Маусалапарва (Книга о побоище палицами)

Махабхарата

Маусалапарва (Книга о побоище палицами)

Главы 1-9

ГЛАВА 1

Вайшампаяна сказал:

С наступлением тридцать шестого года (правления¹) Юдхиштхира, радость кауравов², стал замечать недобрые предзнаменования³. Подули резкие ураганные ветры, обрушивая камни вместо дождя, и птицы стали кружить слева направо⁴. Вспять повернули великие реки, мглою заволокло стороны света, с неба на землю падали метеоры, рассыпая дождем раскаленные угли. Солнечный диск затянуло, о царь, пеленой, и на восходе не было видно его лучей сквозь облака⁵. И у луны, и у солнца появился зловещий трехцветный ореол с резкими черными краями, отливающий красным, точно зола. Эти и многие другие знамения появлялись, о царь, изо дня в день, предвещая беду и вселяя тревогу в сердце.

И тут, спустя какое-то время, царь куру Юдхиштхира услышал об истреблении войска вришниев⁶ в битве на палицах. Прослышав о том, что пали Рама и Васудева⁷, Пандава (Юдхиштхира) призвал своих братьев и вопросил: "Что будем делать?". Пришли в отчаяние Пандавы, услыхав о гибели вришниев, схватившихся меж собой в силу проклятия брахманов⁸. Ведь погубить Васудеву было бы равносильно тому, чтобы высушить океан, так что герои не поверили в гибель Владетеля (лука) Шарнга⁹. И все же, узнав о битве на палицах, Пандавы, охваченные горькой печалью, погрузились в отчаяние, сила их духа была сломлена.

Такова в "Книге о побоище палицами" великой "Махабхараты" первая глава.

ГЛАВА 2

Джанамеджая сказал:

Каким образом, о владыка, пришли к погибели на глазах у Васудевы андхаки вместе с вришниями и бходжи¹⁰, великоколесничные воины?

Вайшампаяна сказал:

На тридцать шестой год (после битвы на Курукшетре¹¹) великая беда постигла вришниев: понуждаемые Временем¹², перебили они палицами друг друга.

Джанамеджая сказал:

Кем были прокляты те герои - вришнии и андхаки, что встретили смерть, как и бходжи, о лучший из дваждырожденных, - расскажи мне подробно.

Вайшампаяна сказал:

Увидели те герои во главе с Сараной, что в Двараку¹³ явились Вишвамитра, Канва и Нарада, богатый подвижничеством. Пригвожденные жезлом судьбы¹⁴, выдвинули (вришнийцы) вперед наряженного, словно женщина, Самбу¹⁵ и, подойдя (к святым мудрецам), сказали: "Это жена безмерного пылом Бабхру¹⁶, желает он сына. Не ведаете ли вы, риши, кого она произведет на свет?". Услышь же, о царь, владыка людей, что ответили на эти слова отшельники, оскорбленные такой выходкой: "Это Самба, наследник Васудевы, и породит он грозную железную палицу на погибель всем вришнийцам и андхакам. Ею вы, злодеи ничтожные, поддавшись ярости, уничтожите полностью весь (свой) род, за исключением Рамы с Джанарданой¹⁷. Славный (Рама) Вооруженный плугом, расставшись с телом, уйдет в океан, а Джара сразит великого духом Кришну¹⁸, когда он будет возлежать на земле". Вот что сказали, о царь, отшельники, когда их попытались обмануть те (юнцы), ничтожные духом, и глаза этих (риши), когда они переглядывались, были красны от ярости. Со словами: "(Да будет) так!" те отшельники направились к Кешаве¹⁹.

Сказал тогда мудрый Погубитель Мадху²⁰ вришниям, услышав такое и зная, чем (все) закончится: "Это судьба²¹!". С такими словами Хришикеша²² вернулся в свои покои; не пожелал владыка мира отвратить (назначенный ему) конец²³. И вот на следующий день породил Самба на погибель вришнийцам и андхакам огромную палицу, подобную кинкаре²⁴. О том, что явилась на свет проклятьем зачатая грозная палица, доложили царю, и царь в отчаянии повелел стереть ее в мелкий порошок. По повелению царя слуги бросили тот порошок в океан и огласили в городе приказ Ахуки²⁵: "Отныне ни в одном доме вришниев или андхаков ни один горожанин не должен изготовлять хмельные напитки²⁶. А если какой-нибудь человек тайком от нас будет где-нибудь производить хмельное, то он сам соорудит себе кол и живым, вместе с родней, усядется на него". Тогда все люди, узнав о приказе того царя, великого духом, в страхе перед царем принялись соблюдать запрет.

Такова в "Книге о побоище палицами" великой "Махабхараты" вторая глава.

ГЛАВА 3

Вайшампаяна сказал:

Меж тем вокруг домов всех вришниев вместе с андхаками постоянно кружил Кала²⁷, причем даже тех, которые крепились. Необычного вида, темнокожий, ужасной внешности, безволосый человек заглядывал в дома вришнийцев, никем не видимый. Каждый день налетали страшные ураганы на погибель вришнийцам и андхакам, заставляя вздыматься (от ужаса) волоски на теле. На улицах, усеянных осколками жемчуга, появились огромной величины крысы, в домах вришнийцев тревожно кричали птицы, и этот крик не смолкал ни днем, ни даже ночью. Журавли подражали уханью сов, а козы - вою шакалов, о бхарата! Белые красноногие птицы, посланцы Времени, бродили вместо голубей в домах вришнийцев и андхаков. У коров рождались ослята, у мулов - верблюжата, у собак - котята, а у мангуст - крысята²⁸. Вришнии не испытывали стыда, совершая греховные проступки, пренебрегая брахманами, предками и даже богами. Они перестали уважать наставников, кроме Рамы с Джанарданой; жены обманывали мужей, а мужья - жен. Пылающее (светило), обильное сиянием²⁹, двигалось по кругу слева (направо³⁰), испуская по очереди то синие, то кроваво-красные лучи. На восходе и на закате над тем городом Творец дня³¹ всякий раз, постоянно появлялся в окружении человекообразных (туч)-кабандхов³².

О бхарата, владыка людей! Едва подавали приготовленную на кухне с великим тщанием чистейшую пищу, как в ней заводились черви. Когда провозглашался благоприятный день и великие духом (мужи) погружались в молитвы, слышался (топот) бегущих, но никого не было видно. Все наблюдали, как планеты снова и снова (сталкиваются) друг с другом, налетая на созвездия, и (людям) никак (было не отыскать) свое собственное, (под знаком которого они родились). Звукам Панчаджаньи³³ вторил со всех сторон из жилищ вришнийцев и андхаков страшный рев ослов. Хришикеша, видя, как повернулось Время³⁴, в новолуние тринадцатого дня, встретившись (с горожанами), произнес: "Это снова содеяно Раху³⁵ - четырнадцатый день месяца (стал) ныне пятнадцатым нам на погибель, как и тогда, во время сражения бхаратов³⁶". Мысленно обратившись к тем временам, обдумывая (происходящее), Джанардана, Погубитель Кешина³⁷, понял, что уже наступил тридцать шестой год (после битвы). Приблизилось то, что предсказала в отчаянии Гандхари³⁸, потеряв убитыми родичей, снедаемая тоскою по сыновьям. "Случилось то, о чем говорил прежде Юдхиштхира, когда уже выстроились (для боя) войска, увидев грозные знамения³⁹". - Произнеся эти слова, Васудева, вознамерившийся содействовать исполнению (этих пророчеств), повелел (горожанам), о погубитель недругов, отправиться в паломничество к святым местам⁴⁰. По велению Кешавы слуги провозгласили: "Надлежит вам, быки-мужи, совершить поход к океану".

Такова в "Книге о побоище палицами" великой "Махабхараты" третья глава.

ГЛАВА 4

Вайшампаяна сказал:

В ночи по Двараке носилась с хохотом Кали⁴¹ - женщина с желтыми зубами, проникая (в дома) и унося с собой уснувших женщин. Было замечено, что ужаснейшие ракшасы⁴² похищают украшения, зонты, знамена и доспехи. На глазах у вришниев вознеслась в небо железная чакра⁴³ с алмазной сердцевиной, подаренная Кришне Агни. Дарука⁴⁴ видел, как кони, запряженные в небесную колесницу, цветом подобную Адитье⁴⁵, умчали ее прочь; четверка отличных коней, быстрых, как мысль, воспарила над океаном. Апсары⁴⁶ увлекли ввысь оба великих глубоко почитаемых стяга Рамы и Джанарданы - Талу и Супарну⁴⁷. День и ночь звучали тогда слова: "Следует отправиться в паломничество по святым местам". Желая покинуть (город), вришнийцы и андхаки, великоколесничные воины, быки-мужи, вместе с обитателями женских покоев решили идти в паломничество. Андхаки и вришнийцы заготовили тогда пищу - блюда и напитки, много разного рода хмельного, в изобилии мяса. Затем, испив вина, на повозках, конях и на слонах прославленные ярко-пламенные (воины) покинули пределы города.

В назначенном месте - (тиртхе) Прабхаса⁴⁸ расположились ядавы вместе с женами, будто дома, имея в изобилии еду и напитки⁴⁹. Прослышав, что те устроились на берегу океана, знаток йоги Уддхава⁵⁰, постигший смысл (происходящего), простился с теми героями и покинул их. Но Хари⁵¹, провидя гибель вришниев, не пожелал удерживать его, когда тот, великий духом, почтительно сложив ладони⁵², распрощался и ушел. Настигнутые Временем⁵³, вришнийцы с андхаками, великоколесничные воины, смотрели, как удаляется Уддхава, окутывая своим пылом небо и землю.

Чистую пищу, предназначенную брахманам⁵⁴, бросали они обезьянам, насытив ее винными парами. И вот прямо в Прабхасе среди мощнопламенных (воинов) началось страшное пьянство, к которому под звуки сотен музыкальных инструментов присоединились во множестве танцоры и мимы. В присутствии Кришны предавались возлияниям Рама и Критаварман, Ююдхана, Гада⁵⁵ и Бабхру. И тут посреди собрания Ююдхана, возбужденный хмелем, бросил Критаварману, глумливо усмехаясь: "Какой кшатрий из тех, что пользуются уважением, посмел бы разить (воинов), спящих как будто мертвые⁵⁶! Не простят тебе, Хардикья⁵⁷, ядавы того, что тобою содеяно". Когда произнес это Ююдхана, Прадьюмна⁵⁸, лучший из колесничных воинов, почтительно согласился с теми его словами, также выказав презрение Хардикье. Тогда Критаварман в страшной ярости произнес, левой рукою сделав презрительный жест в его сторону: "Уж не тобой ли, героем, был повержен в бою жесточайшим ударом едва живой Бхуришравас⁵⁹, руки которого были отсечены!".

Услышав эти слова, разгневанный Кешава, погубитель вражеских героев, бросил сердитый взгляд исподлобья (на говорившего). Сатьяки⁶⁰ напомнил Губителю Мадху историю драгоценного камня Сьямантака, что был (когда-то) у Сатраджита⁶¹. Услышав об этом, разгневанная Сатьябхама⁶², рыдая, бросилась на грудь Кешаве, вызвав тем самым недовольство Джанарданы. Тут разгневанный Сатьяки, поднявшись, произнес такие слова: "Последую я путем пятерых сыновей Драупади, Дхриштадьюмны и Шикхандина⁶³ - истиной в том заклинаю⁶⁴; были они убиты во сне этим злодеем - бесчестным Критаварманом вместе с сыном Дроны⁶⁵ во время избиения (ими) спящих⁶⁶, о тонкостанная! Ныне пришли к концу его век и слава". С этими словами в присутствии Кешавы в ярости налетел он на Критавармана и мечом снес ему голову. Тогда Хришикеша кинулся к Ююдхане, разившему всюду других (воинов), стремясь остановить (побоище).

Все бходжи и андхаки, понуждаемые превратностью Времени⁶⁷, о великий царь, в едином строю окружили Шайнею⁶⁸. Увидев, как они быстро мчатся, Джанардана мощнопламенный не стал гневаться на разъяренных воинов: знал он - (таков) поворот (колеса) Времени. Те же, опьяненные хмелем, движимые яростью, принялись обрушивать на Ююдхану блюда с объедками. Сын Рукмини примчался тотчас же, пока избивали Шайнею, желая освободить сына Шини. Схватился он с бходжами, Сатьяки же - с андхаками, но тех было много, и были убиты они оба на глазах у Кришны. Увидев, что пали его сын и Шайнея, потомок Яду Кешава в гневе схватил пучок (травы) эрака⁶⁹. Превратился этот (пучок) в грозную железную палицу, подобную ваджре⁷⁰, и ею Кришна принялся разить тех, кто находился перед ним.

Тогда андхаки, бходжи, шайнеи⁷¹ и вришнии, понуждаемые Временем⁷², принялись избивать палицами друг друга. Кто бы из них ни хватался, разъяренный, за эраку, казалось, что та превращается в ваджру, о царь-владыка! (Любая) травинка как будто бы становилась палицей, и знай же, о царь, - все это следствие кары, (насланной) брахманами. Какую бы травинку, о царь, ни метали они, оказывалась она крепкой палицей, подобной ваджре, то и дело поражая (соперника). Сын разил отца, а отец - сына, о бхарата; вошедшие в раж, носились они, топча друг друга⁷³. Словно в огонь мотыльки, падали наземь кукуры⁷⁴ и андхаки, но никто из обреченных на смерть и не помыслил о бегстве. Глядя на это, мощнорукий Губитель Мадху стоял неподвижно, воздев свою палицу: знал он, что (таков) поворот Времени⁷⁵. Однако, увидев поверженными Самбу, Чарудешну, Прадьюмну и Анируддху⁷⁶, о бхарата, в ярость пришел Мадхава⁷⁷. И видя, что пал (брат его) Гада, в неистовом гневе (Кришна), держащий (лук) Шарнгу, чакру и палицу, принялся истреблять всех подряд. Услышь о том, что сказали Дашархе⁷⁸ Дарука и мощнопламенный Бабхру, покоритель вражеских крепостей, когда тот избивал (воинство): "О Бхагаван Ачьюта⁷⁹! Большинство (воинов) тобой уничтожено. Давай поищем теперь следы Рамы да и отправимся туда, где он пребывает".

Такова в "Книге о побоище палицами" великой "Махабхараты" четвертая глава.

ГЛАВА 5

Вайшампаяна сказал⁸⁰:

Тогда Кешава, Бабхру и Дарука двинулись по следу Рамы, и увидали они под одиноко стоящим деревом безмерно отважного Раму погруженным в раздумья⁸¹. Приблизившись к нему, величественный Кришна повелел Даруке: "Ступай поскорее к куру⁸² и расскажи Партхе (Арджуне) о великом побоище ядавов. Пусть Арджуна поскорей поспешит сюда, услышав о том, как погибли ядавы из-за проклятия брахманов". Когда так ему было сказано, Дарука, совсем павший духом, на колеснице отправился к куру. Когда удалился Дарука, Кешава, увидев неподалеку Бабхру, сказал ему такие слова: "Ступай поскорей, дабы защитить женщин, чтобы дасью⁸³, алчущие (наших) богатств, не нанесли им вреда". По повелению Кешавы тронулся Бабхру в путь, измученный пьянством, страдая из-за гибели родичей. И вот, когда он был еще недалеко от Кешавы, его на ходу внезапно настигла смерть из-за проклятия брахманов - огромная палица слетела с молота охотника⁸⁴.

Увидев, что Бабхру убит, Кришна воззвал к своему старшему брату: "Подожди меня, Рама, на этом месте, пока я передам женщин под защиту сородичей". Затем, явившись в город Дваравати, Джанардана обратил к отцу свою речь: "Да защитишь ты всех наших женщин в ожидании прихода (Арджуны), Завоевателя богатств⁸⁵! На окраине леса меня ожидает Рама, и ныне я встречусь с ним. Видел я избиение ядавов, как прежде - (гибель) царей, быков-куру⁸⁶, и не в силах теперь смотреть на город ядавов, где больше нет потомков Яду! Услышь же от меня о том, что я намерен, удалившись в лес, вершить вместе с Рамой подвижничество". С этими словами Кришна коснулся головою стоп (отца) и устремился прочь. И тут громкие крики детей и женщин огласили тот город. Услышав стенания женщин, Кешава обернулся и произнес: "В город придет (Арджуна) Савьясачин⁸⁷, достойнейший из мужей; он и избавит вас от напасти". Затем Кешава направился в тот самый лес, где и увидел Раму, пребывавшим в уединении.

Взору его явился огромный белый змей⁸⁸, вырвавшийся изо рта (Баларамы), погруженного в йогу, и прямо на глазах у (Кришны) он, величавый, устремился к океану. Тысячеголовый, с капюшонами точно горы, с красной пастью, покинул он тело (Рамы), и океан вместе с дивными нагами⁸⁹ и священными реками принял его должным образом. Каркотака, Васуки и Такшака⁹⁰, Притхушравас, Варуна⁹¹ и Кунджари, Мишрин, Шанкха, Кумуда, Пундарика, нага Дхритараштра, великий духом, Храда, Кратха, Шитикантха, непревзойденный пылом, два нага - Чакраманда и Атишанда, Дурмукха, первый среди нагов, и Амбариша, а также сам царь Варуна⁹², поднявшись навстречу, о царь, приветствовали (его) гостеприимно, выказывая (ему) почет подношением (напитка) аргхья и воды для омовения ног⁹³.

После того, как ушел (из жизни⁹⁴) брат (его) Рама, Васудева, наделенный непомерным пылом, прозревая божественным видением любую стезю (живущих), скитался, погруженный в думы, по пустынному лесу и, наконец, прилег (усталый) на землю. Ясно представилось ему тогда все, что было в словах, сказанных прежде Гандхари⁹⁵; вспомнил Кришна и то, что произнес Дурвасас, когда обмазывал его остатками паясы⁹⁶. Обдумывая побоище андхаков и вришниев, а также гибель воинов-куру, великий достоинством (Кришна) понял, что настал час его смерти⁹⁷, и приступил к смирению чувств⁹⁸. И вот, подавив свои чувства, разум и речь, Кришна прилег, погруженный в великую йогу, и тут в том краю появился грозный охотник Джара⁹⁹, преследующий оленя. Приняв за оленя лежащего Кешаву, погруженного в йогу, охотник Джара мгновенно стрелой поразил его в пятку¹⁰⁰ и затем приблизился к тому самому месту, чтобы настичь (зверя). Тут увидел охотник погруженного в йогу многорукого мужа, облаченного в желтое. Понимая собственную вину, в отчаянии он приник головою к его стопам, а (Кришна), великий духом, утешил его и тотчас же взмыл ввысь, осенив благодатью¹⁰¹ небо и землю.

Когда он достиг небес, навстречу ему вышли Васава вместе с Ашвинами, рудры, Адитьи, Васу и вишвы, отшельники, сиддхи и первые среди гандхарвов вместе с апсарами¹⁰². Тогда, о царь, грознопламенный Бхагаван Нараяна¹⁰³, источник жизни неисчерпаемый¹⁰⁴, наставник в йоге¹⁰⁵, великий духом, осенив благодатью небо и землю, обрел не знающее себе равных место (на небесах). Встретившись с богами и риши, о царь, Кришна принял почести от склонившихся перед ним чаранов¹⁰⁶, первых среди гандхарвов и лучших из апсар, сиддхов и садхьев¹⁰⁷. Боги приветствовали Ишу¹⁰⁸, о царь, первые среди отшельников славили его речами, гандхарвы, приблизившись, пели ему хвалу, и Пурухута¹⁰⁹ радостно обратил к нему свое приветствие.

Такова в "Книге о побоище палицами" великой "Махабхараты" пятая глава.

ГЛАВА 6

Вайшампаяна сказал:

Меж тем Дарука, явившись к куру, встретился с Партхами, вели коколесничными воинами, и рассказал о том, как вришнии схватились друг с другом в битве на палицах. Услышав о том, что погибли потомки Вришни вместе с бходжами, кукурами и андхаками, Пандавы, снедаемые горем, пребывали в душевном смятении. Тогда Арджуна, милый Кешаве друг его, попрощался (с братьями) и отправился повидать своего дядю со стороны матери¹¹⁰, молвив: "Не (может) такого быть!". Прибыв вместе с Дарукой в край вришниев, о могучий, увидел герой Двараку - была она словно жена, потерявшая своего супруга. Те женщины, которым ранее покровительствовал (Кришна) Владыка мира, лишившиеся своего повелителя, стенали, видя теперь покровителя в Партхе¹¹¹. В окружении Васудевы было шестнадцать тысяч женщин; завидев пришедшего Арджуну, подняли они громкий крик. При встрече с ними, потерявшими и Кришну, и своих сыновей, Арджуна, заливаясь слезами, не мог смотреть (на них).

Уподобилась Дварака грозной реке Вайтарани, влекомой арканами Времени¹¹², только водами (этой реки) служили (тела) вришниев и андхаков, рыбами - кони, лодками - колесницы, (шумом) потока - звучание вадитр¹¹³ и (гром) колесниц, огромными воронками¹¹⁴ - тиртхи с жилищами, скоплением тины - драгоценные камни, насыпными валами - гирлянды, речным водоворотами - колесничные проезды, тихими заводями - перекрестки дорог, а огромными водными чудищами - Рама и Кришна. Такой увидел мудрый Арджуна (Двараку). Лишенная быков-вришниев, утратив свою красоту, безрадостная, была она подобна лотосовому пруду в мороз. Увидев такой Двараку, (глядя) на жен Кришны, зарыдал в голос Партха и пал на землю. Сатья¹¹⁵, дочь Сатраджита, и Рукмини, о владыка народов, приблизившись к Завоевателю богатств, стали подле него, проливая слезы. Затем, подняв (с земли), усадили они великого духом (Арджуну) на золотой трон и безмолвно встали по сторонам его. Тогда, восславив Говинду¹¹⁶, побеседовав с женщинами и утешив их, отправился (герой) повидаться со своим дядей со стороны матери.

Такова в "Книге о побоище палицами" великой "Махабхараты" шестая глава.

ГЛАВА 7

Вайшампаяна сказал:

Увидел бык-куру (Арджуна) великого духом героя Анакадундубхи¹¹⁷, что возлежал, терзаемый тоскою о сыновьях. Мощнорукий, широкогрудый Партха с глазами, полными слез, приник к стопам страдающего (Васудевы), тоскуя еще сильнее, о бхарата! Мощнорукий старец обеими руками обнял Арджуну и, оплакивая своих сыновей, вспоминая всех братьев, сыновей, внуков от сыновей и дочерей, в отчаянии запричитал.

Васудева сказал:

Смотрю и не вижу я здесь, о Арджуна, тех, что побеждали сотнями и царей, и дайтьев¹¹⁸, а я все еще жив, и никак мне не умереть! О Партха Арджуна, по вине тех твоих любимых учеников, что были всегда высоко почитаемы, пришли к погибели вришнии. Те двое, что слывут среди героев-вришниев великими колесничными воинами, - Ююдхана и Прадьюмна, которых в беседах поминаешь ты постоянно, о тигр среди куру, так же, как Кришна, мой сын, - именно эти двое, о Завоеватель богатств, явились причиной погибели вришниев. Но я не виню Шайнею и Хардикью, Акруру и Раукминею¹¹⁹, о Арджуна, ибо (истинная) причина тут - проклятие (брахманов). Владыка мира, Губитель Мадху, который напал когда-то, о Партха, на Кансу и Кешина, лишив их жизни¹²⁰, тот, кто сделал (то же самое) и с царем (народа) чеди, ослепленным своею мощью, и с царем нишадов Экалавьей, (кто одолел) калингов и магадхов, гандхарцев, царя Каши¹²¹ и царей земли пустынной, царей восточных, южных и горных краев, теперь равнодушно взирал на эту напасть!

Увидев, что лежат убитыми его сыновья и внуки, друзья и братья, так он сказал мне: "Ныне, о муж-бык, пришел конец этому роду. В город Дваравати придет Бибхатсу¹²², и следует ему рассказать, как случилось великое истребление вришниев. Услышав о гибели ядавов, могучий пылом, он поспешит сюда, о владыка, - нет у меня в том сомнений. Знай, что Арджуна - это я, а я - это Арджуна¹²³, и помни, о Мадхава¹²⁴: что он ни скажет, надлежит это выполнить. Пандава Бибхатсу в назначенный час возьмет на себя заботу о женщинах ваших и детях, а для тебя (совершит) поминальное жертвоприношение. Город же этот со сторожевыми башнями на стенах, когда уйдет Завоеватель богатств, внезапно затопит море. Я же предамся обузданию плоти в неком святом краю и стану отныне ждать своего часа вместе с премудрым Рамой". И с этими словами властитель Хришикеша¹²⁵, непостижимо отважный, покинул меня вместе с малыми детьми и направился в неведомый мне край. Думая о двух братьях твоих¹²⁶, великих духом, о страшном избиении родичей, терзаемый горем, больше я не приму пищи. Не стану я есть и откажусь жить¹²⁷. Благо - явился ты, Пандава! Сделай же все без исключения так, как было сказано Кришной, о Партха! Это царство - твое, о Партха, как и женщины, и сокровища. Я же расстанусь с жизнью¹²⁸, о сокрушитель недругов, как бы ни была она дорога.

Такова в "Книге о побоище на палицах" великой "Махабхараты" седьмая глава.

ГЛАВА 8

Вайшампаяна сказал:

Когда так ему было сказано его дядей, Бибхатсу, губитель недругов, удрученный, обратил свою речь к Васудеве, душа которого была исполнена печали: "Не в силах я, дядюшка, больше смотреть на эту землю, где не осталось, владыка, ни отважнейших среди вришниев, ни мадху. И царь (Юдхиштхира), и Бхимасена, и Пандава Сахадева, и Накула, и Яджнясени¹²⁹ (Драупади) - (все) шестеро мы едины в своих устремлениях. К тому же Время движется неуклонно к уходу царя из жизни¹³⁰. Знай, о лучший из сведущих в том, что касается Времени, - для него это Время настало. И все-таки я возьму под свою опеку и отведу в Индрапрастху¹³¹ всех женщин вришниев, стариков и детей, о губитель недругов!". Сказав так, Завоеватель богатств обратился к Даруке¹³² с такими словами: "Желаю я тотчас повстречаться с советниками героев-вришниев".

Произнеся это, герой Арджуна, скорбя по великоколесничным воинам, вступил в Судхарму¹³³, Собрание ядавов. Едва расположился он на сидении, явились туда и окружили его все подданные - брахманы и горожане. К ним ко всем, душой опечаленным, притихшим, подавленным, обратил такие слова Партха, сам еще больше печалясь: "Я самолично отведу вришниев с андхаками в Шакрапрастху¹³⁴, а весь этот город затопит море. Приготовьте повозки, (возьмите с собой) разные драгоценности, а вашим царем в Шакрапрастхе станет Ваджра. На седьмой день, едва поднимется ясное солнце, все мы уйдем отсюда, так что немедленно собирайтесь!".

Когда произнес это Партха, неутомимый в деяниях, горожане тотчас же принялись готовиться (в путь), тревожась о собственном благополучии. (Последнюю) ночь Партха провел в покоях Кешавы, исполнившись внезапно великого смятения от горя. И вот, едва рассвело, пламенный Васудева Шаури¹³⁵, великий пылом, соединившись с Атманом, удалился высочайшим путем¹³⁶. Страшный крик поднялся тогда в покоях Васудевы - горько стеная, рыдали женщины. Все они, простоволосые, сбросив украшения и венки¹³⁷, жалобно причитая, били руками себя в грудь. Деваки, Бхадра, Рохини и Мадира, лучшие среди женщин, решили последовать за своим супругом¹³⁸. И вот, о бхарата, вместе с большой, влекомой людьми повозкой, (на которой возлежал) Шаури под множеством гирлянд, Партха повелел выступить в путь. Все без исключения горожане, жители Двараки, отовсюду стекались к нему, о муж-бык, убитые горем из-за (случившихся) бед. Перед этой повозкой шли жрецы, (двигались) пылающие огни и зонт, который был при нем во время ашвамедхи¹³⁹. Сопровождали этого героя нарядно одетые царские жены в окружении тысяч женщин и тысяч сородичей¹⁴⁰.

Разместившись в том именно месте, что было при жизни по душе (Васудеве), великому духом, они совершили (жертвоприношение) питримедха¹⁴¹. Четыре жены сына Шуры, лучшие среди женщин, последовали за героем в разожженный огонь, удалившись в тот же мир, что и супруг. Сын Панду предал его огню вместе с четырьмя женами, (умастив) сандалом и разными благовониями. Раздался треск разгоревшегося (огня), обильного сиянием, и (полились) звуки саманов¹⁴², что пели, рыдая, люди.

Затем все юные герои-вришнии, возглавляемые Ваджрой, а также женщины совершили поминальное возлияние воды во имя великого духом (отца Кришны). Повелев исполнить этот долг, Пхальгуна¹⁴³, неукоснительно блюдущий дхарму, направился туда, о бык-бхарата, где пали вришнии. Увидев тех, павших в побоище, безмерно затосковал Кауравья (Арджуна), но исполнил вовремя (что подобает). В соответствии со значимостью были совершены все обряды над теми, что пали из-за проклятия брахманов, (убитые) палицами, в которые превратилась (трава) эрака. Затем, отыскав тела обоих (героев) - Рамы и Васудевы, он повелел умелым служителям предать их огню. Совершив над ними, как подобает, последние обряды¹⁴⁴, на седьмой день Пандава поднялся на свою колесницу и в сопровождении колесниц с запряженными в них конями, вместе с коровами, верблюдами и ослами спешно тронулся в путь. За великим душой Завоевателем богатств, сыном Панду, шли, рыдая, сломленные горем жены героев-вришниев.

По повелению Партхи женщин, потерявших своих героев-супругов), вместе со стариками и детьми, окружали в пути слуги, конники и колесничные воины андхаков и вришниев, а также жители городов и селений. Погонщики слонов шли (рядом) с гороподобными слонами; соединившись с теми, кто охраняет (в битве) ноги (слона), шли они вместе с отборными воинами. Сыновья андхаков и вришниев, все (как один) верные Партхе, брахманы, кшатрии, вайшьи и шудры, имея огромные богатства, а также шестнадцать тысяч обитательниц женских покоев (дворца) шли, ведомые Ваджрой, внуком мудрого Васудевы Кришны. Шли (с ними) многие тысячи, десятки тысяч, мириады женщин бходжей, вришниев и андхаков, потерявших убитыми своих покровителей. Партха, лучший из колесничных воинов, покоритель вражеских крепостей, нес многоценную чакру Вришнийца, сверкающую как океан.

Когда удалился народ, воды океана, прибежища Макаров¹⁴⁵, хлынули в Двараку, изобиловавшую сокровищами. При виде того чуда жители Двараки двинулись еще быстрее, приговаривая: "Это судьба!". Завоеватель богатств вел вришнийских женщин, делая остановки в прекрасных рощах, на горах и близ рек. Достигнув цветущей Панчанады¹⁴⁶, мудрый могущественный (Арджуна) сделал привал в этом краю, обильном коровами, зерном и домашним скотом. И тут вожделение обуяло дасью, когда они увидали, что женщин, потерявших своих супругов, ведет один Партха, о бхарата! Абхиры¹⁴⁷, вершители злодеяний, пренеприятные обликом, утратив разум от алчности, собрались все вместе, чтобы держать совет: "Арджуна только один способен сражаться, ведет он за собой старых и малых, утративших своих покровителей, обходя нас стороной; лишены мощи те воины". И тогда тысячи дасью, вооружившись палками, налетели на вришниев, хватая добычу. С мощными львиными кличами нападали они на каждого; понуждаемые превратностью Времени, рвались они к богатству.

Тогда мощнорукий Арджуна Каунтея вместе со спутниками остановился и, словно бы насмехаясь, сказал им: "Убирайтесь, если не желаете встретить смерть, вы, не знающие, что такое дхарма! Не жалуйтесь, если теперь же падете, пронзенные моими стрелами!". Так сказал им этот герой, но они, не вняв его словам, в ослеплении налетели на людей, которые всячески пытались им противостоять. Тут Арджуна принялся натягивать свой великий божественный лук Гандиву, не знающий износа, но удавалось это ему словно бы с некоторым трудом. С усилием посреди беспорядочной стычки он натянул тетиву и помыслил было о (небесном) оружии, но не смог вызвать его в памяти¹⁴⁸. Усмотрев в этом весьма дурной знак - (утраты) мощи своих рук в бою, пришел он в замешательство из-за того, что лишился к тому же мощного небесного оружия.

Все воины-вришнии, те, что ехали на слонах, конях и колесницах, были не в силах отбить похищаемых людей. Из-за обилия женщин среди схватившихся между собой (противников) Партха (сам) пытался защитить их, однако на глазах у всех воинов повсюду уводили (абхиры) прекраснейших из женщин, иные же уходили по собственной воле. Тогда Партха, могучий Завоеватель богатств, сопровождаемый теми, что состояли в услужении у Вришнийца, принялся стремительно избивать дасью стрелами, выпускаемыми из Гандивы. Но вмиг, о царь, пришли к концу его меткие (стрелы) - когда-то неиссякающие, вкушавшие (кровь) из открытых ран¹⁴⁹, они внезпно иссякли. Обнаружив, что стрелы его закончились, подавленный горем из-за этой беды, (Арджуна), сын Пакашасаны¹⁵⁰, стал избивать тогда дасью концом своего лука. Прямо на глазах у Партхи, о Джанамеджая, отовсюду стекались млеччхи¹⁵¹, захватывая лучших среди женщин вришнийцев и андхаков. Могучий Завоеватель богатств постиг своим разумом - это судьба, и, погрузившись в отчаяние от (настигшей

его) беды, лишь тяжко вздыхал. Из-за того, что не стало его (волшебного) оружия, иссякло могущество рук, что он не владел больше своим луком и полностью лишился стрел, затосковал Партха, о царь, понимая - это судьба. Тогда он остановился, о царь, и произнес: "Ничего больше нет (у меня)".

Но вот многомудрый (Арджуна) вместе с оставшимися женщинами и сокровищами, большая часть которых была похищена, добрался до Курукшетры. Привел тогда Завоеватель богатств Кауравья женщин вришниев, меж тем как остальные были уведены (дасью), и расселил их в разных местах. Сына Хардикьи¹⁵², а также жен царя Бходжи¹⁵³, уцелевших после нападения (млеччхов), (определил) Партха, лучший среди мужей, в город (под названием) Мартикават, а стариков, детей и женщин, всех тех, кто лишился героев-(защитников), Пандава взял с собой и поселил в Шакрапрастхе. Верный душою дхарме, послал он любимого сына Ююдханы Сатьяки на (берег) Сарасвати¹⁵⁴ (опекать) шедших за ним стариков и детей. Губитель вражеских героев (Арджуна) поставил Ваджру править в Индрапрастхе, но жены Акруры, как Ваджра их ни уговаривал, удалились отшельницами, тогда как Рукмини, Гандхари, Шайбья, Хаймавати и царица Джамбавати предали себя (огню) Джатаведасу¹⁵⁵. Сатьябхама и другие досточтимые супруги Кришны отправились в лес, о царь, утвердившись в намерении предаться подвижничеству. Жителей Двараки, тех людей, что сопровождали Партху (в походе), Джая¹⁵⁶, одарив по заслугам, препоручил Ваджре. Завершив своевременно эти дела, Арджуна дал волю слезам, а затем (пошел) повидаться с Кришной Двайпаяной¹⁵⁷, (пребывавшим) в своей обители. Такова в "Книге о побоище палицами" великой "Махабхараты" восьмая глава.

Такова в "Книге о побоище на палицах" великой "Махабхараты" восьмая глава.

ГЛАВА 9

Вайшампаяна сказал:

Вступил, о царь, Арджуна в обитель правдоречивого отшельника и увидел сына Сатьявати¹⁵⁸ сидящим в полном одиночестве. Приблизившись к тому знатоку дхармы, вершащему великий обет, (Партха) предстал перед ним и приветствовал его, назвав свое имя: "Я - Арджуна". "Добро пожаловать!" - ответил ему отшельник, сын Сатьявати, а затем великий подвижник, довольный, сказал: "Садись!". Видя, что Партха совсем пал духом, вздыхает, угнетенный, снова и снова, обратился к нему Вьяса: "Выглядишь ты так, словно покинула тебя Шри¹⁵⁹. Или сражен тобой тот, кто не был героем по рождению, или же убит тобою брахман, или ты сам побежден в сражении?.. Не узнаю я тебя, о бык-бхарата, - что это? Если мне надлежит услышать (в чем дело), о Партха, ты должен рассказать поскорее".

Арджуна сказал:

Осеняемый Шри¹⁶⁰, Кришна, тело которого - точно (грозовое) облако, а глаза - как огромные лотосы, вместе с (братом своим) Рамой, покинув тело, удалился на небеса¹⁶¹. В (тиртхе) Прабхаса случилась страшная, приведшая к концу героев погибель отважных вришниев в битве на палицах из-за проклятия брахманов. Многосильные, великие духом, горделивые будто львы, герои - бходжи, вришнийцы и андхаки - истребили друг друга, о брахман, в той битве. Владея палицами, дубинами, копьями, с руками, подобными (тем же) дубинам, были убиты они (травинками) зраки - видишь, как повернулось Время¹⁶². Пало пять сотен тысяч тех мощноруких (воинов), встретили погибель они, схватившись друг с другом.

Снова и снова мысленно я возвращаюсь к гибели безмерно могучих ядавов и славного Кришны, однако не в силах постичь этого. Ибо как не может высохнуть океан, как не стронется с места гора, как не обрушится небо и не станет холодным огонь, так же, мне думается, нельзя поверить в гибель Владетеля (лука) Шарнга¹⁶³. И не желаю я оставаться здесь, в этом мире без Кришны. Услышь, о богатый подвижничеством, еще об одной беде; сердце мое разрывается, едва я о том подумаю: абхиры, укрывшиеся в Панчанаде, преследуя (нас), у меня на глазах, о брахман, захватили в бою тысячи женщин-вришниев. Взял я свой лук, но не смог его до конца натянуть: не было силы в руках, как когда-то. Не стало у меня разнообразного оружия, о великий отшельник, и стрелы мои вмиг полностью иссякли.

Я ныне не вижу того мужа, безмерного духом, держащего раковину, чакру и палицу, четырехрукого, облаченного в желтое, темнокожего, с глазами, продолговатыми, как (лепестки) лотоса, того (героя), величайшего блеском, что мчался, (стоя) впереди на моей колеснице¹⁶⁴, испепеляя вражеские полки, того, кто мощью своей опалял вначале войска недруга, а затем я уничтожал (их) стрелами, выпущенными из Гандивы. Не видя его, я пребываю в тоске и словно бы впал в нерешительность, о достойнейший; дух мой в смятении, никак не обрести мне покоя. Без героя Джанарданы я не вынесу жизни. Когда я услышал о том, что Вишну ушел (из мира¹⁶⁵), смешались для меня стороны света. Погибли мои родичи, (исчезла) сила моя, и я обречен на скитания, опустошенный. Ты должен наставить меня, о достойнейший, - что для меня благо.

Вьяса сказал:

"Спаленные проклятием брахманов, погибли великоколесничные воины - вришнийцы и андхаки, о тигр среди куру, но ты не должен о них печалиться: такова уж судьба, выпавшая на долю великих душою (воинов). (Поэтому) и Кришна допустил это, хотя и мог предотвратить (случившееся). Ведь Кришна был бы способен разрушить троемирие¹⁶⁶ со всем его движущимся и неподвижным, а не то что (отвратить) проклятие мудрых (брахманов). Древний риши Васудева¹⁶⁷, болыпеокий, четырехрукий, держащий чакру и палицу, тот, кто устремлялся вперед на (твоей) колеснице¹⁶⁸, из привязанности к тебе облегчил ношу земли, освободив весь мир¹⁶⁹, и удалился на принадлежащее ему высочайшее место¹⁷⁰. Тобой, о мощнорукий бык-бхарата, вместе с Бхимасеной и Близнецами¹⁷¹ великий подвиг совершен на земле во имя богов¹⁷².

Полагаю я, о бык-куру, что вы успешно справились с этой задачей, теперь же настало время покинуть (сей мир¹⁷³) - вот что считаю я

благом (для вас). Сила, ум, (духовный) пыл, способность к познанию существуют, о бхарата, в добрые времена, но они иссякают (во времена) противоположные¹⁷⁴. Корень всему тому - Время, (оно есть) семя мира, о Завоеватель богатств, и Время же снова вбирает в себя (сущее) по своей воле¹⁷⁵. Кто был силен, становится бессильным, кто был тогда властителем, подчиняется другим. (Твое волшебное) оружие, исполнив то, что было ему назначено, оказалось там, откуда попало (к тебе), однако наступит срок, и будет оно снова в твоих руках¹⁷⁶. Время вам, бхарата, удалиться высочайшей стезей¹⁷⁷, вот в чем, считаю я, для вас превеликое благо, о бык-бхарата!".

Выслушав эти слова Вьясы, безмерного пылом, с его дозволения отправился Партха в Город, носящий имя слона. Вступив в этот город, приблизился герой к Юдхиштхире и поведал ему о том, что случилось с вришниями и андхаками.

Такова в "Книге о побоище палицами" великой "Махабхараты" девятая глава.

ОКОНЧЕНА "КНИГА О ПОБОИЩЕ ПАЛИЦАМИ"

---

1 С наступлением тридцать шестого года (правления)... — Период благополучного царствования Юдхиштхиры после победы Пандавов в битве на Курукшетре фактически не описывается эпосом («свернутое время»); указан сакральный, по древнеиндийским понятиям, срок — 36 лет.

2 ...Юдхиштхира, радость кауравов... — Старший из Пандавов, как и остальные братья — Арджуна, Бхимасена, Накула и Сахадева, — принадлежит к тому же роду царя Куру, что и их соперники — сто братьев во главе с Дурьодханой, однако именно они обычно зовутся кауравами (каурава — производное от Куру). Последний компонент композиты «радость кауравов» (kauravanandana) означает также «сын», «потомок»; оба значения сопрягаются: именно мужскому потомству надлежит отправлять поминальные обряды во имя спасения предков.

3 ...недобрые предзнаменования. — viparitani nimittani. Далее в тексте представлены так называемые образы пролай, — конца мира (viparita — «перевернутый», «обратный нормальному»), что подчеркивает не индивидуальный, касающийся только Юдхиштхиры, а универсальный характер происходящего. Мало того: согласно проклятию Гандхари, супруги царя Дхритараштры, при дворе которого выросли когда-то вместе Кауравы и Пандавы, Кришне и всему его роду суждено погибнуть бесславной смертью; близится смертный час и самих героев эпоса, а значит — конец рода Куру.

4 ...стали кружить слева направо. — apasavyani...mandalani pracakrire. Движение против часовой стрелки — апасавья, противоположное прадакшине, считается неблагоприятным, связанным со смертью.

5 Имеются в виду не просто облака, а облака-кабандхм, имеющие вид обезглавленных тел, лишенных головы и конечностей.

6 ...воинства вришниев... — vrsnicakrasya; другой вариант перевода: «войска Вришнийца», т. е. Кришны.

7 Рама и Васудева... — Рама (Баларама) — старший брат Кришны. Васудева — распространенное имя бога-героя Кришны, могущее рассматриваться как его патроним, при написании отличающийся от имени отца лишь долготой первого слога.

8 ...в силу проклятия брахманов... — brahmadandabalat; более точный перевод — «как наказание, (наложенное) брахманами» (danda — «палка», «наказание»). Лейтмотив сюжета — гибельная неотвратимость кары за нанесение вреда брахману — является общей идеей брахманских концепций.

9 Владетель (лука) Шарнга — Кришна (Шарнга — «Роговой»).

10 ...андхаки... и бходжи... — И те, и другие — члены родов, входящих в состав племени ядавов; территория их проживания, четко не определяемая, — Центральная или Западная часть Индийского субконтинента. О расселении народов древней Индии см.: Bajpai 1967; Chattopadhyaya 1984; Chaudhuri 1955; Dey 1927; Law 1943.

11 Курукшетра — Поле Куру, священная долина между реками Сарасвати и Дришадвати, названная по имени Куру, царя из Лунной династии, предка героев «Махабхараты»; место великой эпической битвы.

12 ...понуждаемые Временем... — kalacoditah. В тексте данной книги в силу специфики ее содержания — речь идет о гибели рода Кришны и его самого — достаточно часто повторяется образ смертоносного Времени. О концепции калавада в связи с эпическим представлением о всевластии Времени см.: Васильков 1999.

13 Дварака (Дваравати), «Дверь (на океан)», — столица Кришны, отождествляемая с совр. Дваркой в Гуджарате. По преданию, после гибели Кришны город был смыт водами океана.

14 Пригвожденные жезлом судьбы — daivadandaniplditah, образ, практически идентичный образу смертоносного Времени (см. примеч. 12), имеющему ту же атрибутику — жезл, что и у бога смерти Ямы.

15 Самба — сын Кришны от Джамбавати.

16 Бабхру — один из вришниев; так же зовется Вишну-Кришна.

17 Джанардана — имя Вишну, относящееся также к Кришне. Общность их имен подчеркивает аватарный характер Кришны.

18 ...Вооруженный плугом, расставшись с телом, войдет в океан, а Джара сразит... Кришну... — Вооруженный плугом (Халаюдха) — имя Рамы (Баларамы), старшего брата Кришны, отражающее его связь с земледельческим культом. Расставшись с... телом... — tyaktva deham, букв, «оставив тело» — одна из распространенных в «Махабхарате» религиозно-философских метафор смерти. Джара — Старость (jara — ж. р.), имя охотника, поразившего бога-героя Кришну в единственно уязвимое место — в пятку. В этом сюжете на передний план выдвигается человеческий аспект сложной фигуры эпического Кришны: древнеиндийские боги не подвержены старости, им не грозит гибель от руки человека.

19 Кешава — имя Кришны, мифологически объясняемое его происхождением от черного волоска Вишну (Баларама, его старший брат, согласно тому же мифу, происходит от белого волоска бога); другое толкование имени — «Волосатый» связывается с этнической характеристикой темнокожего Кришны.

20 Погубитель Мадху — имя Кришны, которое он разделяет с Вишну; связано с его демоноборческим подвигом — убиением демона Мадху (см.: Махабхарата 1987. С. 405-06).

21 Понятие «судьба» выражено словом bhavitavyam, букв, «то, что должно быть».

22 Хришикеша — имя Кришны, которое он разделяет с Вишну, означающее, скорее всего, Курчавый, Густоволосый; возможно, этническая характеристика бога-героя (ср. имя Вишну-Кришны Кешава). Если же делить эту композиту иначе: не hrsi-kesa, a hrsika-isa, то имя означает «Властитель (человеческих) чувств».

23 ...не пожелал владыка мира отвратить (назначенный ему) конец. — Таков еще один штрих в фаталистическом осмыслении эпосом последних событий «Махабхараты» и, в частности, судьбы ее подлинного героя и главного персонажа — Кришны.

24 Кинкары — демоны-ракшасы, оборотни, наносящие вред людям; так же называются слуги бога смерти Ямы (см., напр.: Махабхарата 1987. С. 562), которых он посылает за душами смертных.

25 Ахука — царь, прадед Кришны.

26 ...хмельные напитки... — surasava, спиртное, изготовляемое путем ферментации недозревшего зерна; составные части напитка иногда персонифицируются (Сура и Асава в «Бхагаватапуране»).

27 Кала — персонифицированный образ смертоносного Времени, отождествляемого с богом смерти Ямой (см. примеч. 12).

28 У коров рождались ослята, у мулов — верблюжата, у собак — котята, а у мангуст — крысята. — Таковы «знаки перевернутости», свидетельствующие о нарушении порядка в мироздании, что предшествует пралае, гибели мира в конце Калиюги (см.: Махабхарата 1987. С. 382—384, 390—394).

29 Обильное сиянием — vibhavasu, именование богов Солнца и Огня.

30 ...двигалось по кругу слева (направо)... — vamam viparivartate; в числе «знаков перевернутости» упомянуто круговое движение слева направо — апасавья, ассоциируемое со смертью и противопоставляемое прадакшине, правостороннему обхождению почитаемого объекта (см. примеч. 4).

31 Творец дня — divakara, Солнце.

32 ...в окружении человекообразных (туч)-кабандхов. — pumbhih kabandhabhih parivaritah; зловещий образ туч-кабандхов, похожих на обезглавленные тела, лишенные конечностей, характерен для эсхатологического контекста (см. примеч. 5).

33 Панчаджанья — боевая раковина Кришны, названная так по имени демона, убитого Кришной.

34 ...видя, как повернулось Время... — pasyan... sampraptam kalaparyayam. Выражение «поворот Времени» (kalaparyaya) истолковывается в свете теории калавады (доктрины Времени); см. примеч. 12.

35 Раху — демон-змей, хитростью испивший амриты во время пахтания молочного океана богами и демонами ради получения напитка бессмертия. Едва амрита проникла в горло Раху, как Вишну отсек ему голову, которая взмыла в небо и с тех пор поглощает Луну и Солнце, вызывая затмения и смещая дни полнолуния и новолуния.

36 ...во время сражения бхаратов. — Речь идет о великой всеиндийской битве «Махабхараты».

37 Погубитель Кешина — имя Вишну и Кришны как его аватары, отражающее демоноборческие мотивы образов.

38 ...что предсказала... Гандхари... — Гандхари, супруга старого царя Дхритараштры, отца ста братьев-кауравов, проклинает Кришну за нежелание предотвратить братоубийство, предрекая гибель и ему, и его роду (Махабхарата 1998. С. 90).

39 ...когда... выстроились... войска, увидев грозные знамения. — Книга VI «Махабхараты» — «Бхишмапарва», «Книга о Бхишме», открывается обширным перечнем предзнаменований грядущей гибели воинов.

40 Паломничество к святыням, один из важнейших институтов индуизма, понимается здесь, по-видимому, в качестве последнего пути, завершающего человеческую жизнь: умереть в тиртхе означало отправиться на небеса (ср. Махабхарата 1987. С. 170—312; Сказание о паломничестве к тиртхам насыщено подобными мотивами).

41 Кали — «Черная», Дурга, женский образ шиваитской мифологии, иногда отождествляется с Умой-Парвати, супругой Шивы.

42 Ракшасы — демоны-оборотни, вредящие людям (в отличие от асуров, враждующих с богами).

43 Чакра — боевой диск, оружие Кришны.

44 Дарука — колесничий и советник Кришны.

45 Адитья — сын Адити, праматери богов, бог Солнца.

46 Апсары — небесные танцовщицы, славящиеся своим пением и музицированием.

47 Тала и Супарна — именные стяги Баларамы и Кришны, называемые так по соответствующему изображению на них: тала — пальмира, Супарна — имя Гаруды, птицы-ваханы, средства перемещения Вишну, инкарнацией которого выступает Кришна.

48 Прабхаса — совр. Сомнатх, тиртха, почитаемая как место гибели Кришны.

49 ...расположились... будто дома, имея в изобилии еду и напитки. — Эта картина противоречит правилам паломничества по святым местам, одним из самых известных среди которых является тиртха Прабхаса.

50 Уддхава — друг и советник Кришны.

51 Хари — здесь — Кришна; в средневековом индуизме Хари-Вишну в соединении с Харой-Шивой представляют двойной образ — Хари-Хара, олицетворяющий единство космических начал — творящего и разрушительного. Отметим, что значительное число имен, разделяемых Кришной с Вишну, подчеркивает законченность аватарного аспекта сложной фигуры эпического Кришны, предстающего одновременно и высочайшим воплощением Вишну, и племенным вождем-героем.

52 ...почтительно сложив ладони — krtanjali; таков традиционный индийский жест вежливости, когда сложенные ладони в полупоклоне подносятся ко лбу.

53 Настигнутые Временем... — kalaparitas или: «поверженные Временем» — адно из распространенных, особенно в последних книгах эпоса, выражений в духе доктрины калавада (см. примеч. 12).

54 ...предназначенную брахманам... — В переводе используются разночтения (шл. 13, с. 13): вместо mahatmanam («великих духом») — определение так называемых «паломников» — читаем upagatam, как в большинстве рукописей.

55 ...Критаварман, Ююдхана, Гада... — Критаварман — царь, возглавлявший союз племен бходжей, андхаков и вришниев; во время великой эпической битвы выступал на стороне противников героев — кауравов, согласно «распределению сил», назначенному Кришной: тот содействовал Пандавам, а свое войско передал кауравам. Ююдхана — Сатьяки, герой из рода Яду. Гада — младший брат Кришны.

56 Какой кшатрий... посмел бы разить... спящих... будто мертвые! — Ссылаясь на центральный эпизод книги «Об избиении спящих воинов» (Махабхарата 1998. С. 25—30), эпос подчеркивает обязательный характер соблюдения правил честного боя: нельзя нападать на противника, который не в силах противоборствовать.

57 Хардикья — сын Хридики, патроним Критавармана.

58 Прадьюмна — сын Кришны от его супруги Рукмини.

59 Бхуришравас — воин, сын царя Сомадатты.

60 Сатьяки — он же: Ююдхана, герой из рода Яду.

61 ...Сьямантака, что был... у Сатраджита. — Сьямантака — драгоценный камень-амулет Кришны, доставшийся Сатраджиту, отцу его супруги Сатьябхамы, от бога Солнца и впоследствии оказавшийся у Кришны.

62 Сатьябхама — супруга Кришны.

63 Последую... путем... сыновей Драупади, Дхриштадьюмны и Шикхандина... — Драупади — супруга пятерых братьев Пандавов, потерявшая своих сыновей во время нападения сторонников кауравов на спящий лагерь. Тогда же пал Дхриштадьюмна, брат Драупади, сын царя панчалов, союзников Пандавов. Та же участь постигла Шикхандина, также сына царя Друпады; Шикхандин, в прошлом рождении — девушка, послужил причиной гибели героя Бхишмы, который поэтому не стал с ним сражаться, не видя в нем достойного соперника. Примечательно осмысление смерти как пути (padavl), характерное для «Махабхараты».

64 ...истиной в том заклинаю... — satyena sape; так называемое заклятие истиной — магический акт, который подразумевает следующую схему высказывания: если верно такое-то утверждение, то верно и то, что таким образом подтверждается.

65 Сын Дроны — воин Ашваттхаман, мстящий Пандавам за убийство своего отца.

66 ...во время избиения (ими) спящих... — sauptike; возможно также и другое толкование: «о чем говорится в Сауптика(парве)», книге X «Махабхараты», к событиям которой обращается эпос (см.: Махабхарата 1998. С. 9—50).

67 ...понуждаемые превратностью Времени... — kalaparyayacoditah; о соотношении образа с доктриной калавады см. примеч. 12, 34.

68 Шайнея — патроним Сатьяки.

69 Эрака — упоминаемый в «Махабхарате», «Вишнупуране» и «Бхагаватапуране» род травы.

70 ...палицу, подобную ваджре... — Ваджра — оружие бога-громовника Индры, служащая в эпосе эталоном крепости и мощи удара.

71 Шайнеи — воины из рода Шини, отца Сатьяки.

72 ...понуждаемые Временем — kalacoditah; см. примеч. 12, 34, 67.

73 Сын разил отца,... отец — сына... носились они, топча друг друга. — Ср. описание конца Калиюги в «Араньякапарве», «Книге Лесной» (Махабхарата 1987. С. 391).

74 Кукуры — представители одной из ветвей рода Яду.

75 ...(такое) поворот Времени. — kalasya paryayam.

76 ... Чарудешну... и Анируддху... — Чарудешна — воин из рода Яду; Анируддха — сын Прадьюмны, внук Кришны.

77 Мадхава — именование Кришны по одному из предков — Мадху.

78 Дашарха — этническое имя Кришны по одному из предков.

79 Ачьюта — Неколебимый, одно из имен, которое Кришна разделяет с Вишну как его аватара.

80 В этой главе происходит смена размера: вместо шпоки используется триштубх. Этот прием, по наблюдениям ряда исследователей (см.: Гринцер 1974. С. 47, 48), служит подчеркиванию особо важного смысла.

81 ...погруженным в раздумья — cintayanam; в определенных эпических контекстах, как, например, в данном, глагол cint («думать») означает йогическую медитацию.

82 Куру — потомки легендарного царя Куру, индоарийское племя бхаратов, внесших, наряду с панчалами, существенный вклад в становление и развитие культуры Ямуно-Гангского междуречья; занимали территорию Курукшетры, священного Поля Куру. Соперничающие между собой кауравы и Пандавы принадлежат к различным ветвям одного и того же рода Куру. Здесь речь идет о Пандавах, уцелевших после великой битвы на Курукшетре.

83 Дасью — термин, уже в «Ригведе» обозначающий представителей неарийских племен Индии.

84 ...палица слетела с молота охотника. — kutonmuktam musalam lubdhakasya; словарь М. Моньер-Вильямса дает специальную ссылку на данную шлоку: kuta — an iron mallet (Monier-Williams 1990. С. 299).

85 Завоеватель богатств — имя Арджуны, подчеркивающее его роль идеального царя древнеиндийского эпоса, основные функции которого — расширение царства и защита подданных.

86 ...как прежде — (гибель) царей, быков-куру... — Ссылка на великую битву эпоса, происходившую на Курукшетре. Быки-куру — «животная» метафора, равно определяющая воинов обоих станов — и кауравов, и Пандавов, принадлежащих к одному и тому же роду Куру.

87 Савьясачин — имя Арджуны, означающее способность воина натягивать лук левой рукой так же сильно, как и правой, что говорит о его физической мощи.

88 ...белый змей... — Как явствует из дальнейшего описания («тысячеголовый», «с капюшонами точно горы» и т. д.), имеется в виду космический змей Шеша, образ вишнуитской мифологии.

89 ...океан вместе с... нагами... — Наги — демоны-змеи, традиционно связываемые с водой.

90 Среди многочисленных змеиных царей особенно знамениты Васуки и Такшака. Васуки послужил веревкой, тогда как гора Мандара — мутовкой, при пахтании океана богами и демонами. От укуса змея Такшаки погиб царь Парикшит, потомок Пандавов, отец Джанамеджаи, которому риши Вайшампаяна рассказывает «Махабхарату» во время двенадцатилетней саттры, великого жертвоприношения змей.

91 Варуна — здесь имя некого нага, а не бога, упомянутого ниже. Большинство рукописей во избежание путаницы дают поэтому иные имена: Чаруна, Парана, Аруна (см. разночтения: шл. 14, с. 20).

92 ...сам царь Варуна... — В Ведах Варуна — одно из крупных божеств, охраняющее космический закон puma; низведен впоследствии до положения властителя вод и локапалы-хранителя западной стороны света.

93 ...поднявшись навстречу... приветствовали гостеприимно... выказывая... почет подношением (напитка) аргхья и воды для омовения ног. — pratyudgamya svagatenabhyanandans... 'pujayans carghyapadyakriyabhih. Правила приема почетного гостя требовали исполнения ряда перечисленных здесь действий (см.: Кудрявский 1900, 1904; Невелева 1999).

94 ...ушел (из жизни)... — Для последних книг «Махабхараты» в особенности характерен образ смерти как пути (см. примеч. 63).

95 ...в словах, сказанных прежде Гандхари... — см. примеч. 38 — ссылка на заключительный эпизод книги XI «Махабхараты» — «Сауптикапарвы» («Книги о женах»).

96 ...произнес Дурвасас, когда обмазывал его остатками паясы. — Дурвасас — мудрец-риши, неистовый подвижник, сурово испытывающий гостеприимство принимающих его людей. Паяса — блюдо из риса, сваренного в молоке. Как поясняет переводчик «Махабхараты» К. М. Гангули, текст содержит ссылку на эпизод пребывания Дурвасаса гостем в доме родителей Кришны, когда риши даровал неуязвимость всему его телу, за исключением пятки (The Mahabharata 1933. P. 259).

97 ...нас... смерти... — sankramanasya kalam, «время перехода (в другой мир)».

98 ...приступил к смирению чувств. — cakarendriyasarinirodham. Словом «чувства» передано понятие «индрии», к числу которых относятся пять органов восприятия (глаза, уши, кожа, нос и язык) и пять органов действия (пищеварительный, две пары двигательных, речевой и детородный). Смирение, а точнее, остановка чувств — йогическая процедура, ведущая к добровольному уходу из жизни (ср. выше — эпизод смерти Баларамы).

99 Джара — Старость (jara), имя женского рода, принадлежащее, однако, охотнику; пример эпического противоречия.

100 ...поразил его в пятку... — Согласно более известному сюжету, чем упомянутый выше (примеч. 96), мать Кришны, окуная младенца в священные воды Ганги, дарующие бессмертие, держала его за пятку, так что лишь эта часть тела героя оказалась уязвимой (ср. Ахиллесова пята). Данный сюжет используется для введения мотива смертности Кришны-богочеловека.

101 ...осенив благодатью... — vyapya laksmya. Как благодать переводится слово Лакшми» — персонификация удачи (и прежде всего царской), счастья, процветания; в эпосе это супруга Вишну, с которым Кришна, его аватара, разделяет имена, атрибуты и деяния.

102 ...навстречу ему вышли Васава... с Ашвинами, рудры, Адитьи, Басу и вишвы... сиддхи... первые среди гандхарвов... — На небесах Кришну встречают по правилам приема почетного гостя, выходя ему навстречу, небожители во главе с Индрой, особой обязанностью которого является приветствование воинов, павших в честном бою (так автоматически подчеркивается, помимо всего остального, героический аспект образа Кришны). Васава — Индра как глава Васу, восьмичленного разряда божеств, среди которых — Сома (Луна), Анила (Ветер), Анала (Огонь) и др. Ашвины — близнечная пара богов, олицетворяющих в Ведах утренние и вечерние сумерки, в эпосе — врачеватели, способные возвращать молодость. Рудры — ведийские боги-ревуны, связанные с грозовым ливнем. Адитьи — двенадцать сыновей Адити, абстрактной богини Начала, в числе которых — боги Варуна, Митра, Сурья (Савитар), Дакша и др.; иногда Адитьи отождествляются с месяцами и знаками зодиака. Вишвы — то же: вишведевы, «все боги», слабо идентифицируемый разряд незначительных божеств. Сиддхи — «совершенные», полубоги, достигшие этого статуса путем духовного совершенствования, позволившего им обрести особые способности. Гандхарвы — небесные музыканты, вместе с апсарами-танцовщицами услаждающие прибывших на небеса.

103 Нараяна — древнее божество, в эпосе передавшее свое имя Вишну; так же именуется Кришна, аватара Вишну.

104 ...источник жизни неисчерпаемый... — prabhavas cavyayas. Слово prabhava в значении Творец («источник жизни») является именем Вишну и, соответственно, Кришны как верховного бога.

105 ...наставник в йоге... — yogacarya. Так именуется Кришна, очевидно, в связи с учением, изложенным от его имени «Бхагавадгите».

106 Цараны — небесные странники, певцы и музыканты.

107 Садхьи — упоминаемый в Ведах, нечетко дифференцируемый в эпосе разряд полубогов; встречается обычно в составе эпических каталогов, охватывающих весь мифологический макрокосм.

108 Иша — Властитель (ср. Ишана, Ишвара), имя самостоятельного божества, относящееся также к Шиве, иногда к Вишну, а в данном случае — к Кришне.

109 Пурухута — «Тот, к кому взывают многие», древнее имя Индры.

110 Дядя со стороны матери (matula) — для Арджуны это отец Кришны Васудева (в его имени первый слог краткий, тогда как в патрониме Кришны — vasudeva этот слог долгий). Кунти (Притха), мать Пандавов, приходится отцу Кришны сестрой.

111 ...покровительствовал... Владыка мира, лишившиеся своего повелителя... видя... покровителя в Партхе. — ...lokanathena nathavatyah... anathas... natham partham drstva... В этой шлоке, как и в предыдущей, используются образования от корня nath, означающие не только «покровитель», «владыка», «властелин», «повелитель» и т. д., но и «супруг».

112 ...уподобилась... реке Вайтарани, влекомой арканами Времени... — Таково начало развернутого синтетического сравнения батального характера. Вайтарани — река смерти, Время — здесь божество, тождественное, в том числе и по своим атрибутам, богу смерти Яме или же древнейшему Варуне, насылающему кару. О синтетических сравнениях эпоса см.: Невелева 1991. С. 111.

113 Вадитры — музыкальные инструменты.

114 ...огромными воронками... — Вместо mahagraham — «с огромными крокодилами» читаем (в соответствии с рядом рукописей — см. разночтения — шл. 8, с. 24): mahaguham — «с огромными воронками» (то же примерно значение дает mahahradam «с глубоководьем» в качестве определения реки).

115 Сатья — имя-эпитет Сатьябхамы, супруги Кришны, означающее Истинная и близкое по своему значению ее основному имени, переводимому как «Сияющая истинным светом». Имя Сатья можно рассматривать как сокращение основного (ср. Бхима — Бхимасена).

116 Говинда — «Пасущий коров», имя Вишну и соответственно Кришны, говорящее о солярных истоках образа первого (коровы в «Ригведе» — солнечные лучи) и скотоводческой символике второго.

117 Анакадундубхи — имя Васудевы, отца Кришны, данное ему по названию больших барабанов, в которые, согласно преданию, били при его появлении на свет.

118 Дайтьи — сыновья риши Кашьяпы от Дити, мифической прародительницы демонов; в эпосе дайтьи смешиваются с данавами, сыновьями того же Кашьяпы от Дану.

119 ...не виню Шайнею и Хардикью, Акруру и Раукминею... — Шайнея — патроним Сатьяки. Хардикья — патроним Критавармана. Акрура — дядя Кришны по отцовской линии. Раукминея — сын Рукмини, супруги Кришны, матроним Прадьюмны, любимого сына Кришны.

120 ...напал ...на Кансу и Кешина, лишив их жизни... — Канса — царь Матхуры, родственник Кришны, враждовавший с ним и павший от его руки. Кешин — демон, убитый Кришной. Лишить жизни (в тексте — «лишить тела») — одна из религиозно-философских метафор смерти.

121 ...сделал (то же самое) и с властелином чеди... царем нишадов Экалавьей... (одолел) калингов и магадхов, гандхарцев, царя Каши... — В этой фразе перечисляются воинские подвиги вождя-героя Кришны, охватывающие, по сути, территорию всего Индийского субконтинента. Властелин чеди — Шишупала, царь индоарийской народности, занимавшей территорию к западу от Ганги (совр. Виндхьяпрадеш). Нишады — обозначение северо-индийских племен, находившихся за пределами индоарийской культуры и социальной организации, говоривших, как предполагается, на языках мунда или дравидийских. Калинги — восточные варвары-млеччхи, жившие на территории совр. Ориссы; в великой битве эпоса выступали на стороне кауравов. Магадхи — народность, занимавшая одноименную территорию. Гандхарцы — жители страны Гандхары в северном Пенджабе, в месте впадения реки Кабул в Инд. Каши — название страны и ее столицы, иное название которой — Варанаси (совр. Бенарес). О локализации народов древней Индии см. примеч.10.

122 Бибхатсу — «Отвратившийся от мира», имя Арджуны, мотивированное, по-видимому, как это свойственно именам эпических персонажей, определенными сюжетами. Так, бою-испытанию Арджуны с Шивой предшествует суровейшее подвижничество героя (Махабхарата 1987. С. 39—104), после чего на небе Индры он обретает волшебное оружие богов (там же. С. 105—118). Мотив подвижничества Арджуны и Кришны является центральным и в рассказе об их прошлом: как мудрецы-риши Нара и Нараяна, две ипостаси Вишну, они вершили подвиги в обители Бадари (Махабхарата 1987. С. 624).

123 ...Арджуна — это я, а я — это Арджуна... — ср. слова Кришны из «Араньякапарвы»: «Воистину, ты — мой, а я — твой; все, кто со мной, те и с тобой... Ты неотличим от меня, а я — от тебя...» (Махабхарата 1987. С. 41). Осознание эпосом единства Кришны и Арджуны особенно отчетливо выражено в употреблении двойственного числа имени Кришна для обозначения этой пары персонажей.

124 Мадхава — имя Кришны по одному из предков рода — Мадху.

125 Хришикеша — т. е. Кришна.

126 ...о двух братьях твоих... — В разночтениях (шл. 20, с. 28) поясняется, что «братья» Арджуны — это Кришна и Баларама, действительно находящиеся в родстве с Арджуной благодаря матери Пандавов — Кунти (Притхи), которая приходится сестрой отцу Кришны.

127 Не стану я есть и откажусь жить. — Смертный пост как средство добровольного ухода из жизни часто упоминается в эпосе.

128 ...расстанусь с жизнью... — pranan... tyaksyami, букв, «испущу праны», жизненные токи; такова одна из религиозно-философских метафор смерти, которой обычно замещают прямое называние этого явления.

129 Яджнясени — дочь Яджнясены-Друпады, патроним Драупади, супруги Пандавов.

130 ...Время движется... к уходу царя из жизни. — rajnah sankramane... kalo... vartate; представление о всевластии Времени над человеком лежит в русле теории калавада; примечателен глагол vartate от корня vrt «вращаться», «идти по кругу», применительно к понятию колеса Времени. Словами «уход из жизни» передано санскритское понятие sarikramana, означающее в том числе и «переход в иной мир» (ср. примеч. 97).

131 Индрапрастха — столица Пандавов (территория совр. Дели), отстроенная ими после раздела царства.

132 Дарука — колесничий Кришны, занимающий, как очевидец и воспеватель воинских подвигов царя — суша, особое положение приближенного советчика.

133 Судхарма — Справедливость, Закон, название божественной сабхи, Зала собрания, и одновременно — сабхи ядавов (толкование названия — Вместилище закона).

134 Шакрапрастха — то же Индрапрастха (Шакра — одно из имен Индры).

135 Васудева Шаури — отец Кришны, сын Шуры.

136 ...удалился высочайшим путем. — ...jagama gatim uttamam. Таково свойственное эпосу представление об уходе из жизни как о движении.

137 ...простоволосые, сбросив украшения и венки... — Описываются знаки траура; в обычное время волосы женщин убраны в прическу, причем непременные атрибуты ее — украшения и цветочные венки.

138 Деваки, Бхадра, Рохини и Мадира... решили последовать за... супругом. — Иными словами, жены отца Кришны — Васудевы приняли обет добровольной смерти после его кончины. Глагол «последовать» (anvarorhum) обращает ассоциации к обычному для последних книг «Махабхараты» пониманию завершения жизненного цикла индивида как движения (перехода), а также говорит, очевидно, о восхождении на погребальный костер.

139 ...зонт... во время ашвамедхи. — Ашвамедха — жертвоприношение коня, ведийский ритуальный комплекс, призванный подтвердить власть царя-суверена. Жертвенного коня выпускали на волю и шедшие за ним воины подчиняли территории, по которым тот ступал, после чего его подвергали закланию. Зонт — одна из царских регалий. Подробно об ашвамедхе см.: Невелева 2003. С. 196—213.

140 ...сородичей. — В данной шлоке уже упомянуты женщины, поэтому, согласно разночтениям (шл. 22, с. 31), используем вместо vadhubhis (то же самое значение, что и stri) bandhubhih — «сородичами».

141 Питримедха — «обряд для питаров», усопших предков, включающий в себя комплекс жертвенных обрядов, связанных с кремацией.

142 Саманы — мелодии, на которые пелись ригведийские гимны.

143 Пхальгуна — Рожденный под созвездием Пхальгуни, одно из имен Арджуны.

144 Словосочетанием «последние обряды» переведена композита pretakaryani — «то, что должно быть сделано для претов». Преты — духи предков, которые, в отличие от питаров, представляют собой души недавно умерших и опасны для человека.

145 Макары — мифические животные, иногда уподобляемые дельфину, эмблема Камы, бога любви.

146 Панчанада — Пятиречье, совр. Панджнада, название реки в Пенджабе, образующейся после слияния Гхара (с впадающими в него Сатледжем и Биасом) и Тринаба (вместе с Ченабом, Рави и Джеламом).

147 Абхиры — скотоводческое племя, локализующееся в устье реки Нармады (юго-восток совр. штата Гуджарат), за пределами Мадхьядеши, родины эпоса, и стоявшее за пределами индоарийской культуры. См., однако, работы: Дандекар 2002 (в которой указывается на то, что именно в среде пастухов-абхиров родилось предание о чудесах обожествленного Кришны-ребенка) и Buddha Prakash 1954 (где говорится, что сам Кришна происходит из абхиров, земледельческо-пастушеского племени Раджастхана и Гуджарата).

148 ...помыслил... о (небесном) оружии... не смог вызвать его в памяти. — Волшебное оружие, полученное Арджуной от богов, должно было появиться при одной мысли о нем.

149 ...меткие (стрелы)... вкушавшие (кровь) из открытых ран... — Интересно с точки зрения стилистики словоупотребление в данной фразе: ajihmaga — «меткий», в метонимическом значении — «стрела», ksataja — «рожденный из раны», метонимически — «кровь».

150 Сын Пакашасаны — то же: сын Индры, патроним Арджуны. Пакашасана в эпической мифологии означает Погубитель демона Паки; ранее, возможно, — Повелевающий урожаем, исходя из двух различных значений слова рака.

151 Млеччхи — общий термин для обозначения «варварских» племен, живших на территориях, чуждых ведийско-брахманской культуре Ямуно-Гангского междуречья. Здесь понятие «млеччхи» тождественно «дасью», тогда как в эсхатологическом контексте «Араньякапарвы» млеччхи — иноземцы, жители территорий за пределами Индийского субконтинента, а дасью — «свои», «местные» варвары, населявшие пограничные земли.

152 Сын Хардикьи — сын воина Критавармана.

153 Бходжа — Критаварман, царь бходжей.

154 Сарасвати — наделенная особой святостью река индийской древности, описываемая как мощный поток, берущий начало в Гималаях и впадающий в море. Теперь это обмелевшая речка, иногда совсем теряющаяся в песках, приток реки Гхаггар.

155 ...предали себя... Джатаведасу. —Джатаведас — Знающий о (прежних) рождениях, бог Огня Агни. Восхождение жены на погребальный костер после кончины супруга нередко упоминается в эпосе (ср. примеч. 138).

156 Джая — Победа, имя Арджуны как идеального царя эпоса (ср. Виджая, Джишну — имена героя, образованные от того же корня «побеждать»).

157 Кришна Двайпаяна — Кришна (Черный) Двайпаяна (Островной, так как, рожденный Сатьявати до брака, он был оставлен ею на острове) Вьяса (Разделитель, поскольку разделил единую Веду на канонические четыре — Риг-, Сама-; Яджури Атхарваведа), родной дед кауравов и Пандавов.

158 Сатьявати — рыбачка, родившая Кришну Двайпаяну Вьясу от святого риши Парашары.

159 Шри — богиня успеха, процветания, удачи, связанная изначально с Индрой, царем богов, а в эпосе сливается с Лакшми, супругой Вишну.

160 Осеняемый Шри — sriman, определение, значение которого значительно шире, чем обычно используемое в переводе — «славный».

161 ...покинув тело, удалился на небеса. — tyaktva deharii divarii gatah. Такова часто используемая в завершающих книгах «Махабхараты» религиозно-мифологическая метафора смерти с двумя аспектами содержания: 1) оставление телесной оболочки и 2) движение (в данном случае — на небеса).

162 ...как повернулось Время. — kalasya paryayam. Данное словосочетание — вариант передачи понятия калавады «поворот Времени».

163 Владетель (лука) Шарнга — Кришна, название именного лука которого означает Роговой, т. е. сделанный из рога.

164 ...двигался (стоя) впереди на моей колеснице... — Кришна был колесничим Арджуны во время великой битвы на Курукшетре, предоставив кауравам, соперникам Пандавов, свои войска.

165 ...Вишну ушел (измира)... — Эта метафора смерти как движения интересна также тем, что Кришна полностью идентифицируется с Вишну.

166 ...был бы способен разрушить троемирие... — trailokyam... prasahed anyatha kartum; возможно также перевести глагол anyatha kr как «сделать иным», но используемое в переводе значение — «разрушить» позволяет отчетливее передать идею могущества Кришны как Все-бога. Троемирие — Вселенная как совокупность трех миров — человеческого, божественного и демонского.

167 Древний риши Басудева... — Согласно мифу, Кришна (Васудева) в прошлом рождении был риши Нараяной, тогда как Арджуна, составляющий с ним мифологическую пару, — Нарой.

168 ...устремлялся вперед на (твоей) колеснице... — см. примеч. 164.

169 ...облегчил ношу земли, освободив весь мир... — Это выражение сопрягает две идеи: аватарности Кришны и его демоноборчества.

170 ...удалился на принадлежащее ему... место. — gatah svasthanam. Согласно эпической мифологии, каждому богу отводится его собственное место — стлана на небесах.

171 Близнецы — младшие Пандавы — Накула и Сахадева, согласно небесной родословной, сыновья близнечной пары богов Ашвинов.

172 ...подвиг совершен во имя богов. — karma devanam... krtam. Кагта — «деяние», «действие» (главным образом, обрядовое). Таким образом, подтверждается ассоциация братьев Пандавов с богами, а кауравов — с демонами и, одновременно, битвы — с жертвенным обрядом; такова основная эпическая мифологема.

173 ...настало время покинуть (сей мир)... — букв, «настало время ухода» (о понимании смерти как движения см. примеч. 63, 94, 136).

174 ...существуют... в добрые времена... иссякают (во времена) противоположные. — bhavanti bhavakalesu vipadyante viparyaye. Согласно древнеиндийской космологии, благополучное существование мира периодически сменяется всеобщим упадком, и этот процесс сопровождается деградацией человека. Эпическое учение о мировых периодах — югах и, в частности, о бедствиях последней из четырех юг — Калиюги см.: Махабхарата 1987. С. 382—383, 390—393; Невелева 1987. С. 97—129. Данный контекст в целом свидетельствует о явлениях, свойственных завершению мирового периода.

175 Корень всему... Бремя... семя мира... вбирает в себя (сущее)... — kalamulam... sarvam jagadbljam... eva samadatte. Согласно пониманию Времени как «корня» (mula) Вселенной (sarvam), «семени», «зародыша» (blja) мира, а также «вбирающего», т. е. уничтожающего мироздание, тому приписываются все три космологические функции, распределенные в средневековом индуизме между тремя богами: Брахма — творение, Вишну — сохранение и Шива — разрушение космоса. Так представлено в «Махабхарате» утверждение калавады о всевластии Времени.

176 ...оружие... снова будет... в твоих руках. — По-видимому, такое утверждение основывается на понимании бесконечности бытия в свете теории переселения душ.

177 Бремя... удалиться высочайшей стезей... — kalo gantum gatim mukhyam. Помимо образа смерти как движения, интересно сочетание в этой завершающей книгу главе Времени как основной идеологемы калавады и времени как определенного срока.

Махабхарата

Маусалапарва (Книга о побоище палицами)

О чужеродности «Маусалапарвы» в составе «Махабхараты»

С. Л. Невелева

В книге XVI «Махабхараты» рассказывается о гибели рода Яду, к которому принадлежит Кришна, стоящий во главе союза родственных племен — ядавов, вришниев, андхаков и кукуров; именно в этом качестве — племенного вождя — и предстает Кришна на протяжении основного действия в «Маусалапарве», книге «О побоище палицами¹».

Открывается книга картиной зловещих предзнаменований², за которой идет повествование о происшедшем в Двараке, столице Кришны, что низводит собственно эпический сюжет о перипетиях борьбы за царский престол между ветвями одного и того же рода — кауравами и Пандавами до положения композиционной рамки³.

В Двараке появляются святые мудрецы-риши, посредники между людьми и богами — Нарада, Канва и Вишвамитра. Вместо того чтобы, как положено по обычаю, с почетом встретить высоких гостей, — этот обряд многократно описан в эпосе, что указывает на его важность⁴, — юные ядавы обряжают сына самого Кришны в женское платье, выдавая его за ожидающую дитя мать⁵. В ответ на глумливое обращение юношей к риши с вопросом о будущем ребенке старцы проклинают всех сородичей Кришны, предрекая Самбе рождение палицы на погибель всем соплеменникам, а Кришне — бесславную смерть. Появившуюся на свет железную палицу, растерев ее в порошок, бросают в океанские воды.

Многочисленные, сулящие беду приметы — град раскаленных камней, тучи-кабандхи в виде обезглавленных, лишенных конечностей тел — предвещают грозные события. Кришна вспоминает о проклятии Гандхари: супруга старого царя Дхритариштры, оплакивая павших в великой битве сыновей, предрекла Кришне и его сородичам печальный конец⁶. Опережая дальнейшее изложение, отметим, что причина гибели рода Кришны и его самого триедина: это, помимо проклятия мудрецов-риши и Гандхари, смертоносное Время.

Пытаясь придать событиям более или менее правильное течение, Кришна уводит соплеменников в паломничество к океанским тиртхам. И вновь нарушаются правила поведения индуиста в святом месте: вместо того чтобы думать об умерщвлении плоти, питаясь кореньями и плодами, люди берут с собой запретную пищу — хмельное и мясо, нарушая тем самым важнейшие пищевые запреты. Показательно, что располагаются «паломники» вместе с женами в тиртхе Прабхаса⁷, отмеченной высочайшей святостью, оскверняя разгулом религиозную святыню индуизма, уподобляясь в этом смысле варварам-млеччхам⁸. Возникает пьяная ссора, поводом к которой служит упоминание об избиении спящих воинов из стана Пандавов, к которому причастен находящийся среди «паломников» воин старшего поколения Критаварман, родом из союзного ядавам племени.

Этот эпизод из «Сауптикапарвы», возникающий в памяти слушателей, служит прямой иллюстрацией нарушения правил ведения честного боя, т. е. воинской дхармы, и Критаварман повторяет судьбу одного из павших тогда воинов: ему в пылу возникшей хмельной ссоры отсекают голову.

Тема попрания кшатрийской дхармы мгновенно получает дальнейшее развитие, когда воины начинают без разбора разить друг друга. Потрясенный гибелью своих сыновей, Кришна в гневе вырывает из земли пригоршню травы эрака, и, превратившись в грозную палицу, та становится страшным оружием, уничтожающим всех подряд. Иными словами, именно Кришна выступает погубителем подвластных ему воинов в этом кратком, но давшем, однако, название всей книге эпизоде. Гнев, ярость, месть за погубленных на его глазах сыновей — вот какими чувствами движим здесь Кришна⁹.

После кровавого побоища он отправляется на поиски своего старшего брата Баларамы. Тот погружен в медитацию на океанском берегу; знаменуя конец его земной жизни, изо рта у него вырывается белый змей и устремляется к океану, с которым змей-наги ассоциируются в «Махабхарате». Судя только по описанию, — имя его не называется, — это вселенский змей Шеша-Ананта, выступающий иногда воплощением Вишну, а представляет его на земле Баларама.

Простившись с братом, Кришна находит приют в лесу, и тут его, прилегшего под деревом отдохнуть¹⁰, настигает стрела охотника по имени Джара¹¹, который принял Кришну за оленя. Стрела попадает в единственное его уязвимое место — в пятку, причем объяснение этому дается косвенно, через воспоминание Кришны о неких словах, сказанных риши Дурвасасом, который обмазывал по обряду тело, очевидно, младенца Кришны остатками ритуальной пищи — риса, сваренного на молоке.

Краткость упоминания об этом событии, которое вводится как само собой разумеющееся, по ассоциации, должна говорить о его общеизвестности, между тем более распространенное в эпико-пуранической традиции толкование уязвимости Кришны связано со ссылкой на другой эпизод из его детства: Деваки, мать будущего героя, купая дитя, держала его за пятку, которая не была поэтому омыта в Ганге. Так что здесь избрано менее популярное, чем обычно дается, объяснение — таков один из штрихов принадлежности сюжета о побоище палицами к иной, не к магистральной линии кришнаитской сюжетики.

Согласно распоряжению Кришны, его друг и мифологический партнер Арджуна прибывает в опустошенную Двараку (с этого места происходит возврат к основному сюжету эпоса, в котором Арджуна играет едва ли не главенствующую роль) и застает там старого Васудеву, отца Кришны; тот умирает, не в силах вынести горя. Арджуна уводит к себе в Хастинапуру шестнадцать тысяч жен Кришны (подчеркнем, что в обычном описании бога-героя в «Махабхарате» не указывается столь многочисленный состав его гарема), а покинутую людьми Двараку поглощают океанские воды.

По пути на караван, ведомый Арджуной, нападает дикое племя абхиров, определяемых как дасью, аналог «местных» варваров. Арджуна оказывается неспособным уберечь женщин, которые признают в нем своего супруга-защитника, заместившего Кришну. Ослабевают руки воина, плохо подчиняется ему тетива лука Гандивы, заканчиваются стрелы в неиссякаемом колчане, не является ему волшебное оружие, дарованное когда-то богами. Абхиры уводят большую часть женщин, причем некоторые из них уходят по доброй воле, и в Хастинапуру прибывают, таким образом, только остатки каравана.

Завершается книга рассказом Арджуны, который приходит в обитель риши Вьясы, о случившемся в Двараке, и тот предрекает скорый уход Пандавов.

Содержание «Маусалапарвы» представлено, таким образом, двумя блоками: первый связан со случившимся из-за палицы (musala) и является центральным для этой книги, давшим поэтому ей название; второй содержательный блок включает происходящее после гибели Кришны, и главное действующее лицо здесь — герой эпоса Арджуна.

Обстановка в Двараке (кн. XVI) перед самым началом трагических событий отмечена «знаками перевернутости» обычного порядка вещей. На улицах, усыпанных осколками драгоценных камней, кишат крысы (3.4); журавли ухают точно совы, а козы воют как шакалы (3.5); у коров рождаются ослята, у мулов — верблюжата, у собак — котята, а у мангустов — крысята (3.7). Нарастает бесстыдная греховность людей, пренебрегающих брахманами, предками и богами (3.5); жены обманывают мужей, мужья — жен (3.9). Появляются природные аномалии: солнце движется слева направо (3.10), планеты сталкиваются друг с другом (3.14). Отправившиеся в религиозное паломничество с запасами хмельного, вришнии оскверняют тиртху Прабхаса (4.6, 7, 9); пищу, предназначенную брахманам, пропитав хмельным, бросают обезьянам (4.13); неистовое пьянство сопровождается весельем, в котором принимают участие танцоры и мимы (4.14).

Общий рисунок происходящего сходен с тем, который характерен для конца Калиюги — периода, предшествующего мировой катастрофе, пралае¹². Человеческие пороки, попрание варновой дхармы, выражающееся в непочтительном отношении к брахманам, нарушение общепринятых обычаев и, в частности, обряда приема почетного гостя, несоблюдение пищевых запретов, унижение женщины, притеснения, творимые чужеземцами-млеччхами, и, наконец, природные аномалии — те же самые по сути своей явления наблюдаются и в Двараке накануне ее гибели, и во Вселенной в целом перед наступлением мировой катастрофы, пралаи, сопрягая идею гибели рода с гибелью мира.

Типологически первичный героический слой содержания эпоса использует развернутые описания боя, которые строятся по определенному канону. Оружием чаще всего является лук, причем изображается подробно последовательность действий лучника: накладывание стрелы на тетиву, натягивание тетивы, обрушивание ливнем стрел и т. д. Основная форма военных столкновений в эпосе — поединок, так что великая битва эпоса предстает цепью отдельных поединков колесничих воинов. Для стиля батальных эпизодов характерно обилие формул, среди которых количественно доминируют те, которые включают в свой состав традиционные, постоянные эпитеты и мифологические сравнения.

Что касается содержания эпитетов, то они, как правило, подчеркивают добродетели сражающихся вне зависимости от того, к какому стану те принадлежат. В батальных сценах, где исключительно велика концентрация мифологических сравнений, герой уподобляется богу, чаще всего Индре, тогда как антагонист — демону, и общая картина эпической битвы выглядит как борьба богов и демонов, что и получает отражение в формульных сравнениях на тему «основного мифа» или его вариантов¹³.

В совершенно ином стиле изображаются батальные события, происходящие в священной тиртхе Прабхаса. Отметим, что великая битва эпоса, само описание которой занимает четыре книги, названные по именам полководцев кауравов («Бхишма-», «Дрона-», «Карна-» и «Шальяпарва»), имеет место также на святой земле, на Поле Куру, Поле дхармы — на Курукшетре. Кришна упоминает о том, что видел истребление царей из рода Куру (5.8, 18), но схватка его соплеменников между собой — лишь слабый отзвук великой битвы бхаратов, случившейся 36 лет тому назад. То, что происходит в Прабхасе, сродни пьяной драке, имеющей мало общего с великой эпической битвой, также братоубийственной по своему характеру, однако совершенно иной по своим причинам, масштабам и приемам описания. Между тем и здесь отчетливы ассоциации с изображением Калиюги: в разгоревшейся ссоре сын разит отца, а отец — сына (4.40); ср. текстуальное совпадение с этим описания в книге «Лесной» (с. 391).

В тиртхе начинается повальное пьянство (mahapanam — 4.14), и Ююдхана-Сатьяки, воин из ядавов, «возбужденный хмелем» (madotkatah — 4.16), упрекает Критавармана в том, что тот совершил деяние, недостойное кшатрия, в нарушение дхармы напав на спящий лагерь Пандавов (об этом рассказывается в «Сауптикапарве», «Книге об избиении спящих воинов»).

Так, события «Маусалапарвы» некоторым образом сопрягаются с основным сюжетом эпоса, повествующего о борьбе за престол между Пандавами и кауравами во имя торжества дхармы. Однако и в «Сауптикапарве» ощущается некоторая «чуждость» главной линии эпического действия: центральный персонаж ее — Ашваттхаман, сын Дроны, полководца воинов-кауравов, побудительный мотив его поступка — месть за смерть отца, вероломно погубленного Пандавами, а главное божество в этой книге — Шива, противостоящий Вишну-Кришне¹⁴.

Сын Кришны — Прадьюмна, «лучший из колесничных воинов» (rathinam srestho — 4.18), также выказывает презрение Критаварману, и тот «в страшной ярости» (paramakruddhah — 4.19) поминает Прадьюмне злодейское убийство в той давней битве тяжко раненного воина (4.20), что также, как и нападение на спящих, есть вопиющее попрание кшатрийской дхармы. Таким образом, вновь возникает перекличка с перипетиями той давней битвы, подспудно звучит мотив неминуемой кары за нарушение воинского долга. Ююдхана в ярости (kruddhah — 4.27) налетает на Критавармана и мечом сносит ему голову.

Кришна (Хришикеша — 4.28; Джанардана — 4.30; Кешава — 4.34; Губитель Мадху — 4.42; Мадхава — 4.43)¹⁵ до поры не вмешивается в схватку; «мощнопламенный» (mahateja — 4.30) герой не выказывает гнева даже тогда, когда «опьяненные хмелем» (panamadavista), «движимые яростью» (coditas ... manyuna) воины переходят всякие границы честного боя, швыряя объедки в Ююдхану (4.31).

И только когда «гневный» (kruddha — 4.32) Прадьюмна, его сын, убит на глазах у Кришны, тот в «ярости» (kopaj — 4.34) вырывает пучок травы эрака, мгновенно превращающийся в «грозную, железную, подобную ваджре», т. е. оружию бога Индры, палицу (musalam ghoram vajrakalpam ayomayam — 4.35). Являясь словно бы воплощением смертного часа, Кришна разит своих сородичей. «Понуждаемые превратностью Времени» (kalaparyayacoditah — 4.29), «гонимые Временем» (kalacoditah — 4.36), воины «в ярости» (rusito) хватаются за эраку, и та в их руках тоже кажется ваджрой (4.37), олицетворяющей в поэтике мощь удара. Все это является следствием кары, насланной брахманами (4.38); ср. слова Кришны о том, что ядавы погибли из-за проклятия брахманов (brahmasapat — 5.3).

«Словно в огонь мотыльки», падают воины-ядавы, но даже не помышляют о бегстве (4.41). Кришна, воздев палицу — поистине символ этой схватки, — вначале стоит недвижимо (4.42), но после гибели сыновей безжалостно громит всех. И только колесничему Кришны — Даруке вместе с воином по имени Бабхру, «мощнопламенным покорителем вражеских городов» (mahateja... parapuramjayam — 4.45), удается увести разъяренного героя на поиски старшего брата Баларамы.

Подводя итоги изображению этого боя, занимающего чуть менее главы в «Маусалапарве», подчеркнем некоторое однообразие стиля, что естественно, впрочем, для батальных эпизодов «Махабхараты»: описываются, в основном, безудержная ярость, гнев воинов, выраженные постоянными эпитетами и характеристиками. Немногочисленные сравнения (оружия — с ваджрой, гибнущих воинов — с мотыльками, летящими на огонь) традиционны, однако мифологическое сопоставление одной стороны с богами, а другой — с демонами, характерное для картины великой битвы эпоса, отсутствует полностью, так как отсутствует сопоставление этой схватки с битвой богов и демонов. И не из луков поражают ядавы друг друга, их оружие — трава, волшебным образом превращающаяся в палицы. Не поединки следуют один за другим, а в нарушение правил ведения боя один воин бьется против множества противников (см., например: 4.33). Т. е. аллюзии той эпической битвы поверхностны и случайны.

Несомненно, важнейшим персонажем «Махабхараты» является Кришна¹⁶, родственник героев Пандавов, друг и соратник одного из них — Арджуны, его колесничий на поле брани, и в то же время — верховное божество Вселенной, а не просто аватара Вишну. Это фигура сложная, причем воспринимаемая традицией постоянно во всем комплексе своих аспектов.

Как же выглядит бог-герой в «Маусалапарве»? Это его сына Самбу юноши посмели нарядить беременной женщиной и вместе с ним глумились над гостями-риши (2.4). Услышав проклятие мудрецов, осознавая свой близкий конец, Кришна произносит: «Так и должно быть!» (bhavitavyam tathety — 2.13; слово bhavitavyam означает также однообразие). «Владыка мира, он не пожелал отвратить (назначенный ему) конец» (krtantam anyatha naicchat kartum sa jagatah prabhuh — 2.74); несколько иное значение слова krtanta — судьба. Видя схватку разъяренных воинов, Кришна понимает, что таков «поворот Времени¹⁷» (kalasya paryayam — 4.30,42), и после гибели сыновей выступает орудием Судьбы-Времени (4.34, 35,44).

Кришна сам выбирает себе участь: «В лес удалившись, буду вершить я подвижничество вместе со своим братом Рамой» (5.9). После его кончины Кришна-Васудева, «знающий все пути (сущего), наделенный божественным оком», предается йогической медитации (5.16). Понимая, что настало «время ухода» (sarikramanasya kalam), он останавливает индрии (cakaren-driyasanniroddham) — 5.18. Прекратив действие не только чувств-индрий, но и речи, и разума, достигает он состояния великой йоги (5.19). И его, «погруженного в йогу» (yogayuktam), стрелой поражает охотник.

В описании конца земной жизни Кришны на смену его облику покорного судьбе племенного вождя приходит изображение предающегося йогической медитации подвижника и одновременно — верховного бога. Охотник видит перед собой «Пурушу, одетого в желтое, многорукого» (purusam... pitambaram... anekabahum — 5.20); ср. характеристику Кришны в самом конце «Маусалапарвы»: «четырехрукий», «одетый в желтое» (9.19). Покончив с земным существованием, Кришна взмывает ввысь, «осенив благодатью» (vyapya laksmya) небо и землю (5.27). На небесах «старые», ведийские, боги во главе с Индрой встречают Кришну по всем правилам приема почетного гостя (5.22,24,25)¹⁸, как обычно приветствуют героев, павших в честном бою. В восприятии традиции удерживается единое представление о Кришне — как о вожде-герое и о высочайшем божестве: bhagavan ugrateja narayanah prabhavas cavyayas ca / yogacaryo... sthanam prapa svarn... aprameyam (5.23) — «Бхагаван, грозный пылом Нараяна, источник жизни неисчерпаемый, наставник в йоге ... достиг своего не знающего себе равных места» (т. е. стханы — места пребывания индуистского бога на небесах). Идентифицируя Кришну с древним, возможно, аборигенного происхождения, богом Нараяной, который осмысливается, как и в видении Маркандеи (брахманский пассаж из «Араньякапарвы»), в качестве «источника жизни», традиция указывает и на роль Кришны-наставника в йоге (yogacarya), в уста которого вложено учение «Бхагавадгиты¹⁹».

Несколько противоречат изображению Кришны как Все-бога его смерть от стрелы охотника и вознесение на небо. Здесь словно бы смешиваются отдельные черты сюжетов, принадлежащих к различным циклам кришнаитской мифологии.

В завершающем «Маусалапарву» фрагменте повествования, когда Арджуна рассказывает риши Вьясе о случившемся, упоминается о том, как действовал Кришна в битве на Курукшетре: он был колесничим Арджуны, но тот разил своими стрелами вражескую рать лишь после того, как Кришна испепелял ее огнем (9.79, 21). Надлежащее понимание смысла этого высказывания приходит далее, заключенное в словах риши Вьясы, который, называя Кришну «древним риши» (puranarsi), указывает на то, что он облегчил ношу земли, освободив весь мир (9.25, 29), т.е. явился земной аватарой Вишну²⁰.

Не пытаясь разъять на отдельные составляющие весь комплекс идей, связанных с изображением эпического Кришны, отметим разительный контраст между описанием его в «Маусалапарве» — это герой-вождь, возглавляющеий объединение ядавов, вришниев, андхаков и др., слепо покоряющийся Времени-судьбе, — и многоплановым изображением этого бога в «Махабхарате».

В качестве примера обратимся к славословию Арджуны в адрес Кришны из книги XIV «Ашвамедхикапарва» («О жертвоприношении коня»). В тяготах великой битвы Арджуна «забыл» наставление Кришны — «Бхагавадгиту», и тот дарует ему знание «Анугиты». В ответ Арджуна славит Кришну гимном (51.6—23), который носит благодарственный характер²¹. Единственным именем в вокативе — Мадхусудана, т. е. Погубитель Мадху (51.7, 9), имплицитно выражен призыв повторить демоноборческий подвиг Вишну, который расправился с демонами Мадху и Кайтабха. Именем Мадхусудана зафиксирован, таким образом, аватарный аспект образа Кришны, который в эпосе разделяет с Вишну его имена и деяния.

К числу традиционных относятся такие определения адресата гимна, как vibhu «могучий» (51.9) и nalineksana «лотосоокий» (51.14); индивидуальное определение Кришны как главы вришниев (vrsnikulodvaha — 51.6) единично. Основные же характеристики его в гимне имеют религиозно-философский смысл: atmo... paramo {51.14) — Высочайший Атман; visvakarman, visvatman, visvasambhava (51.8) — Создатель, Атман и Источник Вселенной, т. е. космический бог Тотальности (visva в контексте гимна означает Вселенная); ср. далее — 52.24: Кришна раскрывается как adhyatma — Высший Абсолют. Таким образом, его именование и характеристики воспроизводят в гимне Арджуны разные грани божественного образа: это и глава рода, и аватара Вишну, и высочайшее начало Вселенной; при этом все черты прославляемого гимном Кришны слиты воедино.

В так называемой эпической части гимна, в «мини-рассказе» о божестве, намечаются следующие смысловые группы. Именно Кришне приписывается решающая роль в победе Пандавов над соперниками: «Твоею милостью... достигнута победа, повержены враги и возвращено царство...» (51.6); «Это тобой была спалена рать (Дурьодханы), поверженная мною...» (51.18); ср. те же идеи в рассказе Арджуны мудрецу Вьясе. Именно Кришна подсказал Арджуне способ, как сокрушить противников, и прежде всего Карну (51.19, 20).

Иной аспект описания адресата гимна — через цепочки отождествлений — связан с характерным приемом славословия, в котором используются в модифицированном виде мотивы ригведийской Пурушасукты (Х.90)²². Пожиратель жертв, т. е. Агни, есть порождение теджаса (пыла) Кришны, земля и небо — майя его (51.9); улыбка — лунный свет, времена года — череда индрий, дыхание — пребывающий в вечном движении ветер, гнев — это смерть, а милосердие — пребывающая в лотосе Шри (51.77,72).

Еще один содержательный слой гимнового прославления Кришны Арджуной представлен атрибутированием ему основных космологических функций — творения и разрушения мира: «Именно ты порождаешь разнообразие извечной совокупности сущего, землю и поднебесье, движущееся и неподвижное» (51.10); «Тебя провозглашают (несущим) погибель (nidhanam) в конце каждой юги» (51.13). При отсутствии в «Махабхарате» сложившегося понятия триады космологическая функция созидания или разрушения мира — подчеркнем, именно в контексте славословия — может быть приписана любому его адресату²³. Однако в случае Кришны эти характеристики находят свое подтверждение и в других повествовательных контекстах (см., в частности, в книге «О жертвоприношении коня»: «Я ... исток и конец всего сущего, я — творец и я же губитель...» — 52.14).

В гимне Арджуны, адресованном Кришне, очевидна смысловая перекличка между отмеченными выше определениями религиозно-философского характера и некоторыми утверждениями «мини-рассказа»: tvayi sarvam idarn visvam — «В тебе вся эта Вселенная» (51.10); ср.: tvayi sarvam samasaktam — «В тебе заключена Вселенная» (51.16; sarvam в контексте гимна, как и visvam, означает «Всё», т. е. Вселенная). Такова, если можно так выразиться, формула Вишварупы, Вселенского образа Кришны²⁴.

В самоидентификации Кришны прослеживаются сходные идеи. Риши Уттанка, персонаж вишнуитско-кришнаитского круга сюжетов²⁵, в книге «О жертвоприношении коня» готов проклясть Кришну за то, что тот не сумел примирить соперничавших братьев. В ответ Кришна, идентифицируя себя с Мировым Абсолютом — Адхьятмой, заявляет: mayi sarvani bhutani / sarvabhutesu capy aham // — «Во мне все существа, и я в каждом существе» (53.3). Тамас, раджас и саттва, дайтьи, якши и ракшасы, гандхарвы и апсары, дхармы, ашрамы и сама карма, Веды, жертвенные столбы и сома, хотар, адхварью и удгатар — все имеет своим истоком Кришну, Всесоздателя-Вишвакармана (53.4,6,8,10)²⁶. Перемещаясь из лона в лоно в трех мирах — земном, небесном и подземном, претерпевает он различные аватары (53-15—18). В человеческом облике — эпического героя — пытался он образумить кауравов, но те не вняли его благим речам (53.19).

Очевидно, что присутствующие в самоидентификации Кришны идеи, подобные тем, которые имеются и в гимне Арджуны, ему посвященном, а именно — тотальность охвата мироздания, аватарность, причастность к судьбам героев и т. п. — вписываются в книге «О жертвоприношении коня» в более или менее четко очерченный круг представлений о высочайшем божестве, однако способы передачи этих идей достаточно разнообразны, что свойственно древнеиндийской стилистике в целом.

Выслушав Кришну, Уттанка признает в нем Создателя мира (jagatah kartaram — 54.1). В ответ на просьбу риши — явить ему облик Ишвары (rupam aisvaram — 54.3) — Кришна предстает перед ним в извечном облике Вишну (vapuh sasvatam vaisnavam — 54.4) — в том образе, который некогда был явлен Арджуне. Это прямая ссылка на явление Вишварупы в преамбуле к «Бхагавадгите», которая вложена в уста Кришны: увидел Уттанка «великого духом, мощнорукого Вишварупу» — таким был облик Ишвары (rupam aisvaram — 54.5).

В мифологический комплекс «Вишну-Кришна как Ишвара-Вишварупа» вводятся словами мудреца Уттанки мотивы ригведийской «Пурушасукты»: «Стопами твоими покрыта земля, а головою заполнено небо. То, что (находится) между землею и небом, заключено в утробу твою, а руками объемлешь ты стороны света, эта Вселенная — ты, о Неколебимый!» (54.6,7).

Отчетливо представленная в прославительных контекстах многогранность образа эпического Кришны дает основание утверждать, что для традиции все эти грани постоянно предстают в неразделимом единстве. В то же время в «Маусалапарве» все, что связано с действиями Кришны как вождя союза племен, т. е. с самим побоищем и его последствиями, по своему идейному наполнению явно отделено от остального повествования.

Чтобы доминирующая характеристика Кришны в книге XVI — его покорность судьбе — не выглядела бы изолированной от общего фона, обратимся к другим имеющимся здесь ссылкам на судьбу.

«Пригвожденные жезлом судьбы» (daivadandanipiditah), наряжают юные ядавы сына Кришны женщиной себе на погибель (2.5). Известно, что данда, жезл, является атрибутом Ямы, бога смерти, с чьим образом, следовательно, сближается образ судьбы. «Это судьба!» (daivam iti) — восклицают горожане, видя, как после их ухода океан поглощает Двараку (8.41). В схватке с абхирами, напавшими на караван Арджуны, который ведет близких Кришны к себе в Хастинапуру, Пандава ощущает утрату воинской мощи и приходит в отчаяние, обдумывая такую свою судьбу (daivam tan — 8.62); ср.: «Впал в отчаяние Партха, думая: это судьба!» (daivam ity anucintayan — 8.64).

Такими ощущениями Арджуны словно бы дублируются чувства Кришны, его мифологического партнера, в связи с горестными событиями в его окружении. И в том, и в другом случае общая атмосфера окрашена предвестьем гибели: Арджуне вместе с братьями, по словам риши Вьясы, предстоит великий исход. И не стоит оплакивать павших, считает Вьяса: «Такова уж судьба» (bhavitavyam... tad hi — 9.26), ее предначертание (distam), а потому Кришна, хотя и мог отвратить их гибель, безучастно смотрел на происходящее.

В контексте гибели рода Кришны семантика судьбы и смертоносного Времени оказывается едва ли не идентичной. Друг друга перебили соплеменники, «понуждаемые Временем» (kalacoditah — 2.2); так же определяются некие птицы, бродящие в домах обреченных на погибель вришниев (3.6); разнузданно ведущие себя «паломники» накануне схватки «повержены Временем» (kalaparitah — 4.12); во время побоища ядавы «понуждаемы поворотом Времени» (kalaparyayacoditah); они разят друг друга, «понуждаемые Временем» (kalacoditah — 4.36); напавшие на караван Арджуны абхиры «понуждаемы поворотом Времени» (kalaparyayacoditah — 8.48); Арджуна рассказывает о происшедшем с ним как о следствии «поворота Времени» (kalasya paryayam — 9.10). Можно сказать, что весь событийный ряд «Маусалапарвы» заключен в жесткий каркас веры в подчиненность человека губительной силе Времени-судьбы.

Иной акцент в представлениях о Времени вырисовывается в самом конце книги, в словах мудреца-риши Вьясы, который связывает эти представления с космологической концепцией мировых периодов — юг: «Сила, ум, духовный пыл и способность к познанию существуют... в добрые времена (bhavakalesu), но они иссякают во времена противоположные» (viparyaye) — 9.32. Вьяса говорит о Времени как об истоке и погубителе Вселенной (sarva): «Корень всему этому — Время, (оно есть) семя мира... и Время же снова вбирает в себя (сущее) по своей воле» (9.33). Следовательно, Время осуществляет все главные космологические функции, приписываемые (и в рамках «Маусалапарвы» также) Кришне, который выступает в роли смертоносного Времени-судьбы по отношению к своим соплеменникам.

В связи с поставленным вопросом о чужеродности «Маусалапарвы», а вернее — той части книги, где рассказывается о самоистреблении воинов и гибели самого Кришны, на основании представленного материала можно сделать некоторые выводы. Этот вопрос связан, по-видимому, с проблемой адаптации эпической традицией так называемого вводного материала.

Известно уникальное обилие в «Махабхарате» «вставных» повествований и теоретических пассажей, которые благодаря своему значительному объему едва ли не вытесняют эпический сюжет. Параметры таких текстов достаточно определенны: это, во-первых, самодостаточность содержания, напрямую не связанного с основным сюжетом эпоса; во-вторых, если речь идет о сюжетном повествовании, то здесь действуют иные главные персонажи в ином, нежели сами эпические герои, пространстве и времени. Таким образом, все, что связано в «Маусалапарве» с гибелью Кришны и его сородичей, полностью отвечает принципам эпической композиционной инкорпорации. И вводится это повествование в центральный сюжет, как и положено, через рассказ: о случившемся сообщают Юдхиштхире.

Инкорпорируемый материал включается в эпос отнюдь не хаотично, его введение в эпическую ткань целенаправленно, причем идейная связь такого материала с дидактическим слоем содержания «Махабхараты» более или менее очевидна. В самом общем плане «вводные» сюжеты иллюстрируют, дополняют, углубляют смысл происходящего в эпосе, зачастую устанавливают парадигму поведения эпических героев.

К моменту побоища в стане Кришны сюжет эпоса полностью исчерпан, биография его героев завершена, старшее поколение уже ушло из жизни. Идея гибели рода теснейшим образом связывается теперь с представлением о конце мира, отсюда и эсхатологическая символика, щедро рассыпанная по тексту: это и порочность окружения Кришны, и нарушение дхармы, надличностного религиозного долга; это попрание общепринятых норм и обычаев, нарушение пищевых запретов, принижение женщины (в «Махабхарате» женщины описываются в негативных тонах лишь в двух случаях: если речь идет о Калиюге или же о чужом этносе) и, наконец, воинское превосходство варваров-млеччхов.

При огромной значимости для «Махабхараты» образа Кришны естественным выглядит обращение в конце повествования к завершению его жизненного пути. Целостности восприятия этой сложнейшей фигуры явно противоречит то, что на передний план здесь выдвигаются далеко не самые типичные черты этого персонажа, уход которого знаменует, по-видимому, окончание героического века.

Метод отображения действительности в «Махабхарате», как и вообще в эпосе Древности, неизбежно связан с ее идеализацией. Эпос прославляет деяния предков, возвеличивает их подвиги. Совершенно иным поражает описанное в «Маусалапарве»: здесь имеет место не битва равных по своим достоинствам соперников во имя торжества закона-дхармы, а, скорее, пьяная ссора; взору предстает не прекрасный город, какими видятся Хастинапура или Индрапрастха, а подобие чумного городища европейского Средневековья; идеальный царь эпоса — герой Арджуна — внезапно утрачивает свою прославленную воинскую мощь и оказывается неспособным защитить уцелевших подданных Кришны, а тот, истинный Все-бог «Махабхараты», погибает от стрелы — налетевшей старости (?), как ни один бог древнеиндийского эпоса. Т. е. в том, что касается манеры описания происходящего, «эпос ядавов» в корне отличен от общего рисунка эпических событий в «Махабхарате».

Следы брахманской, «дидактической», обработки материала, идейно отличающегося от повествования о борьбе за престол между кауравами и Пандавами и принадлежащего явно иной традиции, особенно ощутимы в конце «Маусалапарвы», вынесенные на периферию данного раздела эпоса. Теперь Кришна предстает уже не потрясенным гибелью своих сыновей смертным, разгневанным вождем племен, покоряющимся судьбе. Ныне это могущественный Все-бог, аватара Вишну²⁷, полное его воплощение, каким он воспринимается в кульминационных пунктах эпического сюжета: перед началом великой битвы, в «Удъогапарве», когда Кришна пытается предотвратить братоубийство, а также после сражения, в «Ашвамедхикапарве», когда его присутствием отмечено последнее крупное жертвоприношение Пандавов, это завершающее событие их жизни.

Характерно, что на канонические черты эпического образа Кришны в конце книги XVI указывает, помимо Арджуны, брахман, которому традиция приписывает создание «Махабхараты», — Кришна Двайпаяна Вьяса. Создается впечатление, что в сюжете «О побоище палицами» отдельные грани образа Кришны существуют разрозненно, причем тональность его изображения как покорного Судьбе героя-вождя полностью выпадает из общеэпической, тогда как остальные связанные с ним концепции (аватарный аспект, бог Тотальности и т. д.), лишь обозначенные в самом конце, выглядят изолированными от общего контекста книги.

Поистине уникальной чертой «Махабхараты» является соединение в ее содержании архаических, классико-героических и религиозных элементов²⁸. Мотив превращений, свойственный глубокой архаике, исчерпывающе представлен в эпизодах книги XVI, связанных с побоищем палицами. Самба, сын Кришны, наряженный, т. е. «превращенный», в женщину, рождает в качестве младенца огромную железную палицу (2.15). Пригоршня травы в руках Кришны превращается в грозное оружие, также как впоследствии трава, вырываемая дерущимися. Описание побоища содержит и другие исходно фольклорные мотивы волшебства: чакра, оружие Кришны, сама собой уносится в небо (4.3); четверка его коней устремляется ввысь, летя над океаном (4.4); изо рта умирающего Баларамы появляется белый змей, по описанию похожий на Шешу-Ананту²⁹.

Последние минуты жизни и Кришны, и его отца, и Баларамы связаны с медитацией, йогой, остановкой индрий, что ассоциируется с установлениями зрелого индуизма. Тогда как фаталистическая покорность судьбе, как и символика эсхатологии, принадлежат наследию позднеклассической героики.

Возникает закономерный вопрос: почему в высшей степени пессимистические высказывания о покорности судьбе (Времени) вложены в уста бога-героя Кришны и привязаны к сюжету о гибели его рода? С большой долей осторожности можно предположить, что брахманские «редакторы» «Махабхараты», не сочтя достаточным объяснение его гибели предсказанием Гандхари и проклятием оскорбленных мудрецов-брахманов, попытались изобразить его приверженцем взглядов, чуждых индуистской вере. И тогда, в свете вишнуитской переработки ортодоксальным брахманством эпоса о ядавах, гибель Кришны — это своего рода «гибель за веру³⁰»? А ядавы, причастные в изображении «Маусалапарвы» доктрине всевластия Судьбы-Времени — «религии побежденных³¹», принижены как потерпевшие поражение в великой битве, выступая, согласно воле Кришны, на стороне кауравов, тогда как он сам поддерживал Пандавов.

В статье об индийской практике паломничества Я. В. Васильков³² рассматривает происходящее в тиртхе Прабхаса — «паломники» оскверняют пьяным разгулом святыню — в качестве примера неведийского ритуала, совершаемого в тиртхах. Брахманы-жрецы, отправлявшие там ритуалы, взяв постепенно в свои руки контроль над эпической традицией, легитимизировали, как справедливо предполагает Я. В. Васильков, локальные культы и обычаи. Однако в «Маусалапарве», отражающей несомненно негативный взгляд брахманской ортодоксии на обычаи осознаваемого как чужой этноса, отчетливо виден шов между описанием событий в Двараке и Прабхасе, с одной стороны, и возвеличиванием Кришны как полной аватары Вишну и высочайшего бога — с другой.

Спрашивается, с какой целью был введен в эпос сюжет о самоистреблении вришниев, о Кришне, слепо покоряющемся судьбе, о том, как он самолично уничтожает своих соплеменников, о его гибели от стрелы охотника с женским именем Джара — Старость. Одно из предположений, объясняющих, по крайней мере — частично, место этого сюжета в композиции эпоса, связано с такой его чертой, как биографичность. В «Махабхарате» прослеживается путь героев от самого начала и до конца, поэтому жизненная стезя бога-героя Кришны также не должна быть незавершенной. Тем более, что в традиции уже существовал, по всей видимости, снискавший большую популярность сюжет о гибели Кришны, объединяющий, при всех различиях в трактовке его образа, «Махабхарату» с «Хариваншей», десятью главными пуранами, включая «Вишну-пурану», с джайнской и «Хариванша-пураной³³».

---

1 Сам эпизод побоища занимает не слишком большой объем — главу 4, но, как обычно, название книге дается по центральному для нее событию. Однако название «Маусалапарва» может толковаться шире: рассказ обо всем, что связано с проклятием брахманов и его последствиями, символом которых является чудовищная палица.

2 Дурные приметы, естественно, предвещают беду: ср. начало «Бхишмапарвы», книги о Бхишме, герое старшего поколения, открывающей повествование о братоубийственной битве между Пандавами и кауравами, или же эпизод из книги «Лесной» (Махабхарата. Книга третья Араньякапарва, или Лесная / Пер. с санскр. и коммент. Я. В. Василькова и С. Л. Невелевой. М., 1987. С. 361), когда Пандава Бхимасена, стиснутый кольцами удава, оказывается на грани гибели. См. также в тексте (гл. 3): грозные предзнаменования напоминают «образы пралаи» (М. Бьярдо).

3 Следовательно, рассказ о гибели ядавов правомерно рассматривать как композиционную инкорпорацию, «вводную» историю, с ее отличными от центрального сюжета параметрами: главные герои, время и место действия. Случившиеся события происходят без участия героев эпоса, причем параллельно ходу основного сюжета, но изображаются они как последовательные.

4 См. об этом: Кудрявский Д. Исследования в области древнеиндийских домашних обрядов. Юрьев, 1904; Невелева С. Л. Правила общения в «Махабхарате» // Этикет у народов Южной Азии. СПб., 1999. С. 157—182; Пандей Р. Б. Древнеиндийские домашние обряды (обычаи). М, 1982.

5 Тем самым поступок юношей, и прежде всего — сына самого Кришны, выглядит не только издевательством над женщиной, что само по себе по эпическим меркам недопустимо; это глумление над материнством — позорный, тяжко наказуемый грех.

6 Гандхари, мать ста братьев-кауравов, прокляла Кришну за то, что тот не предотвратил братоубийства, предсказав ему потерю родичей и бесславную смерть (Махабхарата. Книга десятая Сауптикапарва, или Книга об избиении спящих воинов; Книга одиннадцатая Стрипарва, или Книга о женах / Издание подготовили С. Л. Невелева и Я. В. Васильков. М., 1998. С. 90).

7 Тиртха Прабхаса на полуострове Катхиавар по сей день является святыней и местом паломничества кришнаитов.

8 Поведение племен под водительством Кришны отвечает образу жизни «чужого» этноса (ср. отмеченную Я. В. Васильковым характеристику мадров в «Карнапарве» — Махабхарата. Книга восьмая Карнапарва, или Книга о Карне / Пер. с санскр. и коммент. Я. В. Василькова и С. Л. Невелевой. М, 1990. С. 101, 102, 248).

9 Образ Кришны, не вписывающийся в рамки брахманской идеологии, наделяется, таким образом, чертами, этой идеологией открыто порицаемыми и противопоставляемыми смирению, негневливости и т. п.

10 Усталость, физическая слабость, по понятиям эпоса, являются экстремальными состояниями, которые отмечают, в частности, переход от одной фазы существования к другой (ср., например, сон усталого Сатьявана перед появлением бога смерти Ямы в «Повести о Савитри» или усталость риши Маркандеи во чреве бога Нараяны в «Беседах Маркандеи» из книги «Лесной» — с. 384, 561).

11 Слово jara, «старость», — женского рода, хотя является именем мужчины-охотника. Смерть Кришны, земного героя-вождя, каким он предстает в «Маусалапарве», вызвана, следовательно, почти естественной причиной — внезапно налетевшей старостью? Примечательно, что палица, убивающая соратника Кришны, слетает с некоего метательного приспособления; не тень ли это пресловутой палицы-мусалы, которую та отбрасывает на весь сюжет книги?

12 О социальных и природных аномалиях конца Калиюги, времени, предшествующего гибели мира, см.: Невелева С. Л. Контекстные связи эпической шлоки // Литература и культура древней и средневековой Индии. М., 1987. С. 97—129.

13 Подробно см.: Невелева С. Л. Вопросы поэтики древнеиндийского эпоса. Эпитет и сравнение. М., 1979; Васильков Я. В., Невелева С. Л. Ранняя история эпического сравнения (на материале VIII книги Махабхараты) // Проблемы исторической поэтики литератур Востока. М., 1988. С. 152—175.

14 См.: Невелева С. Л. О содержании «Сауптикапарвы» // Махабхарата. Книга десятая Сауптикапарва, или Книга об избиении спящих воинов; Книга одиннадцатая Стрипарва, или Книга о женах / Издание подготовили С. Л. Невелева и Я. В. Васильков. М., 1998. С. 109—132.

15 Варьирование теонимов, список которых у главных эпических божеств достаточно широк, позволяет представить различные грани образа бога, являясь к тому же средством, разнообразящим стиль повествования.

16 О происхождении, истории и значении образа Кришны см.: Культура древней Индии. М., 1975; Легенды о Кришне. Жизнь и учение. М., 1995; Brooks Ch. Hari Krishna in India. N.Y. 1989; Hardy F. Viraha-Bhakti: The Early History of Krsna Devotion in South India. Delhi, 1983; Hiltebeitel A. The Ritual of Battle. Krishna in the Mahabharata. Ithaca; L., 1976.

17 Восприятие Времени как ипостаси смерти характерно для поздней эпической героики.

18 Ср. в Араньякапарве (книге Лесной) о приеме Индрой на небесах его сына Арджуны, явившегося получить оружие (с. 108, 341).

19 Колофоны к главам «Бхагавадгиты» устанавливают связь понятия «йога» в примерном значении путь с содержанием текста.

20 По-видимому, система ассоциаций, стоящих за данным высказыванием, еще сложнее: возможно, Кришне адресуется функция Шивы — огня, губящего все живое на исходе мирового периода юги, и эта идея вписывается к тому же в рамки одного из вариантов мифологемы, сопоставляющей эпическую битву с жертвоприношением огню.

21 Подробно о структуре и содержании эпического гимна см.: Невелева С. Л. «Моление о даре» (типология эпического гимна) // Стхапакашраддха. Сб. статей памяти Г. А. Зографа. СПб., 1995. С. 235—256. Гимн, адресованный эпическому богу, аккумулирует все существенные черты его образа, синтезируя их в некое единство.

22 См.: Ригведа. Мандалы I—IV / Издание подготовила Т. Я. Елизаренкова. М., 1989. С. 235, 236.

23 См., например, гимн, посвященный Агни, богу Огня, из первой книги Махабхараты (Невелева С. Л. «Моление о даре»... С. 235—256). Аналогичное явление в Ригведе, когда в гимне вокруг имени адресата сосредоточиваются всевозможные возвеличительные характеристики, в том числе и свойственные другим богам, отметил еще в XIX в. Ф. Макс Мюллер, обосновав теорию энотеизма (или катенотеизма).

24 Сюжетное подтверждение этому— видение риши Маркандеи, когда Вселенная явлена ему заключенной во чрево Кришны-Нараяны. См.: Махабхарата. Араньякапарва. С.385, 386.

25 См.: там же (с. 402) гимн риши Уттанки, посвященный Вишну.

26 Таким образом, имени Вишвакарман, которое носит в эпосе небесный зодчий-ремесленник (создавший, например, ваджру для Индры), возвращается древний смысл — Всесозидатель, характеризующий деятельность бога-Творца.

27 Историю и значение образа Вишну см.: Дандекар Р. Н. 1) Ведийский Вишну//От Вед к индуизму. Эволюционирующая мифология. М., 2002. С. 67—84; 2) Вишнуизм и шиваизм // Там же. С. 202—265; Кейпер Ф. Б. Я. Три шага Вишну // Труды по ведийской мифологии. М, 1986. С. 101 — 111; Bhandarkar R. G. Vasnavism, Shaivism and the Minor Religion Sects. Varanasi, 1965; Gonda J. Visnuism and Shivaism. A Comparison. New Delhi, 1976; Gonda J. Aspects of Early Visnuism. Delhi, 1993; Jaiswal S. The Origin and Development of Vaisnavism. Delhi, 1981.

28 О типологии «Махабхараты» см.: Vassilkov Ya. V. The Mahabharata's Typological Definition reconsidered// Indo-Iranian Journal. 1995. Vol. 38, № 3. P. 249—255; Васильков Я. В. Древнеиндийский эпос «Махабхарата»: историко-типологическое исследование // Дис. ... д-ра филол. н. СПб., 2003.

29 Этот «огромный белый змей...тысячеголовый, с гороподобным телом, красной пастью» (5.12—13) является персонажем кришнаитско-вишнуитской мифологии и отождествляется как опора Вселенной с Вишну, а в другом цикле сюжетов — с Баларамой, братом Кришны.

30 Ср. Rae M. Krsna's Tod im Mahabharata und Visnu Purana. Freiburg, 1977 (смерть Кришны связывается с его ролью носителя неортодоксальных идей калавады, причем не только в «Махабхарате», но и в «Вишну-пуране»).

31 Суждение относительно связи доктрины смертоносного Времени с поражением в эпической битве принадлежит Я. В. Василькову.

32 Vassilkov Ya. V. Indian practice of piligrimage and the growth of the Mahabharata in the light of new epigraphical sources // Stages and Traditions: temporal and historical frameworks in epic and puranic literature. Zagreb, 2002. P. 133—158.

33 См.: Tadpatrikar S. N. The Krsna problem // ABORI. 1929. № 10. P. 269—344.