Деяния Шуки (Йогический и атеистический текст с примесью фольклора и шиваитской мистики). Главы 323-335.

Махабхарата

Шантипарва (Книга об умиротворении)

Главы 323-335

Деяния Шуки (Йогический и атеистический текст с примесью фольклора и шиваитской мистики)

ГЛАВА 323

Юдхиштхира сказал:

Как некогда достиг отвращения к миру (нирведа) Шука, сын Вьясы?
Мне очень хотелось бы знать, послушать об этом.

Умозаключение о проявленном, непроявленном, о сущности¹,
О жертвоприношении² несотворённых богов благоволи поведать, Каурава,

Бхишма сказал:

Ходящему в обычном добронравии, бесстрашному сыну,
Полностью изучив с ним закон, отец наставленье преподал.

Вьяса сказал:

Пребывай в дхарме, сын; зной, острейший холод,
Голод, жажду и ветер сноси, постоянно сдерживай чувства.

Правду, честность, безгневность, безропотность, самообуздание, умерщвление плоти,
Невреждение и дружелюбие соблюдай по закону.

Пребывай в правде, радей о долге, покинь всякую кривду,
Остатками (от трапезы) богов и гостей поддерживай жизнь тела.

В плоть, преходящую подобно пене, опускается джива, подобно птице;
Сожительство с любимыми кратко, сын мой; что же ты дремлешь?

Ведь неутомимые, всегда бодрствующие, настороженные супостаты³
Вплотную подстерегают, а ты, как ребенок, не бережешься!

Здесь считаны дни, здесь век исчезает,
И ущербляется жизнь; почему же ты, вскочив, не убегаешь?

Отрицатели стремятся к посюстороннему, к узам плоти и крови,
Когда же идёт о потустороннем деле — они спят спокойно.

На Закон (дхарму) эти люди, ропщут, преисполнен заблуждения их разум,
По бездорожью плетутся, и кто за ними пойдёт, тот страдает.

А умиротворённые, преданные Писанью, многосильные махатмы
Шествуют путём Закона (дхармы); их вопрошай, воздавая почтенье;

Держись мысли тех пробуждённых, прозревающих дхарму;
Высшим разумением блюди сознанье (читту), сбивающееся с дороги.

Разум глупцов лишь в сегодняшнем дне, «до завтра далёко!» так они говорят беспечно;
Наслаждаясь всем (без разбора, накопление) кармы земной не видят.

Став на лестницу дхармы, восходи, ступень за ступенью.
Ты, как гусеница, себя опутал, ужели не разумеешь?

Отрицателя, сбившегося с правильной дороги, как бы стоящего над обрывом,
Обойди слева⁴; как вырванный тростник, такого человека (покинь), не размышляя (долго).

Вожделение, гнев и смерть — поток; пять чувств — его воды;
Из стойкости сделай корабль, через пучину рождений переправляйся!

Смертью повержен мир, (его) старость мучит,
Пролетают нетщетные⁵ ночи; на плоту дхармы переправляйся!

Стоящих, лежащих смерть равно настигает;
Чего тут ждать пощады? Ведь смерть всех беспощадно уносит.

Мечтающего о сокровищах, несытого вожделенным
Смерть, ухватив, уносит, как волчица, напавшая на ягненка.

Постепенно разгорающееся великое пламя, именуемое разумением и долгом (дхармой),
В слепящий⁶ (мрак) неведения нужно вносить, и бережно поддерживать светильник.

Здесь, в человеческом (мире), попадая снова и снова в тенёта тела,
Ты, (наконец), достиг браминства; храни его тщательно, сын мой.

Брамин в этом теле рождается не для забавы:
Здесь — умерщвление плоти, беды, а по уходе высшее блаженство (его ожидает).

Великими умерщвлениями плоти достигается браминство; его получив, не ради услад усердствовать нужно:
Изучению Писания, умерщвлению плоти, самообузданию постоянно преданный, ради умиротворения и ради блага других всегда подвизайся.

Из непроявленной (пракрити) возникло тонкое по существу тело времени, его волосы — мгновения, миги,
Сумерки — его плечи, глаза — светлая и тёмная половина месяца, месяцы — члены; так (мчится) тот к онь, людей (уносящий).

Видя его непрестанно бегущим, мчащимся в ужасном стремленье, следи за ним постоянно;
Когда (твой) глаз не будет нуждаться в чужом, ведущем глазе, (только) тогда пребудет твой ум (манас) в законе и глубочайшем покое.

А шаткие здесь в законе вращаются в вожделенье; они будут всегда сокрушаться под нестерпимым игом:
За огромное множество сделанных беззаконий изъявленные их тела подвергнутся (адским) мукам.

О, раджа, праведных миров всегда заслуживает преданный дхарме, бдительно следящий за дурным и хорошим;
Многообразное странствие совершив, он в несказанное, непревосходимое счастье вступает.

Страшные телом собаки, могучие коршуны, стаи железноклювых птиц
Терзают людей, пьют их кровь; нападает (вся) эта нежить на тех, кто слово учителя отвергает.

Самосущий творец наложил десять запретов; кто их преступает,
Тот живёт в превеликой недоле, а, попав к предкам, в дебрях блуждает тот грешник.

Кому любы чрезмерная жадность, неприязнь, беззаконие, непотребное слово,
Кто с доверившимся (ему) поступает недобро; тот за совершённые злодейства без добра пребывает в глубочайшей бездне,

Погружается в горячую (реку) Вайтарани, в (железном) лесу листья-мечи его тело рубят,
Низвергается на ложе из топоров; в той великой бездне он много страдает.

Ты большие слова произносишь, а на Запредельное не взираешь.
Приближается (старость), исподволь подготовляемая смертью, а ты не разумеешь!

Чего ж ты сидишь? Нужно идти вперёд! (Вот) восстает великве горе,
Твоё счастье оно беспощадно разрушит, опомнись!

Как только (человек) умирает, его уводят по велению Ямы;
Ты же, (предвидя) кончину, (иди) напрямик, в суровых подвигах усердствуй!

Сперва родных, твой корень, без состраданья уносит владыка Яма,
(Затем) и твою жизнь (унесёт), его ничто не остановит!

Вскоре вихрь тебя сметёт, стремительно предшествующий Яме,
Действуй ради благого конца, скоро тебя уведут одинокой (дорогой)!

Где тот смертоносный вихрь, что умчит тебя быстро?
Небосклон для тебя всколыхнётся вскоре, когда настанет великий ужас!

Сынок, здесь скоро Писание станет тебе помехой,
Когда ты придёшь в смятенье! Погружайся скорей в глубочайшее самадхи!

Из совершённого прежде по опрометчивости, чистого и нечистого выплывай скорее!
Сын, не скорби, о (нём) вспоминая; береги свое единственное богатство!

Вскоре старость тело твоё обессилит,
Красоту, силу членов она уносит. Береги своё единственное богатство!

Вскоре смерть, возничая болезней, раздробит твоё тело.
До конца жизни усердно совершай великий подвиг (тапас)!

Вскоре страшные волки, подкрадываясь к человеческому телу,
Его со всех сторон обступят. В добронравии усердствуй!

Торопись! Одинокий, не забывай, что в слепую тьму ты будешь вглядываться вскоре,
Скоро увидишь ты вечно золотые (змеистые) горы⁷ и облака над ними — то (знаменья смерти)!

Скоро враг под личиной благожелательного друга
Отвращать тебя будет от (благого) ученья; стремись к Запредельному, сын (мой)!

Сокровище, которому не страшны ни вор, ни раджа⁸,
Которое, и умерев не утратишь, ищи сокровище это!

Там человеку со своими делами не расстаться,
Одно на другое он обменять их не сможет: что ему принадлежит, то он там и вкусит.

Следует (здесь) давать⁹ то, чем живут в ином мире, сын (мой):
Сам накопи себе бесконечно прочное богатство.

Еще не успеет сварить ячменную похлёбку богатый,
Еще не успеет ячмень упреть, а ты уже канешь в иное.

Ни мать, ни отец, ни сын и домочадцы, ни хвалимые дорогие люди
Не будут сопровождать ушедшего в одинокую дорогу.

Только ранее совершённое дело, хорошее или плохое,
Для странника в потустороннее одно лишь важно.

Праведно ли, неправедно собранные груды золота и самоцветов
При кончине тела не принесут блага (человеку).

Относительно дел, совершённых и несовершенных, для тебя, ушедшего в иное,
Среди всех людей нет свидетеля, равного тебе самому, сын (мой).

Ушедший в путостороннее лишается человеческого тела;
Очами мудрости прозревается он, во всё проникший.

Здесь, (на земле) трое: огонь, солнце, ветер — пребывают в теле;
Они свидетели доказывающего свою праведность¹⁰ (человека);

И днём, и ночью всего касаясь, во всех телах пребывая,
Они раскрывают иль покрывают; соблюдай свою дхарму!

Много пожитков (у тебя) в дороге¹¹, жалят безобразные, страшные мухи;
Так охраняй своё дело: туда лишь со своим делом уходят.

Там не делятся друг с другом своими делами:
Там вкушают зрелый плод, рожденный собственным делом.

Великие риши с многими апсарами, как плод, там вкушают счастье,
А (праведники) получают рождённые делами колесницы, везущие куда хочешь.

Какое здесь выполняли благое (дело) свободные от греха, совершенные люди,
Такое потомки Ману, (рождённые) от чистого лона, там получают (вознагражденье):

В мире Праджапати, Брихаспати, Шатакрату (Индры)
Через мост дхармы домохозяина они шествуют горной дорогой.

Тысячи раз я могу повторять тебе, (сын мой):
Кто свой разум удерживал от заблужденья, тот восходит к Паваке (Агни),

Прошло три раза по восемь лет, значит, тебе двадцать пятый;
Накопляй же праведность, ведь твоя юность проходит!

Вскоре смерть устроит (тебе) безотрадное выжимание сомы;
Воспрянь, будто ты уже схвачен, спеши усердствовать в долге!

Ты отправишься (в те миры) последним и первым¹²
Ибо, когда ты пойдёшь по (тому пути), что будет тебе до себя, до другого?

То, что благим, восходящим путём, одиноким
В бедствиях может служить защитой, накопляй то единственное богатство!

Род, домочадцев вырывает могучий Яма с корнем и без разбора,
И нет никого, кто б от него уберёгся, приобретай же сокровища дхармы (долга)!

Я сообщил тебе, это учение, сын (мой);
Его уяснив, самостоятельно размыслив, с ним соглашайся!

Кто укрепился делами, кто щедр к кому-либо,
Тот качествами, (свободными) от неразумия и заблужденья, только тот (высшему) приобщится¹³.

Можно всего достичь, изучая Писанье, умерщвляя плоть и чистые дела совершая,
Это и есть постижение цели, совершенное знание, накопляющее богатства.

Чувственность — это узы (для мудреца), для черни — радость;
Благонравные, их рассекая, уходят; злонравные не рассекают.

Когда ты умрёшь, зачем тебе сыны, домочадцы, богатство?
Куда исчезли все твои предки? Взыскуй Атмана, проникшего в полость (сердца);

Завтрашнюю работу выполняй сегодня, послеполуденную — до полудня;
Закончил ли ты своё дело, нет ли, смерть и не взглянет!

Проводив человека после кончины, родные,
Друзья, знакомые вернутся, огню предав (тело).

Отрицателям, немилосердным, пребывающим в злых мыслях,
Предоставь лежать слева¹⁴, стремись в Запредельное неустанно.

Так как мир удручён, (так как) время (его) мучит,
То прояви величайшую стойкость, долг выполняй всей душою.

Человек, полностью осознавший это ученье как средство
И выполняющий свою дхарму прилежно, вкусит потустороннее счастье.

Разлучение с телом — не смерть для познавшего, нет гибели на благостной дороге!
Познавший приумножает правду; заблуждается тот, кто правду покидает.

Из двух отдающихся деятельности каждый получает плод, соответствующий его делу:
(Совершивший) пагубные дела идёт в погибель; идёт в чертог Тривиштапы, преданный долгу (дхарме).

Достигший труднодостижимого человеческого состояния (этой) лестницы в небо,
Должен очень беречься, чтоб не сорваться снова.

Того, чья мысль неуклонно стремится в небо,
Добродетельным называют; пусть о таком не скорбят родные, сын (мой).

Чей разум не угнетён, опирается на достоверность,
Тот себе обеспечил небо; для него нет великого страха.

У родившихся в отшельнических пущах и скончавшихся там же
Меньше (заслуг в выполнении) долга: похоти, наслаждений они не знали,

А для того, кто, наслажденья покинув, творит умерщвление плоти,
Недостижимого нет ничего; его плод я ценю высоко.

Матерей, отцов тысячи, жён, сыновей сотни
У тебя было и будет; так чьи мы, кто наши?

Я — одинок: нет у меня ничего, и я не принадлежу никому другому,
Никого не вижу, кто бы мной обладал, и никого, кто мне принадлежал бы;

Нечего мне с ним делать, ни ему со мною;
За свои дела они к существованию приходят. И тебе так идти придётся.

Здесь в мире лишь у богатых домочадцы как домочадцы,
А домочадцы бедных как бы погибли, даже живые.

Ища женщину, мужчина злые дела приумножает,
За это здесь и в потустороннем мире его постигают беды.

Взгляни, раздирается мир своими делами,
Выполняй же всё, в чём ты наставлен, сын (мой);

Кто это постиг и так на земные дела взирает,
Тот совершает благое, потустороннего мира желая.

Месяцы, годы вращая, пламенем солнца, как дрова, сжигая дни, ночи,
Время способно дать вызреть живому, как свидетель на плод дел взирая.

К чему богатства, как не для наслаждения и раздачи?
К чему, как не для истребления врагов, военная сила?
К чему изучение Вед, как не для исполнения долга?
Атман к чему, как не для покорения чувств и для власти (над ними)?

Бхишма сказал:

Умолк Двайпаяна, сказав это благое слово;
Удалился Шука, оставив отца, указавшего ему путь к свободе.

Такова в великой «Махабхарате» в «Книге об умиротворении» триста двадцать третья глава - «ОЧИСТИТЕЛЬНАЯ»

ГЛАВА 324

ОПУЩЕНА, КАК ПОВТОРЕНИЕ ГЛАВЫ 281

ГЛАВА 325

Юдхиштхира сказал:

Как праведный Вьяса породил великого подвижника Шуку,
Достигшего высшего совершенства? Расскажи мне, Прадед.

В чьей утробе зачал Шуку великий подвижник Вьяса?
Ведь мы не знаем ни родительницы, его, ни начала махатмы,

Как он, еще мальчик, к сокровенному знанию прилепился мыслью?
И почему нет иного, второго (ему равного) в этом мире?

Об этом хочу, махатма, подробно услышать:
Не насытится моё внимание (твоих слов) превосходной амритой.

О самообладании махатмы, об осуществлении знания Шукой —
Об этом всё с начала и по порядку расскажи мне, прадед!

Бхишма сказал:

Не долголетием, не сединой, не богатством, не родными
Риши выполняют дхарму; велик тот из нас, кто знает Веды.

Подвиг (тапас) есть корень того, о чем ты меня вопрошаешь, Пандава,
А тот подвиг осуществляется укрощением чувств, не иначе.

Умиротворением чувств порок побеждается, несомненно;
Их победив, совершенства человек достигает.

Тысячи ашвамедх, сотни возлияний Соме
Не равны даже частице плода йоги, сын (мой),

Теперь расскажу тебе о рожденье, о плоде йоги,
О труднопознаваемом для несовершенных начале (жизни) Шуки.

Некогда, на вершине Меру, в лесу деревьев карни-кара,
Окруженный страшной стаей нежити, гулял Махадэва.

Некогда там же была и дочь царя гор дэви (Парвати).
Здесь же Кришна Двайпаяна творил свой великий подвиг.

Йогой в себя погружённый, полностью преданный закону Йоги,
Удерживая (манас), творил подвиг ради рождения сына тот превосходный гуру.

«Обладающий мощью огня, земли, воды, ветра и поднебесья
Да будет сын у меня, владыка!» — так говорил он.

Затем труднодостижимой для неподготовленных, высочайшей Йогой
Удовлетворил он владыку богов, высшему подвигу предаваясь,

Целых сто лет простоял могучий, лишь воздухом питаясь.
И возрадовал Махадэву, многоликого супруга Умы.

Тут брахмариши, все раджариши, (все) хранители мира,
Праведники, васу (приблизились) к владыке Вселенной,

Также Адитьи, рудры, творец ночи,
Творец дня, Васава, маруты, моря, реки,

Оба Ашвина, боги, гандхарвы, Нарада с Парватой,
Вишвы, васу, гандхарвы¹⁵, совершенные и апсары.

Здесь сиял, как светозарный творец ночи,
Махадэва Рудра в венце из прекрасных (цветов) карни-кары.

В том приятном, дивном лесу среди богов и божественных риши
Ради (рождения) сына, (преданный) высшей йоге, стоял непоколебимо риши.

Не убывала в нём сила жизни, не появлялась слабость,
Так что для трёт миров это было как чудо.

Подобно языкам (огня) Вайшванары) сияли его косы;
Преданный йоге, казалось, пылал неимоверно сильный.

Владыка Маркандея повествовал мне об этом;
Он здесь о делах богов рассказывал мне постоянно.

Так подвигом пламенел тогда (Двайпаяна) Кришна;
Цвета огня, (сынок), блистали косы махатмы.

Таким благочестием и умерщвлением плоти, Бхарата,
Махэшвара остался доволен и в уме положил решенье.

И сказал владыка, тот сын трёх матерей (Триамбака), как бы с усмешкой:
«Твой сын, Двайпаяна, такого вида будет —

Как огонь, как земля, как вода, как ветер
И как твердь — таков будет твой сын, великий, чистый;

Такой по сути, с таким умом, с такой решимостью ( буддхи), с таким самосознанием, с такой опорой,
(Как ты просил). В великолепье облачённый, сын твой славы в трёх мирах достигнет».

Такова в великой «Махабхарате» в «Книге об умиротворении» триста двадцать третья глава - ВОЗНИКНОВЕНИЕ ШУКИ

ГЛАВА 326

Бхишма сказал:

Сын Сатьявати (Вьяса), высочайший дар получив от бога,
Быстро схватив арани, добыть огонь задумал.

Тогда сияющую своей красотой, своим великолепием, раджа,
Апсару, по имени Гхритачи, увидал владыка риши.

Увидев апсару, мгновенно опьянен был Камой,
О, Юдхиштхира, в том лесу владыка риши Вьяса.

Увидав, что сердце Вьясы одурманил Кама,
Гхритачи приблизилась, великий раджа, превратившись в самку попугая.

Он глядел на ту апсару, принявшую иное тело,
И, обуянный плотской страстью, проникшей во все члены,

С великой стойкостью влеченье подавлял тот муни;
Но Вьяса не был в силах его сдержать: оно проникло в сердце.

И возбужденное красой Гхритачи было то, что было,
И, обуздать его стараясь, с усердием добыть огонь пытался муни.

Но внезапно на арвни его изверглось семя,
Но сердце удержал тот лучший из браминов.

Дваждырождённый риши продолжал вертеть арани, царь, и там зачал он Шуку.
Подвижник светлое семя (шукру) растёр и так родил он Шуку-Попугая.

Из лона арани возник великий йогин, величайший риши.
Так при жертвенном действе из дров сияет Агни, возносящий возлияние хавис;

В таком образе родился Шука, как бы пламенея силой;
Он принял вид отца, высокий цвет¹⁶ (его), Каурава.

При своём возникновенье он был как бездымное пламя.
Тот (огонь) превосходнейшая река Ганга, с хребта Меру, владыка народа,

Придя в своём образе, водой поглотила;
А из воздуха, Каурава, пепел и шкура чёрной лани¹⁷

Упали для махатмы Шуки на землю, владыка раджей.
Тогда запели гандхарвы, заплясали апсары,

Разносили небесные трубы гремящие звуки;
Вишвы, васу, гандхарвы, Тумбуру с Нарадой,

Хаха и Хуху, оба гандхарва, о рождении Шуки (все) ликовали;
Под предводительством Шакры туда прибыли хранители мира,

Боги, божественные риши, риши-брамины;
Всякие дивные цветы дождём (рассыпали) маруты.

(Весь) преходящий мир ликовал с движущимся и недвижимым
Махатма (Шива) со своей божественной, пресветлой подругой

Новорождённого сына-мудреца ввёл (к учителю) по закону.
Шакра, владыка богов, небесную, чудную видом,

Дал кружку, владыка; из приязни (дал) божественные одежды.
Тысячи фламинго, болотных птиц, стопёрых (павлинов),

Попугаи, сизоворонки совершали прадакшину, Бхарата.
От арани рождённый, многосияющий, достигнув чудесного рожденья,

Там обитал премудрый, владея собой, соблюдая обеты.
Веды, с их разделами, дополненьями, с самого его рожденья

В нем утвердились, как и в его отце, махараджа.
Он избрал Брихаспати, знающего Веды, их дополненья, толкованья

Для наставленья в Писании; о, махараджа, он полностью изучил Веды,
С их разделами и дополнениями, размышляя о долге,

Равно и древние былины и законы для раджей, владыка.
За науку дав вознаграждение гуру, возвратился махатма.

Ужасающему умерщвлению плоти тот брахмачарья предался усердно.
С его рождения боги, риши, даже великий подвижник (Вьяса),

Его хвалили и почитали за познание и тапас, о, царь народа;
Но его разум не удовлетворялся тремя ступенями жизни,

Коренящимися в состоянии домохозяина: он взирал на Основу Освобожденья.

Такова в великой «Махабхарате» в «Книге об умиротворении» триста двадцать шестая глава - ПРОИСХОЖДЕНИЕ ШУКИ

ГЛАВА 327

Бхишма сказал:

Размышляя об Освобождении, пришёл к отцу Шука;
Приветствовав родителя, Шука, преисполненный добронравия, ради блага молвил:

«В основах Освобождения искушённый, да скажет мне владыка,
Как высшее удовлетворение, владыка, в моём сердце может возникнуть?»

Выслушав слово сына, высочайший риши молвил:
«Сын, изучай Освобождение, высшие его уставы».

По указанью отца Шука, лучший носитель дхармы, усвоил
Полностью Писание Йоги, также (ученье) Капилы, Бхарата.

И Вьяса решил, что сын, преисполненный великолепия брамина,
Высшей силой равный Браме, постиг Йогу.

«Теперь иди к Джанаке, владыке Митхилы,
Тебе скажет о цели Освобожденья владыка Митхилы».

О, царь, получив от отца указанье, он отправился в Митхилу
И решил спросить (Джанаку) о дхарме и высшем пути Освобожденья¹⁸.

Человеколюбивый (отец) сказал: «Путь совершай смиренно,
Не пользуйся властью по воздуху переноситься,

Честно иди: за удовольствиями не гоняйся,
Не стремись к вещам, привязанность вызывают вещи,

Не проявляй корысти перед тем жертвователем и владыкой народа;
Подчинись его воле, и разрешит он твои сомненья.

Этот князь в наставлениях об Освобождении сведущ, искушён в Законе (дхарме).
Для него¹⁹ совершаю жертвы; что тот скажет, нужно исполнить не сомневаясь».

С таким наставлением праведный муни Шука отправился в Митхилу,
Шёл по земле пешком, способный по воздуху переноситься;

(Шёл) через горы, переправлялся через потоки, реки, озёра,
Через леса и заросли, кишащие разным свирепым зверьём, пробирался.

Область двух (гор) — Меру и Хари, область Химавата,
Постепенно пройдя, он достиг страны бхаратов²⁰.

Разные земли²¹ видел, область китайцев, гунов,
И в страну Арьяварту пришёл тот великий муни.

Следуя слову отца, к нему свою мысль направляя,
Он завершил свой путь, странствуя в небе, как птица²².

Приятные города, цветущие деревни,
Цветные одежды он видел и вместе с тем не видел²³;

Отрадные сады, святые храмы,
Полные сокровищ, он встречал по дороге;

И в скором времени Шука прибыл в видехийскую (землю),
Хранимую махатмой, праведным раджей Джанакой, он видел,

Там много деревень, водой богатых, пищей, землю,
Цветущие пастушьи хутора, пасущихся коров стада,

Богатые поля пшеницы, риса; водились гуси, разная (другая) водяная птица
На тысячах озёр прекрасных, лотосами заросших.

Так он прошёл через Видеху, страну счастливого народа,
И сладостных садов Митхилы достиг благополучно.

Слонов, коней, повозок, толпами мужчин и женщин полный (город)
Он видел, будто бы не видя: через посад он шёл не отвлекаясь.

Он размышлял о цели, храня на сердце эту ношу;
(Так) Атману радея, мирный; он проходил через Митхилу;

К вратам её (кремля) приблизясь, он через них хотел пройти без колебанья,
Но там привратники его задержали угрозой;

Тогда, не гневаясь, остановился Шука, (ожидая),
Он не страдал, страдая от жары, томимый голодом и жаждой.

Он не слабел, не засыпал, не прятался от зноя.
Наконец, один из тех привратников, глядя на Шуку,

Стоящего недвижно, как в зените солнце, устыдился:
Преклонясь и сложив руки, он. почтил его по уставу

И тогда пропустил во второй пояс княжеского чертога;
Сынок, Шука там сел, размышляя об Освобожденьи,

На прохладу и зной одинаково взирая, равно великолепный.
Так, как бы через мгновенье, княжий советник к нему подошёл, сложив руки,

И провёл его в третий пояс царского чертога.
Затем в примыкающую к женской половине чертога, обширную, подобную саду Куберы²⁴,

Превосходную увеселительную рощу, разделённую ручьями,
Лужайками, с приятными цветущими деревьями, советник ввёл Шуку;

Затем, предложив ему сидение, удалился;
Тогда прибежали (девушки), чудесно одетые, прекраснобёдрые, с нежными членами и приветливым взором,

Блистающие золотыми украшеньями, носящие тончайшие красные одежды,
Лепечущие говорком, изощрённые в пении, пляске,

Улыбающиеся до начала речи, красотой подобные апсарам,
Искусные в возбуждении страсти, хорошо знающие прихоти сердца,

Красивейшие (широкобёдрые) девушки — их было с полсотни, —
Принеся воду для ног и прочее (по обряду), высшими знаками они его почтили,

Соответствующими времени (года) сладкими яствами его напитали.
А после его трапезы, сынок, примыкающую к внутреннему чертогу

Отрадную (пленительную) рошу они стали ему показывать, Бхарата;
Напевая, смеясь, играя, по (всем) её уголкам, от одного к другому (водили).

Женщины, поистине знающие толк в возвышенном, его тогда окружила.
Но сын апсары, очистивший себя, не увлечённый плотью, выполняющий своё деле,

Владеющий чувствами, победивший гнев, не гневался, не восторгался.
Дивное ложе, украшенное самоцветами, достойное бога,

Застланное великолепными коврами, те превосходные женщины (ему) предложили.
Совершив омовение ног, Шука вечерний обряд исполнил,

Затем опустился на сиденье и размышлял всё о той же своей цели;
Так на сиденье первую часть ночи провёл, предаваясь углублённому размышленью (дхьяне).

В середине ночи по уставу вкушал сон владыка.
Затем, поспешно вскочив, немедленно совершил очищенье.

В окружении женщин в глубокое размышленье опять погрузился премудрый.
Так вот тот день, соблюдая устав неуклонно,

И ту ночь в семействе царя он пребывал, о, Бхарата.

Такова в великой «Махабхарате» в «Книге об умиротворении» триста двадцать седьмая глава - ДЕЯНИЯ ШУК нИ

ГЛАВА 328

Бхишма сказал:

Затем тот царь Джанака вместе с советниками, Бхарата.
Со всеми обитательницами внутреннего чертога, предшествуемый пурохитами-жрецами.

Выслав вперёд сиденья и разные самоцветы,
К сыну (своего) гуру приблизился, на голове неся дары гостю.

Он предложил сиденье, самоцветами украшенное богато,
Очень мягкое, устланное превосходными коврами.

Царь из рук домашнего жреца (пурохита) его принял
И предложил сыну Кришны, Шуке, (тем) оказав высочайшую почесть.

Потом, когда опустился (на сиденье) сын гуру, почтил его (царь) согласно уставу:
Предложил воду для омовения ног, корову и превосходные дары передал гостю.

Тот почести, сопровождаемые мантрами, принял по уставу,
Превосходный брамин принял эту честь от Джанаки.

Корову и полагающиеся по уставу дары приняв от раджи,
О неизменном благополучии раджи расспросил пресветлый Шука,

Также о здоровье его домочадцев, о, владыка раджей.
По просьбе (Шуки) царь и его приближённые опустились на мягкие сиденья.

(Потомок) великого и благого рода, раджа, сидя на земле, сложив руки,
(Тот) царь о непреходящем благополучии расспросил сына Вьясы.

«Зачем ты пришел?» — так спросил земли охранитель.

Шука сказал:

Отец (мой) сказал: «Благо тебе; свободен, знает цель и основу освобожденья
Князь Видехи, знаменитый Джанака, он хозяин совершаемых мною жертвоприношений.

Отправляйся туда поскорее, если у тебя в сердце есть сомненье;
Разрешать нужно то, что смущает, тот царь разрешит твоё сомненье».

Итак, по указу отца тебя вопрошать сюда я прибыл.
На это, лучший из блюстителей долга (дхармы), мне досконально соизволь ответить:

В чём суть Освобожденья? Как должен поступать брамин для его достиженья?
Как оно здесь достигается: знанием или тапасом (умерщвлением плоти)?

Джанака сказал:

Как должен здесь поступать брамин, начиная с рожденья, об этом внемли:
Получив посвящение (от учителя), нужно, сынок, усердно изучать Веды,

Совершая тапас, почитая учителя, (жить) послушником, владыка,
Безропотно воздавать свой долг богам и предкам.

Выучив прилежно Веды, принеся учителю мзду (дакшину)
С его дозволенья да возвратится домой дваждырождённый;

Возвратясь, да живет хозяином, своей женой довольный²⁵.
Безропотный, да хранит он огонь по уставу.

После рождения сыновей и внуков да поселится он отшельником в пуще,
Там по закону огонь почитая, да будет приветлив к гостю.

В лесу знающий дхарму да примет в себя огонь по уставу²⁶.
Без противоречий, свободный от страсти, да живёт он (по уставу) браминской ступени жизни.

Шука сказал:

Когда утвердится знание, его осуществление (виджнана), и будут изгнаны надёжно
Противоречия из сердца нужно ли тогда соблюдать (закон) о трёх ступенях жизни?

Об этом я вопрошаю владыку, да благоволит разъяснить мне это владыка;
Сообразно сущности Вед скажи об этом, царь народа.

Джанака сказал:

Без знания и его осуществления не может быть Освобожденья²⁷,
А без помощи гуру нельзя достичь познания, так считают.

Учителя — кормчим, а знание здесь кораблём называют. Всё постигнув,
Исполнив (всё), подлежащее совершенью, переправясь, он может оставить и то и другое.

Чтобы не раскололся мир, чтобы не распалась карма,
Древние исполняли закон, заключающийся в четырех²⁸ ступенях жизни.

Так, после многих рождений и дел постепенно,
Хорошие и дурные дела покинув, достигают того, что здесь именуется Освобожденьем.

Кто многими делами, пройдя через многие лона в самсаре,
Достигает самоочищения, тот может освободиться на первой ступени жизни.

Мудрец, достигнув этого, видящий цель, освобождённый,
Стремящийся в Запредельное, не нуждается в трёх ступенях жизни.

Надо избегать постоянно из страсти и тьмы возникающих пороков;
Кто на пути ясности (саттвы) утвердился, тот в себе Атмана узрит.

Во всех существах себя и все существа в себе созерцая,
Он не загрязняется (внешним), как не намокает водяная птица.

Как птица, снизу (взлетая), достигает беспредельного в выси,
Так, покидая тело, освобождённый, свободный от противоречий, достигает умиротворенья.

Выслушай, песнь, что некогда спел здесь раджа Яяти;
Сынок, её запоминают дваждырождённые, сведущие в законах Освобожденья,

В «Атмане свет, нигде больше, он во всех существах одинаков.
Себя самоё созерцать способно полностью самоуглублённое сознанье (четаса),

Тот, кого никто не боится и кто не боится никого другого,
Кто не желает, не ненавидит, тот вступает в Брахмо.

Кто ни в каком существе ничего нечистого не вызывает
Делом, словом, мыслью, тот вступает в Брахмо.

Кто приобщается Атману в сердце и устраняет ослепляющую зависть,
(Кто) цокидает вожделенье, заблужденье, тот вкушает состояние Брахмо.

Кто, слушая ли, смотря ли, бывает равным
Ко всем существам, от двойственности свободный, (тот) вступает в Брахме,

Кто на похвалу и порицанье одинаково взирает, на счастье — несчастье.
На золото, железо, приятное — неприятное, тот вступает в Брахмо;

Кто на целесообразное — нецелесообразное, на зной — холод,
На жизнь и смерть одинаково (смотрит), тот вступает в Брахмо.

Как выпущенные члены черепаха вновь вбирает,
Так и чувства втягивает манасом нищенствующий странник.

Как при светильнике видна окутанная тьмой одежда²⁹,
Так при светильнике разума (буддхи) становится видим Атман».

Это все в тебе я вижу, лучший из мудрых; а также иные
Предметы познания тебе досконально известны; владыка,

Знаю, что ты преодолел (влеченье) к предметам чувств, брахмаришн,
Благодаря милости твоего гуру и твоему стремлению к знанью.

По его³⁰ же милости весьма труднодостижимым, великий муни,
Я обладаю этим дивным знанием, оттого и про тебя мне всё известно.

Превосходно твоё осуществление знания и путь превосходен,
Превосходно твоё величие, но ты об этом не знаешь³¹

Или по своей юности, или из-за сомнения, или из боязни³² не достичь Освобожденья.
Хотя ты уже достиг познания, но еще не пошел его дорогой.

Когда решительный, чистый, подобно мне, разрешит сомненья,
Освобождается от уз сердце, и он вступает на эту дорогу.

Владыка, ты преисполнен познания, стоек разумом, не жаден,
Без таких³³ усилий нельзя достичь Запредельного Брахмо.

Для тебя нет счастья — несчастья, (у тебя) нет жадности к предметам,
Не возбуждается в тебе страсть, ты не находишь удовольствия в пении, пляске.

Родственными узами ты не связан, к страшному нет у тебя страха;
Я вижу равны для тебя ком земли, золото, камень, о, причастный великой доле.

Я вижу, да и другие мудрецы (видят),
Что ты достиг негибельной, безболезненной, высочайшей дорога.

Каков здесь плод для брамина, какова цель Освобожденья,
Ты в этом наставлен, брамин, зачем еще тебе спрашивать нужно?

Такова в великой «Махабхарате» в «Книге об умиротворении» триста двадцать восьмая глава - ДЕЯНИЯ ШУКИ

ГЛАВА 329

Бхишма сказал:

Совершенный, выслушав это слово, принял решенье;
Утвердив себя в Атмане, Атмана в себе созерцая,

Исполнив подлежащее выполненью, счастливый, умиротворённый, голову подняв, удалился молча —
На вершину снежной горы он вознёсся, подобно вихрю.

В это самое время Нарада, божественный риши,
Отправился посетить Химават, радости полный, населенный

Совершенными божественными странниками и тысячами киннаров,
Хороводами поющих апсар, (разными птицами населенный):

Бхрингараджами, трясогузками, пёстрыми фазанами, нырками,
Сотнями многоцветных павлинов, «ке-ка!» кричащих,

Чёрными кукушками, стаями царственных фламинго —
Здесь постоянно пребывают царь птиц Гаруда

И четыре мирохранителя-бога³⁴; сонмы ришей
Туда постоянно сходятся (на совет), желая блага миру.

Здесь махатма Вишну ради (рождения) сына совершал умерщвление плоти³⁵.
Здесь же в детстве посрамил небожителей Кумара³⁶ (Сканда):

Тройственный мир желая унизить, копьё воткнул в землю,
И, всему миру (бросая) вызов, Сканда сказал такое презрительное слово:

«Если есть лучше меня кто-либо, больший друг браминов,
Если есть кто-нибудь, (превосходящий) меня в браминстве³⁷ и отваге.

Пусть тот выдернет моё копьё или хотя бы его поколеблет!»
Этому вняв, взволновались миры: «Кому такое будет под силу?»

Тогда владыка Вишну, увидав, что весь сонм богов взволнован
Чувствами, мыслями, что вместе с ракшасами, асурами весь он поруган,

Стал размышлять: «Какое благое дело совершить здесь нужно?»
Не вынесши такого поруганья, он взглянул на сына Паваки³⁸

И за наклоненное копьё ухватился, духовно чистый;
Пурушоттама потряс его левой рукою.

Когда поколебал копьё могучий Вишну,
Вся земля задрожала, с её скалами, рощами, лесами;

Мог бы вырвать копьё, но лишь поколебал его всемогущий:
Щадил царственность Сканды державный владыка Вишну.

Поколебав то копьё, Прахраде владыка молвил:
«Виждь силу Кумары, такого никто другой не сможет сделать!»

(Прахрада), разгневанный этим словом, решил копьё исторгнуть
И тогда его ухватил, но поколебать не был в силах.

Испустив мощный рёв, он на вершину горы ничком повалился,
Сын Хираньякашипу, трепеща, упал на землю.

По склону царя гор, (Химавата), в сторону севера направясь,
Там совершал постоянно трудновыполнимое умерщвление плоти Быкознамённый³⁹.

Пылающим, очистительным огнём окружена его обитель,
Гора, называемая «Солнечной», очень труднодостижимая для несовершенных.

Якши, ракшасы, данавы туда не могут проникнуть⁴⁰:
Она (кольцом) пылающего огня окружена, в десять йоджан шириною.

Могучий владыка Павака там самолично пребывает,
Ото всего охраняя премудрого Махадэву.

Божественных тысячу лет, богов опаляя,
Стоял на одной ноге многообетный Махадэва⁴¹.

На восточной стороне (Химавата), царя гор, поселился,
На пустынном склоне горы премудрый сын Парашары, великий подвижник,

Вьяса преподавал Веды ученикам, великий подвижник⁴²:
Причастному великой доле Суманту, Вайшампаяну,

Многопознавшему Джаймине, подвижнику Пайле.
Где окружённый учениками всегда восседал богатый подвигом Вьяса,

То высокое место, мирную обитель отца увидел
Духовно чистый Аранея; небесному творцу света подобный.

Тогда и Вьяса увидел приближающегося сына,
Окружённого сиянием, творцу дня подобно;

Не взирая на деревья, скалы, (другие) предметы,
Как спущенная с тетивы стрела, неуклонно (стремился) погружённый в йогу махатма.

Сын арани в ноги отцу сперва поклонился,
И других приветствовал по уставу великий муни,

Затем отцу передал досконально Шука,
Радуясь сердцем, свою беседу с царем Джанакой.

Так, наставляя в Ведах учеников и могучего сына, Вьяса,
Сын Парашары, великий муни, пребывал на хребте Химавата.

Однажды ученики к нему приступили,
Погружённому в изучение Вед, умиротворённому, победившему чувства,

К подвижнику, утверждённому в Ведах, в их дополненьях,
И сказали учителю Вьясе, сложив (молитвенно) руки.

Ученики сказали:

Причастные (твоему) великому блеску, приумножающие (твою) славу,
Мы хотим, чтобы ты одну милость оказал нам, гуру.

Такие их слова услышав, брахмариши молвил:
«Телятки, скажите, что вам приятное должен я сделать?»

Услышав такое слово учителя, ученики в веселии сердца,
Снова сложив (молитвенно) руки, склонили головы перед гуру

И разом сказали, раджа, такое возвышенное слово:
«Если мы угодили тебе изучением Вед, то мы богаты, превосходный муни!

Все мы желаем, чтобы нам был предоставлен дар, великий риши:
Пусть только мы достигнем славы без шестого ученика⁴³, окажи нам такую милость.

Нас (у тебя) четыре ученика, пятый — сын гуру;
Пусть Веды останутся (известными только) здесь, такого дара просим».

Выслушав слово учеников, знающий сущность и цель Вед Вьяса,
Рождённый Парашарой, мудрый, размышляющий о цели потустороннего мира,

Праведник сказал ученикам закономерное слово, приносящее благо:
«Всегда нужно сообщать слово Брамы брамину, желающему слышать,

Желающему достичь непоколебимой обители в мире Брамы.
Да будет вас много, да распространятся Веды⁴⁴!

Их нельзя сообщать ученику, не хранящему обеты, не стремящемуся к совершенству.
Все эти качества ученика вы должны знать досконально.

Ни в коем случае нельзя неосмотрительно давать знанье⁴⁵;
Как чистое золото испытывается накалом, разрезанием, трением (о пробный камень),

Так нужно рассмотреть ученика, его происхождение и другие свойства.
Не понуждайте учеников к недостойному и опасному (делу);

Плодоношение соответствует разумению, учению, знанью;
Каждому нужно одолевать препятствия и каждому увидеть благо.

(Веды) нужно передавать всем четырём варнам, и нервым делом — браминам;
Таков устав об изучении Вед; по преданию, это считается великим долгом.

Для хвалы богам Самосуший здесь создал Веды.
Кто в заблуждении оскорбит изучившего Веды брамина,

Тот за презренье к брамину сам, несомненно, погибнет.
Если неправедный будет произносить (Веды) и кто неправедно будет вопрошать о Ведах,

Из тех двух первый погибнет, а второй станет ненавистным.
Этим всё сказано о законе изучения Писаний.

Помогайте своим ученикам, да будет это у вас в сердце».

Такова в великой «Махабхарате» в «Книге об умиротворении» триста двадцать девятая глава - ДЕЯНИЯ ШУКИ

ГЛАВА 330

Бхишма сказал:

Это слово учителя услышав, превосходные ученики Вьясы
В сердечной радости, обняв друг друга, сказали:

«Что для настоящего и будущего нам сказал владыка,
Запечатлелось в наших сердцах, мы это исполним!»

Побеседовав между собою, они, весьма довольные сердцем,
Снова к учителю обратились, искушенные в слове:

«С горы на равнину мы хотим идти, великий муни,
Для распространения Вед⁴⁶, если тебе угодно, владыка».

Слово учеников услышав, владыка, сын Парашары,
В ответ сказал слово, способствующее закону, пользе, благу:

«Вы можете идти на землю или в мир богов, как вам угодно,
Не будьте же нерадивы, спешите возвещать слово Брамы».

С разрешения того праведного гуру, совершив прадакшину,
Они отправились радостно поклонившись Вьясе в ноги.

Затем, спустившись на равнину, жертвоприношение (с участием) четырех жрецов они учинили
И совершили его для певцов, кшатриев и вайшьев.

Радостно домохозяевами они жили, чтимые браминами постоянно;
Святые, прославленные в мире радели о принесении жертв для других, изучали Писанье.

Когда ученики (с горы) спустились, Вьяса вместе с сыном,
Мудрые, предавшись глубокому раздумью, молча, одиноко сидели.

Великий подвижник Нарада посетил их обитель.
В добрый час ласково звучащим голосом он им молвил:

«Эй, эй, брахмариши рода Васиштхи, не слышно здесь слова Брамы!
Один, предаваясь глубокому раздумью, чего ты сидишь, будто сновидец?

Не процветает эта гора, не озвученная словом Брамы,
Будто во мгле и пыли здесь утоплен Сома.

(Гора) не сияет, как прежде, будто в жилище дикарей (превратилась)!
Боги, риши её посещали, но с тех пор не звучит (здесь) слово Брамы,

Великолепные риши, боги, гандхарвы,
Лишась звуков Веды, здесь не блистают, как прежде».

Вняв слову Нарады, Кришна Двайпаяна молвил:
«Великий риши, то, что ты сказал, постигший слово Веды,

Соответствует и моей мысли, (всё) то, что изволил сказать владыка,
Везде любознательный, всеведущий, всезрящий,

Твоя мысль объемлет всё, что в трёх мирах происходит, —
Так поведай, певец-риши, молви, что тебе должен я сделать.

Укажи, брахмариши, что предпринять я должен?
Без учеников я здесь остался; не радуется мое сердце».

Нарада сказал:

Отсутствие изучающих — для Вед поруха; не соблюдение обетов — позор для брамина.
Позор для страны — пришельцы; для женщины позор — любопытство.

Нужно, чтобы ты изучал Веды вместе с твоим мудрым сыном,
Тьму, вызванную ракшасами, наводящими страх, развей словом Брамы!

Бхишма сказал:

Вняв слову Нарады, знающий высшую дхарму Вьяса,
Твёрдо хранящий обет изучения Вед, «Да будет так!» — обрадованный молвил,

И начал изучение Вед вместе с сыном Шукой,
Как бы наполняя мир правильно⁴⁷ произнесенных слов звучаньем.

Когда те оба занимались изучением Вед и совершали различные обряды,
Подумал буйный ветер, возникший из морского вихря.

«Теперь не следует изучать!» — сказал Вьяса, останавливая сына,
Тот немедленно прекратил; преисполненный любознательности Шука

Спросил отца: «Брамин, откуда поднялся ветер?
Поведать мне соизволь, владыка, о ветре всё досконально».

Услыхав это слово Шуки, Вьяса чрезвычайно поразился
Такому равнодушию к прекращению изучения (Вед) и сказал такое слово:

«Стали дивными твои очи, в самом существе незапятнанно твоё сердце:
Ты покинул раджас и тамас и утвердился в саттве.

Как в зеркале (видят) своё отражение, так и ты сам себя видишь;
Восприми в себя Веды и на них направь свой разум.

Идущий по дороге богов достигает Вишну, но темна дорога предков;
Этими двумя путями — небесным и дальним — идут (после смерти).

На земле и в поднебесье, где веют ветры,
Если семь дорог, о них от меня научись по порядку⁴⁸...

Здесь живут сонмы богов садхья, великих существ, многосильных;
У них был сын, по имени Самана, труднооборный;

Его сын был Удана, а у того появился сын Вьяна;
Нужно знать, от этого — Апана, затем от того — Прана.

Бездетным был Прана, труднооборный, врагов утеснитель.
Дела каждого из них по отдельности я расскажу тебе особо и досконально.

Всех живых вообще и каждого в отдельности приводит в движение вращающийся ветер;
Живые существа (пранина) вдыхают, а потому вдох называется прана⁴⁹.

«Гонителем» (праваха) называют первый ветер, по первому пути⁵⁰ гонящий
Скопления облаков, возникших из тумана и зноя.

В поднебесье скопляющий влагу, ярко блистающий в грозовых тучах,
Возникает второй ветер, воющий, рокочущий, по имени (аваха), «приносящий».

Ветер, всегда возносящий звезды, месяц и другие (светила),
Внутри тел восходящий, мудрые называют «восходящим» (удана),

Ветер, который из четырёх океанов черпает воду
И, вознеся воду, отдаёт её в поднебесье тучам,

Который, с тучами перемешав воду, отдаёт её Парджанье,
Это — третий, по имени «вздувающий» (удваха), всюду проникающий буйный ветер.

Сгоняющий много разрозненных облаков, их уносящий,
Проливает дождь, нагромоздив сначала тучу на тучу,

Их сталкивает и разбивает, вызывая грохот грома;
Для охранения (от зноя), они становятся (дождевой) тучей;

На воздушных колесницах он тех могучих (марутов) носит.
Четвёртый ветер, по имени «сгонитель» (самваха), рушит (облачные) горы,

Тот вихревой, воющий, сухой, крушащий (облачные) горы ветер.
Тот, с которым (несутся) грозовые тучи,

Бурно возникающий, обрушивающийся громом с неба.
Пятый, ураганный ветер называется «разгонитель» (виваха).

Тот, который растекшуюся в пространстве воду носит
И пребывает, согнав (вместе) чистые воды небесной Ганги⁵¹,

Тот, что издалёка, в один луч соединяет солнце,
Лоно тысячи лучей, озаряющих носительницу сокровищ (землю),

Который напоит утрачивающего и наращивающего свой диск Сому,
Это — шестой, по имени «вращающий» (париваха), победный ветер.

Тот ветер, что в своё время похищает жизненные токи (праны) всех носителей жизни,
Тот, чьей колеёю движутся оба: смерть и сын Вивасвана (Яма),

Тот, который взирающих (очами) мудрости, размышляющих о внутреннем Атмане, умиротворённых,
Радеющих об изучении Писаний по размышлении к бессмертию предуготовляет,

Тот, что при наступлении конца (света) проносит в вихре
Десять тысяч сыновей владыки существ Дакши,

Тот, что некогда возникшую тварь уносит без возврата,
По имени «запредельно-уносящий» (паразаха), верховный, трудноодолим тот ветер.

Таковы эти чрезвычайно удивительные ветры, сыны Дити;
Без устали веют они, всё поддерживая, всюду проникая.

Великое чудо, что эту высокую гору
Внезапно поколебал тот чрезвычайно могучий ветер.

Этот ветер — дыхание Вишну; когда, быстро вздымаясь,
Он налетает внезапно — мир трепещет.

Поэтому знающие брамины не повторяют Веды при слишком сильном ветре;
Сказанное на ветер слово Брамы терпит урон, ибо (говоривший) боялся.

Такое слово закончив, сын Парашары молвил,
Сказал он сыну: «(Теперь) изучай!» и к небесной Ганге вознёсся».

Такова в великой «Махабхарате» в «Книге об умиротворении» триста тридцатая глава - ДЕЯНИЯ ШУКИ

ГЛАВА 331

Бхишма сказал:

В этот миг одиночества приблизился Нарада,
Чтобы спросить о цели Вед ревностно изучавшего Писание Шуку.

Шука, увидев приближающегося дэвариши Нараду,
Сначала почтил его дарами (для гостя), почтил так, как об этом сказано в законе.

Удовлетворённый Нарада радостно молвил: «Скажи, лучший из дваждырождённых,
Какую, телёночек, оказать тебе милость?»

Услыхав слово Нарады, Шука сказал, Бхарата:
«Одари меня (познанием), что в этом мире ведёт к благу!»

Нарада сказал:

Некогда владыка Санаткумара молвил такое слово
Мудрецам, желавшим постигнуть основу (таттву) и себя осуществившим:

Нет правды, равной тапасу, нет ока, равного знанию,
Нет страдания, равного страсти, нет счастья, равного отреченью.

Прекращение злых дел, в чистом поведении постоянство,
Благонравие, добродетельная жизнь — вот непреходящее благо!

Заблуждается тот, кто привязывается к достигнутому им бедственному состоянию человека;
Он от страдания не может освободиться, ибо привязанность к миру и есть страданье⁵²;

От привязанности колеблется разум, она расставляет сеть заблужденья;
Попавший в сеть заблужденья и здесь, и в ином мире вкушает страданье.

Всемерно нужно отрешаться от влечений, гнева
Желающему достичь блага, ведь на погибель блага возникли те оба.

Постоянно следует оберегать от гнева подвиг (самоистязание), от самости — блаженство,
Знание — от гордыни, себя ж — от заблужденья.

Благожелательность есть высший долг, терпение — высшая сила,
Знание Атмана — высшее знанье, но нет ничего превыше Правды.

Благо слово правдивого, правдой говорит благо,
Правда для существ есть высшее благо, так полагаю.

Кто все начинанья покинул, кто без собственности, без мечтаний,
Тот учён и мудр, он полностью всё покинул.

Кто с чувствами, подчинёнными собственной воле, здесь странствует среди предметов,
Непривязанный, собранный, умиротворённый, неизменный,

Своим или не своим (окружённый), кто (постигает), что он — не это,
Тот, освобождаясь, скоро достигнет запредельного блаженства.

Никогда ни с кем не заговаривая, никого не касаясь, ни на кого не глядя,
Так должен совсеми (встречаться) муни, тогда он достигнет высшегоблага.

Да следует он путём милосердия: ни одному существу вредить он не должен.
Достигнув такого рожденья, нельзя разжигать вражды к кому-либо,

Отрешение от собственности, от надежд, полная удовлетворённость, непоколебимость
(Качества) себя постигшего и победившего; вот что называют высшим благом.

Сынок, покинь собственность, покори (свои) чувства!
Пребывающий в бесскорбном состоянии ни здесь, ни в ином (мире) ничего не боится;

Не скорбит свободный от соблазнов, покинь свои соблазны!
Покинув соблазны, спокойный, ты освободишься от мучительной скорби.

Самообузданный, собранный, подвизающийся постоянно,
Желая победить (еще) непобеждённое, от привязанностей будь отрешённым!

Не привязанный к притягательным свойствам, направляйся всегда к одной цели;
Скоро такой брамин достигает непревосходимого счастья.

Среди существ, радующихся противоречиям, о единстве радеет муни;
Знай, такой насыщен познаньем; не скорбит насыщенный познаньем.

Чистыми делами достигают божественного смешанными — человеческого рожденья,
А нехорошими — принудительно получают рожденья в лонах животных.

Здесь постоянно теснимое страданиями рождения и смерти
Существо созревает в самсаре; как этого ты не разумеешь?

Неблагое ты принимаешь за благо, непрочное за прочное принимаешь,
Бесцельное принимаешь за цель, как же ты этого не разумеешь?

Ты опутан многими, тобой самим рождёнными узами заблужденья,
Так гусеница сама себя оплетает, как же ты этого не разумеешь?

Хватит здесь с собственностью (возиться)! Бедами собственность (чревата)!
Гусеница, делая куколку, оплетается тем, чем она обладает.

Привязанные к сынам, жёнам, домочадцам, погрязают люди,
Как на болотном озере в топи старый лесной слон (погрязает).

Как большая сеть вытаскивает рыб вверх, на сушу,
Так, увлекаемые тенётами привязанностей, видят люди великое горе.

Домочадцы, сыновья, жёны, тело — все ненадёжно,
Всё чуждо, нестойко; что же твоё — доброе, злое ли (дело)?

Если тебе нужно уходить поневоле, всё покинув,
Бесцельно, зачем же ты привязываешься и не преследуешь своей цели?

Без укрытия, без направления, по нескончаемому бездорожью,
Влекомый во тьму и дебри, как ты пойдёшь, одинокий?

И когда ты отправишься, никто тебя сопровождать не будет,
Только благие и злые дела пойдут за тобой, уходящим.

Веденье, дело, чистоту, разнообразное познанье
Ради своей цели тебе нужно преследовать, так ты освободишься, преуспев в цели.

Страсть, которой радуется чернь, — узы;
Добродетельные, нх разрезав, уходят; поступающие дурно их рассечь не могут.

(Есть река): образы — её берега, манас — теченье, осязание — острова, вкус — стремнина,
Обоняние — пена, речь — вода; трудно, по ней (плывя), найти путь в небо;

Но терпенье — весло, правда — груз, переправочный канат — стойкость в долге (дхарме);
Отрешённость — попутный ветер⁵³; быстро на такомплоту можно пересечь реку.

Покинь праведность — неправедность, покинь правду — кривду;
Обеих — правду и кривду отвергнув, покинь и то, чем ты их отвергнул.

Покинь правду (дхарму) силой отрешённости от начинаний и кривду — в силу отсутствия желаний,
Силой предельной решимости, разумом (буддхи) правду и кривду постигни!

Покинь тот дом, где кости — балки, связки — перевязи, мясо, кровь — обмазка,
Кожа — обтяжка, зловонный (дом), полный мочи, кала,

Осаждаемый тяжкими болезнями, подверженный старости, скорби,
Запылённый, непостоянный; покинь это бренное жилище!

Этот весь преходящий мир — подвижное и неподвижное, какое бывает,
Состоит из грубых сутей и Махана, утверждённого на высшем⁵⁴,

И пяти индрий, а также (из гун): тамаса, раджаса, саттвы⁵⁵ —
Таково семнадцатисоставное нагромождение, известное как проявленная (природа).

Со всеми предметами чувств; здесь она как проявленная — непроявленная известна,
Двадцатичетырёхсоставное это (нагромождение) определяется как проявленная — непроявленная (природа);

«Связан этим всем человек (пуруша), — так мыслят, —
Также с триадой (должным, приятным, полезным), со счастьем — несчастьем, жизнью и смертью».

Кто это досконально знает, тот возникновенье — уход постигает:
Узнавать нужно одно за другим, (по порядку) всё, подлежащее познаванью.

Что воспринимается чувствами, считается проявленной (природой);
А непроявленная запредельна чувствам, по признакам её постигают.

Когда укрощены чувства, воплощённый словно из ключа утоляет жажду,
(Пребывающий) в Атмане мир и пребывающего, в мире Атмана он видит.

Сила прозревающего высшее» низшее не гибнет; он созерцает
Все существа везде и всегда, во всех состояниях; это — корень познанья.

Единения со всеми существами нечестием нельзя достигнуть,
(Лишь) тот (достигает), кто знанием отвратил все бедствия, рождённые от заблужденья;

Не нарушается путь мира сиянием разума в мире.
О безначальном и бесконечном существе, пребывающем в Атмане, непроходящем,

Бездеятельном, безобразном, возвестил знающий святые ключи владыка.
Но человек, который из-за тех или иных совершённых им поступков постоянно страдает,

Чтобы избавиться от бед, (живые) существа убивает неоднократно;
Затем он еще много новых дел затевает

И опять из-за них страдает, как больной, принимающий неподходящее лекарство.
Так непрестанно, ослеплённый заблуждением, маревом счастья среди мучений,

Завлекается и всегда пахтается своими собственными делами, будто мутовкой,
И, связанный своими же делами, он вынужден рождаться⁵⁶,

Тяжко уязвимый, он в самсаре, как в колесе, вертится...
А ты отвращайся от уз, от дел отвращайся!

Стань всезнающим, всепобеждающим, отвращенным от быванья!
Уже многие избегли новых сетей уравновешенностью, силой умерщвления плоти,

Новых сетей избегнув, достигли совершенной праведности, начала неуязвимого блаженства.

Такова в великой «Махабхарате» в «Книге об умиротворении» триста тридцать первая глава - БЕСЕДА ШУКИИ НАРАДЫ

ГЛАВА 332

Нарада сказал:

Беспечальный, умиротворяющий благой устав, предназначенный для уничтожения скорби,
Получают успокоившие разум (буддхи) и, получив, преуспевают в счастье.

Тысячам горестных состояний, сотням ужасающих состояний
Изо дня в день подвергается заблудший, пандита же (они не тревожат).

Поэтому ради уничтоженья нежелательного выслушай от меня сказанье.
Когда разум подчинён воле, достигается уничтожение скорби.

Из-за связи с нежелательным и отказа от желательного⁵⁷, (раджа),
Худоумные люди связываются мирскими скорбями.

Когда побеждена (привязанность) к предметам, не следует думать об их свойствах,
Ибо кто на них обращает внимание, не освобождается от уз влеченья.

Нужно увидеть порочность того, к чему развивается влеченье,
Нужно видеть, как нежелательно это влеченье, тогда быстро достигается бесстрастье.

Кто сожалеет (о прошлом), не достигает ни пользы, ни славы, ни блага;
Ведь привязанностью к несуществующему его не вернуть (человеку).

Гуны то сочетают здесь все существа, то (вновь) разъединяют,
Одинокому ж нет здесь причины для скорби.

Об умершем, погибшем, об уведенном (Ямой) скорбящий
Скорбь приумножает скорбью и (лишь) удваивает несчастье.

Взирая на мир, (перед ним) распростертый, мудрый не станет плакать
Правильно на всё смотрящий слёз не проливает.

Когда страданию подвергается тело или манас,
Если нечем помочь, так и думать об этом не нужно.

Способ устранить страданье — о нём не думать,
Ведь думой его не избегнешь, а лишь ещё больше растравишь.

Сердечную скорбь отгоняют познаньем, телесную — зельем,
Насколько ведуны способны; негоже уподобляться младенцам.

Мимолётны красота, юность, жизнь, здоровье,
Забота о вещах и дружеские связи; за них цепляться не следует пандиту, —

О горестях одного весь народ скорбеть не может,
Пусть (тот) сам противодействует скорби, если видит выход.

В жизни страдание преобладает над удовольствием, в этом нет сомненья.
Влечение к чувственным предметам от заблуждения (возникает); а смерть (всегда) нежеланна.

Муж, полностью покидающий двоицу: несчастье — счастье, —
Уходит в бесконечное Брахмо; об этом не скорбят пандиты.

В беде человек покидает пожитки, да и хранить их не радость;
Их трудно добыть, а об утрате нечего думать.

Попеременно человек приходит то к тем, то к иным достаткам;
Несытыми невежды уходят, и удовлетворёнными — пандиты.

Конец всякого богатства — потеря; конец возвышенья — паденье;
Конец сочетанья — разлука; смерть — конец жизни;

И нет конца жажде; удовлетворённость есть высшее счастье,
Поэтому удовлетворенность здесь — настоящее богатство, (так) смотрят пандиты.

Мы мимолётны, как миг, и движемся без остановки,
Но раз и тела наши непостоянны, то что считать постоянным?

Кто, размышляя об (истинном) Бытии, в существах запредельное манасом постигает,
Тот не скорбит, когда вынужден уходить: на высший путь он взирает.

Но если он еще не пресытился желанным, если ещё хлопочет,
То смерть, (его) ухзатив, уносит, как тигр, что на скот нападает.

Итак, нужно стремиться найти способ полностью освободиться от бедствий;
Освобождённый, не скорбя, не предпринимая начинаний, да будет бесстрастен.

Касания, образа, вкуса, запаха, слова
Богатый и бедный не воспринимают как-либо различно.

До сочетания друг с другом существа не подвластны страданью,
Нечего, значит, скорбеть при разлуке, пребывая в пракрити (природе).

Суровостью нужно воздерживаться от полового общения и чревоугодья; руки, ноги (нужно сдерживать) глазом;
Глаз и слух — манасом (рассудком); манас и речь обуздывают познаньем.

Следует воздерживаться от участия в хвале, порицанье;
Кто отрешенно уходит, без самомненья, тот пандит, тот счастлив.

Кто сидит своим внутренним «я» довольный, безучастно, без желаний,
Кто странствует с самим собою, тот бывает счастлив.

Такова в великой «Махабхарате» в «Книге об умиротворении» триста тридцать вторая глава - БЕГСТВО ШУКИ

ГЛАВА 333

Нарада сказал:

Когда происходит смена счастья — несчастья,
Ни знание, ни благонравие, ни мужество тут не помогут;

От себя самого нужно стараться избавиться и не впадать в унынье.
От старости, смерти, болезни нужно себя оберегать, как друга;

Ведь болезни телесные и душевные пронзают тело,
Как остроразящие стрелы, пущенные из тугого лука.

Если потрясенный страстями, истомлённый и желает жизни,
Всё же, вопреки его воле, к погибели влечётся тело.

Уплывают безвозвратно, как воды потока,
Дни и ночи, ущербляя век смертных;

Светлые, тёмные полумесячья непрестанно сменяют (друг друга);
С рождения смертных они нарастают, не останавливаясь ни на мгновенье.

(Смену) счастья — несчастья существ приводит к старости тот Адитья,
Что, не старея, восходит, заходит — снова и снова.

У дрожащих существ тайком забирая
Желанное — нежеланное людям, неизбывно уходят ночи.

Кто ищет наслаждений, тот их получал бы согласно желанью,
Если бы высшее не сдерживало плод деятельности человека.

Но владеющие собой, благие, разумные люди,
Уничтожившие свою карму, от плодов свободны.

Другие же, худоумные, ничтожнейшие, недобрые люди,
Как бы отрешившиеся⁵⁸ от надежд, (в действительности) до всего жадны.

Некоторые же другие вредить существам всегда готовы;
Обольщая весь мир, заматерели в усладах.

Некоторые сидят недвижимо, утвердясь в блаженстве,
Иные, стремящиеся к делам, недостижимого⁵⁹ не достигают;

Убедись, что недостатки человека от его природы;
Возможно, что семя, возникающее в одном (месте), в другое переходит;

Зародыш может быть связан или не связан со своим лоном.
Его развитие подобно цвету манго, (где бывают и пустоцветы);

Иные желают сына для продолжения рода, но бывает,
Что не зарождается яйцо, хотя желающие и прилагают старанье для удачи,

А у избегающих зачатия, как ядовитого лютого змея,
Рождается долговечный сын (неожиданно), как появленье навья.

Иные, болезненные, совершают жертвы богам, предаются умерщвлению плоти,
А рождаются (у них) хоть и выношенные десять месяцев сыны, но позор для рода⁶⁰,

Иные родители копят богатства зерном, хлебом,
И в роскоши (всё же) с добрыми знаками⁶¹ (у них сыны) родятся.

Когда друг с другом встречаются в половом общенье,
Как несчастье, внезапно проникнув в лоно, развивается зародыш,

Когда угасла жизнь живущего воплощенного, исторгнутый из тела его зародыш
Быстро в чужие тела через мясо и слизь проникает;

Сожжённый в одном теле, он в следующее, подвижное или неподвижное, (проникает)
И гибнет с гибелью (этого тела), будто к лодке привязанная лодка.

При совокуплении в иное лоно извергается бессознательное семя
С каким же усилием оно становится живым зародышем⁶², поразмысли об этом.

Где перевариваются пища и питьё, проглоченные яства,
В том же чреве развивается и зародыш; почему же он не переваривается как пища?

В утробе моча, кал идут своей естественной дорогой;
А в удержании, в извержении зародыша не видно сознательной⁶³ воли.

Некоторые плоды рождаются (благополучно), выжимаясь из чрева,
Иные же подвергаются гибели, когда приходят (роды).

Таким образом, кто, совокупляясь, в лоно извергает семя,
Получает какое-то потомство и снова в противоречия погрязает.

При зачатии и рождении на седьмом, девятом (месяце) или десятом
Скопляются пять сутей (тела), они распадаются по окончании жизни.

Нет способов поддержать людей; это (так), несомненно;
Их поражают болезни, как охотники мелкого зверя.

Поражённые болезнями тратят большие средства,
Но врачеватели, даже стараясь, недугов исцелить не могут.

Да и самих целителей, хоть и способных, опытных, сведущих, запасающих корни,
Преследуют болезни, будто охотники лань настигают;

Хоть люди пьют разные маслянистые снадобья, настои,
Их ломает старость, как могучий слон деревья.

Кто же на земле болезни скотов, птиц врачует,
Хищников, (бродяг) злополучных? Обычно они не болеют.

Даже к свирепым, трудноодолимым царям, устрашающим силой,
Надвигаясь, подступают болезни, так хищная стая к быку (подступает).

Так людей, затопленных заблуждением, скорбью,
Быстро, без предупрежденья бурный поток уносит.

Ни богатством, ни царственностью, ни даже ужасающим умерщвлением плоти
Воплощённые, связанные с лоном, своё естество изменить не могут;

И жадные до всего не умирали бы, не старели,
Не видели бы неприятного, коли б их стремление к превосходству было плодотворным.

Всё выше и выше мирские (люди) стремятся превзойти (друг друга),
Стараются сколько в силах, да не удаётся им это.

Опьянённых властью, пьяных от хмельных напитков
Вынуждены почитать трезвые, бесхитростные богатыри, преисполненные отваги.

От иных беды (сами собой) отвращаются незаметно,
У других же ничего не видно, что бы им принадлежало.

Великое несходство плодов усматривается в связи с (прошлыми) делами:
Иные в шелках, другие в (лохмотьях) ходят;

Все тянутся за желанным, а колесницы да гонцы — у немногих;
У кого нет и одной жены, а у кого разных жён сотни.

Радуются существа в противоречиях (жизни); вразброд идут люди.
Взирай на тот, иной путь, и ( тогда) здесь ты не впадешь в заблужденье.

Покинь двоицу — должное — недолжное, покинь правду — кривду,
Двоицу — правду и кривду — покинув, покинь и то, чем ты их покинул⁶⁴.

Так возвещена тебе, превосходный риши, глубочайшая тайна;
Её (постигнув), боги, покинув мир смертных, взошли на небо.

Бхишма сказал:

Выслушав слово Нарады, премудрый Шука,
Весьма понятливый, размышляя, в сердце своем не нашел решенья:

«Сыновья да жёны — великое горе, великий труд —постижение знанья.
Какова же та вечная обитель, где ничтожны страданья, где велика удача?»

Затем в своём решительном, блаженнейшем пути поразмыслив недолго,
О запредельном пути, последний выбор праведника постигнув,

(Он так размышлял): «Как мне высочайшим путём пройти беспечально,
Чтобы опять не возвращаться в океан различных рождений?

Запредельного бытия желаю, откуда не возвращаются снова;
(Достигают) сердцем достоверного пути, все привязанности отвергнув.

Пойду туда, где самоумиротворение меня встретит,
Негибнущее, непреходящее, где пребуду вечно.

Но высшего пути нельзя достичь без йоги,
И пробуждённому не подобает быть связанным делами;

Поэтому, утвердясь в йоге, покинув плотскую обитель,
Став ветром, в огромное сияние солнца проникну;

Ведь оно не гибнет, как из-за сонма богов (гибнет) Сома⁶⁵:
Расплесканный (богами) он падает на землю и вновь восходит.

Всегда гибнет Сома и вновь возрастает; зная это,
Подобного повторного убывания и возрастания не желаю!

А лучистое солнце озаряет миры могучими лучами,
Никогда не ущербляется его диск, оно даёт всему силу.

Итак, мне угодно идти к Адитье, пламенеющему силой,
Там с непоколебимым внутренним «я» (антаратма), необорный, пребывать я буду.

Сбросив это бренное тело, в обитель Солнца
Вступлю с мудрецами, в трудновыносливое солнечное пламя.

Прощаюсь с деревьями, слонами, горами, землёй, сторонами света,
Со змиями, ракшасами, пишачами, гандхарвами, данавами, богами.

Во все существа миров я, несомненно, проникну —
Да узрят риши, боги мою йогическую силу!»

Затем он просил отпустить его всемирно прославленного риши Нараду;
Отпущенный им, он отправился к отцу оттуда.

Поклонившись в ноги махатме, муни Двайпаяне Кришне,
Шука, попросив его отпустить, совершил прадакшину.

Услыхав это слово Шуки, довольный махатма риши сказал ему снова:
«Слушай, сын мой, повременил бы ты нынче, пока на тебя не налюбуются мои очи!

Но Шука без слабости, так отрешённый, свободный от сомнений,
Об Освобождении помышляя, предал сердце своё уходу.

Покинув отца, отправился превосходный муни
На хребет изобильной Кайласы, населённой сотнями совершенных.

Такова в великой «Махабхарате» в «Книге об умиротворении» триста тридцать третья глава - БЕГСТВО ШУКИ

ГЛАВА 334

Бхишма сказал:

Сын Вьясы, взойдя на отрог горы, Бхарата,
В пустынной стране на горной, укромной площадке уселся,

Расположился согласно уставу законодательных писаний:
Все члены, начиная с ног, (расположил) в порядке знающий последовательный порядок;

Тогда тот познавший, обратясь лицом к востоку, вскоре после восхода солнца
Сел, как подобает при упражнениях, подобрав руки и ноги⁶⁶.

Там не летали птицы, не было шума, не открывалось далёкого вида;
Здесь мудрый сын Вьясы совершал упражнения йоги.

Тогда он увидел себя отрешённым ото рсех связей;
И, прозрев запредельное то, смехом своим посмеялся Шука.

Для достиженья освобождения, утвердясь снова в йоге,
Став великим владыкой йоги, он вознёсся на воздух.

Совершив прадакшину божественному риши Нараде,
Явил тому высочайшему риши свою йогу.

Шука сказал:

Я увидел путь, иду по нему, да будет тебе благо, великий подвижник!
Иду по желанному пути по твоей милости, светозарный!

Бхишма сказал:

Отпущенный Нарадой, поклонясь (ему) в ноги, самим Двайпаяной рождённый Шука
Снова погрузился в йогу и вознёсся в пространство.

Взлетев с хребта Кайласы, он поднялся на небо;
Став ходящим по небу, святой (двигался) уверенно, как ветер.

Превосходного брамина, величием подобного сыну Винаты (Гаруде),
Все существа увидали возносящегося со скоростью ветра иль мысли.

Отчетливо проникая мыслью во все три мира,
Направлялся он в дальний путь, сияющий подобно огню и солнцу.

Мыслью сосредоточенного на одном, устремлённого без страха
Все существа, подвижные и неподвижные, узрели;

Посильно, согласно уставу, они совершили ему поклоненье,
А небожители его ливнем цветов одождили с неба.

Увидев его, поразились гандхарвов и апсар вереницы,
Риши, совершенные пришли в крайнее изумленье:

«Кто это, тапасом достигший совершенства, ходящий в поднебесье?
Распрямлено его тело, воздето лицо, его глаза сияют!»

Тогда великий праведник, в трёх мирах обретший славу,
Безмолвно шествуя, лицом обрат ясь к востоку, направлялся к творцу света — (солнцу).

(Ликующими) возгласами как бы наполнили отовсюду пространство,
Взирая на его быстрый полет, апсар вереницы.

О, раджа, были потрясены их сердца: изумил их предельно
Носящий пять кос (панчачуда), (так что) глаза они широко раскрыли.

«Какое божество такого (дива) достигло, такой высочайшей дороги?
Как решительно сюда оно приходит, как бы освобождённое, свободное от желаний».

Тогда на горе, по имени малая, он воздвигся;
Её Урваши и Пурвачитти всегда посещают.

(Обе) они с крайним изумлением встретили того сына брахмаришк:
«Ах, как самоуглубился разумом, изучая Веды, этот дваждырождённый!

В короткое время на небосвод он взошёл, как месяц,
Послушанием отцу он достиг такого непревосходимого разуменья!

Благоговейно преданный отцу, возлюбленный сын отца, суровый подвижник,
Как же отец, не помышляющий ни о чем ином, его мог покинуть?!»

Слово Урваши услышав, вполне знающий высшую дхарму, Шука
Во все стороны глянул, как бы приведенный к исступленье:

В небосвод, землю, скалы, леса, в рощи,
В озёра, реки тогда он проникнул взором.

На сына Двайпаяны, собравшись, с большим почтеньем
Все божества взирали, сложив руки.

Тогда знающий высшую дхарму Шука сказал им такое слово:
«Если отец меня будет искать, так восклицая: «Шука!»,

Отвечайте тогда ему все разом,
Из любви ко мне это благоволите сделать».

Услышав слово Шуки, все стороны с их лесами,
Морями, реками, скалами ответили ему разом:

«Как ты нас просил, певец, пусть так и будет!
На призывное слово отца мы ответим».

Такова в великой «Махабхарате» в «Книге об умиротворении» триста тридцать четвёртая глава - БЕГСТВО ШУКИ

ГЛАВА 335

Бхишма сказал:

Молвив такое слово, великий риши, превеликий подвижник
Шука пребывал в совершенстве, оставив четыре порока⁶⁷,

Восьмиричную тьму покинув, он отбросил пятиричные страсти (раджас),
Затем он отбросил и саттву; это было как чудо!

Тогда в постоянном, бескачественном, лишённом признаков месте
Утвердился он в Брахмо, как бездымный огонь сияя.

(Падал) огненный дождь, стороны небосвода (вспыхнули) пожаром,
Задрожала земля в это мгновенье; это было как чудо!

С деревьев попадали ветви, с гор (покатились) утёсы;
Раскололись с грохотом хребты Химавата, как бы раздираясь;

Не пылал очистительный огонь, не сияло тысячелучистое (солнце),
Всколыхнулись моря, озёра, реки;

Пролил Васава дождём вкусную, благовонную воду,
Повеял дивный, душистый, чистый ветер.

С отрогами, высящимися дивно, чета Химават и Меру,
Сходящиеся две горы, белая и жёлтая, прекрасные, словно из серебра и золота, Бхарата,

В сто йоджан шириной, длиной, высотою, —
На северной стороне сияли; он (это) видел.

Затем с бестрепетным сердцем вознёсся Шука;
Тогда вершины обеих гор внезапно раздвоились;

То было как невиданное чудо, махараджа,
А меж двух отрогов гор он проследовал быстро:

Высочайшие горы ему не преграждали дороги;
И среди небожителей поднялся великий шум в небе;

(Восклицали) гандхарвы, риши, те, что пребывали на скалах,
Шуку, парящего между раздавшихся гор, увидев.

«Свят, свят!» — отовсюду такой возглас раздался Бхарата;
Боги, гандхарвы, риши его почтили,

Толпы ракшасов, якшей, видьядхаров (хранителей знанья) толпы;
Поднебесье внезапно наполнилось дивными цветами.

Шуки, совершив вознесенье, великий раджа, достигнул
Превознесенной, приятной Мандакини (небесного потока).

Праведный Шука увидел цветущие заросли деревьев,
В реке резвились апсары весёлой гурьбою;

На бесплотного Шуку, нагие, бесплотные, они взирали.
Отец, преисполненный нежности, узнав, что возносится (Шука),

Следовал позади за сыном, северным путём направляясь;
Шука же с восходящим ветром направлялся восходящим путём в поднебесье;

И стал он Брахмо, являя своё превосходство,
А великий подвижник Вьяса избрал иной путь великой йоги.

В одно мгновение достиг он обители Шуки.
Как Шука прошёл, раздвоив вершину горы, он видел;

Когда восхваляли риши деяния его сына,
Возгласом «Шука!» его долго призывал Вьяса;

Отзвуки призывов отца наполнили три мира,
А Шука, став душою всего, вездесущим, всезрящим,

Праведный, возгласом «бхох!», далеко разносящимся, ответил;
Когда выкрикнул он «бхох!», тот односложный возглас,

Откликнулся весь преходящий мир, подвижный и неподвижный;
С тех пор и поныне, если выкрикнуть призывный возглас,

В горных пещерах, на (горных) хребтах за Шуку, как некогда, они отвечают.
Затем, показав свою власть, в существах исчез Шука;

Покинув (все) качества, звук и другие, он в запредельную область вознёсся,
Увидев величие своего безмерно великолепного сына,

На выступ скалы опустился (Вьяса), размышляя о сыне.
Тогда на берегу Мандакини вереницы апсар игривых

Всполошились от прихода того риши, потеряв рассудок;
Одни влились в воду, за кусты укрылись другие;

Иные, заметив того превосходного муни, схватили одежды.
Муни Вьяса поняв, что его сын свободен,

Он же сам связан, был доволен и вместе с тем пристыжен.
Тогда бог, окруженный гандхарвами, сонмами ришей чтимый,

Приблизился держащий в руке Пинаку владыка Шанкара.
Сперва ободрив (знаком), Махадэва такое слово молвил

Двайпаяне Кришне, обуянному горем-печалью о сыне;
«Подобного силой огню, воде, воздуху, поднебесью,

Такого сына ты у меня просил когда-то;
Затем с такими признаками (у тебя) родился (сын) силой твоего умерщвления плоти

И по моей милости — чистый, обладающий силой Брахмо;
Высшего пути он достигнул, труднодостижимого для непобедившего чувства

И даже для богов; что же ты о нем горюешь, певец-риши?
Пока плещут моря, пока стоят горы,

Дотоль не погибнет слава твоя и твоего сына.
Отсвет, подобие твоего сына, всегда и везде, непреложно

Ты будешь по моей милости видеть в этом мире, великий муни!»
Водимый самим владыкой Рудрой, Бхарата,

Созерцая отсвет (сына), многовозрадованный, возвратился к себе тот муни.
Так о рожденье, также о пути Шуки, тур-Бхарата,

Как ты просил, я поведал тебе подробно;
Некогда мне то рассказывал божественный риши Нарада, раджа,

Также в беседах великий йогин Вьяса, от слова до слова.
Эту чистую быль, касающуюся Основы Освобожденья (Мокшадхармы)

Если усвоит стремящийся к покою, то пойдет путём Запредельным.

Такова в великой «Махабхарате» в «Книге об умиротворении» триста тридцать пятая глава - БЕГСТВО ШУКИ

ОКОНЧЕНО «ДЕЯНИЯ ШУКИ»

1 Сущности — Нилаканта поясняет: Брахмо.

2 О жертвоприношении — Дейссен переводит: «Творческой деятельности».

3 Супостаты — Нилаканта поясняет: «страсти».

4 Слева — обходят покойника (ср. «Махабхарата», XI, 23, 40; в [98], IV вып.), а чтимого живого человека — справа. Обход живого человека слева есть выражение неуважения.

5 Нетщетные — ср. 175, 7 и примечания — такой эпитет ночи выражает её значение для счёта времени (считали по ночам, а не по дням).

6 Слепящий — тамас рассматривается не просто как отсутствие света, а как сила, активно закрывающая свет, а потому и слепящая (фактически долгое пребывание во тьме ведёт к утрате зрения). Аналогично и умственную тьму индийская философия рассматривает не просто как отсутствие знаний, а как неправильное знание, ведущее к заблуждению (moha).

7 Горы — нет возможности передать сложный приём дхвани, вложенный в эту шлоку, передающую фантасмагорию предсмертных видений, с расплывающимися, один в другой переходящими образами. Хираньягарбха — значит и «золотой», и «вечный»; как эпитет Брахмо, Хираньягарбха есть не только «золотое», но и «вечное» семя; таким образом, говорится, что умирающий видит «золотую вечность». Далее в тексте употреблено слово «нага» — «гора», «дерево», «змей»; любое из этих значений подойдёт для перевода, но для читающего подлинник они колышутся, претворяясь одно в другое, как видения. Следующее слово «адри» ещё усиливает впечатление: это точило напитка вечности — сомы, а потому это облака, выжимающие из себя дождь, а потому — горы с их потоками, а потому — вечнозелёные шапки деревьев. Если в сумерки, когда ещё небо светло, а на горы уже легла тень, смотреть на близкий рельеф горы, налегающей на небо, то, по закону контрастного наслоения образа, вскоре начинаешь видеть ещё более светлый контур, змеёй обтекающий горный рельеф. Это впечатление с потрясающей художественной правдой передал художник Чюрлёнис в своей «Змеиной сонате». Она невольно возникает в памяти, когда вчитываешься в гениальную шлоку «Мокшадхармы». Кстати сказать, Чюрлёнис, написав серию картин, которым он по своей манере дал музыкальные названия, умер, не выдержав силы своего гения, прозревавшего образы, подобные тем, о которых говорит эта шлока.

8 Раджа — «вор украдёт, раджа — отнимет» — острое социальное сопоставление!

9 Следует давать — здесь отдаётся то, что обеспечивает жизнь в потустороннем мире, следует понять, что именно обеспечивает потустороннее существование; нужно научиться смотреть на жизнь как на жертвоприношение.

10 Праведность — ср. оправдание Дамаянти («Наль» — гл. 24, 31 и сл., [95], вып. I, с. 119) и Ситы («Повесть о Раме» — гл. 291, 22 и сл., [97], вып. III, с. 197).

11 В дороге — «земной», как понимает Дейссен, отвергающий толкование Нилаканты, считающего, что здесь говорится о потусторонней дороге. Пожитки — мирские связи, а мухи — всякие напасти; вторая полушлока довольно насильственно связана с первой.

12 Первым — последним потому, что со смертью для умершего кончается этот мир, а первым потому, что впервые (в данном сознании) человек вступает в иной мир. Дейссен поясняет: последним и первым, то есть одиноким.

13 Приобщиться — мысль шлоки выражена неясно вследствие пропуска дополнения и двоякого значения глаголов, так что приходится давать неточный, интерпретированный перевод. Дейссен указывает на возможность двух толкований, но их может быть и больше, так, например, «щедр к кому-либо» можно перевести и «рьяно (преследует) что-либо»; «(высшему) приобщаться» можно перевести «сам себе судья».

14 Слева — см. прим. 4.

15 Гандхарвы — повторение в подлиннике, равно как «хранители мира» — «боги».

16 Высокий цвет — то есть стал брамином; «каста» — слово не санскритское, а португальское. В древнеиндийском обществе социальные группы назывались varna — «краска, цвет», а позже — jata — «рождение, урождённость». В данном случае упоминание о касте сделано по двум причинам: для определения касты учитывалась не только каста отца, но и матери, так как ребёнок брамина от матери более низкой касты уже не принадлежал к касте браминов, а считался иным, более низкой подкасты (в зависимости от касты матери). Так как «матерью» Шуки была «женская часть прибора для добывания огня «арани», то определение касты Шуки становится сомнительным. Кроме того, обряд возложения браминского шнура, как знак утверждения в касте, совершался по достижении мальчиком 6—7 лет, до этого же возраста ребёнок ещё не считался членом касты; но Шука был утверждён в касте уже с самого рождения.

17 Лани — пепел, кружка, шкура чёрной лани — атрибуты Шивы и йогиновшиваитов.

18 Освобожденья — тема о брамине, получающем наставления от кшатрия или даже от человека ещё более низкой касты, неоднократно повторяется в «Махабхарате» (Беседа брамина и охотника, беседа Джаджали и Туладхары и пр.). Хотя индийские историки философии склонны приуменьшать значение этой темы в Упанишадах, но и здесь этого момента никак нельзя сбросить со счетов. История Гаргьи, пришедшего поучать царя Аджаташатру в Кауш. уп., IV, 1 и сл., в Брих. уп., II, 1 и сл. Царь Правахана поучает браминов (Чханд. уп., I, 8, 1 и сл., Брих. уп., VI, 2, 1 и сл.). Поучение Шуки Джанакой по фабуле — вариант поучения Шветакету царём Праваханой (ср. Брих. уп., VI, 2, 1).

19 Для него — кшатрии могли совершать жертвоприношения только через браминов. В тексте употреблён термин yajya, означающий человека, поручающего брамину требу и оплачивающего расходы по жертвоприношению; такой человек назывался также «хозяином жертвы»: полагающаяся за жертву награда шла в пользу «хозяина», а его коровы — в пользу брамина.

20 Страны бхаратов — то есть Индии.

21 Разные земли — текст предполагает, что Шука, сын Кришны Островитянина (Двайпаяны), жил где-то на острове вне Индии, и поэтому он должен проходить многие страны, чтобы попасть в Арьяварту, страну бхаратов. Нельзя, конечно, относиться как к реальным географическим данным к упоминанию о стране Гунов, Китае и прочее, но нельзя пренебречь указанием традиции, что «Махабхарата» была создана живущим вне Индии Островитянином, которого Эпос называет физическим родоначальником кауравов-бхаратов. Мне не известно, истолковывался ли как-нибудь этот момент исследователями «Махабхараты». Во всяком случае, если его нельзя истолковать теперь, то учесть для будущего можно и должно.

22 Как птица — исполняя волю отца, Шука добрался до Индии как обыкновенный человек, но решил, что запрет пользоваться йогическими силами не распространяется на путешествие по Индии, а потому закончил свой путь полётом. В истории Шуки очень подчёркивается способность левитации, что связано с его именем «Попугай».

23 Не видел — интересно сравнить полёт Шуки, «могучего йогина», с полётом Галавы, ещё не достигшего совершенства (ср. «Путешествие Бхагавана». Повесть о Галаве, [97], вып. III этой серии).

24 Саду Куберы — в подлиннике «чайтраратха», то есть «относящийся к гандхарве Читраратхе» («Пёстрая колесница»); этот гандхарва насадил сказочный сад Кубере, владыке сокровищ, поэтому сад и носил имя своего устроителя.

25 Довольный — брамину хотя и не запрещается многожёнство, но и не рекомендуется.

26 По уставу — этот обряд, называемый «пранагнихотра», то есть «приношение пран (жизненных токов) огню», или «антарам агнихотра», — внутреннее приношение огню, подробно описывается в Агнихотра-упанишаде и в Чхандогьяупанишаде, V, 18, 1 и сл. Огонь, на котором совершается такое жертвоприношение, называется Вайшванара — «общечеловеческий» и является понятием, близким к понятию «прана».

27 Освобожденья — это основное положение Санкхьи и Джнана-йоги, доведённое до предела адвайтистами, оспаривалось более низкими ритуалистическими течениями; так, одна из поздних Упанишад Prānāgnihotra (её не комментирует Шанкара) начинает с того, что объявляет пранагнихотру «сутью Упанишад», силой которой можно достичь освобождения, не соблюдая ни одного из основных требований Вед — оставив жертвоприношение «агнихотра» и Санкхью и Йогу.

28 Четырёх — таким образом, текст считает и ступень санньясина, обычно не включаемую в счёт, как необязательную.

29 Одежда — несколько необычное сравнение объясняется персеверацией; психологически ряд строится так: Атман окутан оболочками (буддхи и пр.); тьма окутывает предмет... логически требовалось бы подыскать нечто, аналогичное Атману, например, «человек», но психика инертно идёт по линии «окутывание оболочками», и выскакивает слово «одежда».

30 Его — противоречивые утверждения текстов об учителях Джанаки (Панчашикха, Яджнавалкья, Капила) следует отметить как небезразличное для истории Санкхьи: была ли Санкхья сначала атеистической (линия Панчашикхи) и лишь впоследствии была переработана вишнуитами в теистическую, или же развитие системы протекало в обратном порядке. Кому из учителей можно отдать первенство? Есть мнение, что Панчашикха был учеником Двайпаяны Кришны и переработал его теистическое учение в атеистическое. Дасгупта же считает, что первым систематическим изложением Санкхьи, дошедшим до нас, является учение Панчашикхи (Dasg., 1, 217), ученика Атри. Кришна Двайпаяна был учеником Asuri, об учении которого ничего не известно. Нельзя упускать из виду, что Джанака был другом Яджнавалкьи (Брих. уп., III, 1 и сл.), учение которого было атеистическим и несло в себе зачатки концепции Санкхьи.

31 Не знаешь — этим объясняется то, что Двайпаяна послал сына к своему ученику Джанаке, который должен изложить от Двайпаяны воспринятое учение (ср. предыдущую шлоку). Двайпаяна не хотел лично раскрыть Шуке его великое призвание и предоставил сделать это своему ученику.

32 Из боязни — так как гордость и самомнение — препятствия на пути Освобождения, устранение которых обязательно.

33 Таких — так в тексте; оборот не чёток; под «такими усилиями» нужно понимать усилия, совершённые ради достижения перечисленных качеств.

34 Мирохранителя-бога — боги четырёх стран света.

35 Умерщвление плоти — здесь Вишну ещё ясно сохранил свой древний солярный аспект. Химават и север сливаются в одно представление. Вишну «совершает умерщвление плоти» — точка восхода солнца передвигается в зимние месяцы к югу, чтобы 21 декабря достичь крайнего положения (зимнее солнцестояние); в это время солнце «слабеет». После солнцестояния как бы рождается «новое солнце», «сын» «старого» солнца, и ради рождения этого сына солнце занимается «умерщвлением плоти». Движение солнца, столь важное для земледельцев, породило много мифов. Иногда солнце не «порождает сына», а просто дряхлеет и должно лечиться чарами — миф о лечении Изидой «его величества Ра»; иногда оно само себя сжигает и возрождается из пепла (Феникс).

36 Кумара — об этом подробней смотри в «Повести о рождении Сканды» — «Беседа Маркандеи», [98], вып. IV.

37 В браминстве — Сканда, как сын Шивы, «брамин из браминов».

38 Сын Паваки — Сканда; Павака («Очищающий») — здесь эпитет Агни. О том, как Сканда стал «сыном двух отцов», подробно говорится в «Повести о рождении Сканды» (см. «Беседа Маркандеи», [98], вып. IV этой серии).

39 Быкознамённый — Шива. Двойственная природа Шивы выражается в ряде символов: его производительная сила символизируется лингой и быком, изображение которого Шива носит на своём знамени. Его разрушительная сила символизируется пепельно-бледным цветом лица, пеплом костра, на котором сжигается умерший, черепом в руках или ожерельем из черепов. Синтез этих сил дан в изображении «ардханара» (полумужчина): правая половина Шивы мужская, левая — женская. Наиболее синтетическим символом является изображение пляшущего Шивы, где каждая деталь, казалось бы, самая незначительная, полна своего особого смысла.

40 Проникнуть — поздняя черта в мифологии Шивы: обычно он изображается в окружении всякой нечисти.

41 Махадэва — повтор в подлиннике.

42 Великий подвижник — повтор подлинника.

43 Без шестого ученика — в подлиннике оборот, который в переводе может быть двусмысленным: «кроме нас, да не достигнет славы шестой ученик».

44 Веды — этот маленький эпизод весьма значителен для истории культуры. Великий мудрец древней Индии (кто бы он ни был) понял опасность коллективного эгоизма замкнутых в себе школ. По убеждению древних индийцев, Веды были истоком всякого знания, и мудрец признаёт право каждого пить из этого источника. Мало того, он вменяет в обязанность знающему помочь незнающим, но ищущим знания. Это не прозелитизм фанатиков, а стремление научить мудрости, учительство. В этом отношении Индия далеко опередила другие древние народы.

45 Знанье — так букв. в калькуттском издании. Дейссен переводит: «Nun und nimmer darf die Wissenschaft einem solchen mitgeteilt werden, der unbedachten Wandels ist».

46 Для распространения Вед — текст предполагает легенду о том, что Вьяса был редактором Вед и в его редакции они распространялись.

47 Правильно — по верованию индийцев, мантра, неправильно произнесённая, бессильна.

48 По порядку — здесь текст обрывается вставкой — отрывком учения о пранах.

49 Прана — первичное значение слова «прана» — «дыхание», а потом «жизнь». В некоторых из более ранних Упанишад учению о пране придаётся ведущее значение. В Упанишадах можно проследить сложный и весьма поучительный процесс развития и слияния понятий Пища — Дыхание (Прана) — Атман — Брахмо. Словоупотребление Упанишад позволяет заключить, что в местах, где слово Прана употреблялось в единственном числе, его нужно понимать как обозначение единого принципа Жизни, близкого Брахману и Атману, а там, где слово ставится во множественном числе, речь идёт просто о дыхании и о токах («ветрах») тела, движущихся в разных направлениях и осуществляющих отправления тела. Это замечание высказал Дейссен.

50 По первому пути — учение о разных путях, по которым ветер гонит облака, есть объяснение правильно подмеченного факта послойного распределения воздушных течений; если облака попадают в разные слои, их движение может оказаться даже встречным. Такие слоистые течения часто бывают при надвигающемся антициклоне, что может быть предвестником бури, ливня.

51 Небесная Ганга — Млечный путь.

52 Есть страданье — букв. есть признак страдания.

53 Ветер — у Дейссена добавлено: «щедрость — ветрило».

54 На высшем — то есть Махан (Буддхи или Вселенская Душа) опирается на так называемую «двадцать пятую таттву». Определение «верха» и «низа» очень часто нарушается в бесконечных вариантах, излагающих систему таттв, созданную разными ветвями школы Санкхьи. Перечисление таттв обычно даётся в порядке, обратном тому, который принят в изложении их развития. В данной шлоке, например, говорится, что Махан опирается или основывается на высшем; таким образом, троп не помогает, а затрудняет понимание. Если утверждать, что Махан «основан» или «опирается» на чтолибо, то в пространственном представлении мыслится что-то, расположенное ниже, какая-то основа, фундамент, а внезапно проявившееся «высшее», взятое из иных представлений порядка развития, где каждый последующий член представляется более плотным, чем предыдущий, сбивает строящийся в воображении образ. «Исправлять» такие «непоследовательные» места и ставить в «нужном» порядке переводчик, конечно, не имеет права: они должны быть переданы так, как их даёт подлинник.

55 Саттвы — это перечисление (санкхья) — довольно оригинальный вариант многочисленных построений системы таттв. Дасгупта высказывал интересную мысль о диалектической связи учения о пране (пранах) и о гунах. Учение о гунах считается настолько специфичным для Санкхьи, что Дейссен определяет «предысторию» Санкхьи в Упанишадах (Чханд. уп., Брих. уп.) по первым намёкам на гуны. В процессе развития Санкхьи всё более утверждается роль гун в космогенезе, и всё более ослабляется роль пран, так что в Санкхья-карике она сводится почти на нет. Параллельно диалектическому развитию учения о пранах и гунах развивалось учение о таттвах, создавались различные их системы, отличавшиеся друг от друга, главным образом, различным распределением именований высших членов системы: буддхи (Махан), аханкара и т. д. Когда теория гун получила достаточно чёткую формулировку, то оказалось, что в системе таттв все места заняты, и определить в ней место гун не так-то уж просто. Обычно гуны не включаются в систему «основ», таттв, так как рассматриваются не как особые элементы строения материи, а как непременное состояние этих элементов, таттв. Разбираемая шлока не включает в перечисление пять исполнительных индрий, а также тонких элементов (танматрас), соответствующих в психике пяти грубым сутям — махабхутам. В следующей шлоке говорится уже не о 17 элементах пракрити, а о двадцати четырёх по наиболее распространённой схеме таттв, принятой и Санкхья-карикой.

56 Вынужден рождаться — букв. «получает лоно».

57 Отказа от желательного — Дейссен указывает на близость этой формулы с первой истиной буддизма.

58 Как бы отрешившиеся — в этом высказывании можно видеть выпад против буддизма, отрицающего крайности аскетизма и вместе с тем проповедывавшего отрешённость от желаний, надежд. Крайние аскеты считали недопустимыми такие «поблажки» и обвиняли буддистов в лицемерии. В «Махабхарате» нередко можно встретить следы идейной борьбы между браманистами-индуистами и буддистами; с другой стороны, встречаются и явные заимствования от буддизма с его беспощадной логикой. Иногда очень трудно разграничить, где кончается буддизм и где начинается Санкхья.

59 Недостижимого — апрапья есть то, чего нельзя взять, захватить. Если придавать такое значение слову, то смысл высказывания сводится к отрицанию кармайоги. Такого отрицательного отношения к карма-йоге придерживается Шанкара, который даже в комментариях к «Бхагавадгите» не останавливается перед прямым искажением текста, чтобы подогнать его под свою теорию. Дейссен придаёт здесь значение слову апрапья «не суженый», «не предназначенный». Такое понимание придаёт тексту несколько фаталистический оттенок, мало свойственный индийской философии, настаивающей на том, что судьба человека определяется его делами, а не внеположным человеку «жребием».

60 Позор для рода — рождение урода считалось позором для семьи. Речь идёт именно о физическом уродстве, что подчёркивается упоминанием о нормальной беременности.

61 Знаками — в шл. 18—19 противопоставление: бывает, что от благочестивых родителей происходят плохие сыны, а у помышляющих только о богатстве для себя — хорошие дети.

62 Зародышем — таким образом, зародыш представляется чем-то вроде блуждающего огонька, ищущего возможности развиться, использовав для этого «бессознательное семя».

63 Сознательной — букв. «воли творца».

64 Покинул — ср. 331, 40

65 Сома — высказывание построено на двойном смысле слова «сома» — «напиток богов» и «месяц». Путь предков ведёт на луну, откуда души ниспадают с росой (сомой), возникшей из месяца (сомы). Учение об этом развито в Чханд. уп., V, 3—10 и Брих. уп., VI, 2 и сл.

66 Ноги — существует несколько медитационных поз в зависимости от характера и цели медитации, детали которой уточняются соответствующим положением конечностей (мудра — жест).

67 Четыре порока — Нилаканта, ссылаясь на Санкхья-карику, 23, 44—45, уточняет: невыполнение долга, неведение, нерешительность, отсутствие божественной власти (Дейссен).