Вариации на темы главы 222 (С привнеселием мифологических элементов). Главы 223-228.

Махабхарата

Шантипарва (Книга об умиротворении)

Главы 223-228

Вариации на темы главы 222 (С привнеселием мифологических элементов)

ГЛАВА 223

Юдхиштхира сказал:

Как, рассуждая, странствует по земле защитник земли, лишенный счастья,
Посохом времени разбитый? Это скажи мне, прадед!

Бхишма сказал:

Об этом такую древнюю быль повествуют
О беседе Васавы и Бали, сына Вирочаны:

Победив всех суров, приблизился к предку Васава,
Сложив руки и совершив поклоненье, спросил о Бали:

«Отдав (все) сокровища, не погиб, несомненно, Бали,
Но его не могут найти, Брама; укажи мне Бали!

Он — Ветер, Варуна¹, он — солнце и месяц,
Подобно огню, он существа согревает, он становится влагой.

Не нахожу того Бали, Брама; укажи мне Бали!
Он движется к закату, он озаряет стороны света,

Он проливает годовые дожди, постоянно, (должные) сроки;
Не нахожу того Бали, Брама; укажи мне Бали!»

Брама сказал:

Ты неправедно (поступаешь), что вопрошаешь о нем, Магхава;
Но спрошенный не должен говорить неправды, поэтому я укажу тебе Бали.

Будь он среди быков или ослов, или коней, или верблюдов,
Он, из своего рода наилучший, живет в заброшенном доме, о, супруг Шачи!

Шакра сказал:

О, Брама, если в заброшенном доме обитает Бали,
То нужно ли мне его убивать или убивать не нужно, в этом наставь меня, Брама!

Брама сказал:

Не следует тебе убивать Бали, не заслужил он смерти, Шакра,
Тебе следует, Шакра, хорошенько (его) расспросить о смысле (жизни), Васава.

Бхишма сказал:

После этих слов владыки, взойдя на спину Айраваты,
Отправился на землю великий Индра, облаченный в счастье.

Тогда Бали, принявшего облик осла, он увидел;
В заброшенном доме тот убежище себе нашел, как сказал о нем владыка.

Шакра сказал:

Лоно ослицы приняв, ты стал травоядным, данава;
Это твоё ничтожнейшее рожденье печалит тебя иль не печалит?

Увы, невзрачным вижу тебя, врагам попавшего в руки,
Лишенного царства, друзей, с надломленной силой, отвагой!

Тысячами приверженцев и колесниц ты был окружен (когда-то),
Ты согревал миры, ныне же ты скрылся, о нас не заботясь,

О тех, над которыми ты главенствовал, которые размножались под твоим началом,
О невспаханной плодородной земле, что была под твоей властью (когда-то).

Это твое низвержение огорчает тебя или не огорчает сегодня?
Когда ты стоял на восточном берегу океана, облизываясь непрестанно,

Когда ты раздавал сокровища домочадцам, что было у тебя на сердце?
Каково тебе было тогда, когда (пред тобой) несчетные тысячи божественных юниц плясали

Многое множество лет, все красотой пламенея,
Все венчанные лотосами, все в золотом сиянье?

Что было тогда и что теперь у тебя на сердце, владыка данавов?
Зонт² был у тебя золотой, огромный, украшенный камнями.

(Для тебя) плясали гандхарвы, семижды семь тысяч
Был у тебя жертвенный столб³, весь золотой, огромный, там приносил ты жертвы,

Там раздавал коров десять тысяч миллиардов,
Тысяча за тысячей, что было тогда у тебя на сердце, дайтья?

И когда ты, как хозяин⁴ жертвы, проходил всю землю
И всё на свою мерку мерил, что было тогда у тебя на сердце, дайтья?

Не вижу твоего золотого кубка, ни двух опадал, ни зонта,
Ни данного Брамой венца не вижу, владыка асуров!

Бали сказал:

Не видишь ты золотого кубка, ни двух опахал, ни зонта,
Ни данного Брамой венца не видишь, Васава;

Ты спрашиваешь о моих сокровищах, сваленных в пещеры,
Когда мое настанет время, тогда их увидишь.

И негоже тебе, славному, знатного рода,
Благоденствуя, мне, бедствующему, напоминать (о былом) счастье.

Совершенно познавшие, насыщенные, умиротворённые, благие люди
И в бедствиях не скорбят, и не радуются в счастье.

Но разум твой груб; ты бахвалишься, Пурандара!
Не так бы ты говорил, если б ты был на моём месте.

Такова в великой «Махабхарате» в «Книге об умиротворении» двести двадцать третья глава - БЕСЕДА БАЛИ И ВАСАВЫ

ГЛАВА 224

Бхишма сказал:

И вот ему Шакра снова сказал с насмешкой,
Шипящему⁵ змеем он продолжал (говорить), Бхарата.

Шакра сказал:

Что же ты, теми тысячами колесниц и приверженцев окруженный (когда-то).
Все миры согревавший, о нас не заботясь,

Видя свое столь жалкое положение, Бали,
Совсем покинутый приверженцами, друзьями, горюешь иль не горюешь?

Некогда ты достиг несравненной радости, миры подчинив своей воле;
(Теперь), когда рушилось это внешнее, горюешь ли ты иль не горюешь?

Бали сказал:

По закону текучести времени здесь недолговечность вижу
Поэтому, Шакра, я не скорблю, ведь всё проходит.

Недолговечны наши тела и (других) существ, владыка суров
Оттого не скорблю, Шакра, не я в этом виновен.

С рождением возникают жизнь и тело,
Оба развиваются вместе, вместе и погибают.

Такое уединенное существование не добровольно я принял,
Я это вполне постиг, а у постигшего как может возникнуть тревога?

Смерть для существ есть конечная цель, как для потоков — море;
Но этого полностью, о, громовержец, не постигают заблудшие люди;

И те, что этого не постигли, предаваясь заблуждению, страсти
Отчаиваются; попав в беду, их разум гибнет.

Но разуменья достигнув, все грехи отвергает пуруша;
Освободясь от грехов, он ясности (саттвы) достигает, умиротворяется, в ясности пребывая.

А те возвращаются, рождаются снова и снова,
Побуждаемые этими целями, прискорбно страдают.

От достиженья удачи, неудачи, жизни и смерти,
От плодов счастья—несчастья я не отвращаюсь, но их и не желаю.

(Уже) убитого убивает убийца⁶, когда кого-либо человек убивает;
Оба те не знают: убивающий и убитый.

Если кто мужественно поступает, убивая, побеждая, Магхава
Действует (всё же) не он: здесь есть иной, кто всё совершает,

Тот, кто причиняет и гибель, и возникновение мира.
Поступок выполняется сотворенным; но другой есть (истинный) его совершитель.

Земля, свет, пространство, вода и пятый — ветер —
Вот лона существ. Какое же в этом горе?

Многопознавший, малопознавший, могущественный, слабосильный,
Пригожий и безобразный, обездоленный или счастливый —

Их всех захватывает пожирающим пламенем Время⁷;
Но раз времени все подвластно, то мне, познавшему, какое до этого дело?

(Уже) сожженное (человек) сжигает, (уж) убитое он убивает,
Погубленное ранее — губит, подлежащее получению — получает⁸.

Не вижу конца, размышляя о божественном законе, — ни его острова,
Ни этого, ни того берега не видно.

Если б у меня на глазах существ не уничтожало Время,
Быть может, я бы испытывал ликование, гордость, гнев, супруг Шачи!

Зная, что стал я травяным мешком⁹, что живу в заброшенном доме,
Что, свергнутый, я принял образ осла, ты пришел (и меня) оскорбляешь!

Если бы я хотел, я изменил бы свой вид многократно
И стал бы таким страшилищем, что ты бы удрал, меня увидев!

Всё даёт и всё уносит Время,
Всё определяет Время, не кичись же, Шакра, человеческим видом!

Раньше, Пурандара, пред моим гневом всё трепетало,
(Нынче) же я постиг вечный¹⁰ (закон) этого мира.

И ты так смотри. Не восхищайся самим собою!
Могущество, возникновение устанавливаются не нами.

Ребяческое у тебя сознанье, какое было раньше, такое и ныне.
Одумайся, Магхава, решительного суждения достигни!

Дэвы, люди, предки, гандхарвы, ракшасы, змии
Вся вселенная были у меня во власти, ты (это) знаешь, Васава.

«Да будет поклонение той стороне, где находится Бали, сын Вирочаны!» —
Так мне били челом те, чей разум затмила самость.

Я не скорблю об этом и не колеблюсь, о, супруг Шачи.
Я нахожусь под властью (иного) повелителя — таково моё решительное сужденье.

Бывает, что родовитый, видный, великолепный
Бедствует вместе со своими советниками, ибо тому надлежит случиться.

Бывает, Шакра, что урод, незнатный, заблудший,
Живет со своими советниками, ибо тому надлежит случиться.

Бывает, красавице доброй плохая (выпадает) доля, Шакра;
Другой же, бывает, без (добрых) знаков и безобразной хорошая выпадает доля.

Это, Шакра, не нами сделано и не тобой сделано, Шакра,
Что ты вот стал громовником, а с нами вот такое сталось.

И не твое это дело, владыка, и не я тому виновник, Шакра.
Будь то счастье, несчастье — всё творит летучее время.

Вижу тебя блистательным, царем богов, утверждённым.
Счастливым, великолепным, в меня мечущим громы...

Если б меня так не одолело время,
Я мигом бы тебя, с твоим громом, кулаком низринул!

Но не время теперь для отваги, смириться приспело время,
Время всё учреждает, к зрелости время приводит.

Раз уж меня одолело время, чтимого владыку данавов,
То кого иного, гремящего и пламенеющего, оно не одолеет?

Против вас, двенадцати, махатм, Адитьев,
Против всей вашей силы я восстал один, богов владыка!

Я поднимаю и проливаю воду, Васава,
Я согреваю тройственный мир, Васава,

Я охраняю и разрушаю, я даю, принимаю,
Я объемлю и управляю — я владыка миров, повелитель!

И ныне повержено мое господство, владыка бессмертных,
Пораженному войском времени, все это мне не светит.

Ибо вершитель не я и не ты, супруг Шачи, есть иной вершитель?
Шакра, само летучее время миры поглощает!

Его обитель — месяц, полумесяц, в день и ночь оно одето;
Его врата — времена года, и год — его вершина.

Говорят некоторые мудрые люди, размышляющие о вселенной,
Что в ней пять (отделов); это рассужденье я могу изложить пятикратно¹¹.

Как многоводный океан, глубинно и сокровенно Брахмо,
Безначально, совершенно, бесконечно; так о нём учат.

Войдя в существа, оно (проявляется) в знаках (лингам), в себе же самом оно без знаков¹².
Прозревающие основу (таттву) люди незыблемым То почитают.

Утверждающие, что владычное Брахмо есть изменчивости существ причина,
Делают неверный вывод; равно (незакономерен вопрос), почему То возникает¹³.

Ведь это же путь существ, куда идти, достигнув (Брахмо)?
Ни бегущего его не обгонишь, ни стоящего не ухватишь¹⁴.

Его ни одно из пяти чувств не воспринимает¹⁵.
Некоторые называют его Агни¹⁶, другие — Праджапати.

Его за времена года, месяцы и полумесяцы, за дни, мгновенья (принимают)!
Утром, вечером и полднем его называют другие

И даже — мигом; но То — едино, как бы разнообразно (Его) ни называли.
Знай — то Кала¹⁷ (Время); здесь все в его власти.

Многие тысячи Индр уже бывали (раньше), Васава;
Подобно тебе, супруг Шачн, они были преисполнены силы, отваги.

Тебя также, царь богов, многосильный Шакра,
Когда приспеет час, угомонит могучее Время.

Вселенную оно поглощает, поэтому, Шакра, будь стойким!
Ни мне, ни тебе, ни (ранее) бывшим его отвратить не под силу.

Если ты мнишь, что достигнутое тобой непревосходимое царское счастье
Постоянно будет твоим, ты ошибаешься: ни один его не удержит.

У тысячи Индр, гораздо лучших тебя, оно перебывало,
Мимолетное, меня покинув, оно перешло к тебе, мудрых (богов) повелитель.

Не поступай так больше, Шакра, тебе успокоиться нужно,
Узнав, что ты такой (заносчивый), счастье быстро перейдет к другому.

Такова в великой «Махабхарате» в «Книге об умиротворении» двести двадцать четвёртая глава - БЕСЕДА БАЛИ И ВАСАВЫ

ГЛАВА 225

Бхишма сказал:

Тогда увидал Шатакрату, исходящую из махатмы Бали,
Из его тела, в собственном образе сияющую Шри (богиню счастья).

Увидев блеск лучезарный, владыка, наставник Паки,
В изумленье широко раскрыв глаза, спросил у Бали Васава.

Шакра сказал:

Кто эта лучезарная, в павлиньих перьях, из тебя изошедшая, Бали,
В тебе пребывавшая, украшенная поручами, пламенная, сияющая собственным светом?

Бали сказал:

Я не узнаю в ней ни дочь асура, ни бога, ни человека;
Сам ее спрашивай или не спрашивай; поступай, как хочешь, Васава!

Шакра сказал:

Кто ты, изошедшая из Бали, блистающая перьями (павлина)?
Незнающему, мне поведай, ясноулыбная, твое имя!

Кто ты, представшая мне, оставив владыку дайтьев,
Прекраснобровая? Ответь на мой вопрос, сияющая собственным светом!

Шри сказала:

Меня не знает ни Вирочана, ни этот потомок Вирочаны, Бали,
Они меня называют Трудноудержимой¹⁸ и как Вожделенную¹⁹ знают.

Меня зовут Будхир (исполнение), Лакшми (Красота) и Шри (Счастье), Васава.
И ты, Шакра, меня не знаешь, никто из богов меня не знает.

Шакра сказал:

Что же ты, трудноудержимая, ради меня иль из-за Бали
Его покинула после долгого в нем пребыванья?

Шри сказала:

Никакой творец или зиждитель меня не создал,
А мимолетное Время меня сотворило; не презирай его, Шакра!

Шакра сказал:

Как ты, оперённая, оставила Бали, по какой причине?
И почему, ясноулыбная, меня не оставляешь, это скажи мне.

Шри сказала:

Я пребываю в правде, в даре, обете, умерщвлении плоти,
В отваге и дхарме — от них отвернулся Бали.

(Сперва) он был предан браминам, правдивым, сдержанным в чувствах,
(Затем) стал роптать на браминов, не совершив омовенья, касался остатков жертвы.

Раньше он был усерден в жертвах, особо рачительно приносил мне жертвы,
Но (затем), заблудший, он стал притеснять миры, и предало его мученью Время.

Он потерял меня, Шакра, и теперь я с тобой буду жить, Васава!
Меня можно удержать рачительностью, подвигом (тапасом), отвагой.

Шакра сказал:

Ни среди богов, ни среди людей, ни среди всех (иных) существ нет мужчины,
О, живущая в лотосе, который один тобой завладел бы.

Шри сказала:

Ни бог, ни асур, ни ракшас или гандхарва,
Никто, Пурандра, один мной владеть не может.

Шакра сказал:

Как ты могла бы во мне пребывать постоянно, прекрасная, скажи мне.
Я выполню твое слово; благоволи сказать мне правду!

Шри сказала:

Постигни, Индра богов, как буду в тебе пребывать постоянно:
По уставу, предписанному Ведой, раздели меня на четыре части.

Шакра сказал:

Я буду носить тебя как смогу, сколько в силах.
Пусть никогда не провинюсь перед тобою, Лакшми!

Землю носительницей и кормилицей существ считают люди;
Четверть тебя она выдержать сможет, так полагаю.

Шри сказала:

Итак, четверть меня благоустроена, установлена на земной (опоре),
И вторую четверть меня благоустрой, как нужно, Шакра!

Шакра сказал:

Среди людей считается, что воды бегут в круговороте;
Пусть четверть твою носят, они способны на это, так полагаю.

Шри сказала:

И эта благоустроена моя четверть, ее носят воды,
Теперь благоустрой, как нужно, третью мою четверть.

Шакра сказал:

Тот, в котором установлены воды, жертвы, боги,
Пусть третью твою четверть хорошо благоустроит Агни.

Шри сказала:

Благоустроена и эта моя четверть, пребывающая в Агни.
Теперь четвертую мою четверть благоустрой, как надо, Шакра.

Шакра сказал:

Благие люди, благочестивые, говорящие правду,
Да подкрепят эту четверть; (ее) утвердить способны благие.

Шри сказала:

Вот благоустроена (и та) четверть, которая в благих пребывает.
Так я благоустроена в существах; поддержи меня полностью, Шакра!

Шакра сказал:

Если кто из существ тебя, мной утвержденную, благую,
Презрит, тому повстречаться со мной придётся! Да будет услышано мое слово!

Тогда, покинутый Счастьем, сказал раджа дайтьев Бали.

Бали сказал:

Пока что творец дня на востоке и на юге.
На западе и на севере пламенеет, (озаряя все страны),

Но если, достигнув середины неба, он не пойдет к закату,
То снова возникнет битва богов и асуров; тогда я (всех) вас одолею.

Когда солнце, остановясь на месте, будет озарять все народы,
Тогда в битве богов и асуров тебя одолею, Шакра.

Шакра сказал:

Брама мне приказал не убивать тебя, Бали,
Поэтому на твою голову не обрушу грома.

Иди, куда хочешь, великий асур; будь счастлив, властитель асуров!
Никогда пламенеющий Адитья не остановится посреди (неба).

Издревле определил его путь Самосущий:
Он шествует непрерывно, верно, все существа согревая.

Шесть месяцев на север и (шесть) на юг его дорога,
По ней он проходит в мирах, прохладу и зной посылая.

Бхишма сказал:

Так, Бхарата, молвил Индра царю дайтьев Бали
И тот направился на юг, а Пурандара — на север,

И, выслушав это лишенное самости слово,
Спетое Бали, Тысячеокий тогда вознесся на небо.

Такова в великой «Махабхарате» в «Книге об умиротворении» двести двадцать пятая глава - РАСПРЕДЕЛЕНИЕ СЧАСТЬЯ (ШРИ)

ГЛАВА 226

Бхишма сказал:

Об этом такую древнюю быль повествуют
О беседе Шатакрату и Намучи, Юдхиштхира:

Утратившему счастье, пребывающему, как спокойное море,
Познавшему бытие—небытие существ так сказал Пурандара:

«Опутанный сетью, лишенный высокого положенья, во власть врагов попавший,
Утративший счастье, горюешь ли ты иль не горюешь, Намучи?»

Намучи сказал:

Неотвратимым страданьям подверглось тело,
Издеваются недруги, нет товарища в горе.

Все проходит, Шакра, поэтому я не горюю. Огорчение красоту разбивает,
Огорчение разбивает счастье.

Огорчение разбивает здоровье, дхарму²⁰, владыка суров.
Итак, отклоняя нерожденное, на сердце упавшее горе,

Нужно самопознающим умом размышлять о прекрасном²¹ в сердце.
Каждый раз, когда человек на прекрасное направляет сознанье,

Исполняются его желанья, в этом нет сомненья.

Есть один повелитель²², и нет повелителя иного; тот повелитель повелевает человеку, (еще) находящемуся в утробе.
Им побуждаемый, как вода с обрыва, я низвергаюсь, куда он направляет меня, туда и движусь.

Вполне осознав бытие—небытие и величайшее благо, это постигнув — «не я совершаю поступки,
Но, как бы выполняя благие и неблагие стремленья, увлекаемый ими, я уплываю».

Всякий то получает, что ему получить подобает;
То происходит, чему надлежит случиться.

Какое лоно кому определил²³ Создатель, в таком он рождается снова и снова.
Он так и существует, а не как сам пожелает.

«Тому надлежит случиться, что я сам себе уготовал»,
Никогда не заблуждается тот, кто так всегда утверждает.

Летучее время должно убивать (существа); виновника здесь не видно.
Беда же в том, что враждующий «я делатель» так воображает.

Ришей, богов, великих асуров, молчальников пустынножителей, знающих три Веды, старцев,
Кого только несчастье не сгибало в мире! Но остается непоколебимым Высшее и Превосходное²⁴ постигший.

Не гневается пандит, не стремится, в отчаянье или в восторг не впадает;
Даже в самых бедственных случаях он не скорбит, а пребывает (в своей) природе, как Химават, неподвижно.

Он не ликует (даже) при величайшей удаче, не заблуждается в годину несчастья.
Человек, спокойно принимающий счастье, несчастье, среднее состояние, (умеет) нести (свое) бремя²⁵.

В какое бы положение ни попал человек, пусть будет им доволен, полностью (все) претерпевая.
Так порожденное и возрастающее в сердце (чувство) нужно изгнать из тела.

Нет такой беседы, собора благих, совещаний, чтобы участвующий в них, не подвергался б угрозе²⁶;
Углубляясь в сущность дхармы, идя ей навстречу, (человек) несет (свое) бремя.

Дела (мудреца), достигшего познанья, трудно выполнять, ибо познавший не заблуждается во времена заблужденья²⁷;
Лишась (своего) положенья, не впал в заблуждение превосходный потомок Готамы, когда мучительное горе постигло того старца.

Ни силой мантр, ни познанием, ни мужеством, ни отвагой,
Ни добронравием, ни стремлением к достижению своей цели,

Недостижимого не может достигнуть смертный; какое же в этом горе?
Что положил изначала Создатель тому, кто должен родиться,

То выполнять я буду; смерть что может мне сделать?
Получают подлежащее получению, подлежащее прохождению проходят,

Подлежащее достижению достигают, будь то страдание, радость;
Не заблуждается человек, полностью это познавший.

Всем обладает способный быть счастливым в бедах.

Такова в великой «Махабхарате» в «Книге об умиротворении» двести двадцать шестая глава - БЕСЕДА ШАКРЫ И НАМУЧИ

ГЛАВА 227

Юдхиштхира сказал:

Что благо для человека, погруженного в прискорбие, в беды:
При утрате родных, хранитель земли, при утрате царства и тому подобном?

Ведь здесь в мире ты о запредельном нам возвещаешь, тур-Бхарата!
О чем вопрошаю владыку, то соизволь мне поведать!

Бхишма сказал:

Утративший детей, жену, друзей или богатство,
Постигнутый горькой бедой, твердостью достигает блага, владыка.

Не разрушается тело, постоянно сохраняющее бодрость;
Свободный от печали достигает счастья, достигает превосходного здоровья.

Сынок, телесно здоровый, снова обретает счастье;
Муж познавший, уравновешенный утверждается в светлой (саттвичной) жизни.

Ему (подобает) владычество, стойкость, в делах прилежанье.
Об этом, Юдхиштхира, такую древнюю быль повествуют

Об иной беседе Бали с Васавой, владыка:
Когда закончилась война богов и асуров — дайтьев-данавов гибель (постигла),

Когда Вишну через миры шагнул и когда стал царем Шатакрату,
Когда богам стали приносить жертву, были – установлены четыре варны,

Когда благоденствовали три мира и радовался Самосущий,
(Тогда) в окружении рудров, васавов, Адитьев, Ашвин, ришей,

Гандхарвов, на властительных змиев, совершенных и прочих, владыка,
На четырехклычного царя слонов, облечённого счастьем,

На Айравату взойдя, Шакра объезжал три мира.
Как-то вблизи океана, в какой-то горной пещере

Громовержец, приблизясь, увидел сына Вирочаны Бали,
Восседающего на Айравате, окруженного сонмами бессмертных.

Владыку суров заметив, не сокрушался и не трепетал сын дайтьев.
Увидев, что Бали стоит, не искаженный страхом,

Восседающий на лучшем из дваждыпьющих (слоне), так молвил Шатакрату-Индра:
«Дайтья, вследствие ли отваги ты не трепещешь или вследствие послуха у старца,

Или ты укрепляешься, совершая подвиг (тапас)? Как бы там ни было, это выполнить трудно.
Попавший под власть врагов, утратив непревосходимоё положенье,

Сын Вирочаны, почему в столь бедственном состоянии ты не горюешь?
Достигнув среди своих превосходства, вкусив непреходящее счастье,

Ты утратил сокровища, царство; скажи, почему же ты не горюешь?
Ты был властелином когда-то, (идя) по стопам отца и предков,

Теперь это всё соперники у тебя отняли; как же ты не горюешь?
Связанный сетями Варуны, пораженный громом,

Утратив жену, потеряв богатство, почему же ты не горюешь?
Когда погибло счастье, разбито могущество, не скорбеть об этом очень трудно.

Кто другой смог бы жить, владычество над тройственным миром утратив?»
Такие и подобные грубее, презрительные речи (Васавы)

Выслушав спокойно, без раздраженья, сын Вирочаны молвил:

Бали сказал:

Когда поражен я так тяжко, что мне в твоей болтовне, Шакра?
Вижу, стоишь ты, воздев перун, Пурандара.

Раньше ты был бессилен, а (ныне) как достиг ты силы?
Кто, кроме тебя, смог бы сказать такое жесточайшее слово?

Только того можно признать человеком, кто способен
Сраженному витязю, попавшему в руки врагов, оказать милосердье!

Неверен бывает (исход) сраженья, когда двое намерены биться;
Один достигает победы, другой пораженье (терпит).

И не таким могло бы стать твое положенье, тур средь бессмертных:
Сила отваги тебя, владыку существ, победить могла бы.

Не я совершил это, Шакра, и не ты это сделал, Шакра,
Что таким (путем) ты пошел, мы же пошли другой (дорогой).

Некогда был я таким, как ты ныне, таким, как я ты будешь.
Не презирай моих поступков, дурных иль хороших.

Ведь в силу летучего (времени) человек достигает счастья — несчастья;
Силой того же летучего ты достиг (успеха), а не (своей) деятельностью, Шакра!

Кала вовремя меня уводит, тебя уведет тот же Кала,
Поэтому я не такой, как ты, и ты не такой, как я ныне.

Ни отцу, матери послушанье, ни богопочитанье,
Ни иное праведное поведение не обеспечит человеку счастья.

Ни знание, ни творение подвига, ни щедрость, ни друзья, ни домочадцы
Не могут спасти человека, мучимого Калой.

Даже сотнями уловок невозможно препятствовать приходу горя;
Несмотря на силу разума, ему противоборствовать люди не могут.

Для предназначенных быстробегущим (временем) к гибели нет спасенья;
В том беда, что ты воображаешь: «Я делатель», Шакра!

Если бы делатель был (действительно) делателем, то никогда б он не мог быть сотворенным,
А так как делатель был сотворен, то не может он быть своих дел владыкой.

Силой времени я победил тебя (когда-то) и силой времени был побежден тобою.
Кала идет в идущих, все существа гонит²⁸ Кала.

Грубым своим умом пралаи ты не понимаешь, Индра,
Хоть некоторые и превозносят тебя, будто бы ты достиг власти собственными делами.

Но как подобный мне, знающий развитие мира,
Пораженный Калой может скорбеть, впадать в заблужденье или даже просто колебаться?

Может ли разум мой, или мне подобного, пораженного Калой,
Погружаться в уныние, как разбитый корабль погружается (в волны)?

Я и ты, и другие — каждый становится владыкой суров;
Все идут по пути, пройденному сотнями Индр, Шакра.

Тебя тоже, труднооборного, сияющего высшим счастьем,
Как и меня, в приспевшее время погонит Кала.

Многие тысячи Индр, равно и (других) богов, в каждую югу
Преодолевает время, труднооборный Кала,

Ты же, достигнув этого состояния, о себе воображаешь слишком много,
(Мнишь) себя богом, дающим жизнь существам, великим Брамой!

Но ни для кого такое состояние не может быть незыблемым, вечным,
А ты ребяческим разумом — «Это мое!» — так считаешь.

Ты полагаешься на ненадежное, считаешь нестойкое стойким,
Хотя время одолевает все существа, владыка суров!

«Это мое!» — так на счастье власти ты в заблуждении смотришь.
И всё ж ни твоё такое (состоянье), ни наше, ни других не бывает прочным.

Перейдя от многих других, оно к тебе явилось,
Шаткое, оно (лишь) какое-то время с тобой пробудет, Васава!

Корова, покинув свой хлев, затем к другим (хозяевам) переходит;
Так и оно переходило к (разным) владыкам мира, сколько раз, не могу исчислить.

После тебя многим другим будет (принадлежать), пурундара,
(Это земля), с ее рудами, самоцветами, существами, деревьями, корнями.

Не вижу, где те, что наслаждались землей когда-то:
Притху, Айломая²⁹, Бхима, Нарака, Шамбара,

Ашвагрива, Пулома, Сварбхану, Амитадхваджа,
Прахрада, Намучи, Дакша, Випрачитти, Вирочана,

Хринишева, Сухотра, Бхурихан, Пушпаван, Вриша,
Сатьешу, Ришабха, Баху, Капилакша, Вирупака,

Бана, Картасвара, Вахни, Вишваданштра, Найррити,
Санкоча, Варитакша, Вардхашва, Ручипрабха,

Вишваджит, Пратирупа, Вришанда, Вишкара, Мадху,
Хираньякашипу и данава Кайтабха.

Дайтьи, данавы и все вместе потомки Нирриты —
Эти и многие другие (существовали) издревле;

Цари дайтьев, цари данавов, о которых мы еще слыхали,
Многие древние цари дайтьев ушли, покинув землю,

Сраженные временем, ибо Кала всех сильнее;
Не ты один Стожертвователь (Шатакрату), все они сотни жертв приносили,

Все они соблюдали обряды, совершали саттру Соме,
Все странствовали в поднебесье, не отвращая лица, сражались,

Все были крепко сбиты, у всех были руки, что дверные засовы.
Все сотнями чар владели, все могли образ менять произвольно;

Все бывали в битвах, и не слыхать об их пораженье,
Все были полностью преданы правде, все жили, как им было любо,

Все превозносили (хранение) ведийских обетов, все были знатоками Закона,
Все эти владыки дайтьев владычество (высоко) ценили,

Однако не опьянялись властью те древние махатмы;
Все были щедры, как должно, все преобороли самость.

Все они со всеми существами обходились, как должно,
И все они были сынами дочери Дакши, могучими потомками Праджапати;

Сияющих великолепием, их всех сразило Время.
И ты, насладясь этой землею, опять ее покинешь.

И тогда не сможешь ты, Шакра, преодолеть свое горе!
Освободись же от этой страсти к усладам, перестань чваниться тем, что живешь счастливо!

Когда ты уничтожишь (гордость) самовластия, ты станешь способным вынести горе.
Не ликуй в годину радости, не скорби в годину скорби!

Покинув прошедшее и грядущее, живи настоящим,
И когда мое Время приспеет, будь всегда непреложно сдержан.

Берегись, Индра богов, скоро-скоро и тебя одолеет (время)!
Индра, пугая, ты хочешь меня здесь как бы изрубить словами,

Конечно, когда я низвержен, ты о себе возомнил слишком много.
Сперва посетив меня, затем и тебя будет преследовать Кала.

Потому ты теперь громыхаешь, Индра богов, что Кала меня раньше низвергнул,
Иначе кто в мире моему гневу противостоять бы мог сражаясь?

Но могучее время (для меня) приспело, поэтому ты устоял, Васава.
А то, что должно по исполнении тысячи лет случиться, — будет.

Потому, что расслабилось все мое мощное тело,
Я лишился царственного положения, ты же Индрой стал в небе.

В силу превратности времени ты возвысился в этой пестрой вселенной,
Ибо, что совершил ты, что стал Индрой и в чем мой проступок, что я низвергнут?

Все творит и (все) разрушает Кала, иной нет причины
Гибели, разрушения, владычества, счастья—несчастья, существования—несуществованья.

Не должен чрезмерно радоваться или печалиться знающий, это постигший,
Ты знаешь нас, Индра, мы же знаем тебя, Васава!

Ты что ж на меня громыхаешь и обнаглел, когда (твое) время (приспело)?
Ведь тебе давно известно, каково мое мужество было когда-то,

(Моя) отвага в сраженьях — тому доказательств довольно:
Адитьев, рудров, праведников, васавов,

Марутов некогда я победил, супруг Шачи,
Ты ведь, Шакра, знаешь о встрече богов и асуров!

В стычках премудрые (суры) были разбиты, я ниспроверг их в битве:
Я швырял многократно горы с их населением и лесами.

Вершины, скалы я разбивал о твою голову в схватке!
Но что же могу поделать? Трудно осилить время.

Разве тебя, даже с твоим перуном, мне кулаком убить не под силу?
Но теперь не время отваге, время терпенью настало!

Потому терплю от тебя, что ты (от меня) терпел еще больше;
(Что же) ты против меня затеваешь, настигнутого временем, (опаленного) огнем Калы?

Над покорённым, связанным узами времени ты насмехаешься, Шакра!
Труднооборен тот Черный Пуруша вселенной!

Связав меня, как скотину веревкой, стоит (надо мной) сын Рудры.
Достижение, неудача, счастье—несчастье, гнев, влечение, существованье—несуществованье,

Удержание и поднятие оружия — все это от времени зависит.
Я не вершитель и ты не вершитель, всегда вершит тот Владыка.

Как на дереве плод, так и меня приводит к зрелости время;
Время связывает с удачей (все), что совершают люди,

И время связывает с неудачей (все), что они совершают.
Знающий Калу, настигнутый временем скорбеть не должен;

Поэтому я не скорблю, скорбью не поможешь (делу), Шакра,
Ведь если кручиниться, беды не избудешь кручиной.

Ни на что не способен скорбящий, поэтому я не кручинюсь.
Так он говорил Тысячеокому, владыке, воспитателю Паки.

Сдержав недовольство, ему отвечал Шатакрату:
«С перуном воздетую руку и сеть Варуны³⁰ увидев,

Кто не смутился духом, разве тот, кто сам губит³¹,
А твой не трепещет разум, недвижен.

Конечно, потому, что ты отважен и тверд, ты не трепещешь ныне.
Как мог бы полагаться воплощенный на вещи, а также на (крепость) своего тела.

Убедясь, куда этот мир направлен, кто мог бы действовать в мире?
Я также считаю этот мир невечным (преходящим, Бали).

Огонь времени его объемлет³², ужасный, тайный, неустанный, вечный,
И нет избавленья ни тому, кого коснется время,

Ни вызревшим тонким и грубым сутям.
Самовластный и неустанный, всегда ведущий к созреванью,

Непрестанно вращается Кала; не спасется им обречённый на гибель;
Незаблуждающийся среди заблудших, Кала бодрствует среди воплощенных.

Даже стараясь, далёкого его никто не может предвидеть.
Он — древний, вечный Закон (Дхарма), равно похищающий все живое;

Время нельзя обойти, через него перешагнуть невозможно.
День и ночь, месяцы, миги, мгновенья, четверти мгновений,

Как лихву ростовщик, сколачивает Кала.
«Нынче я сделаю это, а завтра то и ещё то и то», — так помышляют,

Но приспевшее время уносит каждого, как быстрина реки полено.
«Как же так он помер? Ведь еще нынче я его видел».

Так, слышно, лепечут люди, уносимые Калой.
Вещи, услады, владычество, положенье — (все) гибнет.

Жизнь живущего в мире Кала, придя, уносит;
Возвышенье, паденье, бытие, небытие — это всё — (Кала).

Недолговечно, непрочно всё; достичь достоверности трудно,
Но разум твой не трепещет, недвижный, познавший основу.

«Я был некогда тем-то» — нет такой мысли у тебя на сердце.
Могущественное время, приспев, к зрелости всё в этом мире приводит.

Что нет ни превосходного, ни ничтожного, не понимает
Швыряемый завистью, гордостью, жадностью, вожделением, гневом;

Слепнет мир, погрязший в желании, заблуждении, спеси;
Ты же знаешь основу бытия, ты разумением, подвигом преисполнен.

Вполне отчётливо ты видишь Калу, как на ладони плод амалаку³³,
Ты знаешь сущность течения времени, ты сведущ во всех Писаньях;

В озарении ты утвердился; на зависть распознающим
Ты разумом охватил весь этот мир, так полагаю.

Ты пребываешь вполне свободным, ни к чему не привязан,
Ибо страсть и мрак не затрагивают тебя, победившего чувства.

Ты почитаешь Атмана, блаженного, уничтожающего скорби;
Он — друг всех живущих, умиротворённый, бесстрастный.

При виде тебя присущая мне мысль о сострадании (возникла);
Я не хочу губить такого мудреца, попавшего в узы.

Будь счастлив, великий асура, чтимый (своим) народом!
Когда свекровь к невестке будет проявлять заботу,

Когда в заблуждении сын отца будет отстранять от жертвы,
А владыки³⁴ будут заставлять браминов мыть им ноги,

Когда шудры безбоязненно будут входить к женам браминов,
И ничтожные постоянно будут ввергать семя в (благородные) лона,

В медных сосудах будут (держать) нечистую, а в поганых вместилищах жертвенную (пищу),
Когда уставы четырех варн совсем погибнут,

Тогда постепенно, одна за другой, развяжутся петли.
(Наш) договор выполняй, и тебе нечего меня бояться.

Будь счастлив³⁵, здоров, неуязвим, владей своей мыслью!»

Так молвил восседающий на радже слонов владыка Шатакрату,
Победив асуров, владыка суров наслаждался счастьем и единовластьем.

Его, человекообезьяну, владыку подвижного и неподвижного, непрестанно восхваляли великие риши;
Отгоняющий холод (огонь) доставлял возлияние хавис; амриту ему приносили, как её владыке»

Везде странствующие высшие дваждырожденные восхваляли сияющего великолепием, безгневного владыку,
Радостный, с умиротворенной мыслью, достигнув своей обители, Тривиштапы, ликовал Васава.

Такова в великой «Махабхарате» в «Книге об умиротворении» двести двадцать седьмая глава - БЕСЕДА БАЛИ И ВАСАВЫ

ГЛАВА 228

Юдхиштхира сказал:

Раджа, о бывших и будущих воплощениях человека
И о его небытии расскажи мне, Прадед.

Бхишма сказал:

Манас возвещает о бывших образах человека
И о грядущих, и о том, благо тебе, как они прекратятся.

Об этом такую древнюю быль повествуют
О беседе Шакры и Шри; внимай, Юдхиштхира:

Великим подвигом сияя, на высшие и низшие миры взирая,
Достигший подобия ришей, обитающих в мире Брамы,

Подобно Браме, безмерно могучий, безгрешный,
Свободно странствовал в трёх мирах великий подвижник Нарада.

Как-то, встав на восходе, желая чистой водой омыться,
К Ганге, выходящей из горных ворот, он пришел и в неё погрузился.

И тысячеокий убийца Шамбары и Паки, Громовник,
Приблизился к тому берегу, посещаемому великими мудрецами,

Оба они по реке поплыли³⁶, усердно прошептав мантры,
И вместе берега с мелким золотым песком достигли.

Сказания, что повествуют божественные риши, прославленные делами.
И передают великие риши, там усевшись, сказывали оба.

Древние деяния, былины они повествовали друг другу, углубляясь мыслью;
Затем восходящего творца дня полный диск увидали,

Обрамлённый лучистым сияньем; встав, они его почтили оба.
А возле восходящего того солнца как бы другое солнце явилось³⁷:

В пространстве появился свет, подобный блеску взошедшего солнца.
Он к тем двоим приближался, и оба его созерцали, Бхарата.

То прекрасноперое лучистое солнце восходило к обители Вишну,
Оно сияло несравненным светом и тройственный мир озаряло.

Там, предшествуемая апсарами, сияющими красотою,
Венчанная, лучезарная, преславная Шри, как солнце, сияла,

Венчанная жемчугом, в звездных убранствах.
Оба её увидали ясно сидящую в чашечке лотоса, именуемую Падма³⁸.

Несравненная красавица, сойдя с колесницы высокой,
Подошла к владыке миров и божественному риши Нараде.

Сопровождаемый Нарадой к ней ближе подошел Магхава,
Сложив ладони, он о себе дал знать³⁹ богине,

Ей, несравненной, Всеведущий совершил поклоненье.
О, раджа, владыка богов (богине) Шри сказал такое слово:

Шакра сказал:

Кто ты? Ради чего пришла чарующая улыбкой,
Откуда явилась, прекраснобровая? Куда путь, красавица, держишь?

Шри сказала:

В трёх чистых мирах всё подвижное и неподвижное прилежно
Ищет моей собственной сути, как в себе высочайшее ищут (люди).

Я рождена в лотосе, разбуженном лучами солнца,
Ради жизни всех существ; я — венчанная лотосом Шри Падма.

(Знай⁴⁰), убийца Балы, Я Лакшми — Счастье, Красота, Удача,
Благочестие, (напиток) медха, благосклонность, победа, стойкость,

Я — совершенство, сила, твоя удача,
Я — (возглас) сваха, я услада, доля, память⁴¹,

Я — во главе войск победоносных раджей, на их стягах,
Я — лучшее в предметах, я обитель добронравных,

Я — в сияющем победой богатыре, тыла не кажущем в битвах,
Я всегда пребываю во владыках людей, убийца Балы!

В преданном долгу, достойном браминства, правдивом,
Многомудром, кротком и щедром, я обитаю, (Шакра).

Я некогда обитала в асурах⁴², привлеченная (их) правдой и соблюдением долга,
Но я увидала, что они уклонились (от правды); теперь в тебе пребывать мне угодно.

Шакра сказал:

Каков был образ жизни дайтьев, прекрасноликая, при твоем уходе?
Что увидев, ты сюда явилась, покинув дайтьев-данавов?

Шри сказала:

(Сперва) они стояли твердо и непоколебимо в своем законе;
Существа эти ходили небесными путями мне на радость.

Они подвизались в самообузданье, в почитании богов и предков,
Учителей и гостей, в изученье писаний; в них обитала Правда.

Они обуздывали сердце, побеждали тягу к женщине, приносили жертвы Агни,
Повиновались учителю (гуру), владели собой, чтили браминов, говорили правду,

Были благочестивы, побеждали (в битвах), были безропотны, щедры,
Не завидовали, заботились о детях, женах, домочадцах,

Не гневались друг на друга, никогда не ревновали,
Мудрые, они никогда не завидовали чужому благосостоянью,

Были самообузданы, благородны⁴³, сострадательны, щедры,
Многомилостивы, прямодушны, верны, побеждали чувства,

Были окружены довольными слугами, благодарны, благоречивы.
Как должно, были почтительны, целеустремленны, совестливы, соблюдали обеты.

Всегда в лунные четверти тщательно омывались, умащались, хорошо украшались.
Именитые, они соблюдали пост, творили подвиг, Брамы слова повторяли,

Никогда не пропускали восхода солнца, по утрам не засыпались,
Ночью никогда не ели простокваши, вареного риса,

На рассвете следили за топлёным маслом⁴⁴, усердно повторяя слова Брамы,
Соблюдали благоприятные приметы, почитали браминов,

Праведно всегда говорили, никогда не принимали подарков,
Спали (только) половину ночи, днем никогда не спали.

Несчастным, женщинам, старикам, слабосильным
Всегда приветливо выражали участие, состраданье.

Потрясенных, унывающих, озабоченных, мучимых страхом, раненых, страждущих, истощенных,
Ограбленных, постигнутых бедствием всегда ободряли, поддерживали, утешали,

Жили всегда по закону, не вредили друг другу,
Соблюдали подлежащие выполнению (обряды), услужали гуру, старцам;

Предков, богов, гостей почитали по уставу,
Ели остатки приношений, в подвиге и правде постоянно крепились;

Очень вкусное не ели в одиночку, не входили к чужим женам;
Как к самим себе, были ко всем существам милосердны.

Ни в лунные четверти, ни с недостойными, ни с животными, ни под открытым небом
Распущенности чувств⁴⁵ они никогда не допускали.

Всегда (они были) щедры, споры, великодушны, честны,
Усердны, несвоекорыстны, очень дружественны, терпеливы,

Воистину подельчивы, чисты, милосердны, сострадательны, приветливы в речи,
Бесхитростны в дружбе — все это было у них, владыка.

Сонливость, вялость, недовольство, подозрительность, ропот,
Безрадостность, уныние, зависть им не были присущи.

Я в них, добродетельных, щедрых пребывала когда-то,
(Так) с начала сотворенья существ не одна прошла юга.

Но с течением времени их добродетель перешла в свою противоположность:
Я увидала, что распадается закон у поддавшихся похоти, гневу.

Над высказываемыми речами сидящих в собраниях благих старцев
Они насмехались; против старцев, наставлявших добру, роптали.

Сидящие вместе юноши, когда приходили благие старцы,
Не вставали, не преклонялись, как бывало, с почтеньем.

Еще при жизни отца сын превозносился,
Посторонние, принятые в услуженье, сплетничали бесстыдно.

Затем, нарушая закон непохвальными делами,
На зависть (другим) некоторые захватывали большие богатства.

По ночам поднимали крик, и (домашний) огонь горел тогда тускло,
Сыновья превозносились над отцами, над мужьями—жёны.

Матерей, отцов, гостей, учителей, наставников, старцев
Почтительно тогда не приветствовали, без опеки детей оставляли.

Не сотворив милостыни, приношений, они вкушали свою пищу,
Не принося жертв, не отдавая части предкам, богам, гостям и гуру.

Их слуги не соблюдали чистоты, приготовляя (пищу);
Мыслью, словом, делом съедобное не определялось⁴⁶.

Рассыпали зерно — мышам и воронам на страву,
Оставляли молоко непокрытым, не очистясь после еды⁴⁷, касались жертвенного масла.

Разбрасывали серпы, корзины, медную утварь,
Посуду — все вещи, а хозяйка не обращала на это вниманья.

Не поддерживали разрушающиеся дома, стены;
Привязав, не обеспечивали скотину питьем и кормом.

На глазах у детей их пищу они съедали,
И о всей челяди не заботились данавы.

Печеное и вареное, молоко, рисовую кашу они приготовляли
Только для себя⁴⁸ и предпочитали питаться мясом.

Превращая утро в ночь, они спали после восхода солнца;
Изо дня в день, ночью и днем шла у них перебранка.

Неблагородные присутствующим благородным (арьям) не оказывали почтенья,
Тем, соблюдающим закон о ступенях жизни; они ненавидели друг друга.

Происходило смешение варн; распорядка (дня) и чистоты не соблюдали
Ни откровенно беззаконные, ни (даже) знатоки Вед, брамины.

Уважаемых от презренных они не отличали,
Лишь смотрели, носит ли человек драгоценности или не носит.

Их служанки следовали поведению распутниц,
Женщины носили мужские, а мужчины женские одежды.

Играми, сластолюбием, (разными) усладами они совсем опьянялись.
Почтенными провозвестниками завещанным наследьем

Они пренебрегали; хоть и были бы в состоянии (оказать помощь),
Они (отказывали) находящемуся в затруднении, просящему другу.

Ради ничтожной, с остриё (иглы), своей выгоды они готовы были погубить богатство (другого),
Льстились чужое присвоить, увлекались куплей-продажей.

В арийские варны (у них) затёсывались богатые подвигом ш удры;
Изучающие Писание не соблюдали обетов иль извращали обеты,

Ученики не повиновались⁴⁹ учителям, некоторые учителя к ученикам пристращались⁵⁰.
Отец и мать обходились (с детьми) расслабленно, будто после праздничного (пира),

А состарившись, лишась имущества, у - сыновей просили.
Тогда познания толкователей Вед были (темны), подобно глубинам океана:

К земледелию⁵¹ и тому подобному они были привязаны, тупоумные, они пожирали жертвы предков;
По утрам занимались расспросами о здоровье и раздачей приказов.

Непосланных учеников учителя принимали.
В присутствии свекра, свекрови, жёны сыновей давали распоряженья слугам;

Они суперечили мужу, им помыкали,
Отец настороженно остерегался замыслов сына;

Он бедствовал, в раздражении разделив именье,
Оно сгорало в огне, разворовывалось или забиралось раджей,

Они щерились от ненависти, даже на дружеское приветствие (отвечая),
Неблагодарные, отрицатели, злодеи, они за учителя женщину принимали.

Невзрачные, обжорливые, они ели запрещённую пищу.
Когда у них с течением времени произошли такие перемены,

«Не стану жить среди данавов»; — так я подумала, Индра,
Поэтому меня, по своей воле пришедшую, приветствуй, супруг Шачи!

Почтённую тобой, меня будут ценить и боги;
Где я, там и отмеченные мной, мной одаренные мои любимцы.

Семь богинь, восьмая — победа будут жить у тебя восьмерично:
Осмотрительность, Благожелательность, Терпение, Надежда, Благочестие, Крепость, Смиренье;

Предводительствует ими восьмая (Победа), о, наставник Паки;
Покинув асуров, с ними вместе в вашей обители я появилась.

Мы будем пребывать в Тридцатке (богов), закон в себе утвердивших.

Бхишма сказал:

После тех слов оба дружелюбно приветствовали богиню,
Божественный риши Нарада и убийца Вритры—Васава.
Тогда в обители богов повеял друг Огня, Ветер;

Благоуханный и приятно ласкающий всем чувствам принёс он отраду.
Тридцатка избрала становище в чистом, желанном месте.

Сидящего вместе с Лакшими Магхаву созерцать вожделели (боги).

Тогда сопровождаемый Шри и другом, великим риши, вознесся на небо Тысячеокий.
На колеснице, запряженной булаными конями, божественный владыка, почтённый богами, направился к посаду суров.

Тогда происшедшее с Громовником и богиней Шри в манасе обдумал Нарада;
Он восхвалил в сердце встречу с великими ришами, Шри, с Благим (Индрой).

Тогда сияющее (небо) одождило амритой обитель Самосущего предка,
(Сами собой), без удара, зазвучали бубны, блаженно засияли стороны света.

В должное время Васава посылал дождь на нивы, и никто не отклонялся от пути Закона (Дхармы).
Россыпями самоцветов украсилась земля при победе богов, отрадные раздавались звуки.

Радостно (творили) обряды потомки Ману, на светлом пути добродетели стояли;
Были благоразумны и благоденствовали люди, бессмертные кимнары, ракшасы, якши.

Несвоевременно с дерева цветок никогда не падал, тем более плод, даже колеблемый ветром.
Молоко давали коровы, доились вдоволь; грубого слова никто никогда не бросил.

Кто эту хвалу Шри и дающим всё желанное богам, предводительствуемым Шакрой,
Произносит, в собранье певцов пришедши, тот получит благоденствие, желанное счастье.

О лучшем примере возникновения и разрушения ты спрашивал, превосходный каурава;
Ныне я рассказал об этом; подробно рассмотрев, ты можешь усвоить эту правду.

Такова в великой «Махабхарате» в «Книге об умиротворении» двести двадцать восьмая глава - БЕСЕДА ШРИ С ВАСАВОЙ

ОКОНЧЕНО «ВАРИАЦИИ НА ТЕМЫ ГЛАВЫ 222»

1 Варуна — по контексту в ведическом значении «небо», а не «вода», о которой говорится ниже.

2 Зонт — как символ царской власти.

3 Столб — для привязывания жертвенных животных, носивший особое название «юпа».

4 Хозяин — хозяином жертвы назывался тот, кто оплачивал стоимость обряда.

5 Шипящему — так в тексте.

6 Убийца — ср. Катх. уп., II, 19; «Бхагавадгита», II, 19. Это древнее изречение нередко повторяют позднейшие тексты.

7 Время — можно перевести и так: «глубокое в своей мощи время».

8 Получает — ср. «Бхагавадгита», XI, 32 и сл.

9 Травяным мешком — букв. «пожирателем мякины».

10 Вечный — так переводит Дейссен; букв. — «всё, бесконечное».

11 Пятикратно — Дейссен указывает, что эта шлока — ссылка на Тайт. уп., II. Там сказано, что Брахмо окутано оболочками: наиболее грубая образуется из пищи — это физическое тело. Следующая оболочка — из праны, то есть является общей основой жизни и образует тело акаши. Третья оболочка — психическая, образуется манасом: это принявшие форму мысли, желанья, воля. Четвёртая образована сознанием, противополагающим субъекта объекту; благочестие — голова этого тела; объединение (йога) — туловище; владычество — основа. Пятая оболочка состоит из блаженства, в котором снимается разделение субъекта и объекта. С точки зрения проявленного, это пустота, ибо сюда не проникает майя, но с точки зрения Реального, это абсолютное Бытие. Позже (Нрисинха уп.) это состояние определяли формулой: Бытие — Сознание — Блаженство. Формулировка данной шлоки слишком сжата, и буквальный перевод не передаёт мысли подлинника. Чтобы мысль была достаточно ясна, приходится не только вносить пояснительные слова, но и несколько изменить грамматическое построение фразы.

12 Без знаков — текст чётко формулирует задачу диалектики Абсолюта. По существу философской постановки вопроса Абсолют неопределим, ибо всякое определение ограничивает и предполагает двойственность: субъект и объект. Это философское положение легче всего иллюстрируется понятием аксиомы в науке. Любая наука, начиная с «науки наук» математики, основывается на аксиоме (или аксиомах), представляющей для данной системы абсолютное, из которого развивается данное множество (ср. Георг Кантор, «Учение о множестве»). Такое отношение символизируется отношением круга (единый) к вписанному многоугольнику (множество), стремящемуся к единству предела, как это чётко излагается в теории пределов (ср. учение Гегеля о реальной и дурной бесконечности). Математическая точка, выражаясь языком индийской философии, «не обладает знаками» (символами) и, с точки зрения множественности, является чистейшей абстракцией, и в этом смысле asat — «ничто» гегелевской логики, но совершенно необходимой в системе множественности, по отношению к которой эта абстракция является абсолютным Бытием. Как точка, не будучи в категории пространства, есть необходимое условие всех пространственных отношений, так Бытие (ho on) не существует в проявленном бывании (me on), но является его непременным условием. В практической математике точка якобы получает признаки, но по существу они относятся не к точке, а к пространственности. Например, в аксиоме: «движение точки образует линию» «движение» по существу не признак (символ) точки, но модус пространства. Только такое построение выявляет смысл формулы: «Бытие первее сознания», наиболее раннее рассмотрение которой можно найти в учении Упанишад, в частности рассматриваемого места — в древней Тайт. уп. Учение об оболочках Брахмо по существу заключает в себе «учение о пределе» (ср. начало «Науки логики» Гегеля и учение о множественности Георга Кантора в серии: «Новые идеи в математике», 1914 г., стр. 9).

13 Возникает — учение о неопределимости Абсолюта создаёт необходимость теории причинности. Панчашикха, опираясь на предпосылку отсутствия признаков Абсолюта, приходит к необходимости отрицания каких бы то ни было отношений Абсолюта к причинно-следственному ряду. Рассматривая причину как основу миропроявления, философ не может приписать её Абсолюту, не впадая в противоречие с первым утверждением. По теории Санкхьи следствие есть изменение причины, выражаясь языком системы: горшок есть видоизменение (викара) глины. Утверждать, что миропроявление есть следствие Абсолюта, то есть, что Абсолют имманентен миру, значит разрушать самоё идею Абсолюта. Но если Абсолют не может быть первопричиной, то тем менее он может быть следствием. Таким образом, требование обосновать Абсолют философски незакономерно, подобно требованию обосновать любую аксиому любой науки. Так в индийской философии снимается закон причинноследственного ряда.

14 Не ухватишь — третье положение Панчашикхи отрицает за Абсолютом пространственные отношения, а, следовательно, какое бы то ни было движение. Все три положения отрицательны и следуют формуле ne’ti (Брих. уп. II, 3, 6). В III, 8, 8 та же упанишада указывает, что сущность Брахмо отрицательна. Но отрицание даётся диалектически. Дейссен указывает на параллелизм этой шлоки с Иша уп., 4—5, где так формулируется диалектика природы Брахмо: «Оно (tat) без движения и всё же быстрее мысли. Оно покоится и вместе с тем вне покоя. Оно далеко и вместе с тем близко».

15 Не воспринимает — то есть абсолютный субъект не может быть объектом. Брих. уп. (IV, 5, 15) формулирует это так: где есть двойственность, там один может видеть другого... обонять, вкушать. Атман не то, не то (ne’ti), Атман непостижим... Кто может познать Познающего?

16 Агни — сравни учение об Агни-Вайшванаре (Deussen, Allg. Gesch. der Philos. Bd. I, 1, 177 и сл.).

17 Кала — упоминание о Кале встречается в поздних Упанишадах: Кауш. уп., Ханса уп. Дейссен в «Истории философии» (I, 1, 210 и сл.) приводит гимн Атхарваведы, 19, 53, 54, где говорится о Кале как творце. В Майтр. уп. уделяется учению о времени большое внимание; в VI, 14 дано определение Калы как Брахмо. В VI, 14 время определяется как «нереальная реальность»

18 Трудноудержимой — Дейссен: Schwerzuertragende — трудновыносимый.

19 Вожделенную — Дейссен: tatendurstig.

20 Дхарму — это слово оставлено без перевода, чтобы не навязывать читателю того или иного толкования в таком рискованном утверждении, хотя трудно не согласиться с толкованием Дейссена, переводящим здесь «дхарма» через Pflicht — долг, обязанность.

21 О прекрасном — то есть об Атмане. Дейссен ссылается на Чханд. уп., VIII, 3, 3, где сказано: воистину тот Атман пребывает в сердце; объясняют его так: hridi ayam (в сердце тот), поэтому говорится: hridayam. Конечно, такое объяснение — просто игра слов.

22 Повелитель — ср. Анугита, гл. 26.

23 Определил — подразумевается: в зависимости от дел (кармы), а не по своему произволу. Здесь сказывается понимание закономерности явлений жизни, выраженное пословицей: «Что посеешь, то и пожнёшь».

24 Высшее и Превосходное — выражение Мунд. уп., III, 2, 8 (Дейссен). Мунд. уп. относятся к средним Упанишадам, написанным ритмически. О более позднем её происхождении свидетельствует то, что эта небольшая упанишада содержит большое количество цитат из других Упанишад.

25 (Своё) бремя — в тексте дхурандхара; первое значение слова: «подъярёмный», «несущий бремя»; в более широком смысле — «вожак», «проводник». Так переводит Дейссен. Слово «вожак» придаёт тексту выраженный буддийскоджайнистский оттенок, что не необходимо.

26 Угрозе — в древней Индии были весьма популярны богословские споры, где страсти разгорались предельно. Нередко разъярённые противники прибегали к «физическим способам доказательств». Даже такие столпы индийской философии, как Шанкара и Рамануджа, не избегли такого рода «доказательств». Пламенный вишнуит Рамануджа, прибыв на юг Индии, где в то время уже главенствовал шиваизм, после таких дискуссий вынужден был спасаться бегством от угрожавшей его жизни опасности. В третьей книге «Махабхараты» есть эпизод, повествующий, как один спорщик-брамин ставил условием богословского поединка смерть побеждённого.

27 Во времена заблужденья — в подлиннике единственное число, повидимому, речь идёт югах: кали-юга считается временем всеобщего упадка и заблуждения.

28 Гонит — в подлиннике употреблён глагол kal — гнать, понуждать; отсюда и название времени kāla, персонифицированное потом одной из ипостасей Шивы, но иногда и Вишну называют Калой (ср. «Бхагавадгиту», гл. XI).

29 Айломая — так в издании 1983 г.; в издании 1961 г. — Айлонья (прим. ред.).

30 Сеть Варуны — или его «узы» — символизируют посмертное окоченение.

31 Сам губит — то есть Кала, смерть.

32 Объемлет — в изображении пляшущего Шивы, типа «Владыка пляски», Шива заключён в эллипс или круг с пламенными языками — символ всеразрушающего времени. Он топчет демона иллюзии, но милосердие Шивы выражается приподнятием правой ноги и положением левой руки в мудре «хобота слона» (см. шмуцтитул к XI книге «Махабхараты», в [98], IV вып. этой серии).

33 Амалака — терпкий плод дерева мираболана, употребляемый с лечебными целями. Символ постижения терпкости самсары и возможности излечиться от жажды жизни. Символ этот особенно популярен в буддизме: боддхисаттв часто изображают с этим плодом в руке.

34 Владыки — в подлиннике: «ришабха» — бык, как животное и как символ силы, производительности, власти; частый эпитет раджей. Бык — одно из наиболее распространённых изображений Шивы.

35 Будь счастлив — поучительно сравнить эту беседу победителя и побеждённого с греческим мифом о Прометее, как его изобразил Эсхил в «Скованном Прометее». Индийский миф передаёт внутреннюю свободу собеседников и показывает благородство и сострадательность победителя, у греков же — порабощение страстью и холодная жестокость победителя.

36 Поплыли — Дейссен добавляет: «на корабле».

37 Явилось — оптическое «раздвоение» диска солнца, реально наблюдающееся явление.

38 Падма — значит: «лотос»; как многие другие боги индийского пантеона, Шри называется несколькими именами: Шри, Лакшми, Падма; множественность имён объясняется слиянием нескольких мифологических образов в один. Кажется, «Падма» — наиболее древний из них. В мифологической символике у разных народов особенно выделяются лилейные: многие из лилейных — водяные растения и, так сказать, проходят три мира (земля, вода, воздух). Для символического мышления число три выражает идею единомножественности, ибо это — число первой возможной геометрической фигуры (треугольник). Будучи нераздельно целым, именно неслиянностью своих углов треугольник символизирует идею целокупности, единомножественности. Число три есть первое число, способное выразить основную диалектическую концепцию: объединение тезиса и антитезиса в синтезе. Лилейные, в частности лотос, особенно связаны с числом три, так как симметрия лепестков цветка основана на тройке (а не на пятёрке, как у большинства двудольных). Так, цветок нарцисса образует совершенно правильный шестиугольник. Эти и многие другие причины привели к тому, что многие народы (индийцы, египтяне, евреи) ввели лилейные в свою религиозную символику. Мощные заросли лотоса вызывают мысль о плодородии, о производительной силе природы. Вот почему лотос уже на заре исторической жизни человечества стал символом Великой Матери; в искусстве Индии широко использован этот образ, изучение которого представляет одну из увлекательнейших тем истории религиозного искусства Индии. В период преобладанья мужского начала в индуизме Богиня Падма начала сливаться с мужскими символами: Брамой, Вишну, что ясно отразила иконография этих божеств (см. фронтиспис ко II и III вып. этой серии). Буддизм широко заимствовал от вишнуизма символ лотоса (ср. Zimmer. Myths and symbols in indian art. 1953). Данный миф — хороший образец того, как происходило это слияние.

39 Дал знать — обычай требовал, чтобы младший, обращаясь к старшему, назвал себя в некоторых случаях, даже если он был известен старшему. Так, например, Юдхиштхира называет себя, явясь к Гандхари, выражая этим покорность и почтение, так как, по верованию древних, знание имени обеспечивало власть над его носителем (ср. кн. XI, гл. 15, 27 в [98], IV вып.).

40 В издании 1983 г. шлоки 22 и 23 приведены иначе:

41 Память — ср. «Бхагавадгита», X, 34.

42 В асурах — переход Шри от асуров к сурам можно рассматривать в двояком аспекте: историко-религиозном и политическом. Есть основание думать, что древние арьи отождествляли благие явления природы с асурами, на что указывает смысл этого названия — светозарный (ср. франц. azur). Маздаизм, рано отделившийся от ведической религии, сохранил древние формы; антитезу добра и зла он символизирует в образах двух равных силой богов: Ахура Мазда есть асура — образ добра, а зло — в образе Аримана (хоть «арьяман» по-санскритски значит «почтенный»). На более поздних стадиях ведической религии отношения оказались обратными. Арьяман входил в верховную ведическую триаду — Митра, Варуна, Арьяман, асуры же стали символизировать отрицательные свойства природы, но не зла, как такового. Переводить слово «асура» словом «демон», как это делает, например, Дейссен, рискованно, так как положение «даймонов» в греческой религии было совсем иное, чем асуров в индуизме, асуры скорее соответствуют титанам. В разбираемом мифе можно видеть и политическую сторону: богиня производительных сил природы, богиня завоёванной страны переходит от Бали (туземные племена) к Индре (арьи). Так или иначе, но разбираемый миф, несомненно, представляет интерес для историка древнеиндийской культуры и заслуживает внимательного анализа.

43 Благородны — в тексте arya, здесь в широком смысле, а не в узком смысле названия народности (ср. 228, 65).

44 Маслом — на заре при совершении обряда агнихотра лили в огонь топлёное масло.

45 Распущенности чувств — ср. 214, 19.

46 Не определялось — то есть не соблюдались ритуальные запреты, касающиеся выбора и принятия пищи в зависимости от кастовых уставов.

47 После еды — букв. «от остатков пищи»: после еды требуется ритуальное омовение рук и полоскание рта. Человек, не соблюдающий этого, считается нечистым.

48 Для себя — ср. «Бхагавадгита», III, 13 и сл.

49 Не повиновались — в тексте не выдерживается время: настоящее и прошедшее смешивается.

50 Пристращались — в древней Греции такие отношения считались вполне естественными (ср. Платона «Алкивиад», «Пир»).

51 К земледелию — в древней Индии земледелие считалось непохвальным занятием, так как обработка земли несла смерть живым существам. Особенно отрицательно относились к земледелию джайнисты.