Сваргароханикапарва (Книга о восхождении на небеса)

Махабхарата

Сваргароханикапарва (Книга о восхождении на небеса)

Главы 1-5

ГЛАВА 1

Джанамеджая сказал:

В каких местах¹ пребывали предки мои Пандавы² и сыновья Дхритараштры после того, как достигли третьего неба³? О том я желаю услышать, ибо ты - всеведущ⁴, таково мое мнение; от великого риши Вья-сы, удивительного в своих деяниях, воспринял ты (это знание⁵).

Вайшампаяна сказал:

Услышь же о том, что делали предки твои во главе с Юдхиштхирой, достигнув третьего неба. Оказавшись на третьем небе, увидел Царь дхармы Юдхиштхира Дурьодхану восседавшим на ложе, осененным Шри⁶. Сиял он как будто Адитья⁷, в ореоле геройской славы, вместе с богами блистающими и садхьями, чьи деяния благостны. Тут Юдхиштхира, заметив Дурьодхану, в гневе внезапно остановился: увидел он, что благоденствует Суйодхана⁸. Громко сказал он тем (небожителям): "Не желаю я (пребывать) в мирах вместе с алчным и скудоумным Дурьодханой, из-за которого (разорена) вся земля, пали в битве от рук наших родичи и друзья; мы выстояли (в бою), но прежде претерпели мучения в великом лесу⁹. (Из-за него) испытала позор в присутствии наставников в Собрании супруга наша Драупади Панчали¹⁰, безупречная телом, блюдущая дхарму. Благо вам, боги, но нет у меня желания встречаться с Суйодханой. Хочу я отправиться туда, где братья мои". "Не (говори) так!" - промолвил Нарада, словно бы улыбаясь. - "Пребывание на небесах, о Индра царей, гасит вражду. О Юдхиштхира мощнорукий, никогда не следует так говорить. Выслушай же, что я скажу тебе о царе Дурьодхане.

Царь Дурьодхана почитается наравне с Тридцатью (богами¹¹) и лучшими царями-праведниками, что пребывают на небесах. Принеся свое тело в жертву огню битвы¹², ступил на стезю, (ведущую) в мир героев, тот, с кем все вы, богоподобные, сражались в битве. (Исполнением) дхармы кшатрия обрел это место владыка земли, что был бесстрашен в великой опасности¹³. Не стоит, сын мой, держать на сердце обиду на то, что случилось во время игры, и не должен ты думать о страданиях Драупади. И о других ваших несчастьях, которые повлекла за собой игра, будь то сражения или что иное, тебе вспоминать не следует. Встреться как подобает с царем Дурьодханой, ибо это ведь небеса и здесь не место распрям, о владыка потомков Ману¹⁴!".

Когда так было сказано Нарадой, мудрый царь куру Юдхиштхира произнес такие слова, вопрошая о братьях: "Если эти вечные миры героев (принадлежат) Дурьодхане грешному, не ведающему дхармы недругу земли (нашей) и друзей, тому, из-за которого погублена земля вместе с конями, слонами и колесницами¹⁵, из-за которого и нас, желавших противостать вражде, испепелило яростью, - так какие же миры (уготованы) ныне братьям моим, героям, великим в обетах, верным (данному) слову, тем, чьи обещания истинны? Я желаю увидеть их. (Я желаю увидеть) Карну, великого духом сына Кунти, средоточие истины¹⁶, а также Дхриштадьюмну¹⁷, Сатьяки¹⁸ и сына Дхриштадьюмны - тех царей, что приняли смерть от оружия во имя кшатрийской дхармы. Где же эти цари, о брахман? Не вижу я их, о Нарада! Желаю увидеть я, Нарада, Вирату¹⁹, Друпаду²⁰ и тех, во главе которых был Дхриштакету²¹, а также Панчалью Шикхандина²², всех сыновей Драупади и Абхиманью²³ неодолимого".

Такова в "Книге о восхождении на небеса" великой "Махабхараты" первая глава.

ГЛАВА 2

Юдхиштхира сказал:

Не вижу я здесь, о премудрые, Радхею²⁴, безмерного мощью, и братьев обоих, великих духом, - Юдхаманью и Уттамауджаса. Где же все те великоколесничные воины, отвагой подобные тиграм, те цари и царские сыновья, что пали ради меня в сражении, те воины на могучих колесницах, что принесли свое тело в жертву огню битвы²⁵? Ведь этими лучшими из мужей наверняка этот мир завоеван! Если все те великоколесничные воины обрели эти миры, то знайте же, боги, - я остаюсь вместе с ними, великими духом. Но если же те цари не обрели этого мира благого, нетленного, то я не останусь без них, моих братьев и родичей.

Слышал я, как говорила тогда, во время поминального возлияния воды, (наша) мать: "Да совершится возлияние воды (в память) о Карие", - и это терзает меня. Снова и снова, о боги, терзаюсь я тем, что, увидев, как похожи стопы (нашей) матери и Карны²⁶, безмерного мощью, я не последовал за тем сокрушителем вражеской рати. А будь Карна с нами, не одолел бы нас в битве сам Шакра. Где бы он ни был, желаю я видеть его, сына Сурьи²⁷; не ведал я (ранее), кто он такой, поверженный (Арджуной) Савьясачином²⁸. Желаю видеть я Бхиму грозноотважного²⁹, что для меня жизни дороже, и Арджуну, Индре подобного, и двоих Близнецов, с Ямой сравнимых³⁰, и Панчали (Драупади), дхарму блюдущую. Здесь же не хочу оставаться - истинно говорю вам это. Зачем мне небо без братьев, о лучшие среди богов! Для меня небо там, где они, а это я не считаю небом.

Боги сказали:

Если такова убежденность твоя, ступай же туда немедленно, где волей царя богов (Индры), сынок, пребывают те, что тебе дороги.

Вайшампаяна сказал:

Проговорив это, боги, о погубитель врагов, повелели затем посланцу небес: "Покажи Юдхиштхире близких его!". И тогда царь, сын Кунти, и посланец богов отправились вместе туда, о царь-тигр, где (находились) мужи-быки (Пандавы). Впереди шел посланец богов, позади - царь (Юдхиштхира), и был тот путь, неодолимый и неблагой, полон вершителей грешных деяний. Окутанный тьмой, устрашающий, с болотами, (по-крытыми) ряской волос, источал он миазмы, исходящие от плоти, крови и слизи грешников. Кишел он тучами оводов, мух, москитов, сверчков, повсюду - и там и тут - окруженный трупами. Со всех сторон озаряемый пылающим огнем, кишащий червями и муравьями, (путь этот) сплошь был усеян костями и волосами. Носились (там) вороны, совы и коршуны с железными клювами, кружили преты с пастями, подобными иглам, схожие с пиками (гор) Виндхья³¹, в (потоках) жира и крови, с отсеченными руками, бедрами и кистями, с растерзанными внутренностями и (искалеченными) ногами.

Царь (Юдхиштхира), верный душою дхарме, шел тем (путем), смердящим трупами, суровым, вздымающим (от ужаса) волоски на теле, погрузившись в глубокие раздумья³². Увидел он неодолимую реку, полную кипящей воды, и лес с мечами вместо листвы, покрытый (вместо травы) острыми ножами, а рядом - горячие, будто (только что сваренная) каша, пески и железные глыбы; повсюду кипели медные сосуды с маслом. Увидел Каунтея (Юдхиштхира) покрытую острыми колючками куташалмали³³, к которой не прикоснуться, и мучения тех, кто был грешен в своих деяниях.

Оглядев тот источающий зловоние (край), спросил он у посланца богов: "Сколько еще нам нужно следовать этим путем? Где же братья мои - ты должен сказать мне об этом. Разве это страна богов - вот что желаю я знать". Посланец богов, услышав сказанное Юдхиштхирой, остановился и ответил ему: "Таков твой путь, а мне надлежит возвращаться - так повелели боги. Если же ты утомился, о Индра царей, то не стоит идти дальше". И Юдхиштхира, испытывая отвращение из-за того смрада, в смятении склонился было душою к тому, чтобы возвратиться, и повернул назад, о бхарата! Едва он, верный дхарме, вознамерился повернуть назад в тоске и печали, как услыхал (доносящиеся) отовсюду жалобные слова взывавших к нему: "О Пандава, сын Дхармы, царственный риши высокородный! Из благосклонности к нам остановись хоть на мгновение! По мере того, как ты приближаешься, о неодолимый, веет благодатный ветер, (несущий) исходящий от тебя аромат, благодаря которому и к нам приходит блаженство. Спустя долгое время, о лучший из царей, муж-бык Партха, мы обретем благодать, увидев тебя. Остановись хоть на минутку, о мощнорукий бхарата, - пока ты находишься здесь, о Кауравья, муки нас не терзают". Вот какие жалобные речи взывавших к нему на все лады страдальцев слышал он в том краю отовсюду, о царь!

Слыша такие слова тех, кто жалобно умолял его, Юдхиштхира воскликнул сочувственно: "О горе!" и замер на месте. Пандава не узнавал голосов несчастных мучеников, хотя явно слышал их не один раз прежде, до этого. Не узнавая тех голосов, спросил сын Дхармы Юдхиштхира: "Кто вы и почему здесь находитесь?". Когда так было сказано, все вокруг разом заговорили: "Я - Карна, я - Бхимасена, а я - Арджуна, о владыка, я - Накула, я - Сахадева, я - Дхриштадьюмна, а вот - Драупади и сыновья Драупади", - так вскричали они.

Услыхав жалобные голоса, подобающие тому месту, подумал тогда царь (Юдхиштхира): "Что же такое судьбою содеяно? Какое же черное дело совершили (братья) мои, великие духом, или Карна и сыновья Драупади, или сама Панчали, чей стан прекрасен, что оказались они в этом страшном, смердящем грехами краю? Не знаю я (никакого) проступка ни за одним из (тех) праведников³⁴. И что же такое сумел совершить царь Суйодхана, сын Дхритараштры грешный, что осеняем он Шри³⁵ вместе со всеми своими приспешниками? Точно Махендра пребывает он в благоденствии³⁶, окруженный высочайшим почетом. Чьей же злой волей (братья мои) ныне в Нараку³⁷ угодили? (А ведь это) герои, сведущие во всех дхармах, истинного знания приверженцы, кшатрийскому долгу преданные, мудрые вершители жертвоприношений с дакшиной обильною³⁸. Сплю я или же бодрствую, в сознании или лишился его? Уж не повредился ли я умом, не помутился ли разум мой?".

С разных сторон обдумывал (происходящее) царь Юдхиштхира в смятении чувств и мыслей, охваченный горем-печалью. И затем, дав волю сильному гневу, царь Юдхиштхира, сын Дхармы, принялся порицать богов и самого Дхарму. Измученный резким смрадом, сказал он посланцу богов: "Ступай же, достойный, к тем, чей ты посланец, а я не пойду туда. Передай, что я остаюсь, ибо в моем присутствии братьям моим, о посланец, становится легче". После таких слов мудрого сына Панду посланец устремился туда, где пребывает царь богов Шатакрату³⁹, и поведал ему о намерении Царя дхармы - все, как было сказано сыном Дхармы, о владыка людей!

Такова в "Книге о восхождении на небеса" великой "Махабхараты" вторая глава.

ГЛАВА 3

Вайшампаяна сказал:

Когда остался (там) Партха - Царь дхармы Юдхиштхира, тотчас появились там, о Кауравья, боги во главе с Шакрой. Сам Дхарма во плоти явился туда, где пребывал царь куру Юдхиштхира, дабы повидать царя. Когда прибыли туда, сияя телами, боги, благие в деяниях и по своему рождению, рассеялась тьма, о царь, исчезли из вида мучавшиеся там грешники и река Вайтарани⁴⁰ вместе с куташалмали. Не стало видно медных сосудов (с кипящим маслом) и (раскаленных) страшных каменных глыб, не было и растерзанных тел, что (ранее) всюду являлись взору царя Каунтеи⁴¹. И тут, о бхарата, повеял подле богов безмерно прохладный, ласковый ветер, несущий благо прикосновением и источающий чистый аромат. Маруты вме-сте с Шакрой, Васу и Ашвины вместе с садхьями, рудры, Адитьи⁴² и другие небожители, сиддхи и высочайшие риши - все явились туда, где пребывал мощнопламенный царь (Юдхиштхира), сын Дхармы.

Тогда Шакра, владыка богов, высочайшей Шри осененный, сказал в утешенье Юдхиштхире такие слова: "О Юдхиштхира мощнорукий, довольны тобою боги. Ступай же, ступай (сюда)! Совершив такое, владыка, достиг ты совершенства. Теперь твои, о царь, миры нетленные. Не стоит тебе гневаться! Выслушай эти мои слова: всем царям, о сын мой, надлежит непременно увидеть Нараку. (Существует) два (вида) накоплений - благие и неблагие деяния, о муж-бык; тот, кто прежде пожинает плоды (собственных) благодеяний, попадает затем в ад, а тот, кому суждено прежде вкусить (пребывание) в Нараке, следует потом на небеса. Тот, у кого за спиной преимущественно злодеяния, прежде наслаждается небом. Поэтому мною, о царь, во имя твоего же блага был назначен тебе такой (путь). Ты обманул Дрону уловкой насчет его сына⁴³, и именно из-за этой уловки, о царь, была тебе явлена Нарака⁴⁴. Также как ты, из-за (совершенного ими) обмана в Нараке оказались и (Арджуна) Партха, и Бхима, и два Близнеца (Сахадева и Накула), и Драупади Кришна. Ступай, о муж-тигр, свободны они от греха. Смотри, о муж-бык, - все те цари, твои соратники, что пали за тебя в бою, достигли небес. И Карна, о ком ты печалишься, этот великий лучник, лучший из всех, кто владеет оружием, достиг высочайшего преуспеяния. Смотри, о муж-бык, мощнорукий владыка, - тот тигр средь мужей, сын Адитьи (Солнца), пребывает на подобающем ему месте, так что отринь печаль. Смотри - и братья (твои), и другие цари, что были тебе соратниками, - каждый обрел положенное ему место. Да покинет страдание твою душу! Пережив горе ранее, о Каурава, оставайся отныне вместе со мной, отринув печаль и благоденствуя.

О Пандава мощнорукий! Обрети же плод благих деяний, что были самолично совершены (тобой) благодаря подвижничеству, а также (плод) дарений. Отныне да будут служить тебе, благословенному, на небесах боги, гандхарвы и дивные апсары, в беспыльные одежды облаченные. Обрети же, о мощнорукий, миры, завоеванные раджасуей, взращенные ашвамедхой⁴⁵, и подвижничества плод великий. Миры твои, в которых будешь ты благоденствовать, о Партха Юдхиштхира, превыше, чем у (других) царей, подобны они (мирам) Харишчандры⁴⁶. Будешь ты благоденствовать там, где (пребывают) царственный риши Мандхатри, царь Бхагиратха и Бхарата, сын Духшанты⁴⁷. Вот, о Партха, священная река богов - Ганга небес, очищающая троемирие⁴⁸. Совершив омовение в ней, ты проследуешь (далее), о Индра царей! Когда ты совершишь здесь омовение, твое человеческое естество исчезнет и станешь ты избавлен от печали, лишен тревоги и от вражды свободен".

Пока Индра богов так говорил Индре кауравов⁴⁹ Юдхиштхире, Дхарма, (представший) воочию во плоти, сказал своему сыну: "О царь многомудрый! Я доволен тобою, сын мой, (твоей) преданностью⁵⁰ мне, правдоречивостью, милосердием и смирением. То было третье из испытаний, которым подверг я тебя, о царь! (Не существует) способов, которыми можно было бы заставить тебя, о Партха, отступить от твоей сути. Прежде (я) испытал тебя в Двайтаване, (исчезнув) вместе с дощечками для добывания огня⁵¹, и ты выдержал то (испытание). Когда пали братья (твои) родные и Драупади, о бхарата, в обличье собаки я вновь испытал тебя, сын мой! А это третье (твое испытание), когда ты пожелал остаться (в аду) ради своих братьев. Ты чист, о великий участью, благоденствуй же, от грехов свободный. Братья твои, о Партха, владыка народов, не в Нараке пребывают - то было видение, устроенное Махендрой, царем богов⁵². Непременно, о сын мой, всем царям надлежит увидеть Нараку, потому-то и ты на краткий миг оказался в такой жестокой беде. Ни Савьясачин, ни Бхима, ни Близнецы, быки среди мужей, ни Карна, правдоречивый герой, надолго Нараки не заслуживают, о царь! И Кришна, царская дочь, не заслужила Нараки, о Юдхиштхира! Посмотри - это Ганга, через три мира бегущая⁵³. Ступай же, ступай, о лучший из бхаратов!".

Когда сказал так Дхарма твоему прадеду⁵⁴, царственному мудрецу, тот отправился в путь вместе с ним и теми, кто пребывает рядом с Тридцатью (богами). Погрузившись в священную реку богов - Гангу-очистительницу, воспетую риши, царь покинул свое человеческое тело. Затем Царь дхармы Юдхиштхира, обретший тело небесное, едва погрузившись в те воды, избавился от вражды и отринул страдание. И тогда царь куру Юдхиштхира мудрый, прославляемый великими риши, тронулся в путь вместе с Дхармой, окруженный богами.

Такова в "Книге о восхождении на небеса" великой "Махабхараты" третья глава.

ГЛАВА 4

Вайшампаяна сказал:

И вот царь Юдхиштхира, почитаемый богами, риши и сонмами марутов, направился туда, где (пребывали) те быки-куру. Увидел он там Говинду⁵⁵, принявшего брахмический облик, тот самый, в котором его видели ранее, и (ныне) узнали бы в силу подобия. От тела его исходило сияние, а рядом находилось принявшее человеческий облик небесное оружие во главе с чакрой, грозное и волшебное; восседал рядом с (Кришной) герой Пхальгуна⁵⁶, ярко блистающий. В другом месте увидел потомок Куру лучшего среди тех, кто владеет оружием, - Карну, (пребывающим) вместе с двенадцатью Адитьями⁵⁷. Еще в одном месте увидел он могучего Бхимасену, окруженного сонмами марутов⁵⁸, в том же самом, как они, облике. Увидел потомок Куру Сахадеву и Накулу, сияющих своим собственным пылом, в месте, (принадлежащем) Ашвинам⁵⁹. Увидел он также Пан-чали (Драупади) с гирляндой из лилий и лотосов, сияющую, точно солнце; пребывала она на небе, явившись (туда) в телесном облике. И тотчас о ней пожелал спросить царь Юдхиштхира, и тогда властелин Индра, царь богов, поведал ему:

"Ради тебя, о Юдхиштхира, явилась (на землю) в облике человеческом - Драупади не из лона рожденная Шри, миром любимая, благоуханная. Вы служили ей, рожденной в семье Друпады, была она предназначена Держащим в руке копье (Шивой) вам для наслаждения⁶⁰. Эти пять огнеподобных гандхарвов, великих долей, безмерных пылом, о царь, - ваши сыновья от Драупади. Смотри - вот мудрец Дхритараштра, царь гандхарвов; знай - это старший брат (твоего) отца. А вот твой старший брат Каунтея, сияньем подобный (огню) Очищающему; сын Сурьи, он известен как старший, прекраснейший из сыновей Радхи⁶¹. Смотри, о муж-бык, движется он⁶² вместе с Адитьей. Видишь, о Индра царей, - среди множества садхьев, богов, Васу и марутов (пребывают) великоколесничные воины - вришнийцы и андхаки, а также многосильные герои-бходжи во главе с Сатьяки. Смотри: рядом с Сомой⁶³ - неодолимый великий лучник Абхиманью, сын Субхадры, сияньем равный Творцу ночи. Вот Панду, великий лучник, соединившийся (со своими супругами) Кунти и Мадри; отец твой всегда следует рядом со мной на небесной своей колеснице. Посмотри: вместе с (богами) Васу (пребывает) царь Бхишма, сын Шантану⁶⁴; знай, что рядом с Брихаспати - наставник Дрона⁶⁵. Эти и другие владыки земли и твои воины, Пандава, пребывают рядом с гандхарвами, якшами и праведниками. А иные, лучшие из людей, отринув свое тело, встали на путь гухьяков⁶⁶: завоевали они небо благими речами, мыслями, делами⁶⁷".

Такова в "Книге о восхождении на небеса" великой "Махабхараты" четвертая глава.

ГЛАВА 5

Джанамеджая сказал:

Бхишма и Дрона, великие духом, царь Дхритараштра, Вирата, Друпада, а также Шанкха и Уттара, Дхриштакету, Джаятсена и царь Сатьяджит, сыновья Дурьодханы и Шакуни Саубала, сыновья Карны отважные, царь Джаядратха, Гхатоткача⁶⁸ и другие (воины), иные цари, что не были здесь перечислены, и те, что были воспеты ранее, - сколько времени пребывают они, сияющие телом на небесах? Расскажи мне об этом! Вечно ли их пребывание там, о лучший из дваждырожденных? На какую стезю ступили эти мужи-быки по исчерпании своей кармы⁶⁹? Я желаю услышать рассказанное тобою, об этом, о дваждырожденный! Сута⁷⁰ сказал:

Когда так было сказано риши-брахману (Вайшампаяне) царем (Джанамеджаей), тот с дозволения Вьясы, великого духом, повел свой рассказ.

Вайшампаяна сказал:

Услышь, о царь, бык-бхарата, владыка людей, эту тайну богов - что надлежит пройти каждому по исчерпании (земных) деяний⁷¹, как поведал о том исполненный пыла, мощнопламенный (Вьяса), наделенный божественным оком⁷²; древний отшельник, сын Парашары, вершитель великих обетов всеведущий, чей ум глубок, знает стезю, что уготована каждому за его деяния⁷³. С (богами) Васу соединился⁷⁴ мощнопламенный многосветлый Бхишма; насчитывается восемь Васу, о бык-бхарата! С Брихаспати, лучшим из Ангирасов⁷⁵, соединился Дрона, а Критаварман, сын Хридики, влился в сонмище марутов. Прадьюмна соединился с Санат-кумарой⁷⁶, от которого и произошел; Дхритараштра же обрел труднодостижимые миры Владыки богатств (Куберы), и вместе с Дхритараштрой - славная Гандхари⁷⁷; Панду вместе со своими супругами (Мадри и Кунти) отправился в обитель Махендры. Оба (царя) Вирата и Друпада, царь Дхриштакету, Нишатха, Акрура и Самба, Бхану, Кампа и Видуратха, Бхуришравас, Шайла и Бхури, владыка земли, Уграсена, Канса и Васудева отважный, Уттара, муж-бык, вместе с братом Шанкхой - (все) эти лучшие из мужей соединились с вишведевами⁷⁸.

Мощнопламенный, исполненный пыла сын Сомы по имени Варчас был (на земле) Абхиманью, сыном Пхальгуны (Арджуны), мужа-льва. И тот великоколесничный (воин), верный дхарме, сражавшийся в согласии с долгом кшатрия, как ни один другой муж, соединился с Сомой по исчерпании кармы⁷⁹. Карна, о муж-бык, соединился с отцом своим - (богом) Солнца, Шакуни устремился к Двапаре⁸⁰, а Дхриштадьюмна - к (огню) Очищающему. Все сыновья Дхритараштры, ятудханы⁸¹ неистовой мощи, величественные, могучие духом, очистившись оружием⁸², отправились на небеса, а Кшаттри⁸³ (Видура) и Юдхиштхира соединились с Дхармой. Бог Бхагаван Ананта, который, по повелению Прародителя (Брахмы), силой йоги поддерживал землю, удалился в Расаталу⁸⁴. Шестнадцать тысяч жен было в окружении у Васудевы (Кришны); со временем, о Джанамеджая, погрузились они в (воды) Сарасвати⁸⁵ и, обернувшись апсарами⁸⁶, приблизились к Васудеве. Гхатоткача и другие герои, все те великоколесничные воины, что пали в великой битве, разделили участь богов и якшей. Прославленные ракшасы, соратники Дурьодханы⁸⁷, постепенно, о царь, достигли всех тех миров, что не знают себе равных. Мужи-быки, они достигли обиталища Махендры, миров Куберы⁸⁸ премудрого, а также Варуны⁸⁹. Этим тебе подробно рассказана, о бхарата, великий сиянием, вся полностью история куру и Пандавов⁹⁰.

Сута сказал:

Выслушав это от лучшего из дваждырожденных в промежутках между отправлением жертвенного обряда⁹¹, царь Джанамеджая исполнился небывалого изумления. Меж тем жрецы его завершили обряд, и был доволен Астика тем, что спас змеев⁹². Затем царь ублажил всех дваждырожденных дакшиной⁹³, и те, приняв от него почести, удалились туда, откуда пришли. А царь Джанамеджая, отпустив тех брахманов, вернулся из Так-шашилы в Город, названный в честь слона⁹⁴. Этим тебе рассказано все, воспетое Вайшампаяной, как оно было поведано (им) с дозволения Вьясы на змеиной саттре царя (Джанамеджаи). Отшельник Кришна (Вьяса) правдоречивый сложил это благое, очистительное, высочайшее (повествование), называемое итихаса⁹⁵, о брахман! Он - всеведущий знаток обычая, наделенный знанием дхармы праведник, подчинивший себе свои чувства святой, подвижничеством смиривший душу, во всевластии (над собой) пребывающий, санкхью и йогу познавший⁹⁶, постигший знаний разнообразие, провидя божественным оком, славу о духом великих Пандавах в мире распространяющий, равно как и о других кшатриях, обильных пылом и мощью.

Мудрый, тот, кто постоянно, каждый день перемены луны⁹⁷, будет читать вслух⁹⁸ это (повествование), очистится от грехов, завоюет небо, придет к единению с Брахманом⁹⁹. Тот, кто будет читать вслух брахманам во время шраддхи¹⁰⁰ по крайней мере по (одной) паде¹⁰¹, тем самым предоставит предкам своим неиссякающие (подношения) еды и питья. Кто в течение дня совершит греховный поступок чувствами или же мысленно, тот, читая вслух¹⁰² "Махабхарату", впоследствии, на закате, избавится (от греха). А что до дхармы, артхи, камы и мокши, о бык-бхарата, если это есть здесь, то есть и еще где-нибудь, а если этого нет здесь, то и нигде нет¹⁰³. Зовется эта итихаса "Джая" ("Победа"), и тот, кто желает (достичь) преуспеяния - и царь, и царские сыновья, и супруга (царя), вынашивающая плод, - должен слушать¹⁰⁴ ее (чтение). Тот, кто желает (достичь) неба, обретет небеса, желающий победить - обретет победу, а вынашивающая плод обретет сына или же дочь, но со множеством сонаследников¹⁰⁵. Кришна Двайпаяна могучий, желая (исполнить) свою дхарму, за три года создал будущий свод этой "Бхараты¹⁰⁶". Нарада поведал ее богам, Асита Девала - питарам¹⁰⁷, Шука¹⁰⁸ - якшам и ракшасам, а Вайшампаяна - смертным¹⁰⁹. Тот человек, который поведает эту благую, исполненную великого смысла, сравнимую с Ведами итихасу трем варнам¹¹⁰ и, в первую очередь, брахманам, очистившись от грехов и обретя в этом мире славу, достигнет высочайшего совершенства, о Шаунака¹¹¹, - нет тут сомнения! Кто, исполненный веры, хотя бы паду постигнет из благого познания¹¹² "Бхараты", тот очистится от всех грехов без остатка.

Владыка Вьяса, великий риши, создав некогда эту самхиту¹¹³, обучил, властелин, своего сына Шуку таким четырем стихам: "Тысячи матерей и отцов, сотни сыновей и (их) жен приходят (сюда), претерпевая (мученья в кругах) сансары¹¹⁴, и другие тоже придут. Есть тысячи поводов для радости и сотни - для страха; каждый день они уготованы тому, кто одолеваем наваждением, но не пандиту¹¹⁵". Воздев кверху руки, громко кричу я об этом, но никто мне не внемлет. От дхармы (исходят) и артха, и кама, так почему же ее не блюдут?! Ни из любви, ни из страха, ни из алчности, даже во имя жизни да не будет отвергнута дхарма! Дхарма вечна, тогда как и счастье, и горе преходящи; душа¹¹⁶ вечна; преходящи лишь условия ее бытия.

Тот, кто, встав ранним утром, будет читать вслух эту "Бхарату" как (гимн) Савитри¹¹⁷, обретя плод, (что положен за чтение) "Бхараты", постигнет Высший Брахман¹¹⁸. Как океан-владыку, как хребет Химаван называют кладезями сокровищ, так (называют) и "Бхарату". Кто в состоянии глубокого самососредоточения будет читать вслух¹¹⁹ повествование "Махабхараты", тот придет к высочайшему совершенству - нет у меня сомнения. К чему кропить себя водами Пушкары¹²⁰ тому, кто постигает (при чтении¹²¹) "Бхарату" несравненную, благостную и пречистую, грехи уносящую, благодатную, из уст Двайпаяны изошедшую.

Такова в "Книге о восхождении на небеса" великой "Махабхараты" пятая глава.

ОКОНЧЕНА "КНИГА О ВОСХОЖДЕНИИ НА НЕБЕСА".

ТАК ЗАВЕРШАЕТСЯ "МАХАБХАРАТА"

---

1 О значении понятия «место на небесах» (sthana) см. примеч. 58 к «Книге о великом исходе».

2 ...предки мои Пандавы... — царь Джанамеджая, которому риши Вайшампаяна рассказывает «Махабхарату» во время двенадцатилетнего жертвоприношения, является правнуком Арджуны.

3 Третье небо — край, где Индра встречает воинов, павших в честном бою.

4 ...ибо ты — всеведущ... — Подобными выражениями в «Махабхарате» мотивируется просьба, обращенная к повествователю-риши, вести беседу (каковой и является «Махабхарата» в целом).

5 ...от... Вьясы... воспринял ты (это знание). — Риши Вьяса считается создателем «Махабхараты», поведавшим ее своим ученикам, среди которых был риши Вайшампаяна; он и рассказывает историю борьбы Пандавов и кауравов во время змеиной саттры, устроенной правнуком Арджуны царём Джанамеджаей, с тем чтобы погубить змеев, один из которых смертельно ужалил Парикшита, отца Джанамеджаи.

6 ...осененным Шри. — sriya justam, или: «в ком поселилась Шри», т. е. богиня царской удачи и преуспеяния.

7 Адитья — сын Адити (Бесконечности), имя бога Солнца.

8 Суйодхана — Легко одолимый — имя, используемое преимущественно противниками сыновей Дхритараштры, кауравов, взамен имени собственного Дурьодханы с противоположным значением — Трудно одолимый.

9 ...претерпели мучения в... лесу. — Юдхиштхира вспоминает о лесном изгнании Пандавов, куда они вынуждены были удалиться после его проигрыша в игре в кости (Махабхарата 1962).

10 Драупади Панчали — панчалийская царевна, дочь Друпады, царя панчалов, соратников Пандавов; подверглась унижению в Собрании кшатриев (в сабхе), когда была проиграна Юдхиштхирой, и Духшасана, брат Дурьодханы, попытался стащить с нее одежды, но те появлялись вновь и вновь по воле небес (см.: Махабхарата 1962). Наставниками (гуру) именуются старшие в роду.

11 Тридцать (богов) — условное число, означающее «боги».

12 Принеся... тело в жертву огню битвы... — часто встречающаяся в «Махабхарате» мифологема «битва-жертвоприношение» отражает представление о равенстве двух путей обретения небес: пути принесения жертвы огню и гибели в честном бою.

13 ...был бесстрашен в великой опасности.— bhaye mahati yo 'bhito. По-видимому, здесь упоминается об истребительной битве на Курукшетре, после которой, однако, Дурьодхана, пытаясь сохранить себе жизнь, бежал и укрылся в озере, где его настиг Бхимасена (Махабхарата 1998. С. 32—34).

14 Владыка потомков Ману — manujadhipa, одно из обозначений понятия «царь» — владыка людей, потомков первочеловека Ману (о синонимии понятия «царь» в «Махабхарате» см. примеч. 40 к книге «О великом исходе»).

15 ...с ...конями, слонами и колесницами... — кони, слоны и колесницы составляют три части чатуранги, четырёхчастного индийского войска (четвёртая часть — пешие воины).

16 ...Карну, великого духом сына Кунти, средоточие истины... — Карна, старший брат Пандавов, рождённый Кунти до брака с Панду от бога Солнца, сражался на стороне кауравов и пал от руки Арджуны (Махабхарата 1990. С. 224—235). Пандавы до поры не знали тайны своей матери и говорили о Карне далеко не в таких, как здесь, тонах.

17 Дхриштадьюмна — сын царя Друпады, брат Драупади, царевич Панчалы, союзник Пандавов; пал, безоружный, от руки Ашваттхамана, сына героя старшего поколения Дроны, мстившего за гибель своего отца, обманутого и погубленного Пандавами (Махабхарата 1998. С. 25—26). Дхриштадьюмну, очевидно, нельзя ставить в один ряд с теми, «что приняли смерть от оружия во имя кшатрийской дхармы»: во время ночного нападения на спящий лагерь Пандавов он был убит так, как умерщвляют скот для жертвоприношения. Однако и здесь наличествует намек на мифологему «битва— жертвоприношение» (см. примеч. 12).

18 Сатьяки — именование Ююдханы, воина из рода ядавов.

19 Вирата — царь матсьев, у которого прожили неузнанными Пандавы в тринадцатый год изгнания (Махабхарата 1967).

20 Друпада — царь панчалов, союзник Пандавов в великой битве.

21 Дхриштакету— царь страны Чеди, сражавшийся на стороне Пандавов.

22 Панчалья Шикхандин — сын Друпады, царя панчалов (отсюда его именование Панчалья, т. е. Панчалиец); в юности он обменялся полом с неким якшей, однако Бхишма, герой старшего поколения, не стал с ним сражаться, считая его девушкой.

23 Абхиманью — воин-герой, сын Пандавы Арджуны и Субхадры, сестры Кришны.

24 Радхея — матроним Карны, данный ему по имени его приёмной матери — Радхи, супруги царя Адхиратхи, нашедшего Карну-младенца, рожденного Кунти до брака, и воспитавшего его как своего старшего сына (историю Карны см.: Невелева 1985).

25 ...принесли свое тело в жертву огню битвы. — О мифологеме «битва—жертвоприношение» см. примеч. 12.

26 ...похожи стопы... матери и Карны... — matuh sadrsau padau — не до конца ясное место. По-видимому, какие-то знаки на стопах Карны должны были подсказать Юдхиштхире, что это сын Кунти, матери Пандавов, т. е. их старший брат.

27 В отличие от своих братьев — Пандавов, имеющих двойную родословную: с одной стороны, земную — их отец Панду, и с другой стороны, небесную (отец Юдхиштхиры — бог Дхарма, Бхимасены — Ваю-Ветер, Аджуны — Индра, Накулы и Сахадевы — близнечная пара Ашвинов), Карна, их старший брат, отмечен только божественной родословной: он — сын бога Солнца.

28 О битве Карны и Аджуны см.: Махабхарата 1990. С. 202—236.

29 ...Бхиму грозноотважного... — Штат... bhimavikrantam; при общей окказиональности эпической звукописи наиболее регулярно она появляется в окружении имени собственного.

30 ...двоих Близнецов, с Ямой сравнимых... — yamau... yamopamaih; сравнение Накулы и Сахадевы с богом Смерти Ямой мотивировано исключительно созвучием слова «близнец» (yama) с его именем.

31 ...преты с пастями, подобными иглам, схожие с пиками (гор) Виндхья... — Преты — враждебные человеку духи, связанные с миром смерти; крошечные рты мешают им быстро насытиться. Виндхья — горный хребет, разделяющий Деканский полуостров на северную и южную части.

32 ...погрузившись в глубокие раздумья. — bahu vicintayan. В «Махабхарате» глаголы со значением «думать» («мыслить») часто связаны с процессом медитации, и поэтому можно предполагать, что видение ада — плод медитативного сосредоточения Юдхиштхиры.

33 Куташалмали — растение Andersonia Rohitaka, покрытое острыми шипами, о которых ранятся грешники в мире Ямы.

34 Ср. в книге «О великом исходе» объяснение Юдхиштхирой причин гибели его братьев и Драупади разного рода прегрешениями (см. примеч. 33—37). По-видимому, тот сюжетный ход был необходим не только в свете утверждения идеи верности почитаемого лица своему бхакту, но и для своеобразной иллюстрации позднеэпического представления о пребывании человека после ухода из жизни в своего рода чистилище, за которым либо следует новое воплощение сообразно закону кармы, либо же его действие прекращается совсем. Композита punyakarmanam наряду с указанным значением — «праведник» может быть переведена как «имеющие благую карму».

35 ...осеняем он Шри... — sriya yutah, т. е. наделен царской удачей, преуспеянием.

36 Точно Махендра пребывает он в благоденствии... — mahendra iva laksmivan aste. В связи с предыдущей фразой, учитывая высокую ассоциативность эпического сказа, можно также предположить, что Индра, царь богов, изображается здесь вместе со своей супругой — Шри-Лакшми, олицетворяющей процветание и успех, преимущественно царский. Лакшми в поздних слоях мифологии воспринимается как супруга Вишну.

37 Нарака — индуистский вариант ада.

38 ...вершители жертвоприношений с дакшиной обильною. — yajvano bhuridaksinah. Дакшина — плата брахманам за совершение обряда, и чем она выше, тем больше заслуга царя-заказчика (яджаманы) жертвоприношения.

39 Шатакрату — имя Индры, имеющее два взаимосвязанных толкования: Совершитель ста жертвоприношений и Стосильный (kratu — жертвоприношение и обретаемая благодаря ему сила).

40 Вайтарани — река смерти, Стикс индийской мифологии.

41 ...изчезли из вида... грешники... река Вайтарани... куташалмали. Не стало видно... сосудов... каменных глыб... растерзанных тел, что... являлись взору... Каунтеи. — Повтор образований от корня drs с отрицанием («не видеть») — nadrsyanta, adrsyani и без отрицания — dadarsa, наряду с отсутствием указаний на перемещение Юдхиштхиры в другое место, подводит к той мысли, что пребывание героя в аду — лишь его видение.

42 Маруты... с Шакрой, Васу... с садхьями, рудры, Адитьи... — Маруты — ведийские божества ветра, бури, грозы, помощники Индры (Шакры) в его поединках с демонами; ведущие свое происхождение от бога Рудры, они именуются иногда рудрами-ревунами, но в данном случае, как видно, воспринимаются как отдельный разряд. Васу — подвластные Индре восемь ведийских божеств, олицетворяющих природные явления (Анала — Огонь, Анила — Ветер, Ana — Вода и т. д.). Садхьи — нечетко идентифицируемая группа божеств, в эпосе сливающихся с сиддхами, «совершенными». Адитьи — обычно двенадцатичленная группа богов, сыновей Адити (Бесконечности), среди которых — ведийские Митра, Вару на, Сурья и др.; отождествляются с двенадцатью месяцами или знаками зодиака.

43 Ты обманул Дрону уловкой насчет его сына... — Во время великой эпической битвы, когда пал боевой слон по имени Ашваттхаман, Юдхиштхира произнес это имя, совпадающее с тем, которое носил сын Дроны, наставник кауравов и Пандавов; и старый воин, считая, что погиб его сын, сложил оружие, отвратился от боя и пал безоружный.

44 ...тебе была явлена Нарака. — darsito narakas tava; в свете утверждения о том, что Нарака, ад, лишь видение Юдхиштхиры, примечательна лексика контекста — использование глагола «видеть» (см. примеч. 41; ср. ранее в тексте: «...всем царям... надлежит увидеть Нараку» — narakas... drastavyah).

45 ...завоеванные раджасуей, взращенные ашвамедхой... — Раджасуя — ритуал «рождения царя», т.е. царского посвящения, призванного утвердить его власть над другими царями. Ашвамедха — обряд жертвоприношения коня, совершаемый царем обычно после покорения других стран, с тем чтобы подтвердить свое владычество над ними (подробно см. специальную статью С. Л. Невелевой: Махабхарата 2003. С. 196—213).

46 Харишчандра — известный в «Маркандея-пуране» царь, прославившийся, согласно «Махабхарате», щедростью по отношению к брахманам.

47 ...Мандхатри... Бхагиратха... Бхарата, сын Духшанты. —Мандхатри — древний царь, известный своими обильными дарами брахманам за совершение многочисленных жертвоприношений (см. о нем: Махабхарата 1987. С. 263—265). Бхагиратха — царь, поклонением Шиве добившийся дара принять на себя священную Гангу, низринувшуюся с небес (Махабхарата 1987. С. 234—237). Бхарата, сын Духшанты — царь Лунной династии, общий предок Пандавов и кауравов (предание о Шакунтале, матери Бхараты, см.: Махабхарата 1950).

48 ...Ганга небес, очищающая троемирие. — trailokyapavam akasaganga; по преданию, небесная Ганга течёт в трех мирах: помимо небес, в земном и подземном краю.

49 ...Индра богов... Индре кауравов... — Здесь используется так называемая «индрова» метафора, означающая «главенство», «царский статус» (подробно см.: Невелева 1991. С. 132— 135). Индра богов — царь богов Индра; Индра кауравов — царь кауравов Юдхиштхира.

50 ...твоей преданностью мне... — tava... madbhaktya. Словом «преданность» передано понятие бхакти — эмоциональная вера адепта индивидуального бога.

51 См. примеч. 50 к «Книге о великом исходе»; Дхарма, меняя обличье, похищает у брахмана дощечки для возжигания священного огня (Махабхарата 1987. С. 589—601).

52 ...видение, устроенное Махендрой, царем богов. — mayaisa devarajena mahendrena prayojita. Словом «видение» передается понятие майя — божественная иллюзия, волшебство.

53 ...Ганга, через три мира бегущая. — См. примеч. 48.

54 ...твоему прадеду... — т. е. Юдхиштхире, которому царь Джанамеджая, как и по прямой линии Арджуне, приходится правнуком.

55 Говинда — Пастух, именование Вишну-Кришны, указывающее на солярную природу ведийского Вишну и скотоводческую символику Кришны, генезис образа которого связан с пастушескими племенами.

56 ...восседал рядом с (Кришной)... Пхальгуна... — Кришна и Пхальгуна-Арджуна тесно сближаются в «Махабхарате» не только как наставник и ученик, которому Кришна излагает «Бхагавадгиту» и «Анугиту», но и как сдвоенное воплощение на земле мудрецов древности: Кришна — Нараяны, а Арджуна — Нары.

57 ...Карну... с двенадцатью Адитьями. — Карна, как сын Солнца-Адитьи, располагается среди богов, олицетворяющих месяцы или знаки зодиака.

58 ...Бхимасену, окруженного сонмами марутов... — Бхимасена, согласно небесной родословной, является сыном бога Ветра, что обусловливает его нахождение среди божеств ветра — марутов и его облик.

59 Ашвины — близнецы, как Накула и Сахадева, небесными отцами которых они являются.

60 ...была она предназначена... (Шивой) вам для наслаждения. —Согласно одному из мифов, именно Шива предназначил Шри-Драупади в жены пятерым братьям-Пандавам, олицетворяющим собой пять Индр (Махабхарата 1950).

61 ...старший... из сыновей Радхи. — Сута Адхиратха и его супруга Радха подобрали Карну-младенца, и после этого в их семье появились свои родные сыновья.

62 ...движется он... — yati; ср. разночтения (шл. 13, с. 20) — bhati «блистает».

63 Сома — божество Луны, связь которого с сомой, сакральным ведийским напитком, прослеживается с трудом.

64 ...вместе с... Басу... царь Бхишма, сын Шантану... — боги Васу, рождённые среди людей, просили царя Шантану стать их отцом, а богиню Гангу — матерью; сын Ганги Бхишма Гангея вошел в число сыновей Шантану.

65 ...с Брихаспати — наставник Дрона. — Дрона, брахман-воин, обучавший и Пандавов, и кауравов военному искусству как их учитель-гуру, сближается с Брихаспати, наставником-пурохитой богов, по сходству их функций.

66 ...рядом с гандхарвами, якшами... на путь гухьяков... —Гандхарвы — небесные музыканты; якши и гухьяки — полубожественные существа, стражи сокровищ Куберы, слабо отличающиеся в «Махабхарате» от других обитателей небес.

67 ...благими речами, мыслями и делами. —punyavagbuddhikarmabhih. По-видимому, триада: мысль (buddhi) — слово (vag) — действие (karman) нередко воспринимается в эпосе (как в данном случае) вне прямой связи с компонентами ритуальной культуры: доктрина—учение—обряд.

68 ...Шанкха и Уттара, Дхриштакету, Джаятсена... Сатьяджит... Шакуни Саубала... Джаядратха, Гхатоткача... — Шанкха — воин, упоминаемый вместе со своим более известным в эпосе братом Уттарой, сыном царя матсьев Вираты. Дхриштакету — царь Чеди. Джаятсена — царь Магадхи. Сатьяджит — один из сыновей царя Друпады. Шакуни Саубала — царь Гандхары, родной дядя ста братьев-кауравов, хитростью обрекший Пандавов на проигрыш в игре в кости. Джаядратха — царь синдху и саувиров, возглавлявший союз племён Северо-Запада в битве против Пандавов. Гхатоткача — сын Бхимасены от ракшаси Хидимбы, соратник Пандавов.

69 ...по исчерпании своей кармы... — ante... karmanah.

70 Сута — колесничий и соратник царя, очевидец его воинских подвигов и панегирист; суты как социальная группа, близкая кшатриям, считаются первоначальными носителями эпической традиции. Здесь, по-видимому, имеется в виду сута Уграшравас, рассказывающий «Махабхарату» царю Ломахаршане.

71 Множественное число слова karman (karmanam ante) позволяет здесь с большим основанием, чем в других случаях, переводить его как «деяния» (ср. примеч. 69).

72 ...наделенный божественным оком... — divyacaksuh. Имеется в виду особый дар провидения, свойственный ригведийским мудрецам-риши, создателям гимнов.

73 ...знает стезю, что уготована каждому за его деяния. — gatijnah sarvakarmanam. Речь идет о карме как причинно-следственной связи между поступками человека и его посмертной судьбой.

74 Глаголами со значением «соединился» (ргара, vivesa) передается процесс возвращения эпических героев к своим небесным «прародителям», частичными воплощениями которых они являлись на земле.

75 Ангирасы — жреческий род составителей гимнов, известный в «Ригведе» в связи с почитанием огня.

76 Прадьюмна соединился с Санаткумарой... — Прадьюмна — сын Кришны от Рукмини. Санаткумара — знаменитый брахман-мудрец.

77 Гандхари — супруга Дхритараштры, родом из Гандхары.

78 ...Нишатха, Акрура... Самба, Бхану, Кампа... Видуратха, Бхуришравас... Бхури... Уграсена, Канса... Васудева... соединились с вишведевами. — Нишатха — сын Баларамы, старшего брата Кришны. Акрура — дядя Кришны по линии отца. Самба — сын Кришны. Бхуришравас — внук царя-воина Бахлики, противника Пандавов. Бхури — сын царя Сомадатты, также из стана противников Пандавов. Уграсена — царь из рода вришниев. Канса — царь Матхуры, убитый Кришной. Васудева — имя отца Кришны, отличающееся от его патронима Васудева (vasudeva) краткостью первого слога (vasudeva). Данный перечень принадлежит к числу эпических каталогов, регулирующих в качестве средства композиции темп сказа и служащий в то же время средством хранения культурной информации. Вишведевы — тоже: вишвы, «всебоги», неидинцифицируемый разряд небожителей; иногда название означает просто «боги».

79 ...по исчерпании кармы. — karmano 'nte. Ср. примеч. 69, 73.

80 Двапара — персонификация игральной кости (и лишь наполовину удачного броска костей); Шакуни ассоциируется с Двапарой, очевидно, в силу его роли в игре, обрекшей Пандавов на изгнание.

81 Ятудханы — разновидность ракшасов-оборотней. Сыновья царя Дхритараштры, сто братьев кауравов, и их соратники предстают в «Махабхарате» воплощениями демонов на земле, тогда как Пандавы — богов, и на мифологическом уровне борьба Пандавов и кауравов осознается как борьба богов и демонов.

82 ...очистившись оружием... — sastraputa, вариант мифологемы «битва-жертвоприношение».

83 Кшаттри — имя Видуры, отвечающее его происхождению от кшатрия и женщины-шудры (так обозначается потомство от смешанного брака этого типа). Как и Юдхиштхира, Видура является частичным воплощением бога Дхармы.

84 ...Ананта... по повелению Прародителя... поддерживал землю ...удалился в Расаталу. — Ананта — гигантский змей, поддерживающий землю, образ, принадлежащий к кришнаитско-вишнуитскому кругу мифологических сюжетов. Примечательно, что здесь функция Ананты обусловлена повелением Брахмы, что свидетельствует, возможно, о брахманском характере идеологии последних глав «Махабхараты». Расатала — подземный мир змеев-нагов.

85 Сарасвати — в древности — священная полноводная река, впадающая в море, а ныне — обмелевший, исчезающий в песках приток реки Гхаггар в Раджастхане; исток Сарасвати в Гималаях почитается индуистами как святыня.

86 Апсары — небесные девы-танцовщицы, супруги музыкантов-гандхарвов. Древняя связь апсар с водой подчеркивается в данном случае тем, что именно омовение в водах позволяет женам Кришны обернуться небесными нимфами.

87 ...ракшасы, соратники Дурьодханы... — соратники кауравы Дурьодханы, главного среди ста братьев, представлены здесь не асурами, старшими братьями богов, а демонами-оборотнями, которые, в отличие от асуров, вредят людям, в частности, нарушая ход жертвоприношений, — лишнее свидетельство смешения в эпосе разного рода групп «низшей» мифологии (ср. примеч. 81). Пребывание на небесах ракшасов, с точки зрения эпической мифологии, нонсенс, однако эти соображения явно заслоняются правом воинов-сподвижников Дурьодханы, «очистившихся оружием» (см. примеч. 82), обрести небо.

88 Кубера — бог богатства неясного происхождения; не известен в Ведах, считается покровителем якшей, ракшасов, гандхарвов, гухьяков и др.; пребывает в Гималаях, на горах Гандхамадане и Кайласе, в космологической схеме индуизма — Хранитель (локапала) Севера.

89 Варуна — в Ведах крупное божество, охраняющее космический порядок; в эпосе связан с земными водами в качестве локапалы, Хранителя мира, ассоциируется с Западом.

90 ...история куру и Пандавов. — Словом «история» передано понятие carita, приблизительно соответствующее жанровому виду «жизнеописание». И кауравы, и Пандавы принадлежат к народности куру, однако в данном случае так называются кауравы, соперники Пандавов. Этой шлокой завершается собственно эпический сюжет.

91 ...в промежутках между отправлением жертвенного обряда... — yajnakarmantare. Речь идёт о змеиной саттре, двенадцатилетнем жертвоприношении змей, которых решил покарать царь Джанамеджая за гибель своего отца Парикшита от укуса змеи.

92 ...Астика... спас змеев. — По просьбе змеиного царя Васуки его племянник Астика, явившись на жертвоприношение Джанамеджаи, восславил царя, и тот, выполняя желание Астики, остановил жертвоприношение змей.

93 ...ублажил... дакшиной... — т. е. одарил брахманов за совершенное жертвоприношение.

94 ...вернулся из Такшашилы в Город, названный в честь слона. — Такшашила — название столицы страны Гандхары в Северном Пенджабе, перекликающееся с именем змея Такшаки, повинного в смерти царя Парикшита. Город, названный в честь слона, — Хастинапура; связь этого названия с именем царя Хастина с течением времени оказалась утраченной. Крупные жертвоприношения совершались за пределами места жительства заказчика-яджаманы (здесь — царя Джанамеджаи, потомка Пандавов).

95 Итихаса — «так было», «быль», самоопределение «Махабхараты», свидетельствующее достоверность описываемых в ней событий героической древности.

96 ...санкхью и йогу познавший... — Санкхья — учение, ранняя стадия формирования которого нашла свое отражение в эпосе; впоследствии — одна из шести даршан, ортодоксальных философских систем Индии. Йога — подвижническая медитативная практика, а также название одной из шести даршан.

97 ...каждый день перемены луны... — parvani parvani. С этого места начинается так называемый «дар за слушание» — пхалашрути, приравнивающий рецитацию «Махабхараты» по её результатам к отправлению жертвоприношений. Порваны, дни перемены луны, отмечались крупными жертвоприношениями.

98 ...будет читать вслух... — sravayed, каузатив от глагола sru — «слушать», т. е. «произносить вслух», «рецитировать»; таким образом подтверждается теория первоначально устного бытования эпоса.

99 ...придет к единению с Брахманом. — brahmabhuyaya; отождествление индивида с Высочайшим Абсолютом — Брахманом является целью бытия индуиста.

100 Шраддха — поминальное жертвоприношение, «кормление» усопших предков, нуждающихся в подношении еды.

101 ...по крайней мере по (одной) паде... — padam antatah; пада — четверть стиха, минимальное текстовое пространство, метрическая единица, в эпосе иногда совпадающая с синтагмой.

102 ...читая вслух... — akhyaya, точнее: «рассказывая», что не меняет смысла высказывания.

103 Этой фразой, сходной с той, которая имеется в начале «Махабхараты» (Махабхарата 1950. Гл. 56), эпос свидетельствует всеобъемлющий характер ее религиозно-этических представлений. Дхарма — универсальный или частный религиозный закон, определяющий жизнь индивида и общества в целом; артха — материальная сторона жизнедеятельности; кама — создание семьи для продолжения рода; мокша — объемлющая три вышеприведённые цели (ценности) человеческой жизни категория, означающая конечное освобождение из круга сансары (перерождений) в случае их неукоснительного соблюдения.

104 ...должен слушать... — srotavyo, ср. примеч. 98.

105 ...дочь ...со множеством сонаследников. — kanya... bahubhaginl. Само по себе рождение дочери, по древнеиндийским представлениям, не сулит блага родителям, так как только сыну суждено отправлять поминальные жертвы. Для слова bhagin используем значение «сонаследник» (см.: Monier—Williams 1990. С. 751), что допускает понимание определения bahubhagim как «имеющая множество братьев». В целом же ценности, обретаемые рецитацией «Махабхараты», такие как обретение небес, победа над врагом, рождение сына, отвечают целям ригведийских гимнов.

106 ...будущий свод этой «Бхараты. — anagatam... sandarbham bharatasyasya. Традиционно считается, что эпос о бхаратах насчитывал вначале 24 тысячи стихов.

107 ...Асита Девала — питарам... — Асита Девала — риши из рода Кашьяпы, считается традицией современником происходящего в «Махабхарате» между кауравами и Пандавами. Питары — усопшие предки, которым надлежит приносить поминальные жертвы.

108 Шука — сын риши Вьясы, подвижничеством обретший право пребывания на небесах.

109 Совокупный адресат риши Нарады (боги), Аситы Девалы (питары), Шуки (якши и ракшасы) и Вайшампаяны (люди) охватывает весь мифологический макрокосм, что подчеркивает всеобщую значимость «Махабхараты», доступной, в отличие от священных Вед, всем без исключения.

110 ...поведает... сравнимую с Ведами штихасу трем варнам... — поведает — sravayet; ср. примеч. 98, 104. «Махабхарата» в святости «сравнима с Ведами» (vedasammitam), однако доступна не только брахманам как жреческому сословию, но и кшатриям-воинам и даже вайшьям — купцам, торговцам, ремесленникам и т. п.

111 Шаунака — имя, которым зовутся многие мудрецы древности; здесь относится, очевидно, к царю Ломахаршане, если рассказ ведется от лица суты Уграшраваса.

112 ...хотя бы паду постигнет из... познания «Бхараты»... — bharatadhyayanat api padam adhlyatah...; лексика этой шлоки — adhyayana, «постижение», adhl — «постигать» — подтверждает сопоставление «Махабхараты» с Ведами.

113 ...создав... эту самхиту, обучил... — krtvemam samhitam... adhyapayat. Самхита — термин, определяющий вообще особым образом организованный текст, в индийской традиции характеризует прежде всего Веды. Глагол «обучать» — adhyapay отражает прерогативу брахманов обучать своих учеников знанию Вед. Лексически подтверждается, таким образом, приравнивание «Махабхараты» к сакральному тексту.

114 ...претерпевая (мученья в кругах) сансары... — sansaresvanubhutani. Согласно другому значению глагола anubhu, возможен также отвечающий смыслу предложения перевод «вращаясь в (кругах) сансары». Сансара — цепь перевоплощений индивидуального Атмана в различных сферах и обликах, прервать которую, т. е. достичь освобождения путем единения с Высочайшим Абсолютом, является целью бытия праведного индуиста.

115 Пандит — традиционно образованный учёный.

116 Словом «душа» в этом стихе, который выделен из контекста, по-видимому в силу важности смысла, сменой размера, передаётся понятие «джива» — индивидуальная душа, в противоположность Брахману — Абсолюту.

117 ...будет читать вслух эту «Бхарату» как (гимн) Савитри... — imam bharatasavitnm... pathet. Ещё раз обращая внимание на лексику завершающих фрагментов эпического текста, здесь — на глагол path «читать вслух», следует подчеркнуть прямое указание «Махабхараты» на устность раннего этапа ее бытования. Савитри — название наиболее священной мантры, посвященной богу Солнца, из гимна «Ригведы» (Ригведа 1989. С. 356); другое название мантры — Гаятри, которая считается в традиции «Матерью Вед» и читается только дваждырожденными (см.: Дубянский 1996. С. 384).

118 ...постигнет Высший Брахман — param brahmadhigacchati. Есть и несколько иной перевод: «восходит к Высочайшему Брахману». Постижение Брахмана (восхождение к Абсолюту), как плод, обретаемый рецитацией «Махабхараты», считается путем к освобождению —мокше (ср. примеч. 99).

119 ...в состоянии глубокого самососредоточения будет читать вслух... — pathet susamahitah. Относительно глагола «читать вслух» см. примеч. 98, 102, 117; susamahitah — в состоянии глубокой медитации.

120 Пушкара — паломнический центр близ Аджмира, посвященный богу Брахме (стих прямо указывает на брахманский пафос заключительного фрагмента «Махабхараты»).

121 ...кто постигает при чтении... — уо... samadhigacchati vacyamanam. В связи с вопросом о рецитации «Махабхараты» как священного текста отметим здесь производное от глагола vac «говорить», «рассказывать» и т. п., тогда как понятие «постигать» («восходить») передано в данном случае глаголом samadhigam от корня gam со значением движения — «идти» (ср. adhigam — примеч. 118, adhl — примеч. 112, ср. 113 и 118). Заключительный стих «Махабхараты» естественно выделен, ввиду важности его смысла, сменой размера.

Махабхарата

Завершение «Махабхараты»: главные идеи

С. Л. Невелева

Две заключительные книги эпоса — «Махапрастханикапарва» («Книга о великом исходе») и «Сваргароханапарва» («О восхождении на небеса») — по своему содержанию не связаны с книгой XVI «Маусалапарвой» («Книгой о побоище палицами»): там речь идет о междоусобице внутри рода Яду, к которому принадлежит Кришна, бог-герой, родственник и друг Пандавов, здесь же повествуется о последних этапах биографии самих эпических героев. Однако эмоционально обусловленное решение Юдхиштхиры — по получении вести о гибели Кришны оставить царство и уйти прочь, поддержанное братьями и Драупади, — отчетливо мотивировано этим известием, которое устанавливает между событиями «Маусалапарвы» и теми, что следуют непосредственно за ними, причинно-следственную связь¹.

Если относительно возможной причины ухода Пандавов из царства существует, таким образом, определенная ясность, то глубинное, с точки зрения традиции, толкование этого их поступка выявляется опосредованно.

В книге XVII Юдхиштхира принимает положенные, согласно царской дхарме, меры по окончательной передаче власти наследнику: на царство посвящается юный Парикшит, внук Арджуны, реальные же бразды правления принимает Юютсу, единственный из кауравов, сыновей царя Дхритараштры, уцелевший после битвы на Курукшетре (1.6,7).

Следовательно, происходит полная смена династии, так как правителем становится каурава, происходящий к тому же, как и его мать, одна из жен царя, из вайшьев. Оставшимся в живых после побоища ядавам передается для жительства вторая столица Пандавов — Индрапрастха (1.8,9). Следующий шаг Юдхиштхиры — поминальное жертвоприношение (шраддха) в память всех павших родичей (1.70,11), включая Кришну, его отца и старшего брата Балараму.

Далее Юдхиштхира щедро одаривает брахманов, раздавая им несметные богатства, причем сам их перечень, нередко встречающийся в эпосе, — драгоценности, одежды, поселения, кони и колесницы (это дар брахманам!), сотни тысяч коров (1.12) — вызывает в памяти «эксцессы расточительности» при потлаче, архаическом обмене между двумя группами социума, организованного по дуальной модели (впоследствии в «классическом» ритуале брахманы замещают вторую, со временем упраздненную сторону). Близкий к формульному характер этого каталога свидетельствует об устойчивости по крайней мере теоретических требований к властителю, расстающемуся со своим царством, насчет исчерпывающего характера раздачи своего имущества.

За прощанием Пандавов с подданными следует необходимая для принявших обет отшельничества процедура внешнего преображения: царевичи снимают с себя украшения и облачаются в мочало (...utsrjyabharanany angaj jagrhe valkalany uta; ...sarve jagrhur valkalani... — 1.18,19). Заключительные действия уходящих отшельниками Пандавов сводятся к совершению последнего жертвоприношения (karayitvesthikim naisthikim), после чего они опускают на воду огни (что, по-видимому, знаменует завершение стадии грихастха, «домохозяйствования») и трогаются в путь — 1.20.

Своего рода итогом всех этих действий выступает сопоставление происходящего с теми событиями, которые имели место, по эпической хронологии, около полувека тому назад (36 лет правления Юдхиштхиры после битвы плюс 13 лет изгнания Пандавов): так же тогда уходили герои, побежденные кауравами в игре в кости (1.21). Только там изгнанникам было суждено возвратиться из леса и вновь обрести царство, теперь же уход — навсегда, до самой кончины. Объединяют оба этих ухода их направление — лес, а также эмоциональная реакция подданных, высказывающих свою скорбь. Наличие мотива изгнание ставит сюжет о расставании с царством вне связи с теорией ашрам.

Пожалуй, сама мысль о том, что Пандавы переходят на следующую стадию жизни — ашраму, называемую ванапрастха, в книге XVII если и выражена, то нечетко; акцент приходится здесь на сам уход из привычной среды обитания, на прощание с обыденной жизнью, переход в иное состояние — странников, от всего отказавшихся. В этом смысле герои вступают на, условно говоря, сдвоенную, последнюю стадию бытия — ванапрастха-санньяса, за которой приходит конец земному существованию.

Последнее предположение подтверждается лексикой эпизода — использованием образований от глагола «отправляться», «уходить», причем без указания локуса, что настривает на окончательный характер ухода. С одной стороны, это корень prastha, присутствующий и в названии ашрамы — vanaprastha, «уход в леса», а также в названии самой книги — mahaprasthanika, «О великом исходе». Юдхиштхира мысленно (т. е. медитативно) сосредоточен на уходе (prasthane matim adhaya — 1.2); Пандавы трогаются в путь (prasthuh — 1.20); женщины оплакивают уходящих (prasthitan — 1.21). С другой стороны, понятие «уходить» передается корнем gam: Юдхиштхира устремляет помыслы (т. е. медитативно сосредотачивается) к уходу (gamanaya matim cakre 1.77); Пандавов даже радует необходимость ухода (harso 'bhavac ...gamanam prati — 1.22), и только в составе так называемой «метафоры смерти» этот глагол определенно связан с соответствующим понятием (Юдхиштхира узнает, что Кришна «ушел на небо» — divam gate 1.1).

Иными словами, в описании ухода героев вместе с Драупади доминирует не идея перехода на следующую ашраму, стадию жизни², а мысль о полном завершении земного существования.

Книги XVII и XVIII объединяет особая тема, которую можно назвать «конец биографии героев». При этом, согласно религиозному мировосприятию древнеиндийского эпоса, сам уход из жизни земной есть не что иное, как перемена формы существования.

Погибают старшие родичи Пандавов — воспитавший героев царь Дхритараштра, его супруга Гандхари и мать пятерых братьев Кунти. Погибает Кришна, их друг, соратник и покровитель. Теперь наступает черед Пандавов. Биография окончена...

Эпос выводит героев из действия, постепенно удаляет их со сцены. И в целом не так уж и важно, совершается ли переход героев на следующую ашраму — жительство в лесу: на это «жительство» времени уже не отпущено. Упомянутыми глаголами pra-stha и gam через «образ пути» передается идея перехода к иному бытию, которое, как выясняется вскоре, не связано с пребыванием в земном, эпическом мире.

Многие страны, реки, моря минуют Пандавы, принявшие обет поста (krtopasvasah), предаваясь йоге (yogayuktah) в стремлении постичь «закон самоотречения» (tyagadharmam upeyusah — 1.27,28). Как отличается атмосфера этих странствий от той, которая окружала героев и Драупади в их давнем лесном изгнании, когда время проходило в посещении святых тиртх и благих беседах с мудрецами-риши, лишь изредка нарушаемое столкновениями с недругами... Если события книги «Лесной», при всем обилии словесных коммуникаций (часто подменяющих динамику действия), все же вписываются в эпический сюжет, имеющий перспективу развития, то события книги «О великом исходе» принадлежат к самым последним его звеньям.

Скитания героев совершенно не хаотичны, они упорядочены ритуальным кругом прадакшины, обхождения святынь слева направо. Вначале Пандавы идут из Хастинпуры на восток (1.27), затем поворачивают к югу (1.41), далее берегом океана следуют на юго-запад (1.42) и снова, завершая прадакшину, направляются на север (1.44). Прадакшина, круговое обхождение слева направо почитаемого объекта, входит, согласно эпическим представлениям, в число прощальных процедур при общении³, и здесь также она означает последнее странствие, охватывающее всю землю, которая связана с уходящей жизнью.

На севере взору путников предстает Химаван, Гималайский хребет, и священная гора Меру, являющаяся, согласно древним представлениям, центром мира, обителью богов. Для полноты картины, рисующей направление, в котором двигаются Пандавы (а также фиксирующей завершение последнего периода их жизни), отметим, что в эпосе именно через гору лежит путь на небеса (см., например, описание пребывания Пандавов на горе Гандхамадане, в обители Куберы, бога богатства, в книге «Лесной», гл. 157).

На этом рассказ о происходящем с героями должен закончиться. Однако завершающие книги «Махабхараты» содержат еще несколько эпизодов, которые кажутся избыточными по отношению к центральному эпическому сюжету. Но это впечатление только внешнее. Сквозь напластование достаточно поздних идей с отчетливостью проступает мысль о неуверенности традиции в праве героев-Пандавов на обретение небес. Праведность царя Юдхиштхиры, старшего из них, подвергается испытаниям (эпос напоминает о вероломстве братьев, которое они проявили в великой битве, одолев своих соперников-кауравов вопреки кшатрийской дхарме, — правилам честного боя).

Повествование, посвященное постепенному — начиная с Драупади и заканчивая Бхимасеной, вторым по старшинству среди Пандавов, — их уходу из жизни, выглядит содержательно, стилистически и композиционно четко выверенным, отточенным, что подчеркивает, как это характерно для «Махабхараты», особую идейную значимость этого фрагмента наррации, эксплицитно выявляющуюся впоследствии⁴.

Структура данного эпизода, занимающего отдельную небольшую главу (XVII.2), такова. За странниками во главе с Юдхиштхирой следует собака, и то, что она появляется на сцене без всякого объяснения, говорит о безусловно знаковом, условном, характере ее беспричинного появления. Один за другим, после замыкающей шествие Драупади, по очереди «падают (наземь)» Пандавы от младшего к старшему: nipapata mahltale — о Драупади (2.3), то же — о Сахадеве (2.8), nipapata — о Накуле (2.12), papata — об Арджуне (2.18); nipapata — о Бхимасене (2.23). Подобным образом выраженное здесь понятие «умирать» только усиливает условность сцены.

Далее в сюжет вплетается диалог: за вопросом Бхимы следует ответ Юдхиштхиры. Бхимасена вопрошает старшего брата о причине случившегося с каждым из родных, указывая при этом на их высокие достоинства, вполне отвечающие эпическому идеалу. Драупади никогда не поступала вопреки дхарме (nadharmacarita — 2.5); Сахадева всегда стремился служить им всем (sarvesu susrusur — 2.9); Накула был привержен нерушимой дхарме, верен данному слову, не зная себе равных в мире по красоте (aksatadharmatmo... vacanakarakah / rupenapratimo loke — 2.14); за Арджуной не замечено даже случайно высказаной лжи (anrtam na svairesv api — 2.20).

В своих ответах Юдхиштхира отталкивается от утверждений Бхимасены, но в каждом случае прямо опровергает его, указывает на его неправоту, обнаруживая при этом в своих близких существенные недостатки — эпический антиидеал⁵. Т. е. схема суждений Юдхиштхиры покоится на антитезе высказываниям Бхимасены, что выявляет агонистический характер их диалога. Так, Драупади, которая, согласно своей дхарме, должна была испытывать равную приязнь ко всем пятерым своим супругам, особую благосклонность питала якобы к Арджуне (2.6)⁶, Сахадева будто бы кичился своей мудростью (2.10), Накула — красотой (2.16), тогда как Арджуна похвалялся тем, что за один день сможет испепелить недругов (2.21). Последним падает наземь Бхимасена, получая такой ответ на свои мольбы: «А ты ел сверх всякой меры и похвалялся жизненной силой!» (2.25)⁷.

Такие высказывания, помимо того, что выглядят надуманными и не соответствуют стилю отношений между братьями, говорят о проступках, которые, даже если бы и имели место, едва ли могут быть наказуемы смертью.

И уже совсем вопреки требованиям классической эпики Юдхиштхира, наделяемый традиционными добродетелями: мудрый (dhiman — 2.7), первый среди мудрецов (sarvabuddhimatam varah — 2.15), верный дхарме (dharmatma — 2.7,75), — перечень которых явно противоречит логике контекста, покидает своих близких лежащими на земле и, не оглядываясь, уходит: aveksyainam yayau — «не взглянув на нее (т. е. на Драупади) ушел» (2.7), samutsrjya... yayau — «покинув Сахадеву, ушел» (2.11), jagamanavalokayan — «не оглянувшись (на Бхимасену) ушел» (2.26).

Используемые по отношению к Юдхиштхире эпитеты, противоречащие логике контекста, и действия Пандавы лишь усугубляют искусственность, «игровой» характер этого эпизода, смысл которого раскрывается далее, в также агонистическом диалоге-испытании между царем богов Индрой и царем земным Юдхиштхирой. И такое использование постоянных эпитетов вне логики контекста — не просто дань инерции традиционного описания в эпосе. Столкновением противоположных смыслов достигается, согласно Л. С. Выготскому, разрешение «аффективного противоречия⁸».

Индра, который обычно стречает воинов на небесах, приглашает Юдхиштхиру на свою колесницу, но тот, ныне — «сжигаемый горем» (sokasantaptah) при виде павших братьев (3.2), просит о том, чтобы его погибшие братья взошли вместе с ним на небо, которое он обрел «кармой своей» (karmana svena — 3.13). Но, по словам Индры, Пандавы вместе с Драупади, отринув человеческое тело (niksipya manusam deham), уже удалились на третье небо (tridivam gatan), Юдхиштхире же предлагается пребывать там в телесном облике (sarirena) — 3.5,6.

Далее в диалоге Юдхиштхиры с Индрой, выделенном, видимо, в силу важности его содержания сменой размера (3.8—15), обсуждается не частая для «Махабхараты» тема — отношения бхакта и объекта его почитания. Индра предлагает Юдхиштхире бессмертие, славу, небесные блага, но тот решительно отвергает все это ради собаки, называя ее своим бхактом: «Эта собака навсегда бхакт мне» (bhakto mam nityam eva ha — 3.7); не нужны царю преуспеяние и удача, если ради этого нужно покинуть бхакта (bhaktajanam tyajeyam — 3.9); отречение от бхакта (bhaktatyagam — 3.11) считают безмерным грехом, сравнимым разве что с убийством брахмана; отречься от бхакта (bhaktatyagam — 3.15) равносильно тому, чтобы отвергнуть пришедшего за покровительством (saranagatasya) или же присвоить имущество брахмана, убить женщину, предать друга.

Индра, указывая на нечистоту сопровождающей Юдхиштхиру собаки, один лишь взгляд которой способен осквернить жертву (3.12), прямо вопрошает: если можно покинуть братьев и Драупади, так почему же нельзя оставить собаку и не лишаться из-за нее небес. Ответ на этот вопрос перекидывает мостик к предыдущему эпизоду, проясняя его смысл: можно отречься от самых близких людей, но не от бхакта, даже если это нечистое существо.

Все становится на свои места далее, когда выясняется, что вид собаки принял бог Дхарма, и речь идет, таким образом, не о верности бхакту, а о верности бхакта (здесь — Юдхиштхиры) почитаемому божеству. Данный фрагмент, в котором появляется нечистое, с точки зрения ортодоксального брахманства, животное — собака, обращает на себя нимание искусно завуалированным, но все же очевидным принижением бхакти как эмоциональной формы индивидуального богопочитания⁹.

Дхарма, принявший обличье собаки¹⁰ (сокрытие богом своего облика само по себе указывает на испытательный характер его контакта с эпическим героем), открывается Юдхиштхире, признавая, что теперь, как и прежде в лесу Двайтаване, когда он умертвил остальных Пандавов, не дождавшихся заданных им вопросов (книга «Лесная»), он, Дхарма, испытывал своего сына (pariksitah — 3.18). Древний фольклорный мотив — бой-испытание отца с сыном преобразуется эпосом, принимая словесную форму¹¹. Таков упомянутый Дхармой его брахмодийский диалог с Юдхиштхирой в конце лесного изгнания Пандавов.

В книге XVII «О великом исходе» Юдхиштхиру испытывает, причем также в агонистическом диалоге о верности бхакту, царь богов Индра. В данном случае особенно интересен смысловой акцент эпизода. Юдхиштхира — сын и частичное воплощение бога Дхармы, так что в этой весьма эмоциональной сцене делается упор отнюдь не на отношение бхакта к богу — оно остается чисто декларативным, а именно на верность бога своему почитателю — тема нечастая даже для поздних слоев содержания «Махабхараты».

Позднее явившийся во плоти своему сыну Дхарма, трижды, таким образом, испытавший праведность («дхармичность») Юдхиштхиры, доволен бхакти (bhaktya — 3.29), которую тот явил ему.

Последняя, XVIII, книга «Махабхараты» — «О восхождении на небеса» открывается беседой Юдхиштхиры со святым мудрецом Нарадой, которая следует за сценой гнева Пандавы при виде благоденствия на небесах его злейшего врага — кауравы Дурьодханы.

Главным в ответе Нарады является тезис о равенстве двух путей обретения небес — жертвоприношения и гибели в честном бою, что получает отражение в мифологеме битва-жертвоприношение: Дурьодхана и его братья во исполнение кшатрийской дхармы принесли «свое тело в жертву огню битвы» (yuddhe hutvatmanas tanum — 1.14; ср. 2.2 о Пандавах: juhuvur... sarirani ranavahnau; корень hu означает «совершать жертвенное возлияние в огонь»). Именно поэтому без тени сомнения эпос помещает Дурьодхану после его гибели на небесах.

Впечатляющее описание ада, где мучаются грешники, выдержанное в близких европейскому Средневековью тонах, — там Юдхиштхира встречает своих близких {2.14—36), — оказывается не более чем иллюзией (майей), которая была создана Индрой: mayaisa devarajena prayojita — «Майя эта царем богов Махендрой создана» (3.34). Видение ада, майя, насланная Индрой, который и на этот раз (как в агонистическом диалоге на тему верности божества бхакту) выступает партнером Дхармы — испытателя, может быть рассматриваемо также в связи с медитацией Юдхиштхиры, его мысленным сосредоточением: bahu vicintayan — «в глубокие раздумья погруженный» (3.22); в ходе медитации перед его взором возникают картины Нараки.

К мысли о том, что живописное и ужасающее изображение ада — всего лишь видение Юдхиштхиры, искусно подводит подбор лексики, а именно — исключительное использование образований от корня drs «видеть» (с отрицанием и без него): dadarsosnodakaih purnam nadim — «Увидел он реку, полную кипящих вод» (2.23); dadarsa... papakarminam — «увидел грешников» (2.25); nadrsyanta tah — «не увидел тех» (3.4); ...sarirani yani tatra... dadarsa raja... tanyadrsyani cabhavan — «Тела, которые там видел царь, стали невидимы» (3.5); и, наконец, ...darsito narakas tava — «Явлена была Нарака тебе» (3.14).

Юдхиштхира задается вопросом: уж не судьбою ли предрешено (daivakaritam — 2.42) пребывание его близких в аду, не совершил ли каждый из них какое-то черное дело (kalusam karma — 2.43), из-за чего оказался в Нараке? (Меж тем как Индра ранее провозгласил: «На третье небо они удалились» — XVII.2.5). Далее царь размышляет: «Не знаю я (никакого) проступка ни за одним из (тех) праведников» (па hi janami sarvesam duskrtam punyakarmanam — 2.44), это «герои, истинного знания приверженцы, кшатрийскому долгу преданные, мудрые вершители жертвоприношений с дакшиной обильною» (sarvavidah surah satyagamaparayanah / ksatradharmaparah prajnah yajvano bhuridaksinah — 2.47), и эти оценки явно вступают в противоречие со словами того же Юдхиштхиры в адрес его братьев и Драупади, когда он бросает их павшими замертво и уходит, сопровождаемый собакой. Условный, «служебный» характер того эпизода, необходимого для утверждения идеи бхакти, связующей божество с адептом, подчеркнут еще раз.

Когда видение ада — очередное испытание Юдхиштхиры — исчезает, уходит и осадок от того, как неправедно, вопреки семейной дхарме, повел себя ранее царь, бросивший родных ради собаки: теперь он безукоризненно верен семье.

В уста бога Индры, приглашающего Юдхиштхиру на небеса после его мысленного пребывания в аду, вложена идея обусловленности посмертной судьбы человека его деяниями — идея кармы как воздаяния или возмездия: «Существует два (вида) накоплений — благих и неблагих (деяний)...; тот, кто прежде пожинает плоды (собственной) добродетели, попадает затем в ад, а тот, кому суждено прежде вкусить (пребывание) в Нараке, следует затем на небеса» (3.12,13). По отношению к действующим лицам эпоса это высказывание Индры по существу теоретично: Юдхиштхира и его братья оказываются далее (гл. 4,5) на небесах вместе со своими соперниками-кауравами, постоянно порицаемыми теми же Пандавами за их злодеяния¹².

Каураве Дурьодхане право на небесное блаженство предоставляется автоматически (1.4—16), тогда как Пандава Юдхиштхира должен в испытаниях доказывать свою праведность, и это позволяет традиции развернуть в финале «Махабхараты» новые идеи — бхакти и наказания в аду. Не обращаясь к «теории инверсии» А. Хольцманна-старшего, отвергнутой за недоказуемостью еще в XIX веке (ее сторонники считали, что изначально героями «Махабхараты» были Пандавы, а не их старшие братья-кауравы), следует сказать, что эпос не упускает возможности отметить вероломство Пандавов по отношению к своим соперникам: «Ты обманул Дрону уловкой насчет его сына, и именно из-за этой уловки, о царь, тебе была явлена Нарака» (vyajena hi tvaya drona upacirnah sutam prati / vyajenaiva tato raj an darsito narakas tava — 3.14). И братья его, и Драупади, так же, как и Юдхиштхира, «из-за совершенного каждым обмана (vyajena) в Нараке оказались» (3.15).

Один из последних вопросов, возникающих после установления того, что все без исключения эпические герои вместе с Говиндой-Кришной обретают свое место на небесах, заключается в том, вечно ли их пребывание там? На какой путь ступают они «по исчерпании кармы» (ante... karmanah — 5.5; ср. 5.7: karmanam ante — «по исчерпании деяний»). Ответ на этот вопрос, представляющий собой «тайну богов» (guhyam... devanam — 5.7), дает риши-провидец Вьяса, знающий «стезю, что уготована каждому за его деяния» (5.8). По окончании земного пути эпические персонажи «соединяются» (используется глагол vis, имеющий также значение «проникать» — 5.10, 11, 15, 17, 19) со своими «прототипами»-богами, частичными воплощениями на земле которых они являлись.

Само по себе расположение рядом с богами-«прототипами» (Арджуны рядом с Кришной, сына Солнца — Карны среди двенадцати Адитьев, при том, что Адитья в ед. ч. означает Солнце, Бхимасены, сына Ветра, — среди ветров-марутов, близнецов Накулы и Сахадевы — там, где пребывают их небесные отцы Ашвины, и т. д. — см. кн. XVIII, гл. 4) еще не говорит об их отождествлении. Ближе к представлению о полном слиянии эпического персонжа с божеством-«прародителем» стоят высказывания об их соединении (см., например, 5.10—20), что можно — с определенной натяжкой — рассматривать как своего рода повествовательную аналогию мокше, религиозному освобождению.

Основной в рассказе святого мудреца Вьясы (5.9—25) является, таким образом, мысль о том, что герои Пандвы были воплощениями богов на земле, тогда как сторонники кауравы Дурьодханы представляли ракшасов (5.19,23; видимо, для поздней эпической традиции смешение одного разряда демонов с другим — с асурами — несущественно). В очередной раз и при этом в самом повествовании, а не путем сравнения¹³, подтверждается идея о битве богов и демонов как мифологической параллели эпической битвы. Пандавы исполнили волю богов и тем исчерпали свою карму. В то же время их совместное пребывание с кауравами на небесах возврщает мифологической оппозиции «боги/асуры» ее древнейший смысл: асуры — вторая космическая фратрия, старшие братья богов.

Заключительные строфы эпоса — пхалашрути, т. е. «дар за слушание» (подразумевается — сакрального текста), — интересны по крайней мере в двух отношениях. Во-первых, провозглашается святость «Махабхараты»: она сравнима с Ведами (vadasammitam — 5.43)¹⁴, что подтверждается перечислением плодов, получаемых с помощью ее рецитации, причем их перечень: очищение от греха, обретение небес, сыновей, победы над врагом и т. п. (5.35—40) — прямо сопоставим с набором тех ценностей, которые испрашивали у богов ригведийские арии за посвященные этим богам гимны.

Если обратиться к лексике этого участка пхалашрути, то следует отметить здесь использование образований от глагола adhi + i (gam) в значении «постигать», «восходить к пониманию» (в каузативе — «обучать»): bharatadhyayanat punyad padam adhlyatah — «Если хотя бы паду он постигнет из благого познания Бхараты...» — 5.45 (под «Бхаратой» понимается здесь древнее эпическое сказание, которое, как считается, содержало 24 тысячи стихов, посвященных воинской тематике, тогда как «Махабхарата» со всем вошедшим в нее с течением времени материалом включает свыше 100 тысяч стихов); Вьяса, создав эту самхиту (samhitam), обучил (adhyapayet),своего сына... — 5.46; «...обретая плод (чтения) Бхараты, постигает он (adhigacchati) Высочайший Брахман» — 5.57; ср. 5.55: «...идет к единению (brahmabhuyaya gacchati) с Брахманом».

Последние два примера о постижении Высочайшего Абсолюта-Брахмана и единение с ним через рецитацию эпического текста выдвигают ее на роль одного из путей к освобождению-мокше. Согласно традиции, именно образованиями от того же корня adhi + i обозначаются изучение (т. е. постижение) Вед (самхит) и обучение Ведам, соответственно адхьяяна и адхьяпана — исключительные прерогативы брахманов. Во-вторых, лексика данного фрагмента: sravayet — «Тот, кто будет произносить вслух...» (5.35, 36, 43); pathet — «Кто будет читать вслух...» (5.51,53), — служит указанием на устность рецитируемого теста. Такие данные могут быть учтены в связи с решением проблемы устного генезиса и ранней стадии бытования древнеиндийского эпоса.

В исследовательской литературе справедливо отмечается поздний характер двух заключительных книг «Махабхараты». Действительно, присутствие в их тексте таких сложившихся религиозно-философских концепций, как концепции дхармы, кармы, сансары, конечного освобождения-мокши путем слияния с Абсолютом-Брахманом и, наконец, идеи бхакти вполне ощутимо и легко обнаруживается¹⁵. Весьма существенно и то, что, несмотря на эти преобразования, эпос сохраняет память о древнем испытательном агоне, о честном бое как средстве достижения небес столь же значимом для кшатрия, как жертвоприношение огню для брахмана, о вечных человечесих ценностях, отраженных еще в ригведийских гимнах. Все «слои» эпического содержания — архаический, классико-героический и более поздний, религиозно-философский, связанный со становлением индуизма, оказываются, таким образом, спаянными воедино в тексте «Махабхраты».

---

1 Ср. XVII. 1.22: Пандавы покидают царство, «памятуя о гибели вришниев» (vrsniksayam aveksya). Надо отметить, что даже такие, на первый взгляд, выпадающие из сквозного, линейного движения эпического сюжета книги, как «Об избиении спящих воинов» или «О побоище палицами», отвечают основным параметрам композиционной инкорпорации, имея опосредованную и, скорее, эмоционально обусловленную, но все же явную связь с главным действием «Махабхараты».

2 Ср.: Махабхарата. Маусала-парва, Махапрастханика-парва, Сварга-арохана-парва / Пер. с санскр., предисл. и коммент. А. А. Игнатьева. Калининград, 2002. С. 50: за переходом Пандавов на ашраму ванапрастха должна следовать стадия санньяса.

3 См.: Невелева С. Л. Правила общения в «Махабхарате» // Этикет у народов Южной Азии. СПб., 1999. С. 172.

4 В частности, все так называемые «вставные» истории, а также диъпоги-брахмодья в книге «Лесной», отмечены указанными чертами, подчеркивающими важность смысла данного участка повествования (Невелева С. В. О композиции древнеиндийского эпического текста в связи с архаическими обрядовыми представлениями // Архаический ритуал в фольклорных и ранне-литературных памятниках. М., 1988. С. 128—160).

5 Издатель последнего тома санскритского текста «Махабхараты» С. К. Белвалкар подчеркивает надуманность высказываний Юдхиштхиры (...attributes Draupadi's fall...; the fault attributed to [Sahadeva]; ...the defect is declared to [Nakula]; the fault of [Arjuna] is declared ...). См.: The Mahabharata. Vol. 19 / Crit. ed. by S. K. Belvalkar. Poona, 1959. С XXVI.

6 Юдхиштхира здесь и далее выдвигает на передний план, укрупняет явно не те черты, которые доминируют в героическом образе. Классический эпос, обобщая, типизируя и непременно идеализируя явления действительности, допускает резко критическое отношение, в частности, к женщине лишь в двух случаях: когда речь идет о сквернах Калиюги или же о чужом этносе (Невелева С. Л. Героические жены в древнеиндийском эпосе // Индийская жена. Исследования, эссе. М., 1996. С. 29—36).

7 Имя Бхимасены Врикодара — «С утробой волка» — действительно связывается иногда с его повышенным аппетитом (что для героической древности отнюдь не является недостатком). Однако этим именем фиксируется, вернее всего, необычайная способность Бхимасены переварить даже смертельный яд калакуту. Что касается похвальбы братьев-героев, то, если таковая и имела место, ее, очевидно, следует отнести на счет реликтов воинской магии, способствующей наращиванию могущества воина.

8 Подробно см.: Невелева С. Л. Вопросы поэтики древнеиндийского эпоса. Эпитет и сравнение. М., 1979. С. 35, 36.

9 О религиозной концепции бхакти см.: Алиханова Ю. М. Бхакти // Индуизм, джайнизм, сикхизм. Словарь. М., 1996. С. 94—101; Burger M. The Hindu Model of Social Organization and the Bhakti Movement // Devotional Literature in South Asia. Current Research, 1985—1988 / Ed. by R. S. McGregor. Cambridge, 1992; Sharma K. Bhakti and Bhakti Movement. A New Perspective. Delhi, 1987.

10 В «Махабхарате» мифологические персонажи могут принимать как человеческое, так и зооморфное обличье, тогда как герои, даже живя неузнанными при дворе царя Вираты («Виратапарва»), не претерпевают превращений, меняя только одежду, атрибутику и род занятий.

11 Иногда, впрочем, между отцом и сыном происходит настоящий поединок, причем фиксируется его испытательный смысл. См.: Махабхарата. Книга четырнадцатая Ашвамедхикапарва, или Книга о жертвоприношении коня / Пер. с санскр., коммент., статьи и подготовка издания Я. В. Василькова и С. Л. Невелевой. СПб., 2003. С. 145—152.

12 Тот факт, что соперники Пандавов — кауравы во главе с Дурьодханой не осознаются традицией персонажами отрицательными, лишний раз подтверждается совпадением их посмертной судьбы.

13 О мифологических сравнениях «Махабхараты» см.: Васильков Я. В., Невелева С. Л. Ранняя история эпического сравнения (на материале VIII книги Махабхараты) // Проблемы исторической поэтики литератур Востока. М., 1988. С. 152—175.

14 В отличие, однако, от сакральных Вед, доступных лишь посвященным, «Махабхарата» адресована не только трем высшим варнам, т. е. сословиям брахманов, кштриев и вайшьев, но и всему мифологическому макрокосму — богам, предкам-питарам, демонам-ракшасам, полубогам-якшам и т. п. (5.42).

15 О значении терминов см.: Basham A. L. The Origins and Development of Classical Hinduism. Delhi, 1990; Biardeau M. L. Hinduism. The Antropology of Civilization. Delhi, 1989; Creel A. B. Dharma in Hindu Ethics. Calcutta, 1977; Feierstein G. Encyclopaedic Dictionary of Yoga. N. Y. 1990; Long B. J. The Concepts of Human Action and Rebirth in the Mahabharata // Karma and Rebirth in Classical Indian Traditions. Delhi; Varanasi; Patna, 1983. P. 38—60.