Послесловие.

Махабхарата

Дронапарва (Книга о Дроне)

Послесловие

Настоящая книга является продолжением многолетней работы, начатой в Академии наук СССР в 1939 г., по созданию полного академического перевода на'русский язык Махабхараты — важнейшего древнеиндийского литературного памятника. В 1976 г. был опубликован наш подробно комментированный академический перевод (с послесловием и специальной статьей) пятой книги Махабхараты — Удьйогапарвы¹. Некоторое время тому назад вышла в свет третья книга памятника². Работа над переводом других отдельных книг этого колоссального эпического произведения продолжается. Мною завершен перевод девятой книги — Шальяпарвы (Книга о Шалье).

Издание Удьйогапарвы, как и первых переведенных нами трех книг — Адипарвы, Сабхапарвы и Виратапарвы, опубликованных соответственно в 1950, 1962 и 1967 гг., было тепло встречено читателями и получило положительную оценку как в нашей стране, так и за рубежом, и прежде всего в самой Индии. Крупнейший санскритолог этой страны, наш друг проф. Р. Н. Дандекар, почетный секретарь 'Восточного научно-исследовательского института Бхандаркара в Пуне, президент Международной ассоциации по изучению санскрита, так откликнулся на выход в свет русского перевода Удьйогапарвы: «Я поздравляю Вас с этой блестящей работой и искренне надеюсь, что в ближайшем будущем я буду иметь честь получить последующие переводы остальных парв (книг). Я и другие Ваши индийские друзья гордятся Вашими весьма значительными вкладами в санскритологические и индологические исследования³». С выражением глубоких дружеских чувств и большой теплотой откликнулись на выход Удьйогапарвы и другие крупнейшие ученые-филологи Индии, ныне уже покойные, — национальный профессор С. К. Чаттерджи из Калькутты и д-р В. Рагхаван из Мадраса. «Мне доставило большое наслаждение, — писал В. Рагхаван автору перевода, — читать санскритскую надпись, которую Вы написали собственной рукою в книге. Я надеюсь, что Вы находитесь в добром здравии и продолжаете Ваше благое дело в области санскрита⁴».

Весьма знаменательно, что д-р Вирендра Шарма, будучи представителем посольства Индии в СССР, в своей статье, посвященной автору сих строк, назвал образно наш перевод Махабхараты «Махаяджня» (mahayajna) — «Великое жертвоприношение⁵». Мы глубоко признательны д-ру Вирендре Шарме за добрые слова, сказанные о значении нашего труда.

Издание в нашей стране очередной книги Махабхараты получало не только высокую оценку за рубежом и достойное признание индийских ученых, но и встречало живой отклик виднейших государственных и общественных деятелей Индии (Джавахарлала Неру, С. Радхакришнана, Индиры Ганди и др.)⁶, что не могло не способствовать нашим научным и культурным взаимоотношениям с этой великой и дружественной страной.

Дронапарва (dronaparva), или Книга о Дроне, является седьмой книгой Махабхараты. В ней описываются трагические события, связанные с продолжением военных действий после поражения Бхишмы, верховного военачальника кауравов. Событиям же, относящимся ко всему великому сражению в Махабхарате, которое состоит из серии 18 битв, происходивших в течение 18 дней подряд, посвящены четыре книги эпопеи, а именно: Бхишмапарва, Дронапарва, Карнапарва и Шальяпарва. Из них Дронапарва — наиболее обширная и является дочти исключительно книгой баталий. Здесь нет инкорпорированных, вставочных сказаний, которые, не имея прямого отношения к главному содержанию эпопеи, обычно приводятся в эпическом памятнике (например, в Книге пятой) как материал иллюстративный и назидательный. Все содержание седьмой книги посвящено пространнейшему описанию многочисленных баталий и поединков между выдающимися героями-воинами и охватывает пять дней — с 11-го по 15-й — великой битвы на Курукшетре.

Вместе с тем книга дает нам яркое представление об этике ведения боя, ибо успех сражений, решавшийся обычно в поединках, нередко зависел от того, к каким средствам и приемам, согласно этой этике, прибегали противоборствующие стороны. Мы находим здесь многочисленные примеры, свидетельствующие также о высоком воинском долге чести, который был присущ прославленным воинам-героям и который складывался прежде всего из соображений высоких этических норм, отвечающих благородным чувствам гуманизма и духу рыцарства. Однако тут же мы находим и примеры, свидетельствующие о нарушении этих норм ради достижения победы любыми средствами.

Здесь также проявляется двойственная роль Кришны, военного советника пандавов, который во избежание братоубийственной войны стремился сначала использовать все возможные дипломатические средства для мирного решения назревшего конфликта, а теперь, в разгаре сражения, представляется вдохновителем наиболее серьезных нарушений этических норм ведения боя и действует неумолимо, прибегая к вероломным и любым хитроумным средствам. В Дронапарве мы наблюдаем также, что мифологическая окраска ряда описываемых событий несет в себе новую идеологию — наряду с культом Вишну, преобладающим в Махабхарате, здесь обнаруживаются явные признаки культа Шивы.

Эта книга представляет большую ценность не только для исследования социально-экономического строя древнеиндийского общества, но и для ознакомления с военным искусством древней Индии и совокупностью этических норм ведения боя, а также представляет интерес для изучения тогдашнего общества в идеологическом плане.

Вот краткое содержание седьмой книги.

После того как Бхишма, верховный военачальник кауравов, непобедимый в бою, был нечестным путем сражен в поединке Арджуной, великое смятение охватило все войско. И вот тогда кауравы вспоминают о Карне, непревзойденном воине на колеснице. Но Карна, оскорбленный в свое время Бхишмой (как Ахиллес — Агамемноном), отвратился от битвы и выступит в сражении вновь лишь тогда, когда тот, сраженный, успокоится навеки. Поэтому сражение в течение десяти дней происходит без участия Карны. И теперь все воины в лагере кауравов желают его возвращения.

Услышав о гибели Бхишмы, Карна, движимый желанием, подобно родному брату, спасти войско Дурьйодханы, немедленно прибывает на своей боевой колеснице к полю битвы. Он воодушевляет войска и заявляет, что вступит в битву и сокрушит всех врагов. При виде сраженного Бхишмы, лежащего на ложе из стрел, Карна, сойдя с колесницы в глубокой печали, почтительно приветствует его, благоговейно склонившись перед ним. И он просит дозволения у Бхишмы, предпочитая смерть поражению, выступить против их смертельного врага — Арджуны. Бхишма, обрадованный в душе, благословляет его на битву со словами: «Веди кауравов на битву, даруй победу Дурьйодхане!»

При виде Карны, примчавшегося к месту сражения, воины все почтили его громкими возгласами восторга. И Дурьйодхана просит его назвать выдающегося воина, достойного быть предводителем войск кауравов, ибо без военачальника войско не может оставаться даже на минуту во время сражений, как без рулевого судно на воде. Карна считает, что многие благородные мужи заслуживают быть военачальниками, но должен быть избран лишь один — тот, у кого имеются особые заслуги. И Карна предлагает поэтому назначить Дрону, их общего военного наставника. Он — наилучший из носящих оружие, преклонный годами и заслуживает глубочайшего уважения, к тому же он — первейший из знатоков брахмы — священного писания. И Дрону посвящают в сан верховного военачальника кауравов. Построив войско в боевые порядки, Дрона двинул их против пандавов. И возобновилась свирепая битва, которая происходила с переменным успехом с обеих сторон. Многие герои-воины были вовлечены в эту кровавую битву.

Дрона, желая отплатить Дурьйодхане за оказанную честь — назначение его верховным военачальником, предлагает ему выбрать себе дар, какой он пожелает. В ответ Дурьйодхана просит Дрону доставить ему живым Юдхиштхиру. Дрона выказывает радостное удивление, что тот желает лишь пленения Юдхиштхиры, но не смерти его, и вопрошает Дурьйодхану о причине такого желания. И Дурьйодхана раскрывает ему свои замыслы. Ведь если Юдхиштхира будет убит, Партха тогда вне всякого сомнения убьет всех кауравов. Но если он, доставленный живым, будет снова побежден в игре в кости, то сыны Кунти — пандавы снова должны будут удалиться в лес, ибо они послушны ему. «Совершенно очевидно, — заявляет в заключение Дурьйодхана, — что эта победа моя будет на длительное время. Поэтому я не желаю никоим образом убиения царя справедливости».

Дрона согласен выполнить это необычное требование Дурьйодханы, но при условии, что Арджуна любыми возможными средствами будет удален и, таким образом, не сможет защитить Юдхиштхиру. Ведь против Партхи не в состоянии выступить даже боги и асуры во главе с Индрой. К тому же Арджуна — любимыйученик Дроны, который был его первым наставником в искусстве владения оружием. Зная, что Дрона питает склонность к пандавам, Дурьйодхана, чтобы придать твердость его обещанию схватить Юдхиштхиру, дал оповещение об этом во всех местах расположения войск.

Тогда и царь справедливости Юдхиштхира узнал о том намерении, которое собирался осуществить сын Бхарадваджи — Дрона, и предложил Дхананджае (Арджуне) сражаться в этот день поблизости от себя, чтобы Дрона не смог исполнить желания Дурьйодханы. И Арджуна заверяет Юдхиштхиру, что он никогда не покинет его и це даст осуществиться тому намерению сына Дхритараштры, как и не сможет выступить против своего наставника. И после того как войска обеих сторон были построены в боевые порядки, произошла страшная кровопролитная битва между пандавами и кауравами. На стороне первых сражались также панчалы, кекайи, матсьи и сринджайи. Войсками пандавов предводительствовал Дхриштадыомна, также и Юдхиштхира под охраной Арджуны, а войсками кауравов — Дрона, их верховный военачальник. В жестоких схватках и поединках гибли многочисленные воины и прославленные герои. Поле брани было усеяно телами людей и животных и полито кровью. Битва между двумя противными сторонами шла с переменным успехом. Но вот Дрона, сокрушиЬ потоками своих стрел могучих воинов в стане пандавов, встал перед Юдхиштхирой, как сама всесокрушающая смерть.

Воины пандавов, считая, что их царь уже схвачен, подняли громкие крики, а воины противной стороны уже предвкушали победу Дроны над Юдхиштхирой. Но в это время, круша и сметая все на своем пути, туда примчался на боевой колеснице сын Кунти Арджуна. Тучами своих стрел он вызвал кромешный мрак, и вслед за тем зашло и солнце, окутанное облаком пыли. И уже ничего нельзя было различить. Тогда обе противные стороны отвели свои войска. И тут пандавы, сринджайи и панчалы восторженными речами приветствуют Партху, одержавшего победу.

Между тем в стане врага предпринимаются новые попытки отвлечь Арджуну. Повелитель тригартов Сушарман и пятеро братьев его вместе с отрядом своих войск, а также повелитель прастхаков вместе с представителями других народностей, в сопровождении своих войск, дают торжественную клятву саншаптаков — победить или умереть. Они поклялись, выманив с поля боя Арджуну, убить его или погибнуть самим. И те герои, произнеся такую клятву, скрепили ее перед священным жертвенным огнем. Затем они двинулись вперед, вызывая Арджуну на битву. И с дозволения Юдхиштхиры могучий Партха, оставив его под защитой Сатьяджита, царевича Панчалы, устремляется против тригартов. И разыгралась страшная битва между Носящим диадему (Арджуной) и саншаптаками. Теснимое Партхой, все войско их было разбито и стало разбегаться в страхе. Но тут повелитель тригартов Сушарман воодушевляет всех воинов, напомнив им об их торжественной клятве, и возвращает их на поле брани. В ответ Арджуна, применив против них небесное оружие тваштра и ваявья, стал уничтожать своими стрелами вражеских воинов, коней и слонов. И поле битвы, устланное сотнями безглавых тел, являло вид ужасный, напоминая собою обиталище Ямы.

Тем временем Дрона во главе построенного в боевые порядки войска, охваченного великой радостью из-за отсутствия Арджуны, двинулся против могучего войска пандавов, горя желанием схватить царя справедливости Юдхиштхиру. В противовес Дроне, который расположил войско боевым строем в виде Гаруды, Юдхиштхира построил свои войска в форме полукруга. И разыгралась страшная кровопролитная битва, не знающая границ морального свойства. Там отец убивал сына, а сын убивал отца, ибо ничего уже невозможно было различить. Вплоть до самых лодыжек люди погружались в кровавое месиво. Груды тел убитых воинов, коней и слонов и груды поваленных колесниц покрывали поле битвы, залитое кровью. И приведя в замешательство врагов, Дрона затем ринулся на Юдхиштхиру.

И вновь разразилась свирепая битва, проходившая с переменным успехом. Множество людей и животных уничтожил рпять Дрона и заставил течь страшную реку из крови, уносящую груды мертвых тел. Сокрушая и побеждая многих прославленных воинов, Дрона быстро настиг Юдхиштхиру, и тогда пандавы, жестоко теснимые сыном Бхарадваджи, стали разбегаться во все стороны. Однако Бхимасена не покидает поля битвы. Он возбуждает своих соратников и сплачивает их вновь на битву. И воины пандавов вместе с союзными войсками под предводительством Бхимы снова устремляются против Дроны. И опять возобновляется жаркая битва между прославленными героями-воинами. Все они проявляют чудеса храбрости.

Шел двенадцатый день битвы. Когда охваченные смятением, войска все обратились в бегство, против Бхимы ринулся на слоне Бхагадатта, властитель Прагджьйотиши. Завязалась битва между ним и Бхимой. На выручку последнему спешит Юдхиштхира и окружает своим войском Бхагадатту. Но тот своим могучим слоном начинает теснить войско пандавов, производя опустошение в его рядах. Увидев поднявшуюся пыль и услышав рев слонов, на помощь Юдхиштхире спешит Арджуна вместе с Кришной, прибегнув сначала к тактическому маневру — повернув назад, дабы снова сразиться с саншаптаками. Затем, побуждаемый Кришной, он направляется к войску Дроны, где свирепствует властитель Прагджьйотиши. Разгорается страшная битва между Бхагадаттой и Дхананджаей, которые сражаются.с большим героизмом и упорством. И только когда Кришна обезвредил посланное в Партху оружие вайшнава, перехватив его своею грудью, Арджуна сокрушает царя Бхагадатту, пронзив ему грудь стрелою, снабженной наконечником в виде полумесяца.

Битва разгоралась все сильнее и сильнее. С обеих сторон были вовлечены в нее первейшие и отважнейшие герои. Арджуна, действуя своим луком гандивой и сокрушая целые полчища врагов, уничтожад саншаптаков. Опасность угрожала уже самому Дроне, чьи усилия схватить Юдхиштхиру оказались тщетными. Свирепые панчалы понуждали войско пандавов убить Дрону, в то время как сыновья Дхритараштры побуждали всех кауравов не допускать убиения Дроны. Казалось, что между кауравами и пандавами разыгрывалась азартная игра, где ставкой был Дрона. Хотя и теснимый пандавами, он продолжал производить опустошение среди них. Но тут примчался Арджуна, уничтожавший полчища саншаптаков, и стал сокрушать войска кауравов. Он вступает также в сражение с Карной, сыном возницы, и на его глазах, а также сынов Дхритараштры убивает одного за другим трех его единоутробных братьев — Вришасену, Шатрунджаю и Випату.

Между тем Дроной был образован непроницаемый боевой строй в форме круга. В нем были размещены все наиболее выдающиеся воины. Все они дали клятву стоять друг за друга. Но ради успеха дела Дрона предлагает Дурьйодхане отвести какими-нибудь средствами Арджуну с его участка битвы. И тогда саншаптаки снова вызвали на битву Арджуну к южной стороне поля. А в это время на боевой строй, охраняемый Дроной, ринулись пандавы, возглавляемые Бхимасеной. Но их натиск бесстрашно сдержал сын Бхарадваджи могучим потоком своих стрел. Как громадные водяные валы откатываются назад, обрушиваясь на непробиваемую скалу, так и пандавы отпрянули назад, будучи не в состоянии устоять перед сыном Бхарадваджи. И сочтя, что Дрона не может быть остановлен кем-нибудь другим, кроме Абхиманью, сына Арджуны и Субхадры, Юдхиштхира решил возложить то тяжелое бремя на него и повелел ему: «Прорви с боем этот строй, о превосходнейший, и сделай проход для нас. Мы же последуем за тобой путем, каким двинешься ты, о сын мой!»

Послушный велению Юдхиштхиры, Абхиманью мчится на колеснице к неприступному строю Дроны. И там разыгрывается свирепая и страшная битва. И в самый разгар этой схватки сын Арджуны, прорвав на глазах у самого Дроны тот боевой его строй, проник в него. Но когда Абхиманью, углубившись в середину стана врагов, стал уничтожать их, огромные отряды слонов, конницы, колесниц и пехотинцев окружили его. Однако сын Субхадры бесстрашно уничтожал своими острыми стрелами вражеских слонов и воинов и быстро усеял землю их телами, пока не столкнулся сразу с шестью могучими героями на колесницах — Дроной, его сыном Ашваттхаманом, Крипой, Карной, Критаварманом из рода Бходжа и Брихадбалой. Окружив юного Абхиманью, сражавшегося в одиночку, эти шестеро сильнейших воинов вместе с другими ратниками принялись жестоко теснить его в неравном и нечестном бою. И все они говорили ему: «Живым ты не избавишься от нас, пока мы сами живы!» Но не обращая внимания на тяжесть бремени, которое он взял на себя, сын Субхадры неотступно достигал своей цели и непрерывно метал свои стрелы. Только дрожащий круг натянутого лука можно было видеть со всех сторон, подобно рассеивающему мрак сверкающему диску солнца.

Повергая вражеских слонов и коней вместе с их седоками, убивая могучих воинов-ратхинов, а их колесницы превращая в обломки, уничтожая также пеших воинов, Абхиманью один, без посторонней помощи совершил трудновыполнимый подвиг, ибо сокрушил огромное войско Дхрнтараштры, состоящее из четырех родов. При виде такого побоища, учиненного Абхиманью, все шестеро могучих воинов на колесницах ринулись против непобедимого сына Субхадры и окружили его. Они стали поливать его потоками стрел. Но отважный герой мужественно сдерживал их и разил всех своими стрелами, вызывая восхищение у самого Дроны. Лишенный в неравном бою своего лука, коней, возниц и колесницы, меча и щита и весь покрытый стрелами, юный Абхиманью, подняв колесо колесницы, в ярости ринулся на Дрону. Но цари земные, сильно перепугавшиеся, разрубили то колесо на множество кусков. Тогда сын Субхадры схватил огромную палицу и бросился на Ашваттхамана, сына Дроны. Но тот, сделав три прыжка, уклонился от удара. Убив затем своею палицею коней Ашваттхамана и обоих его возниц, погонявших пристяжных коней, Абхиманью сразил ею множество героев-воинов, а также десять слонов. И вслед за этим он сокрушил своею палицей колесницу сына Духшасаны вместе с его конями. В ответ разгневанный сын Духшасаны ринулся с поднятою палицею на сына Субхадры. И оба те героя — два троюродных брата — стали разить друг друга своими палицами, каждый желая смерти другого. И ударяя так друг друга, они попадали посреди бранного поля. И сын Духшасаны, встав первым, нанес удар палицею сыну Субхадры по макушке головы в то время, как тот только стал подниматься. Ошеломленный сильным ударом палицы, Абхиманью, бездыханный, грянулся на землю. Так был он один убит многими в сражении, — был убит тот, кто жестоко изматывал целое войско, подобно тому как слон топчет лотосовые поля. И лежа убитый, герой тот напоминал собою лесного слона, убитого охотниками.

Гибель юного Абхиманью в неравном бою вызвала необычайный восторг среди врагов, в то время как у пандавов капали горькие слезы из глаз. Глубоко опечаленный, царь Аджаташатру (Юдхиштхира), пытаясь рассеять великое горе своих воинов, сказал им с прискорбием такие слова: «Сей герой, который убит, не отвращаясь (от битвы), несомненно вознесся на небо! Стойте же твердо и не бойтесь, ибо мы еще победим в сражении наших врагов!» Кауравы же; убив столь нечестным путем сына Субхадры, преследуемые стрелами пандавов, в страшном изнеможении медленно покинули поле боя и, забрызганные кровью, возвратились вечером к своему лагерю.

После битвы воины пандавов, оставив свои колесницы к доспехи, отложив в сторону луки, уселись все вокруг царя Юдхиштхиры. Обратившись мыслями к павшему сыну Субхадры, они погрузились в печаль. И Юдхиштхира, сам глубоко опечаленный, мучимый угрызениями совести и чувствуя за собой вину в гибели Абхиманью, стал горестно причитать: «Когда убит сын Субхадры, как я взгляну на Арджуну, сына Кунти, или на Субхадру, наделенную великой участью, на ту, которой не придется более лицезреть своего любимого сына!» В самом деле, что утешительного он может сказать им!

И вот, когда солнце зашло за гору Заката и наступило время вечерних сумерек, Джишну (Арджуна), сокрушив полчища саншаптаков, отправился к своему лагерю на победоносной колеснице. По дороге его охватывает тревога, и, обуреваемый недобрыми предчувствиями, он говорит об этом Кешаве (Кришне). По прибытии они находят лагерь в безрадостном состоянии и в полнейшей растерянности. Их никто не встречает, как обычно это делали всегда любимый сын Арджуны и братья, когда он возвращался с битвы. И, заранее предчувствуя беду, Арджуна вопрошает Юдхиштхиру о сыне в прискорбных словах. Его утешает Кришна, заявляя, что сын его нашел смерть, столь желанную для героев, с лицом, устремленным к битве. Поэтому не следует печалиться, ибо гибель в бою — это извечный закон, установленный древними его блюстителями.

Тогда на вопрос Арджуны, как сражался в бою Абхиманью, Юдхиштхира подробно рассказывает ему о доблестном подвиге его сына. Услышав это прискорбное известие из уст царя справедливости, Арджуна с воплем «О сын мой!» испустил глубокий вздох и грянулся оземь в сильном горе. Придя затем в сознание, он стал неистовым от ярости. И с глазами, полными слез, бросая взгляды, словно безумный, он произносит страшную клятву: «Воистину перед вами торжественно клянусь, что завтра я убь о Джаядратху!» Ибо его одного Арджуна считает истинным виновником гибели своего сына. Он дает и другое клятвенное обещание: «Если (завтра) солнце зайдет, прежде чем тот злодей будет убит (мною), тогда пусть тут же я войду в пылающий огонь!» И никто, ни асуры, ни боги и люди, ни птицы и змеи, ни все мудрецы не в состоянии будут защитить от него злейшего врага. В преисподней ли, в тверди небесной, в царстве ли богов или в области дайтьев — всюду он настигнет его своими стрелами и снесет ему голову. Так поклявшись, Арджуна стал натягивать свой лук гандиву. И звук, раздавшийся от натягиваемой тетивы того лука, коснулся самих небес. А Джанардана подул в свою раковину панчаджанью. И рев, исторгнутый из чрева той раковины, заставил содрогнуться всю вселенную вместе с ее преисподней, небесами и всеми странами света, словно происходило это на исходе юги — мирового периода.

Между тем шпионы Дурьйодханы поведали ему о клятвенном обещании Арджуны, и царь страны Синдху Джаядратха впал тогда в уныние. Не рискуя вступить в сражение с Партхой, который торжественно поклялся убить его, он .просит дозволения покинуть лагерь кауравов и скрыться. Дурьйодхана же, всегда отдающий предпочтение своим собственным делам, пытается убедить Джаядратху отбросить свои опасения и остаться в лагере, ибо все одиннадцать акшаухини войск, подвластных Дурьйодхане, будут старательно сражаться ради его защиты. «Поэтому, — успокаивает его Дурьйодхана, — не бойся, о властитель Синдху! Да рассеется твой страх!» Военачальник кауравов Дрона также убеждает Джаядратху сразиться в битве, соблюдая закон своей касты. И он не должен испытывать никакого страха перед Партхой, ибо сам Дрона будет охранять его. И успокоенный так сыном Бхарадваджи, правитель Синдху отогнал тогда свой страх перед Партхой и устремил свои помыслы к битве.

А в это время Кришна обращается со словами упрека к Арджуне, осуждая его за то, что тот, с согласия одних лишь своих братьев, без его ведома, торжественно поклялся убить на следующий день правителя Синдху. Кришна далее сообщает Партхе, что он через своих шпионов, посланных в лагерь сына Дхритараштры, узнал о старательных приготовлениях кауравов, которые, прослышав о клятвенном обещании Арджуны убить Джаядратху, предпринимают ответные меры. И для этого сам Дурьйодхана упросил наставника Дрону взять на себя защиту правитель Синдху.

Арджуна пытается убедить Кришну, что он в два раза превосходит своей мощью всех шестерых воинов, долженствующих охранять Джаядратху, и клятвенно заверяет его, что сможет отразить их своим оружием и на глазах самого Дроны и всех его приверженцев снесет голову царю Синдху. И он велит Кешаве хорошо снарядить его боевую колесницу. Арджуна также просит его отправиться к Субхадре и утешить ее вместе с ее невесткой Уттарой в их тяжком горе. И Кришна, отправившись к Субхадре, утешает ее и просит Драупади, пришедшую разделить ее скорбь, успокоить юную Уттару. Ибо Абхиманыо, совершив величайший подвиг, отправился в славный конечный путь, овеянный славой! Затем Кришна вошел в бесподобный чертог Арджуны и, коснувшись воды, разостлал на ровном полу великолепное ложе из священной травы дарбха. Окружив то ложе превосходнейшим оружием и украсив его гирляндами цветов, он с радостной улыбкой обратился к Арджуне, сказав: «Ложись ты сам спать, о Партха, благополучие и счастье да будут с тобою! Я оставляю тебя!»

И вот Дхананджая, размышляя о клятвенном своем обещании и вспомнив о мантре (заклинании), данной ему отшельником Вьясой, впал в забытье. И во сне является ему во всем блеске своем Кешава и, угадав его мысли, говорит ему: «Не повергай сердце свое в уныние, о Партха! Ибо время неодолимо!» На сомнения Арджуны в возможности выполнить свою клятву Кришна напоминает ему об извечном и высочайшем оружии пашупата, при помощи которого Махешвара (Шива) убил в битве всех дайтьев. И если оно придет сегодня ему на память, то он сможет завтра убить Джаядратху. А чтобы узнать его, он должен прибегнуть мыслию к тому великому богу — Махадеве. И тогда они оба, Кришна и Арджуна, вознеслись ввысь и помчались со скоростью ветра к пределам обиталища Шивы и увидели его сидящим вместе с Парвати на вершине ярко сияющей горы. И оба они, восславив его, прибегли к покровительству того божества. И Шива, довольный, дал Арджуне дар: исполнение его клятвы и даровал ему то страшное оружие пашупата, показав сначала, как пользоваться им. И Арджуна в радостном возбуждении счел, что дело его уже довершено.

На другой день, когда наступило утро, Джанардана (Кришна) снарядил боевую колесницу, на которую взошли Партха и Сатьяки, и все втроем отправились на битву. Вослед им дул благоприятный попутный ветер, неся тонкое благоухание. И показывались тогда знамения, предвещающие победу пандавам и поражение их врагам. По пути Арджуна просит Сатьяки взять на себя заботу об охране царя Юдхиштхиры, а в отношении его самого не должно быть никаких опасений, ибо вместе с ним остается могучерукий Васудева (Кришна). И Сатьяки, одобрив его намерение, отправляется туда, где находится царь Юдхиштхира.

Тем временем Дрона начал выстраивать свои войска в боевые порядки. И воины, сильно возбужденные, опьяненные гордостью от сознания своей силы, рвались в бой, с нетерпением ожидая появления Дхананджайи. Обширный боевой строй, установленный Дроной, простирался на двенадцать гавьюти в длину и на пять гавьюти в ширину (около 48x20 км). Все выдающиеся герои, стоявшие во главе подразделений, заняли каждый свое место, и правитель Синдху, Джаядратха, был надежно защищен. И при виде того боевого строя в виде телеги, состоящего из четырех родов войск — колесниц, пехотинцев, конницы и слонов, Дурьйодхана возрадовался.

С другой стороны и воинские подразделения пандавов сыном Накулы Шатаникой и Дхриштадьюмной были построены в боевые порядки. Уклоняясь от Дроны, стоявшего неколебимо, и избегая его стрел, сын Кунти ринулся против бходжей и начал крушить их войско. Но его пытался остановить доблестный Критаварман, разя своими стрелами. Тогда Кришна, опасаясь, чтобы не было потери времени, советует Арджуне убить его без всякого сострадания. И Партха, внемля его словам, сбивает с толку Критавармана своими стрелами и устремляется к войску Камбоджей. Хотя и преследуемый Критаварманом, Арджуна проникает в строй вражеского войска, быстро изматывая его ряды. Но он не убивает своего преследователя, хотя тот и был вполне досягаем. Тут он встречается в жаркой схватке со многими воинами-героями и одолевает их.

Особенно сильное сопротивление оказывают Арджуне Шрутаюдха, сын Варуны, и Судакшина, царевич Камбоджи. Первый обладал чудесной палицей, полученной в дар от самого Варуны, и благодаря ей он был непобедим во всем мире. Но Шрутаюдха метнул палицу в Кришну, который не сражался в битве, и поэтому она вернулась к нему обратно и поразила его самого. А Судакшину сокрушил Арджуна, пронзив ему грудь стрелою с широким острием. И в пылу сражения Дхананджая крушил своих врагов, подступавших к нему, срубая им головы и руки острыми стрелами. Так, причиняя опустошение в стане врага, Арджуна неотступно приближался к осуществлению своей цели. Затопляя землю кровью при помощи своих громоподобных стрел, Дхананджая, охваченный гневом, проникает в войско бхаратов, прЬрвав непроницаемый строй Дроны и бходжей.

Видя поражение своих войск, царь Дурьйодхана в смятении отправляется к Дроне и сообщает ему, что Арджуна, сокрушив их огромное войско, уже прошел сквозь него. И он просит Дрону поразмыслить о средствах для сокрушения Арджуны и принять такие меры, чтобы Джаядратха не был убит. Он также упрекает его, что тот не особенно усердно сражается с Арджуной, ибо благоволит к пдндавам. Дрона в ответ заявляет Дурьйодхане, что он обременен годами и ему не угнаться за Партхой. Юдхиштхира же должен быть им схвачен. Ибо оставленный Арджуной, он находится теперь на переднем участке его войск. «Поэтому, — заявляет Дрона, — я не буду, оставив вход в наш боевой строй, сражаться с Пхальгуной!» И он поручает Дурьйодхане выступить самому против Пхальгуны (Арджуны). Но Дурьйодхана охвачен сомнениями, ибо как он сможет противостоять Дхананджае, когда тот превзошел даже самого Дрону и не может быть побежден в сражении! Дрона рассеивает сомнения Дурьйодханы и завязывает на нем его чудесный золотой панцирь, произнося при этом священные мантры, сообщенные некогда Шивой Индре, а впоследствии усвоенные Дроной. И панцирь этот стал у Дурьйодханы неуязвим. И тогда во главе могучего войска Дурьйодхана выступил против Партхи.

Между тем солнце клонилось к закату. И в то время как войска, жаждущие победы, были заняты сражением, Арджуна и Васудева помчались туда, где находился правитель Синдху. Последний же был сильно охраняем в тылу своего войска могучими воинами на колесницах. Справа и слева правителя Синдху охраняли два величайших воина Ашваттхаман и Карна, а с тылу — Крипа и Вришасена, Шала и Шалья, возглавляемые сыном Сомадатты (Бхуришравасом). И вот Арджуна при помощи острых стрел расчистил там путь сквозь вражеский строй, достаточно широкий для проезда колесницы, по которому и проследовал Джанардана (Кришна), искусно правя колесницей. И всюду, где бы ни проезжала та колесница, были прорываемы ряды вражеских войск. Стоя на ней, Арджуна метал стрелы на расстояние целой кроши (около 4 км), и стрелы те разили его врагов. И колесница, мчась со скоростью ветра, вторглась в середину вражеского войска. Переезжая тела павших воинов и трупы убитых коней, разбитые колесницы и павших слонов, она описывала красивые круги.

Когда же, благодаря находчивости Арджуны, утомленные кони напились воды и искупались, подкрепились кормом и хорошо отдохнули и Кришна запряг их снова, оба те героя помчались со всей стремительностью на виду у всех царей к своей намеченной цели. Солнце близилось к закату, и оба героя мчались все быстрее на своих повеселевших конях, обращая в бегство вражеских' воинов. Колесница издавала грохот, подобный раскатам грома из-затуч. Кругом все было окутано поднявшейся густой пылью. И тут колесницу окружили многие цари и кшатрии, охваченные яростью, и ливнями своего оружия пытались преградить путь обоим героям. Но проскочив сквозь вражеский строй колесниц и проникнув сквозь преграды, воздвигаемые ливнем оружия, они, сами создавая преграду для врагов густыми тучами стрел, вызволились из непроницаемого боевого строя Дроны, уподобляясь двум рыбам, вырвавшимся из пасти морского чудовища макары.

Воины кауравов и сыновья Дхритараштры, думавшие ранее, что Кришна и Дхананджая никогда не смогут прорваться через строй Дроны, теперь, видя их смелый и дерзкий подвиг, не надеялись уже на спасение самой жизни Джаядратхи. А те два могучих героя, мчась сквозь вражеский строй, высматривали царя Синдху, И когда они увидели вблизи правителя Синдху, радость их обоих была подобна восторгу двух ястребов при виде мяса. И оба героя, воспаленные гневом, бросая злобные взгляды на Джаядратху и издавая воинственный клич, стремительно ринулись на него. Но тут, заметив их, отважный царь Дурьйодхана в чудесном панцире, завязанном на нем Дроной, устремился на своей колеснице против них на защиту царя Синдху. Перегнав тех могучих обоих лучников, он затем повернул назад, став лицом перед Кришной и Партхой. Видя это, воины кауравов сильно обрадовались и издали львиные кличи.

И тогда Дурьйодхана стал поливать дождем своих свирепых стрел тех обоих героев. Воспаленный гневом, Арджуна, не находя на теле врага ни одного места, которое не было бы хорошо защищено непроницаемым панцирем, иссек своими губительными стрелами коней противника и обоих его возниц, погонявших пристяжных коней. Затем он рассек чудесный лук Дурьйодханы и кожаный предохранитель на пальцах его. Потом Савьясачин стал разбивать на части колесницу своего врага и наконец двумя острыми стрелами пронзил обе ладони его рук. Видя Дурьйодхану в столь плачевном положении, могучие лучники из лагеря кауравов ринулись туда, чтобы выручить его, и окружили Дхананджаю войсками всех родов. И снова разыгралось сражение между многочисленными воинами, возглавляемыми Дурьйодханой, с одной стороны, и Арджуной, имеющим возницею Кришну, — с другой. И подвиг сына Кунти был весьма удивительный, ибо он один сражался бесстрашно со многими. Обе стороны были окутаны тучею стрел и стали невидимы для взора.

В это время Юдхиштхира, осаждаемый Дроной, попал в крайне тяжелое положение. Когда были убиты его кони, он спрыгнул с колесницы и стоял безоружный с поднятыми вверх руками. И Дрона, повергая в смятение своих врагов, ринулся на царя, как могучий лев нападает на лань. И тогда среди воинов пандавов раздались тревожные возгласы: «Схвачен царь, схвачен царь сыном Бхарадваджи!» Однако Юдхиштхира, поспешно взойдя на колесницу Сахадевы, умчался прочь с поля брани на быстрых конях.

Между тем битва кауравов с пандавами возобновляется с новой силой. В сражение вступают и могучие ракшасы. В пылу ожесточенной схватки до Юдхиштхиры внезапно донесся протяжный рев раковины панчаджаньи, в то время как звон лука гандивы заглушался громким шумом битвы. И царственный сын Панду подумал: «Наверно, не все благополучно у Партхи, так как царица раковин ревет так громко!» Опечаленный душою, он обращается с просьбой к Сатьяки (Ююдхане) и убеждает его выступить против Дурьйодханы на выручку Арджуны, ибо, облаченный в доспехи Дроной, Дурьйодхана отправился преследовать Партху. Впереди Арджуны находится войско Джаядратхи, правителя Синдху, а позади него — войско Дроны. Поэтому над ним нависла смертельная опасность. Сатьяки же — непревзойденный воин на колеснице и нет ему равного в битве, кроме Партхи и Прадьюмны, сына Кришны. И нет также среди всех воинов ни одного, кто был бы столь доброжелателен к Арджуне, нежели сам Сатьяки. И ради спасения друга он мог бы даже пожертвовать жизнью своей. Юдхиштхира просит поэтому Ююдхану скорее отправиться туда. Сам же он и Бхимасена, готовые к битве вместе со всеми войсками, будут сдерживать Дрону, если тот двинется против Сатьяки. Ибо не отразив сначала войско синдху-саувиров, окруживших Пхальгуну, невозможно будет убить Джаядратху. А ведь все воины там готовы положить свои жизни ради правителя Синдху! Поэтому наиважнейшая задача сейчас — это вызволить Арджуну в том сражении.

Хотя Сатьяки и готов выступить на защиту Арджуны и сразиться, не щадя жизни, с войском Суйодханы (Дурьйодханы) и обещает Юдхиштхире, что, одержав победу над войском врага, он вместе с Арджуной возвратится невредимым, однако он в сомнении и отказывается выполнить повеление царя, ибо по личной просьбе Арджуны должен оберегать самого Юдхиштхиру. Ведь если тот будет схвачен Дроной (который поклялся в этом), то сокрушение Джаядратхи, правителя Сиидху, будет бесполезным и лишенным смысла и пандавам вновь придется тогда удалиться в лес в изгнание. Но Юдхиштхира заверяет его, чтобы он не беспокоился о нем, ибо его собственную защиту надежно обеспечат Бхима и Дхриштадьюмна вместе со своими братьями, сыновья Драупади, Иакула и Сахадева, братья кекайи, панчалы и сринджайи и ракшас Гхатоткача, Вирата, Друпада и Шикхандии, Дхриштакету и Кунтибходжа, а также другие могущественные цари. И тогда Сатьяки, вняв убедительным доводам Юдхиштхиры, помчался на хорошо снаряженной боевой колеснице, управляемой младшим братом Даруки, в направлении вражеского войска, где геройски сражался Арджуна.

Подавляя на своем пути сопротивление вражеских войск, Сатьяки проникает в боевой строй кауравов, но тут его останавливает Дрона. Они покрывают друг друга стрелами, и Дрона грозит Ююдхане, что тот не вызволится от него живым. Но Сатьяки стремится неуклонно к своей цели и так отвечает ему: «По повелению царя справедливости я должен следовать путем Дхананджайи! Благополучие пусть сопутствует тебе, о брахман! Да не будет у меня потери времени (из-за битвы с тобою)!» И с этими словами внук Шини (Сатьяки), объехав стороной наставника Дрону, решительно устремляется вперед. Он сражается со многими героями, производя опустошение среди войск врага. Он вступает в поединок с могучим Критаварманом, правителем бходжей, и жестоко ранит его своими стрелами. И прорвавшись затем сквозь середину вражеского строя, Сатьяки рвется далее вперед на глазах у всех войск. Ему вновь преграждает путь Дрона, и вновь между ними разыгрывается ожесточенный поединок. Но Ююдхана, повергнув возницу Дроны, обращает в бегство своими стрелами его коней, которые вывозят из битвы и самого Дропу.

Так, сражаясь отважно, Сатьяки прошел сквозь войско Дроны и через непроходимое войско бходжей, переправился через море войск Джаласандхи, состоявших из слонов, а также через боевой,строй Камбоджей и вызволился из пасти акулы в облике сына Хридики (Критавармана). И он приближался уже к Арджуне. Но тут его стал яростно преследовать Дурьйодхана вместе со своими братьями и многими другими воинами, хорошо вооруженными. И началось кровавое побоище. Сатьяки, доблестно сражаясь один со многими, уничтожал целыми сотнями всадников и слонов. Сам поражаемый стрелами врагов, он поражал их в ответ своими острыми стрелами и принуждал войско противника блуждать, кидаясь туда и сюда. Он рыскал, уподобляясь коршуну, по полю брани. Когда же Сатьяки поверг возницу Дурьйодханы и кони вывезли последнего из битвы, войско все обратилось в бегство. И Сатьяки тогда проследовал в направлении колесницы Владетеля белых коней (Арджуны).

Между тем Юдхиштхира, озабоченный тем, что не имеет никаких вестей ни об Арджуне и Мадхаве (Кришне) и ни о Сатьяки, посланном вслед за Арджуной, обращается к Бхимасене с просьбой отправиться туда, где находятся эти герои. Бхима успокаивает своего старшего брата и, оставив Юдхиштхиру на попечение Дхриштадьюмны, отправляется туда, где сражается Пхальгуна. На пути он встречает яростное сопротивление со стороны Дроны и храбрых сыновей Дхритараштры. Но Бхимасена, спрыгнув со своей колесницы, ринулся стремительно на Дрону, стойко перенося страшный ливень стрел. Ухватив колесницу Дроны рукою за дышло, он опрокинул ее с большою силой. А Дрона, сброшенный Бхимой, поспешно вскочив на другую колесницу, направился к своему боевому строю.

Бхимасена же, взойдя на колесницу, устремляется против войска Дурьйодханы. И сметая на своем пути и повергая в смятение полчища бходжей и Камбоджей, он, проникнув сквозь строй многочисленных племен млеччхов, хорошо искушенных в битве, лицезрит наконец Сатьяки и затем Арджуну, занятых в сражении. И при виде Арджуны Бхимасена издает громкие клики. В ответ и Партха вместе с Мадхавой тоже издают громкие рыки. И услышав это, возрадовался царь Юдхиштхира, и печаль его рассеялась. Ибо благодаря вести, поданной Бхимой, он узнал, что Дхананджая жив и действует в сражении. И Юдхиштхира предается раздумью: заключит ли царь Дурьйодхана мир с пандавами, после того как будет повержен правитель Синдху вместе с его братьями и другими отважными воинами.

В это время вслед за Бхимасеной помчался на своей колеснице Сатьяки, поражая своих врагов и приводя в трепет войско Дурьйодханы. Его пытается остановить царьАламбуса. Но после свирепой битвы Сатьяки убивает своими стрелами коней Аламбусы и отделяет его голову от туловища. Затем он отправляется вслед за Арджуной, отражая на своем пути натиск вражеских воинов. Кришна видит приближающегося к ним внука Шини (Сатьяки) и говорит об этом Арджуне. Но Партхе это не может быть приятно, ибо он оставил Сатьяки охранять Юдхиштхиру. И он не ведает о его судьбе. А тут еще Бхуришравас, сын Сомадатты, выступает вместе со своими приверженцами против Сатьяки, сильно утомленного битвой. Между ними разгорается жаркое сражение, завершающееся гибелью Бхуришраваса. Его правую руку с занесенным уже мечом внезапно отсекает своею стрелой Арджуна, а вслед за этим Сатьяки, сам избавленный от неминуемой гибели, отсекает ему голову своим мечом, хотя тот и приготовился уже умереть согласно обету отшельничества — прая.

Между тем солнце уже клонилось к горе Заката, и Арджуна стал поторапливать Васудеву ехать быстрее, чтобы он смог убить Джаядратху ещё до захода солнца и чтобы, таким образом, клятвенное слово его оказач лось правдивым. И Кришна погнал тогда коней в направлении колесницы Джаядратхи. Но тут против Арджуны ринулись предводители войск кауравов — Дурьйодхана и Карна, Вришасена (сын Карны) и царь мадров (Шалья), Ашваттхаман и Крипа и сам правитель Синдху. При виде Арджуны, устремляющегося к колеснице Джаядратхи, Дурьйодхана, обратившись к сыну Радхи, промолвил ему: «Прояви теперь свою мощь, о благородный! Действуй таким образом, о Карна, чтобы Джаядратха не был убит в сражении Арджуной! День уже совсем на исходе, о храбрейший из людей! Ударь теперь во врага тучами стрел!» И Карна, хотя и был уже сильно измучен стрелами Бхимасены, согласен все же стоять в битве против Арджуны, дабы не допустить его к правителю Синдху. Он обещает Дурьйодхане сделать все возможное, но что до победы, то она зависит от судьбы!

А в это время Арджуна принялся своими стрелами уничтожать войско кауравов. Уничтожив большую часть вражеского войска, Партха вскоре сделал землю обильно политой кровью и быстро настиг правителя Синдху. Но герои с Дурьйодханой во главе, поставив правителя Синдху позади себя, окружили Арджуну сомкнутым кругом своих колесниц. Особенное сопротивление оказывал Карна, своими быстрыми стрелами сдерживая Арджуну. И между ними разгорелся свирепый поединок. Оба героя, покрывая друг друга тучами стрел, сражались красиво, обнаруживая большое искусство и ловкость. Наконец Партха быстроразящими стрелами поверг коней своего противника, а также и возницу его. И тогда Карну, сбитого с толку густою сетью стрел Арджуны, посадил на свою колесницу Ашваттхаман, продолжавший сражаться с Партхой. На последнего опять обрушились многочисленные полчища вражеских воинов на превосходнейших своих конях и слонах. Но всех их вместе с их колесницами и отрядами пехотинцев отправил Арджуна в обиталище Ямы.

Сокрушив все преграды, Каунтея (Арджуна) ринулся тогда на Джаядратху и пронзил его шестьюдесятью четырьмя стрелами. Отразив ответные стрелы правителя Синдху, он отсек затем в одно и то же время двумя стрелами голову его вознице и срубил его разукрашенное знамя с изображением вепря, которое рухнуло вниз подобно пламени огня. А тем временем солнце быстро уже клонилось к закату. И тогда по совету Кришны Арджуна отборной стрелою, освященной мантрами, снес голову Сайндхаве (Джаядратхе), подобно тому как ястреб уносит пташку с вершины горы. Затем Дхананджая своими стрелами послал ту голову ввысь и, не давая упасть, отгонял ее все дальше за пределы Самантапанчаки, пока она не упала на колени сидевшего за вечерней молитвой Вриддхакшатры, отца Джаядратхи. Иначе (как предостерегал его Кришна), если бы Арджуна сбросил ее на землю, то и его собственная голова лопнула бы тогда на сто частей! И вот, когда мудрец Вриддхакшатра, окончив свои молитвы, встал, голова та внезапно скатилась на землю. И как только она упала, тогда и голова самого владыки лопнула на сто частей. И Васудева восславил тогда Бибхатсу, могучего воина на колеснице. Бхимасена же, оглашая небо и землю потрясающим кличем, возвестил Юдхиштхиру об одержанной победе, и сын Дхармы понял, что правитель Синдху убит благородным Пхальгуной. Так закончился четырнадцатый день великой битвы.

Окрыленные победой Арджуны, пандавы, возглавляемые Юдхиштхирой, двинулись тогда вместе с сомаками против сына Бхарадваджи — Дроны. И уже когда зашло солнце, разгорелась свирепая битва, заставляющая подниматься от содрогания волоски на теле. Тем временем Крипа, сын Шарадвана, и Ашваттхаман, сын Дроны, разгневанные убийством правителя Синдху, начали поливать Арджуну густым ливнем стрел. Но Пандава, хотя и чувствуя сильную мучительную боль, не пожелал убивать своего наставника Крипу и сына другого своего наставника — Дроны и отражал лишь их оружие своими стрелами, выпускаемыми с небольшой скоростью. Когда же он увидел Крипу, опустившегося в изнеможении на площадке колесницы, он, думая, что тот убит, стал жалостно сетовать Кришне. И тут Кришна успокаивает Партху мудрыми речами и показывает ему великое поле битвы, страшное своим зрелищем.

Встречая Кришну и Арджуну, царь Юдхиштхира со слезами радости обнимает обоих героев и восславляет Васудеву-Кришну, ибо под его покровительством, по благоволению высочайшего учителя трех миров, одержана победа Арджуной и по его милости пандавы победят своих врагов. Затем Юдхиштхира поздравляет Бхину и Сатьяки, которые, хотя и изувеченные стрелами, явились приветствовать его. И он обнимает их обоих, проливая от радости слезы. И тогда все воины пандавов преисполнились радости и, увидев победу, устремили свои помыслы к битве.

А в лагере кауравов царит великое смятение. Дурьйодхана, чьи войска понесли огромные потери, винит в этом Дрону и упрекает его в явной благосклонности к Арджуне, его любимому ученику. Дрона со своей стороны дает ему достойный ответ и, напоминая о пагубной его политике в отношении пандавов, справедливо спрашивает его о том, почему же такие непревзойденные воины, как Карна и Крипа, Шалья и Ашваттхаман, защищавшие Джаядратху, допустили убийство правителя Синдху Арджуной. Однако, уязвленный стрелами слов Дурьйодханы, Дрона, дав обещание проникнуть во вражеские ряды, двинулся против пандавов и сринджаев.

Дурьйодхана же, обуреваемый гневом, обращается к Карне и жалуется ему, что Носящим диадему (Арджуной) прорван непроницаемый боевой строй и повержен правитель Синдху. Он порицает за это Дрону, который, дав обещание безопасности правителю Синдху, предоставил затем Арджуне доступ в свой боевой строй. Карна трезво оценивает случившееся и, отвечая Дурьйодхане, просит его не осуждать наставника, сражающегося в меру своих сил, ибо пандавы не могут быть побеждены в бою Дроной. Он напоминает ему о лишениях и гонениях, которые претерпели пандавы со стороны Дурьйодханы. Однако все усилия последнего унизить пандавов были опрокинуты судьбою. Равным образом и то, что победу пандавы одерживали с небольшими силами по сравнению с кауравами, которые значительно превосходили своих противников, Карна тоже считает велением судьбы. «Ибо, — говорит он, — судьба является мерилом всего, что сделано благого или иного!»

Между тем битва между кауравами и пандавами возобновилась уже ночью. Герои с обеих сторон, сшибаясь друг с другом в сражении, отправляли один другого в обиталище Ямы. И тут Дурьйодхана бесстрашно проник в войско пандавов. Преисполненный горя из-за убийства правителя Синдху, он решил, сражаясь, победить иль умереть. Оглашая землю грохотом своих колесниц, сыновья Дхритараштры подступили к войску пандавов, и произошло тогда свирепое и страшное побоище. Под натиском Дурьйодханы войска пандавов и панчалов были побиты и обращены в бегство. Но тут на него ринулись панчалы, предводительствуемые Бхимасеной. В ответ Дурьйодхана пронзает стрелами Бхимасену и сыновей Мадри (Накулу и Сахадеву), Вирату и Друпаду, Шикхандина и Дхриштадьюмну, сына Дхармы (Юдхиштхиру) и Сатвату (Ююдхану), сыновей Драупади и Гхатоткачу, а также других воинов и издает львино-подобный клич. Иссекая целыми сотнями воинов вместе со слонами, конями и колесницами, он уподоблялся самому Разрушителю — Яме,, истребляющему в гневе существа.

Во время ночного сражения чудеса храбрости показывают могучие воины с обеих сторон. Особенно отличается неустрашимый Бхима, который разит своих врагов не только стрелами, но и ударом своего кулака, шлепком ладони и сокрушительным пинком ноги. Видя его, свирепствующего так, враги восклицали: «Это сам Рудра в облике Бхимы алчно рыщет среди сынов Дхритараштры!» — и пускались в бегство, теряя рассудок. Тогда пандавы во главе с Юдхиштхирой испытали великую радость и оказали Бхиме высокие почести. А тем временем сыновья Дхритараштры, возглавляемые своим наставником (Дроной), плотно окружили Врикодару со всех сторон. И опять с новой силой в ту грозную ночь разыгралась необычайная и наистрашнейшая битва, радующая ворон, волков и стервятников.

В разгаре битвы появляется с;ын Бхимасены — ракшас Гхатоткача, стоя на своей страшной колеснице, запряженной слоноподобными существами. А сам он был окружен целым полчищем страшных видом ракшасов. Густой ливень всевозможного оружия обрушился со всех сторон на войско каураьов. Все цари, сыновья Дхритараштры и Карна разбежались, сильно обеспокоенные. Только один сын Дроны, всегда восхваляющий битву, не дрогнул. Своими .стрелами он развеял иллюзию, созданную Гхатоткачей. Но ракшас в ответ пронзил насквозь Ашваттхамана своими страшными стрелами. Однако тот герой поразил Гхатоткачу множеством своих стрел в жизненно важные места. Битва между ними разгоралась все с большею силой. В ход пускалось различное оружие. Тут на помощь ракшасу вступил в битву сын его — Анджанапарван. Взмыв в небо, он сражался с применением иллюзии и окатывал своего противника ливнями из деревьев. Но когда он вновь очутился на своей прекрасной колеснице, сын Дроны убил его, облаченного в железные доспехи.

Гибель сына вызвала новый порыв гнева у Гхатоткачи, и он снова ринулся в ярости на сына Дроны. И опять ракшас стал сражаться с применением иллюзии. Но Ашваттхаман действиями своего оружия ваджра и ваявья всякий раз рассеивал иллюзию, создаваемую ракшасом в разнообразных формах. Видя при этом уныние Дурьйодханы, сын Дроны успокаивает его и заверяет, что сам уничтожит его врагов, а ему советует находиться в стороне вместе со своими храбрыми приверженцами. А тем временем битва, происходящая ночью между сыном Дроны и ракшасом, становится все яростней и приобретает ужасающий вид. Наконец Ашваттхаман выпустил в Гхатоткачу лютую стрелу, подобную жезлу самога Ямы. И пронзенный ею навылет, ракшас упал на землю. Видя все это и считая, что Гхатоткача убит, Дхриштадьюмна унес его подальше от сына Дроны и уложил на другую колесницу. И тогда войско Юдхиштхиры отвратилось от битвы, а доблестный Ашваттхаман, одержав победу над своими врагами, издал громкий победный клич.

Между тем Сомадатта, чей сын Бхуришравас, безоружный и лишенный руки, был безжалостно убит Сатьяки, обратился к последнему с гневными словами осуждения и поклялся убить его, пока еще не прошла эта страшная ночь. И тут оба они начинают поливать друг друга стрелами. Но вот Сомадатта глубоко пронзен Ююдханой и в обморочном состоянии его вывозит из сражения возница. Однако через некоторое время свирепый поединок между ними возобновляется снова. И сраженный насмерть могучим Ююдханой, Сомадатта падает с колесницы. Видя это, кауравы обрушиваются на Ююдхану, поливая его мощным ливнем стрел. Но тут Юдхиштхира с обширным войском устремляется против Дроны и битва между ними разгорается с новой силой, пока Васудева (Кришна) не велит Юдхиштхире прекратить сражение с Дроной, который стремится схватить его.

Когда темнота стала кромешною и в густом мраке ничего нельзя было различить, в обоих противоборствующих лагерях были зажжены светильники и факелы, питаемые маслом. Их несли в руках пехотинцы, они также были установлены на слонах, колесницах и конях, по бокам и сзади колесниц, а также на древках знамен. И от тех светильников озарялось все вокруг, и оба войска, противостоящих одно другому, были ясно видимы. И поле битвы, освещенное со всех сторон, сияло тогда блистательно, подобно небосводу, усеянному звездами. И сама земля, казалось, была охвачена пожаром. (Здесь, получило явное отражение существовавшее в те времена реальное положение вещей, свидетельствующее о том, что сражения тогда происходили и ночью при зажженных светильниках и факелах).

В это время против Васудевы и Дхананджайи выступает владыка ракшасов Аламбуса, сея сотнями тучи стрел на голову Арджуны. Завязалась чрезвычайно свирепая битва между человеком и ракшасом. Но своими стрелами Арджуна убивает его возницу и четырех коней и рассекает его лук, а затем и поднятый меч его. И пронзенный стрелами Партхи, ракшас Аламбуса убегает в страхе. Арджуна же, одержав победу, быстро направляется к Дроне, сея тучи стрел на воинов, коней и слонов. И под натиском благородного Пхальгуны войско кауравов обращается в бегство.

Одновременно на другом участке боя вновь происходит столкновение между Дроной и Дхриштадьюмной. И опять гибнут во множестве воины. И потоки текущей крови сливаются в единую страшную реку, подобную Вайтарани, текущую в столицу царства Ямы. Выпустив из рук своих пылающие светильники, воины сражались исступленно в кромешной темноте. И пока так сражались друг с другом пандавы и кауравы, ночная тьма еще более сгустилась вокруг них. Но вот происходит столкновение между Дхриштадьюмной и Карной, устремившимся на него. Жестоко теснимый Парной и лишенный своей колесницы, Дхриштадьюмна направляется тогда к войску Юдхиштхиры и поднимается на колесницу Сахадевы. Карна же на колеснице, в которую впряжены другие кони вместо убитых Дхриштадьюмной, производит страшное опустошение среди войска панчалов. И настигаемые стрелами того могучего воина, панчалы разбегались во все стороны.

Видя свое войско бегущим с поля под натиском убийственных стрел Карны, Юдхиштхира обращается к Арджуне и просит его предпринять то, что необходимо для устранения Карны. Арджуна тогда сообщает Кришне о беспокойстве Юдхиштхиры и торопит его отправиться туда, где свирепствует Карна, чтобы сразиться с ним не на жизнь, а на смерть. Кришна, однако, останавливает его от такого шага, считая несвоевременной теперь встречу с сыном возницы в сражении, ибо могучий сверкающий дротик, данный ему Васавой (Индрой), находится еще при Карне. Поэтому лучше пусть против него выступит могучий ракшас Гхатоткача, сын Бхимасены от ракшаси Хидимбы, ибо он наделен доблестью самих богов и располагает различными видами дивного оружия, а также и теми, что применяются ракшасами и асу рами. К тому же он обладает чудодейственной силой иллюзии. И по вызову Кришны Гхатоткача является перед ним во всеоружии. И Васудева просит его сразиться в поединке с Карной и убить его. Ведь ночью ракшасы набираются неизмеримой отваги и становятся совершенно неодолимы. Гхатоткача с готовностью изъявляет согласие и устремляется против Карны. И тогда между ними — Карной и ракшасом разыгрывается в ночи страшная битва.

В это время к Дурьйодхане является ракшас Аламбала, сын предводителя ракшасов Джатасуры, убитого еще раньше партхами, и предлагает ему свою помощь в битве. И он вызывает на битву Гхатоткачу, который был занят в поединке с Карной. Происходит страшная схватка с применением чудодейственной силы иллюзии. Наконец сын Бхимы, схватив огромного телом Аламбалу, ударяет его о землю и затем, извлекши меч, отсекает ему голову и бросает ее на колесницу Дурьйодханы. Убив своего противника, он испускает устрашающий рев и вновь устремляется к Карне. Страшный поединок между ракшасом и Карной возобновляется с новою силой.

Между тем на поле брани в сопровождении огромного войска появляется владыка ракшасов Алаюдха и тоже предлагает Дурьйодхане свою помощь. Он хочет отомстить Бхиме вместе со всеми его приверженцами за то, что им были убиты его близкие сородичи Бака, Кирмдра и Хидимба (у сестры которого от Бхимасены родился Гхатоткача). И обрадованный Дурьйодхана, дабы избавить Карну, предлагает Алаюдхе убить Гхатоткачу. И тот ринулся тогда против сына Бхимы. Видя Гхатоткачу, жестоко теснимого страшным ракшасом, Бхима, пренебрегая нападающим на него Карной, выступает на своей колеснице против Алаюдхи. Последний, оставив Гхатоткачу, вступает в поединок с Бхимасеной. И страшная битва между человеком и ракшасом разгорается с возрастающей силой.

Тогда ради защиты Бхимы Васудева-Кришна посылает туда Гхатоткачу, повелевая ему, оставив пока Карну, убить Алаюдху. Гхатоткача вступает в битву с ракшасом Алаюдхой. А Бхима устремляется тогда к Карне, который, освободившись от ракшаса, ринулся против панчалов и их прославленных героев: Дхриштадьюмны и Шикхандина, Юдхаманью и Уттамауджаса. В страшном поединке оба ракшаса сражаются различным оружием и с применением чудодейственной силы иллюзии. Затем они дерутся голыми руками, хвааая друг друга за волосы. Наконец Гхатоткача, закружив высоко над головой Алаюдху, бросает его с большой силой и отрубает ему голову. Испустив оглушительный рев, сын Хидимбы бросает затем ту огромную голову ракшаса перед самим Дурьйодханой.

Совершив этот подвиг, Гхатоткача опять устремляется к Карне, который в это время жестоко теснил ряды панчалов. Между ними разгорается страшная битва. Оба они, застилая небесный свод потоками своих стрел, разили друг друга мощным оружием. Но ни в одном из них нельзя было заметить и признака превосходства над другим. И будучи не в состоянии превзойти Карну, ракшас тогда, быстро сделавшись невидимым, прибег к чудодейственной силе - иллюзии и стал сражаться обманными средствами. На небосводе показалось зрелище багрового облака, откуда исторгались вспышки молний и ужасающий гул. Затем полились потоки различного оружия и ливень камней. И Карна не в состоянии был сокрушить эти потоки оружия ливнями своих стрел. Но он не потерял присутствия духа и покрыл небосвод своими стрелами, соперничая с дивной иллюзией ракшаса.

И вот когда лишенный своих коней Карна, спрыгнув с колесницы, размышлял о том, что следует делать дальше, кауравы, терпящие поражение, громко воззвали к нему, чтобы он убил немедленно ракшаса своим дротиком, данным ему Васавой (Индрой). И вняв воплям кауравов, Карна посылает тогда в ракшаса Гхатоткачу тот дротик, который он хранил в течение многих лет для убиения Пхальгуны (Арджуны). Разрушив силу иллюзии ракшаса, сверкающий дротиц пронзил насквозь ему грудь и взвился вверх, а Гхатоткача, приняв огромную форму, упал безжизненный с небосвода на землю. И возрадовались тогда кауравы, а доблестный Карна, почитаемый ими, вступил на колеснице Дурьйодханы в свое войско.

После гибели сына Хидимбы Васудева (Кришна) предается бурному восторгу, повергая других в глубокое уныние. При виде такой безграничной радости Кришны Арджуна укоряет его. Он говорит ему, что такая чрезмерная радость у него вовсе неуместна, когда, напротив, случилось горе! И на удивленный вопрос Арджуны о причине столь бурной радости Кришна объясняет ему, что если бы дротик Карны не был обезврежен на Гхатоткаче, то никто в мире не смог бы устоять перед Карной, а теперь судьба его уже решена. И тут Кришна, допустивший убийство Гхатоткачи, перечисляет Арджуне все случаи убиения или устранения с применением хитроумных и вероломных средств могущественных правителей и героев (Джарасандха, Шишупала, Экалавья, Хидимба, Алаюдха и др.), могущих соперничать с Арджуной. Все эти различные хитроумные средства были допущены Кришной ради блага самих же пандавов. Далее, на вопрос Сатьяки (Ююдханы), почему дротик не был выпущен Карной в Пхальгуну (против которого он предназначался), Васудева-Кришна дает любопытный ответ, свидетельствующий о поразительной его дальновидности, и объясняет причину своего восторга. Он всегда оберегал Арджуну, первейшего воина пандавов, и всячески противился его поединку с Карной, всегда сбивая последнего с толку, пока тот владел неотвратимым дротиком, данным ему Шакрой (Индрой). Поэтому Кришна и послал против Карны ракшаса Гхатоткачу, которого тот мог убить, лишь применив свой дротик, действующий только однажды. Таким образом, с убиением Гхатоткачи дротик Карны был обезврежен и Арджуне уже не грозит неминуемая гибель в предстоящем поединке с Карной.

В это время Юдхиштхира, удрученный гибелью Гхатоткачи, горит желанием убить сына суты. На пути ему встречается древний мудрец Вьяса и удерживает его от этого намерения, советуя ему не поддаваться гневу, ибо ракшас Гхатоткача убит ради его же блага самой Смертью, обратившей дротик Васавы (Индры) лишь в орудие. Тогда Юдхиштхира направляет свой гнев на Рожденного в сосуде (Дрону) и дает повеление Дхриштадьюмне остановить его. И вняв словам Юдхиштхиры, Дхриштадьюмна вместе с Накулой и Сахадевой, сыновьями Драупади и прабхадраками, Друпадой и Виратой, а также другими сторонниками пандавов быстро устремляется против сына Бхарадваджи.

Однако Дрона останавливает тех воинов со всей силой и упорством. Тут и царь Дурьйодхана, разгневанный, ринулся на пандавов со всей своей мощью и натиском. И произошла опять свирепая битва между пандавами и кауравами. И воины, изнуренные в сражении и слепые от сна, не знали, что делать, убивали и калечили друг друга. А ночь, грозная и страшная, казалась бесконечно длинной, окутывая все вокруг кромешной тьмою. И тогда Арджуна призвал на время прекратить битву и отдохнуть, и все улеглись спать, кто где ни находился. Одни лежали на спинах коней, другие — на сидениях колесниц, некоторые — на плечах слонов, а еще другие — на голой земле. А тем временем взошел багряный месяц и стал медленно, медленно испускать громадную сеть лучей. И вскоре мир, казалось, стал ярко освещен. Невыразимый и беспросветный мрак тогда быстро отступил. И, пробужденное лучами месяца, войско все проснулось. И снова разыгралось сражение ради уничтожения людей на земле.

Желая воспрепятствовать натиску Дроны, жестоко теснившего своими стрелами панчалов, против него, так рыскавшего в сражении, выступили тогда цари Вирата и Друпада. Вместе с ними выступили и трое внуков Друпады. Дрона тут же убивает последних тремя острыми стрелами. Он побеждает вслед за этим чедиев, кекаев и сринджаев, а также матсьев. А затем двумя стрелами с серповидным острием он отправляет обоих — Друпаду и Вирату в обиталище Вайвасваты (Ямы). При виде гибели этих отважных воинов Дхриштадьюмна, преисполненный печали и гнева, произносит клятву убить Дрону и вместе со своим войском выступает против него. Дрону принялись защищать Дурьйодхана и Кар на, а также Шакуни и единоутробные братья Дурьйодханы. Но поощряемый Бхимасеной, Дхриштадьюмна проникает вместе с ним в боевой строй Дроны и обрушивается на него. Столкновение было неистовым и яростным. Поле битвы было усеяно телами. Сражение становилось все ожесточенней. Но тут взошло тысячелучистое светило — утреннее солнце. Наступил пятнадцатый день великой битвы.

С восходом солнца сражение вспыхивает с возрастающей силой и постепенно достигает наибольшего ожесточения. Все увеличивающийся неистовый и громкий гул достигал небес. Войска все перемешались. Убивали своих и чужих. Из потоков крови образовалась река, текущая в потусторонний мир. Вопли страданий и горя заменяли ей рокот. Горы тел и стаи кровожадных хищников препятствовали движению колесниц. Поднялись густые тучи пыли, отчего казалось, будто наступила вторая ночь над полем битвы. Однако из-за обильно текущей крови и от силы дующего ветра пыль постепенно улеглась.

А тем временем сошлись в красивом поединке Дрона и Арджуна — наставник и ученик, которые сражаются друг с другом чудесно, изумляя взоры и сердца людей ловкостью владения оружием и круговыми движениями своих колесниц. И ни один из них не мог превзойти другого. Тогда явились боги и гандхарвы, мудрецы и сонмы сиддхов посмотреть на чудесный поединок. И та битва между ними, длившаяся с одинаковым успехом, переходит затем во всеобщее сражение между противными войсками.

В это время Дхриштадьюмна, занятый сражением с Духшасаной, повернув его вспять своими стрелами, устремляется против самого Дроны. Желая воспрепятствовать ему, туда мчится Дурьйодхана. Но тут на него обрушивается Сатьяки. Бесстрашно вступив в сражение, оба они вспоминают развлечения и игры своего детства, с улыбкой взирая друг на друга. Кляня позором обычай кшатриев, Дурьйодхана говорит Сатьяки, что тот был для него дороже жизни, а сам он — всегда таким же для него. На это ему с улыбкой отвечал Сатьяки, извлекши острые стрелы: «Это не собрание, о царский сын, и не обиталище нашего наставника, где мы некогда играли, собравшись вместе!» И тогда между ними разыгралась страшная битва.

Между тем панчалы и матсьи, понуждаемые Юдхиштхирой, разделив войско на четыре части, двинулись против Дроны, в то время как с другой стороны его стали теснить воины, возглавляемые Бхимасеной. Одновременно и Арджуна ринулся против кауравов, чтобы оттеснить их от Дроны. Но тут Дрона обрушивается на самих панчалов, предводительствуемых Дхриштадьюмной, и учиняет среди них страшное побоище. Словно разбушевавшийся огонь, сжигающий сухую траву, он производит опустошение в войсках пандавов и вселяет в них панический страх. Никто не в силах даже взглянуть на него.

Видя, что войска пандавов, жестоко теснимые стрелами Дроны, терпят столь гибельный урон и что тот непревзойденный герой не может быть побежден силою в сражении даже самим Сокрушителем Вритры (Индрой), Кешава (Кришна) обращается тогда к Арджуне и говорит ему: «Отбросив справедливость, о Пандава, следует теперь придумать такой хитроумный замысел для одержания победы, чтобы (Дрона), обладатель золотой колесницы, не убил нас всех в сражении! После того как будет убит (его сын) Ашваттхаман, он уже не будет сражаться — таково мое мнение. Пусть какой-нибудь человек поэтому скажет ему, что Ашваттхаман убит в сражении!» И внемля словам Кришны, Бхима тогда убивает палицею в своем войске огромного слона, тоже по кличке Ашваттхаман и, приблизившись к Дроне, громко начинает выкрикивать: «Убит Ашваттхаман!» Дрона сначала не поверил словам Бхимы, ибо был уверен в непобедимости своего сына. Но потом, мучимый сомнениями, решил спросить Юдхиштхиру, царя справедливости, глубоко веря, что тот никогда не скажет неправды даже ради владычества над тремя мирами.

А тем временем Говинда (Кришна), указывая на серьезную, грозящую от Дроны опасность и поясняя свой замысел, говорит Юдхиштхире: «(При таких обстоятельствах) ложь должна быть выше правды! Говорящий неправду ради спасения жизни не получает соприкосновения с грехом, вызванным неправдой!» И испытывая боязнь говорить неправду, но всецело стремящийся к победе, Юдхиштхира тогда, приблизившись к Дроне, промолвил ему, произнеся невнятно «слон», что Ашваттхаман убит. Затем он громко говорит ему так: «Тот, ради кого ты носишь оружие и на кого взирая ты живешь, тот неизменно любимый сын твой — Ашваттхаман повержен!» Услышав эту печальную ложную весть из уст самого царя справедливости, могучий Дрона впал в глубокое уныние и, сдерживая мощь своего дивного оружия, не мог уже сражаться как прежде. Престарелый Дрона в возрасте восьмидесяти пяти лет, всегда рыскавший в сражении словно шестнадцатилетний юноша, продолжал еще с величайшим ожесточением наносить сокрушительные удары войскам противника, сея всюду смерть, и оказывать противодействие Дхриштадьюмне, предопределенному заранее быть его смертью. Но участь его была уже решена. Урезоненный и пристыженный Бхимой, он наконец бросает свое дивное оружие и всецело предается йоге, чтобы умереть согласно обету прая. И оставив свое тело, он отправляется в мир Брахмы. И тут Дхриштадьюмна, царевич Панчалы, отсекает мечом ему, уже бездыханному, голову, хотя и бросился к нему Арджуна, взывая о сострадании: «Приведи наставника живого, не убивай его, о сын Друпады!»

Всюду раздались возгласы, клеймящие позором жестокий, бесчеловечный поступок Дхриштадьюмны. А сам он, залитый кровью Дроны, бросил ту большую голову сына Бхарадваджи прямо перед кауравами. И устрашенные, те обратились в бегство. Разыскивая тогда тело Дроны среди десятков тысяч безглавых тел, цари не могли найти его. Пандавы же ликовали, издавая громкие воинственные кличи. Утратив свой боевой пыл и преисполненные страха, покидали один за другим выдающиеся герои поле битвы. Пустился в бегство Шакуни, царь Гандхары, вместе со своим войском. Бежал в страхе даже сын возницы Карна тоже со своим войском. Также и владыка мадров Шалья и сын Шарадвана Крипа и Критаварман с остатками своих войск. Бежали прочь также Улука и Духшасана. Уехал также оттуда Дурьйодхана в сопровождении своего войска.

Один только Ашваттхаман, сын Дроны, продолжает яростно сражаться, уничтожая множество воинов в стане врагов. При виде убегавшего войска кауравов он спрашивает Дурьйодхану о причине такого бегства. Но Дурьйодхана не в силах сообщить ему страшную и печальную весть. Тогда Крипа, сын Шарадвана, испытывая душевную муку, рассказывает ему подробно о том, как был повержен отец его Дрона, и о причине бегства войска кауравов. И услышав печальную весть о гибели отца своего, ставшего жертвой обмана, Ашваттхаман заливается слезами и воспламеняется сильным гневом, как змея, побитая ногой.

Ашваттхаман — непревзойденный воин, сражающийся на колеснице, второй после Дроны, своего отца, от которого он унаследовал военную науку и тайны применения всех видов дивного оружия. В искусстве владения оружием он подобен Раме (Джамадагнье), в битве равен Пурандаре (Индре), в доблести — Картавирье, а в мудрости — самому Брихаспати, по стойкости он равен горе, по скрытой мощи — огню, а по быстроте — ветру, по глубине своего достоинства он подобен океану, а во гневе — яду змеи. Ашваттхаман гневно осуждает нечестивые и крайне недостойные поступки царя справедливости (Юдхиштхиры) и Дхриштадьюмны, царевича Панчалы. Поэтому оба они непременно увидят грозные последствия своих деяний. Он приложит старания, чтобы уничтожить панчалов и непременно убьет в сражении Дхриштадьюмну, вершителя греховных дел!

Среди различных видов дивного оружия в распоряжении Ашваттхамана находилось еще и небесное оружие нараяна, доставшееся ему от Дроны. Это оружие дал некогда в дар Дроне сам божественный владыка Нараяна. Тому, кто обладает этим оружием, никакой другой человек не будет равен в бою. Но его не должно применять с поспешностью, ибо оружие это не возвращается, не сокрушив врага. И оно может убить всякого, даже того, кто не подлежит убиению. Поэтому его следует применять только после глубокого обдумывания. И даря это оружие Дроне, тот божественный владыка сказал при этом и Ашваттхаману: «С помощью этого оружия ты тоже будешь дождить разнообразные ливни дивного оружия в сражении и блистать скрытою мощью под воздействием его!»

Рассказав об этом подробно, Ашваттхаман твердо заверяет Дурьйодхану, что при помощи своего оружия нараяна он обратит в бегство и сокрушит пандавов и панчалов, матсьев и кекаев в сражении. «Мои стрелы, о потомок Бхараты,— говорит он,— будут падать на врагов, хотя и проявляющих свою доблесть, припимая такую форму, какую я пожелаю (придать им)». Он заверяет также, что низменнейший среди панчалов Дхриштадьюмна, тот ненавистник друзей и брахманов и своего собственного наставника, презреннейший и заслуживающий самого сурового порицания, не избавится теперь от него живым. Услышав эти слова сына Дроны, разобщенное войско кауравов сплотилось вновь. Всюду затрубили в огромные раковины и ударили в тысячи барабанов. Громко гудела земля под копытами коней и ободами колес колесничных. И громкий, неистовый гул оглашал воздушное пространство, небо й землю.

А тем временем сын Дроны Ашваттхаман, прикоснувшись к воде, вызвал то дивное оружие нараяна. И как только появилось то оружие, стал дуть сильный ветер и с безоблачного неба стали раздаваться удары грома. Задрожала земля и взбушевался океан. Потекли реки в обратном направлении. Стали раскалываться вершины гор и тусклым сделалось солнце. Всевозможные плотоядные существа стали садиться на землю. Все вокруг было охвачено смятением и страхом. При виде того ужасного оружия сильно взволновались все цари и совсем упали духом.

В это время в стане пандавов все воины и боевые слоны встревожились, услышав страшно-неистовый гул, идущий от. войска кауравов, заставляющий подниматься от содрогания волоски на теле. Юдхиштхира вопрошает Арджуну о причине ужасающего шума и о том могучем богоподобном воине на колеснице, который, сплотив рассеянных всюду кауравов, понуждает их вновь к битве. И Дхананджая объясняет ему, что тот герой с походкой возбужденного слона, который кричит так громко, есть Ашваттхаман. Он защитник Дроны, столь безжалостно убитого царевичем Панчалы. Сей сын Дроны, сознающий свою собственную доблесть, никогда не простит ему этого! И Арджуна упрекает Юдхиштхиру за его нечестивейший поступок, когда он, отвечая Дроне, обратившемуся к нему с полным доверием, все же прибег тогда к неправде в облике правды. Ибо этим поступком своим он позволил нечестивым путем убить своего наставника, сложившего оружие. И теперь все пандавы не в состоянии будут защитить сына Паршаты (Дхриштадьюмну) от сильно разгневанного сына наставника — Ашваттхамана!

Тут Арджуне, осуждающему убийство наставника Дроны, резко возражают Бхимасена и Дхриштадьюмна, упрекая его за излишнее чувство справедливости и милосердия, проявляемое им к своим врагам. Возражая сыну Друпады (Дхриштадьюмне), с гневной речью выступает Сатьяки и осуждает его за нечестивый поступок. В ответ Дхриштадьюмна напоминает Сатьяки о его собственном жестоком поступке, когда им несправедливо был убит Бхуришравас с рукою отсеченной и уже приготовившийся умереть согласно обету прая. «Одной лишь справедливостью, о глупый,— говорит он,— невозможно (победить своих врагов)». Их, пререкавшихся так и готовых уже взяться за оружие, приводят к умиротворению Сахадева, Васудева-Кришна и царь справедливости Юдхиштхира. И тогда все воины, быки среди кшатриев, выступают на битву.

Между тем Ашваттхаман, сын Дроны, стал производить опустошение среди войск своих врагов. Зычным голосом он произносит свое клятвенное обещание: «Так как сын Кунти Юдхиштхира, приняв лишь внешний паряд добродетели, сказал наставнику, (справедливо) сражавшемуся в битве, „Оставь оружие!", я на его глазах сокрушу его войско! Отбросив добродетель, я убью затем зловредного царевича Панчалы!» И он велит Дурьйодхане повернуть обратно свое войско. Ашваттхаман, вызывая к действию оружие нараяна, нацеливает его на войско пандавов и падчалов. И сразу же появляются в воздухе многие тысячи стрел со сверкающими остриями, железные шары и диски с бритвообразными краями. Весь небосвод был густо покрыт тем всепроникающим оружием. Видя это, пандавы, панчалы и сринджа'йи сильно забеспокоились. И всякий раз, как только могучие воины пандавов пытались сражаться,— всякий раз то оружие усиливалось в своей мощи. Как огонь сжигает сухую траву на исходе холодной поры, так и оружие то сжигало войско пандавов.

При виде такого бедствия Юдхиштхиру охватывает смятение и панический страх. Им овладевает раскаяние в несправедливом убийстве наставника Дроны, который поддерживал великую дружбу с пандавами, и он предлагает Дхриштадьюмне и Сатьяки бежать с поля битвы. Но, слыша это, Кришна мановением рук сдерживает войско и повелевает всем быстро положить оружие и сойти с колесниц. Ибо это — единственное сейчас средство, предписанное благородным Нараяной для отвращения этого оружия. «Только так,— говорит Кешава, - если вы будете стоять безоружными на земле, это оружие не убьет вас!» И все воины, внемля словам Васудевы, изъявили желание оставить свое оружие.

Один только Бхима не пожелал бросить оружия и призывал других не делать этого. Он заявил самоуверенно, что отразит то оружие сына Дроны своими быстролетными стрелами, ибо нет-де ни одного человека, равного ему в отваге, как нет другого светила, равного солнцу. И на своей колеснице Бхима обрушивается на врага, осыпая его густой сетью стрел. Тогда сын Дроны в ответ покрывает его своими стрелами, вызванными с помощью мантр. И покрытый стрелами, изрыгающими огонь, Бхима, казалось, был усеян золотыми искрами. А оружие Ашваттхамана, направляемое против Бхимы, усиливалось в своей мощи как огонь, раздуваемый ветром. При виде страшной мощи того оружия, возрастающего в своей силе, панический страх обуял войско пандавов, и все воины тогда, побросав свое оружие на землю, сошли со своих колесниц, слонов и коней. И как только они сделали это, необъятная мощь того оружия обрушилась на голову Бхимы.

Видя Бхимасену, усеянного дивным оружием, Дхананджая (Арджуна), чтобы отразить его мощь, покрывает Бхиму оружием варуна. Но благодаря той огненной мощи, окутавшей Бхиму, нельзя было видеть, что он покрыт оружием варуна. Окутанный оружием сына Дроны, он вместе с колесницей оставался недоступным для взора, словно огонь, окаймленный пламенем, посредине другого огня. И пылающая мощь того оружия стала проникать в Бхиму. Тогда Арджуна и Васудева, поспешно сойдя со своей колесницы, подбежали к Бхиме и, погрузившись в тот страшный жар, прибегли к помощи иллюзии. И вследствие этого, а также и оттого что они положили свое оружие, тот пылающий жар не сжег их. И когда они вытащили оттуда Бхиму и, спустив его с колесницы, заставили положить оружие, тогда и небесное оружие нараяна совсем успокоилось. И опять тогда прояснились все страны света. И опять начали дуть приятные ветры и успокоились все животные и птицы, и все воины возрадовались.

Тем временем остатки войска пандавов вновь выстроились в боевые порядки. Видя это, Дурьйодхана просит Ашваттхамана вновь применить немедля оружие нараяна. И сын Дроны, печально вздохнув, отвечает ему, что оружие это не может быть применено дважды, ибо оно без сомнения убьет того, кто решится применить его снова. Тогда Дурьйодхана побуждает Ашваттхамана применить против врага любые виды оружия, какие находятся в его распоряжении. И вот сын Дроны, помня об убийстве своего отца, отбросив всякий страх, в сильном гневе обрушивается на сына Паршаты, и между ними происходит свирепый поединок. Ливни стрел Ашваттхамана жестоко теснят и ранят Дхриштадьюмну, они обращают в паническое бегство войско панчалов. Видя это, на Ашваттхамана устремляется внук Шини Сатьяки и пронзает его своими стрелами, а также возницу и четырех его коней. Но пронзенный насквозь громоподобной стрелою, он сам, истекая кровью, опускается на площадку своей колесницы, и его вывозит из боя его, возница.

Тогда другой стрелою Ашваттхаман поражает Дхриштадьюмну между бровей. И не раз уже пронзенный до этого, царевич Панчалы в полном изнеможении прислоняется к древку своего знамени. На помощь ему устремляются пятеро храбрейших воинов. Среди них Арджуна и Бхимасена. Все они одновременно ударили в Ашваттхамана, пронзив его множеством стрел. В ответ сын Дроны тоже окатил их ливнем своих стрел и троих из них — Сударшану, предводителя малавов, Вриддхакшатру, царевича из рода Пуру, и наследника престола чедиев (Дхриштакету) отправил в обиталище бога смерти. И тогда панчалы вместе с Бхимасеной, в страхе покинув колесницу Дхриштадьюмны, разбегаются в разные стороны. А сын Дроны, поливая бегущих своими стрелами с тылуг преследует войско пандавов с большой стремительностью, словно всесокрушающий бог смерти.

Видя свое войско в таком состоянии, Арджуна, соединившись вместе с сомаками, матсьями и другими союзниками, выступает против кауравов и в резких словах вызывает на битву Ашваттхамана. Глубоко уязвленный словами Партхи, сын Дроны тогда, прикоснувшись к воде, вызывает к действию неотразимое оружие агнея. И все в мире пришло тогда в полное расстройство. Начали дуть холодные ветры, солнце не грело больше, а вместилища вод нагревались от жара, опаляющего все три мира, Падали со скоростью ветра неистовые ливни стрел, сжигая все живое вокруг. И все было окутано темнотой. Но тут Савьясачин (Арджуна) вызывает оружие Брахмы, способное отразить любое другое оружие. И в одно мгновение мрак рассеялся, начал дуть прохладный ветер и все страны света сделались ясными и чистыми. И тогда предстало необычайное зрелище: целое акшаухини войска пандавов было уничтожено чудодейственной силой оружия Ашваттхамана. Увидев же Кешаву и Арджуну невредимыми и жизнерадостными, избавленными от мощи того оружия, сын Дроны сильно опечалился. И отложив свой лук, он стремительно соскакивает со своей колесницы и с возгласами «О позор, позор, все это ложно!» покидает поле сражения.

На пути своем Ашваттхаман встречает древнего мудреца Вьясу. Приветствовав его упавшим голосом, сын Дроны вопрошает его, иллюзия ли это или причуда со стороны оружия, почему оно оказалось напрасным. Почему, уничтожив акшаухини войска, оно не убило Кешаву и Арджуну? И он просит великого мудреца сказать ему правду. И Вьяса объясняет Ашваттхаману, что некогда божественный мудрец Нараяна, древний среди древнейших, в силу своего сурового и весьма длительного подвижничества получил от Шивы, божественного владыки, желанный дар: он будет обладать мощью неизмеримой и будет непобедим в сражениях даже богами и никто никаким оружием не сможет причинить ему вреда. И этот божественный мудрец Нараяна принял частичное воплощение на земле в облике Васудевы. Он ныне бродит по свету, сбивая с толку вселенную своей иллюзией. В силу аскетических подвигов Нараяны родился великий отшельник, по имени Нара, равный во всем тому божеству. И он тоже принял свое частичное воплощение на земле — в облике Арджуны. Равным образом и сам Ашваттхаман родился на земле частицею Рудры-Шивы — в облике нового человека, великого и блистательного. Услышав эти слова Вьясы, сын Дроны совершил поклонение Рудре и счел Кешаву (Васудеву) достойным высочайшего уважения. И поклонившись великому мудрецу, он направился затем к войску кауравов и повелел ему отойти для ночного отдыха. Также совершили отход и войска пандавов.

А в это время Арджуна при виде необычайного чуда, принесшего ему собственную победу над кауравами, вопросил Вьясу, случайно пришедшего туда, о небывалом муже, который, ярко сияя огненным блеском, постоянно шествовал впереди него с поднятым копьем. Он не касался ногами земли, и благодаря его скрытой мощи из копья его исторгались тысячи копий. И куда бы он ни устремлялся с поднятым копьем, всюду там Арджуна сокрушал врагов. Следуя по пятам его, Арджуна только сжигал войска, уже сожженные им. И все считали это победой Арджуны. И Вьяса в ответ объяснил ему, что это был сам Рудра-Шива, великий бог — Махадева. Иначе кто же еще, кроме того божественного Махешвары, принимающего различные формы, смог бы тогда даже в воображении сокрушить то войско, охраняемое Дроной, Карной и Крипой? И он велит Арджуне поклониться тому высочайшему божеству, владыке всех богов. Это он шествовал тогда впереди Арджуны в сражении, сокрушая его врагов. Это он дал Арджуне различное оружие, при помощи которого им были убиты данавы. «Ступай и сражайся, о Каунтея, — говорит ему в напутствие Вьяса, — и нет для тебя поражения, когда на твоей стороне стоит советником и защитником твоим Джанардана⁷!»

* * *

Как и перевод четырех первых книг, изданных в 1950, 19G2, 1967 и 1976 гг., перевод седьмой книги Дронапарвы сделан с Критического издания санскритского текста, опубликованного Восточным научно-исследовательским институтом Бхандаркара в Пуне⁸. Мы выражаем здесь нашу сердечную, дружескую благодарность почетному секретарю Института проф. Р. Н. Дандекару, президенту Международной ассоциации по изучению санскрита, любезно приславшему в дар экземпляр критического текста Дронапарвы.

Перевод седьмой книги, так же как и четырех предшествующих, сделан прозой со стихотворного текста, составленного поэтическим размером эпической шлоки, с максимальным приближением к оригиналу. Принципы перевода во всех этих пяти книгах Махабхараты единые, их подробное изложение дано нами в пятой книге — Удьйогапарве⁹.

Перевод седьмой книги, равно как и предшествующих, является первым академическим, строго аутентичным переводом эпического памятника на русский язык, имеющим в то же время задачей, по возможности, передать и художественный эффект эпической поэзии. Рассчитанный в первую очередь на подготовленного читателя, он должен прежде всего служить документальным источником для специалистов-исследователей; равным образом он может вызвать интерес к этому памятнику и у широкого круга читателей, о чем свидетельствуют их одобрительные отклики.

В процессе нашей работы над переводом памятника мы неуклонно следовали основному правилу нашего учителя академика Ф. И. Щербатского (который блестяще сочетал в себе две системы изучения санскрита — европейскую, университетскую, и традиционную индийскую): более глубокое понимание текста_ памятника, как научного, так и художественного, достигается через комментарии к нему. При подготовке настоящей книги нами были использованы в первую очередь комментарий Нилакантхи, сопровождающий Бомбейское издание¹⁰, а также комментарии Девабодхи, Арджунамишры и Вадираджи, приведенные фрагментарно в Критическом издании.

К переводу памятника даются в приложении и наши собственные, по возможности сжатые, комментарии, которые диктуются содержанием

самого текста. Они служат выяснению различных вопросов и понятий — религиозно-мифологических, философских, географических, историко-филологических, политических, военных, социально-экономических и других, а также содержат сведения о персонажах поэмы, о предметах и терминах. Часть из этих комментариев представляет толкование отдельных мест текста. При этом, руководствуясь положениями нашего учителя относительно его интерпретации философских шастр¹¹, мы стремились сделать понятными чуждые европейцам индийские понятия и специфические термины путем замены их в переводе, насколько возможно, приближенными русскими эквивалентами.

Составной частью книги является специальная наша статья «О воинском кодексе чести в Махабхарате». Она построена главным образом на материале пятой и седьмой книг Махабхараты. Мысли и соображения, высказанные в ней, вытекают из изучения.и анализа текста нашего памятника. Статья эта может представить интерес и для специалистов, занимающихся историей политической и военно-дипломатической мысли.

В конце книги приложены.указатели: именной, географический и предметно-терминологический, составленные И. С. Шарковой, за что выражаю ей свою искреннюю признательность.

Как и в опубликованных ранее четырех книгах Махабхараты, в этом издании помещены в качестве иллюстраций акварельные миниатюры из Рукописного отдела Института востоковедения АН СССР (альбом «Индийская мифология»). В книге также помещены иллюстрации Панта Пратинидхи из Критического издания Махабхараты (книга седьмая) и, кроме того, репродукции из различных индийских изданий¹².

В заключение хочу выразить свою глубокую признательность пандиту шри К. Т. Пандуранги, профессору Бангалорского университета, эа иллюстрации из средневековой оригинальной санскритской рукописи Махабхараты, любезно преподнесенные мне в дар вместе с Обзором санскритских рукописей во время нашей дружеской встречи в Бангалоре в октябре 1982 г.¹³

В работе над переводом этой книги, как и предшествующей, равным образом и при написании комментариев к ней большую услугу оказал мне капитальный труд покойного шведского ученого С. Сёренсена¹⁴. Эта ценная книга была любезно предоставлена мне в дар И. К. Ершовой, бывшей ответственным секретарем Общества советско-индийской дружбы. Пользуюсь возможностью вновь выразить Ирине Константиновне мою сердечную, дружескую благодарность.

Считаю также своим приятным долгом выразить мою признательность всему коллективу сектора Древнего Востока Ленинградского отделения Института востоковедения АН СССР, обеспечившему мне, как и в прошлый раз, необходимые условия и помощь в работе.

Я должен выразить глубочайшую благодарность Наталии Ивановне Кальяновой — моей верной спутнице и помощнице в жизни, чья неустанная забота и моральная поддержка всегда сопутствуют мне. Осуществление моих трудов является в равной мере и ее заслугой.

Хочу выразить надежду, что русский перевод седьмой книги Махабхараты — великого национального эпоса Индии — также найдет теплый отклик среди читателей и будет способствовать еще большему культурному сближению дружественных народов обеих великих стран — Индии и Советского Союза.

В. И. Кальянов

1 Махабхарата. Книга пятая: Удьйогапарва, или Книга о старании / Пер. с санскрита и коммент. В. И. Кальянова; Отв. ред. чл.-кор. АН СССР М. Н. Боголюбов. Л.: Наука, 1976. (Сер. «Литературные памятники»). В книге помещена статья В. И. Кальянова «Некоторые вопросы внешнеполитических воззрений в древнеиндийском эпосе» (с. 399—427). В дальнейшем — Удьйогапарва.

2 Махабхарата. Книга третья: Лесная (Араньякапарва) / Пер. с санскрита, предисл. и коммент. Я. В. Василькова и С. Л. Невелевой. М., 1987. (Памятники письменности Востока; LXXX).

3 Письмо проф. Р. Н. Дандекара к автору перевода этой книги от 2 сент. 1976 г. (Личный архив В. И. Кальянова). Одновременно проф. Р. Н. Дандекаром был прислан в дар и санскритский текст Критического издания седьмой книги Махабхараты — Dronaparvan, над переводом которой велась тогда наша работа.

4 Письмо д-ра В. Рагхавана к автору перевода этой книги от 5 окт. 1976 г. (Личный архив В. И. Кальянова).

5 D. Virendra Carma. Rus men mahayajna - Mahabharat ka anuvad (на хинди) 'Д-р Вирендра Шарма. В России Махаяджня — перевод Махабхараты (газета «Hindustan» от 20 дек. 1981 г. С. 2).

6 Во время своего последнего официального визита в Советский Союз, выступая на публичном митинге в зале им. П. И. Чайковского в Москве 21 сентября 1982 г., премьер-министр Индии шримати Индира Ганди отмечала: «В настоящее время в Ленинграде на русском языке публикуется прекрасный перевод Махабхараты» (Индия. 1983. № 1. С. 6).

7 Здесь, как мы видим, явно прослеживаются признаки новой идеологии в нашем памятнике, — признаки культа Шивы. Это убедительно показал наш друг проф. Р. Н. Дандекар (Dandekar R. N. Vaisnavism and Saivism // Ramakrishna Gopal Bhandarkar as an Indologist: Symp. / Ed. by R. N. Dandekar. Poona, 1976. P. 77—81).

8 The Mahabharata. Vol. 8—9: The Dronaparvan, being the seventh book of the Mahabharata, the great epic of India. 1st time crit. / Ed. by Sushil Kumar De. Poona, 1958. (Текст памятника на санскрите).

9 Удьйогапарва. С. 393—397.

10 || Atha cri-Mahabharate Dronaparva prarabhyate || ...Idam Dronaparva Mumbavyakhya-rajadhanyam Ganapata-krsnajlty-abhidhanam mudrayantralaye mudritam Cakabdab.|| 1785 (=1863, Бомбей) || ... iti (Naiiakanthiye)cri-Mahabharate Dronaparva samaptam || Литографированное издание). (Текст памятника на шрифте деванагари. Более позднее издание: Cakabdah 1811 (=1889, Бомбей).

11 Так, относительно своего капитального двухтомного труда «Buddhist Logic» акад. Ф. И. Щербатской в авторецензии писал: «В этом произведении я исследовал область индийской логики в ее ведущей, буддийской ветви и наряду с историческим наброском пытался систематически изобразить ее. Я старался сделать понятными чуждые индийские теории путем контраста, resp. параллелизма с соответствующими европейскими теориями» (Stcherbatsky Theodor. Buddhist Logic (Selbstanzeige) // Rocznik Orientalistyczny. Lwow, 1934. Vol. 10. S. 179; см. также: Кальянов В, И. Академик Федор Ипполитович Щербатской // Изв. АН СССР. ОЛЯ. М., 1946. Т. 5, вып. 3. С. 250).

12 Basohli Painting / M.S. Randhawa. Publ. Division, Ministry of Information and Broadoasting. Government of India, (New Delhi, 1981); Saga of Indian Sculpture / Ed. by К. M. Munshi. Bombay, 1957.

13 Pandurangi К. T. The wealth of Sanskrit manuscripts in India and Abroad. Bangalore, 1978.

14 Sorensen S. An Index to the names in the MahabhSrata with short explanations and Concordance to the Bombay and Calcutta editions and P. С Roy's translation. Dehli; Varanasi; Patna: Motilal Banarsidas, 1963. 808 p.