Сказание об убиении Кирмиры. Глава 12.

Махабхарата

Араньякапарва (Лесная книга)

Глава 12

Сказание об убиении Кирмиры

ГЛАВА 12

Дхритараштра сказал:

О Кшаттри, я хочу услышать об уничтожении Кирмиры. Поведай о том, как сразился Бхимасена с ракшасой.

Видура сказал:

Слушай (рассказ) об этом подвиге вершителя сверхчеловеческих деяний Бхимы, как сам я прежде слышал его в неоднократном повторении от самих (Пандавов). Потерпев поражение в игре, о Индра царей, Пандавы ушли из здешних мест и через трое суток (пути) достигли леса, называемого Камьяка. Когда минует грозный час полночи и все погружается в сон, бродят, о царь, в тех местах, творя свои черные дела, людоеды-ракшасы. Отшельники и прочие обитатели лесов из страха перед людоедами обычно обходят этот лес стороной.

И только (Пандавы) вступили в эти места, о бхарата, как вырос перед ними, преградив дорогу, престрашный ракшаса с горящими глазами, державший (в руке) пылающую головню. Растопырив руки, корча устрашающие рожи¹ стоял он, перекрывая собой тропу, которой двигались потомки Куру. Он закусил губу клыками, глаза его были красны, как медь, а ярко-огненные волосы стояли дыбом; и потому он был подобен туче, украшенной солнечным лучом, диском молнии и (пролетающей под нею) журавлиной стаей.

Он источал ракшасокие колдовские чары, издавал оглушительный рев, громыхал, подобно грозовому облаку. Ошеломленные его ревом птицы, а также все обитатели суши и вод с криками бросились в разные стороны. И такое множество тигров, оленей, медведей и буйволов опасалось бегством, что казалось, будто от рева (ракшасы) сам лес пришел в движение. (Яростно крутя) бедрами, чудовище (подняло) вихрь, который сокрушил множество деревьев ашока и (ударил) даже по самым дальним лианам, заставив их прильнуть к древесным стволам. В тот же миг подули свирепые ветры и пыль, покрывшая небо, затмила звезды.

(Явлением) этого грозного, неведомого врага пятеро сыновей Панду были (потрясены), словно пять человеческих чувств, (когда обрушивается на них) порыв неудержимого отчаяния. "Еще издали завидел он облаченных в оленьи шкуры Пандавов и теперь преградил им доступ в лес, словно гора Майнака. Никогда прежде не видела (подобного чудища) лотосоокая Кришна; увидев же, испугалась и закрыла глаза от страха. Волосы, беспорядочно рассыпанные рукою Духшасаны², струились по плечам, и потому (когда она, лишаясь чувств от страха, зашаталась, стоя между пятью супругами), то стала подобна, реке, струящейся в теонине между пятью горными вершинами³. Теряющую сознание, удержали ее пятеро Пандавов, как пять чувств руководят страстью, направляя ее среди мирских объектов.

Но тут отважный Дхаумья, прибегнув ко всевозможным, подобающим случаю губительным для нечисти заклятиям, на глазах у сыновей Панду разом развеял страшные колдовские чары ракшасы. Когда могучий ракшаса понял, что он лишился своей колдовской силы, глаза его расширились от гнева; и тут-злодей, обладающий даром произвольных превращений, предстал перед ними подобием самой смерти.

Тогда спросил его многомудрый царь Юдхиштхира: «Кто ты, какого (племени)? Благоволи сказать, что нам сделать для тебя?» Отвечал ракшаса Юдхиштхире, Царю справедливости: «Я — брат Баки, зовусь Кирмирой. Беззаботно живется мне в Камьяке, этом пустынном лесу; одолевая людей в единоборстве, я не знаю недостатка в пропитании. Ну а вы кто такие, что приблизились ко мне, обрекши себя на съедение? Всех вас я одолею в битве и преспокойно съем!»

Юдхиштхира, услышав такие слова злодея, назвал ему тогда свое имя, свой род и все прочее, о бхарата! «Я — Пандава, Царь справедливости, коль тебе доводилось слышать. Отнято-у меня мое царство, и вот, решив поселиться в лесу, пришел я вместе со всеми братьями моими — Бхимасеной, Арджуной и другими — в дикую эту чащу, в твои владения».

Кирмира оказал: «Что за удачу послали мне боги! Сегодня (исполнится) здесь давнее мое желание! С оружием наготове скитался я по всей земле, чтобы уничтожить Бхимасену, но так с ним и не встретился. И вот, по милости судьбы, он сам является ко мне, тот, кого я так долго искал, убийца брата! Не он ли убил в Ветракиягрихе любимого брата моего Баку? Пришлось ему тогда переодеться брахманом, прибегнуть к хитрым уловкам — (ведь) где ему было взять сил (для рукопашной схватки)!

А еще прежде он, злодей, убил доброго друга моего, Хидимбу, жителя лесов, и увел его сестру! И этот-то-безумец забрел сюда, в мою глухую чащу, в полночный час-нашей охоты! Сегодня я свершу над ним давно взлелеянное мной отмщение и насыщу Баку его обильно текущей кровью! Истреблю этот терний, терзавший ракшасов, и этим исполню долг свой перед братом и другом, сам же обрету высший покой. Хоть и удалось прежде Бхимасене уйти от (рук) Баки, но сегодня я пожру его у тебя на глазах, Юдхиштхира! Да, сейчас я убью Врикодару во цвете жизненных сил, проглочу и переварю его, как некогда Агастья — великого асуру (Ватапи⁴)».

Благочестивый, верный своему слову Юдхиштхира в ответ воскликнул: «Этому не бывать!» — и принялся в гневе поносить того ракшасу. А мощнодланный Бхима вырвал из земли дерево высотою с девять вьяма и наспех очистил его от листьев. В мгновение ока Арджуна Победоносный напряг тетиву Гандивы, разящего крепко, как ваджра. Однако Бхима удержал Джишну, о бхарата, и сам устремился вперед, крича тому страшному ракшасе: «Защищайся!» Бросив этот клич, могучий Пандава Бхима затянул пояс, потер руки, закусил нижнюю губу и, вне себя от ярости, стремительно бросился на противника, размахивая, словно оружием, стволом дерева.

Это (дерево), схожее с палицей Ямы, обрушил он с огромной силой, словно Магхаван — свою ваджру, на голову (ракшасы). Однако ракшаса, не дрогнув, противостал ему в схватке и метнул в него свою пылающую головню, сверкнувшую подобно ашани. Бхима, первый среди бойцов, еще высоко в воздухе отбил эту головню ударом левой ноги, и она вернулась обратно к ракшасе. Разгневанный Кирмира разом выворотил из земли целое дерево и им, словно (Яма) — палицей своей, стал биться с Пандавой.

И началось тут у них гибельное для леса побоище древесными стволами, какое было встарь между братьями Валином и Сугривой⁵, соперничавшими из-за (царской) славы. Обрушиваясь на их головы, деревья разлетались на куски, словно то были лотосы и водяные лилии, падающие на головы взбешенных слонов⁶. Повсюду в том великом лесу виднелись раскрошенные, как тростинки, раскиданные по земле, как лохмотья мочальной одежды, деревья.

Но эта битва древесными стволами между первейшим среди ракшасов и превосходнейшим из людей длилась лишь краткий миг, о владыка народа! Вот, метнув большой камень, поразил им разъяренный ракшаса увлеченного схваткой Бхиму. Покачнулся (от удара) Бхимасена, и набросился ракшаса на ошеломленного ударом камня Пандаву, будто (демон) Сварбхану (в миг затмения) напал на Солнце, раскинув, как лучи, свои (бесчисленные) руки. Они схватывались и таскали друг друга, подобно двум дерущимся быкам. Закипела между ними отчаянная, шумная рукопашная схватка, словно то были два разъяренных тигра, терзающих друг друга клыками и когтями.

Но вот, поймав (на себе) взгляд Кришны, (вспомнив) об оскорблении, нанесенном Дурьодханой, и возгордись мощью своих рук, воспрянул Врикодара. В ярости обрушился он врага и сдавил его, обхватив руками, (с такой силой, с какой обезумевший) слон с лопнувшими висками⁷ (теснит) своего соперника. Сопротивлялся могучий ракшаса, но Бхимасена, первейший среди борцов, осилил его и повалил на землю. Оба силача так крепко мяли друг друга руками, что при схватке их слышался страшный треск, как если бы кто-то ломал бамбук. Наконец, мощным рывком бросив (ракшасу) наземь, Врикодара обхватил его за пояс и начал изо всех сил трясти, словно вихрь — деревце.

Одолеваемый могучим Бхимой, (ракшаса) истощил в борьбе свои силы, но все же, покуда в нем теплилась жизнь, продолжал сопротивляться и судорожно цеплялся за Пандаву. Врикодара, видя, что он обессилел, оплел его руками, как жертвенное животное связывают веревкой. Ракшаса издал громкий вопль, подобный звуку удара, прорвавшего большой барабан. Уже потерявшего сознание, корчащегося в судорогах, долго еще продолжал трясти его Бхима. Убедившись наконец, что ракшаса сломлен, сын Панду вцепился в него руками и убил, как убивают скот. Упершись в поясницу мерзейшего из ракшасов коленом, руками сдавил ему горло Врикодара.

Затем, швырнув его, лишенного признаков жизни, о остекленевшим взором, на землю, Бхима сказал: «Не придется тебе, о злодей, осушить слезы Хидимбы и Баки, ибо сам ты отходишь в обитель Ямы⁸». Сказавши это, храбрейший среди мужей, чьи глаза по-прежнему были еще расширены гневом, отошел, оставив лежать на земле лишенного одежд и украшений, сотрясаемого (предсмертными) судорогами, утратившего сознание, бездыханного ракшасу.

Когда этот ракшаса, подобный обликом грозовой туче, был уничтожен, сыновья земного Индры⁹ восславили на радостях многочисленные достоинства Бхимы и затем, пропуская вперед Кришну, направились к (обители) Двайтавана¹⁰.

Вот каким образом, о каурава, владыка потомков Ману, Бхима, повинуясь приказу Царя справедливости, сокрушил в битве Кирмиру. Теперь, избавив лес от терзавшего его терния, неодолимый (царь Юдхиштхира), знаток дхармы, вместе с Драупади обосновался в нем на жительство. Общими усилиями старались быки-бхараты развлечь Драупади; веселые и довольные, возносили они хвалы Врикодаре.

Когда ракшаса был сокрушен и уничтожен мощью рук Бхимы, герои вступили в тот лес, (отныне ) мирный, избавленный от терзавшего его терния. Я сам, проходя тем великим лесом, видел валявшееся посреди дороги (тело) страшного злодея, сокрушенного мощью Бхимы. И я слышал, о бхарата, как рассказывали об этом подвиге Бхимы сошедшиеся к тому месту брахманы.

Вайшампаяна сказал:

Выслушав (повесть) о том, как пал в битве первейший среди ракшасов — Кирмира, царь (Дхритараштра) печально вздохнул, поглощенный своими мыслями.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двенадцатая глава.

1 Растопырив руки, корча устрашающие рожи — Далее, до конца абзаца, следует описание «ракшасских колдовских чар» Кпрмиры. Можно предположить, что за этим описанием скрывается реальная практика психологического подавления противника перед поедппком, применявшаяся в разные эпохи представителями племен, пребывавших па архаических стадиях социально-культурного развития. Практика эта, несомненно, должна была восприниматься как «воинская магия». Образы ракшасов в древнеиндийском эпосе совмещают в себе, как принято считать, черты сверхъестественных, демонических существ с конкретными чертами облика и поведения коренного, доарийского населения Джамна-Гангского двуречья. Не исключено, что и в данном случае перед нами — не вполне фантастическое описание, а своего рода этнографическая деталь.

2 Волосы ее рассыпанные рукою Духшасаны — Имеется в виду эпизод из «Сабхапарвы», в котором Духшасана за волосы втащил Драупади в дом собрания (Мбх 2.60 [62, с. 121]).

3 стала подобна реке, струящейся в теснине между пятью горными вершинами. — Образ не вполне ясен. Р. К. Шарма переводит: «взволновалась, как река, струящаяся в теснине» [320, с. 54].

4 проглочу как некогда Агастья — великого асуру (Ватапи).— Сказание об Агастье и Ватапи см. далее в тексте, гл. 94—97.

5 между братьями Валином и Сугривой — Валин и Сугрива — цари обезьян, персонажи сказания о Раме; вариант его см. далее в данной книге, гл. 258—276.

6 на головы взбешенных слонов. — Эпос часто использует образ «взбешенного» (matta), точнее — находящегося в состоянии муста слона. Муст — временное функциональное расстройство у слонов, во время которого поведение животного характеризуется повышенной раздражительностью и агрессивностью. «Прирученные самцы, — пишет Э. Джи, — страдают этим ежегодно в течение примерно трех недель». В более слабой форме муст наблюдается и у самок. Явление это пока недостаточно изучено; неясно, в частности, как соотносится оно с изменениями, происходящими в организме животного в период спаривания [36, с. 23].

7 слон с лопнувшими висками — Состояние муста (см. предыдущее примечание) у слонов сопровождается темными выделениями из височиых желез [36, с. 23].

8 отходишь в обитель Ямы. — «Отойти» или «отослать» в обитель Ямы (см. словарь имен) — популярное эвфемистическое обозначение смерти, убийства.

9 сыновья земного Индры — т. ѳ. Пандавы как сыновья царя Панду (ср. выше, примеч. 46 к «Сказанию о жизни в лесах»).

10 пропуская вперед Кришну — Кришна (в данном случае кгздЗ с окончанием женского рода) — «Смуглая», имя-эпитет Драупади. Данная черта этикета может быть сочтена свидетельством высокого положения жейщины в эпоху создания Мбх. В Индии нового времени (как и у народов мусульманского Востока) женщина, будучи в дороге, должна была непременно следовать за мужем, сохраняя известную дистанцию [194, с. 340].

11 направились к (обители) Двайтавана. — Ван Бейтенен отметил [271, с. 820], что, согласно сказанному ранее (гл. 6, шл. 1), Пандавы направлялись в это время к лесу Камьяка. Кроме того, в гл. 12, шл. 3 указывалось, что именно при входе в лес Камьяка состоялась их битва с Кирмирои, в этом же лесу они затем и поселились, а о решении Юдхиштхиры перебраться в обитель у озера Двайтавана хюворится лишь значительно позже (см. далее в тексте, гл. 25, шл. 12).