том, что нужно предпринять) в подходящее время: «Дурьйодхана побежден в бою пандавами, страшными в своей доблести! Он был повелителем одиннадцати (акшаухини) войск! Все его братья убиты! Погибли также все кауравы, бывшие под предводительством Бхишмы и Дроны! Один только я случайно уцелел благодаря вмешательству судьбы! Все, находившиеся повсюду в лагерях (кауравов), бежали прочь! Те из советников Дурьйодханы, которые остались еще живы, взяв с собою царских жен, бежали в город. Я думаю, что подходящее время уже наступило, дабы вместе с ними вступить (в город), о владыка, получив сперва дозволение у Юдхиштхиры, а также у Бхимасены!». И об этой своей цели тот могучерукий (царевич) поведал тем обоим (героям). Царь (Юдхиштхира), всегда испытывающий сострадание, остался весьма доволен им. Обняв того сына от женщины-вайшьи⁹⁵, могучерукий (Пандава) охотно отпустил его.

Тогда он, взойдя на колесницу, стремительно погнал своих коней и даже не обратил необходимого внимания на царских жен, удаляющихся в город. Солнце уже садилось. Вместе с теми (женами) (Юютсу), с подступающими к горлу слезами и с глазами, полными слез, быстро въехал в Хастинапур⁹⁶. Он увидел затем многомудрого Видуру, (сидящего) с глазами, полными слез. Тот вышел от царя (Дхритараштры) с сердцем, измученным скорбью. Твердый в правде Видура сказал ему, стоявшему перед ним с почтительным поклоном: «В то время как наступила эта всеобщая гибель кауравов, ты, благодаря счастливой судьбе, о сын мой, здравствуешь! Почему все же ты прибыл сюда без сопровождения царя (Дурьйодханы)? О причине всего этого подробно мне поведай!».

Юютсу сказал:

После того как был убит Шакуни, о отец мой, вместе со своими родственниками, сыновьями и друзьями, царь Дурьйодхана с уцелевшей частью своей свиты, покинув своего коня, бежал в страхе в восточном направлении. Когда царь убежал прочь, все люди из лагеря (кауравов), охваченные смятением от страха, бросились бежать по направлению к городу. Тогда надзиратели за царским двором, посадив жен царя и всех (жен) его братьев на повозки и телеги, бежали прочь в страхе. И вот я, получив дозволение у царя (Юдхиштхиры) и Кешавы, примчался в Хастинапур, дабы избежать укора людей!» Услышав эти слова, сказанные сыном от женщины-вайшьи, Видура с душой неизмеримой, знаток всех установлений, разумея, что было подходящим в тот час, одобрил Юютсу велеречивого.(Он сказал): «Все это⁹⁷ (содеяно) тобою в подходящее время из-за гибели всего рода Бхараты. Сегодня ты отдохнешь здесь, а завтра ты можешь вернуться к Юдхиштхире!» Сказав такие слова, Видура, знаток всех установлений, получив дозволение Юютсу, вошел в обиталище царя⁹⁸. А что же до Юютсу, то он провел ту ночь в своем собственном доме.

Так гласит глава двадцать восьмая в Шальяпарве великой Махабхараты.

КОНЕЦ СКАЗАНИЯ О ПОГРУЖЕНИИ В ОЗЕРО

1 Т. е. Юдхиштхира (см. примеч. 253 на с. 273).

2 Макары (makara) — мифические морские чудовища, исполинские крокодилы или акулы, которые приводят в волнение воды морей и океанов.

3 Ганга (gangā; Ганг) — великая река, текущая с Гималаев и впадающая в Бенгальский залив. Согласно мифологическим представлениям индийцев, Ганга, как и большинство других рек, — женского рода и олицетворяется в виде прекрасной женщины — богини Ганги.

4 Т. е. мадраки (см. ниже. шл. 14).

5 Ююдхана (yuyudhāna) — букв.: «усердно сражающийся», эпитет Сатьяки (Sātyaki), сына Сатьяка (Satyaka) и внука Шини (Çiner naptr, см. примеч. 43 на с. 253).

6 Т. е. Субалы (см. примеч. 30 на с. 251 и 87 на с. 258).

7 Аллитерация допущена здесь сознательная, в соответствии с оригиналом.

8 Т.е. Шакуни, дядей Дурьйодханы со стороны матери.

9 Ср. выше, гл. 11, шл. 46.

10 Мадхьяма (madhyama) — букв.: «срединный», по-видимому, центральный, т. е. боевой строй, расположенный в центре войскового соединения.

11 Т. е. мадраков.

12 Майя (maya) — демон-волшебник, почитается зодчим асуров, как Вишвакарман — зодчим богов.

13 Джанардана (janardana) — букв.: «возмущающий, возбуждающий людей», эпитет Кришны.

14 Т. е. в потусторонний мир, уготованный для героев, павших в бою.

15 Майнака (maināka, maināka-parvata) — гора, согласно Махабхарате, расположенная к северу от Кайласы, называемая также Гаудапарвата. Она почитается сыном Хималая и Мены (Менаки), откуда и ее название: Майнака — «сын Мены». Предположительно, это может быть гора Ганготри в Гималаях, где берет свое начало река Ганга.

16 Карникара (karnikāra) — название дерева Pterospermum acerifolium, отличающегося красивыми, но лишенными аромата цветами.

17 Обиталище Макаров (makarālava) — образное название океана (см. примеч. 2 на с. 277).

18 В три мира — согласно традиционной индийской космологии, различаются три основных мира (tri-loka, trayah lokāh): небо (svarga), земля (bhumi) и подземный мир (pātala).

19 Шальва (çālva) — «царь шальвов», имя одного или многих разных царевичей. Здесь имеется в виду Шальва — повелитель млеччхов (mlecchaganādhipa), отличный от других Шальв, как владыка Саубхи и повелитель дайтьев или повелитель шальвов (в области Шальвапура), упоминаемых в Удьйогапарве и Дронапарве Махабхараты (см. Sorensen S. An Index, p. 187).

20 Айравата (airāvata). или Айравана (airāvana) — слон Индры, на котором он разъезжает. Айравата (или Айравана) появился из глубин океана во время пахтания его богами и асурами ради получения амриты — напитка бессмертия.

21 Дайтья, дайтьи (daitya) — потомки Дити (см. примеч. 269 на с. 274).

22 Держащий громовую стрелу (vajradhara. vajrabhrt или vajrin) — Громодержец, эпитет Индры, бога бури и грома.

23 Т. е. белые.

24 Царевич Панчалы (pāncāla-putrah) — букв.: «сын (царя) Панчалы», т. е. Дхриштадьюмна, сын Друпады.

25 Т. е. Сатьяки (см. примеч. 221 на с. 270).

26 Т. е. Критавармана (см. примеч. 95 на с. 258).

27 Кшемадхѵрти (ksemadhürtum) — букв.: «тот, кто вредит безопасности (своих врагов)». Слово dhürti (= вред, ущерб) является скорее необычным, — отсюда и различные варианты. В данном контексте, однако, Ksemadhürti, по-видимому, является именем собственным. Был ли он министром — советником Шальвы? (См. Crit. Notes, p. 484.)

28 Т. е. Критаварман.

29 Вришни-андхака (vrsny-andhaka) — два знаменитых, родственно близких между собою рода, которые обычно упоминаются в эпосе рядом один с другим. Оба рода восходят к своим предкам Вришни и брата его Андхака — внуков Кроштри и сыновей Юдхаджита из рода ядавов.

30 Шайнея (çaineya) — «отпрыск или потомок Шини», отца Сатьяка и деда Сатьяки из рода ядавов; произвище Сатьяки.

31 По-видимому, слово Mādhava («принадлежащий к роду Мадху») употребляется по отношению к любому царевичу, принадлежавшему к роду Сатвата, ядавов, Вришни, с которым был связан Кришна. Здесь оно употребляется и в отношении Критавармана, равным образом и к Сатьяки, Балараме и Васудеве (см. Crit. Notes, p. 484).

32 Мантры (mantra) — священные стихи и формулы из ведических гимнов, которые будто бы имеют магический смысл и употребляются как заклинания.

33 Сын Субалы (subalasya suta, или saubala) — т. е. Шакуни (см. примеч. 30 на с. 251 и примеч. 87 на с. 258).

34 Сына отпрыска Субалы (saubalasya sutam) — т. е. сына Шакуни, Улуку (см. Sörensen S. An Index, p. 688; примеч. 31 на с. 252).

35 Было их ... видно (apaçyetām) — как пассивная форма, очевидно, неправильная (вместо adrçyetām; см. Crit. Notes, p. 484).

36 Бала (bala) — могучий демон-асура, убитый Индрой.

37 Между воплощенной душой и ее органами чувств (indrivair iva dehinah). — Прямые ссылки на борьбу между воплощенной душой (dehin) и органами чувств (indriyāh) как таковыми не очень распространены (см. Crit. Notes, p. 484).

38 Ср. выше, шл. 33; (см. также выше, примеч. 37).

39 Путь солнца (divākara-pātham). т. е. небосвода.

40 Т. е. Крипу (см. примеч. 124 на с. 262).

41 Расчесывают (волосы), устраняя пробор (simanto-dharane) — т. е. когда женщины становятся вдовами. Обратный этому обряд sïmantakarana, когда женщины «делают пробор», т. е. расчесывают волосы на пробор на четвертый, шестой или пятый месяц беременности, т. е. когда женщины замужем и вполне счастливы.

42 Чрезвычайно (asprçad). — Слово asprçat (Accus.adv.) является lectio difficilior, т. е. затруднительным чтением (см. Crit. Notes, p. 484). Здесь оно означает: неприкосновенно, исключительно, чрезвычайно.

43 Царь Гандхары (gāndhārarāja). — Здесь имеется в виду Субала, отец Шакуни и Гандхари. Страна Гандхара (gandhara) обычно отождествляется с нынешним Кандагаром. Сын царя Гандхары — т. е. Шакуни (см. примеч. 30 на с. 251).

44 Здесь имеется в виду Шакуни, сын Субалы.

45 Т. е. участвовали только одни герои.

46 Напоминающих метеоры (jyotisām iva) — букв.: «подобных небесным светилам или телам».

47 Грудами (sandhātair) — или: в больших скоплениях. Ср. у Пушкина (Полтава): «бросая груды тел на груду».

48 Деваки (devaki) — дочь царя Матхуры Девака (Devaka), супруга Васудевы (Vasudeva) и мать Кришны. Сын Деваки (devakï-putra) — Кришна.

49 Восемнадцатый день — последний день великой битвы.

50 Ачьюта (acyuta) — «непреклонный», один из эпитетов Кришны, передаваемый также в русском переводе с его этимологическим значением: непреклонный.

51 Брахма (brahma. ср. рода) — в индийской философии божественная субстанция, которая лишена атрибутов и считается первоисточником всех миров, иначе называемая атманом, или высочайшим духом. Брахма означает также высокое благочестие, священное писание, или веды. Знаток брахмы (brahmavid) — брахман, преисполненный благочестия, хорошо сведущий в священном писании и постижении атмана.

52 Пуру (puru) — младший сын царя Яяти, рожденный от Шармиштхи, второй (незаконной) его супруги. От Пуру пошел знаменитый род Пуру, или пауравов.

53 Шpyтaюдха (çrutāyudha) — царь, сын Варуны и реки Парнаши. Был убит своею же палицей, которая, после того как он метнул ее в Кришну, не сражавшегося в битве, вернулась и поразила его самого (см.: Мбх, VII. 67. 44 — 56; Sörensen S. An Index, p. 217).

54 Полководцы (aksauhïnïpatïn) — букв.: «начальники акшаухини».

55 См. M, кн. 5, С. 250.

56 См. там же, с. 245.

57 См. там же, с. 252 — 254.

58 Джамадагни (jamadagni) — брахман и великий подвижник, потомок Бхригу, сын Ричики и Сатьявати и отец Парашурамы. Сын Джамадагни (jāmadagnya) — здесь определение Парашурамы, употребляется и как прозвище его в санскритском звучании: Джамадагнья.

59 Т. е. вражда будет продолжаться до самой смерти Дурьйодханы.

60 Прихожу к такому заключению (evam paçyāmi) — букв.: «именно так усматриваю».

61 Дашарха, дашархи (daçārha) — «потомки Дашарха (Daçārha)», т. е. ядавы, (представители рода Яду), к которым принадлежал также и Кришна, носящий часто эпитет Дашарха (Daçārha) — «потомок Дашарха», или «герой из рода Дашарха».

62 Ср. выше, шл. 55.

63 Т. е. израненных.

64 Т. е. Друпады.

65 Т. е. не с большим объединенным войском, состоящим из четырех родов (caturanga), называемым акшаухини (см. примеч. 46 на с. 253).

66 В это число полководцев входили: Ашваттхаман, Крипа, Критаварман, Субала (Шакуни) и сам Санджая, будучи пятым. Здесь мы находим одну из редких ссылок на подлинное участие Санджаи в сражении (см. Crit. Notes, p. 485).

67 Т. е. Сатьяки (см. примеч. 180 на с. 267).

68 Перевод сделан с учетом замечаний проф. Р. Н. Дандекара (Crit. Notes, p. 485).

69 При переводе мы придерживались интерпретации проф. Р. Н. Дандекара (Crit. Notes, p. 485).

70 Т. е. Сатьяки (см. примеч. 221 на с. 270).

71 Пхальгуна (phalguna) — букв.: «родившийся при созвездии Пхальгуни (Phalgunï)» — эпитет Арджуны.

72 Т. е. двое сыновей Дхритараштры — Дурьйодхана и Сударша (или Сударшана, см. ниже). Очевидно, только в конном отряде Дурьйодханы.

73 Вайкартана (vaikartana) — «сын Викартаны (Солнца)», прозвище Карны. Викартана (vikartana) — букв.: «разрезающий, рассекающий, разделяющий (облака)», эпитет Солнца, от которого Кунти до своего замужества родила Карну. Отсюда и прозвище Карны: Вайкартана.

74 Целая сотня (çatam sāgram) — точнее: сотня с избытком, с лихвой. У Роя: «remain only a hundred that are formible», т. е. значительная (р. 345).

75 Т. е. Шакуни, сына Субалы, царя Гандхары (см. примеч. 30 на с. 251).

76 Т. е. у Юдхиштхиры, которого Шакуни лишил царства, прибегнув к нечестной игре в кости.

77 Нагапура (nāgapura) — «город слона», то же, что и Хастинапур (см. примеч. 96 на е. 284).

78 Сушарман (suçarman) — воин-герой и царь, властитель Прастхалы (см. шл. 40, и примеч. 81 на этой с). Он же — царь, повелитель тригартов (см. примеч. 67 на с. 255).

79 Сатьякарман (satyakarman) — царевич Тригарты, убитый Арджуной.

80 Сатьешу (satyesu) — царевич Тригарты, убитый Арджуной.

81 Прастхала (prasthala) — область, входившая в пределы страны Тригарты и отождествляемая с нынешним районом между Фирозпуром, Патиалой и Сирсой в Пенджабе. Обычно же она отождествляется с современным Бахманабадом (Bāhmanābād). Греки ее называли Паталена (Patalene) (см. Crû. Notes, p. 485). Властитель Прастхалы (prasthalādhipati) — Сушарман, царь тригартов.

82 Ангада (angada) — браслет, который носят на верхней части руки.

83 Ср. гл. 7, шл. 4; гл. 9, шл. 57 и гл. 20, шл. 4.

84 См. примеч. 229 на с. 271.

85 Гандхарскими всадниками (gāndhārakair... açvair). — Здесь açva (конь) — в значении «всадник» (см. Crit. Notes, p. 486).

86 Т. е. как противоборствующая пара (см. М, кн. 5, с. 320).

87 По существу, с одним лишь Дурьйодханой (см. выше, шл. 48), ибо почти все сыновья Дхритараштры были уже убиты, а если и остались еще, то только лишь единицы.

88 Т. е. были уничтожены последние остатки твоего войска.

89 Кришна-двайпаяна (krsna-dvaipāvana) — легендарный мудрец Вьяса (Vyāsa). Он был темного цвета (Krsna), a прозвище Двайпаяна означает «Островной», «Островитянин», так как мать, прекрасная Сатьявати, родила его на острове.

90 Кроша (kroça) — мера длины, равная 3,5 км.

91 Т. е. Ашваттхаман, Критаварман и Крипа.

92 Τ. е. слепому царю Дхритараштре (см. примеч. 23 на с. 251).

93 Сторожевые отряды (лагеря) (gulmāh). — Переведено описательно. Войсковое подразделение, или отряд гульма, состоит, согласно Махабхарате, из 45 пехотинцев, 27 коней (т. е. всадников), 9 колесниц и 9 слонов (см. М, кн. 1, с. 25). По другим версиям, гульма состоит из 135 пехотинцев, 81 коня (всадника), 27 колесниц и 27 слонов (Crit. Notes, p. 487).

94 Юютсу (yuyutsu) — сто первый сын царя Дхритараштры, родившийся у него от женщины-вайшьи. Сотня же его сыновей во главе с Дурьйодханой родилась от супруги его Гандхари.

95 Сына от женщины-вайшьи (vaiçva-putram). т. е. Юютсу (см. предыд. примеч.).

96 Хастинапур (hastināpura или nāgapura) — название наследственной столицы кауравов, из-за которой возникла великая война. Согласно легендам, этот город был основан царем Хастином, сыном первого Бхараты, откуда и название его — Хастинапур — «город Хастина». Однако в Махабхарате и Вишнупуране он называется «город слона» — от слова hastin — «слон» (Hastināpura) или nāga с тем же значением (Nāgapura). Равным образом он называется «город, носящий имя слона» (nāgasāhvaya) — от того же слова nāga или gajāhvaya — от слова gaja с тем же значением. Развалины Хастинапура находятся близ старого русла Ганги, в 106 км к северо-востоку от Индрапрастхи, совр. Дели (см. примеч. 77 на с. 282).

97 Т.e. твой приезд сюда.

98 Т. е. Дхритараштры.