Сказание о похищении Драупади. Главы 248-283.

Махабхарата

Араньякапарва (Лесная книга)

Главы 248-283

Сказание о похищении Драупади

ГЛАВА 248

Вайшампаяна сказал:

Лучшие из бхаратов, великие воины, искусные в битве на колесницах, словно бессмертные, наслаждались прогулками по лесу Камьяка, где водилось много зверей, любовались разными рощами и пышно цветущими перелесками, которые были особенно прекрасны в то время года. Пандавы, сокрушители недругов, каждый из которых был (могуч), словно сам Индра, бродя по огромному лесу, занимались охотой. Однажды губители врагов, тигры среди мужей, разошлись одновременно в четырех разных направлениях, чтоб поохотиться для брахманов¹, а Драупади с благословения великого мудреца Трина-бинду, пылающего огнем подвижничества, и родового жреца Дхаумьи оставили в обители.

В то время многославный царь Синдху по имени Варддхакшатри² направлялся к шальвеям³, намереваясь жениться. Окруженный великою свитой, как подобает царю, вместе со множеством царей явился он в Камьяку. Там в глухом лесу он увидел любимую супругу Пандавов — славную Драупади, которая стояла у входа в обитель.

Прекрасная обликом, своей несравненною красотой она озаряла лесную поляну, словно молния — синюю тучу. «(Кто) это — небесная цева апсара или чудесное видение, созданное богами?» — так (размышляя), все взирали на нее, безупречную, почтительно сложив ладони. Царь Синдху Джаядратха Варддхакшатри, с улыбкой глядя на безукоризненно сложенную (Драупади), радовался в душе. Ослепленный желанием, он сказал царю Котикашье: «Кто же она, совершенная телом, если не земная женщина? Я никого не хочу себе в жены, после того как увидел эту красавицу, только с нею вернусь я в свой край.

Ступай, о достойный, и узнай, кто она, чья, откуда и зачем явилась, прекраснобро-вая, в этот неприютный лес. Может быть, эта красивейшая в мире длинноокая (дева) с такими дивными зубами, стройной талией и прекрасными бедрами будет теперь же моей! Я исполню свое желание, если получу (в жены) эту прелестную женщину. Ступай, Котика, узнай, кто ее прокровитель». Выслушав это, Котикашья, украшенный серьгами, соскочил с колесницы и, приблизившись к ней, словно шакал к тигрице⁴, спросил.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести сорок восьмая глава.

ГЛАВА 249

Котикашья сказал:

Кто ты, о прекраснобровая красавица, что стоишь в одинокой обители, пригибая ветку кадамбы, блистая, словно пламя в ночи, раздуваемое ветром? Необычайна твоя красота! Не страшно ли тебе в лесу? Богиня ты, якши или же данави? Прелестная апсара или дивная женщина-дайтья? А может, ты дочь царя змеев, прекрасная обликом⁵, или (злой дух), скитающийся в ночи по лесам? Или же ты супруга царя Варуны, а может быть, Ямы, Сомы или Властителя богатств?

А может, ты явилась из обиталища Дхатри или Видхатри, Савитара, самого Владыки⁶ или же Шакры? Ты даже не спрашиваешь нас, кто мы такие, а нам неизвестен твой покровитель. Умножая твою гордость, мы сами спрашиваем, о достойная, откуда ты родом и кто твой владыка.

Расскажи откровенно о своих родственниках, о супруге своем, о семье и о том, что ты здесь делаешь. Я — сын царя Суратхи, людям известен как Котпкашья. А тот, глаза у которого продолговатые, как лепестки лотоса, вон тот, что стоит в золотой колеснице, напоминая жертвенный дар в священном огне, — это доблестный царь тригартов по имени Кшеманкара. За ним — славный сын царя куниндов, великий стрелок из лука; широкоплечий, привыкший к жизни в горах, он смотрит на тебя в крайнем изумлении. А тот смуглый прекрасный юноша, что стоит возле лотосового пруда, — сын Субалы, царя из рода Икшваку; он (беспощадно) карает недругов, о прекрасная обликом!

Его сопровождают знаменосцы — двенадцать царских сыновей родом из Саувиры. Все они, стоя на колесницах, запряженных гнедыми конями, блистают, словно Уносящий жертву во время исполнения священных обрядов. Их имена — Ангарака, Кунджара, Гуптака, Шатрунджая, Санджая, Суправриддха, Прабханкара, Бхрамара, Рави, Шура, Пратапа и Кухара. Того, за кем следуют шесть тысяч бойцов на колесницах, слоны, конница и пешие воины, зовут Джаядратха; наверно, ты слышала: то царь Саувиры, о достойная!

С ним — его братья, твердые духом: Валаха, Каника, Видарана и другие, славные юные герои яз Саувиры; эти богатыри всюду сопровождают царя. С такими спутниками царь шествует, словно Индра в окружении сонма марутов. Но мы не знаем, о дивноволосая, чья ты супруга и дочь. Расскажи нам об этом.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести сорок девятая глава.

ГЛАВА 250

Вайшампаяна сказал:

Царская дочь Драупади, глядя на достойнейшего из потомков Шиби, медленно отпустила ветку (кадамбы) и, оправив шелковое платье, так ответила на его вопрос: «Я знаю, о сын Индры людей, что женщина, подобная мне, не должна говорить с тобою. Но здесь нет никого, кроме меня, — ни мужчин, ни женщин, которые могли бы тебе ответить. Я одна, и поэтому я отвечу тебе.

Выслушай же, благочестивый, почему я, верная своей дхарме, говорю с тобою в лесу один на один. Я знаю, что ты — сын Суратхи и люди зовут тебя Котикашьей. Поэтому я, о потомок Шиби, расскажу тебе о своих родных. Слушай. Я — дочь царя Друпады; люди, о Шайбья⁷, называют меня Кришной. Я выбрала себе пятерых мужей, которые, как ты, наверно, слышал, удалились (некогда) в Кхандавапрастху⁸. Сыновья Притхи — Юдхиштхира, Бхимасена, Арджуна в оба сына Мадри, отважнейшие среди мужей, оставили меня здесь, а сами, разделившись, решили пойти поохотиться в четырех разных направлениях: царь (Юдхиштхира отправился) на восток, Бхимасена — на юг, (Арджуна) Победитель — на запад, а близнецы — на север.

Я думаю, что настало время возвратиться этим славным воинам на колесницах. Входите» если желаете быть с почтением приняты ими. Сойдите со своих колесниц и совершите омовение. Великий душою Сын Дхармы гостеприимен, он будет рад вас видеть». Так луполикая дочь Друпады доверчиво говорила с сыном потомка Шиби. Затем, погруженная в мысли о том, как (лучше исполнить) свой долг гостеприимства, она удалилась в уютный домик под листьями.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести пятидесятая глава.

ГЛАВА 251

Вайшампаяна сказал:

Когда цари уселись, готовые выслушать Котикашью, о бхарата, владыка саувиров сказал потомку Шиби: «Едва прекраснейшая из женщин заговорила, сердце мое охватила радость. С чем ты вернулся? После того как я увидел ее, другие женщины кажутся мне похожими на обезьян, о мощнорукпй! Верно я говорю тебе. Только взглянул на нее, и она завладел» моею душой. Расскажи мне об этой красавице. Земная ли это женщина, о Шайбья?

Котикашья сказал:

Это царская дочь Драупади, славная Кришна, горячо любимая супруга пятерых сыновей Панду. Она верная и достойная жена всех Партхов. Бери ее, о владыка саувиров, и ступай, счастливый, назад к саувирам.

Вайшампаяна сказал:

«Я хочу посмотреть на Драупади», — ответил на эти слова владыка синдху и саувиров грешный Джаядратха. Войдя всемером в пустую обитель, словно волки в логово льва⁹, (пришельцы) сказали Кришне: «Поклон тебе, о наделенная прекрасным станом! Здоровы ли твои супруги? И те, кому желаешь ты блага, здоровы ли они?»

Драупади сказала:

Царь Юдхиштхира, сын Кунти, потомок Куру, в добром здравии. И я, и его братья, и другие, о ком ты спрашиваешь, — тоже. Прими от меня воду для омовения ног и сядь сюда, о царский сын! Пятьсот антилоп приготовлю я вам на завтрак. Черных антилоп и пятнистых, антилоп ньянку и харина, ша-рабхов и зайцев, белоногих антилоп, антилоп руру и шамбара, гаялов, множество диких зверей, вепрей и буйволов, а также других животных пожалует тебе сам Юдхиштхира, сын Кунти.

Джаядратха сказал:

Благо судьбе — у меня появилась полная замена завтраку. Подойди ко мне, подымись на мою колесницу и вкуси со мною блаженства! Не стоит тебе хранить верность Партхам: они скитаются по лесам, слава их закатилась; жалкие и растерянные, они изгнаны из своего царства. Мудрая женщина не должна оставаться с супругом, если он потерял свою честь. Ей следует быть с ним вместе тогда, когда ему сопутствует успех, но если слава его погибла — нечего жить с ним. (Пандавы) лишились (былой) славы и на вечные времена утратили свое царство. Довольно тебе жить в невзгодах любовью к сыновьям Панду! Будь моею женой, о женщина с прекрасными бедрами! Оставь (Партхов) и обрети свое счастье. Вместе со мною ты будешь владычествовать над всеми синдху и саувирами.

Вайшампаяна сказал:

Едва царь Синдху произнес эти вселяющие в сердце дрожь «слова, Кришна отпрянула, нахмурив брови. Отвергнув с презрением его домогательства, стройная Кришна сказала владыке Синдху: «Этому не бывать. Постыдись!» Ожидая, что сунруги •ее вот-вот возвратятся, безупречная женщина решила отвлечь чужестранца, нанизывая слово на слово.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести пятьдесят первая глава.

ГЛАВА 252

Вайшампаяна сказал:

Нежное лицо ее покрылось румянцем гнева, глаза покраснели, брови то подымались, то опускались.

Дочь Друпады, дрожа, говорила владыке саувиров: «Как не стыдно тебе, невежда, оскорблять славных великих колесничных воинов, смертоносных, как яд! Каждый из них подобен Великому Индре и устремлен к своей цели! Они устояли в боях с самими якшами и ракшасами. Не говорят дурного достойному хвалы подвижнику, кто бы он ни был: житель лесов или домохозяин, ибо он полон знаний.

Говорят же такое, саувира, лишь люди-псы! Я думаю, нет никого в подобном собрании кшатриев, кто после? этого протянул бы тебе руку, чтоб удержать тебя от падения в пасть Паталы. Надеясь одолеть Царя справедливости, ты похож на того, кто с палкой в руках пытается отбить от стада (огромного), как горная вершина, слона, бредущего на время течки к подножию Гималаев. Ты по глупости рвешь ресницы с морды грозного льва, заснувшего (крепким) сном, толкая его ногой, но убежишь прочь, едва лишь увидишь неистового Бхимасену.  

Ты как бы пинаешь носком страшного, мощного, живущего от рождения в горных пещерах злобного старого льва, погруженного в сон, если дерзаешь встретиться с гневным и яростным Джишну. Собираясь сразиться с обоими младшими Пандавами, достойнейшими из людей, ты беззаботно наступаешь ногой на хвост двум ядовитейшим черным змеям с раздвоенными жалами. И как бамбук, банан или тростник плодоносят себе на погибель, а не ради своего процветания, как самка-краба (приносит) потомство (и погибает сама), так и ты (примешь смерть), если осмелишься посягнуть на меня, охраняемую теми (героями)».

Джаядратха сказал:

Я знаю это, о Кришна! Известно мне, каковы те сыновья бога среди людей. Но нас не устрашат твои угрозы. Каждый из нас, о Кришна, рожден в одном из семнадцати высоких родов, и мы превосходим сыновей Панду шестью достоинствами¹⁰, которых, как мы считаем, они лишены, о Драупади! Садись поскорей на слона или же в колесницу. Нас нельзя (удовлетворить) одними речами. Лучше жалобно моли о милосердии царя Саувиры!

Драупади сказала:

Почему царь Саувиры считает меня бессильной, между тем как на моей стороне великая мощь? (Почему он считает), что я, упорствуя лишь от растерянности, должна взывать к милосердию царя Саувиры? Сам Индра не посмеет похитить ту, на помощь к которой летят по дороге в одной колеснице два Кришны¹¹, что уж и говорить о всего лишь жалком смертном! Когда Увенчанный диадемой, губитель вражеских героев, тот, что с колесницы разит недругов в самое сердце, нападет из-за меня на твое войско, он испепелит его, словно огонь — сушняк в жаркую пору. За Джанарданой последуют герои-вришнии, великие стрелки из лука, а также все кекаи; все царевичи, мои сыновья, тоже с готовностью отправятся в путь.

Стремительнейшие грозные стрелы, выпущенные из Гандивы, покидая тетиву с громоподобным звуком, звенят еще страшнее, ударившись о руку Завоевателя богатств. Когда, исторгая то и дело из Гандивы мощные потоки стрел, Владетель Гандивы под рев раковины и треск кожаных щитков обрушит эти стрелы тебе на грудь, как стаи быстрой саранчи, какие мысли посетят тебя?

Ты увидишь Бхиму, летящего с палицей в руке, и мчащихся с разных сторон сыновей Мадри¹², изрыгающих яд гнева, рожденного неистовством, и примешь, злодей, долгие мучения. И как (истинно то, что) я никогда, даже в мыслях не предам своих драгоценных супругов, так же верно и то, что я увижу, сегодня, как Партхи схватят тебя и поволокут (по земле). И я не испытываю страха, хотя ты, злодей, силою тащишь меня за собой. Я вновь соединюсь с доблестнейшими среди куру и возвращусь в лес Камьяка!

Вайшампаяна сказал:

Глядя своими огромными глазами на тех, что готовы были схватить ее, она проклинала их и испуганно повторяла: «Не троньте, не троньте меня!» Потом она крикнула Дхаумью, родового жреца, и тут Джаядратха схватил ее за край одежды. Она оттолкнула его, так что злодей от ее удара рухнул на землю, словно дерево с подрубленными корнями, но тут же (вскочил) и кинулся на нее. И царская дочь Кришна, увлекаемая им против воли, часто и тяжко вздыхая, припала к стопам Дхаумьи, а затем поднялась на колесницу.

Дхаумья сказал:

Ты не можешь увести ее, пока не покоришь великих воинов, искусных в битве на колесницах. Вспомни об извечной дхарме кшатрия¹³, о Джаядратха! Ты сотворил низость, нанеся удар доблестным Пандавам, глава которых — Царь справедливости, и тебя, без сомнения, ожидает суровая расплата.

Вайшампаяна сказал:

С этими словами Дхаумья отправился среди пеших воинов вслед за похищенной славной царской дочерью.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести пятьдесят вторая глава.

ГЛАВА 253

Вайшампаяна сказал:

В то время Партхи, лучшие на земле стрелки из лука, исколесив в одиночку окрестности, настреляли антилоп, вепрей и буйволов и собрались все вместе. В том огромном лесу, оглашаемом пением птиц, было много оленей и хищных зверей. Прислушавшись к крикам животных, Юдхиштхира сказал своим братьям: «Звери и птицы устремляются в сторону, озаренную солнцем, их крики тревожны, предвещая большую беду. Выть великому бою с недругами, или нас ждет бесчестье. Надо скорей возвращаться! Довольно (настреляно) антилоп. На сердце у меня тревожно, оно горит огнем.

Властитель праны¹⁴ в моем теле мятежен; объятый гневом, он затмевает разум. (Лес) Камьяка напоминает мне озеро, где Супарна истребил змеев¹⁵, или же государство, которое утратило свое величие, лишившись царя, или кувшин, из которого жаждущие выпили всю воду».

Мужи-герои на прекрасных колесницах, в которые были впряжены крупные резвые скакуны — стремительные, как ветер, кони с (берегов) Синдху¹⁶, повернули назад в обитель. Когда они возвращались, слева от них громко завыл шакал. Царь задумался и сказал Завоевателю богатств и Бхиме: «Этот грязный шакал воет слева¹⁷. Это значит, что кауравы-злодеи издевательски, вероломно напали на нас».  

Пересекая лес, охотясь в мощных зарослях, они вдруг увидели рыдающую девушку-прислужницу, сводную сестру их жены. Индрасена поспешно подъехал, соскочил с колесницы, подбежал к ней, о Индра людей, и тотчас спросил у нее в тревоге: «О чем ты плачешь, припав к земле? Отчего осунулось и побледнело твое лицо? Уж не напали ли жестокие злодеи на царскую дочь Драупади? Красота ее безупречна, глаза огромны — словом, и внешне она под стать быкам из рода Куру.

Даже если царица скроется под землею или в океане или отправится на небеса, Партхи пойдут за ней следом: столь велико будет горе Царя справедливости. Какой безумец решится похитить у этих губителей недругов, терпящих лишения, но не покоренных, их бесценное сокровище — (супругу), которая для них дороже жизни? Не знает он, (какие) у нее защитники, (не ведает), что Пандавы готовы душу за нее отдать. Чье тело пронзят сегодня наши острые, грозные стрелы, впившись затем в землю? Не печалься о ней, о робкая! Знай, что Кришна сегодня же вернется. Партхи наголову разобьют всех недругов и соединятся с Яджнясени».

Отирая слезы с прелестного лица, наперсница (Драупади) ответила вознице Индрасене: «Джаядратха силой похитил Кришну, бросив вызов пятерым (ее супругам), каждый из которых подобен самому Индре. Еще свежи (проложенные чужестранцами) тропы и не завяли сломанные ими деревья. Поспешите вслед за (врагом), пока царская дочь недалеко! О вы, подобные Индре! Облачайтесь в могучие прекрасные доспехи, берите свои драгоценные луки и стрелы и скорей отправляйтесь в путь, пока, смешавшись перед натиском угроз, она, с лицом, осунувшимся (от отчаяния), в смятении души не отдала свое тело этому злодею; пока черпак, наполненный чистейшим маслом, (не упал) в золу; пока огонь от (горящей) соломы не пожрал принесенное в жертву; пока венок не брошен в погребальный костер; пока напитка сомы, приготовленного для жертвы, не лизнула собака, когда жрецы зазевались; пока, рыская в густом лесу, в лотосовый пруд не окунулся шакал!

Да не коснется какой-то нечестивец, словно собака —жертвенных даров, милого, сияющего лунным светом, прекрасного лица вашей возлюбленной с красивым носом и дивными глазами! Спешите по этим дорогам, и пусть не опередит вас время!»

Юдхиштхира сказал:

Умолкни, о достойная, прерви свою речь! Не произноси при нас таких жестоких слов. И цари, и царские сыновья, бывает, обманываются, ослепленные своей мощью.

Вайшампаяна сказал:

С этими словами, натянув тетивы мощных луков, теми же тропами они быстро двинулись в путь, то и дело тяжко вздыхая, как змеи. И вот сквозь клубы пыли, поднятой копытами коней (вражеского) войска, они увидели Дхаумью, идущего среди пеших воинов. Он крикнул Бхиме: «Поторопись!» Растроганные царевичи утешили Дхаумью и сказали ему: «Возвращайся спокойно», а сами, словно ястребы на добычу, стремительно ринулись на (неприятельскую) рать. Увидели (Пандавы) Джаядратху и свою возлюбленную, стоящую в его колеснице, и в них, отвагой подобных Великому Индре, запылал гнев, вызванный оскорблением Яджнясену. Врикодара, Завоеватель богатств, братья-близнецы и царь (Юдхиштхира), великие стрелки из лука, кинули клич царю Синдху, так что у недругов перепутались стороны света.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести пятьдесят третья глава.

ГЛАВА 254

Вайшампаяна сказал:

В лесу поднялся страшный шум, когда неистовые кшатрии увидели Бхимасену и Арджуну. Сам нечестивый царь Джаядратха дрогнул, увидев верхушки знамен быков из рода Куру, и сказал стоящей в колеснице прекрасной Яджнясени: «Приближаются пять мощных колесниц. Мне кажется, о Кришна, что это твои супруги. Ты, о дивноволосая, знаешь (их), поэтому расскажи нам о каждом из Пандавов, стоящих на колесницах».

Драупади сказала:

Зачем же тебе, невежда, знать о могучих стрелках из лука, если ты совершил злодеяние, лишившее тебя долголетия? Приближаются мои супруги-герои, теперь никто из вас не спасется во время битвы. Но я должна ответить на твой вопрос, ибо тебе суждено умереть, — такова дхарма. И нет во мне ни тревоги, ни страха перед тобою, раз я вижу Царя справедливости вместе с братьями.

Тот, у кого на острие (древка) знамени два звонких, мелодичных барабана красивой формы — Нанда и Упананда, тот, кто знает смысл своего долга и пользы, и кого всегда окружают деятельные люди, тот, кто строен и светел кожей, как золото Джамбунады, у кого крупный нос и удлиненные глаза, — то мой супруг Юдхиштхира, наилучший в роду Куру, и называют его сыном Дхармы. Благочестивый и отважный, он может даровать жизнь даже недругу, если тот зазывает к его милосердию. Во имя своего же блага оставь оружие, неразумный, сложи смиренно ладони и ступай к нему поскорее.

Тот высокий, словно пальма, с могучими руками — его ты видишь стоящим в колеснице, с закушенной губою и хмуро сведенными бровями — мой супруг по имени Врикодара. Везут героя крепкие объезженные кони, породистые и выносливые. Его деяния — сверх человеческих сил, «Грозный¹⁸» — такая слава ходит о нем по земле. Кто оскорбит его, не останется жив: он никогда не прощает обиды. Если он даже решает покончить с враждой, то и тогда полностью не смиряется. Тот, кто мягок, стоек и добр, о ком идет добрая слава, тот, кто смирил свои чувства и почитает старших, — это супруг мой, который зовется Завоевателем богатств; этот доблестный муж — брат и ученик Юдхиштхиры.

Ни под влиянием страсти, пи из страха, ни из корысти не отступится от своей дхармы и не сделает зла этот блеском подобный Вайшванаре¹⁹ сын Купти, способный противостоять любому недругу, неся ему погибель. Мудрец, который познал установления всех дхарм и пользы, тот, кто избавляет от страха робких, о совершенной красоте которого идет молва по свету, тот, кого оберегают Пандавы, кто всей душою верен старшему (из братьев), — то мои доблестный супруг Накула. Второй (из близнецов), вооруженный мечом, — это ловкий, могучий и мудрый Сахадева, подвиг которого ты увидишь сегодня, безумец! Ты словно (узришь) самого Совершителя ста жертвоприношений в битве с полчищами дайтьев.

Мой супруг Сахадева смел, рассудителен, мудр, он искусно владеет оружием и приносит радость царю — сыну Дхармы. Этот младший любимый браг Пандавов, которому по уму нет равных, блеском подобен луне и солнцу. Он знает установления, умеет беседовать с праведниками, отважен, поры вист, разумен и знающ. Он скорее расстанется с жизнью, даже войдет в огонь, чем скажет такое, что будет противоречить дхарме. Мудрый и смелый, самый желанный для сердца Кунти, он всегда верен долгу кшатрия.

Ты увидишь, как твое войско, охваченное смятением перед сыновьями Панду, будет терять своих воинов, напоминая перегруженную сокровищами лодку, которая разваливается в океане на спине макары. Я рассказала тебе о сыновьях Панду, которых ты оскорбил по своему невежеству. Если они отпустят тебя невредимым, ты воистину родишься заново.

Вайшампаяна сказал:

Тут пятеро разгневанных сыновей Притхи, оставив позади перепуганных, смиренно сложивших ладони пеших воинов, подобно пяти Индрам, окружили колесничное войско, и все вокруг потемнело от обрушившихся стрел.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести пятьдесят четвертая глава.

ГЛАВА 255

Вайшампаяна сказал:

«Остановитесь! К бою! Быстрее стройтесь!» — отдавал приказания владыка Синдху царям. Увидев на поле боя Бхиму, Арджуну и близнецов вместе с Юдхиштхирой, воины (Джаядратхи) закричали еще отчаянней. Смятение охватило пгаби, синдху и тригартов, когда они увидели этих мужей-тигров, мощных, как тигры. Воздев стальную палицу, отделанную золотом по всей длине, Бхима ринулся на обреченного царя Синдху.

Тем временем Котикашья развернулся и двинулся на Врикодару, окружая его мощным строем своих колесниц. На (Бхиму) посыпалось множество копий, дротиков и стрел, посланных руками героя (Котикашьи), но Бхима не дрогнул. Своею палицей он уничтожил слона вместе с погонщиком и сорок пеших воинов из головного отряда царя Синдху.

Сын Притхи (Арджуна), преследуя царя Саувиры, сразил пятьсот героев-горцев, великих воинов на колесницах из передних рядов (вражеского) войска. Царь (Юдхиштхира) сам в одно мгновение уничтожил в бою сотню лучших бойцов-саувиров. Накула спрыгнул со своей колесницы и, словно разбрасывая семена, принялся сносить мечом головы воинам, охраняющим ноги слона. А Сахадева, разъезжая на колеснице, стрелами сбивал воинов со слонов, словно павлинов с деревьев.

Тут один из тригартов, вооруженный луком, соскочил с могучей колесницы и палицей убил четырех коней царя (Юдхиштхиры). Но когда он, пеший, стал приближаться к царю, сын Кунти, Царь справедливости, пронзил его грудь стрелой с наконечником в форме полумесяца. Кровь хлынула у него изо рта, и с пробитым сердцем рухнул герой лицом к Партхе, словно дерево с подрубленными корнями. Царь справедливости, кони которого были убиты, соскочил со своей колесницы и вместе с Индрасеной занял место на мощной колеснице Сахадевы. Кшеманкара и Махамукха, целясь в Накулу, посылали одновременно с двух сторон обильные потоки острых стрел.

Их стрелы обрушивались лавиной, словно ливень из туч, но тут сын Мадравати²⁰ огромной стрелой разом настиг одного ж« другого. Стоя на оси колесницы, царь тригартов Суратха, искусный в сражениях на слонах, опрокинул слоном колесницу-Накулы, но тот, не растерявшись, (соскочил) с колесницы и„ выбрав высокое место, застыл неподвижно, словно утес, с мечом и щитом в руках.

Стремясь расправиться с Накулой, Суратха погнал (на него) отборного слона, яростно задравшего-хобот. Когда слон оказался совсем близко, Накула мечом отсек ему хобот у самого корня вместе с обоими бивнями. Урони» голову, украшенный браслетами слон со страшным ревом рухнул на землю, давя наездников.

Совершив этот ратный подвиг, доблестный сын Мадравати, великий воин, искусный в битве на колесницах, вскочил на колесницу Бхимасены, пришедшего ему на помощь. Когда на Бхиму напал царь Котикашья, (Пандава) острой как бритва-стрелой снес голову его вознице, погонявшему коней. Царь даже не заметил, что тот (воин), прославленный мощью рук, убил его возницу, и кони понеслись по полю боя с убитым; колесничим. Когда (Котикашья), возница которого был сражен,, оказался спиною к Бхиме, Пандава, первый среди воинов, настиг его и убил своим дротиком, снабженным рукоятью.

Завоеватель богатств острыми стрелами разнес луки и головы всех двенадцати саувиров. Шиби и лучших из рода Икшваку, тригартов и жителей Синдху — всех, кто приближался к нему на полет стрелы, разил в бою непревзойденный воин на колеснице. Много слонов с флажками и (немало) великих воинов н.% колесницах со знаменами пало от руки Савьясачина; всю землю на поле брани покрыл он обезглавленными телами и головами, отделенными от туловища. Собаки, шакалы, коршуны, канки²¹, вороны, улы, грифы и (другие) хищные птицы жадно-поглощали мясо и кровь убитых воинов.

Когда погибло столько героев, Джаядратха, царь Синдху, испугавшись, оставил Кришну и пустился бежать. Бросив; Драупади посреди разбитого войска, нечестивец в страхе за свою жизнь кинулся в лес. Царь справедливости, увидав Драупади и стоящего перед ней Дхаумью, вместе с отважным сыном Мадри²² помог им подняться на колесницу. Когда Джаядратха скрылся, войско его тоже обратилось в бегство, а Врикодара продолжал целиться и настигал (бегущих) своими стрелами. Но Савьясачин, увидев, что Джаядратха бежит, остановил Бхиму, разящего воинов Синдху.

Арджуна сказал:

Я не вижу на поле битвы Джаядратхи, по вине которого нам выпало это жестокое испытание. Разыщи его, благо тебе! Что пользы в убийстве воинов? Это бессмысленно, разве ты не согласен?

Вайшампаяна сказал:

Когда мудрый Гудакеша так обратился к Бхимасене, тот (Пандава), зная, как надо вести разговор, сказал, глядя на Юдхиштхиру: «Большая часть недругов, лишившись своих героев, разбежалась в разные стороны. Забирай Драупади, о царь, и уезжай отсюда. Вместе с братьями-близнецами и Дхаумьей, великим душою, возвращайся в обитель, о царь. Индра царей, и успокой Драупади. Царь Синдху, безумец, не уйдет от меня живым, даже если он скроется на дне Паталы и если его колесницей будет править сам Шакра!» Юдхиштхира сказал:

Хотя царь Синдху и злодей, о мощнорукий, его не стоит убивать ради Духшалы и славной Гандхари²³.

Вайшампаяна сказал:

Услышав это, мудрая Драупади, терзаемая стыдом, гневно и взволнованно обратила яростную речь к обоим своим супругам — Бхиме и Арджуне: «Если хотите вернуть мне радость, убейте того подлейшего из людей, выродка среди синдху, бесчестного негодяя, покрывшего позором свой род Если враг без войны похищает (чужую) жену или же покушается на царство, в бою он не заслуживает пощады, даже если просит об этом!».

После таких ее слов оба тигра среди мужей бросились преследовать владыку Синдху, а царь (Юдхиштхира) вместе с Кришной и родовым жрецом тронулся в обратный путь. Войдя в обитель, он увидел, что циновки и кувшины разбросаны, а брахманы во главе с Маркандеей разбежались. Шествуя вместе с супругой меж двух своих братьев, многомудрый (Юдхиштхира) приблизился к брахманам, собравшимся оплакивать Драупади, и те возликовали, увидев, что царь вернулся вместе «нею, победив синдху и саувиров. Окруженный (брахманами), царь вступил в обитель, вошла туда и прекрасная Кришна вместе с братьями-близнецами.

Меж тем Бхима и Арджуна, слыша, что враг на расстоянии кроши, стремительно ринулись следом, сами погоняя своих коней. И тут доблестный Арджуна совершил великое чудо: он сразил коней владыки Синдху, шедших на крошу впереди.

Обладая небесным оружием, не растерявшись в трудную минуту, он совершил непостижимое своими стрелами, освященными этим оружием. Затем оба героя, Бхима и Завоеватель богатств, бросились на перепуганного, смешавшегося владыку Синдху, который был один и лишился коней. Царь Синдху, охваченный отчаянием при виде гибели своих коней, увидел Завоевателя богатств, совершившего ратный подвиг, и, пытаясь спастись бегством, бросился дальше в лес.

Но Пхальгуна мощнорукий, увидев, что владыка Синдху снова пустился бежать, стал преследовать его, говоря: «Так вот какова твоя смелость! Как же ты мог силою домогаться женщины? Вернись, сын царя, тебе не к лицу бежать. И как же ты обратился в бегство, бросив среди врагов своих спутников?» Но властитель Синдху даже не обернулся на эти слова Партхи. «Стой! Остановись!» — (кричал) могучий Бхима, быстро его нагоняя. «Не следует убивать (его)!» — сказал ему вслед милостивый сын Притхи.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести пятьдесят пятая глава.

ГЛАВА 256

Вайшампаяна сказал:

Несчастный Джаядратха, видя, что двое братьев (преследуют его) с оружием наготове, по-прежнему быстро бежал, пытаясь спасти свою жизнь. И вот могучий, неистовый Бхимасена, соскочив с колесницы, настиг беглеца. Он притянул его за волосы, затем приподнял и в ярости протащил по земле, потом схватил царя за горло и ударил его. Едва тот пришел в себя и попытался подняться, мощнорукий Бхима нанес ему, готовому зарыдать, удар ногой по голове, затем подставил ему колено и ударил локтем. Под градом жестоких ударов царь впал в беспамятство. Тут Пхальгуна, исполняя волю царя (Юдхиштхиры), ради Духшалы остановил разъяренного Бхимасену, о каурава!

Бхимасена сказал:

«Недостоин жизни этот безумный нечестивец: ничтожнейший из людей, он незаслуженно причинил Драупади великое горе! Что ж я могу поделать, если царь (Юдхиштхира), как всегда, милосерден, а ты по своему юношескому неразумению тоже постоянно нас останавливаешь!» Сказав так, Врикодара стрелой с наконечником в форме полумесяца (обрил врагу голову), оставив пять прядей, но тот не произнес ни слова.

Тогда Врикодара предложил царю: «Если ты, глупец, хочешь остаться в живых, слушай, какое я ставлю условие. В любом обществе, в любом собрании ты должен повторять: «Я раб». Тогда я дарую тебе жизнь. Таково право победившего в бою».— «Пусть будет так», — ответил, едва дыша, царь Джаядратха тигру среди мужей, украшению боя Бхиме. Затем Врикодара, сын Притхп, связал (пленника) и поднял его, неподвижного, бесчувственного, покрытого грязью, на свою колесницу. После этого Бхима вместе с (Арджуной), сыном Притхи, на той колеснице явились к Юдхиштхире, который стоял посреди обители. Бхима показал ему, что стало с несчастным Джаядратхой.

Царь посмотрел на него, улыбнулся и приказал: «Освободите его!» Бхима обратился к царю: «Скажи Драупади, что этот злодей стал рабом Пандавов». Но старший брат попросил его мягко: «Освободи этого нечестивца, если я дорог тебе!» И Драупади сказала Бхиме вслед за Юдхиштхирой: «Пусть будет освобожден этот раб. Ты уже сделал царю пять прядей на голове».

И царь был освобожден. Он подошел к царю Юдхиштхире, приветствовал его, затем смущенно поклонился всем отшельникам. Глядя на Джаядратху, плененного Савьясачином, милосердный царь Юдхиштхира, сын Дхармы, сказал: «Ты не раб. Ступай, ты свободен. Но больше никогда так не делай. Позор тебе, низкий сластолюбец, окруженный ничтожествами! Кто может так поступать, кроме тебя, бесчестнейшего из мужей?» Видя, что (царь), сотворивший злодеяние, едва жив, владыка людей, лучший из бхаратов, сжалился и, обращаясь к нему, (сказал): «Пусть разум твой устремится к дхарме! Пусть даже мысли не будет у тебя неправедной! Ступай, Джаядратха, вместе с твоими пешими воинами, конницей и колесницами. Благо тебе!».

 После таких слов (Юдхиштхиры) царь, пристыженный, понурив голову, терзаемый горем, молча удалился к Вратам Ганги, о бхарата! Обратившись за покровительством к Треокому²⁴ богу — Супругу Умы, он предался суровому подвижничеству, и Тот, чье знамя — бык, был им доволен. Треокий бог сам милостиво принял его жертву и пожаловал ему дар²⁵. Послушай, что он выбрал. «Пусть одолею я в бою всех пятерых Пандавов на колесницах», — так сказал царь (Джаядратха) тому богу.

 «Нет, — ответил ему бог, — их нельзя одолеть и нельзя уничтожить. Но ты сможешь противостоять им в бою, всем, кроме Арджуны мощнорукого, ибо с ним не могут справиться даже боги. Его, первого среди знатоков оружия, охраняет сам Кришна, тот, которого называют непобедимым богом, держащим раковину, диск и палицу». Выслушав речь (Шивы), царь отправился в свои края, а Пандавы остались жить в лесу Камьяка.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести пятьдесят шестая глава.

ГЛАВА 257

Джанамеджая сказал:

Что делали Пандавы, тигры среди мужей, после того, как на них обрушилось такое жестокое горе — была похищена Кришна?

Вайшампаяна сказал:

Победив Джаядратху и освободив таким образом Кришну, Юдхиштхира, Царь справедливости, расположился в кругу отшельников. Сын Панду беседовал с Маркандеей, а великие святые мудрецы сочувственно слушали: «Я знаю, что время всесильно и наша судьба определена провидением. Того, что живущему суждено, он не может избегнуть.

Иначе почему же такое бедствие постигло нашу жену, знающую и блюдущую дхарму? Ведь это все равно, как если бы несправедливое обвинение в воровстве (бросили) честному человеку. Драупади не сделала ничего дурного или предосудительного, она всегда ревностно соблюдала великую дхарму по отношению к брахманам.

Силою в ослеплении разума захватил ее царь Джаядратха. но из-за того, что похитил ее, он был побежден в бою вместе со всеми своими спутниками и лишился волос. Мы отвоевали ее, разгромив войско владыки Синдху. Но для нас необъяснимо само похищение нашей супруги. Тяжкая жизнь в лесу, где мы существуем за счет охоты, тот вред, который мы, живя в лесах, вынуждены причинять животным, лесным обитателям, само это изгнание — все подстроено нашими вероломными родственниками.

Есть ли еще кто-нибудь, кто был бы несчастней меня? Может, ты видел или же слышал когда-нибудь о таком?»

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести пятьдесят седьмая глава.

ПОВЕСТЬ О РАМЕ²⁶

ГЛАВА 258

Маркандея сказал:

Безмерное горе постигло Раму, о бык среди бхаратов: его супругу Джанаки²⁷ похитил из обители по воздуху могучий Равана, Индра ракшасов. Прибегнув к волшебству, он быстро расправился с коршуном Джатаюсом. Рама отвоевал (Ситу) с помощью войска Сугривы, построив мост через океан и испепелив Ланку своими острыми стрелами.

Юдхиштхира сказал:

В каком роду появился на свет Рама, каково его мужество и отвага? Чьим сыном был Равана и из-за чего между ними возникла вражда? Расскажи мне, владыка, как все это было. Я хочу услышать о жизни Рамы, неутомимого в подвигах.

Маркандея сказал:

Жил на свете великий царь по имени Аджа из рода Икшваку. Был у него добродетельный сын Дашаратха, который всегда был усерден в чтении Вед. Родилось у него четыре сына, сведущих в законе и (мирской) пользе²⁸: Рама, Лакшмана, Шатругхна и могучий Бхарата. Матерью Рамы была Каусалья, Бхараты — Кайкеи, а Лакшмана и Шатругхна, губители недругов, были сыновьями Сумитры.

У Джанаки, царя Видехи, о могучий, была дочь Сита, которую даровал ему сам Творец, предназначив ее Раме в любимые супруги²⁹. Теперь ты знаешь о происхождении Рамы и Ситы, и я расскажу тебе о том, кто такой Равана, о владыка людей! Дедом Раваны был Самосущий, бог — Владыка живущих, сам могучий Творец всех миров³⁰, величайший подвижник.

Был у него любимый сын по имени Пуластья, творение его духа. У того родился от коровы могучий сын по имени Вайшравана³¹. Отвергнув своего отца, он направился к Прародителю. В гневе на него отец воссоздал самого себя, о царь! От половины своего естества он в злобе породил дваждырожденного по имени Вишравас, чтобы отомстить Вайшраване.

Но Прародитель, довольный Вашправаной, даровал ему бессмертие, владычество над богатствами, положение Хранителя мира, а также дружбу с Владыкой³², сына Налакубару и столицу Ланку со множеством ракшасов³³.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести пятьдесят восьмая глава.

ГЛАВА 259

Маркандея сказал:

Отшельник по имени Вишравас, который был половиною тела Пуластьи, (породившего его) в гневе, со злобой следил за Вайшраваной. Кубера, Властитель ракшасов, знал, что отец на него разгневан, и поэтому всячески старался его умилостивить, о царь! Царь царей, Тот, чью колесницу влекут нары³⁴, проживая на Ланке, даровал отцу в услужение трех ракшаси. Искусные в танцах и пении, они принялись ублажать великого духом святого мудреца, о тигр среди бхаратов! Стройные девы Пушпотката, Рака и Малини, соперничая друг с другом (красотою), сулили блаженство, о царь — властитель народов! Великий душою владыка³⁵, довольный, даровал каждой из них сыновей, подобных Хранителям мира, как им хотелось. У Пушпоткаты родилось два сына — Кумбхакарна и Дашагрива, оба (стали) владыками ракшасов, и в могуществе им не было равных на всей земле. Малини родила единственного сына Вибхишану, у Раки родилось двое близнецов — Кхара и Шурпанакха. Вибхишана красотой превосходил всех.

Наделенный великой участью, он был верным стражем дхармы и ревностно соблюдал обряды. Дашагрива, самый старший из всех, бык среди ракшасов, обладал великой мощью, великой отвагой, великим геройством и мужеством. Кумбхакарна, самый сильный из них, был искушен в магии; этот (демон) из «тех, что бродят в ночи», хмелел от ратного пыла. Кхара, враг Брахмы, преуспел в искусстве владения луком и в пищу употреблял исключительно мясо. Грозная Шурпанакха враждовала с сиддхами. Герои, все, как один, знатоки Вед, праведно соблюдая обеты³⁶, счастливо жили вместе с отцом на горе Гандха-мадане.

Однажды они увидели там Вашнравану, Того, чью колесницу влекут нары; он сидел (в ней) вместе с отцом, окруженный пышным великолепием. Зависть охватила их, упорных в подвижничестве, и стали они суровыми подвигами ублажать Брахму. Тысячу лет в глубоком сосредоточении простоял Дашагрива на одной ноге, питаясь только воздухом, в окружении пяти огней. Кумбхакарна, тоже принявший суровый обет, ограничил себя в еде и спал прямо на земле; Вибхишана за один раз съедал только по одному увядшему листу.

Ревностно соблюдая пост, этот мудрец, возвышенный помыслами, все это время предавался суровому умерщвлению плоти, постоянно творя молитвы. Кхара и Шурпанакха радостно им прислуживали и охраняли их, пока те предавались подвижничеству. Когда прошла тысяча лет, неуемный Десятиликий отсек свою голову и принес ее в жертву огню. Владыка мира был этим доволен. Затем Брахма явился им и, положив конец покаянию, пожелал каждому из них дать дар³⁷.

Брахма сказал:

Я доволен вами. Остановитесь! Выбирайте себе дар, сыновья мои! Будет у вас все, что ни пожелаете, кроме одного — бессмертия! Все то, что ты с великой готовностью принес в жертву огню, — твоя голова — будет вновь на твоем теле, если ты пожелаешь. Не будет изъяна в твоей внешности, будешь ты принимать любой облик по своему желанию и в бою, без сомнения, будешь разить недругов.

Равана сказал:

Пусть не смогут меня одолеть ни гандхарвы, ни боги, ни асуры, ни якши, ни ракшасы, ни демоны-змеи, ни киннары, ни (духи)-бхуты.

Брахма сказал:

Ты можешь теперь не страшиться всех тех, кого перечислил. (Бойся) лишь человека! Благо тебе! Так я решил.

Маркандея сказал:

Возликовал после этого Дашагрива: низкий помыслами, он пожирал людей, презирая их. Прародитель обратился затем к Кумбхакарне. Душу того поглотил тамас, и выбрал он великую дрему. Ответив: «Пусть будет так», (Брахма) сказат Вибхишане: «Теперь ты, о сын мой, выбирай себе дар. Я доволен», — (повторял он) снова и снова.

Вибхишана сказал:

Пусть даже в суровом несчастье разум мой не погрязнвт во зле! И пусть воссияет мне, о владыка, оружие Брахмы, которое мне неизвестно.

Брахма сказал:

Оттого что твой разум не склонен ко злу, хотя ты, о губитель недругов, родился среди ракшасов, я дарую тебе бессмертие.

Маркандея сказал:

Получив (от Брахмы) свой дар, ракшаса Дашагрива победил в бою Властителя богатств и изгнал его из Ланки, о владыка народов! Покинув Ланку, властелин (Кубера), окруженный гандхарвами и якшами, отправился вместе с ракшасами и кимпурушами на Гандхамадану. Равана напал на него и отобрал небесную колесницу Пушпаку. И тогда проклял его Вайш-равана: «Не будешь ты ездить в ней! Будет она возить того, кто одолеет тебя в бою. Ты оскорбил меня, своего наставника, и потому недолго тебе осталось жить!».

Благочестивый Вибхишана, помня о дхарме праведника, во всем своем блеске последовал за (Куберой), о великий царь! Брат его, мудрый великий Владыка богатств, довольный, поставил его во главе войска якшей и ракшасов. Ракшасы — людоеды и грозные пишачи, собравшись все вместе, посвятили Десятиликого на царство. Могучий Дашагрива, способный принимать любое обличье по своему желанию, птицей налетев на дайтьев и богов, похитил у них их сокровища. Ревом огласил он миры, потому и зовется с тех пор Раваной («Ревущим»). Беспредельно могучий Дашагрива поверг в трепет богов.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести пятьдесят девятая глава.

ГЛАВА 260

Маркандея сказал:

Тогда мудрецы-боги, мудрецы-цари, мудрецы-брахманы и сиддхи через Уносителя жертв обратились за помощью к Брахме³⁸.

Агни сказал:

Велика мощь Дашагривы, сына Вишраваса. Ты, о владыка, сделал его неуязвимым, пожаловав ему некогда дар. Обладая грозным могуществом, он притесняет всех твоих подданных своими злодеяниями. Спаси нас, владыка! Нет у нас иного защитника.

Брахма сказал:

Ни боги, ни асуры не могут одолеть его в бою, о (бог), чье богатство в сиянии! Но есть одно средство, чтобы его обуздать. С этой целью по моему повелению воплотился на земле четырехрукий Вишну, первый среди воинов. Он и выполнит эту задачу.

Маркандея сказал:

Затем Прародитель сказал, обращаясь к (богам): «Вы родитесь на земле вместе со всем сонмом богов. Всюду от медведиц и обезьян вы произведете на свет могучих сыновей-героев, соратников Вишну, способных менять обличье по собственному желанию». Тут все боги, гандхарвы и данавы быстро, один за другим, стали менять свой облик, чтобы воплотиться на земле в соответствии со своим назначением. В их присутствии (Брахма), податель даров разъяснил гандхарви по имени Дундубхи, как сделать так, чтобы боги успешнее выполнили свою задачу.

Выслушав волю Прародителя, гандхарви Дундубхи появилась в мире людей как горбунья Мантхара. Достойнейшие из богов во главе с Шакрой произвели сыновей от лучших из обезьян и медведиц, все они славой и мощью были в своих отцов. Вооружившись камнями и деревьями шала и тала, они раскалывали горные вершины, были крепки, как ваджра, и каждый из них обладал грозным могуществом.

Их сила зависела от их желания, они все, как один, были искусны в бою, стремительны, как ветер, выносливы, как десять тысяч слонов, и жили там, где хотели; иные обосновались в лесах. Осуществив все это, великий Творец миров объяснил Мантхаре, что и как следует делать. Послушная его воле, стремительная, как мысль, (Мантхара), умеющая искусно подогревать вражду, взялась за дело, появляясь то в одном, то в другом месте.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести шестидесятая глава.

ГЛАВА 261

Юдхиштхира сказал:

Ты рассказал о рождении каждого, начиная с Рамы. Теперь я хочу услышать о причине их ухода в изгнание, о брахман! Расскажи, почему отважные братья Рама и Лакшмана, сыновья Дашаратхи, вместе со славною Майтхили были вынуждены отправиться в лес, о брахман!

Маркандея сказал:

Царь Дашаратха, ревностно соблюдавший обряды, преданный дхарме и всегда угождающий старцам, был счастлив, когда у него родились сыновья. Постепенно они росли и набирались могучих сил, познавая Веды вместе с тайным знанием³⁹ и искусство стрельбы из лука. Когда они исполнили обет воздержания, о царь, и взяли себе жен⁴⁰, возликовал счастливый Дашаратха.

Старшим из его (сыновей) был Рама, любимый в народе мудрец; он своей красотою радовал сердце отца. Умный царь, понимая, что сам уже стар, собрал однажды своих советников и сведущих в дхарме родовых жрецов, и первые из советников постановили, о бхарата, что наступило время совершить над Рамой обряд помазания⁴¹.

Этот герой с могучими, длинными руками поступью своей напоминал слона во время течки; широкогрудый и красноглазый, с иссиня-черными вьющимися волосами, он блистал своей красой и могуществом не уступал Шакре. Всеобщий любимец, он познал все дхармы, был сведущ во всех науках, в мудрости сравнялся с Брихаспа-ти и обуздал свои чувства; даже недругам было приятно смотреть на него. Он карал нечестивцев и защищал добродетельных, был стойким, необоримым, неодолимым и победоносным⁴².

Царь Дашаратха, видя, что сын умножает счастье (своей матери) Каусальи, был преисполнен великой радости, о потомок (царя) Куру! Могучий и доблестный (царь), зная достоинства Рамы, довольный, обратился к родовому жрецу: «Благо тебе! Этой ночью, о брахман, Пушья придет в благоприятное положение⁴³. Следует приготовить все необходимое для меня и пригласить Раму». Мантхара подслушала эти слова царя, пошла тут же к Кайкеи и, выбрав подходящий момент, сказала: «Сейчас, о Кайкеи, царь своими словами уготовил тебе великое горе.

На тебя, о несчастная, нацелено жало коварной и злобной ядовитой змеи. Счастливица Каусалья: эго ее сып будет помазан на царство. А откуда тебе ждать счастья, если твой сын не получит царства?» Выслушав эти ее слова, (Кайкеи), стройная, как жертвенный алтарь, надела ?се свои украшения и, сияя несравненной красой, явилась туда, где (сидел) в одиночестве ее супруг. Чуть улыбаясь светлой улыбкой, словно стремясь показать ему свою любовь, она ласково обратилась к (царю): «О царь, если ты верен своему слову, исполни мое единственное желание, как ты обещал. Тогда ты отвратишь от себя беду».

Царь сказал:

Я дарую тебе дар. Бери что пожелаешь. Кто из тех, кого не следует убивать, должен быть сегодня убит? Кто из тех, кого надо казнить, должен быть сегодня освобожден? Кого я должен сегодня одарить богатством, а может быть, обездолить? Здесь в моей власти любые богатства, кроме тех, что принадлежат брахманам.

Маркандея сказал:

Выслушав эти слова владыки людей, она обняла его, о сын мой, и, чувствуя свою власть над ним, попросила: «Пусть будет престолонаследником не Рама, как ты повелел, а Бхарата. Paгхава же пусть отправляется в лес». Услышав эти недобрые, жестокие слова, царь не промолвил ни слова, убитый горем, о лучший из бхаратов! Когда Рама-герой узнал о том, что (Кайкеи) сказала отцу, он (по своей воле) отправился в лес, (считая), что добродетельный царь не должен нарушать своего слова. Следом за ним — благо тебе! — отправился прекрасный Лакшмана, искусный стрелок из лука, и супруга (Рамы) Сита, дочь Джанаки из Видехи.

Едва Рама удалился в лес, царя Дашаратхи (не стало): его плоть подчинилась закону круговращения времени⁴⁴. Узнав о том, что Рама ушел (в леса), а царя уже нет в живых, царица Кайкеи призвала к себе Бхарату и сказала: «Дашаратха отправился на небеса, а Рама и Лакшмана пребывают в лесу. Принимай без помех огромное, процветающее царство».

Но праведный (Бхарата) ей ответил: «Ты сотворила зло, убив мужа и разорив семью из жадности к богатству. Ты, запятнавшая свой род, навлекла позор на мою голову! Теперь твое желание исполнилось, о мать моя!» Проговорив это, он зарыдал. Доказав свою невиновность перед лицом всех (царских) подданных, он отправился вслед за братом, чтобы вернуть Раму.

На колесницах, поместив впереди Каусалью, Сумитру и Кайкеи, вместе с Васиштхой, Вамадевой и тысячами других брахманов, в сопровождении горожан и селян в глубокой печали они с Шатругхной тронулись в путь, чтобы просить Раму вернуться.

Приблизившись к Читракуте, увидели они Раму вместе с Лакшманой; оба (героя) были облачены как отшельники и держали в руках луки. Исполняя волю отца, Рама отказался (вернуться), и (Бхарата) стал править в Нандиграме, поклоняясь его сандалиям⁴⁵. А Рама, опасаясь, что селяне и горожане снова прядут к нему, удалился в глубокий лес в обитель Шарабханги. Воздав почести Шарабханге, он нашел приют в лесу Дандака, поселившись близ прекрасной реки Годавари. Едва Рама там обосновался, как из-за Шурпанакхи ему пришлось вступить в жестокую битву с Кхарой⁴⁶, жившим в Джанастхане⁴⁷. Чтоб защитить отшельников, возлюбивший дхарму Рагхава истребил на земле четырнадцать тысяч ракшасов. Расправившись с грозными Кхарой и Душаной, мудрый Рагха вя восстановил спокойствие в лесу дхармы.  

После того избиения ракшасов Шурпанакха, которой отрезали губы и нос, бежала на Ланку, где жил ее брат. Явившись к Раване, ракшаси с запекшимся от крови лицом вне себя от горя упала брату в ноги. Увидев, как она изуродована, злобный Равана вскочил с места, теряя рассудок от ярости и скрежеща зубами. Отпустив своих советников, он спросил у нее наедине:

 «Кто это сделал, достойная, забыв о том, что я существую на свете, и бросив мне вызов? Кому суждено биться в судорогах на острие моего копья? Кто спит спокойно и беззаботно, поместив огонь у самого своего изголовья? Кто коснулся ногой страшной ядовитой змеи? Кто остается стоять на месте, дотронувшись до клыков гривастого льва?» Он товорил, а из каждой ноздри его вырывались языки пламени, словно из дупла горящего ночью дерева.

Рассказала ему сестра о доблести Рамы, о том, как он одолел Кхару и Душану вместе с ракшасами. Приняв решение и успокоив сестру, царь (Равана) взмыл в воздух, оставив в городе стражу. Переправившись через Трикуту⁴⁸ и гору Калу, увидел он кишащий макарами великий глубоководный океан. Миновав его, Десятиликий благополучно достиг Гокарны, излюбленного места пребывания великого душою (бога), Держащего в руке трезубец⁴⁹.Там Десятиликий явился к Мариче, первому из своих советников, который в страхе перед Рамой заранее предался подвижничеству.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести шестьдесят первая глава.

ГЛАВА 262

Маркандея сказал:

Встревожился Марича, увидев пришедшего Равану, оказал ему почести, гостеприимно предложил плоды, коренья и прочее. Когда тот удобно уселся, ракшаса (Марича), искусный в беседе, сел рядом с ним и ласково обратился к своему мудрому собеседнику: «Ты выглядишь не так, как обычно. Спокойно ли в твоем городе? Покорны ли тебе, как прежде, твои подданные? Что привело тебя сюда и что нужно сделать, о владыка ракшасов? Считай, что все уже сделано, как бы ни было это трудно».

Поведал ему Равана все, что совершил Рама. Выслушав его до конца, Марича ответил Раване: «Не задевай Раму! Мне хорошо известно его могущество. Кто способен устоять против стремительных стрел великого духом (Рагхавы)? Это из-за него, быка среди мужей, я удалился от мира. Какой злодей подвиг тебя на этот гибельный шаг?» Тогда разъяренный Равана сказал ему с угрозой: «Если ты не исполнишь мою волю, смерть тебе тут же!» Задумался Марича: «Лучше (принять) смерть от того, кто сильнее. Раз все равно умирать, выполню я его волю». И Марича ответил владыке ракшасов: «Все, что я в силах для тебя сделать, я непременно выполню».

Дашагрива сказал ему: «Ступай, обернись антилопой с рогами из дорогих камней и сверкающим самоцветами телом и привлеки внимание Ситы. Сита увидит тебя и тотчас пошлет за тобой Раму, а когда Какутстха отойдет подальше, Сита будет в наших руках. Я возьму и уведу ее, и тогда этот безумец погибнет в разлуке со своею супругой. Это ты сможешь для меня сделать». Марича, к которому были обращены эти слова, совершил омовение и в глубокой печали отправился вслед за шедшим впереди Раваной.

Потом, явившись к обители Рамы, неутомимого в подвигах, они сделали то, что задумали. Равана превратился в бритоголового отшельника с кувшином и строенным посохом⁵⁰, а Марича сделался антилопой, и оба они устремились (в обитель). Марича появился перед Вайдехи в обличье антилопы, и волей судьбы она послала за ней Раму.

Чтобы ей угодить, Рама с готовностью взял лук и, поручив охрану (Ситы) Лакшмане. бросился в погоню за антилопой. Подвязав колчан, взяв лук и меч, надев на левую руку кожаный щиток, а на пальцы — защитные наконечники, Рама преследовал оленя, словно Рудра — звездную антилопу⁵¹. Ракшаса то исчезал, то появлялся снова. Рама прошел долгий путь ш наконец понял, в чем дело. Разгадав, что перед ним (демону из «тех, что бродят в ночи», мудрый Рагхава взял стрелу и метко ранил того, кто скрывался в обличье оленя.

Настигнутый стрелой Рамы, (ракшаса) жалобно закричал его голосом: «Сита! Лакшмана!» Услышала Вайдехи этот отчаянный зов и побежала было на голос, но Лакшмана остановил ее: «Не стоит тревожиться, робкая! Кто сможет одолеть Раму? Ты увидишь, скоро Рама вернется, о улыбающаяся светлой улыбкой!» Услышав такие его слова, она горестно зарыдала, заподозрив (в грехе), как это бывает у женщин, своего деверя, украшенного добрым поведением.  

Добродетельная, верная жена, она принялась резко ему выговаривать: «Не будет того, глупец, чего ты ждешь в глубине души. Скорей я возьму меч и убью себя, или же брошусь с горной вершины, или предам себя Пожирателю жертв! Я никогда не оставлю своего» супруга Раму и не пойду к тебе, низкому, как (не пойдет) тигрица к шакалу!» Честный Лакшмана, преданный Рагхаве,. слыша такие слова, зажал уши (руками), а потом, схватив лук, отправился по следам Рамы туда, куда удалился Рагхава. В это время и появился ракшаса Равана, злодей в благородном обличье, покрытый золой⁵², словно (тлеющий) огонь — пеплом. Скрываясь под личиной отшельника, он задумал похитить безупречную (супругу Рамы).

Увидев, что пришел (отшельник), знающая свой долг дочь Джанаки пригласила его отведать плодов, кореньев и прочего. Отказавшись от всего» этого и приняв свой собственный облик, бык среди ракшасов. стал уговаривать Вайдехи: «О Сита, я — царь ракшасов, известный под именем Раваны. Есть у меня за океаном прекрасный город, называется он Ланка. Там ты будешь блистать, вместе со мною среди лучших из женщин. Будь моею женой, о» наделенная прекрасными бедрами, оставь отшельника Рагхаву!»

Услышав такие и подобные этим слова, дочь Джанаки Сита, стан которой прекрасен, заткнула уши и отвечала: «Нет!» Скорее обрушится небо вместе с созвездиями, или расколется на куски земля, или станет холодным огонь, чем я покину потомка Рагху! Разве слониха после могучего лесного слона с потрескавшимися от течки висками прикоснется к пятнистому борову? Я сомневаюсь, захочет ли женщина, отведав медового напитка или другого хмельного питья, попробовать после этого» ююбы!» Сказав ему это, она попыталась уйти в обитель, но Равана бросился вслед за нею и настиг эту женщину с прекрасными бедрами. С грубыми проклятиями он схватил за волосы лишившуюся чувств (Ситу) и взмыл с нею в небо. Коршун Джатаюс, живущий в горах, увидел, что (Равана) тащит подвижницу, которая с плачем взывает: «О Рама! Рама!».

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести шестьдесят вторая глава.

ГЛАВА 263

Маркандея сказал:

Отважный царь коршунов Джатаюс, сын Аруныи брат Самулати, был другом (царя) Дашаратхи. Увидел крылатый сноху его Ситу, попавшую в лапы Раваны, и в ярости кинулся на владыку ракшасов. Сказал ему коршун: «Отпусти, отпусти Майт-хили! Пока я жив, ты не сможешь похитить ее, бродящий в ночи! Ты не уйдешь от меня живым, если не выпустишь эту женщину». Сказав так, он с силой вцепился когтями в (тело) Индры ракшасов. Израненный во многих местах ударами его крыльев и клюва, тот истекал потоками крови; словно ручьи (бежали) с горы.

Теснимый коршуном, стремящимся отстоять счастье Рамы, (ракшаса) выхватил меч и отсек птице оба крыла. Расправившись с царем коршунов, который стал подобен горе, у которой отсечены (крылья)-облака⁵³, ракшаса, обхватив Ситу за пояс, взмыл с нею ввысь. Всюду, где Вайдехи видела обители, реки или озера, она бросала свои украшения. На горной равнине заметила мудрая женщина пятерых (огромных), как быки, обезьян и бросила туда свою дивную широкую одежду. Подхваченное ветром ярко-желтое (платье) легло на землю меж теми пятью Индрами обезьян, словно молния, (блеснувшая) среди туч.

Так Вайдехи была похищена. Мудрый Рама, убив того стройного оленя, возвращался назад и вдруг увидал брата Лакшману. «Как мог ты оставить Вайдехи в лесу, где полно ракшасов, и явиться сюда?»—упрекнул он брата. (Рама) встревожился: ракшаса в обличье антилопы выманил его (из обители), а теперь и брат ушел оттуда. Рама поспешил (брату) навстречу, укоряя его:  

«Не знаю, Лакшмана, жива ли теперь Вайдехи». А Лакшмана передал (брату) те слова Ситы, так непохожие на прежние речи Вайдехи. С тревогою в сердце бросился Рама в обитель и увидел сраженного коршуна, (неподвижного), как утес. Заподозрив в нем ракшаса, Какутстха натянул (тетиву) своего могучего лука и устремился к нему вместе с Лакшманой. Отважная (птица) сказала Раме и Лакшмане: «Благо вам! Я — царь коршунов, друг Дашаратхи».

Услышав его слова, они опустили свои сверкающие луки и спросили его: «Кто ты, упомянувший имя нашего отца?» Тут они поняли, что это (птица), но оба крыла у нее отрезаны. Коршун -поведал им, что принял смерть от Раваны из-за Ситы. Рагхава успел спросить коршуна, в какую сторону скрылся Равана. Коршун ответил кивком головы и умер.

«На юг», — догадался Какутстха по его жесту. Затем, воздав почести другу своего отца, он совершил для него последний обряд. Губители недругов нашли обитель пустой, циновки и кувшины были разбросаны, там уже поселились шакалы в вороны.

В глубоком отчаянии из-за похищения Вайдехи устремились они через лес Дандака к югу. В том огромном лесу Рама и сын Сумитры⁵⁴ видели перебегающие с места на место стада антилоп, и крик животных был так тревожен, словно надвигался лесной пожар. Вскоре они встретили страшного обликом Кабандху, который был подобен горе, (окутанной) тучами. Руки его были могучи, плечи напоминали (ствол) дерева шала, на груди помещался огромный глаз, а на необъятном животе — громадный рот.

Внезапно тот ракшаса схватил своей лапой Лакшману, и тотчас же силы покинули сына Сумитры, о бхарата! (Ракшаса) потащил его к себе в рот, и, обращаясь к Раме, (Лакшмана) в отчаянии закричал: «Видишь, какое несчастье со мной! Мы лишились царства, умер наш отец, Вайдехи похищена, да еще со мной такая беда! Я не увижу, как встретишься ты с Вайдехи, вернешься в Косалу и станешь править землей наших отцов и дедов. Счастливы те, что увидят твое лицо со следами травы куша, жареного риса и черного гороха⁵⁵. Оно будет похоже на луну в пятнах от облаков, когда (тебя), достойного, повенчают на царство!»

Так оплакивал себя мудрый Лакшмана. Но Какутстха, не утративший мужества в беде, сказал ему: «Не отчаивайся, о тигр среди мужей! Его словно бы нет, если я здесь. Отруби ему правую руку, а левую отрублю я». С этими словами Рама острым мечом отсек руку того (великана), словно (срезал) стебелек сезама. Тогда могучий сын Сумитры, глядя на брата Рагхаву, отрубил мечом правую руку (чудовища). А потом Лакшмана сильно ударил ракшасу в бок, и гигант Кабаедха упал бездыханный на землю. Из тела его появилось уднвптель-ное существо, оно вознеслось наверх и засияло, как солнце, на небесах. Рама, искусный в беседе, спросил (у него): «Кто ты? Ответь мне на мой вопрос, если желаешь. Что это значит? Мне кажется, что (случилось) чудо».

И тот ответил ему: «Я — гандхарва Вишвавасу, о царь! Из-за проклятия Брахмы родился я среди ракшасов. Ситу похитил царь Равана, живущий на Ланке. Ступай к Сугриве, он поможет тебе. Недалеко от горы Ришьямуки есть озеро Пампа со светлыми водами, где много гусей и уток. Там живет вместе с четырьмя своими советниками Сугрива, брат Валина, царя обезьян, украшенного золотой гирляндой. Я могу тебе сказать: ты увидишь Джанаки! Царю обезьян, без сомнения, известно пристанище Раваны». С этими словами удивительное (существо), излучающее яркий блеск, скрылось, повергнув в изумление обоих героев, Раму и Лакшману.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести шестьдесят третья глава.

ГЛАВА 264

Маркандея сказал:

Тоскуя о похищенной Сите, Рама быстро добрался до озера Пампы, заросшего голубыми и розовыми лотосами. Нежный леспой ветерок, благоухающий амритой, веял прохладой, и Индра царей устремился всем сердцем к возлюбленной. Раненный стрелами Камы⁵⁶, он заплакал, вспоминая любимую. Тогда сын Сумитры сказал ему: «Тебя, о даритель гордости, не должно посещать подобное настроение, как не должна болезнь (обрушиться) на того, кто ведет праведную, умеренную жизнь, даже если он стар.

Ты получил известие о Вайдехи и Раване, так давай к ней проникнем, пользуясь своей отвагой и мудростью. Пойдем к Сугриве — обезьяне, (могучей), как бык, живущей в горах. Доверься мне, твоему ученику, слуге и соратнику».  

Многие доводы приводил Рагхаве Лакшмана, и наконец тот пришел в себя и немедленно принялся за дело. Омывшись водой из Пампы и почтив возлиянием своих праотцев, оба брата-героя. Рама и Лакшмана, тронулись в путь. Дойдя до горы Ришьямуки, богатой кореньями и плодами, герои увидели на горной вершине пятерых обезьян. Сугрива послал к ним обезьяну-советника, мудрого Ханумана, огромного, как Химаван. Побеседовав с ним, они явились к Сугриве. Так, о царь, началась дружба Рамы с владыкою обезьян.

Когда они рассказали ему, в чем дело, обезьяны принесли им одежду, которую сбросила с себя похищенная Сита. Проникнувшись доверием к властителю обезьян, Рама сам совершил для Сугривы обряд помазания, сделав его царем всех обезьян на земле. Какутстха дал ему обещание убить в бою Валина, Сугрива же (пообещал) вернуть назад Вайдехи, о царь! Переговорив (обо всем), заключив соглашение и проникшись взаимным доверием, все они двинулись к Кишкиндхе⁵⁷ и расположились там, желая вызвать на бой (Валина).

Приближаясь к Кишкиндхе, Сугрива издал подобный грохоту (обрушившегося) потока рык. Не стерпел бы этого Валин, но Тара⁵⁸ остановила его: «По тому, как рычит Сугрива, этот мощный (вожак) обезьян, мне кажется, что пришел он с подмогой, и ты выходить не должен». На это ответил Таре, ликом подобной владычице звезд⁵⁹, ее искусный в беседе супруг, властитель обезьян Валин, украшенный золотой гирляндой: «О ты, что понимаешь крик любого существа! Подумай, о наделенная мудростью, кого призвал на помощь тот, кто лишь зовется моим братом?».

Поразмыслив немного, мудрая Тара, сияющая, как владычица звезд, ответила своему супругу: «Выслушай все, о властитель обезьян! Славный Рама, сын Дашаратхи, стрелок из лука, тот, у кого похищена жена, заключил союз с Сугривой против общего врага.

И его мудрый мощнорукий брат, непобедимый сын Сумитры по имени Лакшмана, готов сделать все, что нужно, для достижения цели. С ними Майнда, Двивида, сын Ветра Хануман и Джамбаван, царь медведей. Это советники Сугривы. Достойные, мудрые и могучие, они объединились, чтоб, опираясь на мощь Рамы, тебя уничтожить».

Не дослушав мудрых слов (Тары), владыка обезьян пришел в ярость, заподозрив ее в благосклонности к Сугриве. Резко оборвав Тару, он покинул свое укрытие и обратился к Сугриве, стоящему неподалеку от горы Мальяван: «Не раз я побеждал тебя, глупец, а ведь жизнь твоя дорога тебе, и я отпускал тебя, помня, что ты — мой родственник. Зачем же ты снова стремишься навстречу смерти?» На эти слова Сугрива, губитель недругов, твердо ответил своему брату, как бы давая знак Раме, что час пробил: «Ты, о царь, похитил мою жену и отнял у меня царство, так какой же мне смысл цепляться за жизнь? Знай, потому я и пришел».

С этими словами Валин и Сугрива, вооружившись камнями и деревьями шала и тала, ринулись в бой. Они наносили друг другу удары, падали на землю, ловко вскакивали и бились на кулаках. Изранив (друг друга) зубами и когтями, истекая кровью, герои напоминали своим видом два цветущих дерева киншука⁶⁰, и ни один не мог одолеть другого в бою. Тогда Хануман надел Сугриве на шею цветочную гирлянду. С гирляндой на шее этот герой стал похож на славный могучий утес Малая, увенчанный тучами.

Рама, великий стрелок из лука, увидав на Сугриве тот знак, натянул лучший из луков и прицелился в Валина. Звон тетивы этого лука был подобен звуку (выстрела из) катапульты⁶¹. И тотчас забился Валин, пораженный стрелою в самое сердце. Раненный в грудь, изрыгая кровь изо рта, бросил он взгляд на стоящих вблизи Раму и сына Сумитры и, проклиная Какутстху, упал бездыханный на землю. Тара видела, как он (рухнул) на землю, словно низринутый (с небес) владыка звезд. После того как Валин был убит, Сугрива вступил в Киш-киндху, и Тара, ликом подобная владычице звезд, потеряв своего супруга, (снова досталась Сугриве). Мудрый Рама, гостеприимно принятый (вожаком обезьян), прожил четыре месяца на благодатном склоне Мальявана.

А Равана, добравшись до города Ланки, весь во власти желания, поместил Ситу⁶² в жилище, похожее на обитель отшель-пицы, близ ашоковой рощи, напоминавшей Нандану. Исхудав шая от тоски по мужу, облачившись в одежду отшельницы, жила там несчастная болыпеокая (Сита), предаваясь посту и подвижничеству, питаясь только кореньями и плодами. Владыка ракшасов поставил для ее охраны ракшаси, вооруженных копьями, мечами, пиками, топорами и дубинками. (Были среди них) и двуглазая и трехглазая (ракшаси), была и с глазом на лбу; одна — длинноязыкая, другая — вовсе без языка, третья — трехгрудая, четвертая — одноногая, одна — с тремя косицами на голове, другая — одноглазая.

Эти и другие (ракшаси), волосатые, как верблюдицы, горящими глазами неусыпно следили за Ситой и днем, и ночью. Страшные пишачи с резкими голосами постоянно пугали длинноокую (Ситу) грубыми жестами и (изрыгали) ругательства. «Мы съедим, разорвем на части, раздерем в клочья ту, что живет здесь, пренебрегая нашим супругом», — бранились они, а она в ответ на угрозы только вздыхала, тоскуя о муже, и говорила: «О милосердные, съешьте меня поскорее! Не хочу я жить без моего лотосоокого (супруга) с иссиня-черными вьющимися волосами. Ведь все равно, утратив желание жить, я иссушу свое тело голодом, словно змея, заползшая на время спячки в (ствол) дерева тала. Знайте истину: я не буду принадлежать никому, кроме Рагхавы. Будь что будет!»

Слыша такие ее слова, ракшаси с ослиными голосами решили отправиться к Индре ракшасов и рассказать ему все с самого начала. Когда они удалились, ракшаси по имени Трид-жата, знающая дхарму и приветливая, стала утешать Вайдехи: «О Сита, я расскажу тебе кое-что, доверься мне, о подруга! Пусть пройдет твой страх, о наделенная прекрасными бедрами! Слушай, что я скажу. Мудрый старец по имени Авиндхья, бык среди ракшасов, радеет о благе Рамы и говорил со мной о тебе. (Он сказал): «Передай от моего имени Сите, утешив ее и приласкав, что супруг ее, могучий Рама, а также Лакшмана в добром здравии».

Славный Рагхава заключил союз с царем обезьян, который мощью подобен Шакре. Они спешат тебе на помощь. Не бойся, о робкая, Раваны, который проклят миром: тебя ограждает проклятие Налакубары⁶³, о безупречная! Грешный (Равана) был некогда проклят им за то, что осквернил его жену Рамбху. Не смиривший свои чувства, он не может теперь нападать на беспомощных женщин. Скоро сюда придет под охраной Сугривы твой мудрый супруг вместе с сыном Сумитры, и он освободит тебя.

Приснился мне страшный сон, какого я не хотела бы видеть; наверное, это к смерти неразумного (Раваны), погубившего род Пауластьев. Страшен этот низкий душою, коварный (демон) из «тех, что бродят в ночи», он от природы жестокостью нрава внушает любому ужас. Судьбою лишенный разума, он враждует со всеми богами. То, что я видела во сне, предвещает его гибель. Окропленный сезамовым маслом, обритый наголо Десятиликий, завязнув в трясине, будто приплясывает, стоя на колеснице, запряженной ослами. Кумбхакарна и другие, голые, с вылезшими волосами, вымазанные красным, в красных гирляндах бредут в южную сторону⁶⁴.

Вибхишана стоит один на горе Швете под белым зонтом и в белом тюрбане, и украшает его белая гирлянда. Четыре его советника, тоже в белых гирляндах, намазанные белой мазью, поднялись вместе с ним на гору Швета⁶⁵. Это они спасут нас от великой напасти. Оружием Рамы устлана вся земля вместе с морями: славой наполнит весь мир твой супруг. Видела я и Лакпшану: он взошел на груду костей, вкушая медовый напиток и оглядывая окрестности.

раз я видела, как ты, вся в крови, с плачем идешь под охраною тигра на север⁶⁶. Скоро, о Вайдехи, радость вернется к тебе! Недалеко то время, когда ты, Сита, встретишься со своим супругом Рагхавой и его братом». Услышав такие слова Триджаты, (Сита), глаза которой напоминали глаза молодой лани, вновь обрела надежду на встречу с мужем. Когда грозные, страшные пишачи вернулись (от Раваны), они застали ее сидящей с Триджатой, как прежде.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести шестьдесят четвертая глава.

ГЛАВА 265

Маркандея сказал:

Однажды несчастная (Сита), верная супруга (Рамы), сидела на камне в окружении ракшаси и плакала, тоскуя по мужу. Одежда ее была испачкана, на ней сохранились лишь остатки (былых) украшений. Равана увидел ее и, настигнутый стрелами Камы, направился к ней. Не знающий поражений в боях с богами, данавами, гандхарвами, якшами и кимпурушами, в блеске богатства явился он в ашоковую рощу, ослепленный Кандарпой⁶⁷. На нем была дивная одежда, серьги из хорошо отшлифованных драгоценных камней, гирлянда из ярких цветов и венок, как на боге Весны⁶⁸.

Но и старательно убранный, словно древо желаний⁶⁹, он даже в этом богатом наряде был мрачен, напоминая (скорее) дерево чайтью на месте сожжения трупов⁷⁰. (Демон) из «тех, что бродят в ночи», появился перед стройной (Ситой), словно Тихоходящая планета перед Рохини⁷¹. Приветствуя наделенную прекрасными бедрами (Ситу), которая затрепетала, словно попавшая в силок антилопа, (Равана), настигнутый стрелою Того, чей знак — цветок, сказал: «Довольно, Сита, проявлять таким образом свою привязанность к мужу. Сделай милость, о стройная, надень другое убранство. Будь благосклонна ко мне, обладающая прекрасными бедрами! Надень на себя дорогое платье и украшения и стань лучшей из всех моих жен, о прекраснейшая из женщин! Петь у меня и дочери богов, и жены мудрецов-царей, есть дочери данавов и женщины из дайтьев.

Четырнадцать коти пишачей у меня в подчинении, дважды по стольку ракшасов-людоедов, страшных в своих деяниях, и в три раза больше того якшей, которые подчиняются моей воле. Правда, часть (якшей) еще пребывает под властью моего брата — Владыки богатств. Когда я наслаждаюсь вином, меня, так же как моего брата, всегда окружают гандхарвы и апсары, о достойная женщина с прекрасными бедрами! Я — сын мудреца-брахмана, того самого подвижника Вишраваса. «Пятый среди Хранителей мира⁷²» — такая идет обо мне слава. Такие же дивные и разнообразные яства, угощения и напитки, какие есть у Владыки Тридцати (богов⁷³), есть и у меня, о прекрасная! Пусть же окончатся тяжкие испытания, которые выпали на твою долю за время жизни в лесу. Будь моею супругою наравне с Мандодари⁷⁴, о наделенная прекрасными бедрами!».

 Вайдехи, к которой взывал этот (демон) из «тех, что бродят в ночи», отвернула свое прекрасное лицо, скрыла его в траве и обратила к нему ответную речь. Вайдехи, наделенная прекрасными бедрами, почитая своего супруга, как божество, отвечала злодею, и горькие слезы непрерывным потоком орошали ее высокую грудь. «Не впервые, владыка ракшасов, ты вынуждаешь меня, несчастную, слушать такие горькие речи. Благо тебе, досточтимый!  

Лучше смири свое сердце: я — супруга другого и навеки верна своему мужу. На меня не следует посягать! Да и к чему тебе бедная жена смертного? Если ты силой возьмешь меня, беззащитную, разве это будет любовь? Твой отец, брахман, порожденный Брахмой, подобен самому Властителю сущего, так почему же ты, которого сравнивают с Хранителем мира, не соблюдаешь дхармы? И как же тебе не стыдно поминать своего великого брата, царя над царями, Владыку богатств, друга (Шивы), Великого Владыки!».

Проговорив это, Сита заплакала снова. Грудь ее трепетала, шею и лицо стройная женщина прикрыла краем одежды. Длинная, тугая коса плачущей красавицы, темная и блестящая, казалась черной змеей на ее голове. Выслушав суровый ответ Ситы, неразумный Равана, отвергнутый ею, вновь обратился к ней: «Пусть, о Сита, Тот, у кого на знамени макара⁷⁵, спалит любовью мое тело, но я не могу взять тебя в жены, если ты не желаешь этого, о наделенная прекрасными бедрами и улыбающаяся пленительной улыбкой! Что я могу поделать, если ты и теперь любишь Раму, хотя он всего лишь человек н такие, как он, служат нам пищей!» Сказав это ей, безупречно сложенной, владыка ракшасов тотчас же скрылся. Он удалился в свое излюбленное место, а Вайдехи, терзаемая горем, осталась там же, окруженная ракшаси, и только Триджата всячески ее утешала.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести шестьдесят пятая глава.

ГЛАВА 266

Маркандея сказал:

Меж тем Рагхава с сыном Сумитры, гостеприимно принятые Сугривой, жили на склоне Мальявана, любуясь безоблачным небом. Однажды (Рама), губитель недругов, стоя на горе, смотрел на чистое небо, где сияла ясная луна в окружении планет, звезд и созвездий, и вдруг свежий ветер, благоухающий ароматом красных и синах лотосов и лилий, словно бы пробудил его ото сна.

Праведный (Рама) ясно представил себе Ситу, запертую ракшасой в его обиталище, и наутро, расстроенный, сказал доблестному Лакшмане: «Ступай, Лакшмана, найди в Кишкиндхе неблагодарного властителя обезьян, который знает только свою выгоду и забыл в наслаждениях, что это я помазал на царство его, неразумного, позорящего свой род. Теперь он — владыка всех обезьян и медведей, но ведь это мы с тобой, о мощнорукий продолжатель рода Рагху, рада него уничтожили Валина в лесу возле Кишкиндхи! Я считаю, что он неблагодарен, этот выродок среди обезьян: ушел, невежа, и забыл обо мне, о Лакшмана! Мне кажется, он не помнит, какое дал обещание, когда я помог ему.

Теперь он пренебрегает мною, низкий помыслами. Если он до сих пор ничего не предпринял, предаваясь любовным утехам, то отправь его вслед за Валином, и пусть (он разделит) общий удел всего сущего. Если же он, бык среди обезьян, радеет о нашем благе, без промедления поспеши с ним сюда, о Какут стха!»

После таких слов, сказанных ему братом, Лакшмана, который всегда ревностно выполнял волю (Рамы), своего наставника, отправился в путь, взяв с собою сверкающий лук и стрелы. Подойдя к воротам Кишкиндхи, он беспрепятственно проник внутрь (города). «Он разгневан», — понял царь Сугрива,. властитель обезьян, и тотчас же вместе с супругой вышел смиренно навстречу (гостю). Обрадованный такой честью, он воздал (пришедшему) почести, и сын Сумитры бесстрашно передал ему слова Рамы.  

Выслушав все до конца, царь обезьян Сугрива поклонился, сложив ладони, и в присутствии слуг и супруги, о Индра царей, радостно обратился к Лакшмане, слону среди мужей, с такими словами: «Я не невежа, о Лакшмана, не вероломен и не бессердечен. Соблаговоли же выслушать, какие я предпринял попытки, чтобы найти Ситу. Во все стороны я разослал верных мне обезьян и повелел им вернуться назад через месяц. Они должны обшарить всю землю, одетую океаном, (обыскать) все леса и горы, деревни и города, рудники и селения, о герой! Пять дней остается до конца срока, ц тогда вы с Рамой услышите великую и радостную (весть)».

Когда Лакшмана выслушал речь мудрого Индры обезьян, гнев его растаял и он, довольный, почтил Сугриву. Вернувшись вместе с Сугривой к Раме на склон Мальявана, он рассказал (своему брату) о том, что предпринял (царь обезьян). И вот тысячи Индр среди обезьян возвратились. Они обыскали три стороны света, но среди них не было тех, что отправились к югу.

Они рассказали Раме о том, что видели на земле, опоясанной океаном, но ни Вайдехи, ни Равана им не встретились. Несчастный Какутстха жил теперь единой надеждой на возвращение (мощных), как быки, обезьян, что отправились в южную сторону.

Прошло уже два месяца, и вот однажды к Сугриве прибежали обезьяны и сказали: «Сын Ветра⁷⁶ вместе с Ангадой, сыном Валина, и другие обезьяны, (могучие), как быки, те, которых ты, о царь, посылал на поиски в южную сторону, резвятся в необъятном (лесу) Мадхувана, который некогда стерег Валин, а теперь (охраняешь) ты, о лучший среди обезьян!».

Узнав о радужном их настроении, понял (Сугрива), что они-достигли своей цели: ведь так ведет себя только тот, кто, будучи послан, исполнил свой долг. (Сугрива), мудрый вожак обезьян, в силе не уступающий быку, поведал об этом Раме, и Рама с ним согласился: конечно, они разыскали Майтхили!

Вскоре обезьяны во главе с Хануманом, отдохнув, предстали перед Индрой обезьян в присутствии Рамы и Лакшманы. Наблюдая за поступью и выражением лица Ханумана, о бха-рата, Рама совсем уверовал в то, что Сита нашлась. Обезьяны во главе с Хануманом, радостные, приветствовали, как подобает, Раму, Сугриву и Лакшману. Рама, держа лук и стрелы, обратился к вернувшимся (обезьянам): «Удачен ли ваш поход? Вернете ли вы мне надежду?

Буду ли я снова царствовать в Айодхье, покарав в бою недруга и отвоевав дочь Джанаки? Если же я не сумею освободить Вайдехи и не смогу расправиться с врагами, к чему мне тогда жизнь: я лишусь и жены, и чести!» На эти слова сын Ветра ему ответил: «Я принес тебе. Рама, хорошую новость: я видел Джанаки. Долго мы рыскали в южной стороне среди гор, лесов и копей. Однажды, усталые, увидели мы большую пещеру и решили войти туда. Темная, глубокая (пещера) шириной в несколько йоджан густо поросла мхом и кишела червями.

Мы шли очень долго и увидели вдруг солнечный свет. Тут же, внутри (пещеры), нашему взору предстали дивные покои. Это было жилище дайтьи Майи, о Рагхава! Там предавалась подвижничеству отшельница по имени Прабхавати, она угостила нас разными яствами и напитками. Когда мы наелись и силы вернулись к нам, (отшельница) рассказала, как нам идти дальше, и мы покинули ее обитель, держа путь к горам Сахья, Малая и великой горе Дардура, что стоят близ соленоводного (океана).

Поднявшись на (гору) Малаю, увидели мы обиталище Варуны⁷⁷, и отчаяние, тоска, безысходность овладели нами: надежды остаться в живых не было. В глубокой печали пытались мы охватить мысленным взором протянувшийся на много сот йоджан великий океан, кишащий исполинскими рыбами, крокодилами и акулами, потом уселись (на берегу) и решили умереть голодной смертью⁷⁸.

В разговоре зашла речь о коршунэ Джатаюсе, и тут мы увидели страшную, грозную птицу, подобную горной вершине. Казалось, это второй Вайнатея⁷⁹. Он приблизился к нам, словно задумав нас съесть, и сказал такие слова: «Кто это тут говорит о брате моем Джатаюсе? Я его старший брат по имени Сампати, властелин птиц.  

Однажды, состязаясь друг с другом, взлетели мы к солнцу, и тут оба крыла моих загорелись. Джатаюс остался цел, но с тех пор я не видел моего любимого брата, владыку коршунов. С обгоревшими крыльями упал я тогда на эту великую гору». Когда он умолк, мы рассказали ему, что его брат убит, и вкратце поведали о твоей беде. Сампати услышал об этом великом несчастье, о царь — губитель врагов, и горестно стал вопрошать нас: «Кто этот Рама? Что с Ситой? Как был убит Джатаюс? Я хочу все это знать, о достойнейшие из обезьян!»  

Я рассказал ему очень подробно, какое горе обрушилось на тебя и почему (мы сидим здесь), обрекая себя на голодную смерть. Тогда птичий царь поднял нас на ноги такими словами: «Известен мне Равана, Ланка — его столица. Она видна на том берегу океана в ущелье горы Трикуты. Вайдехи там, нет у меня в том сомнений». Услышав такое, мы быстро поднялись и стали держать совет, как переправиться через океан, о губитель врагов! И так как никто не решался (пуститься вплавь), я с помощью моего отца (Ветра) пересек океанские просторы шириной в сотню йоджан, убив по пути живущую в водах ракшаси.  

Там во внутренних покоях Раваны увидел я Ситу. Несчастная подвижница предавалась посту и умерщвлению плоти, тоскуя по своему супругу. Она исхудала, ее волосы были заплетены в косу, (как носят отшельницы), тело покрыто грязью. По некоторым признакам я понял, что это Сита, пробрался к ней, когда она осталась одна, и сказал: «Я — обезьяна, сын Ветра, о Сита, и прибыл к тебе как вестник от Рамы. Я добрался сюда по воздуху, чтоб увидеть тебя.

Братья Рама и Лакшмана, царские сыновья, в добром здравии, их охраняет Сугрива, Индра среди обезьян. Рама и сын Сумитры просили (меня узнать), здорова ли ты, о Сита! И Сугрива из дружеского расположения к ним тоже беспокоится о тебе. Скоро явится твой супруг вместе со всеми обезьянами. Верь мне, достойная, я — обезьяна, а не ракшаса».

Призадумавшись на минуту, Сита ответила мне: «Я знаю со слов Авиндхьи, что ты — Хануман. Авиндхья — старый, почтенный ракшаса, о наделенный мощными руками. Он рассказывал мне, что Сугриву окружают советники, похожие на тебя. А теперь ступай».

И с этими словами Сита дала мне вот этот самоцвет, который поддерживал безупречную Вайдехи все это время. И чтобы ты мне поверил, Джанаки из признательности рассказала мне историю о том, как ты, о тигр среди людей, на великой горе Читракуте попал камышинкой в ворону. Потом я рыком возвестил о своем появлении и поджег город (Раваны)».— «Добро пожаловать», — приветствовал Рама доброго вестника.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести шестьдесят шестая глава.

ГЛАВА 267

Маркандея сказал:

Пока Рама беседовал с (Хануманом), по приказу Сугривы сюда же, (на гору), явились вожаки обезьян. К Раме пришел славный Сушена, свекор Валина, в сопровождении тысячи коти быстрых обезьян. Показались отважные Индры обезьян Гаджа и Гавая, каждый из которых был окружен сотней коти (обезьян). Ведя за собою шестьдесят тысяч коти (сподвижников), о великий царь, прибыл грозный обликом царь Гавакша с бычьим хвостом.

Славный Гандхамадана, живущий на (горе) Гандхамадане, привел за собой тысячу коти огромных обезьян. Мудрая могучая обезьяна по имени Панаса привела десять, двенадцать и, (наконец), тридцать пять коти (обезьян). Достойный, отважный Дадхимукха, старейший среди обезьян, собрал огромное, обезьянье войско, обладающее грозным могуществом.

(Последним) пришел Джамбаван с сотней тысяч коти злобных черных медведей с отметинами на лбу. Эти и многич другие вожаки обезьяньих стай собрались в несметном количестве, чтобы помочь Раме, о великий царь!

(Обезьяны, окраской шерсти) напоминающие цветы шириши, шумели, перебегая с места на место, и издавали крики, похожие на львиный рык. Некоторые из них были (огромны), как горные пики, другие похожи на буйволов; (окраска одних) напоминала осенние тучи, а лица иных были (красны), как толченая киноварь. Они резвились, прыгали вверх и вниз, а со всех сторон, поднимая пыль, шли все новые и новые (полчища) обезьян. Весь многоликий обезьяний мир, напоминающий полноводный океан, собрался под знамена Сугривы. После того как сошлись все вместе Индры обезьян, доблестный Рагхава вместе с Сугривой (выбрал) день благоприятного положения созвездий, и готовое к бою войско в добрый час выступило в поход, словно намереваясь уничтожить миры.

Полки вел Хануман, сын Ветра, а тыл охранял сын Сумитры, не ведающий страха. Подвязав защитные нарукавники и наконечники для пальцев, оба потомка Рагху шли в окружении обезьяньих вожаков, блистая, как солнце и месяц среди планет.

Обезьянье войско, вооруженное камнями и (стволами деревьев) шала и тала, казалось огромным рисовым полем на раннем рассвете. Вожаки Нала, Нила, Ангада, Кратха, Майнда и Двивида вели за собой неисчислимую рать, чтобы помочь Рагхаве. Мирно отдыхая на благодатных склонах прославленных гор, где было много плодов, кореньев, меда, воды и мяса, полки обезьян вышли к соленому океану.

Это войско со множеством знамен, словно второй океан, разлилось по прибрежному лесу. Тут достойный сын Дашаратхи задал Сугриве в присутствии обезьяньих вожаков уместный вопрос: «Как, по-твоему, нам перебраться через океан? Наша рать велика, а океан неприступен». Тут вызвались несколько обезьян-смельчаков, которые брались переправиться через океан, но все расстояние они не смогли бы осилить. Другие предлагали воспользоваться лодками, третьи — плотами, но Рама остановил их всех, говоря: «Нет, (так не годится). Вы, обезьяны, при всей вашей отваге не сможете пересечь все вместе водный простор шириной в сотню йоджан. Не подходит п ваше последнее предложение: не найдется так много лодок, чтобы перевезти целое войско.

И потом, разве может (человек), подобный мне, нанести купцам такой ущерб? Если войско наше растянется, то враг уничтожит его по частям, поэтому я не одобряю переправу на лодках или плотах. Я обращусь за помощью к самому кладезю вод. Отказавшись от еды⁸⁰, я буду лежать на берегу, пока он сам пе предстанет передо мной. Если же он не укажет мне путь, то я подожгу его своим мощным, неотразимым оружием, блистающим ярче огня-очистителя». С этими словами Рагхава и с ним сын Сумитры совершили омовение и, как подобает, лехли на подстилки из травы куша на (берегу) океана.

И вот явился Рагхаве во сне бог Океан, славный владыка рек и потоков, окруженный множеством морских чудищ; сотни кладезей с драгоценными камнями были видны рядом с ним⁸¹. «О сын Каусальи, — обратился он ласково к Раме, — скажи, чем я могу помочь тебе, бык среди мужей?» — «Я — потомок Икшваку, твой родственник, — ответил ему Рама. — О властитель рек и потоков! Я хочу, чтобы ты дал пройти моему войску, тогда я смогу покарать Дашагриву, выродка из Пауластьев.

Если же ты не дашь мне пройти, как я прошу, я осушу тебя стрелами, освященными небесным оружием». Выслушав слова Рамы, (Океан), прибежище Варуны, испугался и ответил с почтением: «Не хочу я мешать тебе, я не стану преградою на твоем пути.

Но выслушай меня, Рама, а потом приступай к делу! Если я разрешу пройти твоему войску, другие тоже, угрожая оружием, будут вымогать у меня подобное разрешение. Есть (среди вас) искусный строитель — обезьяна по имени Нала, это могучий сын небесного зодчего Вишвакармана.

Пусть он бросает в мои (воды) поленья, траву или камни — я все удержу на поверхности, и это послужит мостом для тебя». С этими словами (Океан) исчез, а Рама сказал Нале: «Сооруди мост через океан. Я знаю, ты сможешь (его сделать)». Какутстха повелел построить тем способом мост в десять йоджан шириной и сто йоджан длиной. Этот (мост), который зовется Наласету⁸², славится на земле и по сей день; построенный по приказу Рамы, он стоит (нерушимо), точно утес.

В это время (к Раме) явился благочестивый Вибхишана, брат Индры ракшасов (Раваны), вместе с четырьмя своими советниками. Гостеприимно встретил его благородный Рама, а Сугрива (встревожился), заподозрив в нем соглядатая. Но Рагхаву поистине тронули его действия, свидетельствующие о добрых намерениях, и он окружил его (всевозможными) почестями. (Рама) поставил Вибхишану царем над всеми ракшасами и сделал его советником и другом Лакшманы.

Под водительством Вибхишаны войско (Рамы) за месяц переправилось через океан по (сооруженному Налой) мосту, о владыка людей! Когда они пересекли (океан) и высадились на Ланке, (Рама) напустил обезьян на богатые, пышные сады (острова).

Там (в их ряды) проникли два соглядатая — советники Раваны Шука и Сарана, ракшасы в обезьяньем обличье, но Вибхишана их обнаружил. Когда оба (демона) из «тех, что бродят в ночи», вновь приняли облик ракшасов, Рама показал им свое войско и затем отпустил на волю. Полки расположились в небольшом лесу, и доблестный (Рама) послал мудрую обезьяну Ангаду гонцом к Раване.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести шестьдесят седьмая глава.

ГЛАВА 268

Маркандея сказал:

Какутстха надежно укрыл свое войско в богатом кореньями и плодами лесу, где было вдоволь воды. А Равана принялся укреплять Ланку согласно правилам гпастр. Этот (город) по самому своему расположению был неприступен; его окружали мощная крепостная стена с воротами и глубоководный ров, в котором кишели крокодилы и водилась рыба.

 Теперь же (Ланка) была обнесена семью валами, утыканными кольями из кхадиры; эти валы были оснащены приспособлениями для тарана, железными брусьями и камнями. У воинов в руках были сосуды, полные ядовитых змей, и сарджарасовый порошок⁸³; кроме того, они были вооружены дубинками, пылающими головнями и стрелами, пиками, мечами и топорами, были у них и шатагхни, и навощенные молоты.

У каждых наружных ворот стояли крупные соединения, постоянные и сменяющиеся: множество пеших воинов и большое количество слонов и коней.

Меж тем Ангада добрался до ворот Ланки, известил о себе Индру ракшасов и бесстрашно вошел (в город). Могущественный (Равана) блистал меж многих коти ракшасов, словно солнце, обрамленное грядами облаков. Приблизившись к по томку Пуластьи, окруженному советниками, (посланец) Рамы, умеющий вести беседу, стал излагать его наказ: «О царь! Многославный Рагхава, Индра Косалы, велел передать тебе: час (расплаты) настал. Внемли этим словам и приготовься!

Под властью погрязшего в грехе бесчестного царя терпят лишения и погибают целые страны и города. Из-за тебя одного, силой похитившего мою супругу, на меня,— (сказал Рама), — ляжет вина за гибель ни в чем не повинных существ. Ты давно презираешь богов. Ослепленный своим могуществом и гордыней, ты притесняешь живущих в лесах святых мудрецов. Ты убиваешь царей-мудрецов, похищая их рыдающих жен. Теперь (пробил твой час) — тебя ждет возмездие за бесчинства. Я убью тебя вместе с твоими советниками. Выходи же на бой, как подобает мужу! Ты увидишь, о (демон), «бродящий в ночи», как могуч мой лук, хотя я всего только человек. Отпусти Ситу, дочь Джанаки, иначе ты нигде от меня не спасешься! Острыми стрелами я очищу от ракшасов землю!»

Не стерпел царь Равана, услышав такие дерзкие речи посланца (Рамы), потерял над собою власть от ярости, и тут же четыре (демона) из «тех, что бродят в ночи», по знаку владыки вцепились в лапы (Ангады), словно коршуны в (лапы) тигра. Но Ангада взмыл в небо, увлекая за собой «тех, что бродят в ночи». Они цеплялись за его лапы, но он взлетел так быстро, что оказался один на крыше дворца, а демоны, «те, что бродят в ночи», упали на землю, и сердца их не выдержали столь сильного удара.  

Избавившись (от преследователей), он спустился с дворцовой крыши и пробрался через Ланку в расположение своего войска. Вернувшись к Индре Косалы, могучий пылом Ангада поведал (ему) обо всем и, обласканный Рагхавой, отправился отдохнуть.

Затем потомок Рагху разрушил крепостную стену Ланки, напустив на нее сразу всех быстрых, как ветер, обезьян. Лакшмана вместе с Вибхишаной и властителем медведей (Джамба-ваном) разбил неприступные южные ворота города, и сотни тысяч коти воинственно настроенных обезьян, бурых, как верблюды, ворвались в Ланку. Солнечный свет померк от пыли, поднятой обезьянами, которые сновали в разные стороны, вверх и вниз. Ракшасы со своими женами и стариками (родителями) в изумлении смотрели, о царь, на крепостной вал, сплошь облепленный обезьянами.

Некоторые из них (цветом шерсти) напоминали рисовые побеги, другие — цветы шириши, третьи были цвета восходящего солнца, а четвертые — светлые, как солома. Они принялись крушить колонны из драгоценных камней, террасы и сторожевые башни, стали ломать и разбрасывать выведенные из строя защитные приспособления. Хватая шатагхни, диски, дубинки и камни, они своими ловкими лапами с силой обрушивали их на Ланку. Сотни «тех, что бродят в ночи», стоявших на крепостном валу, обратились в бегство, преследуемые обезьянами.

Но тут по приказу царя (Раваны) появились еще сотни тысяч страшных обличьем ракшасов, способных принимать любой вид. Извергая потоки стрел, они дерзко погнали лесных обитателей, очищая от врага крепостную стену. Страшные (демоны), «те, что бродят в ночи», посыпавшись как горох, освободили от обезьян большую часть крепостного вала. Сраженные пиками (ракшасов), пали в бою многие из обезьяньих вожаков⁸⁴, но немало и (демонов), «тех, что бродят в ночи», погребли под собой (обрушившиеся) колонны и ворота.

И вот сошлись (лицом к лицу) обезьяны и ракшасы. Яростно стали они биться, таская друг друга за волосы, царапая когтями и клыками. И обезьяны, и ракшасы с ревом падали замертво па землю, но даже и тут не выпускали врага. Стрелы Рамы сыпались непрерывным потоком, как ливень из тучи, и, долетая до Ланки, настигали (демонов), «тех, что бродят в ночи». И сын Сумитры, ловкий стрелок из лука, без устали метко разил стрелами ракшаоов, стоящих на крепостном валу. Затем по приказу Рагхавы войска отступили. Ланка была разорена, и это предопределило победу (Рамы).

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести шестьдесят восьмая глава.

ГЛАВА 269

Маркандея сказал:

В ряды отступивших воинов затесалось несколько групп мелких ракшасов и пишачей, приспешников Раваны, — Парвана, Путана, Джамбха, Кхара. Кродхаваша, Хари, Праруджа, Аруджа, Прагхаса и другие. Об этом проведал Вибхишана. и, хотя те злодеи, проникшие (к обезьянам), были невидимы, он раскрыл их⁸⁵. Ловкие, сильные обезьяны, о царь, увидели этих (ракшасов) и всех уничтожили. Замертво пали они на землю. Не вынес этого Равана, вышел (из города) со своим войском и налетел на обезьян, прстроив рать по способу Ушанаса⁸⁶.

Но Рагхава, следуя правилу Брихаспати, развернул полки навстречу Десятиликому и приготовился к обороне. Сошлись тут в бою Рама и Равана, Лакшмана и Индраджит, Сугрива и Ви-рупакша, Никхарвата и Тара, Нала и Тунда, Патуша и Панаса. Каждый избрал себе достойного (противника), и стали они биться, надеясь на поле брани лишь на мощь своих собственных рук.

Разгорелся жестокий и яростный бой, повергающий в ужас несмелого; так же некогда (бились между собой) боги и асуры. Равана обрушивал на Раму потоки копий, пик и мечей, Рагхава посылал в ответ остро отточенные железные стрелы. Лакшмана (осыпал) Индраджита раздирающими чрево (стрелами), и Индраджит отвечал сыну Сумитры множеством стрел. Вибхишана яростно метал в Прахасту острые стрелы, украшенные птичьими перьями, Прахаста отвечал ему тем же. Яростно бились могучие воины, так что страх обуял все три мира, все движущееся и неподвижное.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести шестьдесят девятая глава.

ГЛАВА 270

Маркандея сказал:

Вот Прахаста, не знающий жалости в битве, бросился вдруг на Вибхишану и, издав клич, ударил его дубинкой, но мудрый Вибхишана, наделенный мощными руками, даже не дрогнул от этого резкого удара, оставшись стоять неколебимо, как Химаван. Он схватил огромное мощное копье, украшенное сотнями колокольчиков, и, освятив его заклинаниями, метнул в голову (противника). С подобным ашани грохотом в один миг настигло оно ракшасу, снеся ему голову, и (демон) стал подобен дереву, сломанному ветром.

Увидев, что Прахаста, (демон) из «тех, что бродят в ночп», нашел свою смерть в бою, на обезьян стремительно ринулся Дхумракша. При виде мрачного, как туча, вражеского пополнения сильнейшие из обезьян бросились врассыпную. Увидел Хануман, что его (отважные), как быки, обезьяны-воины вдруг обратились в бегство, вышел вперед и застыл на месте: не обезьяна, а тигр. Обезьяны заметили, что сын Ветра остался стоять на поле брани, и все поспешно вернулись назад, о царь! Поднялся тут страшный, невероятный, отчаянный шум: это снова смешались в схватке полки Рамы и Раваны. Разгорелась жестокая, кровавая битва.

Дхумракша напал на обезьянье войско, (осыпая его) стрелами, снабженными оперением. Сын Ветра Хануман, покоритель врагов, ловко бросился наперерез мчавшемуся ракшасе-велика-ну, и эти герои, обезьяна и ракшаса, словно Прахлада и Индра, сошлись в жаркой схватке, стремясь одолеть друг друга.

Палицами и дубинками избивал ракшаса обезьяну, обезьяна швыряла в ракшасу стволы деревьев вместе с ветвями. И мудрый Хануман, сын Ветра, все-таки одолел Дхумракшу, поскольку был мощнее, (убил) его коней и возничего и (сломал) колесницу.

Увидев, что Дхумракша, первый среди ракшасов, убит, обезьяны, воспрянув духом, ринулись (в бой) и стали уничтожать (вражеских) воинов. Мощные обезьяны кулаками разили ракшасов, и те наконец не выдержали: в панике бросились они бежать в Ланку. Примчавшись в город, разбитые наголову и (чудом) оставшиеся в живых (демоны) из «тех, что бродят в ночи», поведали царю Раване обо всем, что случилось.

Услышал Равана, что Прахаста и великий стрелок из лука Дхумракша пали в бою вместе с войском от рук (мощных), как быки, обезьян, вздохнул протяжно, поднялся со своего прекрасного ложа и произнес: «Настало время действовать Кумбхакарне». Сказав так, он повелел громкой музыкой разбудить Кумбхакарну, погруженного в глубокий сон.

С превеликим трудом разбудил Дашагрива могучего Кумбхакарну. Тот проснулся, спокойный и не ведающий тревог, сел на своем ложе, а властитель ракшасов встревоженно обратился к нему: «Блажен ты, о Кумбхакарна, если таков у тебя сон! Ты и не ведаешь, что настало суровое, страшное время. Рама, перебравшись вместе с обезьянами по мосту через океан, дерзнул учинить нам всем великое побоище. Я похитил его супругу Ситу, дочь Джанаки, и он, соорудив мост через океан, явился сюда, чтобы освободить ее.

Он убил великого Прахасту и других наших родственников. Никто, кроме тебя, не сможет справиться с ним, о губитель врагов! Явись во всеоружии и покарай в бою всех наших недругов во главе с Рамой, о сильнейший из сильных, сокрушитель врагов! Оба младших брата Душаны, Ваджравега и Праматхин, пойдут за тобою следом вместе с великой ратью». Так сказал владыка ракшасов стремительному Кумбхакарне, а потом разъяснил Ваджравеге и Праматхину, что они должны делать. «Да будет так!» — ответили Раване доблестные братья Душаны и под водительством Кумбхакарны тотчас же выступили из города.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести семидесятая глава.

ГЛАВА 271

Маркандея сказал:

Кумбхакарна вместе со своими спутниками вышел за пределы города и увидел перед собой готовое к бою обезьянье войско. Обезьяны стремительно налетели на него, окружили со всех сторон и забросали грудами огромных деревьев. Несколько (обезьян), поборов великий трепет, вцепились в (ракшасу) своими когтями. Множество обезьян-воинов с разным оружием напало на грозного Индру ракшасов, сражаясь во многих местах поля боя. Они избивали его, а он только смеялся и пожирал обезьян. Панаса, Гавакша и Ваджрабаху (угодили к нему в пасть).  

При виде жестокости ракшасы Кумбхакарны Тара и другие (обезьяны) вокруг закричали от страха. Когда Тара и другие обезьяньи вожаки подняли громкий крик, Сугрива бесстрашно бросился на Кумбхакарну. Стремительно налетев на него, многомудрый Сугрива, казавшийся слоном среди обезьян, с силой ударил его стволом дерева шала по голове. Отважная, ловкая обезьяна сломала дерево о голову Кумбхакарны, но (ракшаса) даже не дрогнул. Затем, чувствуя прилив бодрости от удара дубиной, он издал клич, захохотал и крепко схватил Сугриву обеими руками. Увидев, что ракшаса Кумбхакарна поймал Сугриву, доблестный сын Сумитры, надежда друзей, бросился к нему на помощь.

Лакшмана, губитель вражеских героев, настиг Кумбхакарну и послал в него мощную быструю стрелу с золотым оперением. Пронзив доспехи (ракшасы), стрела прошла насквозь через его тело и, обагренная кровью, впилась в землю. Тогда Кумбхакарна, великий стрелок из лука, выпустил вожака обезьян, вооружился камнями и с развороченной грудью ринулся на сына Сумитры, занеся над собой огромную глыбу. Двумя остро отточенными стрелами (Лакшмана) отсек ему на бегу обе воздетые руки, но на их месте появилось четыре. Сын Сумитры, показывая, как ловко он владеет оружием, вновь срезал своими стрелами его руки, в каждой из которых было по камню, но тот превратился в великана со множеством ног, рук и голов.

Тогда сын Сумитры оружием Брахмы испепелил этого (демона), подобного горной гряде. Дерзкий (ракшаса), сраженный в бою небесным оружием, словно ветвистое дерево — мощной ашани, рухнул на землю. Увидели ракшасы, что яростный Кумбхакарна, подобный Вритре, лежит бездыханный на земле, и в страхе бросились врассыпную. Но оба брата Ду-шаны, на глазах у которых бежали те воины, остановили их и в ярости бросились на сына Сумитры. Со злобою Ваджравега и Праматхин кинулись на сына Сумитры, но тот, издав клич, стрелами с оперением преградил им обоим путь.

Тогда, о Партха, разгорелся страшный, жестокий бой между братьями Душаны и мудрым Лакшманой. Тот обрушил на ракшасов мощный поток стрел, и оба отважных (воина) гневно ответили ему тем же. Суровая схватка между мощноруким сыном Сумитры и Ваджравегой с Праматхином длилась недолго: подоспел Хануман, сын Ветра. Он схватил горную вершину, швырнул ее в Ваджравегу и выпустил дух из ракшасы. А могучая обезьяна Нила налетела на Праматхина и огромным камнем убила (второго) брата Душаны. Тогда снова сошлись в жаркой схватке полчища Рамы и Раваны. Сотнями разили обезьяны найрритов, а найрриты — обезьян, но все же найрритов полегло значительно больше.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести семьдесят первая глава.

ГЛАВА 272

Маркандея сказал:

Узнав о том, что Кумбхакарна вместе со своими сподвижниками, как прежде Прахаста, великий стрелок из лука, а также могучий Дхумракша, принял смерть в бою, Равана обратился к своему сыну, герою Индраджиту: «Покори Раму, Сугриву и Лакшману, о губитель недругов! Благодаря тебе, о мой верный сын, я обрел громкую славу: ты победил в бою Тысячеокого Держателя ваджры, Супруга Шачи⁸⁷.

Скрывая свой облик или в открытую, но покарай моих недругов своими небесными стрелами, полученными некогда в дар, о губитель врагов, первый среди воителей! Ни Рама, ни Лакшмана, ни Сугрива не смогут вынести удара твоих стрел, о безупречный, не говоря об их спутниках. Ступай, о мощнорукий, и отомсти в бою за Кхару! (Сделай то), чего не удалось достичь в бою Прахасте и Кумбхакарне, о безупречный! Уничтожь своими острыми стрелами недругов вместе с их ратью, порадуй меня, о сын мой, как когда-то, когда ты захватил в плен самого Васаву».

Ответив согласием на призыв (отца), Индраджит во всеоружии поднялся на колесницу и поспешил, о царь, на поле боя. Там, громко выкликая свое имя, бык среди ракшасов вызвал на поединок Лакшману, отмеченного счастливыми знаками⁸⁸. Словно лев на мелкого зверька, ринулся на него Лакшмана с луком и стрелами, сея ужас ударами своих ладоней.

Меж ними, знатоками небесного оружия, из которых каждый страстно желал победить и люто ненавидел другого, началась великая битва. Сын Раваны не смог одолеть (Лакшману) своими стрелами, и тогда этот первый из воинов предпринял более мощную попытку. Он попытался погубить сына Сумитры быстрыми копьями, но тот раскалывал их на лету своими острыми стрелами, и обломки (копий) летели на землю.

Славный Ангада, сын Валина, поднял дерево, стремительно бросился на (ракшасу) и ударил его по голове, но Индраджит не дрогнул. Дерзкий (демон) нацелил копье в грудь (обезьяне), но Лакшмана сломал это копье. Едва отважный Ангада приблизился к сыну Раваны, тот палицей ударил подобную быку обезьяну в левый бок. Даже не почувствовав удара, могучий сын Валина, покоритель врагов, яростно метнул в Индраджита ствол дерева шала. Дерево, которое бросил разъяренный Ангада, чтоб покарать Индраджита, попало, о Партха, в его колесницу, (убив) и возничего, и коней. Когда его кони и колесничий были убиты, сын Раваны соскочил с колесницы и, прибегнув к волшебству, скрылся из виду, о царь! Рама, узнав о том, что ракшаса, искусный в разного рода магии, сделался, невидимым, явился на то место и окружил его войско.

(Индраджит), прицелившись в Раму, осыпал его с ног до головы своими стрелами, полученными в дар (от богов, поразив) при этом и Лакшману, великого воина на колеснице. Тогда отважные Рама и Лакшмана стали вдвоем посылать стрелы в невидимого сына Раваны, скрывшегося благодаря волшебству.  

Сотни, тысячи стрел обрушил он в злобе на тех львов среди мужей, (изранив их) с ног до головы. Обезьяны, увидев, что скрывшийся с глаз (ракшаса) непрерывно посылает стрелы, схватили огромные камни и взмыли в небо, но и в них полетели стрелы невидимого ракшасы, дерзкого сына Раваны. Огражденный волшебными чарами, он сразил множество (обезьян). И братья-герои, Рама и Лакшмана, настигнутые его стрелами, тоже упали на землю, словно солнце и луна (низринулись) с небес.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести-семьдесят вторая глава.

ГЛАВА 273

Маркандея сказал:

Увидев, что оба брата, безгранично могучие, упали на землю, сын Раваны решил добить их своими стрелами, полученными в дар. Герои, тигры среди мужей, которых Индраджит окружил частоколом стрел, выглядели на поле боя птицами в клетке. Лежали они на земле, пронзенные сотнями стрел, а вокруг них стояли обезьяны вместе с Сугривой. Сушена, Майнда, Двивида, Кумуда, Ангада, Хануман, Нила, Тара и Нала (окружали) властителя обезьян. Но вот туда прибыл победоносный Вибхишана. Оружием праджня он возвратил к жизни обоих героев, а Сугрива, произнеся небесные заклинания, сильным снадобьем вишалья быстро извлек из них стрелы.

Лучшие из мужей, освободившись от стрел, пришли в себя и поднялись с земли; слабость и усталость вмиг покинули великих воинов на колесницах. Видя, что Раму, потомка Икшваку. оставила лихорадка, Вибхишана, о Партха, почтительно сложив ладони, обратился к нему с такими словами: «По повеленью Царя царей⁸⁹ к тебе явился гухьяка с горы Шветы. Оп принес эту воду, о сокрушитель недругов! Великий царь Кубера послал тебе ее, чтобы ты, о гроза недругов, смог увидеть любое невидимое существо. Если ты или тот, кому ты дапть этой воды, омоет ею свои глаза, он увидит того, кто скрылся из виду».

«Да будет так», — (ответил) Рама, принимая эту чудесную воду. Он омыл ею глаза и (передал) благородному Лакшмане, а потом Сугриве, Джамбавану, Хануману, Ангаде, Майнде, Двивиде, Ниле и большинству обезьяньих вожаков. Случилось так, как говорил Вибхишана: тотчас же их глаза, о Юдхиштхира, стали видеть то, что невидимо для обычного глаза⁹⁰. Меж тем Индраджит, (считая), что дело сделано, поведал отцу о своем подвиге и вновь поспешил в гущу битвы. Когда разъяренный (ракшаса) вернулся (на поле брани), пылая жаждой боя, на него по знаку Вибхишаны налетел сын Сумитры.

В тот день (Индраджит) не совершил обычного жертвоприношения. Лакшмана, к которому вернулись силы, стал яростно метать стрелы в готового к бою (недруга), чтобы его уничтожить. Каждый из них страстно желал одолеть другого, и их поединок являл собою необычайное зрелище, напоминавшее (схватку) Шакры с Прахладой. Острыми, раздирающими чрево стрелами пронзал Индраджит сына Сумитры, а (Лакшмана) разил отпрыска Раваны стрелами, опаляющими, как огонь.

Разъяренный ударами стрел сына Сумитры, сын Раваны послал в Лакшману восемь стрел, подобных ядовитым змеям. Слушай же, я расскажу тебе, как доблестный сын Сумитры тремя обжигающими, словно огонь, стрелами, снабженными оперением, выпустил дух (из сына Раваны).

Одной (стрелой) от отсек ему руку, в которой тот держал лук, другой срезал руку, в которой были стрелы, а третьей блестяшей стрелою с широкой рукоятью он снес его сверкающую серьгами прекрасную голову с красивым носом. Страшно было смотреть на туловище (ракшасы) с обрубками рук! Расправившись с (недругом), (Лакшмана), сильнейший из сильных, убил стрелами и его возницу. Кони примчали ту колесницу в Ланку, и Равана увидел, что сына нет на обычном месте. Блуждающим взглядом в ужасе посмотрел он на своего убитого сына и тогда, обезумев от горя, решил лишить жизни Вайдехи. Злодей схватил меч и тотчас же кинулся в ашоковую рощу, где, тоскуя Раме, жила (Сита). Но, распознав жестокое намерение того безумца, Авиндхья усмирил его гнев.

Послушай, как (он это сделал): «Ты — владыка прекрасного» огромного царства, и не пристало тебе убивать женщину. У нее ведь и так все равно что отнята жизнь, раз она живет у тебя в неволе. Я считаю, не стоит ее убивать. Победи ее супруга, и, если он погибнет, она тоже умрет. Сам Совершитель ста жертвоприношений не может сравниться с тобою в отваге. Не раз приводил ты в трепет в бою Тридцать (богов) вместе с Индрой». Долго уговаривал Равану Авиндхья, стараясь смягчить его гнев, и тот внял его словам. (Демон), «бродящий » ночи», решил сам выступить (против Рамы). Он опоясал себя мечом и приказал: «Пусть приготовят мне колесницу!»

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести-семьдесят третья глава.

ГЛАВА 274

Маркандея сказал:

Разъяренный Дашагрива, любимый сын которого был убит, поднялся на колесницу, украшенную золотом и драгоценными камнями, и выступил в поход. Окруженный страшными ракшасами, держащими наготове всевозможное оружие, налетел он на Раму, разя на своем пути обезьяньих вожаков,, но Майнда, Нила, Нала, Ангада, Хануман и Джамбаван вместе со своими полками остановили его неистовый натиск. Вожаки обезьян и медведей на глазах у Дашагривы стали громить деревьями его войско. Тогда, оглядев свою поредевшую рать, искусный в магии Равана, властитель ракшасов, прибегнул к волшебству. Из тела его появились сотни, тысячи ракшасов со стрелами, мечами и копьями в руках, но Рама небесным оружием уничтожил их всех.

Тогда Десятиликий владыка ракшасов вновь обратился к колдовским чарам: он сотворил, о бхарата, множество подобий Рамы и Лакшманы в ринулся вновь на (обоих братьев). Эти (ракшасы) из «тех, что бродят в ночи», налетели, о царь, на Раму и Лакшману, подступая к ним с туго натянутыми луками. Увидев это чудо, сотворенное Индрой ракшасов, сын Сумитры, потомок Икшваку, не растерялся. Он обратился к Раме с великими словами: «Покарай этих ракшасов, дерзко принявших твое обличье!» И Рама одного за другим сразил этих (демонов), каждый из которых был точным его подобием. И тут на сверкающей, как солнце, колеснице, запряженной огненно-рыжими конями, к Раме на поле битвы явился Матали, возница Шакры,

Матали сказал:

 «Перед тобою — прекрасная, овеянная победной славой колесница Магхвана, в которую впряжены огненные скакуны. На этой лучшей из колесниц Шакра уничтожил в бою сотни дайтьев и данавов, о Какутстха, тигр среди мужей! На этой колеснице, которой буду править я, о тигр среди мужей, ты быстро одолеешь Равану в бою. Не медли!» Все слышал Рагхава но не поверил, что это действительно слова Матали. (Он подумал), не ракшаса ли (снова пустил в ход) свои волшебные чары. Но Вибхишана сказал ему: «Нет, тигр среди мужей, это не колдовство низкого Раваны. Это воистину колесница Индры. Скорей поднимись в нее, о лучезарный!».

 Обрадовался Какутстха, согласился с Вибхишаной, (встал) на колесницу в яростно бросился на Дашагриву. Крик ужаса вырвался у всех, когда Равана двинулся навстречу (небесной колеснице), небожители на небесах отозвались львиным рыком и грохотом барабанов. (Ракшаса), «бродящий в ночи», метнул в Раму разящее, как ашани Индры, копье, высокое, словно жезл Брахмы⁹¹.

Но Рама в тот же миг своими острыми стрелами расколол это копье. Страх обуял Равану при виде ратного подвига (Рамы). Разъяренный Дашагрива стал без передышки посылать в Раму острые стрелы и тысячами, десятками тысяч разное другое оружие: бхушунди, копья, палицы, секиры, пики разных видов и шатагхни, острые как бритва.

Испугались обезьяны жуткого колдовства ракшасы Дашагривы и разбежались в разные стороны.

А Какутстха, вынув из колчана лучшую из стрел с красивым оперением, острым наконечником и золотым древком, взялся за оружие Брахмы. Увидев, что Рама оружием Брахмы освятил эту чудесную стрелу, гандхарвы и боги во главе с Шакрой преисполнились радости.

Поняли боги, гандхарвы и киннары: если пущено в ход оружие Брахмы, дни их недруга-ракшасы сочтены. И вот Рама метнул не имеющую себе равных мощью, длинную, как жезл Брахмы, грозную стрелу, несущую Раване смерть. Охваченный ярким пламенем, запылал первый из ракшасов вместе со своей колесницей, конями и колесничим. Тридцать (богов) вместе с гандхарвами и чаранами, торжествуя, взирали на Равану, повергнутого доблестным Рамой. (Тело) могучего Раваны распалось на пять элементов⁹², силой оружия Брахмы они были развеяны во всех мирах. Это (мощное) небесное оружие испепелило основу его плоти — мясо и кровь, так что от (ракшасы) не осталось и праха.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести семьдесят четвертая глава.

ГЛАВА 275

Маркандея сказал:

Рама, его друзья и сын Сумитры радовались, что наконец повержен низкий Равана, Индра ракшасов, притеснявший богов. Когда Дашагрива был уничтожен, боги, а прежде них святые мудрецы, ликуя, восславили мощнорукого героя. Боги, гандхарвы и все (остальные) небожители⁹³ цветочными ливнями и песнопениями приветствовали Раму, глаза которого были как лепестки лотоса. Почтив его по достоинству, они разошлись по своим местам. Казалось, о неколебимый, что на небесах наступил великий праздник.

Покарав Дашагриву, могучий Рама, многославный покоритель вражеских городов, передал Ланку Вибхишане. Тут появился старый, мудрый советник (Раваны) но имени Авиндхья. Перед ним, следом за Вибхишаной шла Сита. (Авиндхья) обратился к печально стоящему перед ним великому духом Какутстхе: «Принимай, о могучий душою, дочь Джанаки! Царица — само воплощение добродетели». Выслушав эти слова, потомок Икшваку сошел с величайшей из колесниц и увидел проливающую слезы Ситу. Все тело ее было в грязи, одега она была в черное, а волосы (по-отшельнически) заплетены в косу.

Рама посмотрел на прекрасную, измученную горем Вайдехи, стоявшую у его колесницы, и, подозревая, что (Равана) обесчестил ее, сказал: «Ступай, Вайдехи, ты свободна! Я сделал все, что должен был сделать. Я твой супруг, о достойная, и потому тебе не придется влачить свои дни до старости в обиталище ракшасы. Я убил этого (демона) из «тех, что бродят в ночи». Но разве может такой человек, как я, зная предписания дхармы, хотя бы на миг принять женщину, побывавшую в руках недруга? Добродетельна ты или грешна, я не могу наслаждаться тобою, о Майтхили, ибо ты — словно приготовленная в жертву пища, которую лизнула собака».  

Услышав эти неожиданные горькие слова, (ни в чем не повинная) женщина упала без чувств, словно подрубленное банановое дерево, и едва появившийся на ее лице румянец вмиг исчез, словно след дыхания на зеркале. Все обезьяны и Лакшмана, услышав сказанное Рамой, замерли не дыша. И тут перед Рагхавой появился в своей колеснице четырехликий, пречистый духом бог Прародитель, Творец вселенной. В сияющей, бесценной колеснице, влекомой гусями, (предстали перед Рамой) Шакра, Агни, Ваю, Яма, Варуна, а также Повелитель якшен⁹⁴, семь безгрешных святых мудрецов и царь Дашарата, воплощение небесного сияния. Весь небосвод заполнили боги л гандхарвы, словно яркие звезды засияли на осеннем небе.

Тогда славная, честная Вайдехи поднялась (с земли) и в пх присутствии ласково обратилась к широкогрудому Раме: «Нет у меня на тебя обиды, о царский сын! Я знаю, как подобает вести себя женщинам и мужчинам (в подобных случаях). Послушай, что я скажу тебе. Пребывающий в вечном движении Ветер присутствует в каждом живом существе. Пусть он лишит меня жизни, если я согрешила! Пусть Огонь, Вода, Воздух, Земля и Ветер⁹⁵ отнимут у меня жизнь, если я совершила грех!» И, к радости великих духом обезьян, с небес зазвучали благословенные голоса богов, слышные на все стороны света.

Ваю сказал:

Это правда, о Рагхава! Я — Ветер, пребывающий в вечном движении. Майтхили безгрешна, о царь! Соединись со своею супругой.

Агни сказал:

Я присутствую в каждом живом существе, о потомок Paгху! Ни грана вины нет за Майтхили, о Какутстха!

Варуна сказал:

Я тот, кто порождает соки в телах живущих, о Рагхава, и я говорю тебе — ты должен принять Майтхили!

Брахма сказал:

В этом нет ничего необычного, о достойный мой сын, если ты соблюдаешь дхарму мудрецов-царей и следуешь по стезе праведников. Выслушай, что я скажу тебе. Ты, о герой, уничтожил недруга богов, гандхарвов, (демонов)-змеев, а также якшей, данавов и великих святых мудрецов. Прежде благодаря моей милости с ним не могло справиться ни одно живое существо. Была причина тому, что я какое-то время терпел этого нечестивца. Себе на погибель похитил злодей Ситу, но проклятием Налакубары я охранил ее (от бесчестья). Некогда Раване было сказано: если когда-нибудь он посягнет на женщину, которая не желает его, на сто частей разорвется его тело. Не сомневайся, о лучезарный, в (чистоте Вайдехи) я прими ее. Ты, о подобный бессмертному, совершил великий подвиг во имя богов.

Дашаратха сказал:

Я доволен, о сын мой! Благо тебе! Я — Дашаратха, отец твой, и я благословляю тебя: правь своим царством, о достойнейший из мужей!

Рама сказал:

Приветствую тебя, Индра царей, если ты действительно мой отец! По твоему повелению я тотчас отправлюсь в прекрасный город Айодхыо.

Маркандея сказал:

Обрадованный отец вновь обратился к нему, о властитель живущих: «Ступай в Айодхью и правь (своим царстволг), о Рама — (герой) с пламенеющими уголками глаз!» Тогда, поклонившись богам, сопровождаемый приветствиями друзей, он соединился со своей супругой, словно Великий Индра с Пауломи Затем губитель недругов одарил Авиндхью и осыпал богатством и почестями ракшаси Триджату. Тогда Брахма, окруженный богами во главе с Шакрой, сказал ему: «Какие дары ты желаешь, о сын Каусальи? Я дам их тебе сейчас же».

И попросил его Рама, чтобы быть ему стойким в дхарме и неуязвимым для недругов, а также чтобы ожили обезьяны, убитые ракшасами. Брахма сказал: «Да будет так!», и обезьяны поднялись с земли целые и невредимые, о великий царь! И славная участью Сита дала Хануману дар: «Пусть твоя жизнь, о сын мой, будет столь же долгой, как слава Рамы. Дивные яства всегда будут к твоим услугам, о Хануман! Я позабочусь об этом, о желтоглазый!»

На глазах у (героев), неутомимых в своих деяниях, все боги во главе с Шакрой исчезли. Увидев, что Рама соединился с Джанаки, возница Шакры, преисполненный радости, сказал ему при его сподвижниках: «Ты, о воистину доблестный, избавил от бед богов, гандхарвов, якшей, людей, асуров и (демонов)-змеев. Якши, ракшасы, (демоны)-змеи, боги, асуры и гандхарвы — все миры будут говорить о тебе, пока стоит земля». Произнеся это, он попрощался с Рамой, первым среди воинов, и, воздав ему почести, удалился на своей колеснице, блиставшей, как солнце.

Рама поставил охрану на Ланке, затем (поднялся) на сверкающую небесную колесницу Пунша-ку, способную двигаться всюду по желанию (возницы), и, окруженный, как подобает, главными советниками, смирив свои чувства, вместе с Ситой, сыном Сумитры и всеми обезьянами во главе с Сугривой переправился вслед за Вибхишаной по тому самому мосту через (океан), обиталище Макаров.

Потом благочестивый царь добрался до того места на берегу океана, где он останавливался прежде, и расположился там вместе с обезьянами. Когда настало время расставаться, Рагхава, созвав (своих соратников), воздал им почести и одарил их всех богатством.

Когда Индры обезьян — обезьяны с бычьими хвостами и медведи удалились, Рама вместе с Сугривой в сопровождении Вибхишаны отправился на колеснице Пушпаке в Кишкиндху, показывая Вайдехи лес. Прибыв в Кишкинд-ху, Рама, первый среди воинов, сделал верного Ангаду престолонаследником. Затем вместе со (своими союзниками) и сыном Сумитры Рама знакомым путем отправился в свой город.

Приблизившись к Айодхье, владыка царства послал в город Ханумана гонцом к Бхарате. Оценив приветливость⁹⁶ (Бхараты), сын Ветра сообщил ему радостную весть, и, когда (Хануман) вернулся, (Рама) вступил в Нандиграму. Там он увидел Бхарату: в мочальном платье, с телом, испачканным грязью, тот сидел на своем ложе, а перед ним стояли сандалии (брата). Радостно встретились доблестный Рагхава и сын Сумитры с Бхаратой и Шатругхной, о бык среди бхаратов!

И Бхарата с Шатругхной тоже обрадовались, увидев своего старшего брата и Вайдехи. Бхарата с великой радостью почтительно передал вернувшемуся (брату) сохраненное, как залог, его царство. В благоприятный день при созвездии Вайшнава⁹⁷ Васиштха и Вамадева посвятили героя на царство.  

После помазания (Рама) простился с Сугривой, первым сред» обезьян, а также с его соратниками и Пауластьей Вибхишаной. Он одарил их обоих, довольных и радостных, разными драгоценностями и, сделав все, что было нужно, с грустью расстался с ними. Затем Рагхава, потомок Рагху, с почестями и благодарностью возвратил Вайшраване его колесницу Пуншаку и после этого вместе с мудрецами-богами без помех совершил на берегу реки Гомати десять жетвоприношений коня с богатыми подношениями мяса в виде даров.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести-семьдесят пятая глава.

ГЛАВА 276

Маркандея сказал:

Вот какая жестокая беда обрушилась некогда, о мощнорукий, на Раму, не знавшего себе равных по силе, когда он удалился в изгнание в лес. Не печалься, о тигр среди мужей! Ведь ты — кшатрий, о губитель недругов! Ты ступаешь по стезе пламенной решимости, опираясь лишь на мощь собственных рук, поэтому нет на тебе ни единого, даже самого малого греха. Сами боги вместе с Индрой и асуры могли бы пасть духом, следуя этим путем. Держащий в руке ваджру вместе с марутами одолел и уничтожил Вритру, а также непобедимого Намучи и Длинноязыкую ракшаси.

Тот, у кого есть помощники, всегда достигает своей цели. Кого не сможет одолеть в бою тот, кто имеет такого брата, как Завоеватель богатств?! А Бхима, грозный в своем могуществе, сильнейший среди сильных?! А юные сыновья Мадравати, славные стрелки из лука?! Чего же тебе страшиться с такими соратниками, о сокрушитель недругов! Они способны одолеть войско самога Владетеля ваджры вместе с сонмом марутов. С такими подобными богам сподвижниками, могучими стрелками из лука, ты победишь в сражении всех недругов, о бык среди бхара-тов!

Посмотри — ты вместе со своими могучими (братьями) совершил суровый подвиг: отвоевал у низкого царя Синдху Кришну-Драупади, которую он похитил силою, ослепленный своим могуществом. Царь Джаядратха повержен и покорен. Рама и без таких помощников, (как у тебя), вернул Вайде-, уничтожив в бою грозного в своем могуществе ракшасу Дашагриву. Вокруг него тоже были друзья, но не люди⁹⁸, а обезьяны и черноликие медведи. Подумай, о царь, над этим, И не печалься, о тигр среди потомков Куру, бык среди бхаратов! Великим душою, таким, как ты, не подобает предаваться печали, о губитель недругов!

Вайшампаяна сказал:

Так утешал царя (Юдхиштхиру) мудрый Маркандея. Поборов свою печаль, ободренный (Юдхиштхира) снова спросил того (мудреца).

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести семьдесят шестая глава.

ПОВЕСТЬ О САВИТРИ

ГЛАВА 277

Юдхиштхира сказал:

Я не так терзаюсь из-за себя, из-за братьев моих и утраченного царства, как из-за дочери Друттады, о великий мудрец! Когда мы проиграли злодеям в игре в кости, Кришна спасла нас⁹⁹, а теперь Джаядратха силой похитил ее из леса. Слышал ли ты или, может быть, видел другую такую же верную и достойную женщину, как дочь Друпады?

Маркандея сказал:

Услышь, о царь Юдхиштхира, какая великая участь выпадает на долю женщин из достойных семей. (Я расскажу тебе) о том, что случилось с царской дочерью Савитри. Жил на свете царь мадров. Был он благочестив и добродетелен, милостив к брахманам, благороден и верен каждому своему слову. Смирив свою душу, он совершал жертвопричошения, был щедр, умен и любим горожанами и селянами. Он горячо радел о благе каждого существа, и звали того царя Ашвапати. Милостивый, правдоречивый, подчинивший себе свои чувства, он был бездетен, и, по мере того как он становился старше, отчаяние овладевало (царем). Чтоб обрести потомство, он принял суровый обет. Определенное время, ограничив себя в еде, он соблюдал воздержание, смирив свою душу. Затем он совершил сто тысяч жертвоприношений с пением савитри, о лучший из царей, и стал принимать пищу через два дня на третий¹⁰⁰.

Восемнадцать лет посвятил он тому обету. Когда истек восемнадцатый год, Савитри была удовлетворена. Она явилась царю во всем своем блеске, о царь! Поднявшись из жертвенного огня, подательница даров выказала царю свою великую радость, произнеся такие слова: «Я довольна, о царь твоим воздержанием, чистотою, смирением, твердостью в обете и искренней преданностью мне. О Ашвапати, царь мадров, выбирай себе дар, какой пожелаешь, и никогда не допускай небрежности в отношении дхармы!».

Ашвапати сказал:

Я предпринял все это, желая исполнить свою дхарму. Цель моя — обрести потомство. Пусть будет у меня, о богивгя, множество сыновей, которые продолжат мой род. Если ты мною довольна, богиня, я выбираю именно этот дар. Ведь потомство — это высшая дхарма — так говорили мне дваждырожденные.

Савитри сказала:

Я знаю давно, о царь, об этом твоем желании и говорила Прародителю, что ты мечтаешь о сыновьях. Самосущий явил милость: вскоре на земле родится у тебя славная, прекрасная дочь. Тебе ничего не следует говорить в ответ. Я с радостью передаю тебе волю Прародителя.

Маркандея сказал:

«Да будет так, — ответил царь на слова Савитри и попросил (ее): — Пусть скорее это случится». Савитри скрылась, а царь вернулся в свои покои и, довольный, зажил в своем царстве, правя поданными согласно дхарме.

Прошло некоторое время, и добродетельная старшая супруга верного обету царя начала вынашивать в своем чреве плод. Лоно царицы Малави, о бык среди бхаратов, день ото дня увеличивалось, словно владычица звезд на небе в светлую половину месяца, и в назначенный срок родила она лотосоокую девочку.

Царь радостно совершил обряды над (новорожденной). Поскольку она была получена в дар от милостивой Савитри после жертвенных возлияний с пением савитри, отец и брахманы дали ей имя Савитри.

Царская дочь, воплощенная Шри, постепенно росла и наконец превратилась в цветущую девушку; она была стройной, широкобедрой и напоминала собой золотую статую.

Глядя на нее, люди думали: «Это, верно, явилась небесная дева», но никто не сватал ее, блистающую красотой, с глаза ми как лепестки лотоса, страшась ее красоты. Однажды в день смены луны она отказалась от пищи, окропила водою голову и обратилась к богам, повелев брахманам совершить, как положено, возлияние огню. Затем, взяв оставшиеся (от жертвоприношения) цветы, царская дочь, прекрасная, как сама Шри, явилась к своему великому духом отцу. Дева с прекрасными бедрами поднесла ему эти остатки (от жертвы), припала к его стопам, а затем, смиренно сложив ладони, встала подле царя.

Царь видел, что дочь его в расцвете юности прекрасна, как богиня, и его тревожило, что женихи не сватают ее.

Царь сказал:

Настало время, о дочь моя, выдавать тебя замуж, но никто не приходит ко мне сватать тебя. Поэтому ты сама избери себе супруга, который был бы тебя достоин, а потом поведай мне, кого ты выбираешь в мужья. Я обдумаю (твой выбор) и отдам тебя замуж. Выбирай себе мужа по душе. Выслушай меня, о достойная, я расскажу тебе то, что знаю от дважды-рожденных из дхармашастры. Позор отцу, который не может выдать свою дочь замуж! Позор мужу, который пренебрегает женой! Позор сыну, который не заботится о матери после смерти отца! Ты выслушала мои слова, а теперь поскорее найди себе мужа! Сделай так, чтобы боги не осудили меня.

Маркандея сказал:

Вот что сказал (царь) своей дочери. Затем он призвал своих старых советников и повелел им сопровождать (девушку). Мудрая (Савитри) смущенно приникла к отцовским стопам и тотчас же поспешила в путь, чтобы выполнить волю отца. Окруженная древними старцами-советниками, поднялась она на золоченую колесницу и отправилась в прекрасные леса, где предавались подвижничеству мудрецы-цари. Почитая стопы достойных старцев, она странствовала, пересекая леса один за другим. Посещая священные тиртхи, царская дочь в каждой из них раздавала дары первым среди дваждырожденных.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести семьдесят седьмая глава.

ГЛАВА 278

Маркандея сказал:

Однажды к царю, властителю мадров, явился Нарада. Сидели они в Собрании, занятые беседой, и в это время, о бха-рата, в отцовские покои вошла Савитри. Вместе с советниками она объехала все священные тиртхи, а также обители. Увидев отца сидящим рядом с Нарадой, красавица склонила голову к стопам обоих.

Нарада сказал:

Куда ходила твоя дочь и откуда она вернулась, о царь?

Почему ты не выдаешь юную деву замуж?

Ашвапати сказал:

За этим я и послал ее, а теперь она возвратилась. Послушаем же, о мудрец-бог, какого она избрала для себя мужа.

Маркандея сказал:

 «Расскажи подробно», — попросил ее отец, и прекрасная (дева), для которой слова отца были что глас божий, стала рассказывать: «Был у шальвов благочестивый царь-кшатрий по имени Дьюматсена. Он ослеп, и соседний (правитель), давний его недруг, воспользовавшись несчастьем, отнял царство у ослепшего мудреца и его малолетнего сына. Вместе с супругой и сыном отправился (Дьюматсена) в лес. Укрывшись в глухой чаще, он принял великий обет и предался подвижничеству.

Сын его Сатьяван родился в городе, но вырос в лесу среди отшельников. Я выбрала его сердцем, он достоин быть моим мужем».

Нарада сказал: Увы, о царь! Великий грех совершила Савитри, по неведению избрав себе в мужья Сатьявана, хотя он отмечен многими добродетелями. Правдива речь его отца, только правду говорит его мать, поэтому брахманы нарекли его Сатьяваном («Правдивым»). В детстве он очень любил коней. Он лепил их лз глины и рисовал на картинках, поэтому его называют иначе Читрашва («Рисующий коней»).

Царь сказал:

А теперь (скажи), могуч ли пылом царский сын Сатьяван, радость отца? Мудр ли он, смиренен и отважен?

Нарада сказал:

Могуществом пыла он подобен самому Вивасвану, мудростью равен Брихаспати, отважен, как Великий Индра, и смиренен, как Земля.

Ашвапати сказал:

Щедр ли в дарах Сатьяван? Милостив ли к брахманам царский сын? Красив ли он, благороден, приятен ли обликом?

Нарада сказал:

Щедростью в меру сил он подобен сыну Санкрити Ранти-деве, милостив к брахманам и правдоречив, словно Шиби, сын Ушинары. Он благороден, как Яяти, и прекрасен собой, слов-во Месяц. Красотою могучий сын Дьюматсены превосходит обоих Ашвинов. Он сдержан, добр, отважен и честен. Он — властелин своих чувств, верен дружбе и независтлив, скромен ж терпелив. Словом, как говорят те, что состарились в подвижвиничестве и благочестии, он всегда честен и стойкость его незыблема.

Ашвапати сказал:

Ты говоришь о нем, о владыка, так, словно он наделен всеми (возможными) добродетелями. Скаже мне, нет ли у лего какого-нибудь порока?

Нарада сказал:

Порок у него единственный, других нет: мало осталось жить Сатьявану. Ровно через год, считая с сего дня, он умрет.

Царь сказал:

Ступай, Савитри! Выбери себе другого супруга, прекрасная! У (Сатьявана) только один недостаток, но он так велик, что сводит на нет все его добродетели. Как сказал мне великий Нарада, чтимый богами, краток его век: через год он умрет.

Савитри сказала:

Жребий бывает брошен только однажды. Единственный раз? девушку выдают замуж, и только единожды можно сказать: «Я выдаю тебя замуж». Все это бывает только по одному разу. Долго ему суждено прожить или краток его век, наделен он достоинствами или лишен их, я избрала его себе в супруги и другого искать не буду. Решение принимается разумом, затем выражается в словах, а потом претворяется на деле, Я внемлю голосу разума.

Нарада сказал:

Тверда разумом твоя дочь Савитри, о лучший из мужейЬ Ничто не может заставить ее отступить от своей дхармы. Нв в одном человеке нет таких добродетелей, как в Сатьяване, Поэтому я одобряю выбор твоей дочери.

Царь сказал:

Нельзя сомневаться в том, что ты сказал: ведь слова достойного — истина. Я так и сделаю, ибо (ты) — мой владыка-наставник.

Нарада сказал:

Да не встретится преград в сватовстве твоей дочери Савитри! Я удаляюсь. Благо вам всем!

Маркандея сказал:

С этими словами Нарада взмыл ввысь и отправился на третье небо. А царь начал приготовления к свадьбе своей дочери.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести семьдесят восьмая глава.

ГЛАВА 279

Маркандея сказал:

Царь погрузился в свадебные хлопоты и собрал все необходимое для свадьбы своей дочери. Созвал он всех старцев-дваждырожденных, жрецов-заклинателей и родовых жрецов и в день благоприятного положения созвездий тронулся вместе с дочерью в путь. Царь и дваждырожденные добрались до священного леса, (разыскали) обитель Дьюматсены и, спешившись, приблизились к тому мудрецу-царю.

Славный участью царь, лишенный зрения, сидел под деревом шала на циновке из травы куша. Оказав по достоинству почести мудрецу-царю, царь (Ашвапати) смиренною речью возвестил о себе. Царь (Дьюматсена), знаток дхармы, предложил царю медо-выи напиток, сиденье и корову¹⁰¹, а затем спросил у него: «С чем ты пожаловал?» И тот поведал о своем намерении и о том, какое у него дело к Сатьявану.  

Ашвапати сказал:

О мудрец-царь, вот моя прекрасная дочь, зовут ее Савитри. В соответствии с твоей дхармой, о знаток дхармы, ты должен принять ее себе в невестки.

Дьюматсена сказал:

Изгнанные из царства, мы спасаемся жизнью в лесу, где свято блюдем свою дхарму в суровом подвижничестве. Как же твоя дочь будет жить в обители, незаслуженно претерпевая тяготы лесной жизни?!

Ашвапати сказал:

Дочь моя, так же как я, знает, что счастье и горе преходящи. К таким, как я, не стоит обращать подобные слова. Я явился к тебе с твердым решением, о царь, и питаю к тебе доверие и любовь, как к другу. Ты не должен лишать меня надежды. Не следует (мне) отказывать. Ты достоин породниться со мною, так же как я с тобой. Прими мою дочь: пусть юная дева будет супругою Сатьявану, а тебе — невесткой.

Дьюматсена сказал:

Давно я желал породниться с тобою, но у меня отнято царство, и потому я колебался. Так пусть же теперь исполнится это желание, которое я вынашиваю давным-давно! Ты — мой желанный гость.

Маркандея сказал:

После этого оба царя созвали всех живущих в обители дваждырожденных и совершили, как подобает, свадебный обряд. Ашвапати, выдав свою дочь замуж и одарив ее достойными одеждами, чрезвычайно довольный, отправился к себе домой. Сатьяван был счастлив, получив в жены деву, отмеченную всеми достоинствами, и она тоже (радовалась), обретя «упруга, который пришелся ей по душе. Когда отец удалился, она сняла с себя все украшения и, надев мочальное платье, облачилась в красно-коричневый наряд.

Благодаря своей услужливости и доброте, нежности, скромности и умению всем угодить (Савитри) нашла путь к сердцу каждого. Свекрови она помогала в уходе за телом, прежде всего одевала ее. Свекру же нравилось, что она немногословна и то, как она почитает богов. А своего супруга она покорила ласковой речью, искусностью, спокойным нравом и тем, как ублажала его наедине. Так, о бхарата, жили эти праведники в обители, предаваясь подвижничеству. Время шло, и Савитри, спала она или же бодрствовала, и днем и ночью терзалась мыслью о том, что сказал Нарада.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести семьдесят девятая глава.

ГЛАВА 280

Маркандея сказал:

Прошло, о царь, много времени, и наступил срок, когда Сатьявану суждено было умереть. Савитри отсчитывала день за днем: сердце ее неотступно томили слова, сказанные Нарадой. За четыре дня до назначенного срока¹⁰² прекрасная (Савитри) приняла обет: она решила стоять неподвижно в течение трех дней, и днем и ночью. Услышав, какому суровому испытанию хочет себя подвергнуть его невестка, царь опечалился и пришел уговаривать Савитри. Он сказал: «Непосильную тяжесть взвалила ты на свои плечи, о царская дочь! Невероятно трудно простоять трое суток подряд!»

Савитри сказла:

Не надо печалиться, мой отец! Я исполню этот обет, ибо» полна решимости, а решимость — залог (успеха).

Дьюматсена сказал:

Я никогда не смог бы тебе сказать: «Нарушь свой обет» «Соблюдай (его)», — только так должен говорить такой человек, как я.

Маркандея сказал:

Сказав так, многомудрый Дьюматсена оставил Савитри, а она застыла в неподвижности, словно превратилась в дерево^ Ночь накануне смерти мужа Савитри провела в глубокой тревоге, о бык среди бхаратов! И вот этот день настал. Едва взошло солнце¹⁰³, она совершила утренние обряды и принесла? жертвенные дары пылающему Пожирателю жертв.

Затем она приветствовала одного за другим всех старцев-дваждырожденных, своих свекра и свекровь и остановилась перед ними, сосредоточенная, смиренно сложив ладони. Все отшельники, живущие в лесу подвижничества, произнесли во имя Савитри» благие, верные заклинания, пожелав ей, чтобы она не осталась-вдовой.

«Да будет так», — откликнулась душою на слова подвижников погруженная в глубокие раздумья Саритри. В великой печали ожидала царская дочь того часа, той самой минуты, когда сбудется предсказание Нарады. Но вот свекор и свекровь ласково обратились к одиноко стоявшей царской дочери, о лучший из бхаратов!

Свекор и свекровь сказали:

Ты исполнила свой обет точно, как полагается. Настало время еды. Приготовь поскорее, (что нужно).

Савитри сказала:

Теперь, когда я сделала то, что хотела, я буду есть только после захода солнца. Так я решила в душе, и таково мое намерение.

Маркандея сказал:

Пока Савитри говорила о еде, Сатьяван положил на плечо-топор и отправился в лес, но Савитри остановила супруга: «Ты не должен идти один. Я пойду вместе с тобой. Не могу я оставить тебя».

Сатьяван сказал:

Но ты никогда не бывала в лесу. Путь туда труден, любимая! Как ты пойдешь пешком, ослабевшая после поста а обета?

Савитри сказала:

Я не ослабла после поста и совсем не устала. Мне очень хочется пойти (вместе с тобой). Ты не должен отказывать, мне.

Сатьяван сказал:

Раз ты решила пойти, я доставлю тебе удовольствие. Но только спроси разрешения у моих родителей, чтоб на меня ве пала вина.

Маркандея сказал:

Исполнившая великий обет (Савитри) пришла к свекру и свекрови и сказала: «Мой супруг собрался идти в лес за плодами. Я хочу, чтобы вы, почтенная, а также мой свекор разрешили и мне пойти, ибо я не могу разлучаться с ним. Ваш сын идет (в лес) для того, чтоб (раздобыть поленьев) для жертвенного огня и (плодов) для наставников, поэтому ему нельзя воспрепятствовать. Вот если бы он собирался в лес с иной целью, его можно было бы задержать. Уже почти год, как я не выходила за пределы обители. Мне очень интересно посмотреть на цветущий лес!»

Дьюматсена сказал:

С тех пор как Савитри была отдана ее отцом мне в невестки, я не припомню, чтобы она о чем-нибудь попросила. Поэтому пусть сбудется ее желание, раз ей этого хочется. Присматривай, дочь моя, в пути за Сатьяваном!

Маркандея сказал:

Простившись с ними обоими, славная (Савитри) вместе с супругом отправились в путь. Она улыбалась, но на сердце у нее было тревожно. Сатьяван нежно ей говорил: «Посмотри (вокруг)», и болыпеокая Савитри любовалась яркими красками приветливых рощ, оглашаемых криками павлинов, ясностью речных вод и цветением прекрасных деревьев.

Лишенная пороков женщина всякий раз пристально вглядывалась в своего супруга: она помнила слова мудреца и знала, что (Сатьявану) суждено вот-вот умереть. Плавно ступая, шла она следом за мужем, и сердце ее разрывалось в ожидании (горького) часа.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести восьмидесятая глава.

ГЛАВА 281

Маркандея сказал:

Доблестный (Сатьяван) с помощью супруги собрал полный кувшин плодов, а затем принялся заготавливать поленья. Когда он начал рубить деревья, тело его покрылось испариной и от напряжения заболела голова. Изнемогая от усталости, он приблизился к своей любимой супруге и сказал: «От тяжелых усилий у меня разболелась голова.

Все тело мое, о Савитри, и сердце словно горят огнем. Мне кажется, я нездоров, о сдержанная в речи! Я чувствую, как мою голову будто колет иголками. Поэтому, о достойная, мне хотелось бы отдохнуть, я не в силах больше стоять».

Савитри подошла к своему супругу, обняла его, села на землю и положила его голову себе на колени. Помня о том, что говорил Нарада, подвижница поняла, что настало то самое время, тот час и миг. В ту же минуту перед глазами ее появился мощный видом, сияющий как солнце незнакомец, одетый в желтое, с диадемой на голове. (Пришелец), рот которого был черен, а глаза красны, наводил ужас своим видом, в руках он держал аркан.

Стоя около Сатьявана, он неотрывно смотрел на него. Когда (Савитри) неожиданно увидала его, она мягко опустила на землю голову своего супруга, поднялась, почтительно сложила ладони и с болью в сердце печально сказала: «Я знаю, ты — бог, ты непохож на человека. Соблаговоли мне открыться, о бог, кто ты такой и что собираешься делать».

Яма сказал:

Ты, о Савитри, верна своему супругу и прошла через покаяние, поэтому я отвечу тебе. Знай, о прекрасная, я — Яма. Недолго осталось жить твоему супругу, сыну царя Сатьявану. Я свяжу его и уведу — вот что я собираюсь делать.

Маркандея сказал:

Объяснив ей свое намерение, могучий Царь усопших милостиво решил рассказать (Савитри) все до конца о ее возлюбленном: «Прекрасный, благочестивый человек (Сатьяван), у него море достоинств. За таким я не могу посылать своих слуг, потому я и явился (за ним) сам». После этого Яма с усилием извлек из тела Сатьявана человечка величиной с большой палец¹⁰⁴ и, опутав его арканом, завладел им. И тогда неподвижное, бездыханное тело (Сатьявана), у которого была отнята жизнь, утратило красоту и стало неприятным на вид. Яма связал его и отправился в южную сторону.

Славная Савитри, верная своему супругу, твердо соблюдающая установления и обеты, в горе последовала за Ямой.

Яма сказал:

Ступай, Савитри, возвращайся назад и соверши для него похоронный обряд. Ты больше ничем не связана со своим супругом. Ты прошла за мной столько, сколько можно было пройти.

Савитри сказала:

Ведут ли куда-нибудь моего супруга, или сам он идет по своей воле, я должна идти следом — такова извечная дхарг ма. Благодаря мощи моего подвижнического пыла, благодаря должному отношению к наставникам, любви к своему супругу и соблюдению обетов, а также благодаря твоей милости да не будет мне препятствий на этом пути! Мудрецы, владеющие знанием истины, говорят, что достаточно пройти с человеком всего семь шагов, чтоб обрести в нем друга. В энак такой дружбы я расскажу тебе кое-что, слушай же.

Те, что не в силах смирить свою душу, не уходят на жительство в лес, дабы соблюдать там свою дхарму и предаваться трудам подвижничества, что провозглашают как дхарму премудрых. Поэтому праведники считают, что дхарма превыше всего. Если кто-то один верно блюдет дхарму, одобряемый достойными, все ступают на эту стезю. Ни второму, (жизни в лесу), ни третьему, (тяжкому труду подвижника), нельзя отдать предпочтения перед (верностью дхарме). Поэтому праведники считают, что дхарма превыше всего.

Яма сказал:

Возвращайся! Мне по душе твоя речь: в ней есть и нужный смысл, и ясность звучания¹⁰⁵. Выбирай себе дар. Я дам тебе все, о безупречная, кроме жизни для (Сатьявана).

Савитри сказала:

Мой свекор изгнан из своего царства, он лишен зрения и живет в лесной обители. Пусть благодаря твоей милости этот царь будет снова зрячим, пусть вернутся к нему силы и станет он подобным огню или солнцу.

Яма сказал:

Я исполню все, о чем ты просишь, о безупречная! Как ты сказала, так то и будет. Ты, я вижу, устала идти. Ступай, возвращайся! Да будет нетруден (твой путь)!

Савитри сказала:

Как могу я устать, если рядом со мной супруг? Удел моего супруга — это и мой удел. Куда ты его поведешь, туда же лежит и мой путь. Послушай меня еще, о владыка богов! Чрезвычайно полезно хотя бы однажды встретиться с праведником, а дружбу с ним почитают величайшим благом. Общение с достойным человеком не может быть бесполезным, поэтому следует окружать себя достойными людьми.

Яма сказал:

Речь твоя, обращенная ко мне, — средоточие блага, она радует душу и прибавляет мудрости мудрому. Выбирай, о прекрасная, второй дар, но и теперь — все, кроме жизни для Сатьявана.

Савитри сказала:

Некогда мудрый мой свекор был лишен своего царства. Пусть царь вновь обретет его. И пусть он, мой наставник, не отступает от дхармы. Таков второй дар, который я прошу у тебя.

Яма сказал:

Вскоре царь получит назад свое царство, и он (никогда) не отступит от дхармы. Я исполнил твое желание, о царская дочь! Ступай, возвращайся! Да будет нетруден (твой путь)!

Савитри сказала:

Держишь ты в своей власти всех живущих кого наметишь, того и уведешь, ибо (из жизни уходят) не по собственной воле. Потому, о бог, и называют тебя Ямой¹⁰⁶. Послушай, что я скажу тебе. Извечная дхарма праведников — не причинять зла ни единому существу ни мыслью, ни словом, ни делом и, кроме того, быть милосердным и раздавать дары. Таков в основном этот мир: люди добры, насколько возможно, но лишь праведники милосердны даже к своим недругам, если те обращаются к ним.

Яма сказал:

Твои слова — как вода для томимого жаждой. Выбирай себе дар, о достойная, какой пожелаешь, но опять — кроме жизни для Сатьявана.

Савитри сказала:

У отца моего, властелина земли, нет детей, (кроме меня). Пусть будет у него сто сыновей, а у меня — сто родных братьев. Пусть продолжат они его род. Таков третий дар, который я прошу у тебя.

Яма сказал:

Да будет у отца твоего, о прекрасная, сто блистательных сыновей, продолжателей рода! Я исполнил твое желание, о дочь владыки людей! Возвращайся, ты прошла уже долгий путь!

Савитри сказала:

Такой (путь) для меня не долог, если рядом со мной супруг, и сердце мое стремится все дальше. Выслушай же, пока мы идем, что я еще скажу тебе. Ты — могучий сын Вивасвана, потому среди мудрых зовешься Вайвасватой. Смирение и верность дхарме украшают живущих в этом мире, владыка, благодаря тебе, Царю правосудия. Люди так не верят самим себе, как верят праведникам, поэтому каждый особо стремится к признанию благочестивых. Доброта порождает в живых существах то, что зовется доверием, поэтому особое доверие люди питают к праведникам.

Яма сказал:

Таких речей, о прекраснейшая из женщин, я не слышал ни от кого другого. Я доволен тобой. Выбирай же четвертый дар, кроме жизни для (Сатьявана), и возвращайся назад.

Савитри сказала:

Пусть будет у меня от Сатьявана сто родных сыновей, сильных и мужественных продолжателей и его, и моего рода. Таков четвертый дар, который я прошу у тебя.

Яма сказал:

Будет у тебя, женщина, сто могучих, отважных сыновей, и принесут они тебе радость. Возвращайся, о царская дочь! Да будет нетруден (твой путь)! Возвращайся, ты уже много прошла.

Савитри сказала:

Праведники всегда, во всех случаях ведут себя в согласии с дхармой, праведники не предаются печали и не испытывают страданий. Общение праведников с праведниками не бывает бесплодным, праведники не испытывают страха перед праведниками. Праведники истиной заставляют двигаться солнце, подвижничеством праведников держится земля.

Праведники, о царь, — средоточие и прошлого, и будущего, праведник не погибнет среди праведников. Зная, каков извечный образ жизни достойных, праведники постоянно действуют в пользу другого, не ожидая за то воздаяния. Милосердие к праведникам не пропадает втуне, равно как и польза, и честь (милосердного). И так как это извечное правило праведников, то праведники сами являются его блюстителями.

Яма сказал:

(Твои слова) — в полном согласии с дхармой, значительны и радуют душу, заключен в них великий смысл, и, по мере того как ты говоришь, растет мое расположение к тебе. Выбирай, о верная обету, дар, не сравнимый ни с чем!

Савитри сказала:

О ты, что даруешь гордость! Ты не оговорил исключения из своего благодеяния, как в других дарах. Поэтому я выбираю такой дар: пусть будет жив Сатьяван! Я все равно что мертва без моего супруга. Без супруга не желаю я счастья, без супруга не желаю я неба. Без супруга не нужны мне богатства. К чему мне жизнь без супруга? Ты сам дал мне в дар сто сыновей, а забираешь мужа! Я выбираю такой дар: пусть будет жив Сатьяван! Только тогда станут правдой твои слова.

Маркандея сказал:

«Да будет так», — произнес Царь правосудия Яма, сын Вивасана. Он отпустил аркан и радостно обратился к Савитри: «Смотри, достойная женщина, гордость рода, я освободил твоего супруга. Он здоров, и ты можешь увести его. Удача будет сопутствовать ему. Вы проживете с ним четыреста лет, и, совершая жертвоприношения, верностью дхарме обретет он известность в мире.

Родится у тебя от Сатьявана сто сыновей; все эти цари-кшатрии вместе с их сыновьями и внуками прославятся навека, ибо будут носить твое имя. И отцу твоему мать Малави родит сто сыновей; малавы-кшатрии, твои братья, так же как их сыновья и внуки, будут подобны Тридцати (богам¹⁰⁷)». Могучий Царь правосудия даровал Савитри этот дар и повелел ей возвращаться, а сам удалился в свои чертоги. Вновь обретя супруга, Савитри дождалась ухода Ямы и пошла туда, где лежало тело Сатьявана. Она увидела его (лежащим) на земле, приблизилась к мужу, села рядом, обняла его и положила его голову себе на колени. Сатьяван пришел в себя и, словно вернувшись после отлучки, стал с любовью вглядываться в Савитри, говоря:

Сатьяван сказал:

Кад долго я спал! Почему ты не разбудила меня? И где этот черный человек, который тащил меня за собой?  

Савитри сказала:

 Долго ты спал у меня на коленях, о бык среди мужей! То был могучий бог Яма, гроза живущих, но он ушел. Ты отдохнул и выспался, о славный участью сын царя! Если можешь, вставай. Посмотри — уже ночь опустилась.

Маркандея сказал:

 Очнувшись, Сатьяван поднялся, как будто после сладкого сна, и, увидев со всех сторон лес, сказал: «Перед тем как я вышел с тобою, о стройная, (из обители), я питался одними плодами. Когда я рубил деревья, у меня разболелась голова. Мучимый головной болью, я был не в силах стоять и заснул у тебя на коленях. Я помню все это, прекрасная! Потом ты меня обняла, и сон завладел мною. Затем я увидел во мрачной тьме величественную фигуру. Скажи мне, о стройная, если знаешь: это было на самом деле или привиделось мне во сне?» Ответила ему Савитри:  

«Уже наступила ночь. Завтра я расскажу тебе все, что случилось, о сын царя! Вставай же„ вставай! Благо тебе! Вспомни о родителях, о верный обету! Солнце уже зашло, наступила ночь. Осмелев, рыщут (ракшасы), «те, что бродят в ночи», издавая страшные крики; слышней шелест листьев: то звери ходят в лесу. Шакалы диким воем оглашают южную и западную сторону, вселяя трепет в мою душу».

Сатьяван сказал:

Страшен лес, погруженный в непроглядную тьму. Ты несможешь найти дороги и не выйдешь отсюда.

Савитри сказала:

В этом сгоревшем лесу одно сухое дерево горит до сих пор. Ветер раздувает огонь, поэтому он виден отовсюду. Я принесу огня и подожгу те поленья, которые тут есть. Оставь, свою тревогу! А может, ты не в силах идти? Я вижу, тебе неможется, ты не найдешь дороги в окутанном мраком лесу. Если хочешь, мы тронемся в путь завтра утром, когда в лесу рассветет, а эту ночь, если ты согласишься, о безупречный, давай проведем здесь.

Сатьяван сказал:

 Голова у меня теперь не болит, я чувствую, что вполне-оправился. Мне хочется вернуться к отцу с матерью, и (я могу это сделать) благодаря тебе. Никогда до сих пор я не был за пределами обители в такое позднее время. Бывало, еще не наступили сумерки, а мать уже удерживает меня. Даже если я днем ухожу (в лес), мои родители тревожатся и отец вместе с живущими в обители разыскивает меня, а потом и отец, и мать в глубокой тревоге говорят мне с упреком: «Слишком долго ты ходишь!» Я беспокоюсь: как-то они сейчас? Они будут сильно горевать, если не увидят меня. Часто по вечерам мои старые родители, движимые горячей любовью ко мне, в великой печали говорили мне со слезами: «Без тебя, наш сынок, мы не сможем прожить и минуты! Пока ты жив, о наш сын, живы и мы. Ты — опора слепых старцев, на тебе держится род. Это тебе суждено приносить для нас поминальные жертвы, умножать нашу славу и быть продолжателем нашего рода».

Мать стара, и отец тоже стар, только я — их надежда. Что с ними будет, если они не увидят меня этой ночью? Я упрекаю себя за то, что проспал: из-за этого теперь терзаются тревогой обо мне мой отец и безвинная мать. И я испытываю муки, попав в такую страшную беду; ведь и я не смогу жить без матери и отца! Конечно же, в это самое время мой отец, чьи глаза — его разум¹⁰⁸, с тревогою в сердце вопрошает каждого из живущих в обители, (не видел ли кто меня). Печалюсь я не о себе, прекрасная, а о своем отце и беззащитной матери, посвятившей всю жизнь своему супругу. Ведь это из-за меня они жестоко страдают сейчас! Я живу для того, чтобы жили они, я должен о них заботиться и доставлять им радость. В этом смысл моей жизни.

Маркандея сказал:

С этими словами благочестивый (юноша), любящий и почитающий своих родителей, воздел в отчаянии руки и зарыдал в голос. А добродетельная Савитри, видя, что супруга терзает горе, проговорила, отирая слезы с его глаз: «Если истинно то, что я предавалась подвижничеству, приносила жертвы и одаривала (брахманов), пусть благополучно пройдет эта ночь для моих свекра, свекрови и моего супруга! Я не припомню случая, чтобы я когда-нибудь, даже в шутку, говорила неправду. Если истинно это — да останутся живы сегодня родители моего мужа!»

Сатьяван сказал:

Я хочу увидеться с отцом и матерью. Пойдем, о Савитри, поскорее! Если я увижу, что с отцом или с матерью случилось несчастье, я не переживу этого, о наделенная прекрасными бедрами, клянусь истиной! И если твой разум (направлен) па дхарму, если ты хочешь, чтоб я остался жив, ты должна исполнить мое желание: вернемся скорее в обитель!

Маркандея сказал:

Прекрасная Савитри поднялась, подвязала волосы и, обхватив руками супруга, помогла ему встать. Поднявшись, Сатьяван огляделся вокруг, потирая руками (онемевшие) члены, и взгляд его упал на кувшин. Савитри сказала ему: «Завтра ты заберешь эти плоды, а твой топор я возьму для сохранности». Повесив кувшин на дерево, она взяла топор и вернулась к супругу. Положив руку мужа себе на левое плечо, прекраснобедрая обняла его правой (рукой) и, плавно ступая» тронулась в путь.

Сатьяван сказал:

Я часто хожу сюда, робкая, и поэтому мне знакома здесь каждая тропинка. Я вижу их в лунном свете, пробивающемся сквозь деревья. Мы вышли на ту дорогу, по которой пришли сюда, собирая плоды. Пойдем, о прекрасная, и не тревожься: это (правильный) путь. В леске из деревьев палаша тропинка расходится на две. Пойдем по той, которая севернее, и давай поторопимся. Я чувствую себя совсем здоровым, силы вернулись ко мне, и я хочу видеть моих родителей.

Маркандея сказал:

С этими словами он поспешил по направлению к обители.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести восемьдесят первая глава.

ГЛАВА 282

Маркандея сказал:

В то самое время к Дьюматсене вернулось зрение, и он радостным взором осматривал все в огромном лесу. Но, обойдя со своей супругою Шайбьей все обители в поисках сына, он пришел в совершеннейшее отчаяние, о бык среди мужей! Супруги обошли много мест, осматривая обители, леса, берега рек и озер. Заслышав какой-нибудь звук, они поднимали головы и ждали, не сын ли это, а потом, (говоря): «Это же Савитри с Сатьяваном!» — спешили навстречу. Они метались словно безумные. Их ноги были стерты в кровь, исцарапаны и изранены, а тело покрыто порезами от травы куша и занозами.

Собрались все брахманы, которые жили в обителях. Они окружили (старцев) и, пытаясь их успокоить, повели назад в ту обитель. Там (царя) и его супругу обступили старейшие из отшельников и стали рассказывать им в утешение разные истории о прежних царях. Престарелые (родители Сатьявана) немного успокоились, а потом, тоскуя о сыне, с глубокой грустью принялись вспоминать случаи из его детства. И тут ими снова овладело отчаяние, они стали жалобно причитать и плакать: «О наш сын! О добрая наша невестка! Где же ты?! Где она?!»

Суварчас сказал:

Как (верно) то, что Савитри, его супруга, отличается мощью подвижнического пыла, смирением и добрым нравом, так (верно) и то, что жив Сатьяван!

Гаутама сказал:

Изучены мною Веды вместе с (Вед)ангами, я прошел суровое покаяние, еще в юности я принял обет воздержания, я ублаготворял наставников и Агни. Тщательно исполнял я все «беты, соблюдая пост, во время которого моею единственной пищей был воздух, делал то, что полезно здоровью. Благодаря силе моего подвижнического духа мне известно все, что должно совершиться. Знай — это истина: жив Сатьяван!

Ученик (Гаутамы) сказал:

Слова, которые исходят из уст моего наставника, не могут быть лживыми! Поэтому истинно — жив Сатьяван!

Святые мудрецы сказали:

Как истинно то, что супруга его Савитри имеет все добрые признаки, говорящие — не бывать ей вдовою, так же истинно то, что жив Сатьяван!

Бхарадваджа сказал:

Как истинно то, что супруга его Савитри отмечена величием подвижнического пыла, смирением и добрым нравом; так же истинно то, что жив Сатьяван!

Далбхья сказал:

Как истинно то, что зрение вновь вернулось к тебе, а Савитри (исполнила) свой обет и ушла, не приняв пищи, так же истинно то, что жив Сатьяван!

Мандавья сказал:

Как истинно то, что звери и птицы кричат в этом тихом краю, (как истинно то), что ты царь по рождению, так же истинно то, что жив Сатьяван!

Дхаумья сказал:

Как истинно то, что сын твой, всеобщий любимец, обладая всеми достоинствами, отмечен признаками долголетия, так же истинно то, что жив Сатьяван!

Маркандея сказал:

Так подвижники своими правдивыми речами стремились успокоить (царя), и тот, внимая их словам, как будто бы воспрянул духом. А спустя немного времени еще ночью появились Савитри и ее супруг Сатьяван и радостные вошли в обитель.

Брахманы сказали:

Теперь мы видим тебя зрячим, и сын твой вернулся. Прими от всех нас пожелания блага, о владыка земли! Ты встретился с сыном, увиделся с Савитри и обрел зрение — судьба наделила тебя сразу тремя (благами). Как мы сказали, все -точно так и случилось. Вскоре тебя ожидает еще большее счастье!

Маркандея сказал:

Затем все дваждырожденные зажгли огни и сели, о Партха, подле владыки земли Дьюматсены. Шайбья, Сатьяван и Савитри стояли в стороне, потом все пригласили их, и они, - забыв (о недавних) тревогах, подошли (к собравшимся). Тогда все сидящие рядом с царем жители лесов принялись с интересом расспрашивать царского сына, о Партха: «Отчего-не вернулся ты раньше вместе с супругою, о могучий? Отчего ты пришел на исходе ночи? Что помешало тебе? Мать и отец, да и мы начали беспокоиться, о царский сын! Мы не знаем, в. чем дело. Ты должеа нам все объяснить».

Сатьяван сказал:

С позволения отца я отправился вместе с Савитри (в лес)» В лесу, когда я рубил поленья, у меня разболелась голова. Из-за этого недомогания я, кажется, долго проспал. Столько я никогда не спал прежде. Чтобы все вы не беспокоились, я решил прийти хотя бы на исходе ночи. Другой причины здесь нет.

Гаутама сказал:

К твоему отцу Дьюматсене внезапно вернулось зрение» Ты не знаешь причины этого, это должна объяснить Савитри» Я желаю выслушать тебя, о Савитри! Тебе известно и прошлое, и будущее. Я знаю, о Савитри, что величием ты подобна (богине) Савитри. Тебе известен смысл (происшедшего), поэтому пусть прозвучит истина. Если тут нет какой-нибудь твоей тайны, то расскажи нам об этом.

Савитри сказала:

Так оно и есть, как ты полагаешь, и ваше желание не может быть иным. Нет у меня никакой тайны от вас, услышьте же правду о том, что случилось. Великий духом Нарада предсказал смерть моему супругу, и сегодня настал этот день. Поэтому я не могла оставить его одного.

Когда он заснул, за ним явился сам Яма вместе со слугами¹⁰⁹. Он связал его и повлек за собою в тот край, где пребывают усопшие. Восславила я могучего бога истинной речью, и дал он мне на выбор-пять даров, услышьте — каких. Два дара для моего свекра — чтобы он вновь прозрел и (обрел) свое царство. Отцу моему — сто сыновей, и сто сыновей — мне самой.

Супругу же моему Сатьявану даровано жить четыреста лет. Во имя жизни супруга я приняла тот долгий, суровый обет. Я поведала вам подробно истинную причину того, как великое горе обернулось для меня счастьем.

Мудрецы сказали:

Ты, о достойная праведница, рождена в славном роду и прославилась верностью дхарме. Ты вырвала из мрачной бездны царский род, погибавший под градом несчастий.

Маркандея сказал:

Восславив лучшую из женщин и принеся ей почести, собиравшиеся святые мудрецы простились с Индрой людей и его сыном и тотчас же с миром, довольные разошлись по своим обителям.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести восемьдесят вторая глава.

ГЛАВА 283

Маркандея сказал:

Ночь прошла, показался солнечный диск, и подвижники, совершив утренние обряды, вновь собрались все вместе. Великие святые мудрецы не могли успокоиться: они снова и снова принимались рассказывать Дьюматсене о высоком благородстве Савитри. Затем, о царь, явились от шальвов царские советники и рассказали, что царь их убит своим же министром. Они поведали, как все случилось: «Когда разнесся слух, что царь, его родственники и приближенные убиты одним из советников, войско тирана бежало.

Теперь весь народ говорит одно: «Слепой или зрячий, пусть (Дьюматсена) будет нашим царем!». С этим наказом нас и послали сюда, о царь! Прибыли колесницы и твое войско четырех родов. Собирайся в путь, о царь! Благо тебе! В городе звучат здравицы в твою честь. Владей же долгие годы тем царством, которое перешло к тебе отцов и дедов!».

Тут они увидели, что царь прозрел и мощь возвратилась к нему. Глаза их расширились от удивления, и они пали ниц. Тогда (Дьюматсена) воздал почести старцам-дваждырожденным, живущим в обители, они в ответ ТОЖР почтили его, и он отправился в город. Шайбью вместе с Савитри несли в украшенном сверкающим покрывалом паланкине, окруженном воинами. Затем жрецы торжественно посвятили Дыоматсену на царство, а его достославного сына провозгласили наследником престола.

Прошло много времени, и у Савитри родилось сто сыновей-героев, которым было суждено умножить славу ее рода, никогда не отступая (в бою). И у Малави от царя мадров Ашвапати родилось сто могучих (сыновей), родных братьев (Савитри). Вот каким образом Савитри спасла от беды всех: и себя, и отца, и мать, и свекра со свекровью, и весь род своего мужа. Так и достойная Драупади, отмеченная высокой добродетелью, спасет вас всех, словно Савитри, женщина славного рода.

Вайшампаяна сказал:

Так напутствовал Пандаву великий душою (подвижник), и зажил тот в Камьяке безбедно и беспечально, о царь!

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести восемьдесят третья глава.

1 чтобы поохотиться для брахманов — Т. е. чтобы охотой добыть пищу для брахманов, которые сопровождали Пандавов в их скитаниях.

2 Варддхакшатри — патроним («сын Вриддхакшатры») Джаядратхи, царя страны Синдху.

3 Шальвеи — то же, что шальвы.

4 словно шакал к тигрице — Сравнение не только выражает отношение эпоса к действующим лицам (с одной стороны — Котикашья, помощник злодея, с другой — отважная и верная Драупади), но и предопределяет конфликтную ситуацию.

5 дочь царя змеев, прекрасная обликом — Девушки-наги, по описанию эпоса, наделены исключительной красотой.

6 Владыка — здесь: vibhu. Равно может относиться к Брахме, Вишну или Шиве.

7 Шайбья — «потомок Шиби».

8 в Кхандавапрастху. — Драупади вспоминает о раздело царства Дхритараштрой, когда Пандавам была отдана половина царства — область Кхандавапрастха (Мбх 1. 199).

9 словно волки в логово льва — Сравнение, по своему характеру и функции «сигнала» подобное отмеченному выше, в примеч. 4.

10 мы превосходим сыновей Панду шестью достоинствами — Вероятно, имеются в виду шесть средств (§adguuah) ведения царем войны: 1) заключение военного союза (samdhi), 2) начало военпых действий (vigraha), 3) поход (уапа), 4) разбитие лагеря (asana), 5) разделевие войска (dvidhibhava), 6) просьба о покровительстве к более сильному властителю (sansraya). Смысл высказывания в том, что коалиция царей Северо-Запада представлена правителями, обладающими всей полпотой власти, и для пих нет сомнения в исходе возможного военного столкновения с Пандавами, парь которых Юдхиштхира до истечения срока изгпапия пе вправе воспользоваться своими полномочиями.

11 два Кришны — Ср. ранее, гл. 84, шл. 1—4. Можно наметить по меньшей мере два уровня интерпретации такого именования: 1) Кришна как одно из имен-эпитетов Арджупы (см. Мбх 4.39.20 [G3, с. 71]); 2) Арджуна в мифологическом плане идентичен Кришне (как инкарнации бога Вишпу), и совпадение имен — лишь внешнее выражение их тождественности.

12 Сыновей Мадри — Накула и Сахадева.

13 об извечной дхарме кшатрия — Судя по контексту, имеется в виду кшатрийское правило: прежде чем увести чужую жепу, надо одержать в битве победу над ее мужем.

14 Властитель праны — pranapati — душа, сердце. См. словарь; праны.

15 Супарна истребил змеев — См. примеч. 21 к «Сказанию о битве с якшами».

16 кони с (берегов) Синдху — См. примеч. 35 к «Сказанию о Нале».

17 шакал воет слева. — Зловещее предзнаменование. См. примеч. 16 к «Сказанию об удаве».

18 «Грозный» — Драупади подчеркивает смысл имени «Бхима».

19 блеском подобный Вайшванаре — «Вайшвапара» в данном контексте означает просто «огонь»; семантика этого имени-эпитета Агни («племенной», «всенародный» огонь) уже не осознается (ср. примеч. 3 к «Сказанию о беседе Драупади и Сатьябхамы»).

20 Сын Мадравати — Накула.

21 Канки — птицы типа цапли; улы — пепдептифицируемые хищные животные.

22 Сын Мадри — Накула.

23 его не стоит убивать ради Духшалы и славной Гандхари. — Духшала, супруга Джаядратхи, — родная сестра кауравов. Гандхари — их общая мать. Здесь проявляется характерное для Мбх в целом представление о святости уз родства.

24 Треокий — В подлиннике здесь эпитет Шивы ѵіrapaksa («Тот, вид глаз которого пеобычен»), связаиный по значению с другим именем-эпитетом божества: «Треокий».

25 пожаловал ему дар. — О связи Шивы с кауравами и их сторонниками см. примеч. 31 к «Сказанию о походе в становище пастухов».

26 Повесть о Раме — Ramopakhyana. Этот текст анализировали многие, начипая с А. Вебера [350, с. 36—371, исследователи, пытавшиеся определить характер его отношения к известной «Рамаяне» Вальмики. Точку зрения Г. Якоби, согласно которой «Повесть о Раме» опирается на «Рамаяну» Вальмики в ее дошедшей до нас редакции [236, с. 71 и сл.], развил, сопроводив пространной дополнительной аргументацией, В. Суктханкар [332, с. 387—402] (см. также [307, с. 11—25]). П. А. Грипцер, отмечая, что многие из отмечавшихся ранее «совпадений» между двумя текстами объяснимы использованием общего формульного фонда устной эпической поэзии и что «Повесть о Раме» умалчивает о событиях, отраженных в поздней, седьмой книге «Рамаяпы», склонен считать по-видимому, что «Рамопакхьяпа» восходит не к поэме Вальмики, а к одной из предшествовавших ее формированию устных версий эпоса о Раме [33, с. 143—144]. Предпринявший недавно тщательное текстологическое исследование «Повести о Раме» в сравнении с «Рамаяпой» Дж . Брокиигтон полагает, что «Рамопакхьяпа» восходит к «Рамаяне», но не к окончательной редакции последней, а к одной из реконструируемых стадий ее развития; из письменных версий «Рамаяны» ближе всего, по его мнению, к «Повести о Гаме» северо-восточпая рецензия (см. [156]).

27 Джанаки (Janaki) — Сита.

28 и (мирской) пользе — «(Мирская) польза» — артха; см. словарь: триварга.

29 которую даровал ему сам Творец, предназначив ее Раме в любимые супруги. — уаm сакаrа svayam tvasta ramasya mahisim ргіуam. Букв, «которую создал сам Творец (tva$tr) как любимую царицу Рамы». Тваштри (Тваштар) — древний, известный уже в Ведах бог-ремесленник, создатель прекрасных форм. Указание па то, что героиню «создал сам Тваштри», может подразумевать ее исключительную красоту. С другой стороны, в эпосе Тваштри отчасти функционально сливается с Брахмой (см. [73, с. 40]); следует иметь в виду и те случаи в эпосе (см., напр., далее, гл. 277, шл. 18), когда пмешю Брахма дарует людям потомство.

30 Дедом Раваны был Самосущий, бог — Владыка живущих Творец всех миров — Самосущий (svayambhrt) — Брахма, Владыка живущих — prajapati, Творец — в даішом случае sra?tr. Родство демопа-ракшасы Раваны и бога Куберы (см. ниже в тексте), примечательное как само по себе, так и в связи с их родословной, является одним из свидетельство отсутствия в эпосе резкого противопоставления богов и демонов (их отношения иапомипают не борьбу на истребление двух чуждых друг другу групп, а скорее ритуальное соперничество фратрий, ведущих происхождение от общего предка), а также определенной амбивалентности; образа Брахмы.

31 родился от коровы могучий сын по имени Ваншравана. — Можно было бы перевести gavi не как «от коровы», а как «на земле» (ср,примеч. 87 к «Сказанию о Кирате»). Э. У. Хопкинс, указывая, что Кубѳра (Вайшравана) «рожден Пуластьей от коровы», ссылается именно на это место в Мбх [232, с. 143] (ср. [102, с. 252]). В других местах (напр., Мбх 5.109.18, 137.14) Кубера наделен матронимом Айлавила «Тот, чья мать — Илавила» (согласно В. И. Кальянову, дочь мудреца Тринабинду [64, с. 519]). Матерью Куберы иногда называется и супруга его «второго отца», Вшнраваса— Деваварнини, дочь Бхарадваджн [232, с. 142].

32 Владыка (isana) — здесь: Шива.

33 и столицу Ланку со множеством ракшасов. — Таким образом статус Куберы представляется целиком сформированным Брахмой.

34 Царь царей, Тот, чыо колесницу влекут нары — Кубера-Наравахана, который обычно определяется не как «бог», но как «царь над царями».

35 Великий душою владыка — Имеется в виду Пуластья.

36 знатоки Вед, праведно соблюдая обеты — Ср. примеч. 30 к «Сказанию о походе в становище пастухов».

37 пожелал каждому из пих дать дар. — Здесь и далее действие строго следует сюжетной схеме, ранее определенной нами как «дары Брахмы» (см. примеч. 02 к «Сказанию о битве с якшами»).

38 обратились за помощью к Брахме. — Круг как бы замыкается: Брахма сделал Равану неодолимым для богов, они обращаются теперь к нему же за защитой, и он повелевает Вишну воплотиться па земле в человеческом облике, чтобы обуздать Равану. Такова «небесная» завязка интриги.

39 с тайным знанием — Под термином rahasya «тайноѳ знание»- разумеются тексты типа Унанишад.

40 исполнили обет воздержания и взяли себе жен — Т. е. перешли из первой (брахмачарья) во вторую (грихастха) стадию жизни (см. словарь: ашрамы).

41 совершить над Рамой обряд помазания. — Помазание (abhiseka) давало посвящеиному (обычно старшему из сыновей царя) право занять престол после смерти отца или в случае его отречения. Посвященный получал титул yuvaraja «молодой царь».

42 неодолимым и победоносным. — Характеристика Рамы строится; на определениях, типичных при описании эпического героя. В основном» это эпитеты, постоянные с точки зрения «вечности», существенности отраженного в них признака и ассоциации с определенной категорией» лиц.

43 Пушья придет в благоприятное положение. — Накшатра Пушья (или Тишья; группа звезд в созвездии Рака) мифологически связана с моментом смены царского правления.

44 его плоть подчинилась закону круговращения времени. — Т. е. он умер.

45 стал править в Нандиграме, поклоняясь его сандалиям. — Нандиграма — селение в окрестностях Айодхьи, откуда Бхарата правил страною именем Рамы. Сандалии (paduka) принадлежат к числу традиционных регалий или царских эмблем (см., напр., [134, с. 260; 212, с. 37]).

46 из-за Шурпанакхи ему пришлось вступить в жестокую битву с Кхарой — Шурпанакха, сестра Раваны и Кхары, восхищенная красотой Рамы и Лакшмаиы, предложила каждому из них свою любовь, но была отвергнута. Защищая Ситу от посягательств разгневанной ракшаси, Лакшмана по приказу Рамы ее изуродовал.

47 в Джанастхане. — Эту страну или «колонию» ракшасов Ф. Парджитер [300, с. 277—278] помещал в нижнем течении Годавари, видя в ней один из очагов «древней цивилизации» на Деканском полуострове.

48 Трикута — «Трехвершинная» гора, на которой расположена столица Раваны Ланка.

49 Держащий в руке трезубец — Шива.

50 Строенный посох (tridandа) — непременный атрибут отшельника символизирующий, согласно традішиопному толкованию, осуществляемый им «тройной коптроль»: над своими мыслями, словами и действиями.

51 преследовал словно Рудра — звездпую антилопу. — Согласно мифу, Праджапати, принявший вид самца антилопы, был настигнут Рудрой, который стрелой или трезубцем снес ему голову за греховные намерения в отношении дочери. Миф этот «читается» в созвездиях, одно из которых (соответствующее ряду звезд нашего созвездия Орион) носит название «Антилопа» (mrga) пли «Голова антилопы» (mrgasiras; см., напр., [244, с. 146, 208]).

52 покрытый золой — Золой натирали тело отшельники.

53 подобен горе, у которой отсечены (крылья) облака — В сравненни использован древний миф, согласио которому гори некогда летали по воздуху, но Индра отсек пм крылья (облака) и сделал их неподвижными ([232, с. 9]; ср. примеч. 225 к «Сказанию о беседах Маркандеи»).

54 Сын Сумитры — Лакшмана.

55 твое лицо со следами травы куша, жареного риса и черного гороха.— Всем этим осыпали голову посвящаемого в определенный момент ритуала помазания на царство.

56 Раненный стрелами Камы — Т. е. пораженный любовыо; популярный в индийской поэзии образ.

57 Кишкиндха — столица обезьяньего царства, помещаемая преданиями на берегу р. Тунгабхадры.

58 Тара — супруга Сугрнвы, отнятая у него братом Валином, который захватил власть в Кишкипдхе.

59 Таре, ликом подобной владычице звезд (taram taradhipananam) — В сравнении обыгрывается параллель: Тара («Звезда») и «владычица звезд», т. е. Лупа. Женский род существительного («владычица») употреблен потому, что сравнение относится к женскому персонажу, тогда как персонификация Луны в индийской мифологии (Сома) — мужского рода.

60 два цветущих дерева киншука — Ярко-алые цветы киншуки символизируют в древнеиндийской поэзии кровавые раны на теле вопна,

61 Звон тетивы этого лука был подобен звуку (выстрела из) катапульты. — Словом «катапульта» передано yantra, обобщенное обозначение различных механических приспособлений для метаипя стрел, камней и т. п.

62 весь во власти желапия — Или: «во власти Камы (бога любви)»; ср. выше, примеч. 56.

63 тебя ограждает проклятие Налакубары — В силу проклятия, наложенного сыном Куберы, Налакубарой, Равапу ждет мгновенная смерть (голова его разлетится на семь кусков), если он попытается насильно овладеть женщиной.

64 в красных гирляндах бредут в южную сторону. — Нагота, обритая голова, неестественные движения в сочетании с красным цветом (мази, гирлянд), южное направление движения (Яма, бог смерти, ассоциируется с югом) — приметы, говорящие об обреченности раншасов.

65 на гору Швета.— Белый цвет (зонта, тюрбана, мази, гирлянд), гора Швета («Белая») в цветовой символике не только ассоциируются, как видно, с добром, благополучием, но и в противопоставлении красному (ср. предыдущее примечание) соответствуют первому члену оппозиции «жизнь — смерть».

66 на север. — Север в противоположность югу означает здесь, по-видимому, «сторону жизпи»; на север также лежит путь из города Ланки в Косалу, царство Рамы.

67 Кандарпа — Кама.

68 как на боге Весны. — Весна (Vasanta) — персонификация времени года, божество (мужского рода), выступающее союзником Камы в известном мифе о попытке последнего внушить любовное вожделение предававшемуся медитации Шиве.

69 Древо желаний (kalpavrksa) — «исполняющее все желания» дерево на небе Индры, связанное, в частности, с символикой плодородия.

70 дерево чайтью на месте сожжепия трупов. — Одной из древпейших форм святилища в народной религии Индии было дерево, снабженное маленьким алтарем и оградкой — чайтья (см., напр., [175, с. 17—24]). Чайтьи играли определенную роль в погребальной обрядности; нередко упоминаются чайтьи, стоящие на месте кремации [232, с. 71—72]. Связь с погребением и космологическая символика чайтьи предваряют, возможно, функции и символизм буддийской ступы. В данном отрывке текста красивое убранство Раваны контрастирует с мрачным характером демона; этот контраст отражен в параллелизме сравнений: «древо желаний» — «дерево-чайтья на месте кремации».

71 словно Тихоходящая планета перед Рохини. — «Тихоходящая» (sanaiscara) планета — Шаури (Сатурн) — ассоциируется с черным цветом, тогда как Рохини (см. примеч. 243 и 245 к «Сказанию о беседах Маркандеи») — с красным. В данной оппозиции «красное — черное» (Рохини — Сатурн, Сита — Равана) роль красного цвета, по-видимому, совершенно иная, чем в оппозиции «краспое — белое» (см. выше, примеч. 64 и 65).

72 «Пятый среди Хранителей мира» — Равана не просто причисляет себя к локапалам, но и провозглашает себя верховным над ними богом, поскольку добавление к тетраде богов направлений пятого божества имеет обычно именно такой смысл (см. ЧхУ 4.3.6 [114, с. 86; 22, с. 151—154]).

73 Владыка Тридцати (богов) — Индра.

74 Мандодари — дочь асуры Май, супруга Раваны, мать Индраджита.

75 Тот, у кого на знамени макара — Кама.

76 Сын Ветра — здесь: Хануман, брат по «божественному отцу» Бхимы, имеющего то же патронимическое обозначение.

77 Обиталище Варуны — океан.

78 умереть голодной смертью. — Т. е. извести себя постом; см. примеч. 23 к «Сказанию о походе в становпще пастухов».

79 Вайнатея — Гаруда.

80 Отказавшись от еды — Ср. выше, примеч. 77. Здесь, однако, цель поста иная: угрозой самоубийства добиться определенной цели.

81 сотни кладезей с драгоценными камнями были видны рядом с ним. — Ассоциация Океапа с олицетворениями кладезей сокровищ основана на представлении об океане как средоточии разнообразных богатств.

82 Наласету — «мост Налы», совр. Адамов мост — цепочка островов между южной оконечностью Индии и Шри Ланкой.

83 Сарджарасовый порошок — смолистое вещество, используемое как зажигательное средство (ср. [4, с. 481, 725] ).

84 многие из обезьяньих вожаков — Повсюду в «Повести о Раме» относящиеся к обезьянам-воннам «животные метафоры» (см. примеч. 7 к «Скааанию о жизни в лесах») типа vanarar$abha («обезьяна-бык») заменены при переводе соответствующими им по смыслу выражениями, такими, как «(могучий), словно бык», или же необходимый оттенок превосходства передан, как здесь, словосочетанием «обезьяний вожак».

85 раскрыл их. - Точнее: «разрушил чары, благодаря которым они были невидимы» (antardhanavadharp cakara),

86 построив рать по способу Ушанаса. — Ср. в следующем предложении; «следуя правилу Брихаспати, разверпул полки». Согласно «Артхашастре», школа пауки политики, возводившая свое начало, к наставнику асуров Ушанасу (Шукре), рекомендовала подразделять боевой строй па фланги, центр и арьергард, а «школа Брихаспати» — на центр, фланги, крылья и резерв [4, с. 427].

87 ты победил в бою Тысячеокого Держателя ваджры, Супруга Шачи. — Т. е. Индру. Согласно «Рамаяне», сын Раваны, Мегхапада, с помощью колдовских чар одолел в бою самого бога Иидру, за что и получил прозвище Индраджит — «Победитель Индры».

88 Лакшману, отмеченного счастливыми знаками (subhalaksanam) — Т. е. имеющего на теле линии, напоминающие по рисунку лотос, чакру (колесо), стрелы, лук, раковипу и считающиеся признаками счастливой судьбы. Эта характеристика Лакшмапы повторяет значение его имени («Отмечепный счастливыми знаками», «Счастливый») и в данном случае образует с последпим аллитерационпый ряд.

89 Царь царей — Кубера.

90 то, что невидимо для обычного глаза. — Букв, «сверх того, что доступно органам чувств (пндриям)» (atlndriyani).

91 Жезл Брахмы — мифическое оружие.

92 распалось на пять элементов — Раздельное существоваппе пяти элементов — признак полпой деструкции и «микрокосма» (человеческого тела), и «макрокосма» (вселенной, как в мифе о пралаѳ).

93 небожители — В подлиннике: tridasalayah «те, что обитают вместе с Тридцатью (богами)».

94 Повелитель якшей — Кубера.

95 Огонь, Вода, Воздух, Земля π Ветер — Сита взывает к Земле и четырем стихиям, которые в даппом случае представлены олицетворениями пяти великих элементов. О «заклятии истиной» см. примеч. 4, 17 и 45 к «Сказанию о Нале»; ср. очень сходное «заклятие ИСТИНОЙ», произносимое в той же ситуации Дамаянти (гл. 75, шл. 9—13).

96 Оценив приветливость — В подлиннике: laksayitve'ngitam sarvam «отметив все (его) жесты».

97 Вайшнава — «посвященная Вишну» — по древней системе, начинающейся с Криттпк, двадцать первая пакшатра (составляемая элементами нашего созвездия Орел).

98 не люди — Букв. «(существа) иного происхождения» (jatyantaragatab).

99 Кришна спасла нас — Благодаря дару, полученному от царя Дхритараштры, Драупади избавила Пандавов от рабства (см. Мбх 2.58—63 [62, с. 131—132]; ср. примеч. 28 к «Сказанию о походе в становище пастухов»).

100 стал принимать пищу через два дня на третий. — В подлиннике: sasеthe kale «в шестой срок (приема пищи)». Ср. выше, гл. 176, шл. 12—24, и примеч. 12 к «Сказанию об удаве».

101 медовый напиток, сиденье и корову — См. словарь: аргхья.

102 За четыре дня до назначенного срока — Букв, «высчитав, что на четвертый день (Сатьявану) суждено умереть».

103 Едва взошло солнце — В тексте: yugamatrodite surye. Юга — мера длины и высоты, равная четырем ладоням, поэтому более точен был бы перевод: «едва солнце поднялось па четыре ладони».

104 человечка величиной с большой палец — Представление о душе как человечке велычииой с палец, обитающем в сердце, впервые засвидетельствовано в Упанишадах [244, с. 404].

105 в ней есть и нужный смысл, и ясность звучания. — В тексте: svaraksaravyanjanahetuyuktaya (тв. пад.) — «(речью), паделеппой смыслом, (который рождается из правильного соединения) в слогах согласных с гласными».

106 Потому и называют тебя Ямой. — Текст выводит значение имени Ямы из его функции (уаш — «держать в узде», «смирять», «править»); ведийский близнечный миф о Яме и его сестре Ями здесь не осознается.

107 сто сыновей будут подобны Тридцати (богам). — Сравнение подтверждает условный, совокупный характер числового обозначения эпических богов (тридцать).

108 чьи глаза — его разум — Или: «наделенный оком мудрости» (prajnacaksus) — о слепом царе Дыоматсене; см. примеч. 41 к «Сказанию о жизни в лесах».

109 Яма вместе со слугами (saki rpkarah). — Ранее, когда описывается появление Ямы, ни о каких его слугах не говорится; ср. гл. 281, шл. 14: «За таким (я) не могу посылать своих слуг». Возможно, в данном случае определение sakiipkarah по отношению к Яме имеет значение постоянного эпитета: «обычно сопровождаемый слугами».