Сказание о паломничестве к тиртхам. Главы 80-153.

Махабхарата

Араньякапарва (Лесная книга)

Главы 80-153

Сказание о паломничестве к тиртхам¹

ГЛАВА 80

Вайшампаяна сказал:

Великие колесничные бойцы, причастные великой доле Пан-давы вместе с Драупади по-прежнему жили в лесу (Камьяка), тоскуя о Завоевателе богатств. И явился им там великий духом божественный мудрец Нарада, озарявшийся брахманским величием, пламенностью духа подобившийся огню. Достойнейший среди куру, славный (Юдхиштхира), пылавший яркою мощью, сиял в окружении братьев, как в кругу божеств — Совершитель сотни жертвоприношений. Преданная Яджнасени неотступно, как велел ей долг, была при Партхах, словно савитри — при Ведах или лучезарное Солнце — при горе Меру.

Святой мудрец, владыка Нарада, принявши эти почести², о безгрешный, утешил сына Дхармы подобающими случаю словами. Сказал он великому духом Царю справедливости, Юдхиштхире: «Ответь, достойнейший ревнитель дхармы, о чем твоя забота, что даровать тебе?»

И тогда царь, сын Дхармы, вместе с братьями поклонился, сложил почтительно руки и богоподобному Нараде молвил такое слово: «Если ты, о причастный великой доле, чтимый всею вселенной, (мной) доволен, то я (могу) считать, о исполнитель дивных обетов, что моя цель, по милости твоей, уже достигнута. И если мы с братьями достойны такой чести, то соблаговоли, о безгрешный, достойнейший подвижник, рассеять гнездящиеся в наших сердцах сомнения. Какой плод обретает человек, обошедший всю землю по кругу прадакшины, дабы посетить (святые) тиртхи? Изволь же во всей полноте изложить нам это, о брахман!»

Нарада сказал:

Слушай внимательно, о царь-бхарата: вот все, что некогда узнал об этом Бхишма при встрече с (мудрецом) Пуластьей. Когда-то давно лучший из блюстителей дхармы Бхишма, исполняя обет питрья, подвижником жил на берегу Бхагиратхи. О великий, богатый пылом духовным царь, то прелестное святое место зовется Вратами Ганги: являются туда божественные мудрецы, боги и гандхарвы. Озаряясь несказанным величием, насытил (Бхишма) возлияниями праотцов и богов; совершая освященные обычаем обряды, ублажил он святых мудрецов.

И вот однажды к тому великому подвижнику, бормотавшему заклинания, явился в чудесном облике Пуластья — величайший из всех святых мудрецов. При виде наделенного суровым духом подвижничества, словно бы горевшего пламенем величия (Пуластви) несказанно обрадовался (Бхишма), был охвачен беспредельным изумлением. Когда приблизился (Пуластья), достойнейший блюститель дхармы Бхишма, как должно, почтил его освященными обычаем действиями, о великий царь-бхарата! Пройдя очищение, сосредоточив внимание и поставив на голову себе (сосуд) с аргхьей, возвестил он тому достойнейшему брахмичеокому мудрецу свое имя: «Благо тебе, исполнитель дивных обетов! Я — Бхишма, твой (послушный) раб. Лицезрев тебя, освободился я тем самым от всех моих грехов!» Сказав это, достойнейший блюститель дхармы Бхишма предался безмолвию; молча, со сложенными (в приветствии) руками стоял он (перед Пуластьей), о великий царь, Юдхиштхира! Подвижник, видя, что Бхишма, достойнейший в роде Куру, изнурен самообузданием и затверживанием Вед, остался весьма им доволен.

Пуластья сказал:

Твоей почтительностью, правдивостью и смирением доволен я, о причастный великой доле- знаток дхармы! За такое твое благочестие, за то, что привязан ты к предкам, безгрешный, ты сделался мил мне, сын мой, и дано тебе увидеть меня! Нет ничего, о Бхишма, что б укрылось от моего взора! Скажи, что мне для тебя сделать? Дам тебе все, о чем ты ни попросишь, о безгрешный, достойнейший в роде Куру!

Бхишма сказал:

Раз ты, причастный великой доле, чтимый всею вселенной владыка остался мною доволен и дал мне увидеть себя, я (могу) считать, что уже достиг своей цели! Если ты, о достойнейший ревнитель дхармы, сочтешь меня того достойным, тогда соизволь разъяснить мне живущее в сердце моем сомнение, о котором я сейчас тебе поведаю. Есть у меня сомнение насчет необходимости (посещать) тиртхи; вот о чем желал бы я услышать; опиши мне их каждую по отдельности, владыка! Поведай мне, о безмерно мощный, владеющий сокровищем тапаса брахман-мудрец, какой плод обретает человек, обошедший землю по кругу прадакшины³?

Пуластья сказал:

Что ж, я расскажу тебе о цели, к коей стремятся святые мудрецы; сосредоточив сознание, сын мой, слушай о том, что за плод (обретается) в тиртхах. Плод тиртх обретает тот, кто руками своими, ногами, сознанием, мудростью, тапасом и ела вой безраздельно повелевает. Плод тиртх обретает тот, кто чуждается стяжательства, самообуздан, довольствуется (малым), прошел очищения, отрешился от себялюбия. Плод тиртх обретает тот, кто не запятнан пороком, не суетлив, умерен в пище, торжествует над чувствами, избавлен от всяческих скверн. Плод тиртх обретает тот, кто безгневен, правдив по натуре, тверд в обетах, кто во всех существах, о Индра царей, (видит) себе подобных.

Святые мудрецы установили в Ведах должный порядок для (совершения) жертвоприношений в этой жизни; в согласии с истиной (определили они) весьма точно плод, (приносимый жертвоприношениями) здесь и по смерти. Но бедняку, о владыка земли, свершать такие жертвоприношения не под силу; для жертвоприношения ведь требуется немалое количество утвари и обилие всевозможных припасов. Совершать их могут цари и прочие люди состоятельные, а не (бедняки), лишенные средств для (приобретения) жертвенной утвари, не одинокие люди, не имеющие (родственных и дружеских) связей. Впрочем, владыка людей, есть такие обряды, исполнение которых посильно и беднякам⁴, (плод же их) равен благому плоду жертвоприношений; слушай о них, о достойнейший средь воителей!

Вот великая тайна святых мудрецов, о достойнейший бхарата: заслуга паломничества к тиртхам даже выше, чем (плод) жертвоприношений⁵! Поистине, лишь тот рожден бедняком, кто не посещает тиртх, не постится (там) трое суток, не совершает дарений коров и золота⁶. И даже тот, кто совершает аг-ништому и прочие жертвенные обряды с обильными дарениями, не обретает все ж того плода, что (достижим путем) паломничества к тиртхам.

Пускай идет причастный великой доле (паломник) в тиртху Бога богов, что (находится) в мире людей, (но) славна во всей тройственной вселенной и известна под названием Пушкара⁷. В любой из трех молитвенных часов⁸, о владыка земли, потомок Куру, тысяча коти тиртх (незримо) пребывают в Пушкаре! Постоянно пребывают там также, о владыка, адитьи, васу, рудры, садхьи с сонмами марутов, гандхарвы и апсары. Здесь, о великий царь, наделенные дивным (даром) йоги божества, дайтьи и брахманы-мудрецы, предаваясь подвижничеству, приобщились великой святости.

Человек, одаренный разумом, хотя бы мысленно устремившийся к Пушкарам, разом очищается от всех грехов, (ждут) его почести на верхнем небе. В тиртхе той, о причастный великой доле, постоянно пребывает, несказанно блаженствуя, сам Праотец, чтимый и богами, и данавами. Это в Пушкарах, о причастный великой доле, боги вместе с главнейшими святыми мудрецами достигли совершенства, приобщились великой святости.

Кто, радея о почитании богов и предков, свершит там омовение, (обретает), говорят мудрецы, десятикратный плод ашвамедхи. Кто, пребывая в роще Пушкары, накормит хотя бы одного брахмана⁹, тому за такое деяние, о Бхшпма, здесь и по смерти уготовано блаженство! Пускай живет он сам лишь зеленью, плодами и кореньями, но, бескорыстно и с должным почтением одарив ими брахмана, обретет сей мудрый муж плод жертвоприношения коня. Всякий великий духом — брахман, кшатрий, вайшья либо шудра, искупавшись в той тиртхе, вовек избегнет низкого рождения¹⁰, о лучший из царей!

У того, кто, в отличие от прочих, посетит Пушкару в полнолуние (месяца) карттика¹¹, плод небывало возрастет и впредь не умалится, о бык бхарата! Кто при восходе и закате сложив почтительно руки, обращается воспоминанием к Пушкарам, тот тем самым как бы омывается во всех тиртхах разом¹², и достаются тому человеку нетленные миры в обиталище Брахмы, о бхарата! Какой грех ни (совершен) мужчиной или женщиною от самого (дня) рождения — до конца изничтожается он ценою одного купания в Пушкаре! И как Губитель Мадху есть начало всех богов, так Пушкара слывет истоком всех тиртх, о царь! Тот, кто, блюдя чистоту и самообуздание, проживет в Пушкаре двенадцать лет, обретет (плоды) всех жертвенных обрядов и направится в мир Брахмы. Тот, кто целую сотню лет будет творить агнихотру, и тот, кто проведет в Пушкаре одно лишь полнолуние карттики, (получают) оба одинаковый (плод).

Нелегко добраться до Пушкары, нелегко подвижничать в Пушкаре, нелегко совершать там дарения, но жить там всего труднее. Пускай самообузданный, воздержный в ядении (паломник) проведет там двенадцать ночей, а затем, обойдя (Пушкару) по кругу прадакшины, следует в Джамбумаргу¹³.

Кто придет в Джамбумаргу, куда являются божественные мудрецы и предки, обретет (плод) ашвамедхи и попадет в мир Вишну. Человек, проведший там пять ночей, лишь на шестой раз снова вкушая пищу¹⁴, не встретится впредь со злою участью, достигнет осуществления высшей цели. Покинув же Джамбумаргу, пусть идет в обитель Тандулика — тогда избегнет злой участи, будет принят с почетом в небесном мире.

Кто, радея о почитании богов и предков, достигнет озера Агастьи и пропостится там трое суток, тому, о царь, достается плод агништомы. Придя в чтимую всем миром обитель Канвы¹⁵, куда нисходит (сама богиня) Шри, (паломник), питающийся зеленью или же плодами, достигнет состояния, (обретаемого лишь) обетом девства. От начала (мира) существует та святая роща дхармы, о бык-бхарата! Стоит только войти в нее — и (человек) избавляется от всех грехов! Самообузданный, воздержный в ядении (паломник), воздавши там почести богам и предкам, обретает плод жертвы, (дарующей) исполнение всех желаний.

Затем, сотворив прадакпшну, пускай идет к месту, где низринулся (с неба) Яяти¹⁶, и там получит плод жертвоприношения коня. Затем самообузданный, воздержный в ядении (паломник) пусть следует в Махакалу¹⁷ и там, омывшись в тиртхе Коти, обретет плод жертвоприношения коня. Далее пусть идет, о знаток дхармы, к прославленному в трех мирах святому обиталищу Супруга Умы, называемому Бхадравата¹⁸. И там, приблизившись к Владыке, он обретет плод (дарения) тысячи коров; по милости Махадевы даруется ему (состояние) ганапатья.

Затем, придя к прославленной в трех мирах реке Нармадег насытив там возлияниями богов и предков¹⁹, получит он плоде агништомы. Выйдя к Южному Синдху²⁰, смиривший чувства, блюдущий воздержание (паломник) получит (плод) агништомы и ступит на небесную колесницу²¹. Кто, самообузданный, воздержный в ядении, достигнет реки Чарманвати, тот обретает с соизволения Рантидевы²² плод агништомы.

Далее пусть проследует он к Арбуде, сыну Химавана²³. Это там, о знаток дхармы Юдхиштхира, открылась некогда в земле дыра²⁴! Там же (находится) прославленная в трех мирах обитель Васиштхи; кто проведет в ней одну лишь ночь,, получит плод дарения тысячи коров. Смиривший чувства, блюдущий воздержание (паломник), омывшись в водах тиртхи Пинта, о муж-тигр, обретает плод (дарения) сотни (коров) «капила»!

Далее, о знаток дхармы, пусть идет к прославленной в мире Прабхасе²⁵, где неотлучно пребывает сам Вкуситель жертв, глава небожителей Анала, имеющий Анилу своим возничим. Человек, который, блюдя чистоту, властвуя над сознанием, омоется в той превосходнейшей тиртхе, обретет плод агништомы и атиратры. Затем, достигнув места слияния Сарасвати с океаном²⁶, он обретет плод (дарения) тысячи коров, удостоится почестей в небесном мире и всегда с тех пор будет излучать сияние, подобно пламени, о бык-бхарата! Проведя там три ночи и насытив возлияниями богов и предков, воссияет он подобно Соме²⁷ и обретет (плод) ашвамедхи.

Оттуда, о лучший из бхаратов, следует идти к тиртхе Варадана, где некогда Вишну получил дар от Дурвасаса²⁸. Человек, искупавшийся в Варадане, о Юдхиштхира, обретет плод дарения тысячи коров!

Оттуда самообузданный, воздержанный в ядении (паломник) пусть идет в Дваравати; человек, омывшийся в Пиндараке²⁹, обретет (плод) щедрей раздачи золота! В тиртхе тойг о причастный великой доле, и поныне можно увидеть печатки, меченные знаком лотоса³⁰, — не чудо ли это, о смиритель недругов! А можно увидеть, о потомок Куру, и лотосы со знаком трезубца; поистине, о бык-бхарата, (ощутима) там близость Махадевы! Кто придет к месту слияния Синдху с океа-.ном, кто, властвуя над сознанием, омоется в тиртхе Владыки - вод³¹, о бхарата, кто насытит там возлияниями богов, святых мудрецов и предков, о бык-бхарата, тот, воссияв пламенностью духа, обретает мир Варуны! Мудрецы говорят, о Юдхиштхира, что поклонение богу Шанкукарнешваре³² (приносит) десятикратный плод ашвамедхи!

Совершив круг прадакшины, о бык-бхарата, следует идти, о первый меж достойнейших потомков Куру, к прославленной в трех мирах, избавляющей от всех грехов тиртхе, что зовется Дрими. Сюда боги во главе с Брахмой (приходят) на яоклонение Махешваре. Если человек искупается здесь и воздаст почести Рудре, окруженному сонмами божеств, то снимутся с него все грехи, содеянные от самого рождения. Здесь, о достойнейший из людей, все боги пели хвалу Дрими. Кто искупается тут, о муж-тигр, получит плод жертвоприношения коня. Это здесь, о многомудрый царь, могучий владыка Вишну в давние времена совершил очищение, после того как одолел и умертвил лютых недругов небожителей.

Затем, о знаток дхармы, надлежит идти к прославленному Потоку Васу, ибо посетивший то место обретает плод жертвоприношения коня. Тот человек, о первый среди достойнейших потомков Куру, который, властвуя над своим духом, в том месте искупается, а также насытит возлияниями богов и предков, будет возвеличен в мире Вишну. Есть там, о бык-бхарата, еще одна святая тиртха Васу; кто искупается в ней и изопьет из нее, к тому васу проникаются уважением. Зовется же эта избавляющая от всех грехов (тиртха) «Величайшим из потоков»; кто в ней омоется, о лучший из людей, обретет плод щедрой раздачи золота.

Достигнув Брахматунги, благочестивый, блюдущий чистоту, чуждый страстей, властвующий над сознанием человек обретает мир Брахмы. Есть еще тиртха (небесных) дев Шакры, куда являются сиддхи; человек, омывшийся в ней, тотчас же обретает мир Шакры. Есть там и тиртха Ренуки, куда являются боги; омывшись в ней, обретает брахман непорочную белизну месяца. Затем, придя к Пятиречью³³, самообузданный, воздержанный в ядении (паломник) обретает (плод) пяти жертвоприношений, кои по порядку воспеваются (преданием³⁴).

Оттуда, о знаток дхармы, достойнейший из бхаратов, следует идти к превосходнейшему обиталищу Грозной (богини); человек, омывшийся там в (тиртхе) «(материнское) Лоно», становится, о царь, сыном Богини, с телом, (сияющим), как каленый (золотой) браслет³⁵; и обретает он великий плод (дарения) ста тысяч коров.

Достигнув прославленной в трех мирах Гиримунджи и совершив там поклонение Праотцу, он обретет плод (дарения) тысячи коров. Оттуда, о знаток дхармы, пусть идет к превосходнейшей тиртхе Вимала; в (водах) ее поныне можно видеть золотых и серебристых рыбок³⁶! Кто искупается в ней, о достойнейший из людей, обретает (плод) ваджапеи, очищает дух свой от всякой скверны и удостаивается наивысшей участи. Затем пусть идет к прославленной в трех мирах Маладе³⁷. Кто в вечерних сумерках, соблюдая все предписания, омоется в ней и поднесет Семиязыкому столько риса, варенного в масле и молоке, сколько сможет, тот, говорят мудрецы, совершит непреходящее дарение Предкам, о Индра людей. Ибо подношение риса Семиязыкому превосходит сотню ашвамедх, тысячу жертвоприношений раджасуя, (дарение) ста тысяч коров.

Уйдя оттуда, о Индра царей, следует идти затем в Вастра-паду; там приближается (паломник) к Махадеве и обретает тем самым плод ашвамедхи. Придя к (горе) Маниману³⁸, о царь, и, проведя там одну лишь ночь, духовно сосредоточенный, блюдущий воздержание (паломник) обретает плод агништомы. Затем, о Индра царей, пусть идет он к прославленной в мире Девике³⁹. Говорят, о бык-бхарата, что именно там появились на свет брахманы⁴⁰. В трех мирах прославлена Девика как обиталище Держателя трезубца; человек, искупавшийся в ней, воздавший почести Махешваре и поднесший, сколько сможет, вареного риса, о бык-бхарата, получает плод жертвенного обряда, приносящего исполнение всех желаний. Есть там и тиртха Рудры Камакхья⁴¹, куда наведываются божественные мудрецы; человек, искупавшийся в ней, тотчас же достигает высшей цели, о бхарата! Кто, придя к Яджане, Йаджане⁴² и Брахмавалуке, омоется там и совершит приношение цветов, тот никогда не узнает смертной тоски! В ширину — полйоджаны, в длину — пять йоджан; вот какова, говорят, святая Девика, посещаемая божественными мудрецами.

Оттуда, о знаток дхармы, следует по порядку идти к Диргхасатре; здесь, связавши себя обетами, боги во главе с Брах-мюй, сиддхи и величайшие из святых мудрецов отправляют долгую сатру⁴³ с обильной раздачей даров. Стоит только прийти в Диргхасатру, о Индра царей, смиритель недругов, — и получает человек разом плод раджасуи и ашвамедхи. Затем самообузданный, воздержанный в ядении (паломник) должен идти в Винашану⁴⁴; там Сарасвати, протекая незримо по груди Меру, (вдруг) является взору источниками Чамаса, Шива и Нага⁴⁵. Искупавшийся в источнике Чамаса получает плод аг-ништомы; искупавшись в источнике Шива, получает человек плод (дарения) тысячи коров; искупавшись в источнике Нага, человек обретает мир нагов. Труднодоступна, о Индра царей, тиртха Шашаяна⁴⁶, где озера залиты лунным светом, где неизменно, из года в год, как только наступит день полнолуния в месяце карттика, (паломники) совершают омовение в Сарасвати, о великий царь, достойнейший бхарата! Тот, кто придет и искупается здесь, о муж-тигр, начнет излучать сияние, как сам Несущий (знак) зайца; он обретет также плод (дарения) тысячи коров, о бык-бхарата!

Придя в Кумаракоти, о потомок Куру, самообузданный, радеющий о почитании богов и предков (паломник) пусть там совершит омовение; тем обретет он (плод обряда) гавамая и вознесет (над погибелью) свой род. Затем, о знаток дхармы, пусть идет он, духовно сосредоточенный, в Рудракоти; некогда здесь коти духовно сосредоточенных святых мудрецов, о великий царь, преисполнились ликования, чая лицезрение Бога. «Я первый, я первый увижу Быкознаменного!»—с (криками) порывались святые мудрецы вперед, о царь-бхарата!

И тогда, о владыка земли, дабы предотвратить вспышку гнева между теми, выявившими свое (истинное) «Я» святыми мудрецами, Властитель йоги, прибегнув к ее чарам, сотворил коти Рудр, представших (каждому) святому мудрецу по отдельности⁴⁷, так что каждый из них думал: «Я раньше прочих увидел!» Безграничная любовь, проявленная теми, наделенными грозным духовным пылом святыми мудрецами, приятна была Махадеве, и дал он им, о царь, такой дар: «Отныне и впредь возрастать вашей дхарме!» Тот человек, о муж-тигр, кто, блюдя чистоту, омоется в Рудракоти, получит (плод) ашвамедхи и вознесет (над погибелью) свой род!

Оттуда следует, о Индра царей, идти к исполненному святости, прославленному в мире месту слияния Сарасвати⁴⁸. Там творят поклонение Джанардане. Боги во главе с Брахмой, святые мудрецы, сиддхи и чараны приходят сюда, о Индра царей, в четырнадцатый день светлой половины месяца чайтра. Кто искупается здесь, о муж-тигр, получит (плод) щедрой раздачи золота, очищается дух его от всех грехов и идет он в мир Брахмы. Здесь, о владыка людей, святые мудрецы довели до конца свои сатры; кто придет к Сатравасане, получит плод (дарения) тысячи коров!

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» восьмидесятая глава.

ГЛАВА 81

Пуластья сказал:

Оттуда следует идти, о Индра царей, на прославленное Поле Куру; все живые существа, стоит только прийти туда, избавляются от грехов. Даже тот, что лишь твердит постоянно: «Я пойду на Поле Куру! Я буду жить на Поле Куру⁴⁹!» — все равно избавляется от грехов! Там, у (берегов) Сарасвати, на святейшем поле Брахмы, куда являются боги во главе с Брахмой, святые мудрецы, о отважный Юдхиштхира, сиддхи, чараны, гандхарвы, апсары, якши и змеи, надлежит прожить месяц, о бхарата, владыка земли! У того, кто лишь обратит с любовью помыслы свои к Полю Куру, уничтожатся все грехи и пойдет он в мир Брахмы. Тот человек, кто, исполнен веры, прядет на Поле Куру, обретет, о потомок Куру, разом плод раджасуи и ашвамедхи. Затем, о царь, тот, кто почтительно поприветствует многомощного якшу Мачакруку, стража ворот⁵⁰, обретет плод (дарения) тысячи коров!

Далее следует идти, о знаток дхармы, к величайшему обиталищу Вишну; зовется оно Сатата, о Индра царей, и там (постоянно) присутствует Хари. Тот, кто омоется там и воздаст почитание Хари, устроителю тройственной вселенной, получит (плод) ашвамедхи и пойдет в мир Вишну. Затем должно идти к знаменитой в тройственном мире тиртхе Париплава; там обретает человек плод агнипгтомы и атиратры. Кто достигнет тиртхи (богини) Притхиви, обретет плод (дарения) тысячи коров. Затем, о владыка людей, придя в Шалукиня и омывшись в (купальне) Десяти ашвамедх⁵¹, получает паломник плод, соответствующий (ее названию). Кто посетит величайшую тиртху нагов Сарпадеви⁵², получит (плод) агништомы и пойдет в мир нагов.

Затем, о знаток дхармы, надлежит идти к стражу ворот Тарантуке⁵³; кто проведет там одну лишь ночь, получит плод (дарения) тысячи коров. Оттуда придя в Пятиречье⁵⁴, самообузданный, воздержанный в ядении (паломник), омывшись в тиртхе Коти, обретает плод жертвоприношения коня. Красавцем станет тот, кто достигнет тиртхи Ашвинов⁵⁵. Оттуда пусть идет, о знаток дхармы, к превосходнейшей тиртхе Вараха, где некогда, приняв образ вепря, обитал сам Вишну⁵⁶; кто искупается в ней, о муж-тигр, получит плод агништомы. Затем, о Индра царей, должно посетить тиртху Сомы, что на Джаянти. Человек, омывшийся в ней, обретает плод раджасуи. Тот же, кто омоется в Экахансе⁵⁷, получает плод (дарения) тысячи коров.

Паломник, достигший Криташаучи, о потомок Куру, (навсегда) очищается и обретает (плод жертвы) пундарика. Еще есть Мунджавата, (тиртха) премудрого Махадевы; кто проведет в ней одну лишь ночь, достигает (состояния) ганапатья. Там же есть, о великий царь, и прославленная в мире якшини; кто к ней приблизится, о Индра царей, обретает святые миры. То место зовется вратами Поля Куру⁵⁸, о бык-бхарата; (пусть) духовно сосредоточенный паломник обойдет его по кругу пра-дакшины. Омывшись, почтив богов и предков в той (тиртхе), что устроена самим великим духом Рамой Джамадагньей и святостью равна Пушкарам, он достигнет осуществления своей цели и получит (плод) ашвамедхи, о царь! Пусть оттуда, владыка людей, паломник следует к прудам Рамы. Здесь, о Индра царей, Рама, после того как силой, доблестью и пламенной мощью духа истребил кшатру, устроил пять прудов⁵⁹. Слыхали мы, будто наполнил он их кровью (кшатриев), о муж-тигр! Так он насытил всех своих предков и прародителей; они же, довольные, сказали ему, о владыка земли: «О Рама, Рама, причастный великой доле! Мы довольны тобой, твоей доблестью и такою любовью к предкам, могучий Бхаргава! Благо тебе, осиянный величием! Выбирай дар, какой пожелаешь!»

На эти слова, о Индра царей, наилучший средь воителей Рама, сложив почтительно руки, отвечал парившим в воздухе предкам: «Почтенные, если вы довольны мною, если оказываете мне такую честь, то я хотел бы по милости вашей, о предки, вновь насладиться подвижничеством! Обуянный гневом, истребил я породу кшатриев; да очистит меня ваш духовный пыл от этого греха! Пруды же мои да станут тиртхами, да пойдет о них слава по всей земле!»

Услышав от Рамы столь прекрасные речи, умиленные, преисполненные ликования предки ему оказали: «Будет вновь возрастать твой тапас, прежде всего — благодаря любви твоей к предкам. От того же греха, что истребил ты в порыве гнева породу кшатриев, отныне ты избавлен. Ведь они потерпели по деяниям своим. Пруды же твои непременно обретут достоинство тиртх! Тому, кто омоется в них и насытит (возлияниями) предков, даруют они, довольные, исполнение заветного желания сердца, столь трудно на этой земле утолимого, а также вечный небесный мир!»

Наделив Раму этими дарами, о царь, довольные предки распрощались с Бхаргавой и, не сходя с места, исчезли. Вот каковы священные пруды Рамы, великого духом Бхаргавы; тот брахмачарин, свершитель дивных обетов, о Индра царей, кто омоется в прудах Рамы и воздаст здесь почести Раме, обретает (плод) щедрой (раздачи) золота.

Достигнув Ваншамулаки, омывшись в Ваншамулаке⁶⁰, паломник, о царь, потомок Куру, возносит (над погибелью) свой род. Кто достигнет тиртхи Каяшодхана⁶¹ и омоется в той тиртхе, о достойнейший из бхаратов, тот, достоверно известно, становится чист телом, а чистый телом идет в прекраснейшие, наивысшие миры. Оттуда, о Индра царей, следует идти к прославленной в тройственном мире тиртхе, где некогда всемогущий Вишну извлек (из пучины) вселенную. Достигнув прославленной в тройственном мире тиртхи Локоддхара⁶², омывшись в той прекраснейшей из тиртх, (паломник) возносит (над бездною) собственные (посмертные) миры. А кто достигнет тиртхи (богини) Шри⁶³, обретет несказанное счастье. Достигнув тиртхи Капила, омывшись там, воздав почести богам и предкам, духовно сосредоточенный брахмачарин обретает плод (дарения) тысячи коров «капила». Придя в тиртху Сурьи, омывшись там, почтив богов и предков, властный над своим сознанием, всецело приверженный посту, (паломник) обретает (плод) агништомы и идет в мир Сурьи. Далее, по порядку, прибыв в Гавамбхавану⁶⁴, паломник, омывшийся в ней, получает плод (дарения) тысячи коров.

Посетив там также Шанкхини, о потомок Куру, и омывшись в тиртхе Богини, наделяется паломник несказанной красотой⁶⁵. Оттуда, о Индра царей, пусть идет к стражу ворот Арантуке; человек, искупавшийся в (лежащей) на Сарасвати тиртхе того великого духом Индры якшей⁶⁶, обретает плод агништомы, о царь! Оттуда, о знаток дхармы, владыка людей, следует идти к Брахмаварте; человек, омывшийся в Брахма-варте, получает мир Брахмы. Далее, о знаток дхармы, следует идти к превосходнейшей Сутиртхаке⁶⁷, где неотлучно пребывают предки вкупе с богами. И пусть там (паломник), радея о почитании богов и предков, свершит омовение; он получит (плод) ашвамедхи и пойдет в мир предков.

Затем, о знаток дхармы, прибыв по очередности в Амбу-вашью, о достойнейший бхарата, омывшись там в тиртхах Владыки сокровищ, исцеляется (паломник) от всех недугов и удостаивается почестей в мире Брахмы. Есть там еще «Материнская» тиртха, и кто омоется в ней, о царь-бхарата, у того прибывает потомство, безграничное счастье он вкушает. Оттуда пускай самообузданный, воздержный в ядении (паломник) идет в Шитавану⁶⁸. Есть там чудесная тиртха; другой такой не сыскать, о великий царь! Кто увидит хоть одну пядь⁶⁹ (ее земли), тот очистится (от грехов), кто окропит там волосы свои, становится чист, о бхарата!

Есть там, о великий царь, тиртха, о которой говорят, что устраняет она «собачью шерсть⁷⁰»; там, о муж-тигр, ученые брахманы, посвятившие себя паломничеству, первые среди дваждырожденных в той тиртхе, «Выводящей собачью шерсть», посредством регулирующих дыхание упражнений исторгают «собачью шерсть», о достойнейший бхарата; очистив свой дух, о Индра царей, они идут высочайшей стезей. И пусть, о владыка людей, (паломник), омывшись в той тиртхе (дарующей) плод десяти ашвамедх, пойдет (и сам), о муж-тигр, той высочайшей стезей!

Затем пусть идет он, о Индра царей, к прославленной в мире Мануше; некогда здесь, о царь, черные лани, преследуемые охотником, бросившись в воды озера, обращены были в людей⁷¹! Человек, восторжествовавший над чувствами, практикующий воздержание, омывшись в той тиртхе, очистит свой дух от всякой скверны и будет встречен с почестями на небесах. В одной кроше к востоку от Мануши, о владыка земли, течет река, известная под названием Апага⁷², к которой являются сиддхи. Кто в тех местах поднесет кушанье из шьяма-ки богам и предкам, тот пожнет великий плод своего благочестия. Накормить там одного брахмана — (все равно что в другом месте) накормить (целую) коти. Омывшись там, воздав почести богам и предкам и проведя одну ночь, получит (паломник) плод агништомы.

Оттуда, о Индра царей, нужно идти к величайшему обиталищу Брахмы⁷³; всему свету оно известно еще под названием «удумбара Брахмы», о бхарата! Кто омоется там в водоемах Семи мудрецов, о бык-куру, а также в «Запруде» великого духом Капиштхалы⁷⁴, о Индра царей, тот человек, блюдущий чистоту, властвующий над сознанием, приблизившись к Брахме, очищает дух свой от всякой скверны и идет в мир Брахмы. Кто достигнет той труднодостижимой «Запруды» Капиштхалы, тот жаром подвижничества выжигает в себе грешное и обретает дар невидимости.

Затем, о Индра царей, пусть идет к прославленной в мире Сараке⁷⁵. Кто в четырнадцатый день темной половины месяца приблизится здесь к Быкознаменному, тот обретет (исполнение) всех желаний и пойдет в небесный мир. Тридцать коти тиртх пребывают в Сараке, о потомок Куру; коти Рудр — в колодце ее и прудах, о владыка земли! А еще есть там тиртха Иласпада⁷⁶, о достойнейший бхарата! Кто омоется в ней, совершив поклонение богам и предкам, тот получит (плод) ваджапеи и никогда не встретится со злою участью, о бхарата! Человек, омывшийся в Кимдане и Кимджапье, обретет неизмеримо великую (заслугу) дарений и молитв, о владыка земли, бхарата! Человек, исполненный веры, восторжествовавший над чувствами, омывшись в Калаши, обретает плод жервоприношения агништома. К востоку от Сараки лежит тиртха великого духом Нарады, известная под названием Анаджанма, о первый средь достойнейших куру! Человек, искупавшийся здесь, в этой тиртхе, о бхарата, расставшись с жизнью, обретает по милости Нарады труднодостижимые миры.

Кто придет на десятый день светлой половины месяца к (тиртхе) Пундарика⁷⁷, тот, омывшись в ней, о царь, обретет плод жертвоприношения пундарика. Затем надо идти к прославленной в трех мирах Тривиштапе, где течет избавляющая от грехов святая река Вайтарани⁷⁸. Омывшись в ней и поклонившись Быкознаменному Держателю копья, человек очищает свой дух от всяческой скверны и идет высочайшею стезей.

Затем, о Индра царей, нужно идти к превосходнейшему лесу Пхалаки⁷⁹. В лесу Пхалаки, о царь, неотлучно пребывают боги, там совершают они величайший аскетический подвиг, уже длящийся многие тысячи лет. Человек, омывшийся в Дришадвати⁸⁰ и насытивший (возлияниями) богов, обретает, о бхарата, плод агништомы и атиратры. Человек, о достойнейший бхарата, искупавшийся в тиртхе всех богов, получает, о Индра царей, плод (дарения) тысячи коров. Человек, омывшийся в Паникхате⁸¹ и насытивший богов (возлияниями), обретает (плод) раджасуи и идет в мир святых мудрецов. Оттуда, о Индра царей, должно идти к превосходнейшей тиртхе Мишрака.

Слыхали мы, о Индра царей, царь-тигр, что (некогда) великий духом Вьяса для блага дваждырожденных смешал в том месте (воды) всех тиртх⁸²; потому если кто омоется в Мишраке, то он омоется сразу во всех тиртхах. Затем самообузданный, воздержанный в ядении (паломник) должен идти в лес Вьясы⁸³; человек, омывшийся в Маноджаве, обретает плод (дарения) тысячи коров. Если человек, владеющий собой, блюдущий чистоту, придет к Мадхувати, тиртхе Богини, совершит там омовение, поклонится богам и предкам, то по милости Богини обретет он плод (дарения) тысячи коров.

Человек, воздержанный в пище, который свершит омовение в месте слияния Каушики и Дришадвати⁸⁴, очистится от всех грехов, о бхарата! А еще там есть (тиртха), называемая Вьясастхали, где мудрый Вьяса, томимый тоскою о сыне, принял решение расстаться с жизнью, но боги тогда вновь придали ему силы⁸⁵; кто придет на то «место (Вьясы)», о Индра царей, обретет плод (дарения) тысячи коров! Кто, придя к колодцу Кимдатта, совершит там дарение одной праст-хи сезамовых зерен, тот, о потомок Куру, достигнет осуществления высшей цели и избавится от всех долгов⁸⁶. Крайне трудно добраться к двум тиртхам: Ахан и Суди-на; кто омоется в них, о муж-тигр, попадает в мир Сурьи. Затем следует идти к прославленной в трех мирах Мригадхуме; искупавшись там в пруду Ганги, а также почтив Держателя копья Махадеву, обретает человек плод ашвамедхи. Кто омоется в тиртхе Богов, тот получит плод (дарения) тысячи коров. Затем нужно идти к прославленной в трех мирах Ваманаке Кто омоется там в (тиртхе) Вишнупада и воздаст почитание Вамане, тот очистит свой дух от всякой скверны и обретет для себя мир Вишну. Человек, омывшийся в (тиртхе) Кулам-пуна, смоет все грехи своего рода⁸⁷. Придя к пруду Паваны, к превосходнейшей тиртхе Марутов, искупавшись там, о муж-тигр, он удостоится почестей в мире Ваю.

Кто совершит омовение в пруду бессмертных, среди бессмертных, о владыка людей, тот волею бессмертных почтен будет в небесном мире. Кто же, о первый средь лучших людей, с соблюдением должных правил омоется в Шалишурпе, (тиртхе) Шалихотры⁸⁸, тот, о Индра царей, обретет плод (дарения) тысячи коров.

Есть на Сарасвати тиртха Шрикунджа⁸⁹, о достойнейший бхарата; человек, омывшийся там, о царь, обретает плод агништомы. Затем к Наймишакундже (нужно) прийти, о потомок Куру; некогда владеющие сокровищем тапаса святые мудрецы из (леса) Наймиша, свершая паломничество к тиртхам, пришли на поле Куру, о Индра царей! А так как вид этого места был взору святых мудрецов весьма приятен, они и основали на Сарасвати (тиртху) Кунджа, о достойнейший бхарата! Человек, в этой Кундже искупавшийся, получит плод (дарения) тысячи коров; а человек, искупавшийся в тиртхе Канья, обретает плод агништомы.

Далее нужно идти, о муж-тигр, к высочайшему обиталищу Брахмы⁹⁰; искупавшись там, человек низкой варны наделяется брахманским достоинством, брахман же, очистив свой дух, шествует по высшей стезе. Оттуда, о достойнейший из людей, надо идти к превосходнейшей тиртхе Сомы; человек, искупавшийся там, обретает мир Сомы.

Затем надлежит идти, о владыка людей, к тиртхе Саптасарасвата, где достиг совершенства прославленный в мире великий риши Манканака⁹¹. Слыхали мы, что некогда Манканака стеблем травы куша порезал себе руку⁹² и из (раны) его потек сок⁹³, о царь! Увидал риши-брахман, великий подвижник, что (из него течет) сок, и глаза его расширились от удивления; преисполнившись радости, пустился он в пляс. А когда он заплясал, о герой, все подвижное и неподвижное в мире пустилось в пляс вместе с ним, завороженное его духовным пылом. Тогда боги во главе с Брахмой, о царь, владыка людей, а также святые мудрецы, владеющие сокровищем тапаса, поведали относительно того мудреца Махадеве: «Благоволи сделать так, о бог, чтобы он прекратил свой танец!» Желая помочь небожителям, пришел бог к тому мудрецу, плясавшему, с душой, исполненной восторга, и сказал ему: «О великий святой, знаток дхармы, отчего это ты пляшешь, почтенный? По какой это причине, бык-подвижник, тебе ныне так весело стало?»

Святой мудрец сказал:

О бог, или ты не видишь, что из руки моей истекает сок? Стоило мне увидеть это, как я пришел в несказанный восторг и заплясал.

Пуластья сказал:

И сказал с улыбкой бог тому отшельнику, которому волнение помрачило разум: «Для меня это не диво, о брахман. Погляди-ка лучше сюда!» С этими словами премудрый Махадева, о Индра царей, безгрешный, лучший меж людьми, царапнул себя ногтем по большому пальцу, из пореза же, о царь, посыпался пепел, (белизной) подобный снегу. При виде того устыдился отшельник, о царь, и пал к стопам бога. «Не знаю я бога славнее и выше Рудры! Ты, о Владетель трезубца, — источник богов, асуров и всей вселенной! Тобой порожден этот тройственный мир со всем подвижным в нем и неподвижным; когда же кончается юга, все это вновь уходит в тебя, владыка! Куда там мне — даже сами боги не в силах постигнуть твоей (природы); в тебе, совершеннейший, зримы (образы) Брахмы и всех прочих богов! Ты — все, и творец вселенной, и побудитель к творению. По милости твоей, не зная страха, блаженствуют в этой вселенной боги!» Так воспев хвалу Махадеве, святой мудрец замер пред ним в поклоне.

Святой мудрец сказал:

По милости твоей, Махадева, да не окажется тщетным мое подвижническое рвение!

Пуластья сказал:

Возвеселился бог и отвечал тому брахману-мудрецу: «По милости моей, о брахман, подвижническое достояние твое возрастет тысячекратно. Я сам, о великий подвижник, буду жить с тобой в этой обители! Для тех, кто в Саптасарасвате свершит омовение и выкажет мне свое почитание, не будет впредь ничего недостижимого ни в этом, ни в ином мире; (такие люди по смерти) непременно попадут в мир Сарасвати». Далее следует идти к прославленной в трех мирах (тиртхе) Аушанаса⁹⁴. Говорят, будто боги во главе с Брахмой, святые мудрецы, владеющие сокровищем тапаса, а также владыка Картикея из желания сделать приятное тому отпрыску Бхригу⁹⁵ неотлучно пребывают там в любой из трех молитвенных часов, о бхарата! Там, искупавшись в тиртхе Капаламочана⁹⁶, избавляющей от всех грехов, (паломник), о муж-тигр, (воистину), очистится от всех грехов!

Далее следует идти к Агнитиртхе⁹⁷. Кто искупается в ней, о бык-бхарата, попадет в мир Агни и вознесет (над погибелью) свой род. Есть там еще, о достойнейший бхарата, тиртха Вишвамитры; свершивший в нем омовение обретет брахманское достоинство⁹⁸, о великий царь! Блюдущий чистоту, властвующий над сознанием (паломник), достигнув Брахмайони⁹⁹ и искупавшись там, о муж-тигр, попадает в мир Брахмы, а также смывает, в чем нет сомнения, грехи своего рода до седьмого колена.

Затем нужно идти, о Индра царей, к прославленной в тройственном мире тиртхе Картикеи, известной под названием Притхудака¹⁰⁰, и пусть, о царь, (паломник), радея о почитании богов и предков, свершит там омовение. И будь то мужчина или женщина, но все неблаговидные деяния, совершенные ими сознательно или невольно, по (слабому) человеческому разумению, — ценой одного лишь омовения там все они уничтожаются, о бхарата; (паломник же) обретает плод ашвамедхи и идет в небесный мир.

Говорят так: свято поле Куру, но больше святости у Сарасвати, ее превосходят святостью тиртхи, из тиртх (наисвятейшая) — Притхудака. Кто в величайшей из всех тиртх — Притхудаке, самозабвенно твердя .молитвы, отрешится от своего тела, того не терзает более .мысль о близкой смерти. Так пели Санаткумара и великий духом Вьяса, так установлено Ведой, о царь: «Должно (паломнику) идти в Притхудаку!» Нет более святой тиртхи, нежели Притхудака, о лучший из людей; она, несомненно, благостна, избавляет (от зла), очищает (от греха). Мудрецы говорят, что даже люди грешные, свершив омовение здесь, в Притхудаке, идут на небо, о лучший из людей! Там же есть тиртха Мадхусрава¹⁰¹, о достойнейший бхарата; человек, искупавшийся s ней, обретает плод (дарения) тысячи коров.

Далее, по порядку, нужно идти к прославленной в мире тиртхе Богини, о лучший из людей, у места слияния Сарасвати с Аруной¹⁰². Пропостившись там трое суток и совершив омовение, избавляется потомок Ману (даже) от греха убийства брахмана; он обретает плод агништомы и атиратры, а также смывает грехи своего рода до седьмого колена, о бык-бхарата! Есть там еще, о продолжатель рода Куру, и тиртха Аватирна; основал ее некогда (святой мудрец) Дарбхин¹⁰³ из сострадания к брахманам. Ведь несомненно, что дваждырожденный становится брахманом благодаря исполнению обетов, обряду посвящения, постам, принесению жертв и затверживанию мантр. Однако издревле известно, что даже тот, кто не свершал обрядов, не (твердил) мантры, искупавшись здесь, становится брахманом, чьи обеты исполнены, о муж-бык!

Свел «года Дарбхин (воды) четырех морей, и тот, кто свершит в них омовение, о муж-тигр, не встретится впредь со злою участью; он обретет плод (дарения) четырех тысяч коров!

Далее, о Индра царей, следует идти к тиртхе Шатасахасраке; там же есть (тиртха) Сахасрака; эти две тиртхи славны по всей земле. Омывшись в них обеих, обретает человек плод (дарения) тысячи коров; (к тому же) всякая его заслуга, обретенная дарением или постом, тысячекратно возрастает¹⁰⁴. Затем, о Индра царей, надлежит идти к превосходнейшей тиртхе Ренуки; там (паломник), радея о почитании богов и предков, пусть свершит омовение; очистив свой дух от всякой скверны, он получит плод агништомы. Совершив омовение в Вимочане, искоренивший в себе гнев, восторжествовавший над чувствами (паломник) очистится тем от всей скверны, коей запятнался, принимая дарения¹⁰⁵.

Затем, придя в Панчавату, восторжествовавший над чувствами, соблюдающий воздержание (паломник) приобщается великой святости, достигает почета в мире святых. Кто лишь придет туда, где (пребывает) сам Владыка йоги, Быкозна-менный Стхану, кто поклонится там Повелителю богов, тот сразу достигнет совершенства, он воссияет своим духовным пылом (там), в Ауджасе, тиртхе Варуны, где боги во главе с Брахмой и святые мудрецы, владеющие сокровищем тапаса, совершили обряд посвящения Гухи¹⁰⁶ на предводительство ратью небожителей.

К востоку от Ауджасы, о потомок Куру, лежит тиртха Куру¹⁰⁷; свершив омовение в тиртхе Куру, человек, восторжествовавший над чувствами, соблюдающий воздержание, очищает свой дух от всякой скверны и попадает в мир Куру. Затем пускай самообузданный, воздержный в ядении (паломник) идет к Сваргадваре; он обретет небесный мир¹⁰⁸ и пойдет в мир Брахмы. Затем, о владыка людей, пусть паломник идет в Анараку; свершив там омовение, о царь, человек избегнет злой участи¹⁰⁹. Неотлучно пребывает там, о лучший из людей, владыка земли, сам Брахма, сопровождаемый всеми богами во главе с Нараяной. Пребывает там также, о Индра царей, и сама супруга Рудры; кто приблизится к этой Богине, о потомок Куру, тот вовек избегнет злой участи!

Там же, о великий царь, приблизившись к Вселенскому богу, Махадеве, супругу Умы, (паломник может) избавиться от всех своих прегрешений. А кто вступит в близость Нараяны-Падманабхи¹¹⁰, смирителя недругов, тот, озаряясь красотою, попадет на небо Вишну, о великий царь! Кто же совершит омовение в Тиртхе всех богов, о муж-бык, тот забудет все евои горести и будет вечно сиять, подобно месяцу.

Затем, о владыка людей, пусть идет паломник в Свастипуру. Придя к тиртхе Павана¹¹¹, пускай потомок Ману насытит (возлияниями) богов и предков; тогда он обретет плод жертвоприношения агништома. Есть там также водоем Гангахрада¹¹², о бык-бхарата, в коем (пребывают) тридцать коти тиртх; совершив в нем омовение, человек достигает небесного мира, о царь! Кто омоется в Апаге¹¹³ и почтит там Махешвару, обретет (состояние) ганапатья и возвысит (над погибелью) свой род.

Вслед за этим надо идти к прославленной в трех мирах Стханувате. Кто искупается и единожды переночует там, обретает мир Рудры. Затем надлежит идти в обитель Васиштхи, Бадарипачану. Там (паломник) должен поститься трое суток, питаясь только плодами бадара. Так пропостившись трое суток, он станет равен тому, кто (в другом месте) питался одними плодами бадара целых двенадцать лет. Достигнув Индрамарги и пропостившись там сутки, о царь, паломник добивается почета в мире Шакры. Человеку самообузданному и правдоречивому, который, придя в Экаратру¹¹⁴, проведет там одну ночь, уготованы почести в мире Брахмы.

Затем, о знаток дхармы, нужно идти к прославленной в трех мирах тиртхе, что (лежит) близ обиталища великого духом, излучающего блеск Адитьи. Омывшись в той тиртхе и поклонившись Лучезарному, идет человек в мир Адитьи и возносит (над погибелью) свой род. Совершив омовение в тиртхе Сомы, паломник непременно попадает в мир Сомы.

Затем, о царь, знаток дхармы, должно идти к святейшей, прославленной в мире, избавляющей от грехов тиртхе великого духом Дадхичи¹¹⁵. Здесь, о царь, (подвизался) Ангирас Сарасвата, величайшее вместилище тапаса. Совершивший омовение в этой тиртхе обретает плод ваджапеи.

Отсюда самообузданный, соблюдающий воздержание паломник пусть идет к Обители дев. Кто, полностью отказавшись от пищи, пропостится там трое суток, тот, о царь, получит сотню небесных дев и уйдет в мир Брахмы. Затем, о знаток дхармы, надлежит идти к тиртхе Саннихити.

Боги во главе с Брахмой, святые мудрецы, владеющие сокровищем тапаса, каждый месяц приходят сюда, приобщаясь великой святости. Омывшийся в Саннихити в час, когда дневное светило схвачено Раху¹¹⁶, отныне и вовеки считается совершившим как бы сотню ашвамедх. Достоверно известно, что воды всех тиртх, какие есть на земле и на небе, реки обоих полов, пруды, все ручьи, все святые озера, источники, в коих обитают (божества),— все они каждый месяц сливаются в Саннихити. Какой бы грешный поступок ни совершил человек, будь то мужчина или женщина, но ценой одного омовения (в Саннихити) всякий грех его уничтожается; самого же его колесница цвета лотоса доставляет в мир Брахмы.

Далее: кто почтительно приветствует якшу, стража ворот Арантуку¹¹⁷, и омоется в тиртхе Котирупа, обретает плод щедрой раздачи золота. Есть еще в тех местах тиртха Ганга-храда, о достойнейший бхарата! Духовно сосредоточенный, соблюдающий воздержание (паломник), омывшись в ней, обретает, о знаток дхармы, неумалимый плод совершения ашвамедхи и раджасуи. На земле наисвятейшее место — Наймиша, в небесах Пушкараша¹¹⁸, но Полю Куру нет равных во всех трех мирах! Даже пыль, вздымаемая ветром на Поле Куру, способна провести любого завзятого грешника высочайшим путем. Кто живет на Поле Куру, лежащем к югу от Сарасвати, к северу от Дришадвати¹¹⁹, тот (уже) живет в Тривиштаре! «Я пойду на поле Куру! Я буду жить на поле Куру!» — кто единое слово такое проронит, тот очистится от всех грехов! Поле Куру — святой Алтарь Брахмы; туда являются святые брахманы-мудрецы. Кто поселится на Курукшетре, тот никогда не узнает печали, о царь!

Курукшетра-Самантапанчака, лежащая между Тарантукой почитается и Арантукой, прудами Рамы и Мачакрукой¹²⁰, верным алтарем Прародителя Брахмы.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» восемьдесят первая глава.

ГЛАВА 82

Пуластья сказал:

Далее, о царь, знаток дхармы, надлежит идти к древней тиртхе Дхармы; человек, духовно сосредоточенный, тверд» следующий дхарме, пусть совершит там омовение и тем, беа сомнения, смоет все грехи рода своего до седьмого колена. Затем, о знаток дхармы, пусть идет к превосходнейшей Карапатане; приложится ему (плод) агништомы, и уйдет он в мир подвижников. Оттуда, о царь, пусть идет потомок Ману к роще Саугандхика, куда (являются) боги во главе с Брахмой, святые мудрецы, что владеют сокровищем тапаса, сиддхи, чараны, гандхарвы, киннары и великие змеи; кто только вступит в ту рощу, тот избавится от всех грехов! И там (несет свои воды) величайший из потоков, прекраснейшая из рек, наисвятейшая река — богиня Сарасвати, (что берет) начало под плакшей, о царь! Кто совершит омовение в ее потоке, исходящем из муравейника¹²¹, кто почтит там богов и предков, тот получит плод ашвамедхи. Есть там труднодоступная тиртха, что зовется Ишанадхьюшита; известно, что лежит она на расстоянии шести бросков жезла от того муравейника¹²². Издревле ведомо, о муж-тигр, что свершивший там омовение получает (плод) жертвоприношения коня и (дарения) тысячи коров «капила».

Кто посетит, о бхарата, достойнейший из людей, (тиртхи) Сугандха, Шатакумбха и Панчаяджня, тот добивается почета в небесном мире. Там же, придя к тиртхе Тришулакхата, о бхарата, радея о почитании богов и предков, пусть совершит в ней (паломник) омовение; тогда по расставании с телом он непременно обретет состояние ганапатья.

Затем, о Индра царей, надлежит идти к труднодоступному обиталищу Богини, кое прославлено в трех мирах под названием Шакамбхари¹²³. (Здесь), о владыка людей, исполнитель дивных обетов, на протяжении тысячи божественных лет из месяца в месяц питалась она одной зеленью и кореньями. Сюда, преисполнены любви к Богине, приходят святые мудрецы, владеющие сокровищем тапаса, она же по долгу хозяйки (угощает) их съедобными травами, о бхарата; отсюда и пошло имя ее — Шакамбхари, «Питающая зеленью и кореньями¹²⁴». Придя в Шакамбхари, самообузданный, блюдущий чистоту, хранящий воздержание, духовно сосредоточенный (паломник) пусть проведет там трое суток, питаясь только кореньями и травами; за это по воле Богини, о бхарата, приложится ему такой плод, как если бы он двенадцать лет питался одними кореньями и зеленью.

Далее нужно идти к прославленной в трех мирах Суварнакше. Некогда здесь сам Вишну воздавал почести Рудре, дабы снискать его милость. Много даров получил он за это, таких, что даже богам нелегко достаются, о бхарата! Молвил ему на радостях Погубитель Трипуры: «(Отныне) ты, о Кришна, будешь любим даже более меня обитателями этого мира! Ты, несомненно, станешь главою всей вселенной!» Кто придет на то место, о Индра царей, и почтит Быкознаменного (бога), тот получит плод ашвамедхи и достигнет состояния ганапатья.

Затем пусть идет человек в Дхумавати и пропостится там трое суток; тогда он непременно обретет исполнение всех лелеемых сердцем желаний. В южной части (обители) Богини лежит Ратхаварта, о владыка людей; кто, исполненный веры, восторжествовавший над чувствами, взойдет на нее, о знаток дхармы, тот по милости Махадевы шествует далее высочайшей стезей. Обойдя ее по кругу прадакшины, пусть идет к истребляющей все грехи (тиртхе) под названием Дхара, о многомудрый бык-бхарата; кто там совершит омовение, о муж-тигр, владыка людей, вовек не узнает печали.

Затем, о знаток дхармы, поклонившись (по пути) великой горе, пусть идет (паломник) к Вратам Ганги¹²⁵, что поистине равны (святостью) Вратам небес. Пусть он, духовно сосредоточенный, совершит омовение в тиртхе Коти; тогда обретет плод жертвоприношения пундарика и вознесет (над погибелью) свой род. Тот, кто должным образом насытит богов и предков (возлияниями) в (тиртхах) Саптаганга, Триганга и Шакраварта, будет возвеличен на небесах. Затем человек, совершивший омовение в Канакхале¹²⁶ и пропостившийся там трое суток, получает (плод) ашвамедхи и уходит в небесный мир. Затем, о владыка людей, пусть паломник идет в Капилавату; проведя там одну лишь ночь, обретет он плод (дарения) тысячи коров. О Индра царей, первый средь достойнейших куру, та прославленная во всех мирах тиртха принадлежит царю на-гов, великому духом Капиле. В той тиртхе нагов, о владыка людей, надлежит совершить омовение; за это обретет потомок Ману плод (дарения) тысячи рыжих (коров)!

Затем надлежит идти к превосходнейшей тиртхе Шантану — Лалитике. Человек, искупавшийся там, о царь, вовек не встретит злой участи! А тот, кто свершит омовение в месте слияния Ганги с Сангамой, получит (плод) десяти ашвамедх и вознесет (над погибелью) свой род. Далее нужно идти к прославленной в мире Сугандхе, о Индра царей! Там (паломник) очищает свой дух от всякой скверны и уготавливает себе величие в мире Брахмы. Затем, о владыка людей, пусть идет паломник в Рудраварту; человек, совершивший там омовение, о царь, возвеличится в небесном мире. Искупавшийся в месте слияния Ганги с Сарасвати обретает, о лучший из людей, (плод) ашвамедхи и идет в небесный мир. Кто, придя в Бхадракарнешвару, должным образом почтит бога, тот впредь избегнет злой участи и пойдет в небесный мир.

Далее, соблюдая очередность, пусть идет паломник в Кубджамраку¹²⁷; он получит плод (дарения) тысячи коров и пойдет в небесный мир. Затем, о владыка людей, пусть идет паломник в Арундхативату; омывшись в водах Самудраки и пропостившись там трое суток, он обретет плод (дарения) тысячи коров, а также вознесет (над погибелью) свой род. Затем, духовно сосредоточенный, соблюдающий воздержание, пусть идет в Брахмаварту; за то обретет (плод) ашвамедхи и пойдет в небесный мир. Пришедший к истоку Ямуны¹²⁸ и совершивший там омовение, обретши плод ашвамедхи, возвеличится в небесном мире. Достигнув прославленной в тройственном мире тиртхи Дарвисанкрамана, он получит плод ашвамедхи и пойдет в небесный мир.

Кто придет к истокам Синдху¹²⁹, куда являются сиддхи и гандхарвы, и проведет там пять ночей, получит (плод) щедрой раздачи золота. Человек, посетивший Веди, куда крайне трудно добраться, обретет (плод) ашвамедхи и пойдет в мир Ушанаса. Посетив Ришикулью и (обитель) Васиштхи, о бхарата, пройдя через всю (обитель) Васиштхи, люди всех (иных) варн (становятся) брахманами. Человек, совершивший омовение в Ришикулье и проживший там месяц, питаясь зеленью и кореньями, попадет, о владыка людей, в мир святых мудрецов. Посетивший Бхригутунгу¹³⁰ получит плод жертвоприношения коня. Пришедший в Вирапрамокшу очищается от всех грехов. Благочестивый (паломник), посетив тиртху (созвездий) Магха и Криттика, получает, о бхарата, плод агништомы и атиратры.

Кто придет в сумерках к превосходнейшей тиртхе Знаний, тот, омывшись в ней, в совершенстве постигнет все области знания. Кто в Великой обители, избавляющей от всяческих грехов, проведет сутки, ни разу не вкусив пищи, тот будет жить в сияющих (небесных) мирах. Кто в Великом убежище проведет месяц в посте, не пропуская лишь один из шести сроков вкушения пищи, очистит дух свой от всякой скверны и получит (плод) щедрого (дарения) золота.

Затем, прибыв в Ветасику, куда является сам Праотец, получит (паломник плод) ашвамедхи и пойдет в мир Ушанаса. Испокон веку известно, что пришедший к тиртхе Сундарика, куда (часто) являются сиддхи, наделяется телесной красотой¹³¹. Придя затем в (тиртху) Брахмани, восторжествовавший над чувствами, соблюдающий воздержание (паломник) будет вознесен на колеснице цвета лотоса в мир Брахмы.

Затем надо идти в священный (лес) Наймиша¹³², посещаемый сиддхами; там, окруженный сонмами божеств, неотлучно пребывает Брахма. С того, кто лишь мыслью устремится к Наймите, снимается половина грехов его; придя же туда, человек разом избавляется от всех грехов. Там, в Наймите, стойкому духом паломнику надлежит прожить целый месяц; ибо все тиртхи, какие есть только на земле, пребывают в Наймите, о бхарата! Самообузданный, воздержный в ядении (паломник), совершив в тех местах омовение, получает плод жертвенного обряда гавамая, о бхарата; он также смывает грехи своего рода до седьмого колена, о достойнейший бхарата! Мудрецы говорят: кто, всецело предавшись посту, расстанется в Наймите с жизнью, тому в небесном мире уготовано блаженство¹³³. В любое время, о лучший из людей, свят и благостен (лес) Наймиша.

Человек, достигший Гангодбхеды и пропостившийся там трое суток, получает (плод) ваджапеи и обретает природу Брахмана. Кто придет к Сарасвати¹³⁴ и насытит (возлияниями) богов и предков, тот непременно вкусит блаженство в мирах Сарасвати. Пускай оттуда духовно сосредоточенный, соблюдающий воздержание (паломник) направится к Бахуде¹³⁵; за это даруется потомку Ману плод жертвоприношения «сатра богов». Затем нужно идти к благодатной Чиравати, окруженной (местами) величайшей святости; кто порадеет там о почитании богов и предков, получит (плод) ваджапеи. Кто достигнет Вималашоки, начнет светиться, подобно месяцу; единожды переночевавши там, он будет возвеличен в небесном мире.

Затем нужно идти к превосходнейшей тиртхе Гопратаре, что на (реке) Сараю; оттуда некогда вознесся на небо Рама вместе со своим воинством, слугами и ездовыми животными¹³⁶. Кто (в Гопратаре) отвергнет телесную оболочку, тот благодаря своему усердию и пламенной духовной силе той тиртхи по милости Рамы идет на небо. Человек, омывшийся в той тиртхе Гопратара, о владыка людей, очистит свой дух от всякой скверны и удостоится почестей в небесном мире. Человек, совершивший омовение в Гомати, в тиртхе Рамы¹³⁷, о потомок Куру, получает (плод) ашвамедхи и смывает грехи своего рода. Есть там, о достойнейший бхарата, тиртха Шатасахасрика; в ней совершив омовение, самообузданный, воздержный в ядении (паломник) обретает, о бык-бхарата, благой плод (дарения) тысячи коров.

Далее нужно идти, о Индра царей, в несравненную Бхартристхану; человек, в тиртхе Коти совершивший омовение и воздавший почести Гухе, обретает, о царь, плод (дарения) тысячи коров, преисполняется пламенной мощи духа. Затем, придя в Варанаси¹³⁸, поклонившись Быкознаменному, искупавшись в пруду Капилы, получает человек плод раджасуи. Кто придет, о Индра царей, в труднодоступную тиртху Маркандеи, что лежит близ прославленного в мире места слияния Ганги и Гомати¹³⁹, тот получит (плод) агништомы и вознесет над погибелью свой род.

Затем восторжествовавший над чувствами, соблюдающий воздержание (паломник) пусть идет в Гаю¹⁴⁰. Едва он придет туда, как тут же получит (плод) ашвамедхи, о бхарата! Есть там прославленная в трех мирах (тиртха), зовущаяся Акшаявата; в том месте дарение предкам, о владыка, (приносит заслугу), вовек неуничтожимую¹⁴¹. Кто омоется в водах Маханади¹⁴², кто насытит (возлияниями) богов и предков, тот , обретет нетленные миры и возвысит (над погибелью) свой род. Затем нужно идти к озеру Брахмы, берега которого украшены рощей Дхармы¹⁴³, и там, едва ночь сменится утром, обретет (паломник) плод жертвоприношения пундарика. На том озере, о Индра царей, высится жертвенный столб Брахмы; обошедший столб по кругу прадакшины обретает плод ваджапеи¹⁴⁴.

Оттуда, о Индра царей, нужно идти к прославленной в мире Дхенуке¹⁴⁵. Пускай проведет там (паломник) ночь и совершит дарение сезамовых зерен¹⁴⁶; тогда он очистит дух свой от всякой скверны и непременно попадет в мир Сомы. Еще точно известно, о великий царь, что есть там (чудесный) знак, (видимый) и поныне; бродила (некогда) по (склонам той) горы (корова) Капила со своим теленком, следы их копыт до сих пор можно увидеть, о бхарата! Кто окропится водою из тех отпечатков копыт, о бхарата, достойнейший из людей, тот избавится, о Индра царей, от последствий любого дурного поступка, им совершенного!

Оттуда следует идти в Гридхравату, обиталище мудрого бога; приблизившись там к Быкознаменному, пусть (паломник) омоется пеплом. За это зачтется брахману исполнение двенадцатилетнего обета; люди же прочих варн искупят этим все свои грехи. Далее нужно идти к горе Удьянта¹⁴⁷, оглашаемой пением; на ней, о бык-бхарата, виден след от стопы Савитара. Пускай брахман, преуспевший в исполнении обетов, сотворит в том месте сандхью — и будет он уподоблен тому, кто творил сандхью целых двенадцать лет! Там же находятся, о бык-бхарата, и прославленные Врата Лона¹⁴⁸; муж, прибывший туда, избавляется от (греха) смешения варн.

Человек, который на протяжении обеих, светлой и темной, половин месяца пробудет в Гае, непременно искупит тем все грехи своего рода до седьмого колена, о царь! Человеку должно желать рождения многих сыновей, дабы хоть один из них мог посетить Гаю, либо устроить ашвамедху, либо свершить дарение черного быка¹⁴⁹.

Затем, о царь, владыка людей, пусть паломник направится к Пхальгу¹⁵⁰; он получит (плод) ашвамедхи и достигнет наивысшего блага. Оттуда духовно сосредоточенный (паломник) должен, о Индра царей, идти в Дхармаприштху¹⁵¹, где неотлучно пребывает сам Дхарма, о великий царь, Юдхиштхира! Побывавший там получает плод жертвоприношения коня. Далее, о Индра царей, пусть идет потомок Ману к превосходнейшей тиртхе Брахмы¹⁵²; там, воздав почитание безмерно мощному Брахме, обретет он, о Индра царей, (совокупный) плод ашвамедхи и раджасуи.

Оттуда, владыка людей, пусть паломник идет в Раджагриху¹⁵³; омывшись там в Теплых водах, он вкусит блаженство, подобно Какшивану¹⁵⁴. Человек, блюдущий чистоту, неустанно питая в тех местах (жертвами) якшини, по благоволению якшини избавляется от (греха) убийства зародыша. Затем, придя в (тиртху) Манинаги, обретет плод (дарения) тысячи коров тот человек, который неустанно вкушать будет (пищу) этой тиртхи; и если даже ужалит его ядовитая змея, то яд не оборет его¹⁵⁵. Кто проведет там всего одну ночь, избавится от всех грехов.

Затем, о царь, нужно идти к роще брахмана-мудреца Гаутамы; там, совершив омовение в пруду Ахальи¹⁵⁶, (паломник) ступит на высочайшую стезю, а приблизившись к (богине) Шри, о царь, достигнет небывалого благополучия. Там, о знаток дхармы, есть прославленный в трех мирах источник; кто свершит в нем омовение, получит (плод) жертвоприношения коня. Есть там колодец царственного мудреца Джанаки¹⁵⁷, чтимый Тридесятью (богами); совершивший в нем омовение обретает мир Вишну. Затем надлежит идти к избавляющей от всех грехов тиртхе Винашана; за то (паломник) получит (плод) ваджапеи и пойдет в мир Сомы. Достигнув же Гандаки¹⁵⁸, сотворенной из вод всех тиртх, он получит (плод) ваджапеи и пойдет в мир Сурьи. Кто придет, о знаток дхармы, в отшельническую рощу Адхиваншья, тот, несомненно, вкусит блаженство в (мире) гухьяков, о великий царь! Достигнув же посещаемой сиддхами реки Кампана, он получит (плод) жертвоприношения пундарика и пойдет в мир Сурьи. Затем, придя к прославленной в тройственном мире реке Вишале¹⁵⁹, он получит (плод) агништомы и пойдет в небесный мир.

Кто достигнет потока Махешвари, о владыка людей, тот получит (плод) ашвамедхи и вознесет (над погибелью) свой род. Человек, блюдущий чистоту, придя к лотосовому пруду небожителей, получит (плод) ваджапеи и навеки избегнет злой участи. Пусть духовно сосредоточенный, соблюдающий воздержание (паломник) направится в Махешварападу; омывшийся в Махешварападе обретает плод жертвоприношения коня. Коти прославленных тиртх пребывают там, о бык-бхарата! Злобный асура в обличье черепахи, о царь, Индра царей, пытался (некогда) похитить их, но воспрепятствовал ему всемогущий Вишну. Кто совершит омовение в тех десяти миллионах тиртх, тот, обретши (плод) пундарики, идет в мир-Вишну, о Юдхшптхира!

Затем надлежит идти, о бхарата, Индра царей, к обиталищу Нараяны, где неотлучно пребывает Хари; эта (тиртха) Вишну, вершителя дивных деяний, именуется Шалаграма¹⁶⁰. Приблизившись к извечному Вишну, Дарителю, Властелину трех миров, получит (паломник плод) ашвамедхи и направится в мир-Вишну. Есть там, о знаток дхармы, источник, избавляющий от всех грехов; в колодце том пребывают постоянно (воды) четырех морей; кто омоется в нем, о Индра царей, тот навеки избегнет злой участи! Приблизившись к великому богу, Дарителю, вечному Вишну, избавится он от всех долгов и, подобно Соме, о Юдхиштхира, станет излучать сияние! Омывшись в Джатисмаре, блюдущий чистоту, овладевший своим сознанием (паломник), как только свершит там омовение, непременно обретет память о прошлых рождениях¹⁶¹. Несомненно и то, что, придя в Ватешварапуру, (паломник), воздавший там почести Кешаве, обретет (плод многих) постов, а также исполнение всех заветных желаний. А затем, придя к (тиртхе) Вамана, избавляющей от всех грехов, и поклонившись там богу Хари, он навеки избегнет злой участи! Посетив потом обитель Бхараты¹⁶², избавляющую от всех грехов, да поклонится потомок Ману (реке) Каушики¹⁶³, очищающей от величайших прегрешений, и обретет за то плод жертвоприношения раджасуя.

Затем, о знаток дхармы, да направится он к превосходнейшему лесу Чампака¹⁶⁴; кто провел там всего одну ночь, получает плод (дарения) тысячи коров. А кто, придя к высокочтимейшей тиртхе Джьештхила, пропостится там одни сутки, тог получит плод агништомы. Если кто в тех краях узрит озаряющегося величием Вселенского владыку вместе с Богиней, тот,. о муж-бык, обретет миры Митры и Варуны. Самообузданный, воздержный в ядении (паломник), достигнув Каньясамведьи, обретет, о бык-бхарата, миры Праджапати Ману. О тех, кто» в (тиртхе) Канья творит дарения еды и питья, говорят преуспевшие в обетах святые мудрецы, что они (обретают заслугу) непреходящую, о бхарата!

Посетивший прославленную в трех мирах Нишчиру обретет (плод) ашвамедхи и направится в мир Вишну. Люди, претустье Нишчиры творящие раздачу даров, непременно попадают в мир Брахмы, о муж-тигр! Есть там еще прославленная в трех мирах обитель Васиштхи; совершивший в ней омовение получит (плод) ваджапеи. Достигнув Девакуты, куда являются сонмы святых брахманов-мудрецов, (паломник) обретет (плод) ашвамедхи и возвысит (над погибелью) свой род.

Затем, о Индра царей, нужно идти к пруду подвижника Каушики; там Вишвамитра Каушика достиг наивысшего совершенства. Там, в обители Каушики, надлежит (паломнику) прожить месяц, о отважный бык-бхарата, и ценой этого месяца обретет он благую заслугу (совершения) ашвамедхи. А тот, кто проживет (некоторое время) в наилучшей из всех тиртх, Махахраде, навеки избегнет злой участи и обретет (плод) щедрой (раздачи) золота. В (тиртхе) Вирашрама обитает сам Кумара; кто приблизится к нему — непременно обретет (плод) ашвамедхи.

Паломник, достигший прославленной в трех мирах Агнидхары, обретет (плод) агништомы и не минует небес. Придя к озеру Праотца, что лежит у подножия Царя гор, совершивший там омовение получает плод агништомы. Из озера Праотца изливается, наделяя мир святостью, прославленный в тройственной вселенной (поток) Кумарадхара. Каждый, кто здесь совершил омовение, осознает: «Я достиг исполнения желаний!» А если он здесь попостится, лишь на шестой раз вкушая пищу, то снимется с него (даже грех) умерщвления брахмана.

Затем пусть человек, исполненный веры, поднявшись на прославленную во вселенной вершину Гаури, Великой Богини¹⁶⁵, придет к Станакундам¹⁶⁶. Кто там, радея о почитании богов и предков, совершит омовение, тот обретет плод жертвоприношения коня и пойдет в мир Шакры. Придя к (тиртхе) Тамраруна¹⁶⁷, духовно сосредоточенный, соблюдающий воздержание (паломник) получает (плод) ашвамедхи и направляется в мир Шакры. А кто достигнет колодца Нандинья, куда часто являются Тридесять (богов), тот обретет заслугу, приносимую человеческим жертвоприношением¹⁶⁸, о потомок Куру!

Искупавшись в месте слияния Калики с Каушики и Аруной¹⁶⁹, а также пропостившись там трое суток, мудрец очищается от всех грехов. Просветленный потомок Ману, придя к тиртхе Урваши, а затем к обители Сомы, искупавшись в обители Кумбхакарны, удостоится почестей на этой земле. Испокон веку известно, что строго следующий обетам, соблюдающий воздержание (паломник), стоит ему совершить омовение в святой (тиртхе) Кокамукха¹⁷⁰, обретает память о прежних своих рождениях. А посетив (тиртху) Сакриннанда, дваждырожденный достигнет духовного совершенства, очистит душу свою от всех грехов и направится в мир Шакры.

Кто, достигнув досточтимого, гибельного для краунчей острова Ришабха¹⁷¹, совершит там омовение в Сарасвати, тот воссияет (величием), (возносясь) на небесной колеснице. В тиртху Ауддалака, о великий царь, часто приходят подвижники; кто там совершит омовение, очистится от всех грехов! Придя к святой тиртхе Дхармы, посещаемой брахмическими мудрецами, обретет человек, точно известно, (плод) ваджапеи. Кто придет в Чампу, посетит Дандарку, кто совершит возлияния в Бхагиратхи¹⁷², тот получит плод (дарения) тысячи коров! Пусть далее идет к Лаведике, чтимой всеми благочестивыми (людьми), за то он получит (плод) ваджапеи и примет почести, стоя на летающей колеснице.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» восемьдесят вторая глава.

ГЛАВА 83

Пуластья сказал:

Достоверно известно, что мудростью наделен будет тот, кто в вечерних сумерках придет совершить омовение в превосходнейшей тиртхе Самведья. Кто посетит тиртху Таллохитью, в давние времена, о царь, учрежденную по благоволению Рамы¹⁷³, тот получит (плод) щедрой (раздачи) золота. Кто придет к Каратое¹⁷⁴ и пропостится там трое суток, тот человек по установлению Праотца обретает (плод) ашвамедхи. Мудрецы свидетельствуют, что в месте слияния Ганги с океаном¹⁷⁵ (обретает паломник), о Индра царей, десятикратный (плод) ашвамедхи. Кто, перебравшись на противолежащий: Ганге остров¹⁷⁶, свершит там омовение и пропостится трое-суток, тот обретет исполнение всех желаний, о царь-бхарата!

Придя затем к реке Вайтарани, очищающей от греха, и посетив там тиртху Вираджа, начнет (паломник) излучать сияние¹⁷⁷, подобно месяцу. Обретя плод (дарения) тысячи коров, тот человек очистит (от греха) свой род; он искоренит всякую-скверну и (новое) рождение примет (также) в благом роде. Кто, блюдя чистоту, поселится в месте слияния Шоны с Джьотиратхи¹⁷⁸, тот, насытив (возлияниями) богов и предков, обретет плод агништомы. Если кто совершит омовение в Ванша-гульме, где берут начало (реки) Шона и Нармада¹⁷⁹, он обретет, о потомок Куру, плод жертвоприношения коня.

Человек, посетивший тиртху Ришабха, что лежит в (стране) Кошала¹⁸⁰, пропостившись там трое суток, обретет, о владыка людей, (плод) ваджапеи. Кто, придя в Кошалу, омоется там в Ка-латиртхе, тому непременно приложится одиннадцатикратный" плод (дарения) тельца. Человек, омывшийся в Пушпавати и-трое суток там щюпостившийся, получит плод (дарения) тысячи коров и вознесет (над погибелью) свой род.

Затем, омывшись в тиртхе Бадарика¹⁸¹, властвующий над своим сознанием (паломник) наделен будет долголетием и направится в небесный мир. Затем, достигнув (горы) Махендра, на которой обитает Джамадагнья¹⁸², и совершив омовение в тиртхе Рамы, он обретет плод жертвоприношения коня. Здесь же, о потомок Куру, есть еще Запруда Матанги; человек, совершивший в ней омовение, получит, о царь, плод (дарения) тысячи коров.

Подойдя к горе Шри, на речном берегу надлежит совершить омовение¹⁸³; за это обретает (паломник плод) ашвамедхи и идет в небесный мир. На горе Шри, озаряясь величием, в несказанном блаженстве пребывает вместе с Богиней сам Махадева, а также Брахма в окружении Тридесяти (богов). Если блюдущий чистоту, властный над своим сознанием (паломник) омоется там в Пруду богов, то он получит (плод) ашвамедхи и приобщится высшему из состояний духа.

Достигнув чтимой богами горы Ришабха, что в стране пандьев¹⁸⁴, обретет (паломник плод) ваджапеи и вкусит блаженство на верхнем небе. Да проследует он далее к (реке) Кавери¹⁸⁵, вдоль берегов которой теснятся сотни апсар; человек, искупавшийся там, о царь, обретает плод (дарения) тысячи коров. Затем на берегу океана надлежит искупаться в тиртхе Канья¹⁸⁶; сделавший это избавляется от всех грехов, о Индра царей!

Затем нужно достичь прославленной в трех мирах, чтимой всею вселенною, окруженной морем Гокарны¹⁸⁷, о Индра царей! Это там боги во главе с Брахмой, святые мудрецы, владеющие сокровищем тапаса, бхуты, якши, пишачи, киннары, великие змеи, сиддхи, чараны, гандхарвы, люди и ползучие гады, а также все реки, океаны и горы поклоняются Супругу Умы. Воздав там почести Ишане и пропостясь трое суток, человек обретает десятикратный (плод) ашвамедхи и (состояние) ганапатья; кто же там проживет двенадцать суток, тот становится совершенен духом.

Далее лежит прославленное в трех мирах местопребывание Гаятри; проведя там трое суток, обретает (паломник) плод (дарения) тысячи коров. Наблюдается там дивное знамение: если кто из брахманов, будь он даже рожден от смешанного брака, о владыка народа, возгласит там гаятри, то с тех пор, о царь, обретут совершенство его стихи и гимны.

Придя к труднодоступному пруду брахмана-мудреца Самварты, (паломник) наделяется телесной красотой и житейским благополучием. Затем, придя к (реке) Венна¹⁸⁸, должно свершить там для богов и предков возлияние; за это дана будет тому человеку (по смерти его) летающая колесница, влекомая гусями и павлинами. Достигнув вслед за тем Годавари, к (чьим берегам) приходят постоянно сиддхи, (паломник) получает (плод обряда) гавамая и идет в мир Васуки. Кто омылся при слиянии (Годавари) с Венной¹⁸⁹, получит плод ваджапеи, в месте же слияния (Венны) с Варадой¹⁹⁰ — плод (дарения) тысячи коров. Человек, достигший Обиталища Брахмы, проведя там трое суток, обретает плод (дарения) тысячи коров и уходит в небесный мир.

Придя в Кушаплавану, духовно сосредоточенный, соблюдающий воздержание (паломник), проведя там три ночи и совершив омовение, получает плод ашвамедхи. Еще (есть там), о царь, чудный Пруд богов, образованный водами Кришнавенны¹⁹¹, а также обитель Канья и пруд Джатиматра. Здесь Царь богов, совершивши сто жертвоприношений, вознесся на небо; стоит только (паломнику) прийти туда — и обретет он (плод) сотни (жертвоприношений) агништома, о бхарата! Кто омоется в Пруду всех богов, получит плод (дарения) тысячи коров; кто омоется в пруду Джатиматра, вспомнит прошлые свои рождения.

Затем, достигнув пресвятой Пайошни¹⁹², прекраснейшей из рек, радеющий о почитании богов и предков (паломник) обретет плод (дарения) тысячи коров. Придя в лес Дандака¹⁹³, о великий царь, надлежит совершить омовение; ценой одного лишь купания в том месте получит (паломник), о бхарата, плод (дарения) тысячи коров! Человек, посетивший Шарабхангу, обитель великого духом Шуки, навеки избегнет злой участи и очистит от греха свой род. После надлежит идти в Шурпараку, где (некогда) побывал Джамадагнья¹⁹⁴; человек, омывшись в тиртхе Рамы, получит (плод) большой (раздачи) золота. Искупавшись в Саптагодавари¹⁹⁵, самообузданный, воздержанный в ядении (паломник) приобщится величайшей святости и направится в мир богов.

Затем самообузданный, воздержный в ядении потомок Ману пусть направится в Девапатху; за то приложится ему такая святость, как если бы свершил он «сатру богов». Хранящий воздержание, торжествующий над чувствами (паломник должен) посетить лес Тунгака; некогда там святой мудрец Сарасвата (заново) возвестил Веды. Веды тогда были утрачены; и вот сын подвижника Ангираса, восседая на (расстеленных) верхних одеяниях великих мудрецов, правильно, согласно всем предписаниям, произнес слог «Ом», о бхарата, после чего сразу вспомнил все, что он учил раньше. Святые мудрецы, боги, Варуна, Агни, Праджапати, божественный Хари-Нараяна и Махадева, и сияющий великолепием Владыка-Праотец с (прочими) небожителями обязали озаренного величием Бхригу совершить там жертвоприношение.

И вот владыка (Бхригу) совершил для всех святых мудрецов по всем правилам, в соответствии с предписанным, обряд возжигания заново священного огня: тогда, насытившись положенными долями топленого масла, боги и святые мудрецы, довольные, разошлись по (всей) тройственной вселенной. Паломник — мужчина ли, женщина ли, — ступив под сень того леса Тунгака, избавляется, о лучший из царей, от всех своих грехов! Человек стойкий, самообузданный, воздержный в поведении пусть проведет там месяц; за это, о царь, он направится в мир Брахмы и очистит (от грехов) весь свой род.

Достигнув Медхавики¹⁹⁶, должно насытить возлияниями богов и предков, за это получит (паломник плод) агништомы, а также хорошую память и ясное разумение. Тот, кто придет затем к прославленной в мире горе Каланджара¹⁹⁷ и там совершит омовение в Пруду небожителей, получит плод (дарения) тысячи коров. Человек, что на горе Каланджаре упражняется в самосовершенствовании, будет принят в небесном мире с почестями — в этом нет сомнения, о царь!

Затем (нужно) достичь, о царь, избавляющей от грехов реки Мандакини, что течет близ прекраснейшей из гор — Читракуты¹⁹⁸. Кто, радея о почитании богов и предков, совершит в том месте возлияние, тот получит (плод) ашвамедхи и удостоится наилучшей участи. Затем, о Индра царей, пусть идет к превосходнейшей Бхартристхане, где неотлучно присутствует, о царь, бог Махасена. Стоит только человеку прийти туда, о лучший из людей, как он достигает совершенства; тому же, кто свершит омовение в тиртхе Коти, достанется плод (дарения) тысячи коров. Обойдя (это место) по кругу прадакшины, да идет человек в Джьештхастхану; там он приблизится к Махадеве и воссияет, подобно месяцу. Есть там, о великий царь, знаменитый колодец, в (водах) его пребывают четыре моря, о Юдхиштхира, бык-бхарата! Там сотворив возлияния и совершив вокруг прадакшину, властный над собой, чистый душою (паломник) придет к наилучшей участи!

Затем, о достойнейший в роде Куру, да проследует он к великому (городу) Шрингаверапуре. Некогда здесь, о великий царь, сын Дашаратхи, Рама, переправился через (Гангу¹⁹⁹). Человек, духовно сосредоточенный, соблюдающий воздержание, совершив омовение в Ганге, уничтожает там все свои грехи и получает (плод) ваджапеи. Там. вступив в близость Махадевы, почтив его и совершив вокруг прадакшину, достигает (паломник состояния) ганапатья, о владыка людей!

Да направится он затем, о Индра царей, к Праяге²⁰⁰, воспетой в гимнах святыми мудрецами. Боги во главе с Брахмой, страны света и правящие ими божества, локапалы, садхьи, найрриты, предки, величайшие из святых мудрецов, предводительствуемые Санаткумарой, святые мудрецы-брахманы, возглавляемые Ангирасом, наги, супарны, сиддхи, кругоходящие (планеты), реки, моря, гандхарвы, апсары, во главе же их всех — владыка Хари, а также Праджапати — все боги обитают там! Миновав Праягу, Джахнави, коей все тиртхи уступают главенство, течет между тремя жертвенными огнями. И там сливается с Гангой прославленная в трех мирах, наделяющая святостью вселенную дочь Тапаны, Ямуна. Говорят, что водораздел Ганги и Ямуны — это треугольник плоти между чресл земли; Праяга же — возвещают святые мудрецы — это нижняя точка того треугольника²⁰¹.

Праяга, Сампратиштхана, Камбала с Ашватарой, а также тиртха Бхогавати²⁰² считаются жертвенными алтарями Праджапати. Приняв воплощения, Веды и жертвенные обряды, а также святые мудрецы, исполнители великих обетов, поклоняются (в Праяге) Праджапати, о Юдхиштхира; боги и кругоходящие (планеты), о царь, творят здесь свои жертвоприношения! В трех мирах нет места более святого, нежели Праяга, о бхарата! Она, о владыка, есть величайшая из всех тиртх! Кто лишь возносит хвалу имени этой тиртхи и кто тому внемлет, кто унесет оттуда хотя бы одну горсть земли, тот очистится от греха! Если (паломник), исчерпавший свои обеты, там, у слияния (рек), свершит омовение, то даруется ему святой (совокупный) плод раджасуи и ашвамедхи! Ведь (Праяга) — место жертвоприношений, чтимое даже богами; там и самое малое даяние обращается великим, о бхарата! Пускай ни речения Вед, ни мирская молва не поколеблют решимости твоей расстаться с жизнью в Праяге²⁰³. Шестьдесят коти и десять тысяч тиртх пребывают (в Праяге); тем она и славна, о потомок Куру! Человек, совершивший омовение в месте слияния Ганги и Ямуны, обретает благую заслугу (постижения) четырех Вед и исполнения обета правдивости.  

Там же есть превосходнейшая тиртха (змея) Васуки, называемая Бхогавати²⁰⁴; кто в ней совершит омовение, тот получит (плод) ашвамедхи. Там же, на берегу Ганги, есть прославленная в тройственной вселенной тиртха Хансапрапатана²⁰⁵; десятикратный плод ашвамедхи приносит она, о потомок Куру! Вся страна, что лежит близ Ганги, — это отшельнический лес, о великий царь; потому и надлежит знать ее как Поле Совершенных, тянущееся вдоль берегов Ганги. Это истинное знание должпо передавать только шепотом, на ухо, (и только) дваждырожденным, святым мужам, друзьям, а также сыну, ученику или верному последователю. Оно свято, чисто, благостно, богоугодно, спасительно, усладительно, очистительно и возвышенно. Это тайное знание святых мудрецов, искореняющее все грехи; кто огласит его в кругу дваждырожденных, достигнет состояния незапятнанной чистоты. Кто неустанно слушает это (повествование) о святости тиртх, будучи притом неизменно чист, тот обретает память о многих (прежних) рождениях и вкушает блаженство на верхнем небе. До одних тиртх, из тех, что были здесь прославлены, можно добраться, а до других — нельзя; но (человек), стремящийся увидеть все тиртхи, к тем (из них, что недостижимы), пусть путешествует мысленно.

Радея о благочестии, посещают эти тиртхи васу, садхьи, адитьи, маруты, Ашвины и богоравные святые мудрецы. Вот и ты, о кауравья, исполнитель славных обетов, обойди в этой последовательности, самообузданный, тиртхи, приумножь благим делом свою святую заслугу! Ведь прежде отцы наши, святые мужи, очистив свой дух, твердо блюдя предписания — прозрением сущности Вед, своею верой достигали этих (святых) тиртх! А тем, кто не несет обетов, не воспитал свой дух, не блюдет чистоты, кто живет разбоем, а также людям с извращенным умом не дано совершить омовения в тех тиртхах, о кауравья! Ты же, сын мой, достойным своим поведением, провидением (сущности) дхармы и артхи всех своих прадедов и праотцев избавляешь (от адских мук)! Даже боги во главе с Прародителем и сонмы святых мудрецов неустанно умиляются благочестием твоим, о царь, знаток дхармы! Тебе, о подобие Васавы, уготованы миры васу; на земле же, о Бхишма, обретешь ты великую славу!

Нарада сказал:

Поведавши это, довольный, исполненный сердечного лико- 96 100 вания великий мудрец Пуластья распрощался (с Бхишмой) и, не сходя с места, исчез. А Бхишма, чьему взору открыта сокровенная сущность шастр, следуя сказанному Пуластьей, обошел всю землю, о тигр-каурава! Тот, кто, согласно сему обычаю, исходит землю, (обретет) высочайший плод сотни ашвамедх и после смерти будет вкушать блаженство! Ты же обретешь несказанную святость, еще в восемь раз большую, о Партха! Ведь ты поведешь с собою этих святых мудрецов; за то тебе и (приложится) восьмикратный плод! Близ этих тиртх, о бхарата, во множествах бродят ракшасы, и никому в те края нет пути, кроме тебя, о потомок Куру!

Кто, вставши рано поутру, прочтет вслух эту повесть божественного мудреца (Пуластьи) о пользе, обретаемой (паломничеством к) каждой из тиртх, у того уничтожатся все грехи! Постоянно пребывают (возле тиртх) первейшие из святых мудрецов: Вальмики и Кашьяпа, Атрея и Каундинья, Вишвамитра и Гаутама, Асита Девала, Маркандея, Галава, Бхарадваджа, Васиштха, святой подвижник Уддалака, Шаунака с сыном, Вьяса, искуснейший из возносящих молитвы, достойнейший отшельник Дурвасас, великий подвижник Галава Все эти избранные святые мудрецы, владеющие сокровищем тапаса, ждут тебя, о великий царь! С ними вместе обходи тиртхи! Явится к тебе преисполненный величия божественный мудрец, рекомый Ломаша; вместе с ним иди странствовать!

Возьми же и меня с собой в паломничество к тиртхам, о знаток дхармы! Ты обретешь великую славу, как некогда царь Махабхиша! Как преданный дхарме Яяти, как царь Пуруравас, так и ты, о тигр-каурава, весь лучишься своим благочестием! Как царь Бхагиратха и как прославленный Рама, так воссияешь и ты среди прочих царей, подобясь Лучистому (Солнцу)! Как Ману, Икшваку, многославный Пуру, как Вайнья, исполненный духовного пыла, и ты будешь столь же славен! Как некогда Губитель Вритры истребил всех своих соперников, так и ты, покончив с врагами, будешь править своими подданными! Следуя своей дхарме, ты покоришь всю землю, лотосоокий, и тогда благочестием своим прославишься столь же, сколь (некогда) — Арджуна Картавирья!

Вайшампаяна сказал:

Молвив царю такие слова утешения, святой мудрец, владыка Нарада простился с великим духом (царем) и, не сходя с места, исчез. А благочестивый Юдхиштхира, поразмыслив о сути (сказанного), поведал затем (присутствовавшим) святым мудрецам о пользе, обретаемой в паломничестве к тиртхам.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» восемьдесят третья глава.

ГЛАВА 84

Вайшампаяна сказал:

Уяснив мнение братьев и многомудрого Нарады, обратился царь Юдхиштхира к Дхаумье, подобию (бога-) Прародителя: «Я послал необъятно-великого духом, доказавшего свою доблесть, мощнодланного мужа-тигра Джишну за оружием (богов). Предан мне этот герой, пригоден для осуществления (моей) цели; в совершенстве владеет он оружием, о подвижник, словно сам могучий Васудева! Знаю я, о брахман, (знает) и могущественный Вьяса, что два лотосооких Кришны, Завоеватель богатств и Васудева, отважные губители недругов, (существуют) в каждой из трех (первых) юг²⁰⁶! Знай, что и Нарада не раз сообщал мне об этом, да я и сам вижу, что эти двое суть святые мудрецы Нара и Нараяна. «Он сможет! — решил я, отсылая Арджуну. — Сын бога, не отступит он даже перед Индрой; способен он встретиться с владыкою богов и взять у Индры (волшебное) оружие!» — с такими (мыслями я его) отправил.

Превосходны в колесничном бою Бхишма, Дрона, Крипа и необоримый сын Дроны; доверил им сын Дхритараштры возглавить в битве великие рати; все они отважны, все постигли учение Вед, все искусны во владении (различными видами) оружия. Карна, Сын суты, могучий колесничный боец, неустанно ищет битвы с Партхой; (всяческое) волшебное оружие ему хорошо известно. Быстрый, как конь, могучий, как ветер, он — (как огонь), стрелы — его языки, стук тетивы о левую руку — треск, пыль (над полем сражения) — дым, (удары) оружия — жалящий зной; и сын Дхритараштры раздувает его, подобно ветру. Он подобен пламени, которое испускает Кала при конце юги; войско мое (перед ним) — как роща сухих деревьев, которой неминуемо суждено погибнуть в огне.

(Но Арджуна) —это воздвигаемая Кришной, словно ветром, великая туча, изливающая дождь волшебного оружия; его белые скакуны — как стая журавлей (на фоне тучи), его Гандива сверкает, как (радуга), «Оружие Индры»; и на поле брани неизменно туча-Арджуна, встав в вышине, стрелами-ливнями укрощает неистовое пламя Карны. Несомненно, Бибхатсу, покоритель чужих городов, должным образом примет из рук Шакры все волшебное оружие (небожителей). Думается мне, что он один стоит всех этих (воителей); для него ведь нет ничего невозможного, и врагам его в битве нет спасения. Мы увидим Пандаву, Завоевателя богатств, завладевшим волшебным оружием; было ли так, чтобы Бибхатсу бросил на полпути возложенную им на себя ношу?

Без того героя, о достойнейший из двуногих существ, всем нам и с нами Кришне в лесу этом Камьяке не будет покоя! Не укажешь ли ты нам другой лес, благостный, чистый, богатый плодами и (всякой) едою, радующий (взор) и посещаемый людьми святых дел? Там бы и пожили мы некоторое время, высматривая, (не идет ли) отважный, истинно доблестный Арджуна, как стосковавшиеся по дождю (следят за приближением) облака. Ведь немало известно дваждырожденным различных обителей, чарующих (взоры) гор, озер и рек; поведай (нам) о них, о брахман! Без него, без Арджуны, немила нам жизнь в лесу Камьяка; пойдем же в иные места!»

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» восемьдесят четвертая глава.

ГЛАВА 85

Вайшампаяна сказал:

Видя, что Пандавы встревожены, сердца их проникнуты печалью, подобие Брихаспати — Дхаумья²⁰⁷ промолвил им в утешение: «Внемли мне, о царь, бык-бхарата, поведаю тебе о том, какие (на свете) страны, обители, тиртхи и горы чтимы брахманами как святые. Сначала, о царь, восхвалю я тебе по памяти чудесный восточный край²⁰⁸, где обитают сонмы Царственных мудрецов, о Юдхиштхира! В том краю, где нередко гостят божественные мудрецы, есть (лес), называемый Наймиша²⁰⁹, а в нем — пресвятые тиртхи, (посвященные) различным божествам.

Здесь (протекает) прекрасная, святая (река) Гомати, куда приходят божественные мудрецы; здесь — место жертвы богов, и здесь — жертвенный столп Вивасвана. Есть в том (краю) наилучшая из гор, чтимая царственными мудрецами, святая Гая²¹⁰; есть там и благодатное озеро Брахмы²¹¹; на (берега) его приходят святые мудрецы и Три-десять (небожителей). И если древние люди рекли, о муж-тигр: «Должно желать (рождения) многих сыновей!», то смысл в том, что хоть один из них да совершит паломничество в Гаю²¹². Еще, о безгрешный, течет там Маханади, и там же (гора) Гаяширас, есть там баньян, который брахманы превозносят как «Дарующий неуничтожимость», ибо поднесение там пищи предкам становится неуничтожимого (заслугой²¹³), о владыка! Там несет свои святые воды Маханади, называемая (иначе) Пхальгу, и лежит богатая плодами и кореньями (обитель) Каушики, где некогда обладавший сокровищем тапаса Вишвамитра обрел брахманское достоинство²¹⁴, о бык-бхарата!

Там, о сын мой, (течет) святая река Ганга, на берегах которой Бхагиратха совершил много жертвенных обрядов с обильными дарениями. Рассказывают, о кауравья, есть в стране панчалов (обитель) Утпалавата²¹⁵, где Вишвамитра Каушика свершал жертвоприношения вместе с Шакрой; там же потом великий Джамадагнья пропел хвалебный гимн своим предкам, когда осознал он сверхчеловеческое могущество Вишвамитры: ведь Каушика вместе с Индрой пил в Каньякубдже сому²¹⁶ и наконец, превозмогши свое кшатрийство, воскликнул: «(Отныне) я—брахман!».

(Есть еще) чистое, святое, дарующее высшее очищение, прославленное в мире, высокочтимое святыми мудрецами, о герой, место слияния Ганги с Ямуной. Там некогда сам Прародитель, Душа всего сущего, вершил жертвоприношения; оттого, о достойнейший бхарата, это место и зовется Праягой²¹⁷. Есть там, о Индра царей, прекраснейшая, великая обитель (святого) Агастьи; Хираньябинду зовется она, о царь, и лежит на горе Каланджаре²¹⁸. А лучшая из гор, прекраснее всех прочих — святая, благодатная гора Махендра, (обитель) великого духом Бхаргавы²¹⁹, о царь-кауравья! Там некогда, о Каунтея, сам Прародитель творил жертвенные обряды; святая же Бхагиратхи была при том за младшего жреца, о Юдхиштхира!

Есть там еще, о владыка народа, святая Брахмашала; (одно лишь) созерцание ее дарует святость; там (можно видеть) множество (людей), избавившихся от своих грехов. Чистая, благодатная, извечная, великая, славная в мире Запруда Матанги²²⁰ — превосходнейшая из обителей. Прекрасная гора Кундода богата плодами, кореньями и питьевой водой; томимый жаждой царь нишадхов здесь испил воды и вкусил блаженство. Есть тут и чудная Роща богов, украшенная (присутствием) подвижников; а еще здесь по темени горы (текут) реки Нанда и Бахуда.

Восхвалены мной пред тобою, великий царь, все тиртхи, реки, горы и святилища, какие есть в восточной стороне; слушай теперь, какие есть чтимые реки, горы, тиртхи и святилища в трех прочих направлениях».

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» восемьдесят пятая глава.

ГЛАВА 86

Дхаумья сказал:

Слушай, о бхарата, как я преподробнейше восхвалю в меру разумения своего святые тиртхи, лежащие в южной стороне. В том краю, сказывают, (течет) прекрасная, святая река Годавари, полноводная, окруженная рощами, где обитают подвижники. Еще две реки, Венна и Бхимаратхи²²¹, избавляют от страха (перед карой) за грехи; водится на них много птиц и зверей, (берега) украшены отшельническими обителями. Там же (течет), о бык-бхарата, Пайошни²²², поток царственного мудреца Нриги, полноводный, со (множеством) чудных тиртх, посещаемый дваждырожденными. Это здесь великий йогин и подвижник Маркандея пропел хвалебную песнь предкам Нриги, владыки земли. Слыхали мы, что воочию узрел тогда устроитель жертвы Нрига, как Индра опьянел от (выпитого) сомы, а дваждырожденные — от (обильных) даров.

На горе Варунасротас, о достойнейший из бхаратов, есть святая, благодатная, богатая плодами и кореньями роща сына Матхары, а также жертвенный столп. К северу от (реки) Правени, в святой обители Канвы, есть, говорят, знаменитые рощи, (населенные) подвижниками. В Шурпараке²²³, сын мой, есть дивный жертвенный алтарь великого духом Джамадагни, (образуемый) тиртхами Пашана и Пурашчандра, о бхарата! В стране мартьев, о Каунтея, (находится) тиртха Ашока со многими обителями; в стране пандьев (лежат) тиртхи Агастьи²²⁴ и Варуны, о Юдхиштхира! Еще, о муж-бык, в стране пандьев, говорят, есть святые Тиртхи дев²²⁵. Теперь слушай, о Каунтея, я восхвалю тебе (реку) Тамрапарни²²⁶. Есть там обитель, в которой боги, стремясь к величайшей цели, свершали деяния подвижничества; прославленная в трех мирах, она зовется Гокарной²²⁷, о бхарата! То озеро свято и благодатно, сын мой; оно полноводно, и волны его прохладны; духовно несовершенным людям его не достичь (вовеки). Там же, на горе Девасабха, лежит богатая спелыми плодами и кореньями святая обитель Тринасомагни, ученика Агастьи. Есть там святая, благодатная, вся из драгоценных камней гора Вайдурья²²⁸, а также обитель Агастьи, богатая кореньями, плодами и питьевой водою.

Теперь расскажу тебе, о владыка людей, какие святые места, обители, горы, озера и реки (известны) в стране Сураштре²²⁹. Там, сказывают брахманы, есть (место) Чамасон-мадджана, а близ океана — тиртха Тридесяти (богов), Прабхаса, о Юдхиштхира! Там есть прекрасная Пиндарака, в коей обитают подвижники, а еще гора Удджаянта²³⁰, где (паломнику) тотчас же даются величайшие свершения. Там можна услышать старинную шлоку, некогда спетую Нарадой, главой божественных мудрецов; вот она, о Юдхиштхира: «Кто на этой священной, птицей и зверем населенной горе Удджаянте, что в Сураштре, плоть изнуряет подвижничеством, тот возвеличится на верхнем небе!».

Там же (стоит) святой (град) Дваравати, в коем пребывает Губитель Мадху, зримое воплощение Древнего Бога; поистине, он — средоточие вечной дхармы! Брахманы, проникшие в сущность Вед, и люди, познавшие Атман — Брахман, говорят, что в великом духом Кришне (заключена) извечная1 дхарма! Из всего, очищающего от греха, наивысший Очиститель — Говинда; его же почитают от всей святости — святейшим, из счастливых знамений — благодатнейшим.  

Лотосоокий, извечный Бог богов, Хари, чей дух недоступен постижению, пребывает во всей тройственной вселенной; там же, (в Дваравати), он (явлен, как) Губитель Мадху.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» восемьдесят шестая глава.

ГЛАВА 87

Дхаумья сказал:

Теперь же восхвалю я пред тобой все святые места, дарующие избавление от грехов, какие есть на западе, в Аванти²³¹. Вся в зарослях манго и благоуханного приянгу, в обрамлении

тростниковых полей, несет там свои воды к закату святая река Нармада, о бхарата! Здесь, как известно, (расположен) святой приют подвижника Вишраваса; здесь был рожден Кубера, Владыка сокровищ, чью колесницу влекут нары. Свята и прекрасна Вайдурья²³², лучшая из гор; здесь растут чудесные-цветы и плоды, (высятся) зеленолистые деревья. На вершине же этой, наделенной разумом горы есть озеро, на котором цветут лотосы, о царь, куда являются боги и гандхарвы. На вершине той святой, волшебной, постоянно посещаемой божественными мудрецами, подобной небу (богов) горы открывается взору немало чудес, о великий царь!

И есть там, о покоритель чужих городов, богатая благодатными тиртхами святая река Пара, поток царственного мудреца Вишвамитры. На ее берегах когда-то упал (с небес) в круг святых мужей сын Нахуши Яяти²³³, но после он снова обрел миры, где (царит) извечная дхарма. Там же озеро Пунья, гора Майнака²³⁴, а также, сын мой, гора, рекомая Асита, богатая, о герой, плодами и кореньями.

А еще, о Юдхиштхира, там есть святая обитель Какшасены и повсеместно прославленная, о Пандава, обитель Чьяваны. Там, о владыка, даже и малым подвижническим трудом может потомок Ману достичь осуществления цели. Обитель Джамбумарга, о первенствующий в смирении, где водятся в изобилии звери и птицы, принадлежит, о великий царь, святым мудрецам, познавшим Атман. Затем, о царь, есть наисвятейшие, всегда полнящиеся подвижниками рощи Кетумала, Медхья и Ганга, а также прославленный, святой, посещаемый дваждырожденны-ми лес Сайндхава, о защитник земли!

Священное озеро Прародителя зовется Пушкарою, о бхарата! Любезна эта обитель вайкханасам, сиддхам и святым мудрецам. Из желания ее прославить, о достойнейший, первенствующий в добродетели потомок Куру, некогда пропел Праджапати здесь, в Пушкарах, следующий стих: «Если мудрый хоть мысленно устремится к Пушкарам, то да уничтожатся грехи его, да возвеселится он на верхнем небе!»

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» восемьдесят седьмая глава.

ГЛАВА 88

Дхаумья сказал:

Теперь восхвалю тебе, о царь-тигр, святые места, какие есть в северной стороне. Опоясанная лесами, течет там своим святым путем река Сарасвати; здесь же, о Пандава, несет воды к морю стремительная Ямуна. Есть тут наисвятейшая, благодатная тиртха Плакшаватарана²³⁵; здесь некогда дважды-рожденные, исполнив обряды сарасвата, совершили омовение авабхритха. Чудесной, святой, благодатной слывет, о безгрешный, Агнишира; некогда здесь, о бхарата, совершал жертвы Сахадева, (намечая место для исполнения обряда) броском жезла²³⁶. По этому поводу, о Юдхиштхира, Индра пропел (следующий) стих, который и поныне разносится по свету, исполняемый дваждырожденными: «На берегах Ямуны возжег Сахадева сто раз по сотне тысяч жертвенных огней, раздал сотню тысяч даров!» Здесь же преславный царь-миродержец Бхарата совершил двадцать семь и восемь жертвоприношений коня. Слышал когда-то я, сын мой, что он угождал всем желаниям дваждырожденных, а потому как особо святая славится его обитель Сарака.

Благочестивые мужи, о Партха, всегда свято чтили также и реку Сарасвати; на ней, о великий царь, в давние времена свершали жертвоприношения святые мудрецы и валакхильи. Там же, о Юдхиштхира, (течет) славная, наисвятейшая Дри-шадвати; в тех местах, о владыка потомков Ману, преблагие Варна и Вайварнья, знатоки Вед, постигшие сущность Вед, обретшие духовное знание Вед, неустанно свершали святые жертвенные обряды, о достойнейший бхарата! В давние времена боги вместе с Индрой и Варуной сходились во множествах к Вишакхаюпе, дабы там предаться подвижничеству; оттого-то (Вишакхаюпа и слывет) наисвятейшей (из тиртх)!

Великий, преславный, причастный великой доле, всемогущий святой мудрец Джамадагни совершал жертвы в прелестных, святых Палашаках. К тому достойнейшему мудрецу, приняв воплощения, являлись все главные реки, каждая приносила с собой свою воду, и они стояли вкруг него, (готовые) к услугам. Тогда-то, о отважный, великий царь, сам Вишвавасу, дивясь могуществу великого духом (Джамадагни), пропел там следующую шлоку: «К приносящему жертвы богам великому духом Джамадагни явившись, все реки медом его питали!»

Из горных вершин величайшая — гора (Химаван); украшают ее своим присутствием гандхарвы, ракшасы, якши и апсары; обитают на ней киннары и кираты. Ганга же, о Юдхиштхира, мощным потоком рассекает эту (гору) в (месте, именуемом) Вратами Ганги; то место, куда являются сонмы мудрецов-брахманов, Санаткумара почитал святым, так же как и Канакхалу²³⁷, о царь-кауравья! Есть гора, называемая Пуру; там родился царь Пуруравас. Место, где Бхригу вершил деяния подвижничества, о царь, — это славная обитель, посещаемая сонмами великих мудрецов святая гора Бхригутунга²³⁸.

Все, что было, есть и будет, о бык-бхарата, (заключено) в извечном владыке Вишну, Нараяне, Высочайшем Пуруше. Преславному Вишну принадлежит повсюду известная в трех мирах святая обитель, лежащая близ прекрасного святого (древа) Бадари²³⁹. Там несет Ганга теплые, а Апара — холодные воды, и близ Великой смоковницы (находят) золотой песок²⁴⁰, о царь! Причастные великой доле могущественные мудрецы и боги приходят сюда поклониться божественному владыке Нараяне. А где (присутствует) этот извечный Бог, Верховный Атман, Нараяна, там, о Партха, (пребывает) вся вселенная со всеми тиртхами и святилищами. Там — святость, там — Верховный Брахман, там — тиртха и пустынь отшельников; там (пребывают) сиддхи, божественные мудрецы и все, владеющие сокровищем тапаса. Где этот великий йогин, Губитель Мадху, Изначальный Бог, — то место из святых наисвятейшее; да не возникнет у тебя в том сомнения!

Вот какие, о лучший из людей, царь, владыка земли, есть на свете прославленные тиртхи и святилища. Паломничают к ним васу, садхьи, маруты с Ашвинами, а также великие духом святые мудрецы, достойные (вместилища) брахмического знания. И если ты, о Каунтея, вместе с причастными великой доле братьями и быками-брахманами посетишь эти места, то избавишься от своей тревоги!

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» восемьдесят восьмая глава.

ГЛАВА 89

Вайшампаяна сказал:

Пока Дхаумья излагал все это, о радость рода Куру, явился туда в избытке наделенный духовным пылом святой мудрец Ломаша. Старший из Пандавов, царь (Юдхиштхира), люди его свиты и брахманы поднялись навстречу тому, причастному великой доле (святому), как бессмертные боги на небесах — (навстречу) Шакре. Оказав ему предписанные обычаем почести, Юдхиштхира, Царь справедливости, осведомился о причине его прибытия и цели (нынешних) странствований. Отвечая на вопрос сына Панду, удовлетворенный (приемом) многомудрый (Ломаша), к радости Пандавов, изрек в учтивых выражениях следующее:

О Каунтея, я ведь странствую в любых мирах, где только пожелаю; и вот, прибыв в обитель Шакры, узрел я владыку богов. Видел я там и брата твоего, отважного Савьясачина, который делил сиденье с Шакрой; и было мне за великое диво видеть, о муж-тигр, что Партха достиг такого. «Ступай к сынам Панду!» — молвил мне там владыка богов; и вот поспешил я сюда, дабы увидеть тебя с твоими младшими братьями. Со слов Пурухуты и великого духом Партхи я возвещу, о сын мой, радость Пандавов, нечто весьма тебе приятное.

Сосредоточившись, выслушай это, о царь, с братьями вместе и с Кришной! Посланный тобой, о бык-Пандава, за (волшебным) оружием мощнодланный Партха получил от Рудры великое, не имеющее себе равных оружие, именуемое брахмаширас, которое некогда Рудра добыл с помощью тапаса. Тем оружием Рудры, что вслед за амритой поднялось (из океана), завладел ныне Савьясачин вкупе с его заклятием, с (секретом) возвращения, со (знанием обрядов) освящения и искупления. Ваджру, а также другое (волшебное) оружие, начиная с (палицы) данда, о Юдхиштхира, изучив его, принял Партха, чьей отваге нет предела, от Ямы, Куберы, Варуны и Индры, о потомок Куру. От сына Вишвавасу по правилам, как положено, перенял он искусство пения, музыки, танцев и возглашения саманов. Так Каунтея, освоив оружие, овладел также и «ведой гандхарвов». Счастливо живет (сейчас) Бибхатсу, третьим после тебя рожденный²⁴¹!

Внемли мне, о Юдхиштхира, и я поведаю тебе суть того, что сказал мне достойнейший из богов: «Ты теперь, о почтенный, непременно пойдешь в мир людей. Передай же там Юдхиштхире, о достойнейший дваждырожденный, такие мои слова: «Скоро брат твой Арджуна вернется к тебе, овладев (чудесным) оружием; (но) прежде свершит он для небожителей великое деяние, которое самим богам не под силу. Ты же с (остальными) своими братьями предайся тапасу, ибо ничего нет выше тапаса, тапасом достигается великое. Поистине, ведомо мне, о бык-бхарата, каков Карна; не стоит он на поле брани и одной шестнадцатой доли Партхи! И если из-за него в твое сердце закралась тревога, о смиритель недругов, то я развею ее, возвратив в этот мир Савьясачина. Что же до твоего желания идти в паломничество к тиртхам, о герой, то об этом все непременно расскажет тебе Ломаша. И все, что ни поведает тебе святой мудрец о плоде, обретаемом в тиртхах подвижническими трудами, да будет с почтительною верой — и только так! — воспринято тобою, о бхарата!».

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» восемьдесят девятая глава.

ГЛАВА 90

Ломаша сказал:

Слушай теперь, о Юдхиштхира, что сказал Завоеватель богатств: «Приобщи благой дхарме брата моего, Юдхиштхиру! Ведь тебе, владеющему сокровищем тапаса, ведомы высшие дхармы и (все) деяния подвижников; к тому же знакома тебе и извечная дхарма обрученных с Удачей царей²⁴². Известно тебе, о почтенный, что святость тиртх вернее всего очищает людей (от греха); приобщи же ей Пандаву! Ты должен, сердечно об этом радея, устроить так, чтобы царь обошел (все) тиртхи и совершил бы там дарения коров! — говорил мне Виджая. — И пусть он повсюду обходит тиртхи под твоей, о владыка, охраной; в глухих, труднодоступных краях ты служи ему защитой от ракшасов! Как Дадхича — Индру богов или как Ангирас — Рави, так храни ты Каунтею²⁴³ от ракшасов, о лучший из дваждырожденных! Ведь немало есть (огромных), как горы, ракшасов-ятудханов, но да не подступятся они к хранимым тобою сынам Кунти!»

Итак, по слову Индры, по воле Арджуны я отправляюсь в путь вместе с тобою, храня тебя от (всех) опасностей! Дважды уже обозревал я до этого тиртхи, о радость Куру; теперь повидаю их в третий раз вместе с тобою, владыка! Это хождение к тиртхам, избавляющее от страхов, совершали, о великий царь, Юдхиштхира, (все) царственные мудрецы, вершители святых дел, начиная с Ману.

Не дано свершать омовения в тиртхах, о кауравья, людям коварным, духовно несовершенным, невежественным, грешным и мыслящим извращенно. Ты же всегда помышляешь о дхарме, зришь (суть) дхармы, верен данному слову; и теперь ты к тому же очистишься от всех своих прегрешений! Каков царь Бхагиратха, каков Гая и прочие цари, каков Яяти, таков и ты, Пандава Каунтея!

Юдхиштхира сказал:

Восторг мешает мне сложить ответ, достойный этой речи. Кто превзойдет меня теперь: ведь обо мне вспомнил сам Царь богов! Кто превзойдет теперь того, к кому явился ты, почтенный, того, чей брат — Завоеватель богатств, того о ком помнит сам Васава? К посещению тиртх, о котором ты вел речь, уже обратила помыслы мои беседа с Дхаумьей. Как только ты, о брахман, сочтешь возможным отправиться в путь, дабы повидать тиртхи, я тотчас выступаю; мое решение свято и неколебимо!

Вайшампаяна сказал:

Промолвил Ломаша решившемуся на путешествие Пандаве: «Иди налегке, (без свиты), о великий царь, дабы в твоих странствиях ничто тебя не связывало».

Юдхиштхира сказал:

Пусть брахманы, все те, кто живет подаянием, кто отрекся от мира, а также горожане, которые следовали за мной, движимые любовью к своему царю, возвращаются назад! Пусть идут они к великому царю Дхритараштре; каждому даст он сообразно со временем подходящую должность, дабы тот мог прокормиться. Если же этот владыка не сможет обеспечить вам приличествующего положения, то из любви к нам и радения о нашем благе сделает это (Друпада), царь Панчалы.

Вайшампаяна сказал:

Тогда большинство горожан, отягощенных поклажей, брахманов и отрешенных от мира аскетов двинулось в направлении Города слона. Из любви к Царю справедливости царственный сын Амбики всех их подобающе принял и ублаготворил, наделив богатством. А царь (Юдхиштхира), сын Кунти, весьма тем довольный, в обществе только Ломаши и немногих брахманов пробыл в Камьяке еще трое суток.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» девяностая глава.

ГЛАВА 91

Когда наконец Каунтея готов был двинуться в путь, пришли к нему жительствующие в лесах брахманы и сказали: «О царь, сопровождаемый братьями и великим духом божественным мудрецом Ломашей, ты направляешься к святым тиртхам. Благоволи же, великий царь, Пандава, и нас повести с собою; ведь без тебя мы не сможем туда (добраться), о каурава! Тиртхи лежат в местах глухих, труднопроходимых, кишащих дикими зверями; коли (идут) люди в малом числе, не добраться им туда, о владыка потомков Ману! Вы, отважные братья, всегда (слыли) отменнейшими лучниками; под вашей охраной, герои, мы двинемся следом за вами! Тогда по твоей доброте, о владыка народа, причтется, быть может, и нам, о защитник земли, дивный плод (посещения) тиртх и (свершения) обетов! Хранимые твоею доблестью, о царь, да избавимся мы от грехов своих, повидавши тиртхи, и да очистимся, свершив в них омовения!

Искупавшись в тиртхах, о царь, ты непременно обретешь труднодостижимые миры Индры царей Картавирьи, царственного мудреца Аштаки, Ломапады, отважного Бхараты и Сарвабхаумы, о бхарата! С тобою вместе, хранитель земли, мы желаем увидеть Прабхасу с прочими тиртхами, Махендру с другими горами, Гангу с прочими реками и Плакшу с другими царями лесов²⁴⁴. Если ты, царь, хоть толику приязни испытываешь к брахманам, исполни немедля нашу просьбу, и за то да снизойдет к тебе удача! Ведь тиртхи кишат ракшасами, чинящими помехи трудам подвижников, и твой долг — оберечь нас от них, о мощнодланный! Тиртхи, указанные Дхаумьей и премудрым Нарадой, а также те, о которых говорил тебе обладатель превеликого тапаса, божественный мудрец Ломаша, ты, о царь, как велит обычай, обойди, очищаясь от греха, все до единой, вместе с нами и под защитой Ломаши».

Приняв оказанные ими ему почести, бык-Пандава, окруженный героями-братьями во главе с Бхимасеной, пролил слезы радости и ответил святым мудрецам: «Да будет так!» Испросив дозволение у Ломаши и пурохиты своего Дхаумьи, превосходнейший из Пандавов, могущественный (Юдхиштхи-ра) вместе с братьями и безупречно прекрасной Драупади принял решение двинуться в путь. Но тут явились в (лес) Камьяка для того, чтобы повидаться с Пандавой, мудрецы: Нарада, Парвата и причастный великой доле Вьяса. Царь Юдхиштхира воздал им положенные по обычаю почести; они ж, причастные великой доле, оставшись довольны приемом, так обратились к Юдхиштхире:

«О Юдхиштхира, о Бхима, о близнецы! Да будут прямы и чисты ваши помыслы! Очистив свои сердца, ступайте чистыми к тиртхам! Брахманы говорят: обуздание тела — это обет человеческий; дваждырожденные также говорят: очищение сознания и разума есть обет божеский. Сердца героев совершенны лишь тогда, когда очищены от всего дурного, о владыка людей; утвердите в мыслях ваших дружелюбие и чистыми ступайте к тиртхам! Очистившись исполнением обетов власти над телом и над сознанием, строго блюдя тот божеский обет, обретете плод, о коем вам было сказано».

«Да будет так!» — отвечали Пандавы вместе с Кришною (Драупади). Затем все святые мужи, как смертной, так и божественной природы, совершили для них обряды, дарующие удачу. И вот, о Индра царей, припав к стопам Ломаши, Двай-лаяны, Нарады и божественного мудреца Парваты, герои в сопровождении Дхаумьи и брахманов, жительствующих в лесу, по истечении (месяца) маргаширша, с началом пушьи двинулись в путь. Запасшись глиняной посудой, заплетши, (подобно отшельникам), волосы, облачившись в грубые антилопьи шкуры, надев непробиваемые доспехи, скитались они по тиртхам. Индрасена со слугами, поварами и прочей челядью (поспешал за ними следом) на четырнадцати колесницах. Во всеоружии, препоясавшись безжалостными мечами, с колчанами, полными стрел, о Джанамеджая, двигались храбрые Пандавы, обратив лица к востоку.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» девяносто первая глава.

ГЛАВА 92

Юдхиштхира сказал:

О превосходнейший средь божественных риши, я мню себя человеком, не лишенным достоинств, и, однако, мучим бедою, как ни один другой из земных владык. Враги же мои, на мой взгляд, не имеют достоинств, ничуть не радеют о дхарме; по какой же причине, о Ломаша, благоденствуют они в этом мире?

Ломаша сказал:

Никогда не печалься, царь Партха, из-за того, что путем адхармы достигают (порой) процветания погрязшие в адхарме люди. Адхармой достигает человек благополучия, затем обретает все блага, затем одолевает соперников своих, но (адхармой же) и истребляется под корень. Своими глазами видел я, о владыка земли, дайтьев и данавов, процветавших на стезе адхармы, но все же пришедших к гибели. В давние времена, в Деваюге, был я всему тому свидетель, о владыка; тогда боги радели о дхарме, (но) чтили дхарму также и асуры. Боги, однако, посетили тиртхи, асуры же не посетили, о бхарата; тогда впервые обуяло их порожденное адхармой тщеславие. От тщеславия возникла гордыня, она же породила гнев; от гнева пошла нескромность, от нее — бесстыдство; так-то и погибли их нравы. И вот их, нескромных, бесстыдных, безнравственных, приносящих пустые обеты, оставили вскоре и дхарма, и смирение, и благополучие; Лакшми пошла к богам, о царь, а Алакшми — к асурам. Одержимых Алакшми, обезумевших от гордыни дайтьев и данавов обуял тогда Кали. И вот данавы, о Каунтея, одержимые теперь (одновременно) и Алакшми, и Кали, обуянные тщеславием, безумные, позабывшие, как совершать обряды, увлеченные гордыней, встретили вскоре свою гибель. И утративших (былую) славу дайтьев постигло полное уничтожение. А боги, твердо державшиеся дхармы, отправились к морям, озерам, рекам и другим святым местам. Благодаря подвижничеству, жертвенным обрядам, дарениям и благословениям, о Пандава, отринули они все грехи и обрели благополучие. Воистину: раздавая повсюду дары, совершая обряды и обходя тиртхи, премудрые (боги) достигли через это невиданного процветания.

Так и ты, о Индра царей, омывшись вместе с младшими братьями в тиртхах, вновь обретешь свою Лакшми. Это путь, начертанный от века. Как некогда царь Нрига, как Шиби, сын Ушинары, Бхагиратха, Васумана, Гая, Пуру, Пуруравас неизменной приверженностью подвижничеству, возлияниями у (священных) вод, паломничеством к тиртхам и лицезрением (мужей), великих духом, очистились, а также обрели славу, святость, богатство, так и ты, о Индра царей, владыка народа, достигнешь полноты счастья. Как некогда Икшваку с сыновьями, родными и близкими, как Мучукунда, Мандхатри, владыка земли Марутта, как боги и божественные мудрецы силой подвижничества обрели во всей полноте святость и славу, так же обретешь их и ты! Сыновья же Дхритараштры, порабощенные тщеславием и невежеством, в скором времени, как те дайтьи, неизбежно придут к гибели.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» девяносто вторая глава.

ГЛАВА 93

Вайшампаяна сказал:

О хранитель земли! В совместном странствии своем, останавливаясь то тут, то там, прищли наконец герои в лес Наймиша²⁴⁵. В священных тиртхах, (лежащих на берегах) Гомати, о царь-бхарата, совершали Пандавы омовения, одаривая (брахманов) богатством и коровами. Неустанно насыщали потомки Куру возлияниями предков, богов и брахманов в тиртхе Дев, тиртхе Коней и в тиртхе Коров. Побыли некоторое время Пандавы в (тиртхе) Валакоти на горе Вршпапрастха, а - затем, о хранитель земли, совершили совместно омовение в водах Бахуды²⁴⁶. В Праяге, жертвенной земле богов, о владыка земли, жили они, погрузив тела в воду²⁴⁷, предаваясь лебывалому подвижничеству. В месте слияния Ганги и Ямуны верные данному слову, великие духом (Пандавы) очистились от грехов и одарили брахманов богатством. Затем, о царь-бхарата, сыновья Панду подошли в сопровождении брахманов к жертвенному алтарю Праджапати²⁴⁸, высокочтимому в среде подвижников. Там герои -прожили некоторое время, ревностно предаваясь подвижничеству, а также непрестанно ублаготворяя дваждырожденных добываемой в лесу пищей и жертвенным маслом.

Затем, (о царь), неповторимо осиянный величием, пришли они к горе, которой дарована святость благочестивыми трудами знатока дхармы, царственного риши Гаи²⁴⁹. Там есть озеро Гаяширас и святая (река) Маханади; эту преблагую тиртху, это превосходнейшее озеро Брахмы высоко чтят святые мудрецы. Сюда приходил великий Агастья, дабы (увидеть) Вайвасвату; здесь же (некогда) жил, о царь, сам извечный (бог) Дхарма. Отсюда берут начало, о владыка народа, все реки на свете; здесь неотлучно пребывает сам Владетель Пинаки, Ма-хадева. Здесь, у (подножия) Вечного баньяна, совершали отважные Пандавы обряды чатурмасья по (уставу) «великой жертвы святых мудрецов». Сотнями стекались сюда брахманы, владеющие сокровищем тапаса, и по «уставу святых мудрецов» совершали чатурмасью (для Пандавов). Там, в собрании великих духом (мужей), брахманы, постигшие Веды, постоянные в подвижническом рвении и в (любви) к знаниям, принялись тогда рассказывать различные священные предания. И вот, (как бы) омывшийся (в водах) знания и следования обетам, соблюдающий обет целомудрия (брахман) Шаматха поведал (собравшимся) о Гае, сыне Амуртараяса.

Сын Амуртараяса, Гая, был достойнейшим из царственных мудрецов; услышь от меня, о бхарата, какие он содеял святые дела. Здесь состоялось его жертвоприношение с обильной раздачей пищи и щедрыми дарениями; сотни, тысячи гор всякой снеди (сложил он) здесь, о царь²⁵⁰! Ручьями текло топленое масло, многими сотнями рек — простокваша; тысячами потоков струились дорогостоящие приправы. Изо дня в день эта нища раздавалась всем просящим²⁵¹; брахманы же, о царь, вкушали самые изысканные яства. Во время распределения даров звуки мантр достигали неба; из-за них ничего другого нельзя было расслышать, о бхарата! Далеко неслись те святые звуки, заполняя все концы земли, небеса и воздушное пространство; то было великим чудом, о царь. Насытившись превосходной едой и питьем, полнясь (радостью) жизни, из страны в страну разносили люди такую песнь, о бык-бхарата: «Кто из живущих хочет насытиться? (Идите) на жертвоприношение Гаи! Там остатки трапезы (нашей образуют) двадцать пять (высоких) гор!» Никогда ранее не совершалось людьми и не будет впредь такой жертвы, как та, что свершил осиянный необъятным величием царственный риши Гая. Сожженными жертвами Гаи так пресытились боги, что вряд ли могли тогда принимать подношения от других (жертвователей). По такому чину, о радость рода Куру, великий духом (Гая) совершил близ этого озера весьма многочисленные жертвоприношения.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» девяносто третья глава.

ГЛАВА 94

Вайшампаяна сказал:

Затем щедрый даритель царь Каунтея двинулся далее. Достиг он обители Агастьи и поселился в Дурджае²⁵². Здесь обратился царь с вопросом к наилучшему из собеседников, Ломаше: «Для чего некогда Агастья умертвил в этих краях Ватапи²⁵³? Что за волшебная сила была у этого дайтьи-людоеда? И чем навлек он на себя гнев великого духом Агастьи?»

Ломаша сказал:

Жил некогда в городе Манимати дайтья по имени Илвала. А Патапи, о радость рода Куру, приходился ему младшим братом. Однажды этот сын Дити обратился к некоему подвижни-чающему брахману: «Ниспошли мне, почтенный, сына, равного самому Индре!» Не дал ему брахман сына, подобного Васаве; и вот воспылал асура к тому брахману превеликим гневом.

Стоило (Илвале) вслух призвать того, кто был погублен Вайвасватой, как тот вновь обретал свое тело и являлся взору живой и невредимый. И вот превратил он асуру Ватапи в хорошо отваренного козла и угостил им того брахмана, а потом призвал (брата) назад. Со смехом выскочил великий асура Ватапи из (тела) того брахмана, разодрав ему бок, о царь, владыка народа! С тех пор не раз, поднося брахманам подобное угощение, о царь, умерщвлял их злокозненный дайтья Илвала.

А в это самое время великий Агастья увидел предков своих, висящих в расселине вниз головами. «Зачем вы здесь?» — вопрошал он висящих; они же, глашатаи учения о Брахмане,, ему отвечали: «Причина — в продолжении нашего рода. Мы — твои собственные предки, — сказали они ему. — В расселину же эту попали и висим здесь за неимением у нас потомства²⁵⁴. Если ты, Агастья, породишь нам добрых потомков, то и нас избавишь от ада, и сам придешь к состоянию, достижимому для тех, кто имеет сыновей». Он же, исполненный духовного пыла, устремленный к закону и истине, отвечал им: «Желание ваше я исполню, о предки; да покинет сердца ваши тревога!»

И с тех пор начал почтенный святой мудрец помышлять о продолжении рода; но только не встречал он женщины, достойной породить ему потомство. Тогда, от разных существ собрав их лучшие части, сотворил он из этих частей прекраснейшую среди женщин. Затем святой подвижник Агастья отдал ее, сотворенную для его целей, царю видарбхов, мечтавшему о рождении сына. Там родилась она и выросла, дева счастливой судьбы, прекрасная телом и ликом, сияющая, подобно вспышке молнии. Едва она родилась, как царь Видарбхи, увидев ее, на радостях оповестил о том (всех) дваждырожденных, о бхарата! Воздали все брахманы хвалу той (деве), о владыка земли; и нарекли ей дваждырожденные имя Лопамудра. Наделенная небывалой красотой, возрастала она быстро, о великий царь, словно яркий язык пламени или же лотос на водах.

С тех пор как достигла красавица юности, о Индра царей, ее всегда окружали сотни богато наряженных подружек и сотни покорных ее воле служанок. В кругу этих, исчисляемых сотнями подружек и служанок, наделенная духовным пылом дева сияла, о владыка, как Рохини на небосводе. Преисполненную добродетели, достигшую юности, ее, однако, не решался сватать ни один мужчина, ибо все страшились того великого духом (подвижника). Правдолюбивая дева, затмившая красой (небесных) апсар, благонравием своим дарила радость родителю и родственникам. Отец же ее, видя видарбхийскую царевну уже достигшей брачного возраста, все размышлял про себя: «За кого отдам свою дочь?»

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» девяносто четвертая глава.

ГЛАВА 95

Ломаша сказал:

Когда рассудил Агастья, что ей уже по силам вести хозяйство в доме, пошел он к царю видарбхов и сказал ему: «О царь, пришла мне мысль жениться, для того чтобы иметь сыновей. Прошу у тебя дара, хранитель земли: отдай за меня Лопамудру!» Услышав слова подвижника, тот хранитель земли обес-чувствел (от горя); и (дочь) отдавать не хотел он, и отказать был не в силах. Тогда, придя к супруге, сказал ей владыка земли: «Этот святой мудрец обладает таким могуществом, что, если прогневить его, может сжечь пламенем проклятия». Лопамудра, войдя, увидала, что царь с супругой опечалены, и сказала им такие приличествующие случаю слова: «Не изволь, о хранитель земли, из-за меня печалиться! Выдай меня за Агастью, отец, через меня да спасешь себя!» И царь, по слову дочери, отдал Лопамудру великому духом Агастье²⁵⁵, совершив, о владыка народа, (все необходимые) обряды. Взяв Лопамудру в жены, сказал ей Агастья: «Брось все эти дорогостоящие наряды и украшения!» Тогда большеокая дева с бедрами, как у Рамбхи, побросала все свои прекрасные, дорогие наряды из тончайшей ткани. Облачившись в лохмотья, одежды из лыка и антилопью шкуру, большеокая тем самым разделила (с супругом) его обет. Придя к Вратам Ганги²⁵⁶, достойнейший, великий святой мудрец предался там вместе с достойной супругой суровейшему подвижничеству. С любовью» и величайшей почтительностью прислуживала (Лопамудра) своему супругу; в то же время и владыка Агастья проникся к жене сильной любовью.

Так прошло много времени, и вот однажды, о владыка народа, взор почтенного святого мудреца упал на Лопамудру, когда она, сияющая величием тапаса, только что закончила омовение²⁵⁷. Плененный ее чистотою, покорностью, самообладанием, ее величественной красотой, призвал ее Агастья совокупиться с ним. Тогда стыдливая красавица, сложив почтительно ладони, голосом, выдающим (обуревавшее ее) желание, сказала почтенному (Агастье): «Конечно, (муж) для того и берет (в дом) супругу, чтобы (породить от нее) потомство. Но благоволи, святой мудрец, выказать (мне) столько же любви, сколько и я к тебе питаю. Изволь соединиться со мной на точно таком же ложе, какое было у меня в родительском дворце, о брахман! Хочу, соединяясь с тобой в любви, иметь на себе дивные украшения, а ты чтобы был в венке и украсился драгоценностями».

Агастья сказал:

Лопамудра, красавица тонкостанная, но ведь нет у меня таких богатств, как у твоего родителя!

Лопамудра сказала:

Могуществом своего тапаса ты властен, о повелитель, за один миг собрать сюда все богатства, какие есть только в мире живых.

Агастья сказал:

Верно то, что ты говоришь, но этим я подорву свой тапас. Повелевай мною, но так, чтобы при этом мне не лишиться тапаса.

Лопамудра сказала:

Благоприятного для зачатия времени у меня осталось уже-мало; в другое же время, о владеющий сокровищем тапаса, не желала бы я соединиться с тобою. Но не хочу я также и повредить твоему благочестию, о владеющий сокровищем тапаса; постарайся же иным способом исполнить мое желание!

Агастья сказал:

Дева счастливой судьбы, если желание твое твердо, то я отправлюсь в путь; ты же, благая, вольна оставаться (дома).

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» девяносто пятая глава.

ГЛАВА 96

Ломаша сказал:

И пошел Агастья просить богатств в подаяние у хранителя земли Шрутарвана, о кауравья, о котором знал, что он богаче других царей. Прослышав, что направляется к нему из сосуда рожденный²⁵⁸ (мудрец), царь, сопровождаемый советниками, встретил его с пышными почестями на границе своих владений. Поднеся ему, по обычаю, аргхью, сложив ладони, смиренно вопросил его владыка земли о цели посещения.

Агастья сказал:

Знай же, владыка земли, я пришел за богатством! Дай мне такую долю, какую сможешь (выделить) без ущерба для других.

Ломаша сказал:

Тогда поведал ему царь, каковы его доходы и расходы: («Зная это), возьми себе, мудрец, столько богатства, сколько сочтешь нужным!» Но равно ко всем беспристрастный дваждырожденный заметил, что доходы царя равны расходам, и понял, что, сколько бы он ни взял, это причинит ущерб живым существам. Тогда, взяв с собой Шрутарвана, направился он к (царю) Вадхрьяшве; тот, как велит обычай, встретил их на транице своих владений, поднес им аргхью и воду для ног, а затем с их позволения вопросил о цели прибытия.

Агастья сказал:

Знай же, владыка земли, что мы прибыли сюда ради богатства! Дай же нам долю, какую сможешь (выделить) без ущерба для других.

Ломаша сказал:

Тогда полностью открыл перед ними царь, каковы его доходы и расходы: «Теперь, зная это, возьмите все, что окажется в излишке!» Но тут равно ко всем беспристрастный брахман увидел, что равны доходы и расходы (царя), и понял, что, сколько бы он ни взял, от того будет беда живым существам. Тогда направились вместе Агастья, Шрутарван и Вадхрьяшва к обладателю богатейшей казны Трасадасью, сыну Пурукутсы²⁵⁹. Трасадасью, чтобы оказать им достойный прием, согласно обычаю, прибыл на слоне к границе своих владений.

Воздав им все предписанные почести и дав отдохнуть с дороги, спросил достойнейший царь, потомок Икшваку, о цели их прибытия.

Агастья сказал:

Знай, о владыка земли, мы прибыли сюда ради богатства! Дай же нам долю, какую сможешь выделить без ущерба для других.

Ломаша сказал:

Тогда полностью раскрыл перед ними царь доходы свои и расходы: «Теперь, зная это, забирайте все, что окажется в излишке!» Но тут равно ко всем беспристрастный брахман увидал, что равны расходы и доходы (царя), и понял, что сколько они ни возьми, будет от того беда живым существам. И тогда, о великий царь, все те цари, переглянувшись, сказали великому подвижнику: «Есть на свете, о брахман, один очень богатый данава по имени Илвала; пойдемте же тотчас все вместе к нему и попросим у него богатства!» Пришлась по душе им мысль просить подаяния у Илвалы, и они дружно направились к нему, о царь!

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» девяносто шестая глава.

ГЛАВА 97

Ломаша сказал:

Проведав, что те цари в обществе великого святого мудреца направляются к нему, Илвала, сопровождаемый советниками, оказал им почетный прием на границе своих владений. Тот превосходнейший асура выказал им гостеприимство и (поднес), о кауравья, изысканное яство из брата своего Ватапи. Тут все царственные мудрецы, увидев великого асуру Ватапи обращенным в барана и приготовленным к употреблению в пищу, опечалились так, что едва воспринимали окружающее. Но достойнейший святой мудрец Агастья тем царственным мудрецам сказал: «Не извольте печалиться, я сам съем великого асуру!»

Подошел великий подвижник к почетному месту, воссел на него, а Илвала, Индра дайтьев, усмехаясь, стал подклады-вать еду ему на блюдо. И съел Агастья целиком всего Ватапи. По окончании трапезы стал асура Илвала призывать (брата). Но из великого духом Агастьи вышел наружу только ветер. Опечалился Илвала, догадавшись, что великий асура (Агастьей) переварен. Тогда он вместе с советниками сложил почтительно ладони и молвил: «Что привело вас сюда? Скажите, что могу я сделать для вас?».

На это Агастья, улыбаясь, ответил Илвале: «Всем нам известно, о асура, как ты могуч и какими сокровищами владеешь. Эти (люди) не слишком богаты — мне же нужно богатство немалое. Так дай нам долю, какую сможешь выделить без ущерба для других!» Тут, преклонившись пред святым мудрецом, сказал ему Илвала: «Если угадаешь, что я хочу дать, то дам тебе богатство».

Агастья сказал:

Каждому из этих царей, великий асура, ты собираешься дать десять тысяч коров и столько же золотых. А мне, великий асура, хочешь ты дать вдвое больше, да еще колесницу из чистого золота с парой быстрых, как мысль, скакунов. Полюбопытствуй, и ты убедишься, что колесница та и впрямь золотая²⁶⁰

Ломаша сказал:

Поглядел (асура) — колесница и верно из чистого золота, о Каунтея! Скрепя сердце отдал дайтья (Агастье) несметное богатство²⁶¹. А запряженные в ту колесницу кони Виваджа и Суваджа быстро, в мгновение ока доставили в обитель Агастьи его самого, царей и все сокровища, о бхарата! Затем, испросив дозволение у Агастьи, царственные мудрецы удалились. Так подвижник в точности исполнил желание Лопамудры.

Лопамудра сказала:

Владыка, ты исполнил все, чего я желала! Теперь не медли, зачни во мне наидоблестнейшего сына!

Агастья сказал:

Сколь любы мне все поступки твои, благая красавица! Но выслушай, скажу тебе, чего я не могу решить относительно твоего потомства. Будет ли у тебя тысяча сыновей или сто, но чтоб каждый был за десятерых, или десять, но чтоб каждый стоил сотни, или же пусть будет один, но чтоб стоил всей тысячи?

Лопамудра сказала:

Пусть у меня, о владеющий сокровищем тапаса, будет один только сын, но стоящий тысячи. Ведь один мудрый и праведный лучше многих неправедных!

Ломаша сказал:

«Так оно и будет!» — отвечал подвижник и в благоприятное (для зачатия) время соединился с ней, равной ему благонравием, столь же, как он, ревностной в вере. Когда же она понесла плод, Агастья удалился в леса. После его ухода этот плод возрастал семь осеней. По истечении седьмого года явился на свет как бы озаренный пламенем величия, многославный великий певец по имени Дридхасью, (уже при рождении) твердивший на память Веды с Упанишадами и Ангами, о бхарата! Сын святого мудреца, он и сам стал великим мудрецом, вместилищем духовного пыла. С малых лет проявлял он немалую силу, а за то, что носил отцу в обитель вязанки дров (для жертвенного огня), прозван был Идхмавахой²⁶². Святой (Агастья) ликовал, видя сына столь одаренным, предки же его, о царь, обрели желанные им небесные миры.

Славится (в мире) обитель Агастьи, богатая цветами всех времен года! (Не кто иной, как) Агастья, умертвил Ватапи, потомка Прахлады, — и вот его обитель, чарующая (взор), исполненная всяческих достоинств! А вот — святая Бхагиратхи; погрузись в ее (воды), о царь, как тебе того хотелось!

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» девяносто седьмая глава.

ГЛАВА 98

Юдхиштхира сказал:

Я хочу, достойнейший из дваждырожденных, слышать более подробно и полно о деяниях мудрого Агастьи, великого, святого мудреца!

Ломаша сказал:

Слушай, о великий царь, необычайное, дивное, божественное сказание о безмерно великом духом Агастье и о чудесном его могуществе. Жили в Критаюге племена грозных, свирепых, неистовых в битве данавов, прозывавшихся калеями. Приспешествуя Вритре, потрясая всевозможным оружием, повсюду преследовали они возглавляемых Махендрой богов²⁶³. Наконец решились Тридесять (богов) действовать, дабы уничтожить Вритру. Во главе с Сокрушителем городов предстали они перед Брахмой²⁶⁴. Им, как один сложившим в приветствии ладони, молвил Всевышний: «О боги, известно мне все о задуманном вами деле. Укажу вам средство, коим вы погубите Вритру.  

Есть на земле обладатель высокого знания, святой мудрец, прозываемый Дадхича. Ступайте все вместе к нему и просите у него дара. До глубины души польщенный, благочестивый (муж) предоставит вам (выбор). Вы же, стремясь к победе, должны ему дружно сказать: «Отдай нам свои кости ради блага трех миров!» И, отринув тело, он предоставит вам свои кости. Да будет из тех костей изготовлена крепкая, грозная, острая, шестигранная, издающая устрашающий грохот ваджра, способная сразить могучего врага. И этой ваджрой Совершитель ста жертв умертвит Вритру. Теперь я все вам поведал; исполняйте же без промедления!» Выслушав это, боги испросили у Прародителя разрешение (удалиться) и пошли, возглавляемые Нараяной, на другой берег Сарасвати, в обитель Дадхичи²⁶⁵, скрытую всевозможными деревьями и лианами, оглашаемую жужжанием пчел, словно распевающих саманы, а также пением дживандживак, сливающимся с криками самцов черных кукушек, где, не зная страха перед тигром, разгуливают повсюду буйволы, вепри, олени сримала и яки, где слоны с лопнувшей кожей на висках, погрузившись в поток и резвясь со слонихами, оглашают окрестности трубным криком, где порождает эхо громовое рычание львов, тигров и прочих зверей, затаившихся в своих пещерах и гротах; пришли (боги) в умиляющую сердца, всюду, откуда ни войди, изукрашенную, подобную самому небу Индры обитель Дадхичи.

Там они увидели Дадхичу, блеском равного Творцу дня, сиявшего красотой облика, словно сам Прародитель — величием. Склонившись перед ним, о царь, почтительно припав к его стопам, просили боги дара, как то им велено было Всевышним.

А Дадхича, безмерно счастливый, так сказал высочайшим из богов: «Свершу сейчас, о боги, то, что вам на благо. По своей воле отрину собственное тело!» С этими словами превосходнейший из людей, властный над собой, тотчас же расстался с жизнью; а боги, как было им велено, взяли тогда у него, умершего, кости. Всем видом являя радость, пришли они к Тваштри и рассказали ему, что им нужно для победы. Вняв их речам, и Тваштри не утаил ликования; с великим трудом и тщанием изготовил он крепкую, грозную видом ваджру, а закончив работу, радостно молвил Шакре: «Этой наипревосходнейшей ваджрой, о бог, испепели ныне грозного врага небожителей; а когда сражен будет недруг, ты, обитатель неба, (окруженный) сонмами (божеств), правь счастливо всеми небесами!» Выслушав Тваштри, ликующий Разрушитель городов бережно принял ваджру (из его рук).

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» девяносто восьмая глава.

ГЛАВА 99

Ломаша сказал:

И вот Владетель ваджры, поддерживаемый могучими божествами, настиг наконец Вритру, застившего собой небо и землю. Со всех сторон стерегли (Вритру) великаны-калакеи; когда они взмахивали оружием, казалось: то горы вздымают свои пики. В тот же миг закипела у богов с данавами великая, повергшая в трепет мир битва, о достойнейший бхарата! Оглушительно звенели мечи, заносимые, скрещиваемые и обрушиваемые на тела (врагов) руками воителей. Видно было, о царь, как падали из поднебесья на землю (отсеченные ) головы, словно сорвавшиеся с черенков плоды (дерева) тала. Вооруженные палицами с железными шипами калеи, (сверкая) золотыми доспехами, надвигались на богов, словно охваченные пламенем лесного пожара горы. Не в силах вынести дружного натиска стремительно наступавших (данавов), дрогнули Тридесять (богов) и, охваченные страхом, бежали.

Тысячеокий Разрушитель городов, видя, что они бегут в страхе, а Вритра торжествует, впал в глубокое уныние. Тогда вечный Вишну, заметив, что Шакра пал духом, наделил его своим ратным пылом и тем прибавил ему силы. Видя, как Вишну поддерживает Шакру, все боги, а также безгрешные брахманы-мудрецы один за другим поместили в него свой духовный пыл. Получив помощь от Вишну, божеств и причастных великой доле святых мудрецов, сделался Шакра (необычайно) силен.

Проведав о том, как усилился Владыка Тридесяти (богов), разразился Вритра страшными воплями. Задрожали от его рева стороны света, небосвод, поднебесье, земля и горы. Услыхав этот громкий, устрашающий рев, крайне встревожился Махендра; объятый ужасом, торопливо метнул он великую ваджру, дабы убить того (данаву), о царь! Украшенный золотом и венками, рухнул великий асура, поражен ваджрою Шакры, как (рухнула) встарь превосходнейшая из гор, великая Мандара, брошенная рукою Вишну.

Когда пал величайший из дайтьев, Шакра, гонимый страхом, бежал, чтоб укрыться в озере; не мог он от страха поверить, что ваджра вылетела из его_ руки и что Вритра сражен (ею). Боги же с великими мудрецами, веселясь и ликуя, вознося хвалы Индре, соединились и принялись спешно истреблять потрясенных гибелью Вритры дайтьев. Тогда, избиваемые Тридесятью (богами), терзаемые страхом, ушли (данавы) в океан и погрузились в неизмеримые его глубины²⁶⁶, кишащие исполинскими рыбами, полные сокровищ. Стали они там держать сообща совет, гадая, как бы погубить вселенную; и каждый из них, имеющий определенное мнение, предлагал то или иное средство.

По истечении некоторого времени пришли они, размышляя, к ужасному решению: «Надо прежде всего погубить тех, кто обладает мудростью и тапасом. Ведь все миры поддерживаются тапасом — опешите же искоренить тапас! Поскорей уничтожьте всех подвижников, мудрецов и знатоков дхармы, какие только есть на земле; с их же гибелью придет конец и миру!»

Так, впавшие в безумие, не могли они нарадоваться (предстоящей) гибели мира, укрываясь в неприступном, (кипящем) исполинскими валами, таящем сокровища (океане)—обители Варуны.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» девяносто девятая глава.

ГЛАВА 100

Ломаша сказал:

Укрывшись в океане, вместилище вод, владении Варуны, калеи приступили к уничтожению тройственной вселенной. Каждую ночь, разъяренные, пожирали они подвижников, обитавших в (отшельнических) пустынях и славных святилищах. В обители Васиштхи было ими, злодеями, съедено сто восемьдесят восемь брахманов и девять других подвижников. А придя в населенную дваждырожденными святую обитель Чьяваны, они пожрали там сотню подвижников, питавшихся плодами и кореньями. Все это творили они ночью, днем же погружались в море. И в обители Бхарадваджи погубили они двадцать самообузданных послушников, питавшихся лишь водой и ветром. Так каждую ночь, опьяненные уверенностью в силе своих рук, нападали на все те обители данавы калеи, детища Калы, истребляя великое множество брахманов.

А люди, о достойнейший из потомков Ману, никак не могли обнаружить тех дайтьев, столь вредивших обладающим тапасом подвижникам. По утрам находили они распростертыми на земле безжизненные тела истощенных постом подвижников. Земля была сплошь усеяна безмясыми, обескровленными, без костного мозга и кишок, растерзанными останками, словно грудами раковин. Она покрыта была расколотыми (священными) сосудами, сломанными ковшами и (углями) раскиданных жертвенных костров. Угнетаемый страхом перед калеями, весь мир был повержен в уныние: никто не твердил более Вед, не восклицал «Вашат!», нарушился порядок празднеств и жертвоприношений.

Истребляемые таким образом потомки Ману, о владыка людей, надеясь спасти свою жизнь от (грозившей) опасности, в страхе разбежались в разные стороны. Одни укрывались в пещерах, другие прятались за водопадами, а третьи, томясь (ожиданием) смерти, умирали сами от страха. Находились среди них и храбрецы, исполненные гордости славные лучники, которые прилагали величайшие усилия для того, чтобы выследить данавов. Но не могли они найти их, укрывавшихся в океане, а только сами, выбившись из последних сил, гибли (от усталости).

Когда воцарилась над миром тишина, прекратились в нем празднества и жертвоприношения, Тридесять (богов) великую муку изведали, о владыка потомков Ману! Собрались они вместе с Махендрой и, в страхе, держали совет, (на котором) все вверили себя неодолимому Вайкунтхе — Нараяне.

И вот обратились тогда все боги к Губителю Мадху: «Ты — наш творец, предводитель, наш защитник, о владыка вселенной! Тобою сотворено здесь все, что движется и что неподвижно. Это ты, о лотосоокий, в незапамятные времена, приняв образ вепря, погибшую (было) землю для блага вселенной извлек из океана! Это ты, обернувшись человеколшом, уничтожил многодоблестного Изначального дайтью — Хираньякашипу, о Высочайший пуруша! Для всех существ неуязвим был великий асура Бали, но ты, приняв образ карлика, отнял у него тройственный мир! Великий лучник, жестокий асура, чинивший помехи жертвоприношениям, знаменит был под именем Джамбха; и он также сражен был тобою! И таковы же другие деяния твои, коим несть числа! Устрашенные опасностью, в тебе лишь (видим) мы опасение, о Губитель Мадху! Потому-то, о Бог, Владыка богов, мы и уведомляем тебя о делах, (творящихся) в мире. Охрани же людей, богов и Шакру от великой беды!»

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сотая глава.

ГЛАВА 101

Боги сказали:

Даяниями из этого мира живут земные существа четырех родов²⁶⁷; живущие (нашей) поддержкой, они и сами хавьей и кавьей поддерживают существование небожителей²⁶⁸. Таким образом жители (разных) миров - существуют, поддерживая друг друга, по милости твоей, они не ведают страха: ведь ты даруешь им свою защиту! Но вот постигла все миры великая беда: кто-то, неведомый нам, по ночам умерщвляет брахманов. Но коль изничтожатся брахманы, то всей земле придет гибель, а с гибелью земли придет конец и небу. Твоею милостью, о мощнодланный владыка вселенной, да не погибнут все миры, вверенные твоей защите!

Вишну сказал:

Доподлинно известна мне, о боги, причина гибели живых существ. Сейчас я и вам ее открою: внемлите же, отринув страхи! Калеи — так прозывается крайне свирепое племя, которое под началом Вритры всему свету учинило притеснение. Когда же увидели они, как Вритра был сражен премудрым Тысячеоким (богом), тогда, спасая жизнь, проникли в обитель Варуны. Погрузившись в грозную пучину, кишащую акулами и крокодилами, по ночам истребляют они на земле подвижников, дабы тем погубить миры. Пока есть у них убежище в океане, уничтожить их вы не в силах. Обратите же лучше ваши помыслы на то, как бы уничтожить океан! А кто же еще способен осушить океан, помимо Агастьи!

Вняв тому, что изрек им Вишну, и испросив у Всевышнего благословение, пошли боги к обители Агастьи. Там увидели они осиянного пламенным величием, великого духом сына Варуны, которого (другие) святые мудрецы окружали почетом, словно божества — Прародителя. Приблизившись к неколебимому, великому духом сыну Мнтры-Варуны²⁶⁹, сему пребывающему в своей обители средоточию пыла подвижничества, воздали они ему хвалу (перечислением) его прошлых деяний.

Боги сказали:

Некогда явился ты прибежищем для обитателей миров, угнетенных Нахушей²⁷⁰, и был тот терний вселенной лишен, на благо миру, владычества над богами. Прогневавшись на Бхаскару, стал быстро расти Виндхья²⁷¹, краса гор, но, боясь преступить слово твое, тот хребет более уже не возрастает. Когда мир был объят тьмою, принялась смерть терзать людей; но, обретя в тебе опору, пришли они к конечному освобождению. Всякий раз, когда нам угрожает опасность, ты даешь нам защиту; потому и (теперь) мы, страдая, молим тебя о даре, ибо ты — (щедрый) податель даров!

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто первая глава.

ГЛАВА 102

Юдхиштхира сказал:

Для чего вдруг стал расти Виндхья, потеряв рассудок от гнева? Вот о чем я желал бы услышать подробней, о великий подвижник!

Ломаша сказал²⁷²:

При восходе своем и при закате совершало Солнце круг прадакшины вокруг Царя гор, великой золотой горы Меру. Увидев это, Виндхья сказал Солнцу: «Как всякий раз обходишь ты, почтенный, вокруг Меру, так совершай теперь и для меня прадакшину, о Бхаскара!» А Сурья ответил на это Индре гор: «Не по своей воле, о гора, творю я эту прадакшину. Указан мне этот путь тем, кто создал сей мир!» Услыхав это и разгневавшись, начал внезапно расти Виндхья, желая преградить собою путь Солнца и Луны, о губитель недругов!

Тогда все боги вместе с Индрой, явившись к Царю гор, всеми средствами старались удержать его; однако он их не слушался. Пошли все они к пребывавшему в (своей) обители, наделенному пылом подвижничества, озарявшемуся сверхчудесным могуществом, предостойнейшему из блюстителей дхармы святому Агастье и поведали ему о сути (случившегося).

Боги сказали:

Царь гор Виндхья, одержимый гневом, преградил путь Солнцу, Луне и созвездиям. Кроме тебя, превосходнейший из дваждырожденных, никто не в силах воспрепятствовать ему; так заставь же его отступить, о причастный великой доле!

Ломаша сказал:

Услыхав от богов эти слова, отправился брахман к горе. Придя (туда), он предстал перед Виндхьей вместе со своею супругой и сказал ему: «О превосходнейший из пиков! Хочу, чтобы ты дал мне дорогу, почтенный, ибо по одному делу я направляюсь в южный «рай. Ты жди меня, пока я не вернусь, а уж по возвращении моем, о Индра гор, расти еще, сколько пожелаешь!» Заключив с Виндхьей такой договор, о губитель недругов, сын Варуны и поныне еще не вернулся из Страны Юга!

Повинуясь твоей просьбе; я рассказал тебе все о том, как благодаря чудесному могуществу Агастьи перестал расти Вин-дхья. Теперь слушай, о царь, я расскажу тебе, как боги, получив от Агастьи дар, истребили калеев.

Услышав речь Тридесяти (богов), сказал сын Митры-Варуны: «Зачем прибыли вы ко мне, какого ждете от меня дара?»

И на эти слова боги подвижнику отвечали:

 «Хотим, о святой мудрец, чтобы ты такое исполнил: выпей великий океан, о сильный духом! И тогда истребим мы тех врагов небожителей, что зовутся калеями, со всеми их приспешниками!»

Услыхав слова Тридесяти (богов), «Да будет так! — отвечал подвижник. — Исполню то, чего вы желаете, что (послужит) великому благу миров!» И с этими словами исполнитель дивных обетов, сопровождаемый богами и святыми мудрецами, достигшими совершенства в подвижничестве, направился к владыке рек — океану. Люди, змеи, гандхарвы, якши и ким-пуруши, желая быть свидетелями чуда, следовали по пятам за великим духом (Агастьей). Вместе пришли они к посещаемому стаями разных птиц, кишащему акулами всевозможных видов океану, который грозно ревел и, (выбегая на берег), спотыкался в расселинах скал; казалось, волны его пустились в пляс, вскачь носился ветер, хохотали потоки пены. Боги, гандхарвы, великие змеи и причастные высокой доле святые мудрецы достигли вместе с Агастьей великого океана.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто вторая глава.

ГЛАВА 103

Ломаша сказал:

Придя к океану, святой мудрец, великий сын Варуны, так обратился ко всем собравшимся там богам и святым мудрецам: «Сейчас, ради блага мира, я выпью обитель Варуны. То же, что вам предстоит сделать, пусть будет исполнено быстро!» Промолвив эти слова, неколебимый сын Митры-Варуны, исполненный гнева, перед взором всего мира стал поглощать океан²⁷³. Глядя на то, как он испивает океан, все боги вместе с Васавой пришли в несказанный восторг и почтили его хвалами: «Ты — наш спаситель, творец миров, устроитель вселенной;по милости твоей да не придет к погибели сей мир с бессмертными (богами)!»

А великий духом (мудрец), пока Тридесять (богов) его чествовали и повсюду звучали трубы²⁷⁴ гандхарвов, осыпаемый небесными цветами, осушил великий океан. Увидев, что лишился вод своих великий океан, объединились ликующие боги, вооружились отборным небесным оружием и принялись, не ведая тревоги, уничтожать данавов. А те, избиваемые великими духом, могучими, стремительными, издающими (победные) крики Тридесятью (богами), не смогли сдержать натиска стремительных, великих духом небожителей.

Лишь на какой-то миг, о бхарата, разимые Тридесятью (богами), грозно ревущие данавы вступили с ними в многошумную битву. Но сначала подвижники, познавшие Атман, испепелили их (жаром) тапаса, а затем, сопротивлявшиеся из последних сил, были они истреблены Тридесятью (богами). Убранные золотыми украшениями, носящие браслеты и серьги, они и сраженные были прекрасны, как цветущие деревья киншука. Но некоторые уцелевшие при избиении калеи, о достойнейший из потомков Ману, разодрав (тело) богини Земли, спаслись бегством на дно Паталы.

Увидев, что сражены данавы, Тридесять (богов) восхвалили во всевозможных выражениях быка-подвижника и так ему сказали: «По милости твоей, о причастный великой доле, обрели миры высочайшее благо; сражены твоим духовным пылом свирепо-отважные калеи! Теперь, о мощнодланный, зиждитель мира, наполни океан, излей в него обратно ту воду, что ты выпил!» На эти слова отвечал великий бык-подвижник: «Но та вода уже переварена мною; коль желаете предпринять нечто, для того чтоб заполнить океан, надо вам приискать другое средство!»

Услышав эти слова познавшего Атман святого мудреца, поражены и удручены были небожители. Распрощавшись друг с другом и поклонившись быку-подвижнику, о великий царь, разошлись все живые существа, каждое своим путем. Тридесять (богов) вместе с Вишну, обсуждая всяческие планы, как заполнить (водами) море, явились к Прародителю; сложив почтительно руки, повели они речь о заполнении океана.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто третья глава.

ГЛАВА 104

Ломаша сказал:

Сказал им, собравшимся, Брахма, Праотец человечества: «Ступайте, премудрые боги, куда вам угодно, куда вас (влекут) желания. Много должно пройти времени, прежде чем океан придет в обычное свое состояние, причиной чему послужат родичи великого царя Бхагиратхи».

Юдхиштхира сказал:

Какова ж тому причина, о брахман, и как (причастны) к этому (родичи) Бхагиратхи? Как усердием Бхагиратхи заполнен был океан? Эту превосходную повесть о деяниях "царей хотел бы я услышать из уст твоих более подробно, о обладающий сокровищем тапаса брахман!

Вайшампаяна сказал:

В ответ на эти слова великого духом Царя справедливости поведал ему Индра брахманов повесть-величание великого духом Сагары²⁷⁵.

Ломаша сказал:

Рожденный в роде Икшваку, владыка земли по имени Сагара был наделен силой, добродетелью и красотой, могуществен — и бездетен. Истребив хайхаев с таладжангхами²⁷⁶ и приведя в докорность всех прочих царей, (мирно) правил он царством своим, о бхарата! Было у него, о бык-бхарата, две жены, гордые своей юностью и красотой: дочь (царя) Ви-дарбхи и дочь (царя) Шиби, о достойнейший бхарата! Желая иметь потомство, тот владыка людей вместе с женами поселился на горе Кайласе, о Индра царей, и предался суровейшему подвижничеству. Совершая неслыханный аскетический подвиг, погруженный в йогическое созерцание, он сподобился увидеть великого духом Треокого (бога), Сокрушителя Трипуры, Шанкару, Бхаву, Ишану, Владетеля Пинаки, Держащего в длани копье, грозного властелина, зримого во множестве обликов, — Трьямбаку, Шиву, супруга Умы. Завидев того дарителя (благ), мощнодланный царь вместе с женами преклонился перед ним и молил о (ниспослании) потомства.  

Тому достойнейшему из людей с женами его сказал умилостливленный Хара: «Сообразно (особенностям) часа, в который ты выбирал дар, о царь, от одной из жен твоих, о достойнейший из людей, родится шестьдесят тысяч сыновей, отважных, гордых ратным умением, но всем им предстоит погибнуть, о владыка земли! А от второй (жены) родится лишь один отважный (сын), продолжатель рода». С этими словами Рудра тут же исчез. А царь Сагара, о сын мой, безмерно счастливый, вместе с женами вернулся к себе во дворец. И вот, достойнейший из потомков Ману, лотосоокие его супруги, дочь Видарбхи и дочь Шиби, обе понесли плод. Затем, в положенный срок, дочь Видарбхи произвела плод в форме тыквы; дочь же Шиби родила сына, богоподобного царевича. Тогда решил владыка земли выбросить тыкву; но долетели до него из поднебесья слова, сказанные глубоким, (низким) голосом: «О царь, не поступи опрометчиво: тебе не следует бросать своих сыновей! Извлеченные из тыквы семена, разделив, нужно тщательно хранить в стоящих над паром, наполненных маслом сосудах²⁷⁷; и тогда, о владыка земли, обретешь ты шестьдесят тысяч сыновей! Ведь рождение сыновей таким путем тебе назначил сам Махадева; и да не придет тебе мысли, о владыка людей, действовать по-иному!»

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто четвертая глава.

ГЛАВА 105

Ломаша сказал:

Услыхав эти слова из поднебесья, царь (Сагара) исполнился веры и проделал все так, как было сказано, о достойнейший из царей, бык-бхарата! И по милости Рудры, о владыка земли, родились у того царственного мудреца шестьдесят тысяч сыновей, непревзойденных пламенностью духа! То были грозные вершители жестоких дел, обладавшие способностью странствовать в поднебесье; будучи столь многочисленны, они презирали всех обитателей миров заодно с бессмертными (богами). Отважные, привычные к битвам, они притесняли даже Тридесять (богов), а также гандхарвов, ракшасов и все прочие существа.

И вот, истребляемые скудоумными сыновьями Сагары, пошли люди вместе со всеми богами искать защиты у Брахмы. Сказал им причастный великой доле Прародитель всего человечества: «Ступайте, Тридесять (богов), вместе с людьми своей дорогой. В недалеком времени сыновей Сагары постигнет по делам их небывалая, ужасная гибель, о боги!» Услыхав такие слова, о владыка потомков Ману, испросили боги и люди благословение у Прародителя и пошли по своим (домам).

И вот через много дней могучий царь Сагара принял, о бык-бхарата, посвящение перед обрядом жертвоприношения коня. Конь странствовал по земле под надежной охраной его сыновей. Но, как тщательно они его ни стерегли, он, приблизившись к безводному, ужасающему взор океану, тут же, на месте, исчез²⁷⁸. Тут, о сын мой, догадались дети Сагары, что превосходнейший конь похищен. Придя к отцу, рассказали они, как исчез нз виду и был похищен конь; он же велел им: «Ступайте ищите коня во всех направлениях!»

И вот по приказу отца стали искать они того коня во всех направлениях, о великий царь, по всему пространству земли. Затем сыновья Сагары снова сошлись все вместе, но никто из них не обнаружил ни коня, ни его похитителя. Пошли они тогда к отцу и, представши пред ним со сложенными почтительно руками, сказали: «Согласно твоему повелению, о царь, искали мы по всей земле с ее морями, лесами, островами, реками, потоками, пещерами, лесистыми горными склонами; но нигде не нашли мы, о царь, владыка земли, ни коня, ни его похитителя!»

Выслушав эту их речь, царь рассудок потерял от гнева и, повинуясь судьбе, сказал им такое слово: «Ступайте же снова искать коня, чтобы больше не возвращаться; без коня, предназначенного к жертве, сыновья мои, назад не приходите!» И вот снова, вняв его велению, принялись искать (того коня) по всей земле сыновья Сагары.

Наконец увидали герои, что земля (в одном месте) разрыта; придя к тому отверстию, сыновья Сагары принялись копать лопатами и мотыгами и разрыли все (дно) океана. И обитель Варуны, вскапываемая сразу всеми сыновьями Сагары, повсюду разрытая, пришла в бедственное состояние. Асуры, змеи, ракшасы и различные другие существа издавали страдальческие вопли, убиваемые сыновьями Сагары. Там можно было видеть сотни и тысячи отсеченных голов, обезглавленных тел с раздробленными костями, черепами и коленями. Пока они так копали (дно) океана, обители Макаров, прошло уже много времени, а конь все не находился. Наконец, разрыв в северо-восточной части океана (дно) до самой Паталы, разгневанные сыновья Сагары увидели там коня, разгуливавшего по просторам земли, а также великого духом Капилу, непревзойденное вместилище духовной мощи, полыхавшего пылом подвижничества, как (полыхает) пламя своими языками.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто пятая глава.

ГЛАВА 106

Ломаша сказал:

Когда они увидели коня, о царь, от волнения волоски на их телах встали дыбом, и в гневе, не удостоив вниманием великого духом Капилу, стремясь только поймать коня, поспешили они на зов Смерти. И тогда превосходнейший подвижник Капила, о великий царь, тот превосходнейший подвижник Капила, кого называют также Васудевой²⁷⁹, пришел в ярость. Отверзши взор, излил он на них свой духовный пыл и, наделенный превеликим духовным пылом, испепелил им скудоумных сыновей Сагары. Видевши, как они обращены были в пепел, превеликий подвижник Нарада пришел к Сагаре и поведал ему о случившемся.

Услышав те страшные слова, слетевшие с уст подвижника, на некоторое время утратил царь все чувства; но вспомнил он о том, что сказал (ему некогда) Стхану, и, (дабы) самому себя утешить, стал думать только о коне. Призвал он тогда своего внука, Аншумана, сына Асаманджаса, и сказал ему, о тигр-бхарата, такое слово: «Те шестьдесят тысяч наделенных непомерной мощью сыновей моих встретили из-за меня свою гибель, соприкоснувшись с духовным пылом Капилы. Но и отец твой, юноша, отвергнут мною, ибо я стою на страже дхармы и желаю блага горожанам».

Юдхиштхира сказал:

Зачем же царь-тигр Сагара родного сына-героя, с каким тяжко расстаться, все же отверг, скажи мне, обладатель сокровища-тапаса!

Ломаша сказал:

Был у Сагары сын, прозванный Асаманджас, коего родила дочь Шиби; и он, хватая за пятки слабых, плачущих детей горожан, сбрасывал их в реку²⁸⁰; тогда, удрученные страхом и скорбью, собрались вместе горожане и взмолились, представ перед Сагарой с почтительно сложенными руками: «Великий царь, ты избавляешь нас от страха перед соседними державами, благоволи же избавить нас также от лютого страха перед Асаманджасом!» Услышав те ужасные слова горожан, достойнейший из царей на некоторое время утратил способность к ощущениям и промолвил своим советникам: «Да будет сегодня же сын мой, Асаманджас, изгнан из города! И если (считаете) себя обязанными угождать мне, то пусть это будет исполнено без промедления!» Услышав это, о царь, владыка людей, советники быстро исполнили волю Индры людей, все, как было повелено. Вот й рассказано тебе все о том, как, заботясь о благе горожан, изгнал собственного сына великий духом Сагара. Теперь слушай, я изложу тебе все, что сказал тогда Сагара славному лучнику Аншуману.

Сагара сказал:

Разлукой с отцом твоим, гибелью сыновей, невозвращением коня весьма огорчен я, дитя мое! Потому, приведши коня, о внук, вознеси меня, истомленного горем, смятенного душой из-за помехи жертвоприношению, над Наракой!

Ломаша сказал:

Услышав, что сказал ему великий духом Сагара, Аншуман, побуждаемый горем, направился к тому месту, где разрыта была земля. Тем же самым ходом проник он в (недра) океана и увидел там великого духом Капилу вместе с конем. Увидав того превосходнейшего, древнего, святого мудреца, средоточие духовного пыла, склонил он пред ним голову до земли и поведал о своем деле. Преданный дхарме, щедро одаренный духовным пылом, Капила остался доволен Аншуманом и сказал ему: «Я есмь Податель даров!» — о бхарата! Первым — из-за (необходимости) его для жертвоприношения — выбрал (Аншуман) коня, вторым же (даром), желая, чтобы смогли очиститься его предки, взял воду²⁸¹.

Богатый духовным пылом бык-подвижник Капила сказал ему: «Дам я все, о чем просишь, — благо тебе, о безупречный! Ты утвержден в дхарме, истине и смирении; тобою Сагара достиг своей цели; отец твой имеет в тебе (превосходного) сына. Благодаря могуществу твоему сыновья Сагары отправятся на небо; внук твой, умилостивив Махадеву, низведет с третьего неба Текущую тремя путями (Гангу)²⁸², дабы смогли очиститься сыновья Сагары! Благо тебе, о муж-бык, уводи жертвенного коня, и да будет завершено, сын мой, жертвоприношение великого духом Сагары!»

Услышав, что сказал ему великий духом Капила, Аншуман взял коня и пошел к месту жертвоприношения великого духом (Сагары). И, припав почтительно к стопам великого духом Сагары, после того как тот вдохнул запах головы его, он поведал ему обо всем, что видел и слышал относящегося к гибели сыновей Сагары, а также сообщил ему, что конь доставлен к месту жертвы. Царь Сагара, услышав это, перестал печалиться о (гибели) сыновей; воздав Аншуману почести, он завершил свое жертвоприношение. Когда окончился жертвенный обряд, царь Сагара, чтимый всеми богами, сделал океан, обитель Варуны, своим (приемным) сыном²⁸³. Долгое время тот лотосоокий царь правил своим царством, а потом, возложив бремя (власти) на внука, сам ушел на небо.

Преданный дхарме Аншуман, о великий царь, правил, подобно деду своему, всей опоясанной океаном землею. У него родился сын, знаток дхармы по имени Дилипа; возведя его на царство, скончался Аншуман. А Дилипа, прослышав о страшной гибели своих предков, покоя не ведал от горя и все помышлял об их спасении. Для того чтобы низвести на землю Гангу, совершал царь величайшие усилия, но, хоть и изо всех сил старался, все же не заставил ее сойти с небес. У него был славный, всецело преданный дхарме, правдивый, не ведавший злобы сын, прозывавшийся Бхагиратха. Помазав его на царство, Дилипа удалился в леса; достигнув совершенства в подвижничестве, тот царь, когда пришел его срок, из леса направился прямо на небо, о бык-бхарата!

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто шестая глава.

ГЛАВА 107

Ломаша сказал:

Тот царь-миродержец, великий лучник, грозный колесничный боец, был отрадою для души и взора всей вселенной! Прослышал мощнодланный о том, что великий духом Капила предал его предков страшной смерти, и о том, что не достигли они неба. С печалью в сердце владыка людей вверил свое царство (попечению) советника и направился к подножию Химавана, дабы предаться там подвижничеству.

Он, выжегший все грешное в себе жаром подвижничества, стремившийся снискать благосклонность Ганга, увидел, о лучший из людей, превосходнейшую гору — Химаван, украшенный изобилующими ценной рудою пиками самых разнообразных форм, со всех сторон орошаемый покоящимися на ветру облаками. Прекрасны его склоны с их лесными чащами и многоводными реками; на нем обитают тигры и львы, таящиеся в ложбинах и пещерах, и птицы всевозможной окраски, поющие на разные голоса: бхрингараджи, гуси, датьюхи, джалакуккуты, «стоцветные» павлины, кукушки, дживаки, чадолюбивые, с темными уголками глаз чакоры.

В прекрасных его водоемах цветет множество лотосов, сладостными криками своими (весьма) украшают его цапли. На скальных его уступах располагаются киннары и апсары, а деревья на всех его склонах ободраны клыками слонов сторон света²⁸⁴. К той изобилующей драгоценными камнями (горе) приходят видьядхары, там обитают преисполненные яда змеи с огненно-жгучими языками. В иных местах (та гора) подобится золоту, в других — серебру, а кое-где кажется черною глыбой сурьмы. (Итак), он пришел к Химавану.

И там достойнейший из людей предался суровому подвижничеству: тысячу лет питался он плодами, кореньями и водою. А по прошествии тысячи небесных лет, приняв телесный облик, явилась ему сама великая река, (богиня) Ганга.

Ганга сказала:

Чего ты хочешь от меня, великий царь? Что я должна тебе дать? Скажи мне о том, достойнейший из людей, и я исполню все по слову твоему!

Ломаша сказал:

На это царь отвечал тогда дочери Химавана: «О дарительница, великая река! Мои праотцы, разыскивая коня, ушли из-за Капилы в обитель Вайваоваты. Соприкоснувшись с духовным пылом Капилы, те шестьдесят тысяч великих духом сыновей Сагары в единый миг подверглись уничтожению. И не будет им, погибшим, дано места на небе до тех пор, пока ты не омоешь их тела своими водами. Так возведи же на небо предков моих, сынов Сагары, лишь ради них я взываю к тебе с мольбой, о причастная высшей доле, великая река!»

Услышав эти слова царя и весьма довольная (ими), Ганга, чтимая всем миром (река), сказала Бхагиратхе: «Не сомневайся, великий царь, исполню я все по слову твоему; но только напор мой, когда стану падать с небес, трудно будет сдержать. Во всех трех мирах, о царь, нет никого, кто мог бы сдержать его, кроме достойнейшего из премудрых (богов), Темношеего Махешвары. О мощнодланный, умилостивь подвижничеством Хару, Подателя даров, и тогда этот бог меня, ниспадающую (с небес), поддержит своею головою. Исполнит он твое желание, дабы сделать благо твоим предкам!»

Услышав эти слова, великий царь Бхагиратха пошел к горе Кайласе и принялся ублаготворять Шанкару. И вот, когда пришел срок встречи с ним, достойнейший из людей, стремясь возвести предков своих на небо, получил от него в дар (обещание) сдержать Гангу (при ее падении с небес), о царь!

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто седьмая глава.

ГЛАВА 108

Ломаша сказал:

Услыхав слова Бхагиратхи, смысл которых был любезен небожителям, отвечал Бхагаван царю: «Пусть будет так! Ради тебя, мощнодланный, достойнейший из царей, я сдержу при падении с небес благостную, святую, чудесную реку богов!» И, оказав так, о мощнодланный, в окружении грозных спутников своих, потрясавших всевозможным оружием, подошел он к Химавану, остановился там и промолвил превосходнейшему из людей, Бхагиратхе: «Моли (теперь), о мощнодланный, реку, дочь Царя гор! Я сдержу сей лучший из потоков при падении его с небес!»

Услышав слова, изреченные Шарвой, исполненный почтительности и усердия царь обратил свои помыслы к Ганге. И та прекрасная, (несущая) святые воды (река), на которой мыслью сосредоточился царь, завидев стоявшего (внизу) Владыку, стремительно пала с небес. Видя, что она падает, сошлись туда боги с великими мудрецами, гандхарвы, змеи и ракшасы, желавшие (насладиться) зрелищем. И вот Ганга, дочь Химавана, изрытая огромными водоворотами, кишащая рыбами и крокодилами, низверглась с небес. А Хара, о царь, удержал Гангу, (бывшую) поясом небес, (но) легшую ему на лоб, подобно жемчужному венцу.

И потекла она тремя потоками, о царь, к океану; на волнах ее грудились, подобно стаям гусей, хлопья пены; кое-где кружа по кривой, кое-где спотыкаясь, словно хмельная красавица, брела она, облаченная в пенные одежды, поднимая порой оглушительный шум плеском своих волн. Так, принимая великое множество обличий, низвергнувшись с небес, достигла она земной поверхности и воззвала к Бхагиратхе:

«Укажи мне путь, коим (должна) я течь, о великий царь! Ведь ради твоей надобности сошла я на землю, о владыка земли!»

Услышав эти слова, направился царь Бхагиратха туда, где (покоились) тела великих духов сыновей Сагары, дабы святыми водами очистились они, о достойнейший из людей. А Хара, чтимый всем миром, сдержав (напор) Ганги, пошел с Три-десятью (богами) к прекраснейшей из гор — Кайласе. Царь, вместе с Гангой достигнув океана, быстро заполнил (водою) океан, обитель Варуны. И там владыка людей (по обряду) удочерил Гангу²⁸⁵, предкам же своим во исполнение сердечного желания даровал воды (очищения).

Вот и рассказано тебе все о том, как текущая тремя путями Ганга низведена была на землю для того, чтобы заполнить океан; о том, по какой причине океан был выпит великим духом Агастьей, о владыка, и как предал Агастья смерти брахманоубийцу Ватапи,— (все), о чем, о великий царь, ты просил меня (рассказать).

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто восьмая глава.

ГЛАВА 109

Вайшампаяна сказал:

Оттуда, соблюдая очередность, направился Каунтея к рекам Нанда и Апарананда²⁸⁶, уносящим страх перед (карой) за грехи, о бык-бхарата! Достигнув целительной горы Хемакута²⁸⁷, увидел там царь превеликое множество диковинных вещей, неподвластных разумению. Тысячегласно шумят там тучи и каменные лавины; (оттого) тоска поражает сердца людей, и не в силах они взойти на ту (гору). Там неустанно веет ветер и бог проливает непрерывный дождь; и утром, и вечером, о владыка, (на той горе) виднеется жертвенный огонь. Поглядев на все это многообразие волшебных явлений, вновь обратился Пандава к Ломаше, расспрашивая его об этом чуде.

Ломаша сказал:

Сосредоточив сознание, слушай меня, о царь, губитель врагов: все передам тебе так, как то слышано нами прежде. Здесь, на горе Ришабхе, жил подвижник по имени Ришабха, наделенный пылом подвижничества и весьма гневливый; было же ему от роду много сотен лет. Разгневался он (однажды), что заговаривают с ним другие (люди), и сказал горе: «Кто здесь вымолвит (слово), бросай в того камни²⁸⁸!» И, призвав ветер, сказал ему подвижник: «(Здесь) не (место) шуму!» (С тех пор) человека, заговорившего (здесь), прерывает (гром) облака. Вот, о царь, какие деяния в гневе свершил тот великий мудрец, какие наложил запреты.

Рассказывают, о царь, что в старину пришли (как-то) боги к Нанде; за ними же по пятам поспешали люди, созерцавшие богов. Боги во главе с Шакрой не желали, чтобы те их видели, и сделали эту местность недоступной, загражденной горами. С тех пор, о Каунтея, не только взобраться на нее, но даже увидеть той горы не могут люди! Кто не закален жаром подвижничества, тому не увидеть этой великой горы и не взойти на нее; потому, о Каунтея, блюди обет обуздания речи!

Здесь обычно все боги творят величайшие жертвы; это их следы и сейчас виднеются (здесь), о бхарата! Здесь устилает землю (трава) дурва; на вид же она — как куша; вот, о владыка народа, множество деревьев, подобных видом жертвенным столпам. Боги со святыми мудрецами обитают здесь и поныне, о бхарата! Это их жертвенный огонь виден в утренних и вечерних сумерках! Грехи искупавшихся здесь, о Каунтея, тотчас же уничтожаются, а потому, о достойнейший в роде Куру, ты вместе с младшими братьями соверши здесь омовение. А после того как омоешь тело в Нанде, ступай к реке Каушики²⁸⁹, где Вишвамитра предавался суровейшему, превосходнейшему подвижничеству. Вайшампаяна сказал:

И, омывши там свое тело, царь со спутниками своими пошел к прекрасной, священной реке с благодатными водами — Каушики.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто девятая глава.

ГЛАВА 110

Ломаша сказал:

Это река богов, святая Каушики, о бык-бхарата, а вот красуется восхитительная обитель Вишвамитры. Эта обитель, коей имя свято, принадлежала великому духом потомку Кашьяпы, у которого был сын — смиривший чувства подвижник Ришьяшринга. Силой своего подвижнического пыла заставил он Васаву пролить дождь; и из страха перед ним Губитесь Балы и Вритры послал дождь во время засухи. Был рожден от лани тот могущественный, наделенный духовным пылом внук Кашьяпы, который во владениях Ломапады сотворил великое чудо и за которого царь Ломапада по окончании жатвы выдал замуж дочь свою, Шанту, словно Савитар —свою Савитри.

Юдхиштхира сказал:

Как случилось, что Ришьяшринга, внук Кашьяпы, рожден был от лани? Почему, родившись от запретного союза, он все же наделен был тапасом? И чего ради Шакра, Губитель Балы и Вритры, из страха перед этим мудрым юношей пролил дождь, когда стояла засуха? И какова была собой та царская дочь, верная обетам Шанта, которая покорила сердце этого полузверя? И коль скоро Ломапада, сей царственный мудрец, слывет (мужем) благочестивым, то почему же в его владениях не проливал дождя Пакашасана? Об этом, о владыка, изволь поведать мне пространно и по истине, (ибо) я жажду услышать о содеянном Ришьяшрингой²⁹⁰.

Ломаша сказал:

Слушай о том, как у благого брахмана-мудреца, чья мужская сила всегда была плодоносна, у Вибхандаки, через подвижничество обретшего знание Атмана, озаренного величием, подобно самому Праджапати, родился в Махахраде могущественный, наделенный духовным пылом сын — юный, но чтимый даже старцами Ришьяшринга.

Придя к Махахраде, потомок Кашьяпы предался там подвижничеству; на протяжении длительного времени изнурял себя этот святой мудрец, чтимый (даже) мудрецами-богами. И у него, свершавшего омовение, изверглось семя, когда он увидел (в воде) апсару Урваши. Затем, о царь, мучимая жаждой лань выпила (то семя) вместе с водой, а поскольку веления (свыше) непреложны и назначенное судьбой не минуется, то она понесла плод, о царь! И родился у той лани сын — великий святой мудрец. Возрастал Ришьяшринга в лесной (глуши), неустанно предаваясь подвижничеству. На голове у него, великого духом, был олений рог, о царь! Именно поэтому и стали его так называть: Ришьяшринга²⁹¹. Кроме отца своего, не видал он ни одного человеческого существа; а потому его разум, о царь, всегда был направлен на соблюдение послушнических обетов.

А в это самое время правил страною ангов друг Дашаратхи, славный Ломапада. Рассказывают, что (однажды) не исполнил он желания брахманов, и тогда брахманы покинули того владыку мира. Поскольку случилось так, что не осталось при том царе даже домашнего жреца, то перестал проливать дождь Тысячеокий, отчего тяжко страдал народ. Начал владыка земли расспрашивать мудрых, одаренных тапасом брахманов, умеющих вынудить Индру богов пролить дождь: «Как (сделать), чтобы пролил дождь Парджанья? Отыщите средство!» И побуждаемые им мудрецы стали высказывать (поочередно) свои соображения.

И один среди них, достойнейший подвижник, сказал царю: «Сердиты на тебя, о Индра царей, брахманы. Стремись искупить вину! Доставь сюда также, о владыка земли, сына подвижника — Ришьяшрингу, приверженного строгим нравам, не знающего женщин обитателя леса. Как только этот великий подвижник придет в твои владения, о царь, тотчас же прольет дождь Парджанья, у меня в том нет сомнения!» Услышав его слова, о царь, (Ломапада) наложил на себя покаяние, ушел (из города) и вновь вернулся, (лишь) когда умилостивились брахманы; и, узнав о приходе царя, возрадовались (все) его подданные.

И вот созвал владыка ангов приближенных своих, искушенных советчиков; немало усилий приложили они, чтобы найти решение, как бы завлечь (в столицу) Ришьяшрингу. И неколебимый (царь) вместе со своими советниками, сведущими в науках, в совершенстве знающими науку о пользе, искушенными в государственных делах, нашел (наконец) к этому средство! Повелел владыка земли привести (к нему) главных из гетер. И вот сказал царь этим, искушенным во всяких делах гетерам: «Любым способом соблазнив, заставив расслабиться, приведите, о красавицы, в мои владения Ришьяшрингу, сына святого мудреца!» Но эти молодые женщины, трепетавшие перед царем и в то же время страшившиеся проклятия отшельника, побледнев и едва не лишаясь чувств, отвечали, что дело это невыполнимо.

И тут одна старая женщина так сказала царю: «Постараюсь я, о великий царь, привести (сюда) обладателя сокровища — тапаса. Ты же соизволь обеспечить меня всем, что для этого потребуется. Тогда смогу я соблазнить Ришьяшрингу, сына святого мудреца!» Наделил ее царь всем желаемым, щедро одарил богатством и всевозможными драгоценностями. И тогда, о владыка земли, взяв с собой нескольких женщин, отмеченных молодостью и красотой, она без промедления отправилась в лес.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто десятая глава.

ГЛАВА 111

Ломаша сказал:

По приказу владыки людей и по собственному разумению, дабы дело царя могло увенчаться успехом, соорудила она плавучую (отшельническую) обитель, о бхарата! Ту плавучую обитель, которую она построила, окружали кусты и ползучие растения, приносящие сладкие плоды на любой вкус; украшали ее искусственные деревья с различными цветами и плодами; (была) она необычайно мила, красива, приятна взору, видом подобна чуду. И вот, причалив то судно к берегу неподалеку от обители сына Кашьяпы, выведала она через (своих) людей, (где расположено излюбленное) место отдохновения (младшего) подвижника. Затем, узнав, что сын Кашьяпы пребывает в отлучке, послала туда гетера, обязав исполнить все необходимое, дочь свою, (весьма) почитаемую за (присущую ей) хитрость. Пошла та искусная (дева) туда, где жил постоянный в подвижничестве (отшельник), и, достигнув обители, узрела (наконец) сына святого мудреца.

Гетера сказала:

Здоровы ли, о отшельник, (все здешние) подвижники? Обильны ли (здесь) у вас плоды и коренья? Блажен ли ты, о почтенный, в этой обители? Пришел я²⁹² лишь для того, чтоб повидать тебя. Возрастает ли тапас у подвижников? Невредима ль духовная мощь твоего родителя? И доволен ли он тобою, о брахман? Занят ли ты изучением Вед, о Ришьяшринга?!

Ришьяшринга сказал:

Блаженный, ты сияешь красотою, как некое светило; полагаю, следует оказать тебе почести. В согласии с дхармой я дам тебе воду для ног, а также плодов и кореньев сколько нп пожелаешь. Усаживайся, как тебе удобней, на мягком сиденье из (травы) куша, покрытом шкурой черной лани. Но где же обитель твоя и каков тот обет, которому следуешь ты, о богоподобный брахман?

Гетера сказала:

Прекрасная моя обитель, о внук Кашьяпы, лежит на другом склоне этой, простертой на три йоджаны горы. Но наш закон не велит нам принимать почестей, а также и омывать ноги водою.

Ришьяшринга сказал:

Дам я тебе спелые плоды и (орехи с деревьев) бхаллатака, амалака, паруша, пустынных ингуда; насладись также вволю плодами прияла.

Ломаша сказал:

Она же, отвергнув все это, сама поднесла ему весьма дорогие яства; чудным вкусом и внешним видом весьма понравились они Ришьяшринге. Дала она ему благоуханные цветочные венки, нарядные, многоцветные одежды, превосходнейшие напитки, а сама принялась веселиться, играть и смеяться. Она резвилась перед ним с мячом, (качаясь), как раздвоенная цветущая лиана²⁹³, касалась его тела своим, то и дело заключала Ришьяшрингу в объятия и, пригибая цветущие ветви деревьев ашока, сарджа и тилака, обрывала их. Притворно стыдливая, (а на деле) обуреваемая страстью, она пробуждала желание в сыне великого мудреца. Заметив наконец, что Ришьяшринга в смятении, еще и еще прижалась она к его телу и, сопровожаемая его взором, неспешно удалилась, сославшись на (необходимость совершения) агнихотры.

После ухода ее Ришьяшринга, опьяненный страстью, словно потерял разум; в уединении он, чья душа ушла следом за ней, вздыхал и всем видом своим являл страдание. Но вот через некоторое время явился сын Кашьяпы, с красно-коричневыми белками глаз, одетый волосами, (ниспадавшими) до самых кончиков пальцев ног, — Вибхандака, посвятивший себя глубокому (сосредоточению, погруженный в изучение Вед. И, придя, увидел он сына, который, не сознавая окружающего, сидел один, печальный, погруженный в думы, поминутно воздыхая и устремляя ввысь свой взор.

Сказал Вибхандака сыну: «Почему, мой сын, не готовишь ты поленьев (для жертвы)? Совершал ли ты сегодня агнихотру? Хорошо ль ты вымыл жертвенные ковши, привел ли теленка к корове, дающей молоко для жертвы? Сын мой, ты не таков, как прежде, ты погружен в раздумья, не сознаешь (происходящего). Отчего так печален ты сегодня? Ответь мне, уж не приходил ли нынче кто-нибудь сюда?»

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто одиннадцатая глава.

ГЛАВА 112

Ришьяшринга сказал:

Приходил сюда молодой послушник с заплетенными (по-отшельнически) волосами; был он ростом не высок и не низок (взгляд у него) задумчивый, глаза огромные, как лотосы, а цвет лица золотистый. Красою он сиял, словно дитя богов; подобно Савитару, пылал его цветущий облик. Глаза его, с черными зрачками и яркими белками, были прекрасней, чем у чакоры; его заплетенные волосы изумительной длины, иссиня-черные, чистые, благоуханные, перевязаны золотыми нитями. Словно молния в поднебесье, сверкало на шее у него ожерелье, а ниже были две восхитительной красоты округлости, на которых не росло ни волоска. По самой середине тела проходила тончайшая талия; бедра же у него были необычайно развиты. Из-под одежд блестел золотой поясок, такой же, как и у меня. И еще какой-то предмет, видом своим вызывающий удивление, сиял на ногах у него, мелодично звеня; а на руках надеты были издающие тот же звук (украшения) калапака, похожие на эти вот четки. Когда он двигался, то они начинали петь, точно гуси на озере, опьяненные страстью. И одежды его были диковинного вида; мои ни в жоей мере не сравнятся с ними красотой. Лик его удивителен для взора, речь как бы изливает сладость в душу; голос же его — как у черной кукушки, и, едва я его услышал, мое сердце потеряло покой.

Лес в разгаре весенней поры (особенно) великолепен, когда взволнует его ветер, — так и он, лишь овеет его ветерок, становится еще прекраснее, источая изысканный и чистый аромат. Аккуратно заплетенные волосы ровно разделены на лбу у него надвое, а на ушах лежат какие-то удивительные предметы, круглые, как колеса²⁹⁴.

Правой рукой ударял он диковинный круглый плод, который, упав на землю, снова и снова взлетал ввысь. Ударяя по нему, он раскачивался, словно дерево, колеблемое ветром. Тот, кто видит его, о отец мой, подобного сыну бессмертных (богов), испытывает высшую радость и наслаждение.

Обнял он меня и, взяв за волосы, приблизил лицо мое к своему, а затем, прижав губы к губам, издал звук, пробудивший во мне восторг.

Не обратив внимания ни на воду для ног, ни на эти плоды, принесенные мною, он со словами: «Таков мой обет!» — дал мне другие плоды, (для меня) новые. И те плоды, что я отведал, не сравнить с этими (нашими) по вкусу, к тому же кожура у них не такая и (внутри) нет косточек. Дал мне он, чья внешность исполнена благородства, отведать напитков, чрезвычайно приятных на вкус; когда ж я их выпил, то ощутил небывалый восторг и земля будто закачалась (у меня под ногами). Эти прекрасные, благоуханные венки перевязаны его лентами; разбросав их здесь, ушел он, сияя величием подвижничества, в свою обитель.

Его уход поверг меня в смятение, и тело мое горит как в огне. Я хочу поскорее отправиться к нему, хочу, чтоб он всегда находился здесь, поблизости. Позволь, я сейчас же пойду к нему, отец мой! Как (зовется) этот его обет? Я хотел бы вести такую же жизнь, как он. И, как он, следуя закону благородных, вершит деяния подвижничества, так поступать желаю и я всем сердцем. Душу мою сожжет страдание, если я его (вновь) не увижу!

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто двенадцатая глава.

ГЛАВА ИЗ

Вибхандака сказал:

Это ракшасы, сын мой, принимают такое удивительное обличье; они несхожи между собой, крайне жестоки и всегда помышляют о том, чтобы нарушить подвижничество. Прекрасный облик, сынок, служит им для того, чтобы разными способами пробуждать похоть (в подвижнике). Своими злостными деяниями они лишают счастья и благих миров отшельников, (удалившихся) в леса. Смиренный духом отшельник, возмечтавший о мирах праведников, ни за что не должен им поддаваться. Они, грешные, развлекаются тем, что мешают подвижникам в их покаянии, о безгрешный! Эти греховные хмельные напитки пить не следует; их, о сын мой, употребляют люди неправедные. И эти яркие, сверкающие, ароматные венки — не для отшельников.

Ломаша сказал:

 «Вот каковы ракшасы», — предостерегал Вибхандака своего сына, отправляясь искать (гетеру). За три дня он не нашел (ее) и возвратился в обитель. Но вот сын Кашьяпы ушел снова, теперь — чтобы собрать плодов, и та гетера опять под видом отшельника явилась к подвижнику Ришьяшринге, чтоб искушать его. Увидев ее, Ришьяшринга, обрадованный, не скрывая волнения, бросился к ней тотчас же и сказал: «Пойдем к тебе в обитель, пока не вернулся отец!» Тогда, о царь, она хитростью заставила единственного сына потомка Кашьяпы вступить в лодку и пустила (ее по волнам). Пока она разными уловками разжигала его страсть, они прибыли к властителю ангов. Тот повелел отвести от берега и установить на виду у обители ту ярко сверкавшую лодку, в которой они переправились, и приготовил для него прекрасную рощу под названием «Царская обитель».

Едва только царь провел единственного сына Вибхандаки на женскую половину дворца, как вдруг увидел, что бог (дождя) послал дождь, наполняя мир водою. Лома-пада, желание которого исполнилось, отдал в супруги Ришьяшринге свою дочь, Шанту, и принял меры, чтоб предотвратить гнев (его отца): повелел пахать на быках вдоль дорог. К приходу Вибхандаки царь (приказал собрать) побольше окота и наставил отважных своих пастухов: «Когда великий риши Вибхандака, который ищет своего сына, будет спрашивать вас, (чьи вы), вы должны ответить ему, смиренно сложив ладони: «Этот скот и пашня (принадлежат) твоему сыну. Что следует сделать, чтоб угодить тебе, о великий святой мудрец? Мы все — слуги твои, ждем твоего приказа!».

Насобирав плодов и кореньев, вернулся отшельник, лютый во гневе, в обитель и принялся искать своего сына. Не найдя его, он пришел в неистовство. Терзаемый яростью, он заподозрил, что это происки царя (Ломапады), и направился в Чампу, горя желанием испепелить царя ангов и все его владения. Усталый, проголодавшийся, сын Кашьяпы добрался до тех богатых пастушеских становищ. Пастухи приняли его с подобающими почестями, и он по-царски провел там ночь. Встретив у них самый добрый прием, он спросил: «Чьи вы, добрые люди?» И тогда все они почтительно приблизились к нему и сказали: «Эти богатства принадлежат твоему сыну!» В каждом месте он был почитаем, слышал те же приятные речи, и ярость его поутихла. Радостный, явился он в город к владыке ангов.

Тот бык-муж встретил его с почестями, и он увидал своего сына: тот был подобен богу Индре на небесах. Увидел он там и свою невестку Шанту, подобную взметнувшейся молнии. После того как он посмотрел на деревни и становища, на своего сына и Шанту, гнев его совершенно прошел, и Вибхандака, о Индра мужей, выказал тому владыке земли свое величайшее удовлетворение. Великий святой мудрец оставил там своего сына, мощью подобного Сурье и Агни, и завещал: «Когда родится у тебя сын, ступай в лес, но прежде сделай все, что будет угодно царю».

Ришьяшринга исполнил его волю: удалился туда, где был его отец, и Шанта заботилась о нем²⁹⁵, как на небесах послушная Рохини о Соме, как славная Арундхати о Васиштхе, как Лопамудра об Агастье, как Дамаянти о Нале, как Шачи о Держащем ваджру. Как Индрасена, дочь Надаяны, всегда ловила желания Мудгалы, о Аджамидха, так и Шанта любовно служила Ришьяшринге, когда он жил в лесу, о Индра мужей! Вот сияет, украшая собою великое озеро, благословенная обитель того, чья слава священна. Совершив здесь омовение, ты достигнешь всего, чего пожелаешь, а очистившись, отправишься, о царь, к другим тиртхам.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто тринадцатая глава.

ГЛАВА 114

Вайшампаяна сказал:

После этого Пандава, о Джанамеджая, удалился от (берегов) Каушики и посетил все святыни, одну за другой. Он достиг океана, о царь, в месте впадения Ганги и совершил омовение у слияния пяти сотен рек²⁹⁶. Затем, о бхарата, отважный владыка земли берегом океана направился вместе с братьями к калингам.

Ломаша сказал:

Калинги, о Каунтея, (живут) у реки Вайтарани²⁹⁷, где сам Дхарма совершал жертвоприношения, обратившись к богам за покровительством. Северный берег ее, где красуются горы, святые мудрецы используют для жертвоприношений, там постоянно бывают дваждырожденные²⁹⁸. На этом пути, который для желающего взойти на небеса — то же, что Путь богов, некогда совершали жертвоприношения и другие святые мудрецы. Именно там, о Индра царей, во время жертвоприношения Рудра взял себе (жертвенное) животное²⁹⁹. Рудра, о Индра людей, сказал про него: «Это (моя) доля!».

Когда он забрал животное, боги изрекли, о бык-бхарата: «Не посягай на чужое достояние, не наноси ущерба всем дхармам». Затем они восславили Рудру благостными речами и выказали ему почтение, ублаготворив жертвенным подношением. Тогда он выпустил животное и удалился Путем богов. Вот памятный стих о Рудре, услышь его, о Юдхиштхира! «Из страха перед Рудрой боги установили ему при жертвоприношении постоянную свежую лучшую долю из всех». Тому, кто, распевая эту песнь, окропит себя здесь водою, (даруется) путь, по которому шествуют боги и где открывается видение (сокровенного).

Вайшампаяна сказал:

Тогда все Пандавы, отмеченные славной участью, вместе с Драупади спустились к Вайтарани и совершили возлияние воды усопшим предкам.

Юдхиштхира сказал:

Смотри, о достойный Ломаша, богатый подвигами: окропив себя водою из этой реки, я отрешился от мира людского. Твоею милостью, о верный обетам, я вижу все миры. То звук молитв вайкханасов, великих духом! Ломаша сказал: Место, откуда ты слышишь эти звуки, — за триста тысяч йоджан отсюда, о Юдхиштхира! Храни молчание, владыка народов! Вот виднеется, о царь Каунтея, прекрасный лес Самосущего, где совершал жертвоприношение мощнопламенный Вишвакарман. Во время того жертвоприношения Самосущий дал в дар великому духом Кашьяпе Землю вместе с горами и лесными краями. Едва только (Брахма) отдал Землю (Кашьяпе), о Каунтея, она погрузилась в печаль и гневно сказала могучему владыке миров: «Ты не должен, достойный, отдавать меня какому-то смертному.

Этот дар твой бесплоден: я уйду в низший мир». Видя ее отчаяние, славный риши Кашьяпа постарался умилостивить Землю, о владыка народов! Тогда Земля, обрадованная его подвижничеством, снова, о Пандава, всплыла из-под воды и предстала в виде жертвенного алтаря. Вот сияет тот самый алтарь правильных очертаний, о царь! Поднявшись туда, ты, о великий царь, обретешь отвагу. А когда ты будешь восходить к нему сегодня, я направлю свои усилия на то, чтобы отвратить от тебя грехи чтением мантр, ибо, если смертный коснется этого алтаря, тот скроется в океане, о Аджамидха! «Ты — Агни, Митра, воды твои — лоно богини, семя Вишну, источник амриты³⁰⁰», — повторяя, о Пандава, это истинное слово, спеши подняться к этому алтарю.

Вайшампаяна сказал:

Когда был совершен обряд отвращения грехов, Юдхиштхира, великий духом, отправился к (алтарю), уходящему в океан. Исполнив все, что повелел (мудрец), он достиг (горы) Махендра³⁰¹ и провел там ночь.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто четырнадцатая глава.

ГЛАВА 115

Вайшампаяна сказал:

Владыка земли, проведя там ночь вместе с братьями, выказал затем глубочайшее почтение подвижникам. Ломаша назвал ему всех тех, кто предавался там покаянию: потомков Бхригу, Ангираса, Васиштхи и Кашьяпы. Тот царь-мудрец, встретившись с ними, приветствовал их, сложив ладони, и спросил доблестного Акритаврану, соратника Рамы: «Когда же славный Рама явит себя подвижникам³⁰²? Я хотел бы, когда это случится, увидеться с Бхаргавой».

Акритаврана сказал:

Раме, постигшему Атман, известно о твоем приходе. Рама благосклонен к тебе, и вскоре он предстанет перед тобой. Подвижники видят Раму на восьмой и четырнадцатый день лунного месяца. Когда пройдет эта ночь, наступит как раз четырнадцатый день.

Юдхиштхира сказал:

Ты — верный соратник доблестного и могучего сына Джамадагни. Ты видел воочию все, что он совершил когда-то, и потому поведай, как Рама поверг в бою всех кшатриев. Как (это было) и по какой причине?

Акритаврана сказал:

Был в Каньякубдже великий и необычайно могущественный царь, в мире он был известен под именем Гадхи. Отправился он на жительство в лес. Когда он жил в лесу, родилась у него дочь, подобная апсаре, и Ричика Бхаргава выбрал ее себе в жены, о бхарата! Тогда царь сказал тому брахману, твердому в обете: «В нашем роду существует один обычай, идет он от предков: (брать) за невесту как выкуп тысячу резвых белых скакунов и чтобы одно ухо у каждого было черным, — знай об этом, о лучший из дваждырожденных! К тебе же, о Бхаргава, не полагается обращаться: «Подавай (выкуп)!». Такому, как ты, великому духом, я должен просто отдать свою дочь».

Ричика сказал:

Я дам тебе тысячу резвых белых коней, причем одно ухо у каждого будет черным, и да будет моею супругою твоя дочь!

Акритаврана сказал:

Пообещав, что так (будет), о царь, он обратился к Варуне: «Соблаговоли мне пожаловать для выкупа за невесту тысячу резвых белых коней и чтобы одно ухо у каждого из них было черным». И Варуна дал ему тысячу скакунов³⁰³. Вот почему то место, где появились (из воды) кони, называется Тиртхой коня. В Каньякубдже на Ганге выдал тогда за него Гадхи свою дочь Сатьявати, сторону жениха представляли боги. (Гадхи) получил тысячу коней и увидал небожителей.

Обретя согласно дхарме такую супругу, Ричика, лучший из дваждырожденных, от души наслаждался с нею, стройной, сколько хотел. Когда брак совершился, о царь, лучший из рода Бхригу пришел повидать сына вместе с его супругой и, увидев их, возрадовался. Муж и жена усадили наставника, почитаемого сонмом богов, оказали ему почести, а сами остались стоять, смиренно сложив ладони, готовые исполнить его волю. Тогда достойный Бхригу, довольный, сказал своей невестке: «Выбирай себе, славная, дар. Я дам тебе то, что ты пожелаешь». Она попросила наставника явить милость — (даровать) сына ей и ее матери³⁰⁴, и он явил такую милость.

Бхригу сказал:

«Во время, благоприятное для зачатия, ты и твоя мать, чтобы родить сыновей, обнимите, совершив омовение, каждая по отдельности дерево: она — ашваттху, ты — удумбару³⁰⁵». Но они, о царь, перепутали деревья, которые им следовало обнять. Однажды явился Бхригу и узнал об ошибке. И сказал мощно-пламенный Бхригу своей невестке Сатьявати: «Твой сын будет брахманом, но станет вести себя как кшатрий³⁰⁶, а сын твоей матери, великий, доблестный кшатрий, по образу жизни будет брахманом, ступив на стезю праведников». Она принялась умолять своего свекра: «Соблаговоли сделать так, чтоб таким был не сын мой, а внук».

«Да будет так», — смилостивился тот, о Пандава! Когда подошло время, она родила сына Джамадагни, радость Бхаргавов, наделенного духовным пламенем и блеском. Могучий (юноша) рос и, постигая Веды, в великой духовной мощи своей превзошел, о сын Панду, многих из риши. Ему, сиянием подобному солнцу, открылись, о бык-бхарата, целиком Дханурведа, а также оружие четырех видов³⁰⁷.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто пятнадцатая глава.

ГЛАВА 116

Акритаврана сказал:

Джамадагни, великий подвижник, посвятив себя чтению Вед, предался подвижничеству и покорил богов самообузданием. Он посетил, о царь, владыку людей Прасенаджита, выбрал себе в жены Ренуку, и царь отдал ему (свою дочь). Сын Бхар-гавы, получив в супруги Ренуку, зажил вместе с достойной (женою) в обители, углубившись в подвижничество. Родились у нее четыре сына, и пятый — Рама. Рама был самым младшим, но не уступал всем (остальным братьям). Однажды, когда все сыновья отправились набрать плодов, Ренука, которая строго блюла обеты, пошла совершить омовение.

На пути своем, о царь, Ренука случайно увидела царя Мартикаваты по имени Читраратха. Статный, с гирляндой из лотосов, он забавлялся в воде со своею супругой, и Ренуку, едва она взглянула на него, охватило томление. Не помня себя от такого греха, она окунулась в воду и в смятении вернулась в обитель. Супруг тотчас же понял, что с ней. Увидев, что стойкость ей изменила, что лишилась она брахманской красоты, мощнопла-менный, доблестный (Джамадагни) осыпал ее бранью.

Тут вернулись старший сын Джамадагни по имени Румаван, а также Сушена, Васу и Вишвавасу. Каждому, одному за другим, достойный (Джамадагни) предложил покарать смертью свою мать, но они, потрясенные, смятенно молчали. И тогда он их в ярости проклял. Едва прозвучало проклятие, они утратили разум и тотчас же стали как слабоумные, одной дхармы со зверьем и птицами. Вслед за тем вернулся в обитель Рама, губитель героев-недругов, и Джамадагнп, могучий подвижник, в великом гневе воззвал к нему: «Убей свою грешную мать, о сын мой, и не терзайся (раскаянием)!» Тогда, взяв топор, Рама отсек матери голову. Тут гнев Джамадагни, великого духом, внезапно прошел, о великий царь, и он удовлетворенно сказал: «По моему повелению, сын мой, ты совершил невозможное. Выбирай что пожелаешь, о знающий дхарму, то, к чему ты стремишься душой!» И (сын) попросил его вернуть к жизни мать и еще о том, чтобы не помнить об этом убийстве, быть непричастным к такому греху, а также о том, чтобы братья его стали такими, как были, чтобы ему быть неодолимым в бою и чтобы век его был долог, о бхарата! Могучий подвижник Джамадагни исполнил все его желания.

Как-то однажды его сыновья, о могучий, ушли, и тут объявился доблестный Картавирья, владыка Анупы. Супруга риши почтительно встретила его, вошедшего в обитель, но тот, яростно опьяненный боем, не ответил приветствием на ее почести. Оттолкнув ее, он силой увел из обители теленка священной коровы, которая громко мычала, и повалил большие деревья. Когда Рама вернулся, отец сам поведал ему об этом. Гнев овладел Рамой, когда он увидел, как плачет корова. Охваченный яростью, он погнался за Картавирьей. Бхаргава, губитель героев-недругов, вступил с ним в бой и, воздев сверкающий лук, острыми стрелами срезал, о царь, его руки.

А было их у него тысяча, и были подобны они брусьям, которыми запирают ворота. Родичи Арджуны в ярости от содеянного Рамой напали на Джамадагни, когда тот оставался без Рамы в обители. Великий огвагой, он не вступил с ними в бой, погруженный в подвижничество, только крикнул беспомощно несколько раз: «О Рама! Рама!» — и они расправились с ним. Сыновья Картавирьи убили стрелами Джамадагни, о Юдхиштхира, и, отомстив (таким образом) недругу, ушли восвояси. Когда они скрылись, оставив мертвого Джамадагни, в обитель вернулся (Рама), потомок Бхригу, с поленьями для жертвенного огня. Герой увидел, что отца настигла смерть, которой он не заслужил, и горько зарыдал.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто шестнадцатая глава.

ГЛАВА 117

Рама сказал:

По моей вине ты, отец, убит этими жалкими юнцами, родичами Картавирьи, словно олень в лесу — стрелами. О отец мой! Почему настигла такая смерть того, кто знает дхарму, идет стезей добродетели и не виновен ни перед одним живым существом? И разве не грех совершили они, убив тебя, престарелого, сотней остро отточенных стрел, в то время как ты предавался подвижничеству и не вступил с ними в бой?! А ведь они еще будут бесстыдно хвалиться перед своими советниками и друзьями, что погубили знатока дхармы, когда тот был один и не мог вступить с ними в бой!

Акритаврана сказал:

Долго на все лады оплакивал он свою утрату, о царь! Потом могучий подвижник совершил для отца все необходимые погребальные обряды. Рама, покоритель вражеских городов, предал (тело) отца огню и дал при этом обет — истребить всех кшатриев, бхарата! Отважный герой невиданной мощи в гневе взялся за оружие и один, словно Антака, уничтожил сыновей Картавирьи. Затем Рама, первый среди воинов, истребил всех кшатриев, их сторонников, о бык-кшатрий! Трижды по семь раз могучий (Рама) искоренял кшатриев на земле, пять озер наполнил он кровью в Самантапанчаке. Совершив там возлияние в честь своих праотцев, продолжатель рода Бхригу предстал перед самим Ричикой, и тот принудил Раму остановиться.

Затем великим жертвоприношением пламенный сын Джамадагни ублаготворил Индру богов и отдал землю жрецам. Он воздвиг, о владыка народов, золотой алтарь в десять вьяма шириной и девять высотой и передал его в дар великому духом Кашьяпе. С согласия Кашьяпы брахманы разделили его на части, и потому, о царь, зовутся они кхандаваяны³⁰⁸. Передав землю Кашьяпе, великому духом, беспредельно отважный (герой) поселился здесь, на Махендре, Индре среди гор. Так возникла вражда между ним и кшатриями, населявшими мир, и неизбывно могучий Рама покорил землю.

Вайшампаяна сказал:

На четырнадцатый лунный день многомудрый Рама предстал в свой час перед теми брахманами, Царем справедливости и его младшими братьями. Могучий Индра царей, достойнейший из властвующих над людьми, вместе с братьями воздал ему почести и глубочайше почтил дваждырожденных. Выказав почтение сыну Джамадагни и приняв оказанные им почести, могущественный (Пандава) провел ту ночь на Махендре, а потом отправился дальше, обратившись лицом на юг.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто семнадцатая глава.

ГЛАВА 118

Вайшампаяна сказал:

На пути своем могучий царь видел прекрасные священные тиртхи. Повсюду у океана, там и тут, их украшали (своим пребыванием) брахманы, бхарата! Должным образом совершая в каждой из них окропление, сын Панду вместе с младшими братьями, царскими сыновьями и внуками достиг, о сын, Парикшита, прославленной, благословенной реки³⁰⁹. Приняв и там омовение, могущественный (царь) почтил возлиянием воды богов и усопших предков и, одарив богатством главных из дваждырожденных, направился к Годавари, бегущей в океан. Затем, очистившись от прегрешений, герой приблизился, о царь, к океану, священному в мире, там, где (живут) дравиды, и увидал блаженную, пречистую тиртху Агастьи, а также Тиртхи женщин³¹⁰.

Сын Панду услышал там о недоступном другим деянии Арджуны, первого среди лучников, и, почитаемый сонмами высочайших святых мудрецов, преисполнился могучего ликования. Окропив водой свое тело в тех тиртхах, тот царь над царями вместе с (супругой) Кришной и младшими братьями воздал почести мужеству Арджуны, вкусив радости в том краю. Затем, раздарив тысячи коров в тех тиртхах величайшего вместилища вод³¹¹, радостно вместе с братьями он восславил раздачу коров Арджуной³¹².

Обходя постепенно, во исполнение своих желаний, те океанские тиртхи и многие другие святыни, он лицезрел, о царь, святейшую Шурпараку³¹³. Пройдя какое-то расстояние (по берегу) океана, он достиг славного на земле леса: там некогда предавались подвижничеству сами боги и совершали жертвенные обряды благословеннейшие Индры людей. (Герой) с мощными, длинными руками увидал там алтарь сына Ричики, первого среди лучников; толпы подвижников окружали этот (алтарь), которому должны поклоняться праведники. Затем, о царь, взору великого духом царя, владыки земли, открылись прекрасные священные алтари васу, сонмищ марутов и обоих Ашвинов, сына Вивасвана (Ямы), Адитьи и Владыки богатств, Индры, Вишну, могучего Савитара и Бхаги, Чандры, Творца дня, Владыки вод, множества садхьев, а также Дхатри, усопших предков, Рудры и его ганов, Сарасвати и сонма сиддхов, Пушана и других бессмертных, какие только существуют (на свете).

Он соблюдал там различного рода посты, раздавал в дар драгоценные камни. Окропив свое тело водою во всех этих тиртхах, он снова пришел в Шурпараку. Той океанской тирт-хой вместе с братьями он отправился дальше и достиг тиртхи Прабхасы³¹⁴, прославленной на земле великими дваждырож-денными. Совершив там омовение, (герой) с огромными красноватыми глазами вместе с младшими братьями и Кришной, брахманами и Ломашей совершил жертвенное возлияние воды в честь сонма богов и усопших предков.  

Лучший из блюстителей дхармы, двенадцать дней питаясь только водой и воздухом, днем и ночью кропил он себя водою, возжигая повсюду огни, и предавался подвижничеству. Рама и Джанардана, первые среди всех вришниев, прослышали о том, что он предпринял столь суровое покаяние, и вместе со своею ратью явились к Юдхиштхире³¹⁵, потомку Аджамидхи. Вриш-нии застали сыновей Панду лежащими на земле, тела их были испачканы грязью, а когда они увидели безвинно страдающую Драупади, то пришли в глубокое уныние и не могли сдержать стона отчаяния. Но (Юдхиштхира), чья душа недоступна печали, приблизился к Раме, Джанардане, а также сыну Кришны³¹⁶, Самбе, внуку Шини³¹⁷ и другим вришнийцам и принял их с почестями, как велит дхарма.

А те, гостеприимно встреченные сыновьями Панду, почтили всех Партхов в ответ и воссели, о царь, вокруг Юдхиштхиры, словно сонм богов вокруг Индры. Поведал тот Кришне обо всем, что содеяно их недругами, о жизни своей в лесу и с великой радостью (сообщил), что Партха, сын царя бессмертных³¹⁸, отправился за оружием к Индре. Могущественные дашархи хоть и были рады слышать такие его слова, но при виде жестокой худобы (Пандавов) пролили потоки слез из сострадания к их горю.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто восемнадцатая глава.

ГЛАВА 119

Джанамеджая сказал:

Что делали и какие вели беседы, о богатый подвигами, вришнии и Пандавы, встретившись в тиртхе Прабхасе? Ведь все они, и вришнии, и Пандавы, велики духом, искушены во всех шастрах и сердечно привязаны друг к другу.

Вайшампаяна сказал:

Вришнии, прибыв в благословенную океанскую тиртху Прабхасу, расположились вокруг отважных Пандавов. И тут Рама, в венке из лесных цветов³¹⁹, (цветом кожи) подобный коровьему молоку или цветку жасмина, луне, подводному стеблю лотоса³²⁰ или серебру, Тот, чье оружие — плуг³²¹, обратил свою речь к лотосоокому (брату): «(Не вижу я), о Кришна, чтоб (соблюдение) дхармы вело человека к успеху, а попрание ее к гибели: в то время как Юдхиштхира, великий духом, терпит лишения, найдя пристанище в лесу, собрав волосы (как отшельник) и облачившись в мочальное одеяние, Дурьодхана правит землей, и земля под ним не разверзается. Человека, обделенного умом, это могло бы даже навести на мысль, что поруганием дхармы можно достичь большего, нежели верностью ей.

Когда процветает такой, как Дурьодхана, а у Юдхиштхиры, несчастного, отнято царство, люди объяты тайным сомнением: как должны поступать подданные? Партха, сын Дхармы, Индра людей, верный дхарме, стойкий в истине, щедрый, (будь он на месте Дурьодханы), отринул бы царство и благополучие — разве стал бы он наслаждаться жизнью ценой нарушения дхармы? Как могут пребывать в довольстве Бхишма, брахман Крипа, Дрона и Дхритараштра, старший царь рода, когда (они) изгнали Партхов! Позор грешным помыслами старейшинам бхаратов!

Уж не скажет ли нечестивый владыка земли, когда явится в мир иной к праотцам: «Я должным образом относился к моим сыновьям³²²», когда сам же изгнал их, безвинных, из царства?! Он все еще не постиг разумом, что же такое он совершил, что оказался воистину слепцом на земле³²³, а все оттого, что при царях изгнал из царства Каунтею! О, уж теперь, после такого злодеяния, сын Вичитравирьи вместе со своими сыновьями считай, что увидел пышные, цветущие, сверкающие золотом деревья на земле мира праотцев³²⁴.

Разве не у них, (своих сыновей), широкоплечих, с красноватыми большими глазами, он спрашивал (совета) и получил его, когда без колебаний отправил в лес Юдхиштхиру и младших его братьев, взявших с собой оружие? Стремительный Врикодара, чьи руки длинны, и без оружия способен сокрушить богато оснащенную рать неприятеля: при одном только звуке (его голоса) войска (врага) роняют испражнения. Сейчас в переходах он изнурен голодом и жаждой, но когда встретится (в битве с недругами) и в руках его будут стрелы и разное оружие, то он, помня эту суровейшую жизнь в лесу, не пощадит никого, мне это ясно.

Среди людей на земле не найдется такого, кто был бы равен ему в отваге и мощи. Тело его измучено то холодом, то жарой, то ветром, то зноем, но в бою он не пощадит недругов. Быстрый Врикодара, могучий колесничный воин, который на одной лишь колеснице одолел в боях восточных царей³²⁵ с их соратниками, а сам вернулся невредимым, теперь, облачившись в мочальное одеяние, томится в лесу.

Посмотрите на Сахадеву: это он победил собравшихся в Дантакуре царей Юга³²⁶, богов среди людей, а теперь он погружен в покаяние — подвижник и платьем, и обликом. Герой (Накула), который на единственной колеснице рвался в бой против царей западной стороны³²⁷, сейчас нашел пристанище в лесу, поддерживая жизнь плодами и кореньями; волосы его собраны (как у отшельника), тело испачкано грязью. Как может терпеть эту тяжкую жизнь в лесу дочь царя, великого колесничного воина, что появилась на свет из-под алтаря во время пышной сатры, — она-то уж достойна (более) счастливой доли! Как могут жить в лесу обездоленные, заслуживающие счастья сыновья таких богов, как первый в триварге³²⁸, бог Ветра, сам властитель богов и оба Ашвина?! Как не разверзлась земля вместе с горами, когда сын Дхармы был побежден и изгнан вместе с супругою, братьями и сподвижниками, а Дурьодхана стал процветать?!»

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто девятнадцатая глава.

ГЛАВА 120

Сатьяки сказал:

Не время, о Рама, оплакивать (Пандавов). Давайте все вместе предпримем то, что важнее всего, пока не упущено время, хотя Юдхиштхира не сказал ни слова. О Рама, те, кто имеют защитников в мире, могут сами не браться за дело: за них сделают все, что нужно, их покровители, как, например, Шайбья и другие — для Яяти³²⁹. Те доблестнейшие из мужей, для которых, о Рама, в мире совершают, что нужно, их покровители по своему усмотрению, располагают (надежной) опорой; им не грозит беда, как тем, кто беззащитен. Зачем пребывать в лесу вместе с родными братьями тому, кто встретил своих защитников, опору трех миров — Раму и Джанардану, Прадьюмну и Самбу, а с ними — меня?

Пусть в добрый час немедля выступит обильно и разнообразно вооруженная рать дашархов в сверкающих доспехах! Пусть сын Дхритараштры со своею родней, осиленный мощью вришниев, отправится в обиталище Ямы! Пусть остается на месте Владетель лука Шарнги: ты и один в гневе можешь объять всю землю! Так покори же сына Дхритараштры и его родичей, как Индра Великий, владыка богов, — Вритру! Партха, мой брат, друг и наставник, — само подобие Джанарданы.

Во имя стоящей перед ним высокой цели пойдет он на величайший подвиг, непосильный (для другого). Своим прекрасным оружием я отобью все потоки оружия (Дурьодханы) и одолею его в сражении; превосходнейшими из стрел, (жгучими), словно огонь или змеиный яд, я снесу, о Рама, ему голову с плеч! Или же острым мечом в бою я с силой отсеку ему голову от тела, уничтожу затем всех его приспешников — (покараю) и Дурьодхану, и всех куру.

Пусть возрадуются, взирая на меня в сражении, все земные твари, о сын Рохини, когда я, воздев оружие, в одиночку буду разить лучших из воинов куру, как огонь конца мира, когда наступает его черед, (пожирает) огромную кучу соломы. Крипа, Дрона, Карна и Викарна не в силах устоять против остро отточенных стрел, пущенных Прадьюмной. Мне также известна отвага и твоего сына — в бою он подобен сыну Кришны³³⁰. Пусть Самба силой своих рук сметет и повергнет Духшасану с его колесницею и возничим: в бою нет невозможного для сына Джамбавати, неистового в битве.

Еще юным он вмиг разогнал войско дайтьи Шамбары; им же был повержен в битве круглобедрый Ашвачакра³³¹ с невероятно длинными, мощными руками. Кто же из людей, сойдясь в бою с Самбой, спасется от его рук? Подобно тому как человеку не скрыться и не уйти в назначенный срок от Антаки, кто сможет уцелеть и вернуться живым после битвы с Самбой? И Дрону, и Бхишму, этих могучих колесничных бойцов, а также Сомадатту, окруженного сыновьями, и все их полки спалит Васудева огненными потоками стрел.

Что во всех мирах, включая миры богов, не по силам Кришне, которому нет равных в битве, когда он возденет оружие и возьмет в руки отборные стрелы, вооружившись диском? Пусть Анируддха с мечом и щитом в руках усеет землю обезглавленными безжизненными (телами) павших от (его) рук сыновей Дхритараштры, как (усеивают) травою куша алтарь во время жертвоприношений. Пусть Гада, Улмука, Бахука, Бхану и Нитха, юный Нишатха, отважный в сражениях, Сарана и Чарудешна, яростные в бою, подымутся на подвиг, достойный их рода.  

Пусть объединенная рать героев-кшатриев вместе с лучшими вришнийскими воинами, (воителями) бходжами и андхаками, покарает в бою сыновей Дхритараштры и разнесет по свету свою славу. Пусть Абхиманью правит землей, пока великий духом Юдхиштхира, лучший из блюстителей дхармы, исполнит свой обет, данный им, лучшим из куру, во время игры. Когда враг будет повергнут выпущенными нами острыми (стрелами), Царь справедливости станет править землей, на которой не останется (ни одного) из сыновей Дхритараштры и будет убит Сын суты. Вот самая главная наша задача, и в том — наша слава.

Васудева сказал:

Без сомнения, Мадхава³³², это правильно. Мы согласны с твоими словами, не павший духом! Но тот бык среди куру ни за что не пожелает (править) землей, если она не будет покорена его собственными руками. Ни под влиянием страсти, ни в страхе, ни из вожделения не отступит Юдхиштхира от своей дхармы, точно так же как Бхима и Арджуна, мощные колесничные воины, и близнецы, и дочь Друпады, Кришна. И Врикодара, и Завоеватель богатств — оба не имеют себе равных в бою на (всей) земле. Так почему же (царю) не править землей, опираясь к тому же на обоих сынов Мадри? Когда мы с властителем панчалов, великим духом, а также с правителем Чеди вместе с кекаями нападем на недругов и вступим с ними в бой, Суйодхана покинет мир живых.

Юдхиштхира сказал:

Нет ничего странного, Мадхава, в том, что ты говоришь, однако истиной я дорожу пуще царства. Кришна один понимает меня, как должно, и я тоже знаю Кришну по-настоящему.

Когда отважнейший среди мужей, о Мадхава, сочтет, что время подвига (настало), тогда ты, герой из рода Шини, вместе с Кешавой одолеешь Суйодхану в битве. А теперь пусть герои-дашархи благоволят возвратиться (домой). Я стоек благодаря своим защитникам, покровителям мира людей. Не допускайте пренебрежения дхармой, не знающие себе подобных! Я снова увижусь с вами, когда вы счастливо соединитесь все вместе.

Вайшампаяна сказал:

Распрощались друг с другом, выказывая почтение старшим и обнимая младших. Отважнейшие из (рода) Яду отправились по домам, а царь продолжил свое паломничество по тиртхам. Расставшись с Кришной, Царь справедливости поселился у (реки) Пайошни, воды которой смешались с выжатым соком сомы, в славной тиртхе, воздвигнутой царем видарбхов³³³.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто двадцатая глава.

ГЛАВА 121

Ломаша сказал:

Рассказывают, о царь, что Нрига совершил здесь жертвоприношение и сомой ублажил Сокрушителя твердынь, так что тот, ублаготворенный, захмелел³³⁴. Здесь боги вместе с Индрой и Владыками живущих совершали разнообразные великие жертвоприношения с обильными дарами. Здесь же царь Амуртараяса в течение семи жертвоприношений коня ублажал сомой могучего Держателя ваджры.

Во время этих семи жертвоприношений каждый жертвенный предмет, который делается обычно из лесного дерева или глины, был из золота. В тех его жертвоприношениях, говорят, (использовалось) семь (разных) способов; на вершине каждого жертвенного столба помещалось по семь колец. Сами боги вместе с Индрой, Юдхиштхира, установили для его жертвоприношений блистающие золотом жертвенные столбы. Во время самых главных жертвоприноше лий Гаи, того властителя земли, Индра был ублаготворен сомой, а дваждырожденные — поднесенными дарами.

Подобно тому, как неисчислимы песчинки в мире, звезды на небесах или капли дождя, так же неисчислимы, великий царь, те богатства, которыми одарил Гая жрецов-помощников во время тех семи жертвоприношений. И если то, что перечислено, все же можно было бы подсчитать, все равно невозможно счесть дары брахманам от одарившего их. Он ублажил брахманов, собравшихся с разных концов света, золотыми (изображениями) коров, созданными Вишвакарманом. Совсем мало земли, о владыка народов, осталось не занятой чайтьями великого духом Таи, там и тут вершившего жертвоприношения. Тем своим деянием он достиг миров Индры, о бхарата! Тот, кто совершит омовение в Пайошни, попадет в те же края, что и он. Потому, о безупречный владыка земли, Индра царей, и ты вместе с братьями прими здесь омовение и будешь очищен от прегрешений.

Вайшампаяна сказал:

Тот лучший из мужей, могучий пылом и безупречный, вместе с братьями совершил омовение в Пайошни и направился, сопровождаемый братьями, к горе Ваидурья³³⁵, к великой реке Нармада. Славный святой мудрец Ломаша рассказывал ему обо всех прекрасных тиртхах, там и тут (встречавшихся на пути), о владыка народов! Как уже повелось, вместе с братьями он посещал (те места), какие желал, всякий раз одаривая при этом имуществом тысячи брахманов.

Ломаша сказал:

О Каунтея, тот, кто увидит гору Вайдурья и погрузится в воды Нармады, попадет (после смерти) в один мир с богами ж царями. Теперь, о лучший из мужей, Трета(юга) переходит в Двапару. Когда наступает это (время), очищаются от всех прегрешений. Вот, о сын мой, виднеется место жертвоприношений (царя) Шарвяти. Сам Каушика вместе с Ашвинами испил здесь сомы. Великий тапасом, могучий Бхаргава Чьявана разгневался на Великого Индру; он заставил Васаву застыть в неподвижности и получил себе в жены царскую дочь Суканью³³⁶.

Юдхиштхира сказал:

Каким образом он обрек славного Губителя Паки на неподвижность и из-за чего разгневался могучий подвижник Бхаргава? Как, о брахман, сделал он Насатьев причастными к доле сомы? Поведай мне, о достойный, все, как было на самом деле.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто двадцать первая глава.

ГЛАВА 122

Ломаша сказал:

У великого святого мудреца Бхригу был лучезарный сын по имени Чьявана Бхаргава; он предавался подвижничеству близ того озера. Застыв, словно столб, в положении вира, мо-гучепламенный (подвижник) долго стоял на одном месте, о Пандава, владыка народов! (Прошло) столь много времени, что тот святой мудрец превратился, о царь, в увитый лианами муравейник, кишевший муравьями. Погребенный (под муравьиной кучей), мудрый (Чвявана) стал совершенно подобен земляному холму, но и скрытый муравейником, о царь, он продолжал свое покаяние. (Минуло) еще немало времени, когда к тому прекрасному святому озеру явился развлечься царь по имени Шарьяти.

Его сопровождали четыре тысячи женщин, и среди них — единственная дочь его, о бхарата, прекрасная Суканья. Окруженная подругами, во всем блеске своего убранства, во время прогулки набрела она на муравейник Бхаргавы. (Обнажая в улыбке) красивые зубы, прохаживалась она а кругу подруг, задумчиво любуясь прелестными деревьями. Возбужденная красотой своей и юностью, хмельная от радости, она срывала пышно цветущие ветки лесных деревьев.

Мудрый Бхаргава увидел ее одну, без подруг, в единственном одеянии, но с украшениями — точно мелькающую молнию. Глядя на нее в полном безлюдье, (отшельник), великий блеском, почувствовал желание. Мудрец-брахман, мощный подвижничеством, ослабшим голосом обратил к красавице свой призыв, но она его не услышала. Но вот Суканья заметила в муравейнике глаза Бхаргавы и, с любопытством воскликнув: «Что это там?», в ослеплении разума ткнула ему в глаза колючей веткой. Неистово гневливого (Чьявану) охватила ярость, когда она уколола его в глаза, и тогда он лишил все войско Шарьяти возможности справлять естественные нужды.

Воины претерпевали муки, сдерживая позывы, не в силах избавиться от мочи и испражнений. Царь увидел, что происходит, и опросил: «Кто из вас причинил зло великому духом старцу, необычайно гневливому Бхаргаве, постоянно погруженному в подвижничество? Известно это или же неизвестно — скажите мне правду немедленно». Воины все, как один, отвечали ему: «Мы не знаем, (кто) причинил (ему) зло. Попытайся хоть ты любыми средствами, какими пожелаешь, узнать об этом».

Тогда царь самолично, прибегая к угрозам и лести, стал расспрашивать своих приближенных, но и они ничего не смогли сообщить ему. И тут, заметив, что войско измучено напастью, страдает от невозможности справить нужду, Суканья сказала своему опечаленному отцу: «Я прогуливалась и увидела: в муравейнике что-то поблескивает. Я подумала, то светлячок, ткнула близ него».

Услышав такое, Шарьяти бросился к муравейнику и увидел там древнего возрастом Бхаргаву, состарившегося в покаянии. Сложив смиренно ладони, царь стал просить за свое войско: «Девушка поступила так по неведению. Ты должен простить ее». Чьявана Бхаргава отвечал царю: «Если, о царь, я получу в супруги твою красивую, достойную дочь, поступившую так только из любопытства и в ослеплении разума, тогда я дарую (ей) свое прощение. Истинно, царь, говорю я тебе».

Выслушав слова мудреца, Шарьяти не раздумывая отдал великому духом Чьяване свою дочь. Получив в жены ту деву, Чьявана был удовлетворен, а царь, снискав милость (мудреца), вместе с войском двинулся дальше. Безупречная Суканья, получив в супруги подвижника, стала постоянно с любовью за ним ухаживать, (соблюдая) подвижничество и обеты. Прекрасная ликом, приветливая, она ублажала гостей, (поддерживала) священные огни и быстро снискала расположение Чьяваны.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто двадцать вторая глава.

ГЛАВА 123

Ломаша сказал:

И вот однажды Ашвины богов заметили, о царь, Суканью, которая была обнажена после только что совершенного омовения. Увидев ее, прекрасную телом, словно дочь царя богов, Ашвины-Насатьи поспешно приблизились (к ней) и сказали: «Чья ты, прекраснобедрая, чго ты делаешь здесь в лесу? Мы желаем, достойная, знать о тебе. Скажи правду, прекрасная!» Суканья, прикрывшись одеждой, ответила тем прекраснейшим из богов: «Знайте — я дочь Шарьяти, супруга Чьяваны».

И тогда Ашвины снова с улыбкой спросили ее: «Как же это, прекрасная, твой отец отдал тебя в жены тому, кто уже завершил свой (жизненный) путь? А ты и в лесу блистаешь, словно молния Саудамини. Даже среди богов мы не видим, красавица, равной тебе. Надев на себя всевозможные украшения, облачившись в лучшие из одежд, ты блистала бы, о безупречная телом, не так, как теперь, когда ты испачкана пылью и грязью. Зачем, оказавшись в таком положении, ты, красавица, ухаживаешь за немощным от старости мужем, не знающим радостей любви, не способным ни защищать, ни лелеять тебя, о светло улыбающаяся! Оставь с миром Чьявану и выбирай одного из нас. Не губи ради мужа своей юности, о подобная детищу богов!»

На такие слова Суканья ответила обоим богам: «Я предана Чьяване, своему супругу, и не следует вам сомневаться во мне». А те снова сказали ей: «Мы — лучшие из врачевателей богов и сделаем твоего мужа юным и прекрасным. И тогда выбирай себе единственного супруга между нами двумя и им. Принимаешь это условие — тогда пригласи его, о прекрасно-ликая!» Следуя их повелению, она пришла, о царь, к Бхаргаве и передала сыну Бхригу сказанные ими слова. Выслушав это, Чьявана ответил жене: «Следует так и сделать».

И она с согласия супруга сказала (небожителям): «Да будет сделано так». Ашвины, узнав о ее согласии, сказали той царской дочери: «Пусть твой супруг войдет в воду». Тогда Чьявана, желая (обрести) красоту, тотчас же вошел в воду, и Ашвины, о могучий царь, тоже вступили в то озеро. В тот же миг они вышли из озера — все (трое) удивительно прекрасные, юные, с сияющими серьгами, равные красотой, и (вид их) радовал душу. Все вместе они сказали: «Выбирай, о прекрасная, любого из нас, кого ты желаешь себе в супруги, достойная славная женщина! Кто тебе по душе, того ты и выбери, о прекраснейшая!» Глядя на всех (троих), что стояли пред нею, равно прекрасные, царевна, испросив совет у сердца и разума, избрала собственного супруга.

Могучепламенный Чьявана, обретя вновь супругу и с нею желанные молодость и красоту, радостный, обратил свою речь к Насатьям: «Вы наделили меня, старика, красотою и молодостью, я получил такую супругу, и потому я с радостью сделаю так, чтобы вы оба были среди вкушающих сому перед лицом Царя богов. Истинно говорю я вам». Выслушав это, (Ашвины) с радостью в сердце удалились на небо, а Чьявана и Суканья зажили счастливо, словно боги.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто двадцать третья глава.

ГЛАВА 124

Ломаша сказал:

Шарьяти, прослышав о том, что к Чьяване вернулась молодость, радостный, явился вместе с войском в обитель Бхаргавы. Увидев Чьявану и Суканью — те были словно дети богов, — возликовал царь Шарьяти, как будто получил во владение всю землю. Многомудрый царь со своею супругой, гостеприимно встреченный тем святым мудрецом, сел рядом с ним и предался праведной беседе. Бхаргава, о царь, ласково обратился к царю: «Я намерен совершить для тебя жертвоприношение, о царь! Повели сделать нужные приготовления».

Тогда царь Шарьяти, преисполненный высшей радости, о великий царь, выказал почтение тем словам Чьяваны. В славный деньг благоприятный для жертвоприношения, Шарьяти повелел подготовить наилучшее место для совершения жертвенного обряда, богатое всем, что ни пожелаешь. И там Чьявана Бхаргава . приступил, о царь, к жертвоприношению. Услышь же о тех чудесах, которые там случились. Чьявана хотел было взять сому для обоих богов Ашвинов, но Индра воспрепятствовал ему, когда тот брал для них долю.

Индра сказал:

Оба Насатьи недостойны сомы — так я считаю. Они всего 9 лишь врачеватели детей богов и по своему ремеслу этого не заслуживают.

Чьявана сказал:

Не принижай великих духом, прекрасных и могущественных (Ашвинов), которые сделали меня, о Магхаван, юным, как бог. Почему же они недостойны (испить) сока сомы наряду с тобой и другими премудрыми? Знай, о Индра богов, Разрушитель (вражеских) твердынь, Ашвины — те же боги.

Индра сказал:

Они — врачеватели, ремесленники. Меняя обличье по своему желанию, они бродят в мире среди смертных. Разве заслуживают они сомы?

Ломаша сказал:

И когда Васава повторил те же слова, Бхаргава, пренебрегая волей Шакры, попытался было взять долю (сомы). Видя, что несравненный сома будет вот-вот передан Ашвинам, бог — Сокрушитель Балы произнес: «Если ты самовольно возьмешь для них сому, я метну в тебя грозную ваджру, которой нет равных». Вместо ответа на эти слова Бхаргава засмеялся Индре в лицо и взял установленным способом достойную долю сомы для Ашвинов. Тогда супруг Шачи хотел метнуть в него грозную ваджру, но, едва тот воздел руку, Бхаргава заставил его застыть в неподвижности. Оставив (Индру) остолбеневшим, Чьявана произнес заклинания и совершил жертвенное возлияние огню, стремясь сотворить волшебство. Великий в своей пламенной мощи, он вознамерился уничтожить того бога.

Силой подвижничества святого мудреца появился по волшебству могучий асура по имени Мада, великий мощью и огромный телом, величина которого была недоступна разуму ни богов, ни асуров. Пасть его была огромна и страшна, острые зубы (оскалены), одна челюсть упиралась в землю, другая же вздымалась в небо. Четыре клыка его были длиной в сотню йоджан каждый, другие зубы по десять йоджан. Формой они напоминали сторожевые башни и выглядели как наконечники копий. Руки его походили на горы, одинаковые, необъятной длины, глаза — на солнце и луну, а лик вызывал в памяти Антаку. Он облизывал зияющую пасть быстро мелькающим, словно молния, языком, и взгляд его был ужасен. Казалось, вот-вот он поглотит мир. В ярости налетел он на Совершителя ста жертвоприношений, намереваясь поглотить его, и огласил миры мощным, грозным ревом.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто двадцать четвертая глава.

ГЛАВА 125

Ломаша сказал:

Когда бог — Совершитель ста жертвоприношений увидел подобного Антаке грозноликого Маду, который приближался к нему с разверстой пастью, намереваясь поглотить его, руки его (совсем) сковал страх, и, судорожно облизывая уголки рта, объятый ужасом Царь богов обратился к Чьяване: «С этих пор будут Ашвины удостоены сомы, о Бхаргава! Истинна речь, о брахман, которую я обращаю к тебе. Не зря ты предпринял такую попытку: в этом высшая справедливость. Знаю я, о брахман-мудрец, не напрасно то, что ты совершишь. Заслуживают сомы Ашвины, если ты поступил так сейчас. Пусть это умножит славу твоей мощи, о Бхаргава!

Я допустил такое, чтобы в мире разнеслась слава об отце Суканьи, а ты явил бы свою мощь. Поэтому будь ко мне милостив и пусть будет так, как ты хочешь». Когда Шакра сказал это, гнев могучего духом Чьяваны быстро прошел и он отпустил Разрушителя (вражеских) твердынь. А Маду, который и прежде не раз был созидаем, могучий (подвижник) вложил, о царь, по частям в вино, женщин, игральные кости и охоту³³⁷. Так (Чьявана) покончил с Мадой, ублажил сомой Шакру и совершил для царя (Шарьяти) жертвоприношение богам вместе с Ашвинами. Прославив свою мощь во всех мирах, лучший из тех, что владеют словом, счастливо зажил в лесу вместе с любимой Суканьей.

(Пред тобою), о царь, сияет то самое озеро, оглашаемое криком птиц. Вместе с братьями соверши здесь возлияние воды в честь своих праотцев и богов. Полюбовавшись на это (озеро), а также на Сикатакшу, о бхарата, владыка земли, ступай в лес Сайндхава³³⁸, где ты увидишь малые реки. Соверши омовение во всех священных местах! Гора Арчика — поселение мудрецов, славное, всегда плодоносное пристанище марутов, где реки никогда не пересыхают.

Это многие сотни святилищ Тридцати (богов), о Юдхиштхира! Эту тиртху Луны почитают отшельники-брахманы, святые мудрецы и валакхильи. (Там) три священные вершины и три потока. Приблизься к ним и, как пожелаешь, прими омовение в каждом. Шантану и Шунака, о Каунтея, владыка людей, а также Нара и Нараяна посещают этот извечный край. Здесь, на горе Арчике, боги и праотцы вместе с великими мудрецами постоянно подвергали себя подвижничеству, лежа (на земле). Соверши для них жертвоприношение, о Юдхиштхира! Здесь те мудрецы вкушают зерно, варенное в молоке и масле, о владыка народов, здесь (струится) вечнотекущая Ямуна³³⁹, где предавался умерщвлению плоти Кришна. Оба близнеца и Бхимасена, а также Кришна, о мучитель врагов, — все мы пойдем туда, хотя сильно ослабели в суровом подвижничестве.

Это благословенный родник Индры, о владыка потомков Ману, откуда вознеслись (на небеса) Дхатри, Видхарти и Варуна. Здесь обитают, о царь, те, что смирили свою душу и блюдут высшую дхарму. Эта прекрасная, лучшая из гор (принадлежит) тем, кто добр и возвышен помыслами. Это та самая благословенная Ямуна, о царь, где живут сонмы мудрецов-царей, где совершаются различные жертвоприношения; она избавляет от боязни греха. Здесь совершал жертвоприношения сам царь Мандхатри, великий стрелок из лука, а также, о Каунтея, Сахадева Сомака³⁴⁰, лучший из дарующих.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто двадцать пятая глава.

ГЛАВА 126

Юдхиштхира сказал:

Как, о великий брахман, был рожден сын Юванашвы Мандхатри³⁴¹, величайший из царей, царь-тигр, прославившийся в трех мирах, и как тот, чье сияние безмерно, достиг столь высокого положения? Я хочу выслушать повесть о том мудреце, которому, словно Вишну, великому духом, покорны три мира, а также о том, как (произошло) само имя «Мандхатри», данное тому, чей блеск подобен блеску Шакры, и как появился на свет тот, которому нет равных в силе, — ведь ты искусный рассказчик!

Ломаша сказал:

Слушай внимательно, царь, как слово «Мандхатри», (имя) того царя, великого духом, отозвалось в мирах. Владыка земли Юванашва происходил из рода Икшваку. Тот царь, лучший из блюстителей дхармы, совершал жертвоприношения с богатыми дарами, достигнув тысячи ашвамедх вместе с другими разнообразными главными жертвоприношениями, каждое из которых сопровождалось обильным дарением. Тот царь-мудрец, великий духом и стойкий в обетах, был бездетным. Оставил он царство на своих советников, а сам удалился на жительство в лес. Следуя способу, предусмотренному шастрами, (он устремился) к слиянию своей души с Атманом. Иссушенный жаждой, явился он в обитель Бхригу.

Той самой ночью, о Индра царей, могучий духом, великий святой мудрец, потомок Бхригу, совершал жертвоприношение для Саудьюмни, чтобы тот (обрел) сына. Там стоял, заранее приготовленный, о Индра царей, огромный кувшин, полный воды, очищенной заклинаниями: испив ее, супруга (Саудьюмни) должна была родить сына³⁴², подобного Шакре. Водрузив тот .кувшин на алтарь, великие мудрецы, уставшие от ночного бдения, легли отдохнуть, и Саудьюмни прошел мимо них.

Царь, у которого пересохло в горле, мучимый жаждой, усталый, вошел в ту обитель, страстно желая напиться, и попросил воды, но возгласа, (исторгнутого) пересохшим горлом усталого (царя), никто не услышал, словно птичьего крика. И тут, увидев кувшин, полный воды, царь стремительно бросился к нему, напился, а (оставшуюся) воду вылил. После того как мудрый царь, томимый жаждой, испил прохладной воды, он погрузился в нирвану и испытал величайшее блаженство.

Но вот пробудились святые мудрецы, и с ними царь, и увидели, что кувшин опустел. «Кто это сделал?» — спросили собравшиеся, и Юванашва признался: «Я». Достойный Бхаргава сказал тогда ему: «Не следовало (это делать). Та вода, накопленная подвижничеством, предназначалась для того, чтобы (даровать тебе) сына. Это мною было предпринято суровое покаяние и наложено (на воду) заклятие, чтобы ты обрел сына, о царь-мудрец великой силы и мужества! Такого (сына) великой мощи, великой отваги и пыла подвижничества, чтобы он своей доблестью мог бы отправить самого Шакру в обиталище Ямы! Таким способом я подготовил все это, о царь!

Не годится, о царь, что ты испил этой воды, но мы не в силах изменить того, (что случилось). В том, без сомнения, воля судьбы, раз ты поступил именно так. Томимый жаждой, ты испил подготовленной по обряду, (освященной) заклинаниями воды, в которой сосредоточилась, о великий царь, вся мощь моего подвижничества. Потому благодаря этой (воде) ты сам произведешь на свет сына такой мощи, как (было сказано). Мы совершим здесь для тебя весьма необычное жертвоприношение, чтобы ты, о могучий, породил сына, подобного Шакре».

Затем по прошествии полных ста лет у того царя, великого духом, появился, прорвав его левый бок, мощнопламенный сын³⁴³, второй Сурья. Но смерть не настигла владыку людей Юванашву, и это было подобно чуду. Явился могучий духовным пылом Шакра, желая увидеть (новорожденного). Шакра положил ему в рот свой указательный палец. «Он будет сосать меня», — провозгласил Владетель ваджры. И небожители вместе с Индрой дали ему имя «Мандхатри³⁴⁴».

Ребенок принялся сосать палец, поданный Шакрой, и вырос, о царь, на тринадцать кишку. Веды вместе с Дханурведой, а также небесное оружие, о великий царь, — все это открылось могучему (царевичу), едва он помыслил об этом. В тот же день появился у него лук под названием Аджагава и стрелы из рога, а также непробиваемый панцирь. Сам Шакра Магхаван, о бхарата, посвятил его на царство. (Верностью) дхарме он покорил три мира, словно Вишну — своими шагами³⁴⁵. Колесо власти³⁴⁶ великого духом вращалось безостановочно, сокровища сами давались в руки царю-мудрецу³⁴⁷. Ему (принадлежала), о владыка земли, земля, полная богатств. Он совершил множество различных жертвоприношений с обильными дарами.

Мощнопламенный царь, безмерно сияющий, воздвигал чайтьи и, достигнув совершенства в дхарме, обрел, о царь, половину трона Шакры. За один день одним лишь своим повелением тот мудрец, верный дхарме, покорил землю с ее поселениями и кладезями сокровищ. Алтарями для его обильных дарами жертвоприношений была сплошь покрыта земля, все четыре стороны света, не оставалось, о царь великий, ни одного свободного (места). Говорят, что могучий духом (Мандхатри) даровал брахманам, о великий царь, десять тысяч падм коров. Великий духом, во время двенадцатилетней засухи он наперекор воле Держащего ваджру послал дождь, чтобы взошли посевы³⁴⁸.

Он осыпал своими стрелами и уничтожил могучего властителя Гандхары из рода Сомы³⁴⁹, голос которого был подобен грому могучей тучи. Великий душою, он покорил, о царь, четыре рода живущих. Его собственным подвижничеством и пламенной мощью зиждились миры. Смотри — вот то место, где он, блеском подобный солнцу, приносил жертвы богам; это благословеннейший край, сердце Курукшетры. Этим (я) рассказал тебе все о великой судьбе Мандхатри³⁵⁰, о царь, и его необычном рождении — то, о чем ты просил меня.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто двадцать шестая глава.

ГЛАВА 127

Юдхиштхира сказал:

Какова была мощь царя Сомаки, о лучший из повествователей? Я желаю знать истину о его могуществе и деяниях.

Ломаша сказал:

Жил на свете, о царь Юдхиштхира, добродетельный царь по имени Сомака, и было у него сто равно достойных жен. Несмотря на великие усилия, долгое время царь не мог породить от них сына. И вот, когда он был уже стар, но не оставлял усердных попыток, у него от ста жен родился сын по имени Джанту. Все матери сидели вокруг новорожденного, наотрез отвергая (иные) удовольствия, о владыка народов! Однажды, о царь, муравей укусил Джанту в ягодицу, и малыш закричал от боли. Все матери тоже запричитали в великом отчаянии, столпившись вокруг Джанту; поднялся громкий шум, и отчаянные крики донеслись до царя, который сидел вместе со жрецами среди своих советников и приближенных. Царь послал привратника (разузнать), что случилось, и тот рассказал ему, что произошло с его сыном. Сомака, губитель недругов, вместе с советниками спешно поднялся, пошел во внутренние покои дворца и успокоил сына. Утихомирив его, царь покинул женскую половину и снова, о царь, продолжил беседу с советниками и жрецами.

Сомака сказал:

Вот беда — иметь единственного сына³⁵¹! Лучше уж быть бездетным. Поскольку все живущие подвержены болезням, горе тем, кто имеет одного сына. Эту сотню цветущих женщин я присмотрел и взял себе в жены, желая иметь сыновей, о могучий брахман, но детей у них не было. Несмотря на все мои усилия, у всех у них родился от меня один-единственный сын, этот Джанту. Что может быть горше этого?! Я достиг преклонного возраста, и жены мои тоже (состарились), о достойнейший среди дваждырожденных! Для них вся жизнь сосредоточилась на единственном сыне, так же как для меня. Есть ли соответствующий обряд, благодаря которому (у меня) стало бы сто сыновей? Велик ли он, легок или тяжел для исполнения?

Жрец сказал:

Имеется такой обряд, благодаря которому (у тебя) может быть сто сыновей. Если ты в силах исполнить его, то я расскажу тебе, Сомака!

Сомака сказал:

Могу я выполнить или не могу то, благодаря чему у меня будет сто сыновей, считай это сделанным, о достойный! Поведай мне это.

Жрец сказал:

Во время жертвоприношения, которое я подготовлю, принеси в жертву Джанту, о царь, и тогда у тебя вскоре, о славный, появятся сто сыновей³⁵². Когда на жертвенном огне будет гореть его жир, матери вдохнут этот дым и потом родят для тебя могучих сыновей. И Джанту снова будет твоим сыном от той же (супруги), и на левом боку у него появится золотой знак.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто двадцать седьмая глава.

ГЛАВА 128

Сомака сказал:

Сделай, о брахман, все так, как это должно быть сделано. Я желаю иметь сыновей и потому совершу все, о чем ты говоришь.

Ломаша сказал:

Затем этот (жрец) устроил жертвоприношение для Сомаки, (собираясь принести в жертву) Джанту, но матери, охваченные отчаянием, силой стали вырывать (у него) сына. «О, смерть наша», — кричали они, терзаясь тяжким горем. Матери тянули его за правую руку, а жрец тащил за левую. И он вырвал младенца у (женщин), подобных тоскующим (птицам) курари, убил его и, согласно обряду, принес в жертву огню его жир. Пока жир горел на жертвенном огне, матери надышались этим запахом и внезапно упали, несчастные, на землю, о потомок Куру! И все царские жены тотчас же зачали сыновей. Спустя десять месяцев у Сомаки родилось от всех них сто сыновей³⁵³, о бхарата, владыка народов! Джанту, старший, родился у той же матери, и он, о бхарата, стал их общим любимцем, большим, чем другие, их собственные сыновья. На левом боку его был золотой знак, и среди ста сыновей (царя) он был первым по своим достоинствам.

И вот наставник Сомаки отправился в иной мир, а через некоторое время за ним последовал и Сомака. (Царь) увидел (жреца), который жарился в страшной Нараке, и спросил его: «Почему ты горишь в огне Нараки, о дваждырожденный?» А наставник ему ответил, сгорая в жарком пламени: «Я совершил для тебя, о царь, (то) жертвоприношение, а теперь расплачиваюсь за это деяние». Услышав это, царь-мудрец сказал царю Дхарме³⁵⁴: «Это я должен туда отправиться, а ты соблаговоли отпустить моего жреца. Из-за меня этот достойный (человек) жарится на огне Нараки».

Дхарма сказал:

Ни один человек, о царь, никогда не расплачивается за деяния другого. Тебя вот тут ждет воздаяние за твои дела, о лучший из дарующих!

Сомака сказал:

Я не желаю блаженных миров без него, толкователя Вед. Хочу жить только с ним вместе — будь то обитель богов или Нарака. О Царь правосудия, мы с ним равны в отношении совершенного, так пусть будет равной для нас, о бог, и расплата за зло, и воздаяние за добро.  

Дхарма сказал:

Если ты так желаешь, о царь, то пожинай вместе с ним плоды его (деяния) столько же времени, сколько он, а потом ты достигнешь стези праведников.

Ломаша сказал:

Тот царь лотосоокий, верный наставнику, так все и cделал, а потом вместе с тем же наставником-брахманом достиг блаженных миров, завоеванных его деяниями. Вот сияет впереди его благословенная обитель. Смиренный человек, проведя здесь шесть ночей, вступит на праведный путь. И мы, о Индра царей, проведем здесь шесть ночей, не зная тревог и смирив свою душу. Готовься, потомок Куру!

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто двадцать восьмая глава.

ГЛАВА 129

Ломаша сказал:

Некогда именно здесь, о царь, сам Праджапати совершил жертвенный обряд, называемый «иштикрита», длившийся тысячу лет. И Амбариша, сын Набхаги, приносил жертвы на берегу Ямуны. Принесением жертв и подвижничеством он достиг высшего совершенства. Это, о царь, благословенный край жертвоприношений сына Нахуши, который во время жертвенных церемонии раздал жрецам-помощникам десять падма³⁵⁵. Смотри, о Каунтея, вот место жертвоприношений владыки всей земли, соперничавшего с Шакрой, — самого Яяти, чья мощь неизмерима. Видишь, земля, покрытая различного вида жертвенными огнями, словно бы прогнулась, подалась (под тяжестью) жертвенников Яяти. Вот шами однолистая, а это — прекрасное озеро. Посмотри на эти озера Рамы³⁵⁶, полюбуйся обителью Нараяны.

 Этим местом проследовал к (реке) Раупья, углубившись в йогу, сын Ричики, не знающий равных в могуществе. Услышь от меня, о потомок Куру, памятный стих, который некогда изрекла пшпачи, украсившая себя ступками³⁵⁷: «Вкусив кислого молока в Югандхаре, побывав в Ачьютастхале и совершив омовение в Бхутилае, ты желаешь жить (здесь) вместе со своими сыновьями³⁵⁸. Если ты, проведя тут одну ночь, останешься на вторую, то, что произойдет с тобой этой ночью, будет совсем иным, нежели то, что было днем³⁵⁹».

Эту ночь, о лучший из бхаратов, мы проведем здесь, ибо это преддверие Курукшетры, о бхарата, сын Кунти! Здесь царь Яяти, сын Нахуши, о царь, совершал жертвоприношения, изобиловавшие различными сокровищами, и этим был удовлетворен Индра. Вот тиртха Ямуны, которая зовется Плакшаватарана³⁶⁰, мудрые называют ее же «Вратами небес». Высочайшие святые мудрецы, совершая жертвоприношения по обряду оарасвата, приходят сюда для завершающего омовения³⁶¹, принося с собой жертвенные столбы и ступки. Здесь же царь Бхарата, покоряя землю согласно своей дхарме, не раз выпускал на волю предназначенного в жертву коня, мастью напоминаю щего пятнистого оленя. Здесь же, муж-тигр, Марутта предпринял величайшую сатру, охраняемый первым среди мудрецов-богов Самвартой. Тот, кто здесь совершит омовение, о Индра царей, узрит все миры и, омывшись, очистится от греха, о бхарата

Вайшампаяна сказал:

Пройдя вместе с братьями через омовение, лучший из Пандавов, прославляемый великими святыми мудрецами, обратил к Ломаше свою речь: «Благодаря подвижничеству я вижу все миры, о воистину доблестный! Отсюда я могу лицезреть Белоконного³⁶², лучшего из Пандавов!»

Ломаша сказал:

Видишь, это благословенная Сарасвати, о мощнорукий, на нее верховные святые мудрецы взирают как на свое единственное сокровенное пристанище. Совершив омовение здесь, о лучший из мужей, ты будешь избавлен от прегрешений. Здесь мудрецы-бога, а также мудрецы-цари и (другие) святые мудрецы совершали, о Каунтея, жертвоприношения по обряду сарасвата. Вот алтарь Праджапати, пять йоджан в каждую сторону, — это Поле великого духом Куру³⁶³, основой жизни которого было принесение жертв.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто двадцать девятая глава.

ГЛАВА 130

Ломаша сказал:

Отсюда, о бхарата, смертные, совершив подвижническое покаяние, отправляются на небеса; люди, готовясь к смерти, о царь, шриходят сюда тысячами. Такое благословение даровал Дакша, который некогда совершал здесь принесение жертв: «Те, кто здесь встретит смерть, завоюют небеса». Вот благодатная Сараювати, небесная полноводная река. А это — место под названием Винашана³⁶⁴, где Сарасвати (исчезает), о владыка народов! Это начало царства нишадов, из ненависти к которым, о герой, Сарасвати ушла под землю³⁶⁵, (произнеся): «Пусть нишады меня не видят».

А это Чамасодбхеда, где Сарасвати (снова) видна³⁶⁶ и где к ней стекаются благословенные небесные (реки), бегущие в океан. Вот там — великая тиртха Синдху³⁶⁷, где Лопамудра, о губитель врагов, встретившись с Агастьей, избрала его своими супругом. А тут сияег тиртха Прабхаоа, о блеском подобный солнцу, это пречистый и благодатный (край), излюбленный Индрой, очищающий от грехов. Вот виднеется прекрасная тиртха под названием Виш-нупада, а это сладостная Випаша, река, высочайшая очисти-тельница. В нее-то и бросился в тоске по сыновьям славный мудрец Васиштха, сам связавший себя, но всплыл на поверхность, освобожденный от пут³⁶⁸.

Посмотри вместе с братьями: то край Кашмира³⁶⁹, благословеннейший из всех, о губитель врагов! Он населен великими святыми мудрецами. Тут, о бхарата, (происходила) беседа между Агни, Кашьяпой, всеми мудрецами Севера и сыном Нахутии.

А вот сияют Врата Манасы³⁷⁰, о великий царь! Славным Рамой был сотворен ливень посредине этой горы. Это прославленная Ватикашанда³⁷¹, север Видехи, (край) истины и отваги, не запирающий врата. То место, где обрели покой Явакри, а также славный святой мудрец Васиштха вместе с Арундхати, зовется Удджанака³⁷². Вот озеро Кушаван с лотосам Кушешан³⁷³; здесь же обитель Рукмини, где она нашла успокоение, отрешившись от гнева. Ты слышал, о сын Панду, о месте, где собираются посвятившие себя самососредоточению. Ты увидишь, могучий царь, эту великую гору Бхригутунгу³⁷⁴, а также Джалу и Упаджалу, реки невдалеке от Ямуны; совершая там жертвоприношения, Ушинара превзошел самого Васаву. Васава, о владыка народов, и Агни, о бхарата, явились к нему на место обора богов, чтобы подвергнуть царя испытанию.

Желая испытать великого духом Ушинару, податели даров обратились — Индра в ястреба, а Агни в голубя, и явились к нему на жертвоприношение. Напуганный ястребом голубь, гонимый страхом, ища защиты³⁷⁵, сел на бедро царя в тесно прильнул к нему, о царь!

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто тридцатая глава.

ГЛАВА 131

Ястреб сказал:

Все правители земли, о царь, считают тебя наиблагочестивейшим, так почему ты собираешься сделать то, что противоречит своей дхарме? (Этот голубь), о царь, был уготован мне, мучимому голодом, в пищу. Не обольщайся своей приверженностью дхарме, ты попираешь дхарму.

Царь сказал:

Дрожащая птаха, напуганная тобой, о великая птица, спасая свою жизнь, прибилась ко мне в поисках защиты. Высшая дхарма в том, чтоб не отдать (тебе) голубя, который залетел сюда, пытаясь укрыться от опасности, — как ты считаешь, ястреб? Голубь дрожит и напуган, о ястреб, он хочет найти у меня пристанище. Отречься от него предосудительно.

Ястреб сказал:

Благодаря пище, о царь, появляются на свет все живые существа, благодаря пище растут, благодаря ей существуют живущие. Можно долго прожить, отказавшись от самого дорогого достояния, но много не проживешь, лишившись еды. Душа моя, владыка народов, теперь, когда я лишен пищи, покинет тело и ступит иа путь, с которого нет возврата. Когда я умру, о праведник, погибнут и супруга моя, и дети. Спасая голубя, ты отнимаешь жизнь (сразу) у многих. Благочестие, коим попирается справедливость, не благочестие вовсе, а неправедность.

(Настоящее) благочестие в том, чтоб не препятствовать справедливости, о воистину доблестный! Взвесив, о царь, какой (долг) из взаимно противоположных более важен, а какой — менее, тот и следует исполнять, где нет противоречия. Подумай, что более важно, а что менее, и реши, в чем справедливость, а что — ее противоположность, и после этого, о царь, поступи согласно тому, что представляется тебе твоей дхармой.

Царь сказал:

Много достоинств в твоей речи, о лучшая среди птиц! Уж не Супарна ли ты, властитель пернатых? Во всяком случае, ты постиг дхарму, ибо говоришь пространно, ярко и в соответствии с дхармой. Я пошагаю, нет для тебя ничего неизвестного. Но как же ты можешь считать оправедливым отречение от того, кто обращается за защитой? Твои попытки (убедить меня) в этом вызваны голодом, птица, но ведь ты можешь найти себе больше пропитания иным путем. Тебе будет сейчас предоставлена такая (еда), какую ты пожелаешь: бык или дикий кабан, олень или буйвол.

Ястреб сказал:

Я не ем, о великий царь, (мясо) ни кабана, ни буйвола, ни разных оленей. Что пользы мне от такой еды? Отдай мне, о царь, бык среди кшатриев, этого голубя — вот та еда, которая предназначена мне судьбой. Ястребы едят голубей, таков извечный закон. Не забирайся, о царь, на банановое дерево, чтобы увидеть дорогу³⁷⁶.

Царь сказал:

О ястреб, почитаемый сонмами птиц! Правь богатым царством шиби, или же я дам тебе все, что ни пожелаешь, но только не эту птицу, о ястреб, которая прилетела (сюда), ища опасения. Скажи, о лучшая из птиц, что сделать, чтобы ты от него отказался, и я сделаю это, но голубя тебе не отдам. Ястреб сказал:

Если, о царь Ушинара, тебе так дорог этот голубь, то отсеки (кусок) собственного мяса, равный по весу голубю. Если (кусок) твоего мяса, о царь, будет таким же, как голубь, отдай его мне, и я удовлетворюсь.

Царь сказал:

Я считаю, о ястреб, милостью эту твою просьбу ко мне, поэтому я сейчас же отдам тебе (кусок) собственной плоти, равный по весу (голубю).

Ломаша сказал:

И, отрезав (кусок) своего мяса, царь, знаток высочайшей дхармы, стал сравнивать его с весом голубя, о могучий Каунтея! Когда стало ясно, что голубь весит больше, царь Ушинара принялся добавлять еще мяса, снова срезая с себя. Когда же он срезал с себя все свое мясо и (у него) не хватило егот чтобы уравновесить голубя, он сам поднялся на весы.

Ястреб сказал:

Я — Индра, о знаток дхармы, а этот голубь — У носитель. жертвоприношений. Мы пришли к твоему жертвенному алтарю, чтоб испытать твою праведность. Ты, о владыка народов, срезал мясо со своего тела, и сияющая слава об этом твоем (деянии) покорит миры. Пока в мире люди будут рассказывать о тебе, о царь, до тех пор будет (жить) твоя слава и будут принадлежать тебе вечные миры.

Ломаша сказал:

Вот жилище того царя, великого духом, о сын Панду! Посмотри вместе со мной на эту святыню, избавляющую от греха. Здесь, о царь, всегда можно видеть богов и бессмертных мудрецов с достойными брахманами, великими духом.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто тридцать первая глава.

ГЛАВА 132

Ломаша сказал:

Видишь, о Индра людей, эту благословенную обитель, окруженную вечно плодоносящими деревьями? Она (принадлежит) сыну Уддалаки³⁷⁷, Шветакету, который известен на земле как искусный знаток заклинаний. Здесь Шветакету увидел воочию Сарасвати, принявшую человеческий облик. «Пусть буду я ведать (истинное) слово», — попросил Шветакету у представшей перед ним Сарасвати. В то время, о царь, первыми среди знатоков Брахмана были Аштавакра, сын Каходы, и Шветакету, сын Уддалаки, — дядя и племянник. Оба брахмана, племянник и дядя, явившись на жертвоприношение к царю Видехи³⁷⁸, властителю земли, одержали верх в споре с Вандином³⁷⁹, не знавшим себе равных.

Юдхиштхира сказал:

Какова была мощь того брахмаиа, который победил таким образом Вандина, и кто сделал его Аштавакрой³⁸⁰? Расскажи мне все это правдиво, о Ломаша!

Ломаша сказал:

Был, о царь, у Уддалаки некий смиренный ученик по имени Кахода, услужливый и верный своему наставнику. Долгое время он посвятил постижению Вед. Прочие брахманы-ученики насмехались над ним, но наставник, узнав, что тот подвергается осмеянию, передал ему не только знание Вед, но вскоре отдал ему в жены свою дочь Суджату.Она зачала огнеподобного сына, и тот сказал как-то отцу, погруженному в изучение Вед: «Всю ночь ты постигаешь Веды, отец мой, но так и не выучил как следует». Оскорбленный в присутствии учеников, великий святой мудрец проклял его в гневе, хотя тот был еще в материнской утробе: «Если ты осмеливаешься так говорить, пребывая еще во чреве у матери, то так и останешься скрюченным в восьми местах». Так тот великий святой мудрец и появился на свет скрюченным, и стали звать его Аштавакрой. Дядя его по матери, Шветакету, был одного возраста с ним.

Неравнодушная к богатству Суджата, встревоженная ростом сына в своем чреве, пришла к своему супругу, не имеющему достояния, и сказала ему наедине: «Как мне вынести, обездоленной, о великий святой мудрец, этот десятый, (последний) месяц? У тебя ведь нет достояния, чтобы я после родов не претерпевала невзгод». После таких слон супруги Кахода отправился за дарами к Джанаке. И Вандин, знающий толк в споре, одержал верх над тем брахманом и низверг его в воду³⁸¹.

Уддалака, слышавший о том разговоре его с сыном, (узнав), что тот был утоплен, сказал Суджате: «Следует скрыть это от Аштавакры». И она последовала тому благому совету, так что, когда этот брахман появился на свет, он так ничего и не услышал об этом. Аштавакра считал Уддалаку своим отцом, а Шветакету — братом.

Однажды, когда Аштавакре было двенадцать лет³⁸², Шветакету (увидел) его сидящим у отца на коленях, схватил за руки, стащил его, плачущего, (с отцовских колен) и крикнул: «Это не твой отец, (чтобы тебе сидеть) у него на коленях!» Жестокие слова его проникли тогда в самое сердце (Аштавакры), стало ему очень горько. Плача, отправился он домой и опросил у матери: «Где мой отец?» Тогда Суджата, само отчаяние, в страхе перед проклятием все рассказала ему. Узнав от матери правду, тот брахман сказал Шветакету: «Пойдем на жертвоприношение к царю Джанаке.

Много удивительного говорят о его жертвоприношении. Послушаем там беседу брахманов, вкусим лучших яств и сами наберемся мудрости, ибо благодатно и утешительно святое слово». И отправились дядя с племянником на богатое жертвоприношение царя Джанаки. Аштавакра, встретив на пути царя, который преградил ему дорогу, произнес такие слова.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто тридцать вторая глава.

ГЛАВА 133

Аштавакра сказал:

Если нет на пути брахмана, то каждый, будь то слепец, глухой, женщина, уличный торговец или же царь, может идти своей дорогой, но, встретившись с брахманом, следует уступить дорогу ему!

Царь сказал:

Я уступаю тебе дорогу. Иди свободно, куда пожелаешь. Не существует огня ничтожного. Сам Индра всегда склоняется перед брахманами.

Аштавакра сказал:

Мы пришли посмотреть на жертвоприношение, о почтенный, ибо сильно наше возросшее любопытство. Мы явились как гости и желаем, чтобы ты, страж дверей, разрешил нам войти. Мы хотим увидеть жертвоприношение сына Индрадьюм-ны, а также встретиться и побеседовать с Индрой-Джанакой. Не навлеки на себя, о стражник, тотчас же величайшей напасти, если (нас) прогневишь.

Страждверей сказал:

Мы исполняем приказание Вандина. Выслушай, что я скажу. Юным брахманам нет сюда доступа. Дозволено появляться здесь лишь мудрым старцам, лучшим из дваждыражденных.

Аштавакра сказал:

Если сюда разрешено приходить только старцам, то мне, о страж дверей, тоже можно войти. Мы, (считай), стары, ибо блюдем обеты, и достойны быть допущенными сюда благодаря могуществу наших знаний. Мы усердны в послушании и смиряли свои души и также идем путем знания к совершенству. Говорят, что и юным (брахманом) не следует пренебрегать, ибо огонь, даже самый малый, обжигает, если к нему прикоснуться.

Страж дверей сказал:

Возроди в своей речи тогда звучащую в Ведах Сарасвати; (звучит) она (то) в Односложии, то в богатом формами вирадже³⁸³. Однако, посмотри на себя — ты юн и душою, и телом. К чему похваляться: трудно достичь успеха в ученом споре.

Аштавакра сказал:

Зрелость не измеряется ростом тела, как круглые наросты на шалмали (не говорят) о старости (дерева). И маленькое, низкорослое (деревце) считается взрослым, если способно плодоносить, но если оно не приносит плодов, то еще не достигло поры зрелости.

Страж дверей сказал:

Юноши наследуют мудрость старцев и со временем сами становятся зрелыми. Знание нельзя (получить) за короткое время. Почему же ты, юный, говоришь, словно старец?

Аштавакра сказал:

Стар не тот, у кого голова седа. Даже юношу, если он обладает мудростью, боги считают старцем. Святые мудрецы вершили дхарму не благодаря годам, сединам, (нажитому) достоянию или родственникам. Но кто учен, тот и велик. Я пришел, желая встретиться с Вандином в царском собрании. Доложи обо мне, страж дверей, царю с гирляндой из лотосов. Ты увидишь сегодня, о стражник, как я вступлю в жаркий спор с мудрейшими. Быть может, я буду повергнут, а может быть, вознесен, когда все присутствующие умолкнут.

Страж дверей сказал:

Как же явишься ты, десятилетний, на жертвоприношение, куда допускаются лишь искушенные мудрецы? Я как-нибудь попытаюсь тебя провести, но и ты постарайся потом как следует.

Аштавакра сказал:

О царь, лучший в роду Джанаки, ты окружен почестями, все богатства (принадлежат) тебе. Ты — совершитель жертвенных деяний, каким до тебя был разве что один Яяти. Мы слыхали, что мудрый Вандин, побеждая в споре знатоков Вед, с помощью приставленных тобой верных слуг безжалостно топит всех побежденных. Узнав об этом, я и явился спорить загадками в присутствии брахманов. Где этот Вандин? Встретившись с ним, я намерен затмить его, словно солнце — звезды.

Царь сказал:

Ты вознамерился победить Вандина, не ведая, сколь могуществен твой соперник в споре. Так могут говорить лишь те, которые знают свою силу. Но он уже признан брахманами, искусными в беседе.

Аштавакра сказал:

Он еще не встречался в споре с такими, как я, и только поэтому он вступает в беседу бесстрашно, как лев. Но, встретившись нынче со мною, он будет повержен и станет похож на сломавшуюся в пути телегу с разболтавшейся осью.

Царь сказал³⁸⁴:

Величайший мудрец тот, кто постиг, что это такое: имеющее шесть ступиц, двенадцать ободов, двадцать четыре сочленения и триста шестьдесят спиц³⁸⁵.

Аштавакра сказал:

Да хранит тебя вечно движущееся колесо, имеющее шесть ступиц, двенадцать ободов, двадцать четыре сочленения и триста шестьдесят спиц.

Царь сказал:

Кто из небожителей дал жизнь тем двум, что подобны паре запряженных вместе кобылиц и налетают, словно ястребы³⁸⁶? Какое потомство породили они?

Аштавакра сказал:

Да не будет этих двоих в твоем доме, о царь, а только (в домах у твоих) врагов. Тот, чей колесничий — ветер³⁸⁷, даровал им жизнь, они же породили его.

Царь сказал:

Кто и во сне не смежает век, кто и живой, но не движется, у кого отсутствует сердце, кто прибывает на бегу?

Аштавакра сказал:

Рыба спит, не смежая век. Яйцо живое, но не движется. У камня отсутствует сердце, река прибывает на бегу.

Царь сказал:

Я нахожу, что ты — не человек, а существо божественное. Ты не юн, а умудрен годами, по моему мнению. Нет такого, кто бы сравнился с тобой в искусстве беседы. Поэтому я отворяю тебе двери. Вот Вандин.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто тридцать третья глава.

ГЛАВА 134

Аштавакра сказал:

О царь, среди собравшихся здесь, подобно грозному воинству, не знающих себе равных царей я не могу распознать по голосу (Вандина), словно гуся (среди стаи), гомонящей у большой воды. О Вандин, слывущий первым среди владеющих искусством спора! Вступив со мной в состязание, ты не будешь говорить (с такой легкостью), словно пред тобою река, в которую ты входишь: (перед тобой) — неистово пылающий Пожиратель жертв. Предстань предо мною!

Вандин сказал:

Не буди спящего тигра! Знай, ты не избежишь укуса ядовитой змеи, облизывающей уголки рта, если, наступив на нее, ударишь по голове. Кто сам слабее слабого, но обуянный гордыней, налетает на гору, пытаясь ее сокрушить, тот только изранит руки и ногти, а на камне не останется и царапины. Словно (все) горы рядом с Майнакой, как телята рядом с быком, кажутся ничтожными все цари рядом с царем — владыкой Митхилы.

Ломаша сказал:

Тут Аштавакра, о царь, воспылав гневом, обратил свою речь к Вандину посреди Собрания, и голос его был подобен грому: «Когда я скажу свое слово, ответь мне, а я отвечу тебе на твое³⁸⁸».

Вандин сказал:

Огонь единый сияет во многих видах, солнце единое все освещает, един герой — Царь богов, губитель (недругов), и Яма един, владыка праотцев.

Аштавакра сказал:

Индра и Агни — два друга неразлучных, Нарада и Парвата — два божественных мудреца. Ашвинов двое, и два колеса у колееницы. Муж и жена — двое, соединенные Видхатри.

Вандин сказал:

Благодаря карме трояко рождается земная тварь³⁸⁹. Трое участвуют в отправлении ваджапеи³⁹⁰. Адхварью совершают тройное омовение³⁹¹. Насчитывается три мира и три светоча³⁹².

Аштавакра сказал:

Знак брахманов — четверичность, четыре (жреца) поставлены вершить это жертвоприношение³⁹³, вечно считалось, что сторон света — четыре и варн — четыре, а также четыре ноги у коровы.

Вандин сказал:

(Есть) пять огней³⁹⁴ и пять пад в размере панкти, а так же пять (видов) жертвоприношений³⁹⁵ и пять органов восприятия³⁹⁶, в Ведах известно пять (апсар), имеющих по пять локонов³⁹⁷, в мире прославлено благословенное Пятиречье.

Аштавакра сказал:

Некоторые считают, что именно шестикратный дар³⁹⁸ (следует давать брахманам) по случаю установления жертвенного огня. Колесо времени (состоит) из шести сезонов, органов чувств — шесть³⁹⁹, шесть Криттик (в созвездии), всюду в Ведах говорится о шести (жертвоприношениях) садьяска.

Вандин сказал:

(Существует) семь видов домашних животных и семь диких⁴⁰⁰; семь стихотворных размеров используется при одном жертвоприношении, (насчитывается) семь святых мудрецов, семь (видов) почестей и семь струн у вины.

Аштавакра сказал:

Восемь шана составляют сто мана, восемь ног у шарабхи, убивающего льва; известно, что восемь васу среди богов, при любом жертвоприношении устанавливается восьмиугольный жертвенный столб.

Вандин сказал:

Девять молитв 'произносится при возжигании огня в честь праотцев; считается, что творение состоит из девяти стадий; девять слогов составляют (размер) брихати. Сочетание девяти (цифр) используется всегда при счете.

Аштавакра сказал:

На десять периодов делится жизнь человека в мире, десять сотен составляют полную тысячу. Десять месяцев вынашивает женщина плод, «десять» (слышно в названиях) — «дашераки», «дашарны», «даша⁴⁰¹».

Вандин сказал:

Одиннадцать домашних животных полагается на одиннадцать дней половины лунного месяца, для них существует одиннадцать жертвенных столбов. Одиннадцать видоизменений претерпевают живущие, на небе среди богов — одиннадцать рудр.

Аштавакра сказал:

Двенадцать месяцев насчитывается в году, двенадцать слогов (составляют) паду (размера) джагати. Двенадцать дней длится обычное жертвоприношение, двенадцать адитьев насчитывают брахманы.

Вандин сказал:

Тринадцатый лунный день считается самым грозным, земля (состоит из) тринадцати островов⁴⁰².

Ломаша сказал:

Произнеся это, Вандин запнулся⁴⁰³, а Аштавакра досказал за него вторую половину шлоки: «Тринадцать дней провел в пути Кешин⁴⁰⁴. Тринадцать и более (слогов), как считается, (составляют размер) атиччхандас⁴⁰⁵». Когда (все) увидели, что сын суты погрузился в задумчивость и молчит, опустив голову, а Аштавакра продолжает свою речь, поднялся громкий крик. И когда воцарилось такое смятение в разгар жертвоприношения у царя Джанаки, к Аштавакре с радостью и почтением приблизились все брахманы, покорно сложив ладони.

Аштавакра сказал:

Известно, что прежде он, побеждая брахманов в споре, топил их в воде. Пусть же сегодня эта судьба постигнет самого Вандина! Хватайте его и бросайте в воду!

Вандин сказал:

Я — сын Варуны. Там, о Джанака, совершалась двенадцатилетняя сатра, (длившаяся) столько же времени, сколько твоя. Потому я и посылал туда тех лучших из дваждырожден-ных. Все они отправились наблюдать жертвоприношение Варуны и вот снова идут сюда. Я намерен почтить достойного почестей Аштавакру, благодаря которому я встречусь со своим отцом.

Аштавакра сказал:

Брахманы, которых он одолел в словесном поединке своей искушенностью в опоре и мудростью, были брошены им в океанские воды⁴⁰⁶, но я своей мудростью взял над ним верх в беседе. Пусть праведные оценят (достоинства) моей речи. Да минует пылающий огонь Джатаведас дома праведных, не опалив их своей мощью! Праведники прислушиваются к высказываниям малолетних, даже если слова их наивны. Ты же слушаешь меня, Джанака, поникший, словно отведал (плод дерева) шлешматаки. Или льстивые речи совсем опьянили тебя? Ты славно слон, гонимый (погонщиком), и слуха твоего не достигают эти мои слова.

Джанака сказал:

Я слушаю твою речь, удивительную, нечеловеческую. И весь твой облик скорее небесный. Ты победил в споре Вандина, и Вандин в твоей власти: (делай с ним), что пожелаешь.

Аштавакра сказал:

К чему мне, о царь, живой Вандин? Если (правда), что отец его — Варуна, брось его в воду.

Вандин сказал:

Я воистину сын царя Варуны и не боюсь быть брошенным в воду. В сей же миг Аштавакра увидит своего давно умерщвленного отца Каходу.

Ломаша сказал:

Затем перед Джанакой, один за другим, предстали могучие духом брахманы, вкусившие почестей Варуны.

Кахода сказал:

Вот почему, о Джанака, согласно карме, люди желают иметь сыновей: то, чего не смог сделать я, сделал мой сын. Ибо у слабого, о Джанака, рождается сильный сын, у незрелого разумом — мудрец, у невежды — ученый.

Вандин сказал:

Твоей остро отточенный секирой, о царь, пусть сам Антака срубает в бою недругам головы! Да будет благо тебе! Здесь во время сатры поют великую уктхью и главный саман и пьют должным образом сому. Сами боги здесь на жертвоприношении Джанаки, радостные, принимают каждый свою чистую долю.

Ломаша сказал:

И вот, попрощавшись со всеми поднявшимися в своем великом блеске брахманами, а также с царем Джанакой, Вандин, о царь, вступил в океанские воды. А Аштавакра, победивший непревзойденного Вандина, почтив отца и приняв оказанные ему должным образом почести брахманов, вместе со своим дядей вернулся в прекрасную обитель. В довольстве и радости пребывая здесь вместе с брахманами и братьями, ты, о Каунтея Аджамидха, совершишь со мною паломничество к другим благословенным (местам), чистый в своих деяниях и верный единому.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто тридцать четвертая глава.

ГЛАВА 135

Ломаша сказал:

А это, о царь, виднеется (река) Саманга-Мадхувила, то (место) зовется Кардамила, там был посвящен на царство Бхарата. Супруг Шачи, расправившись с Вритрой, преследуемый невзгодами, погрузился в воды Саманги и избавился от всех прегрешений⁴⁰⁷. Это Винашана, где Майнака (скрылась) во чреве (земли), о муж-бык! Там некогда Адити, желая обрести сына, изготовила угощение (для богов⁴⁰⁸). Поднимитесь на эту царицу гор, о мужчбык, и вы перестанете мучиться своим бесславием, безвестностью, несчастьем.

Это, о царь, горная (цепь) Канакхала, любимое (пристанище) святых мудрецов; отсюда, о Юдхиштхира, виднеется великая река Ганга. Достойный Санаткумара достиг здесь высочайшего совершенства. Совершив омовение в ней, о Аджамидха, и ты очистишься от всех грехов. Вместе с советниками, о Каунтея, прими омовение в водах озера под названием Пунья, в Тушни-Ганге и на горе Бхригутунге. Отсюда видна прекрасная обитель Стхулашираса, отрекись здесь от гордыни и гнева, о Каунтея! Вон, о сыв Панду, сияет славная обитель Райбхьи, где окончил свои дни мудрец Явакрита, сын Бхарадваджи.

Юдхиштхира сказал:

Какими (достоинствами) был наделен тот святой мудрец, пламенный Бхарадваджа, и отчего принял смерть сын того мудреца Явакрита? Я желаю, о Ломаша, слышать, как все это произошло. Я испытываю наслаждение от рассказов о деяниях тех, кто подобен богам.

Ломаша сказал:

Бхарадваджа и Райбхья были друзьями. Жили они здесь, в лесу, преисполненные непреходящей радости. Было у Райбхьи два сына — Арвавасу и Паравасу. У Бхарадваджи, о бхарата, был сын Явакри. Райбхья с сыновьями копил знания, другой предавался подвижничеству, и дружба обоих с самого детства не знала себе равных, о бхарата!

Но Явакри замечал, что отцу-подвижнику не выказывают почестей, Рабхью же с его сыновьями почтительно встречают брахманы, о безупречный! (Явакри) неистово страдал, исполненный гнева, и решил наконец предаться суровому умерщвлению плоти, чтобы (добиться) знания Вед⁴⁰⁹, о Пандава! Величайший подвижник, он жег свое тело на мощном пылающем огне и тем вызвал тревогу Индры⁴¹⁰. Тогда, о Юдхиштхира, Индра явился к Явакриту и опросил: «С какой целью предпринял ты столь яростное покаяние?»

Явакри сказал:

О почитаемый сонмом богов, пусть откроются мне Веды, недоступные познанию дваждырожденных, — вот цель моего величайшего покаяния. Я предпринял его, о Губитель Паки, чтоб (получить) знание Вед. Я желаю подвижничеством добиться всех знаний, о Каушика! Долгое время нужно для того, чтобы усвоить Веды из уст наставника, о могучий! Потому я и решился на этот великий шаг.

Индра сказал:

То неправедный путь, о брахман-мудрец, по которому ты намерен пойти. Чего (ты достигнешь), убив себя, о премудрый! Ступай и получи знания из уст наставника.

Ломаша сказал:

С этими словами Шакра удалился. Явакри же, о бхарата, еще более стал усердствовать в аскетическом подвиге, о безмерно отважный! Предаваясь суровому умерщвлению плоти, о царь, великий подвижник, как мы слыхали, сильно тревожил Индру богов.

И тогда бог, Сокрушитель Балы, снова явился к великому отшельнику, погруженному в жестокое покаяние, и попытался остановить его: «Недостижима цель, (к которой ты стремишься), необдуман этот твой (шаг) во имя того, чтобы Веды открылись тебе и твоему отцу».

Явакри сказал:

Если, о Царь богов, не сбудется то, что я желаю, то с великим усердием я предприму еще более суровое подвижническое покаяние. Знай, о Магхаван, я отрежу свои члены один за другим и принесу их в жертву пылающему огню, если ты по доброй воле не исполнишь всего, что я хочу, о царь богов!

Ломаша сказал:

Убедившись в решимости того великого духом подвижника, мудрый (Индра) стал размышлять, как бы его остановить. Затем Индра принял вид изможденного, чахоточного брахма-на подвижника, которому не одна сотня лет от роду, и принялся строить из песка плотину в том месте Бхагиратхи, где в соответствующей тиртхе Явакрита совершал обычно очистительное омовение.

Поскольку лучший из дваждырожденных не внял поданному им совету, Шакра стал наполнять песком Гангу. Шакра непрерывно бросал горстями песок в Бхагиратхи, сооружая плотину, чтобы тем самым преподать урок Явакрите. Явакри, бык среди отшельников, смотрел, как тот старается перегородить (Гангу), и наконец, рассмеявшись, ока зал: «Что происходит, о брахман? Что ты задумал сделать? Эти огромные усилия, которые (ты) предпринимаешь, бесплодны».

Индра сказал:

Я перегорожу Гангу насыпью, и будет удобный путь. А то ведь, о сын мой, людям трудно переправляться каждый раз (через реку⁴¹¹).

Явакри сказал:

Тебе не по силам перегородить этот мощный поток. Отступи перед тем, что невозможно сделать, займись (чем-нибудь) посильным для тебя⁴¹².

Индра сказал:

Моя ноша, что я взвалил на себя, столь же непосильна, как и твоя, когда ты с целью (постичь) Веды предпринял это подвижничество.

Явакри сказал:

О Владыка Тридцати (богов), Губитель (демона) Паки! Если ты считаешь, что мои (усилия) столь же бесплодны, как и то, что ты делаешь, то сделай так, о Властитель сонма богов, чтобы я мог (достичь знания Вед⁴¹³). Даруй мне также и иные дары, благодаря которым я превзойду других.

Ломаша сказал:

И Индра даровал ему те дары, о которых просил великий подвижник: «Откроются тебе и отцу твоему Веды, как ты желаешь. (Исполнятся) и другие твои желания, которые ты вынашиваешь. Ступай, Явакри!» И тот, добившись того, что хотел, явился к отцу и сказал.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто тридцать пятая глава.

ГЛАВА 136

Явакри сказал:

Веды откроются нам обоим: и мне, и (тебе), отцу моему.. Мы превзойдем других — вот какие дары я получил!

Бхарадваджа сказал:

Получив дары, которые ты пожелал, ты возгордишься, о сын мой, а обуянный гордыней, вскоре погибнешь, несчастный! По поводу этого рассказывают такую притчу, сложенную богами. Некогда, о сын мой, жил на свете могучий святой мудрец по имени Баладхи. Терзаемый тоской по сыну, он подверг себя необычайно суровому умерщвлению плоти (и пожелал) : «Пусть будет у меня бессмертный сын» — и он получил такого. Но боги, явившие ему милость, сделали (его сына) не таким, как сами бессмертные: «Смертный не может быть бессмертным. Срок его жизни будет отмечен».

Баладхи сказал:

Вечны и незыблемы эти горы, о лучшие из богов, пусть они и отмечают срок жизни моего сына.

Бхарадваджа сказал:

И родился у него тогда сын (по имени) Медхавин, всегда пребывающий в гневе. Узнав о том, (что предшествовало его рождению), он преисполнился гордости и стал относиться с презрением к святым мудрецам. Странствуя по земле, чиня зло-отшельникам, он встретил однажды могучего мудрого Дханушакшу. Медхавин оскорбил его, и могучий (мудрец) его проклял: «Обратись в прах!» Но тот, к кому были обращены эти слова, не превратился в тлен.

Тогда могучий Дханушакша, видя, что Медхавин остался цел и невредим, наслал быков, чтобы разрушить (горы), залог его (жизнестойкости). Когда рухнули (горы), отмечавшие (срок его жизни), юноша тут же скончался, и отец, найдя сына мертвым, принялся его оплакивать.

Отшельники увидели, что он рыдает, объятый горем, как прежде, и обратились к нему с песнопением, которое звучит в Ведах. Услышь его от меня: «Смертный не властен преступить того, что назначено судьбой: Дханушакпта с помощью быков сокрушил горы».

Так дерзкие юноши, получив дары, преисполняются гордыни и быстро гибнут. Да не случится это с тобою! Велика мощь Райбхьи и обоих его сыновей. Не приближайся к нему, о сын мой, и будь начеку! Великий святой мудрец, знаток Вед и подвижник, он гневлив и в ярости своей может погубить тебя, сын мой!

Явакри сказал:

Я выполню (твой завет), не тревожься, отец, обо мне. Так же как я почитаю тебя, (чту я) и Райбхью, (словно) отца своего.

Ломаша сказал:

Ласково успокоил отца бесстрашный Явакри, а сам принялся досаждать другим мудрецам, черпая в том величайшую радость.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто тридцать шестая глава.

ГЛАВА 137

Ломаша сказал:

В своих скитаниях Явакри, не ведающий страха, в месяце вайшакха добрался до обители Райбхьи. Там он увидел, о бха-рата, его сноху, подобную киннари: она прогуливалась по священной обители, украшенной цветущими деревьями. Явакри, потеряв рассудок от страсти, бесстыдно сказал стыдливой (красавице): «Сойдись со мной!» Зная его характер, страшась как его проклятия, так и пламенной мощи Райбхьи, она приблизилась (к нему) и произнесла: «Пусть будет так!».

Затем она увела его в уединенное место и только совершила омовение⁴¹⁴, как в обитель вернулся Райбхья, о бхарата, губитель недругов! Он увидел свою невестку, жену Паравасу, в слезах и печали, стал ласково утешать ее и расспрашивать, о Юдхиштхира! Красавица все рассказала ему: и что предложил ей Явакри, и что она сама обдуманно ответила Явакрите.

Когда Райбхья услышал о том, что вознамерился сделать Явакрита, душу его словно пламенем охватило, родился (в ней) великий гнев. Обуреваемый яростью, гневный подвижник вырвал у себя прядь волос и принес ее в жертву тщательно подготовленному (священному) огню. Тут появилась женщина, внешне подобная той, а он, вырвав другую прядь, снова принес ее в жертву огню.

Тогда появился ракшас со страшными глазами, грозный обличьем. Оба они сказали Райбхье: «Что нам следует сделать — мы сделаем». Разгневанный святой мудрец повелел: «Пусть будет убит Явакри!» И те со словами: «Да будет так!»— удалились, намереваясь уничтожить Явакриту. Приблизившись к нему, Критья, вызванная к жизни (Райбхьей), великим духом, употребив свои чары, отобрала у него кувшин, о бхарата! И тут на Явакриту, который ли-шшгся кувшина и потому не совершил очистительного омовения, налетел тот ракшаса⁴¹⁵ с занесенными копьем. Явакри увидел, что тот нападает с копьем в руке, намереваясь убить его, быстро вскочил и бросился к озеру, но в озере воды не было. Явакри поспешно кинулся к потокам, но и они все оказались пересохшими. Преследуемый грозным ракшасой с копьем в руке, испуганный, он быстро добрался до того (места) где его отец (совершал) агнихотру. Но едва он хотел войтиг как в воротах его силой остановил слепой страж-шудра, и он отступил, о царь!

Когда шудра задержал Явакриту, ракшаса настиг его своим копьем, и тот упал с пробитым сердцем. Убив Явакриту, ракшаса возвратился к Райбхье. Простившись с Райбхьей, они с той женщиной удалились.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто тридцать седьмая глава.

ГЛАВА 138

Ломаша сказал:

Тем временем, о Каунтея, завершив чтение Вед, положенное на этот день, Бхарадваджа со связкой поленьев возвращался к себе в обитель. Прежде все (жертвенные) огни, едва завидев его, тянулись к нему навстречу, но теперь огни не приветствовали его: сын его был убит. Могучий подвижник заметил неполадки в агнихотре и спросил у сидящего (рядом) слепца-шудры, хранителя дома: «Почему, о шудра, огни не радуются моему появлению? И ты (держишься) не так, как обычно. Все ли в порядке здесь, в обители? Не пошел ли мой неразумный сын к Райбхье? Окажи мне скорее, на душе у меня неспокойно».

Шудра сказал:

Твой слабый разумом сын тут же отправился к Райбхье. Вот и лежит он, сраженный могучим ракшасой. Тот ракшаса преследовал его с копьем в руке, а я задержал его своими руками у входа в хранилище (священного) огня. Тотчас же он был здесь убит: он искал воды, но не успел совершить очищения, потому его и одолел быстрый ракшаса с занесенным копьем.

Ломаша сказал:

Услышав от шудры печальную весть, Бхарадваджа приблизился к мертвому сыну и стал оплакивать его в глубоком горе: «Ты предавался подвижничеству во имя блага брахманов, чтобы открылись тебе Веды, не познанные дваждырожденными. Ты был добр душой к брахманам, великим духом, и, невиновный ни перед одним живым существом, оказался насильником. Я заклинал тебя не посещать жилища Райбхьи, но все-таки ты пошел к нему, жестокому, словно Яма-Калантака. Ничтожен помыслами тот мощнопламенный (брахман), который, зная, что ты у меня, старика, единственный сын, подчинился власти гнева.

Из-за того, что сделал Райбхья, я терзаюсь теперь печалью о сыне. Без тебя, о сын мой, и я расстанусь с жизнью, самым дорогим на земле. И если я, несчастный, в тоске по сыну уйду из жизни, так пусть же старший сын Райбхьи убьет его вскоре, также безвинного. Счастливы люди, у которых нет любимых сыновей: они не знают, что такое тоска по сыну, и живут, как им по душе. Кто более грешен, чем тот, разум которого совсем помутился от горя — (смерти) сына, и в муке он проклинает любимых своих друзей?! Увидел я сына мертвым и проклял близкого друга. Кому еще суждено перенести подобную боль?!» Оплакивая на все лады своего сына, Бхарадваджа предал его сожжению, а следом и сам вошел в ярко пылавшее пламя.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто тридцать восьмая глава.

ГЛАВА 139

Ломаша сказал:

В то время могучий и славный царь Брихаддьюмна решил совершить (жертвенный обряд) сатра, который (прежде) отправлял для него Райбхья. Мудрый Брихаддьюмна избрал в помощники для сатры обоих сыновей Райбхьи — Арвавасу и Паравасу. Попрощавшись с отцом, они отправились туда, о Каунтея, а в обители остались Райбхья и жена Паравасу. Как-то Паравасу, желая повидать (ее), возвращался один домой. В лесу он встретил отца, облаченного в черную оленью шкуру. (Была) глубокая ночь, и (Паравасу), слепой от дремоты, не разглядев отца, принял его за оленя, бродящего в глухом лесу. Думая (добыть шкуру), чтобы прикрыть свое тело, он, не желая того, убил⁴¹⁶ своего отца, считая, что это олень. Он совершил для него все погребальные обряды, о бхарата, и снова отправился на ту сатру. Там он сказал своему брату: «Этот обряд ты не сможешь исполнить один. Я же убил отца, приняв его за оленя. Поэтому прими, о достойный, ради меня обет, который (должно исполнить), если убит брахман⁴¹⁷, а я могу и один завершить этот обряд, о отшельник!»

Арвавасу сказал:

Совершай же ты сатру для мудрого Брихаддьюмны, а я, смирив свои чувства, исполню ради тебя (обет), (положенный после) убийства брахмана.

Ломаша сказал:

Исполнив (тот обет) по случаю убийства брахмана, отшельник Арвавасу, о Юдхиштхира, снова явился на сатру. Парава-су увидел, что его брат вернулся, и сказал Брихаддьюмне, пришедшему на совет: «Это убийца брахмана, пусть он не приближается, чтобы увидеть твое жертвоприношение. Убивший брахмана одним лишь взглядом погубит тебя, без сомнения». И Арвавасу, о царь, был тогда изгнан (царскими) слугами. «Это не я совершил убийство брахмана», — повторял он снова и снова. Но слуги, о бхарата, твердили одно и то же: «Ты — убийца брахмана!».

А Паравасу не признался, что сам совершил убийство, (лишь говорил): «Мой брат это сделал, а меня уберегло (от греха)». Боги были обрадованы поведением Арвавасу, о царь, они вступились за него и осудили Паравасу. Затем боги во главе с Агни даровали дар (Арвавасу), и попросил он, чтобы отец его был жив, брат — невиновен и чтобы отец его не помнил, что был убит, и снова бы жили и Бхарадваджа, и Явакрита. Все они тотчас же вернулись к жизни, а Явакрита, о Юдхиштхира, обратился к богам, возглавляемым Агни: «Я постиг Брахман, исполнив обеты. Так как же смог Райбхья, о лучшие из бессмертных, таким способом погубить меня, знатока Вед и подвижника?»

Боги сказали:

Не поступай так, как говоришь, о отшельник Явакрита! Легко, без наставника получил ты знание Вед. А он, своим поведением радуя наставников, в течение долгого времени в тяготах и невзгодах постигал высочайший Брахман.

Ломаша сказал:

Сказав это Явакриту, боги во главе с Агни, оживившие всех тех (умерших), снова удалились на третье небо. Вот его благословенная обитель с вечно цветущими и плодоносящими деревьями. Пожив здесь, о царь-тигр, ты избавишься от всех грехов.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто тридцать девятая глава.

ГЛАВА 140

Ломаша сказал:

Ты оставил позади, о царь-бхарата Каунтея, горы Ушира-биджу, Майнаку, Швету, а также гору Калу. Вот сияет Ганга, разветвляясь на семь потоков, о бык среди бхаратов, место беспыльное и прекрасное, где всегда пылает огонь. Ни один человек не может увидеть этого. Предайтесь глубокому самососредоточению — и тогда вы увидите эти тиртхи.

Мы отправимся к горе Швете, а также к горе Мандаре, где (обитает) якша, страж сокровищ, и сам Кубера, властитель якшей. Восемнадцать тысяч быстрых гандхарвов, в четыре раза больше того кимпурушей, о царь, а также якшей различного вида и ранга, разнообразно вооруженные, служат, о лучший из потомков Ману, Индре якшей — Манибхадре. Богатства их неисчерпаемы, а движутся они подобно ветру. Они способны туг же скинуть с трона самого Царя богов. Под охраною их, могучих, защищаемые ятудханами, горы эти неприступны, о Партха! Погрузись в глубочайшее самосозерцание! Есть у Куберы и другие грозные советники и ракшасы, его друзья. Мы встретимся с ними, о Каунтея! Сосредоточь свои усилия на этом переходе.

Гора Кайласа, о царь, уходит в вышину на шестьсот йоджан. Там собираются боги, там (находится) Вишала, о бхарата! Неисчислимое множество якшей, ракшасов, киннаров, нагов, суларнов, гандхарвов в обиталище Куберы, о Каунтея! Ступай теперь к ним, о царь Партха, я охраняю тебя, (как охраняют тебя) мощь Бхимасены, пыл подвижничества и самообуздание. Пусть даруют тебе благо царь Варуна и Яма, победитель в сражениях, а также Ганга, Ямуна и (эта) гора. Богиня Ганга, я слышу твой плеск с вершины Джамбунады, горы Индры. Храни же, славная, от (этих) гор Индру среди мужей, почитаемого всеми потомками Аджамидхи! О дочь гор, будь защитницей царю (Юдхиштхире) — он приближается к этим горам!

Юдхиштхира сказал:

Необычна такая взволнованность Ломаши. Храните все неусыпно (нашу супругу) Кришну. По мнению (Ломаши), место это крайне труднодоступно, поэтому блюдите здесь высочайшую чистоту.

Вайшампаяна сказал:

Вслед за тем он обратился к Бхиме, великому в своей отваге: «Охраняй заботливо Кришну, о Бхимасена! Когда отсутствует Арджуна и нет его поблизости, ты, о брат мой, (должен) оберегать в невзгодах Кришну». Затем великий духом царь подошел к близнецам, приласкал их, вдохнул запах головы каждого и прерывающимся голосом произнес: «Не бойтесь! Ступайте без трепета».

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто сороковая глава.

ГЛАВА 141

Юдхиштхира сказал:

(Здесь есть) невидимые существа, о Врикодара, и могучие ракшасы. Мы сможем идти вперед благодаря (жертвенному) огню⁴¹⁸ и пылу подвижничества. Собери силы, о Каунтея, превозмоги голод и жажду! Опирайся на мощь и мудрость свою, о потомок Куру! Ты слышал слова святого мудреца о горе Кайласе. Поразмысли, о Каунтея, как сможет идти (здесь) Кришна? Может быть, тебе, о могучий болыыеокий Бхима, вернуться назад вместе с Сахадевой и Дхаумьей, поварами, наблюдателями за кухней, всеми слугами, конями и колесницами и теми брахманами, которым не вынести тягот пути? А мы трое — я, Накула и Ломаша, великий подвижник, проследуем дальше, поддерживая себя скудной пищей и соблюдая обеты. Живи здесь, у истоков Ганги, погрузившись в самососредоточение, и жди моего возвращения. Охраняй Драупади, пока я не вернусь!

Бхима сказал:

Славная царская дочь изнемогает от усталости, удрученная горем, о бхарата, и все-таки она идет, движимая надеждой встретиться с Белоконным. Ведь и тобой овладевает все более острая тоска оттого, что ты не видишь его, что же (будет, если ты разлучишься) еще и с Сахадевой, со мной и с Кришной, о бхарата! Пусть все слуги с колесницами, повара и наблюдатели за царской кухней, если желают, возвращаются туда, где, как ты считаешь, наше (место). Но я ни за что не хочу покидать тебя здесь, на этой труднодоступной, непроходимой горе, кишащей ракшасами. Да и причастная славной доле царская дочь, верная обету, без тебя, о тигр среди мужей, не пожелает вернуться.

И Сахадева, всегда послушный тебе, верно уж, не повернет обратно — я знаю его решимость. Здесь все мы, великий царь, полны нетерпения, мечтая о встрече с Савьясачином, потому и двинемся дальше все вместе. Если по этой горе, где много ущелий, нельзя проехать на колесницах, мы будем идти пешком. Не тревожься, о царь! Я на руках пронесу Панчали там, где она не сможет (пройти), — вот что пришло мне на ум. Не тревожься, о царь! И обоим юным героям, доставляющим радость Мадри, я помогу переправиться там, где будет трудно, если сами они будут не в силах.

Юдхиштхира сказал:

Да возрастет же твоя мощь, о Бхима, если ты так говоришь и намерен нести на себе Драупади и близнецов в долгом пути. Благо тебе! Такого не встретишь больше нигде! Пусть растут твоя сила и честь, добродетель и слава! Да не посетит усталость тебя, способного пронести на себе обоих братьев вместе с Кришной! Да не будешь ты знать поражений, о мощ-норукий!

Вайшампаяна сказал:

И тут прекрасная Кришна, улыбаясь, произнесла: «Я пройду, не надо тревожиться обо мне, о бхарата!»

Ломаша сказал:

Гору Гандхамадану можно пройти благодаря пылу подвижничества. Мы все, Каунтея, подвергнем себя умерщвлению плоти. Накула, Сахадева и Бхимасена, о царь, и я, и ты, Каунтея, увидим Белоконного!

Вайшампаяна сказал:

Беседуя мен? собой, радостные, увидели они, о царь, огромные владения Субаху, изобиловавшие слонами и конями. (Раскинувшиеся на склонах) Химавана, они были местом поселения киратов и танганов; здесь были сотни куниндов, встречались и бессмертные и было множество чудес. Субаху же, властитель куниндов, завидев Пандавов, радостно оказал им почести у входа в свои владения. Принятые с почетом, все онп жили там в полпом довольстве, а затем, когда солнце очистилось от туч, отправились к горе Химаван. Слуг во главе с Индрасеной, наблюдателей за царской кухней, поваров и прислужниц Драупади, о царь, — всех их могучие колесничные воины, доблестные потомки кауравов, оставили у царя, повелителя куниндов, а сами двинулись дальше пешком. Из того края Пандавы вместе с Кришной, радостные, неспешно тронулись в путь, мечтая увидеть Завоевателя богатств.

Такова в книге сЛесная» великой «Махабхараты» сто сорок первая глава.

ГЛАВА 142

Юдхиштхира сказал:

О Бхимасена, оба близнеца и Панчали, помните — не исчезает бесследно прошлое. Смотрите: скитаемся мы по лесам. «Мы обессилели и устали, — говорите вы меж собой, — не в силах дальше идти», хотя (все) вы стремитесь увидеть Завоевателя богатств. Эти (думы) сжигают меня, словно огонь — кучу соломы, как и то, что нет подле меня героя — Завоевателя богатств.

Оскорбление, (нанесенное) Яджнясени, огнем жжет меня, пока я, томясь ожиданием встречи с ним, живу с младшими братьями в лесу. Я не вижу безмерно могучего Партхи, старшего брата Накулы, непобедимого обладателя грозного лука, и это терзает меня, о Врикодара! Пять лет вместе с вами странствую я по прекрасным тиртхам, лесам и озерам, мечтая о встрече с героем — Завоевателем богатств, верным данному слову, но я не вижу Бибхатсу, и это терзает меня, о Врикодара! Я не вижу мощнорукого черного Гудакешу, походка которого — что поступь льва, и это терзает меня, о Врикодара!

Я не вижу лучшего среди мужей, в совершенстве владеющего оружием, непревзойденного среди лучников, искусного в битве, — и это терзает меня, о Врикодара! (Я не (вижу) Завоевателя богатств, который мчался, (бывало) посреди вражеских полчищ, словно Антака, яростный рок; плечи его — как у льва, а сам он подобен разъяренному слону. Безмерно отважный Белоконный Партха, старший брат близнецов, не уступит самому Шакре в мощи и доблести. Подавленный тяжкой, неотвратимой бедой, в которой сам же я виноват, я не вижу Пхальгуну, непобедимого владыку грозного лука.

Он, который всегда, милосерден к самому ничтожному, даже если тот задевает его, и дарует благосклонность, оберегая того, кто ступил на стезю» добра, обернется змеиным ядом для того, кто избрал путь вероломства и хитростью пытается сломить (его), пусть это будет сам Держащий ваджру. Могучий, грозный Бибхатсу с душой необъятной незлопамятен, он защищает даже врага, если тот обратится к нему. Он — прибежище для всех нас, в бою он — губитель недругов, все сокровища стекаются к нему, всем нам несет он счастье.

Дивные драгоценные камни разных видов, которые прежде имел я во множестве благодаря его доблести, захвачены нынче, Суйодханой. Благодаря мощи рук (Арджуны), о герой, прежде был у меня Зал собраний, отделанный всевозможными драгоценными камнями, — он был известен в трех мирах, о Пандава! Я не вижу Пхальгуну, в могуществе подобного Васудеве, в бою равного Картавирье, того, кто непобедим, неодолим в сражении.

Тот губитель недругов в отваге уступает по младшинству лишь доблестному Санкаршане, а также тебе, неодолимому, о Бхима, и Васудеве. Силой рук и мощью он подобен Разрушителю твердынь, стремительностью — Ветру, своим ликом — Соме, а гневом — самой извечной Смерти. Мечтая увидеть того тигра среди мужей, мы все, о герой мощнорукий, отправимся на гору Гандхамадану. Увидим мы прекрасную гору, ту, где (находится) Превеликая Бадари и обитель Нары-Нараяны, где всегда обитают якши. Пешком, предаваясь великому умерщвлению плоти, мы дойдем до чудесного озера Куберы, которое охраняют ракшасы. Тот, кто не прошел через покаяние, кто злобен, алчен и не смирил себя, о Врикодара бхарата, не может проникнуть в тот край. Мы все, о Бхима, вместе с брахманами, блюдущими великие обеты, явимся туда с оружием, опоясав себя мечами, чтобы идти по стопам Арджуны. Того, кто не смирил себя, о Партха, одолевают там мухи, гнус, слепни, тигры, львы, змеи, но тот, кто обуздал себя, не замечает их. Смирив свою душу и ограничив себя в пище, мы явимся на гору Гандхамадану, желая увидеть Завоевателя богатств.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто сорок вторая глава.

ГЛАВА 143

Вайшампаяна сказал:

Те герои, безмерно могучие, лучшие среди всех лучников, натянули луки, подвязав кожаные щитки и напальчники, взяли колчаны и стрелы, вооружились мечами и, окружив первых из дваждырожденных, о царь, вместе с Панчали тронулись в путь к Гандхамадане. (На пути своем) они видели озера и реки, леса и горы, на (каждой) горной вершине — густотенистые деревья, вечно цветущие и плодоносящие; (то были) края, населенные сонмами святых мудрецов-богов.

Смиряя себя, герои, питавшиеся кореньями и плодами, миновали неровную, холмистую, труднопроходимую местность, встречая многочисленные стада разных зверей. Могучие духом (Пандавы) приблизились к горе, которую населяют святые мудрецы, сиддхи, бессмертные (боги), — к тому излюбленному (месту) гандхарвов и апсар, которое посещали и киннары.

Едва герои вступили на гору Гандхамадану, поднялся ураганный ветер и (полил), о владыка народов, сильный ливень. Поднятая (ветром) густая пыль, перемешанная с листьями, покрыла мраком землю и небо с поднебесьем. Небо заволокло пеленою, так что ничего нельзя было разобрать, невозможно было даже словом перемолвиться между собой. (Пандавы) не видели друг друга, ибо тьма лишила их зрения; ветер, (несущий) обломки кам-лей, увлекал их, о бхарата, за собою. Стоял страшный шум: (трещали) деревья, многие из которых, сломанные ветром, обрушивались на землю.

«Небо ли падает на землю, или раскололись горы?!» — думали все они, от ветра лишившись ясности разума. Нащупывая руками ближайшие деревья, муравьиные кучи и выступы, в «трахе перед ураганом они старались за них уцепиться. И тут могучему Бхимасене удалось, поддерживая Кришну, кое-как задержаться, уцепившись луком за дерево. Царь справедливости и Дхаумья тоже сумели укрыться в лесной чаще, а Сахадева, несший жертвенный огонь, (спрятался) за скалой.

Накула, великий подвижник Ломаша, другие брахманы, добравшись до деревьев, перепуганные, ухватились за них как могли. Когда поутих ветер и пыль начала оседать, огромными каплями обрушился частый дождь. Подгоняемые порывистым ветром потоки (воды) вперемешку с камнями падали непрерывно, затопив все вокруг.

Образовались настоящие реки: пенистые, взбаламученные, они заливали окрестности, о владыка народов! «С громким ревом падали они вниз, вырывая с корнем деревья, обрушивая огромные (потоки) воды, покрытой пенистой лавой. Когда дождь прекратился и стих ветер, спала вода и проглянуло солнце, герои постепенно выбрались (из своих укрытий) и соединившись вновь, отправились, о бхарата, дальше на Гандхамадану.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто сорок третья глава.

ГЛАВА 144

Вайшампаяна сказал:

Едва великие духом Пандавы тронулись в путь, Драупади,, не привыкшая к пешим переходам, остановилась. Уставшая от бед, измученная тем ураганом с ливнем, славная, нежная Панчали почувствовала слабость. Падая от изнеможения, оперлась черноокая своими прекрасными округлыми руками о бедра. Опираясь на оба бедра, (кругые), как (задранный) хобот слона, вдруг стала она оседать на землю, трепеща, как банановое дерево. Доблестный Накула бросился к прекраснобедрой и, но дав ей, прильнувшей (к нему), как лиана (к стволу дерева), упасть, успел подхватить ее.

Накула сказал:

О царь, черноокая дочь царя панчалов от усталости падает на землю. Позаботься о ней, о бхарата! Не заслужившая горя, плавно ступающая (Драупади) попала в такую тяжкую беду? Утешь ее, о великий царь, она изнемогает от усталости.

Вайшампаяна сказал:

От этих его слов царя охватило глубокое отчаяние. Тотчас же подбежали Бхима и Сахадева. Глядя на нее, изможденную, бледную, добродетельный Каунтея поднял ее на руки и горестно запричитал: «Как может прекраснейшая из женщин, достойная счастья, спать, лежа на земле, когда ей подобает (возлежать) на богато устланном ложе в охраняемых покоях! Как же (случилось), что нежные стопы и лотосоподобный лик ее, достойной всего самого лучшего, почернели из-за меня! Что же наделал я, глупец, из-за своей страсти к игре! Скитаюсь теперь вместе с Кришной по кишащему зверьем лесу. «Счастье найдет Панчали, получив в супруги Пандавов», — (надеялся) царь Друпада, (ее) отец, выдавая большеокую деву замуж. Но этому не (суждено было) сбыться. Измученная усталостью в горем, лежит она, изможденная, распластавшись на земле, благодаря моим, грешника, деяниям».

Так сетовал на судьбу Юдхиштхира, Царь справедливости, а в это время подошли туда все лучшие из дваждырожденных во главе с Дхаумьей. Они принялись утешать его, почтили благословениями, произнесли заклинания, отвращающие ракшасов, и сотворили (необходимые) обряды. Пока высочайший из святых мудрецов читали заклинания, чтоб принести утешение Пандавам, те то и дело касались (Драупади) своими прохладными руками.

Овеваемая свежим ветром с капельками воды, Панчали почувствовала себя лучше и понемногу пришла в себя. Подняв (с земли) едва очнувшуюся, несчастную Кришну-подвижницу, они положили ее отдохнуть на разостланную оленью шкуру. Близнецы загрубевшими (от луков) руками мягко поглаживали ее покрытые чтимыми знаками ноги с окрашенными красным подошвами⁴¹⁹. Приласкав ее, Юдхиштхира, Царь справедливости, лучший из куру, сказал Бхимасеяе: «Многие горы, о Бхима, круты и неприступны из-за снегов. Как же пройдет по ним Кришна, о мощнорукий?»

Бхимасена сказал:

Тебя, о царь, и царскую дочь, а также обоих близнецов, быков среди мужей, я сам поведу, о Индра царей! Не терзай свою душу печалью. Или же, если будет на то твоя воля, о безупречный, нас всех понесет на себе рожденный от меня и равный мне силой Гхатоткача, способный летать по воздуху.

Вайшампаяна сказал:

С согласия Царя справедливости он вызвал в своей памяти сына-ракшасу, и добродетельный Гхатоткача, едва отец вспомнил о нем, тут же явился с покорно сложенными ладонями, приветствуя Пандавов и брахманов. Когда и они благословили мощнорукого, воистину доблестный (ракшаса) сказал отцу своему, Бхимасене: «Ты мысленно вызвал меня, и я поспешил сюда, ожидая твоих приказаний. Повелевай же мною, о мощнорукий, я сделаю все, без сомнения» Услышав такое, Бхимасена заключил ракшасу в объятия.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто сорок четвертая глава.

ГЛАВА 145

Юдхиштхира сказал:

Пусть бык среди ракшасов, могучий герой, знаток дхармы, твой, о Бхима, родной сын, преданный нам. понесет на себе мать⁴²⁰. Благодаря твоей мощи, о Бхима, необычайно грозный в могуществе, вместе с Панчали я дойду невредимым до Гандхамаданы.

Вайшампаяна сказал:

Выслушав волю брата, Бхимасена, тигр среди мужей, обратился с наказом к сыну своему Гхатоткаче, губителю недругов: «Твоя мать, о Хайдимбея, устала и обессилела, а ты, сын мой, могуч и сможешь пройти там, где пожелаешь. Неси же ее, о летающий в поднебесье! Подними ее к себе на плечо, благо тебе, и ступай среди нас по воздуху, двигаясь плавно, чтобы ее не тревожить».

Гхатоткача сказал:

Я и один смог бы перенести на себе Царя справедливости, Дхаумью, а также царскую дочь и близнецов, а теперь, когда у меня есть помощники, — тем более!

Вайшампаяна сказал:

С этими словами герой Гхатоткача, ступая среди Пандавов, понес на себе Кришну, а другие (ракшасы) — Пандавов. Ломаша, не имеющий равных в блеске, благодаря мощи своего духа следовал путем сиддхов⁴²¹, словно второе Солнце. Грозные в могуществе ракшасы, повинуясь приказу Индры ракшасов⁴²², шли, неся на себе всех тех брахманов. Любуясь прекрасными лесами и рощами, они направлялись к Превеликой Бадари. Герои, которых несли могучие, стремительные ракшасы, быстро преодолели большой путь, словно малый. Они видели края, густонаселенные млеччхами, покрытые копями для добычи различных драгоценных камней, а также горные отроги, изобиловавшие различными металлами; там обитали сонмы видьядхаров, киннары, кимпуруши и гандхарвы, всюду (сновали) обезьяны. Покой (тех мест), изрезанных сетью потоков, нарушали крики разных птиц, кишели там всевозможные звери, мелькали обезьяны.

Миновав многие страны, а также Уттара-куру, они увидали Кайласу, величайшую из гор, полную разных чудес. Поблизости от нее их взорам предстала обитель Нары-Нараяны, окруженная дивными деревьями, которые вечно цвели и плодоносили. Они увидели (древо) Бадари⁴²³: круглоствольное и прекрасное во всей своей дышности, свежее, густотенистое, оно было покрыто сочными, плотными, нежными листьями; раскидистое, с огромными ветвями, оно сверкало, источая яркое сияние. Удивительные крупные сладкие плоды, сочащиеся медом, плотно усыпали небесное (древо), населенное сонмами великих святых мудрецов, всегда полное разных птичьих стай, радостно возбужденных от страсти.

(То древо росло) в покрытом зеленой травою краю, где нет слепней и москитов, где много кореньев, воды и плодов, где живут гандхарвы и боги. Местность здесь была прекрасная, чрезвычайно ровная, лишенная колючек, слегка тронутая снегом.

Приблизившись к (древу), великие духом (герои) вместе с теми быками среди брахманов спустились один за другим с плеч ракшасов. Пандавы вместе с быками-дваждырожденными обратили свои взоры к благословенной обители, прибежищу Нары-Нараяны. Благодатный (край), изгоняющий грусть, был лишен мрака и в то же время недоступен палящим лучам солнца; здесь не знали таких невзгод, как голод, жажда, холод или жара. Этот приют блаженства, дающегося изучением Вед, был полон, о великий царь, сонмищ великих святых мудрецов и недоступен для людей, отступивших от дхармы.

Дивная (обитель, полная аромата) тщательно растертых благовонных мазей, была почитаема жертвоприношениями бали, переливались здесь разными красками цветы жертвенных подношений. Там были огромные алтари для священного огня со сверкающими жертвенными черпаками и кувшинами, огромными блестящими сосудами для воды и глиняными горшками.

Манящая под свою сень небесная обитель, оглашаемая звуками молитв, была готова дать приют любому существу; там исчезала усталость, царила благодать. Не имея себе подобных, прекрасная служением богам, она была населена смиренными великими святыми мудрецами, питающимися кореньями и плодами, облаченными в черные оленьи шкуры. Подобные огню и солнцу (премудрые) смирили свои души, устремившись к освобождению. Здесь были .и великие участью яти, подчинившие себе свои чувства; растворив себя в Брахмане, они беседовали о Брахмане.

Мощнопламенный сын Дхармы, мудрый, чистый Юдхиштхира смиренно приблизился вместе с братьями к тем святым мудрецам. Все великие мудрецы, приобщившиеся к небесному знанию, глубоко погруженные в чтение Вед, увидали пришедшего Юдхиштхиру и радостно поспешили ему навстречу, осыпая его благословениями.

Подобные огням, довольные, они (встретили) его гостеприимно, как подобает, и поднесли воду, свежие цветы, коренья и плоды. Юдхиштхира, сын Дхармы, с радостью и смирением принял почести, оказанные великими святыми мудрецами. Неколебимый Пандава вместе с Кришной и братьями, а также брахманами, искушенными в Ведах и Ведангах, радостный, вступил в (приют), подобный обиталищу Шакры, самим небесам: так дивно он благоухал, прекрасный, благословенный, полный сияния, о безупречный! Благочестивый (Юдхиштхира) осмотрел почитаемое богами и божественными мудрецами обиталище Нары-Нараяны, украшенное дочерью Бхагиратхи⁴²⁴.

Могучие духом (герои) приблизились к тому священному дереву, посещаемому сонмами великих святых мудрецов, богатому плодами, источающими мед, и поселились там вместе с брахманами. Великие душой Пандавы благоденствовали, любуясь златоверхой Майнакой, населенной стаями разных птиц, благословенным озером Банду, а также радующей душу (Гангой), дочерью Бхагиратхи, — священной тиртхой, благодатной (рекой) с прохладными, чистыми водами, богатой жемчугом и кораллами, украшенной деревьями, покрытой дивными цветами. Герои, быки среди мужей, жили там вместе с брахманами, постоянно ублажая богов и усопших предков. Глядя на то, как весело забавляется Кришна, богоподобные Пандавы, тигры среди мужей, преисполнялись радости.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто сорок пятая глава.

ГЛАВА 146

Вайшампаяна сказал:

Герои-Пандавы, тигры среди мужей, соблюдая высочайшую чистоту, в прогулках и наслаждениях провели там шесть дней в ожидании Завоевателя богатств. Прекрасный, лучший из лесов, радующий душу любого существа, был полон прелести чудесных, чарующих сердце густых деревьев с сочными листьями п прохладной тенью; (одни) были усыпаны цветами, (другие) сгибались под тяжестью плодов, и их покой тревожили лишь стаи черных кукушек.  

Пандавы наслаждались, любуясь разнообразными прелестными озерами со светлыми водами, всюду расцвеченными голубыми и розовыми лотосами. Там веял благоуханный ветерок, радующий своими ласковыми прикосновениями всех Пандавов вместе с Кришной и теми быками-дваждырожденными.

Внезапно подул ветер с северо-востока и принес дивный лотос с тысячей лепестков, сверкавший, как солнце. Панчали увидала, как чистый, прекрасный, удивительно ароматный лотос, принесенный ветром, упал на землю. Красавица приблизь лась к тому сверкающему чудесному (лотосу) саугандхика и, крайне обрадованная, о царь, так обратилась к Бхимасене: «Посмотри, о Бхима, на этот дивно сияющий, несравненный цветок, неиссякаемый источник аромата, радость души моей! Я поднесу его Царю справедливости, а ты, о губитель недругов, постарайся найти еще (таких же), чтобы доставить мне радость, (когда я) снова (окажусь) в обители, в Камьяке. Если, о Партха, я дорога тебе, принеси мне много таких (лотосов): я хочу взять их с собой в (нашу) обитель в Камьяке».

Сказав это Бхимасене, безупречная Панчали направилась к Царю справедливости, взяв с собой тот цветок. А Бхима, бык среди мужей, грозный в своем могуществе, узнав о желании царицы, решил доставить удовольствие любимой; он обратил лицо свое туда, откуда ветер принес этот цветок, и спешно отправился в путь, чтобы набрать таких же цветов. Могучий (Бхимасена) взял лук, отделанный золотом, и стрелы, подобные ядовитым змеям, и, словно разъяренный царь зверей, как яростный слон, не ведая ни страха, ни сомнений, надеясь на мощь собственных рук, стал подыматься на гору, мечтая порадовать Драупади.

Губитель недругов ступал по иссиня-черной каменистой поверхности прекрасной горы, поросшей деревьями, лианами и кустарником, населенной киннарами; (гора) пестрела разноцветными рудами, деревьями, зверями и птицами и казалась воздетой рукой Земли, отягощенной всевозможными украшениями. Его взгляд был сосредоточен на склонах Гандхамаданы, прекрасных в любое время года, но сердцем он был устремлен к своей цели. Тот, чье мужество не измерить, шел вперед, а его разум, глаза и уши были прикованы к (горным склонам), оглашаемым пением черных кукушек и гудением пчел.

Могучий, пламенный духом Бхима, двигаясь по лесу, как разъяренный слон, вдыхал сильный аромат, источаемый цветами всех времен года. Ветер Гандхамаданы освежающим отеческим прикосновением⁴²⁵ снимал усталость и заставлял трепетать от радости волоски на его теле, словно у (сына, встретившегося) с отцом. (Отправившись) на поиски цветов, губитель недругов (дерзнул) нарушить покой того (края), населенного сонмами якшей, гандхарвов, богов и брахманов-мудрецов. Светлые прожилки металлов, просвечивавших в трещинах и неровностях (земли), казались нанесенной пальцами подкрашивающей мазью, смешанной с золотом и серебром, и виделось: (гора) танцует, (раскинув) крылья-облака, прильнувшие к ее склонам, а низвергающиеся водные потоки — это ее жемчужные ожерелья. Прекрасны были ее реки, беседки водопады, пещеры и гроты; множество павлинов плясало под звон браслетов на ногах апсар.

Ее каменистая поверхность была истерта остриями бивней слонов, охраняющих стороны света; падавшир литыми каскадами воды казались готовым вот-вот соскользнуть одеянием. Непуганые антилопы со спокойным любопытством провожали глазами (героя), продолжая щипать траву и не пытаясь отбежать подальше. Славный Каунтея, сын Ветра, шел играючи, мощью своих бедер разрывая бесчисленные переплетения лиан.

Прекрасноокий, стройный, подобный золотой пальме, могучий, словно лев, юноша, смелый, как разъяренный слон, быстрый, как разъяренный слон, с медно-красными глазами, как у разъяренного слона, сам способный противостоять разъяренному слону, был полон решимости исполнить желание возлюбленной. Жены гандхарвов и якшей, сидевшие рядом со своими супругами, отвернувшись от них, провожали его глазами, оставаясь невидимыми, и оживленно обменивались жестами.

Пандава, словно являя собою новое воплощение Красоты, шел чудесными склонами Гандхамаданы. Перебирая в уме различные беды, причиной многих из которых был Дурьодхана, он жаждал угодить Драупади, обреченной на жизнь в лесу. Он думал: «Арджуна удалился на небо, а я ушел за цветами. Что ж будет делать достойный Юдхигнтхира? Юдхиштхира, лучший из мужей, не отпустит от себя Накулу и Сахадеву, любя их и не доверяя лесу.

Как бы мне побыстрей раздобыть цветы!» С этими мыслями тот тигр среди мужей стремительно ринулся вперед, подобный Царю птиц⁴²⁶. Врикодара, быстрый, как ветер, распугивал стада слонов, сотрясал ногами землю, словно ураган, (разразившийся) в день перемены луны⁴²⁷. Могучий богатырь разбивал скопища львов и тигров, с корнем вырывал и сокрушал грудью огромные деревья. Сын Панду, яростно, как слон, продираясь через лианы и ползучие побеги, поднимался все выше и выше к вершине горы, и мощный клич его был подобен (грохоту) тучи, озаряемой молнией. Напуганные грозным его кличем и звоном лука, о могучий, стада оленей разбегались врассыпную.

И вот мощнорукий (Бхима) увидел на склонах Гандхамаданы прекрасную банановую рощу, протянувшуюся на много йоджан. Могучий (воин), сокрушая, словно огромный разъяренный слон, различные деревья, стремительно бросился к ней, намереваясь посягнуть на ее покой. Бхима, первый среди силачей, ломая стволы банановых деревьев, высоких, как множество пальм (одна на другой), быстро разбрасывал (их) вокруг.

Ему попадалось навстречу много крупных зверей, стада оленей, слонов, буйволы и обитатели вод; львы и тигры, разъяренные, кидались на Бхимасену с разверстыми пастями, из которых неслось громкое, устрашающее рычание. Но Бхима, мощный сын Ветра, в ярости, силою собственных рук, сталкивал слона со слоном, льва со львом; иных же могучий Пандава уложил ударами ладони. Избиваемые Бхимой львы, тигры, гиены в страхе бросались врассыпную, испуская мочу и теряя испражнения.

Разогнав их, могучий, славный сын Панду стремительно ворвался в лес, наполнив своим кличем стороны света. Все звери и птицы даже за пределами леса затрепетали от грозного звука голоса Бхимасены. Услышав поднявшийся внезапно крик (лесных) зверей и птиц, водяные птицы тысячами взмыли ввысь с еще влажными крыльями.

Заметив эти стаи водоплавающих, тот бык среди бхаратов бросился вслед за ними и увидел прекрасное огромное озеро. Неподвижное, оно словно обмахивалось опахалом из спускавшихся к его берегам золотистых зарослей банановых деревьев, колеблемых легким ветерком. Быстро войдя в воды того озера, обильно поросшего голубыми и белыми лотосами, богатырь, чье величие беспредельно, стал бурно резвиться, словно могучий дикий слон, а нарезвившись вдоволь, вышел на берег.

Затем Пандава быстро углубился в лесную чащу и изо всех сил подул в звонкую раковину. Звук его раковины, клич Бхимасены, грозный отзвук (ударов) его рук эхом отозвались в горных пещерах. Услышав мощный звук хлопков, подобный удару ваджры, дремавшие в горных пещерах львы издали громкий рык, а потревоженные, напуганные львиным рыком слоны громко затрубили на всю гору, о бхарата!

Услышав эти звуки, потянулся во сне бык среди обезьян, огромная обезьяна по имени Хануман⁴²⁸. Застигнутый дремой в глубине банановой рощи, он зевнул и щелкнул (о землю) огромным, стоявшим, как знамя Шакры, хвостом, звук (удара) которого был подобен (грому) ашани Индры. Щелчок его хвоста отозвался повсюду в горных пещерах эхом, напоминающим рев быка. Грохот (удара) хвоста (о землю) разнесся по прекрасным горным склонам, превосходя по мощи рев разъяренного слона.

Бхимасена услышал это, и волоски на его теле вздыбились от радостного возбуждения; он ринулся в банановую рощу, желая (узнать), откуда идет этот звук. В глубине банановых зарослей мощнорукий (Бхима) увидал расположившегося на крутой каменной скале властителя обезьян, ослепительного, как вспышка молнии, ярко-желтого, как вспышка молнии, (всем своим обликом) подобного вспышке молнии, быстрого, словно вспышка молнии.

Его шея, мощная и короткая, покоилась на скрещенных руках, очертания его бедер и пояса были узкими по сравнению с громадою плеч; его хвост, поросший длинными волосами, слегка загнутый на конце, торчал вверх, красуясь, как знамя. Лицо его с красными губами, медно-красными пастью и языком, багровыми ушами, подвижными бровями и округлыми кончиками клыков было словно лучистый полумесяц. (Голову), украшенную глубоко сидящими в пасти, сверкающими белизной клыками, венчала густая, косматая грива, подобная охапке цветов ашока.

Благодаря сиянию, исходящему от его тела, он ярко блистал посреди золотых банановых деревьев, словно пылающий огонь. Первый среди обезьян, могучий, огромный герой (Хануман) бестрепет но взирал (на Бхиму) желтыми, словно мед, глазами.

Бхима, грозный в своей отваге, поспешил к обезьяне и издал львиный клич, чтобы она очнулась от дремы. Затрепетали звери и птицы от этого клича Бхимы, но великий Хануман лишь слегка приподнял веки и недовольно уставился (на него) медово-желтыми глазами. Обращаясь к Каунтее, обезьяна с усмешкой сказала человеку: «Зачем ты разбудил меня, больного, когда я так сладко спал? Ведь ты, верно, знаешь, что следует проявлять милосердие к живым существам.

Это мы, происходящие из лона звериного, не знаем дхармы, но люди, наделенные мудростью, испытывают сострадание к живым тварям. Как могут мудрые, такие, как ты, совершать жестокие, противоречащие их облику, словам и душе поступки, попирающие дхарму? Ты не знаешь дхармы и не выказываешь почтения старшим, потому из невежества ты приносишь зло лесным обитателям. Скажи, кто же ты и для чего явился в этот лес, где нет ни людей, ни человеческих творений?

Дальше нельзя пройти по этой неприступной горе, здесь нет иного пути, о герой, кроме пути сиддхов! Из сочувствия и дружеского расположения (к тебе) я намерен остановить тебя, о могучий! Дальше идти тебе не следует. Передохни же, могучий! Отведай этих подобных амрите плодов и кореньев и возвращайся назад, если веришь моим словам!»

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто сорок шестая глава.

ГЛАВА 147

Вайшампаяна сказал:

Выслушав эти слова того мудрого Индры среди обезьян, герой Бхимасена, сокрушитель недругов, произнес: «Кто ты такой и почему принял обличье обезьяны? Кшатрий из варны, что следует за брахманами, спрашивает тебя. Я — потомок Куру из рода Сомы, выношенный в лоне Кунти, Пандава, сын Ветра, по имени Бхимасена». С улыбкой внимая тому, что говорил Бхимасена, Хануман, сын Ветра, отвечал (другому) сыну Ветра: «Я — обезьяна и не позволю тебе пройти туда, куда ты направляешься. Лучше ступай назад, возвращайся, чтоб не попасть в беду!»

Бхима сказал:

Пусть будет беда или что иное — я не спрашиваю тебя, обезьяна! Подымись, дай мне пройти, иначе тебе будет худо!

Хануман сказал:

Нет сил у меня подняться, я поражеп недугом. Если (тебе) непременно нужно пройти, перепрыгни через меня и ступай.

Бхима сказал:

Высочайший Атман, лишенный качеств, вселеп в твое тело и там пребывает. Я не могу оскорбить того, кого постигают лишь (истинным) знапием, потому я не стану прыгать. Если бы я силой своих знаний не познал бы его, дарующего благо всему сущему, то я перемахнул бы и через тебя, и через эту гору, как Хануман через океан.

Хануман сказал:

Кто это такой, имя которому — Хануман, что в прыжке пересек океан? Я спрашиваю тебя, о лучший из куру, расскажи, если можешь.

Бхима сказал:

Это мой брат, известный своими достоинствами, сильный духом и разумом, это бык среди обезьян, герой, что ирославлен в «Рамаяне». Индра обезьян⁴²⁹, ради супруги Рамы одним прыжком преодолел он океан шириною в сто йоджан. Таков мой отважный брат, и я равен ему мощью пыла, силой и доблестью. Я могу и тебя одолеть в бою. Поднимись, дай мне дорогу, или ты сейчас же узришь мою мощь. Не исполнишь мою волю — как бы я не отправил тебя в обиталище Ямы!

Вайшампаяна сказал:

Понимая, что тот опьянен своей мощью и горд силой рук, Хануман, усмехнувшись про себя, произнес такие слова: «Смилуйся, нет у меня, старого, сил, чтобы подняться, о безупречный! Сжалься надо мной — отодвинь мой хвост и сможешь пройти». Пренебрежительно усмехнувшись, левой рукой взялся Бхима за хвост могучей обезьяны, но не смог даже сдвинуть его с места.

Тогда могучий Бхима попытался обеими руками оттащить (его хвост), торчавший, словно оружие Индры⁴³⁰, но и двумя руками не смог его сдвинуть. Брови его поднялись, глаза округлились, лицо исказила гримаса, тело покрылось потом, и все равно Бхима не смог сдвинуть с места (хвост обезьяны⁴³¹). Славный Бхима не сумел, как ни старался, приподнять (обезьяний) хвост, и тогда он встал подле обезьяны, опустив голову от стыда. Каунтея покорно сложил ладони и произнес с поклоном: «Смилуйся, тигр среди обезьян, прости мне мои дурные слова! Ты — сиддха или бог, гандхар-ва или же гухьяка. Ответь на вопрос мой, если пожелаешь: кто ты, принявший обезьянье обличье?»

Хануман сказал:

Все, что тебе интересно узнать обо мне, о губитель недругов, я (расскажу) подробно, а ты слушай, о радость Пандавов! Я — обезьяна, о (герой) с глазами как лепестки лотоса, и появился на свет у супруги Кесарина от Ветра⁴³², в котором — жизнь мира. Имя мое — Хануман. Все могущественные обезьяньи вожаки признавали двух царей над всеми обезьянами — сына Сурьи, Сугриву, и сына Шакры, Валина. У меня, о губитель недругов, возник тесный союз с Сугривой, как у ветра с огнем. Затем Сугрива, изгнанный по некой причине своим братом, долгое время прожил со мной на (горе) Ришьямуке.

И вот в эти края явился могучий герой по имени Рама, сын Дашаратхи, сам Вишну в человеческом облике⁴³³. Желая добра своему отцу, вместе с супругой и младшим братом тот первый среди лучников, вооруженный луком, нашел прибежище в лесу Дандака.

Из Джанастхапы его супруга была насильно похищена Раваной, который обманул многомудрого Рагхаву с помощью (ракшасы Маричи), принявшего вид оленя. Рагхава, лишившись супруги, вместе с братом оправился на поиски и встретил на горной вершине Сугриву, быка среди обезьян. Между ним и Рагхавой, великим духом, был заключен союз. Убив Валина, (Рама) вернул царство Сугриве, а тот послал обезьян на поиски Ситы.

Вместе с сотнями тысяч обезьян мы отправились в ту сторону, куда, как показал коршун⁴³⁴, лежал путь Ситы. Тут я во имя успеха дела Рамы, неутомимого в подвигах, разом пересек океан, раскинувшийся на сотни йоджан. Я увидал ту царицу в покоях Раваны и, провозгласив там свое имя, тотчас вернулся обратно. Затем герой Рама истребил всех тех ракшасов и снова обрел супругу, словно утраченное откровение Вед.

Когда Рама воцарился (в Айодхье), я попросил того героя: «Пока в мирах, о герой, истребитель недругов, будет жить сказ о Раме, пусть до тех пор буду жить и я». — «Да будет так», — ответил он. Рама царствовал десять тысячелетий и еще десять столетий, а затем отправился на третье небо.

С тех пор гандхарвы и апсары, о безупречный, неустанно воспевают деяния того героя и доставляют мне радость. Эта стезя недоступна* смертным, о радость куру! Поэтому я преградил тебе путь,, коим следуют боги, дабы ты ни от кого не подвергся обиде или проклятию, бхарата! Это небесный путь богов, и люди на негоне ступают. А озеро, ради которого ты явился сюда, совсем близко.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто сорок седьмая глава.

ГЛАВА 148

Вайшампаяна сказал:

После таких слов (Ханумана) мощнорукий, отважный Бхимасена с радостью в сердце любовно поклонился своему брату, властителю обезьян, и обратился (к нему) с ласковой речью: «Нет никого счастливей меня, ибо я увиделся с досточтимым. Огромна моя любовь к тебе и радость оттого, что я увидел (тебя). А теперь, о почтенный, я хочу, чтобы ты доставил мне удовольствие: я желаю, герой, узреть тот твой несравненный облик, который ты принял, пересекая океан, прибежище макаров.

Тогда я буду удовлетворен и уверую в твои слова». Могучая пылом обезьяна, к которой были обращены эти слова, улыбаясь, произнесла: «Ни ты, ни кто-либо другой не может увидеть тот мой облик. Период времени был тогда иным, не таков он теперь. Иным временем была Критаюга, иным — Трета и Двапара. Теперь гибельный век, больше не существует того моего облика. Земля, реки, растительность, горы, сиддхи, боги и святые великие мудрецы соответствуют времени, как и все существа в каждую югу. Сила, величие, блеск приходят к упадку, а потом возрождаются вновь. Потому ты не можешь, узреть тогдашний мой облик, о продолжатель рода Куру! Я соответствую юге. Время, воистину, необратимо».

Бхима сказал:

Поведай мне о совокупности юг, об образе жизни в каждую югу, о дхарме, каме и артхе, о нравах и теле (живущих), об отваге, о жизни и смерти.

Хануман сказал:

Критой, о брат мой, зовется юга, когда нерушима дхарма. В это время — в прекраснейшую из юг — не нужно совершать, того, что (теперь) положено⁴³⁵. Дхарма тогда не терпит ущерба, и живущие не погибают. Потому и зовется та юга Критой⁴³⁶, самим Временем она сделана средоточием достоинств. Во время Критаюги нет ни богов, ни данавов, ни гандхарвов⁴³⁷, ни якшей, ни ракшасов, ни демонов-змеев, о брат мой, нет и купли-продажи. Не было тогда ни Сама-, ни Яджур-, ни Риг (веды⁴³⁸), не было варн и человеческой деятельности: стоило лишь помыслить (о чем-либо), и результат — вот он⁴³⁹; дхармой (считалась) отрешенность от всего мирского. В течение той юги не было ни болезней, ни обмана чувств, ни зависти, ни плача, ни гордыни, ни жестокости, не было ссор и нерадивости, вражды, обид, страха, страданий, злобы и ревности. Превыше всего тогда стоял Брахман, высочайший удел йоги-нов, и Нараяна, душа всего сущего, был тогда белым⁴⁴⁰.

Брахманы, кшатрии, вайшьи и шудры во времена Критаюги были строго разграничены, люди ревностно придерживались своей кармы. Тогда варны, единые в отношении кармы, соблюдали дхармы, проходя через одни и те же ашрамы, ведя сходный образ жизни, равные между собою в знаниях, мудрости, силе. Связанные одной Ведой, единые в способе обрядового действа и заклинаниях, (которые его сопровождают), несмотря на (различия) в частных дхармах, единые в Веде, они следовали единой же дхарме. (Совершая) в должное время деяния, положенные для каждой из четырех ашрам, не проявляя заинтересованности в плодах своих стремлений, они достигали высочайшего пути. Во время Критаюги дхарма союза четырех варн, подкрепляемая единением с Атманом, точно определена и стоит на всех четырех ногах. Такова юга под названием Крита, она лишена совокупности трех гун⁴⁴¹. Услышь же о Тре-таюге, когда появляется сатра.

Дхарма тогда ущербна на четверть, и Ачьюта становится красным. Преданные истине, люди видят свою дхарму в соблюдении жертвенного обряда. Во время Треты возникает принесение жертв и различия в дхармах и жертвенных обрядах, старательно исполняемых и приносящих плоды дарений и жертвоприношений.

Люди во времена Третаюги ревностно предаются подвижничеству и раздаче даров, не отходя от дхармы (единой) и придерживаясь собственной дхармы, соблюдают обряды. Во время же Двапараюги дхарма сокращается наполовину, Вишну становится желтым, а (единая) Веда разделяется на четыре, и тогда одни придерживаются четырех Вед, другие — трех, третьи —двух, четвертые — одной, а иные не (знают) даже Риг (веды).

Когда священное знание таким образом разделяется, то обряд совершается многими способами, а люди, усердствуя в умерщвлении плоти и раздавая дары, движимы раджасом. Из-за незнания единой Веды создаются несколько Вед, и как следствие падения истины лишь немногие остаются верными ей. Тех, кто отринул себя от истины, одолевает множество недугов; судьба насылает тогда вожделение и напасти, и, тяжко терзаясь от этого, люди подвергают себя умерщвлению плоти, а иные обращаются к жертвоприношениям, чтоб утолить свою страсть или же достичь небес.

Так с наступлением Двапара (юги) люди слабеют от нарушения дхармы. В Калиюгу же, о Каунтея, от дхармы остается одна четверть.

Вступив в югу тамаса, Кешава становится черным, изучение Вед, дхарма, жертвы, обряды— (все) исчезает. Наступает черед «шести напастей⁴⁴²», болезней, лени, грехов, первый и которых — злоба, а также стихийных бедствий, страданий ш недугов. С ходом юг дхарма оскудевает, а с оскудением дхармы мир также скудеет.

Когда гибнет мир, приходит конец существам, мир созидающим; дхармы, соблюдаемые при гибели юги, приносят плоды, обратные желаемым. Вскоре наступит эта юга под названием Кали, и долгоживущие следуют этому изменению юг⁴⁴³. А что до твоего интереса увидеть меня (в-том обличье), о губитель недругов, то какой прок сведущему человеку от бесполезных (знаний)?

(Я) рассказал тебе все, что ты спрашивал меня о совокупности юг, о мощнорукий! Д» будет благо тебе — ступай же назад!

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто сорок восьмая глава.

ГЛАВА 149

Бхима сказал:

Я никуда не пойду, не узрев твоего прежнего облика. Если ты расположен ко мне, яви сам свое (прежнее) обличье.

Вайшампаяна сказал:

После таких слов Бхимы обезьяна, улыбнувшись, предстала (перед ним) в том самом облике, в котором (совершила) прыжок через океан. Желая порадовать брата, (Хануман) сделался огромен телом, и оно все продолжало расти в длину » каждой своей части. Простираясь телом над банановой рощей, достигнув вершины горы, стояла та обезьяна в бескрайнем сиянии.

Возвышаясь громадой, словно вторая гора, обезьяна с красными, как медь, глазами, острыми клыками и грозно нахмуренным ликом била длинным хвостом, заполнив собою стороны света. Лицезрел гигантский облик брата, Бхима, потомок кауравов, не переставал изумляться и радоваться. Глядя на. него, как на огонь в языках пламени, как на золотую гору или пылающий небосвод, Бхима прикрыл глаза.

И сказал Хануман Бхимасене, словно бы улыбаясь: «Таков мой облик, доступный твоему взору, о безупречный! Я же способен расти и дальше, сколько душе угодно. Среди врагов, о Бхима, мое тело увеличивается беспредельно за счет собственной мощи». Глядя на удивительную, грозную, подобную Виндхье и Мандаре, фигуру Ханумана, смутился сын Ветра.

Сложив смиренно ладони, ответил счастливый Бхима стоявшему перед ним Хануману, и волоски на теле его вздыбились от радости: «(Я) лицезрел, о могучий, необъятную величину твоего тела, а (теперь) стань-самим собой, доблестный, ибо я не могу смотреть на тебя, как на взошедшее солнце или на гору Майнаку, бескрайнюю и неприступную. Я глубоко удивлен в душе, о герой, тем, что Рама, у которого ты был соратником, сам напал на Равану. Ведь ты и (один), опираясь на силу собственных рук, мог своей мощью уничтожить Ланку с ее воинством и средствами передвижения. Воистину, для тебя нет ничего недостижимого, о сын Ветра! Равана со своею ратью не устоял бы в бою против тебя одного».

Так сказал Бхима, обращаясь к Хануману, а тот бык среди обезьян ответил ему мягким, глубоким голосом: «(Все) это так, как ты говоришь, мощнорукий бхарата! Самый низкий из ракшасов, он не устоял бы против меня, о Бхимасена! Но если бы именно мной был повержен Равана, терний мира, померкла бы слава Рагхавы, и потому так поступить было нельзя. Тот герой, уничтожив Владыку ракшасов вместе с его окружением, привел Ситу в свой город и утвердил свою славу в мире. А теперь, о многомудрый, ревностно радея о благе брата, мирно ступай безопасным путем, охраняемый Ветром. Вот, о лучший из куру, путь к лесу Саугандхике.

Ты увидишь сад Дарителя богатств, охраняемый якшами и ракшасами. Но ты не спеша сам собирать цветы: (всякое существо), особенно человек, должен прежде оказать почести богам. В ответ на жертвенные подношения, возлияние огню, изъявление почтительности и заклинания боги благосклонно являют милость, о бхарата, бык среди бхаратов!

Не поступай опрометчиво, брат мой, блюди свою дхарму. Следуя собственной дхарме, ты (сможешь) познать сам и передать (другому) знание высшей дхармы. Ибо, пренебрегая своей дхармой и не выказывая почтения старшим, постичь (высшую) дхарму не в силах и те, что в мудрости подобны Брихаспати.

Следует четко распознавать, где нарушение дхармы, называемое дхармой, а где дхарма, которая кажется нарушением дхармы; (это те случаи), когда лишенные мудрости теряются. Дхарма определяет образ жизни, на дхарме основываются Веды, в Ведах истоки жертвоприношений, жертвоприношениями живут боги. Боги существуют за счет жертвоприношений, во время которых произносятся правила, предписанные Ведами.

Люди же основываются на установлениях, изреченных Брихаспати и Ушанасом⁴⁴⁴. Все держится на (определенных) занятиях: (производстве) товара, (работе) на рудниках, торговле, земледелии, взращивании урожая; это дхармы ради дважды-рожденных. Три (Веды), земледелие и политика — вот три науки сведущих. С помощью них, используемых должным образом, вершатся мирские дела. Если не будет соблюдаться дхарма, то на земле, лишенной дхармы трех (Вед), не знающей законности, наступит хаос. Если люди не занимаются тем, что предписано дхармой, они приходят к погибели. Верным соблюдением этих трех дхарм люди продолжают свой род.  

Бессмертие дваждырожденных — единая дхарма, объединяющая варны. Известны три средства: принесение жертв, изучение Вед и раздача даров. Содействие принесению жертв и обучение Ведам — две эти обязанности и еще принятие даров — (дхарма) брахманов, защита (людей) — кшатриев, забота о пропитании — дхарма вайшьев. Услужение же дваждырожденным считается дхармой шудр, которые не могут собирать подаяние, совершать жертвенное возлияние огню и блюсти обеты, а живут при своих покровителях.

Твоя дхарма, о Каунтея, — дхарма кшатрия: осуществлять защиту (подданных). Покорно и смиренно следуй своей дхарме! Лишь тот правит уверенно, кто держит совет со старцами-праведниками, мудрыми и искушенными в Ведах, грешный же царь несет наказание. Если царь должным образом распределяет милость и наказание, то в мирских делах царит тогда полный порядок.

Поэтому следует постоянно (проникать) через соглядатая в (неприятельскую) страну, в укрепления врага, в войска союзников его и недругов и узнавать о состоянии, усилении и ослаблении (его сил). У царей — четыре средства (борьбы с недругами⁴⁴⁵): совет разума, доблесть, немилость и милосердие, а также искушенность. А вот способы приведения их в действие: поставленных целей следует добиваться мирными средствами, подкупом, сеянием раздора, силой и разъединением (сил противника), используя все эти средства как вместе, так и каждое в отдельности.

Все способы действия и (использование) соглядатаев, о бык среди бхара-тов, имеют корнем своим совет. Если способы действия подсказаны правильно, успех (обеспечен). Поэтому следует советоваться со сведущими людьми. В секретных делах не следует держать совет с женщиной, невеждой, корыстным (человеком), ребенком и легкомысленным, а также с теми, которые обнаруживают признаки душевного расстройства.  

Следует прислушиваться к совету знающих, а поручать дела тем, кто способен (с ними справиться). Проводить политику следует через людей надежных, а глупцов избегать всюду. В делах дхармы следует использовать праведников, там, где речь идет о выгоде, — ученых людей, с женщинами — евнухов, а в жестоких деяниях — тех, кто безжалостен. Об искушенности врага в делах, определяющей верный или, напротив, неверный (его) шаг, а также о силе и слабости недруга следует узнавать через (соглядатаев), как своих, так и чужих.

Следует проявлять благосклонность к праведникам, которые широко известны своей мудростью, а дерзких и непокорных держать в узде. Если царь правильно распределяет милость и наказание, то мирские дела вершатся успешно. Итак, (я) поведал тебе, о Партха, о суровой и трудноисполнимой дхарме. Смиренно блюди ее вместе с тем, что (предначертано) твоей собственной дхармой.

Как брахманы попадают на небеса путем подвижничества, благочестия, смирения и жертвоприношений, а вайшьи вступают на истинный путь через дарыг гостеприимство, (исполнение) обрядов и своего долга, так кшатрии попадают на небеса, (верша) на земле защиту и наказание. Должным образом применяя силу, не поддаваясь ненависти и вожделению, не питая корысти и одолев злобу, они попадают в тот же мир, что и праведники».

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто сорок девятая глава.

ГЛАВА 150

Вайшампаяна сказал:

Затем, уменьшив свое огромное тело, которое могло расти по его желанию, обезьяна вновь обняла Бхимасену обеими руками. Едва брат его обнял, усталость Бхимы, о бхарата, тотчас прошла, и все благоприятствовало ему. Тогда обезьяна заговорила снова, любовно обращаясь к Бхиме, и глаза ее увлажнились, а в голосе задрожали слезы: «Ступай, о герой, в свое пристанище.

Если упомянут меня в разговоре, никто не должен знать, о лучший из куру, что я живу здесь. Это место, куда из обиталища Дарителя богатств приходят, о могучий, жены богов и гандхарвов, и сейчас время им тут появиться. Но я увидел тебя не без пользы: коснувшись человеческого тела, о Бхима, я вспомнил Рагхаву, о бхарата! Поэтому, о герой Каунтея, пусть наша встреча будет полезной и для тебя. Пользуясь правом брата, выбирай себе дар, о бхарата! Если я должен пойти в Город слона и уничтожить низких сыновей Дхритараштры, я сделаю это немедленно! Или если я должен каменной глыбой стереть этот город с лица земли, я сделаю это сейчас же, будь на то твоя воля, могучий!»

Но Бхимасена, выслушав эти слова Ханумана, великого духом, ответил ему с радостью в сердце: «Ты все и так совершил для меня, о бык среди обезьян! Да будет благо тебе, о мощнорукий! Я нижайше прошу тебя, будь ко мне милостив! У всех Пандавов есть защитник, раз ты покровительствуешь им, отважный! Только благодаря мощи твоего пыла мы одолеем всех недругов». Хануман, к которому обратил свою речь Бхимасена, так ответил ему: «Из братских чувств и благосклонности я сделаю тебе приятное. Когда ты, о могучий герой, проникнув в глубь вражеского войска, богато вооруженного стрелами и копьями, издашь львиный рык, я усилю твой клич своим рычанием.

Пребывая на знамени Виджаи, я буду испускать грозные крики, лишая жизни твоих недругов». С этими словами он скрылся. Когда удалилась та лучшая из обезьян, Бхима, первый среди силачей, направился тем же путем к величественной Гандхамадане. Он шел и вспоминал прекрасный облик (Ханумаыа), не имеющий подобных на земле, думал о величии духа и мощи сына Дашаратхи.

В поисках леса Саугандхика он миновал чудесные леса и рощи, расцвеченные распустившимися лотосами, и цветущие заросли. Он видел стада разъяренных, испачканных тиной слонов, которые казались, о бхарата, скоплениями туч, изливающих дождь. Славный (Бхимасена) быстро шел по лесу, а за ним, держа во рту пучки травы, пугливыми глазами следили олени и их самки.

Не ведая страха, Бхимасена отважно шел по горе, населенной дикими быками, кабанами и тиграми. Лесные деревья, вздрагивая от ветра, словно взывали к нему с мольбою, (протягивая) сгибавшиеся от цветов ветви, (особенно) нежные из-за медно-красных бутонов. На пути своем он миновал лотосовые озера с прелестными тиртхами и лесами; их населяли хмельные пчелы, бутопы лотосов казались сложенными ладонями.

Бхима, взор и сердце которого были прикованы к горным склонам в цвету, двинулся еще быстрее: оп взял с собою в дорогу вместо запаса еды наказ Драупади. Прошел день, и в лесу, где бродили олени, он увидел широкую реку с чистыми золотыми лотосами. Полная захмелевших (от аромата уток) карандава, украшаемая чакраваками, (река) была подобна гирлянде белых лилий, надетой на ту гору. В этой реке'достойный (Пандава) увидел рождающие радость мощные заросли саугандхики, блеск которых был подобен сиянию утреннего солнца. Увидев это, сын Панду (понял) сердцем, что нашел то, о чем мечтал, и устремился душою к возлюбленной, измученной жизнью в лесу.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто пятидесятая глава.

ГЛАВА 151

Вайшампаяна сказал:

Подойдя ближе, он увидал на прекрасной вершине Кайласы в чудесном лесу красивое озеро, охраняемое ракшасами. Порожденное горным водопадом близ обиталища Куберы, окруженное различными деревьями и лианами, оно было чарующе прелестно, полное глубокой тени. Густо поросшая зелеными лилиями и золотыми лотосами, эта дивно прекрасная (заводь), дарующая очищение миру, являла собою чудо. Вода, которую увидел там Пандава, сын Кунти, была чудесна — чиста, легка, прохладна, обильна, благодатна и сладка, как амрита.

Прекрасное озеро было полно лотосов саугандхика и усеяно ароматнейшими золотыми лотосами, которые очаровательно пестрели своими удивительными стеблями (цвета камня) вай-дурья; колеблемые (крыльями) гусей и (уток) карандава, они роняли чистую пыльцу. (Здесь было) игрище великого душой Куберы, царя якшей, высочайше почитаемое гандхарвами, апсарами и богами. Дивный (тот край) навещали святые мудрецы, якши, кимпуруши, ракшасы, киннары, а охранял его сам Вайшравана.

Едва увидев ту реку, оглядев чудесную заводь, могучий Каунтея Бхимасена преисполнился величайшей радости. По приказу царя (Куберы) здесь несли стражу сотни тысяч разнообразно вооруженных и облаченных ракшасов, называемых «обуянные яростью⁴⁴⁶». Они заметили, что приближается грозный в своей отваге герой Каунтея Бхима, завернутый в черные шкуры оленя, с золотыми браслетами на руках, вооруженный ж опоясавший себя мечом губитель недругов, не ведающий колебаний, и что намерен он (рвать) лотосы, и принялись они громко между собой переговариваться: «Надо спросить у этого тигра среди мужей, который явился сюда с оружием, обернувшись в оленьи шкуры, — что он намерен делать?».

Все они подошли к блистающему, мощнорукому Врикодаре и спросили: «Ты должен открыться (нам), кто ты? По одежде ты кажешься отшельником и носишь платье из мочала. Скажи, зачем ты явился, о блистающий?»

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто пятьдесят первая глава.

ГЛАВА 152

Бхима сказал:

Я — Пандава Бхимасена, младший брат сына Дхармы. Я пришел вместе с братьями, ракшасы, к Превеликой Бадари. Там Панчали увидала несравненный (цветок) саугандхика, который принес ветер из этих краев. И она пожелала (иметь) много (таких лотосов). Знайте, блуждающие в ночи, я пришел сюда, чтобы нарвать этих цветов, ибо хочу исполнить желание той добродетельной, безупречной женщины.

Ракшасы сказали:

О бык среди мужей, это излюбленное игрище Куберы, и человек, живущий в дхарме смертного, не может находиться здесь. Мудрецы-боги, якши и сами боги, Врикодара, могут испить (воды) и развлекаться здесь, только испросив разрешение у первого среди якшей. Сюда, о Пандава, приходят на отдых гандхарвы и апсары. Тот, кто, дерзко нарушив запретен выказав неуважение Владыке богатств, вознамерится (силой) проникнуть сюда, без сомнения, найдет здесь свою погибель.

Пренебрегая этим, ты все же хочешь забыть (эти) лотосы. Так как же ты (смеешь) называть себя братом Царя справедливости?

Бхима сказал:

Я не вижу, о ракшасы, поблизости Владыки богатств. Да; если бы я и увидел великого царя, то не намерен спрашивать у него (разрешения), ибо цари не просят, такова извечная дхарма⁴⁴⁷, и я никак не намерен нарушать дхарму кшатриев. И, кроме того, этот прекрасный лотосовый пруд, порожденный горным водопадом, не относится к обиталищу великого духом Куберы. Он равно принадлежит как Вайшраване, так и всему сущему. Когда так обстоят дела, кому и у кого следует спрашивать разрешения?

Вайшампаяна сказал:

Так ответил всем ракшасам могучий Бхимасена и вошея в воду, но ракшасы попытались остановить его, говоря: «Не (делай) этого». Разъяренные, они осыпали его бранью со всех сторон. Великий (ратным) пылом (герой), грозный в своей отваге, не обращая внимания на ракшасов, продолжал углубляться в воду, но они вознамерились ему воспрепятствовать.

С криками: «Хватай, вяжи, коли его! Мы изжарим, съедим Бхимасену!», яростно вращая глазами, они стремительна бросились вслед за ним с воздетым оружием. Тогда он схватил тяжелую, мощную, отделанную золотыми пластинками палицу, подобную жезлу Ямы, и прокричав: «Держитесь! Защищайтесь!», быстро метнул ее в них. Тут они разом кинулись на него, пытаясь пригвоздить к месту пиками, копьями и другим оружием. «Обуянные яростью», грозные и жестокие, с» всех сторон окружили Бхиму с намерением покарать его.

Тот герой, могучий и порывистый губитель недругов, недаром был рожден Кунти от Ветра. Он был всегда верен истине-и дхарме, и пред отвагой его не могли устоять враги. Великий духом (Бхима) отражал их разнообразные атаки, (отбивал) оружие недругов; герой положил их более сотни на берегу лотосового пруда, и (приняли они смерть), как герои.

Видя его отвагу и могущество, силу знаний его и мощь рук, (ракшасы), самые доблестные из которых были убиты, дрогнули и вдруг бросились в разные стороны. «Обуянные яростью», разбитые, оттесненные, гонимые Бхимой, теряя власть над рассудком, стремительно взмыли в воздух и кинулись на вершины Кайласы. А он, одолев и отбив в бою вражеские полчища, словно-Шакра — полки дайтьев и данавов, после победы над недругами спустился в тот лотосовый пруд и стал собирать лотосы, сколько ему хотелось. Он испил подобной амрите воды, и его несравненные мощь и ратный пыл возросли еще более. Он? срывал и собирал дивно благоухающие лотосы саугандхика.

Меж тем «обуянные яростью», изгнанные мощью Бхимы, встретились с Владыкой богатств и в величайшем горе рассказали ему все, как есть, о геройстве Бхимы и мощи его в бою. Выслушав их слова, бог с улыбкой ответил ракшасам: «Пусть Бхима возьмет для Кришны столько лотосов, сколько захочет. Мне было известно об этом». Получив согласие Владыки богатств, они без страха вернулись к лучшему из куру и застали Бхиму от души наслаждавшимся в одиночестве в лотосовом пруду.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто пятьдесят вторая глава.

ГЛАВА 153

Вайшампаяна сказал:

Наконец, о бык среди бхаратов, он собрал множество удивительных, разнообразных, драгоценных, беспыльных (цветов). Вдруг низко подул сильный, быстрый, колючий ветер, предвестник битвы, неся с собою песок и мелкие камни. С ревом пронесся огромный, мощно сверкающий метеор, и солнце, окутанное мраком, померкло, лучи его скрылись. Поднялся грозный шум, пришла в движение земля, обрушилась лавина пыли, когда Бхима явил свою отвагу.

Кровью окрасились стороны -света, резкими стали крики птиц и зверей, все заволокло тьмою, ничего нельзя было различить. Наблюдая такое чудо, сын Дхармы Юдхиштхира, лучший из владеющих речью, произнес: «Кто собирается напасть на нас? Готовьтесь, Пан-давы, суровые в битве, благо вам! По тому, что я вижу, ясно — близится (час), когда нам (суждено проявить) свою доблесть». С этими словами царь Юдхиштхира, Царь справедливости, огляделся вокруг и не увидел Бхимы.

Тогда губитель недругов спросил у Кришны и близнецов, которые были поблизости, об их брате Бхиме, вершителе грозных деяний в бою: «Что Бхима, о Панчали, — готовится ли он к какому-то свершению, или, в своей отваге склонный к безрассудству, он уже совершил (какой-либо) дерзкий поступок? Эти знамения, которые вдруг появились повсюду, наводят глубокий ужас и предвещают великий бой».

На такие его слова мудрая Кришна, любимая супруга царя, ответила с чарующей улыбкой, желая сделать (мужу) приятное: «Я попросила сегодня Бхимасену добыть из любви (ко мне) лотос саугандхика, такой же, о царь, как тот, что привес ветер, и сказала тогда же герою: если он увидит много таких (лотосов), то пусть соберет их все и побыстрей возвращается. И тот мощнорукий Пандава, чтобы меня порадовать, о царь, в тот же час отправился к северо-востоку отсюда, чтобы набрать (цветов)».

После таких ее слов царь обратился к близнецам: «Пойдемте скорее вместе туда, куда удалился Ври-кодара. Пусть ракшасы несут на себе тех брахманов, что утомились и немощны. А ты, о Гхатоткача, подобный бессмертному, неси Кришну. Очевидно, Бхима ушел далеко — так я считаю: с его (ухода прошло) много времени, а он быстр, как ветер.

Стремительно, как Вайнатея, прыжками пересекая землю, он может, если пожелает, взмыть в небо, а потом опять спуститься. Мы нагоним его благодаря вашей мощи, о «странствующие в ночи», пока не нанес он оскорбления сиддхам, беседующим о Брахмане!» Все (ракшасы) во главе с сыном Хидимбы согласно ответили: «Да будет так», — и, зная, о бык среди бхаратов, где расположено озеро Куберы, они подняли на себя Пандавов и множество брахманов и вместе с Ломашей, довольные в душе, тронулись в путь.

Продвигаясь вперед все вместе, они заметили в лесу прекрасное озеро, полное распустившихся лотосов, и увидели, что» на берегу его стоит великий духом Бхима, а (рядом) — поверженные якши с огромными глазами. Он стоял на берегу заводи, воздев палицу обеими руками, и был подобен Антаке с жезлом в руке во время битвы, гибельной для сущего.

Увидев (брата), Царь справедливости кинулся обнимать его и заговорил с ним ласково: «Что произошло, Каунтея? Увы, дерзость, благо тебе, не по нраву богам! Если ты желаешь добра мне, то не поступай так в дальнейшем!» И после того как он наставил Каунтею и принял цветы, (Пандавы), подобно бессмертным, предались наслаждениям в том лотосовом пруду. В то самое время и появились гиганты, стражи той рощи, державшие как оружие камни.

Увидев Царя справедливости и мудреца-бога Ломашу, а также Накулу, Сахадеву и других,, быков среди брахманов, они все застыли в смиренном поклоне, о бхарата! Ласково встреченные Царем справедливости, «странствующие в ночи» преисполнились радости. После этого с ведома Куберы те быки среди мужей, потомки Куру, пожили там недолго, но счастливо.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто пятьдесят третья глава.

1 Сказание о паломничестве к тиртхам (Tirthayatraparvan). — Текст является одним из первостепенных по важности источников для изучения исторической географии Индии. Это особенно справедливо по отношению к типичному паломническому итинерарию в гл. 80—83 («Тиртхаятра Пуластьи») π следующему за ним «перечню тиртх Дхаумьи» (гл. 85—88), но и занимающее всю остальную часть «Сказания» эпическое повествование о паломничестве Пандавов, перемежаемое всевозможными вставными легендами, также содержит ряд ценных историко-географических данных. При работе над текстом мы ставили задачу идентификации упоминаемых тиртх и уточнения маршрута паломничества. Чтобы дать читателю представление о результатах этого исследования, мы сочли целесообразным не выносить данные но идентификации тиртх в словарь географических названий, а привести их в комментарии, сохраняя последовательность перечисления и предоставляя тем самым читателю возможность проследить маршрут воображаемого паломника.

2 эти почести - Так в тексте (tam ρ jam), хотя выше о почестях, воздаваемых Пандавами Параде, и не упоминалось.

3 обошедший землю по кругу нрадакшины? — Прадакшина составляет важнейший элемент паломнической практики. Паломники совершают правосторонний обход вокруг не только храмов и тиртх, но также священных городов, рек, гор и даже целых областей. В новое время засвидетельствованы многодневная ирадакшина вокруг Матхуры [182, с. 26], вокруг горы Кайласа [291, с. 136], вокруг Бенареса (6 дней) и, наконец, ирадакшина вокруг всей Ганги, на совершение которой уходило до 6 лет [291, с. 134; 348, т. 2, с. 213]. Маршрут паломничества, описываемый далее Пуластьей, и паломничество самих Пандавов представляют собой идеальную прадакшипу «вокруг всей земли», т. е. Индийского субконтинента.

4 обряды, исполнение которых посильно и беднякам - Практика паломничества и омовении в священных водах, восходящая, возможпо, к доарийским корпям |158, с. 79; 355, с. 95; 323, с. 178, 229; 146, с. 93; 18, с. 24], долгое время была чужда ведийской традиции, оставаясь принадлежностью народной религии. «Тиртхаятрапарва» в Мбх является древнейшим свидетельством признания института паломничества брахманской традицией — компромисса, вызванного к жизни, вероятно, стремлением определенных групп брахманства, установивших контроль над местными культами, использовать приток паломников и их пожертвования в собственных интересах [182, с. 24; 25]. В «Тиртхаятре», как мы видим, Пуластьѳ еще приходится тщательно обосновывать право на существование ритуалов паломничества, «посильных и беднякам», наряду с аристократическим ритуалом ведийского жертвоприношения (ср. также Мбх 13.110.2—4). В более поздних текстах — Пурапах — разделы, близкие по содержанию «Тиртхаятре» (жанр махатмья), становятся обязательным элементом, и необходимость совершать паломничество не требует более обоснования.

5 заслуга паломничества к тиртхам даже выше, чем (плод) жертвоприношений! — С точки зрения брахманской ортодоксии это явное преувеличение значения паломничества, вызванное, возможно, желанием «местных» брахманов «разрекламировать» контролируемый ими институт.

6 лишь тот рожден бедняком, кто не постится (там) трое суток, не совершает дарений коров и золота. — Речь идет об обычном для паломников способе поста: приняв пищу в первую половину дня, весь этот день и следующий паломник должен голодать и лишь к вечеру третьего дня может поесть спова. Пост начинается в день прибытия паломника к тиртхе [349, т. 2, с. 76—77]. Противоречие между проповедью «демократического» ритуала «для бедных» π требованием дарений «коров и золота» частично снимается тем фактом, что дарение в тиртхах нередко носило символический характер: паломник мог, например, за небольшую плату взять у местных брахманов корову «в прокат», чтобы при произнесении дарственной формулы держать ее за ухо или хвост, как положено хозяину, обретая тем самым заслугу подлинного дарителя; по окончании церемонии корова возвращалась владельцу [56, с. 264-265].

7 в тиртху Бога богов под названием Пушкары. — Пушкара («Лотос»), или Пушкары (puskarani «Лотосы»), — совр. Покур, или Покхра,—издревле один из наиболее чтимых центров паломничества, расположенный на берегу священного озера в окрестностях Аджмира (Раджастхан) [239, с. 100—105]. Эпитет devadeva «Бог богов» в данпом случае относится к Брахме, культу которого посвящена тиртха.

8 В любой из трех молитвенных часов - В подлиннике: trisarp dhyam, т. е. «во (все) три (срока для произнесения молитвы) сандхья» (см. [342, с. 32 и далее]), т. е. на рассвете, в полдень и при наступлении сумерек.

9 накормит хотя бы одного брахмана - Неоднократно повторяющийся призыв одаривать брахманов выдает «социальный заказ» «Тиртхаятры».

10 вовек избегнет низкого рождения - Обещания паломникам, посетившим ту или иную тиртху, повышения в следующем рождении их варнового статуса (ср. далее, гл. 81, шл. 95, 120; гл. 82, шл. 44; гл. 83, шл. 7) подтверждают адресованность проповеди «Тиртхаятры» преимущественно социальным низам.

11 кто посетит Пушкару в полнолуние (месяца) карттика - Посещение того или иного крупного центра паломничества вменялось в особую заслугу, если совершалось в определенный, устаповленпый для данной тиртхи календарно-астрономический момент (см. в этой же главе шл. 120—122, 130—133, а также гл. 81, шл. 69).

12 омывается во всех тиртхах разом - Существовало поверье, что если человек, совершая ежедневное омовение или возлияние, «мысленно обратится» к тиртхам, то они могут мистически воплотиться в водах используемого им водоема [194, с. 195; 342, с. 22].

13 Джамбумарга — достоверно не иидентифпцируется [190, с. 80; 146, с. 45—46], но примечательно, что АгП дает на этом отрезке пути ту же последовательность: Пушкара, Джамбумарга, Тапдулика (см. ниже) и, наконец, обитель Канвы [121, с. 448].

14 лишь на шестой раз снова вкушая пищу - т. е. постясь по описанному выше (примеч. 6) способу.

15 обитель Канвы - Локализована Н. Л. Деем на р. Чамбал, неподалеку от г. Котах в Раджастхане [190, с. 89].

16 к месту, где низринулся (с неба) Яяти - Бхардвадж, проанализировавший весь маршрут «Тиртхаятры Пуластьи», эту тиртху не идентифицирует [146, с. 46]; ср., однако, далее в тексте, гл. 87, шл. 7—12, где местом падения Яяти названа река Пара, совр. Парабати на плато Мальва, один из притоков Чарманвати-Чамбала [274, с. 295]. Таким образом маршрут паломника пока уклоняется от Пушкары на юго-восток. Маршрут воображаемого паломника по «Тиртхаятре Пуластьи»

17 Махакала (mahakala) — знаменитый храм Шивы в Удджайини (совр. Уджайн; см. [173, с. 829; 274, с. 521; 146, с. 46]).

18 Бхадравата - Бхардвадж не идентифицирует [146, с. 46], локализация Дея [190, с. 31] сомнительна. Можно предположить тождество Бхадраваты и Бхадратиртхи, которую ПП помещает на берегах Нармады [135, с. 57]. Согласно К. Ч. Джайну, тиртха в Удджайипп [240, с. 195].

19 насытив там возлияниями богов и предков - Целью возлияний было «кормление» богов, питаров (предков) и святых мудрецов (риши), поэтому акт возлияния обозначался термином «насыщение» (tarpana). Возлияния входят как обязательный элемент в каждодневную ритуальную практику «дваждырожденных» [342, с. 21—28; 330, с. 229—231], по считаются особо действенными, если совершаются в какой-либо из тиртх. Паломник совершает возлияния три раза в день. При возлиянии богам воду выливают из сложенных ладоней так, что она стекает по кончикам пальцев; при возлиянии предкам сливают воду с ладони правой руки, пропуская между большим и указательным пальцами (ср. запрет в застольных традициях ряда народов наливать вино, держа кисть правой руки ладонью вверх с наклоном вправо — ранее, возможно, специфический жест заупокойного ритуала); при возлиянии риши вода стекает по запястьям [343, т. 2, с. 63].

20 к Южному Синдху — В шл. 71—73 перечисляются все основные реки района, по которому проходит маршрут тиртхаятры: Нармада (Нарбада), Южный Синдху (совр. Кали-Синдхи, приток Чамбала; у Гангули-«Роя» и Бхардваджа — «к южному морю») и Чарманватп (Чамбал). Все три реки достижимы в относительной близости от Удджайини.

21 ступит па небесную колесницу. — Согласно поверью, благочестивых подвижников после смерти летающая колесница доставляла в мир Индры или другого бога [232, с. 141]; полагали, что колесницу эту можно увидеть в дыме погребального костра.

22 с соизволения Рантидевы - Река Чарманвати, согласно эпической легенде, получила свое имя оттого, что по ней текла кровь, «сок шкуры (сагтап)» коров, забитых при жертвоприношениях царя Рантидевы (Мбх 12.29.116; ср. [274, с. 363]). Река эта постоянно ассоциируется в индийской литературе с именем Рантидевы (см., напр., [51, с. 265]), поэтому и здесь Рантидева выступает «небесным заступником» паломников, посетивших берега Чарманвати.

23 к Арбуде, сыну Химавана. — Гора Абу в Раджастхане, известная своими святынями. Маршрут паломника резко поворачивает на северо-запад.

24 Это там открылась пекогда в земле дыра! — Подразумевается, вероятно, легенда о том, как Васиштха сотворил из разведенного им в ямѳ на вершине горы костра героя Парамару, призванного отнять у Вишвамитры похищенную им корову Напдини (однако в истории борьбы Васиштхи с Вишвамитрой в Мбх 1.165 Парамара как персонаж отсутствует). Позднее к Парамаре возводили свою родословную некоторые раджпутские кланы [339, с. 112—113; 190, с. 10; 312, т. 4, с. 413; 240, с. 325].

25 к прославленной в мире Прабхасе - Маршрут поворачивает на запад. Пуластья начинает перечислять тиртхи Катхиавара. Прабхаса — совр. Сомпатх, тиртха, обладающая особой святостью как место смерти Кришны.

26 места слияния арасвати с океаном - С. М. Бхардвадж ошибочно отождествляет эту «Сарасвати» с одной рекой в Гуджарате, впадающей в Качский Ранн (Пушкара-Сарасвати [146, с. 47]); такая идентификация, как он сам замечает, очень усложняет маршрут. Скорее речь идет о небольшой реке с тем же именем (иначе:. Прабхаса-Сарасвати, или Раунакши), на которой стоит Сомнатх (Прабхаса); Кришна, по преданию, испустил дух под деревом, росшим на берегу этой реки [304, с. 869; 190, с. 157, 181].

27 воссияет он, подобно Соме - prabhasate yathd somalj. Глаголом prabhasate «начинает сиять» подчеркивается этимология названия Прабхаса («Воссияние»), Сравнение относится к мифу о проклятии Сомы (Месяца) Дакшей, под действием которого Сома начал беспрерывно убывать, но, совершив омовение в тиртхе Прабхаса, вновь «воссиял» (Мбх 9.34; ср. [280, с. 472]). Паломничество в Прабхасу предпочтительно было совершать в моменты лунных затмений [190, с. 157].

28 Варадана, где Вишну некогда получил дар от Дурвасаса. — Бхардвадж не идентифицирует. Вероятно, это местность Барада, или Барда, близ г. Порбандар на побережье ыѳжду Прабхасой и Дваракой (см. карту в кн. [162]). Varadana означает «дарение» (ср. рядом стоящие слова ѵаго dattah «дап дар»). Дурвасас одарил всякими благами Кришну у после того, как подверг жестокому испытапию его смирение (см. Мбх 13.144 [326, с. 275]).

29 в Дваравати в Пиндараке - Маршрут ведет паломника на северо-запад, вдоль океанского побережья Катхиавара, к легендарной столице Кришны — Дваравати, или Двараке. Пиндарака, о которой Бхардвадж [146, с. 46—47] умалчивает, — очевидно, совр. Пиндитиртх к востоку от совр. Двараки, на противоположной стороне полуострова Окхамандал (см. [190, с. 157] и карту в кн. [162]). Здесь, согласно легенде, брахманы прокляли сына Кришны Самбу, что привело к гибели весь род ядавов.

30 и поныне можно увидеть печатки, мечепные знаком лотоса - Классифицируя обычные достопримечательности тиртх, У орд упоминает «особые изображепия, оставленные самими богами» [349, т. 2, с. 180]. Поскольку Катхиавар богат археологическими материалами хараппской культуры [309], можно предположить, что упоминаемые «печатки» (mudra) — это известные оттиски хараппских печатей, рассматриваемые как предметы сверхъестественного происхождения (ср. [271, с. 824]). «Знак лотоса» индийцы эпохи Мбх могли узнавать в так называемой «базе» наиболее часто встречающегося на печатях символа — «штапдарта» [54, с. 235—236] (некоторые формы «базы» могут действительно являться изображениями лотосов [31, с. 45]). Менее ясно, что определяется далее в тексте как «лотосы со знаком трезубца» — «база» штандарта в сочетании с навершием определенного типа [54, с. 235] или, может быть, в сочетании с рогами — эмблемой верховного бога (эта эмблема, так же как и рогатый головной убор протоиндийских божеств, напоминает по форме трезубец-тришулу, эмблему Шивы в индуизме).

31 в тиртхе Владыки вод - При впадении Инда в океан находилось известное святилище Варуны.

32 Шанкукарпешвара (sankukarrie.svara) — эпитет, судя по контексту относящийся к Варупе, культ которого (как божества реки Инд) очень долго удерживался в Синде (см., напр., [293]), и означающий «бог с острыми, торчащими ушами» (или «владыка остроухих»). Вероятно, речь идет о местной ипостаси Варуны, которую гипотетически можно связать с рогатым «верховным богом» Индской цивилизации и прилегающих областей (переход «рогатый» — «звероухий» известен фольклору, как это видно, в частности, по вариантам легенды о Мидасѳ, иногда возводящейся СВОИМИ мифологическими корнями именно к этому региону [55, с. 106]). Ср. также рогатую рыбу в мифе о потопе (ШБр 1.1) и «рог акулы» как эмблему Варуны (Варунана) у тамилов [18, с. 339].

33 Пятиречье (pancanada) — первая идентифицируемая тиртха на всем отрезке пути от устья Инда. Это — совр. Панджнада, река, образуемая слиянием р. Гхара (в которой уже соединены воды Сатледжа и Биаса) и р. Трипаб (соединенный поток рек Рави, Ченаб и Джелам). Панджнадой называется река на участке от слияния Гхары с Тринабом до места впадения объединенного потока в Инд [190, с. 145—146].

34 обретает (плод) пяти жертвоприношений, кои по порядку воспеваются (преданием). — Речь идет, вероятно, о пяти «великих жертво-приношениях» (mahayajna), как назывались основные элементы ежедневной ритуальной практики «дваждырожденных»: «обучение — жертвоприношение Брахме, тарпана (возлияния) — жертвоприношение предкам, хома — богам, приношение бали — духам, гостеприимство — жертвоприношение людям» [42, с. 59]. Несомненно, «пять жертвоприношений» упомянуты здесь по ассоциации с названием тиртхи, в котором содержится числительное «пять». Вообще определение «плода» паломничества по ассоциативпой связи с семантикой названия тиртхи, его подлинной или ложной этимологией — общее место в «Тиртхаятре». Примечательную аналогию дает «паломнический путеводитель» месопотамской традиции: «Если он пойдет в Лабан, то построит дом (игра слов: labanu означает «делать кирпичи»). Если он пойдет в дом (храм) Семи (ilu Imina-bi «Божественная Седьмица»), то достигнет совершенства (isallim; объясняется тем, что 7 считалось «числом совершенства»)» [303, с. 12—13].

35 к обиталищу Грозной (богини); человек, омывшийся там в (тиртхе) «(материнское) Лоно», становится сыном Богпни, с телом, (сияющим), как калепый (золотой) браслет - Заслуживает внимания вагинальная символика тиртхи, не раз проявляющаяся в «Тиртхаятрапарве» (и в средние века — обычная для шактистских pifha). Тиртху отождествляют [190, с. 33, 216; 146, с. 47—48] с городищем Тахт-и-Бахаи в окрестностях Пешавара (ср. [184, с. 71]), где имеется «тиртха Лона» (yonitlrtha) и храм «Грозной богини» (Bhimadevi), описанный Сюапь Цзапом. Если идентификация верна, маршрут паломничества идет от Панджнады прямо па север, вверх по течению Инда. Плод паломничества определен в данном случае постоянным эпитетом Дурги-Гаури taptakancanavarrnabha «цветом (кожи) подобная каленому золоту» [277, с. 357]. Что такое «каленое» золото, неясно; видимо, оно подвергалось какой-то термообработке, придававшей ему, судя по контекстам, особый цвет или блеск.

36 в (водах) ее поныне можно видеть золотых и серебристых рыбок! — Во многих индийских тиртхах рыбы откармливаются и ловля их запрещена; по поверьям, в них воплощается «божественная энергия» вод [173, с. 820; 181, с. 9; 256, с. 21]. Обычай разведения и ритуального кормления священных рыб, живущих в специальном водоеме, известен и у дравидов Южной Индии [337, т. 1, с. 129]. Североиндийский культ священных рыб также считают дравидийским по происхождению [181, с. 9]. Засвидетельствован подобный культ и в Месопотамии (священные «карпы Иштар» в Урфе [60, с. 226—227].

37 Малада — тиртха. пе поддающаяся (как π следующая за ней — Вастрапада) достоверной идентификации. С. М. Бхардвадж, работавший по переводу Гангули («Роя»), принимает ошибочное чтение Vadava [146, с. 44, 48], в результате чего неверно реконструирует весь дальнейший маршрут вплоть до Винашаны.

38 Мапиман — согласно Ф. Парджитеру, горный хребет, замыкающий с юга Кашмирскую долину (Иир-Папджал?) [274, с. 370].

39 Девика — совр. р. Диг, небольшой приток р. Рави, па котором стоит город Мултан [190, с. 55; 274, с. 292]. Маршрут резко отклоняется на юго-запад, что предполагает, возможно, прадакшину вокруг всей западной части Пенджаба.

40 Говорят что именно там появились на свет брахманы. — «Тиртхаятра» упоминает ничтожно малое количество тиртх на огромной территории Северо-Запада, что может свидетельствовать о культурной отчуждённости этих областей в период ее создания. Вместе с тем, как видно из данной шлокп (ср. также Мбх 1.90; 3.35.10), сохранялись еще воспоминания о былом обитании предков ипдоариев в Пенджабе (см.[26, с. 58]).

41 Камакхья — тиртха на р. Девика [190, с. 86].

42 к Яджане, Йаджане - Посредством такой транслитерации мы пытаемся как-то отразить различие между долготой и краткостью первого гласного в словах yajana, yajana. Из контекста ясно, что тиртхи лежат на реке Девика или в ее окрестностях, образующих сакральную территорию — «кшетру».

43 к Диргхасатре отправляют долгую сатру - Название Диргхасатра и означает «долгая сатра». Тиртха упоминается также в ПП [135, с. 115].

44 Винашапа (Vinasana) — букв. «(место) исчезновения», местность в Восточном Раджастхане, к западу от совр. г. Сирса. Здесь священная река Сарасвати (Сарсути), некогда пересекавшая Раджастхан и впадавшая в Качский Ранн, теряется в песках пустыни [292, с. 49—76; 314, с. 67—69]. См. также Мбх 9.35.1.

45 Чамаса, Шива и Нага — тиртхи в окрестностях Винашаны, где Сарасвати как бы вновь выходит на поверхность в виде источников или озер [135, с. 82]. Об источнике Чамаса см. Мбх 9.34.78—79.

46 Шашаяна. — Название означает «Путь зайца» и как-то связано с эпитетом Месяца-Сомы Sasivat, sasanka «Несущий знак зайца».

47 сотворил коти Рудр, представших (каждому) мудрецу по отдельпости - Наиболее известным случаем использования этого мотива является знаменитый танец Кришны с пастушками, когда посредством волшебства он размножил свой облик, так что каждая пастушка думала, будто бог танцует только с пей [195, т. 10, с. 150].

48 к месту слияния Сарасвати - Поскольку маршрут воображаемого паломника определенно идет вдоль Сарасвати на восток, от Винашаны к Курукшетре, перевод К. М. Гангули «место, где Сарасвати сливается с океаном» [268, с. 181] неприемлем. Скорее всего речь идет о месте впадения в Сарасвати одной из других рек (напр., Гхаггар или Марканда, древняя Аруна).

49 Поле Куру (иногда также «Поле дхармы» или «Иоле Брахмы») — Курукшетра, священная земля индуизма, лежащая между реками Сарасвати (Сарсути) и Дришадвати (Читанг); имя получила в честь царя Куру, который, по преданиям, совершал тут обряды или подвижничал. На этой небольшой территории сосредоточено огромное число (согласно традиции — 360) тиртх и храмов. Перечислению тиртх «Поля Куру» посвящена вся 81-я глава. Отождествление упоминаемых здесь тиртх с современными святынями Курукшетры представляет немалые трудности (С. М. Бхардвадж счел эту задачу вообще невыполнимой [146, с. 49]); мусульманские завоеватели неоднократно опустошали Курукшетру [125, с. 117—122], и в результате местонахождение большинства тиртх было забыто; лишь впоследствии они были восстановлены, согласно легенде — неким странствующим аскетом, который получил соответствующее откровение во сне [186, с. 90]. Но надеяться все же на возможность преемственности местных культовых традиций позволяет наличие археологических остатков глубокой древности на территории некоторых тиртх, а также сообщение ряда источников о том. что, восстанавливая в XV—XVI вв. опустошенные святые места, пндуисты широко использовали древние «паломнические тексты»: тиртхаятры и махатмьи [319, с. 339]. Сопоставляя данные Мбх с описанием Курукшетры у А. Каннингхэма [186, с. 86—106, табл. 26], удается отождествить некоторые древние тиртхи с современными тиртхами или селениями, но, к сожалению, А. Каннингхэм часто не указывает точного местонахождения последних. Все тиртхи Курукшетры, которые удается локализовать хотя бы гипотетически, отмечены ниже в комментарии. Представляется возможным даже наметить в общих чертах направление маршрута паломника по тиртхам Курукшетры (см. ниже, примеч. 120, а также карту 2).

50 якшу Мачакруку, стража ворот - В тексте упоминаются всего четверо «врат Курукшетры» (см. далее, шл. 13, 19—20, 171, 178). Каннингхэм полагал, что эти «врата» лежат на промежуточных направле-ниях (юго-запад, северо-восток и т. д.), т. е. как бы находятся на «углах» площади, имеющей форму прямоугольника [185, с. 215—216]; однако, по нашему убеждению, «врата Курукшетры» ориентированы по основным сторонам света. Именно по основным направлениям располагались ворота древнеиндийских городов и статуи «стражей ворот» (дварапал) в храмах; основные направления являются ориентирами в большинстве индийских ритуалов, причем обычно участник обряда приближается к сакральному объекту с юга, а движение в сакральном пространстве начинается с южной его точки (см., напр., [260, т. 3, с. 677—684]). Поэтому тиртха «якши Мачакруки» — очевидно, вопреки мнению А. Каннингхэма [185, с. 216; 186, с. 89], не юго-восточные, а южные «врата» Курукшетры. В новое время пруд, посвященный якше Мачакруке, находился в деревне Синкх [186, с. 89—90], но следует учитывать небезосновательное мнение самого Каннингхэма, что территория Курукшетры была сильно расширена на юг (и на запад) уже в новое время, с тем чтобы часть священной земли оказалась во владениях соседнего княжества Джхинд [185, с. 216]. В древности «врата Мачакруки» должны были находиться много севернее, на другой стороне Дришадвати и ближе к основному скоплению тиртх.

51 в Шалукини в (купальне.) Десяти ашвамедх - Тиртха Десяти ашвамедх недавно существовала в деревне Салон на юге Курукшетры.

52 тиртху нагов Сарпадеви - Две «змеиные» тиртхи (Сарпадарпа и Нагадаман) находятся, по Каннингхэму, в деревне Сапхидан (Сафидон) на крайпем юге Курукшетра ([186, с. 104]; см. также [235, т. 21, с. 349; 122, с. 21—22; 124, с. 26]). Возможно, что все упомянутые до сих пор тиртхи при расширении территории Курукшетры были перенесены за Дришадвати.

53 к стражу ворот Тарантуке - «Врата», охраняемые якшей Тарантукой, отмечали, видимо, западный предел распространения тиртх Курукшетры вдоль Сарасвати. В новое время западные «врата» находились в селепии Вер, или Бахер (см. карту), где имелся «пруд якши». Однако сюда они были перенесены скорее всего при позднейшем расширении территории Курукшетры. Некоторые информаторы еще во времена Каннингхэма помещали подлинные «врата Тарантуки» на Сарасвати всего лишь в нескольких километрах к западу от Притхудаки-Пехоа [185, с. 215].

54 Пятиречье (pancanada) — здесь: тиртха на Курукшетре.

55 Красавцем станет тот, кто достигнет тиртхи Ашвинов. — Связь между названием тиртхи и «плодом» ее посещения основана на вере в способность Ашвинов наделять красотой и возвращать молодость; см. легенду о Чьявапе далее в тексте, гл. 123 (ср. [232, с. 169; 204, с. 57—64]).

56 к тиртхе Вараха, где некогда, приняв образ вепря, обитал сам Вишну - На Курукшетре существовало несколько тиртх, посвященных аватаре Вишну в образе вепря (varaha) [186, с. 98; 124, с. 18].

57 Экаханса — совр. Дхундхи (?) [186, с. 99].

58 Там же есть якшини То место зовется вратами Поля Куру - Т. е., стражем третьих «врат» Курукшетры выступает якшини (ж. р. от «якша»). Ее тиртха, очевидно, очень близка или тождественна «Прудам Рамы», упоминаемым в этом же абзаце перевода. В новое время на Курукшетре имелось несколько тиртх с названием «Пруды Рамы» (Ramahradah), из которых одна была вынесена на крайний юго-запад (сел. Рамрай [185, с. 215—216; 186, с. 91]). По нашему мнению, «врата якшини» являлись северными вратами Курукшетры и находились, так же как и Пруды Рамы, на территории совр. г. Тханесара.

59 Здесь Рама, после того как истребил кшатру, устроил пять прудов. — Имеется в виду легенда об истреблении кшатриев Рамой Джамадагньей из рода Бхригу, исключительно популярная у «бхригуидов» (бхаргавов) — брахманских «редакторов» Мбх [332, с. 293]. С восхваления Курукшетры и ее центрального святилища — Прудов Рамы — практически начинается Мбх (см. Мбх 1.1.11—12; 2.1—10). Не исключено, что ассимиляция брахманской традицией героических преданий о битве на Поле Куру была в немалой мере мотивирована стремлением «бхаргавов» увеличить приток паломников к контролируемой ими тиртхе — Прудам Рамы Бхаргавы. Местной традицией на Курукшетре эта легенда прямо связывается только с одним из объектов, носящих имя Пруды Рамы: священным озером на территории совр. г. Тханесара [185, с. 213; 235, т. 16, с. 55; 190, с. 166; 122, с. 6]. Под названием Saryagavant, Saryanavata оно известно уже РВ; с ним связаны многочисленные легенды (о Дадхичи, Пуруравасе и Урваши, Куру [190, с. 166; 122, с. 6—7; 124, с. 34—35]). Город Тханесар (санскр. Sthatfvesvara, Stharivisvara) в Мбх не упоминается; очевидно, в ту эпоху он еще не существовал (ср. [70, с. 177]). Однако ряд тиртх, которые ныне находятся на территории Тханесара, в «Тиртхаятре» перечислены в прямой последовательности, как расположенные в одной местности, по соседству с Прудами Рамы (см. далее в данной главе, шл. 141—162, примеч. 106 и сл.).

60 Ваншамулака — совр. Бансамула Тиртх в сел. Барасола (?) [186, с. 98].

61 Каяшодхана — возможно, Каясодхан Тиртх в сел. Касойян (?)[186, с. 100]. Название означает «очищающая тело», отсюда и «плод» посещения.

62 где некогда Вишну извлек (из пучины) вселенную Локоддхара - Имеется в виду миф о том, как Вишну в образе вепря, зацепив землю клыком, извлек ее па поверхность после того, как она провалилась в подземный мир [232, с. 210]. Название тиртхи означает «поднятие мира», чем обусловлен и «плод» посещения тиртхи: паломник «возносит (над бездною) собственные (посмертные) миры», т. ѳ. получает более высокие миры, чем те, что были им заслужены прежде. Ср. у Каннингхэма [186, с. 100] тиртху в сел. Лодхара (?).

63 Тиртха (богини) Шри — существовала в сел. Косан (?) [186, с. 100].

64 Гавамбхавана — в новое время тиртха в сел. Гохана (?) [186, с. 100].

65 Посетив Шанкхини омывшись в тиртхе Богини, паделяется паломник несказанной красотой. — Ср. посулы почитателю Богини обретения красоты и эротического блаженства в позднейшем тантризме (напр., [16, с. 321]). Шанкхини, тиртха Богини, сопоставима с Сапкани Деви Тиртх в местности Садхап (?) [186, с. 104].

66 к стражу ворот Арантукѳ в (лежащей) на Сарасвати тиртхе Индры якшей - Тиртха якши Арантуки отмечала, очевидно, восточный предел Курукшетры. Она, несомненно, соответствует совр. тиртхе Ратна Якш близ сел. Пипли на Сарасвати, в нескольких километрах к востоку от Тханесара [185, с. 215] (см. карту). Таким образом становится совершенно ясным, что весь описывавшийся до сих пор маршрут воображаемого паломника по Курукшетре представлял собой ее правосторонний обход (прадакшину), начавшись у южных (Мачакрука), пройдя через западные (Тарантука) и северные (якшини, Пруды Рамы) и достигнув восточных (Арантука) ее «врат».

67 Сутиртхака — возможно, совр. Су тиртх в сел. Сохна (?) [186, с. 104].

68 Шитавана — сопоставима с лесом Сит-бан и дер. Сиван на крайнем западе Курукшетры, хотя следует иметь в виду, что эти названия скорее всего перенесены туда откуда-то из глубины исконной территории; кроме того, из дальнейшего ясно (упоминание реки Апага), что паломник еще не покинул восточной части Поля Куру.

69 хоть одну пядь - В подлиннике индийская мера длины данда («посох», около 2 м).

70 в той тиртхе, «Выводящей собачью шерсть», посредством регулирующих дыхание упражнений исторгают «собачью шерсть» - Можно только предположить, что речь идет об устранении каких-то помех для йогической практики.

71 к Мапуше; некогда здесь черные лани обращены были в людей! — Название (manusa) озпачает «(тиртха) людей», «человеческая».

72 Апага — иначе: Аугхвати — священная река в восточпой части Курукшетры [186, с. 89; 135, с. 28].

73 к обиталищу Брахмы - В повое время тиртха «Обиталище Брахмы» (Brahmasthana) помещалась в сел. Тхана на западе Курукшетры [186, с. 106]; ср. следующее примечание.

74 в водоемах Семи мудрецов в «Запруде» Капиштхалы - Теперь маршрут уходит как будто на запад, во всяком случае в глубинные области Курукшетры. Местность Капиштхала упоминается у Панини; Р. Ч. Агравала отождествляет ее с совр. г. Кайтхал в западной части Поля Куру [123, с. 301]. Kedara озпачает рисовое поле, залитое водой посредством запруживания ручья, но, поскольку неоднократно упоминаются kedara в отшельнических обителях, можно думать, что так назывались сооружаемые отшельниками с помощью запруд водоемы для ежедпевпых омовений. Капиштхала как персонаж в JM6x более не встречается. Примечательно сообщение о почитании в Кайтхале изображения Семи мудрецов [124, с. 22]. А. Каннингхэм отмечает также «тиртху Семи мудрецов» в сел. Силакхера (?) [186, с. 104].

75 Сарака — возможно, тиртха Сарака в совр. сел. Шергарх (?) [186,с. 104].

76 А еще есть там тиртха Иласпада - Совр. тиртха Ираспада (sic) также находится в Шергархе [186, с. 104].

77 к (тиртхе) Пундарика - Отсюда па протяжении трех абзацев (шл. 69—83) большипство тиртх поддаются отождествлению; все они относятся к внутренней части Курукшетры, а для древности, возможно, к южной ее части. Пупдарика (см. карту 2) — совр. Пундари [186, с. 104].

78 Вайтарани — одна из священных рек Курукшетры [186, с. 88—89]; не идентифицируется.

79 к лесу Пхалаки. — Вся территория Курукшетры подразделяется на 9 отдельных районов — «лесов». Лес Пхалаки — совр. р-н Пхалкибан, лежащий между Пундарикой (Пупдари) и Притхудакой (Пехоа) [186, с. 9 0 - 9 1 ; 190, с. 156].

80 Дришадвати — в данпом случае пе река, а тиртха того же имени на р. Апага, в совр. сел. Пхарал [186, с. 101]. Когда на одной реке есть тиртха, носящая имя другой, это обычно объясняется легендой о том, как богиня другой реки являлась сюда совершать омовения.

81 Паникхата — тиртха, находящаяся, как и Дришадвати-тиртха (см. предыдущее примечание), в Пхарале.

82 к тиртхе Мишрака Вьяса смешал в том месте (воды) всех тиртх - Название MiSraka озпачает «смешанная». В новое время тиртха Мишрака находилась далеко на востоке, в Карпале [186, с. 101], но сюда она, видимо, была перенесена в позднюю эпоху. По контексту ясно, что тиртха Мишрака в древности лежала в пределах или в непосредственном соседстве «леса Вьясы» (см. карту).

83 Лес Вьясы — совр. Вьяс-бан, к юго-востоку от леса Пхалаки.

84 в месте слияния Каушики и Дришадвати - Каушики, рукав Дришадвати, соединяется с последней у совр. сел. Балу, где и находится тиртха Каусики-Сангам [186, с. 98; 122, с. 15].

85 Вьясастхали, где Вьяса, томимый тоскою о сыне, принял решение расстаться с жизнью, но боги тогда вновь придали ему силы - Вьясастхали, «Земля Вьясы», отождествляется с сел. Бастхали в «лесу Вьясы» [186, с. 98]. Сын Вьясы, ІІІука, с младепчества предававшийся аскезе, достиг освобождения и вознесся па небо. Эпизод, в котором Шива утешает огорченного разлукой отца, содержится в «Мокшадхарме» [68, с. 733—734].

86 придя к колодцу Кимдатта избавится от всех долгов. — Названиѳ kimdatta «Что за дар!» связано с ничтожностью требуемого приношения. Каннингхэм помещает тиртху «Колодец Кимдатта» в самом Вьясастхали (Бастхали), но упоминает также «тиртху, избавляющую от долгов» (Ринамочана Тиртха) в соседней деревне Расина [186, с. 98, 104].

87 омывшийся в (тиртхе) Кулампупа, смоет все грехи своего рода.— Название тиртхи означает «очищающая род».

88 в Шалишурпе, (тиртхе) Шалихотры - Ср. «тиртху Шалихотры» в сел. Вьяс-кхери [186, с. 106].

89 Есть на Сарасвати тиртха Шрикупджа - Каннингхэм упоминает тиртху Шри Кундж в местности Банпура (?) [186, с. 98].

90 к обиталищу Брахмы - Возможно, здесь снова упомянута тиртха Брахмастхапа (совр. Тхана, см. выше, примеч. 73), но уже не в числе внутренних тиртх Курукшетры, а как стоящая в одном ряду с тиртхами, лежащими вдоль берега Сарасвати в западной части Поля Куру, перечисление которых начинается с предшествующего абзаца.

91 к тиртхе Саитасарасвата, где достиг совершенства, Манканака. — Тиртха Саптасарасвати ныне расположена на берегу Сарасвати в 8 км к западу от Пехоа (древней Притхудаки), в сел. Мапгпа (Мапканака?) [186, с. 100]. Название «тиртха Семи Сарасвати» объясняется легепдой, согласно которой некогда в этой тиртхе по воле Брахмы мистически пресуществились воды семи рек, считавшихся «формами» или «проявлениями» Сарасвати (Мбх 9.37.1—27 [269, с. 380—382]).

92 некогда Манканака порезал себе руку - Легенда о Манканаке (шл. 98—115) почти дословпо повторяется в другом месте Мбх (Мбх. 9.37.34—50). Э. У. Хопкинс отмечал этот повтор как «автоцитату» в Мбх [227, с. 1]. На наш взгляд, однако, различия между текстами предполагают не книжпую интерполяцию, а варьирование при устной «рапсодической» аередаче.

93 из (раны) его потек сок - Возможно, rasa следовало бы переводить как «семя», учитывая распространенное в более поздний период представление, согласно которому аскет, удерживая в себе семя, «поднимает» его вверх, вдоль позвоночного столба (в Мбх уже встречается эпитет подвижника urdhvaretas «поднимающий семя»); в результате его тело наполняется энергией — теджасом и оп обретает сверхъестественные способности. В фольклорных сюжетах из пореза на теле такого подвижника вытекает семя, а не кровь [310, с. 13].

94 к (тиртхе) Аушанаса. — Все тиртхи, упоминаемые в шл. 116—138, безошибочно локализуются на территории совр. г. Пехоа (древняя Притхудака), расположенного на Сарасвати западпеѳ Тханесара. Большая древность ипдоарийского поселения в Притхудаке доказывается находками здесь серой расписной керамики, относящейся к IX—VIII вв. до н. э. [253, с. 141; 123, с. 299; 124, с. 33]. Есть здесь и тиртха Аушанаса, «принадлежащая Ушанасу», где этот мифический святой, достигнув совершенства, превратился в планету Венера [186, с. 102; 135, с. 40].

95 тому отпрыску Бхригу - Т. е. Ушанасу (Шукре).

96 Капаламочана — отождествляется пекоторыми источниками с Аушанаса-тиртхой (Мбх 9.38.4 [269, с. 383; 135, с. 40]). ГІо Кашшнгхэму, тиртхи Аушанаса и Капаламочана находятся в Пехоа [186, с. 102—103], По одпой из «этимологизирующих» легенд (Капаламочана — «(тиртха) избавления от мертвой головы»), искупавшись в этом месте, подвижник Маходара освободился от головы убитого Рамой Дашаратхой ракшасы, вцепившейся зубами ему в бедро (Мбх 9.38.8—17 [269, с. 382—383]).

97 к Агнитиртхе. — В Пехоа есть три «пруда Агни» [186, с. 102].

98 тиртха Вишвамитры; свершивший в ней омовение обретет брахманское достоинство - Вишвамитра-тиртха находится в Пехоа на бѳрегу Сарасвати [186, с. 103; 190, с. 39]. Характер «плода» формулируется по ассоциации с легендой о царе Вишвамитре, чье основное деяние — обретение брахманского достоинства путем суровых аскетических подвигов. Согласно Мбх (Мбх 9.38.31—32), в этой тиртхе помимо Вишвамитры обрели статус брахманов подвижники Арштишепа, Синдхудвипа и Девати.

99 Брахмайони — «Лопо Брахмы» — тиртха в Пехоа-Притхудаке [186, с. 102; 190, с. 1601.

100 к тиртхе Картикеи Притхудака - Тиртха Притхудака находится в Гіехоа, который обязап ей своим названием (Pehoa из Prthadaka [186, с. 103]). Возможно, связывалась легендами с «первым царем» Притху Вайньей (Prthndaka — «воды Притху»). Сведений о культе Картикеи (Сканды) в Притхудаке в других рсточниках пет.

101 Мадхусрава — по А. Каннигхэму, тиртха в Пехоа, пользующаяся наибольшей популярностью [186, с. 103]. ВамП упоминает Madhusraѵа в числе свящеипых рек Курукшетры [122, с. 13—14].

102 к тиртхе Богини у места слияния Сарасвати с Аруной. — Аруна — совр. р. Маркапда; па месте слияния ее с Сарасвати, в нескольких километрах к северо-западу от Пехоа, находится тиртха Арупа-сангам, обнаруживающая признаки большой древности [186, с. 102]. В сходной последовательности упоминается тиртха на Аруне и в Мбх 9.42.35.

103 тиртха Аватирна; основал ее некогда Дарбхин - Может быть, то же, что Авакирна в Пехоа [186, с. 102]. Дарбхин как персопаж в Мбх более не упоминается [326, с. 234].

104 заслуга тысячекратно возрастает. — «Шатасахасрака» значит «(тиртха) сотни тысяч», «Сахасрака» — «(тиртха) тысячи».

105 очистится тем от всей скверны, коей запятнался, принимая дарения. — По представлениям индийцев, даритель вместе с даром передавал приемлющему и свой «грех». Чем богаче дареиие, тем больше мыслилась и сопряженная с ним «скверна». Брахман, выполняя в обществе роль «козла отпущения», мог принимать дары, не опасаясь осквернения, в зависимости от степени своей «ритуальной чистоты». Наиболее богатые дары могли принимать, пе оскверняя себя, только брахманы высших разрядов [269, с. 389]. В случае, если «скверна», сопряженная с даром, была слишком велика в сравнепии со «статусом святости» приемлющего брахмана, предписывалось совершение очистительных обрядов.

106 в Ауджасе, тиртхе Варуны, где боги совершили обряд посвящения Гухи - Эта и большинство перечисляемых далее тиртх достоверно локализуются па территории или в окрестностях совр. г. Тханесара, главного культового центра Курукшетры. В Тханесаре, как и в Пехоа, найдена археологами серая расписпая керамика приблизительно 800 г. до н. э. [253, с. 141; 123, с. 299]. Ауджаса — известная тиртха в Тханесаре на берегу Сарасвати [185, табл. 60; 186, с. 97]. Миф о посвящении Гухи (Сканды, Картикеи) см. далее, гл. 218 (ср. Мбх 9.43—46, где этот миф связывается с той же тиртхой Ауджаса). Местную легенду о посвящении «первого царя», связанную с именем Скапды, сообщает А. Кашшигхэм: «Здесь Картикея наложил тилак (знак царского достоинства) царю Притхи» [186, с. 97]. Назвапие «Ауджаса» является производным от ojas — термина, обозначающего «жизпенную» или «созидательную» энергию, обретаемую царем при акте помазаиия [212, с. 29, 81—82]. Заслуживает внимания то обстоятельство, что если в новое время богом-посвятителем в Ауджасе выступает Картикея, то в Мбх он является посвящаемым, а тиртха, в которой совершался обряд, названа «тиртхой Варуны»; ср. также Мбх 9.45.92, 46.5—11, где сказано, что в Ауджасе и сам Варуна был помазан на царство над водами. Это косвенно говорит о большой древности тиртхи: исторически Варуна в роли божества царского посвящения предшествовал не только Картикее, но, возможно, и ведийскому Индре [212, с. 28, 80, 137; 198, с. 69—71]. Тиртха Ауджаса в ВамП 23.1 названа «границей Самантананчаки (Курукшетры) [135, c t 40]. Это может служить подтверждением нашей гипотезы, согласно которой северные «врата» Поля Куру находились в Тханесаре, у Прудов Рамы (см. выше, примеч. 58—59).

107 К востоку от Ауджасы лежит тиртха Куру - Несомненно, это знаменитое озеро Рамахрада (Пруды Рамы, см., выше, примеч. 59), лежащее к востоку от Ауджаса-тиртхи на территории совр. Тханесара [185, с. 213, табл. 60]. Здесь предавался подвижничеству Куру, предок героев Мбх; на берегу озера есть тиртха Курудхваджа, где Куру, по преданию, установил свое знамя или «царский столп»; озеро называется также Ваява-сарас или Павана-сарас («Озеро Ветра»), что объясняется легендой о приятных ветерках, овевавших царя-подвижника.

108 к Сваргадваре; он обретет небесный мир - Совр. Сваргадвари, тиртха в Тханесаре; название означает «Врата неба». «Купанием здесь, — пишет А. Каннингхэм, — обретается доступ в рай» [186, с. 106].

109 в Анараку; свершив там омовепие избегнет злой участи. — Тиртха Анарака, или Наракатари («Спасающая от ада»), лежит на Сарасвати западнее Тханесара. В описании «плода» под «злой участью» (durgati) имеется в виду посмертное пребывание в аду (пагака),

110 кто вступит в близость Нараяны-Падманабхи - Скорее всего эпитет Вишну «Падманабха» употреблен не случайно и подразумевает посещение ГІадманабха-купы, тиртхи в совр. Тханесаре [186, с. 105].

111 к тиртхе Павана - Тиртха с таким названием есть в Тханесаре [186, с. 105].

112 Гангахрада — «Пруд Гапги», ныне тиртха в Тханесаре; здесь, по преданию, совершала омовение Ганга, богиня реки [186, с. 105].

113 в Апаге - Апага-тиртха находится на р. Апага, или Аугхвати, в нескольких километрах к югу от Тханесара.

114 в Экаратру - Ср. тиртху Экаратри («Одна почь»), где, согласно местной легенде, останавливался на ночлег Кришна, — в Тханесаре [186, с. 105].

115 к тиртхе Дадхичи - Но некоторым данным, тиртха Дадхича находилась на противоположном Курукшетре берегу Сарасвати [135, с. 98]. Однако начиная с ведийской эпохи легенда о Дадхиче, святом, из костей которого сделана была ваджра, сокрушившая Вритру (далее в тексте, гл. 98), связывалась также с озером Рамахрада в Тханесара [235. т. 16, с. 35].

116 Омывшийся в Саннихити в час, когда дневное светило схвачено Раху - Саннихити — совр. Санпивата, в 13 км к югу от Тханесара [122, с. 29—30]. В средние века и новое время омовения в Тханесаре считались особенно эффективными, если совершались в момент солнечного затмения; в такие дпи эдесь собиралось до полумиллиона паломников [И, с. 463; 235, т. 13, с. 305; 122, с. 3 0 - 3 1 ; 125, с. 115-116; 256, с. 27], Средневековые поломническиѳ тексты наделяют Саннихити весьма высоким статусом и рассматривают ее как главную тиртху Курукшетры [313, с. 125].

117 якшу, стража ворот Арантуку - См. выше, примеч. 66. Маршрут по Курукшетре заканчивается, вторично достигнув ее восточных «врат».

118 в небесах — Пушкара - Пушкара считалась единственной на земле «небесной» тиртхой, куда совершают паломничество не только люди, но и боги.

119 к югу от Сарасвати, к северу от Дришадвати - Это недвусмысленное указание пределов Курукшетры в древности (ср. МДхШ 2.17 [42, с. 32]) делает очевидным, что все тиртхи, расположенные за Дришадвати, южнее и восточнее, были перенесены туда в позднюю эпоху

120 Курукшетра-Самантапанчака, лежащая между Тарантукой в Арантукой, Прудами Рамы и Мачакрукой - Представление А. Каннингхэма о том, что священная ввмля Курукшетры в Мбх мыслилась. имеющей форму квадрата, основывалось на традиционной «реинтериретации» еѳ названия Samantapancaka как «имеющая каждую из сторон длиною в пять (йоджан)» (см. далее в тексте, гл. 129, шл. 22); отсюда он заключил, что расстояние между «вратами» Курукшетры, лежащими на одной стороне квадрата, должно было составлять пять йоджан (180, с. 214—216; 186, с. 90]. Но В. С. Суктхаикар указал, что Самантапанчака — это «бхаргавское» название Курукшетры, расширительно перенесенное на нее с бхаргавской тиртхи «Пруды Рамы» и первоначально означавшее «окруженная пятью (Прудами Рамы)» [332, с. 282]. Мы предполагаем, что «вратами» Курукшетры отмечены были не промежуточные («углы квадрата»), а основные направления (юг, запад, север, восток) Правда, Тарантука (запад), Тханѳсар (Пруды Рамы, север) и Арантука (восток) располагаются почти на одной линии, тянущейся вдоль берега Сарасвати; но известно, что и большинство тиртх располагалось вдоль берега Сарасвати, в глубине ж е Курукшетры, к югу от реки, их было в древности значительно меньше. Ширина священной земли измерялась вдоль Сарасвати, с запада на восток, от Тарантуки до Арантуки; расстояние же от Прудов Рамы (Тханесар) до Мачакруки обозначало «глубину» Курукшетры, ее разрастание от Сарасвати на юг. Приняв такую систему основных прострапственных коордипат, мы получаем возможность представить весь описанпый в гл. 81 маршрут паломника по Курукшетре как два последовательных круговых ее обхода, выдерживающих общее направление прадакшины (вероятность несоответствия современной локализации отдельных тиртх их местопахождению в древности не меняет картипы в целом). Сначала паломник движется по периферии Поля Куру, обходя «но часовой стрелке» его «врата» в последовательности: юг — запад — север — восток. Затем от восточных «врат» (Арантука) он начинает второй круг: направляется (возможно, по реке Апага) к тиртхам, лежащим в глубине Курукшетры, а в древности, вероятно, в южной ее части (из этих тиртх Мишрака-Карнал и Капиштхала-Кайтхал, очевидно, перенесены в новое время за пределы древней Курукшетры, в столицы мелких местпых княжеств, а ранее паходились, как и все остальпые, в районах, поныне определяемых как «лес Пхалаки» и «лес Вьясы»), от Вьясастхали на юге идет через пеидентифицируемыѳ промежуточные тиртхи к святыпям Запада (Брахмастхана, Саптасарасвата, Притхудака), потом вдоль Сарасвати опять приходит к северным вратам — Тханесару и, наконец, завершает второй круг на востоке, в Арантукѳ. Наша реконструкция маршрута лишь подтверждает сообщепия исторических источников о том, что путь паломников по Курукшетре всегда имел характер прадакшины [184, с. 332—333].

121 Сарасвати, (что берет) начало под плакшей В ее потоке, исходящем из муравейника - Ручей, которым начипается река Сарасвати, по представлениям индийцев, зарождался в Гималаях, вытекая из дыры в муравейнике (фигурирующем в древних поверьях как вход в подземный мир нагов) иод деревом плакша (см. [144]). Покинув Курукшетру, паломник, очевидно, движется вворх по течению Сарасвати, к Гималаям.

122 на расстоянии шести бросков жезла от того муравейника. — В ведийской традиции известен особый ритуал (yatsaltra), участники которого двигались вдоль берега Сарасвати или Дришадвати и каждый день совершали жертвеппый обряд на новом месте, определяемом броском священного жезла (samya) [223, с. 158, 218, 341; ср. Мбх 12.216.22.

123 к обиталищу Богини под названием Шакамбхари. — С. М. Бхардвадж пе идентифицирует [146, с. 50]. Вероятно, имеется в виду «знаменитый храм Шакамбхари, расположенный в Камаоне, на пути из Хардвара в Бадринатх» [190, с. 174].

124 она (угощает) их съедобными травами отсюда и пошло имя ее — Шакамбхари, «Питающая зеленью и кореньями». — Это, несомненно, вторичная «реиитернретация» эпитета sakambharL Первоначальное его значение сохранено «Девимахатмьей» (МаркП 91.43—44): «Я буду поддерживать (bhf) весь мир необходимыми для жизни растениями (sakaih), которые произрастут из моего тела в период дождей; и тогда прославлюсь я на земле под именем Шакамбхари («несущая на себе» или «питающая растения»)» [274, с. 518]. Истоки образа следует, вероятно, искать в мифах дравидийских пародов о происхождении растительности из тела и крови женского божества плодородия (см., папр., [337, т. 3, с. 369-371; 110, с. 27-28]).

125 поклонившись (по пути) великой горе, пусть идет (паломник) к Вратам Ганги - К. М. Гангули полагал, что речь идет о Химавапе [269, с. 193], но скорее подразумевается гора Майнака (Спвалик) в непосредственной близости от «Врат Ганги», позже — «Брат Хари», современного города Хардвара, стоящего в месте, где Ганг выходит с гор на равнину. Хардвар — крупнейший центр индуистского паломничества. В Мбх (напр., 13.83.11) «Врата Ганги» указываются как одно из идеальных мест для совершения шраддхи.

126 Канакхала — совр. сел. Канкхал в окрестностях Хардвара. Некоторые Иураны указывают па Канакхалу как на место действия известного мифа о жертвоприношении Дакши [190, с. 88; 185, с. 236—237; 256, с. 21].

127 Кубджамрака — тиртха, в настоящее время находящаяся на небольшом расстоянии к северу от совр. г. Ришикеш; однако КП отождествляет Кубджамраку с Канакхалой [190, с. 105]. Так или иначе, речь идет о районе Хардвара, так как Ришикеш находится лишь менее чем в 40 км к северу от него, на пути из Хардвара в Бадрииатх [190, с. 76].

128 к истоку Ямуны - Ямуна берет начало в горячих источниках на горе Бандара-нуччха в Гималаях [190, с. 215]; чтобы попасть туда, паломник должен двигаться от «Врат Ганги» (Хардвар) через Кубджамраку прямо на север.

129 к истокам Синдху - Синдху (Инд) стекает с северных склонов хребта Кайлас в Тибете.

130 Бхригутунга — гора в Непале, на восточном берегу р. Гандак; здесь, по преданию, находилась обитель риши Бхригу [190, с. 34; 135, с. 70]. Маршрут паломничества идет, следовательно, на юго-восток, вдоль Гималаев.

131 пришедший к тиртхе Сундарика паделяется телесной красотой. — Название тиртхи образовано от прилагательного sundara «красивый», «прекрасный».

132 в священный (лес) Наймиша - Расположен на левом берегу р. Гомати, в 72 км к северо-западу от Лакхпау [190, с. 135; 349, т. 2, с. 1361.

133 Кто расстанется в Наймите с жизнью, тому в небесном мире уготовано блаженство. — Об обычае религиозного самоубийства в тиртхах см. далее, примеч. 203 к данному сказанию.

134 к Сарасвати - Легенда о том, как Сарасвати, изменив русло, пришла в лес Наймиша, чтобы присутствовать при жертвоприношении, и затем ушла обратно, оставив здесь свои воды в нескольких прудах, содержится в Мбх (9.36.37 и далее).

135 Бахуда — согласно Н. Л. Дею, р. Дхумела (Дхубала), или Бурха-Рапти, приток р. Рапти, текущей к востоку от р. Гомати [190, с. 16]; по мнению Ф. Парджитера, это р. Рамганга, впадающая в Ганг близ совр. г. Капаудж, т. е. находящаяся западнее р. Гомати и леса Наймиша [274, с.291— 292].

136 к Гопратаре на (реке) Сараю; оттуда некогда вознесся на небо Рама вместе со своим воинством, слугами и ездовыми животными. — Гопратара — совр. Гуптара, центр паломничества на берегу Сараю (совр. р. Гхагра, или Гогра, в Уттар-Прадеше [190, с. 71, 181]). Здесь, по преданию, умер Рама, герой «Рамаяны». Данная шлока, очевидно, предполагает «этимологическую реиптерпретацию» в связи с этим преданием названия Gopratara как «переправа (на небо) быков (ездовых животных Рамы)»; но первоначально опс означало скорее всего просто «коровий брод».

137 в Гомати, в тиртхе Рамы - Бхардвадж [146, с. 50] пометает эту тиртху рядом с Гопратарой, игнорируя тот факт, что одна из них лежит на Сараю (Гогра), а другая па Гомати (Гумти). Ближайшей к Гопратаре тиртхой, лежащей на Гомати и посвященной культу Рамы, является Кушапура (совр. Султаппур), легендарная столица сына Рамы, Куши [190, с. 111]. Возможно также, что тиртхой Рамы на Гомати почиталось место, где Рама переправился через эту реку на пути в изгнание [298, с. 234].

138 в Варанаси - Беглость упоминания Варанаси (Бепареса) в Мбх свидетельствует, что город в эту эпоху далеко еще по обрел статуса величайшей тпртхи Индии, который отводится ему в средневековых текстах (см. [313, с. 125], ср. [11, с. 464]). По некоторым данным Варанаси в древности стоял у места слияния Ганга и Гомати [190, с. 23].

139 в тиртху Маркапдеи, что лежит близ места слияния Ганги в Гомати - Тиртха находилась, очевидно, в окрестностях древнего Варанаси, см. предыдущее примечание.

140 Гая (gауа) — древний город в Бихаре, один из важнейших объектов индуистского и буддийского паломничества (об истории Гаи см, [190, с. 64—65; 207; 323, с. 226—229; 296, с. 121—123], о позднем состоянии [72, т. 1, с. 214—224]). Все тиртхи, перечисляемые далее в шл. 71—88, находились, вопреки мпепию С. М. Бхардваджа [146, с. 51], в самой Гае или ее окрестностях. «Тиртхаятра» в дальнейшем еще дважды возвращается к описанию Гаи, см. гл. 85, шл. 6—9 и гл. 93, шл. 9—27.

141 Акшаявата; в том месте дарение предкам (приносит заслугу), вовек неуничтожимую. — Эта тиртха в Гае получила свое название поросшему в ней «Баньяну Неуничтожимости» (aksayavafa), священному дереву, па листе которого, согласно преданию, покоился Вишну в образе младенца, когда вселепная была поглощена волнами потопа (см. [72, т. 1, с. 223&mdah;224; 207; 135, с. 12]; ср. изложение этого мифа далее в тексте, гл. 186). Священный бапьяп с таким же названием находился и в Праяге, о чем, впрочем, «Тиртхаятра» (см. гл. 83, шл. 65—80) не упоминает. Издревле Гая считалась паилучшим местом для совершения шраддхи в честь усопших предков (см., напр., Мбх 13.88). Безосновательно мнение Р. Саломопа о том, что Гая не имела статуса всеиндийского «центра культа предков» до позднего средневековья [313, с. 126]; факты (в том числе и дапные Мбх) свидетельствуют о ее глубокой, возможно добуддпйской, древности [323, с. 227—229]. Временное снижение значения Гаи в раннее средневековье объяснимо времеппым же ее запустепием, которое отмечал, в частности, в V в. п. э. китайский паломппк Фа Сянь [296, с. 122].

142 Маханади — «Великая река» — другое пазваиие р. Пхальгу, на берегах которой расположена Гая [190, с. 65, 117; 296, с. 76—77].

143 к озеру Брахмы, берега которого украшепы рощей Дхармы - С. М. Бхардвадж [146, с. 51] рассматривает Брахмасарас и Дхармараныо как пеидептифицируемые тпртхи, лежащие на пути из Гаи в Вайшали; однако оба последующих описания Гаи в «Тиртхаятре» пазывают «озеро Брахмы» в качестве главной здешней тиртхи, известной также под названием озера Гаяшпрас, «Голова Гаи» (см. гл. 85, шл. 8; гл. 93, шл. 9—10). Дхармарапья, «Роща Дхармы», так же как и «озеро Брахмы», является по сей день значительнейшим объектом паломничества в Гае ([190, с. 65]; ср. далее в тексте, гл. 93, шл. 10).

144 обошедший столб обретает плод ваджапеи. — Характер «плода» в данном случае ассоциативно обусловлен, по-видимому, центральной ролью, которую играл жертвенный столб в царском обряде ваджапея [336, с. 24; 266, с. 615; 212, с. 85].

145 Дхенука (dhenuka «дарение») — тиртха в окрестностях Гаи [135, с. 131.

146 пускай совершит дарение сезамовых зерен - Зерна сезама (tila) были важнейшим компонентом подношений питарам при шраддхе [214, с. 97-98].

147 Удьянта — по мнению Н. Л. Дея, гора Брахмайопи («Лоно Брахмы») в Гае [190, с. 203]. Б. Ч. Лоу отождествляет Удьянту с известной святой горой Гаяширас, «Голова Гаи» ([258, с. 14—15]; ср. далее, гл. 85, шл. 6—8). Бхардвадж полагает Удьянту неидентифицируемой тиртхой вне Гаи [146, с. 51].

148 Врата Лона — по-видимому, тиртха на горе Удьяпта (то же, что «Лоно Брахмы», см. предыдущее примечание).

149 Человеку должно желать рождения многих сыновей, дабы хоть один из них мог посетить Гаю, либо устроить ашвамедху, либо свершить дарение черного быка. — Шлока представляет собой популярный афористический стих (гатха), некоторыми текстами вкладываемый в уста древних мудрецов-риши или предков-питаров. Неполно цитируется далее в тексте, при вторичном описании Гаи (гл. 85, шл. 7). Повторяется также в Мбх 13.88.14, Рам. 2.107.13, ряде Пуран и Дхармашастр [150, т. 1, с. 282; 323, с. 226].

150 Пхальгу — то же, что Маханади; см. [190, с. 156] и выше, примеч. 142.

151 Дхармаприштха — тиртха в окрестностях Гаи, обычно отождествляемая [135, с. 112] с Дхармараньей, «Рощей Дхармы» (см. выше, примеч. 143). В пользу такого отождествления говорит упоминание в следующей шлоке «тиртхи Брахмы», очевидно тождественной Брахмасарасу (ср. примеч. 143). Если это предположение верно, возникает вопрос о причине повторного упомпиания в самом конце описания Гаи ранее уже названных тиртх. Для объяснения этого можно допустить, что маршрут паломника по тиртхам Гаи строился по обычному кругу прадакшипы (ср. двойное упоминание Араитуки в описании Курукшетры).

152 к тиртхе Брахмы - См. выше, примеч. 143 и 151.

153 Раджагриха — совр. г. Раджгир, древняя столица царства Магадха, впоследствии уступившая свою роль Паталипутре; расположена в Бихаре, к северо-востоку от Гаи (см. о ней [72, т. 1, с. 204—211; 255; 316; 296, с. 141—147]). Бхардвадж [146, с. 51] вслед за Гангули [268, с. 197] читает RajasOya, что лишено смысла.

154 омывшись там в Теплых водах, он вкусит блаженство, подобно Какшивану. — «Теплые воды» (Tapodah, букв, «воды тапаса») - горячие источники близ Раджагрихи, описанные китайскими наломниками и используемые до сих пор. Какшивап — имя подвижника, тапасом которого, согласно легенде, были впервые согреты эти целебные воды [255, с. 2, 4 - 5 , 35; 316, с. 27, 70—71; 296, с. 152].

155 придя в (тиртху) Манинаги вкушать будет (пищу) этой тиртхи; и если даже ужалит его ядовитая змея, то яд не оборот его. — Раджагриха была центром культа Манинаги, царя змеев-нагов, подателей дождя (см. Мбх 2.19.9—10 [62, с. 46]). Произведенные здесь раскопки храмового здания середины I тыс. н. э. выявили многочисленные свидетельства культа Манинаги [284, с. 119—123; 255, с. 33—35; 316, с. 82—85]. Мапинага почитался защитником от змеиных укусов. «Пища Манинаги» — возможно, какие-нибудь травы, содержащие необходимое противоядие (?).

156 к роще Гаутамы в пруду Ахальи - Окрестности Раджагрихи эпическая традиция прочно связывает с деятельностью ведийского мудреца Гаутамы, отца Какшпвапа (Мбх 2.19.5—8). По известному мифу, жена Гаутамы, Ахалья, была обесчещена Индрой, за что Гаутама предал бога проклятию; «пруд Ахальи» и «обитель Гаутамы», связанные с этим мифом, в новое время помещались в северном, лежащем за Гангом округе Бихара — Дарбханге [135, с. 9]. Другая «обитель Гаутамы» находилась в местности Годха на Ганге, в 6,5 км к северо-западу от Патны (Паталипутры [190, с. 64]). Оба варианта локализации нѳ противоречат дальнейшему направлению паломничества.

157 колодец царственного мудреца Джанаки - Находился в тиртхе Ахальи в округе Дарбхапга [135, с. 9]; см. предыдущее примечание.

158 Гандаки — р. Гандак, текущая с Гималаев через Северный Бихар и впадающая в Ганг неподалеку от Паталипутры (Патны). Возможно, имеется в виду тиртха у места ее слияния с Гангом, в Шонепуре, где поныне устраивается ежегодная мела — религиозное празднество паломников, сопровождаемое ярмаркой [190, с. 61].

159 Вишала — приток р. Гандаки; в месте их слияния стоял известный город Вайшали [190, с. 39]. Путь паломника лежит, вероятно, на север, вверх по течению Гандаки.

160 Шалаграма — посвященная Вишну тиртха в Гималаях, на территории совр. Непала, близ истока р. Гандаки [190, с. 174; 146, с. 51].

161 Омывшись в Джатисмаре обретет память о прошлых рождениях. — Название тиртхи этимологизируется как «память о (прошлых) рождениях».

162 обитель Бхараты - Согласно КП и ПП, находилась на р. Каушики [135, с. 61]; ср. следующее примечание.

163 Каушики — ныне р. Коси, текущая с Гималаев по Северному Бихару и впадающая в Ганг; согласно традиции, впрочем, она не соединялась в древности с Гангом, а впадала в Брахмапутру [190, с. 97; 296, с. 63—64]. Здесь речь идет, по-видимому, об истоках реки в Гималаях.

164 к лесу Чампака (campakarariya) — Напрашивающаяся идентификация с совр. округом Чампаран в Северном Бихаре [135, с. 83, 85] разрушает, однако, последовательность маршрута, идущего по Гималаям от ПІалаграмы на восток, через верховья Каушики к «Вершине Гаури» — Джомолунгме.

165 на вершину Гаури, Великой Богини - По мнению большинства авторов, совр. Джомолунгма (Эверест [190, с. 64; 258, с. 3; 146, с. 51-52]).

166 к Станакупдам. — В подлиннике: stanakundesu «к Колодцам грудям». Возможно, гора в целом мыслилась как тело Богини.

167 Тамраруна — вероятно, место слияния совр. рек Аруп и Тамур [146, с. 52]. Паломник движется теперь от Джомолунгмы на юг, по течению р. Арун, через Восточный Непал.

168 приносимую человеческим жертвоприношением - О человеческих жертвоприношениях в древней Индии см., напр., [282; 348, т. 1, с. 463—466].

169 в месте слияния Калики с Каушики и Аруной - Возможно, в месте, где соединенные воды Аруны и Калики (Тамура?) впадают в Каушики (ср. [190, с. 85; 146, с. 52]).

170 Кокамукха — совр. г. Пурнеа [190, с. 101, 117], где соединенные воды Тамры, Аруны и Каушики, преодолев отроги Гималаев, выходили на равнину.

171 достигнув гибельного для краунчей острова Ришабха - Эпитет krauncanisQdana «гибельный для краунчей» связан, возможно, с какой-нибудь неизвестной нам местной легендой (напр., об охоте мифологического персонажа); менее вероятно, но не исключено, что он означает принадлежность тиртхи богу Сканде (для которого Krauncanisndana «Сокрушитель Краунчи» служит именем-эпитетом, причем здесь «Краупча» — название горы, которую бог пронзил своим копьем [232, с. 227]).

172 придет в Чампу совершит возлияние в Бхагиратхи - Чампа — столица древнего государства Анга, ныне небольшой населенный пункт неподалеку от г. Бхагалпура в Бихаре [184, с. 477—478; 146 с. 83—85]. Бхагиратхн — одно из пазпаппй Гапги, чаще применявшееся к ней либо в самых истоках, либо в нижнем течении.

173 тиртху Таллохитью учрежденную по благоволению Рамы - Поскольку далее упоминаются основные реки, протекающие по территории Бенгала, можно допустить, что Tallohitya — искажение названия Lohitya (р. Брахмапутра). Легенда связывает Лохитью с именем Рамы Джамадагньи, который, совершая здесь омовение (в месте, где теперь находится тиртха Брахмакунда), уронил в воду свой знаменитый боевой топор [190, с. 115; 135, с. 76].

174 Каратоя — священная река на территории совр. Бангладеш, к западу от Брахмапутры [190, с. 93, 171].

175 в месте слияния Ганги с океаном - При впадении рукава Ганга Бхагиратхп (совр. Хугли) в Бенгальский залнв находился один из древнейших и крупнейших центров паломничества — Gangasaga-rasamgama «Слияние Ганги с океаном». Здесь почитался риши Капила, который, по преданию, испепелил на этом месте своим «духовным пылом» сыновей Самары (см. далее, гл. 105—106). В средние века тиртха по ряду причин отчасти утратила свое значение [323, с. 178—179, 182—183].

176 на противолежащий Ганге остров - Совр. о-в Сагар против устья Ганга, составляющий часть тиртхи Гапгасагарасангама [349, т. 4, с. 197].

177 Придя к реке Вайтарапи посетив там тиртху Вираджа, начнет (паломник) излучать сияние - Вайтарапи — река в северо-восточной части штата Орисса, на которой стоит город Джайпур; Впраджа-кшетрой, «Нолем Вираджа», назывались окрестности этого священного города [190, с. 18, 38]. «Плод» посещения тиртхи в дапном случае определяется игрой слов: название Viraja означает «беспыльпоѳ», «лишенное пыли»; «излучает сияние» на сапскрите: virajati.

178 в месте слияния Шоны с Джьотиратхи - Шона — совр. р. Сон, Джьотиратхи — ее приток, совр. Джохпла; место их слияния лежит на территории штата Випдхья-Прадеш [190, с. 82, 188]. Таким образом маршрут долает от побережья Бенгальского залива странный скачок на северо-запад, в центральные области Индии.

179 в Ваишагульме, где берут начало (реки) Шона и Нармада Истоки Шоны (Сон) и Нармады (Нарбада) находятся на границе штатов Мадхья- и Випдхья-Прадеш, в р-ие хребта Майкала и горы Бхимангарх.

180 Кошала — здесь, видимо, Дакшипа- или Маха-Кошала, территория которой совпадала с более поздней исторической областью Гондвана (между горами Випдхья и р. Годавари).

181 Бадарика — согласно ПП, расположена близ горы Махендра [135, с. 441; см. следующее примечание.

182 достигнув (горы) Махендра, на которой обитает Джамадагнья - «Гора Махендра» — северо-восточная часть Восточных Гхатов, находящаяся па территории исторической Калинги [190. с. 119; 258, с. 1]. Согласно легенде, Рама Джамадагнья (Парашурама), потерпев поражениѳ от Рамы Дашаратхи (герой «Рамаяны»), удалился па гору Махендра, где, будучи бессмертным, остался обитать навеки в одпой из пещер.

183 Подойдя к горе Шри, на речном берегу надлежит совершить омовение — «Гора Шри»—Sriparvata, SrlSaila — крупный центр паломничества Ρ Южной Индии, находится на южном берегу р. Кришна (совр. Кистпа [190, с. 193; 256, с. 41]).

184 горы Ришабха, что в стране папдьев - Северная часть гор Малая на крайнем юге Индии, в Тамилнадѳ [190, с. 169].

185 Кавери — известная река в Тамилпаде.

186 Канья — вероятнее всего, популярная тиртха Капьякумари на мысѳ Коморин, крайняя южная точка полуострова Индостан [146, с. 53].

187 Гокарна — совр. г. Гокари на Малабарском берегу, между городами Карвар и Кумта, известный центр паломничества. Маршрут тиртхаятры, достигнув крайнего юга, вновь поднимается к северу, но уже по западной стороне субконтинента.

188 к (реке) Вепна - Участок пути от Гокарны и до выхода паломника за горы Виидхья, в Бунделькханд, представляет наибольшие трудности для интерпретации. Возможны различные отождествления роки Венна (см., напр., [274, с. 303], но скорее всего это совр. р. Вайи-Ганга вместе с ее продолжением — р. Пранхитп, впадающей в Годавари [199, с. 28; 274, с. 294]. При такой идентификации, однако, маршрут делает огромный скачок па восток — из р-на Гоа в Центральную Индию.

189 при слиянии (Годавари) с Венной - т. е. при впадении в Годавари р. Паихати (см. предыдущее примечание).

190 Варада — отождествляется с р. Вардхой, притоком Вайи-Ганги [190, с. 23; 274, с. 294; 146, с. 54].

191 Кришнавенна — возможно, северо-западпый исток Вайн-Ганги, берущий начало в р-не городов Деогхар и Сеопи в Мадхья-Прадешѳ [274, с. 294].

192 Пайошни — р. Пурна, приток Тапти (или Пуриа вместе с нижним течением Тапти [190, с. 156; 274, с. 299, 335, 365]). По другим данным, Пайошни — отличный от Пурны приток Тапти [313, с. 47].

193 в лес Дандака - Так иногда называли все занятое лесами пространство к югу от Бунделькханда до Годавари или даже до Кришны-Кистны [190, с. 52; 135, с. 102—103], по Мбх, по мнению некоторых исследователей, ограничивает территорию «леса Дандака» лесной страной в истоках Годавари [146, с. 54].

194 в Шурпараку, где (некогда) побывал Джамадагнья - Совр, Сопара или Супара на берегу Аравийского моря, в 73 км к северу от Бомбея. По преданию, Рама Джамадагнья, подарив всю землю брахманам, сам оказался лишенным владений; тогда Океан предоставил ему поднявшуюся из воды сушу — Шурпараку (Мбх 12.49.56—59).

195 в Саптагодавари - Если Шурпарака находится на западном побережье субкоптинента, неподалеку от -истоков Годавари, то тиртха с названием Саптагодавари лежит в устье этой реки, при ее впадении в Бенгальский залив [190, с. 178; 313, с. 119]. Можно думать, что тут имеется в виду некая пеизвестная нам одпоимепная тиртха, расположенная в верховьях реки. Отметим, впрочем, интересное предположение С. М. Бхардваджа, что упоминание вслед за Шурпаракой Саптагодавари предполагает прадакшину вокруг Годавари [146, с. 55].

196 Достигнув Медхавики - Отправляясь от истоков или устья Годавари, паломпик пересекает всю Центральную Индию (на этом пространстве указаны лишь две неотождествимые тиртхи: Девапатха и «лес Тунгака»), преодолевает горы Виндхья и начипает приближаться с юга, по территории совр. штата Виндхья-Прадеш, к средней части долины Ганга. Тиртха Медхавика, или Медхава, находится в окрестностях Калапджары (см. [290, с. 129] и следующее примечание).

197 Каланджара — местность Калинджар близ г. Бапда, на стыке штатов Уттар- и Виндхья-Прадеш [190, с. 84—85].

198 реки Мандакини, что течет близ Читракуты - Читракута — совр. гора Кампапатх-гири в исторической области Бунделькханд. Близ нее течет р. Пайсини (Паясвини), которую отождествляют с эпическои Мандакини [190, с. 50, 124].

199 к Шрипгаверапуре Здесь Рама переправился через (Гангу) . — Шрингаверапура — совр. г. Синграур на берегу Ганга, в 37 км к северо-западу от Праяги (Аллахабад; см. следующее примечание). Pafма, уходя в изгнание, отпустил здесь возничего, пересек реку на лодке и пешком продолжал путь через леса, покрывавшие, противоположным берег [298, с. 237].

200 Праяга — совр. Аллахабад — одни из крупнейших центров паломничества в древней, средневековой и современной Индии, город, стоящий у СЛИЯНИЯ двух священных рек: Ганги и Ямуны (Джамны). Отсюда и до конца (шл. 83) «Тиртхаятра Пуластьи» описывает тиртхи, расположенные в Праяге или ее окрестностях (упоминается Праяга и далее, см. гл. 85, шл. 13; гл. 93, шл. 1—8). Примечательно, что в Мбх не упомянуты две важные особенности культа, характерные для Праяги в историческое время: периодические религиозные празднества — ярмарки» (мелы; см., напр., [56, с. 254—256]) и специфическое почитание такого же, как в Гае, «Баньяна неуничтожимости» (aksayavafa [184, с. 388—391; 190, с. 160; 207; 135, с. 12]). Название Prayaga означает «(место) жертвоприношения»; известно, что ведийские арии совершали жертвоприношения у слияния рек. В Мбх (см. далее, гл. 85, шл. 14; гл. 93, шл. 1—8) название ГІраяги объясняется тем, что здесь некогда совершали жертвенный обряд сами боги во главе с Праджапати. Эта старейшая тпртха упоминается уже в Ведах ([56, с. 255; 323, с. 225]; см. также. МДхШ 2.21 [42, с. 33]).

201 Праяга это нижняя точка того треугольника. — Вагинальная символика многих тиртх (ср. выше, примеч. 35 к данному сказанию) предполагает, видимо, некоторую связь их с культами плодородия. Ср. также поздпюю тантристскую замену термина tlrtha на рі tha (в эзотерическом значении: женский половой орган [145, с. 159]).

202 Сампратиштхапа, Камбала с Ашватарой, а также тиртха Бхогавати - Первая, очевидно, тождественна Пратиштханѳ, или Пратиштхапуре, расположенной за Гангом напротив Праяги; она связывается с именами целого ряда мифических и легендарных персонажей (Ила, Пуруравас, Нахуша, Яяти и др.) и содержит много объектов паломничества. Камбала с Ашватарой — мифические змеи-наги, тиртхи которых обозначали западный предел священной территории вокруг города [306, с. 87]. Бхогавати (так называется мифический город в нижнем мире змеев-нагов) — тиртха к северу от Праяги, посвященная культу царя нагов Васуки |306, с. 87; 135, с. 68].

203 расстаться с жизнью в Праяге! — Естественную смерть в одной из тиртх, особенно в тиртхах, расположенных на берегу Ганги, большинство древнеиндийских текстов расценивает как верную гарантию посмертного блаженства; поэтому как в древности, так и в повое время больные, чувствующие приближение смерти, нередко доставлялись на берег Ганги [330, с. 364; 171, с. 51—52]. Смерть в результате поста в той пли иной тиртхе рассматривалась, видимо, как естественная и поощрялась (см., напр., МДхШ 6.31 [42, с. 120]). К другим способам самоубийства источники относятся противоречиво. Дхармашастры, как правило. предписывают старцам, лишенным из-за своей дряхлости возможности совершать ежедневные обряды, «покидать тело» путем самосожжения, утопления или падеиия в пропасть [171, с. 52—53; 347, с. 370—371]; некоторые источники, однако, считают самоубийство грехом для брахмана, допуская его только для шудр [349, т. 2, с. 115]. Комментируемая шлока (см. ранее в ней о «речении Вед») свидетельствует о том, то религиозное самоубийство в эпоху Мбх не поощрялось ведийской догмой π допускалось, быть может, только в Праяге, где этот обычай имел глубокие корни. Иилакантха в своем комментарии к данной шлокѳ паходнт нужным заметить, что самоубийство вообще-то является убийством живого существа и нарушением принципа ахинсы (см. [203, с. 69], ср. [347, с. 371]). Сходное брахманское представление передает и «Айн-и-Акбари»: «Они полагают, что кто бы ни совершил самоубийство, повинен в тяжком грет·, если только (самоубийство совершено) не в этом месте (Праяге), где оно приносит обильпое вознаграждение» [120, с. 306]. Упоминание о практике религиозного самоубийства в Праяге содержится уже в РВ [306, с. 87]; первое эпиграфическое свидетельство относится к VI в. н. э. [323, с. 224]; в VII в. этот обычай описал Сюапь Цзан, отметивший, что он восходит к глубочайшей древности. По свидетельству Сюань Цзана, «Баньян неуничтожимости» в Праяге был окружен грудами человеческих костей [190. с. 160]. В XVII в., как свидетельствует современник Акбара, паломники, забираясь по ветви баньяна, бросались с них в воду и тонули [184, с. 390]. Другой способ самоубийства, СОСТОЯВШИЙ В ТОМ, ЧТО паломники прыгали в реку с лодки, привязав предварительно к телу тяжелые сосуды с водой, практиковался до начала прошлого века, когда оп был запрещен британской администрацией [349, т. 2, с. 116; 56, с. 257].

204 тиртха (змея) Васуки, называемая Бхогавати - См. выше, примеч. 202.

205 Хансапрапатапа — тиртха, расположенная за Гангом напротив Праяги, в Пратиштхане (см. выше, примеч. 202, а также [190, с. 159]).

206 два Кришны (существуют) в каждой из трех (первых) юг! — Можно только предположить, исходя из дальнейшего, что подразумевается предшествовавшее аватаре Вишну в образе Кришны и Арджуны его воплощение в святых Нараяне и Нарѳ. Об именовании «два Кришны» см. далее, примеч. И к «Сказанию о похищении Драупади».

207 подобие Брихаспати — Дхаумья - Пурохита (родовой жрец) Земных царей Пандавов, Дхаумья уподобляется своему мифологическому аналогу — богу Брихаспати, пурохите царя богов Индры (см. примеч. 2 к «Сказаиию о жизни в лесах»).

208 восхвалю я тебе по памяти чудесный восточный край - Содержание глав 85—88 мы условно определили выше как «тиртхаятру Дхаумьи». Исследователям подчас кажется сомнительной целесообразность повторного, более краткого перечисления тиртх сразу после детального описания их Пуластьей; высказывалось предположение о вторичности «Тиртхаятры Дхаумьи», о том, что она является поздней интерполяцией [146, с. 31]. Следует, однако, отметить, что Дхаумья перечисляет тиртхи совсем по иному, чем-Пуластья. Его перечень отличается от «Тиртхаятры Пуластьи». тем, что он пе является последовательно изложенным маршрутом паломничества. Дхаумья группирует важнейше тиртхи по отдельным областям, и только'в последовательности описываемых им сторон света (восток, юг, запад, север) сохраняется еще круговое направление всеипдийской прадакшины. В пределах же каждой из глав, посвященной конкретной стороне света, прослеживать последовательность называния тиртх бессмысленно: они перечисляются произвольно. У Дхаумьи отсутствуют бесконечно повторяющиеся у Пуластьи формулы типа «отсюда пусть идет »; вместо них перечень тиртх пасыщается формулами-связками «там есть», «есть там еще» и т. п. Следовательно, в «Перечне Дхаумьи» по сравнению с «Тиртхаятрой Пуластьи» тот же исходный материал отбирается и организуется совершенно по другому принципу. Перечень Дхаумьи йог исполняться вслед за «Тиртхаятрой Пуластьи» еще в период устного бытования эпоса; это отвечало потребности сказителя продемонстрировать искусство подачи материала двумя разными способами.

209 Наймиша — лес на р. Гомати, см. выше, примеч. 132 к данному сказанию.

210 наилучшая из гор святая Гая - Очевидно, гора Гаяширас («Голова Гаи») в Гае (см. выше, примеч. 147 к данному сказанию, а также [323, с. 228—229]).

211 озеро Брахмы - См. выше, примеч. 143, 151, 152.

212 хоть один из них да совершит паломничество в Гаю. — Ср. ранее в тексте, гл. 82, шл. 84—85, и примеч. 149 к данному сказанию.

213 баньян «Дарующий неуничтожимость», ибо поднесение там пищи предкам становится неуничтожимою (заслугой) - Приведенный вдесь вариант известного названия aksayavata: акsауакагагіаѵаtа «баньян, обусловливающий неупичтожимость (бессмертие)»— ценен тем, что дает возможность лучше понять семантику названия священного дерева и направленность связапного с ним культа. Тут жѳ дается «народная» этимология этого названия, несомненно фантастическая. Индуисты считают Гаю местом, наиболее предпочтительным для совершенния шраддхи (см., напр., [72, т. 1, с. 187, 214—217]).

214 (обитель) Каушики, где некогда Вишвамитра обрел брахманское достоинство - Вероятно, Вишвамитра-ашрама в Девакунде, в 42,5 км к северо-западу от Гаи [190, с. 29]. По поводу легенды о Вишвамитре Каушике см. примеч. 98 к данному сказанию.

215 Утпалавата — сопоставима с гиртхой Утпаларанья, в 24 км от совр. г. Каппур [190, с. 213].

216 Каушика вместе с Ипдрой пил в Каньякубджѳ сому - Каньякубджа — совр. г. Канаудж в Уттар-Прадеше, на р. Калинади, в 10 км от ее впадения в Ганг [190, с. 89]. ІІо преданию, здесь некогда царствовал Впшвамитра Каушика [306, с. 27]. Вкушение сомы, считавшееся исключительной привилегией брахманов (см., однако, выше, примеч. 20 к «Сказанию о Нале» и [294, с. 62—63]), символизирует в данном случае обретение царем Вишвамитрой брахманского достоинства.

217 оттого и зовется ГІраягой. — См., выше, примеч. 200.

218 Каланджара — см. выше, примеч. 197.

219 гора Махендра, (обитель) Бхаргавы - Т. е. Рамы Джамадагньи, см. выше, примеч. 182. Эта шлока, относящая «гору Махендра» к восточной части Индии, свидетельствует, что Мбх понимает под «Махендрой» не все Восточные Гхаты (см., напр., [258, с. 21]), а лишь северовосточную их часть на территории Калинги.

220 Запруда Матанги — согласно «Тиртхаятре Пуластьи» (гл. 83, шл. 13—15), находилась где-то в окрестностях горы Махендра.

221 Венна и Бхимаратхи - Бхимаратхи — совр. р. Бхима, приток Кришны-Кистны [135, с. 67; 313, с. 118]. Венна в данном случае — также один из притоков Кришны [146, с. 53—54] или, возможно, р. Пеннер [274, с. 303].

222 Пайошни — см. выше, примеч. 192.

223 Шурпарака — см. выше, примеч. 194.

224 в стране пандьев тиртхи Агастьи - «Страна пандьев» — южная часть совр. штата Тамилнад. Тиртху Агастьи помещают на горе Еламалай, где берет начало р. Тамрапарни [135, с. 6]. Мбх (1.208) сообщает о посещении этой тиртхи Арджуной.

225 Тиртхи дев (kumaryah) - Ср. «Тиртхи женщин», учрежденные на крайнем юге Индии Арджуной [61, с. 543]. Возможно также, что имеется в виду тиртха Канья, или Каньякумари (см. выше, примеч. 186).

226 Тамрапарни — река в Южной Индии, стекающая с гор Малая в впадающая в океан на южном побережье, к северо-западу от Каньякумари [190, с. 203—204].

227 Есть там обитель она зовется Гокарной — Смысловая связь текста здесь, по-видимому, искажена: известная нам Гокарна (см. выше, примеч. 187) к р. Тамрапарни отношения не имеет.

228 вся из драгоценных камней гора Вайдурья - Часть гор Сатпура в Гуджарате; здесь добывался ценный камень вайдурья, под которым понимают то ляпис-лазурь, то «кошачий глаз», то берилл [190, с. 16; 258, с. 18].

229 Сураштра — древнее название Катхиавара. Отсюда и до конца главы речь идет о тиртхах Катхиавара, в большинстве уже нам знакомых (см. ранее в тексте, гл. 80, шл. 77—84, примеч. 23—27). Не вполне ясно, почему тиртхи Катхиавара отнесены здесь к южным, а тиртхи р-на р. Нарбады и гор Виндхья — к западным (см. следующую главу).

230 Удджаянта — ныне гора Гирнар в Катхиаваре, известная святыня джайнов [304, с. 871—882; 258, с. 18].

231 Аванти — страна, занимавшая южную часть плато Мальва и западную часть гор Виндхья по берегам р. Нармады: столицей ее был г. Удджайини (совр. Удджайн).

232 Вайдурья — ранее была у ж е упомянута в перечне тиртх юга (ср. выше, примеч. 228).

233 река Пара. На ее берегах когда-то упал (с небес) Яяти. — См. выше, примеч. 16 к данному сказанию. Легенда о падении Яяти с небес изложена в Мбх 1.82 (см. [166]).

234 гора Майнака - О различных горах с этим названием см. [190, с. 121; 274, с. 287]. Эта шлока является единственным указанием на существование горы, носящей такое имя, в Западной Индии.

235 Плакшаватарана — «Купальня под плакшей», т. е. тиртха у истока Сарасвати (см. выше, примеч. 121 к дашюму сказанию).

236 совершал жертвы Сахадева, (намечая место для исполнения обряда) броском жезла. — Об обрядах ятсаттра см. ранее, примеч. 122. Сахадева — здесь: древний царь Сахадева Сомака, или Сомака Сахадевья (см. о нем ниже, примеч. 340 к данному сказанию).

237 Канакхала — см. выше, примеч. 126.

238 Бхригутунга — см. примеч. 130; здесь, однако, скорее имеется в виду гора Тунганатх в Гарвале [190, с. 34; 135, с. 70].

239 обитель, лежащая близ прекрасного святого (древа) Бадари. — Известный объект вишнуитского паломничества, совр. Бадринатх, в древности — Бадари, Бадарика-ашрама или Вишала-Бадари, «Великая смоковница». Тиртха получила название по находившемуся здесь священному дереву (см. выше, примеч. 2 и 119 *к «Сказанию о Кирате», примеч. 12 к «Сказанию о восхождении на небо Индры» и далее в тексте, гл. 145, шл. 15—25; подробные описания тиртхи см. [180, с. 325; 291, с. 151-154; 235, т. 6, с. 180]).

240 Там несет Ганга теплые воды, и близ Великой смоковницы находят золотой песок - Относительно Ганги-Бхагиратхи в Бадринатхе см. примеч. 13 к «Сказанию о восхождении на небо Индры». В Бадринатхе и его окрестностях *есть горячие источники [291, с. 151—154; 235, т. 6, с. 180]; не исключено, что они могли питать Бхагиратхи. Повышенная температура воды индийцами в р-не Гималаев повсеместно рассматривается как свидетельство особой святости тиртхи [183, с. 719], О добыче золота в верховьях Ганги см. [232, с. 146].

241 третьим после тебя рожденный! — В подлиннике: anujasyanujas tava «рожденный вслед за следующим после тебя». Арджуна уступает в старшинстве Юдхпштхире и Бхиме.

242 обрученных с Удачей царей. — Букв, «обладающих Шри» (Srimatam). Царь мыслился супругом Шри, богипи, персонифицировавшей власть и преуспеяние [212, с. 46].

243 Как Дадхича — Индру богов или как Ангирас — Рави, так храниты Каунтею - О подвиге Дадхнчи, отрипувшего тело, чтобы боги из его костей могли сделать ваджру для Индры, см. далее, гл. 98. Ангирас — один из Семи мудрецов, Рави — Солнце; более полному раскрытию второе сравнение но поддается (см. [232, с. 84; 320, с. 96]).

244 Плакшу с другими царями лесов. — Т. е. священпое дерево у истока Сарасвати, см. примеч. 121 к данному сказанию.

245 пришли в лес Наймиша — Отметим, что начинающаяся с этой шлоки «Тиртхаятра Пандавов» указывает, как и «Перечепь Дхаумьи» (гл. 85, шл. 4—5), в качестве первого пункта лес Наймиша. «Тиртхаятра Пандавов» существенно отличается как от «Тиртхаятры Пуластьи», так и от «Перечня Дхаумьи» манерой изложения; здесь последовательное перечисление тиртх выступает лишь как композиционный стержень традиционного эпического повествования.

246 в водах Бахуды — Река Бахуда снова упоминается в непосредственной близости от Наймишп (ср. выше, гл. 82, шл. 60, примеч. 135).

247 В Праяге погрузив тела в воду — О Праяге см. выше, примеч. 200. О погружении в воду как элементе подвижничества см. примеч. 35 к «Сказанию о жизни в лесах».

248 к жертвенному алтарю Праджапати — О Праяге как месте жертвоприношений богов см. примеч. 200, а также в тексте, гл. 85, шл. 14.

249 к горе, которой дарована святость трудами Гаи. — Судя πо контексту, гора Гаяширас (также Брахмайони или Удьянта) в Гае; о Гае и ее окрестностях см. выше, гл. 82, шл. 71—88; гл. 85, шл. 6—5 и соответствующие примечания.

250 сотни, тысячи гор всякой снеди (сложил он) здесь, о царь! — Характерная черта архаических ритуалов церемониального обмена типа потлача (см. [24]). Этнографическую аналогию предоставляет, например, «интерлокальное» празднество раджпутов Мевара аннакута («гора пищи»; [339, с. 638—639, 648]). Легенда о жертвоприношении Гаи содержится также в ряде Пуран; в одной из ее версий Гая предстает гигантом, космической жертвой наподобие ведийского ГІуруши; «горы», также упоминаемые в этой версии, образованы не жертвенной пищей, а отдельными частями расчлененного тела Гаи. Отсюда, возможно, и идет название наиболее известной священной горы в этой местности: Гаяширас, «Голова Гаи» [323, с. 226]. О символизме расчленения человеческой жертвы в контексте «агонистических» ритуалов типа потлача см. [219].

251 эта пища раздавалась всем просящим — Архаическая черта, контрастирующая с утверждаемой в ведийской традиции брахманской монополией на ритуальное угощение; сгладить это противоречие, повидимому, и призвано продолжение фразы: «брахманы жѳ вкушали самые изысканные яства».

252 Достиг он обители Агастьи и поселился в Дурджае. — Дурджаю уже Нилакантха по контексту (см. далее, шл. 4) отождествлял с г. Манимати. Большинство исследователей склонны видеть в Дурджае-Манимати знаменитую Эллору в северо-западной части Хайдерабада (название Эллора возводится к Элапура и в конечном счете к Илвалапура, «город Илвалы» [190, с. 77, 126; 135, с. 118]). В средние века легенда об Агастьѳ и Ватапи действительно увязывалась с различными местностями Декана (ср., напр., г. Ватапи —совр. Бадами в округе Биджапур, столицу династии Чалукьев [135, с. 44; 289, с. 188]), но трудно сказать, так ли было в эпоху создания Мбх. Идентификация с Эллорой или Бадами предполагает резкое, ничем не оправданное отклонение маршрута Пандавов едва ли не на тысячу километров от долины Ганга. Кроме того, в конце изложения легенды (см. гл. 97, шл. 26—27) есть прямое указание, что обитель Агастьи, в которой сейчас находятся Пандавы (она же Дурджай), лежит на берегу Бхагиратхи, т. е. Ганги (о связи имени Агастьи с различными местностями см. [298, с. 248—249; 308]).

253 Агастья умертвил в этих краях Ватапи? — Излагаемая ниже легенда об Агастье и Ватапи содержится (с незначительными сюжетными отличиями) также в Рам. 3.11: Исследователи обычно трактую Агастью как «культурного героя», выражающего дух арийской экспансии в страны Декапа [288, с. 64—65; 16, с. 302]. Уничтожение Агастьей Ватапи, согласно этой концепции, символизирует преодоление отпора, оказываемого ариям местным населением Южной Индии [290, с. 14]. Не отрицая возможность такой «исторической» реинтерпретации легенд об Агастье в относительно поздпюю эпоху экспансии на юг, заметим, что легенды об Агастье, имеющие, возможно, ведийскую древность, исконно связаны с древнейшим индоарийским мифом о борьбе богов π асуров и соответственно с архаической, «доклассической» системой ритуала. В частности, легенда об Агастье и Ватапи может быть сопоставлена с ритуалом «агонистического» визита, предполагающим словесное или иное состязание между гостем и хозяином [220; 24, с. 80].

254 В расселину же эту попали и висим здесь за неимением у нас потомства. — Каждый индуист обязан ежедневными возлияниями и особыми поминальными приношениями поддерживать в загробном существовании по меньшей мере три поколения усопших предков [330, с. 229—230]. Человек, умерший, не оставив сына, обречен аду. Требования древнего культа предков вступали подчас в острое противоречие с распространившимся в эпический период духом аскетизма. Это постоянно раскрывавшееся в повседневной жизни противоречие обусловило распространенность в эпической поэзии мотива аскета, который своим безбрачием обрекает предков, сам того не зная, на муки ада; ср. историю аскета Джараткару (Мбх 1.13 [61, с. 72—73]), который, подобно Агастье, увидел своих предков висящими в адской расселине, после чего решил жениться ради рождения сына, способного совершать необходимые обряды.

255 отдал Лопамудру Агастье — Примечательно, что имена Агастьи и его супруги Лопамудры встречаются уже в РВ 10.179 [267, т. 1, с. 7; 204, с. 52-53].

256 в Вратам Ганги — Как уже говорилось (см. примеч. 125 к данному сказанию), Врата Ганги (совр. Хардвар) считались одним из специальных мест для совершения ритуала культа предков — шраддхи.

257 когда она только что закончила омовение — Женщина совершала ритуальное омовение по окончании месячных. Время после этого считалось особенно благоприятным для зачатия [280, с. 229—230].

258 из сосуда рожденный - Эпитет объясняется легендой о чудесном рождении Агастьи: двуединое божество Митра-Варуна (в эпосе уже не играющее никакой роли, что является лишним свидетельством ведийской древности преданий об Агастье) при виде небесной девы Урваши уронило семя в сосуд для воды; в сосуде, как во чреве, был зачат и из него рожден Агастья. Отсюда его прозвища kumbhayoni, kalasayoni, kumbhasaipbh&va, все означающие «рожденный из сосуда». Происхождение Агастьи от бога стоит в противоречии [102, с. 260] с мотивом его «предков», висящих в адской расселине (см. выше, примеч. 254).

259 направились вместе Агастья, Шрутарван и Вадхрьяшва к.Трасадасью, сыну Пурукутсы - Все цари, упоминаемые здесь как современники Агастьи, фигурируют в РВ ([267, т. 1, с. 321—322, т. 2, с. 240, 403]; ср. также [300, с. 168—169]).

260 колесница и впрямь золотая — Илвала своим вопросом испытывает, очевидно, сверхъестественные способности Агастьи; мудрец же не только проникает в его мысли, но и превращает в золото предназначенную в дар колесницу. Вообще колесница играет важную роль в сюжетах, отражающих ритуальную ситуацию «агонистического визита» когда гость и хозяин сходятся в словеспом или вооруженном поедипке (см. [220] — о роли колесницы в обряде самавартапа и о прибытии мудреца Яджнявалкьи к царю Джанаке для диспута на колеснице в ШБр; ср. отъезд Пандавов и Кришны на колеспице побежденного царя Джарасандхи в Мбх 2.22.10—30, Рамы — на колеснице Раваны в Рааі. 6.122—123 и даже то место в «Милинда-паньхе», где царь Милинда, потерпев поражение в первом диспуте с Нагасеной, оставляет свою колесницу и возвращается во дворец верхом).

261 отдал дайтья (Агастье) несметное богатство. — согласно версии Рам. 3.11, в которой вообще отсутствует мотив поисков богатства, Илвала, разгневанный смертью брата, сам напал на Агастью, но святой своим «духовным пылом» обратил его в прах.

262 Идхмаваха — «носящий дрова».

263 преследовали они богов. — Далее излагается вариант (ср. Мбх 5.9—18; Рам. 8.84—85) известного мифа о борьбе богов с асурами, Индры с Врптрой, составлявшего одну из основных тем у ж е ведийской мифологии (см., напр., [89, с. 111—113. 284]).

264 предстали они перед Брахмой. — Обращение к верховному божеству с просьбой о заступничестве является «общим местом» и характерным сюжетообразующим приемом ипдийского эпоса (ср. выше в тексте, гл. 39, шл. 25—30). Аналогии встречаются и в других эпических традициях (см., напр., [119, с. 8].

265 пошли на другой берег Сарасвати, в обитель Дадхичи — Очевидно, беседа богов с Брахмой мыслилась происходящей на Курукшетре (см. выше, примеч. 115 к данному сказанию).

266 ушли (данавы) в океан и иогрузились в его глубины — См. примеч. 29 к «Сказанию о Кирате».

267 существа четырех родов — По традиционному толкованию: 1) «рождающиеся из чрева», т. е. люди, животные; 2) «происходящие из яйца»; 3) «рождающиеся из испарений, тепла» и 4) «рождающиеся из-под земли».

268 хавьей и кавьей поддерживают существование небожителей. — Хавья (havya)—приношения, сжигаемые на жертвенном огпе для богов; кавья — приношения предкам.

269 сыну Митры-Варуны — См. выше, примеч. 258.

270 Некогда ты явился прибежищем для обитателей миров, угнетенных Нахушей - Захвативший власть над вселенпой царь Нахуша ездил на колеснице, в которую были впряжены семь святых мудрецов, в том числе и Агастья. Нахуша ударил Агастью погой, и разгневанный брахман проклял его; в результате узурпатор, превратившись в огромного змея, пал с небес па землю (см. Мбх 1.70.23—27; 3.176—178; 5.11—17; 12.329; 13.102—103; [327; 33, с. 108]).

271 стал быстро расти Виндхья — Легенда об Агастье и Виндхье излагается в следующей главе.

272 Ломаша сказал — Далее (шл. 2—13) изложена легенда об Агастье и Випдхье, которой исследователи дают иногда «природную» (окончание муссона возвращает на небо солнце, ранее скрытое облаками [237]), а иногда — «историческую» (символизирует преодоление гор Виндхья посителями арийской культуры [290, с. 14]) интерпретацию.

273 стал поглотать океан. — Легенда о поглощении Агастьей океана, так же как легенда об Агастье и Виндхье, интерпретируется учеными двояко: в духе «природного мифа» («испивапиѳ влаги океана» символизирует окопчапие сезона дождей [237, с. 181]) или «исторически» (символизирует распространение индоарнйской культуры в странах, лежащих за океапом; в подтверждение указывают па значительную роль Агастьи в мифологии индуистских Индонезии и Индокитая [290. с. 14]).

274 звучали трубы — В оригинале tarya, словарями обычно поясняемое просто как «музыкальный инструмент». Переводим условно, учитывая позднейшее turaya — народный духовой инструмент наподобие изогнутого горна [1, с. 19].

275 повесть-величание великого духом Сагары. — Версии легенды о сыновьях Сагары и нисхождении Ганги с небес па землю содержатся в различных санскритских (Рам. 1.38—44; БхП 9.8—9: МП 121; ВП 4.4) и пракритских (джайискпх) источпиках [202; 238, с. 375].

276 истребив хайхаев с таладжангхами — Согласно эпико-пураническим преданиям, отец Сагары, Баху, был изгнап из своего царства племепами хайхаев и таладжапгхов и умер па чужбине. Мстя за отца, Сагара уничтожил хайхаев и таладжапгхов, а все прочие чуждые народы (в том числе персов, скифов и греков) покорил и навсегда запретил им изучать Веды и исполнять ведийские обряды, которые прежде практиковались ими так же, как и ариями. В результате эти некогда «кшатрийские» племепа одичали и превратились в варваров млеччхов [345, с. 253; 299, с. 353—361].

277 Извлеченные из тыквы семена, разделив, нужно тщательно хранить в стоящих над паром, наполненных маслом сосудах - Поскольку мотив рождения пз тыквы фигурирует в фольклоре и космогонических мифах неарийских племен Индии (см. [199, с. 30—48]; ср. [283, с. 143—147] — о рождении из яйца или «мясистого вещества», найденного в стволе бамбука), а также ряда народов Юго-Восточной Азии [118, с. 42—43; 94, с. 7; 78, с. 199; 172], предположительно можно возводить его к доарийской субстратной среде. Ср. историю рождения в виде «мясного шара» и донашивания в сосудах с маслом ста братьев-кауравов (Мбх 1.107; [61, с. 316—317]). Для мотива «донашивания» субстратное происхождение предполагал Д. Косамби, указывавший, что «сосуд-чрево» — это символ доарийской Бопши-Матери [248, с. 41]. Аналогии последнему мотиву встречаются в эпосах других народов мира (ср., напр., «донашивание» грузинского героя Амирани в желудке тельца, почитавшегося священпым животным [ИЗ, с. 95]).

278 тут же, па месте, исчез. — Согласно Рам. 1.39.7—8 и БхП (см. [195, т. 9, с. 30]), жертвенного коня похитил Индра.

279 Капила, которого называют также Васудевой - Риши Капила считался частичным воплощением Вишну (Васудевы; см. [345, с. 254]).

280 хватая за пятки слабых, плачущих детей горожан, сбрасывал их в реку - Подразумевается р. Сараю, на которой стояла Айодхья, столица Сагары (см. Мбх 12.57.8—9). Образ царского сына или внука, который, обладая непомерной силой, избивает сверстников — детей горожан и за это отправляется царем в изгнание, широко распрострапон в мировом фольклоре, причем в трактовке его совпадают некоторые конкретные детали (см., напр., [29, с. 570; 79, с. 79—80; 85, с. 69]).

281 вторым же (даром), желая, чтобы смогли очиститься его предки, взял воду. — Т. е. получил от Капилы обещание, что океан будет заполнен водами небесной Ганги, ибо было известно, что сыновья Сагары, как только их прах соприкоспется с водами Ганги, тотчас попадут на небо. В Рам. 1.41.17—19 о необходимости оросить пепел предков водами Ганги возвещает Апшуману Гаруда.

282 Текущую тремя путями (Гангу) — Эпитет tripathaga употреблен неуместно, поскольку предполагает, что Ганга уже течег в небесном, подземном и земном мирах.

283 сделал океан своим (приемным) сыном. — Название океана (sagara) раскрывается, таким образом, как патроним Sagara «сын Сагары (Sagara)».

284 слонов сторон света.— О них см. [232, с. 17—18].

285 удочерил Гангу - Отсюда название (патроним) Ганги Bhagi-rathi, т. е. «дочь Бхагиратхи».

286 к рекам Нанда и Апаранапда - Апаранапда — вероятпо, тоже, что упоминавшаяся выше (гл. 88, шл. 21—27) Апара или Алакананда, а Нанда — ее приток Мандакини. небольшая река в Гарвале [190, с. 9, 138; 135, с. 29]. Обе реки текут близ горы Кайласа. Неожиданный, нарушающий порядок тиртхаятры-прадакшины перенос места действия от Гаи и Дурджаи в Гарвал обусловлен, очевидно, ассоциацией, вызванной у сказителя вставной легендой о нисхождении Ганги, исток которой находится именно в этом районе.

287 Хомакута — другое название горы Кайласа (хребет Бандарпуччха в Гималаях [190, с. 75]).

288 сказал горе: «Кто здесь вымолвит (слово), бросай в того камни!»— Ср. относящееся к этому же району Гималаев замечание европейского наблюдателя: «Когда утомленному тяжким путем через горные ущелья (по которым лежит путь к основным храмам) паломнику, пришедшему с равнин, говорят, чтобы он хранил в пути почтительное молчание, иначе прогневается бог, — тогда он ощущает "присутствие".. И если раздадутся запретные звуки песен и музыки, а божество в гневе обрушит на кощунствующих лавину, тогда пораженный ужасом паломник верит, что он въяве видел бога» [291, с. 139—140].

289 Каушики — совр. р. Коси (см. примеч. 163). Маршрут снова возвращается в Восточную Индию.

290 я жажду услышать о содеянном Ришьяшрингой. — Отсюда до конца гл. Из следует сказание о Ришьяшринге; сюжет его, по-видимому, связан с мифологией плодородия и обрядами вызывания дождя (из литературы о пем см. [261; 128; 280, с. 540—548, 565—566; 188, с. 329; 204, с. 42—52; 23]). Варианты сюжета содержатся в Рам. 1.9—10, Пуранах, буддийской литературе.

291 На голове у него был олений рог Поэтому и стали его так называть: Рпшьяшрипга. — Имя означает: «(имеющий) рог оленя (или антилопы)».

292 Пришел я — Глаголы в санскрите не различаются по родам; ясно, однако, что гетера выдает себя за отшельника. Так же воспринимает ее и пикогда не видевший женщин Ришьяшрипга.

293 резвилась перед ним с мячом, (качаясь), как раздвоенная цветущая лиана - Девушек обучали игре с мячом, отработанные движения которой рассчитаны были па то, чтобы наилучшим образом продемонстрировать красоту их рук и упругость грудей [134, с. 273].

294 на ушах лежат какие-то удивительные предметы, круглые, как колеса. — Имеются в виду, вероятпо, колесообразпой формы серьги, иногда достигавшие очень больших размеров (как, напр., на статуэтках женских мифологических персоналией, см. [134, рис. 15, 18]).

295 Ришьяшринга удалился туда, где был его отец, и Шанта заботилась о нем — Т. е. Шанта последовала за ним в лесную обитель (по другим версиям, он либо уходит в лес один, либо остается с Шаптой в столице). Отшельнику, пребывающему на третьей стадии жизни (ванапрастха), разрешалось иметь при себе жену при условии, что половое общение будет строго ограничено моментами, «благоприятными для зачатия» [204, с. 49, 79—81].

296 удалился от (берегов) Каушики достиг океана в месте впадения Ганги и совершил омовение у слияния пяти сотен рек. — Т. е. от Каушики (Коси) пошел па юго-восток, в дельту Ганга; ср. описание этого участка пути в «Тиртхаятре Пуластьи» (гл. 82, шл. 135—143; гл. 83, шл. 1—5).

297 Вайтарани — см. выше, примеч. 177. В «Тиртхаятре Пуластьи» (гл. 83, шл. 5—6) Вайтарани также названа сразу вслед за устьем Ганга.

298 Северный берег ее используют для жертвоприношений, там постоянно бывают дваждырожденные - В этом отношепии северный берег реки определенно противопоставляется южному. В Мбх Вайтарани предстает как естественный рубеж между арийским миром и «варварскими» дравидийскими племенами. Калинги характеризуются как кшатрии, деградировавшие до статуса шудр и следующие «дурным обычаям» [137, с. 47]. Не случайно, видимо, название Вайтарани совпадает с названием мифической реки, ограждающей царство мертвых (результат наложения оппозиций «свой — чужой» и «живой — мертвый»). Брахманы, сопровождавшие Арджуну в его первом изгнании, достигнув «врат царства Калинга», покинули его и вернулись домой, очевидно убоявшись осквернения; сам Арджуна, однако, не только проследовал через страну калингов, посещая все «тиртхи и обители» (!), но и женился на дочери местного царя (Мбх 1.207.10—23). Можно допустить, что в такой форме эпос отражает осуществлявшееся небрахманскими элементами постепенное подчинение Калинги арийскому культурному влиянию.

299 Именно там во время жертвоприношепия Рудра взял себе (жертвенное) животпое. — Подразумевается, видимо, миф о разрушении Шивой жертвоприношения Дакши (см., напр., [204, с. 128—130]); однако чаще этот сюжет связывается с Праягой.

300 «Ты — Агни, Митра, воды твои — лоно Богини, семя Вишну, источник амриты». — Это заклинание обращено, очевидно, к океану, воды которого угрожают поглотить осквернителя алтаря (см. предшествующую шлоку).

301 Махендра — см. выше, примеч. 182.

302 «Когда же славный Рама явит себя подвижникам?» — Речь идет о живущем на Махендре бессмертном Раме Джамадагнье (см. примеч. 182).

303 И Варуна дал ему тысячу скакунов. — Как и многим другим народам, индийцам присуще было мифологическое представление о чудесных «водяных копях» [183, с. 716; 176, с. 30—31]. Дарение богом вод Варуной Ричпке «водяных копой» упомянуто также в Мбх 5.117.5—6 (см. [64, с. 235], где вместо «в Тиртхе коней» ошибочно: «в конном ряду»).

304 явить милость — (даровать) сына ей и ее матери - Ср. далее в тексте, гл. 281, шл. 35—45, где Савитри просйт бога Яму даровать сыновей сначала ее матери и только потом — себе.

305 обнимите она — ашваттху, ты — удумбару — Представление о магическом влиянии деревьев іта деторождение проявляется в индийском фольклоре пе только древности [161, т. 1, с. 91; 177, т. 1, с. 127, т. 4, с. 294—295; 338, с. 186—187; 47, с. 25], по и нового времени [201, с. 31, 331—332]. Деревья ашваттха и удумбара в данном случае мифологически соотнесены с различными варнами: Сатьявати, супруга брахмана Ричики, обняв удумбару, должна родить идеального брахмапа, мать же ее, супруга царя, обняв ашваттху — идеального кшатрия (подробнее об этом сюжете см. [280, с. 158—159]; о соотношении между различными деревьями и варпами см. [45, с. 81—82]). В сходном сюжете о рождении Вишвамитры (как и в некоторых вариантах самого комментируемого сюжета, напр. в ВП [102, с. 130]) варны соотносятся не с деревьями, а с различными ритуальными кушаньями, которые съеедают (разумеется, перепутав их) жопа брахмана и ее мать — жена кшатрия (Мбх 13.4).

306 Твой сын будет брахманом, но станет вести себя как кшатрий - Поскольку женщины перепутали деревья: жена брахмапа обняла «кшатрийское дерево» — ашваттху, а жена кшатрия — удумбару, то у них должны родиться сыновья со смешанными качествами обеих варн (см. предыдущее примечание).

307 оружие четырех видов.— Т. е. метательное (mukta), ручное («неметаемое», amukta), двойного употребления (muktamukta) и метаемое с помощью специального устройства (напр., лука, пращи, катапульты и пр. — yantramukta) [243, т. 3, с. 214].

308 С согласия Кашьяпы брахмапы разделили его на части, и потому зовутся оии кхапдаваяпы. — Истребив всех кшатриев, брахман-воитель Рама Джамадагнья передал власть пад землей жрецам в лице Кашьяпы (Мбх 12.49.56). Комментируемый отрывок свидетельствует, что это дарепие символически оформилось в виде передачи Кашьяпе золотого алтаря. Разделив алтарь на части, брахмапы вступили, таким образом», в совместное владение землей. Следовательно, «кхандаваяны» (этимологизируется как «взявшие по части»)—связаппый с данным мифом и малоупотребительный эпитет, относящийся ко всем членам брахманской варны. С. Сервисен, впрочем, видел в khandavayanacj имя, принадлежавшее определенному брахманскому роду [326 с. 406], а ван Бейтенен считал исходным для этого имени «географическое» зпачение (в связи с лесом Кхандава [271, с. 826]).

309 достиг прославленной, благословенной реки. — Вероятно, имеется в виду одна из рек — «дочерей Махендры» [137, с. 52—53], скорее всего Ришигульма, Лапгулипи или Ваншадхара (наиболее значительные реки, стекающие с Махендры в океан).

310 там, где (живут) дравиды увидал тиртху Агастьи, а также Тиртхи женщин.— Как и в «Тиртхаятре Пуластьи», паломник здесь от устья Годавари (у Пуластьи — Кришны) перепосится сразу, но останавливаясь ни в каких промежуточных пунктах, на крайний юг Индии. Это дает основание полагать, что крайний юг, р-н совр. Тамилнада, подвергся культурному влиянию ипдоариев ранее, пежели области, лежавшие севернее, на плоскогорье между Годавари (или Кришпой) и Кавери. Под «страпой дравидов» (дрампдов) или «страной пандьев» Мбх определенно нопимает пмепно современную страну тамилов. О «тиртхе Агастьи» см. примеч. 224 (п [308]), о «Тиртхах женщин» — примеч. 225 к данному сказанию.

311 в тех тиртхах величайшего вместилища вод - Т. е. в «океанских тиртхах», расположенных на побережье (как, напр., совр. Каньякумари).

312 восславил раздачу коров Арджуной. — Посещая южные тиртхи, Пандавы постоянно обращаются воспоминаниями к отсутствующему Арджуне, который некогда, во время первого своего пзгнапия, совершал в этих тиртхах многие славные деяния, в частности обильные дарения брахманам (Мбх 1.208—209).

313 Шурпараку — См. примеч. 164 к данному сказанию и [165]. От описания «Тиртх жепщин» в Тамилнадѳ сказитель сразу переходит к описанию Шурпараки, отделенной от них огромным расстоянием (в «Тиртхаятре Пуластьи» маршрут делает несколько меньший скачок на север — до Гокарны, гл. 83, шл. 19—25). Шурпарака упоминается как последний промежуточный пункт в легендарном описании переселения, индоарийского племени синхалов (в 6—5 вв. до н. э.) из Северо-Западной Ипдии па Цейлон [273, с. 54; 13, с. 284—286]. Перечисление в данной главе Мбх (далее, шл. 9—14) мпогих сакральных объектов — «алтарей» ведийских богов и святых — в окрестностях Шурлараки свидетельствует об укорепенности в этих краях ведийской культуры. Складывается впечатление, что в эпоху создания «Тиртхаятрапарвы» крайний юг Индии (совр. Тамилнад), р-п Шурпараки и, возможно, Гокарна представляли собой изолированные очаги арийского культурпого влияния, связанные друг с другом морским или сухопутным прибрежным путем, но окруженные племенами, сохранявшими самобытную дравидийскую культуру.

314 той океанской тиртхой отправился далыше и достиг Прабхасы - Под «океапской тиртхой» понимается, видимо, побережье океана. От Шурпараки Пандавы движутся берегом на север, а затем, обогнув, вероятно, Камбейский залив, на запад, в Саураштру.

315 Рама и Джанардана явились к Юдхиштхире — Рама здесь — Баларама. Прибытие ядавов в Прабхасу для встречи с Пандавами объясняется близостью Прабхасы от столицы ядавов, Двараки. Ср. эпизод, прибытия Кришны в Прабхасу для встречи с паломником Арджуной (Мбх 1.210.2—4).

316 сын Кришны — Каршпи; из всех сыновей Кришны так преимущественно именуется Прадыомна [326, с. 397].

317 Внук Шини — Сатьяки.

318 сын царя бессмертных - Т. е. сын Индры, Арджуна.

319 в венке из лесных цветов — Vanamalin здесь эпитет Баларамы., хотя чаще относится к Вишну-Кришне.

320 (цветом кожи) подобный подводпому стеблю лотоса — О·строении лотоса см., напр., [176, с. 58]. По контексту ясно, что цвет подводного стебля (ризоиды, шггіаіа) — белый.

321 Тот, чье оружие — плуг — Баларама.

322 не скажет ли «Я должным образом относился к моим сыновьям» — Дхритараштра считался приемным отцом своих племянников, сыновей Панду; обычай требовал при этом, чтобы оп был совершенно беспристрастен, относился к приемным и родным сыновьям одинаково [61, с. 516].

323 оказался воистину слепцом на земле — Здесь традиционное-противопоставление «духовного видеиия» Дхритараштры его физической слепоте (см. примеч. 41 к «Сказанию о жизни в лесах») риторически снимается.

324 считай, что увидел пыншые сверкающие золотом деревья на земле мира праотцев. — Популярное в эпосе поверье, что человек, стоящий па пороге смерти, видит золотые деревья мира мертвых (см., напр., Мбх 6.94.12, Рам. 3.45.33; [157, с. 147]), восходит к древнейшим, возможно общеиндоевропейским, представлениям о связи золота с загробпым миром (ср. подобные представления, в частности о деревьях с золотыми плодами в мире мертвых, у славян [10, с. 59; 83, с. 263—264; 109,с. 60—64]). Представление о «деревьях пыток» в аду с золотыми цветами, железными колючками и листьями-мечами, терзающими грешников, является результатом позднейшего, послеэпического развития [232, с. 1111.

325 Врикодара одолел восточных царей — В ходе «покорения мира» Пандавами (Мбх 2.26—27; [62, с. 59—61]).

326 он победил собравшихся в Даптакуре царей Юга — См. Мбх 2.28; [62, с. 61—63], где, одпако, в перечне покоренных Сахадевой южных царств нет упоминания о Дантакуре. В рукописях — варианты топонима: Даптакрура, Дантакута и Дантикута. Вероятно, Дантакура — искаженное название столицы Калинги Дантапура, «Град Зуба», связанное с тем, что здесь до IV в. н. э. хранилась важнейшая буддийская реликвия — зуб Будды [257, с. 159].

327 (Иакула) рвался в бой против парей западпой стороны — См. Мбх 2.29; [62, с. 64].

328 первый в триварго — Т. е. бог Дхарма как персонификация дхармы, главной из трех целей жизни (триварга).

329 за них сделают все, что нужно, их покровители, как, например, Шайбья и другие — для Яяти. — Имеется в виду заступничество за Яяти, сброшепного с небес на землю, его внуков, отказавшихся в его пользу от собственных «небесных миров» (см. Мбх 1.83—88, где, однако, упомянутый персонаж назван пе Шайбьей, «сыном» или «потомком Шиби», а «Шиби, сыном Ушипары»).

330 известна отвага и твоего сына — в бою он подобен сыну Кришны.—Речь идет о Иишнтхе, сыне Баларамы от Реватп [196, с. 146], одном пз лучших вришппйских воинов (см. далее в этой главе, стих 18). Нишитха уподоблен здесь Прадьюмне.

331 Еще юным он разогнал войско дайтьи Шамбары; им же был повержен. круглобедрый Ашвачакра - Уничтожение демона Шамбары с войском, согласпо Хв, было «первым подвигом» не Самбы, сына Кришны и Джамбавати, а Прадьюмпы, сына Крпшпы от Рукмини [196, с. 701—707]. Ашвачакра как персонаж более в Мбх пе упоминается [326, с. 7].

332 Мадхава — здесь: Сатьяки.

333 У (реки) Пайошни в славной тиртхе, воздвигнутой парем видарбхов — О Пайошни см. примеч. 192 к данному сказаппю; река протекала по территории. царства видарбхов. О каком их царе идет речь, неясно: единственно популярным в эпосе именем впдарбхийского царя является ими Бхимы, отца Дамаянти.

334 сомой ублажил Сокрушителя твердынь, так что тот захмелел. — Склонность к неумеренному употреблению дурманящего жертвенного напитка — сомы — постоянно характеризует Индру в РВ (см.. напр., [89, с. 113, 123-124]).

335 Вайдурья — см. выше, примеч. 228.

336 Чкяиана заставил Васаву застыть в неподвижности и получил в жены Суканыо — Обитель рпши Чьяваны и по другим источникам локализуется в горах Сатпура (Вайдурья), близ берегов Пайошни. Нижеследующая легенда о Чьявапе, принадлежащая к «бхаргавскому» циклу, недавно подверглась подробному анализу в [204, с. 45—57; 208].

337 Маду, который и прежде не раз был созидаем вложил по часстям в вино, женщин, игральные костн и охоту - Таким образом, Мада, который прежде существовал и вызывался чародеями как конкретный демон, расчленен Чьяваной и принужден отныне вести претворенное существование в отрицательных бытовых явлениях. Слово mada означает «опьянение», «безумие».

338 Лес Сайндхава — упоминался Дхаумьей при перечислении тиртх «страны Аванти» вскоре после обители Чьяваны, см. гл. 87, шл. 12.

339 Ямуна - Пандавы, следовательно, двигались от гор Сатчура от берегов Тапти и Нармады на северо-восток, пересекая лесные пространства между линией гор Виндхья и Джамна-Гангским двуречьем. Где-то па этом пути, очевидно, и лежат неидептифицируемые тиртх» Сакатакша, лес Сайндхава и гора Арчика.

340 совершал жертвоприношения Сахадева Сомака. — Возможно, этот легендарный древний царь в эпосе (ср. гл. 88, шл. 1—8, примеч: 236) тождествен ведийскому Сахадевье Сомаке (Sahadevya Somaka), т. е. «Сомаке, сыну Сахадевы», царю сринджаев (РВ 4.15.7—10; АБр· 7.34.9; [267, т. 2, с. 441, 479]). В некоторых рукописях вместо Sahadeva стоит патроним Sahadevi, Sahadaivi.

341 Как был рожден Мандхатри, — Популярная легенда о Мандхатри излагается помимо Мбх во многих Пуранах, а также в ряде буддийских источников (см., напр., [177, т. 2, с. 216—218; 338, с. 1—20]).

342 испив должна была родить сына - Зачатие от питья — употребительный в индийском фольклоре вариант мотива «чудесного рождения» (ср. историю рождения Рамы и его братьев — Рам. 1.16).

343 появился, прорвав его левый бок сын - Рождение таким неестественным путем приписывается и некоторым другим персонажа» мифов и легенд, напр. ведийскому Индре и Гаутамѳ Будде.

344 «Он будет сосать меня» И небожители дали ему имя «Мандхатри».— Этимология имени Madhat возводится здесь к произнесенным Индрой словам mam dhasyati «меня будет сосать». Сходным образом имя «рѳинтерпрѳтируется» и в Пуранах. В действительности это» имя, встречающееся уже в РВ [267, т. 2, с. 132], восходит к словосочетанию manas + dha и первоначально означало: «(правильно) установивший (свой) ум», т. е. «мудрый», «благочестивый» и т. п. [276, т. 2 с. 582].

345 словно Вишну — своими шагами. — См. выше, примеч. 9 к «Сказанию о Кирате».

346 Колесо власти - О популярном в эпосе символе «колеса власти» (напр., Мбх 1.67.29, 69.45; 2.68.3; 12.271.57) и связанной с ним концепции чакравартина, «вращателя колеса» или «царя-миродержца» см. [321, с. 42-45, 92-94; 132, с. 78—100; 343, с. 50; 212, с. 123-128].

347 сокровища сами давались в руки царю-мудрецу. — В других версиях мотив звучит конкретнее: сокровища сыплются с пеба, стоит лишь Мандхатри пожелать того [177, т. 2, с. 216; 338, с. 1—20].

348 во время двенадцатилетней засухи он наперекор воле Держащего ваджру послал дождь, чтобы взошли посевы. — В данном случае Мандхатри, подобно некоторым другим царственпым персонажам индийского фольклора, выполняет функции «священпого царя», магически воздействующего на силы плодородия (см. [23, с. 110—114]). С соответствующим кругом мифологических представлений связан и нередкий в, эпосе мотив «двепадцатилетпей засухи» [20, с. 322—323].

349 Властитель Гандхары из рода Сомы - Персонаж, в Мбх более не упоминающийся [326, с. 291].

350 Этим (Я) рассказал тебе все о великой судьбе Мандхатри - Однако в рассказе Мбх отсутствует весьма существенная для легенд о Мандхатри тема его гордыни и низвержения с небес, которую особенно активно разрабатывает буддийская дидактическая литература [177, т. 2, с. 216—218; 338, с. 1—20], но затрагивают и некоторые индуистские источники (см., напр., [344, т. 4, с. 241]).

351 Вот беда — иметь единственного сына! — О представлении, согласно которому благополучное существование в загробном мире усопшему могли обеспечить только поминальные обряды, совершаемые сыном или внуком, см. выше, примеч. 254. В свете этого верования иметь одного только сына считалось крайне рискованпым. Мысль о том, что жизнь родителей единственного сына исполнена тревог, часто высказывается в Мбх [280, с. 192, 194].

352 припеси в жертву Джапту и тогда у тебя,..появятся сто сыновей. — О мотиве принесения в жертву сына ради обретения многих сыновей см. [280, с. 193].

353 Спустя десять месяцев родилось сто сыновей. — Обычное для древнеиндийской литературы определение продолжительности беременности. Подразумеваются лунные месяцы, по 28 дней в каждом. Десять таких месяцев составят 280 дней, что лишь па несколько единиц больше суммы дней в девяти солнечных месяцах.

354 сказал парю Дхарме - Dharmaraja может быть прочтено как «царь Дхарма» (имя божества, персонифицирующего Закон) или же как «Царь правосудия» (эпитет Ямы, бога смерти, правителя загробного мира). Далее речь идет только о Дхарме. Данным местом иллюстрируется частичное слияние в эпосе образов Ямы и Дхармы, основывавшееся на общности ряда их функций [73, с. 82—83].

355 раздал жрецам-помощникам десять падма. — Согласно Нила-кантхе, десять падма коров.

356 Посмотри на эти озера Рамы - Далее в главе речь идет тиртхах Курукшетры; «озера Рамы»—это уже упоминавшиеся (гл. 81, шл. 22—23, гл. 117, шл. 5—10, и примеч. 58, 59 к данному сказанию) -«Пруды Рамы» в Тханесаре [122, с. 5—7].

357 памятный стих, который некогда изрекла пишачи, украсившая себя ступками - ulukhalair abharanaih pisaci yad abhasata. Возможен перевод: «надевшая украшения улукхала» (см. [286, с. 218]). Р. Ч. Агравала не без оснований отождествляет эту «пишачи» с якшини, которая в «Тиртхаятре Пуластьи» (гл. 81, шл. 19—20) названа, как и здесь, обитающей по соседству с «Прудами Рамы» [122, с. 7] и охраняющей одни из «врат» Курукшетры (ср. ниже в данной главе, шл. 11). Слова пишачи, поясняет Нилакантха, обращены к некой женщине-брахманке, вместе с сыновьями прибывшей сюда на паломничество.

358 Вкусив кислого молока в Югапдхаре, побывав в Ачьютастхалѳ и совершив омовение в Бхутилае, ты желаешь жить (здесь) вместе со своими сыновьями. — Ср. Мбх 8.30.42,46: «„Испив молока в Югапдхаре, пожив в Ачьютастхале, омывшись в Бхутилае, — как можно попасть на небо?!" Так сказала нокая ракшаска, чьи бедра —как огромные ступки » Р. Ч. Агравала отождествлял Югапдхдру с совр. сел. Джагадхари близ Тханесара [122, с. 7]; однако, но контексту восьмой кииги, названные пункты относятся к Пенджабу, трактуемому вообще как область нечистая в ритуальном отношении [26, с. 58—60]. К. М. Гангули, следуя Нилакантхе, поясняет: в Югапдхаре торговали всеми видами молока и нельзя было быть уверенным, 'не купил ли ты нечистого (ср. [243, т. 2, с. 782—783]; об употреблении «нечистых» видов молока жителями Пенджаба см. Мбх 8.30.40); в Ачьютастхале женщины и весь народ безнравственны (ср. [135, с. 4], где Ачьютастхала со ссылкой на ВамП 34.46 названа деревней, населенной шудрами неарийского происхождения); в Бхутилае брахмапы и чандалы за недостатком места омываются в одном водоеме. Очевидно, смысл слов пишачи в том, что» побывав в «ритуальпо нечистых» местностях Пенджаба, паломница с сыновьями не смеет останавливаться более чем на ночь у «врат» Курукшетры.

359 Если ты, проведя тут одну ночь, останешься на вторую, то, что произойдет с тобой этой ночыо, будет совсем иным, нежели то, что было днем. — Несмотря на темноту смысла, свойственную вещаниям любого «оракула», в словах пишачп ощутима определенная угроза, Р. Ч. Агравала полагает, что пишачп (по его мпеппю: «божество-покровитель какого-пибудь примитивного племени, пе придерживающееся вѳгетерианской диеты») угрожает пожрать паломников. Вряд ли он прав однако, видя в этом «отражение социальных услоьий в р-не Курукшетры во II в. до п. э.», когда, по его словам, древняя святыня отчасти пришла в запустение [122, с. 7—8; 124, с. 27—28].

360 вот Тиртха Ямуны Плакшаватарапа - Речь идет, судя по контексту, о «тиртхе Ямуны» на Сарасвати (ср. примеч. 80 к данному сказанию). Неясно, впрочем, почему, паходясь на Курукшетре, она носит назваиие тиртхи, лежащей у истока Сарасвати, — Плакшаватарапа (см. выше, примеч. 121 и 235). Возможно, исконная Плакшаватарапа у истока Сарасвати считалась «тиртхой Ямуны», т. к. истоки рек лежат близко друг от друга (см. гл. 88, шл. 1—10). Затем мог быть учрежден, «филиал» этой тиртхи па Курукшетре, сохранявший оба назваппя.

361 для завершающего омовения - См. словарь: авабхритха.

362 я могу лицезреть Белоконного - Благодаря чудотворному действию вод тиртхи Юдхиштхира обрел способность видеть обитателей: иных миров, в том числе и Арджупу, пребывающего на небе Индры.

363 алтарь Праджапати, пять йоджан в каждую сторону, — это Поле великого духом Куру — Именно здесь дапа традиционная «этимологическая реинтерпретация» названия Курукшетры Samantapaficaka (samantat pancayojana «имеющая пять йоджан в каждую сторону»), на которую опирался А. Каппингхэм (см. примеч. 120 к данному сказанию). Но возможно, и здесь речь идет пе о равных «сторопах квадрата» а о том, что расстояние между взятыми попарно «вратами» Курукшетры. на основных коордипатах (запад — восток, север — юг) одинаково составляет пять йоджан.

364 Випашана — см. примеч. 44 к данному сказанию.

365 царство пишадов, из ненависти к которым Сарасвати ушла под; землю - Исчезновение Сарасвати в песках мотивируется здесь ненавистью арийской священной реки к нпшадам — обитавшему в Раджастхане аборигенному племени, по мнению ряда исследователей, предкам современных бхилов [257, с. 98—99; 90, с. 18—20]. Известны и другие легенды о причипах «исчезновения» Сарасвати [348, т. 2, с. 356].

366 Чамасодбхеда, где Сарасвати (снова) видна - См. примеч. 45 к данному сказанию.

367 великая тиртха Сипдху - Очевидно, р. Ипд (далее следует упоминание р. Випаши, одного из притоков Инда). Пандавы, следовательно, идут от Випашаны в Раджастхане к берегам Инда и его притоков, вероятно, той же дорогой, что и воображаемый паломник «Тиртхаятры Пуластьи» (см. примеч. 39—44 к данпому сказанию), но в противоположном направлении.

368 это Випаша В нее-то и бросился в тоске по сыновьям Васиштха, сам связавший себя, по всплыл освобожденный от пут. — Випаша-(Vipasa) — совр. р. Биас; название может быть понято как «освобождающая от пут (pasa)». Легенду о попытке самоубийства Васиштхи, узнавшего о гибели своих сыповей, см. в Мбх 1.166—167 [61, с. 256].

369 край Кашмира - Kasmlramandalam. Вероятно, собственно Кашмирская долина. Начиная отсюда, сказитель перечисляет, без видимой последовательности, тиртхп, расположенные в северной и центральной части Гималаев.

370 Врата Мапасы — вероятно, один из перевалов, ведущих к озеру Манаса в Тибете (см. о них [141, с. 316; 190, с. 123].

371 Ватикашанда — судя по контексту, тиртха где-то в Гималаях» на территории совр. Непала.

372 Удджанака — по мнению Н. Л. Дея, то же, что Уддьяпа: долина Свата и прилегающие районы (северная часть Северо-Западной пограничной провинции совр. Пакистана [190, с. 209—211]).

373 Озеро Кушаван — возможно, тождественно оз. Кушавана, расположенному рядом с оз. Манаса.

374 Бхригутунга — ср. примеч. 130 и 238 к данному сказанию.

375 ищя защиты - Далее излагается легенда о голубе и Ушипаре (в некоторых вариантах: о Шиби, сыне Ушинары), в Бомбейском издании Мбх повторяющаяся затем дважды (Бомб. 3.197: 13.32). Существуют и другие эпические легенды о Шиби-Ушинаре, общей для которых является характеристика этого царя как безгранично щедрого дарителя (Мбх 3.188; Бомб. 7.58; джатаки № 469, 499 [5, с: 34—45]; см. также [352, с. 360; 33, с. 108]).

376 Не взбирайся па бапановое дерево, чтобы увидеть дорогу. — Поговорка с двойным чтением: таким, как в тексте (хрупкость ствола бананового дерева — kadallskandha — в литературе служит символом ненадежности, бренности), и «философским»: «Если хочешь узнать (истинный) путь, не строй иллюзий (kadaliskandha)».

377 Видишь обитель Она (прнндалежит) сыну Уддалаки, Шветакету - Отсюда начинается сказание об Аштавакре — одно из интереснейших в «Араньякапарве». Отметим, что имена родичей Аштавакры, Шветакету и Уддалаки, связывают сюжет с традицией Упанишад, где эти персонажи часто выступают в ситуации «словесного агона», «диалогического прения» с другими мудрецами — брахманами ИЛИ кшатриями. Географическая привязка «вставного» сказания об Аштавакре не соответствует последовательности «маршрута» Пандавов: основное действие его происходит в Видехе, а названная здесь обитель Шветакету традиционно локализуется также в Восточной Индии, в северной части Кобальт (Мбх 9.37.21—23).

378 к царю Видехи, — Из дальнейшего ясно, что речь идет о царе Бидехи (Митхплы) Джаиаке, также персонаже Брахман и Упанишад, где он выступает устроителем u участником «диалогических прений» о Брахмане (см., папр., БрУ 3.1.1; 4.1—4; 5.14.8; КауУ 4.1).

379 Оба брахмана одержали верх в споре с Вандипом — Имя Vandin тождественно нарицательному существительному со значением «воспеватель», «панегирист», а также термину, относящемуся к определенному разряду певцов. Далее в тексте Вандин назван сыном суты. Данный текст предоставляет пам ценное свидетельство того, что не олько цари-кшатрии (как Джанака в Упанишадах), но и связанные с кшатриями вандипы и суты — носители эпической традиции — могли участвовать в диалогических «прениях загадками» космологического со держания (vivada).

380 Кто сделал его Аштавакрой? — Имя Astavakra означает «восьмикратно скрученный» (см. далее в тексте, шл. 6—10).

381 низверг его в воду. — Далее в тексте утоплепиѳ как способ расправы с проигравшим объясняется тем, что «диалогическое прение» имеет место при обряде, посвященном богу вод Варуне и, очевидпо, совершаемом у воды; проигравший в диспуте приносится в жертву Варуне. Можпо заметить, однако, что действие большинства мифов и легенд мирового фольклора, связанных с обрядовым «прением загадками», разворачивается в пространственных координатах, отражающих архаическую модель мира, в которой «космическая ось» представлена образом «мирового древа» [104; 7, с. 86], стоящего над источником земных вод. Индийский пример см. далее в тексте, гл. 298, где задающий загадки якша стоит под деревом у «лотосового пруда». Во многих индийских (см., напр., ШБр 11.4.1.9; 5.3.13; 6.3.11; ЧхУ 1.8.6; Мбх 3.298) и неиндийских (напр., [101, с. 30]) сюжетах о «прении загадками» ставкой служит жизнь проигравшего.

382 когда Аштавакре было двенадцать лет — Т. е. между гибелью Каходы и решением Аштавакры самому вступить в состязапие с Вандином прошло 12 лет, что дает основание предположить двенадцатилетнюю цикличность совершаемых при царском дворе ритуалов [20, с. 320 и сл.].

383 Возроди в своей речи тогда звучащую в Ведах Сарасвати; (звучит) она (то) в Односложии, то в богатом формами вирадже. — Сарасвати— богиня речи, Речь; «Односложие» — священный слог «ом»; вирадж — размер из четырех пад по 10 слогов в каждой.

384 Царь сказал - Прежде чем допустить Аштавакру к состязанию, Джапака лично испытывает претепдепта, предлагает ему несколько стихотворных загадок, демонстрируя при этом знание традиционных космологических идей и средств их словесного выражения (что соответствует характеристике этого царя в Упанншадах, см. выше, примеч. 378).

385 имеющее шесть ступиц, двенадцать ободов, двадцать четыре сочленения и триста шестьдесят спиц - Подразумевается Год в виде «Колеса Времени», с его шестью сезонами, двенадцатью месяцами, 24 парванами и 360 днями (ср. Мбх 1.3.64,150).

386 тем двум, что подобны паре кобылиц и налетают, словно ястребы? — Ответ: гром и молния.

387 Тот, чей колесничий — ветер - Огонь (Агни).

388 Когда я скажу свое слово, ответь мне, и я отвечу тебе на твое. — Нижеследующий диалог Аштавакры и Вандина является характерным образцом «диалогических прений» — особого типа текстов, сохранившихся в архаических слоях фольклора различных народов в связанных, очевидно, в генезисе с архаическим ритуалом и мифологеей «мирового древа» [164, с. 48 и др.; 104]. Певцы-соперники в таких, текстах обычно перечисляют элементы, относящиеся к различным сферам мифологической модели мира. Для композиции некоторых текстов этого типа характерен используемый и в данном случае припцип организации по нарастающим числовым комплексам. Диалог Аштавакры и Вандина следует рассматривать в свете данных об индоарийском ритуале «словесного агона» вообще (см. [250; 251; 220, с. 444]) и о ведийских диалогах брахмодья в частности ([33, с. 26]; о брахмодья см. [311, с. 22-46; 221, с. 172—173; 242], а также по техническим причинам не включенную в библиографию новейшую работу: Елизаренкова Τ. Я., Топоров В. Н. О ведийской загадке типа brahmodya. — Паремиологические исследования. М., 1984, с. 14—46). Некоторое сходство диалога с брахмодья состоит в том, что в репликах участпиков последних тоже играют определенную роль числовые комплексы и соотношения [221, с. 172—173]. Отличается диалог от брахмодья тем, что если последние представляют собой серии загадок и ответов (причем ответ — часто не прямая «отгадка», а такая же космологическая загадка или метафора, построенная по тем же заданным правилам), то в нашем диалоге реплики участников загадками не являются; Аштавакра и Вандин просто перечисляют различные мифологические понятия и обрядовые реалии, организованные по нарастающим числовым комплексам (в этом отношении гораздо ближе к классической ведийской брахмодья стоят загадки, ранее предложенные Аштавакрѳ Джанакой). Соперники состязаются не в метафорическом описании элементов космоса, а скорее в поэтическом мастерстве, умении импровизационно построить стих в заданном метре, наполняя при этом традиционным мифологическим содержанием определенный числовой комплекс. Однако средневековые комментаторы Мбх рассматривали этот простой перечень как закодированное изложениѳ взглядов различных философских систем (возможно, родословная Аштавакры — см. выше, примеч. 377 — заставляла их предполагать, связь этого диалога с традицией Упанишад в ведантистском осмыслении), как диспут, в котором одерживает верх представитель веданты — Аштавакра. С такой трактовкой диалога связана, видимо, и атрибуция·Аштавакре позднего ведантистского трактата «Аштавакра-гита» [189; 217].

389 Благодаря кармѳ трояко рождается земная тварь.— т. е. в вид» богов, людей и животных? Фраза trih sayate karmags vai prajah допускает и ипой перевод: «Благодаря обряду трижды рождаются люди», что подразумевало бы совершение обрядов гарбхадхана (при зачатии), пумсавапа (во время беременности) и джатакарма (при рождении), см. [271, с. 479, 827], об обрядах [80, с. 67-75, 81-84].

390 Трое участвуют в отправлении ваджапеи.— т. е. царь, его супруга и жрец — руководитель обряда.

391 Адхварью совершают тройное омовение. — Омовения, совершаемые жрецами по окончании обязательных обрядов, три раза в день (trisavasa). Вполне возможно и иное понимание: «Адхварью совершают троекратное выжимание сомы» [271, с. 479; 151, т. 3, с. 55].

392 три светоча — Источники света в каждой из трех мировых сфер: огонь па зомлѳ, эфир в воздушном Цространствё, солнце на небе. По мнению ван Бейтепена: солнце, луна и ввезды.

393 четыре (жреца) поставлены вершить это жертвоприношение - Четыре разряда жрецов — участников ведийского ритуала: хотри, удгатри, адхварью и брахман.

394 пять огней - Согласно Нилакантхе, пять священпых огней, используемых в ритуале ведийского жертвоприношения: garhapatya, daksinagni, ahavanlya, sabhya и avasathya (о двух последних см. [317; с. 47, 116]).

395 пять (видов) жертвоприношепий - Скорее всего пять ежедневных «великих жертвоприношений» (см. примеч. 34 к данпому сказанию). По Нилакантхе: «агнихотра в дни повой и полной луны, чатурмасья, жертвоприношение скота, жертвоприношение сомы».

396 пять органов восприятия - См. примеч. 26 к «Сказапию о жизни в лесах».

397 в Ведах известно пять (апсар), имеющих по пяти локонов.— drsta vede pancacudas са раnса. Здесь можно предположить порчу текста, вызванную стремлением акцентировать числовой комплекс «пять». Правильным можно полагать вариант Бомб. 3.132.12: drsta vede panca cuda'psaras са «известна также в Ведах апсара Папчачуда («имеющая пять кос или завитков»)». Небесная гетера (purpscali), апсара Панчачуда фигурирует также в Мбх 13.38, где приведена ее беседа о нравах женщин с мудрецом Нарадой.

398 шестикратный дар - По мнению С. Серенсена и Й. ван Бейтенена, подразумевается дарение шести коров.

399 оргапов чувств — шесть - Иногда в перечпе органов восприятия к пяти пндрням прибавляется «психика» — манас (см. примеч. 26 к «Сказанию о жизни в лесах»).

400 семь видов домашних животных и семь — диких - 1) бык, коза, овца, человек, лошадь, мул, осел; 2) лев, тигр, вепрь, буйвол, слон, медведь, обезьяна [217, с. 123].

401 «Десять» (слышно в названиях) — «дашераки», «дашарны», «даша». — Здесь просто указало, что в названиях daseraka (племя в Северной [257, с. 398] или Западпой [135, с. 106] Индии), dasarija (племя в Цептралыюй Индии [257, с. 375—377]) и dasa («рыбаки») как бы слышится числительное dasa «десять».

402 Земля (состоит из) тринадцати островов - Число этих островов или материков в Мбх широко варьируется (см., напр., Мбх 1.70.17 — тринадцать островов, 12.49.31 — семь островов и т. д.), что, возможно, отражает историческое развитие космологических представлений. В. С. Агравала считает, в частности, что концепция «тринадцати континентов земли» не могла сформироваться ранее кушанской эпохи [127, с. 12].

403 Вандин запнулся - Вандин запинается на середине стиха, не сумев его продолжить, и затем Аштавакра завершает его шлоку, используя тот же числовой комплекс. Отсюда видно, что реплики участников диалога соотносятся пе как «загадка — ответ» или «тезис — антитезис», а представляют собой просто поэтические импровизации на тему заданных числовых комплексов.

404 Тринадцать дней провел в пути Кешин. — О каком именно пути Кешипа (Вишну?) здесь идет речь, остается неясным.

405 атиччхандас — Под термином «атиччхандас» (можно приблизительно перевести как «избыточный метр») объединяются, по-видимому, поэтические метры, имеющие более двенадцати слогов в каждой паде. т. е. начиная с метра атиджагати и далее по нарастанию числа слогов.

406 брошены им в океанские воды - Митхила, столица Видехи, расположена далеко от океана. Подразумевается, очевидно, что жертвы, брошенные в любые воды, равно подвластные «царю Варуне», так или иначе попадают в его «обитель», которой мыслился по преимуществу океан.

407 погрузился в воды Саманги и избавился от всех прогрешений. — Индра совершил омовение, чтобы избавиться от тяжкого греха убийства Вритры (брахмана).

408 Адити, желая обрести сына, изготовила угощение (для богов). Неясно, о рождении какого из сыновей Адити (матери всех богов Адитьев) идет речь; скорее всего имеется в виду миф о рождении Вивасвана-Марттанды (особой формы божества солнца), изложение которого в Мбх 12.329 начинается сходной фразой (329.44): «Приготовила Адити богам угощение; вкусив его, да уничтожат асуров». Здесь, правда, указала другая цель приготовления пищи, но далее речь идет именно о рождении Марттанды. К Адити является Будха (в данном случае, видимо, образ основателя буддизма, слившийся с брахмаппстскпм божеством планеты Меркурий) и просит подаяния (bhlksaip dehi). Адити отказывается дать Будхе часть пищи, приготовленной для богов, тогда тот клеймит проклятием плод ее чрева, и Адити вскоре рождает «мертвое яйцо» ( marttarida). Впоследствии боги оживляют Вивасвана-Марттанду.

409 решил предаться умерщвлению плоти, чтобы (добиться) знания Вед - Основой дальнейшего развития сюжета является сформулированное в этой фразе противоречие между целью, поставленной Явакри (в тексте даны и другие варианты имени: Явакрит, Явакрита), и средством ее достижения. Целью подвижнической практики было обретение сверхъестественных способностей на земле и блаженства в небесных мирах после смерти; конечной ж е целью изучения под руководством наставника ведийских текстов типа Брахман или Упанишад было «постижение Брахмана», влекущее за собой прекращение всяких перерождений. Явакри пытается достичь этой второй, высочайшей цели не должными средствами; а когда «знание Вед» все же даруется ему милостью бога, Явакри, оказавшись неспособным вместить его, претерпевает деформацию личности и погибает.

410 и тем вызвал тревогу Индры. — См. выше, примеч. 9 к «Сказанию о восхождении на небо Индры».

411 Я перегорожу Гангу насыпыо А то трудно переправляться (через реку). — Наглядность, с какой действия Индры убеждают Явакриту в безумии его предприятия, основывается на том, что переправа в индийской традиции являлась постоянной метафорой преодоления «моря сансары» и достижения состояния слияниости с Брахманом. Попытка набросать горстями насыпь через Гангу символизирует бессмысленность усилий Явакриты достичь «знания Брахмана» («другого берега») путем аскезы. Ироническая реплика Индры «А то ведь людям трудно переправляться через реку» относится к нежеланию и иеспособности. Явакриты следовать к цели трудным путем духовного совершенствования.

412 Отступи перед тем, что невозможно сделать, займись (чем-нибудь) посильным для тебя. — Увещевая «строителя пасыпи» не браться за выполнение непосильной задачи, Явакри тем самым подготавливает полное свое поражение, так как следующая реплика Индры раскроет перед ним метафорический смысл происходящего. Заслуживает внимания отмеченная Б. JI. Смирновым аналогия в построении между данной легендой и средневековой христианской притчей о св. Августине [69, с. 535].

413 то сделай так чтобы я мог (достичь знания Вед). — Явакрп не в силах, даже осознав бесплодность своих усилий, отказаться от желанной цели. Уповая на могущество Индры, он просит даровать ему «знание» свыше.

414 совершила омовение - Очевидно, женщина, притворно согласившись удовлетворить желание Явакриты, нарочито медленно совершала ритуал, необходимо предшествующий половой близости, чтобы выиграть время до возвращения свекра.

415 на Явакриту, который нѳ совершил очистителъпого омовения, налетел ракшаса - Возможно, Явакрита был ритуально печист (и, следовательно, уязвим для злого духа), потому что не успел еще совершить омовения по окончании ежедневных обрядов. Ср., однако, мнение Б. Л. Смирнова, согласно которому Явакрита нуждался в очищении, осквернив себя прикосновением к женщине [69, с. 536].

416 думая (добыть шкуру) оп убил - Это место могло бы свидетельствовать, что отіпельничающие брахманы эпохи Мбх пе придерживались принципа ахинсы (невреждепия живым существам), столь характерного для буддизма, джайнизма и позднейшего индуизма. Следует, впрочем, учитывать иной перевод выражения sariratrainam icchata у ван Бейтенена: Паравасу убил встреченного им в ночном лесу зверя «ради сохранения собственной жизни (тела)».

417 обет, который (должно исполнить), еслп убит брахман — О различных способах покаяния во искупление греха брахманоубийства см. МДхШ 11.73—83 [42, с. 234—235].

418 Мы сможем идти вперед благодаря (жертвеппому) огню - Жертвенный огонь, персонифицируемый божеством Агпи, был, в представлении древних индоариев, их спутником и хранителем при расселении в Северной Ипдии. «Перенесение огня» на новую территорию, с одной стороны, символизирует в древних текстах колонизацию этой территории, учреждение здесь ведийского жертвенного культа, а с другой стороны, по мпению ряда исследователей, отражает практику выжигания джунглей огнем, что было необходимо для основания земледельческих поселепий и являлось характерной чертой арийской экспансии [248, с. 34, 40; 15, с. 134].

419 ноги с окрашенными красным подошвами. — Жепщипы высших сословий в древней ИНДИИ покрывали подошвы ступней красной краской или лаком из разведепной смолы.

420 понесет на себе мать. — Имеется в виду пе Хидимба, родная мать Гхатоткачи, а Драупади, его «сводная мать» как первая жена Бхимасены.

421 Ломаша следовал путем сиддхов - т. е. летел по воздуху.

422 Индры ракшасов - т. е. Гхатоткачи; ср. примеч. 46 к «Сказанию о жизни в лесах».

423 (древо) Бадари — Память о священном дереве Бадари (badari — ююба), бывшем, очевидно, главным объектом культа в этих местах, сохранилась лишь в названии тиртхи Бадари (Бадринатх) — поныне одного из популярнейших мест паломничества в Северной Индии [291, с. 151-152; 180].

424 дочерью Бхагаратхи — т. е. Гангой-Бхагиратхи, см. выше, примеч. 13 к «Сказанию о восхождении на небо Индры» и примеч. 285 к данному сказанию.

425 отеческим прикосновением - Бхима является сыном бога ветра — Баю.

426 Царь птиц — Гаруда.

427 сотрясал ногами землю, словно ураган, (разразившийся) в день перемены луны. — Ураган (здесь: nirshata) был грозным бедствием, порой опустошавшим целые страны (см. [320, с. 49] со ссылкой на БрСх 39.1.5). «День перемены луны»—нарван (рагѵап), «сочленение», момент смены луппых фаз. Возможпо, ураган, случившийся в день нарвана, мыслился особенно губительным. Дни парванов могли связываться с грозными природными явлениями хотя бы потому, что именно в такие дни (полнолуние, новолуние) возможны и лунные, и солнечные затмения [И, с. 496; 53, с. 20].

428 огромная обезьяна по имепи Хануман. — Персонаж «Рамаяны», вождь обезьян, главный помощник Рамы в борьбе с Раваной (о возможной мифологической основе образа см. [33, с. 273—274; 168. с. 164]).

429 мой брат герой, что прославлен в «Рамаяне». — Хануман является сыном Ваю (Ветра) и, следовательно, братом Бхимы. Что касается упоминания здесь «Рамаяны», то «нет никаких доказательств, что эта известная „Махабхарате" „Рамаяна" была именно той поэмой, которая дошла до нас, а не одной мл промежуточных устпых версий» [33, с. 141]. Ниже в этой же главе (шл. 23—41) вкратце излагается «сказ о Раме» (ramakatha); пространное «Сказание о Раме» (ramоpakhyana) занимает главы 253—276 данной книги.

430 оружие Индры — «Оружием» (indrayudha) или «луком» (indradhanus) Индры (в одном из аспектов — бога дождя) индийцы называли радугу (ср. представление о радуге как луке громовника у вайнахов [35, с. 55], в древнейшем слое мифологии которых вообще обнаруживаются существенные параллели индоевропейской мифологии Бога-Громовержца, см., напр., [93, с. 307—308]).

431 не смог сдвинуть с места (хвост обезьяны). — Мотив «испытания тяжестью», связанный обычно с темой «старшие и младшие богатыри», известен также древнегрузинскому [113, с. 102], скандинавскому [101, с. 45—46], славянскому [84, с. 78—81; 87, с. 83—86, 102], осетинскому нартскому [113, с. 102; 41, с. 83] и восточноиранскому (систанскому) [92, с. 254—255] эпосу.

432 Я — обезьяна и появился на свет от Ветра - См. выше, примеч. 428, 429. Далее вкратце изложен сюжет сказания о Раме; ср. гл. 258—276, а также русское прозаическое переложение [88] известной «Рамаяны» Вальмики.

433 Рама, сын Дашаратхи, сам Вишну в человеческом облике. — Признание Рамы аватарой Вишну (здесь и далее, гл. 260) характерно для относительно позднего этапа формирования сказаний об этом герое [33, с. 331], ранее соотносившегося с древним главой пантеона — Индрой [155].

434 как показал коршун - Друг Рамы, царь коршунов Джатаю пытался отбить Ситу у увозившего ее в летающей колеснице Раваны, но был смертельно ранен в бою. Перед смертью он успел указать Раме и Лакшманѳ направление, в котором Равана увез Ситу.

435 не нужно совершать того, что (теперь) положено. — Подразумевается практика жертвоприношений (необходимых для обретения людьми житейских благ и для поддержания утратившего стабильность миропорядка), которая, согласно дальнейшему изложепию Хаиумана, учреждается лишь в следующую, менее совершенную югу — Трета (см. ниже, шл. 22).

436 Потому и зовется та юга Критой - т. е. «Совершенной».

437 Во время Критаюги нет ни богов, ни дапавов, ни гандхарвов — Слова эти следует, возможно, понимать в том смысле, что мир сверхъестественных существ в Критаюгу не был отделен от мира людей.

438 Не было ни Сама-, ни Яджур-, ни Риг (веды) - Т. е. не было отдельных самхит, а «сущность Вед» — «Брахман» — существовала не раздельно и была доступна людям без посредства каких-либо текстов.

439 не было человеческой деятельности: стоило лишь помыслить и результат — вот он - Ср. с джайнскими представлениями о «золотом веке», в котором все потребности людей удовлетворялись чудесным и «деревьями исполнения желаний» [329, с. 273].

440 Нараяна был тогда белым. — Миф о последовательном изменении цветов Вишну из юги в югу, скорее всего, призван дать объяснение имени, под которым Вишну сходит па землю в канун Калиюги, т. ѳ. во время событий Мбх: Кришна (k$rua «Черный»; см. ниже, шл. 33).

441 Крита лпшена совокупности трех гуп. — Подразумевается, вероятно, что в Критаюге доминирует светлая, благостная гуна: саттва.

442 Наступает черед «шести напастей» - Под «шестью напастями» (iti) традиционно понимаются: 1) излишек дождя, 2) засуха, 3) нашествие на поля саранчи, 4) крыс, 5) попугаев и 6) иноземное вторжение.

443 и долгоживущие следуют этому изменению юг. — Т. е. существа божественной природы (в соответствии с концепцией космогонического циклизма определяемые в индийской традиции не как «вечные», а как «долгоживущие» и т. п.) должны принимать в каждой из юг телесный облик, соответствующий ее общему характеру. Поэтому Хануман и отказывается я нить Бхиме величественный облик, присущий ему в предшествовавшую эпоху.

444 Люди же основываются на установлениях, изреченных Брихаспати и Ушанасом. — Брихаспати и Ушапасу (Шукре) приписывалось создание niti — науки о путях общественного благоустройства и правилах практической деятельности людей.

445 У царей — четыре средства (борьбы с недругами) - См. примеч. 83 к «Сказанию о Кирате».

446 ракшасов, называемых «обуянные яростью». — Krodhavasa — название определенного разряда ракшасов или данавов; некоторые из них воплотились- на земле в царях — сторонниках кауравов (Мбх 4.61.55—61).

447 ибо цари не просят, такова извечная дхарма - Ср. Мбх 13.63.302: «кшатрий не просит, но забирает себе (желаемое)».

×