Сказание о беседах Маркандеи. Главы 179-221.

Махабхарата

Араньякапарва (Лесная книга)

Главы 179-221

Сказание о беседах Маркандеи

ГЛАВА 179

Вайшампаяна сказал:

Пока они жили на прежнем месте, на смену жаркой поре пришло время дождей¹, несущее радость всему живому. Гремящие черные тучи заволокли весь небосвод и стороны света, день и ночь непрестанно лил дождь. Бесчисленные (тучи) — знамения времени дождей, поглотившие, словно сетью, блеск солнца, озарялись белым светом молний.

Напоенная влагой земля покрылась молодой травой, ожили комары и ползучие твари, улеглись дым и пыль. Вода затопила (все), так что было не разобрать, где ровное место, а где возвышение, где реки, а где горы. Ревущие, шипящие, как змеи, потоки беспокойной воды украсили леса на исходе жаркой поры. На лесных «пушках под льющим дождем кричали на разные голоса вепри, олени и птицы, в радостном опьянении метались чатаки, павлины, самцы кукушки и гордые собой лягушки².

Пока (Пандавы) бродили по пустошам, прошло вместе с грохотом туч богатое красками благодатное время дождей. Настала осень с ее обилием уток и гусей, зеленью лесной травы и ясностью речных вод. Осень со звездами на чистом небе, множеством зверей и птиц была добрым временем для великих душою Пандавов. Они любовались ночами, когда лыль успокаивалась, становилось свежо от облаков и бесчисленные планеты, луна и звезды лили свой свет. Видели они прекрасные пруды и спокойные реки с прохладной водой, в которой красовались белые лилии и лотосы.

Радостно было (Пандавам) идти местами священных тиртх на похожем на небосвод берегу Сарасвати, поросшем кадамбой и диким рисом. Счастливые, взирали герои, меткие стрелки из лука, на полноводную, благословенную Сарасвати с ее ясными водами. Там их застала, о Джанамеджая, святейшая осенняя ночь полнолуния в месяце карттика³.

Пандавы, лучшие из бхаратов, провели эти великие (часы) встречи (луны с созвездием Криттик) вместе с могучими духом и добродетельными подвижниками. С наступлением темной половины месяца Пандавы вместе с Дхаумьей, возницами и наблюдателями за царской кухней отправились в лес Камьяка.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто семьдесят девятая глава.

ГЛАВА 180

Вайшампаяна сказал:

Гостеприимно встретили отшельники сыновей Кунти, когда они во главе с Юдхиштхирой прибыли в Камьяку и поселились (там) вместе с Кришной⁴. Потомки Панду спокойно жили (в том лесу), и к ним отовсюду собралось множество брахманов.

Кто-то из дваждырожденных сказал: «Сюда придет любимый друг Арджуны — смиривший свою душу и благородный помыслами Шаури с могучими руками. Хари знает, что вы явились сюда, о потомки Куру! Хари всегда рад вас видеть, он желает вам блага. Скоро вас посетит Маркан-дея, великий отшельник, который живет на свете долгие годы, посвятив свою жизнь подвижничеству и чтению Вед».  

Едва он произнес эти слова, как на колеснице, в которую были впряжены Сайнья и Сугрива, показался Кешава, лучший из воинов на колесницах. Словно сам Магхаван с Пауломи, приближался сын Деваки с Сатьябхамой, горя нетерпением увидеть достойнеших из куру.

Мудрый Кришна сошел с колесницы и радостно приветствовал, как велит обычай, Царя справедливости и Бхиму, первого среди богатырей. Приняв почести от близнецов, он почтил Дхаумью, обнял Гудакешу и приласкал Драупади. Долго смотрел Владыка дашархов на своего любимца — героя Пхальгуну, вернувшегося (с небес), снова и снова сжимая в объятиях сокрушителя недругов.

А меж тем Сатьябхама, желанная супруга Кришны, обнимала Драупади, милую спутницу Пандавов. Затем Пандавы со своею супругой и жрецом окружили лотосоокого (Кришну), воздавая ему хвалу. Встреча премудрого Кришны с Партхой — Завоевателем богатств, грозой демонов, напоминала встречу с Гухой великого Владыки бхутов⁵, могучего душой.

Увенчанный диадемой рассказал старшему брату Гады обо всем, что случилось (с ними) в лесах, и спросил, в свою очередь, как (поживают) Субхадра и Абхиманью⁶. Губитель Мадху почтил, как того требует закон, сыновей Притхи, (супругу их) Кришну и родового жреца (Пандавов), сел рядом с Юдхиштхирой и восславил царя такими словами: «Добродетель, о Пандава, важней обретения царства. Суть ее, как считают, в подвижничестве, о царь! Честно и праведно блюдешь ты свой долг, чем покорил и этот мир, и мир иной. Твердо соблюдал ты обеты перед тем, как начать чтение Вед. Ты овладел в совершенстве искусством стрельбы из лука, доблестью и благочестием добился богатства и совершил все установленные испокон веков жертвоприношения. Ты не ищешь удовольствия в грубом и низменном и ничего не делаешь только ради наслаждения, о Индра живущих! 

Ты не отринешь дхарму в погоне за выгодой. За твой нрав (называют) тебя Царем справедливости⁷. Завоевывая царства, (обретая) богатство и то, что приносит (тебе) удовольствие, высшую радость, о царь Партха, ты всегда находишь в раздаче даров, истине, подвижничестве, принесении поминальных жертв, миролюбии, стойкости и милосердии. Когда на глазах у жителей Куруджангалы (вашу) Кришну силой (протащили) по Залу собраний, кто, кроме тебя, о Пандава, смог бы стерпеть такое пренебрежение добродетельным поведением и обычаем? Нет сомнения — скоро сбудутся все твои желания, и ты будешь достойно править своими подданными. Мы готовы сквитаться с кауравами, как только ты выполнишь свой обет».

Обращаясь к Дхаумье, Юдхиштхире, близнецам, Бхиме и (супруге Пандавов) Кришне, лев среди дашархов⁸ сказал: «Слава судьбе — Увенчанный диадемой освоил искусство владения оружием и, довольный, вернулся на ваше благо!».

Потом Владыка дашархов вместе с друзьями обратился к Кришне, дочери Яджнясеыы: «Дети твои, о Кришна, верны обетам и добродетельны. Основное, чему они предаются со страстью, — это стрельба из лука. Сыновья твои, о Яджнясени, уделяют внимание и самососредоточению, как это свойственно праведникам.

Твой отец и братья твои, о Кришна, предлагали им власть и царства, но юноши не нашли покоя ни в доме у Ядж-нясены, ни у своих родных. На мирном пути к Анарте высшим для них удовольствием было стрелять из лука. Когда твои сыновья, о Кришна, явились в город (потомков) Вришни⁹, (их встретили там с любовью), так что им нечего завидовать самим богам. И как ты или достойная Кунти направляли бы их поведение, то же самое, а может, и больше делает неустанно Субхадра. А сын Рукмини¹⁰, о Кришна, наставник Анируддхи, Абхиманью, Сунитхи и Бхану, наставляет и охраняет твоих сыновей. Достойный глава их, юный Абхиманью, настойчиво и постоянно учит героев искусству владения палицей, мечом и щитом, а также обращению с колесницей и конями. Сын Рукмини как наставник вручил им оружие и должным образом передал им свое умение. Он доволен успехами твоих сыновей и Абхиманью. Когда сыновья твои, о Яджнясени, отправляются на прогулку, каждого из них сопровождают колесницы, повозки и слоны».

И далее Кришна сказал Царю справедливости: «Дашархи - воины, кукуры и андхаки ждут твоих приказаний. Они будут там, где ты пожелаешь, о царь! Воины-мадху, которые быстры, как ветер, во владении луками, на колесницах и пешие, своими конями, слонами и колесницами готовы служить тебе, о Индра живущих! Во главе их стоит Тот, чье оружие — плуг¹¹. Да будет уготована сыну Дхритараштры Суйодхане, худшему из злодеев, вместе с родичами его и приспешниками, судьба Саубхи и властителя Саубхи¹², о Пандава! Если желаешь, соблюдай, Индра людей, тот обет, который ты дал в Собрании¹³. Воины и колесничие Нагапуры вместе с ратниками-дашархами будут тебя ждать. Отринув гнев и очистившись от грехов, ты пройдешь вольно там, где пожелаешь, и, забыв о тревогах, первым вступишь во владения прекрасной, цветущей Нагапуры».

Могучий душою Царь справедливости с готовностью выслушал, как полагается, мнение высочайшего из мужей, одобрил его и, подумав, обратился к Кешаве, почтительно сложив ладони: «Ты, о Кешава, без сомнения, опора Пандавов. Партхи (видят в тебе) своего защитника. (Мы) верим: наступит час, и ты выполнишь то, (о чем говоришь), и (сделаешь) даже больше. Срок изгнания, все двенадцать лет, сыновья Панду, как обещали, проведут вдали от людей, а потом, как положено, проживут неузнанными под твоею защитой, о Кешава!»

Вайшампаяна сказал:

Во время беседы Варшнеи и Царя справедливости явился, о бхарата, состарившийся в покаянии благочестивый Маркан-дея, суровый подвижник, переживший много тысячелетий. Все брахманы и Кришна вместе с Пандавами восславили приход древнего святого мудреца, живущего на земле не одну тысячу лет. Когда величайший из святых мудрецов, окруженный почетом, удобно уселся, к нему обратился Кешава от имени брахманов и Пандавов: «Собравшиеся тут брахманы и Пандавы, Драупади, Сатьябхама, а также я сам жаждем услышать твое высочайшее слово.

Поведай нам, о Маркандея, священные и вечные предания минувших дней о добродетели царей, женщин и святых мудрецов». Едва они уселись, пришел повидаться с Пандавами мудрец-бог Нарада, чистый душою. Быки среди мужей поднесли, как полагается, великому духом мудрецу воду для омовения ног и медовый напиток¹⁴. А мудрец-бог Нарада, узнав, что они ожидают рассказа Маркандеи, обрадовался и сказал с улыбкой, понимая важность минуты: «Рассказывай, брахман-мудрец, о чем ты хочешь поведать Панда-вам».

На эти слова великий подвижник Маркандея ответил: «Запаситесь терпением. Будет долгой беседа». После этого Пандавы и дваждырожденные застыли в ожидании, взирая на великого мудреца, как на полуденное солнце.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто восьмидесятая глава.

ГЛАВА 181

Вайшампаяна сказал:

Пандава, царь куру, ожидая, пока великий отшельник соберется заговорить, обратился к нему, чтобы начать беседу: «Ты издревле знаешь жизнь богов, дайтьев, великих душой святых мудрецов и всех мудрецов-царей. Мы считаем тебя достойным почестей и уважения и давно стремимся (к встрече с тобой). Здесь и сын Деваки, который пришел повидать нас. Я смотрю на себя: лишился я счастья, а сыновья Дхритараштры, злодеи, благоденствуют, и вот что приходит мне в голову: человек творит добрые и злые дела, и каждому воздается согласно заслугам, но какова в этом роль Властителя¹⁵?

И еще: в этом мире или в мире ином приходит к человеку как счастье или беда то, что он некогда сделал, о первый среди познавших Брахман? О лучший из дваждырожденных! Каким путем в этом мире или в мире ином настигает человека (возмездие) за его злые и (воздание) за добрые дела, которые следуют за ним? Сохраняет ли он при этом телесную оболочку или уже покинул ее? Случается это в нашем мире или за его пределами? И где сосредоточены деяния умершего существа, о Бхаргава?»

Маркандея сказал:

Такие вопросы достойны тебя, о лучший из тех, что знают толк в беседе! Ты знаешь все, что следует знать, и спрашиваешь только для утверждения (истины). Но я объясню тебе. Слушай внимательно, как в этом мире и в мире ином человек испытывает счастье и горе. Владыка живущих¹⁶, первым явившись на свет, создал людей чистыми, незапятнанными и открытыми добру.

Древние люди, о потомок Куру, воплощая в себе неиссякаемую мощь, были верны обетам, правдоречивы, добродетельны и благонамеренны. По своей воле каждый являлся к богам на небеса и по своей же воле возвращался обратно. И жизнь, и смерть были покорны людской воле. Без лишних тревог, без несчастий и бедствий (люди) достигали своей цели. Видели они воочию сонмы богов и святых мудрецов, великих душою, придерживались всех установлений дхармы и не знали вражды. Тысячи лет жили они на свете, и были у них тысячи сыновей.

Время шло, и постепенно (люди) стали жить только на земле. Злоба и вожделение овладели ими, поддались они ослеплению алчности, погрязли во лжи и обмане. Боги тогда отвергли людей. Из-за своих нечестивых деяний грешники скатывались в Нараку или рождались животными, претерпевая все новые и новые муки в различных формах перерождений.

Желания (людей) стали ничтожны, замыслы неосуществимы, знания бесполезны и чувства бессильны. Всяческие заботы и тяготы одолевали их, и отличались они в основном дурными делами. Семьи приходили в упадок; низкие духом, (люди) стали хилыми и болезненными, век их, грешников, сократился — столь жестокой была расплата за (греховность) деяний. Стремясь к исполнению каждого своего желания, они преступали границы (добра) и теряли веру.

После смерти, о Каунтея, судьба человека определяется его делами в этой жизни. Где же сосредоточены дела мудреца и невежды? Где (человек) пожинает плоды свох добрых и злых деяний? Это твои вопросы. Выслушай же, какие тут (существуют) установления. Каждый человек, тело которого изначально сотворено богом, совершает великое множество и добрых, и злых поступков. На исходе своих дней он расстается с бренным телом и тут же появляется на свет из (иного) чрева. Нет промежутка меж (смертью и новым рождением). Собственные деяния (человека) всегда вместе с ним, словно тень. Они предопределяют для родившегося на свет счастливую или горькою судьбу.  

Те, кто лишены ока мудрости, считают, что живое существо связано установлением рока и не наследует ни благих, ни дурных характеристик. Но это — стезя невежд¹⁷, о Юдхиштхира! А теперь послушай о высочайшей судьбе премудрых. Люди, которые предаются подвижничеству и превзошли все науки, те, что строго соблюдают обеты и верны истине, те, что усердны в служении наставнику, добры нравом и чисты по рождению, те, которые милосердны, сдержанны, деятельны и появились на свет из неоскверненного чрева, те (люди), что обычно отмечены добрыми знаками, что смирили себя, обуздав свои чувства, те, что по чистоте своей редко страдают от болезней и живут беспечально, не зная тревог и бед, — такие (люди), чье око — мудрость, едва появившись на свет, и даже( до этого срока), еще находясь во чреве, и (потом), покидая его, осознают (связь) души своей и верховной. Явившись (в этот мир), чтобы в действии проявить себя, они возвращаются потом в обитель богов.

Одно получают люди от судьбы, другое от случая, а третье (приходит к ним, как итог) их собственных деяний¹⁸. Да не усомнишься ты в этом, о царь! Услышь, о Юдхиштхира, лучший из собеседников, какая есть об этом притча. Я считаю, что наивысшего блага, какое есть у людей, один достигает в этом мире, а не в ином, другой — в ином, а не в этом, третий — и там, и тут, а четвертый (не достигает) ни там, ни тут.

Те, что владеют несметными богатствами, постоянно наслаждаются жизнью, украшая (нарядами) тело. Для них, поглощенных заботами о плотских наслаждениях, — (счастье) лишь в этой жизни, но не в иной, о губитель сильнейших из недругов! А кто старится телом, посвятив себя йоге, предаваясь умерщвлению плоти и чтению Вед, кто смирил свои чувства и печется о благе сущего, для того (счастье) не в этой жизни, но в иной, о сокрушитель врагов!

Кто превыше всего ставит дхарму и в назначенный час обретает богатство согласно дхарме, кто берет себе жену и совершает жертвоприношения, для того (счастье) и в этой, и в следующей жизни. А те невежды, которые не проявляют усердия ни в учении, ни в подвижничестве, ни в раздаче даров и (не заботятся) даже о том, чтоб породить (себе подобных), несчастны и даже не порываются к счастью. Для них его нет ни в этой жизни, ни в жизни иной.

Все вы необычайно доблестны, и мощь ваша удивительна. Вы готовы к борьбе. Глубоко искушенные в знаниях, вы явились на землю из мира иного¹⁹, чтоб исполнить волю богов. Вы, герои, привыкшие к подвижничеству и самообузданию, к добродетели и скитаниям, совершая великие подвиги и наилучшим образом ублажая богов, святых мудрецов и усопших предков, благодаря своим деяниям попадете в свой час на небо — в высочайший приют праведников. Не сомневайся (в этом), о Индра кауравов²⁰, из-за того, что сейчас ты, достойный лучшей участи, попал в такую беду.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто восемьдесят первая глава.

ГЛАВА 182

Вайшампаяна сказал:

Тут сыновья Панду сказали Маркандее, великому духом: «Поведай — хотим мы услышать о могуществе лучших из дваждырожденных». И достойный Маркандея, мощнопламен-ный суровый подвижник, искушенный во всех шастрах, повел рассказ: «Юный, прекрасный собою царевич из рода Хайхаев, могучий завоеватель вражеских городов, отправился раз на охоту. Бродя по заросшему травами и кустарником лесу, увидел он невдалеке облаченного в шкуру оленя отшельника и, подумав, что это лесной олень, убил его.

Напуганный совершенным злодеянием, с отчаянием в душе отправился лото-соокий царевич к достойнейшим из Хайхаев и рассказал правителям о том, что случилось, о владыка земли! Услышав о том, что (царевич) убил отшельника, питавшегося лишь кореньями и плодами, увидев (его) своими глазами, те опечалились. Всюду пытались они разузнать, кто он такой, и наконец добрались до обители Таркшьи Ариштанеми. Там они остановились, чтобы приветствовать великого душою отшельника, стойкого в своем обете. Могучий духом мудрец принял их почести, но они сказали (ему): «Мы недостойны, мудрец, твоего гостеприимства. Грех на нас — мы убили брахмана».

Спросил их мудрый отшельник: «Как вы убили брахмана? Скажите, где он? Посмотрим же вместе, (сколь велика) мощь моего подвижничества!». Они правдиво поведали ему обо всем и пошли (с ним) туда, где (лежал) убитый отшельник, но не нашли его. Устыдившись, они растерянно стали искать его, словно во сне, а мудрый Таркшья, покоритель вражеских городов, сказал, им: «Не это ли брахман, которого вы убили? Это же, о цари, мой сын, отмеченный величием подвижнического духа!» Они изумились, увидев того отшельника.  

«Великое чудо! — проговорили они, о владыка земли! — Мы видели его мертвым, так как же он ожил? Какова же должна быть мощь подвижнического пыла, чтобы вернуть его к жизни! Мы хотим, о брахман-мудрец, если можно, услышать об этом». Тот ответил им: «Смерть не властна над нами, цари! Коротко и доступно я объясню вам причину. Мы знаем лишь истину и не ведаем лжи. Мы следуем своей дхарме, и потому нет у нас страха смерти. Мы говорим только то, что хорошо для брахманов, а дурное нас не касается, и потому нет у нас страха смерти.

Мы живем в стране, (управляемой) могучим царем, гостей (встречаем) едой и питьем, а слугам (даем) обильную» пищу, и потому нет у нас страха смерти. (Я) коротко рассказал вам об этом. Ступайте, не ведая зла, и не бойтесь греха».— «Да будет так!» — сказали цари. Они воздали почести великому отшельнику и успокоенные отправились назад, в свой край» о бык среди бхаратов!»

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто восемьдесят вторая глава.

ГЛАВА 183

Маркандея сказал:

Услышьте от меня еще (один рассказ) о могуществе духа брахманов. Рассказывают, задумал царь-мудрец по имени Вайнья совершить жертвоприношение коня. Атри собрался к нему за дарами, но, желая показать свою добродетель, оставил это намерение. Поразмыслив, всемогущий (мудрец) решил удалиться в лес. Позвал он свою обретенную согласно дхарме супругу, сыновей и сказал: «Мы без всяких препятствий получим гораздо больше, если вы согласитесь теперь же отправиться в лес, чтобы умножить свои добродетели». Верная дхарме жена ему отвечала: «Ступай лучше к Вайнье, великому духом, и попроси побольше даров. Царь-мудрец одарит тебя во время жертвоприношения, если ты попросишь его» А когда ты получишь эти большие дары, о брахман-мудрец, то возьми и подели их меж сыновьями и слугами, а потом ступай куда пожелаешь. Знающие дхарму считают это наивысшей добродетелью».

Атри сказал:

Великий душой Гаутама говорил мне, достойная, что Вайнья богат, добродетелен и верен обету правды, но вот дваждырожденные, что живут (вместе с ним), недолюбливают меня. С тех пор как Гаутама сказал мне (об этом), я не решаюсь (идти туда). Подам я там добрый совет согласно долгу, любви и пользе, а они обернут все сказанное бессмыслицей. Но я пойду туда, о многомудрая, мне по душе твои слова. Даст мне Вайнья коров и великое множество богатств.

Маркандея сказал:

Сказав так, великий подвижник тотчас отправился к Вайнье на жертвоприношение. Подошел Атри к жертвенному алтарю и начал славить царя: «О Вайнья-царь! Ты — владыка, первый властелин на земле²¹!. Хоры мудрецов возносят тебе хвалу, и нет никого, кто знал бы дхарму лучше тебя». Тут мудрец (Гаутама), суровый подвижник, прервал его гневно: «Не говори так, Атри! Или ты обделен мудростью? Это великий Индра, Властелин живущих²², властвует над нами в этом мире». Ответил Атри Гаутаме, о Индра царей: «(Вайнья) —Вершитель судеб, он, как Индра, повелевает сущим²³. А на тебя нашло затмение, и, заблуждаясь, ты лишился ясности разума».

Гаутама сказал:

Я знаю, что не я ошибаюсь, а ты, когда берешься судить (об этом). Чтоб получить (от царя) дары, ты славишь его, едва лишь увидев. Не ведаешь ты, в чем величайшая дхарма, и не знаешь, как (ее) применить. Ты глуп, как ребенок, и что толку в том, что ты стар годами?

Маркандея сказал:

Так стояли они и пререкались в присутствии (всех) отшельников, собравшихся на жертвоприношение, а те вопрошали (друг друга): «Как же они (попали сюда)? Кто допустил их ко двору Вайньи и о чем они так громко спорят?» Тут добродетельнейший Кашьяпа, знаток всех дхарм, приблизился к спорящим и спросил их, (в чем дело).

И Гаутама сказал, обращаясь к собравшимся здесь первым среди мудрецов: Послушайте, о быки среди дваждырожденных, какой возник у нас спор: Атри сказал, что Вайнья — вершитель судеб, а я глубоко сомневаюсь в этом». Как услышали это великие духом отшельники, тотчас же поспешили к знатоку дхармы Санаткумаре, чтобы (он) разрешил их сомнения. Великий подвижник выслушал их и ответил им точно в соответствии с долгом и пользой.

Санаткумара сказал:

Брахманы неотделимы от кшатриев, так же как кшатрии от брахманов. Царь — это первейшая дхарма, он властелин подданных, он и Шакра, и Шукра, и Творец, и Брихаспати²⁴. Как же не почитать того, кого прославляют такими словами, как «повелитель живущих» и «властелин», «державный владыка» и «защитник», «властитель земли» и «хранитель людей», «Происходящий из древнего рода», «воитель» и «наступающий», «счастливый», «благоденствующий» и «ведущий на небеса», «легко побеждающий», Бабхру²⁵, «не гневающийся без причины», «живущий боем» и «ратующий за истину и закон» — так величают царя. Святые мудрецы, боясь беззакония, возложили всю власть на кшатриев. Как солнце на небесах меж богов светом своим разгоняет мрак, так царь искореняет решительно беззаконие на земле. Верховное положение царя подтверждается шастрами. В споре прав тот, кто превозносит царя.

Маркандея сказал:

Тогда многомудрый царь, довольный тем, что в споре победил Атри, воспевший ему хвалу, радостно обратился к нему: «Ты назвал меня высочайшим из всех людей, самым достойным и поставил меня наравне с богами, о мудрец-брахман! За это я дам тебе множество разных ценностей. Жалую я тебе, о премудрый, тысячу черных рабынь в прекрасных нарядах и украшениях, десять коти золотых монет и десять бхаров чистого золота. Ты всеведущ — вот мое мнение». Тогда многомудрый Атри, великий могучий подвижник, принял все это, как полагается по обычаю, и вернулся к себе домой. С радостью передал оп богатство своим сыновьям, а сам, смирив свою душу, сосредоточив все помыслы на покаянии, удалился» в лес.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто восемьдесят третья глава.

ГЛАВА 184

Маркандея сказал:

А теперь, о герой — покоритель вражеских городов, выслушай песнь Сарасвати, пропетую ею, когда к ней обратился с вопросами мудрый отшельник Таркшья.

Таркшья сказал:

Что самое важное для человека в этом мире, о прекрасная, и как следует поступать, чтобы не отступить от дхармы? Расскажи мне об этом, о совершенная, чтобы после твоих наставлений я (еще тверже) стоял на стезе дхармы. Кто, как и когда должен приносить жертву огню и почитать (его), чтоб не нарушилась дхарма? Поведай мне обо всем, о достойная, чтобы я мог беспечально проходить миры.

Маркандея сказал:

Так радостный Таркшья спросил об этом Сарасвати, и она, видя, что брахман премудрый весь обратился в слух, отвечала ему мудро и праведно полезной и сообразной с дхармой речью.

Сарасвати сказала: Тот, кто, как предписано, постигает Брахман и постоянно читает Веды, тот, кто чист и прилежен, обретает блаженство среди бессмертных, достигнув Града богов²⁶, (который находится) средь огромных прекрасных святейших лотосовых озер, покрытых цветами, неглубоких, прозрачных и спокойных. В них много рыбы, а (по берегам) этих славных тиртх растут золотые лотосы. Счастливо живут в этих краях те, что отмечены добрыми делами, и каждого из них осыпают почестями прекрасные, благоухающие апсары с золотистой кожей.

Тот, кто дает коров (брахманам), попадает в мир Брахмы, кто отдает быка, отправляется в мир Солнца, кто раздает одежду — в мир Луны²⁷, а кто дарит (брахманам) золото, достигает бессмертия. Кто дает (брахману) прирученную, смирную, раздоенную корову с хорошим теленком, тот наслаждается жизнью на небесах ровно столько лет, сколько волосков на (шкуре) этой (коровы).

Кто дарит доброго молодого быка вместе с упряжью, и (бык этот) сильный, выносливый и годен тянуть плуг, тот (человек) достигает десяти миров тех, которые дарят коров. Достойный, благонамеренный человек, совершая семь лет подряд жертвенное возлияние огню, очищает этим, о Таркшья, семь предшествующих и семь последующих поколений своего рода.

Таркшья сказал:

Поведай, прекрасная, мне, вопрошающему тебя, каков древний обряд поддержания жертвенного огня, чтобы благодаря твоим наставлениям я познал до конца этот установленный веками обычай агнихотры.

Сарасвати сказала:

Тот, кто нечист, кто не омыл своих рук, а также невежда, ее познавший Брахман, не может приносить жертву огню. Ведь боги, ждущие подношения, привержены чистоте. Не приемлют они жертвы и от неверующего. Не следует допускать к жертвоприношению богам того, кто неискушен в Ведах: такой будет напрасно совершать возлияние. (Жертва) не постигшего Веды считается неполноценной, о Таркшья! Он не вправе совершать возлияние жертвенному огню. Кто приносит в жертву пусть немного, но веруя, кто тверд в обете и довольствуется той едой, которая остается от жертвоприношения, тот попадает в благоуханный мир коров²⁸ и лицезреет высочайшего истинного бога.

Таркшья сказал:

Я вижу, о прекрасная, (тебе), мудрейшей, свойствен божественный разум, который охватывает все тонкости зависящего от деяний (в этой жизни) существования в мире ином. Поэтому я спрашиваю тебя: кто же ты, о чарующая?

Сарасвати сказала:

Я вышла из жертвенного огня²⁹, чтоб разрешать сомнения быков среди брахманов. По твоей просьбе и из расположения к тебе я объяснила, как должно, истинный смысл (того, о чем ты спросил).

Таркшья сказал:

Нет никого, кто был бы равен тебе. Ты блистаешь так ярко, словно сама Шри. Безмерно прекрасен твой дивный облик, одарена ты, достойная, божественным разумом.

Сарасвати сказала:

Я расцветаю, благоденствую и становлюсь все прекрасней, о мудрый брахман, первый среди людей, благодаря самому лучшему из того, что приносится в жертву. Знай, о мудрец: какую бы вещь ни использовали при этом, будь она из дерева, из железа или из глины, успех (жертвы) — в (моей) небесной красе и мудрости.

Таркшья сказал:

Почитая это великим благом, упорно служат ему отшельники. Поведай мне, каков иной высокий и беспечальный путь к спасению, на который вступают стойкие? Сарасвати сказала:

Иного, освященного веками, высочайшего из высших (пути к спасению) достигают изучением Вед, подношением даров, обетами и благими деяниями не знающие скорби, достигшие освобождения подвижники, знатоки Вед.  

Посредине того (пути) блистает пречистая, благоухающая ветаса³⁰ с тысячей ветвей. У корней ее берут начало прелестные ручейки с медвяными водами, сливаются со своими притоками бурлящие вокруг камней могучие реки, вода которых несет, словно гальку, лепешки из ячменя, мясо, овощи и пятна молока³¹. То высочайший путь, отшельник! На этом месте приносятся лучшие из жертвоприношений возглавляемым Агни богам³² вместе с Индрой и сонмами марутов.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто восемьдесят четвертая глава.

ПОВЕСТЬ О РЫБЕ

ГЛАВА 185

Вайшампаяна сказал:

Затем (Юдхиштхира), сын Панду, вновь обратился к Маркандее: «Поведай мне о жизни Ману, сына Вивасвана³³».

Маркандея сказал:

О царь — тигр меж людей! Сын Вивасвана, величайший святой мудрец, был могуч и блеском подобен владыке живущих. Силою и величием пыла, красотой и подвижничеством Ману превзошел и отца своего, и деда. Властитель людей, он посвятил себя великому суровому покаянию, стоя на одной ноге с поднятыми вверх руками в Вишала-Бадари.

Десять тысяч лет подвергал он себя жестокому умерщвлению плоти, опустив книзу голову и (глядя) прямо (пред собой) немигающим взором. Однажды, когда он, собрав волосы на затылке, в мокрой одежде (стоял) на берегу Вирини³⁴, продолжая свое покаяние, к нему подплыла рыба и сказала (такие) слова: «О владыка, я, маленькая рыбка, боюсь сильных рыб. Ты должен спасти меня, праведник! Сильные рыбы нередко пожирают слабых, таков наш извечный закон. Спаси же меня, тонущую в великой пучине страха, а я отплачу тебе за это».  

Выслушав слова рыбы, Ману, сын Вивасвана, преисполнился сострадания к ней. Взял Ману Вайвасвата эту рыбу своею рукой, вытащил из воды и опустил ее, отливающую лунным блеском, в глиняный кувшин. Рыба росла там в холе и неге, о царь, а Ману преданно заботился о ней, будто о собственном сыне. Прошло много времени, и рыба стала такой большой, что больше не помещалась в кувшине с водой, и однажды, увидев Ману, опять попросила его:  

«Перенеси меня, о владыка, в иное удобное место». И Ману, великий отшельник, вытащил рыбу из кувшина, принес к большому пруду и выпустил туда, о покоритель вражеских городов! Снова прошло много лет, и рыба так выросла, что, хотя этот пруд был две йоджаны в длину и йоджана в ширину, ей стало тесно в нем, о лотосоокий! Негде ей было повернуться в этом пруду, о Каунтея — владыка народов!

Увидела рыба Ману и вновь попросила его: «О добрый могучий владыка, перенеси меня в Гангу, супругу океана. Я буду жить там, о мой отец и властитель, если ты с этим согласен». После таких слов рыбы великий Ману, смиренный и стойкий, своими руками перенес ее к Ганге и выпустил в реку. Через некоторое время рыба выросла еще больше, о губитель врагов, и, увидевшись с Ману, опять сказала ему: «Я так велика, о могучий, что не могу повернуться в Ганге. Смилуйся, о владыка, скорее перенеси меня (и выпусти) в океан». Тогда Ману своими руками вытащил рыбу из вод Ганги, перенес к океану и там ее выпустил, о Партха! И хотя рыба была огромна, эта ноша была желанной для сердца Ману; прикосновение (к рыбе) и ее запах были ему приятны.

Когда Ману выпустил рыбу в океан, она, улыбаясь, сказала ему: «Ты сделал все, чтобы спасти меня, о владыка! Слушай же, как тебе поступить, когда настанет твой час. Скоро, о владыка, великий судьбою, всему на земле, и живому, и неживому, придет конец³⁵: близится время потопа, очищающего миры³⁶. Поэтому то, что я расскажу сейчас, будет тебе крайне полезно.

Для всего — для движущегося и неподвижного, для того, что способно передвигаться и что стоит на одном месте, настало страшное время. Ты должен соорудить крепкую лодку и привязать к ней веревку. Ты сядешь в нее, о великий отшельник, вместе с семью святыми мудрецами. В ту же лодку следует погрузить по частям надежно укрытые семена — все те, о которых я говорила прежде³⁷. Жди меня, стоя в лодке, о любимец отшельников! Я появлюсь с рогом (на голове³⁸), и по нему ты узнаешь меня, о подвижник! Вот что ты должен делать. Прощай, я удаляюсь. Не сомневайся, владыка, в (правильности) моих слов».

«Так я и сделаю», — ответил он рыбе. Простились они друг с другом и разошлись каждый в свою сторону. Затем, о великий отважный царь — сокрушитель недругов, Ману собрал все те семена, о которых сказала рыба, и в надежной лодке поплыл по волнующемуся океану. Ману подумал о рыбе, о властелин земли, и она, угадав его мысли, вскоре явилась ему с рогом на голове, о праведнейший из бхаратов, покоритель вражеских городов!

Увидев в разливе вод огромную, словно гора, рогатую рыбу — по виду такую, как она говорила, — Ману накинул на ее рог на голове веревочную петлю, о тигр среди порожденных Ману, Индра Индр его потомков! И рыба, о покоритель вражеских городов, стремительно повлекла по воде океана привязанную веревкой лодку.

Плыл (Ману) в той лодке по океану, о владыка потомков Ману, а тот, казалось, пустился в пляс: (так ходили ходуном) волны и словно (звенящие украшения) гремела вода. Мощным вихрем швыряло лодку в океане, бросая из стороны в сторону, как нетвердо стоящую на ногах пьяную женщину, о разрушитель вражеских городов! Слились меж собою земля и все основные и промежуточные стороны света, и воздух и небосвод — все застилала вода, о бык среди мужей! Все смешалось тогда в мире, о бык среди бхаратов, остались лишь семь святых мудрецов, Ману и рыба.

Многие годы, о царь, рыба без устали тянула за собою ту лодку по водным просторам. Затем, о потомок Куру, бык среди мужей, она привела лодку туда, где высится Химаван. И тогда, улыбаясь, рыба тихо сказала тем святым мудрецам: «Привяжите скорее лодку к этой вершине Химавана». Послушались рыбы святые мудрецы, о бык среди бхаратов, и быстро привязали лодку к вершине Химавана. Вот почему высочайшая из вершин Химавана зовется с тех пор Наубандхана³⁹. Знай это, о Каунтея, бык среди бхаратов!

Затем рыба сказала всем святым мудрецам: «Я — Брахма, Владыка живущих⁴⁰, и нет никого превыше меня. Это я, обернувшись рыбой, избавил вас от беды. Ману суждено возродить все сущее: и богов, и демонов, и людей, все миры, все движущееся и неподвижное. Он пройдет через суровейшее покаяние и тогда не будет знать заблуждений при сотворении жизни. Такова моя милость».

С этими словами рыба в один миг исчезла. Тогда Ману, сын Вивасвана, пожелал тотчас же возродить все сущее. Едва он начал творить, стало одолевать его наваждение, и тогда он предался великому покаянию. Пройдя через суровое подвижничество, Ману, о бык среди бхаратов, приступил, как и следовало, к воссозданию жизни.

Вот о чем говорится в пуране, известной под названием «Матсьяка⁴¹». Повесть, рассказанная мною, очищает от всех грехов. Кто постоянно будет слушать с начала жизнеописание Ману, тот будет счастлив, его ожидает успех во всех начинаниях, ему уготованы небеса.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто восемьдесят пятая глава.

ГЛАВА 186

Вайшампаяна сказал:

Затем Юдхиштхира, Царь справедливости, снова смиренно спросил славного Маркандею: «Ты, о великий подвижник, видел конец не одной тысячи юг. Никто в этом мире, кроме Высочайшего Брахмы, великого духом, не может сравниться с тобою по возрасту. Ты один, о премудрый, поклоняешься Брахме во время потопа, когда этот мир, лишенный небес, покинут богами и данавами. Когда же потоп кончается и пробуждается Прародитель, только ты, о святой мудрец, видишь, как Высочайший, наполнив воздухом стороны света и всюду рассредоточив воду, в должном порядке воссоздает четыре формы жизни⁴². Ты, о лучший среди дваждырожденных, целиком погрузившись в созерцание, воочию поклоняешься Наставнику мира — Прародителю вселенной. Оттого-то благодаря милости Всевышнего не берет тебя, о святой мудрец, ни старость — губительница тела, ни смерть — конец всему. Когда не остается ничего — ни солнца, ни огня, ни воздуха, ни луны, ни небес, ни земли, когда этот мир являет собой сплошной океан, когда исчезает с лица земли и движущееся, и неподвижное, гибнут сонмы богов и асуров и великие демоны-змеи, ты один поклоняешься Брахме — Владыке всего сущего с безграничной душой, который покоится в лотосе, своем обиталище⁴³. Все это (не раз) проходило пред твоими глазами⁴⁴, о лучший из дваждырожденных! Поэтому мы хотим услышать повествование о первопричине всего (сущего). Много раз, о высочайший из дваждырожденных, ты один лицезрел (его), и во всех мирах нет ничего, что было бы неизвестно тебе».

Маркандея сказал:

Почтив Самосущего, изначального мужа, вечного и бессмертного, я поведу свой рассказ. Тот, (о ком пойдет речь),— это Джанардана, у него огромные продолговатые глаза, и облачен он в желтое. Это существо непостижимое и удивительное, творящий и преобразующий всесозидатель, пречистый и высочайший, безначальный и бесконечный, вездесущий, нетленный и неизменный. Он, созидающий, несозидаем, он сам — источник созидательной силы. Даже боги не знают такого, кто мог бы постичь этого мужа.

Все это чудо свершилось впервые во время гибели вселенной, о лучший из царей, тигр среди потомков Ману! Считают, что Критаюга длится четыре тысячи лет. Столько же столетий занимает ее становление и столько — угасание. Третаюга продолжается три тысячи лет. Столько же сотен лет приходится на ее становление и столько же — на угасание. Продолжительность Двапараюги — две тысячи лет. Ее становление и закат длятся по двести лет.

Калиюга продолжается тысячу лет. На ее становление и закат приходится по сто лет. Обрати внимание на равную продолжительность периодов становления и угасания юги. По окончании Калиюги вновь начинается Критаюга. Общая продолжительность (четырех) юг — двенадцать тысяч лет. Полная тысяча (юг) составляет день Брахмы. Когда все мешается в обиталище Брахмы⁴⁵, мудрые, о тигр среди потомков Ману, говорят о гибели миров.

На самом исходе юги, последней из тысячи юг, все люди, о бык среди бхаратов, становятся лживыми. В то время, о Партха, соблюдается лишь видимость жертв, даров и обетов. Брахманы занимаются тем, что положено шудрам, а шудры в конце юг наживают богатства или следуют дхарме кшатрия. Во время Калиюги брахманы отступают от принесения жертв и чтения Вед, забывают о поминальных жертвах и едят что придется. Брахманы не творят молитв, в молитвы погружены шудры. Если (все) в мире идет вопреки установленному — это предвестие гибели. Многие млеччхи правят землей, о властитель потомков Ману!

(Эти правители) грешны, их повеления ничтожны, а речи лживы. Андхры, шаки, пулинды, яваны, Камбоджи, аурники, шудры и абхиры властвуют над людьми⁴⁶, о достойнейший из живущих! Ни один брахман в ту пору не следует своей дхарме. И кшатрии, и вайшьи, о владыка людей, тоже не соблюдают того, что им положено. Жизнь (их), бессильных, становится быстротечной, блеск и величие тают, тело слабеет, достоинство падает, и редко звучат правдивые речи. Селения пустеют, все пространства заполняют дикие звери и змеи. С наступлением конца юг брахманы лишь для виду принимают обет безбрачия⁴⁷. «Эй!»—обращаются (к брахманам) шудры, а брахманы отвечают (им): «О почтенный!»

Число живущих в конце юг умножается, о тигр среди потомков Ману! Все запахи, о владыка народов, становятся неприятными, а вкус (пищи) — отталкивающим, о тигр среди мужей! На исходе юги, о царь, женщины делаются низкорослыми, извращенными и производят на свет многочисленное потомство, пренебрегая добропорядочностью и достойным поведением. Селения покроются частоколом сторожевых башен, перекрестки дорог — трезубцами Шивы, а у женщин в конце юги, о царь, волосы станут как пики⁴⁸.

Коровы дают тогда мало молока, о владыка живущих, а деревья, покрытые стаями ворон, почти не цветут и не плодоносят. Дваждырожденные, о хранитель земли, поддерживают царей, запятнавших себя убийством брахманов и ложными обвинениями. Всюду, о покровитель земли, прикрываясь видимостью добропорядочности, кишат, собирая милостыню, дваждырожденные, движимые алчностью и наваждением. В страхе перед тяжестью дани мужи-домохозяева (становятся) мошенниками. (Человек), по виду и платью — отшельник, промышляет торговлей.

Люди для виду растят ногти и волосы. Обеты безбрачия, о тигр среди мужей, ложны и (даются) лишь из стремления к богатству. В обителях творятся беззакония, (там) предаются пьянству, оскверняют ложе наставника и заботятся только о плотских наслаждениях⁴⁹ в этой жизни. На исходе юг, о тигр среди мужей, в обителях полно вероотступников, прославляющих радости жизни за чужой счет. Могучий Каратель Паки вовремя не посылает дождя⁵⁰, поэтому семена всходят плохо, о бхарата, зато обильны в то время плоды беззакония, о безупречный!

Короток век того, кто верен своей дхарме, о хранитель земли, ибо не существует в то время такой дхармы, которую следует признавать. При торговых сделках, как правило, обмеривают и обвешивают, торговцы, о тигр среди мужей, прибегают ко всевозможным хитростям. Самые добродетельные подвергаются гонениям, зато последний грешник процветает. Справедливость лишается силы, а беззаконие торжествует.

На исходе юг праведники бедны, и жизнь их коротка, а нечестивцы богаты и здравствуют долгие годы. В ход пускаются самые низкие средства, богатые алчно стремятся даже к самому ничтожному приобретению. Многие люди, о царь, обманом стараются присвоить деньги, доверчиво оставленные им на хранение.

Пожирающие людей существа — птицы и дикие звери — свободно располагаются и в местах городских увеселений, и прямо в святилищах. Женщины семи-восьми лет уже вынашивают плод, о царь, а мужчины в десять-двенадцать лет производят потомство. В шестнадцать лет люди седеют, быстро настигает их смерть. С приближением конца юг, о великий царь, юноши (кажутся) по характеру стариками, а в пожилых проявляется то, что свойственно юным. Тайно обманывая мужей, извращенные, порочные женщины бесстыдно вступают в связь со своими слугами и со скотом.

И вот на исходе тысячи юг, о великий царь, начинается многолетняя засуха — наступает конец жизни. Обитающие на земле живые существа, изголодавшиеся и немощные, гибнут одно за другим, о владыка земли! Семь пылающих солнц выпивают всю воду морей и потоков, о властитель живущих! И дерево, и трава, и сухое, и влажное — все обращается в пепел, о бхарата, бык среди бхаратов!

Затем, о бхарата, на мир, иссушенный солнцами, с вихрем обрушивается пламя конца света. Разоряя землю, проникая в саму преисподнюю⁵¹, оно вселяет великий ужас в богов, демонов-данавов и якшей. Сжигая мир демонов-змеев и все, что есть на земле, о хранитель земли, (огонь) в один миг губит подземное (царство).  

Безжалостный ветер и это пламя конца света разом уничтожают (пространства) в двадцать йоджан, (и это повторяется) сотни, тысячи раз. Сильный пылающий (огонь) пожирает вселенную вместе с богами и асурами, гандхарвами и якшами, демонами-змеями и ракшасами.

Затем появляются в небе удивительные, расцвеченные гирляндами молний тучи, огромные, как стада слонов. Одни тучи темные, как голубой лотос, другие подобны белой лилии, третьи словно тычинки лотоса, четвертые — чуть желтоватые. Некоторые подобны куркумовому корню, другие напоминают вороньи яйца, иные — словно лепестки розоватого лотоса, другие же— (ярко-красные), как киноварь. Одни кажутся величественными городами, другие похожи на стадо слонов, третьи (цветом) напоминают сурьму⁵², четвертые являют вид Макаров Тучи сгущаются, прорезаемые пучками молний; мрачные, с ужасающим грохотом заволакивают они свод небес, о великий царь, и, переполненные водой, заливают всю землю с ее горами, лесами и копями. Зловеще грохочущие тучи, гонимые Всевышним, быстро затопляют все вокруг, о бык среди мужей! (Они) извергают на землю могучую, грозную лавину вод, ужасную и безжалостную, и гасят огонь.

Влекомые тем, кто велик душою, двенадцать лет наплывают тучи, изливая потоки воды. Наконец, о бхарата, океан выходит из берегов, рушатся горы, раскалывается земля. Тучи, покрывавшие весь небосвод, внезапно рассеиваются, гонимые порывами ветра, и тогда, о бхарата — владыка живущих, Самосущий, бог, что обитает в первозданном лотосе, выпивает тот страшный вихрь и погружается в сон.  

И теперь, (когда вокруг нет ничего), кроме сплошного грозною океана, после того, как погибло все живое и неживое, исчезли сонмы богов и асуров и нашли свою смерть якши и ракшасы, когда, о хранитель земли, не осталось ни людей, ни зверей, ни растений, один только я брожу, погруженный в себя, в этом мире, лишенном небес. Я странствую по мрачным водам безбрежного океана, не видя ни одного живого существа, о лучший из царей, и наконец меня охватывает глубокая усталость. Долго скитаюсь я в водах, о владыка живущих, не зная сна, и, утомленный, нигде не нахожу себе приюта.

И тут, о властитель земли, среди водных просторов я замечаю однажды огромный мощный баньян⁵³. На широких ветвях этого дерева, о владыка людей — хранитель земли, раскинуто ложе, устланное дивными покрывалами, и в нем, о великий царь-бхарата, покоится дитя с лицом словно полная луна и огромными, как (лепестки) распустившегося лотоса, глазами. Я изумлен, о хранитель земли: как уцелело это юное существо во время гибели мира? Я знаю (все) о прошлом, о настоящем и будущем, о владыка живущих, но даже подвижническое размышление не приводит меня к пониманию, что это за дитя. И кажется мне, что в нем, цветом (кожи) напоминающем цветок льна и носящем примету Шриватсы, словно бы поселилась сама Лакшми⁵⁴.

Прекрасное дитя, отмеченное знаком Шриватсы, с глазами как (лепестки) лотоса обращается ко мне, и речь его ласкает мой слух: «Я знаю, о Маркандея, что ты устал и желаешь отдохнуть. Оставайся здесь сколько хочешь, о Бхаргава! Войди в мое тело, о высочайший из отшельников, и пребывай (там). Я благосклонен к тебе и предоставляю приют».  

Такие слова младенца вселяют в меня, о бхарата, отвращение и к моему долголетию, и вообще к человеческому естеству. Внезапно дитя открывает уста, и по велению судьбы, против моей воли я оказываюсь втянутым в его рот. Попав в его чрево, о бхарата, владыка живущих, я неожиданно вижу там всю землю, покрытую городами и странами, Гангу, Шатадру и Ситу, Ямуну, Каушики и Чарманвати, Ветравати, Чандрабхагу и Сарасвати, Синдху, Випашу, а также Годавари, Васвокасару, Налини и Нармаду, реку Тамру и благодатную Венну с ясными водами, Сувену и Кришнавену, Маханади, Ираму и Шону, о тигр среди мужей, Вишалью и Кампуну.

И эти, и другие реки, какие только есть на земле, о достойнейший из людей, я вижу, продвигаясь во чреве его, великого духом. Затем, о губитель врагов, моему взору предстает океан — кишащий чудовищами великий хранитель вод, таящий в себе сокровища. Дальше я вижу небосвод, залитый пламенеющими, как солнце или огонь, лучами; и солнце, и луна (разом) сияют на нем. Я вижу, о царь, землю, украшенную лесами.  

Погружены в разные жертвоприношения брахманы, пекутся о благе всех варн кшатрии, заняты, как положено, земледелием вайшьи, а шудры усердствуют в услужении дваждырожденным⁵⁵, о царь, владыка живущих!

Перемещаясь во чреве его, великого духом, я вижу, о царь, Химаван и гору Хемакуту, а также Нишадху, Швету, богатую серебром, вижу и гору Гандхамадану, о хранитель земли, Мандару, о тигр среди мужей, и великую гору Нилу, вижу золотую Меру, о великий царь, вижу Махендру и величайшую из гор Виндхью и, кроме того, вижу горы Малаю и Париятру.

И эти, и другие — великое множество гор, расцвеченных всевозможными драгоценными камнями, вижу я в его чреве. По пути, о владыка живущих, властитель мира, мне встречаются всякие твари, какие только водятся на земле: львы, тигры, вепри, змеи и прочие. В его чреве, о тигр средь мужей, владыка живущих и властелин земли, я нахожу небосвод и вижу весь сонм богов во главе с Шакрой и с ними — гандхарвов, апсар, якшей и святых мудрецов, а также множество дайтьев и да-навов, потомков Калаки, сыновей Синхики⁵⁶ и других из тех, что враждуют с богами.  

Словом, все, что я видел на свете живого и неживого, весь этот мир предстает предо мною, пока я скитаюсь во чреве его, великого духом, поддерживая плодами свои силы.

Более ста лет (странствую) я внутри его тела и не вижу ему конца. Я постоянно в пути, тревоги одолевают меня, о царь — владыка народов, но никак мне не выйти за пределы (чрева) великого духом. Тогда вслух и мысленно я обращаюсь, как должно, за покровительством к высочайшему богу, исполнителю всех желаний, и вслед за этим, о царь, быстро, как ветер, вылетаю из раскрытого рта того (бога), великого духом, о достойнейший из живущих!

И вот я вижу, о владыка народов, тигр среди мужей, что на ветвях того же баньяна в том же облике младенца сидит неизмеримо могучий Носитель знака Шриватсы, вобравший в себя весь мир. Сверкающий, лучезарный младенец, одетый во все желтое и отмеченный знаком Шриватсы, о герой, с улыбкою говорит мне: «Скажи, о Маркандея, высочайший из отшельников, хорошо ли ты отдохнул, живя в моем теле?»

В тот самый миг я обретаю способность ворпринимать все по-новому, отчего чувствую себя просветленным и свободным. Я любуюсь беспредельным могуществом (бога), мощь которого не измерить, и с почтением бережно принимаю к себе на голову его славные стопы с медно-красными подошвами и прекрасными розовыми пальцами. Смиренно приблизившись к лотосоокому богу, душе всех живущих, я смотрю на него, покорно сложив ладони. Приветствуя его сложенными руками, я обращаюсь к нему: «Хочу я узнать, о бог, о тебе и об этом твоем удивительном таинстве. Через рот я проник в твое тело, владыка, и во чреве твоем увидал всю вселенную. В твоем теле, о бог, нашли приют боги и данавы, ракшасы и якши, гандхарвы и демоны-змеи — (весь) мир с тем, что движется и что неподвижно. Твоею, о бог, милостью память о том, как я быстро, безостановочно двигался внутри твоего тела, не покидает меня. Я хочу, о безупречный, узнать о тебе, лотосооком.

Расскажи, почему, поглотив целиком этот мир, ты принимаешь обличье младенца? Отчего весь мир находится у тебя во чреве, о не ведающий упрека, и сколько времени, о гроза недругов, тебе суждено здесь находиться? Питая любовь к Брахме, хочу я услышать от тебя подробный и правдивый (рассказ), о владыка богов с глазами как лепестки лотоса! То, что я видел, могучий, — величественно и непостижимо». И после того как я обращаюсь к славному, лучезарному богу богов⁵⁷ с такими словами, лучший из тех, что умеют вести беседу, поощряя меня, отвечает.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто восемьдесят шестая глава.

ГЛАВА 187

Бог сказал:

Без сомнения, брахман, сами боги не знают точно, каков я. Но я расположен к тебе и поведаю, как я создаю это. Ты почитаешь предков, святой мудрец, и, кроме того, попросил у меня покровительства. Велик твой обет воздержания, потому ты и видишь меня пред собою воочию.

Воду называют «нара», это я дал ей имя, но ведь вода— это место, где я пребываю, оттого и зовусь я Нараяна⁵⁸. Я Нараяна, о лучший из дваждырожденных, первопричина (бытия) , я — вечный и неизменный творец всех существ и их губитель⁵⁹. Я — Вишну, я — Брахма, и я же — Шакра, властитель богов; я — царь Вайшравана, и я — Яма, владыка усопших. Я и Шива, и Сома, и властелин живущих Кашьяпа. Я и Дхатри, и Видхатри, о высочайший из дваждырожденных, я и сама Жертва⁶⁰. Огонь — это мои уста, земля — мои стопы, луна и солнце — глаза, небосвод, ограниченный горизонтом, — мое тело, а воздух — мой разум⁶¹. Это мною принесены многие сотни обильных дарами жертв, и мне же приносят жертвенные дары знатоки Вед во время жертвоприношения богам. Мне приносят жертву, уповая на небеса, Индры среди кшатриев, властвующие на земле⁶², а также вайшьи, стремящиеся попасть в мир небес. Это я в образе Шеши⁶³ поддерживаю землю, ограниченную четырьмя морями и украшенную (горами) Меру и Мандарой. Когда-то, о брахман, я принял вид вепря и (клыком) с силой приподнял мир, тонувший в воде⁶⁴. Обратившись огнем «Пасть кобылицы⁶⁵», я выпиваю взволновавшиеся воды, о лучший из дваждырожденных, и изливаю их вновь. Моею волей в должном порядке появились на свет из уст моих брахманы, из рук — кшатрии, из бедер — вайшьи, из ног — шудры⁶⁶. Ригведа и Самаведа, Яджурведа и Атхарваведа произошли от меня и в меня же уходят.

Смирившие душу подвижники-брахманы, стремящиеся к освобождению, те, что считают (душевный) покой высочайшим благом и победили в себе страсть, гнев и ненависть, отрешившиеся от мира безгрешные праведники, которым чужда гордыня и которые всесторонне познали Высочайший дух⁶⁷, всегда почитают меня, предаваясь (благим) размышлениям. Я — пламя конца мира, я — Яма конца мира, я — солнце конца мира, я — ветер конца мира. Знай, лучший из дваждырожденных: то, что считают звездами на небесах, это формы моего (проявления).

Знай: моря, кладези сокровищ, и четыре стороны света — это мое пристанище и приют, мое ложе. Страсть, гнев и радость, страхи и наваждение — во всем этом я, знай же, достойнейший!

То, о брахман, чего достигают люди благими деяниями, (преданностью) истине, дарами, суровым подвижничеством и тем, что не причиняют вреда живым существам, (они достигают) потому, что так порешил я. Обитая в моем теле, они действуют не по собственной воле: их разумом управляю я. Знай: я и есть то великое благо, которого достигают глубоким знанием Вед и разными жертвоприношениями дваждырожденные, победившие гнев и смирившие свою душу. (Благо такое), о мудрый, недостижимо для низких, бесчестных (людей), для тех, что совершают дурные поступки и обуреваемы алчностью. Это итог добрых деяний, недоступный невеждам путь, на который вступают йоги.

Всякий раз, когда отступает справедливость и торжествует беззаконие, о достойнейший, я воссоздаю сам себя. Когда в этом мире появляются страшные ракшасы и (злобные) дайтьи, приверженные насилию, те, с которыми не в силах расправиться могущественнейшие из богов, тогда в человеческом облике я рождаюсь в (одной) из благочестивых семей и всех усмиряю. Я созидаю богов, людей, гандхарвов, демонов-змеев, ракшасов и весь неживой мир, я же и уничтожаю (их) тайною силою. Когда настает время действовать, я выбираю форму (для воплощения) и, приняв человеческий облик, приступаю к созиданию, чтоб (возродить) узы закона. Во времена Критаюги мой цвет — белый, во время Третаюги — желтый, Двапараюги — красный, а Калиюги⁶⁸ — черный, потому что именно в этот период преобладает на три (четверти) беззаконие. Я являюсь жестоким роком, когда наступает время конца, и один уничтожаю три мира со всем, что в них движется и что неподвижно. Тремя шагами я прохожу (вселенную⁶⁹), (я) — мировой дух, источник благоденствия всех миров, (я) превыше всего, всепроникающ и бесконечен, (я) — широко ступающий⁷⁰ Хришикеша. Я один, о брахман, привожу в движение не имеющее формы, влекущее к гибели все живое колесо времени, которое направляет все в мире. Это я, о достойнейший из подвижников, Индра премудрых, наделил душою все сущее, но никто не (способен) познать меня. И если ты, о безупречнейший из дваждырожденных, перенес какие-то тяготы, (пребывая) во мне, так все это (послужит) твоему же счастью и благу. Это я вселил душу во все, что ты видел в мире движущегося и неподвижного, наиславнейший из отшельников! Прародитель вселенной — половина моего тела⁷¹. Имя мое — Нараяна, мои знаки — раковина, диск и палица.

Пока не пройдет тысяча юг, о святой мудрец, все это время я, дух вселенной и прародитель миров, пребываю во сне. До тех пор, пока не пробудится Брахма, о достойнейший из подвижников, я пребываю здесь⁷² в образе юного существа, хотя вовсе не молод. Не раз, обернувшись Брахмой, я милостиво давал тебе этот дар, о брахман, почитаемый множеством мудрецов-брахманов. Я знал, что тебя испугает вид сплошного, бескрайнего океана, в котором погибло (все) — и живое, и неживое, и тогда я показал тебе мир. Когда ты попал в мое чрево и увидел вселенную, от изумления ты растерялся. Потом, о премудрый брахман, я (поспешил) выпустить тебя через рот. Я открылся тебе, а ведь ни боги, ни демоны не способны познать меня.

Пока не пробудится (к действию) великий Брахма, суровый подвижник, живи здесь спокойно и счастливо, о мудрец-брахман! Когда же очнется от сна Прародитель вселенной, о высочайший из дваждырожденных, я один из себя самого сотворю и небо, и землю, и свет, и ветер, и воду — словом, все, что есть в мире движущегося и неподвижного.

Маркандея сказал:

С такими словами тот бог, величайшее чудо, исчез, и я увидел, что появилось множество разных тварей. (Всякий раз) на исходе юг я созерцал это чудо, о царь, первый из бха-ратов, лучший блюститель всех дхарм! Тот бог с глазами, подобными лотосу, который явился мне некогда, — это родственник твой Джанардана, о тигр среди мужей! Он даровал мне, о Каунтея, дар памяти (об этом чуде), и потому долог мой век и сама смерть мне подвластна. Это был Кришна Варшнея, великий изначальный муж Хари с могучими десницами и непостижимой душой, словно играющий (миром). Сатвата и устанавливает, и распределяет, и разрушает⁷³. Могучий Говинда носит на груди знак Шриватсы, повелевая самим Владыкой живущих. Когда я увидел этого тигра из рода Вришни, мне на память пришло, что это — облаченный в желтое Вишну, муж нерожденный⁷⁴. Мадхава — это отец и мать всего сущего. Просите его, спасителя, о покровительстве, быки из рода Куру!

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто восемьдесят седьмая глава.

ГЛАВА 188

Вайшампаяна сказал:

После таких слов сыновья Притхи и двое близнецов, быки среди мужей, вместе с Кришною-Драупади приветствовали Джанардану. А тот, о тигр среди мужей, когда его почтили как должно, приветил их, достойных почестей, ласковым словом. Потом Юдхиштхира, сын Кунти, спросил как правитель великого отшельника Маркандею о будущем мира: «Поистине удивительно, о подвижник Бхаргава, лучший из сказителей, то, что мы услышали от тебя о гибели и возрождении (мира) с началом юг.  

Теперь меня интересует Калиюга: что же будет, если станут нарушаться дхармы? Какова будет сила людская на исходе юг, что будут люди есть и как развлекаться, сколько лет они будут жить и во что одеваться? С какого времени снова начнется Крита (юга)? Поведай (об этом) подробно, отшельник! Ты рассказываешь удивительные (истории)». Великий старец, первый из подвижников, к которому обратился (Юдхиштхира), снова повел рассказ, к радости тигра из рода Вришни⁷⁵ и сыновей Панду.

Маркандея сказал:

Внемли мне, о бык среди бхаратов! Я расскажу тебе о том, что ожидает мир, когда наступят черные дни. Во время Крита (юги) дхарма — как бык о четырех ногах, она властвует над людьми безраздельно, без хитростей и обмана. (Настает) Трета(юга), и тогда (дхарма) сохраняет лишь три (четверти) своей силы, четвертая же часть повергнута беззаконием.

А во время Двапара(юги) дхарма уже наполовину вытеснена беззаконием. Затем несправедливость на три (четверти) воцаряется в мире, а на долю людской добродетели приходится лишь четвертая часть. Знай, о Пандава, с каждою югой уменьшается продолжительность жизни людей, (слабеют) их мужество, ум, сила, духовная мощь. Цари, брахманы, вайшьи и шудры, о Юдхиштхира, постепенно станут соблюдать лишь видимость дхармы.

Люди станут торговать дхармой, точно мясом. Те, кого в мире считают учеными, забудут об истине, а утрата ее сократит их век. Из-за краткости жизни они будут не в силах постичь науку, жадность овладеет невеждами, лишенными знания. Люди алчные, злобные и глупые под влиянием низких страстей погрязнут в смертельной вражде. Смешаются между собой брахманы, кшатрии, вайшьи и (все) они уподобятся шудрам, пренебрегая истиной и покаянием. Низкие станут средними, а средние — низкими⁷⁶. Таков будет мир с наступлением конца юг.

Самой лучшей из одежд будет шанн⁷⁷, (самым ценным) зерном — корадушака⁷⁸. Мужи обретут в своих женах врагов на исходе юг. Люди будут питаться мясом рыб, доить коз и овец, а коровы падут на исходе юг. Грабя и убивая друг друга, люди забудут молитвы, превратятся в воров и убийц и утратят веру в богов на исходе юг. Они будут мотыгами (вскапывать) берега рек и сеять зерно только там, но и тут урожаи будут ничтожными на исходе юг. Даже те, что всегда были тверды в обете, что (почитали) богов и (приносили) поминальные жертвы, и то, охваченные алчностью, будут убивать друг друга. Отец пойдет против сына, а сын против отца. Запретная пища будет в ходу на исходе юг.

Брахманы, погрязшие в разглагольствованиях, будут хулить Веды, оставив свои обеты, принесение жертв и возлияние огню. Люди станут возделывать низины, в ярмо впрягать коров, а для перевозок использовать годовалых телят. Сыновья бестрепетно будут убивать отцов, а отцы — сыновей, причем будут хвалиться (такими деяниями), не встречая (нигде) осуждения.  

Горестный мир, забывший о жертвоприношениях, обрядах и празднествах, целиком заполонят млеччхи. Станет правилом для людей отбирать достояние у бедняков, даже у многосемейных и вдов. Утратив силу и мужество, смирившись с грешным существованием, надменные мужи, ослепленные жадностью, будут милостивы даже к нечестивцам, радуясь обещанию дара.

Станут низки, о Каунтея, помыслы царей-невежд, слывущих мудрецами, будут они стремиться уничтожить друг друга в постоянных междоусобицах, а кшатрии станут тернием людским на исходе юг: не защитники, а стяжатели, надменные, упоенные почестями, будут они находить удовольствие лишь в наказании. Станут они постоянно преследовать праведников и без всякого сострадания к их слезам, о бхарата, будут захватывать их жен и имущество. Девушек не будут ни сватать, ни выдавать замуж: они сами будут искать себе мужей в конце юг. Лишившись ясности разума, ненасытные цари всеми способами будут присваивать чужое имущество, когда настанет конец юг.

Весь мир, о бхарата, заполонят млеччхи, и (левая) рука будет красть из (правой), когда придет конец юг. Люди, слывущие в мире учеными, утратят истину, у стариков будет разум ребенка, а у детей — стариковский ум. Будут слыть героями робкие, а храбрецы будут жалки, как трусы, и никто никому не решится верить, когда наступит конец юг.

Весь мир, пораженный алчностью и ослеплением, будет есть единую пищу, (не различая запретного), восторжествует великая несправедливость, и не будет дхармы. Не останется ни брахманов, ни кшатриев, ни вайшьев, о владыка людей, будет в мире одна только варна, когда настанет конец юг. Отец не пощадит своего сына, а сын — отца, и жены не будут заботиться о своих мужьях. Питаясь вареным ячменем и пшеницей, население в конце юг устремится в те края, (где они произрастают). Употребляя в пищу все что угодно, о владыка народов, мужи и жены станут нетерпимы друг к другу, когда наступит конец юг.

Весь мир, о Юдхиштхира, заполонят млеччхи, и люди перестанут ублажать праотцев поминальными жертвами. Не будет учеников, не будет наставников, и мир погрузится во мрак, о владыка живущих! Предельный возраст в конце юг будет шестнадцать лет, а потом (люди) будут расставаться с жизнью. Девочки будут производить потомство на пятом-шестом году жизни, а мальчики уже в семь-восемь лет будут отцами. В конце юг, о царь-тигр среди царей, муж не сможет доставить наслаждение своей жене, а жена — своему мужу.

Из-за всякой мелочи, по ничтожному поводу будут возникать ссоры, и никто никого не будет одаривать в конце юг. Селения покроются частоколом сторожевых башен, перекрестки дорог — трезубцами Шивы, а у женщин в конпо юги волосы станут как пики⁷⁹. В последнее время люди, оез исключения, станут жестокими, всепожирающими млеччхами, страшными в каждом своем деянии. Из жажды обогащения в конце юг каждый будет стараться обмануть другого при любой торговой сделке, о лучший из бхаратов! Обряды будут совершаться без достаточных знаний, когда наступит конец юг, и исполнять их станут как придется.

По истечении юг все люди от природы будут жестоки в своих деяниях и подозрительны друг к другу. Без всякой нужды будут губить они деревья и целые рощи, и тогда придет конец всему живому и сущему в мире. Гонимые алчностью, (люди) будут рыскать по белу свету, выдывая себя за брахманов, поскольку брахманов полагается одаривать.

Преследуемые шудрами, дваждырожден-ные, стеная, будут скитаться по земле, подавленные страхом, и (нигде) не смогут найти себе заступника. Когда люди, жестокие и безжалостные, станут губить живое и уничтожать сущее, (значит), настал конец юг. В поисках пристанища дваждырожденные в ужасе будут метаться близ рек, по горам и глухим местам, о продолжатель рода Куру!

В страшное время конца юг лучшие из дваждырожденных, о царь — хранитель земли, преследуемые, как вороны, дасью и злыми царями, непрестанно страдая от тяжести дани, утратят свою стойкость и в угоду шудрам будут делать обратное тому, что им положено. Шудры будут толковать дхарму, а брахманы — слушать их с почтением и верой.

Все смешается в этом мире: то, что было высоким, станет низким, люди покинут богов и станут поклоняться бренным останкам⁸⁰, а шудры на исходе юг перестанут служить дваждырожденным. Храмы богов⁸¹, украшающие землю, исчезнут по истечении юг; в обителях великих святых мудрецов и в убежищах брахманов, в святилищах-чайтьях⁸² и в местах, где укрываются (демоны)-змеи, будут храниться как реликвии останки бренной плоти⁸³, и это признак конца юг.

Когда огрубевшие люди, забыв о дхарме, будут употреблять в пищу мясо и беспробудно пьянствовать, это конец юг. Когда, о царь, из цветка будет появляться цветок, а из плода — таящийся в нем плод, тогда, о великий парь, настанет конец юг. Парджанья не будет вовремя посмлать дождь на исходе юг, нарушится ход людских обрядов, а низкие⁸⁴ затеют вражду с брахманами.

Всю землю быстро заполонят млеччхи, и брахманы в страхе перед тяжестью дани разбегутся на все десять сторон. Населения деревень, теснимое потоками (пришельцев), без разбору устремится в обители и станет питаться кореньями и плодами. Все смешается в мире: исчезнет добропорядочность и ученики не будут следовать наставлениям (своего учителя), причиняя (ему) обиды.

В ту пору даже наставнику будут давать в долг под залог, а друзья (его) и родные устремятся в поисках приобретений. Настанет конец всему сущему на исходе юг.

Запылает тогда весь небосвод и движущиеся созвездия, нарушится ход светил и спутаются (направления) ветров, страшное зрелище будет являть частый дождь метеоров. Рядом с солнцем будут сверкать шесть других, и все они вместе с шумом и треском воспламенят небеса; Кабандха⁸⁵ будет скрывать солнце при восходе и при заходе. Тысячеокий не будет вовремя посылать дождь, и зерна перестанут прорастать, когда наступит конец юг.

Женщины постоянно будут грубы, дерзки в речах и слезливы и откажутся исполнять волю своих мужей. Сыновья будут убивать родителей на исходе юг, а женщины с помощью сыновей станут губить своих супругов. Раху в конце юг будет поглощать солнце не только в положенный день, о великий царь, и повсюду запылает огонь.

Молящие о питье и еде путники не получат пристанища и, отвергнутые, будут ложиться прямо на дорогу. Зловещие вороны, змеи, грифы и (другие) птицы и звери будут издавать резкие звуки, когда наступит конец юг. На исходе юг люди отрекутся от друзей и родных и от тех, кто им служит, и постепенно (все) разбредутся в разные стороны и края, города и селения. Люди будут скитаться по белу свету, горестно призывая друг друга: «О отец мой!», «О сын!»  

В жестоких муках пройдет конец юг, а потом своим чередом возродится (весь) мир, начиная с дваждырожденных. Через определенное время судьба будет вновь неожиданно благосклонна к миру. Луна, Солнце, Тшпья и Брихаспати сойдутся под одним знаком зодиака, и тогда (снова) начнется Крита (юга⁸⁶). Парджанья будет вовремя посылать дождь, (положение) звезд станет благоприятным, и планеты будут следовать точно по своим орбитам слева направо.

Наступит покой, изобилие, благоденствие и процветание. Час пробьет, и появится дваждырожденный по имени Калки Вишнуяшас, наделенный великою силой, умом и могуществом. Явится он на свет в достойной брахманской семье в деревне Самбхала⁸⁷ и силою духа возродит оружие и всевозможные средства передвижения, воинское облачение, доспехи и панцири. Этот царь, побеждающий дхармой, примет верховную власть и внесет покой в мятущийся мир.

Сверкающий брахман, высокий помыслами, явившись (миру), положит конец разрушению. Так всеобщая гибель станет началом (новой) юги. Этот дваждырожденный вместе с брахманами уничтожит разбежавшиеся повсюду жалкие шайки млеччхов.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто восемьдесят восьмая глава.

ГЛАВА 189

Маркандея сказал:

Уничтожив злодеев, он, как должно, воссоздаст землю для дваждырожденных во время великого жертвоприношения коня. Тот (брахман), чьи деяния овеяны доброю славой, возродит честные порядки, установленные Самосущим⁸⁸, а сам, дожив до старости, удалится в лес. Живущие в мире люди станут следовать его образу жизни, и, когда дваждырожденные искоренят зло, воцарится покой. Оставляя в покоренных странах шкуры черных антилоп, копья, трезубцы и (другое) оружие⁸⁹, Калки, тигр среди дваждырожденных, прославляемый Индрами среди брахманов, будет ступать по земле, почитая лучших из дваждырожденных, всегда готовый покарать дасью. «Отец!», «Сын!» — будут отчаянно взывать они; многим из дасью он принесет смерть.

С началом Критаюги исчезнет беззаконие, восторжествует дхарма и люди, о бхарата, вернутся к своим делам. Во время Критаюги вновь появятся сады и чайтьи, пруды и пещеры, различные жертвоприношения и обряды. Появятся брахманы и святые старцы, мудрецы и отшельники, пристанища неверных займут люди, преданные истине. Взойдут все посеянные семена, и всякое зерно будет родится в любое время года, о Индра царей!

Люди станут усердно раздавать дары, соблюдать обеты а ограничения. Брахманы, полные благих устремлений, с радостью предадутся молитвам и жертвоприношениям, и цари будут править землей в согласии с дхармой. Во время Критаюги вайшьи будут заниматься торговлей, брахманы будут ревностно соблюдать шесть своих обязанностей⁹⁰, кшатрии станут надежно охранять (людей), а шудры будут усердно служить трем этим варнам.

Теперь тебе известен закон Критаюги, Тре-таюги, Двапараюги и последней из юг. Весь мир знает только число юг, о Пандава, я же поведал тебе все о прошлом и будущем (мира) согласно прославленной мудрецами пуране, которую возвестил некогда Ваю.

Долго живу я на свете, много раз довелось мне увидеть и испытать на себе такой ход мировых событий, и о нем я поведал тебе. Чтоб исчезли твои сомнения относительно дхармы, о стойкий, вместе с братьями выслушай мою речь. Пусть душа твоя, о лучший из хранителей дхармы, будет всегда в согласии с дхармой: ведь царь, если он добродетелен, испытывает блаженство и в этой жизни, и после смерти. Внемли благому совету, который я дам тебе, о безупречный: никогда не оскорбляй брахмана⁹¹, ибо брахман во гневе силою своего обета может уничтожить миры.

Вайшампаяна сказал:

Выслушав речь Маркандеи, мудрый царь, лучезарный, лучший из куру, спросил достойно: «Какую дхарму положено мне вершить как защитнику подданных, о премудрый, и как должен я поступать, чтобы не отступить от своей дхармы?»

Маркандея сказал:

Будь милосердным ко всем существам благодетелем, любящим и незлобливым, ревностно защищай подданных, как детей своих, придерживайся дхармы, почитая богов и предков, и сторонись несправедливости. Допустил ты оплошность — искупи ее достойными дарами. Не гордись и всегда будь смиренен, а покоришь всю землю — радуйся и ликуй. Этим возглашена тебе дхарма прошлого и будущего.

Нет ничего на земле ни в прошлом, ни в будущем, что было бы не известно тебе. Потому не терзайся своей бедой: такая судьба, о мощнорукий, (может постичь) и любого из небожителей — ведь все живое, побуждаемое роком, может ввергнуться в заблуждение. Да не усомнишься ты в том, что я поведал тебе, о безупречиый! Сомнение в моих словах нанесет ущерб твоей дхарме. Ты рожден в славном роду Куру, о бык среди бхаратов! И делом, и мыслью, и словом следуй всему тому, (о чем я сказал).

Юдхиштхира сказал:

О лучший из дваждырожденных, я буду усердно следовать твоему наставлению, которое прозвучало, о могучий, в твоей приятной для слуха речи. Нет во мне алчности, о Индра среди премудрых, нет страха и зависти, и я готов соблюдать все, о чем ты поведал, владыка!

Вайшампаяна сказал:

Услышав слова великого духом Пандавы, возликовали Пандавы и Тот, кто владеет луком Шарнгой⁹², о царь! После достойной повести мудрого Маркандеи о древних временах онг пребывали в изумлении от услышанного.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто восемьдесят девятая глава.

ПОВЕСТЬ О ЛЯГУШКЕ⁹³

ГЛАВА 190

Вайшампаяна сказал:

 «Расскажи мне еще о величии брахмана», — обратился сын Панду, (Юдхиштхира), к Маркандее, и Маркандея продолжил рассказ: «Царь по имени Парикшит из рода Икшваку в Айодхье отправился раз на охоту. Далеко завлекла его антилопа, которую он преследовал на своем единственном коне.  

Усталый, измученный жаждой и голодом, в каком-то краю увидел он на пути зеленую рощицу и углубился в нее. Посредине леска он заметил прелестное озеро и въехал туда вместе с конем. Освежившись, он бросил коню стебли лотоса, а сам расположился на берегу. Лежа (у озера), услышал он звуки прекрасной песни. Услышал и подумал: «Здесь не видно ничьих следов, так кто же это поет?».

Тут он увидел очаровательную девушку. Она собирала цветы и пела. Когда она подошла поближе, царь спросил ее: «Кто ты, красавица?» Она ответила: «Я — дева». Царь сказал ей: «Я желаю тебя». На это девушка отвечала: «Ты сможешь мною владеть, но при одном условии, не иначе». Царь спросил, какое же это условие, и девушка сказала: «Я не должна видеть воду⁹⁴». Царь согласился, и стали они мужем и женой.

Пока царь находился (с нею), за ним пришло его войско. Увидели (воины) царя и плотным кольцом окружили его. Отдохнувший царь на одном паланкине с нею тронулся в (обратный) путь. Добравшись до города, он поспешил с ней уединиться и предался наслаждениям, забыв обо всем на свете.

Однажды главный советник (царя) спросил у женщин, которые ей прислуживали: «Для чего вы приставлены?», на что те отвечали: «Удивительное дело: никто не должен проносить сюда воду!». Тогда советник повелел насадить полный цветов, плодов и кореньев, но лишенный воды лес с высокими деревьями и сказал царю, нарушив его уединение: «В этом прекрасном лесу совсем нет воды. Там ты можешь спокойно предаваться наслаждениям».

По его совету (царь) с царицей отправились в лес. Некоторое время они побыли в этом дивном лесу, а по том стала одолевать царя жажда и мучить голод. Безмерно усталый, увидал он беседку из атимукты. Вошли туда царь и его возлюбленная и увидели полный чистой воды водоем с тщательно выбеленным дном⁹⁵. (Царь) с супругой остановились на берегу. Тут и говорит царь царице: «Хорошо бы тебе окунуться в озерную воду».

Послушная его воле, спустилась она к пруду, погрузилась (в воду) и больше не выплыла. Искал ее царь, но не нашел. И только когда пруд осушили, он увидел у входа в нору лягушку и в гневе приказал: «Истребить всех лягушек! Кто желает чего-либо от меня — пусть угождает мне, принося мертвых лягушек!».

Ужас объял лягушек, когда их стали жестоко повсюду уничтожать. Напуганные, рассказали они обо всем, что случилось, лягушачьему царю. Тогда царь лягушек, приняв вид отшельника, отправился к царю (Парикшиту). Пришел и сказал ему: «Не давай воли гневу, о царь! Смилуйся. Ты не должен губить ни в чем не повинных лягушек. Вот две шлоки как раз о тебе:

Не стремись уничтожить лягушек, сдержи гнев, о стойкий! У людей неразумных прахом идет их большое богатство. Знай: ты ее не вернешь, если дашь волю гневу. Ты совершаешь несправедливость: что тебе толку от убитых лягушек⁹⁶?».

Душу царя томила тоска по возлюбленной, и он ответил на это: «Я не могу такого простить и уничтожу их (всех). Эти негодницы поглотили мою любимую. Я буду везде убивать лягушек. И ты, о мудрец, не пробуй меня останавливать». Услышав такое, тот с тревогой в душе, в смятении чувств сказал: «Смилуйся, царь! Я — властелин лягушек по имени Аю.  

То была моя дочь, имя ее Сушобхана. Таков уж дурной ее нрав: многих царей она обманула до (тебя)». Сказал ему царь: «Я желаю ее. Отдай ее мне». Тогда отец отдал свою дочь царю и сказал ей: «Будь послушна ему». И добавил: «Из-за того что ты была лжива — обманывала царей, дети твои будут непочтительны к брахманам».

А царь, сердце которого пленили ее ласки и чары, соединившись с ней, (ликовал) так, словно обрел власть над тремя мирами. Поклонился он лягушачьему царю, почтил его и сказал голосом, в котором звучали слезы радости: «(Ты) оказал мне честь». Царь лягушек простился с зятем и пошел восвояси.

И вот через некоторое время родилось у царя трое сыновей: Шала, Дала и Бала. В назначенный день отец посвятил на царство старшего из них, Шалу, а сам, задумав предаться подвижничеству, удалился в лес. Однажды Шала отправился на охоту. Попалась ему антилопа, и стал он на колеснице преследовать ее, крикнув вознице: «Вези поскорей!» Колесничий ответил царю:

 «И не пытайся — тебе не догнать антилопу. Вот если бы в твою колесницу были впряжены Вамьи ». Тогда царь приказал вознице: «Расскажи мне о (конях) Вамьях, или же я убью тебя!». Боясь царя и в то же время страшась проклятия Вамадевы, (возница) сказал: «Вамьи — кони Вамадевы, быстрые, как мысль». Тогда царь приказал: «Поезжай в обитель Вамадевы!».

Явившись в обитель, он сказал святому мудрецу: «О владыка, ранил я антилопу, но она убегает. Я настигну ее, если ты дашь мне Вамьев». Ответил ему святой мудрец: «Я дам тебе Вамьев, но, когда ты достигнешь цели, ты тут же вернешь (их) мне. Получил царь коней, простился со святым мудрецом и на колеснице, в которую были впряжены Вамьи, отправился в погоню за антилопой. В пути он сказал вознице: «На что брахману эти чудо-кони? Не стоит их возвращать Вамадеве». С этими словами он настиг антилопу, а (потом), вернувшись в свой город, поставил коней во внутренние покои дворца.

А святой мудрец тем временем думал: «Юный царевич наслаждается, достигнув желанной цели, потому и не возвращает (их) мне. А жаль!». Прошел месяц, (мудрец все) обдумал и сказал своему ученику: «Ступай, Атрея, скажи царю: если он добился того, (чего хотел), пусть вернет Вамьев наставнику". Тот пошел и сказал об этом царю. Царь ответил ему: «Это царские кони. Брахманы недостойны таких сокровищ. И на что кони брахманам? Ступай себе!». Тот вернулся и передал это наставнику. Выслушал Вамадева столь неприятное известие, и гнев обуял его. Сам пошел он к царю и потребовал (возвратить) коней, но царь (их) не отдал.

Вамадева сказал:

Отдай мне Вамьев, о царь, ты же достиг того, что не под силу другому. Да не покарает тебя страшными арканами Варуна, разделяющий брахманов и кшатриев⁹⁷!.

Царь сказал:

Брахманам для передвижения достаточно пары добрых быков в хорошей упряжи, о Вамадева! Езди на них, сколько тебе нужно, о великий святой мудрец! И, кроме того, подобных тебе переносят с места на место священные гимны.

Вамадева сказал:

Верно, священные гимны переносят таких, как я, но так бывает в мире ином, о царь! В этом же мире, о царь, и я, и другие, подобные мне, пользуются именно этим средством передвижения.

Царь сказал:

Пусть тебя возят четыре осла, самые лучшие мулы или гнедые скакуны! Езди на них, а эти кони — для кшатрия. Запомни: Вамьи мои, а не твои.

Вамадева сказал:

Суров обет брахмана — так говорят (люди). И потому, о царь, если я соблюдаю его, то пусть ты будешь четвертован⁹⁸ и вздернут на страшных, огромных и острых железных пиках.

Царь сказал:

Пусть, Вамадева, те, которые знают, как ты, брахман, убиваешь мыслью, словом и делом, повинуясь моей воле, возьмут в руки мечи и острые пики и повергнут тебя (на землю) вместе с твоими учениками.

Вамадева сказал:

Не стоит, о царь, касаться ни мыслей, ни слов, ни деяний брахманов. Мудрый, предаваясь подвижничеству, приближается к Брахману и тем становится выше всех еще в этой жизни.

Маркандея сказал:

Едва Вамадева это промолвил, о царь, появились ужасные ракшасы и с копьями в руках бросились на царя. Он громко воскликнул тогда: «Если, о Брахма, мне покорны Дала, род Икшваку, а также другие народы, я не отдам Вамадеве Вамьев: такие, как он, недостаточно добродетельны». С этими словами властитель упал на чемлю, сраженный ятудханами⁹⁹».

Узнав о гибели царя, потомки Икшваку посвятили на царство Далу. Опять явился ко двору премудрый Вамадева и обратился к царю Дале с такими словами: «Все дхармы, о царь, говорят, что брахманов надо одаривать. Если ты, о Индра людей, боишься греха, то верни мне скорее Вамьев». Услышав такие слова Вамадевы, царь в гневе сказал колесничему: «Дай-ка мне красивую отравленную стрелу, одну из тех, которые ты держишь. Пронзенный ею, да упадет Вамадева бездыханным, и пусть собаки разорвут его (тело) на части!».

Вамадева сказал:

Я знаю, о Индра людей, что у тебя от царицы есть сын десяти лет по имени Шьенаджит. Слушай мою волю: своими страшными стрелами ты убьешь сейчас своего любимца.

Маркандея сказал:

Едва Вамадева, о царь, произнес эти слова, как царевич упал замертво во внутренних покоях дворца: в него угодила стрела устрашающей мощи. Услышав об этом, Дала сказал: «Я доставлю вам радость, потомки Икшваку: истерзаю, замучу, убью его! Принесите еще одну страшной мощи (стрелу). Сейчас вы узнаете мою силу, о владыки земли!».

Вамадева сказал:

Эту грозную, отравленную ядом стрелу, которую ты приготовил для меня, эту лучшую из стрел, о Индра людей, ты не сможешь даже нацелить (в меня), а не то что метнуть.

Царь сказал:

Смотрите, потомки Икшваку, я действительно не могу метнуть стрелу, которую держу в руках! Мне не под силу его покарать. Пусть здравствует древний Вамадева!

Вамадева сказал:

Коснись стрелою царицы, тем самым ты очистишься от греха.

Маркандея сказал:

Так царь и сделал. Тут царица обратилась к мудрецу: если верно, о Вамадева, что я, ежедневно общаясь с (царем), наставляла его и почтительно обращалась с брахманами, то пусть я достигну, о брахман, мира благих!"

Вамадева сказал:

Ты спасла царский род, о прекрасноокая! Выбирай себе дар. Я дам тебе такое, чему нет равных: повелевай своими близкими, о царская дочь, и правь великим царством Икшваку, о безупречная!

Царица сказала:

Я выбираю единственный дар, о владыка: пусть сейчас же очистится от греха мой супруг. А ты позаботься о благе его сыновей и родственников. Вот какой дар выбран мною, о лучший из дваждырожденных!

Маркандея сказал:

Выслушав речь царицы, о герой среди куру, мудрец изрек: «Да будет так!». Возликовал тогда царь и с поклоном отдал ему обоих Вамьев».

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто девяностая глава.

ПОВЕСТЬ ОБ ИНДРАДЬЮМНЕ¹⁰⁰

ГЛАВА 191

Вайшампаяна сказал:

Святые мудрецы и Пандавы спросили Маркандею: «Есть ли еще кто-нибудь, кто был бы древнее тебя?» Тот ответил им: «Есть — это мудрец-царь по имени Индрадьюмна. Лишившись благих заслуг, он был изгнан с третьего неба (со словами): «Славе твоей конец!». Пришел он ко мне: «Узнаешь ты меня?». Я ответил ему: «Мы не поддерживаем себя напитком долголетия¹⁰¹, но достигаем целей, умерщвляя собственную плоть. Живет на Химаване сова по имени Пракаракарна. Может, она знает тебя? Далек путь к Химавану. Там она и живет». Обернувшись конем, привез он меня туда, где жила сова. Спросил ее мудрец-царь: «Ты узнаешь меня?».

 Та немного подумала и сказала: „Нет, я не знаю тебя". Мудрец-царь Индрадьюмна снова спросил сову: «Есть ли еще кто-нибудь, кто был бы древнее тебя?». На это (сова) ответила: «Есть озеро под названием Индрадьюмна. Там живет журавль, и зовут его Надиджангха. Он старше меня. Спроси у него». Тогда Индрадьюмна, захватив меня и сову, отправился к озеру, где жил журавль по имени Надиджангха. Мы спросили его: «Знаешь ли ты царя Индрадьюмну?». Тот секунду подумал и сказал: «Нет, я не знаю царя Индрадьюмны». Тогда мы спросили его: «Есть ли еще кто-нибудь, кто был бы древнее тебя?» Он нам ответил: «Здесь же на озере живет черепаха по имени Акупара¹⁰². Она старше меня. Давайте спросим ее: может, она знает того царя".  

И журавль позвал черепаху Акупару: «Есть у нас к тебе дело, надо спросить у тебя кое о чем. Пожалуй же (к нам)». Услышала это черепаха, выползла из озера и подошла туда, где мы стояли на берегу. Когда она приблизилась (к нам), мы спросили ее: «Ты знаешь царя Индрадьюмну?».

Она призадумалась на минуту, и вдруг глаза ее налились слезами, сердце затрепетало, и, дрожа, едва не лишившись чувств, она ответила, смиренно сложив ладони: «Как мне не знать его? Это он когда-то давным-давно тысячу раз пользовался мною как алтарем для жертвенного огня. Это озеро, (где я живу), вырыто копытами коров, принесенных им в дар брахманам. Здесь я и обитаю».

Едва прозвучали слова черепахи, тут же из мира богов явилась небесная колесница, и Индрадьюмна услышал: «Тебе уготованы небеса. Ступай же туда, где тебе подобает быть. Славен ты! Иди спокойно!

(Говорят) что слава о благом деянии
(Распространяется) по земле и достигает небес.
Пока живет эта слава, помнят о человеке.
Тот, о ком в мире идет дурная молва,
Падает все ниже и ниже, пока живет эта молва.
Поэтому надо всегда творить на земле благие дела,
Отринув греховную жизнь и опираясь на дхарму¹⁰³».

Выслушав это, царь сказал: «Побудь здесь, пока я не доставлю на место двух этих старцев». Он отвез меня и сову Пракаракарну каждого на свое место и, освободившись, отправился на той колеснице в путь, (чтобы прибыть туда), где ему подобало находиться. Вот что видел и пережил я, долго живущий на свете», — сказал Пандавам Маркандея. Пандавы, радостные, ответили: «Благо (тебе), ты сделал доброе дело для царя Индрадьюмны, изгнанного с небес: он снова обрел свое место на небе». На это он им ответил: «Кришна, сын Деваки, тоже выручил из беды святого мудреца Нригу, который погружался в Нараку, и вновь водворил того царя на небеса¹⁰⁴»

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто девяносто первая глава.

ПОВЕСТЬ О ДХУНДХУМАРЕ

ГЛАВА 192

Вайшампаяна сказал:

Юдхиштхира, Царь справедливости, спросил, о бык среди бхаратов, древнего безгрешного Маркандею, превзошедшего (всех) подвижничеством: «Известны тебе, о знаток дхармы, боги, данавы и ракшасы, семьи разных царей и неиссякающие рода мудрецов. Нет ничего в этом мире, что было бы не известно тебе, о лучший из дваждырожденных! Ты знаешь, о мудрый, удивительные истории о людях, (демонах)-змеях и ракшасах. Я хочу услышать правдивый рассказ об этом, о дважды-рожденный! Как непобедимый Кувалашва из рода Икшваку сменил свое имя и стал Дхундхумарой? Я хочу достоверно знать, о лучший в роду Бхригу, почему мудрец Кувалашва переменил свое имя».

Маркандея сказал:

Я расскажу тебе, царь Юдхиштхира, эту поучительнейшую историю о Дхундхумаре. Выслушай ее. Ты узнаешь, властитель, о том, как царь Кувалашва, владыка- земли из рода Икшваку, стал Дхундхумарой. Есть на свете, о бхарата, великий святой мудрец по имени Уттанка. Обитель его, о каурава, (находится) в прекрасных безлюдных краях.

На долгие годы, о великий могучий царь, Уттанка посвятил себя суровейшему покаянию, чтоб заслужить благосклонность Вишну. Довольный (Уттанкой), Властитель явился ему. Увидев (Вишну), святой мудрец склонился перед иим и постарался умилостивить (его) прославлениями: «Все живое, о бог, — асуры, боги, люди, все движущееся и недвижимое, Брахман, Веды, (все) то, что доступно познанию, сотворено тобою, о лучезарный! Голова твоя — небо, о бог, глаза — солнце и луна, а дыхание — ветер. Твой пламень духа — огонь, о неколебимый, руки твои — стороны света, лоно — великий океан, бедра твои — горы, о бог, а пуп — небеса, о Губитель (демона) Мадху! Стопы твои — богиня-земля, волоски (на твоем теле)—травы. Индра, Сома, Агни и Варуна, боги, асуры и великие (демоны)-змеи служат тебе с поклонами, прославляя тебя разными гимнами. Тобой, о владыка мира, проникнуты все существа.

Великие святые мудрецы-йоги, чья мощь огромна, поют тебе хвалу. Когда ты доволен, мир благоденствует, «о (воцаряется) ужас великий, если ты гневен. Один ты, о величайший из мужей, можешь избавить (любого) от (всех его) страхов, ибо в твоих руках счастье всего сущего — и богов, и людей. Тремя шагами, о бог, ты пересек три мира и уничтожил процветавших асуров. Эти твои шаги принесли богам высшую нирвану. Твой гнев, о лучезарный, — погибель для Индр среди дайтьев. Ты и творец, и делитель всего живущего на земле. Добиваясь твоей милости, все боги обретают блаженство». После того как Уттанка, великий душою, так воспел Хришикешу, Вишну сказал ему: «Я доволен тобою, выбирай себе дар».

Уттанка сказал:

Я уже получил дар — увидел Хари, небесного вечного мужа, могучего творца мира.

Вишну сказал:

Я доволен твоей стойкостью и преданностью, о лучший из дваждырожденных, поэтому ты, о брахман, непременно должен принять от меня дар.

Хари настаивал, о достойнейший из бхаратов, и Уттанка, почтительно сложив ладони, выбрал себе дар: «Если лотосо-окий Властитель мною доволен, пусть всегда разум мой будет занят дхармой, истиной и самообузданием. Пусть будет вечной моя любовь к тебе, о Великий владыка!»

Вишну сказал:

Да будет все это именно так, ибо я милостив к тебе, о дваждырожденный! Будет дарована тебе йога, и благодаря ей ты совершишь великий подвиг во имя небожителей и трех миров. Грозный асура по имени Дхундху предается суровому покаянию для того, чтоб разрушить миры. Слушай, кто покарает его. Явится царь по имени Брихадашва. У него будет сын, смиренный праведник, которого назовут Кувалашва. Этот величайший из царей, приняв мою силу йоги, по твоему повелению, о мудрец^брахман, принесет Дхундху смерть.

Маркандея сказал:

Сказав это Уттанке, Вишну исчез.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто девяносто вторая глава.

ГЛАВА 193

Маркандея сказал:

После смерти Икшваку, о царь, земля перешла к Шашаде, отмеченному высшей добродетелью, и стал он царем в Айодхье. У Шашады был сын-герой по имени Какутстха. У Какутстхи (родился) Аненас, у Анедаса — Притху, у Притху — Вишвагашва, у которого родился Ардра. От Ардры появился на свет Юванашва, а от него — Шраваста, тот самый царь Шраваста, который построил (город) Шравасти¹⁰⁵. Сыном Шравасты был Брихадашва, отмеченный великой мощью, а у Брихадашвы был сын Кувалашва. У Кувалашвы (родилась) двадцать одна тысяча сыновей, и все они были искусны в науках, сильны и непобедимы. Сам Кувалашва добродетелями превзошел своего отца. В назначенный срок, о великий царь, Брихадашва посвятил на царство высокодобродетельного героя Кувалашву. Передав бразды правления своему сыну, мудрый царь Брихадашва, губитель недругов, собрался отправиться в лес покаяния, чтоб посвятить себя подвижничеству.

Уттанка, величайший из дваждырожденных, услышал, о царь Юдхиштхира, что мудрецарь Брихадашва направляется в лес. Явился к нему могучепламенный Уттанка, душа которого необъятна, и стал отговаривать того величайшего из людей, прекрасного знатока всех видов оружия.

Уттанка сказал:

Твой долг — защищать (подданных), этим и должен ты заниматься. Благодаря твоей милости, о царь, мы живем, не зная тревог. Будешь ты, великий душою, охранять эту землю, о царь, — бед не случится. Не должен ты отправляться в лес. Великая дхарма твоя в этом мире — защита подданных. Ты не сможешь (ее соблюдать), живя в лесу. Не стоит и помышлять о подобном. Нет (выше) дхармы, о Индра царей, чем та, которой издревле следовали мудрецы-цари, защищая народ. Царю положено охранять своих подданных. Ты должен быть (нашим) защитником.

Не могу я, о царь, предаваться спокойно подвижничеству в пустоши возле своей обители. На много йоджан в длину и много йоджан в ширину протянулся песчаный океан под названием Уджанака. Там под землею, о царь, обитает грозный Индра данавов по имени Дхундху, суровый, неизмеримо могучий, устрашающе сильный и отважный сын Мадху и Кайтабхи. Ты должен убить его и только потом отправляться в лес, о великий царь! Он лежит, о царь, предаваясь суровейшему покаянию на погибель земле, Тридцати (богам) и (всем) мирам. (Никто) не может его покарать: ни боги, ни дайтьи, ни ракшасы, ни (демоны)-змеи, ни якши, ни гандхарвы.

(Такой) дар, о царь, он получил от Прародителя мира. Расправься с ним! Благо тебе, и да не помыслишь ты ни о чем ином! Ты обретешь вечную и великую, верную и непреходящую славу. Когда на исходе года это жестокое (чудище) сонно вздыхает, зарывшись в песок, приходит в движение вся земля вместе с горами и лесными деревьями.

Ветер его дыхания поднимает сильную пыль, которая застилает путь солнцу, и семь дней подряд зловеще содрогается пылающая земля, летят искры и (стелется) дым. И тогда, о царь, я не могу находиться в своей обители. Покарай его на благо миров, о Индра царей! Пусть процветают миры после гибели этого асуры. Только тебе по силам его уничтожить — таково мое мнение. К мощи духа твоей Вишну добавит свою.

Когда-то Вишну пожаловал мне дар: царь, сразивший в бою этого грозного и могучего асуру, обретет неодолимую, пламенную мощь самого Вишну. Опираясь на эту силу, против которой не устоит никто на земле, о Индра царей, покарай жестокого дайтью, страшного в своем могуществе. Менее сильный духом не сможет одолеть мощно-пламенного Дхундху даже за сотни лет, о владыка земли!

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто девяносто третья глава.

ГЛАВА 194

Маркандея сказал:

На эти слова Уттанки, о лучший из кауравов, победоносный мудрец-царь ответил, почтительно сложив ладони: «Да не будет твой приход напрасным, о брахман! Ведь речь идет о сыне моем Кувалашве, владыка!

Стойкий, решительный, в геройстве не имеющий себе равных на земле, он вместе со всеми своими сыновьями-героями, вооруженными палицами, без сомнения, сделает для тебя все, что ты захочешь. Не неволь меня, брахман, ведь я уже распрощался с оружием». — «Да будет так», — решил неизмеримо-могучий отшельник. Царь-мудрец (привел) к великому духом Уттанке своего сына и сказал тому: «Исполни (волю этого мудреца)», а сам отправился в прекрасный лес.

Юдхиштхира сказал:

Что это за дайтья могучий, о владыка, свершивший великое множество подвижнических деяний, чей он сын или внук? Я хочу это знать. Я не слышал о столь грозном дайтье, о (мудрец), чье богатство в подвижничестве! Я хочу знать об этом подробно и достоверно, о многомудрый владыка, много раз прошедший через (суровое) покаяние!

Маркандея сказал:

Слушай же, царь — владыка людей, бык среди бхаратов, что случилось, когда в страшном сплошном океане было погребено все движущееся и неподвижное, когда в нем нашли свою смерть все живые существа.

Один лишь властитель Вишну, первопричина всего сущего, вечный, изначальный муж, пребывая во сне, покоился тогда в водной колыбели на огромном кольце змея Шеши¹⁰⁶, мощь которого необъятна. Громадное змеиное кольцо с Творцом мира, великим и непоколебимым Хари, опоясывало землю, о достойный! Из пупа спящего бога возрос лотос, сиянием подобный солнцу, а в лотосе, сверкающем, как солнце и луна, появился с четырьмя Ведами сам Прародитель Брахма¹⁰⁷, наставник миров. Имел он четыре тела с четырьмя ликами и был могуч, величествен и непобедим благодаря своей мощи.

Спустя некоторое время два грозных данавы, Мадху и Кайтабха, увидели великого лучезарного Хари, который возлежал на своем дивном ложе — кольце змеи, простиравшемся на много йоджан в длину и много йоджан в ширину. Облаченный в желтые шелковые одежды, с диадемой на голове и камнем каустубхой, он сиял своей красотою, величием, мощью, подобно тысяче солнц, являя собою чудо, о царь! Мадху и Кайтабха были крайне удивлены.

Заметив же в лотосе лотосоокого Прародителя, они принялись досаждать неизмеримо-могучему Брахме. Прославленный Брахма, потревоженный ими, потряс стебель лотоса, и тогда пробудился Кешава. Увидел бог Говинда могущественнейших из данавов и сказал им: «Привет вам, могучие! Я доволен и дарую вам высший дар». Бесстрашные герои-асуры, о великий царь, ответили, улыбаясь, Хришикеше — Губителю Мадху: «Дары раздаем мы, о бог, а ты выбирай (что хочешь). Это мы дадим тебе дар, о высочайший из богов! Скажи (нам), чего ты (желаешь), не медли!»

Владыка сказал:

Я принимаю ваш дар, о герои, и вот вам мое желание. Вы отважны, и нет человека, который сравнился бы с вами. Примите же смерть от меня, о воистину доблестные! Такое желание хочу я осуществить на благо всего мира.

Мадху и Кайтабха сказали:

Никогда в своей жизни, даже шутя, мы не говорили неправды. Зачем же (теперь нам поступать) иначе? Знай, о величайший из мужей, мы верны дхарме и истине. По силе, величию и отваге, по смирению, добродетели и подвижничеству, по щедрости, праведности и сдержанности ты не найдешь нам подобных¹⁰⁸. Великое горе свалилось на нас, о Кешава, но исполни, что сказано: ведь от судьбы не уйдешь. Желаем мы, о могучий бог, одного: убей нас на открытом месте, о лучший из лучших среди богов! Мы взываем к тебе, как сыновья твои, о прекрасноокий! Такой дар избран нами, о бог! Знай это, о достойнейший из богов!

Владыка сказал:

Хорошо, я сделаю это. Все так и будет.

Маркандея сказал:

Задумался Говинда, Сокрушитель Мадху, но не увидел открытого места ни на земле, ни в воздухе. Тогда многославный Губитель Мадху, лучший среди богов, заметил свои непокрытые бедра и острым диском, о царь, снес головы Мадху и Кайтабхе.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто девяносто четвертая глава.

ГЛАВА 195

Маркандея сказал:

Могучий, блистательный Дхундху — это их сын. Велика его мощь и отвага. Раз предался он суровому покаянию и стоял на одной ноге, исхудав (до того, что на теле его) обозначились вены. Брахма, довольный, дал ему дар¹⁰⁹, и вот что он выбрал, владыка: «Пусть я буду неуязвим для богов, данавов, якшей, для (демонов)-змеев, гандхарвов и ракшасов! Вот какой дар я выбираю!» — «Да будет так, ступай!» — ответил ему Прародитель.

После таких слов (демон) склонил голову к стопам (Брахмы) и удалился. Получив этот дар, Дхундху, великий в доблести и отваге, направился к Вишну, помня о том, как погибли его родители. Победив богов и гандхарвов, неистовый Дхундху стал досаждать всем богам, и особенно Вишну.

Есть такой песчаный океан Уджанака. Злодей пробрался туда, о владыка, бык среди бхаратов, и, явив свою мощь, сразу нарушил покой обители Уттанки. Затем Дхундху, сын Мадху и Кайтабхи, жестокий в своем могуществе, ушел под землю и скрылся в песках. Сильный своим подвижничеством, притаился он на погибель миров невдалеке от обители Уттанки, изрыгая при дыхании языки пламени.

И вот к пристанищу Дхундху вместе с Уттанкой явился царь Кувалашва, сокрушитель недругов. Его сопровождали слуги, войско и колесницы, рядом ступала двадцать одна тысяча его сыновей-героев. По знаку Уттанки славный владыка Вишну вселил в (Кувалашву) свою мощь на благо миров. Едва непобедимый (герой) явился туда, с небес послышались великие слова: «Этот доблестный царский сын будет Губителем Дхундху¹¹⁰!».

Боги со всех сторон стали осыпать его дивными цветами, сами собой зазвучали небесные литавры. Прохладный ветер овевал идущего мудреца, а Владыка богов послал дождь, очищая землю от пыли. В небе, там, откуда (был виден) могучий демон Дхундху, появились, о Юдхиштхира, колесницы богов. И боги, и гандхарвы, и великие святые мудрецы с нетерпением ожидали схватки Дхундху и Кувалашвы¹¹¹. Вдохновленный мощью Нараяны царь и его сыновья, о кауравья, быстро двинулись с разных сторон (на Дхуядху). Царь Кувалашва повелел перекопать океан.

Семь дней копали сыновья Кувалашвы этот песчаный океан и наконец увидели могучего Дхундху. Песок скрывал его страшное, огромное тело, горящее пламенем, словно солнце, о лучший из бхаратов! Пылающий, как огонь конца мира, Дхундху спал, притаившись в западной части (пустыни), о великий царь, тигр среди царей! Сыновья Кувалашвы окружили (его) со всех сторон и пустили в ход свои острые стрелы, булавы и палицы, копья, топоры, пики и сверкающие отточенные мечи.

Разбуженный ударами, злобный силач поднялся и в ярости проглотил все их оружие. Изо рта его вырвалось пламя, подобное тому, какое бывает при конце мира, и мощью своей он наслал огонь на сыновей царя. Застилая миры этим огнем, исторгнутым изо рта, злодей быстро испепелил (всех сыновей Кувалашвы), как некогда грозный Капила в гневе своем (испепелил) сыновей Сагары¹¹², о тигр среди царей! Это было как чудо! Когда они нашли свою смерть в пламени его гнева, о достойнейший из бхаратов, к восставшему ото сна великому (демону Дхундху), подобному Кумбхакарнеши¹¹³, приблизился мощнопламенный царь Кувалашва. Из тела его, о великий царь, ударил поток воды.

Царь-йогин направил волшебную силу воды на огонь, о царь, и, прибегнув к йоге, этой водой погасил пламя. Потом, на страх всем мирам, царь оружием Брахмы испепелил жестокого в своей мощи дайтью, о лучший из бхаратов! Мудрец-царь Кувалашва, губитель недругов, после того как огнем оружия расправился, подобно Владыка трех миров¹¹⁴, с великим демоном, врагом богов, стал известен под именем Дхундхумары.

Все Тридцать (богов) и великие святые мудрецы радостно сказали ему тогда: «Выбирай себе дар». Безмерно счастливый, он поклонился им и, смиренно сложив ладони, о царь, сказал: «Да буду я, неуязвимый для врагов, одаривать богатством лучших из дваждырожденных! Да будет Вишну расположен ко мне и да не принесу я ни малейшего вреда живому! А за постоянную верность дхарме (да будет дарована мне) вечная жизнь на небесах». — «Пусть будет так», — сказали царю довольные боги и святые мудрецы вместе с гандхарвами и мудрым Уттанкой. И, даровав царю свое благословение, боги и великие святые мудрецы вернулись на свои места.

Осталось у того царя, о бхарата Юдхиштхира, лишь трое сыновей: Дрирхашва, Капилашва и Чандрашва. Они, о царь, и стали (продолжателями) великого рода Икшваку. Вот так, о достойнейший, Кувалашва покарал могучего дайтью Дхунд ху, сына Мадху и Кайтабхи. Царь Кувалашва зовется с тех пор Дхундхумарой: это имя отражает его заслуги. Ты просил меня, и я поведал тебе о том, чьи деяния прославляются в повести о Дхундхумаре.

Праведный человек, слушая это благое повествование во славу Вишну, обретет сыновей. Если слушать его на грани темной и светлой половины месяца, это ведет к долголетию, стойкости и страх любого недомогания, любая болезнь исчезают.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто девяносто пятая глава.

ПОВЕСТЬ О ЖЕНСКОЙ ПРЕДАННОСТИ

ГЛАВА 196

Вайшампаяна сказал:

Затем царь Юдхиштхира, лучший из бхаратов, задал лучезарному Маркандее трудный вопрос, о дхарме: «Я хочу, о владыка, услышать о высоком благородстве женщин, (хочу), чтобы ты, о брахман, рассказал об (их) тонкой дхарме подробно и точно. Воистину, о достойный мудрец-брахман, богами явлены нам солнце, луна, ветер, земля, огонь, мать и отец, а также корова и другое из того, чему (нам) назначено (поклоняться), о великий владыка, потомок Бхригу! Все это я чту как наставников, но, кроме того, женщину, верную своему супругу. Мне кажется, верным женам нелегко дается их послушание».

Ты, о могучий, должен поведать нам о величии женщин, преданных своим супругам, о тех, о безупречный, что сдерживают свои чувства и не дают сердцу воли, почитая мужа, как бога. И кажется мне, о всесильный владыка-дваждырожденный, что смирение женщин перед родителями и мужьями дается им не так-то легко. Я не знаю ничего более трудного, чем суровейшая дхарма женщины. Увы, что ни делают исполненные рвения, добродетельнейпше из женщин, родители еще более отягощают (их долю), о брахман! Верные мужьям жены, правдивые в речах, десять месяцев носят во чреве своем плод¹¹⁵ и в назначенный срок производят на свет ребенка. Что может быть удивительней этого?

Идя на великий риск и ни с чем не сравнимую боль, в тяжких муках рожают женщины сыновей, о могучий, и с большой любовью растят их, о лучший из дваждырожденных! Если жены, смиряясь с любой жестокостью, с постоянным отвращением исполняют свой долг, я вижу в этом несправедливость. Расскажи мне всю правду, о дваждьгрожденный, как должен блюсти дхарму кшатрий. Дхарма непосильна только для нечестивца, низкого духом, о брахман! Вот на какой вопрос хочу я услышать ответ, о владыка, первый из тех, что сведущи во (всех) вопросах, и самый достойный в роду Бхригу! Я готов тебя слушать, о верный обету!

Маркандея сказал:

Я расскажу тебе обо всем. Труден этот вопрос, по слушай меня — правду я говорю тебе, о лучший из бхарагов! Одни превыше всего ставят мать, другие — отца. Трудное дело де-лаег мать, выращивая детей. С помощью покаяния и жертвенных подношений богам, путем почитания (их) и долготерпения, используя заклинания и (прочие) средства, обретают отцы сыновей.

И вот, обретя с великим трудом долгожданного сына, они, о герой, пребывают в постоянной тревоге: каким-то он будет? И мать, и отец, о бхарата, ждут от своих сыновей славы, могущества и величия, (верности) дхарме и продолжения рода. Кто оправдывает эти надежды, тот понимает свою дхарму. Тому, о Индра царей, кем всегда довольны отец и мать, суждены долгая слава и блаженство в этом мире и в мире ином.

Принесение жертв, поминание усопших и соблюдение поста мало что значат для женщин. Те же из них, которые ублажают супруга, достигают небес. В связи с этим, о царь Юдхиштхира, выслушай внимательно, какова постоянная дхарма верных жен.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто девяносто шестая глава.

ГЛАВА 197

Маркандея сказал:

(Жил на свете) некий благочестивый отшельник по имени Каушика, лучший из дваждырожденных. Изучив Веды, о бхарата, совершил он множество подвижнических деяний. Высочайший из дваждырожденных постиг не только Веды, но также Веданги и Упанишады. Стоял он однажды под деревом, погрузившись в чтение Вед. На дерево села журавлиха, и ее помет упал на брахмана. Увидел это дваждырожденный и в гневе замыслил месть. Охваченный яростью, он посмотрел на журавлиху, и под взглядом дваждырожденного (птица) упала на землю. При виде бездыханной, неподвижно лежащей птицы раскаяние овладело дваждырожденным, и стал он ее оплакивать. Недоброе дело я сотворил, поддавшись гневу и злобе», — повторял мудрец, направляясь за милостыней в деревню.

В деревне, о бык среди бхаратов, обходя достойные семьи, он явился в один из домов, куда хаживал прежде. «Подай мне (милостыню)», — попросил (брахман) женщину, а она ответила ему: «Подожди». Пока хозяйка чистила кувшин (для подаяния), о царь, неожиданно вернулся ее супруг. Он был очень голоден, о лучший из бхаратов! Добродетельная женщина, увидев своего мужа, оставила брахмана и подала своему супругу воду для омовения ног и для прихлебывания, а также (циновку), чтобы он сел¹¹⁶.

С поклонами ублажала черноокая своего властелина вкусной едой и ласковой речью, о Юдхиштхира, она доедала оставшуюся от мужа пищу, ловила каждое его желание, почитая супруга, как бога. Ни в поступках, ни даже мысленно (она не перечила) своему повелителю, не ела много сама и не пила, целиком поглощенная им, преданно за ним ухаживая. Добродетельная, чистая, радея о благе семьи, она всегда умело исполняла то, что было на благо ее супругу. Навеки смирив свои чувства, она всецело посвятила себя служению богам, гостям, слугам, своему свекру и свекрови.

Погруженная в заботы о муже, прекрасноокая женщина взглянула на брахмана, стоящего в ожидании милостыни, и вспомнила (о своем долге). Устыдившись (своей забывчивости), о лучший из бхаратов, благочестивая, достойная (хозяйка) вышла к дваждырожденному, неся подаяние.

Брахман сказал:

Что же это такое, о прекраснейшая из женщин? Ты сказала мне: «Постой», задержала меня и не отпустила.

Маркандея сказал:

Видя, что брахман пылает гневом, словно горит огнем, о Индра людей, благочестивая (женщина) стала его успокаивать: «Ты должен простить меня, о брахман! Супруг для меня — это великий бог. Пришел он голодный, усталый, и я должна была позаботиться о нем».

Брахман сказал:

По-твоему, не брахманы, а муж заслуживает высших почестей. Соблюдая свой долг по отношению к семье, ты пренебрегаешь брахманами. Сам Индра склоняет голову перед ними, не говоря уж о людях на земле. Разве не знаешь ты, гордая, и от старших не слышала, что брахманы, как огонь, могут спалить всю землю?!

Женщина сказала:

Не оскорбляю я мудрых брахманов, подобных богам. Ты, о премудрый и безупречный, должен простить мне мой грех. Знаю я силу брахманов и величие мудрых: от гнева их стали солеными и негодными для питья океанские воды. (Я знаю) также и о святых старцах, смиривших свои души и горящих огнем подвижничества: пламя их ярости и по сей день не утихает (в лесу) Дандака. Презирал брахманов могучий Ватапи, низкий и злобный асура, но не стало его, едва он столкнулся со святым мудрецом Агастьей¹¹⁷. Известно — огромна мощь тех, что велики душою и наставляют о Брахмане, бескраен их гнев, о брахман, но и милосердие (неисчерпаемо). Ты должен, о безупречный брахман, простить мне мою вину. Я дорожу своей дхармой повиновения мужу, о дваждырожденный! Из всех богов супруг — мой высочайший бог. Я буду сполна блюсти свой долг перед ним, о лучший из дваждырожденных! Смотри, о брахман, каковы плоды моего послушания: я знаю — твой гнев испепелил журавлиху.

Злоба — это враг, затаившийся в теле людей, о высочайший из дваждырожденных! Лишь того, кто не ведает гнева и заблуждений, боги считают брахманом. Кто говорит только правду и приносит радость наставнику, кто злом не ответит на зло, того боги считают брахманом. Кто подчинил себе свои чувства и предан дхарме, кто чист и усердно читает Веды, кто владеет своею страстью и гневом, того боги считают брахманом. Мудрого знатока дхармы, для которого мир равен Атману, кто радеет о каждой дхарме, боги считают брахманом. Кто наставляет других и постигает Веды сам, кто лично приносит жертву или поручает это другим, кто одаривает (брахманов) по мере своих сил, того боги считают брахманом. Достойнейшего из дваждырожденных, который принял обет воздержания, читает Веды и прилежен в учении, боги считают брахманом.

Возглашать брахманам следует то, что благоприятно для них: душа толкующих истину не приемлет лжи. Богатство брахмана — в чтении Вед, смирении, честности и вечном обуздании чувств, о лучший из дваждырожденных! В правде и истине видят свою высшую дхарму знатоки дхармы. Нелегко постичь извечную дхарму, основа которой — истина. «Дхарма исходит из шрути», — учат старцы. Дхарма многообразна и сложно, о лучший из дваждырожденных!

И даже ты, пречистый, искушенный в дхарме, прилежно читающий Веды, и то не постиг сущности дхарм, о владыка, — вот мое мнение. А расскажет тебе о дхармах правдоречивый охотник, живущий в Митхиле; он из тех,, что почитают родителей и смирили свои чувства. Ступай туда, если пожелаешь, и да будет тебе благо, о лучший из дваждырожденных! Если я слишком разговорилась, ты должен про стить меня, о безупречный! Ни один из людей, искушенных в дхарме, не может причинить вреда женщине.

Брахман сказал:

Я доволен тобою. Благо тебе! Прошел мой гнев, о прекрасная! Ты осудила меня, и в этом великое мое горе! Мир тебе Г Пойду постигать (добродетель), о прекрасная!

Маркандея сказал:

Отпустила она дваждырожденного, и отправился Каушика домой, порицая себя, о высочайший из людей!

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто девяносто седьмая глава.

ПОВЕСТЬ О БЕСЕДЕ БРАХМАНА С ОХОТНИКОМ

ГЛАВА 198

Маркандея сказал:

Обдумывая удивительные слова той женщины, дваждырожденный сурово порицал себя, словно действительно совершил грех. Размышляя о тонкостях дхармы, он говорил: «Следует верить (таким речам). Пойду я в Митхилу, туда, где живет охотник — знаток дхармы, смиривший свою душу. Отправлюсь сейчас же к тому, чье богатство в подвижничестве, и расспрошу его о дхарме».

С такими мыслями, терзаясь любопытством, шел он в Митхилу, исполненный доверия к словам той женщины: и потому, что она упомянула о журавлихе, и по той достойной, благочестивой беседе.

Минуя леса, деревни и города, пришел он в надежно хранимую Джанакой славную Митхилу, изобиловавшую «оградами дхармы¹¹⁸»: (город) с его вратами и сторожевыми башнями, с прекрасными оградами вокруг домов был погружен в жертвоприношения и празднества.

Проходя дивным городом, возбужденным постоянными торжествами, (любуясь) на его многочисленные дворцы, несчетное множество лавок на красиво проложенных улицах, полных коней, колесниц, слонов и повозок со здоровыми, цветущими людьми, тот брахман многое увидал на своем пути. Спросил он о Дхармавьядхе¹¹⁹, и дваждырожденные показали, (как) его (разыскать).

Придя на то место, (брахман) увидел отшельника, расположившегося в мясной лавке и торгующего мясом антилоп и быков. Покупателей было много, и брахман встал в стороне, но тот, заметив, что пришел дваждырожденный, быстро поднялся и смущенно приблизился к стоявшему в одиночестве брахману.

Охотник сказал:

Приветствую тебя, о владыка! Добро пожаловать, достойнейший из дваждырожденных! Я — охотник, благо тебе! Что мне следует сделать, приказывай. Я знаю, зачем ты явился сюда¹²⁰. Добродетельная супруга (брахмана) тебе сказала: «Ступай в Митхилу».

Маркандея сказал:

Услышав такие слова, брахман дваждырожденный очень обрадовался и подумал: «Это второе чудо». «Не подобает тебе здесь находиться, — обратился охотник к дваждырожденному.— Пожалуй (ко мне) в дом, если хочешь, о безупречный владыка!» — «Хорошо», — ответил довольный брахман, и тот, пропустив вперед дваждырожденного, направился к дому. Когда достойнейший из дваждырожденных вошел в этот славный дом, ему почтительно предложили сесть. Получив воду для омовения ног и для полоскания рта, он удобно уселся и обратился к охотнику: «Мне кажется, не подходит тебе это занятие. Меня крайне печалит, друг мой, твое страшное ремесло».

Охотник сказал:

Это занятие нашего рода, идущее от отцов и дедов. Не осуждай меня, о дваждырожденный: я соблюдаю свою дхарму¹²¹. Я занимаюсь делом, которое предназначено для меня Творцом, и всей душою служу своим престарелым родителям, о лучший из дваждырожденных! Я говорю только правду и не вынашиваю зла, одаряю (брахманов) чем могу, а себе оставляю то, что остается после подношений богам, гостям и слугам. Я никого не порицаю и не жалуюсь на более сильного. Прежние деяния, о лучший среди дваждырожденных, следуют за тем, кто их творил. Земледелие, скотоводство и торговля — вот чем живет этот мир. Наука политики и три Веды — на этом стоит мир.

Шудра предназначен для ремесла, вайшья — для земледелия, кшатрий — для битвы, а извечный удел брахмана— это обет воздержания, подвижничество, заклинания и истина. Там, где царь правит согласно дхарме, подданные заняты своими делами, а тех, которые отступают от своего долга, (царь) возвращает к нему снова. Подданные должны всегда испытывать страх перед царями: ведь властители губят того, кто отступает от своего долга, подобно тому как охотник (убивает) стрелами антилопу.

Здесь у Джанаки, о мудрец-брахман, не найдешь отступника. Каждая из четырех варн занята своим делом, о высочайший из дваждырожденных! Царь Джанака накажет неправого, будь он даже его сыном, но никогда не причинит ущерба праведнику. Царь, окружив себя надежными соглядатаями, на все взирает с высоты дхармы. В руках у кшатриев — богатство, власть и правосудие, о лучший среди дваждырожденных! Цари согласно своей дхарме стремятся приумножать богатства. Царь — защитник всех варн.

Я не сам убиваю (животных), о мудрец-брахман! Я лишь торгую (мясом) диких кабанов и буйволов, убитых другими. Я никогда не ем мяса, к супруге прихожу только в положенное время, всегда соблюдаю пост и ем только по вечерам, о дваждырожденный! Даже человек дурного нрава может явить добродетель, и точно так же не может быть праведным тот, кто причастен к гибели живого.

Дурное поведение Индр людей колеблет основы великой дхармы — поднимает голову зло, начинается смута среди подданных. Родятся на свет уроды, карлики и горбуны, большеголовые чудища и мужи, лишенные мужской силы, а также глухие, слепцы и заики. От неправедности царей вечная погибель подданным!

Царь Джанака во всем придерживается дхармы и милостив к подданным, которые всегда верны своей дхарме. Всех людей — и тех, которые восхваляют меня, и тех, которые осуждают, — я радую верно соблюдаемым долгом. Мудрые, высокие нравом цари, которые живут согласно дхарме, не зависят ни от кого и благоденствуют.

Постоянная раздача еды по мере возможности, смирение, верность дхарме, оказание почестей по заслугам и милосердие к любой твари — вот добродетели смертных, которых человек достигает не иначе, как самоотречением. Надо избегать лживых речей, творить добро, не ожидая просьб, не отступать от дхармы ни под влиянием страсти, ни во гневе, ни в ненависти.

Не стоит слишком радоваться удаче и чересчур терзаться из-за несчастья. Не следует теряться перед трудностями и отступать от своей дхармы. Если какой-то твой шаг ошибочен, не повторяй его: реши, в чем (для тебя) благо, тому и предайся душой. Не следует злом отвечать на зло, надо быть во всем справедливым. Сам себя губит злодей, замышляя недоброе; это неправедный путь бесчестных и низких душою. Те, что, не веря в дхарму, полагая, что дхармы не существует, насмехаются над достойными, без сомнения, приходят к гибели.

Тот, кто раздулся (от непомерной гордыни), словно большой кожаный мех, грешен во все времена. Речь ослепленных гордыней не относится к сути дела: она раскрывает их собственное нутро, так же как днем солнце выявляет форму (вещей). Глупец, восхваляющий сам себя, не прославится в мире, но тот, кто искушен в науке, даже если он недостаточно чист, благоденствует в этой жизни, никому не выказывая осуждения и не расписывая, как его почитают. Никакая земная слава не соответствует (действительным) достоинствам (человека).

Тот, кто раскаивается в (содеянном) зле, освобождается от греха. «Не буду больше так делать», — зарекаются (люди) от повторения ошибки, о достойнейший среди избранных дважды-рожденных! Так (говорится) в шрути, о брахман, и это отражено в законах: «Грехи, когда-то невольно совершенные тем, кто был до тех пор добродетелен, впоследствии искупаются». Верность дхарме, о брахман, смывает людской грех, если он совершен по неведению.

Поступив дурно, пусть человек думает: «Я не таков», и впредь он всячески будет стараться творить добро, веруя и не ропща. Тот, кто, словно прорехи в одежде, скрывает (промахи) праведников, даже если он сам совершил какой-то проступок, этим самым утверждает добро и очищается от всех грехов, словно луна от густых облаков. Подобно тому как солнце, всходя, (светом своим) разгоняв! мрак, (человек), творящий добро, избавляется от грехов.

Знай, о лучший из дваждырожденных: источник зла — алчность. Не слишком разумные люди из соблазна предаются греху, а нечестивцы (скрываются) под личиною дхармы, словно колодцы в траве. И самообуздание, и очистительные обряды, и разговоры о дхарме — все у них есть, но истинное благочестие им недоступно.

Маркандея сказал:

Тогда, о высочайший из людей, многомудрый брахман спросил у Дхармавьядхи: «Как мне узнать об истинном благочестии? Расскажи мне, мудрейший охотник, всю правду об этом».

Охотник сказал:

Принесение жертв, раздача даров, покаяние, (изучение) Вед и (верность) истине — вот пять очистительных средств, которые всегда к услугам благочестивых, о лучший из дваждырожденных! Дхарма — в подавлении страсти и гнева, гордыни, соблазна и лживости; в этом счастье достойных, поддерживаемых достойными же.

Те, что живут принесением жертв и чтением Вед, не знают греха. Достойное поведение — еще один признак благочестивого. Повиновение наставнику, правдивость, незлобивость и щедрость — вот, о брахман, четыре (добродетели), которые всегда (присущи) праведникам. Ни с чем не сравнимо то наслаждение, которое получаешь, устремив свои помыслы на благочестие, соблюдая все, (что необходимо). Истина следует рука об руку с Ведами, самообуздание — с истиной, самоотречение — с самообузданием; это всегда (присутствует) в благочестивых.

Натерпится муки тот, кто следует за людьми, лишенными ясности разума, избравшими ложный путь, за теми, кто восстает против дхармы. Праведники, надежно владея своими чувствами, углубившись в изучение Вед и самоотречение, ступают благим путем, они преданы истинной дхарме. Достойные (люди), исполняя волю наставника, упорно направляют свои высшие помыслы на познание смысла дхармы. Опираясь на ана-ния и почитая благочестивых, сторонись нечестивцев, неверных, преступающих закон, упорствующих в греховном убеждении.

Река (бытия), воды которой — пять органов чувств, кишит крокодилами — соблазнами и страстями. Запасись лодкой-стойкостью — и тогда ты минуешь тяготы перерождений! Великая дхарма, накапливаемая постепенно усилиями йоги и разума, при достойном поведении видна отчетливей, словно краска на белой ткани. Непричинение вреда живому и правдивость — высшее благо для всего сущего. Высочайшая дхарма — непричинение зла живому, и основа этого — истина.

Опираясь на истину, (люди) осуществляют свои желания. Истина — самое важное в соблюдении благочестия. Доброе поведение — это дхарма достойных, в добром поведении отличие праведников. Каков человек по природе, такую жизнь (он) и ведет, поэтому злодей-нечестивец отдается во власть грехов, тягчайшие из которых — гнев и вожделение.

(Всякое) начинание, сообразное со справедливостью, считается благом, дурное поведение — зло, так учат достойные. Добродетельны те, кому не знакомы ни злоба, ни зависть, ни гордыня, ни ненависть, (это люди) достойные и смиренные. Добродетельны знатоки трех Вед¹²², пречистые, доброго нрава мудрецы, послушные своему наставнику и сдержанные. Страх минует их, не ведающих душевных невзгод, их славные деяния и праведность — (образец) недостижимого. Такое благочестие — древнее, извечное, непреходящее чудо.

Мудрые, добродетельно соблюдая дхарму, достигают небес. Праведники, одолевая гордыню и веруя, почитая дваждырожденных и приобщившись к тому, что предписано Ведами, попадают на небеса. Троякая дхарма (блюдется) благочестивыми: высшая, та, что предписана Ведами, другая, (отраженная) в дхармашастрах, и (третья) — достигаемая праведным образом жизни. Пополнение знаний и омовение в тиртхах, терпение, искренность и честность, а также чистота — вот проявления доброго нрава. Благочестивые милостивы ко всем существам и постоянно стараются не причинять (никому из живущих) вреда. Не допускают они грубости в речи и всегда привечают дваждырожденных.

Одобряемы избранными достойнейшие, провидящие исход добрых и злых деяний. Исполнены справедливости одаренные добродетелью праведники, радеющие о благе всего мира. Следуя верным путем, пречистые, те, что даруют и оделяют, что добры, сострадательны и милосердны ко всем существам, завоевывают небеса. Чтимые всеми подвижники, чье богатство — их знания, щедро раздавая дары, (после смерти) достигают блаженных миров, а в этой жизни — счастья. Праведники, общаясь с (такими же, как они), добродетельными (людьми), раздают даже больше, чем это в их силах, стесняя при этом и супругу свою, и слуг. Так живут, благоденствуя вечно, достойные (люди), занимаясь мирскими делами, следуя долгу и пользе.  

(Их добродетели) — непричинение зла живому, правдивость и незлобивость, честность и миролюбие, отсутствие гордыни и скромность, терпение, сдержанность и смирение. Мудрые и стойкие, милостивые к живым существам, не знающие ни страсти, ни ненависти праведники вызывают почтение у людей. Три черты отличают высокий образ жизни добродетельных: они не должны поддаваться ненависти, но должны раздавать дары и всегда говорить только правду. Проявляя всякий раз милосердие, питая сочувствие к (чужому) горю, непреклонные в дхарме, великие духом праведники, чья жизнь безупречна, следуют счастливо славным путем добра.  

Благая жизнь — это покорность и миролюбие, смирение, довольство и радость, добрая речь и подавление страсти и гнева. Благодаря (прежним) деяниям и знанию праведники обретают высочайший удел, ибо они ведут чрезвычайно достойный образ жизни и всегда ревностно соблюдают дхармы. Достигнув вершин познания, смущающих большинство людей, (праведники), о первый среди дваждырожденных, проникают в самую суть разнообразных мирских деяний: и греховных, и таких, что (выявляют) высокую добродетель, о лучший из достойнейших дваждырожденных!

О брахман, из всего, что я знал и слышал, я выбрал добродетели достойных и поведал тебе (о них), о бык среди дваждырожденных!

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто девяносто восьмая глава.

ГЛАВА 199

Маркандея сказал:

И дальше, о Юдхиштхира, Дхармавьядха сказал брахману: «Пет сомнения, жестоко то ремесло, которым я вынужден жить, но судьба всемогуща, о брахман, и невозможно избегнуть (расплаты) за содеянное прежде. Это кара за некогда совершенные (мною) грехи. Я стараюсь, о брахман, искупить это зло. (Наказание) предопределяет судьба, а палач лишь ее орудие. Так и мы, о лучший из дваждырожденпых, являемся орудием в руках судьбы. Назначение (животных), которых убивают и мясо которых я затем продаю, заключается в том, о дваждырожденный, чтобы (человек получал) удовольствие от еды и ублажал (этим мясом) богов, гостей и усопших предков. Травы и ползучие растения, мелкий скот, звери и птицы идут в пищу в этом мире — так говорится в Ведах.

Царь Шиби, смиренный сын Ушинары, подношением в дар собственного тела достиг недоступных небес¹²³, о лучший из дваждырожденных! В былые времена, о дваждырожденный, на кухне царя Ранти-девы каждый день убивали по две тысячи голов скота¹²⁴. Раздавая постоянно мясную пищу, царь Рантидева снискал несравненную славу, о достойнейший из дваждырожденных! Для таких жертвоприношений, которые совершаются раз в четыре месяца¹²⁵, всегда режут скот. «Жертвенные огни любят мясо», — провозглашают Веды.

Животные, которых постоянно убивают дваждырожденные для жертвоприношений, освященные заклинаниями, попадают на небеса, о брахман! Если бы в древности жертвенные огни, о брахман, не были такими охотниками до мяса, никто, о лучший из дваждырожденных, не мог бы употреблять мясо в пищу.

Относительно мясной пищи мудрецы говорят: кто принимается за еду лишь после того, как должным образом, согласно (жертвенному) обряду, сделал подношение богам и усопшим предкам, того не осквернит (никакая) пища. Такого (человека) не (порицают) за то, что он ест мясо, говорят Веды: ведь все равно остается брахманом тот, кто дал обет воздержания, а сам имеет сношения со своей супругой в положенное время. (Мудрые) учли все добрые и дурные стороны (употребления мяса в пищу) и установили такой порядок.

В былые времена, о дваждырожденный, царь Саудаса, преданный суровому проклятию, пожирал людей¹²⁶. Что ты думаешь об этом, о дваждырожденпый? Видя свою дхарму (в этом занятии), я не могу (от него) отказаться, о лучший из дваждырожденных! Я знаю: так повелось издревле, поэтому я живу таким ремеслом.

Бесчестье, о брахман, тому, кто отрекается в этой жизни от своего дела, а тот, кто усерден в своем ремесле, — праведник, нет сомнения. Смертный не может отречься от занятия, предназначенного ему (судьбой). Творец провидел этот закон, много раз распределяя ремесла! Тот (человек), о премудрый, на долю которого выпало (подобное) жестокое ремесло, должен стараться обратить его во благо, чтобы избегнуть несчастья. Много путей к избавлению от этого страшного удела.

Что касается меня, так я всегда усерден в подпошении даров, правдив в речах, послушен своему наставнику, я почитаю дваждырожденных, верен дхарме и не грешу болтливостью или заносчивостью, о лучший из дваждырожденпых!

Земледелие считается добрым (занятием), но п тут не обходится без большого вреда: вспахивая плугами землю, люди уничтожают обитающих в ней животных и многое другое, как тебе кажется¹²⁷? Семена злаковых, и прежде всего рис, о лучший из дваждырожденных, — все эго живое, как тебе кажется? Люди ловят животных, убивают их и съедают, о дваждырожденный, они (рубят) деревья и срезают траву. Ведь и в деревьях, и в плодах, и в воде — множество жизней, о брахман, так тебе кажется?  

Всюду, о брахман, полно тварей, живущих за счет живого: (к примеру), одни рыбы поедают других рыб, как тебе кажется? Живое часто существует за счет живого, о достойнейший из дваждырождепных, и (есть) даже особи, которые пожирают себе подобных, как тебе кажется? Люди при ходьбе убивают ногами множество живых существ, обитающих на земле, как тебе кажется?

Сидя и лежа губят (люди) много живых существ, имеющих ум и сознание, — как тебе кажется? Весь небосвод и земля полны живых существ, и (люди), сами того не ведая, приносят гибель живому, как тебе кажется? Когда-то, удивленные (многообразием жизни), люди провозглашали: «Не вреди!», о лучший из дваждырожденных. Сколько ни размышляй, не найдешь здесь такого, кто бы не причинял ущерба (каким-нибудь живым существам). Даже отшельники, о лучший из дваждырожденных, стараясь не причинять никому вреда, все же наносят ущерб (какой-нибудь жизни), но благодаря их усилиям (это зло) незначительно. Бывает, что родовитые мужи, отмеченные множеством достоинств, открыто и бесстыдно творят жестокие дела. Бывает, что и добрые сердцем не (привечают столь же) добросердечных, а злые — злых; каждый ведет себя положенным ему образом, но относится к другому не так, как следовало бы ожидать.

Точно так же и родственники могут быть недовольны тем, что их близкие преуспевают, а невежды, мнящие себя учеными, могут ниспровергать наставников. Много противоречивого — и согласного с дхармой, и идущего с ней вразрез — можно увидеть в мире, о достойнейший среди дваждырожденных, как тебе кажется? Многое можно сказать о деяниях, согласных с дхармой и противоречащих ей, но тот, кто усерден в своем деле, обретает великую славу».

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто девяносто девятая глава.

ГЛАВА 200

Маркандея сказал:

Дхармавьядха, первый среди блюстителей всех дхарм, продолжат, о Юдхиштхира, свою поучительную беседу с быком среди брахманов: — «Дхармой является то, что подтверждается Ведами», — говорят старцы. Сложен, извилист и бесконечен путь дхармы. Если речь идет о смерти или о браке, ложь допустима: неправда здесь может обернуться правдой, а истина— ложью.

Вывод таков: то, что служит вечному благу сущего, — истинно, иное деяние — зло. Посмотри, как сложна дхарма. Дурной ли поступок совершил человек или сделал достойное дело — за все ему воздается¹²⁸, о лучший из дваждырожденных, нет в том сомнений. Станет ему тяжело — он проклинает богов и не знает, глупец, что это превратности eго собственной кармы.

Как бы ни был этот невежда хитер и сметлив, о лучший из дваждырожденных, его не спасет ни ум, ни доброе поведение, ни мужество, когда он столкнется с тем, чем обернулась радость его или беда.  

Если б исход человеческих деяний ни от чего не зависел, каждый достигал бы того,, к чему он стремится. (Но ведь) часто люди смиренные, способные, разумные не вкушают плодов, лишены (результата) своих прежних деяний; зато тот, кто всегда ищет вреда всему живому, обманывает людей, живет, глядишь, в свое удовольствие. Другому валит богатство, хотя он и не прилагает к тому усилий, а этот и деятелен, да не достигает желаемого.  

Обойденные судьбой (люди), страстно желая обрести потомство, приносят жертвы богам и предаются подвижничеству, а в результате, после десяти месяцев пребывания во чреве (матери), появляются на свет (дети), позорящие семью.

Некоторые входят в жизнь, имея в изобилии накопленные отцами деньги, хлеб и предметы удовольствия, но их постигает тог же удел. И болезни, несомненно, насылает на людей карма. Неудачи подстерегают (человека), словно охотники мелких животных. Искусные лекари, знающие свое дело, с помощью лекарственных трав лишь преграждают путь страданиям, как охотники — антилопам, о дваждырожденный!

Посмотри, о лучший из защитников дхармы: те, у которых еды вдосталь, страдают болезнью желудка и не могут наслаждаться пищей. А другие — таких много — и здоровы, да терпят нужду, с трудом добывая себе пропитание, о лучший из дваждырожденных.

Таковы люди — беззащитные, подверженные смятению и бедам; то и дело их уносит мощным потоком, в который они ввергнуты. Если бы (человек) был подвластен (себе самому), (люди) не умирали бы, не старели и каждый осуществлял бы свои желания, не ожидая бед.

Всякий жаждет подняться выше других и старается (преуспеть) по мере своих сил, но так не всегда выходит. Многие рождаются под одной и той же звездой и с одинаковым предначертанием, но сколь различны обретаемые ими плоды из-за превратностей кармы.  

Никто, о достойнейший брахман, не властен над своим жребием, эта жизнь — лишь итог прежних деяний. Как говорится в Ведах, о брахман, душа (человека) вечна, бренно лишь тело всех живущих на свете. Смерть человека — это гибель его телесной оболочки. Душа, опутанная тенетами кармы, переходит в иное место.

Брахман сказал:

Как это так — душа вечна, о первый среди блюстителей закона? Я хочу знать это точно, о лучший из искушенных в беседе!

Охотник сказал:

Отделившись от тела, душа не погибает; зря говорят невежды, что она умирает. Душа переходит в иную телесную оболочку. Отделение же ее от тела означает, что оно распадается на пять (составных элементов¹²⁹). Не кто-то иной пожинает плоды содеянного (человеком), а сам тот, кто творил, и удел его — радость или же горе. Что он совершил, за то ему и воздастся. Содеянное не исчезает. Нечестивцы могут быть добродетельны (в прошлом), а лучшие из людей — грешны. За человеком в этом мире следуют совершенные им деяния. Он появляется на свет, уже отягощенный ими.

Брахман сказал:

Как появляется (человеческое существо) во чреве матери и как из неправедного лона рождаются грешники, а из праведного — праведники? Как, о достойнейший, (человек) живет дальше?

Охотник сказал:

Карма представляется связанной с зачатием. Я расскажу коротко, о лучший из дваждырожденных, о том, как, появляясь на свет заново, (душа), чистая во чреве праведного и грешная во чреве нечестивого, уже несет возложенное на нее бремя. Добрые деяния приводят ее к богам, смешанные — к людям, нечестивые — к животным, а греховные — в ад. Навеки связанный рождением и смертью, старостью и (другими) тяготами, человек страдает в сансаре из-за собственных же проступков.

Тысячи раз попадая к животным или же в ад, странствуют души, опутанные сетями кармы. Душа после смерти (человека) терпит мытарства из-за тех или иных его деяний, тянущихся за ней, и, как обратный результат этих страданий, попадает в тело неправедного. Потом она накапливает много иных, новых проступков и затем расплачивается за них, словно больной, поевший вредной ему пищи. Вечно страдая, (человек) не бывает несчастен, пока он считает себя счастливым.

Несвободный от оков — связанный своими деяниями, он, мно гострадальный, вертится в сансаре, как колесо. Если же он избавляется от пут, очищая себя (добрыми) делами, он достигает благих миров и, попав туда, перестает страдать. Нечестивец, творящий зло, не избавится от треха, поэтому надо стараться творить добро, избегает зла. Человек незлобивый и благодарный, помышляющий лишь о добре, обретает счастье, (плоды) дхармы, богатство и небеса.

Очистившемуся (от греха), смиренному, сдержанному, обуздавшему своп чувства мудрецу (суждено) вечное блаженство и в этом мире, и в мире ином. Живи дхармой достойных, поступай подобно праведникам — и ты без труда обретешь (все) блага мира, о дваждырожденный! Ведь есть же такие знатоки прошлого, достойные и сведущие в шастрах! В жизни дело свершится согласно дхарме — оттого не бывает смешения кармы. Мудрец наслаждается своей дхармой, он живет ради дхармы.

Достигнув богатства (исполнением) дхармы, о лучший из дваждырожденных, он взращивает (древо¹³⁰) своих достоинств. Таков благочестивый, и душа его умиротворена, его ублажают друзья, он счастлив и в этой жизни, и в мире ином. Он обретает способность воспринимать только желанные для него звук, осязаемость, форму и запах¹³¹, и это считают плодом дхармы, о достойнейший!

Получив такой плод дхармы, он не чувствует удовлетворения, о великий дваждырожденный, и, не довольствуясь этим, с помощью ока мудрости достигает полного отречения (от мира). Человек, обладающий оком мудрости, не совершает греха в этом мире, он безразличен к тому, что (для других) представляет ценность, но никогда не забывает о своей дхарме. Понимая бренность мирского существования, он старается от всего отрешиться и испытывает верные, но не низкие средства, чтобы достигнуть освобождения. Оп проникается безразличием (к миру), избегает греховных деяний и благодаря своей праведности достигает высшей свободы. Самое главное для человека — это подвижничество, основа его — смирение и самообуздание. Благодаря (подвижничеству) достигают всего, чего душа пожелает. Подчинением чувств, правдивостью и смирением (человек) может достичь (слияния) с Брахманом, а это — превыше всего, о лучший из дваждырожденных!

Брахман сказал:

Что называют чувствами, о строгий в обете? Как следует (их) подчинять и каков результат обуздания (плоти)? Каким образом (человек) пожинает плоды (подчинения чувств), о лучший из блюстителей дхармы? Я хочу точно знать об этой (стороне) дхармы, о достойнейший!

Такова к книге «Лесная» великой «Махабхараты» двухсотая глава.

ГЛАВА 201

Маркандея сказал:

Слушай, о владыка людей Юдхиштхира, что ответил Дхармавьядха на тот вопрос брахмана.

Охотник сказал:

Человеческий ум стремится прежде всего к познанию, а когда оно бывает достигнуто, появляются либо желание, либо зло, о лучший из дваждырожденных! (Люди) прилагают большие усилия и труд, чтобы вновь и вновь наслаждаться пришедшимися по душе формами и запахами. Потом появляется вожделение, вслед за тем — зависть, за ней — алчность и в конце концов — ослепление.

Не на дхарму направлен разум того, кто обуреваем алчностью или охвачен вожделением и ненавистью, (в этом случае) остается лишь видимость дхармы. (Такой человек) только для виду соблюдает свою дхарму, для виду устремляется к пользе, и, когда он только по видимости обретает блага, о лучший из дваждырожденных, душа ею радуется, грех увлекает его.

Мудрые люди, доброжелатели предостерегают (такою), о лучший из дваждырожденных, и он отвергает им правильно, по существу, по от злобы и алчности его грех возрастает втройне: он грешит и в помыслах, и па словах, и на деле. Грешная жизнь сводит на нет его добродетели, и, так как нечестный водит дружбу с себе подобными, беды рушатся на него, и гибель суждена ему в мире ином. Таков грешник.

Услышь от меня теперь, как достигается дхарма. Разум того, кто своей мудростью провидит такие поступки, кому знакомы и радость, и горе, кто полон почтения к праведникам благодаря его добрым начинаниям устремляется к дхармам.

Брахман сказал:

Ты повествуешь об истинной дхарме. Нет такого, кто смог бы так об этом поведать. Я считаю тебя величайшим из святых мудрецов, одаренным небесным могуществом.

Охотник сказал:

Достойнейшие из брахманов должны всегда первыми получать еду, как и усопшие предки; мудрый от всей души должен делать им в мире добро. Я расскажу тебе, о лучший из дваждырожденных, в чем для них благо. Почтив брахманов, восприми от меня брахмическое знание¹³². Весь этот всецело состоящий из (пяти) великих элементов мир, который нельзя охватить целиком, (есть) Брахман, и превыше этого пет ничего. Великие элементы суть: эфир, ветер, огонь, вода и земля. Звук, осязаемость, форма, вкус и запах — их гуны. Всем (элементам) свойственны гуны, однако (существует) взаимосвязанная последовательность гун: каждому (из последующих элементов) присущи гуны трех предшествующих. Шестой (элемент) — так называемая мыслительная способность¹³³, которая зовется , седьмая — рассудок, и после него идет самопознание. Существует еще пять органов чувств, а также раджас, саттва и тамас¹³⁴. Семнадцатый (элемент) — масса, которая известна как Непроявленное. Гуна, наличествующая как в Проявленном, так и в Непроявленном, глубоко скрытая во всех проявленных и непроявленных объектах чувств, считается двадцать четвертым (элементом). Все это (я теперь) повествую тебе. О чем ты еще хочешь услышать?

Такова в книге «Лесная» великой с Махабхараты» двести первая глава.

ГЛАВА 202

Маркандея сказал:

После таких слов Дхармавьядхи брахман, о бхарата, продолжил беседу, которая все больше и больше радовала его Душу.

Брахман сказал:

Расскажи мне по порядку, о лучший среди знатоков дхармы, о том, что называют пятью великими элементами, и о гунах каждого из пяти.

Охотник сказал:

 (Пять элементов)—это земля, вода, огонь, ветер и эфир. Каждый из них превосходит другой (по числу) гун. Об их гунах я и поведаю тебе. Земля, о брахман, обладает пятью гунами, вода — четырьмя, у огня три гуны, и три (в совокупности) у эфира и воздуха. Звук, осязаемость, форма, вкус и, пятое, запах — таковы пять гун земли. Гунами она превосходит всех. Звук, осязаемость, форма и вкус — таковы известные тебе гуны воды, о брахман, достойнейший из дваждырожденных и стойкий в обете! Звук, осязаемость и форма — это три гуны огня, звук и осязаемость (свойственны) воздуху, и только один звук — эфиру.

Таковы, о брахман, пятнадцать гун пяти элементов; они присущи всем элементам, на которых держится мир. Они не противостоят друг другу, а составляют единое целое, о дваждырожденный! Когда выходит из равновесия все движущееся и неподвижное, тогда (все) сущее по велению Времени меняет свой облик: разрушается в определенном порядке и потом возрождается вновь в строгой последовательности. (В это время) всюду обнаруживают себя те пять первоэлементов, которые составляют этот мир со всем, что есть в нем движущегося и неподвижного. То, что познается с помощью органов чувств, считается Проявленным. Непроявленным же является то, что лежит за пределами чувств и воспринимается лишь по (отдельным) признакам.

Если человек считает органы чувств, воспринимающие звук и другое, частью себя самого, то он обречен на страдания в этом мире. Тот же, кто видит себя растворенным в мире, а мир — (отраженным) в себе, познав прошлое и провидя будущее, глубоким сосредоточением различает все элементы. А узрев эти первоэлементы во всех состояниях, он без труда приходит к слиянию с Брахманом и больше не встречается со злом. Тому, кто преодолел порожденные заблуждением препоны, которые неизбежно коренятся (на пути) к знанию, благодаря свету разума мир предстает путем к (объекту) познания. Мудрый Властитель провозгласил, что это существо безначальное и бесконечное. самосущее, вечное и непреходящее, не знающее себе подобных и не знающее телесного воплощения.

Все, о чем ты спрашиваешь меня, о брахман, имеет корнем подвижничество. Ведь в чувствах (заключено все): и небеса, и ад; если их сдерживать, то (впереди) — небеса, если давать им волю — ад. Таков полный путь йоги вплоть до подавления своих чувств; в этом корень любого подвижничества, (иное приводит) в ад. Идя на поводу у своих чувств, (люди) неизменно впадают во грех, сдерживая же их, постепенно добиваются совершенства.

Того, кто владеет своими шестью постоянными чувствами¹³⁵, подчинив их себе, не касаются грех и зло. Тело человека — это колесница, душа — возничий, а чувства — кони. Усердный, искусный (человек) спокойно ездит на тех конях, послушных и смирных, точно стойкий колесничий. Тот, кто твердо держит поводья шести постоянно присущих ему непокорных чувств, — наилучший из колесничих. Вырвались чувства на волю — надо их тотчас же крепко сдержать, словно коней в пути, когда управляешь колесницей.

Поддастся (человек) душой обуревающим его чувствам — и они увлекут за собой его разум, как ветер лодку по водам. Чтобы достичь результата, (люди) по неведению опираются на свои шесть (чувств), тогда как мудрец сосредоточивает на них внимание и обретает плод своего сосредоточения.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести вторая глава.

ГЛАВА 203

Маркандея сказал:

После того, о бхарата, как Дхармавьядха рассказал это во всех подробностях, брахман задал ему еще один сложный вопрос, а сам обратился в слух.

Брахман сказал:

Как подобает, я спрашиваю тебя: расскажи мне точно и посуществу о гунах — саттве, раджасе, тамасе.

Охотник сказал:

Я объясню тебе то, о чем ты спрашиваешь меня. Слушай: я опишу эти гуны по отдельности. Тамас характеризуется неведением, раджас — побуждением к действию, саттва же благодаря ее сильному светлому началу считается среди них самой главной. Кто крайне невежествен, глуп, сонлив, неразумен и непригляден на вид, кто злобен, жесток и ленив, над таким (человеком) властвует тамас. Кто искусен в речах и умен, кто страстен и негодующ, чей разум стремится к познанию, кто горд и упрям, тот, о мудрец-брахман, носит в себе раджас.

Человек просветленный и твердый, стремящийся к отречению от мирского, смиренный, незлобивый, мудрый и сдержанный осенен саттвой. Проникнутому саттвой, поскольку он мудр, неприятны мирские дела. Когда он познает то, что необходимо познать, он проникается презрением к земному существованию.

Это и есть начало отречения от мира, когда гордыня смиряется и растет чистота. Все противоречия (в человеке) взаимно смягчаются, и то, что называют самообузданием, никак и нигде не проявляется. Тот, кто рожден среди шудр, но достиг высоких добродетелей, попадает, о брахман, в разряд вайшьев и даже кшатриев, а живя праведно, он может родиться и брахманом. Все эти гуны теперь возглашены тебе. О чем ты еще хочешь услышать?

Брахман сказал:

Что происходит с телесным огнем, когда он соединяется с элементом земли, и каким образом ветер, исходя из особенности его местонахождения, оказывает побуждающее действие?

Маркандея сказал:

На вопрос, заданный брахманом, великим душою, охотник ответил так, о Юдхиштхира!

Охотник сказал:

Огонь, который пребывает в голове, поддерживая тело, есть пряна, которая действует и в голове, и в огне; прошлое, настоящее, будущее - все покоится па пране. Самый важный из элементов — это огонь Брахмана, и мы почитаем его — тою, кто является душой всего сущего, извечным Пурушей, способностью к познанию, разумом, самосознанием и объектами чувств¹³⁶. На земле он повсюду охраняется праной и следует своими собственными путями, поддерживаемый самьямой. Огонь, пребывающий у мочевого пузыря и анального отверстия, является апаной, он выводит наружу мочу и кал.

То единое, что присуще трем — волевому усилию, действию и (приложенной) силе, люди, познавшие Высочайший дух, называют уданой. Ветер, присутствующий в каждом сочленении человеческого тела, зовется вьяной. Огонь, проникающий все элементы тела, разносится этим ветром повсюду и приводит в движение соки.

Из комбинации пран возникает такое соединение, которое известно как жар, благодаря которому переваривается пища. Прана и вьяна размещаются между апаной и уданой, и выделяемый при (их соединении) огонь как следует пропекает эту область. Этот жар пребывает в прямой кишке, оканчивающейся анальным отверстием, а от него рождаются токи во все праны живущих. Влекомая силой огня к выходу из кишечника, прана удерживается, а устремляясь наверх, она вновь источает огонь. Ниже пупка — вместидище переваренной пищи, выше — непереваренной; все праны тела сходятся в центре пупка. От сердца поперек, вверх и вниз отходят десять каналов; побуждаемые пранами, и разносят соки пищи. Путь, которым йоги приходя к Высочайшему духу, таков: преодолев усталость, владея (различными) позами¹³⁷, они помещают Атман в голову. Вот таким образом праной и апаной проникнуты все, имеющие тело.

(Телу), несущему в себе совокупность (семи) кала¹³⁸, свойственно одиннадцать видоизменений. Знай, что телесное воплощение всегда подчинено карме. Знай, что огонь, который всегда присутствует (в теле) как бы заключенным в сосуд, — это Атман, постоянно подчиненный йоге. Знай, что бог, обитающий в нем, словно капля воды в цветке лотоса, есть Знающий поле и он всегда постигается самоотречением. Знай, что раджас, саттва и тамас — свойства живого, что жпзнь — это свойство Атмана, а Атман — Высочайшего духа.

О сознании говорят, что оно — свойство живого, поскольку активно само и способствует активности всего (остального). А того, кто создал семь миров¹³⁹, знающие поле считают выше пего. В любом существе индивидуальная душа не проявлена, ее видят лишь осененные мудростью благодаря своему острому, тонкому уму. Душевной благостью уничтожается карма — и дурная, и добрая; просветленный душою, пребывая в самом себе, вечно вкушает блаженство.

Признак душевной благости — то, что человек спокойно и безмятежно спит; лучась здоровьем, он изливает сияние, точно светильник в укрытом от ,;етра месте. Чистый духом постоянно напрягает свой ум, начиная с ранних часов утра я до позднего вечера, ограничиваясь самой скудной пищей, постигает Атман в самом себе! Он ищет его светом разума — горящего светильника, а постигнув, что тот Атман не есть его «Я», он приходит к освобождению. Всеми средствами следует подавлять в себе алчность и злобу; это придает чистоту жертвоприношениям, подвижничество же считается переправой (на небеса). Свое покаяние следует постоянно оберегать от гнева, удачу — от зависти, ученость — от тщеславия и бесчестья, а Атман — от небрежения.

Непричинение вреда живому — это высшая дхарма, смирение — величайшая сила, знание Атмана — высочайшее знание, а обет истины — (лучший) из обетов. Истинная речь — это благо, истинное знание — польза, но высшей истиной считается то, что (служит) вечному благу живущих. Тот, кто в своих действиях никогда не рассчитывает на признание, кто жертвует всем, отрекаясь (от мира), тот воистину мудр и воистину отрешен. Даже наставник не может ни отторгнуть, ни привести к тому непосредственному, (наступающему) в результате познания слиянию с Брахманом, которое называется йогой отречения.

Не следует причинять зла ни единому живому существу, надо быть доброжелательным; тебе дана жизнь — так не стоит ни с кем враждовать. Полное отречение от мира, глубокая умиротворенность, отсутствие стремлений и покой — таково высшее знание, истинное высочайшее самопознание.

Отрекшись от окружающего, будь разумом тверд в обете, (и для тебя) настанет неизменно беспечальное существование и в этом мире, и в мире ином. Надо стремиться стать всецело погруженным в подвижничество смиренным мудрецом, подчинившим себе свою душу, надо стараться одолеть в себе то, что еще неподвластно, и порвать все связи с миром. «Не имеющий определенности», «ни с чем не связанный», «тот, чья единственная функция — (существование)», «не имеющий конца¹⁴⁰» — к такому (состоянию) надо стремиться тебе, брахману! Его называют одним словом — блаженство. Человек, который равно отринет и горе, и радость, достигнет (слияния) с Брахманом; от всего отрешившись, он идет к бесконечности. Как я слышал об этом, так все полностью и поведал тебе, о лучший из дваждырожденных! О чем ты еще хочешь услышать?

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести третья глава.

ГЛАВА 204

Маркандея сказал:

Когда, о Юдхиштхира, повествование о дхарме освобождения было окончено, брахман, чрезвычайно довольный, твердо сказал Дхармавьядхе: «Истинно все, о чем ты поведал, и, кажется, нет ничего, что было бы неизвестно тебе о дхармах».

Охотник сказал:

Посмотри, о лучший из дваждырожденных, бык среди брахманов, в чем состоит моя непосредственная дхарма, соблюдая которую я приблизился к совершенству. Вставай же, владыка, пойдем скорее в дом. Тебе, о знаток дхармы, надо увидеться с моими матерью п отцом.

Маркандея сказал:

С этими словами они вошли внутрь (дома), и взору (брахмана) открылись торжественные покои; разделенные на четыре части, чисто выбеленные, они были поразительно прекрасны. (Воздух здесь) был напоен тончайшими ароматами; снабженный ложами и местами для сидения, (этот дом), надежно хранимый богами, напоминал собой храм. На самом удобном месте, довольные, восседали одетые в белое почтенные родителя (охотника), только что окончившие трапезу. Завидев их, Дхармавьядха (подошел) и приник головой к их стопам.

Старцы сказали:

Встань же, встань, о знаток дхармы! Да хранит тебя дхарма! Мы довольны твоим благочестием. Да будет долог твой век! Ты постоянно, о сын наш, оказываешь нам доброе сыновнее почтение. Даже среди богов нет для тебя божества выше (чем мы). Своим усердием ты достиг смирения, которое свойственно (только) дваждырожденным. Деды отца твоего, твои прадеды, всегда довольны, сынок, твоим умением владеть собой и почтительным отношением к нам. Ни делом, ни мыслью, ни словом не нарушаешь (ты) обета послушания. Наверное, тебе даже в голову не приходят и иные ложные помыслы. Как Рама, сын Джамадагни, свято чтил своих престарелых (родителей¹⁴¹), то же самое делаешь ты, и даже больше того, о сынок!

Маркандея сказал:

Тут Дхармавьядха назвал им того брахмана, и они радушно приветствовали мудреца словами: «Добро пожаловать!» Приняв оказанные ему почести, дваждырожденный спросил их: «Все ли хорошо у вас в доме, у ваших сыновей и слуг? Здоровы ли вы сами?»

Старцы сказали:

Все благополучно в нашем доме и у всех (наших) слуг, о брахман! А ты легко ли добрался сюда, о владыка?

Маркандея сказал:

«Да, конечно», — ответил им брахман радостно. И тут Дхармавьядха веско сказал премудрому: «Отец и мать для меня, о владыка, высочайшие божества. Что следует делать для богов, то я делаю для них. Как должны быть почитаемы миром все Тридцать три бога во главе с Шакрой¹⁴², так я (почитаю) этих старцев. Дваждырожденные приносят дары божествам, а я неустанно одариваю (родителей). Нет для меня, о брахман, божества выше, чем отец с матерью. Я всегда стараюсь порадовать их цветами, фруктами и дорогими каменьями, о дваждырожденный! (Родители) для меня — те самые жертвенные огни, о которых говорят премудрые.

Жертва и четыре Веды — все для меня они, о дваждырожденный! Они мне дороже жизни, дороже жены, сыновей и друзей. Вместе с женой и сыновьями я всегда ублажаю их. Сам я их мою, омываю им стоны и сам приношу еду, о лучший из дваждырожденных! Я рассказываю им подходящие к случаю истории, избегая неприятного, и доставляю им удовольствие, даже если для этого приходится идти против дхармы. Я делаю так, почитая дхарму наставником, о лучший из дваждырожденных! Во всякое время, о брахман, я неустанно (им) угождаю.

У человека, о брахман, есть пять наставников: отец, мать, жертвенный огонь, Атман и учитель, о достойнейший из дваждырожденных! Кто относится к ним как должно, о первый среди дваждырожденных, у того всегда зажжены жертвенные огни. Это извечная дхарма каждого домохозяина».

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести четвертая глава.

ГЛАВА 205

Маркандея сказал:

Представив брахману своих наставников — отца и мать, благочестивый охотник вновь обратился к брахману: «Видишь,, (в чем) сила подвижничества: поле зрения моего стало значительно шире. Потому и сказала тебе та смиренная и добропорядочная женщина, верная своему супругу: «Ступай в Митхилу. В Митхиле живет охотник, он и расскажет тебе о дхармах».

Брахман сказал:

Я помню слова той (женщины), что верна своему супругу, правдива и добродетельна, о стойкий в обете! Ты для меня, о знаток дхармы, — само средоточие добродетелей.

Охотник сказал:

В том, что преданная супругу женщина сказала тебе обо мне, о властитель, лучший из дваждырожденных, она была, несомненно, права. Я рассказал это (все) из расположения к тебе, о брахман! Слушай меня дальше, друг мой! То, что я скажу, будет полезно тебе, о дваждырожденный! Ты обидел отца своего и мать, о лучший из дваждырожденных: ты удалился из дома постигать Веды и не простился с ними, о безупречный!

Неправедно ты поступил. В тоске по тебе ослепли (от слез) старцы-отшельники. Ступай, заслужи их прощение. Да не покинет тебя великая дхарма! Ты, сильный духом подвижник, всегда был верен своей дхарме, но все это ничего не значит (теперь). Утешь их скорее. Поверь мне, о брахман, ты не должен (сейчас) делать что-то иное. Иди же, мудрец-брахман! Я даго тебе добрый совет.

Брахман сказал:

Все, что сказал ты, — истина, нет сомнения. Я доволен тобой, о знаток дхармы, добродетельный и достойный!

Охотник сказал:

Ты можешь сравниться с богами, ибо ты верен древней, извечной, божественной дхарме, а это недоступно низким духом. (Ступай) поскорее, воздай усердно почести своим родителям. Я не знаю дхармы более высокой, чем эта.

Брахман сказал:

Счастье, что я явился сюда, и счастье, что встретился здесь с тобою. Люди, умеющие толковать дхарму, редки в мире. Едва ли найдется один из тысячи, кто знает дхарму. Я доволен твоим откровением. Благо тебе, о величайший из людей! Ведь мне угрожал ад, а ты спас меня.

Это судьба, что я встретил тебя, о безупречный! Как царь Яяти в своем падении был спасен праведными внуками¹⁴³, так ты (спас) меня теперь, о тигр среди мужей! Я стану ублажать своих родителей, как ты сказал: ведь тот, кто несовершенен душою, не может проникнуть в тайны добра и зла.

Извечная дхарма непостижима для рождавшегося среди шудр, но я не считаю тебя шудрой. Предопределение — вот причина, из-за которой как возмездие за содеянное гы оказался шудрой. Я хочу знать всю правду об этом, о многомудрый! Расскажи мне, смиривший душу, все как есть, (что случилось с тобою), если желаешь.

Охотник сказал:

Брахманы неприкосновенны, о лучший из дваждырожденных! Послушай, что приключилось со мной в прежней моей жизни, о безупречный! Ведь прежде я тоже был брахманом, о сын первого среди дваждырожденных! (Я) глубоко изучил Веды и был искушен в Ведангах, но по своей собственной вине попал в такую беду, о брахман! (Был) у меня друг, один царь, искусный в стрельбе из лука. Благодаря общению (с ним) и я, о дваждырожденный, тоже стал метко (стрелять) из лука. Однажды отправился царь на охоту, окружив себя лучшими воинами и советниками. У некой обители он подбил множество антилоп. И я, в свою очередь, послал грозную стрелу, о лучший из дваждырожденных, и ударила та стрела с за гнутым наконечником прямо в отшельника. Падая на землю, о брахман, тот воскликнул: «Я ничего не сделал дурного! Кто совершил такой грех?» Я-то принял его за оленя. Подбежал я к отшельнику и увидел, что мудрец насквозь пронзен моей стрелой с загнутым наконечником. (Лежит) на земле этот брахман, суровый подвижник, и громко кричит. Разум мой помутился от совершенного зла. «Я сделал это нечаянно», - сказал я ему. «Ты должен простить меня, брахман». — взывал я к подвижнику. А святой мудрец, ослепленный гневом, о дваждырожденный, ответил мне: «Ты, злодей, станешь охотником, рожденным от шудры!»

Такова в книге Лесной великой «Махабхараты» двести пятая глава.

ГЛАВА 206

Охотник сказал:

Так меня проклял этот святой мудрец, о первый из лучших дваждырожденных! Я попытался тронуть святого мудреца, знавшего толк в речах, своими мольбами: «Я совершил это зло по неведению, о подвижник! Ты должен простить (меня). Смилуйся, о владыка!»

Мудрец сказал:

Проклятие нельзя отвратить, это бесспорно, но из сострадания я окажу тебе милость: родившись шудрой, ты станешь знатоком дхармы и непременно будешь почтителен к своим родителям. Верно служа им, ты достигнешь высокого совершенства (души) и, помня о своем (истинном) происхождении¹⁴⁴, попадешь на небеса. Когда наступит конец проклятию, ты снова станешь дваждырожденным.

Охотник сказал:

Так я был некогда проклят тем святым мудрецом, суровым подвижником, и вот какую милость он проявил ко мне, о лучший из людей! Я извлек из него стрелу, о достойнейший из дваждьгрожденных, перенес его в обитель, и он остался жив. Теперь (я) рассказал тебе все, что случилось со мною в прежние времена, а в будущем я должен достичь небес, о достойнейший из дваждырожденных!

Брахман сказал:

Людям на долю выпадает и горе, и радость, о многомудрый! Ты не должен предаваться печали! Зпая о своем (прежнем) рождении, ты уже совершил трудноисполнимое, о сын мой! И сейчас, о мудрец, ты расплачиваешься за содеянное, совершая то, (что положено) тебе по рождению. Потерпи еще некоторое время — и ты снова будешь дваждырожденным. Я же и теперь, без всяких сомнений, считаю тебя брахманом.

Если брахман погряз в низких пороках, если он чванлив и постоянно творит зло, он становится подобен шудре. А шудру, который неустанно стремится к смирению, истине и благочестию, я почитаю брахманом, поскольку он поступает подобно дваждырожденному. В силу превратностей кармы он вступает на страшный тернистый путь. Я считаю, что теперь ты очистился от ipexa, о лучший из людей! Ты не должен печалиться: такие, как ты, люди, сведущие в мирских обычаях и установлениях, не знают печали. Их мысли всегда устремлены к дхарме.

Охотник сказал:

Телесный недуг излечивается лечебными снадобьями, душевный же — мудростью. В этом польза знания, и не следует походить на детей. Люди, слабые разумом, предаются душевным невзгодам, когда получается то, что для них нежелательно, или же не удается достичь того, чего хочется. Все живущие то достигают успеха, то утрачивают (его). Нет такого, чьим уделом была бы только печаль. Видя, что случилось то, чего они не желали, (люди) сначала печалятся, но затем, если они видят выход, поступают пгаче. Для того, (кто только и делает), что предается печали, ничто не изменится, только он сам изведет себя. Мудрые черпают радость и удовлетворение в познании, отрешившись как от горя, так и от счастья.

Невежд обуревает недовольство, мудрых осеняет радость. Неудовлетворенности нет предела, удовлетворенность — высшее благо. (Мудрые), окончив свой путь, не печалятся, видя перед собой высочайшую стезю. Не следует предаваться душой печали: печаль — это сильнейший яд; он убивает слабого разумом, как разъяренная змея — ребенка. Кто предается горю, когда приходят невзгоды, того покидают сила и мужество. За (каждый) совершенный поступок ждет неминуемое возмездие. Поддавшись отчаянию, (человек) не обретает никаких благ.

Надо стараться найти какое-то средство, чтобы избавиться от печали; надо действовать, а не предаваться тоске, быть собранным и предприимчивым. Мудрые, те, что постигли бренность (всего) сущего и дошли до высот разума, не печалятся перед лицом высочайшего пути. И я не печалюсь, о мудрый! Я просто жду своего часа. Эти мысли спасают меня от отчаяния, о достойнейший брахман!

Брахман сказал:

Ты совершенен разумом, мудр, и ум твой огромен. Я о тебе не тревожусь. Ты, о знаток дхармы, нашел успокоение в знании. Я прощаюсь с тобою. Благо тебе! Да хранит тебя твоя дхарма! Неукоснительно следуй своей дхарме, о вернейший из блюстителей дхармы!

Маркандея сказал:

«Да будет так», — сказал охотник, почтительно сложив ладони. Обойдя его слева направо, достойнейший из дваждырожденных удалился. Ушел он и с этих пор стал горячо, как полагается, почитать своих престарелых родителей. (Я), о Юдхиштхира, рассказал тебе полностью все, что ты спрашивал меня относительно дхармы, о лучший из вершителей дхармы! (Ты), о достойнейший, выслушал рассказ о брахмане и о великой участи той, что предана своему супругу, о почтении к родителям и о дхарме того охотника.

Юдхиштхира сказал:

Необычайна и удивительна эта не знающая себе равных повесть о дхарме, которую (ты мне) поведал, о брахман, первый среди блюстителей всех дхарм, достойнейший из дваждырожденных! Для меня, о мудрец, словно мгновение, пролетело (то время), пока (ты) услаждал мой слух (своими рассказами), п я, о владыка, еще не наслушался (твоих речей) о высшей дхарме.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести шестая глава.

ПОВЕСТЬ ОБ АНГИРАСАХ

ГЛАВА 207

Вайшампаяна сказал:

Выслушав ту славную повесть о дхарме, Царь справедливости снова спросил святого мудреца-подвижника Маркандею.

Юдхиштхира сказал:

Почему в далекие времена Агни удалился в лес и как великий святой мудрец Ангирас после его исчезновения обернулся Агни и стал уносить жертвы? Хотя Агни един, в обрядах у него множество проявлений, о владыка! Я хочу знать обо всем этом. Как появился на свет Кумара и как он стал зваться сыном Огня? Как он был рожден от Рудры Гангой и Криттиками¹⁴⁵? С глубочайшим интересом я жду от тебя, о великий мудрец из рода Бхаргавов, правдивый рассказ об этом.

Маркандея сказал:

В этом случае приводят древнее предание о том, как Уносящий жертвы, разгневанный, удалился в лес, чтобы предаться подвижничеству, и как Апгирас превратился в подобие самого великого Агни, опаляющего своим жаром и разгоняющего мрак. Живя в обители, могучий (Апгирас) затмил собою Уносящего жертвы и, добившись этого, залил светом весь мир. Пожиратель жертв, тоже предавшийся покаянию, был подавлен его пылом: пламенный (Агни) был глубоко удручен и не мог ничего понять. Владыка, Уносящий жертвы, размышлял:  

Это Брахма сотворил для людей в этом мире другого Агни. Пока я предавался подвижничеству, я перестал быть Агни. Как же мне снова стать (прежним) Агни?» Погруженный в такие думы, он увидал вдруг великого отшельника, подобно огню опаляющего миры. Испуганный, медленно приблизился он (к мудрецу), а Ангирас обратился к нему со словами: «Тотчас же стань снова Агни, несущим жизнь миру! Известен ты в трех мирах, среди движущегося и неподвижного. Тебя, губителя мрака, о Агни, сотворил первым Брахма. Вернись же скорей на свое место, о разгоняющий тьму!»

Агни сказал:

Лишился я славы в мире, ты стал Пожирателем жертв. Тебя люди будут считать Очистителем, а не меня. Я отказываюсь быть Агни. Будь ты первым Агни, а я буду вторым, посвященным Владыке сущего.

Ангирас сказал:

Исполняй свой священный (долг), позволяющий людям достигать небес¹⁴⁶! Стань снова Агни, рассеивающим мрак, и прежде всего сотвори для меня поскорее, о бог, первого сына.

Маркандея сказал:

Выслушав речь Ангираса, Джатаведас так и сделал: у Ангираса (появился) сын но имени Брихаспати, о царь! Узнали боги, о бхарата, что у Ангираса благодаря Огню родился первенец, пришли и попросили объяснить, в чем дело. На вопрос богов Ангирас рассказал, что случилось, и боги остались довольны его рассказом. Теперь я расскажу тебе о различных Огнях, отмеченных ярким сиянием. Различие их использования (в обрядах) описано в Брахманах.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести седьмая глава.

ГЛАВА 208

Маркандея сказал:

У третьего сына Брахмы, о продолжатель рода Куру, была жена, дочь Апавы. Услышь от меня о ее потомстве. (Сыновья ее) — Брихадджьотис, Брихаткирти, Брпхадбрахма, Бриханманас, Бриханмантра, Брихадбхаса, а также Брихаспати. Среди всех детей Ангираса не знала себе равных по красоте богиня по имени Бханумати¹⁴⁷, его первая дочь. Вторая дочь Ангираса (вызывала) любовь всего сущего, из-за этого и назвали ее Рага¹⁴⁸. Третья дочь Апгираса, Синивали, была так стройна, что люди говорили, будто она одновременно и видна, и не видна, и называли ее дочерью Капардина¹⁴⁹. Сиянием была приметна Арчисимати¹⁵⁰, жертвенными возлияниями — Хавишмати¹⁵¹, а шестую дочь Ангираса за усердие в жертвоприношении прозвали Пунья¹⁵². Седьмая дочь Ангираса, искусная в отправлении великих, сияющих огнями жертвенных обрядов, звалась Махамати¹⁵³. (Восьмая) дочь Ангираса была столь величественна, что при виде ее (любой) человек в изумлении восклицал: «Куху!» Ее и называли Куху или же Экананша¹⁵⁴.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести восьмая глава.

ГЛАВА 209

Маркандея сказал:

У Брихаспати была достойная супруга Чандрамаси. Родилось у нее шесть (сыновей)-огней и одна дочь. Огонь, в который во время жертвоприношений льют предназначенное в жертву масло, — это лучезарный сын Брихаспати по имени Шамью. При жертвоприношениях чатурмасья и ашвамедха ему (приносится в жертву) перворожденное домашнее животное.

Этот единый мощный Огонь сверкает многообразными отблесками. У Шамью была не знающая себе равных верная супруга Сатья, дочь Дхармы, а также сын, пылающий Огонь, и трое добродетельных дочерей. Огонь, который при жертвоприношении почитается первым возлиянием масла, — тот самый первый сын (Шамью), Огонь по имени Бхарадваджа. Огонь, в честь которого во время каждого жертвоприношения паурнамасья¹⁵⁵ возливают ковшом жертвенное масло, был наречен Бхаратой. Это второй сын Шамью.

Жили на свете три девы, и этот Бхарата (стал) их мужем, и (родились) у него сын Бхарата и дочь Бхарати. Огонь Бхарата, (сын) Огня, Властелина живущих, Бхараты, взвиваясь на большую высоту, опасен, о лучший из бхаратов! У Бхарадважи была супруга Вира и сын Вира. Дваждырожденные говорят, что ему следует (приносить) жертву точно так же, как Соме, только медленно возливая жертвенное масло в огонь. (Огонь), который при вторичном возлиянии соединяется с Сомой, зовется Ратхапрабху. Ратхадхвана и Кумбхаретас.

У него от Сараю родился (сын) Сиддхи, блеском своим он затмевал солнце. Его всегда почитают гимном Агнц и поминают в призывах к нему. Огонь, который никогда не теряет своей славы, блеска и величия, зовется Нишчьявана¹⁵⁶, он всегда славит землю. Сын его — безгрешный Огонь Випапа¹⁵⁷, свободный от прегрешений, чистый, сияющий блеском, верно служащий в периодических обрядах.

Огонь, который приносит успокоение кричащим (от боли), зовется Нишкрити¹⁵⁸; если его поддерживать, он приносит благо. Его сын — Огонь по имени Свана, он причиняет страдания, из-за него люди стонут¹⁵⁹, терзаемые болью. Огонь, который движет помыслами всего живущего, знатоки Высочайшего духа называют Вишваджит¹⁶⁰.

Внутренний жар, с помощью которого переваривается человеческая нища, о бхарата, во всех мирах называется при жертвоприношении Вишвабхудж¹⁶¹. Это Огонь, принявший обет безбрачия, смиривший свою душу и постоянно подвергающий себя большим обетам. Брахманы почитают этот Огонь всякий раз, когда в жертву приносится вареная пища. Славен также Гопати, чьей любимой супругой была река; этот (Огонь) используют для исполнения всех обрядов те, что вершат действо.

Грозное (пламя) «Пасть кобылицы», которое выпивает воду и устремляется ввысь, называется Урдхвабхаджем¹⁶²; то мудрец, который укрывается в пране. Огонь, (который зажигают) у северного входа в дом, которому постоянно приносят дома в дар подношение, тот, который обеспечивает успех жертвы, зовется высочайшим Свиштакритом¹⁶³. Огонь, который порождает ярость в умиротворенных существах, известен как Манью¹⁶⁴. Он породил дочь Маньяти¹⁶⁵, средоточие ярости, она же — Сваха, жестокая и грозная, живущая во всем живом. Огонь, равного которому по красоте нет и на третьем небе, боги за несравненность назвали Камой¹⁶⁶.

В радости (победы) сдерживая ярость, Огонь по имени Амогха¹⁶⁷ стоит в венке на колеснице и во время битвы разит из лука своих недругов. Огонь по имени Уктха, восславленный тремя уктхьями¹⁶⁸, породил великую Вач, поэтому его называют Сакамашва¹⁶⁹, о достославный!

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести девятая глава.

ГЛАВА 210

Маркандея сказал:

Кашьяпа и Васнштха вместе с Праной, сыном Праны, с Агни, сыном Ангираса, и с Чьяваной Тришуварчакой посвятили себя суровому многолетнему подвижничеству ради обретения потомства¹⁷⁰. (Они решили): «Пусть будет у нас достойнейший сын, славою равны Брахме».

Когда они впятером мысленно (произнесли) великие вьяхрити¹⁷¹, появился вызванный к жизни мощью их (подвижнического) пыла лятицветный Огонь-созидатель. Голова у него была словно яркое пламя, а руки подобны солнцу, о бхарата! Кожа и глаза его светились блеском золота, а голени были черные. Сотворенных! подвижничеством тех пяти, этот пятицветный (огонь) в Ведах известен как Панчаджанья¹⁷². От него пошло пять родов. Предаваясь покаянию в течение десяти тысяч лет, этот великий подвижник, начав созидать потомство для своих отцов, породил грозное пламя.

Из головы его и изо рта появились быстро возносящие (гимны) брихат и ратхантара¹⁷³, из пупка — Шива, из мощи его (родился) Индра, из праны — Ваю и Агни, из рук его (произошли) удатта, анудатта¹⁷⁴, а также все живые существа. Создав их, он сотворил затем пять сыновей для своих отцов: Пранидхи — для Брихаджан, Брихаттару — для Кашьяпы, отважного Бхану — для сына Ангираса, Саубхару — для Варчаса н Анудатту — для Прапы. Они почитаются основателями пяти родов. Он создал еще пятнадцать других богов, которые похищают принесенное в жертву. Абхима, Атибхима, Бхима, Бхимабала и Абала—вот пять богов из тех, что похищают жертвенные подношения, и сотворил их (пятицветпый) Тапас.

Сумитру и Митравана, Митраджпу, Митравардхану и Митрадхармана — этих (пятерых) богов тоже создал Тапас. Тапас сотворил еще пятерых — Сураправиру, Виру, Сукешу, Суварчаса и Сурахантри.

Эти боги составляют три группы по пять в каждой. Пребывая в этом мире, они похищают у небес приносимое в жертву. На земле они похищают то, что приносится в жертву (богам), и большую часть этого уничтожают, причем похищают (жертвенные дары) лишь из соперничества с Уносящих жертвы (огнями). Поэтому (люди) сведущие помещают приносимое в жертву на жертвенный алтарь, и тогда они не смеют приблизиться к тому месту, где находится жертвенный огонь. Погребальный огонь, уносящий жертву на своих крыльях, тоже отталкивает их.

Усмиренные заклинаниями, они не могут похищать принесенное в жертву и предназначенное для нее. Сын Тапаса-Брихадуктхи принадлежит земле. На земле праведники приносят ему жертвы, совершая жертвоприношение агнихотра. К Огню Ратхантаре, сыну Тапаса, взывают при жертвоприношении, которое жрецы называют (жертвоприношением) Митравинде. Многославный (Тапас) был преисполнен высочайшей радости и ликовал со своими сыновьями.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести десятая глава.

ГЛАВА 211

Маркандея сказал:

Суровым законам подвижничества подчинил себя Огонь по имени Бхарата. Умиротворенный, он дарует процветание, и тогда его называют Пуштимати¹⁷⁵. Он взращивает все сущее и потому зовется также Бхаратой¹⁷⁶. Огонь по имени Шива, посвятивший себя служению Шакти, с неизменным милосердием приносит облегчение всем, кто страдает от боли¹⁷⁷.

Увидев плоды своего подвижничества, воодушевился великий Та-пас, и тогда появился на свет мудрый сын его Пурандара, пожелавший продолжить (дело отца). Из жара (его) появился на свет Ушман, огонь, который живет (в теле) каждого существа. А Огонь по имени Ману был облечен ролью Владыки живущих. Брахманы, искушенные в Ведах, упоминают еще Огонь Шамбху.  

Дваждырожденные называют Авасатхьей пылающий Огонь великой мощи. Огонь Тапас породил, кроме того, пять Огней Урджаскара, сыновей жертвы, и каждый из этих Уносителей жертв блеском своим был подобен золоту. Огонь Гавампатп, уже усталый, произвел, угасая, на свет, о достославный, грозных демонов и разного рода смертных.

Сыну Тапаса Ману, так же как Бхану¹⁷⁸, дал жизнь Ангирас. Брахманы, искушенные в Ведах, называют (Бхану) Брихадбхану¹⁷⁹. Супругой Бхану была Супраджа, а также Брихадбхаса, дочь Сомы. Родилось у них шесть сыновей. Слушай, какими были потомки (Бхану). Первого сына Бхану, того, кто вливает силы в тела обессилевших, называют Огнем Баладой¹⁸⁰. Грозное пламя, которое порождает ярость в умиротворенных существах, зовется Маньюман¹⁸¹; это второй сын Бхану.

Огонь, которому на земле полагается приносить жертву в новолуние и полнолуние и который зовется в этом мире Вишну, был назван также Дхритиман Апгирас. Огонь, которому в честь Индры приносят жертвенные дары во время жертвоприношения аграяна¹⁸², зовется Аграяной; ото тоже сын Бхану. Нираграха, которому постоянно (приносятся) жертвы во время жертвоприношения чатурмасья, — тоже сын Бхану наряду с четырьмя другими. Родились у него еще дочь Ниша и Агни с Сомой; (Ниша) стала супругой Мгну и дала жизнь пяти Огням.  

Прославленный Огонь, который вместе с Парджаньей во время жертвоприношения чатурмасья почитается возлиянием масла, (зовется) Вайшванарой. Огонь, который называют властелином всего мира, носит имя Вишвапати¹⁸³; это второй сын Maну. Наивысшим считается Свиштакрит, благодаря которому принесенное в жертву топленое масло достигает цели. У Хираньякашипу была дочь по имени Рохини: согласно своей карме, стала она его супругой. Огонь — Властелин живущих.

Саннихита — это имя того, кто посредством праны управляет телами живущих; он сообщает (человеку) звук и форму. Бог, путь которого и светел, и темен, тот, кто поддерживает Пожирателя жертв и, оставаясь безгрешным, совершает грехи, представая как (воплощение) гнева, тот, которого подвижники почитают обычно высочайшим святым мудрецом Капилой, — это Огонь по имени Капила, основатель санкхьи и йоги¹⁸⁴. Огонь, который одаривает бхутов и которым всегда почитают бхутов в различных обрядах, зовотся Огнем Аграпи.  

Для очищения оскверненной агнихотры он породил и других могучих Огней, славных в мире. Если случайно от дуновения ветра жертвенные огни коснутся друг друга, то следует сделать жертвенное подношение в восьми «чашах» Огню Шучи¹⁸⁵! Если южный огонь соприкоснется с двумя другими¹⁸⁶, то следует сделать жертвенное подношение в восьми «чашах» Огню Вити. Если домашних огней коснется огонь лесного пожара, то следует сделать жертвенное подношение в восьми «чашах» Огню Шучи. Если жертвенного огня коснется женщина, носящая месячные, то следует сделать жертвенное подношение в восьми «чашах». Огню Дасьюману. Если упомянут о смерти человека, который жив, а погибло животное, то следует сделать жертвенное подношение в восьми «чашах» Огню Абхиману.

Брахману, который из-за болезни три ночи подряд не мог совершать возлияние огню, следует сделать жертвенное подношение в восьми «чашах» северному огню. Тому, кто намерен приступить к жертвоприношениям дарша и пауриамаса¹⁸⁷, следует сделать жертвенное подношение в восьми «чашах» Огню Патхикриту. Если огонь, зажженный по случаю рождения ребенка¹⁸⁸, войдет в соприкосновение с огнем агнихотры, следует сделать жертвенное подношепие в восьми «чашах» Огню Aгнимати.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» Двести одиннадцатая глава.

ГЛАВА 212

Маркандея сказал:

У Сахи Апы¹⁸⁹ была любимая супруга - достойная Мудита, (Паха), владыка земли и хранитель поднебесья, произвел на свет величайшего (бога) Огня. Среди дваждырожденных в их семьях этот Огонь зовется Властелином всего сущего, это Атман, поддерживающий миры. Могучих! пылом Огонь-властитель, который повелевает всеми великими элементами¹⁹⁰ на земле, пребывает в вечном движении.

При жертвоприношениях всегда почитают Огонь по имени Грихапати; он уносит из этого мира то, что приносится в жертву. Апамгарбха, великий участью, удивительнейший сын Сахи, властвует на земле и царит в поднебесье. Считают, что он — владыка священного знания¹⁹¹. (Сыном) его был Огонь Бхарата, сжигающий тела умерших. При агништоме Нияте (посвящается) лучшее из принесенного в жертву. Огонь, увидев однажды, что приближается Нията, в страхе вошел в океан, боги искали его повсюду, но не нашли.

Увидев Атхарвана, Огонь обратился к нему: «Теперь ты должен уносить жертвы богам. Обессилел я, о герой! Стань, Атхарван, Медовооким¹⁹², сделай для меня такое благо!» И Огонь, послав за себя Атхарвана, удалился в чужие края, но рыбы его выдали¹⁹³. В ярости объявил им Огонь: «Пусть вас пожирают разные твари живые!» А Атхарвану Уносящий жертвы повторил свои прежние слова. Много раз обращался к нему (Атхарван) от имени (всех) богов, но тот не пожелал уносить жертвы и вскоре покинул телесную оболочку.

Расставшись с телом, он ушел в землю и, соприкоснувшись с землей, создал много различных веществ. Изо рта его (появились) сера и золото, из костей — дерево деодар, из мокроты — хрусталь, из желчи — изумруд, а из печени — черное железо, и люди (с тех пор обладают) тремя (видами материала: деревом, камнем и железом). Ногти его обернулись слюдой, а сеть вен — кораллами, и много разных других веществ произошло из его тела.

Покинув телесную оболочку, (Огонь) сохранил себя в высочайшем подвижническом пылу и подвигами Бхригу, Ангираса и других был возрожден к жизни. Ярко сиял пылающий Огонь, набирая мощь от подвижничества, но, узрев святых мудрецов, опять в ужасе погрузился в великий океан. Когда он исчез, встревоженный мир обратился к Атхарвану, и сами мудрецы-боги оказали Атхарвану почести. А Атхарван на глазах у всего сущего вспахтал океан и, разыскав Огонь, стал сам созидать миры.

Так некогда Огонь был оттеснен могучим Атхарваном и потом призван им вновь, (и с тех пор) он всегда уносит то, что приносится в жертву живущими (на земле). За время странствий, скитаясь по разным краям, создал он много богов — алтарей для жертвенного огня, упомянутых в Ведах¹⁹⁴. Кроме Спндху Пятиречье, реки Девика и Сарасвати, Ганга, Шатакумбха и Шараю, Гандасахвая, Чарманвати и Махи, Медхья и Медхатитхи, триречье — Тамравати, Ветравати и Каушики, Тамаса, Нармада и Годавари, Веина, Правени, Бхима и Медратха, Бхарати и Супрайога, Каверн и Мурмура, Кришна и Кришнавенна, Капила и Шона — эти реки, о бхарата, считаются праматерями алтарей для жертвенного огня.

У Адбхуты была супруга Прия, у нее — сын Видуратха. (Существует) столько же видов (жертвоприношений) сомы, сколько упомянуто богов огня. Духовные детища Брахмы¹⁹⁵ явились на свет как потомки Атри: Атри, страстно желая иметь сыновей, выносил их в себе, и затем из тела Брахмы появились на свет Пожиратели жертв. Итак, я рассказал тебе о том, как произошли на свет эти великие, достославные, не имеющие себе равных Огни — губители мрака.

Знай, что все они столь же велики, как Адбхута, чье могущество прославлено в Ведах. Пожирающий жертвы един, он, владыка, — единственный и почитается первым как Ангирас. Еще много раз исходили из его тела (Огни), такие, как (Огонь) жертвоприношения Джьотиштома¹⁹⁶. Таков превеликий род Огней, восславленный мною; очищаемый разными заклинаниями, уносит (Огонь) то, что предназначено людьми в жертву.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести двенадцатая глава.

ГЛАВА 213

Маркандея сказал:

Я представил тебе, о безупречный, обширный клан Огней, а теперь, о потомок Куру, послушай о рождении мудрого Картикеи. Я расскажу тебе о достойном, беспредельно могучем, удивительном сыне Адбхуты, рожденном супругами семи святых мудрецов и умножившем их славу. В давние времена насмерть сражались боги и асуры, и страшные данавы всегда побеждали богов.

Разрушитель (вражеских) городов, видя, что гибнет его войско, стал серьезно подумывать о полководце для своей рати: «Мне нужен муж такой великой мощи, которая влилась бы мужеством в поверженное данавами войско богов». Погруженный в глубокие раздумья, шел он к горе Манаса и вдруг услышал отчаянный, душераздирающий женский крик: «Поспешите ко мне кто-нибудь! Спасите меня! Укажите мне моего супруга, или пусть станет им сам (мой спаситель)!» Разрушитель (вражеских) городов сказал ей: «Не бойся! Ты в безопасности!» Сказав так, увидел он стоящего перед ним Кешина¹⁹⁷. На голове у того была диадема, в руке — палица, а. сам он был похож на гору, богатую металлом. В руках у него билась девушка. Сказал ему Васава: «Зачем ты, злодей, схватил эту деву? Знай, что я — Владыка ваджры. Немедленно отпусти ее!»

Кешин сказал:

Оставь ее, Шакра! Я желаю ее. Ступал бы ты с миром в свой город, пока живой, Губитель (демона) Паки!

Маркандея сказал:

С этими словами Кешин метнул свою палицу, (целясь) убить Индру, но Васава на лету расколол ее пополам своей ваджрой. Тогда Кешин в ярости запустил в него вершиной горы. Увидел Совершитель ста жертвоприношений, что летит в него горная вершина, и ее тоже разнес своей ваджрой, о царь! Упала она па землю и, падая, задела Кешина. Изувеченный, он выпустил счастливую девушку и бросился бежать. Прогнав демона, Васава обратился к деве: «Кто ты? Откуда? И что ты здесь делаешь, о прекрасноликая!»

Девушка сказала:

Я — дочь Властелина живущих, зовут меня Девасепа. Сначала Кешин похитил сестру мою Дайтьясену¹⁹⁸. Мы, две сестры, с разрешения Владыки живущих ходили сюда к (горе) Манасе играть со своими: подругами, и всякий раз могучий демон Кешин пытался похитить (одну из нас). Дайтьясена пожелала (стать) его (супругой), а я нет, о Губитель (демона) Паки! Он похитил ее, о властитель, а я осталась благодаря твоей мощи. Я хочу, о Индра бою, чтобы ты -выбрал (мне) такого супруга, который был бы непобедим.

Индра сказал:

Ты — моя двоюродная сестра по матери. Моя мать — Дакшаяни¹⁹⁹. Я хочу, чтобы ты рассказала о своей собственной мощи²⁰⁰.

Девушка сказала:

Я слаба, о мощнорукий, но супруг мой (должен быть) сильным²⁰¹. Благодаря данному моим отцом дару и боги, и асуры станут его почитать.

Индра сказал:

Какова же должна быть мощь твоего супруга²⁰², богиня?

Я хочу услышать, что ты скажешь об этом, о безупречная!

Девушка сказала:

На глазах у недругов, сильный и мужественный, победит он богов и данавов, якшей, киннаров, (демонов)-змеев и ракшасов. Тот, кто вместе с тобою покорит все сущее, будет моим достойным и множащим славу супругом.  

Маркандея сказал:

Выслушав ее речь, задумался глубоко опечаленный Индра: «Нет для этой богини такого супруга, о котором (она) говорит». Сверкающий солнечным блеском, увидел он Солнце на (горе) Восхода²⁰³ и тут же (заметил) величественного Сому, движущегося навстречу Творцу дня. Было новолуние²⁰⁴ — Час Рудры²⁰⁵, и (Индре) привиделась битва богов и асуров на горе Восхода.

Увидел Владыка — Совершитель ста жертвоприношений багряные облака ранней зари, кровью окрасились воды обиталища Варуны²⁰⁶. Огонь, которому потомки Бхригу и Ангираса²⁰⁷ принесли жертвенные дары с особыми заклинаниями, приближался к Творцу дня, неся с собой жертву.

Солнце в двадцать четвертый раз начинало половину лунного месяца²⁰⁸, и грозный Сома, следуя уготованным ему путем²⁰⁹, надвигался на Солнце. При виде встречи Луны и Солнца, наблюдая этот мрачный союз, Шакра подумал: «Мощью пыла отмечено это великое страшное единение. Чудо — такая встреча Сомы, Огня и Солнца.

Вот если бы Сома породил сына, тот был бы (достойным) супругом этой богини²¹⁰. И этот Огонь, наделена всеми достоинствами. — Огонь-божество. Если же он породит сына, тогда тот станет супругом этой богини». С этими мыслями Владыка отправился в мир Брахмы, взяв с собой Девасену. Он приветствовал Прародителя и сказал: «Укажи, о праведный, супруга-героя для этой богини!»

Брахма сказал:

Как ты решил, так и будет, Губитель данавов! Родится на свет богатырь, грозный в своем могуществе, и он станет вместе с тобою во глазе твоего войска, о Совершитель ста жертвоприношений! Тот герой и будет супругом этой богини.

Маркандея сказал:

Выслушав эго, (Индра) и девушка почтили (Брахму), и Индра богов направился туда, где пребывали посвятившие себя суровейшим обетам славные святые мудрецы-боги, Индры премудрых, во главе с Васиштхой. На их жертвоприношение сомы, добытого подвижничеством, явились вслед за Совершителем ста жертвоприношений другие боги, желая испить каждый свою долю (напитка). Совершив, как положено, жертвенное подношение пылающему Пожирателю жертв, великие духом (мудрецы) принесли жертву в честь всех небожителей.

Призвали они Уносителя жертв, и Адбхута, Огонь-властелин, сдержанный в речи, явился, как полагается, к ним, отделившись от солнечного диска. Войдя в Огонь ахавания²¹¹, которому дваждырожденные с заклинаниями поднесли жертвенные дары, Пожиратель жертв принял эти разнообразные подношения и передал их, о лучший из бхаратов, от святых мудрецов небожителям. На обратном пути увидел он жен тех великих душой (мудрецов): укрывшись в своих обителях, они спокойно предавались омовению, похожие на позолоченные алтари и чистые, как лунный свет; блеском они соперничали с самим Пожирателем жертв, и каждая была похожа на удивительную звезду.

Разум покинул (Адбхуту), чувства вышли у него из повиновения: увидев жен Индр среди дваждырожденных, Огонь воспылал к ним любовью. Крепко задумался он: «Не к добру я так взволновался. Я возжелал чистых и целомудренных жен Индр среди дваждырожденных! Мне нельзя даже смотреть на них без причины, а не только касаться их. Но если я стану гархапатьей²¹², то смогу постоянно (ими) любоваться». Обернулся он (огнем) гархапатья и, преисполненный радости, созерцал их и даже слегка касался каждой язычками своего пламени, сверкающими, как золото. Долго так прожил, томясь любовью к лучшим из женщин, плененный (их красотою) Огонь, отдавший им свою душу. Сердце его иссушила страсть, и, не добившись (любви) у жен брахманов, решил Огонь расстаться с жизнью и удалился в лес.

Меж тем Сваха, дочь Дакши, была давно влюблена в него. Долго ждала красавица, но так и не обнаружила, безупречная, ни малейшей слабости в этом суровом боге. Когда прекрасная (дева) узнала, из-за чего Огонь удалился в лес, она подумала, воистину сгорая от любви: «Приму я вид жен семи святых мудрецов и очарую томящегося желанием бога Огня, плененного их красотой. Сделаю так — и ему будет приятно, и моя страсть к нему будет удовлетворена».

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести тринадцатая глава.

ГЛАВА 214

Маркандея сказал:

Шива, супруга Ангираса, была хороша собой и отличалась достойным поведением. Та богиня, прекраснейшая из женщин, приняла сначала ее облик, о владыка людей! Явилась она к богу Огня и сказала: «О Огонь, я сгораю от любви! Ты должен полюбить меня. Если не будет этого, знай: я умру! Я — супруга Ангираса по имени Шива, о Пожиратель жертв! Я пришла сюда вместе с подругами, обдумав свое решение».

Огонь сказал:

Откуда ты знаешь, что я снедаем любовью? Откуда (об этом знают) все другие любимые жены семи святых мудрецов, о которых ты говоришь?

Шива сказала:

Ты всегда был нам желанен, но мы робели перед тобой.

Верные приметы выдают твою печаль, потому и прислали меня к тебе. Я явилась соединиться с тобою, исполни скорее наше желание. Матери ждут²¹³, когда я вернусь, о Пожиратель жертв!

Маркандея сказал:

Тогда Огонь, довольный и радостный, насладился Шивою,

а богиня, счастливая, собрала рукой его семя. Потом она подумала: «Те, что увидят меня в лесу в этом обличье, несправедливо обвинят жен брахманов в грехе с Огнем. Поэтому, чтоб сохранить все в тайне, обернусь-ка я Гаруди²¹⁴ и тогда спокойно выберусь из леса». Тут она превратилась в (птицу) Супарни²¹⁵ и покинула этот великий лес.

На пути ее была гора Швета, покрытая зарослями тростника, охраняли ее чудовища — семиглавые змеи, глаза которых источали яд, а также ракшасы вместе с ракша си, пишачи и грозные толпы бхутов; здесь было полно зверей и птиц. Быстро взлетела достойнейшая (богиня) на неприступную горную гряду и торопливо бросила семя в золотой сосуд.

Потом богиня (Сваха всякий раз) принимала обличье каждой из остальных славных жен семи святых мудрецов и наслаждалась любовью с (богом) Огня, но небесный облик Арундхати²¹⁶ она не сумела принять: (столь велика) была у той мощь подвижнического пыла и преданность своему супругу. Шесть раз каждые две недели Сваха, возлюбленная Огня, бросала его семя в сосуд, о лучший из рода Куру! И наконец из того разбрызганного (семени), собранного в тепле, появился на свет мальчик, и святые мудрецы почтили его; так исторгнутое (Огнем семя) привело к появлению Сканды²¹⁷.

Родился тот мальчик с шестью головами, с ушами в два раза больше того, двенадцатью глазами, руками и ногами²¹⁸, но с одной шеей и одним телом. Он принял такой облик на второй день лунного месяца, на третий день все еще походил на младенца, а к четвертому дню члены его оформились, и предстал он Гухой. Окутанный огромной багровой тучей, (рассекаемой) молнией, он сиял, словно солнце, взошедшее среди алых тяжелых туч²¹⁹.

Могучий (Сканда) взял в руки грозный гигантский лук, который оставил ему Разрушитель Трипуры²²⁰, разивший им некогда врагов небожителей, и, приняв этот лучший из луков, издал клич, приведя в трепет три мира со всем, что в них есть движущегося и неподвижного. На тот его клич, подобный рокоту тяжелых туч, явились великие змеи Читра и Айравата.

Увидев спустившихся к нему (змеев), могучий сын Огня, блеском подобный молодому солнцу, схватил их обоих двумя руками, еще одной рукой взял копье, другой — прижал к себе огромного связанного петуха с красным гребнем²²¹, сильнейшего среди сильных, затем издал воинственный клич и стал предаваться забавам. Двумя руками взял он, могучий, лучшую из раковин и дунул в нее, наводя ужас на самых могучих среди живущих. (Одновременно) он часто ударял в воздухе двумя руками. Развлекаясь на горной вершине, Великий полководец²²², душа которого необъятна, блистал, словно восходящее солнце²²³, и, (казалось), выпивал своими устами (один за другим) три мира.

Тот, чья душа безгранична и мощь удивительна, уселся затем на горной вершине и решил осмотреться вокруг, (обратив) свои лики в разные стороны. Увидел он множество тварей и снова издал клич. Много людей пало ниц при звуке его голоса. Перепуганные, растерянные, они стали просить у него пощады. Этих людей разных варн, тех, которые обратились тогда за покровительством к этому богу, брахманы называют великими спутниками (Сканды).

В ответ (на их мольбы) этот (бог) с могучими руками поднялся и успокоил людей. Натянув лук, он стал метать стрелы в великую гору Швету. Своими стрелами он расколол гору Краунчу²²⁴, сына Химавана, и тогда гуси и коршуны перебрались на гору Меру, а расколотая гора обрушилась, издавая отчаянные вопли. Когда она рухнула, другие горы стали громко стенать от ужаса, но стон несчастных не смутил первого из могучих (богов) с необъятной душою.

Он поднял свое копье и снова издал клич. Потом (Сканда), великий духом, метнул это огромное копье, и оно мгновенно раскололо грозную вершину горы Шветы. Несчастная, искалеченная им гора в страхе перед могучим душою (героем) оторвалась от земли и взмыла вверх вместе с другими горами. Тревога объяла землю, стала она разверзаться повсюду. В отчаянии воззвала она к (милости) Сканды и тогда вновь обрела свою мощь, и горы, приветствуя его, вернулись на землю²²⁵. Мир отвел для почитания Сканды пятый день светлой половины лунного месяца.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести четырнадцатая глава.

ГЛАВА 215

Маркандея сказал:

Святые мудрецы, обеспокоенные зрелищем многообразных и грозных явлений, взялись восстанавливать спокойствие в мирах, заботясь о благе людей. Живущие в лесу Чайтраратха²²⁶ говорили: «Великое оскорбление нанес нам Огонь, соблазнив шестерых из жен святых мудрецов». Другие, те, что видели Гаруди, в обличье которой скрывалась богиня (Сваха), говорили той (птице): «На тебе лежит этот грех». Но люди не знали, что сделала это Сваха. А она, (принявшая вид) супарни, слыша такие речи, (думала): «Ведь это мой сын!» Пробралась она к Сканде и нежно сказала: «Я твоя мать». Когда семеро святых мудрецов услыхали о рождении отмеченного мощью сына, они покинули шестерых супруг, кроме богини Арундхати.

Лесные жители утверждали, что (мальчик) рожден теми шестью, но Сваха, о царь, уговаривала семерых святых мудрецев: «Это мой сын. Я-то знаю, (все) было не так, (кап вы думаете)». Великий мудрец Вишвамнтра, завершив жертвоприношение для семи мудрецов, следовал, невидимый, за Огнем, когда того сжигала страсть, поэтому он точно знал, как все произошло. Вишвамитра первым просил у Кумары покровительства и посвятил Великому полководцу дивные песнопения. Славный мудрец совершил для него все тринадцать торжественных обрядов над новорожденным, начиная с обряда рождения, а также воспел хвалу величию   

Шестиликого, получению им петуха, а также обретению богини Шакти и спутников. Такое деяние совершил Вишвамитра на благо лгаров, и за это Кумара возлюбил святого мудреца Вшпвг митру. Великий мудрец зпал о превращениях Свахи и скала л всем мудрецам, что жены их невиновны, по, даже узнав от него правду, те все равно расстались с супругами.

О Сканде прослышали боги и все вместе стали взывать к Васаве: «Не медли, о Шакра! Скорей сокруши Сканду, отмеченного неодолимой мощью! Если ты не убьешь его тотчас же, он, наделенный великим могуществом, захватит три мира и нас вместе с тобою, о Шакра, и тогда он станет Индрон!» Тот им ответил печально: «Это дитя обладает великой мощью. (Сканда) может вызвать па бой и уничтожить самого Творца миров.

Пусть все Матери мира²²⁷, мощь которых может расти по желанию, сейчас же отправятся к Сканде и покарают его».— «Да будет так»,— сказали они и удалились. Увидев, сколь неотвратима мощь (Сканды, Матери) приуныли, решив про себя: «(Нам) не осилить его» — и обратились к нему за покровительством.

Они сказали: «Будь нашим сыном! Нами держится мир. Окажи же нам честь. (Наши груди) полны молока, мы все преисполнены нежности (к тебе)». Из почтения к ним Великий полководец выполнил их желание. Затем этот (бог), сильнейший из сильных, увидел, что приближается Огонь, его отец. Тот принял почести от (своего сына) и Матерей и решительно встал рядом с Великим полководцем, готовый его защитить. Одна из Матерей²²⁸, порождение Гнева, с копьем в руках (заняла место около) Сканды, оберегая его, словно мать своего сына. Жестокая дочь Кровавого океана, питающаяся кровью, обнимая Великого полководца, охраняла его, как свое детище. Огонь, превратившись в Козлоликого Найгамею²²⁹, множеством своих порождений, словно игрушками, развлекал Юного (бога), пока тот жил на горе.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести пятнадцатая глава.

ГЛАВА 216

Маркандея сказал:

Планеты вместе с кометами, святые мудрецы и Матери²³⁰, а также пламенеющие толпы спутников Сканды во главе с Пожирателем жертв и многие другие грозные обитатели третьего неба собрались вокруг Великого полководца, встав рядом с сонмами Матерей. Понимая, что на победу надежд мало, и все же страстно желая победить, Владыка богов сел на (слона) Айравату и вместо с богами отправился (биться со Скандой). Индра спешил покарать Великого полководца.

Грозно сверкала стремительная, торжествующая небесная рать, красуясь под сенью пестрых знамен; на воинах были надеты лучшие из одежд, доспехи и украшения, они вооружились разными луками, и средства передвижения у них были самые многообразные. Кумара вышел навстречу приближающемуся Шакре, который горел желанием уничтожить его.

Быстро летел могущественный Шакра, оглашая кличем свой путь; он вселял радость в небесное войско своею страстной решимостью покарать сына Огня. Почитаемый Тридцатью (богами) и святыми верховными мудрецами, приблизился Васава к Картикее. Львиный рык издал Владыка богов и (другие) боги, а Гуха в ответ на тот рев зарокотал, как океан. (Услышав) его мощный глас, смешалось перепуганное небесное войско и стало похоже на взбушевавшийся океан.

Увидев богов, явившихся погубить его, сын Огня в ярости исторг изо рта мощные языки пламени, которое опалило небесных воинов, разметавшихся по земле. Тела их пылали с головы до пог, оружие и колесницы были раскалены и светились, как мириады ярчайших звезд, вдруг упавших (с небес) . Охваченные пламенем, стали боги молить о пощаде сына Огня. Покинув Держателя ваджры, они предложили мир. Тогда Шакра, оставленный богами, пустил в Сканду свою ваджру.

Пущенная им, о великий царь, она ударила могучего духом Скаггду в правый бок, пронзив его насквозь. От удара ваджры от Сканды отделилось еще одно существо. Это был юноша в золотых доспехах, (в руке) он держал копье, и дивные серьги (сверкали в его ушах). Так как он появился на свет от удара ваджры (о Сканду), он стал (называться) Вишакхой²³¹.

Увидев еще одного (воина), блистающего, как пламя конца мира, Индра перепугался, смиренно сложил ладони и попросил пощады у Сканды. Тогда Сканда, о достойнейший, объявил, что и он, и его войско в безопасности, после чего Тридцать (богов) радостно заиграли на своих вадитрах.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести шестнадцатая глава.

ГЛАВА 217

Маркандея сказал:

А теперь послушай о грозных и удивительных видом спутниках Сканды. От того же удара о Сканду (Индровой) ваджры появились на свет страшные юные существа, которые похищают детей, причем не только родившихся, но и тех, что еще находятся в материнской утробе. Тот же самый удар ваджры породил и женские существа, отмеченные в своей юности великой мощью.

Эти юные (духи) избрали Вшпакху своим отцом. Обратившись на время боя в Козлоликого, он, владыка, всегда окружен всеми своими сыновьями и дочерьми и охраняет их с ловким Бхадрашакхой под присмотром Матерей. Поэтому на земле Сканду называют отцом детей. Люди, мечтающие о потомстве, а также имеющие сыновей, в разных краях приносят жертвы Огню-Рудре и Свахе-Уме²³².

К Сканде явились девы, которых произвел на свет Пожиратель жертв по имени Тапас, и тот спросил их: «Что я должен сделать (для вас)?»

Матери сказали:

Пусть будем мы верховными Матерями всего мира и пусть нас почитают за это благодаря твоей милости. Сделай для нас это благо!

Маркандея сказал:

«Да будет так,— ответил (Сканда).— Вы разделитесь на добрых и злых»,— несколько раз (повторил сын Огня), благородный в своих помыслах. Обретя таким образом в Сканде своего сына, сонм Матерей удалился. Каки, Халима, Рудра, Брихали, Арья, Палала и Митра — это семь Матерей Шишу.

Милостью Сканды появился у них этот сын по имени Шишу²³³, могущественный и грозный; он был красноглаз и жесток. Восемь героев называются порожденными сонмом Матерей Сканды, а с Козлоликим их будет девять. Знай: шестой лик у Сканды — козлиный, он находится посреди шести ликов, о царь, и сонм Матерей всегда почитает его. Самым главным из шести ликов считается Бхадрашакха, так как именно в (этом обличье Сканда) сотворил небесную Шакти.

Вот какие разнообразные события произошли на пятый день светлой половины лунного месяца. А на шестой день, о владыка живущих, там разыгралась жестокая битва.

Такова в книге «Лесная» великой ((Махабхараты» двести семнадцатая глава.

ГЛАВА 218

Маркандея сказал:

Златоокий, блистающий Сканда, прекрасный острозубый, любимец трех миров, отмеченный всеми счастливыми знаками, восседал (на горе) в пурпурном одеянии, в золотых доспехах и венке, а па голове у него была золотая тиара. Юного героя, подателя даров, (украшенного) сверкающими серьгами, почтила своим присутствием сама лотосоподобная Шри в телесном воплощении. Как на луну в полнолуние, взирало все сущее на многославного (Сканду), прекраснейшего из юношей, которого посетила Шри.

Великие духом брахманы почтили могучего Сканду, и вот что святые верховные мудрецы сказали при этом: «Благо тебе, о златоцветный! Будь Благодетелем миров²³⁴! Хотя ты родился всего шесть ночей назад, ты уже покорил все миры и снова вернул им спокойствие, о лучший из богов! Поэтому стань же Индрою трех миров, дарующим благоденствие!»

Сканда сказал:

О вы, чье богатство в подвижничестве! Что значит Индра для всех миров и как Владыка богов неустанно печется о небожителях?

Мудрецы сказали:

Индра наделяет живущих силой и мужеством, (он дарует им) потомство и благоденствие. Если Владыка богов доволен, он обращает на всех свою милость. Губитель Балы карает нечестивых и одаривает праведных, наставляя людей в их делах. Когда нет солнца, он — солнце, когда нет луны, он — луна. Если надо, то он и ветер, и огонь, и вода, и земля. Вот что должен вершить Индра. Сила его беспредельна. Ты, о герой,— сильнейший из сильных. Стань поэтому Индрой для нас²³⁵!

Шакра сказал:

Будь же Индрой, о мощнорукий, несущим нам всем благо. Теперь же прими помазание. Ты достоин (этого сана), о высочайший!

Сканда сказал:

Это ты, непреклонно стремящийся к победе, должен править тремя мирами. Я слуга твой, о Шакра! Не мне желать славы Индры!

Шакра сказал:

Мощь твоя удивительна, о герой! Ты одолеешь тех, что враждуют с богами, и тогда миры отвергнут меня, изумленные твоей силой! Если же я, повергнутый, утратив свое могущество, буду по-прежнему называться Индрой, герой, они неустанно будут пытаться посеять тайный раздор меж тобою и мной, и, если тебя отъединят, о владыка, мир расколется надвое. Миры разделятся на два стана, встав на сторону одного из нас, и следствием возникшего раскола будет война, о могучий! Тогда в бою ты, как и следует ожидать, одолеешь меня, о сын мой! Так лучше же не раздумывая стань Индрой теперь!

Сканда сказал:

Благо тебе, и все же именно ты — царь над тремя мирами и надо мной! Что мне сделать для тебя, о Шакра? Повелевай мною!

Шакра сказал:

Если слова твои искренни и решение обдуманно, если, о Сканда, ты желаешь исполнить мою волю, слушай меня! Будешь ты посвящен в сан полководца богов, о могучий! Я же останусь Индрой по твоему велению, о наделенный великой мощью!

Сканда сказал:

Чтобы исполнить волю богов — уничтожить данавов, чтоб защищать землю и брахманов, посвяти меня в сан полноводна!

Маркандея сказал:

Магхаван вместе со всеми сонмами богов совершил над ним обряд помазания, и тот возликовал, принимая почести от великих святых мудрецов. Золотой зонт, который держали над ним, сверкал, как ореол над бушующим пламенем. Славный Разрушитель Трипуры сам повязал ему небесную золотую гирлянду, созданную Вишвакарманом.

Быкознаменный подошел к нему вместе с Богинею (Умой) и, преисполненный радости, воздал ему почести, о покоритель недругов, тигр среди мужей! Рудрой называют огонь дваждырожденные²³⁶, поэтому (Сканду зовут) сыном Рудры. Семя, исторгнутое Рудрой, стало горой Шветой; на той же горе Швете семя Огня было сохранено Криттиками²³⁷.

Небожители, видя, что (Сканду) почитает сам Рудра, стали называть его сыном Рудры Гухой²³⁸, достойнейшим из достойных. И действительно, сам Рудра, воплотившись в Огне, зачал это дитя, потому родившийся Сканда был сыном Рудры. Сканда, лучший из богов, появился на свет могуществом пыла Рудры, Огня, Свахи и шести жен (великих святых мудрецов), затем он стал называться сыном Рудры.

Славный сверкающий сын Огня, сверху и снизу облаченный в чистейший пурпур, сиял, словно солнце между двух багровых туч. Дарованный самим Агни петух красовался на его знамени. Поднявшись на колесницу, он заблистал, словно кровавое пламя конца мира. Тело его покрывал защитный панцирь, данный ему при рождении; он появляется всякий раз, когда этот бог вступает в битву. Эти доспехи, копье, могущество, воинственный пыл, красота, верность истине, неуязвимость, святость духа, неподверженность заблуждениям, защита своих последователей, беспощадность к врагам и охрана миров — все это от рождения присуще Сканде, о владыка людей!

Торжественно приобщенный к сонму богов, он был доволен и умиротворен, напоминая собою полную луну. Желанные звуки ведийских гимнов, сопровождаемые громом небесных литавр, пением богов, гандхарвов и всех сонмов апсар,— эти и разные другие изысканные торжества словно бы служили развлечению сына Огня, принявшего от богов помазание.

Небожители взирали на Великого полководца, (только что) посвященного в сан, будто на солнце, которое, восходя, разгоняет мрак. Тысячами стекались к нему небесные рати. «Ты властелин наш»,— слышалось отовсюду. Осыпаемый почестями, прославляемый, властитель подошел к ним в окружении всех бхутов и ганов и приветствовал их.

Совершитель ста жертвоприношений, посвятив Сканду в сан полководца, вспомнил о Девасене, которая была им некогда спасена. «Самим Брахмой предназначен он ей в супруги»,— так подумал Губитель Балы о прекрасной Девасене и сказал Сканде: «Ты еще не родился, о лучший из богов, а эта дева была предназначена Самосущим тебе в жены. Поэтому, согласно обычаю, возьми в свою руку правую, сияющую, как лотос, руку этой богини, освященную заклинаниями».

По его повелению (Сканда), согласно обряду, взял ее за руку, а Брихаспати произнес как заклинание молитву и совершил жертвенное возлияние огню. С тех пор премудрые считают Девасену супругой Сканды. Брахманы называют ее Шаштхи²³⁹, Лакшми, Аша, Сукхапрада, Синивали, Куху, а также Садвритти и Апараджита. Когда Сканда стал навеки супругом Девасены, ему явилась во плоти сама богиня Лакшми. Шри посетила Сканду на пятый день лунного месяца, оттого (этот день) и зовется шрипанчами²⁴⁰. На шестой день он достиг того, к чему был предназначен, потому шестой день лунного месяца называют великим днем.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхаратыч двести восемнадцатая глава.

ГЛАВА 219

Маркандея сказал:

После того как Шри посетила Великого полководца, ставшего во главе небесного воинства²⁴¹, к нему явились шесть богинь — жены (шестерых) из семи святых мудрецов. Покинутые мудрецами, несмотря на свою добродетель и глубокую верность обету, они поспешили к Великому полководцу небесной рати²⁴² и сказали ему: «Наши богоподобные супруги оставили нас, о сын! Гнев их беспричинен, родной, но мы лишены доброго имени. Кто-то пустил слух, что ты рожден нами, но это неправда, а потому ты должен выслушать нас и спасти. Даруй навеки нам небо своею милостью, о могучий! Мы хотели бы, чтоб ты действительно стал нашим сыном. Сделай же так, исполни свой долг!»

Сканда сказал:

Отныне вы — мои Матери, а я — ваш сын, о безупречные! Да сбудется все, что вы пожелаете!

Маркандея сказал:

Сказав так, Сканда обратился к Шакре. Он спросил: «Что нужно сделать, скажи!» Ответил ему Васава: «Богиня Абхиджит²⁴³ - младшая сестра Рохини, завидует ей. Желая затмить свою старшую сестру, она решила предаться подвижничеству и удалилась в лес. Я в смятении: звезда покинула небо. Благо тебе, подумай же вместе с Брахмой, о Сканда, что теперь (станет) с великим Временем? Ведь Брахмой определялось время от Дхаништхи²⁴⁴ и далее. Рохини была первой, так что число было полным». Едва произнес Шакра эти слова, Критшки вознеслись на третье небо и там засияло созвездие бога Огня в форме повозки²⁴⁵. Потом Вината попросила Сканду: «Ты — мой сын²⁴⁶, которому суждено приносить для меня поминальные жертвы. Я желаю всегда пребывать с тобою, о сын мой!»

Сканда сказал:

Приветствую тебя! Да будет так! Повелевай мною, как своим любимым сыном. Ты будешь жить постоянно (со мной), о богиня, и невестка твоя будет всегда тебя почитать.

Маркандея сказал:

Тут весь сонм Матерей²⁴⁷ обратился к Сканде: «Мы — Матери мира, восславленные поэтами. Хотим мы стать и тебе Матерями. Окажи нам такую честь!»

Сканда сказал:

Отныне вы — мои Матери, а я ваш сын. Скажите, что я могу сделать, чтобы доставить вам удовольствие?

Матери сказали:

Пусть теперь мы займем то положение, какое было у тех, что прежде почитались Матерями мира²⁴⁸, а они лишатся своего (величия). Пусть мир воздает почести нам, а их почитать не будет, о бык среди богов! Даруй нам то потомство, которого они лишили нас благодаря тебе.

Сканда сказал:

Вы не можете обрести уже дарованное потомство, но я дам вам другое. Какое вам по душе?

Матери сказали:

Мы хотим пожирать потомство тех Матерей: и то, что при тебе, и отдельно, и их властителей. Даруй нам (это)!

Сканда сказал:

Я дам вам потомство, но то, что вы говорите,— жестоко. Благо вам, о почтенные! Верно храните детей!

Матери сказали:

Благо тебе! Мы будем хранить детей, как ты желаешь, о Сканда! Нам бы хотелось, о Сканда, владыка, долго жить подле тебя.

Сканда сказал:

Появляясь во множестве разных обличий, вы будете нападать на маленьких человеческих детенышей, пока им не минет шестнадцати лет. Я наделю вас величайшим, неиссякаемым духом жестокости, с ним вы будете жить счастливо, окруженные почестями.

Маркандея сказал:

И тут, для того чтобы пожирать потомков смертных, из тела Сканды появилось сверкающее, как золото, могучее существо. От голода оно рухнуло без сил на землю. Затем по велению Сканды тот граха²⁴⁹ принял свой устрашающий облик. Достойнейшие из дваждырожденных называют его Скандапасмарой²⁵⁰. Жестокая Вината зовется Шакуни-грахой²⁵¹, а ту, которую называют ракшаси Путаной²⁵², надо считать Путана-грахой. Суровую, страшную обликом, грозную пишачи из «тех, что бродят в ночи», называют ужасной Шитапутаной; своим жутким видом она вызывает у женщин выкидыш.

Адити зовется (иначе) Ревати, ее граха — Райвата; этот великий граха, жестокий и сильный, тоже нападает на маленьких детей. Непобедимую Дити, которая приходится матерью дайтьям, зовут также Мукхамандика; детское мясо — любимое лакомство (этой злодейки). Юные мужские и женские существа, которых, как считают, породил Сканда,— тоже чрезвычайно могучие грахи; все они, о кауравья, пожирают плод еще в утробе матери.

Те, что зовутся супругами этих юных дев, жестокие в деяниях, тайком похищают человеческих детей. Восседая на Сурабхи, которую мудрые называют праматерью коров, птица-(граха) с нею вместе пожирает детей на земле. Праматерь собак, божественная Сарама, и та, о владыка живущих, всегда убивает дитя еще в материнском чреве.

Прародительница деревьев обитает в (дереве) каранджа, поэтому люди, желающие обрести потомство, поклоняются ей в карандже. Эти восемнадцать грахов и другие, любители мяса и меда, дважды по пять ночей присутствуют постоянно в доме роженицы. Кадру, став совсем крошечной, проникает во чрево беременной и пожирает плод, а (женщина) рождает змею. И праматерь гандхарвов похищает дитя в утробе матери, а потом на эту женщину смотрят на земле как на ту, у которой исчез плод. Прародительница апсар уносит с собой плод и садится, тогда мудрые говорят о сидящем плоде. Дочь Кровавого океана считают кормилицей Сканды и поклоняются ей в (дереве) кадамба, называя ее Лохитаяни.

То, что Рудра среди мужчин, Арья²⁵³ — среди женщин. Арье, матери Кумары, приносится отдельная жертва во исполнение желания. Я поведал тебе о могучих грахах, (губящих) детей; они опасны до шестнадцати лет, а потом становятся милостивыми (к человеку). И те, что зовутся сонмами Матерей, и грахи мужского пола — все они издавна известны людям как грахи Сканды. Их следует усмирять омовением, окуриванием, притираниями, принесением жертв, подношением даров и в особенности жертвоприношениями Сканде. Если к ним относятся с должным почтением, если им поклоняются и их ублажают, то они даруют людям счастье, силу и долголетие, о величайший из царей

Почтив Великого Владыку²⁵⁴, я поведу рассказ о тех грахах, которые (преследуют) людей после шестнадцати лет. Человек, который во сне или наяву видит богов, вскоре теряет рассудок; тогда считают, что он одержим грахой-богом. Человек, которому, когда он сидит или лежит, являются праотцы, вскоре теряет рассудок; тогда считают, что он одержим грахой-праотцем. Тот, кто оскорбляет сиддхов и кого они проклинают во гневе, вскоре теряет рассудок; тогда считают, что он одержим грахой-сиддхой.

Тот, кому чудятся разные запахи и вкусовые ощущения, вскоре теряет рассудок; тогда считают, что он одержим грахой-ракшасой. Если человек на земле ощущает прикосновение небесных гандхарвов, вскоре он теряет рассудок; тогда он одержим грахой-гандхарвой. Человек, в которого с течением времени вселились якши, вскоре теряет рассудок; тогда считают, что он одержим грахой-якшей. Тот, кого всюду постоянно преследуют пишачи, вскоре теряет рассудок; тогда его считают одержимым грахой-пишачей. Если разум живущего, раздраженный гуморами, пребывает в смятении, то он вскоре теряет рассудок; средство от этого (указано) в шастрах. От усталости, страха, жестокого зрелища вскоре теряют рассудок; средство от этого — благость²⁵⁵.

Есть еще три вида грахов: падкие до развлечений, лакомки и сластолюбцы; до семидесяти лет окружают человека эти грахи, а на смену им, как тот же граха, приходит лихорадка. Грахи всегда избегают того, кто не дает воли чувствам, кто смиренен, а также того, кто чист и всегда прилежен, кто верует сам и внушает веру другим. Этим тебе возвещено описание человеческих грахов. Но грахи никогда не посягают на тех людей, которые почитают бога, Великого Владыку.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести девятнадцатая глава.

ГЛАВА 220

Маркандея сказал:

После того как Сканда так осчастливил тех Матерей, Сваха сказала ему: «Ты — мой родной сын. Я желаю, чтоб ты даровал мне никем не изведанное блаженство». Сканда спросил у нее: «Какую ты ищешь радость?»

Сваха сказала:

Я — Сваха, любимая дочь Дакши, о мощнорукий! С самого детства и навсегда полюбила я Пожирателя жертв, но Огонь, о мой сын, так и не знает, что я люблю его. Я хочу всегда быть вместе с Огнем, о сын мой!

Сканда сказал:

С этих пор жертвы богам или праотцам, освященные заклинаниями, дваждырожденные-праведники, вступившие на стезю добра, будут всегда усердно предавать огню, приговаривая: «О Сваха!» Таким образом, Огонь будет всегда вместе с тобою, прекрасная²⁵⁶!

Маркандея сказал:

После таких его слов обрадованная Сваха приняла почести от Сканды и, обретя супруга в (боге) Огня, тоже почтила Сканду. Затем Брахма, Владыка живущих, сказал Великому полководцу: «Ступай к своему отцу Великому богу, Разрушителю Трипуры. Ведь это Рудра, воплотившись в Огне, и Ума, обернувшись Свахой, породили тебя, непобедимого, на благо всем мирам. Рудра, великий душою, исторг свое семя в лоно Умы, попало оно на гору, и появились от этого (близнецы), брат и сестра Минджики²⁵⁷. Часть его семени попала в Кровавоводный океан, другая (часть) — в солнечные лучи, третья — на землю, а четвертая осела на деревьях. Так (семя) распалось на пять частей.

Мудрейшие знают, что таким именно образом (произошли) те разные ганы, которые составляют твою жестокую, кровожадную свиту».— «Да будет так»,— сказал Великий полководец, душа которого необъятна, и с сыновней любовью почтил своего отца, Великого Владыку. Те, что стремятся к богатству, должны почитать эти пять (групп) ганов цветами арки. Их следует ублажать и для того, чтобы излечиться от недуга.

Тот, кто хочет добра своим детям, должен всегда почитать близнецов-Минджиков, порождение Рудры. Те, что желают иметь потомство, должны воздавать почести богиням по имени Вриддхики, тем, что рождены деревьями и питаются человеческим мясом. Таковы, как считают, многочисленные виды пишачей. Услышь от меня, о царь, о появлении (у Сканды) колокольца и знамени.

Известно, что у Айраваты было два колокольца Вайджаянти; премудрый Шакра сам принес и отдал их Гухе. Один колокольчик (достался) Вишакхе, другой — Сканде; и Картикее, и Вишакхе (были дарованы) пурпурные знамена. Великий полководец, могучий бог, радовался забавам — подаркам богов. Окруженный толпами пишачей и сонмами богов, он красовался, сияя, на Золотой горе²⁵⁸, и счастье сопутствовало ему. Благодаря герою та гора, покрытая чудесными лесами, стала еще красивее, словно (залитая) лучами солнца Мандара с ее прекрасными ущельями.

Цветущими рощами сантанаки²⁵⁹, олеандровыми лесами, массивами коралловых деревьев, зарослями китайской розы и ашоки, чащами кадамбы и обилием необычайных зверей и редких птиц славилась гора Швета. Там (собрались) теперь все сонмы богов и все великие святые мудрены. Гром туч-литавр вызывал в памяти рокот бушующего океана. Небесные гандхарвы и апсары танцевали, и все живое издавало громкие, радостные крики. Так весь мир вместе с Индрой перенесся на гору Швету; (все) смотрели и не могли наглядеться на счастливого Сканду.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести двадцатая глава.

ГЛАВА 221

Марка идея сказал:

После того как могучий сын Огня был посвящен в сан полководца, славный великий властитель Хара, довольный, отправился вместе с Парвати²⁶⁰ на сверкающей солнцем колеснице в Бхадравату. Тысяча львов была впряжена в прекраснейшую из колесниц.

Управляемая Калой²⁶¹, взмыла она в ясное небо. Львы с прекрасными гривами, рыча, помчались по небу, словно выпивая воздух и наводя трепет на (все) движущееся и неподвижное. Стоя на колеснице, Владыка тварей п Ума (блистали), как солнце и молния на пересеченном луком Индры²⁶² облаке. Перед ними на сверкающей Пушпаке, Влекомый нарами²⁶³, ехал великий Владыка богатств вместе с гухьяками.

Подателя даров Быкознаменного сопровождал восседающий на Айравате Шакра вместе с другими богами. Справа мчался великий якша Амогха в окружении джамбха-ков, якшей и ракшасов, украсивших себя венками. По правую же руку от (Индры) вместе с васу и рудрами летели разнообразно вооруженные боги-маруты.

Грозный обликом Яма выступал рядом со Смертью, со всех сторон окружали его сотни жестоких Болезней. За спиной Ямы двигался красиво изукрашенный, острый трезубец Рудры под названием Виджая, грозно (ощеривший) три своих острия.

Рядом со своим страшным арканом величаво ступал Варуна, великий владыка вод, окруженный всевозможными морскими чудовищами. За Виджаей виднелось копье Рудры и другое отборное оружие: булавы, палицы и пики. За копьем, о царь, следовал сверкающий зонт Рудры, а за ним в сопровождении сонма великих святых мудрецов — кувшин для подаяния. Справа от (копья) рядом с потомками Бхригу и Ангираса блистал овеянный славою жезл, чтимый богами.

И, завершая это шествие, ехал на белой колеснице Рудра, мощь пыла которого приводила в восторг всех обитателей третьего неба. Святые мудрецы и богн, гандхарвы и (демоны)-змеи, реки мужского и женского рода, деревья, сонмы апсар, созвездия и планеты, дети богов, а также разного вида женщины следовали за Рудрой; прекраснейшие из женщин, чарующие красотой, рассыпали дождем цветы. Далее, воздавая почести Владетелю Пинаки, ехал Парджанья²⁶⁴. Сома нес над его головой бледно-желтый зонт, а Ваю и Агни держали в руках опахала из буйволиных хвостов

 Следом за ним, о царь, вместе со Шри выступал Шакра, окруженный всеми мудрецами-царями и воздающий хвалу Быкознаменному. Гаури, Видья, Гандхари, Кешини и Митрасахвая²⁶⁵ вместе с Савитри сопровождали Парвати. Были там сонмы всех наук, какие только созданы мудрецами. Ракшаса-граха, которому послушны боги вместе с Индрой, шел впереди войска со знаменем. Индра среди якшей по имени Пингала, друг Рудры, оделяющий радостью мир, хотя всегда появляется в тех местах, где сжигают трупы, шел вместе со всеми, появляясь свободно то впереди, то позади (войска), ибо путь его непостоянен.  

Смертные в этом мире почитают бога Рудру благими деяниями. Ишу, Рудру, Владетеля Пинаки, Великого Владыку, которого называют иначе Шивой, почитают разного рода существами. Праведный сын Криттик, Полководец небесного войска²⁶⁶, следовал за Владыкой богов²⁶⁷, окруженный небесным воинством. Великий бог²⁶⁸ дал Великому полководцу важный совет: «Всегда неустанно храни седьмую часть (своей рати) — полки марутов».

Сканда сказал:

О владыка, я буду хранить седьмую часть (моей рати) — полки марутов! Что еще должен я делать? Говори немедля, о бог!

Рудра сказал:

Всякий раз, как настанет черед тебе действовать, ты должен обращать свой взор ко мне, о сын мой! Лицезрея меня и воздавая мне почести, ты обретешь высочайшее благо.

Маркандея сказал:

С этими словами Великий Владыка обнял его и хотел удалиться. Едва он простился со Скандой, вдруг появилось великое знамение, которое повергло в трепет богов, о великий царь. Запылал небосвод вместе со звездами, весь мир был объят небывалым смятением. Пришла в движение и наполнилась громом земля, вселенная, о владыка, погрузилась вомрак. При виде такого грозного (буйства стихий) встревожился Шанкара, а вслед за ним — и достойная Ума и (остальные) боги вместе с великими святыми мудрецами; (всех) охватил ужас.

Тут появилось могучее, грозное, разнообразно вооруженное войско, напоминавшее тучу или же гору, и эта страшная неисчислимая (рать) с громкими криками ринулась в бой на богов и властителя Шанкару. В (небесных) воинов полетело великое множество стрел, камней, шатагхни, дубинок с шипами, мечей и палиц. (Испугавшись) летящего оружия, могучего и устрашающего, войско богов тотчас же обратилось в бегство и скрылось из виду.

Так, испугавшись данавов, бежала небесная рать, теряя убитыми воинов, слонов и коней, (бросая) разбитое оружие и мощные колесницы. Как пожары (сжигают) леса, так асуры уничтожали (небесное войско); оно редело, напоминая лес, где большинство могучих деревьев сгорело. Обезглавленные, падали небожители, и не было им, погибающим в этом бою, защиты.

Увидев, что войско бежит в страхе перед грозными данавами, бог — Сокрушитель (вражеских) городов сказал, пытаясь ободрить (воинов): «Отриньте же страх! Благо вам, о герои! Возьмитесь скорей за оружие! Соберите свое мужество! Пусть ничто не пугает вас! Вы победите злосчастных данавов, столь устрашающих с виду. Благо вам, и вперед за мной! (Мы оттесним этих) могучих асуров!» Услышав слова Шакры, воспрянули духом небожители и ринулись вслед за Шакрой на данавов.

Стремительно двинулись вперед все Тридцать (богов) и могучие маруты, а с ними садхьи и васу. Яростно бросились они с оружием на (вражеских воинов), и стрелы их обагрились кровью. Вонзаясь в тела дайтьев, остро отточенные стрелы походили на змей, обрушивающихся с гор. Израненные стрелами тела дайтьев, словно рваные тучи, покрыли землю, о царь! И тогда полчища данавов, напуганных стрелами небожителей, стали покидать поле боя. У всех богов, державших оружие наготове, вырвался радостный крик, послышался гром многочисленных литавр. Вот какова была жестокая, кровопролитная битва, столкнувшая между собою богов и данавов.

Внезапно удача изменила миру богов: грозные данавы вновь ринулись на небожителей. Снова (послышался) гром литавр и рев барабанов, Индры среди данавов зарычали зловеще, как львы. Подняв огромную гору, от страшного войска дайтьев отделился могучий данава по имени Махиша. Увидев, что (демон), подобный солнцу, окутанному тучами, занес над собою гору, о царь, небожители бросились врассыпную. А Махиша разбежался и кинул в богов гору. Придавленные этой ужасной горой, десять тысяч (воинов) небесной рати упали на землю замертво, о царь! Словно лев на мелких зверей, Махиша вместе с данавами ринулся на богов, вселяя в них ужас.

При виде нападающего Махиши небожители вместе с Индрой в страхе пустились бежать, унося с поля боя свое разбитое оружие и истерзанные знамена. Тогда свирепый Махиша быстро помчался за колесницей Рудры, настиг ее и вцепился в дышло.

Когда злобный Махиша бросился вдруг на колесницу Рудры, громом наполнились небеса и земля, глубокое волнение охватило великих святых мудрецов. Дайтьи, огромные, как тучи, кричали: «Наша победа над ними теперь решена!» Случилось так, что Владыка не убил в бою Махишу: он помнил о Сканде и (знал), что именно в нем погибель для этого элодея.

А Махиша, глядя на грозную колесницу Рудры, издал клич, наводя страх на богов и радуя дайтьев. Глубокий ужас овладел богами, но вот появился Великий полководец, пылая от гнева, как солнце. Красноликий властелин с могучими руками был облачен в пурпурные одежды и золотые доспехи, алый венок делал его еще прекраснее.

Стоял он на колеснице, сияющей золотом, подобной солнцу. Увидев его, войско дайтьев вдруг повернуло с поля битвы. Великий полководец, наделенный могучей силой, метнул свое разящее сверкающее копье (и настиг им) Махишу, о Индра царей! Брошенное (Скандой), попало копье в огромную голову Махиши, раскололо ее, и Махиша, бездыханный, рухнул (на землю²⁶⁹).

И боги, и данавы видели, как Сканда вновь и вновь метал это копье, разя недругов тысячами, а (оружие) снова само возвращалось в его руки. Много (врагов) пало от стрел мудрого Великого полководца, остальных страшных дайтьев, перепуганных и трепещущих, убивали и пожирали сотнями неуловимые спутники Сканды: они поедали данавов и выпивали их кровь. С великой радостью они быстро уничтожили всех данавов. Как солнце (рассеивает) мрак, как огонь (сжигает) деревья, как ветер (рассеивает) облака, так славный Сканда одолел врагов своею мощью.

Тридцать (богов) восславили сына Криттик, а он, в свою очередь, почтил Великого Владыку и засиял, как лучезарное солнце. Когда Сканда, расправившись с врагами, приблизился к Великому Владыке, Сокрушитель (вражеских) городов обнял Великого полководца и произнес: «Ты покарал Махигау, о Сканда, имевшего дар Брахмы. Для этого (демона) боги были все равно что трава, о первый из победителей, а ты, мощнорукий, усмирил богоненавистника.

Сотня подобных Махише данавов — врагов небес, которые притесняли нас с давних пор, убита тобой в бою. Сотни тысяч других данавов съедены твоими (спутниками). Тебя не победить в бою врагам, словно ты — сам могучий супруг Умы.

Это первое из твоих славных деяний, о бог! Не померкнет слава твоя в трех мирах, и боги будут покорны тебе, о сын богов!» Сказав так Великому полководцу, супруг Шачи с позволения Треокого владыки удалился вместе с богами. Рудра направился дальше в Бхадравату, тронулись в путь небожители. Рудра сказал богам: «Относитесь к Сканде, как ко мне самому.

Уничтожив множество данавов, он заслужил почтение великих святых мудрецов. Сын Огня в один день покорил все три мира».

Тот, кто, тщательно сосредоточившись, прочтет вслух эту (повесть) о рождении Сканды, обретет в этой жизни блаженство, (а после смерти) попадет в один мир со Скандой.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести двадцать первая глава.

1 на смену жаркой поре пришло время дождей — «Жаркая пора» — nidagha («жара», «зной»), «время дождей» — ргаѵг?. Эпический календарь насчитывает шесть сезонов: vasania (веспа), grisma (жара), varsah (дожди), Sarad (осень), hemanta (зима), sisira (холод).

2 в радостном опьянении метались чатаки, павлины и гордые собой лягушки. — В более поздней поэзии, насыщенной любовной символикой, широко используются образы тоскующей в ожидании дождя и оживляющейся с первыми его каплями чатаки (здесь: stokaka), а также павлина, который начинает плясать при первых звуках грома (см. примеч. 4 к «Сказанию о битве с якшами»). Лягушки при начале дождя «горды собой» (darpitah), потому что считают, согласно распространенному поверью, будто имеппо опи вызвали дождь своим кваканьем (см. [285; 179, с. 249-251; 23, с. 115]).

3 ночь полнолуния в месяце карттика. — karttiki. Месяц карттика примерно соответствует октябрю — ноябрю; имеется в виду ночь, когда лупа находится в созвездии Криттпк (Плеяд).

4 вместе с Кришной. — т. е. Драупади.

5 Встреча Кришны с Партхой напомипала встречу с Гухой Владыки бхутов — Пары Кришна-Арджуна и Шива-Сканда уподобляются не только по внешней липии («старший — младший»), по и по сопряженности образов в мифологическом плане в пределах каждой из пар.

6 спросил как (поживают) Субхадра и Абхпманью. — Супруга Арджуны (сестра Кришны) и его сын от нее.

7 Царем справедливости. — В переводе принято основное для эпического контекста значение имени-эпитета Юдхиштхиры Дхармараджа. Широкий диапазон значений слова «дхарма» («долг», «закон», «добро», «справедливость», «добродетель» и т. п.) допускает это толкование, но следует иметь в виду, что прославление Кришной Юдхиштхиры в данном абзаце опирается па весь спектр значений этого имени-эпитета.

8 лев среди дашархов — Кришна-Васудева.

9 город (потомков) Вришни — Столица Кришны Дварака.

10 сын Рукмини — Прадыомна.

11 Тот, чье оружие — плуг — Баларама.

12 Да будет уготована Суйодхане судьба Саубхи и властителя Саубхи — Эвфемистическое пожелание гибели Дурьодхане; о Саубхе и царе ее Шальве см. ранее в тексте, гл. 15—23.

13 обет, который ты дал в Собрании. — См. примеч. 1 к «Сказанию об удаве».

14 воду для омовения ног и медовый напиток. — О ритуале приема гостя см. словарь терминов: аргхья.

15 но какова в этом роль Властителя? — «Властитель» — isvara. Слова kathaip karta svid Isvara могут быть поняты и в более явном антитеистическом смысле: «Может ли Властитель быть деятелем?» или «Так при чем же здесь Властитель?» В ответе Маркандеп изложена чистая теория кармы и ни о каком влиянии бога на человеческую судьб у не упоминается. Проблемы, затрагивавшиеся ранее в диалоге Драупади и Юдхиштхиры (гл. 31—33), трактуются здесь строго ортодоксально, с точки зрения классической концепции кармы.

16 Владыка живущих — Праджапати.

17 Но это — стезя невежд — Т. е. с позиций доктрины кармы здесь осуждается фатализм, вера в «установление рока» (krtantaviddhi).

18 Одно получают люди от судьбы, другое от случая, а третье (приходит к ним как ИТОГ) ИХ собственных деяний. — Ср. выше, гл. 33, шл. 18, 32, примеч. 79 и 82 к «Сказаиию о Кирате».

19 вы явились ца землю из мира иного — См. примеч. 2 к «Сказанию о жизни в лесах».

20 Индра кауравов — здесь: Юдхиштхира. Преобладает же в эпосе тенденция называть кауравами не всех потомков царя Куру (что соответствовало бы значению этого производного), а только сыновей Дхритараштры в противопоставлении Пандавам.

21 О Вайнья-царь! Ты первый властелин на земле! — Согласно мифу, царь Притху Вайнья был первым земным царем, если не считать его отца, царя Вены, умерщвленного брахманами за то, что он отказался считаться с их претензиями [21, с. 80—81].

22 Великий Индра, Властелин живущих — niahendro ѵаі ргаjapatib. В позднем слое содержания эпоса Праджапати («Властелин живущих») чаще идентифицируется с Брахмой.

23 «(Вайнья)—Вершитель судеб, он, как Индра, повелевает сущим).—ayam eva vidhata са yathaive 'ndrah prajapatih. Имя-эпитет prajapatili в переводе развернуто («повелевает сущим»). Возможен и другой перевод: «Он (Вайнья) — Вершитель судеб (vidhatr), так же как и Индра-Праджапатп». Отождествление в данпом случае Индры, царя богов, с Видхатри, богом судьбы, и Праджапати, Творцом (которые в позднем эпосе оба слпваются с Брахмой [73, с. 40]), можно счесть рудиментом архаической народной или «кшатрийской» мифологии.

24 он и Шакра, и Шукра, и Творец, и Брихаспати. — «Творец» — dhatr. Шукра и Брихаспати упомянуты как божества, которым приписывалось создание науки государственного управления. О древнеиндийской концепции божественности царя см. [233; 212; 21].

25 Бабхру — Шива или Вишну.

26 Град богов — Амаравати.

27 в мир Брахмы Солнца Луны — Согласно эпическим представлениям, каждый из богов властвует над соответствующей частью небес, которая считается его «миром». Своеобразную систему ярусов миров венчает мир Брахмы или Вишну, в зависимости от того, какое из этих божеств выдвигается на передний план. Теория множественности небесных миров соответствует относительно поздпему периоду формирования эпоса (см. [232, с. 60]) и уживается в Мбх с пониманием мира Индры как единого места пребывания всех богов.

28 мир коров — Праматерью коров Сурабхи за ее подвижничество был получен от Брахмы дар: бессмертие и «мир коров», который помещают на небесах близ мира Вишну или Брахмы. Ван Бейтенен [271, с. 831] отождествляет его с мпром Солнца, именуемого «Владыкой коров (-лучей)» — gopati.

29 Я вышла из жертвенного огня — Для мифологического образа Сарасвати существенной является его связь с жертвоприношением (агиихотрой).

30 Ветаса — согласно Нилакантхе, «древо яйца Брахмы» (подробнее см. указатель флоры и фауны).

31 лепешки из ячмепя, мясо, овощи и пятна молока. — Перечислены продукты, входящие в состав жертвенных подношений.

32 возглавляемым Агни богам — agnimukha devab. Возможен и ипой перевод: «богам, чьи уста — Агни (жертвенный огонь)».

33 «Поведай мне о жизни Ману, сына Вивасвана». — Далее до конца главы излагается одип из индийских мифов о всемирном потопе, особо интересный некоторым сходством с ближневосточными вариантами того же сюжета (см. [205)). Древнейшая шідийская версия представлена в ШБр 1.1 (русский перевод: [37, с. 46—47]); более поздние варианты зафиксированы в ІІуранах (напр., МагІІ 1—2).

34 на берегу Вирини — В Бомб. изд. и у Нилакаптхи: сігіпі (?).

35 придет конец — Словом «копец» передан термин ргаіауа, означающий гибель вселенной в конце мирового периода (кальпы), состоящѳго из четырех юг.

36 потопа, очищающего миры. — Слово saip praksalana означает «разрушение мира потопом», а также «акт полного очищения»; перевод совмещает оба значения термипа.

37 В лодку следует погрузить семена — все те, о которых я говорила прежде. — В критическом тексте об этих семенах прежде, к сожалению, не упоминалось. В МатГІ рыба велит погрузить на корабль «все, какие ни на есть, существа и семена»; ср. пары животных в Библии (Бытие, 7—8), «семя душ всякое» в качестве груза корабля в «Эпосе о Гильгамеше» [119, с. 197] и т. п.

38 Я появлюсь с рогом (на голове) — Ср. выше, примеч. 32 к «Сказанию о паломничестве к тиртхам», в частности о «роге акулы» как символе Варуны у дравидов.

39 Наубандхана — «Та, к которой привязана лодка», «Причал». Одна из вершин Химавана в АВ 19.39.8 названа navaprabhrarpsana, что можно было бы истолковать как «опускание корабля (на сушу)» или «спуск с корабля»; однако правильность чтения данного слова оспаривается [257, т. 1, с. 447—448; 131, с. 960—961].

40 рыба сказала «Я — Брахма, Владыка живущих» — В ШБр идентификация рыбы с каким-либо божеством отсутствует. Согласно Иурапам, рыба является инкарнацией Вишну [244, с. 111; 245, с. 75]. Данное отождествление рыбы с Брахмой уникально [262, с. 167].

41 в пуране, известной под названием «Матсьяка». — т. е. «Рыба». Возможно, имеется в виду древнее предание о потопе, послужившее ядром формирования позднейшей МатП.

42 четыре формы жизни. — См. примеч. 267 к «Сказанию о паломничестве к тиртхам».

43 Брахме, который покоится в лотосе, своем обиталище. — Согласно мифу о потопе-пралае, земля опоясана змеем Шешей, на котором возлежит спящий Вишну; из пупа его растет лотос, в котором покоится Брахма (см. далее в тексте, гл. 194, шл. 8—20; о роли лотоса в символике Брахмы см. [355, с. 61, 100]).

44 Все это (не раз) проходило пред твоими глазами — «Долгожитель» Маркандея представляется пережившим много мировых периодов и «светопреставлений» в их цикличной повторяемости.

45 обиталище Брахмы — brahmabhavana — мир, вселенпая.

46 Андхры, шаки властвуют над людьми — Перечисляются периферийные по отношению к Ямуно-Гангскому двуречыо народности, охватываемые понятием «млеччхи», т. е. варвары, иноземцы. Исторической предпосылкой для пророчеств о поре, когда «млеччхи будут править землей», являлись, вероятно, вторжения в Индию различных иноземцев-завоевателей, начиная с персов и Алексапдра Македонского.

47 брахманы лишь для виду принимают обет безбрачия. — Иными словами, нарушается порядок прохождения традиционных стадий жизни — ашрам.

48 волосы станут как пики. — Подразумевается особое заболевание волос (kesasQla). Подробный анализ содержания этого стиха в связи с социально-мифологическими представлениями о «конце света» дан в специальной работе [75].

49 заботятся только о плотских наслаждениях — Так переведено словосочетание maipsasonitavardhanam; букв, «стремятся к увеличению (собственного) мяса и крови».

50 Каратель Паки вовремя не посылает дождя — Здесь (как и почти повсеместно в эпосе) Индра тождествен ведийскому Парджанье, олицетворяющему грозовую тучу [73, с. 70—71].

51 преисподнюю — rasatala. Троединство эпического мироздапия (triloka) может быть интерпретировано двояко: 1) земля, небо, атмосфера (соответственно ведийской модели вселенной); 2) земля, небо, подземный мир.

52 третьи (цветом) напоминают сурьму — Точнее, специальную мазь для подкрашивания глаз, в состав которой входит сурьма.

53 баньян. — Дерево nyagrodha («растущее вниз») в силу специфики своего строения (ветви-корни, уходящие вниз и врастающие в землю) играло важную роль в мифологической символике как эквивалент «мирового древа».

54 словно бы поселилась сама Лакшми. — Шлока передает восхищение Маркандеи прекрасным обликом Кришны-младенца. Темный, отливающий синевой цвет кожи (asatipuspa — «цветок льна»; ср. [271, с. 592]: «кожа цвета василька») являлся, согласно эстетическим нормам Мбх, признаком красоты. Примета Шриватса, «счастливый знак тельца» особый завиток волос на груди Вишну, священный символ вишнуизма [232, с. 184; 245, с. 120]; «Носитель знака Шриватса» — номинационный эквивалент имепи Вишну. Упоминание Лакшми связано с тем, что это сопутствующее Вишпу женское божество олицетворяет собой красоту и процветание. Божество на дереве — мифологема, эквивалентная по своему содержанию «мировому древу» (см., в частности, [105]).

55 шудры усердствуют в услужении дваждырожденным — Здесь кратко перечислены основные обязанности каждой из четырех варн.

56 потомков Калаки, сыновей Синхики — т. е. калакеев (калеев) и другую группу демонов, включающую Раху.

57 богу богов — «Богом богов» может быть назван и Шива (ср. гл. 39, шл. 9; гл. 170, шл. 38). Принадлежность подобного рода определений можно установить только в контексте, позволяющем уточнить, какое именно божество, к которому обращается почитатель, принимает этот титул (подобное явлепиѳ в РВ Ф. Макс Мюллер определил как энотеизм или катэпотеизм [263, с. 16—17]).

58 вода — это место, где я пребываю, оттого и зовусь я Нараяна. — Одна из традиционных интерпретаций имени Вишну Нараяна — «живущий в воде». Правомерно также возводить первую часть слова к пага «человек», тогда имя можно попять как «Служащий людям прибежищем» [222, с. 163].

59 и их губитель. — Разрушительная функция, необычная для Вишну, приписывается ему, по-видимому, лишь в силу общей тенденции представлений о верховном божестве, соединяющем в себе основные космогонические функции.

60 я и сама Жертва. — Концепция, отождествляющая Вишну с жертвой, которая имеет самодовлеющую ценность, формируется в Упанишадах (см. [209, с. 77]); ср. далее о Вишну, приносящем жертву и принимающем ее.

61 Огонь мои уста воздух — мой разум. — Ср. с ведийским гимном Пуруше (РВ 10.90), согласно которому земля, воздух, огонь и пр. возникают пз различных частей тела принесеппого в жертву изначального существа.

62 Индры среди кшатриев, властвующие на земле — т. е. цари.

63 Это я в образе Шеши — Вишну и космический змей Шеша, таким образом, идентифицированы (ср. общую для древпеиидийской мифологии тенденцию к взаимозаменяемости божества и его «эмблемы», напр.: Шива и его вахана — бык Нандин). В других случаях (напр., гл. 194, шл. 9) Вишпу представлен возлежащим па Шешѳ.

64 я принял впд вепря и приподнял мир, тонувший в воде. — Имеется в виду одна из ранних зооморфных аватар Вишну в виде вепря. Эта аватара, как явствует из текста, имеет общую с другими воплощениями Лшину цель: спасение человечества от бедствий. Потоп как причина гибели земли концептуально связан с греховностью ее обитателей.

65 «Пасть кобылицы» — космический огопь, появляющийся во время потопа со дна океана.

66 из уст моих брахманы из йог — шудры. — Шлока в точности повторяет положение «гимпа Пуруше» (РВ 10.90.12 [89, с. 260]), где впервые упоминаются четыре варны.

67 Высочайший дух — adhyafma. То же, что Брахман, космический принцип, лежащий в основе всего существующего.

68 Во времена Критаюги мой цвет — белый а Калиюги — черный — О цветовой символике Вишну соответственно югам см. [69, с. 543], а также выше, примеч. 440 к «Сказанию о паломничестве к тиртхам».

69 Тремя шагами я прохожу (вселенную) — См. примеч. 9 к «Сказанию о Кирате».

70 широко ступающий — urukrama. Ведийский эгштет Вишну, связанный с сюжетом его «трех шагов».

71 Прародитель вселенной — половина моего тела. — Это высказывание добавляет любопытную черточку к характеристике соотношения Вишну и Брахмы в эпическом паптеоие.

72 До тех пор. пока не пробудится Брахма я пребываю здесь — Чередование сна Вишпу со сном Брахмы можно понять как попеременное «выключение из действия» двух великих божеств, каждое из которых обладает функцией созидания (сон богов предстает как аналог, субститут смерти, которой подвержены боги в конце мирового периода). Такое разграничение функций между Вишну и Брахмой отмечено Г. Хельдом [222, с. 159].

73 Сатвата и устанавливает, и распределяет, и разрушает. — Или: «Сатвата (Кришна) есть и Установитель (dhatr), и Распределитель (vidhatг), и Разрушитель (sarphartr, Шива)». В данном случае Дхатри и Видхатри понимаются, возможно, как ипостаси Брахмы, и тогда Вишну-Кришпа воплощает черты двух других великих богов. Такой подбор характеристик может служить свидетельством сложения позднейшей индуистской триады.

74 нерожденный. — «Нерожденными» (aja), т. е. «извечными», называются многие эпические боги.

75 тигра из рода Вришни — т. е. Кришны-Васудевы.

76 Низкие станут средними, а средние — низкими. — По-видимому, подразумевается нарушение иерархии сословий.

77 Шанн — грубая мочальная одежда из волокон растения Corhorus olitarius.

78 Корадушака — род низкосортного зерна, из которого приготовлялась грубая пища.

79 волосы станут как пики. — Здесь полностью повтореиа шлока 30 главы 180 (см. выше, примеч. 48).

80 поклоняться бренным останкам — В тексте употреблен термин eduka, обозначающий буддийский реликварпіі [232, с. 71]. Примечательна отрицательная окраска редких в Мбх высказываний о буддизме.

81 Храмы богов — Букв, «дома богов» (devagrha). Перевод условен, т. к. в Мбх нет ші одного описания храма как архитектурного сооружения [232, с. 71—72]; возможно, речь идет об открытом индуистском святилище, противопоставляемом буддийскому релнкварию (ср. далее, где словом «святилище» передано понятие devasthana «место богов»).

82 в святилищах-чайтьях — В большинстве случаев слово «чайтья» в Мбх означает святилище при священном дереве (см. [232, с. 72]).

83 останки бренной плоти — См. выше, примеч. 80.

84 низкие — ѵrsala — шудры.

85 Кабандха — демон, персонифицирующий тучи, застилающие солнце при восходе и при закате.

86 Луна, Солнце, Тишья и Брихаспати сойдутся под одним знаком зодиака, и тогда (снова) начнется Крита (юга). — Тишья (Пушья) — одно из 21 (28) созвездий, через которые проходит пупа; мифологически связано с царской коронацией, т. е. сменой власти, началом года или, как здесь, с началом новой эры. Брихаспати — Юпитер.

87 в деревне Сампхала — Это название соотносимо с известной буддийской «Шамбалой», как и сам Калки Вишнуяшас — с «ірядущпм Буддой» махаяиы Майтреей.

88 возродит честные порядки, установленные Самосущим — Вишну в образе Калки Вишпуяшаса как бы копирует в цикличной повторяемости изначальную акцию Брахмы (организация человеческой жизни) В этом персонаже, возможно, воплотились падежды на грядущую реставрацию брахманистско-индуистских религиозных и социальных традиций, поколебленных господством буддизма и иноземными вторжениями.

89 шкуры черных антилоп, копья, трезубцы и (другое) оружие — Оставляемые в побежденных странах символы брахманства (оленьи шкуры) и кшатры (оружие) утверждают объединенную власть этих двух варн [271, с. 831].

90 шесть своих обязанностей — В шесть обязанностей (satkarman) брахмана входит: 1) заучиванпе Вед (adhyayana), 2) обучение Ведам учеников (adhyapan?), 3) принесение жертв (yajana), 4) отправление жертвоприношений для других (yajana), 5) раздача даров (dana), 6) прием даров (pratigraha).

91 никогда пе оскорбляй брахмана — Совет Маркандеи Юдхиштхире предваряет идею последующей «Повести о лягушке».

92 Тот кто владеет луком Шарнгой — Кришна.

93 Повесть о лягушке. — Первая часть повести (шл. 1—59) изложена прозой.

94 «Я не должна видеть воду». — В первой части этого типичного для позднего эпоса нравоучительного повествования о последствиях гнева брахмана использована классическая сказка типа «Царевны-лягушки» (тппы 400, 402, 409, по Аарпе-Томпсону; см., напр., [100, с. 127—131]), обязательно предполагающая предбрачпое условие (запрет) и его последующее нарушение.

95 с тщательно выбеленным дном. — sudhatalasuk tam.

96 что тебе толку от убитых лягушек? — Здесь в прозаический текст сказки вводится стихотворный размер шлока, который при переводе передан ритмизованной прозой с целью выделить стихи из окружающего контекста.

97 Да не покарает тебя страшными арканами Варуна, разделяющий брахманов и кшатриев!—Здесь проявляется весьма древнее представление о Варуне как хранителе миропорядка (указывающем, в частности, каждой варне подобающее ей место) и карателе провинившихся. В Мбх этот образ почти совсем стерся, уступив место представлению о Варуне как простом божестве вод. В «арканах» Варуны Э. У. Хопкинс видел насылаемые богом болезни [232, с. 121]. Однако Мбх упоминает об «арканах (pasa) Варуны», которыми связан побежденный Индрой прежний царь вселенной — асура Вали (Мбх 12.220.18, 89, 110). Очевидно, «арканы Варуны» — символ поражения, бессилия, «временной смерти», связанный с основпым для архаической мифологии сюжетом о борьбе богов и асуров (о его соответствиях в сфере ритуала см. [27]).

98 если я соблюдаю его, то пусть ты будешь четвертован — Вамадева прибегает к «заклятию пстипой» (см. примеч. 4 к «Сказанию о Нале»).

99 Если мне покорны Дала, род Икшваку я но отдам Вамадеве Вамьев: такие, как он, недостаточно добродетельны». С ЭТИМИ словами властитель упал иа землю, сраженный ятудханами. — Царь также пытается использовать «заклятие истиной», но терпит неудачу, возможно потому, что включил в формулировку «истины» ложное утверждение: о недостаточной добродетели Вамадевы.

100 Повесть об Индрадьюмна. — Вся глава 191, за исключением выделенпого далее места, содержит прозаический текст.

101 не поддерживаем себя папитком долголетия — Так передано na rasayanikah, сочетание отрицательной частицы с существительным в значении агента, производным от слова rasayana — «средство, способствующее долголетию», «эликсир жизпи» (термин индийской алхимии).

102 Акупара. — Черепаха Акупара упоминается в мифе о пахтанье океана (Мбх 1.16).

103 отринув греховную жизнь и опираясь па дхарму. — Эти три шлоки, поясняющие идею повести, вклиниваются в прозаический текст.

104 «Кришна водворил того царя на небеса». — Древний царь Нрига за то, что нечаянно присвоил корову брахмана, по смерти был обращен Ямой в яшсрицу. по избавился от заклятия и вознесся на небеса благодаря встрече с Кришной (Мбх 13.69).

105 Шраваста который построил (город) Шравасти. — Об основании Шравасти, столицы Кошалы, царем Шравастой, потомком в шестом поколении Какутстхи пз рода Икшваку, сообщает также ВП 4.2.12 (см. [254; 257, с. 121: 306, с. 105]).

106 покоился на огромном кольце змея Шеши — Ср. выше, примеч. 63.

107 в лотосе появился Прародитель Брахма — См примеч. 43 к настоящему сказапию.

108 по смирению, добродетели и подвижничеству ты не найдешь нам подобных. — Как явствует из текста, самые значительные добродетели эпических героев оказываются свойственными и демонам-асурам, т. е. моральный кодекс во всех его основиых положеппях един для всех действующих лиц эпопеи (ср. аргументацию П. А. Гриицера о «равенстве добродетелен» эпических героев, принадлежащих к обоим враждующим лагерям [32. с. 26—46]).

109 Брахма, довольный, дал ему дар — О стабильности композиционной схемы сюжетов, связанных с «дарами Брахмы», см. выше, примеч. 62 к «Сказанию о битве с якшами».

110 будет Губителем Дхундху! — «Губитель Дхундху» — перевод имени Кувалашвы Дхундхумара.

111 с нетерпением ожидали схватки Дхундху и Кувалашвы. — Вы шеперечисленные акции (цветочный дождь, гром литавр, освежающий ливень, прохладный ветер) относятся к традиционным формам участия, реакции богов на происходящее на земле. В сам ход событий боги, однако, не вмешиваются (см. [232, с. 67]). Несмотря на многообразие контактов с действующими лицами эпопеи (передача оружия, колесниц, высказывание советов, предостережний, передача своей силы, появление в земном обличье и т. д.), эпические боги не оказывают определяющего влияния на поступки и мысли героев, имеющие высокую человеческую ценность (об этой черте древнеиндийского эпоса см. [32, с. 29]).

112 Капила (испепелил) сыновей Сагары — См. выше в тексте перевода, гл. 104—105.

113 к восставшему ото сна великому (демону Дхундху), подобному Кумбхакарне — Сравнение Дхундху с ракшасой Кумбхакарной мотивировано общностью их обычного состояния — глубокого сна.

114 Владыка трех миров — Индра.

115 десять месяцев носят во чреве плод — См. примеч. 353 к «Скаванию о паломничестве к тиртхам».

116 воду для омовения ног и для прихлебывания, а также (циновку), чтобы он сел. — См. словарь терминов: аргхья.

117 столкнулся со святым мудрецом Агастьей. — См. ранее, гл. 94—97.

118 изобиловавшую «оградами дхармы» — «Ограды дхармы» — dharmasetu; О. Бетлингк [151]: cin Damm zum Schutze des Gesetzes, des Rechts; ван Бейтенен [271, с. 619]: boundaries of the Law. Точное значение слова остается невыясненным.

119 о Дхармавьядхе — Имя Дхармавьядха означает «Благочестивый охотник» (или «Охотник, следующий дхарме»). Дхармавьядха — шудра, но его мудрость и праведность позволяют ему, несмотря на ритуально оскверняющую профессию торговца мясом, выступать в роли наставника, поучающего брахмана.

120 Я знаю, зачем ты явился сюда. — См. примеч. 10 к «Сказанию о битве с якшами».

121 я соблюдаю свою дхарму. — Последующую часть беседы брахмана Дхармавьядхой вся посвящена вопросу о том, каким образом праведность, верность дхарме (основное моральное требование эпоса) согласуется с тем обстоятельством, что человек вынужден заниматься низким, нечистым ремеслом; критически оценивается возможность неукоснительного соблюдения принципа ахипсы (непричинения вреда живому) в его экстремистском понимании.

122 знатоки трех Вед — Имеются в виду Ригведа, Самаведа и Яджурведа, освященные традицией ранее четвертой — Атхарваведы и принимаемые за осиовные.

123 Шиби сын Ушинары достиг небес — См. гл. 130—131 и примеч. 375 к «Сказанию о паломничестве к тиртхам».

124 на кухне царя Рантидевы каждый день убивали по две тысячи голов скота. — См. примеч. 22 к «Сказанию о паломничестве к тиртхам».

125 жертвоприношений, которые совершаются раз в четыре месяца — См. словарь терминов: чатурмасья.

126 царь Саудаса пожирал людей. — О царе Калмашападе, сыне Судасы, проклятием брахмана обращенном в ракша су-людоеда, см. Мбх 1.166—168 и специальную работу [200].

127 как тебе кажется? — Последняя четверть (пада) шлок 19—20, 22—27 содержит рефрен —один и тот же повторяющийся вопрос охотника, что способствует более жесткой формальной организации (и, следовательно, смысловой выдѳленности) данного фрагмента текста.

128 за все ему воздается — Дальнейшие рассуждения Дхармавьяджи (до конца главы) интересны тем, что в них дано пространное опмсанив действия закона кармы, т. е. влияния прежних деяний на удел человека в последующем рождении. Концепция кармы присуща позднему, «дидактическому» пласту в содержании эпоса.

129 на пять (составных элементов). — См. ниже, гл. 201, шл. 13—20.

130 взращивает (древо) — Букв. «поливает корень» (sincate mulam).

131 бретает способность воспринимать только желанные для него звук, осязаемость, форму и запах — Здесь перечислены все, за исключением вкусового ощущения, объекты чувств, выделяемые в теории познания санкхьи (ср. примеч. 21 к «Сказанию об удаве»).

132 брахмическоѳ знание. — То, что Дхармавьядха называет «брахмическим знанием» (brahmi vidya), представляет собой конспективное изложение системы санкхья, выделяющей 24 начала (или «сущности» — tattva), которыми определяется эволюция вселенной [271, с. 832; 14, с. 181-182].

133 Мыслительная способность — cetana, ум — manas, рассудок — buddhi, самосознание — ahaipkara.

134 раджас, сатва и тамас. — См. словарь: гупы.

135 шестью постоянными чувствами — См. примеч. 26 κ «Сказанию о жизни в лесах».

136 объектами чувств. — visayah. См. примеч. 21 к «Сказанию об удаве».

137 владея (различными) позами — Словом «поза» передан термин «асана»; имеются в виду особые положения тела, применяемые в йогической практике; важнейшей их целью является регуляция токов-пран [97, с. 177-195].

138 совокупность [семи] кала — «Семь кала» (ка!а) — низшие элементы человеческого тела: мясо, кровь, жир, слизь, моча, кал, семя.

139 кто создал семь миров — Подразумевается Брахма (в данном случае = Брахман). Представление о семичленности мироздания, сложившееся уже в ведийской литературе (РВ 1.22.16; АВ 19.53; МуУ 1.2.3 [89, с. 350; 108, с. 178; 211, с. 56—57]), в эпосе принадлежит, очевидно, к древнему пласту содержания [232, с. 60].

140 «Не имеющий определенности» (guriaguriam), «ни с чем не связанный» (anasangam), «тот, чья единственная функция—(существование)» (ekakaryam), «не имеющий конца» (anantaram) — негативные определения Брахмана. Слияние с Брахманом — высшая религиозная цель, единственный путь освобождения от сансары.

141 Рама, сын Джамадагни, свято чтил своих престарелых (родителей) — Ср. гл. 116.

142 все Тридцать три бога во главе с Шакрой — Традиционная группа эпических богов, практически неразложимая па составляющие (см. [73, с. 67]).

143 Яяти в своем падении был спасен праведными внуками — См, Мбх 1.82 [61, с. 224 и сл.].

144 помня о своем (истинном) происхождении — Ср. примеч. 14 к «Сказанию об удаве».

145 Как он был рожден Гангой и Криттиками? — Если причастность Криттик к рождению Кумары (Сканды) более или менее очевидна, то Ганга в этой версии сюжета более не упоминается.

146 Исполняй свой священный (долг), позволяющий людям достигать небес! — Имеется в виду определяющая роль Агни (Огня) в ритуале жертвоприношения (разновидностью которого мыслилась, в частности, и кремация усопших).

147 не знала себе равных по красоте Бханумати — Имя означает «Блистательная», «Прекрасная».

148 Рага — «Любовь».

149 Сипивали одновременно и видна, и не видна, и называли её дочерью Капардина. — Синивалп — первый день поволуппя, когда серп луны едва различим глазом. Капардии — Шива.

150 Арчишмати — «Пламенная».

151 Хавишмати — имя, образованное от havis «жертвенное возлияние».

152 Пунья — «Благая», «Заслужившая благо».

153 Махамати — «Искусница».

154 восклицал: «Куху!» Ее и называли Куху или же Экананша,— Из-за отсутствия в русском языке графического выражения долготы гласных санскритское kuhu (восклицание, передающее удивление, восторг) не отличается в транслитерации от kuh ι «молодая луна». Близость звучания этих слов обыграна в тексте. Экананша — «Единая-Неделимая».

155 Паурнамасья — жертвоприношение, совершаемое в полнолуние.

156 никогда не теряет блеска Нишчьявана. — Имя означает «Немеркнущий».

157 Випапа — «Безгрешный».

158 приносит успокоение Нишкрити — Значение имени «Избавитель».

159 Свана из-за него люди стонут — Имя Svana означает «Шум», «Крик».

160 Вишваджит — «Всепобеждающий».

161 Вишвабхудж — «Всепожирающий».

162 Урдхвабхадж — «Стремящийся вверх».

163 Свиштакрит — «Делающий жертву успешной».

164 порождает ярость Манью. — Значение имени — «Гневный».

165 Маньяти — «Злобная».

166 Кама — «Любовь», «Желание».

167 Амогха — «Неотразимый».

168 Уктхи - название некоторых ведийских стихов, произносимых жрецом-хотаром во время жертвоприношения.

169 Сакамашва — «Конем, исполняющим желапия» (kamasva, sakamasva) называют Слово, наделяя его функцией созидания.

170 посвятили себя подвижничеству ради обретения потомства. — О необходимости продолжения рода в связи с культом предков см. примеч. 254 к «Сказанию о паломничестве к тиртхам».

171 Вьяхрити — используемые брахманом в ежедневной молитве ритуальные восклицания bhuh, bhuvah, sval) (символизируют тройственность вселенной: земля, атмосфера, небо).

172 Сотворенный подвижничеством тех пяти Панчаджанья. — Имя этимологизируется как «Порожденный пятью».

173 Брихат и ратхаптара — виды ведийского песнопения-самана.

174 Удатта и анудатта — качества звука («высокий» и «низкий»), связанные с видами ударения («резкое» и «тупое»).

175 Пуштимати — «Ублаготворенный».

176 Бхарата — «Кормилец».

177 Огонь по имени Шива, посвятивший себя служению Шакти приносит облегчение всем, кто страдает от боли. — В РВ и Брахманах бог Шива выступает как исцелитель [244, с. 143], причем эта его архаичная функция связана, по-впдимому, с использованием огня как целебного средства. «Повесть об Апгирасах» удерживает как будто эту весьма древнюю идентификацию Шнвы с огнем. С другой стороны, Шакти (персонификация силы, эпергии) фигурирует как супруга Шивы уже в позднеэпической традиции; таков, очевидно, подтекст сопряжения имен «огня Шивы» и Шакти в данном стихе.

178 Бхану — «Блистательный».

179 Брихадбхану — «Ярко блистающий».

180 Балада — «Дарующий силу».

181 Маньюман — «Гневный».

182 Аграяна — жертвоприношение, совершаемое после уборки сезонного урожая и сопровождаемое жертвенными дарами в виде первых плодов [317, с. 45].

183 Вишвапати — «Всеобщий владыка».

184 Огонь по имени Капила, основатель санкхьи и йоги. — В других местах эпоса легендарный мудрец Капила также называется основателем философии санкхья, а иногда π связанной с ней системы йога (см. [227, с. 97—100]).

185 следует сделать жертвенное подношение в восьми «чашах» огню Шучи. — Повторяющаяся полушлока-рефрен (шл. 24—31), в которой меняется лишь имя (Зожества, придает эпическому фрагменту звучание заговора. «Чаши» (kapala) — в действительности керамические черепки, раскладываемые на огне гархапатья но определенной схеме (эта схема и число «чаш» варьируются от обряда к обряду); на них выпекаются жертвенные булочки (см. [317, с. 00, 87, табл. 7—8]). Шучи — «Чистый».

186 Если южный огонь соприкоснется с двумя другими — Южный огонь (дакшинагпи) одни из трех священных огней (два других — гархапатья и ахавания — разводились соответственно в восточной и западной частях обрядовой площадки), соответствующих тройному членению вселеппой (земля, атмосфера, небо) и тройственному происхождению огня (от дощечек араііи, молшш и солнца).

187 Дарша и наурнамаса — жертвоприношения, совершаемые соответственно в новолуние и полнолуние.

188 огонь, зажженный по случаю рождения ребенка — sгitikagni (см. [317, с. 100]).

189 У Сахи Апы — Имя Сахп — Апа (Ара) можно попять как производное от ар «вода»: «Водный».

190 Огонь-властитель, который повелевает всеми великими элементами — Огонь, таким образом, выделяется как главный из пяти элементов (о них см. гл. 201, шл. 13—20).

191 священного знания. — Такое значение слова mahat именно для данной шлоки дает М. Мопьер-Уильямс [286, с. 724].

192 Медовооким — т. е. Агни, Огпем.

193 но рыбы его выдали. — См. «Тайттирия-самхита» 2.6.6 [271, с. 833].

194 много богов — алтарей для жертвенного огня, упомянутых в Ведах. — Перечисляемые далее реки являются одновременно и почитаемыми богипями; на их берегах («алтарях») совершались жертвоприношения особой важности.

195 Духовные детища Брахмы — То же, что «порожденные разумом» (см. примеч. 35 к «Сказанию о битве с якшами»).

196 Джьотиштома — разряд однодневных жертвоприношений сомы; часто тождественно агништоме [317, с. 70].

197 Кешин — здесь: имя демона (ср. примеч. 404 к «Сказанию о паломничестве к тиртхам»).

198 Дайтьясену. — Значения имен обеих дочерей Брахмы соотносятся следующим образом: Девасена означает «Рать богов», Дайтьясепа — «Рать дайтьев». Это сопоставление свидетельствует о «генетическом» единстве двух противоборствующих станов (что само по себе примечательно) и об амбивалентности в эпосе образа Брахмы, стоящего у истоков противоположных начал.

199 Моя мать — Дакшаяпи. — Следовательно, Дакшаяпи тождественна Адити (см. [271, с. 833]).

200 о своей собственной мощи. — Возможно и чтение: «о своем войске» (bala «сила» и «войско»); тогда это, видимо, шутка Ипдры по поводу имени девушки — Девасена, «Войско богов».

201 Я слаба но супруг мой (должен быть) сильным. — Или: «у меня нет войска, но войском (будет) обладать мой супруг» (аbala'ham.. patis tu balavan mama).

202 Какова же мощь твоего супруга — Или: «Каково же войско твоего супруга?» Возможность двоякого чтения слова bala во всех трех случаях (см. два предыдущих примечания) допускается последующим развитием сюжета: Сканда, будущий супруг Девасены, становится и полководцем небесного воинства. Образ Девасены может быть, таким образом, интерпретирован по крайней мере на двух уровнях: антропоморфном (Девасена — богиня) и предметпом (Девасена — рать богов).

203 на (горе) Восхода — Гора Восхода (udaya) противопоставляется в мифической географии горе Заката (asta).

204 новолуние — В подлиннике: amavasya, ночь с 14-го на 15-й день темной половины лунного месяца, новолуние, когда солнце и луна располагаются па небе близко друг от друга, «пребывают в одном доме» [317, с. 42, 72], и возможны солнечные загмения (ср. примеч. 8 к «Сказанию о восхождении на небо Индры»).

205 Час Рудры — первый час дня [271, с. 833].

206 воды обиталища Варуны. — т. е. океана.

207 потомки Бхригу и Ангираса — Т. е. представители славнейших брахманских родов.

208 Солнце в двадцать четвертый раз начинало половину лунного месяца — Т. е. годовой цикл был накануне своего завершения; ср. предположение Б. Я. Волчок о связи рождения Сканды с началом года [30, с. 308—309].

209 следуя уготованным ему путем — Букв, «следуя своей дхарме» (dharmagata).

210 Если бы Сома породил сына, тот был бы (достойным) супругом этой богини. — Очевидно, усмотрев в величественном зрелище встречи Солнца, Луны (Сомы) и Огня знамение рождения великого божества, Индра гадает, от кого из богов может родиться будущий супруг Девасены. Кандидатура Солнца (Сурьи) не рассматривается, так как оно в этот момент (затмения?), возможно, закрыто диском Луны (Сомы).

211 Ахавания — огонь, на который совершаются жертвенные возлияния (см. выше, примеч. 186; [317, с. 48—49]).

212 Гархапатья — «огонь домохозяина», или семейный огонь; одновременно служил и одним из трех жертвенных огней (на нем готовили жертвенную пищу; см. выше, примеч. 185, 186; [80, с. 307; 317. с. 64]).

213 Матери (matarah) — четыре группы богинь, связанные с почитанием Сканды и фигурирующие в различных (по-видимому, разновременных) связанных с ним мифах: 1) шесть жен Семи мудрецов (за исключением Арундхати); 2) семь или более богинь, каждая из которых — женская ипостась того или иного великого божества (напр., Брахми — супруга Брахмы, Вайшпави — Вишну и т. п.); 3) семь полчищ кормилиц Сканды, олицетворяющих разнообразные силы зла, и 4) богини — дочери бога огня Тапаса (Каки, Халима и др.). Здесь Матери — супруги Семи мудрецов, пе имеющие, по существу, отношения к рождению Сканды, но именпо их облики принимала богипя Сваха; позже говорится (гл. 219, шл. 1—5) о том, что Сканда даровал им желаемое материнство. Сюжетная линия «Сканда — шесть жен великих мудрецов» завершается вознесением их на небо в виде созвездия (гл. 219, шл. 7—12). Фактором, объединяющим все четыре группы Матерей, является та или иная степень причастпости их к рождению Скапды и первым дням его жизни.

214 Гаруди — производное женского рода от имени Гаруда (см. словарь). Имеется в виду Випата (см. далее, гл. 219, шл. 12—13).

215 Супарни — производное от другого имени Гаруды: Супарна.

216 Арундхати — супруга Васиштхи, главного из Семи великих мудрецов.

217 так исторгнутое (Огнем семя) привело к появлению Сканды. — Мбх определенно возводит имя Сканды к глаголу skand «исторгаться (о семени)». В действительности имя Сканда является, вероятно, «ложной калькой» пр ото дравидийского «бог»; данный эпизод явно не столь значителѳн, чтобы им было мотивировано основное имя божества (по докладу Н. В. Гурова «О дравидийском элементе в пантеоне древней Индии» на I Всесоюзной конференции индологов в 1970 г.).

218 с шестью головами двенадцатью глазами, руками и ногами — В Мбх 6 голов, 12 рук, йог и глаз Скапды мифологически мотивированы числом СОИТИЙ Свахи с Огнем (шесть). Б. Я. Волчок интерпретирует шестиголовость Сканды в ряду других деталей мифа, свидетельствующих о том, что рго прообразом является, возможно, протоиндийское божество — покровитель года (с 6 сезонами и 12 месяцами [30, с. 309—312|).

219 среди алых туч. — Обращает на себя внимание роль краспого цвета, цвета огня и крови, в обрисовке внешнего облика Сканды и его окружения. О значении эпитета «красный» как основы дравидийских имен Сканды см. [215, с. 41—42].

220 Разрушитель Трипуры — Шива.

221 связанного петуха с красным гребнем — Бойцовый петух — дар Сканде от бога Агни, символ поднимающегося солнца.

222 Великий полководец — Так передано имя Сканды Махасепа, букв. «Обладающий великим воинством». Иная трактовка имени: «Владетель великого копья»; копье является специфическим атрибутом Сканды (см., напр., [346, с. 23; 3, с. 9—10]).

223 словно восходящее солнце — Подобные сравпепия отражают определенную мифологическую связь Сканды с солнцем (см., напр., [30, с. 311]).

224 расколол гору Краунча — Разрушение Скандой горы Краупча (возможно, тождественной Швете) в некоторых версиях мифа обосновало тем, что в ней укрывался демоп Бана (или Тарака; см. [232, с. 228]). Сокрушение горы является неотъемлемым элементом индийского демоноборческого мифа начиная уже с РВ.

225 горы вернулись на землю. — Мотив «летающих гор» ранее был связан с мифологией Индры. В плане сосуществования в пределах эпопеи различных уровней религиозного мышления примечателеп архаический взгляд на природу как совокупность одухотворенных сущпостей (горы испытывают страх, стенают и т. п.), притом что эпос в целом фиксирует преодолеішость анимистических представлений.

226 Живущие в лесу Чайтраратха — т. е. небожители, боги.

227 Матери мира — ср. ниже: «Матери». В данном контексте — кормилицы Скапды, каждая из которых представляет женскую ипостась одного из богов (см. выше, примеч. 213, пункт 2).

228 Одна пз Матерей — Здесь понятие «Матери» употреблено в значении, соответствующем третьему аспекту его мифологического толкования: это семь полчищ Матерей, окружающих Скапду (примеч. 213, пункт 3).

229 Козлоликий Найгамея — воплощеппе Агни илп Сканды, наперсник или сын Кумары (см. о нем [351]).

230 Матери — здесь: божества первой и второй групп, отмеченных в примеч. 213 к настоящему сказанию; они противопоставлены «Матерям» третьей группы («сонмы Матерей», ниже).

231 Вишакха — «Ответвленный»; имя сподвижника Скапды или его воплощения.

232 приносят жертвы Огню-Рудре и Свахе-Уме. — Миф о Сканде, оперирующий некоторыми архаическими мотивами, утверждает идентичность Шивы (Рудры) с огнем; см. выше, примеч. 177.

233 Шишу — «Младенец», имя Сканды или одного из его воплощений (ср. другое имя Сканды, Кумара «Юпый»; о возможных дравидийских и в конечном счете хараппских истоках образа «Юного бога» см. [3]).

234 Будь Благодетелем миров! — lokanam saipkaro bhava. «Шапкара» («Усмиритель») является одним из имен бога Шивы; такая трактовка имени основывается на общем контексте мифологии Шивы. Здесь принято иное толкование имепн: «Успокоитель», «Благодетель» (о возможности подобных обращений к божеству грозного характера см., напр., [50, с. 96]).

235 Стань Индрой для нас! — См. примеч. 46 к «Сказанию о жизни в лесах».

236 рудрой называют огонь дваждырожденные — См. выше, при- меч. 177 и 232 к данному сказанию (ср. также [245, с. 83]).

237 семя Огня было сохранено Криттиками. — Повествование явно опирается на только что сконструированный мифологический факт; ранее говорилось, что семя было сохранено Свахой.

238 стали называть его сыном Рудры Гухой — Или: «Тайным сыном Рудры». Пример органпчпого для эпопеи стремления к «этимологической реинтерпрстащш», мотивирования имен (и названий) соответствующими эпизодами.

239 Шаштхи — букв, «шестая»; имя объясняется тем, что Девасена стала супругой Скапды на шестой день после его рождения (значение этого дня оттепяется текстом). Лакшми — «Счастье», Аша — «Надежда», Сукханрада — «Дарующая счастье», Сшшвали — узкий серп луны после новолуния (см. выше, примеч. 149), Куху — луна первой четверти (символ красоты), Садвритти — «Добродетель», Аиараджита — «Непобедимая». Происхождение о г Брахмы и обилие эвфемистических имен — самые характерные черты образа Девасены.

240 Шрипапчами — пятый день лунного месяца, посвященный Шри-Лакшми.

241 ставшего во главе небесного воинства — Или: «ставшего супругом Девасены».

242 полководцу небесной рати — Или: «супругу Девасены».

243 Абхиджит — звезда двадцатой накшатры («лунного дома»); соответствует трем звездам из созвездия Лиры. Рохшш — в ведийских списках вторая, поздпее — четвертая иакшатра (соответствует частям созвездия Телец); согласно данному мифу, была когда-то первой в ряду пакшатр.

244 Дхаништха — в Ведах: Шравиштха; название двадцать второй или двадцать третьей накшатры (по разным спискам); соответствует созвездию Дельфин.

245 засияло созвездие бога Огня в форме повозки. — Астрономический смысл описываемых мифологических событий неясен. Ван Бейтепен предположил, что здесь отражена какая-то древняя реформа системы пакшатр. Миф призван объяснить, почему список пакшатр возглавляет созвездие Крнттик (Плеяд: таково его положение уже в древнейших списках «лунных домов», см. [267, т. 1, с. 413—415]); данный миф, однако, утверждает, что прежде первой из пакшатр была Рохшш (что сопоставимо с се мифологической ролью любимой супруги Сомы). Двадцатая иакшатра, Абхпджпт, стремясь к первенству, подвижничеством добилась того, что в начале ряда, перед Рохшш, образовалось «вакантное место», которое, однако, заняли Крпттпки. «Каким-то образом Абхиджит, — пишет ван Беитепеп, — все же вернулась на спое место, поскольку она и сейчас числится двадцатой» [271, с. 834]. Показательно, однако, отсутствие этой накшатры в некоторых древних списках [267, т. 1 с. 411-413].

246 Вината попросила Скапду: «Ты — мой сын » — Випата — мать Гаруды. Это ее облик (Гаруди, Супарни) приняла Сваха, покидая гору Швету (см. раиее, гл. 214, шл. 7—12; ср. [271, с. 834]).

247 сонм Матерей — См. примеч. 213, пункт 3.

248 Матерями мира — См. там же, пупкт 2.

249 граха — Грахи (производное от grah «хватать», «пападать») «напасти», злокозненные существа из свиты Сканды, трактуемые как демоны и демопицы пли олицетворения болезней.

250 Скандапасмара — ипостась Сканды, демон, насылающий (и олицетворяющий собой) болезпь типа падучей (эпилепсии).

251 Вината зовется Шакуниграхой — Вината — мать Гаруды, выступающая, как мы видели, и сама в облике птицы (Супарни. Гаруди). Имя Шакуниграха означает «Птица граха».

252 Путана — одна из демониц, в которых усматривают причину детской смертности: наиболее известна своей ролью в легенде о младенчестве Крнипты (см., напр., [59, с. 126—127; 16, с. 305]).

253 Арья — Ума.

254 Великий владыка — Шива.

255 средство от этого — благость. — Большинство шлок данпого отрывка (с 46-й но 54-ю) содержат полностью повторяющиеся третьи пады (unmadyati sa tu ksipram «вскоре теряет рассудок») и несколько варьированные, но симметрично построенные четвертые. По ходу комментирования текста обращалось внимание на рптмпческп организующую роль повтора последней четверти (нлч второй половины) стиха. Стремясь добиться благозвучия, сказитель, очевидно, обращается как к ритмико-звуковому эталону к культовой поэзии, опираясь на разработанность, в частности, ее акустической стороны. (Следует, впрочем, заметить, что сквозные формульные повторы последних π ад свойственны и текстам Мбх, представляющим чистую героико-эпическую традицию, причем тематическая прпурочеппость этого приема заставляет предположить его связь с «малыми эппческимп формами» — папегириком и плачем.)

256 Огонь будет всегда вместе с тобою, о прекрасная! — Таково завершение сюжетной линии «Огонь — Сваха», причем развптпе образа последней трактуется в ппправленпи «богиня — жертвенное восклицание», тогда как очевидно, что отправным пунктом в формировании фигуры богини явилось именно восклицание при жертвоприпошепии огню: svaha > su + aha — «Благословение!» Таким образом, сюжет мифа строится в направлении, обратном логике исторического формирования образа.

257 Брат и сестра Минджики — божества-близнецы из окружения Сканды, которым поклоняются для того, чтобы уберечь детей от напастей.

258 на Золотой горе — Имеется в виду года Швета (см. завершающий стих главы).

259 Сантанака — один из пяти видов растущих на небесах Индры, «исполняющих желания» деревьев.

260 вместе с Парвати — Ван Бейтенен [271, с. 834] отмечает, что это первое в Мбх упоминание о Парвати; возможпо, впрочем, что именно эта ипостась богпііп обозначена в «Адипарве» именем-эпитетом «Юница» (yuvatl; см. / Мбх. 1.189.14; [340, с. 159]).

261 Управляемая Калой — Кала (kala), бог времени, выступает в эпосе как колесппчпп Шивы [232, с. 223].

262 Лук Индры — радуга (см. примеч. 430 к «Сказанию о паломничестве к тиртхам»).

263 Влекомый нарами — Наравахапа, «Тот, чью колесницу влекут нары», имя-эпитет Куберы.

264 Парджанья — бог, зачастую функционально тождественный в эпосе Индре (как податель дождя; см., папр., гл. 186—183), по здесь выступающий самостоятельно.

265 Гаури, Видья, Гандхари, Кешипи и Митрасахвая — по-видимому, богини из свиты Парватп, хотя некоторые из этих имен (напр., Гаури, Видья) иногда относятся и к пей самой.

266 Полководец небесного войска — пли: «Супруг Девасепы».

267 Владыка богов — здесь: Шива.

268 Великий бог — Шива-Махадева.

269 Махиша рухнул (на землю). — Эпическая версия мифа о расправе Сканды с Махшпей мояѵет быть сопоставлена со сценой, изображенной на ряде протоипдпйских печатей. Мифическую борьбу богов с демоном-буйволом (таЫ$а) Б. Я. Волчок интерпретирует как отражение древнего земледельческого культа [30, с. 300].