Сказание об убиении Дроны. Главы 155-165.

Махабхарата

Дронапарва (Книга о Дроне)

Главы 155-165

Сказание об убиении Дроны

ГЛАВА 155

Санджая сказал:

Увидев сына Хидимбы убитым и (лежащим) подобно горе, пандавы все глубоко опечалились душою, и глаза их наполнились слезами. Только Васудева, охваченный великой радостью, начал издавать львиноподобный клич, повергая (всех) в глубокое уныние, о потомок Бхараты! И издавая могучий клич, он обнял Пхальгуну. Привязав поводья (своих коней) и издавая громкие клики, он принялся плясать, исполненный восторга, словно дерево, сотрясаемое ветром¹. Затем вновь покружив вокруг Партхи и не раз похлопывая шлепками рук, Ачьюта снова начал издавать страшные рыки, стоя на площадке колесницы. Заметив, что могущественный Васудева преисполнен радости в душе, Арджуна, о царь, вовсе не радостный душою, промолвил ему:

"Эта чрезмерная радость у тебя сегодня совсем не к месту, о сокрушитель Мадху, когда, напротив, случилось великое горе, вызванное убийством сына Хидимбы! И войска наши обратились вспять при виде Гхатоткачи убитого! И мы тоже сильно обеспокоены из-за сокрушения сына Хидимбы! Ведь причина для этого должна быть весьма значительная, о Джанардана! Поэтому, спрошенный мною, скажи сейчас мне правду об этом, о лучший из правдивых²! И право же, если это не тайна, благоволи сказать мне об этом, о усмиритель врагов! Поведай мне о том, что нарушило сегодня всю твою обычную серьезность, о сокрушитель Мадху! Этот твой поступок, это легкомыслие твое кажется мне столь (удивительным), как волнение вздымающегося океана или передвижение (горы) Меру, о Джанардана!"

Васудева сказал:

Велика радость, испытываемая мною! О ней слушай же меня, о Джанардана! И то весьма возвышенное, (что я скажу тебе), немедленно вселит радостное чувство в сердце твоем! Знай, о величаво блещущий, что Карна, обезвредив этот дротик на Гхатоткаче, уже заранее убит в бою, о Дхананджая! Какой существует человек в этом мире, который смог бы бесстрашно стоять перед Карной, вооруженным тем дротиком, подобно Карттикее в сражении? Благодаря счастливой судьбе, его (естественный) панцирь удален. Благодаря счастливой судьбе, серьги его также унесены. Благодаря счастливой судьбе, его дротик, не знающий промаха³, теперь обезврежен, (будучи применен) на Гхатоткаче. Ведь если бы Карна был в (естественном) панцире, а также с серьгами, он, могучий, смог бы один покорить даже три мира вместе с богами! Ни Васава и ни Кубера, ни Варуна, владыка вод, и ни Яма не осмелились бы противостоять ему. В самом деле, если бы тот бык среди людей был наделен теми (вещами⁴), то ни ты, натягивая лук гандиву, ни сам я с диском сударшаной не смогли бы победить его в сражении!

Ведь именно для твоего блага Карна был лишен своих серег Шакрой при помощи иллюзии. Точно так же сей покоритель вражеских городов был лишен и своего (естественного) панциря. И так как Карна, срезав (естественный) панцирь свой и сверкающие свои серьги, отдал их Шакре, он поэтому зовется Вайкартаной ("Разрезающий"). Карна кажется мне теперь подобным разгневанной ядовитой змее, оцепеневшей от силы заклинаний, или подобным огню с успокоенным пламенем. С тех пор, о могучерукий, как благородным Васавой дан был дротик Карне в обмен на серьги его и дивный панцирь, - тот самый дротик, который попал в Гхатоткачу, - с тех самых пор Вриша, обретя его, всегда считал тебя уже убитым в сражении! Но хотя и случилось так, (что Карна лишился дротика), все же он не может быть убит никем другим, кроме тебя, о тигр среди людей, клянусь тебе в том, что это сущая правда, о безупречный! Преданный брахманам и правдоречивый, занятый подвижничеством, соблюдающий обет и милосердный даже по отношению к врагам, Карна поэтому называется Вришей ("Бык"⁵).

Одержимый в битве⁶, могучерукий, с луком всегда поднятым, словно лев, терзающий в лесу спесивых вожаков слоновых стад, Карна всегда лишает тигроподобных воинов на колесницах их спеси на поле брани, напоминая собою полуденное солнце, на которое невозможно взглянуть. (Состязаясь) с благородными и выдающимися из твоих воинов, о тигр среди людей, он, когда мечет тучи стрел, выглядит подобно солнцу с тысячью лучей в осеннюю пору. В самом деле, как облако изливает потоки дождя на исходе жаркой поры, так он исторгает ливни своих стрел. Карна подобен исторгающему ливень облаку, густой туче, пронизанной дивным оружием. Лишенный (дротика), данного Шакрой, он теперь оказался в положении обыкновенного человека (и не является уже божеством). А ведь представится один удобный случай для его убиения. Когда колесо его колесницы погрязнет в выбоину, ты, действуя особенно внимательно, должен будешь убить его, оказавшегося в бедственном положении, в то время как сам он будет вовсе невнимателен. И ты заранее получишь от меня знак. Именно ради твоего блага, при помощи различных изобретательных средств мною были убиты один за другим все эти (герои): Джарасандха и благородный царь чедиев⁷, и наделенный могучей силой нишадец Экалавья⁸. Равным образом были убиты и другие: великие ракшасы с главенствующими из них Хидимбой, Кирмирой и Бакой, а также Алаюдха, сокрушитель вражеских войск, и Гхатоткача, вершитель страшных подвигов, отличавшийся большой стремительностью.

Так гласит глава сто пятьдесят пятая в Дронапарве великой Махабхараты.

ГЛАВА 156

Арджуна сказал:

Каким образом ради нашего блага и какими изобретательными средствами, о Джанардана, были убиты те владыки земли - Джарасандха и другие?

Васудева сказал:

Джарасандха, царь чедиев и могучий сын царя Нишадского, если бы не были убиты ранее, теперь наводили бы на всех ужас. Суйодхана непременно выбрал бы тех превосходнейших воинов на колесницах (чтобы привлечь на свою сторону). Ибо они всегда были враждебны к нам и теперь примкнули бы все к кауравам. Ведь все они были благородными героями, искусными во владении оружием и стойкими в бою. Они, словно бессмертные (в своей доблести), защищали бы все войско сына Дхритараштры. В самом деле, сын возницы и Джарасандха, царь чедиев и сын царя нишадов, примкнув к Суйодхане, смог бы сжечь всю эту землю. Слушай же меня о том, о Дхананджая, какими средствами они были убиты. Ибо без применения изобретательных средств их невозможно было победить в бою даже самим богам. Ведь каждый из них поодиночке смог бы, о Партха, сражаться в битве со всем воинством богов, защищаемых хранителями мира!

(Как-то однажды), сильно теснимый сыном Рохини⁹, Дхарасандха, воспаленный гневом, метнул, чтобы уничтожить нас, булаву лохитамукхи¹⁰. Наделенная блеском огня, та булава устремлялась (к нам), оставляя разграничительную линию на небосводе, подобную пробору (на голове женщины), и видом своим напоминала громовую стрелу, выпущенную Шакрой. Увидев ту булаву, так несущуюся (на нас), сын Рохини метнул для отражения ее оружие стхунакарну¹¹. И сбитая силой ответного удара его оружия, та булава упала на Землю богиню, разрывая ее и заставляя сотрясаться горы. Там находилась ужасная ракшаси¹², по имени Джара¹³, наделенная неистовой отвагой. (Некогда) она соединила в одно целое (из Двух половинок) рожденного (в таком виде) того усмирителя врагов, который позже стал (прозываться) Джарасандхой. Ведь (обе) половинки тела его были по отдельности рождены двумя матерями. И так как он был соединен воедино Джарой, то поэтому он стал называться Джарасандхой ("Соединенный Джарой¹⁴"). И та ракшаси, находившаяся в земле, о Партха, была убита вместе с ее сыном и родственниками тою булавою и оружием стхунакарной. Лишенный своей булавы в той великой битве, Джарасандха был впоследствии убит Бхимасеной у тебя на глазах, о Дхананджая¹⁵! Ведь если бы доблестный Джарасандха был бы вооружен булавою, сами боги с Индрой во главе не смогли бы убить его в сражении, о лучший из людей!

Ведь ради твоего блага и сын царя Нишадского, наделенный истинной отвагой, был вероломно лишен своего большого пальца Дроной, взявшего на себя роль наставника¹⁶. Однако тот сын царя Нишадского, твердый в своей отваге, с надетыми на пальцы кожаными предохранителями, меча (стрелы) и одиноко бродя по лесу, выглядел блистательно, точно это был другой Рама¹⁷. Ведь Экалавью, обладавшего большим пальцем, о Партха, не в состоянии были никогда победить в битве сами боги и данавы вместе с ракшасами и змеями. С твердою хваткой и искушенного во владении (оружием), способного непрерывно метать стрелы днем и ночью, разве был бы в состоянии взглянуть на него простой человек! И ради твоего блага он был убит мною на головном участке сражения. Также и доблестный царь чедиев был убит мною у тебя на глазах¹⁸. Он тоже не мог быть убит в сражении даже всеми богами и асурами. Ради убиения его, а равно и других ненавистников богов я принял свое рождение, имея тебя помощником своим, о тигр среди людей, из желания блага миру. Хидимба, Бака и Кирмира повержены Бхимасеной. Все они были наделены мощью, равной силе Раваны, и были губителями брахманов и жертвоприношений. Равным образом и Алаюдха, обладавший силой иллюзии, был убит сыном Хидимбы. А сын Хидимбы был также убит (мною) благодаря применению подходящего средства, а именно через Карну, при помощи его дротика.

Ведь если бы Карна не убил его своим дротиком в великой битве, то я сам убил бы тогда сына Хидимбы Гхатоткачу. Из желания сделать вам приятное, мною он не был убит раньше. Ведь сей ракшас был ненавистником брахманов и жертвоприношений. Так как он был нарушителем закона и нечестивым душою, то и был он так повержен! И (благодаря тому, что он убит) применением такого средства, дротик¹⁹, данный Шакрой, также обезврежен мною, о безупречный! Ведь те, которые являются нарушителями справедливости, подлежат уничтожению мною, о Пандава! Это мой непреложный обет, (данный) ради утверждения справедливости! Там, где веды, правда и самообуздание, чистота, справедливость и скромность, преуспеяние, стойкость и прощение (постоянно находятся рядом), там и я всегда пребываю. Клянусь в том тебе сущею правдой! Тебе совсем не следует выказывать уныния по поводу (убиения) Карны, сына Викартаны. Я укажу тебе средство, благодаря которому ты одолеешь его. Врикодара также убьет в сражении Суйодхану. Я назову тебе также средство для его убиения, о Пандава! Между тем этот громкий шум над вражеским войском все усиливается. И войска твои тоже разбегаются во все стороны. Ибо, достигнув своей цели, кауравы уничтожают твое войско. И право же, сей Дрона, лучший из разящих, сжигает ваше воинство.

Так гласит глава сто пятьдесят шестая в Дронапарве великой Махабхараты.

ГЛАВА 157

Дхритараштра сказал:

Когда дротик в (руках) сына суты должен был оказаться тщетным (в своем назначении²⁰) после убиения одного только героя, почему же тогда он не метнул его Б Партху, исключив всех других? Ведь если бы он был убит (при помощи того дротика), тогда были бы убиты и все пандавы и сринджайи. В самом деле, почему сокрушением одного только героя мы не одержали победу в бою? "Вызванный на битву, я никогда не отвращусь" - таков великий обет, данный Арджуной. Поэтому Пхальгуна должен был быть вызван на битву самим сыном возницы. Так почему же в таком случае Врпша, вступив в поединок на колесницах, не убил Пхальгуну дротиком, данным ему Шакрой? О том расскажи мне, о Санджая! Несомненно, мой сын лишен разума, также лишен он и советников! Все применяемые им средства постоянно обезвреживаются врагами. Как же он сможет победить своих врагов? Ибо тот его²¹ дротик, который был столь мощным (оружием) и обеспечивал ему победу, тот дротик его теперь обезврежен Васудевой, (будучи применен) на Гхатоткаче. И в самом деле, как плод бильва выхватывается из рук калеки более сильным, так и тот дротик, не знавший промаха, сделался никчемным через Гхатоткачу.

Подобно тому как при схватке между кабаном и собакой, когда гибнет один из них, выгода остается за охотником-чандалом²², так именно, о мудрый, я полагаю, выгода оказалась на стороне Васудевы от битвы между Карной и сыном Хидимбы! Ведь если бы Гхатоткача убил Карну (в битве), это была бы величайшая выгода для пандавов. Если же, с другой стороны, Вайкартана убил бы его, то этим также их цель была бы достигнута из-за утраты дротика (Карны)! Размышляя так разумом своим, премудрый Васудева, лев среди людей, делая то, что приятно и полезно для пандавов, заставил сына суты убить Гхатоткачу в битве.

Санджая сказал:

Зная о том намерении Карны, которое он собирался осуществить²³, о царь, губитель Мадху, могучерукий Джанардана повелел тогда владыке ракшасов Гхатоткаче, преисполненному великой мощи, вступить в поединок на колесницах с Карной для отвращения не знающего промаха его дротика. И все это, о царь, - из-за твоих дурных советов! Ведь мы еще тогда достигли бы уже своей цели, о продолжатель рода Куру, если бы Кришна не оберегал (так) Партху от Карны, могучего воина на колеснице. И право же, Партха пал бы в сражении вместе с конями, знаменем и колесницей на поле брани, о Дхритараштра, не будь на его стороне²⁴ могущественного Джанарданы, того владыки йогинов! Защищаемый множеством различных средств, о царь, и хорошо охраняемый Кришной, Партха, встречаясь с врагами, побеждает их. Но при этом Кришна усиленно оберегал Пандаву от неотвратимого дротика, ибо посланный (в цель), тот дротик убил бы сына Кунти, подобно тому как молния сокрушает дерево!

Дхритараштра сказал:

Мой сын склонен к ссоре, окружен глупыми советниками и мнит себя мудрым. Вследствие чего это верное средство убиения Арджуны²⁵ и расстроилось полностью! Каким же образом и тобою тоже, о сын Гавальганы, было сделано такое упущение, что ты, о многомудрый, не напомнил (Карне) об этом важном деле?

Санджая сказал:

Это и было как раз постоянным предметом обсуждения каждой ночью между Дурьйодханой, Шакуни, мною и Духшасаной. (И мы говорили Карне): "Исключая всех воинов, о Карна, убей завтра Дхананджаю! И мы тогда будем владеть пандавами и панчалами, как если бы они были нашими рабами! Или же, если после поражения Партхи герой из рода Вришни поставит (на его место) другого из пандавов (для участия) в битве, то пусть тогда и сам Кришна будет убит! Ведь Кришна есть корень пандавов, а Партха - как бы их поднявшийся ствол! Другие сыновья Притхи - это как бы их ветви, тогда как панчалы могут быть названы их листьями. Для пандавов Кришна есть опора, Кришна для них - могучая сила, Кришна для них - покровитель. В самом деле, Кришна - их крайнее прибежище, подобно тому как месяц - для небесных светил. Поэтому, о сын суты, оставляя в стороне и листья, и ветви, и ствол, сокруши Кришну - корень пандавов всюду и всегда!"

И действительно, если бы Карна убил отпрыска из рода Дашарха, радующего ядавов, вся земля, о царь, была бы без сомнения под твоей властью! Ведь в самом деле, если бы он, великий душою, радующий ядавов и пандавов, лежал на сырой земле сраженный, то несомненно, о царь царей, вся Земля вместе с горами, морями и лесами подпала бы под твою власть! Именно такое решение принималось (нами всякий раз), когда мы пробуждались (по утрам²⁶), в отношении владыки тридцати (богов) - Хришикеши, неизмеримого (в мощи своей)! Во время битвы, однако, оно упускалось нами. К тому же Кришна всегда защищает Арджуну, сына Кунти. Он никогда не хотел поставить его перед сыном суты в сражении. Но зато Ачьюта всегда ставил перед ним других выдающихся воинов на колесницах, думая при этом: "Как бы мне сделать тот неотвратимый дротик бесполезным", о владыка! Тогда же могучерукий Сатьяки, наделенный истинной отвагой, о тигр среди воинов на колесницах, спросил Кришну о Карне, могучем воине на колеснице: "Ведь это было твердое решение у Карны относительно дротика, (что он должен был метнуть его) в Пхальгуну, о неизмеримый в отваге! Почему же, однако, в действительности он не был выпущен в него сыном суты?"

Васудева сказал:

Духшасана и Карна, и Шакуни вместе с властителем Синдху²⁷, возглавляемые Дурьйодханой, постоянно совещались (по этому поводу. И, обращаясь к Карне, они обычно говорили): "О Карна, о Карна, могучий лучник, о ты, чья доблесть неизмерима в сражении, этот дротик не должен быть выпущен тобою, о лучший из побеждающих, ни в кого другого, кроме могучего воина на колеснице - Партхи, сына Кунти Дхананджайи! Ибо он - наиболее прославленный среди них, как Васава среди богов! Если он будет убит, все пандавы вместе со сринджаями будут лишены своего сердца, как боги - огня!"²⁸ Говоря "хорошо!", соглашался на это Карна. Ибо (намерение) убить Обладателя лука гандивы, о бык из рода Шини, постоянно было в сердце Карны! Однако же я всегда сбивал с толку сына Радхи, о лучший из воителей! Вследствие чего он и не выпустил дротика в Пандаву, владетеля белых коней! Ведь я хорошо понимал, что для Пхальгуны, когда он жаждал сражаться, тот дротик будет смертью его. - и от этого никогда не было у меня ни сна, ни радости в сердце, о лучший из воителей!

Поэтому, увидев, что тот дротик обезврежен, (будучи применен) на Гхатоткаче, о бык из рода Шини, я считаю²⁹ Дхананджаю сегодня избавленным из пасти самой Смерти. Ни отец мой, ни мать, ни вы, а равно мои братья, и ни сама жизнь моя не должны быть столь оберегаемы, как Бибхатсу в сражении! Если может быть что-либо другое еще гораздо более недостижимое, чем владычество над тремя мирами, то я, о Сатвата, не пожелал бы (наслаждаться) им без (участия со мною) сына Притхи - Дхананджайи. Поэтому этот бурный восторг, о Ююдхана, и проявился у меня сегодня, когда я увидел сына Притхи Дхананджаю словно возвратившегося после смерти. Поэтому-то и был мною послан ракшас к Карне для битвы! Ибо никто другой не был способен противостоять ночью Карне в сражении!

Санджая сказал:

Именно так сказал тогда (доблестному) Сатьяки (по этому случаю) сын Деваки³⁰, всегда преданный благу Дхананджайи и радующийся тому, что приятно для него.

Так гласит глава сто пятьдесят седьмая в Дронапарве великой Махабхараты.

ГЛАВА 158

Дхритараштра сказал:

Все это, (я полагаю), о братец мой, - в огромной мере результат пагубной политики Карны, Дурьйодханы и других, Шакуни, сына Субалы, и твоей в особенности. В самом деле,оли ты знал, что тот дротик может всегда убить только одного в сражении и что он неотвратим и невыносим даже самими богами с Васавой во главе, то почему же в таком случае, о Санджая, он не был выпущен Карной в сына Деваки или же в Пхальгуну, когда он был еще раньше занят с ними в сражении?

Санджая сказал:

Всякий раз, как мы возвращались из битвы, о владыка народов, у всех нас ночью, о наилучший из рода Куру, происходило всегда об этом совещание, где (мы говорили Карне): "Как только завтра забрезжит рассвет, о Карна, этот дротик должен быть выпущен в Кешаву или же в Арджуну, о Карна!" Но когда наступало время рассвета, о царь, в силу велений судьбы Карной и другими воинами то решение забывалось все снова. Я полагаю, что судьба является наивысшей (в течении событий), так как Карна с дротиком в руках не убил в сражении ни Партху и ни Кришну, сына Деваки. И действительно, хотя дротик тот, будто наступившая Ночь при гибели мира³¹, находился в его руках, Карна, из-за того что рассудок его был тронут самой судьбою, и к тому же сбитый с толку иллюзией богов, не выпустил поэтому тот дротик Васавы ни в Кришну, сына Деваки, с целью его убиения, и ни в Партху, подобного Шакре (в своей доблести), о владыка!

Дхритараштра сказал:

Мы сокрушены самой судьбою, своим собственным рассудком и Кешавой! Ибо дротик Васавы исчез, после того как он убил Гхатоткачу, оказавшегося (столь ничтожным), как солома. Карна и мои сыновья, а равно все другие цари благодаря такому (действию, проистекающему от) пагубной политики, уже отправились в обиталище Вайвасваты! Расскажи мне теперь, как снова разгорелась битва между кауравами и пандавами, после того как был повержен сын Хидимбы. Каким образом те, которые ринулись против Дроны, построившиеся в боевые порядки и искусно разящие, - сринджайи вместе с панчалами, - как и они сражались в битве? Как же, в самом деле, пандавы и сринджайи противостояли Дроне, метавшему (в них стрелы), Дроне, когда он проникал в их войско, жертвуя самой жизнью, неистовый от гнева из-за убийства сына Сомадатты³² и правителя Синдху, уподобляясь разевающему свой зев тигру или самому Разрушителю с широко разверстой пастью? И также те, которые охраняли наставника, - сын Дроны, Карна, Крипа и другие, возглавляемые Дурьйодханой, о братец мой, что также делали они в сражении? Расскажи мне, о Санджая, как мои воины в той битве нападали на Савьясачина и Врикодару, жаждавших убить сына Бхарадваджи? Как же действительно они, воспаленные гневом из-за убийства царя Синдху, а те - из-за убийства Гхатоткачи, неспособные (каждая из сторон) перенести (свою утрату), сражались в той битве ночью?

Санджая сказал:

После того как ночью, о царь, был убит Карной ракшас Гхатоткача, когда воины твои, преисполненные радости и жаждущие сражаться, издавали громкие клики и со всей стремительностью обрушивались в ту глухую ночь на войско (пандавов), подвергавшееся уничтожению, царь (Юдхиштхира) впал в глубочайшее уныние. И сказал тогда могучерукий усмиритель врагов, обратившись к Бхимасене: "Сдержи, о могучерукий, войско сына Дхритараштры! Вследствие убийства сына Хидимбы меня охватило сильное замешательство!" Повелев так Бхиме, царь присел на своей колеснице. С лицом, залитым слезами, и глубоко вздыхая все снова и снова, он впал в страшное уныние при виде доблести Карны. Увидев его, столь удрученного, Кришна промолвил такое слово: "Не предавайся так унынию, о Каунтея! Это подавленное состояние духа не подходит тебе, о наилучший из рода Бхараты, как подходит оно обыкновенному человеку! Встань, о царь, и сражайся! Неси тяжкое бремя, о владыка! Когда ты впадаешь в уныние, может возникнуть сомнение в нашей победе!"

Услышав слова Кришны, царь справедливости Юдхиштхира вытер свои глаза руками и промолвил в ответ Кришне: "Тебе, о могучерукий, хорошо известен высочайший путь (всех) установлений! (Грозные) последствия от убийства брахмана (распространяются) и на того, кто не осознает оказанных ему услуг (другими). В то время как мы жили в лесах, благородным сыном Хидимбы, хотя и был он тогда еще сущим ребенком, оказывалось нам множество услуг, о Джанардана! Узнав, что Пандава, владелец белых коней, отправился для приобретения оружия³³, этот могучий лучник³⁴, о Кришна, явился ко мне в лес Камьяка³⁵. И жил он вместе с нами, пока не вернулся Дхананджая. Во время путешествия на Гандхамадану³⁶ он переправлял нас через неприступные места, а царевну Панчалы³⁷, сильно уставшую, он, благородный, нес на своей спине. Из его же подвигов (видно), что он был искушен во всех приемах ведения боя. Ведь и ради меня тем благородным (героем) были совершены трудновыполнимые подвиги! Моя любовь к Гхатоткаче, владыке ракшасов, вдвойне сильней той любви, которую я естественно питаю к Сахадеве, о Джанардана! Могучерукий, он был предан мне! Я был мил ему и он был мил мне! Отчего я, о отпрыск рода Вришни, и впадаю в уныние, сжигаемый печалью!

Посмотри, о отпрыск рода Вришни, на наши войска, теснимые и обращаемые в бегство кауравами! Посмотри на Дрону и Карну - двух могучих воинов на колесницах, рьяно сражающихся в битве! Посмотри на войско пандавов, крушимое ими глубокой ночью, подобно обширной тростниковой чаще, (уничтожаемой) двумя возбужденными слонами! Не обращая внимания на силу рук Бхимасены, о Мадхава, а также на разнообразие оружия³⁸, применяемого Партхой, кауравы упорно проявляют свою доблесть! Вон Дрона и Карна и царь Суйодхана! Убив ракшаса в сражении, они в восторге издают там громкие клики! Каким образом, о Джанардана, когда мы живы и ты тоже, сын Хидимбы мог найти свою гибель, вступив в сражение с сыном суты? Ставя всех нас ни во что³⁹, (Карна) на глазах у Савьясачина, о Кришна, убил могучего сына Бхимасены, ракшаса (Гхатоткачу). Когда был убит Абхиманью зловредными сынами Дхритараштры, Савьясачина, могучего воина на колеснице, не было там в сражении! И мы тоже все были сдерживаемы злонравным правителем Синдху. Дрона со своим сыном (Ашваттхаманом) был причиной в том (постыдном) деле.

Наставник сам указал Карне средство для убиения (Абхиманью). Когда тот сражался мечом, он сам разрубил на две части его меч. И когда (Абхиманью) оказался в бедственном положении, Критаварман зверски и в одно мгновение убил его коней и двух возниц, погонявших пристяжных коней. И затем другие могучие лучники повергли сына Субхадры в бою. За малейшую обиду⁴⁰, о Кришна, был правитель Синдху убит Обладателем лука гандивы! Но это, о превосходнейший из ядавов, не очень радует меня. Если убийство врагов является справедливым и должно быть совершено пандавами, тогда Дрона и Карна должны быть убиты в сражении раньше всех! Таково мое мнение. Ведь оба они являются корнем наших бед, о бык среди людей! Обретя их (своими союзниками) в сражении, Суйодхана стал весьма уверенным (в победе). В самом деле, тогда как должен был быть убит Дрона или сын возницы с его последователями, тогда могучерукий (Дхананджая) убил правителя Синдху, далеко отстоявшего (от дела)! Наказание же сына возницы должно быть непременно предпринято мною. Поэтому я отправлюсь сам, о герой, горя желанием убить Карну. Бхимасена могучерукий сражается сейчас с войском Дроны".

Сказав так, Юдхиштхира поспешно со всей стремительностью двинулся (против Карны), сгибая свой огромный лук и грозно трубя в раковину. Затем, окруженный тысячью колесниц и тремя сотнями слонов, пятью тысячами всадников и тремя тысячами прабхадраков, отправился быстро Шикхандин вслед за царем. Тогда облаченные в доспехи панчалы и пандавы, предводительствуемые Юдхиштхирой, ударили в барабаны и затрубили в раковины. В это время могучерукий Васудева, обратившись к Дхананджае, промолвил: "Вон, проникнутый гневом, стремительно мчится Юдхиштхира, горя желанием убить сына суты! Не подобает тебе быть безучастным к нему!" Сказав так, Хришикеша быстро погнал коней. И Джанардана помчался вслед за царем, отъехавшим уже на далекое расстояние. А в это время, увидев сына Дхармы Юдхиштхиру, с мыслями, расстроенными печалью, и будто сжигаемого огнем, быстро устремляющегося с намерением убить сына возницы, приблизился к нему Вьяса и сказал:

"Хотя и сталкивался с Карной в сражении, Пхальгуна все же здравствует, благодаря счастливой судьбе! Ведь страстно желая убить Савьясачина, Карна сохранял свой дротик! Благодаря счастливой судьбе Джишну не вступал с ним в поединок на колесницах, о бык из рода Бхараты! Лишь состязаясь друг с другом, оба они метали различное дивное оружие во все стороны. В то время как любое оружие (Карны) уничтожалось бы (Арджуной), сын возницы, жестоко теснимый им, несомненно метнул бы в пылу сражения тот дротик Васавы, о Юдхиштхира! И тогда, (если бы это случилось), горе твое было бы ужасным, о превосходнейший из рода Бхараты! Благодаря счастливой судьбе ракшас убит в бою сыном суты, о милостивый! В самом деле, Гхатоткача убит самой Смертью, обратившей дротик Васавы лишь в орудие. Именно ради твоего блага⁴¹, о сын мой, ракшас убит в сражении! Не поддавайся гневу, о лучший из рода Бхараты, и не повергай свое сердце в печаль! Ибо таков конец для всех существ в этом мире, о Юдхиштхира! Объединившись со своими братьями и благородными царями (своего лагеря), о царь, сразись с кауравами в битве, о потомок Бхараты! И на пятый день (отныне) земля будет твоей! Всегда, о тигр среди людей, размышляй о добродетели! Преисполненный радости, постоянно проявляй мягкосердечие (ко всем существам), предавайся покаянию, выказывай щедрость и прощение и блюди правду, о Пандава! Где справедливость, там и победа!" Сказав так Пандаве, Вьяса тут же исчез.

Так гласит глава сто пятьдесят восьмая в Дронапарве великой Махабхараты.

ГЛАВА 159

Санджая сказал:

Между тем как был убит Гхатоткача сыном суты той ночью, царь справедливости Юдхиштхира, однако, поддался влиянию горя и гнева. Увидев твое обширное войско, сдерживаемое Бхимой, он так сказал Дхриштадьюмне: "Останови Рожденного в сосуде⁴²! Ибо ты, усмиритель врагов, облаченный в панцирь, вооруженный луком, стрелами и мечом, произошел из огня для сокрушения Дроны! Бодро и весело устремись в битву, и не должно быть у тебя никакого страха! Пусть также Джанамеджая и Шикхандин, Даурмукхи и Яшодхана⁴³, обрадованные, ринутся против Рожденного в сосуде со всех сторон! Пусть Накула и Сахадева, сыновья Драупади и прабхадраки, Друпада и Вирата в сопровождении своих сыновей и братьев, также Сатьяки и кекайи и сын Панду Дхананджая ринутся со всей стремительностью против сына Бхарадваджи с намерением убить его! Пусть также все наши воины на колесницах и какие ни есть слоны и кони, а равно пехотинцы настигнут в сражении Дрону, могучего воина на колеснице!"

Получив такое приказание от благородного Пандавы, все они стремительно ринулись против Рожденного в сосуде из желания сразиться с ним. Однако Дрона, лучший из носящих оружие, перехватил в сражении тех воинов пандавов, столь внезапно устремлявшихся на него со всей силой и упорством. И тут царь Дурьйодхана, желая (охранить) жизнь Дроны, ринулся, разгневанный, на пандавов (тоже) со всей силой и упорством. И тогда произошла битва между пандавами и кауравами, громко кричавшими друг на друга. Верховые и упряжные животные (обеих сторон), а также воины утомились все. Могучие воины на колесницах тоже, о великий царь, слепые от сна и изнуренные в сражении, не знали что делать в бою. Эта ночь протяженностью в три ямы⁴⁴, грозная на вид и ужасная, уносящая (много) живых существ, стала казаться им длящейся тысячу ям. Особенно когда они убивали так и калечили (друг друга) и особенно когда они становились слепыми от сна, увы, вокруг царил ночной мрак. И все кшатрии были опечалены душой и утратили свой пыл⁴⁵. Как у твоих, так и у вражеских воинов не оказалось больше оружия и стрел.

Проводя так (время, некоторые) из воинов (обеих сторон), особенно отличающиеся скромностью и соблюдающие закон своей касты, не покидали своих подразделений. Другие, слепые ото сна, оставив оружие, ложились (на землю), иные - на (спины) слонов, еще другие - на колесницы, а некоторые на (спины) коней, о потомок Бхараты! Слепые от сна, повелители людей не знали что делать. А те воины, (которые еще бодрствовали) в сражении, отправляли друг друга в обиталище Ямы. Другие же, лишившиеся чувств, грезя во сне и принимая всех за врагов, убивали в сражении себя и своих же, а также чужих. Слепые от сна, они издавали различные восклицания в той свирепой битве. Многие при мысли, что нужно сражаться, стояли с глазами, слипающимися от сна. Другие, неистово сшибаясь в сражении, а некоторые герои, слепые от сна, убивали в пылу битвы друг друга, о царь, в той ужасной темноте. Многие воины, совсем сбитые с толку от сна, не различали в сражении себя от врагов, будучи так убиваемы.

Увидев такое поведение воинов, Бибхатсу, бык среди мужей, сказал громко такие слова, оглашая все стороны света: "Вы все вместе с верховыми и упряжными животными изнурены напряжением (сил) и слепы от сна, в то время как само войско окутано мраком и густой пылью. Поэтому, о воины, если вы желаете⁴⁶, вы можете отдохнуть! И право, тут же на поле брани, смежите свои глаза на короткое время! И потом, когда месяц взойдет снова, вы, кауравы и пандавы, можете вновь, выспавшись и отдохнув, сразиться друг с другом ради достижения неба!" Услышав эти слова добродетельного (Арджуны), воины (из лагеря кауравов), сведущие во всех установлениях, одобрили их и, обращаясь друг к другу, громко воскликнули: "О Карна, о Карна, о царь Дурьйодхана, прекратите (битву)! Ведь войско пандавов уже перестало (теснить нас)!" И в то время как Пхальгуна громко возглашал так окрест, войско пандавов, а также и твое, о потомок Бхараты, прекратили (сражение). И те слова его приветствовали боги и благородные мудрецы и все обрадованные воины. И приветствовав те незлобивые слова, все войска, о потомок Бхараты, изнуренные напряжением (сил), о царь, улеглись поспать некоторое время, о бык из рода Бхараты!

И тогда войско твое, о потомок Бхараты, испытывая счастье от того, что получило возможность отдыха, почтило храброго Арджуну: "В тебе заключены веды, а также всевозможное оружие! В тебе заключены разум и доблесть! В тебе, о могучерукий, пребывают справедливость и сострадание ко всем существам, о безупречный! И так как мы успокоены тобою, мы желаем тебе счастья, о Партха! Да будет благо тебе! И обрети ты вскоре, о герой, предметы желаний, приятные твоему сердцу!" Так прославляя того тигра среди людей, могучие те воины на колесницах, одолеваемые сном, погрузились в молчание, о владыка народов! Одни лежали на спинах коней, другие - на сидениях колесниц, некоторые - на плечах слонов, а еще другие - на голой земле. Многие же люди, со своим оружием и булавами, с мечами и секирами, с копьями и в панцирях, легли спать отдельно друг от друга. Слоны там, слепые от сна, сделали землю холодной дыханьем из своих ноздрей, (проходившим) через их змееизвилистые хоботы, покрытые пылью и прахом. И слоны те, когда они глубоко вздыхали на земле, выглядели красиво, подобно горам, разбросанным (на поле битвы), с шипящими на них огромными змеями.

Кони с позолоченными постромками⁴⁷ и с хомутами, переплетенными с гривами, сделали ровную землю, взрывая краями своих копыт, неровной. Таким образом, все спали там, о царь царей, расположившись соответственно на (спинах) своих верховых и упряжных животных. И разбитое так сном, войско то спало безмолвно там, напоминая собою необычайную картину, Написанную на холсте искусными (мастерами). Те кшатрии, юные и украшенные серьгами, с телами, израненными обоюдно стрелами, спали, расположившись на лобных выпуклостях слонов, будто они возлежали на полных грудях красивых женщин. Тогда месяцем, покровителем лилий⁴⁸, радующим глаз, оттенка белого, как щеки красавицы, украсилась страна света, хранимая Индрой⁴⁹. Затем через минуту впереди показал себя багряным божественный владыка, носящий изображение зайца⁵⁰, поглощая сияние звезд. И вслед за тем багрянцем месяц стал медленно, медленно испускать громадную сеть лучей, блеском подобную золоту. Затем те лучи месяца, рассеивая тьму своим блеском, постепенно распространились на все стороны света и небо и землю. И вскоре поэтому мир, казалось, стал ярко освещен. Невыразимый и беспросветный мрак тогда быстро отступил.

Меж тем как мир был освещен так и сам месяц обратился (чуть ли не) в дневной свет, некоторые из существ. бродящих в ночи, о царь, продолжали бродить там, а некоторые не двигались с места. И пробуждаемое лучами месяца, о царь, то войско проснулось, подобно огромным зарослям лотосов в воде, (распустившихся от лучей солнца). Подобно тому как океан, вздымаемый при восходе луны, приводится в волнение, так и то море войска было пробуждено при восходе месяца. И тогда снова, о владыка народов, разыгралась битва на Земле ради уничтожения людей - между жаждавшими достичь потустороннего мира.

Так гласит глава сто пятьдесят девятая в Дронапарве великой Махабхараты.

ГЛАВА 160

Санджая сказал:

В это время Дурьйодхана, подпав под власть гнева, примчался к Дроне и сказал ему так, вызывая в нем радость и чувство отваги: "Враги наши не должны быть прощаемы в сражении, когда они с удрученным сердцем, изнуренные трудом, отдыхают и особенно когда все они уверены в своей Цели! Однако все то, (что касалось их), прощалось нами из желания сделать приятное тебе. Эти же пандавы, отдохнув, стали еще сильнее. Сами же мы во всех случаях лишаемся своей мощи и силы. А они, охраняемые тобою, преуспевают все снова и снова. Все виды дивного оружия, а также те, какие являются оружием Брахмы и прочие, - все они находятся исключительно у тебя. Ни пандавы, ни мы сами, ни другие лучники в мире не могут сравняться с тобою, когда ты сражаешься в битве, - говорю тебе правду! О наилучший из дваждырожденных, ты сведущ во всех видах оружия! Без сомнения, при помощи своего дивного оружия ты способен сокрушить (три) мира вместе с богами, асурами и гандхарвами! Пандавы особенно боятся тебя! А ты все же прощаешь им, выставляя предлогом либо то, что они были твоими учениками, либо мое злосчастие!"

Так поощренный и приведенный в неистовство сыном твоим, Дрона, о царь, гневно промолвил Дурьйодхане такие слова: "Хотя и будучи стар, я прилагаю старания в битве, о Дурьйодхана, в меру предельных моих сил. Все эти люди не сведущи во владении оружием, я же, однако, опытный знаток оружия. И если они должны быть убиты мною, жаждущим победы, тогда мною будет совершено крайне постыдное дело! Однако же то, что ты считаешь (нужным совершить), хорошее оно или дурное, - то я выполню, о Кауравья, по твоему слову. И оно не может быть иначе! Проявив всю свою доблесть в битве и убив всех панчалов, я сниму свой панцирь, о царь! Клянусь на оружии, что это правда! Ты полагаешь, что Арджуна, сын Кунти, истомился в сражении! Слушай же, о могучерукий Каурава, (что скажу я) по правде относительно его доблести!

Когда Савьясачин разгневан, ни боги, ни гандхарвы, ни якши и ни ракшасы не в состоянии вынести его в сражении. В лесу Кхандава он встретился в битве с самим божественным владыкой бессмертных⁵¹! И хотя (Индра) дождил в него своими ливнями, он был отражен благородным (Арджуной) при помощи стрел. Якши, змеи-наги и дайтьи и все другие, гордые своей силой, были убиты тем владыкой средь людей. И то тебе также известно. Во время путешествия в пастушеский стан гандхарвы, возглавляемые Читрасеной⁵² и другими, были побеждены им. И вы, похищенные ими, были вызволены тем твердым лучником. Также и ниватакавачи, враги богов, неистребимые даже ими в сражении, были побеждены тем героем. Тысячи данавов, обитающих в Хираньяпуре, победил тот тигр среди людей. Так как же он может быть (одолен) существами человеческими? Ты все видел воочию, как это войско твое было сокрушено сыном Панду, хотя мы и прилагали усердно старания, о владыка народов!"

Так прославлявшему Арджуну твой сын, о царь, разгневавшись тогда, промолвил вновь Дроне такие слова: "Я сам и Духшасана, Карна и Шакуни, мой дядя по матери, разделив бхаратийское войско на две части (и взяв с собою отряд), убьем сегодня Арджуну в сражении!" Услышав эти его слова, сын Бхарадваджи, засмеявшись слегка, выразил одобрение царю и сказал: "Благополучие да будет тебе! И в самом деле, какой кшатрий смог бы убить того быка среди кшатриев - Обладателя лука гандивы, сверкающего скрытою мощью, несокрушимого? Ни владыка сокровищ⁵³, ни Индра, ни Яма, ни владыка вод⁵⁴ и ни асуры, змеи и ракшасы не могут убить его, когда он с оружием. Только глупцы говорят такие (слова), какие ты сказал, о потомок Бхараты! Ведь кто, столкнувшись с Арджуной в битве, мог бы вернуться домой невредимым⁵⁵?

Что до тебя, то ты из-за того что сомневаешься во всех, - жесток и греховен в своих намерениях! Именно тем, кто наиболее превосходны и заняты в служении твоему благу, ты предпочитаешь говорить подобным образом! Так отправляйся же немедля к Каунтее, (чтобы противостоять ему) ради собственных своих интересов. Ты - кшатрий, рожденный в высоком роду! И ты жаждешь сражаться! Почему ты допускаешь убивать всех этих неповинных царей? Ты - корень этой вражды! Поэтому отправляйся, чтобы сразиться с Арджуной! Этот дядя твой по матери наделен мудростью и соблюдает закон кшатриев. Пусть сей брат Гандхари⁵⁶, нечестивый игрок в кости, выступит против Арджуны в сражении! Опытный в бросании игральных костей, изворотливый, пристрастный к игре, искушенный в хитрости и плутовстве, этот игрок, хорошо сведущий в искусстве обмана, победит пандавов в бою!

Вместе с Карной ты не раз восторженно и сверх меры похвалялся из безрассудства, точно совсем бестолковый, при этом слышал и Дхритараштра: "И сам я, о отец мой, и Карна, и брат мой Духшасана, все трое, объединившись вместе, убьем сыновей Панду в сражении!" Меж тем как ты похвалялся так, об этом слышали в каждом собрании. Выполни же свое клятвенное обещание, будь правдоречив вместе с ними! Этот невыносимый враг твой Пандава стоит перед тобою! Соблюди же обязанности кшатрия! Твоя гибель от руки Джайи достойна будет всяческого восхваления! Тобою (щедро) розданы дары, ты вкушал вволю (всевозможные яства) и изучил науки, все богатства желанные обретены тобою. Все, что должно было быть сделано, исполнено тобою. Ты свободен от долга. Не бойся же! Сразись теперь с Пандавой!" Сказав так в сражении, Дрона остановился, вследствие чего (то же самое сделали) и враги. И затем, когда войско (бхаратийское) было разделено на две части, началась тогда битва.

Так гласит глава сто шестидесятая в Дронапарве великой Махабхараты.

ГЛАВА 161

Санджая сказал:

Когда осталась на исходе только третья часть ночи, битва возобновилась снова между кауравами и пандавами, обоюдно охваченными радостью, о владыка народов! Вскоре, затмевая блеск месяца, показалась заря, предвестница солнца, придавая небосводу медно-красный цвет. После того как войско (кауравов) было разделено на две части, Дрона, предшествуемый Дурьйодханой, ринулся (с одним из отрядов) против сомаков, пандавов и панчалов. При виде кауравов, разделенных на две части, Мадхава, обратившись к Арджуне, сказал: "Оттесни врагов - этих кауравов налево⁵⁷, о Савьясачин!" И с дозволения Мадхавы сделать так, Дхананджая повернул налево от могучих лучников - Дроны и Карны. Поняв намерение Кришны, тот покоритель вражеских городов⁵⁸ при виде Бхимасены, стоящего на головном участке битвы, подъехал к нему.

Бхима сказал:

О Арджуна, Арджуна! О Бибхатсу! Выслушай справедливые слова мои! Ради чего жены-кшатрийки рождают (сыновей), - время это теперь наступило! Если в такое время, уже наступившее, ты не постараешься достичь благоприятных результатов, тогда ты, уподобляясь человеку низкочтимому, допустишь (излишнюю) жалость! Проявив свою доблесть, освободи себя от долга перед правдой, благосостоянием, добродетелью и славой! Прорви этот боевой строй, о лучший из воителей! Оттесни, о Савьясачин, этих (кауравов)!

Санджая сказал:

Так побуждаемый Бхимой и Кешавой, Савьясачин, превозмогая Карну и Дрону, стал сдерживать (врагов) со всех сторон. И его, преисполненного великой отваги, мчавшегося на головном участке битвы и сжигавшего, подобно бушующему огню, быков среди кшатриев, не могли остановить те быки-кшатрии (из войска кауравов), хотя и напрягали старательно усилия, проявляя свою доблесть. Тогда Дурьйодхана, Карна и Шакуни, сын Субалы, окатили сына Кунти Дхананджаю потоками стрел. Но обезвредив⁵⁹ оружие всех тех (воинов), он. наилучший из превосходнейших знатоков оружия, осыпал их в ответ ливнями своих стрел. Отражая оружием оружие, Дхананджая, обладающий большой ловкостью рук, пронзил всех их десятью острыми стрелами каждого. Поднялись тогда тучи пыли и обрушивались густые ливни стрел. Страшный мрак окутал все, и громкий шум тогда поднялся там.

И меж тем как таково было положение вещей, ни неба, ни земли, ни стран света нельзя было больше различить. Сбитые с толку пылью, поднявшейся от войск, все сделались точно слепыми. Ни враги, ни мы, о царь, не могли различать друг друга. Поэтому цари начали сражаться, руководствуясь лишь объявлением своих имен. Лишенные колесниц, воины, сражавшиеся на колесницах, о царь, сталкиваясь друг с другом, хватались за волосы, за панцири и за руки. Многие из этих воинов, чьи кони и возницы были убиты, становясь бездеятельными, оставались живыми и выглядели там будто сильно измученные страхом. Кони, лишенные жизни вместе со своими седоками, были также видны там лежащими на убитых слонах, словно распростертые на горах.

Тогда Дрона, перебросившись из битвы в северном направлении, стал твердо в сражении и, казалось, напоминал собою бездымный огонь. Заметив, что он передвинулся с головного участка битвы в таком направлении, войска пандавов начали трепетать, о владыка народов! В самом деле, увидев Дрону, блистательного, наделенного красотою и сверкающего своею мощью, враги проникнулись страхом, побледнели и стали метаться (по полю брани), о достойнейший! И когда он вызывал вражеское войско на битву, уподобляясь возбужденному от течки слону, они не надеялись победить его, как (некогда) данавы - Васаву. Некоторые среди них совсем упали духом, другие, более решительные, были возбуждены гневом. Некоторые были удивлены, иные же оказались неспособными перенести (вызов). Некоторые цари стискивали руками пальцы своих рук, а другие, обезумевшие от гнева, кусали зубами свои губы. Некоторые подбрасывали свое оружие, а другие потирали свои руки. Иные же, преисполненные великой мощи и обузданные душою, ринулись против Дроны. Панчалы же, особенно мучимые жестоко стрелами Дроны, о царь царей, хотя и испытывали сильную боль, продолжали участвовать в сражении.

Тогда в пылу той битвы Вирата и Друпада выступили против Дроны, стойкого и неодолимого в бою, так рыскавшего в сражении. Затем все трое внуков Друпады, о владыка народов, и могучие лучники-чедии также выступили против Дроны в той битве. Дрона же тремя острыми стрелами отнял жизни у тех троих внуков Друпады. И убитые, они упали на землю. Вслбд за этим Дрона победил в той битве чедиев, кекаев и сринджаев. Также и всех матсьев победил сын Бхарадваджи, могучий воин на колеснице. Но тут Друпада, обуреваемый гневом, а также Вирата в пылу сражения выпустили ливни стрел в Дрону, о великий царь! Тогда Дрона, тот сокрушитель врагов, двумя хорошо закаленными стрелами с серповидным острием отправил и Друпаду и Вирату в обиталище Вайвасваты.

Когда же были убиты Вирата и Друпада, а также кекайи, когда были сокрушены чедии, матсьи и панчалы, когда пали те трое героев - трое внуков Друпады, благородный Дхриштадьюмна, увидев такой подвиг Дроны, преисполнился гнева и печали и произнес клятву⁶⁰ среди всех воинов на колесницах: "Пусть я⁶¹ лишусь (добродетельных заслуг) от (всех моих) благочестивых деяний, а также всех достоинств кшатрия и брахмана, если сегодня Дрона избавится от меня (живым) или если я отвращусь от Дроны!" Произнеся такую клятву среди всех тех лучников, царевич Панчалы, губитель вражеских героев, вместе со своим войском выступил против Дроны. И панчалы стали разить Дрону с одной стороны, а Пандава⁶² - с другой. Дурьйодхана и Карна, а также Шакуни, сын Субалы, и единоутробные братья (Дурьйодханы, стоявшие) в порядке их главенства, принялись защищать Дрону в сражении. И меж тем как Дрона был так охраняем в сражении теми благородными (воинами), панчалы, хотя и старательно напрягали усилия, не могли даже взглянуть на него.

Но тут Бхимасена сильно разгневался на Дхриштадьюмну, о достойнейший, и стал уязвлять его, о бык среди людей, жестокими словами: "Кто, почитающийся кшатрием и рожденный в роду Друпады, будучи (к тому же) наилучшим из знатоков, сведущих во всех видах оружия, мог бы только взирать на врага, стоящего перед ним? Кто из людей, узрев убийство своего отца и сына и особенно дав такую клятву в присутствии царей, стал бы пренебрегать (своим врагом)? Вон стоит Дрона, подобный Вайшванаре⁶³, возгорающемуся от своей собственной мощи. В самом деле, вооруженный луком и стрелами вместо поленьев, он сжигает своей мощью всех кшатриев! Вскоре он уничтожит без остатка войско пандавов! Стойте (как зрители) и смотрите на мой подвиг! Против Дроны я выступлю сам!"

Сказав так, Врикодара, преисполненный гнева, проник в войско Дроны и жестокими стрелами, выпущенными (из лука), натянутого до предельной возможности⁶⁴, принялся теснить и обращать в бегство твое войско. И Дхриштадьюмна, царевич Панчалы, тоже, проникнув в то обширное войско, обрушился на Дрону в пылу сражения. Столкновение тогда было неистовым и яростным. И такой битвы не было прежде нами видано и слыхано, о царь, какая, в столь великом замешательстве всего войска, произошла того дня при восходе солнца! Отряды колесниц были видны спутавшимися одни с другими, о достойнейший! Тела наделенных плотью существ, лишенных жизни, были рассеяны повсюду. Некоторые, когда устремлялись в другую сторону поля, подвергались на пути нападению других. Некоторые, когда обращались вспять, испытывали удары с тылу, другие же - сбоку. Так происходила та всеобщая битва, становясь все более ожесточенной. Но тут вскоре взошло утреннее солнце.

Так гласит глава сто шестьдесят первая в Дронапарве великой Махабхараты.

ГЛАВА 162

Санджая сказал:

Воины те, о великий царь, облаченные в доспехи, на головном участке сражения поклонились тысячелучистому Адитье, взошедшему утром. И когда взошло тысячелучистое светило, блеском подобное ярко расплавленному золоту, и когда весь мир осветился, битва началась вновь. Те воины, которые были заняты в единоборстве перед восходом солнца, снова схватились друг с другом после восхода солнца, о потомок Бхараты! Кони сшибались с колесницами, слоны с конями, а пехотинцы со слонами; верховые - с верховыми и пехотинцы - с пехотинцами. Иногда соединившись, иногда разъединившись, воины падали друг на друга в сражении. Совершив боевые подвиги ночью, многие из них, утомленные затем от жара солнца, с телами, одолеваемыми голодом и жаждой, лишились чувств. Шум от звука раковин, о царь, от грохота барабанов - больших и малых, от рева слонов и от звона простертых и сильно натянутых луков касался самих небес, о бык из рода Бхараты! Также и от набегающих пехотинцев и выбиваемого оружия, от ржущих коней, от поворачивающихся колесниц и от кричащих и орущих (воинов) шум стал тогда неистовым и яростным.

Все увеличивающийся неистовый, громкий гул достигал небес. Тяжелые стоны слышались на поле брани среди трепещущих (тел), иссеченных различным оружием. Все более громкими и жалобными становились тогда скорбные вопли упавших и падающих пехотинцев, всадников, воинов на колесницах и слонов. Когда же все войска перемешались вместе, наши убивали своих, чужие⁶⁵ убивали наших, а наши тоже - чужих и чужие - своих. Пущенные из рук героев мечи в воинов и слонов были видны (на поле), словно это были (груды⁶⁶) платьев на стиральных площадках. И стук от мечей, поднятых и скрещенных руками героев, напоминал собою шум от стираемой одежды. Свирепая, великая битва, в которой (воины) сражались мечами, саблями⁶⁷, пиками и секирами, стала тогда чрезвычайно страшной.

Герои-воины тогда создали там реку, текущую в потусторонний мир. Ее истоком служили трупы слонов и коней, а течением ее - тела людей. Она была переполнена оружием вместе рыб, а илом ей служили мясо и кровь. Вопли страданий и горя заменяли ей рокот, а знамена и одежды служили ей пеной. Измученные стрелами и дротиками, сильно изнуренные, ошалелые и ослабевшие пылом от (прошлой) ночи, с членами совершенно онемевшими, стояли слоны и кони (на поле битвы). Также и герои (стояли там) с лицами иссохшими, с головами, украшенными чудесными серьгами, с боевыми и другими принадлежностями, сиявшими там и сям. И вследствие того, что все поле битвы было в то время усеяно стаями кровожадных хищников, а также мертвыми и полумертвыми, не было там пути для колесниц по всему полю. Мучимые стрелами, кони благородных кровей и доброго нрава, наделенные мощью и подобные слонам, изнуренные (трудом) и дрожащие, напрягая силы, кое-как везли колесницы, колеса которых были погружены в землю. И все то войско было тогда сильно удручено и взбудоражено, весьма взволновано и охвачено страхом, кроме двух (воинов) - Дроны и Арджуны. Эти двое стали прибежищем, эти двое стали спасителями для страждущих (воинов) соответственно обеих сторон⁶⁸. Столкнувшись именно с ними, другие отправились в обиталище Вайвасваты. Все обширное войско кауравов пришло в сильное волнение, а (войско же) панчалов, столпившись вместе, совсем не различалось более.

Меж тем как разгоралось великое побоище (кшатриев из) царственных родов на поле битвы, увеличивающее страх у робких, подобное игрищу бога смерти, мы не могли, о царь, видеть там ни Карны, ни Дроны, ни Арджуны и ни Юдхиштхиры, ни Бхимасены и ни обоих близнецов, ни царевича Панчалы и ни Сатьяки, ни Духшасаны и ни сына Дроны, ни Дурьйодханы и ни сына Субалы, ни Крипы, ни царя мадров⁶⁹ и ни Критавармана, ни также других, ни самих себя, ни земли и ни стран света, ибо все они, смешавшись вместе (с полчищами), были окутаны пылью, вздымаемой войском⁷⁰. И когда та свирепая и неистовая битва достигла крайнего ожесточения, и когда поднялись тучи пыли, все подумали тогда, что наступила вторая ночь (над полем сражения). Ни кауравы, ни панчалы и ни пандавы не могли быть различимы, ни страны света, ни небо и земля, ни ровные и неровные места. Воины, жаждущие победы, убивали тогда в пылу сражения и чужих и своих - всех, оказавшихся в пределах соприкосновения их рук. Однако пыль, взбитая из праха, оттого что она поднялась ввысь, от текущей крови и от скорости дующего ветра, вскоре Успокоилась. Слоны и кони, воины на колесницах и воины пешие, залитые кровью, выглядели там красиво, подобно (райским) лесам деревьев париджата.

Тогда Дурьйодхана, Карна, Дрона и Духшасана - эти четверо воинов на колесницах сошлись в битве с четырьмя воинами - пандавами. Дурьйодхана вместе со своим братом⁷¹ сразился с обоими близнецами, сын Радхи⁷² - с Врикодарой, а Арджуна - с сыном Бхарадваджи. Все воины на колесницах со всех сторон взирали на то страшное и великое, удивительное и нечеловеческое столкновение между свирепыми воинами, быками среди ратников, взирали на то чудесное сражение, в котором воители, искушенные в различных приемах ведения боя, (мчась) на своих чудесных колесницах, совершали различные (круговые) движения⁷³. Преисполненные высочайшей доблести, сражающиеся с большим рвением и жаждущие победить друг друга, они поливали один другого ливнями стрел, подобно тому как облака на исходе жаркой поры (исторгают потоки дождя). И те быки среди людей, разъезжающие на колесницах, блеском подобных солнцу, выглядели красиво, будто скопившиеся облака в осеннем небе. И вызывая друг друга на битву, те могучие лучники, вооруженные луками, ринулись, напрягая усилия, друг на друга, подобно возбужденным от течки вожакам слонов.

Поистине смерть не имела там места, пока не приходил ее час, ибо могучие воины на колесницах не погибали одновременно (в той битве). Усеянное отрубленными руками и ногами, а также головами, украшенными красивыми серьгами, (усеянное) луками, стрелами и копьями, мечами, секирами и бердышами⁷⁴; копьеобразными стрелами⁷⁵ и стрелами с бритвоподобным острием, а также длинными, когтеобразными крючьями⁷⁶, дротиками и пиками, а также другим различного рода метательным оружием, сверкающим и превосходнейшим; также разного вида красивыми доспехами и прекрасными колесницами, разбитыми на куски, и убитыми слонами и конями; пустыми колесницами, подобными городам, лишенными воинов и знамен и таскаемыми туда и сюда перепуганными и лишенными возниц конями, мчащимися как ветер; убитыми героями, красиво наряженными, опахалами, кольчугами для коней⁷⁷ и знаменами, поверженными (в прах); зонтами и украшениями, одеждами и гирляндами сильно благовонными, ожерельями и диадемами, коронами и тюрбанами и рядами колокольцев; драгоценными каменьями, носимыми на груди, золотыми украшениями из монет нишка и жемчужинами, носимыми на макушке, - (усеянное так) поле битвы тогда, казалось, было подобно небосводу, усеянному мириадами звезд.

Затем произошло сражение между Дурьйодханой, разгневанным и негодующим, и Накулой, тоже неистовым и преисполненным гнева. И вот, восторженно осыпая твоего сына сотнями стрел, сын Мадри, объезжая, оставил его справа⁷⁸. И тогда поднялся одобрительный гул. Оставленный, справа в сражении своим двоюродным братом, сильно негодующим, тот, преисполненный неистовства, начал также противодействовать ему в битве тоже с правой стороны. Тогда Накула, преисполненный скрытой мощи и хорошо сведущий в различных приемах (управления колесницей), стал сдерживать твоего сына, стремившегося противодействовать ему справа. И жестоко тесня его сетью своих стрел и отражая его со всех сторон, Накула повернул его вспять. И все воины восхвалили тот (его подвиг). "Стой, остановись!" - воскликнул Накула вслед твоему сыну, припоминая все свои невзгоды, вызванные твоими дурными советами.

Так гласит глава сто шестьдесят вторая в Дронапарве великой Махабхараты.

ГЛАВА 163

Санджая сказал:

Тогда Духшасана, воспаленный гневом, ринулся против Сахадевы, сотрясая землю стремительной быстротою своей колесницы. Но тут сын Мадри, сокрушитель врагов, быстро отсек стрелою с серповидным острием украшенную тюрбаном голову возницы нападавшего на него противника. Из-за быстроты, с какой (был выполнен тот подвиг) Сахадевой, ни Духшасана и никто из воинов не узнали, что у этого возницы снесена голова. И только когда кони, будучи никем не управляемы, мчались по своей воле, тогда лишь Духшасана узнал, что возница его (лежит) бездыханный. Искусный управлять конями, он, превосходнейший из воинов на колесницах, сам сдерживая коней в битве, сражался красиво, обнаруживая большое искусство и ловкость⁷⁹. И тот подвиг его восхвалили свои и чужие в сражении, ибо на колеснице, лишенной возницы, он рыскал бесстрашно в той битве. Но тут Сахадева осыпал тех коней острыми стрелами. И жестоко мучимые стрелами, они помчались прочь, бросаясь туда и сюда. Для того чтобы схватить поводья, он сперва откладывал свой лук, а затем, чтобы орудовать в деле своим луком, он вновь откладывал поводья. И при таких (благоприятных возможностях), когда явно обнаруживались у него пробелы, сын Мадри осыпал его своими стрелами.

Тогда, желая вызволить твоего сына, Карна нагрянул в то место. Вслед за тем Врикодара тремя крепкими стрелами с серпообразным острием, (выпущенным из лука), предельно натянутого вплоть до самого уха, поразил Карну в грудь и обе руки и издал громкий рык. Но тут Карна вдруг повернулся к нему, как змея, потревоженная (палкой⁸⁰). И тогда произошла свирепая битва между Бхимой и сыном Радхи. Оба разъяренные, точно быки, оба с широко раскрытыми (от гнева) глазами, они обрушивались друг на друга с большой стремительностью, охваченные яростью. И когда оба они, искуснейшие в битве, вплотную сближались друг с другом, так что терялась возможность метать стрелы, тогда происходила битва на булавах. И тут Бхимасена своей палицей быстро сломал боковое дышло колесницы Карны. И тот (подвиг) его, о царь, казался весьма удивительным! Тогда доблестный сын Радхи, взяв булаву, метнул ее в колесницу (Бхимы). Но он сокрушил и ту булаву своей собственной палицей.

Затем Бхима вновь метнул увесистую булаву в сына Адхиратхи. Но Карна в ответ ударил в нее десятью стрелами, красиво оперенными и очень крепкими и еще раз - другими стрелами. И та булава возвратилась снова к Бхиме. И оттого что она была отброшена обратно, огромное знамя Бхимы рухнуло (от ее удара), а возница его, сраженный гой же булавою, лишился сознания. Обезумевший от гнева, Бхима выпустил тогда восемь стрел в Карну, в знамя его, в лук и колчан, о потомок Бхараты! Но тут сын Радхи в ответ быстро сразил особыми стрелами⁸¹ коней Бхимы масти белоногой антилопы, а также обоих его возниц, погонявших пристяжных коней. И когда колесница его таким образом выбыла из строя, Бхима, усмиритель врагов, вскочил на колесницу Накулы, подобно тому как лев прыгает на вершину горы.

Между тем Дрона и Арджуна, два могучих воина на колесницах, наставник и ученик, оба искусные во владении оружием, о царь царей, сражались друг с другом в битве чудесно, изумляя взоры и сердца людей ловкостью применения оружия и точностью прицеливания и (круговыми) движениями своих колесниц. Взирая на ту битву между учителем и учеником, невиданную прежде, наши воины и чужие прекратили (сражаться друг с другом). Оба героя показывали среди войска различные красивые приемы (управления) своими колесницами, и каждый стремился оставить другого справа. Воины, (находившиеся там), наблюдали их доблесть и были преисполнены изумления. В самом деле, та великая битва, которая происходила между Дроной и Пандавой, напоминала схватку, о великий царь, между двумя ястребами в небе из-за куска мяса. И всему, что ни делал Дрона, желая победить сына Кунти, - тому быстро противодействовал Пандава, смеясь при этом. Когда же Дрона не мог превзойти Пандаву, тогда он, хорошо сведущий в назначении всякого оружия, вызвал к действию оружие айндра, пашупата, тваштра, ваявья и варуна. Но как только они выпускались из лука Дроны, Дхананджая быстро уничтожал их.

Когда Пандава должным образом уничтожал так его оружие своим оружием, тогда Дрона осыпал Партху мощнейшими видами дивного оружия. Но какое бы оружие он ни применял против Партхи из желания победить его, Арджуна делал в ответ то же самое для отражения его оружия. И в то время как все виды его оружия, даже божественные, были должным образом сокрушаемы Арджуной, Дрона в душе своей почтил Арджуну⁸². Он считал себя, о потомок Бхараты, наиболее выдающимся из всех всюду в мире знатоков оружия, благодаря тому, что Арджуна являлся его учеником. И так сдерживаемый Партхой среди благородных воинов, он, сражаясь старательно, с радостью отражал в ответ Арджуну, улыбаясь при этом. Тогда в воздухе предстали боги и гандхарвы тысячами, мудрецы и сонмы сиддхов, из желания посмотреть (на поединок). Заполненное (кроме них) также апсарами⁸³, якшами и ракшасами, небо опять стало (выглядеть) красиво, словно было затянуто тучами.

Там голоса невидимых существ, воздающие хвалу Дроне и благород ному Партхе, раздавались все снова и снова, (наполняя небосвод). И десять стран света, казалось, ярко пылали, когда выпускалось всевозможное оружие (с обеих сторон). "Эта битва не свойственна ни людям, ни асурам и ни ракшасам, ни богам и ни гандхарвам! Несомненно, это высочайшее сражение присуще Брахме! Эта битва необыкновенно красива и удивительна! Такой нами не было никогда видано или слыхано! Иногда наставник превосходит Пандаву, а иногда Пандава преобладает над Дроной. И невозможно заметить никакого различия между ними, каким бы оружием они ни пользовались. Если бы Рудра, разделившись на две части, сражался сам с собой, тогда это могло бы послужить примером для сравнения (с ними). Но нигде больше не может найтись примера для такого сравнения. Знание, сосредоточенное в одном месте, имеется у наставника. Знание и всевозможные средства имеются и у Пандавы⁸⁴. Героизм, сосредоточенный в одном месте, есть у наставника. Героизм и мощь есть и у Пандавы. Оба эти могучих лучника не могут быть одолены врагами в сражении. Но оба они, если пожелают, могут уничтожить вселенную вместе с бессмертными!" - так говорили, о великий царь, невидимые и видимые существа, собравшиеся сонмами, при виде обоих тех быков среди мужей.

Тогда многоумный Дрона вызвал к действию оружие Брахмы, причиняя огорчение Партхе и невидимым существам. Вслед за тем задрожала земля вместе с горами, лесами и деревьями. Начали дуть резкие, свирепые ветры и взбушевались моря. Великий страх обуял тогда войска кауравов и пандавов, а также все другие существа, когда тем благородным (воином) было поднято это оружие. Но тут Партха, о царь царей, бесстрашно отразил то оружие своим оружием Брахмы, - и тогда все (в природе) сразу успокоилось. И вот, когда ни один из них не мог превозмочь другого (в поединке), та битва их перешла затем во всеобщее сражение (между войсками), причиняющее всюду великое смятение. И когда происходила битва между Дроной и Пандавой и то свирепое, неистовое сражение, снова ничего нельзя было различить, о владыка народов! И в то время как небосвод был покрыт густыми сетями стрел, будто массами облаков, ни одно существо, странствующее по воздуху, не могло тогда лететь своим путем.

Так гласит глава сто шестьдесят третья в Дронапарве великой Махабхараты.

ГЛАВА 164

Санджая сказал:

Меж тем как происходило то страшное побоище людей, коней и слонов, Духшасана сражался с Дхриштадьюмной. Стоя на золотой колеснице и жестоко мучимый стрелами Духшасаны, (царевич Панчалы) в гневе окатил своими стрелами коней твоего сына. И покрытая стрелами сына Паршаты, о великий царь, колесница его вместе со знаменем и возницей через мгновение стала невидимой. Духшасана же, сильно мучимый густою сетью стрел, о царь царей, оказался не в силах стоять перед благородным царевичем Панчалы. И принудив своими стрелами Духшасану повернуть назад, сын Паршаты, сея тысячи стрел, устремился против самого Дроны в том сражении. Между тем сын Хридики, Критаварман появился там вместе с тремя своими единоутробными братьями, и все они стали сдерживать Дхриштадьюмну. Но тут за ним последовали оба близнеца (Накула и Сахадева), те быки среди людей, чтобы охранять его, устремлявшегося против Дроны подобно пылающему огню.

И тогда все те семеро могучих воинов на колесницах, наделенные мощью и неистовые в гневе, стали наносить удары друг другу, отдавая предпочтение смерти. С чистой душою и безупречного поведения, о царь, имеющие в виду достижение неба, они сражались согласно справедливым приемам, желая победить друг друга. Благородного происхождения и безупречные в своих действиях, наделенные большой мудростью, те повелители людей сражались в битве справедливым способом, предусматривая для себя высочайший путь⁸⁵. И не было там ничего несправедливого в битве и не применялось оружие, которое считалось бы недозволенным. Ни стрелы с зубчатым острием, ни в виде стрекал⁸⁶, ни смазанные ядом⁸⁷, ни стрелы со свободно прикрепленным наконечником, (вонзаемые в паховые места⁸⁸), не применялись там. Ни стрел с колючкообразными остриями, ни стрел, сделанных из черного железа, ни сделанных из костей быков и слонов, ни стрел с двумя остриями⁸⁹, ни с заржавленным острием, ни стрел, летящих извилисто, также не было там в употреблении. Все те (герои) применяли лишь простое и незапятнанное оружие и жаждали достичь себе славы и потусторонних миров, сражаясь справедливо. И та битва, которая происходила между твоими четырьмя воинами и тремя со стороны пандавов, была свирепой и яростной, но лишенная всяческих порочных сторон.

Тогда Дхриштадьюмна, быстрый в применении оружия, о царь, оставив тех воинов-быков, сражающихся на колесницах, сдерживаемых близнецами (Накулой и Сахадевой), направился к Дроне. А сдерживаемые этим и обоими львами среди людей, те четверо героев нападали на них, подобно тому как ветры обрушиваются на два утеса, (стоящие на их пути). Оба близнеца, те быки среди воинов на колесницах, были заняты в битве каждый с двумя воинами, сражающимися на колесницах. И тут Дхриштадьюмна ринулся на Дрону. Увидев царевича Панчалы, неодолимого в бою, устремляющегося против Дроны, и тех четырех (героев), схватившихся с близнецами, Дурьйодхана, о великий царь, ринулся в то место, сея пьющие кровь стрелы. Но тут с большой стремительностью на него обрушился Сатьяки. И оба те потомка Куру и Мадху, два тигра среди людей, подступив близко друг к другу, кротко смеясь, бесстрашно вступили в сражение. Припоминая всяческие свои поступки, (совершенные ими) в детстве, и с удовольствием размышляя о них, оба они взирали друг на друга и улыбались все снова и снова.

Затем царь Дурьйодхана, (мысленно) порицая свое поведение, обратился к своему всегда милому другу Сатьяки и молвил: "Позор гневу, о друг мой, позор жадности! Позор заблуждениям, позор негодованию! Позор обычаю кшатриев и позор силе душевной⁹⁰, раз ты нацеливаешь (свое оружие) в меня, а я в тебя, о бык из рода Шини! Ведь ты был для меня дороже самой жизни, а я - всегда таким же для тебя! Увы, все те поступки наши в детстве, которые я вспоминаю, все они теперь утратили свое значение для нас обоих на поле брани! Из-за чего же другого, как не вследствие гнева и жадности, мы должны здесь сегодня сражаться, о отпрыск рода Сатвата!" И ему, так говорившему, о царь, Сатьяки, знаток высочайшего оружия, извлекши острые стрелы, с улыбкой промолвил в ответ: "Это не собрание⁹¹, о царский сын, и не обиталище нашего наставника, где мы некогда играли, собравшись вместе!"

Дурьйодхана сказал:

Куда девались те игры нашего детства, о бык из рода Шини? И увы, откуда взялась теперь эта битва, (захватившая нас)? Ведь, в самом деле, влияние Времени неотвратимо! (Хотя мы были побуждены) жаждой богатства, какой же, однако, имеется для нас смысл в пользовании богатством, когда, собравшись вместе, все мы теперь сражаемся из-за жадности к богатству!

Санджая сказал:

И тогда царю, говорившему так, отпрыск рода Мадху промолвил: "Таков всегда обычай кшатриев, что они убивают здесь даже своих наставников! Если я мил тебе, о царь, то убей меня, не медли! Благодаря тебе я отправился бы тогда в праведные миры, о бык из рода Бхараты! Какая есть у тебя сила и мощь, всю ее покажи быстро на мне! Я не хочу видеть это великое бедствие друзей!" Сказав так с полной ясностью и возразив так, Сатьяки бесстрашно и с полным пренебрежением (к самой жизни) стремительно двинулся (против Дурьйодханы), о владыка народов! Видя, что он подступает к нему, отпрыск твой перехватил его. И действительно, о царь, сын твой осыпал героя из рода Шини (тучами) своих стрел. И тогда разыгралась страшная битва между теми львами из рода Куру и Мадху, разгневанных друг на друга, словно это была схватка между слоном и львом.

Затем Дурьйодхана пронзил отпрыска из рода Сатвата, неодолимого в бою, десятью острыми стрелами, выпущенными (из лука), натянутого до предельной возможности⁹². В ответ Сатьяки пронзил его также десятью стрелами в пылу битвы и снова - пятьюдесятью, затем тридцатью и еще раз - десятью. И в то время как тот нацеливал стрелы, Сатьяки быстро рассек их, а также лук его вместе с возложенной на него стрелой и затем окатил его самого ливнями своих стрел. Глубоко пронзенный Дашархой⁹³ и испытывающий мучительную боль от стрел его, Дурьйодхана, о великий царь, перебежал к другой колеснице. Успокоившись немного, сын твой снова двинулся против Сатьяки, выпуская непрестанно тучи стрел в колесницу Ююдханы, о царь! И от этого произошло сплошное смешение (встречных стрел в воздухе). И от тех стрел, так метаемых (с обеих сторон) и часто падающих повсюду, громкий шум, будто от яростного огня, (свирепствующего) в громадном высохшем лесу, поднялся там.

Заметив тогда, что герой из рода Мадху, превосходнейший воин на колеснице, более могуч, (чем Дурьйодхана), Карна быстро ринулся туда, желая вызволить твоего сына. Однако (той попытки) его не мог вынести Бхимасена могучий. И он поспешно двинулся на Карну, выпуская многочисленные стрелы. Уничтожив в ответ, будто смеясь, те острые стрелы его, Карна рассек его лук и стрелы и убил его возницу своими стрелами. Но тут Бхимасена, сын Панду, преисполненный гнева, схватив булаву, сокрушил знамя и лук, а также возницу своего противника в том сражении. Неспособный же переносить (подвиги) Бхимасены, Карна продолжал сражаться с ним, применяя во множестве различного рода стрелы и всевозможные виды другого оружия в пылу сражения.

Когда же битва стала всеобщей и в ней все смешалось, царь (Юдхиштхира), сын Дхармы, обращаясь к мужам-тиграм среди панчалов и к мужам-быкам среди матсьев, сказал: "Те, кто - наша жизнь, те, кто - наши головы, те среди нас, кто - воины, наделенные могучею силой, - те быки среди мужей, - все заняты (в битве) с сыновьями Дхритараштры! Почему же все вы стоите, точно сбитые с толку и лишившиеся чувств? Ступайте туда, где сражаются те мои воины на колесницах! Отбросив тревогу сердца, имея в виду обязанности кшатриев, (сражайтесь ради них), побеждая или погибая, и вы придете к желанной цели! Если вы победите, вы должны будете совершить жертвоприношение различными жертвами с богатыми дарами (брахманам)! Если же, напротив, вы будете убиты, то, сравнявшись с богами, вы обретете тогда блаженные миры!"

Так понуждаемые царем, те храбрые и могучие воины на колесницах, готовые сражаться, разделив войско на четыре части, поспешно двинулись против Дроны. Панчалы тогда, с одной стороны, ударили в Дрону многочисленными стрелами, в то время как другие, возглавляемые Бхимасеной, стали теснить его с другой стороны. Среди сыновей Панду было трое прямодушных могучих воинов, сражающихся на колесницах. Это - двое близнецов (Накула и Сахадева) и Бхимасена. Они громко крикнули Дхананджае: "Быстро нагрянь, о Арджуна, и оттесни кауравов от Дроны! Если (наставник) будет лишен защитников своих, панчалы смогут тогда (легко) убить его!" И тут же Партха быстро ринулся против кауравов, в то время как Дрона обрушился на самих панчалов, предводительствуемых Дхриштадьюмной.

Затем Дрона учинил великое побоище среди панчалов, как некогда Шакра, разгневанный в пылу сражения, причинил гибель среди данавов. Хотя и убиваемые оружием Дроны, о великий царь, могучие воины противной стороны, сражающиеся на колесницах, наделенные силой и мощью, все же не испугались Дроны в той битве. И в самом деле, убиваемые юг, о великий царь, панчалы и сринджайи бросались в битву против самого Дроны, приводя в замешательство могучего воина на колеснице. И меж тем как те панчалы терпели поражение со всех сторон и были уничтожаемы стрелами и дротиками (того героя), громкие, ужасные крики и вопли раздавались там. При (виде зрелища), как были уничтожаемы панчалы в том сражении благородным Дроной и как пускалось в ход его оружие, пандавов обуял страх. Видя непомерную гибель множества коней и людей в той битве, пандавы, о великий царь, не надеялись уже на победу. (И они начали говорить друг другу): "Пожалуй, Дрона, знаток высочайшего оружия, уничтожит нас всех, подобно тому как разбушевавшийся огонь сжигает сухую траву на исходе холодной поры⁹⁴! Никто не способен даже взглянуть на него в сражении! Сведущий в нравственном законе, Арджуна и то никогда не сражается с ним!"

При виде сыновей Кунти, мучимых стрелами Дроны и охваченных страхом, Кешава, одаренный глубоким умом и преданный их благополучию, сказал, обратившись к Арджуне: "Сей предводитель предводителей отрядов колесниц никогда не может быть побежден силою в сражении, даже самим сокрушителем Вритры⁹⁵ - в пылу битвы! Отбросив справедливость, о Пандава, следует теперь придумать такой хитроумный замысел для одержания победы, чтобы (Дрона), обладатель золотой колесницы, не убил нас всех в сражении! После того как будет убит (его сын) Ашваттхаман, он уже не будет сражаться - таково мое мнение. Пусть какой-нибудь человек поэтому скажет ему, что Ашваттхаман убит в сражении!" Эту (затею), однако, о царь, не одобрил сын Кунти, Дхананджая. Другие же одобрили ее. Но Юдхиштхира принял ее с большим трудом. Тогда могучерукий Бхима убил палицею в своем войске, о царь, огромного слона, тоже по кличке Ашваттхаман. И приблизившись к Дроне в сражении, Бхимасена с некоторой стыдливостью стал громко восклицать: "Убит Ашваттхаман!" Ведь был убит слон, называемый по кличке Ашваттхаман. Держа это (подлинное событие) в мыслях, Бхима сказал о том ложно тогда.

Когда услышал Дрона всецело этим проникнутые, неприятные слова Бхимасены и (поразмыслил о них) умом, члены его словно растворились в изнеможении, как песок - в воде. Зная, однако, хорошо доблесть своего сына, он стал сомневаться и счел то (известие) ложным. Услышав поэтому, что сын его убит, он не поколебался в своей мужественности. И в самом деле, обретя вскоре сознание, Дрона в одну минуту успокоился, думая о своем сыне, что он неодолим врагами. Ринувшись против сына Паршаты и желая убить того (героя, предназначенного быть его) смертью, он осыпал его тысячью острых стрел с оперением цапли. Тогда двадцать тысяч панчалов, быков среди мужей, осыпали его тоже, так рыскавшего в сражении, со всех сторон своими стрелами. Но тут Дрона, усмиритель врагов, неистовый в гневе, вызвал к действию ради уничтожения тех храбрых панчалов оружие Брахмы. И в то время Дрона выглядел блистательно, убивая всех сомаков и снося головы панчалов в той страшной битве, а также отсекая им руки, подобные остроконечным дубинкам и покрытые золотыми украшениями.

Убиваемые в сражении сыном Бхарадваджи, те родовитые кшатрии⁹⁶ (падали) на землю и лежали, распростершись подобно деревьям, вырванным ветром. И от падающих слонов и множества коней, о потомок Бхараты, земля, превращенная в месиво из мяса и крови, стала непроходимой. Убив двадцать тысяч воинов панчалов, сражавшихся на неисчислимых колесницах, Дрона стоял (величаво) в той битве, подобно бездымному сверкающему огню. И вот, снова преисполненный гнева, доблестный сын Бхарадваджи снес стрелою с серповидным острием голову Васуданы с туловища. И снова убив пять сотен матсьев и шесть тысяч сринджаев, а также десять тысяч слонов, он еще убил десять тысяч коней. Видя Дрону, стоящего (неколебимо в битве) ради истребления кшатриев, мудрецы Вишвамитра, Джамадагни, Бхарадваджа и Гаутама⁹⁷, Васиштха, Кашьяпа и Атри; сикаты, пришни, гарги, балакхильи и маричипы⁹⁸, потомки Бхригу и Ангираса⁹⁹ и другие великие мудрецы тончайшей формы быстро явились туда во главе с Уносителем жертв¹⁰⁰, желая увести Дрону в мир Брахмы.

И все они, обратившись к Дроне, блистающему в сражении, сказали¹⁰¹: "Ты сражаешься несправедливо, - и час твоей смерти пришел. Оставив оружие в сражении, о Дрона, сойдись вместе с нами, стоящими здесь! Впредь благоволи ты не совершать снова таких чрезвычайно жестоких подвигов! Ты хорошо сведущ в ведах и ведангах и ты предан долгу справедливости. Особенно же, ты являешься брахманом! И такие (деяния) вовсе не подобают тебе! Брось оружие, о герой, в метании стрел не знающий промаха¹⁰²! Держись теперь вечного пути! Время, чтобы жить тебе в мире людском, теперь полностью истекло!" Услышав эти слова их, а также сказанные Бхимасеной, и видя перед собою Дхриштадьюмну, он пал духом в сражении. Сжигаемый (печалью) и сильно расстроенный, он вопросил сына Кунти Юдхиштхиру о сыне своем (Ашваттхамане), убит он или нет. Ибо у Дроны была твердая вера, что Партха никогда не скажет неправды даже ради владычества над тремя мирами. Поэтому он спросил именно его, а не кого-нибудь другого. Ибо у него была (всегда) надежда на правду в отношении Пандавы с самого его детства.

Тем временем Говинда, узнав, что Дрона, повелитель воинов, намеревается смести всех пандавов с лица земли, впал в сильное расстройство. И обратившись к царю справедливости, он сказал: "Если Дрона будет сражаться, отдаваясь своей ярости, даже полдня, говорю тебе правду, войско твое придет к полной гибели. Спаси ты нас в таком случае от Дроны. (При таких обстоятельствах) ложь должна быть выше правды! Говорящий неправду ради спасения жизни не получает соприкосновения с грехом, вызванным неправдой!" И в то время как оба они беседовали так друг с другом, Бхимасена, (обратившись к царю), промолвил: "Лишь только я услышал, о великий царь, о том средстве, при помощи которого благородный (Дрона) может быть убит, мною, проявившим свою доблесть в битве, (немедленно) был убит (могучий) слон, известный по кличке Ашваттхаман, подобный слону самого Шакры, принадлежавший Индраварману, правителю Малавы¹⁰³, находившемуся в твоем войске. И я тогда' сказал Дроне: "Убит Ашваттхаман, о брахман! Отвратись же от битвы!" Но, конечно, тот бык среди мужей не поверил в (правдивость) моих слов. Поскольку же ты жаждешь победы¹⁰⁴, отдай предпочтение советам Говинды. Сообщи Дроне, о царь, что сын дочери Шарадвана¹⁰⁵ действительно убит! После таких слов, сказанных тобою, тот бык среди дваждырожденных никогда уже не будет сражаться! Ибо ты, о повелитель людей, славишься правдивым в этом мире людском".

Услышав те слова Бхимы, побуждаемый советами Кришны, а также вследствие неизбежности судьбы, о великий царь, Юдхиштхира решил сказать (то, о чем его просили). Испытывая боязнь говорить неправду, но всецело стремящийся к победе, о царь, он сказал, что (Ашваттхаман) убит, произнеся невнятно "слон". Перед этим колесница его находилась на высоте четырех пальцев от поверхности земли. Но после того как он сказал так (неправду, колесница и) кони его коснулись земли. Услышав от Юдхиштхиры такое слово, Дрона, могучий воин на колеснице, терзаемый горем из-за (мнимой) смерти своего сына, потерял уже надежду на жизнь. И думая о словах мудрецов¹⁰⁶, он считал себя как бы обидчиком благородных пандавов. Услышав же теперь о том, что сын его убит, он совсем упал духом. И сильно встревоженный при виде Дхриштадьюмны, о царь, он уже не мог сражаться, как прежде, о усмиритель врагов!

Увидев Дрону, охваченного сильной тревогой и с чувствами, совсем подавленными от скорби, Дхриштадьюмна, сын царя Панчалы, ринулся на него. Тот (герой) был обретен ради сокрушения Дроны владыкой людей Друпадой из пылающего Уносителя жертв при свершении великого жертвоприношения. Желая убить Дрону, теперь он взял победоносный, грозный лук, чей звон напоминал рокот облаков, с тетивою сильно тугой, неизнашиваемый и дивный, и стрелы, напоминающие сильно ядовитых змей. И он возложил на тот лук стрелу, подобную ядовитой змее, напоминающую огонь с сильным пламенем. Вид той стрелы, когда (она) находилась внутри круга, образованного (натянутой) тетивой лука, был как у сверкающего солнца на исходе жаркой поры, обрамленного сияющим кругом. Глядя на тот ярко сверкающий лук, с усилием согнутый сыном Паршаты, воины сочли, что наступил час гибели (мира).

Видя ту стрелу, возложенную им, доблестный сын Бхарадваджи подумал, что последний час (жизни) его тела уже наступил. Тогда наставник приложил большое старание для отвращения той стрелы. Однако все виды оружия благородного героя не появлялись (по его вызову¹⁰⁷). Прошло уже целых четыре дня и одна ночь, как он непрерывно метал (свое оружие). Однако по истечении третьей части того (пятого) дня стрелы его стали истощаться. Дойдя до состояния, когда стрелы его истощились, мучимый скорбью о сыне, а также из-за несклонности различного дивного оружия появляться (по его вызову), он хотел уже оставить свое оружие, побужденный к тому же словами брахманов¹⁰⁸. Однако движимый внутренней мощью, он все же сражался сверх человеческих сил. Взяв затем другой дивный лук, данный ему Ангирасом, и стрелы, напоминавшие проклятие Брахмы¹⁰⁹, он продолжал сражаться с Дхриштадьюмной. Тут он покрыл царевича Панчалы густым ливнем стрел и, пылая гневом, в неистовстве сильно изранил своего противника. А ту стрелу его своими острыми стрелами Дрона рассек на сто частей, а также знамя его и лук и затем поверг его возницу.

Тогда Дхриштадьюмна, улыбаясь, взял другой лук и пронзил Дрону острой стрелою посредине груди. Глубоко пронзенный и сбитый с толку в сражении, тот могучий лучник (Дрона) рассек стрелою с острым серповидным наконечником огромный лук его. И какую бы стрелу он ни брал или луки, о владыка народов, все рассекал он, неодолимый, а также палицу и меч его. И преисполненный гнева, тот усмиритель врагов пронзил тогда гневного видом Дхриштадьюмну девятью острыми стрелами, способными причинить конец жизни (любому врагу). Затем тот могучий воин на колеснице с неизмеримой душою, вызвав к действию оружие Брахмы, заставил коней колесницы Дхриштадьюмны смешаться с конями своей колесницы. И наделенные быстротою ветра, те скакуны, гнедые и масти голубиной, смешавшись вместе, выглядели чрезвычайно красиво, о бык из рода Бхараты! Как рокочущие облака, пронизанные молнией, (сияют) в период дождей, так сияли блистательно, о великий царь, те (кони), смешавшиеся вместе на поле битвы.

Тогда неизмеримый душою, дваждырожденный тот сокрушил крепления дышла, крепления колес и (другие) крепления колесницы Дхриштадьюмны. С луком рассеченным, лишенный колесницы и коней и с возницей убитым, герой тот, оказавшись в великом бедствии, схватил булаву. Но разгневавшись, Дрона, могучий воин на колеснице, наделенный истинной отвагой, сокрушил ту палицу его острыми стрелами с коротким наконечником¹¹⁰, как раз когда она должна была быть пущена (в него). Увидев же ее, сокрушенную Дроной при помощи своих стрел, тот тигр среди людей (Дхриштадьюмна) взял лишенный пятен меч и сверкающий (щит), украшенный сотнею лун. Без сомнения, когда так сложились обстоятельства, царевич Панчалы ясно умозаключил, что (наступило) подходящее время для убиения первейшего из наставников - того благородного (воина). То укрываясь на сидении своей колесницы, то (сидя) на дышле своей же колесницы, передвигался он (с места на место), подняв свой меч и кружа сверкающим сотнею лун щитом. Желая совершить трудновыполнимый подвиг, Дхриштадьюмна, могучий воин на колеснице, надеялся пронзить грудь сыну Бхарадваджи в том сражении.

Иногда стоял он посреди ярма, иногда на местах креплений ярма, а иногда под задними частями гнедых коней (Дроны). И те (действия) его горячо одобрили воины. И в самом деле, когда он стоял посреди креплений ярма или сидел верхом на гнедых конях, Дрона не находил удобного случая (ударить в него). И все это казалось весьма удивительным! Его стремительный натиск, когда он домогался Дроны, казался точно таким, как у ястреба, когда он быстро парит (в воздухе), алчущий мяса. Тогда разгневанный Дрона, проявляя высокую доблесть, убил особым дротиком¹¹¹ (каким пользуются воины на колесницах) одного за другим всех его коней голубиной масти. И сраженные, те кони Дхриштадьюмны грянулись на землю. И тогда гнедые кони вызволились из связывавшего их положения с колесницей (Дхриштадьюмны), о владыка народов! Увидев своих коней убитыми первейшим из дваждырожденных, тот потомок Пришаты¹¹², сын Яджнясены, тот могучий воин на колеснице, превосходнейший из ратников, не мог перенести этого. Хотя и лишенный колесницы, он, лучший из владеющих мечом, вооружившись мечом¹¹³, ринулся на Дрону, о царь, как сын Винаты (Гаруда) бросается на змею. Вид его, о царь, когда он жаждал убить сына Бхарадваджи, казался подобен высочайшему облику Вишну во время убиения Хираньякащипу¹¹⁴.

Сын Паршаты совершал различные приемы. Держа меч и щит, он показывал двадцать один способ (обращения с оружием¹¹⁵). Он описывал круги, вертел мечом, подняв его вверх, и делал выпады в сторону (для отражения оружия врага), подпрыгивал высоко, устремлялся вперед и, (обманув врага), бросался в сторону, обходил (противника слева и справа) и отходил назад, сшибался (с противником) и теснил его жестоко¹¹⁶. И тогда дваждырожденный тот тысячью стрел разрубил в той тесной битве меч Дхриштадьюмны и щит его, украшенный сотнею лун. Ведь те стрелы Дроны, когда он разил с близкого расстояния, были длиною в пядь¹¹⁷. Они применялись при ближнем бое. И таких стрел нет у других. Лишь у сына Шарадвана (Крипы) и Партхи, у сына Дроны (Ашваттхамана) и сына Викартаны (Карны), у Прадьюмны и Ююдханы имеются такие стрелы. Они были также и у Абхиманью. Затем наставник, желая убить своего ученика, одинаково близкого ему, как собственный сын, возложил на тетиву стрелу, весьма крепкую и сильно заостренную. Но ту стрелу рассек десятью острыми стрелами бык из рода Шини (Сатьяки) на глазах у твоего сына и благородного Карны и таким образом спас Дхриштадьюмну, почти уже сраженного первейшим из наставников.

Меж тем как Сатьяки, наделенный истинной отвагой, рыскал так по следам колесниц (кауравов) и в пределах (досягаемости стрел) Дроны и Карны, а также Крипы, о потомок Бхараты, его увидели благородные Вишваксена и Дхананджая. Восклицая "Превосходно, превосходно!", оба они почтили героя из рода Вришни, неувядаемого (славой), сокрушавшего так дивное оружие всех (тех воинов). И вслед за этим Вишваксена и Дхананджая ринулись на войско (кауравов). Дхананджая тогда, обратившись к Кришне, сказал: "Посмотри, о Кешава, как тот продолжатель рода Мадху, Сатьяки, воистину отважный, играя перед наставником и первейшими из лучших (воинов), снова радует меня и обоих сыновей Мадри, Бхиму и царя Юдхиштхиру! (Гляди), как благодаря искусству, приобретенному обучением, и не будучи кичливым, Сатьяки, увеличивающий славу вришниев, рыщет в сражении, играя в то же время с могучими воинами на колесницах! Все эти воины и сиддхи (в небе) при виде его, непобедимого в битве, исполнены изумления и радостно приветствуют кликами "Превосходно, превосходно!". В самом деле, все воины обеих сторон почтили героя из рода Сатвата благодаря его подвигам".

Так гласит глава сто шестьдесят четвёртая в Дронапарве великой Махабхараты.

ГЛАВА 165

Санджая сказал:

Поле битвы при том сражении царственных воинов являло собою страшное зрелище, словно это было (побоище), когда Рудра, преисполненный гнева, истреблял всех тварей. Вместе со скоплением человеческих рук и голов и луков, о потомок Бхараты, а также зонтов, сброшенных (с колесниц), и опахал из буйволовых хвостов, земля была усеяна сломанными колесами и колесницами и поверженными огромными знаменами, а также храбрыми всадниками, убитыми (в бою). И множество воинов, о превосходнейший из рода Куру, изувеченных падением стрел, видны были в той великой битве катающимися (по земле) и корчившимися (в предсмертных мучениях). Меж тем как происходила так ужасная битва, напоминавшая сражение между богами и асурами, царь справедливости Юдхиштхира, обратившись там к воинам, сказал: "Старательно прилагая усилия, нагряньте, о могучие воины на колесницах, на Рожденного в сосуде! Вон доблестный отпрыск Паршаты схватился с сыном Бхарадваджи! И он старается в меру своих сил для сокрушения сына Бхарадваджи! Ибо (судя) по тем признакам, какие явно наблюдаются нами в великом сражении, разгневанный сын Паршаты сокрушит сегодня в битве Дрону. Объединившись вместе, все вы постарайтесь одолеть Рожденного в сосуде!"

Получив такое приказание от Юдхиштхиры, могучие воины сринджаев, сражающиеся на колесницах, устремились с большим рвением на сына Бхарадваджи, желая убить его. Но против всех их, нападающих на него, могучий воин на колеснице, сын Бхарадваджи ринулся со всей стремительностью, зная несомненно, что он должен умереть. И когда он, верный своей цели, устремлялся так, земля сильно дрожала. Стали дуть порывистые ветры, заставляя содрогаться в страхе (вражеское) войско. Падали огромные метеоры, будто исторгаясь от солнца, сильно пылая жаром, словно предвещали они великую опасность. Ярко сверкало оружие сына Бхарадваджи, о достойнейший! Колесницы издавали очень сильный грохот, а кони источали слезы. Сын Бхарадваджи, могучий воин на колеснице, казалось, тоже был лишен своей внутренней мощи. И (помня) подобные ведам слова мудрецов о переселении его на небо¹¹⁸, он решил тогда отдать свою жизнь, сражаясь справедливо.

Тогда, окруженный со всех сторон войсками Друпады, Дрона стал рыскать в сражении, сжигая полчища кшатриев. Убив двадцать тысяч кшатриев, тот сокрушитель врагов уничтожил еще десять раз по десять тысяч (воинов) своими стрелами с тонко отточенными остриями. Старательно прилагая усилия, он, казалось, стоял в той битве подобно бездымному огню. Для уничтожения кшатриев он прибег затем к духовной силе брахмана¹¹⁹. И тут к благородному царевичу Панчалы, лишенному колесницы и своего оружия, но отнюдь не впавшему в уныние, поспешно примчался могучий Бхима. Видя его, разящего Дрону с близкого расстояния, тот сокрушитель врагов посадил тогда царевича Панчалийского на свою колесницу и сказал ему: "Нет здесь, кроме тебя, другого человека, который осмелился бы сразиться с наставником. Поторопись прежде всего убить его. Бремя это лежит на тебе!"

После таких слов, обращенных к нему, могучерукий (Дхриштадьюмна), быстро нагнувшись, взял новый, превосходнейший лук, весьма тугой и способный выдерживать любое напряжение. И преисполненный ярости, меча стрелы в пылу сражения в неотразимого Дрону, он окатил наставника ливнями своего оружия, желая сдержать его. И оба они, превосходнейшие и блистающие в сражении, оба кипящие гневом, противостояли (друг другу) и вызывали к действию оружие Брахмы и всякое другое дивное оружие. И сын Паршаты, о великий царь, покрывал Дрону своим мощным оружием в пылу сражения, уничтожая при этом все виды оружия сына Бхарадваджи. Неувядаемый (славой), он принялся убивать (воинов) васати и шиби, а также бахликов и кауравов, долженствовавших защищать Дрону в том сражении. И в самом деле, о царь, покрывая все стороны света густою сетью своих стрел, Дхриштадьюмна выглядел тогда блистательно, подобно сверкающему солнцу, рассеивающему свои лучи. Но тут Дрона, рассекши снова лук его и пронзив его самого своими стрелами, повредил ему жизненно важные места, и тот почувствовал сильномучительную боль.

Тогда Бхима в сильном гневе, задержав колесницу Дроны, о царь царей, медленно сказал ему такие слова: "Если, конечно, недостойные среди брахманов, неудовлетворенные занятиями своей собственной касты, но хорошо обученные (искусству владения оружием) не будут сражаться, каста кшатриев не придет тогда к полной гибели! Непричинение зла насилием по отношению ко всем существам называют наивысочайшей из добродетелей. Корнем же той добродетели является брахман. А что до тебя самого, то ты - наилучший из всех знатоков брахмы. Убивая толпы млеччхов, точно презренных чандалов, и различных других (воинов), движимых невежеством, словно глупцы, о брахман, и жаждой богатства для поддержания своих детей и жен, убивая, будто несведущий в законе, ради одного лишь сына, многих, хотя и занятых исполнением прямых обязанностей своей касты, как же ты, право, сам не придерживаясь обязанностей своей касты, вовсе не чувствуешь стыда? Ведь он, павший (на поле брани), лежит сегодня позади тебя, о чем поведано тебе царем справедливости. И ты не должен сомневаться в словах его!"

После таких слов, сказанных Бхимой, Дрона выпустил свой лук. И желая оставить также и все свое оружие, он, справедливый душою, возгласил: "О Карна, о Карна! О могучий лучник! О Крипа! О Дурьйодхана! Приложите старательно усилия в сражении - говорю я вам опять и опять! Да будет вам от пандавов одно лишь благополучие! Я же бросаю оружие!" Сказав так, о великий царь, он стал тогда громко поминать имя сына своего¹²⁰. Оставив свое оружие и усевшись на площадке колесницы, он дал обещание безопасности всем существам и всецело предался йоге. Заметив такую слабую сторону его¹²¹, Дхриштадьюмна собрался с силой. И вооруженный мечом, он, спрыгнув с колесницы, стремительно ринулся на Дрону. Тут все существа - человеческие и другие подняли горестные вопли скорби при виде Дроны, так подпавшего под власть Дхриштадьюмны. Они издавали громкие, прискорбные возгласы "Ай! Ой!" и восклицали "Ах! Позор!". Что же до Дроны, то он, оставив свое оружие, пребывал тогда в состоянии полнейшего безразличия. Сказав те слова и всецело предавшись йоге, наставник, излучающий ослепительно яркий блеск и преисполненный высоких аскетических заслуг, отправился на небо, столь труднодостижимое даже благочестивыми.

В самом деле, когда Дрона отправился так (на небо), у нас было впечатление, что там было два солнца. И весь небосвод, казалось, был наполнен сплошным сиянием, когда подобный Месяцу сын Бхарадваджи, сверкающий солнечным блеском, (возносился на небо). В мгновение ока, однако, то яркое сияние исчезло. Крики и возгласы радости раздавались среди восторженных небожителей, когда Дрона отправлялся так в мир Брахмы. А Дхриштадьюмна при этом (оставался безучастным), сбитый с толку. Только лишь мы пятеро среди существ человеческих видели тогда великого духом (Дрону), погруженного в йогу и отправляющегося в высочайший путь. Это (были): я сам, Дхананджая, сын Притхи, и Крипа дваждырожденный, сын Шарадвана, Васудева из общины Вришни и царь справедливости, сын Панду. Все же другие не могли видеть то величие мудрого сына Бхарадваджи, о великий царь, всецело предавшегося йоге, когда он уходил (из этого мира). Ибо существа человеческие не сознавали того, что наставник достиг высочайшего пути, и не могли видеть того усмирителя врагов, когда он отправлялся в мир Брахмы, всецело предавшись йоге вместе с (праведниками), быками среди мудрецов.

И тут его тело, израненное сотнями стрел и залитое кровью, при оставленном оружии, стал тормошить сын Паршаты, хотя и встреченный возгласами "позор" всеми существами. Схватив затем голову безжизненного тела, оставшегося бессловесным¹²², он отсек ее мечом от туловища. И когда был повержен сын Бхарадваджи, (Дхриштадьюмна), преисполненный великой радости, издал львиные рыки и кличи, кружа своим мечом в сражении. Темный внешностью, с седыми волосами, свисающими до самых ушей, тот (старец) в возрасте восьмидесяти пяти лет¹²³, лишь ради тебя обычно рыскал в сражении словно шестнадцатилетний (юноша).

(Перед тем как был обезглавлен Дрона), Дхананджая, могучерукий сын Кунти, сказал: "Приведи наставника живого, не убивай его, о сын Друпады!" "Его не должно убивать, не должно!" - закричали так и все воины тоже. Арджуна же, громко восклицая так с состраданием, бросился к нему. Но несмотря на то что и кричал так Арджуна, а также все цари, Дхриштадьюмна убил Дрону, того быка среди людей, на площадке его колесницы. Залитый кровью (Дроны), тот усмиритель врагов¹²⁴ (спрыгнул) с колесницы на землю. С телом красным, как солнце, он стал невыносим для взора. Убитого таким образом в сражении Дрону увидели воины. И тут Дхриштадьюмна, могучий лучник, о царь, бросил ту большую голову сына Бхарадваджи прямо перед твоими воинами. И те воины твои, о царь, увидев голову сына Бхарадваджи, проявили свою склонность к бегству и разбежались во вое стороны.

Тем временем Дрона, достигнув неба, вступил на звездный путь. Благодаря милости мудреца Кришны (Двайпаяны), сына Сатьявати¹²⁵, я сам видел (подлинные обстоятельства) смерти Дроны, о царь! Мы видели его, лучезарного, проносящегося, после того как он достиг неба, подобно летящему бездымному метеору¹²⁶, сильно сверкающему своим блеском. После того как был убит Дрона, пандавы и сринджайи ринулись с большой стремительностью против кауравов, утративших свой боевой пыл¹²⁷. И войско тогда потерпело полное поражение. Большая часть коней в сражении том была убита острыми стрелами. А воины твои после гибели Дроны, казалось, были лишены жизни. Потерпев поражение и испытывая великий страх перед будущим, они (считали уже, что) лишились обоих миров¹²⁸ и не находили в себе твердости духовной. Разыскивая тогда тело сына Бхарадваджи, о царь, среди скоплений десятков тысяч безглавых тел, цари не могли найти его. Пандавы же, одержав победу и уверившись в великой славе в будущем, начали производить резкие звуки своими стрелами и издавать клики и громкие львиные кличи.

Тогда Бхимасена, о царь, и Дхриштадьюмна, сын Паршаты, стали плясать среди войска (пандавов), обнимая друг друга. И тут Бхима сказал сыну Паршаты, усмирителю врагов: "Я снова обниму тебя как увенчанного победой, о сын Паршаты, когда злостный сын возницы будет убит в сражении, а также и зловредный сын Дхритараштры¹²⁹!" И сказав так, Бхима, сын Панду, преисполненный великой радости, заставил сотрясаться землю звуками, производимыми от прихлопывания под мышками¹³⁰. Устрашенные теми звуками, воины твои побежали прочь из битвы, забыв о долге кшатриев и обратив свои помыслы к бегству. Пандавы же, одержав победу, сильно возрадовались, о владыка народов, и потому они испытывали огромное счастье от гибели своих врагов в сражении.

После того как был убит Дрона, о царь, кауравы, пострадавшие от оружия, лишенные своих героев и разбитые, предались глубокой печали. Удрученные, утратившие свой боевой пыл и лишенные действенной силы из-за упадка духа, они с громкими воплями скорби окружили твоего сына. Покрытые пылью, дрожащие (от страха), озирающиеся во все стороны и с подступающими к горлу слезами, они напоминали дайтьев в отдаленные времена, когда был убит Хираньякша. Окруженный ими, словно жалкими тварями, перепуганными от страха, твой царственный сын, будучи не в силах стоять среди них, отъехал прочь. Изнеможенные от голода и жажды и опаленные солнцем, те воины твои, о потомок Бхараты, впали в глубокое уныние. Увидев поражение сына Бхарадваджи, словно то было падение солнца (на землю) или высыхание океана, или перемещение (горы) Меру, или же поражение Васавы, (увидев то зрелище), невыносимое (для взора), кауравы, о царь, побежали в страхе, развивая еще большую прыть из чувства ужаса.

Царь Гандхары, Шакуни, увидев Дрону, обладателя золотой колесницы, убитым, пустился в бегство, сильно испуганный, вместе со своими воинами, сражающимися на колесницах, еще более перепуганными. Даже сын возницы бежал в страхе вместе со своим обширным войском, Убегавшим с большой стремительностью со всеми знаменами Также и владыка мадров, Шалья, озираясь кругом, бежал в страхе, выставив впереди себя войско, изобилующее колесницами, слонами и конями. Также и сын Шарадвана (Крипа) уехал прочь, восклицая "Беда, беда!", в окружении (своего войска) из слонов и многочисленных пехотинцев, где большая часть храбрейших воинов была убита. И Критаварман, о царь, тоже уехал прочь на очень быстрых конях, окруженный остатками своих войск из Бходжи, Калинги, Аратты и Бахлики¹³¹. Увидев Дрону поверженным, о царь, там и Улука пустился в бегство в сопровождении полчищ пехотинцев, перепуганный и мучимый страхом.

Прекрасный видом и юный, не раз отмеченный в храбрости, Духшасана тоже в сильной тревоге бежал прочь, окруженный (войском) из слонов. В сопровождении своих слонов, коней и колесниц и окруженный также пехотинцами, Дурьйодхана, могучий воин на колеснице, о великий царь, также уехал оттуда. Усевшись на слонах и колесницах и даже на конях врага, люди с всклокоченными волосами бросились врассыпную, так что не было (видно) даже двух человек, бегущих вместе. "Войска (кауравов) уже не существует"¹³², - так считали люди, утратившие свой боевой пыл и лишенные действенной силы. Другие воины твои побежали прочь, о владыка, оставив свои панцири. Иные же из тех воинов, о бык из рода Бхараты, кричали друг на друга: "Стой, остановись!" Но сами они, (выкрикивая так), не останавливались там. Покинув упряжных животных и колесницы, хорошо разукрашенные, с убитыми возницами на них, воины, сев на коней, быстро умчались, понукая их ногами.

В то время как войско, лишенное своей боевой мощи, убегало так с большой поспешностью, только сын Дроны (Ашваттхаман), подобно огромному крокодилу, рвущемуся против течения, ринулся против (своих врагов). Убив множество воинов из войска пандавов и с трудом вызволившись из тесной гущи битвы, тот (герой), несокрушимый в бою и обладающий поступью возбужденного слона, увидел убегающее войско (кауравов), с нетерпением выжидавшее (перед этим) удобного случая к бегству¹³³. И подъехав к Дурьйодхане, сын Дроны сказал ему так: "Почему это войско бежит, словно охваченное страхом, о потомок Бхараты? Хотя и бегущее так, о царь царей, ты, однако же, не сплачиваешь его в сражении! Ты сам тоже, о владыка людей, находишься не в обычном состоянии, как прежде! Эти цари все, возглавляемые Карной, не присутствуют здесь! Даже при других сражениях войско никогда не убегало так! Не чувство ли (собственной) безопасности, о могучерукий, овладело твоим войском, о потомок Бхараты! При убийстве какого льва среди воинов на колесницах, о царь, это войско твое оказалось в таком (бедственном) состоянии? Скажи мне о том, о Каурава!"

И услышав такую речь от сына Дроны, Дурьйодхана, тот бык среди царей, оказался не в силах сообщить ему страшную и печальную весть. В самом деле, сын твой, казалось, погрузился в океан скорби, подобно разбитой лодке. Видя сына Дроны на его колеснице, он залился слезами. И охваченный стыдом, царь, обратившись тогда к сыну Шарадвана¹³⁴, сказал ему так: "Расскажи здесь перед всеми, - благо тебе, - почему это войско убегает так!" И тогда сын Шарадвана, о царь, испытывая снова и снова душевную муку, поведал сыну Дроны, как был повержен (отец его) Дрона.

Крипа сказал:

Поставив Дрону, превосходнейшего на земле воина на колеснице, во главе (нас всех), мы начали сражение только с одними панчалами. И когда сражение началось, кауравы и сомаки, смешавшись вместе, стали кричать друг на друга и наносить удары один другому своим оружием. Тогда Дрона, бык среди людей, вызвав к действию оружие Брахмы, убивал своих врагов стрелами с серповидным острием¹³⁵ сотнями и тысячами. Побуждаемые судьбою, пандавы, кекайи, Матсьи и особенно панчалы, достигнув колесницы Дроны в пылу сражения, гибли там. Тысячу воинов-львов, сражавшихся на колесницах, и две тысячи слонов, сожженных оружием Брахмы, отправил Дрона к богу смерти. Темный внешностью, с седыми волосами, свисающими до самых ушей, престарелый Дрона в возрасте восьмидесяти пяти лет обычно рыскал в сражении, словно шестнадцатилетний (юноша). И когда (вражеские) войска были жестоко теснимы так и цари были убиваемы, панчалы, хотя и поддавшиеся влиянию неистового гнева, обратились вспять.

Меж тем как враги те, обратившись вспять, несколько нарушили свой боевой порядок, тот победитель врагов (Дрона), вызывая к действию дивное оружие, блистал величаво, подобно восходящему солнцу. В самом деле, твой доблестный отец, попав в середину (строя) пандавов, благодаря своим стрелам, вместо лучей (исторгавшимся от него), напоминал стоявшее в зените солнце, на которое трудно было смотреть. Опаляемые Дроной, будто сверкающим солнцем, они утратили свою мощь и свой боевой пыл и совсем пали духом. Видя их, так мучимых Дроной своими стрелами, Сокрушитель Мадху, желающий победы сыновьям Панду, сказал такие слова: "Сей предводитель предводителей отрядов колесниц¹³⁶, наилучший из носящих оружие, никогда не может быть побежден врагами, даже самим сокрушителем Вритры - в пылу сражения! Отбросив справедливость, вы, о пандавы, позаботьтесь о победе, дабы (Дрона), обладатель золотой колесницы, не убил нас всех в сражении! После того как будет убит (его сын) Ашваттхаман, он уже не будет сражаться - таково мое мнение. Пусть поэтому какой-нибудь человек скажет ему ложно, что Ашваттхаман убит в сражении!"

Эти слова, однако, не одобрил сын Кунти, Дхананджая. Все другие же одобрили их. Но только Юдхиштхира (принял их) с большим трудом. И тогда Бхимасена с некоторой стыдливостью сказал твоему отцу: "Убит Ашваттхаман!" Однако отец твой не обратил на то внимания. Сомневаясь все же, что (известие) то ложно, отец твой, так нежно любящий своего сына¹³⁷, вопросил царя справедливости, убит ты в сражении или нет. Испытывая боязнь говорить неправду, но всецело стремящийся к победе, Юдхиштхира сказал, что убит Ашваттхаман, имея в виду убитого Бхимой слона¹³⁸ величиною с гору, принадлежавшего Индраварману, правителю Малавы. Приблизившись затем к Дроне, он громко промолвил ему так: "Тот, ради кого ты носишь оружие, и на кого взирая, ты живешь, тот неизменно любимый сын твой - Ашваттхаман повержен!" Услышав о той печали великой, наставник впал тогда в сильное уныние. И сдерживая (мощь) своего дивного оружия, он уже не мог сражаться, как прежде.

Увидев Дрону, охваченного сильной тревогой и с чувствами, совсем подавленными от скорби, сын царя Панчалы, вершитель страшных дел, ринулся на него. При виде царевича, предопределенного быть его смертью, (Дрона), весьма искушенный в правде о людях и делах мирских, оставил все свое дивное оружие и уселся (чтобы умереть) согласно обету прая на поле брани. Тогда сын Паршаты, схватив его за волосы левой рукою, несмотря на громкие увещевания героев, отсек ему голову. "Его не должно убивать, не должно!" - восклицали они со всех сторон. Точно так же и Арджуна, соскочив с колесницы, поспешно подбежал к сыну Паршаты, воздев руки и говоря все снова и снова: "Приведи наставника живого, не убивай его, о сведущий в нравственном законе!" Хотя и был он сдержи ваем так кауравами и Арджуной, отец твой был все-таки убит этим жестоким (царевичем), о бык среди людей! И тогда воины все пустились в бегство, мучимые страхом! И мы тоже, охваченные унынием из-за гибели твоего отца, (поступили соответственно), о безупречный!

Санджая сказал:

И услышав об убийстве отца своего в сражении, сын Дроны воспламенился сильным гневом, как змея, побитая ногой.

Так гласит глава сто шестьдесят пятая в Дронапарве великой Махабхараты.

1 Такому неожиданному поведению Васудевы-Кришны С. К. Де дает следующее пояснение (к шл. 1—2). Хотя есть достаточная причина для неподобающего ликования Кришны (в то время, как пандавы погружены в печаль), некоторыми критиками это считается позднейшим добавлением. Подлинная причина радости заключается в том, что Карна был вынужден отвести данный Индрой дротик (śakti) от Арджуны на Гхатоткачу, который и был убит им. Этим был избавлен Арджуна от неминуемой гибели, ибо дротик предназначался ему (см.: Critical Notes, p. 1156. См. также об этом подробно мою статью: Кальянов В. И. О военной этике в Махабхарате // Санскрит и древнеиндийская культура. М., 1979. Т. 1. С. 199).

2 Аллитерация здесь оставлена сознательно.

3 Ср. выше, гл. 133, шл. 8 и 47.

4 Т. е. естественным панцирем и серьгами.

5 Очевидно, по своей твердости и стойкости. Нилакантха поясняет: vṛṣo — dharmapradhānaḥ, т. е. олицетворяющий (букв. «в ком главенствует») справедливость. Ср. примеч. 91 к гл. 47.

6 Ср. выше, гл. 74, шл. 15, и гл. 87, шл. 17. См. также примеч. 15 к гл. 34, где вместо yuddha-śauṇḍa — yuddha-durmada.

7 Т. е. Шишупала.

8 Экалавья (ekalavya) — сын нишадского царя Хираньядхануса, могучий воин и искусный стрелок из лука. Обучаясь военному искусству у Дроны, он стал серьезным соперником Арджуны. Чтобы помешать его соперничеству, Дрона потребовал от пего взамен платы за обучение большой палец правой руки (см. об этом: Адипарва, с. 358— 360). Хотя Экалавья и потерял первенство, лишившись пальца, он все же считался грозным соперником Арджуны. Поэтому он был убит Кришной на головном участке битвы (см. ниже текст, шл. 20).

9 Рохини (rohiṇī) — супруга Васудевы (vasudeva) и мать Баларамы (Баладевы Халаюдхи), старшего брата Кришны. Сын Рохини (rauhiṇeya) — эпитет Баларамы.

10 Лохитамукхи (lohitā-mukhī, где конечное а в lohita удлинилось в ā) — букв. «с кроваво-красной головкой», название булавы.

11 Стхунакарна (sthuṇakarṇa) — «имеющий уши, торчащие в виде наковальни», название метательного оружия с ухообразными остриями.

12 Ракшаси (rākṣasī) — женщина-ракшас, демоница (см. примеч. 230 к гл. 9).

13 Джара (jarā) — ракшаси-людоедка, демоница, с которой связано имя царя Джарасандхи, которое значит «Соединенный Джарой» (см. ниже текст).

14 См. об этом подробно: Сабхапарва, с. 40—42.

15 См.: Там же, с. 48—52.

16 См. об этом подробно: Адипарва, с. 358—360.

17 Здесь, очевидно, имеется в виду Рама, сын Дашаратхи, удалившийся в лес в изгнание.

18 См. об этом подробно: Сабхапарва, с. 84—85.

19 Слово «дротик» (śakti) добавлено согласно Нилакантхе: śaktir iti śeṣaḥ.

20 Ср. выше, гл. 152, шл. 29.

21 Т. е. Карны.

22 Чандал (śvapaca) — букв. «варящий собак», человек вне касты, внекастовый.

23 Т. е. о намерении убить Арджуну особым, предназначенным для этого дротиком, как поясняет Нилакантха (prakṛta-śaktyā 'rjuna-hananam).

24 Не будь на его стороче (vinā) — букв. «без Джанарданы». Перевод дан в развернутом виде.

25 Перевод сделан с учетом пояснения Нилакантхи о том, что jaya, стоящее в тексте, — эпитет Арджуны (см. примеч. 33 к гл. 64).

26 В тексте финитная форма jāgrati согласована с подлежащим buddhiḥ — букв. «решение... пробуждалось».

27 Т. е. царем Джаядратхой.

28 Согласно мифологическим представлениям индийцев, огонь (Агни) — уста богов, следовательно, поясняет Нилакантха, без огня боги как бы лишаются своих уст — таков смысл (niragnayo — 'gniṃ vinā, mukha-hīnā iva ity arthaḥ) (см. также об этом примеч. к переводу Роя на с. 437).

29 Я считаю (paśyāmi) — букв. «я вижу, я рассматриваю».

30 Т. е. Кришна (см. примеч. 66 к гл. 2).

31 Ночь при гибели мира (kāla-rātri) — здесь ночь в олицетворенном виде, как богиня, сестра Разрушителя — Ямы. Ср. выше, гл. 154, шл. 54.

32 Т. е. Бхуришраваса.

33 Когда пандавы жили в изгнании в лесу, Арджуна отправился в царство Индры, своего отца, где провел пять лет. Он изучал у Индры, а также у Брахмы и Праджапати военную науку, совершенствуясь в различных видах божественного оружия (см.: Mahābhārata III. Āraṇyakaparva. Yakṣayuddhaparva, chap. 150—173, а также: Кальянов В. И. Некоторые военные вопросы в древнеиндийском эпосе. С. 151).

34 Т. е. Гхатоткача.

35 Камьяка (kāmyaka, или kāmyakavana) — название леса, который был расположен в области древней Курукшетры («Поля кауравов»), простиравшейся на территории между городами Амбалой и Дели, близ Панипаты.

36 Гандхамадана (gandhamādana) — букв. «опьяняющий ароматом, благоуханием», древнее название части горной цепи Рудра-Хималаи в Гарвале, расположенной к северо-востоку от Бадринадха.

37 Царевна Панчалы (pāñcālī) — эпитет Драупади.

38 Разнообразие оружия (citrāstratā) — или: чудесное знание оружия. Ср. выше, гл. 86, шл. 34.

39 Ср. гл. 50, шл. 75; гл. 75, шл. 20 и 23; гл. 77, шл. 26; гл. 116, шл. 16, а также выше, гл. 161, шл. 13, и гл. 166, шл. 55.

40 Хотя юный Абхиманью, любимый сын Арджуны, был убит сыном Духшасаны, однако истинным виновником гибели Абхиманью Арджуна считал Джаядратху.

41 Ради твоего блага (tava... kāraṇāt) — букв. «ради (из-за) тебя», «по твоей причине».

42 Т. е. Дрону. Ср. гл. 132, шл. 22.

43 Даурмукхи и Яшодхана (daurmukhi, yaśodhana) — воины-герои, сражавшиеся на стороне пандавов (см.: Sörensen, p. 235; Яшодхана — только в Критическом тексте).

44 Яма (yāma) — промежуток времени, равный трем часам. Протяженностью в три ямы (triyāmā), т. е. девять часов.

45 Утратили свой пыл (nirutsāhāḥ). — Ср. выше, гл. 150, шл. 67, и гл. 158, шл. 14.

46 Если вы желаете (yadi manyadhvam) — букв. «если вы считаете».

47 С позолоченными постромками (kāñcana-yoktraś ca). — У Роя: в золотых сбруях (in tranpings of gold, p. 444), что менее точно.

48 Покровитель лилий (kumuda-nātha) — эпитет месяца. Месяц называется покровителем лилий, так как замечено, что водяная лилия расцветает при восходе луны (месяца), равно как солнце называется покровителем лотосов, так как лотосы распускаются при восходе солнца (см. примеч. к переводу Роя на с. 443).

49 Страна света, хранимая Индрой (māhendrī diś), т. е. Восток.

50 Носящий изображение зайца (śaśa-lakṣanaḥ) — эпитет (здесь как определение) Месяца. Пятно на луне воспринимается как изображение зайца, отчего он также называется śaśin с тем же этимологическим значением.

51 Т. е. Индрой. Речь идет здесь о сожжении леса Кхандава, которое по просьбе Агни было совершено с помощью Кришны и Арджуны (см. об этом: Адипарва, с 557— 586).

52 Читрасена (citrasena) — повелитель гандхарвов, совершивший нападение на кауравов во время их путешествия в пастушеский стан к пандавам. Кауравы были освобождены Арджуной, а Читрасена взят в плен.

53 Владыка сокровищ (vitta-pati) — то же, что и владыка богатств, эпитет Куберы.

54 Владыка вод (jaleśvara) — эпитет Варуны (см. также примеч. 217 к гл. 9).

55 Невредимым (svastimān) — или точнее: в полном благополучии.

56 Брат Гандхари (gāṃdhāri), т. е. Шакуни, дядя Дурьйодханы по матери — Гандхари (gāṃdhārī), о котором говорится и в предыдущей фразе.

57 Оттесни... налево (savyataḥ kurmi). — Здесь в форме kurmi мы наблюдаем пример передачи глагольной основы. Форма эта встречается также и в M.V.180.26 (см.: Critical Notes, p. 1156).

58 Т. е. Арджуна.

59 Обезвредив (kadarthīkṛtya) — букв. «обратив ни во что» (см. примеч. 158 к гл. 75).

60 Произнес клятву (śaśāpa). — Нилакантха поясняет: śaśāpa — śapathaṃ kṛtavān.

61 Букв, «тот (человек)» (sa).

62 Т. е. Арджуна.

63 Вайшванара (vaiśvānara) — букв. «имеющий отношение ко всем людям», «обыденный для всех людей», эпитет огня.

64 Ср. выше, гл. 154, шл. 4, и ранее; см. также примеч. 429 к гл. 109.

65 Наши... чужие (sve... pare). — Согласно Нилакантхе, sve — kauravāḥ, a pare — paṇḍavāḥ.

66 Слово «груды» (rāśayaḥ) прибавлено в скобках согласно разночтению.

67 Саблями (ardhāsibhiḥ) — букв. «полумечами», — так, согласно Нилакантхе: ardhāsibhir — ekadhāraiḥ, т. е. оружием с односторонним острием, саблями.

68 Перевод сделан с учетом пояснений Нилакантхи.

69 Т. е. Шальи.

70 Пылью, вздымаемой войском (sainyena rajasā). С. К. Де поясняет: sainyena — senā-bhavena (см.: Critical Notes, p. 1156).

71 Т. е. Духшасаной. Нилакантха поясняет: bhrātā — Duḥśāsanena.

72 Т. е. Карна (см. примеч. 35 к гл. 1).

73 Здесь ratha-mārga — («круговое) движение на колесницах», по-видимому, соответствует ratha-maṇḍalamārga. Ср. выше, гл. 137, шл. 11.

74 Ср. выше, гл. 154, шл. 26; см. также примеч. 454 к гл. 113.

75 Копьеобразные стрелы (nālīka). — Ср. выше, гл. 141, шл. 22, и гл. 154, шл. 14.

76 Когтеобразными крючьями (nakharaiḥ). — Ср. выше, гл. 85, шл. 73.

77 Кольчугами для коней (kaṅkaṭaiḥ) — так, согласно С. К. Де, который дает этому слову значение: armour for horse (см.: Critical Notes, p. 1156).

78 Оставил его справа (apasavyaṃ cakāra) — букв. «не слева». Ср. выше, гл. 161, шл. 4, с обратным значением: sapatnān savyataḥ kurmi — «оттесни врагов налево (savyataḥ)» (см. об этом подробно: Critical Notes, p. 1157).

79 Ср. выше, гл. 120, шл. 71, и гл. 135, шл. 42.

80 Как змея, потревоженная (палкой) (saṃghaṭṭita ivo 'ragaḥ). — Ср. выше, гл. 148, шл. 8.

81 Особыми стрелами (ratheṣubhiḥ). — Такое значение у Бётлингка и Монье-Вильямса. Можно также понять как тростниковые стрелы, если слово ratha в приведенном сложном слове взять в значении «тростник».

82 Здесь, очевидно, Арджуна сравнивается с самим Арджуной — пример поэтической фигуры Ananvaya, т. е. такой фигуры речи, в которой предмет сравнивается с самим собой, для того чтобы показать, что он не может быть сравним ни с чем иным (upamana). Однако Девабодха усматривает здесь сравнение с Арджуной Картавирьей (см.: Critical Notes, p. 1177).

83 Апсара, апсары (apsaras, apsarā) — прелестные небесные девы, или куртизанки (svargaveśyā), которые, согласно мифам, произошли от влаги морской, когда боги и асуры пахтали молочный океан для получения амриты, или напитка бессмертия; нимфы.

84 Нилакантха это поясняет так: наставник есть тот, кто достиг крайнего предела знаний и героизма, Арджуна же по всевозможным средствам и мощи даже превосходит его. Смысл заключается в том, что Арджуна благодаря этому достиг равенства со своим наставником.

85 Т. е. путь в потусторонний мир.

86 Стрелы в виде стрекал (nālīka) — то же, что и копьеобразные стрелы (ср. выше, гл. 141, шл. 22; гл. 154, шл. 14, и гл. 102, шл. 41; см. также примеч. 75). Все виды стрел перечисляются здесь в Singularis'e.

87 Смазанные ядом (Iiptaḥ). — Нилакантха поясняет: lipto viṣeṇa iti śeṣaḥ. См. также: Critical Notes, p. 1157.

88 Стрелы... (вонзаемые в паховые места) (vastaka). — Общепринятое чтение — vastika, которое объясняется, скорее искусственно, Нилакантхой как стрела со свободно прикрепленным наконечником, метаемая в мочевой пузырь (vasti). Несомненно, это вид смертельного оружия (см.: Critical Notes, p. 1157).

89 Стрелы с двумя остриями (saṃśliṣṭa) — букв. «соединенная, спаренная». Нилакантха поясняет: saṃśliṣṭaḥ — dviśalyaḥ.

90 Силе душевной (balam aurasam) — букв. «силе, или мощи, таящейся в сердце».

91 В смысле: здесь не собрание!

92 Ср. выше, гл. 161, шл. 46, и ранее.

93 Т. е. отпрыском из рода Дашарха. Здесь эпитет Сатьяки (см. примеч. 279 к гл. 10).

94 На исходе холодной поры (śiśira-apāye), т. е. весной.

95 Сокрушитель Вритры (vṛtrahan) — эпитет бога Индры, убившего могучего демона Вритру, который благодаря своей всесокрушающей мощи завладел его властью.

96 Родовитые кшатрии (pārthivāḥ) — букв. «царственные (воины)», т. е. принадлежащие к царственному роду, воинскому сословию, кшатрии, то же, что и rājanyāḥ (см. выше, гл. 136, шл. 5). У Роя: Those Kshatriyas (p. 459).

97 Здесь эпитет мудреца Шарадвана, отца Крипы (см. примеч. 38 к гл. 19).

98 Сикаты, пришни, гарги, балакхильи и маричипы. — Сикаты (sikatāḥ) — в индийской мифологии крошечные мудрецы, по-видимому, олицетворяющие песчинки. Пришни (pṛśnayaḥ, ед. ч. pṛśni) — мудрецы-карлики, олицетворяющие лучи света. Гарги (gargāḥ) — потомки древнего мудреца Гарги, одного из сыновей Брахмы. Балакхильи (bālakhilyāḥ) — то же, что и валакхильи, разряд легендарных мудрецов-пигмеев, ростом с большой палец. Считаясь благочестивыми, они сопровождают колесницу Солнца, сверкая подобно его лучам и питаясь ими. Маричипы (marīcipāḥ) — букв. «пьющие лучи солнца», «питающиеся лучами солнца», разряд легендарных мудрецов-отшельников.

99 Бхригу и Ангирас. — Бхригу (bhṛgu) — древний, ведический мудрец, великий риши, почитается основателем прославленного рода бхаргавов, или бхригуидов, к коему принадлежат легендарные герои-воины Джамадагни и Парашурама. Ангирас (aṅgiras) — древний легендарный мудрец, которому приписываются многие гимны Ригведы. В данном случае Ангирас — один из духовных сыновей Брахмы, почитающийся одним из Праджапати — «владык созданий». Множественное число обоих имен bhṛgavo 'ṅgirasaś ca, переданное нами как потомки Бхригу и Ангираса, передает собирательное значение.

100 Уноситель жертв (havyavāha или havyavāhana) — эпитет Агни, бога огня. По мифологическим представлениям индийцев, Агни, пожирая жертву своими пылающими устами, доставляет ее богам, кои существуют ею. Таким образом Агни выступает посредником между богами и людьми.

101 Блистающему в сражении (āhava-śobhinam). — Ср. выше, гл. 115, шл. 13.

102 В метании стрел не знающий промаха (amogheṣu). — Ср. выше, гл. 9, шл. 28; гл. 120, шл. 7; см. также примеч. 118 к гл. 133.

103 Малава (mālava) — другое название древней страны Малладеши (malladeśa), народ которой у античных историков при описании походов Александра Македонского назывался малли, а в Махабхарате — также малавами (см. примеч. 208 к гл. 10). Малава (Малла), как Чеди и др., принадлежала в древности к числу маха-джанапад (великих стран) республиканского типа. Ныне это район Мултан.

104 Поскольку же ты жаждешь победы (jayaiṣiṇaḥ) — данная форма не согласована с подлежащим sa tvam — «ты» Она стоит в Ablativ'e или Genetiv'e (как часть усеченной абсолютной конструкции). Поэтому мы переводим ее с оттенком причины.

105 Т. е. Ашваттхаман (см. примеч. 520 к гл. 118).

106 Речь идет о словах мудрецов Вишвамитры, Джамадагни, Бхарадваджи, Гаутамы и др., которые, явившись к Дроне, сказали ему, чтобы он оставил оружие и отвратился от битвы, ибо час его смерти пришел и время жизни его в мире людском полностью истекло (см. об этом подробнее наст. гл., шл. 83—92, а также 121, и гл. 165, шл. 13).

107 По мифологическим представлениям индийцев, божественное оружие было живой действующей силой, которая появлялась по вызову того, кто знал, как вызывать ее. Однако оружие это покидало особу, чья смерть была уже близка, хотя и было оно вызываемо к действию обычной формулой (см. примеч. к переводу Роя на с. 461).

108 См. выше, примеч. 106.

109 Проклятие Брахмы (brahma-daṇḍa) — букв. «жезл Брахмы», согласно Нилакантхе (M.V.50.8): ābbicārikā vidyā, т. е. магическая, предающая проклятию наука. Здесь употреблено в фигуральном смысле, так как жезл Брахмы будто бы должен был обладать сверхъестественной силой. С этим понятием можно сравнить дамоклов меч в античной мифологии, символизирующий нависшую, постоянно грозящую опасность (см.: Удьйогапарва, с. 489).

110 Стрелы с коротким наконечником (viśikha) — то же, что стрелы с тупым (усеченным) наконечником (см. примеч. 187 к гл. 29).

111 Ср. выше, гл. 117, шл. 26; см. также примеч. 326 к гл. 93.

112 То же, что и сын Паршаты (см. примеч. 167 к гл. 6 и примеч. 295 к гл. 12).

113 Аллитерация допущена сознательно, как в тексте оригинала.

114 Хираньякашипу (hiraṇyakaśipu) — «облаченный в золото», могущественный владыка демонов-дайтьев, сын Кашьяпы и Дити. Благодаря дару, полученному от Брахмы, он завладел властью Индры и притеснял три мира. Тогда боги обратились за помощью к высочайшему божеству Вишну, который сокрушил могучего демона, приняв облик человека-льва.

115 Двадцать один способ (обращения с оружием) (prakārān ekaviṃśatim). — Число приемов, упоминаемых в тексте, только 10, к ним дополнительный отрывок текста (1314 по Калькуттскому, а также Бомбейскому изданиям) прибавляет еще три (bhāratam, kauśikam и sātvatam). Также и Девабодха и Нилакантха соответственно упоминают и объясняют 13 видов (см.: Critical Notes, p. 1157).

116 Перевод сделан с учетом комментария Нилакантхи.

117 Стрелы... длиною в пядь (vaitastikā nāma) — букв. «называемые вайтастика». Эти стрелы были подходящими для применения при ближнем бое (см. выше, гл. 98, шл. 50—51; см. также примеч. 367 к гл. 98).

118 См. об этом выше, гл. 164, шл. 83—92, а также примеч. 106. Нилакантха поясняет, что грамматическая форма vādānām = vacanānām — «слова (мудрецов)» есть Genetivus в значении Accusativus'a (dvitīyārtheṣaṣṭhī) и что следует еще добавить śrutvā — «услышав» (śrutvā iti śeṣaḥ), т. е. то, что мы перевели: «и (помня)».

119 Прибег... к духовной силе брахмана (brāhmam ātmānam āsthitaḥ), т. е. к аскетической силе, накопленной суровым подвижничеством и глубоким сосредоточением. В Бомбейском издании: brāhmam astram, т. е. к оружию Брахмы.

120 Имя сына своего (drauṇim eva ca) — букв. «сына Дроны», т. е. Ашваттхамана.

121 Заметив такую слабую сторону его (tasya tac chidram ājñāya), т. е. в смысле: усмотрев в этом удобный случай для себя.

122 Оставшегося бессловесным (kiṃcid abruvataḥ) — букв. «ничего не говорящего».

123 В возрасте восьмидесяти пяти лет (vayasa-aśīti-pañcakaḥ). — Нилакантха высказывает возможность и такого толкования: aśītīnāṃ pañcakam asya asti iti vigrahaḥ, catuḥśata-varṣika ity arthaḥ, т. е. его возраст — «пять восьмидесятков» (четырех-ста лет) — таков смысл.

124 Т. е. Дхриштадьюмна.

125 Сатьявати (satyavatī) — приемная дочь царя рыбаков, которая во время своего девичества тайно родила на острове от мудреца Парашары отшельника Кришну-Двайпаяну Вьясу, а затем стала супругою царя Шантану. Поэтому Вьяса прозывается сыном Сатьявати.

126 Подобно летящему... метеору (saṃyāntīm ulkām). — У Роя: like a smokeless brand — «головне», что, как нам представляется, менее сюда подходит, ибо здесь приводится сравнение с небесным феноменом.

127 Ср. выше, гл. 159, шл. 14, и ниже, гл. 165, шл. 107. См. также примеч. 45.

128 Лишились обоих миров (udhayena eva hīnāḥ) — так, согласно Нилакантхе: udhayena — lokadvayena hīnā — rahitāḥ. Смысл здесь заключается в следующем: потерпев поражение, они (т. е. воины) лишились этого мира, а убегая с поля боя, они совершили грех и лишились другого, потустороннего мира (см. примеч. к переводу Роя на с. 467).

129 Т. е. Карна и Дурьйодхана.

130 Ср. выше, гл. 72, шл. 104.

131 См. примеч. 76 к гл. 22.

132 Войска... уже не существует (na idam asti iti) — букв. «этого (т. е. войска) нет уже». Эта же фраза может также означать: «Все погибло!» (ср. выше, гл. 152, шл. 5; см. также примеч. 266 к гл. 152).

133 С нетерпением выжидавшее... случая к бегству (palāyana-kṛta-kṣaṇam). — Ср. выше, гл. 65, шл. 3.

134 Сын Шарадвана (śāradvata) — прозвище Крипы.

135 Божественное оружие вызывалось к действию мантрами, т. е. обычной формулой заклинаний (см. примеч. 107). Оно являлось действенной силой, которая создавала все виды реального оружия, какие желал сам вызывающий его. Здесь оружие Брахмы приняло форму стрелы с широким наконечником (с серповидным острием) (см. примеч. к переводу Роя на с. 470, а также объяснение ниже, в самом тексте памятника, устами Ашваттхамана: гл. 166, шл. 53).

136 Шлоки 107—115 являются повторением в гл. 164 шлок 67—70 и 106 с некоторыми изменениями глагольных форм (см.: Critical Notes, p. 1157).

137 Нежно любящий своего сына (putra-vatsala), т. е. нежно любящий тебя (поскольку обращение к Ашваттхаману).

138 Перевод здесь согласован со шл. 106 в гл. 164.