Основа освобождения. Главы 174-181.

Махабхарата

Шантипарва (Книга об умиротворении)

Главы 174-181

Основа освобождения

ГЛАВА 174

Юдхиштхира сказал:

Ты изложил прекрасные законы, касающиеся обязанностей раджей¹, Прадед;
О превосходном законе подвижников благоволи рассказать, земли владыка.

Бхишма сказал:

Всему (свой) закон установлен; истина — плод подвижников по исходе;
Выполнение многовратного закона бесплодным здесь не бывает.

Кто какого бы ни достиг решения в том или ином предмете,
Так он его постигает, а не иначе, превосходный Бхарата.

Где бы ни проходить через бренную основу² мира,
Везде отвращение (к ней) возникает, в этом нет сомненья.

Итак, Юдхиштхира, раз столь великий порок существует в мире,
Для своего освобождения средство³ нужно стараться найти разумному мужу.

Юдхиштхира сказал:

Когда умирает жена или сын, иль отец, иль погибает богатство,
Каким размышленьем отстраняется скорбь, это скажи мне, Прадед.

Бхишма сказал:

Когда умирает, жена или сын, иль отец, иль погибает богатство,
«Какое несчастье» — так помыслив, нужно стараться утешить горе.

Об этом такую древнюю быль повествуют:
О том, что дружески говорил некий певец, придя к Сенаджиту.

Раджу, палимого скорбью о сыне, обессиленного горем,
С поникшим сердцем, увидев, певец промолвил слово:

«Отчего ты погряз в заблужденье, почему скорбишь?
О тебе скорбеть должно.
Да и те, что будут скорбеть о тебе, (сами) пойдут той же скорбной дорогой.

Ты и я, и те, что тебя, владыка земли, почитают, —
Все мы туда пойдем, откуда (сюда) явились».

Сенаджит сказал:

Какого учения, какого подвига, певец, богатый подвигом, какого самоуглубления⁴,
Какого знания, какого Писания⁵ ты достиг, что не впадаешь в унынье?

Брамин сказал:

Взгляни: существа здесь пронизаны скорбью повсюду —
Вверху, посредине и долу, каким бы ни (занимались) делом.

«Или сам я не свой, или моя вся ширь земная;
Как моя, так и других⁶», — так помыслив, я не колеблюсь.

Эту мысль постигнув, я не ликую и не колеблюсь.
Как сталкивается колода с колодой в огромном океане

И, столкнувшись, расходятся, так и существ (происходят) встречи.
Вот сын, внук, домочадец, знакомый...

Нежность к ним создавать не нужно: ведь неизбежна разлука с ними.
Они из незримого появились и в незримое вновь удалились.

Ни тебя тот не знает, ни ты его (не знаешь); кто же ты, о чём горюешь?
Из мук (неутолимой) жажды⁷ возникает страданье, из мук страданья возникает счастье.

От счастья рождается страданье; и так страданье снова и снова...
Прямое следствие счастья — страданье; страданья прямое следствие — счастье.

Подобно колесу, вращается счастье—несчастье людское.
Из счастья ты впал в несчастье и вновь достигнешь счастья.

Невечно принимать страданье, невечно испытывать счастье:
Ведь тело — вместилище счастья—несчастья⁸.

Итак, вместилище счастья — тело и несчастья вместилище — тело; только⁹ телом он (его плод) вкушает.

И жизнь зарождается с зарожденьем тела,
Оба совместно развиваются, оба и гибнут вместе.

Разнообразными узами влечений с предметами связываются люди
И оседают, не достигнув цели, как в воде оседают песок и галька¹⁰.

Как ради (получения) масла мучают на мельничных жерновах сезамовое семя,
Так всякая тварь мучается на жерновах бедствий¹¹, возникающих от незнанья.

Ради супруги¹² супруг недобрые дела нагромождает,
Но человек и здесь, и в ином мире один подвергается бедам.

К домочадцам — сыну, жене — привязаны все люди,
Они утопают в пенистом море бедствий, как старые лесные слоны (в болоте).

При гибели сына, при гибели богатства, родичей, знакомых
Превеликое горе настигает, как при лесном пожаре, владыка!

Этот (мир) укрощает судьба¹³ в счастье—несчастье, быванье—небыванье;
Без друзей, с друзьями ль, без недругов, с врагами ль,

С потомством или лишенный потомства (человек) от судьбы получает счастье.
Недостаточно для счастья друга, недостаточно врага для несчастья;

Недостаточно познания для богатства, недостаточно богатства для счастья,
Ни разума для достижения богатства, ни тупоумия для неуспеха;

Суетность вращения мира разумный, а не иной постигает.
Разумному, отважному, вещему, безумному, трусливому и тупому,

Слабосильному и могучему — (всем) выпадает счастье.
Корова (принадлежит) теленку, пастуху, хозяину и даже вору¹⁴.

Кто молоко выпивает, того и корова — таково решенье.
Наиболее заблудшие в мире люди и те, что следуют высшему разуменью, —

Те благоденствуют; мучаются же средние люди.
Мудрые крайнему рады; промежуточному они не рады.

Достижение крайностей называют счастьем; промежуточное между крайностями — несчастьем.
Кто достиг разумения счастья, двойственность преодолел, от «моего» освободился.

Того никогда не потрясают ни достижение, ни неудача.
А кто мудрости не достиг, не превзошёл заблужденья,

Тот чрезмерно ликует или предаётся скорби;
А заблудшие, как боги на небе, постоянно довольны,

Неразумные в (своей) великой спеси и самомненье.
При нерадивости счастье кончается горем, при усердии горе приводит к счастью:

Ведь с прилежанием, не с нерадивостью живет удача.
Приятного, неприятного, счастья или несчастья

Достигнув, непобедимый как достижение да сохранит (их) спокойно в сердце.
Тысячи состояний скорби, сотни состояний страха

День ото дня переживает заблудший¹⁵, а не пандиты.
Разумного, совершенно познавшего, неропщущего, сведущего в Писаньи,

Самообузданного, укротившего чувства мужа горе (не может) коснуться;
Утвердясь в таком ученье, оберегая (свое) сознанье¹⁶, пусть действует мудрый,

Тогда от восхода до заката¹⁷ (жизни) горе его коснуться не может.
Каким бы способом ни возникали скорбь, несчастье, страданье

Иль возбуждение, их корень, будь то (даже) какой-либо член (тела, его) подобает отринуть.
Если в чем-либо принимает участие самость,

То всякая такая цель приводит к мученью; поскольку покидаются вожделенья,
Постольку полнее становится счастье.

За вожделением гонится человек и вслед за вожделением гибнет.
Счастье, что в мире (дает) вожделенье, великое счастье, (что получают) в небе,

Не стоит и шестнадцатой¹⁸ доли счастья от уничтожения жажды.
Деятельность прошлого воплощения — хорошая или дурная —

(Определяет участь) мудреца, заблудшего, богатыря — сообразно (их) поступкам;
Таково поистине то приятное и неприятное,

Счастливое и несчастливое, что с дживами происходит.
(Человек) преисполненный (добрых) качеств, утвердясь в этой мысли, пребывает счастливо.

Да хранит он себя ото всех желаний, гнев¹⁹ позади оставив:
Тот вращается в сердце; крепкий, как смерть, он в уме (манасе) существует,

Он в телах воплощенных устойчив: мудрые его именуют гневом.
Когда (человек) отовсюду вбирает желанья, как черепаха члены²⁰,

Тогда собственный свет Атмана он в себе самом созерцает.
Если такой (никого) не боится и его (никто) не боится,

Если он не вожделеет, не ненавидит — он осуществляет²¹ Брахмо;
Покинув правду и кривду, страх и бесстрашие, скорбь и радость,

От приятного — неприятного полностью отрешась, он в самом себе умиротворится.
Когда во всех существах он не вызывает злого

Ни делом, ни мыслью, ни словом, тогда он осуществляет Брахмо.
Худоумным трудно покинуть жажду: до старости она не стареет,

(И только) с жизнью она кончается; покинувшему этот недуг — благо.
Тут, царь, спетой Пингалою песне внимают,

Как в годину скорби, Пингала восприняла вечную дхарму;
В беде эта блудница покинута была желанным;

Скорбная, попав в беду, она привела к спокойствию разум.

Пингала сказала:

Любила я желанного, нелюбившего; надолго поселила
В груди благого, дающего радость; (но) его я не разгадала раньше;

А (теперь) замкну одноколонное, девятивратное жилище²²;
Ведь кому же тогда подумать о пришедшем сюда любовнике: «Это мой милый»?

Я не желаю; обманщики в образе Камы, адские видом,
Не обольстят (меня) снова; я бодрствую; я пробудилась!

Нежеланное да будет желанным иль силой судьбы, иль прежних поступков:
Я пробудилась, я лишена выявлений²³, не одолеют теперь меня чувства!

Кто свободен от надежд, почивает счастливо: свобода от надежд — высшее счастье.
От надежд всех отказавшись²⁴, Пингала спит счастливо.

Бхишма сказал:

Этими и подобными доводами, высказанными брамином,
Был вполне убежден Сенаджит, возрадовался счастливый раджа.

Такова в великой «Махабхарате» в «Книге об умиротворении» сто семьдесят четвёртая глава - БЕСЕДА БРАМИНА С СЕНАДЖИТОМ²⁵

ГЛАВА 175

Юдхиштхира сказал:

В этом бегущем времени, всем существам несущем гибель,
Какого блага можно достигнуть, скажи мне, Прадед.

Бхишма сказал:

Об этом такую древнюю быль повествуют,
Про беседу отца и сына; постигни её, Юдхиштхира:

У одного брамина, Партха, усердного в изучении Писаний,
Был понятливый сын, а по имени звали его Разумник.

Радующемуся по причине изученья Писания отцу тот сын молвил,
Удачливый в деле Основы Освобождения, зрящий сущность мира.

Сын сказал:

Тятя, что делать мудрому, познавшему, — ведь быстро исчерпывается век человека;
Итак, отец, наставь меня, чтобы я как полагается и последовательно выполнял дхарму.

Отец сказал:

В (годы) послушничества изучив Веды, сын, надо желать сынов для напоенья предков²⁶.
В огонь, возженный по уставу, принеся жертву, (затем), поселясь в лесу, нужно стараться стать муни.

Сын сказал:

Раз мир поражен, кругом ограничен,
Раз неукоснительные²⁷ улетают, так о чем же ты говоришь, будто мудрый?

Отец сказал:

Как мир поражен, чем он кругом ограничен?
Что за неукоснительные здесь улетают? Чем ты меня пугаешь?

Сын сказал:

Смерть поражает мир, кругом он старостью ограничен;
Дни, ночи — улетают они; что же тебе непонятно?

Неукоснительны ночи, ведь они постоянно приходят — уходят...
Смерть не стоит, и раз я знаю это,

То как я могу предвидеть, что знанием (Вед) достигается благо?
Раз с каждой прошедшей ночью становится жизнь короче,

Значит, тщетен и день — предусмотрительный так да познает.
Итак, подобный рыбе на мели, кто может достигнуть счастья?

И когда (еще) не удовлетворены желанья, смерть настигает человека,
Он, как бы срывая цветы (наслаждений), в иное уносится думой,

А смерть, (его) захватив, убегает, словно волчица, настигнув ягненка,
Выполняй же теперь то, что благо, чтобы (зря) для тебя не проходило время.

Ведь когда еще не завершены дела, смерть к себе тащит.
Что нужно делать завтра, делай сегодня, что пополудни — утром.

Выполнено или не выполнено дело (человека) — смерть не смотрит:
И чей ныне смертный час настаёт — кто знает?

С юности надо блюсти закон, жизнь поистине непостоянна!
Кто совершил (свой) долг — будет здесь прославлен и по уходе — счастлив.

В заблуждении погрязший человек трудится ради жены, сына,
Подобающим (или) неподобающим (способом) достигнув благополучья, он его покидает.

Богатого сынами, скотом, привязанного (к ним) сердцем мужа
Ухватив, как спящую лань, смерть уносит.

Еще собирающего плоды, еще как бы не насытившегося ни одним желаньем,
Смерть, забрав, уходит, как тигр, забрав скотину.

Это сделано, то надо сделать, и не закончено то, другое —
Таково устремление привязанного к счастью; он попадает под власть кончины,

Плода деятельности не получившего, по делам познаваемого мужа,
Привязанного к полю, занятию, дому, смерть, захватив, уносит.

Слабосильного и могучего, отважного и робкого, худоумного и вещего, (тятя),
(Их), недостигших цели всех (своих) дел, смерть, захватив, уносит.

Не одной причиной (вызываются) смерть, старость, болезнь, страданье;
Что же ты как бы благодушным остаёшься, когда они преследуют тело?

Рождается воплощенный — и вот под конец его старость, кончина одолевают;
Все существа, подвижные и неподвижные, преследуют эти обе.

Услады тех, что живут в деревне, это пасть смерти;
А пуща — богов становище; так по Писанию.

Для тех, что живут в деревне, услады — связывающая верёвка;
Праведники, ее разрезая, уходят, неправедные (же) не могут разрезать.

Кто не причиняет вреда живым (существам) ни мыслью, ни словом, ни делом,
Тот не связывается ради живых совершёнными делами²⁸.

Ничем не разбить надвигающееся полчище смерти,
Кроме как правдой; от кривды бессмертие укрывается в правде²⁹.

Поэтому обет правдивости блюдущий, предельно преданный правде,
(Пребывающий) в правде предания³⁰, всегда самообузданный, правдой смерть побеждает.

Бессмертие и смерть — обосновываются оба в теле³¹;
Умирать приходится от заблужденья, бессмертие достигается правдой.

«Я—тот³²» невредящий, взыскующий, правду, устранивший гнев, вожделенье,
Равный в несчастии—счастье, терпеливый; я изгоняю смерть как бессмертный.

Я радуюсь жертве умиротворенья, самообузданный муни, пребывающий в жертве Брахмо.
Творя жертву словом, мыслью, делом, высшего пути³³ я достигну.

Может ли подобный мне, как вредитель, скот приносить в жертву?
(Может ли) познавший совершать, как упырь, плотские жертвы³⁴, плоды которых преходящи?

Тот, чьи речь и ум (манас) всегда полностью (находятся) в самоуглубленье,
А также кто (владеет) подвигом, отрешенностью, правдой, тот запредельного³⁵ достигает.

Нет ока, равного знанью, нет подвига, равного правде,
Нет бедствия, равного страсти, равного отреченью нет счастья.

Себя в себе родив, и без потомства я себя утверждаю³⁶;
В Атмане я пребуду, меня не спасёт потомство.

Нет для брамина лучшего³⁷ богатства, чем целокупность³⁸, уравновешенность, правдивость,
Благочестие, стойкость, отказ от власти³⁹, прямодушие и постоянное возвышение над делами⁴⁰.

Что тебе в богатствах, что в домочадцах, даже в жёнах? (Всё равно) ты умрешь, о, дваждырождённый!
Взыскуй Атмана, проникшего в полость (сердца); отец, куда ушли твои предки?

Бхишма сказал:

Как поступил отец, внявший этому слову сына,
Так и ты существуй, преданный высшему закону и правде.

Такова в великой «Махабхарате» в «Книге об умиротворении» сто семьдесят пятая глава - БЕСЕДА ОТЦА И СЫНА

ГЛАВА 176

Юдхиштхира сказал:

Богатые и неимущие (и те и другие) каждый по-своему существует.
Какое счастье — несчастье приходит к ним и каким образом, прадед?

Бхишма сказал:

И об этом такую древнюю быль повествуют:
О песне умиротворенья, спетой (уже) здесь освободившимся Шампакой.

Сказывал мне когда-то один брамин, отрешенности достигший,
Мучимый плохой женой, голодом и плохой одеждой.

Возникшего здесь, в мире, и отягощенного человека
С самого рождения различные горести и радости постигают.

Что бы из двух его ни вело по дороге. Пусть не ликует он в счастье,
Пусть не унывает, постигнутый горем.

Но ты не достиг блага, даже собой владея,
Хотя ты, невожделеющий Атман, однако носишь иго.

(Лишь) странствуя неимущим, ты насладишься счастьем.
Счастливо ложится и поднимается неимущий;

Свобода от собственности — счастье в мире, безболезненная, благоприятная, благая,
Свободная от врагов дорога; ее и труднодостижимой и легкодостижимой считают.

Осматривая три мира, я равного не вижу
Неимущему, чистому, защищенному отовсюду.

Свободу от собственности и власть (богатства) на весах я взвесил;
Перевесила бедность: качествами она власть (богатства) превосходит.

Между свободой от собственности и владычеством велико различье.
Постоянно встревожен богатый, как попавший в пасть смерти;

Ни домашнего очага, ни обеспеченности, ни смерти, ни разбоя
Не существует для освободившего себя отказом от богатства и желаний;

Ведь его, всегда ходящего по воле, не застилающего ложа,
Руку (подкладывающего взамен) изголовья, умиротворенного, небожители восхваляют.

Богатый, обуянный гневом, жадностью, теряет рассудок,
Косит глаза, с пересохшим ртом злобно кривит брови,

В гневе кусает губы, выкрикивает угрозы;
Кто же ему помогать пожелает, хотя бы, попав в беду⁴¹, он сулил (всю) землю?

Непредусмотрительного заморочивает ожидание сожительства с удачей,
Как ветер осенние облака, оно сознание уносит.

Затем его вяжет опьянение красотой, опьянение богатством:
«Я родовит, я чист, я особенный человек⁴²», — так (он мыслит).

По этим трем причинам опьяняется его сознанье;
Пристращенный к усладам, он растрачивает отцовское именье,

И, промотав, он считает праведным присвоение чужого богатства;
Его, урывающего то там, то здесь, преступившего законность,

Цари преследуют, как охотник преследует стрелами зверя.
Вот такие и такие здесь разные беды

Настигают человека, да еще и те, что рождаются от касаний тела.
Поняв те крайние беды, следует к нищенству обратиться,

Мирские устои обеспеченных и необеспеченных покинув,
Не отрешась, нельзя ухватить счастья; не отрешась, запредельного нельзя достигнуть;

Неотрешенный не спит безмятежно; ото всего отрешась, будь счастлив.
Вот как в Хастинапуре поучал когда-то

Брамин Шампака; поэтому я отреченье почитаю наивысшим.

Такова в великой «Махабхарате» в «Книге об умиротворении» сто семьдесят шестая глава — ПЕСНЬ ШАМПАКИ

ГЛАВА 177

Юдхиштхира сказал:

Стремящийся, к обогащению, если он не достигнет богатства
И обуян жаждой богатства, что должен делать, чтобы достигнуть счастья?

Бхишма сказал:

Равный ко всем, невозбудимый, правдивый, о Бхарата,
Отвращенный от мира, обладающий познаньем человек бывает счастлив;

Пять таких ступеней умиротворенья называют старцы:
Это — небо, это — основа (дхарма), счастье и непровосходимое достиженье.

Здесь же такую древнюю быль повествуют
Про то, что спел Манки, отвратясь от мира; это пойми, Юдхиштхира!

Вожделевший богатства Манки снова и снова терпел неудачу;
(Наконец), на какие-то остатки средств он купил бычков необъезженных пару.

Хорошо связанная пара была пущена им в объездку;
На лежащего верблюда (бычки) набежали внезапно; он (очутился меж ними).

Разъяренный верблюд подхватил их на плечи;
Вскочив, он подбросил тех двух бычков и быстро помчался;

Так волочил ту пару бычков верблюд взбешенный;
Увидев, что они удавлены, Манки сказал тут такое (слово):

«Я не могу преуспеть, коль Благой не дает богатства,
(Хоть) в благочестье усерден, целостен в желании, последователен в стремленьи.

Из-за некогда совершённого⁴³, (хоть) и настойчивый в преследовании различных целей,
Вот, глядите, я связан, я судьбою утоплен!

Навараскался загогульный⁴⁴, доконал⁴⁵, заездил моих подъяремных!
Нелегкая его принесла⁴⁶! Как подбросит, да как побежит непутёвый.

Серёжками на верблюде мои милые бычки повисли!
Вот это чисто судьба прошкуривает⁴⁷ человека!

А если случится что-либо назвать человеческим (делом),
То при последовательном рассмотрении, и об этом — «судьба!» — так утверждать придется.

Поэтому отвращенья к миру достигает ищущий счастья;
Сладко спит отрешенный, без надежд, без средств, без цели.

Ах, как правильно сказал совершенно освободившийся Шука,
Из родительской обители переселясь в великую пущу!

Иной всем желаниям предан, иной их полностью отвергает;
Отрешенный лучше того, кто всем желаниям предан.

Начинаниям всяким спокон веку никакого конца не бывало,
Вестимо, пока живёт тело, жажда глупца возрастает,

О, страстный, отвернись от начинаний, отрешись, успокойся!
Не опротивело разве тебе, неоднократно ведь ты срывался!?

Если ты не искоренил меня, если ты радуешься мне — (говорит желанье), —
То хоть не сочетай меня с жадностью, о ты, безумно желающий сокровищ!

О богатстве снова и снова мечтая, ты снова и снова (его) теряешь;
От богатства когда ж, (наконец), ты станешь свободен, влюбленный в богатства безумец?!»

(Говорит желающий):

«Увы, по собственной глупости я в твое игралище (превратился).
Как же так человек к другому идёт в холопы?

Предела желаний не достигали ни раньше, ни после, конечно;
Я пробудился и бодрствую, все желания оставив.

Знать твердо, как алмаз, твоё сердце, Кама,
Раз пораженное сотней невзгод, оно на сотни частей не разбилось!

Знаю, Кама, тебя и что тебе любо,
Твоей прихоти следуя, своего не достигну счастья.

Я знаю твой корень, от устремлений рожден ты, Кама.
Я не стану к тебе стремиться, и ты останешься без корня!

Стремленье к богатству не приносит счастья, лишь множит заботы.
Желанного гибель подобна смерти, а достигнутого — как не бывало!

Не получая наивысшего, тогда (полагают): «Что может быть хуже?»
Не удовлетворенный полученным человек всё к большему стремится.

Богатство вызывает жажду, как пресная⁴⁸ вода Ганги,
А жажда — ропот⁴⁹, я же бодрствую, я отрешился!

Множества сутей (бхутов) укрывается в моем теле,
Их следует изгонять, пусть как хотят существуют!

Вы (больше) мне здесь не услада в приливах жадности, вожделенья,
Поэтому я отвергаю желанья, ищу прибежища в Правде!

В (своем) теле прозревая все сути, себя — в сердце,
В йоге — познание, в Писании — правду, удерживая манас в Брахмо,

Без привязанностей пребуду, счастливый, за миры не болея.
Так что ты в бедствия больше (меня) не втянешь!

Ты меня подстрекаешь, но для меня нет иной дороги, (помимо избранной),
Ибо ты, Кама, всегда порождаешь труд, жажду, горе.

С потерей богатства бывает и худшее, всегорчайшее горе, так я полагаю:
Родичи, друзья пренебрегают потерявшим богатство.

Беды, (коренящиеся) в богатстве, хуже тысячи пренебрежений;
(Ведь) крупица счастья богатства перемешана с горем.

Думая: «Вот богатей», — разбойники прежде (других) убивают такого человека.
Терзают различными пытками иль непрестанно тревожат угрозой.

Что жадность к богатству — зло, это давно я понял;
Какое бы ты ни начал выполнять желанье, то и становится тебе помехой.

Ты — не постигший сути глупец, трудноублаготворяемое, ненасытимое пламя!
Ты не знаешь, чего легко достичь, не знаешь, чего достигнуть трудно.

Кама, труднонасытимая бездна, ты связать меня бедами хочешь,
Но теперь уж не подчинюсь я вновь твоей силе!

Случайно потеряв имущество, я достиг отвращенья к миру;
Достигнув предельного неделанья, теперь о желаниях не помышляю.

Величайшие беды я здесь выносить способен, не рассуждая, как неразумный.
Бездействуя после потери богатства, я беззаботно всем существом покоюсь.

Я отрешаюсь ото всех желаний сердца, тебя покинув, Кама;
Жить и радоваться во мне, Кама, ты больше не будешь.

Я буду терпеть поносящих, не буду вредить вредящим,
С предавшимися ненависти говорить дружелюбно буду, на неприязнь не обращу вниманья.

Довольный, укротив (свои) чувства, всегда существуя, как бы достигнув (цели),
Я не буду действовать себе в угоду: мы с тобою враги, о, Кама!

Отвращения от мира, неделанья, удовлетворенности, успокоения, самообузданья, терпенья, правды,
Милосердия ко всем существам, знай, я достигнул!

Итак, вожделение; жадность, уныние, жажда
Меня, противоставшего (им), да покинут, я утвердился в правде!

Отогнав вожделение, жадность, я счастья достиг, я не колеблюсь;
Отныне я из-за жадности, как не владеющий собой, не подвергнусь бедам.

Поскольку кто отрешен от желаний, постольку и счастлив;
Кто под власть Камы уходит, тот постоянно подвержен бедам.

Любая, сопряженная с Камой, страсть, отвергаемая человеком,
Вызывает страданье, возникающее от вожделенья и гнева, ибо она — безотрадность, бесстыдство!

Я погрузился в Брахмо⁵⁰, как в прохладное озеро знойной (порою),
Умиротворенный, вполне угасший; ко мне приходят отрешенность⁵¹, счастье.

Счастье, что в мире (несёт) желанье и великое небесное счастье,
Не стоит и шестнадцатой доли⁵² счастья (возникающего) от уничтожения жажды.

Наивысшего сам седьмого врага убив — Каму,
Усилием достигнув града Брахмо, я счастлив, как раджа».

Утвердясь в этой мысли, Манки достиг отрешенности от мира.
Все желанья покинув, он приобрел великое счастье Брахмо.

После гибели бычков достиг бессмертия Манки,
Подрубил корень Камы и тем пришел к великому счастью.

Такова в великой «Махабхарате» в «Книге об умиротворении» сто семьдесят седьмая глава - ПЕСНЬ МАНКИ

ГЛАВА 178

Бхишма сказал:

Об этом еще такую древнюю быль повествуют:
Песнь умиротворенного Джанаки, царя страны Видехи.

Да, бесконечно мое сокровище, ибо нет у меня никакого;
Загорись даже Митхила, моего ничего б не сгорело!

Об этом сообщает такое изречение Бодхьи,
Касающееся отвращения — к миру; внемли ему, Юдхиштхира!

Умиротворенного риши Бодхью вопросил раджа Нахуша,
Насыщенного познанием Шастр, достигшего умиротворения отвращением к миру:

«Многопознавший, наставление об умиротворении преподай мне;
Какую мысль ты продумал, что странствуешь незатуманенным, спокойным?»

Бодхья сказал:

Не преподаю наставлений и здесь никого не поучаю,
Но притчу об этом скажу, а ты ее сам продумай.

Мангуста⁵³, чайка⁵⁴, змея, пёстрая лань⁵⁵, обитательница леса,
Стреловщик, юница — вот шесть моих учителей, раджа.

Бхишма сказал:

Надежда порабощает нас; свобода от надежд — (это) высшее счастье;
Превратив надежды в отсутствие надежд, сладко спит мангуста пингала.

Увидев, как одну чайку, (несущую) добычу, убили (другие, оставшиеся) без добычи,
(Свою) добычу бросила чайка и осталась жить счастливо.

Тягостна постройка дома, удовольствия в ней — никакого;
В жилище, построенное другим, змея проникла и жила счастливо.

Муни живут счастливо, прибегая к нищенству для существования,
Не вредя существам, как лань или птица.

Один человек, изготовляя стрелы, так мыслью был привязан к стрелам⁵⁶,
Что не заметил проходившего рядом раджу.

Где много (людей), (там) постоянно ссоры, (где) двое — (там) постоянно обеспечена беседа;
Так буду я странствовать одиноко, как раковина (той) юницы⁵⁷.

Такова в великой «Махабхарате» в «Книге об умиротворении» сто семьдесят восьмая глава - ПЕСНЬ БОДХЬИ

ГЛАВА 179

Юдхиштхира сказал:

О, знаток поведенья, какого поведения (держаться), чтобы прожить на земле беспечально?
Что делать человеку в мире, чтобы высочайшего пути достигнуть?

Бхишма сказал:

Об этом такую древнюю быль повествуют:
Про беседу Прахрады и муни Аджагары.

Некоего благомыслящего, не подверженного болезням, странствующего брамина,
Ценимого за разум, вопросил разумный раджа Прахрада.

Прахрада сказал:

Самоопорный, чистый⁵⁸, самообузданный, мягкий, безропотный, нелюбопытный,
Благоречивый, бодрый, мудрый, познавший, ты странствуешь, как ребенок.

Ибо даров ты не требуешь, не печалишься не получая,
Всегда так, как будто бы сыт, брамин; ни перед кем не кичишься.

Когда поток существа уносит, как бесчувственный, ты (безучастен),
На долг, цель желаний, деятельность ты, как с вершины, взираешь.

Ты не заботишься ни об обязанностях, ни об имуществе; желаньями ты не опутан;
За предметы чувств не цепляясь, свободный, ты странствуешь как зритель.

Каково твое познанье в Писании, муни, каков образ жизни?
Скорее, брамин, мне поведай, что ты здесь разумеешь как благо?

Бхишма сказал:

Так вопрошенный мудрец, державу (дхарму) мира постигший,
Молвил Прахраде разумное, тихое слово:

Видишь ли, Прахрада, существ бесцельному возникновенью,
Развитию, старенью, гибели я не радуюсь и не печалюсь.

Согласно своей природе (свабхава) всё появилось, развивается, существует;
Согласно своей природе (всё) замирает; какая в том радость?

Смотри, Прахрада: от происшедших сочетаний — разлука;
Из утрат — накопленье (происходит); (но) ничему не отдаюсь я сердцем.

Постигшему, как преходящи существа, привязанные к гунам⁵⁹ (природы),
Уразумевшему возникновенье и гибель, что остается делать?

Вижу в великом Океане постепенную гибель
Водных существ с великими и малыми телами;

Для подвижных и неподвижных существ, о, царь асуров,
На земле появляющихся, для всех смерть я вижу.

И летающих в воздухе птиц, о, высший данава,
Великих и малых, в своё время смерть настигнет.

Движутся великие и малые светы.
В небе; но временами падают они, я вижу.

Так на преследуемые гибелью существа взирая,
Поняв, что равны все они, (и тем) отрешенья достигнув, я сплю счастливо.

Случится, я очень обильную пищу получу в деревне,
Затем лежу, много дней не вкушая,

И снова предлагают мне многократно и много пищи,
Затем мало, потом крохи, затем и вовсе не получаю;

Когда глотаю зёрна, когда полакомлюсь жирным,
Поем и риса с мясом — питаюсь и так, и этак.

Когда на подстилку лягу, а когда — на голую землю;
Мне иной раз выпадает лежать и в чертоге.

Ношу и лохмотья, и бумажную, льняную одежду, и шкуру,
А когда и роскошные одеянья.

Случится, перепадёт дозволенное наслажденье,
Им не пренебрегаю, но за ним, труднодостижимым, не гонюся.

Нерушимый, негибнущий, благой, беспечальный, чистый, несравнимый, проникший в мысль мудрых,
(Но) не ценимый и не хранимый заблудшими, этот обет Аджагары, чистый, я соблюдаю.

Непоколебимый в мысли, непреходящий, знающий высшее и глубокое, течение (жизни), ограничивающий (себя) по своему закону,
Отогнав страх, свободный от жадности, гнева, этот обет Аджагары, чистый, я соблюдаю.

Отрешенный от вкушения и питья непостоянного плода (дел), от превратностей (паринама) закона времени, пространства,
Радующий сердце, (но) недостойными не хранимый, этот обет Аджагары, чистый, я соблюдаю.

То тем, то другим вожделением (тришна) обуреваем человек, унывает, не достигнув богатства;
(Но) умиротворяется полностью постигший основу (таттва), этот обет Аджагары, чистый, я соблюдаю.

Неоднократно наблюдая, как здесь ради богатства униженно благородный у неблагородного⁶⁰ милости просит,
В умиротворяющем свете самосознанья⁶¹, умиротворенный, этот обет Аджагары, чистый, я соблюдаю.

Счастья — несчастья, недостижения цели⁶² и достиженья, радости—горя, жизни и смерти
Закономерность протекания⁶³ рассмотрев досконально, этот обет Аджагары, чистый, я соблюдаю.

Отстранясь от страха, страсти, гордости, заблужденья, преисполненный твердого разумения, умиротворенный,
Спокойно (взирая) на вкушающих зрелые плоды (дел), этот обет Аджагары, чистый, я соблюдаю.

Без постоянного ложа, пристанища, от природы.
Владея сдержанностью, правдивостью, самообузданием, (храня) чистоту и обеты,
Устранив привязанность к плоду (дел), радостно этот обет Аджагары, чистый, я соблюдаю.

Видя, что (человек) с целью избежать страданья гонится за предметами желаний, я, утверждённый в себе, разумея,
Что непостоянна жажда, что теснит она сердце, этот обет Аджагары, чистый, я соблюдаю.

Не возбуждая сердце, мысль или слово, увидев, что любовь и счастье
Труднодостижимы, непостоянны, этот обет Аджагары, чистый, я соблюдаю.

Ведь много говорилось об этом мудрецами, вещими, провозглашавшими Атмана славу,
И так и этак, и там и здесь, и то и другое, исследовавшими собственной и чужой мысли тайну;

Умиротворись, я это всё проследил, особенно пропасть, куда (стремятся) неразумные люди,

И бытующее (здесь) бесконечное горе; среди людей (оставаясь), ухожу в запредельное, отстранив горе, жажду.

Бхишма сказал:

Человек, который здесь, как махатма, последует обету, блюдомому Аджагарой, освободясь от страсти,
Удаляясь от заблуждения, гордости, жадности, страха, тот, следуя этому руководству, конечно, будет счастлив.

Такова в великой «Махабхарате» в «Книге об умиротворении» сто семьдесят девятая глава - БЕСЕДА ПРАХРАДЫ И АДЖАГАРЫ⁶⁴

ГЛАВА 180

Юдхиштхира сказал:

Родичи, деятельность, богатство или познание, Прадед,
Что (из них) человеку опора? Мне, вопрошающему, поведай это.

Бхишма сказал:

Познанье — существ опора, высшим достижением познанье считают.
Познанье есть высшее в мире благо; для добрых познанье — небо.

Бали цели достиг познаньем при утрате царства,
Также Прахрада, Намучи, Манки; что может быть выше познанья?

И об этом такую древнюю быль повествуют:
В беседе Кашьяпы с Индрой, постигни её, Юдхиштхира!

Некий вайшья потомка риши Кашьяпу, преданного суровым обетам,
Почтенного, гордого подвижника сшиб повозкой.

Тот упал, страдая, и во гневе, потеряв самообладанье, воскликнул:
«Мне нужно умереть! Для неимущего здесь жизнь бесцельна!»

Тогда к сидящему, лишенному голоса, с потрясённым сердцем,
Ошеломлённому (отшельнику) обратился Индра в образе шакала.

«Все существа везде стремятся к человеческому лону,
(Достигнув) состояния человека, все вожделеют браминства.

Ты — человек и брамин, ты сведущ в Писании, Кашьяпа;
Очень трудно достижимым владея, не греши, желая смерти!

«Всякое высокомерие от жадности» — такова истина Писанья,
Добрым ублаготворяющим воплощеньем из-за жадности ты пренебрегаешь

О, сколь совершенны те, у кого здесь есть руки!
Чрезмерно завидую тем, у кого здесь есть руки!

Завидуем мы двуруким, как ты — богатству.
Большего достижения, чем получение рук, не бывает.

О, брамин, мы, безрукие, не можем извлечь занозы,
Не можем вычесать существ, (нас) кусающих сверху и снизу!

Те же, кому бог дал с десятью пальцами руки,
Сбрасывают с тела насекомых и расчесывают укусы;

Они делают укрытия от дождей, холода, зноя,
Наслаждаются пищей, одеждой, приятным, защищенным от ветра ложем.

Господствуя на земле, наслаждаются в мире, (других) запрягают
И многими способами подчиняют их своей воле.

Маломощные, безрукие, безъязычные жалки;
Многочисленны их беды; к счастью, у тебя не так, Муни!

К счастью, ты не шакал, не червяк и не лягушка,
Не мышь, не змея и никто другой, рожденный от дурного лона.

Уже и этим преимуществом тебе следует быть довольным, Кашьяпа,
А тем более, что ты — брамин, среди всех существ наилучший.

Вот насекомые меня кусают, их удалить бы нужно,
Безрукому, это мне не под силу; взгляни на мое положенье!

«Это невыносимо!» — так (рассуждая) ведь я не покидаю своего (тела),
Чтоб не попасть мне в иное, еще худшее лоно!

Я вошел в среднее из дурных лон, в лоно шакалки;
Из дурных лон есть много других, гораздо худших.

Иные рождаются счастливей, другие ж гораздо хуже,
Но сплошного счастья я нигде и ни у кого не видел.

Получив богатство, люди сейчас же начинают гнаться за царством,
(Получив) царство, ищут божественности, а после божественности — даже состояния Индры!

Если б ныне ты был богатым, то всё же не рожден ни раджей, ни богом.
Но, и достигнув божественности и даже состояния Индры, ты не был бы доволен.

Удовлетворение не в получении приятного: жажду жизни (тришну) не утолят и все реки.
Она (лишь) больше распаляется, как пламя дровами.

Есть у тебя горе, но есть у тебя и радость,
Значит, оба — счастье-несчастье; к чему же скорбеть об этом?

Раз со всех сторон обрублен корень всех желаний и действий,
Раз индрии и буддхи, что птицы в клетке,

То нигде не видать второй головы, чтобы ее отрезать.
Не бывает и третьей руки, а перед тем, чего нет, нет и страха.

Конечно, у незнающего вкуса не зарождается никакого желанья:
Оно зарождается от касанья, слушанья, созерцанья.

Ведь ты ж не вспоминаешь, о пальмовом вине и о (лакомой) птице латве⁶⁵.
А ведь нет ничего и нигде этих двух яств слаще.

И о всякой другой пище, которую разные существа вкушают
И которую ты не пробовал раньше, ведь ты не вспоминаешь, Кашьяпа.

Невкушение, несоприкосновение, неглядение —
Вот самообуздание человека; это считают несомненным благом.

Конечно, тот силён и богат, у кого есть руки,
Но люди других (людей) закабаляют в рабство,

Снова и снова терзают пытками уз и смерти;
Иные ж, вестимо, (наряду) с этим радуются, опьяняются, смеются;

Иные, (обладая) могучими руками, смышлённые, постигнув науку,
Ведут суетное, ничтожное и злое существованье,

Хотя и могли бы вести другой образ жизни;
Своими делами⁶⁶ они ограничены, и то, что должно быть, происходит.

Ни плакша, ни чандала⁶⁷ своего тела не хочет покинуть,
Они довольствуются своим рожденьем, видь, каково обольщенье!

Взгляни на немощных людей, на сухоруких⁶⁸, безруких,
Твое же тело в целости, от (материнского) лона ты достижимое⁶⁹ получил, Кашьяпа!

Если ж, брамин, тело твое без порока и без болезни
И члены в порядке, (если) тебя не порицают в народе

Какими-либо пересудами, певец-риши, или справедливым укором,
То будь устойчив в долге (дхарме), не подобает тебе покидать своё (тело).

Если, брамин, выслушав это, ты доверишься моему слову,
То за (выполнение) долга, указанного Ведами, ты добрый плод получишь.

Без нерадивости соблюдай изученье Писаний, об огне заботу,
Правдивость, самообуздание, щедрость, и нечего тебе завидовать (вайшье⁷⁰).

Те, что достигли совершенства в изучении Писаний и совершении жертвоприношений,
Как будут тебе подражать или поддерживать (тебя) в неблагом⁷¹ (деянье)?

Если, возвышаясь, они получить желают великое счастье,
Рожденные под благими звездами в благой день и благое мгновенье,

То должны усердствовать в жертве, в (получении) потомства, (пользуясь) ранее (приобретенной) силой.
Другие ж, рожденные под асурическими звездами в неблагоприятный день, в неблагоприятное мгновенье,

Попадают в асурическое лоно, лишены жертв и потомства.
Я был пандитишкой, мудрящим и оспаривающим Веды,

Пристрастившимся к бесцельной науке логических рассуждений⁷²,
Споришкой, разглагольствовавшим в собраниях, (пустые) доводы приводившим,

Крикуном, переспорившим в речах о Брахмо всех браминов,
Отрицателем⁷³, сомневающимся во всем, болваном, возомнившим себя пандитом!

Всё это, брамин, мне такой плод взрастило, что я стал шакалом!
Отсель лишь через сотни дней и ночей, если это вообще возможно,

Я, шакал, человеческого лона вновь достигну;
Тогда довольный, не ленясь, буду радеть о жертвах, дарах, умерщвлении плоти,

Буду познавать лишь подлежащее познанью, отклонять подлежащее отвержению!»
Тогда, вскочив, удивленный, тот муни Кашьяпа

«Вишь ты, сколь искушен ты в мудрости!» — молвил;
И певец, вглядываясь мудрости проникновенным взором,

Постигнул, что тот (шакал) — из дэвов, бог Индра, Супруг Шачи.
Тогда почтил ездящего на буланых⁷⁴ Кашьяпа;
И отпущенный тем (Индрой), он отправился в свою обитель⁷⁵.

Такова в великой «Махабхарате» в «Книге об умиротворении» сто восьмидесятая глава - БЕСЕДА ШАКАЛА И КАШЬЯПЫ

ГЛАВА 181

Юдхиштхира сказал:

Если творят подаянье, совершают умерщвление плоти
И соблюдают послушанье учителю, (то чего достигают)? Это скажи мне, Прадед.

Бхишма сказал:

Через «я⁷⁶», вовлеченное в беды, в грех впадает манас:
Выполнив свое дело нечисто, он в суетный мир попадает.

От голода к голоду, из муки в муку, от страха к страху,
От смертей к смертям ничтожные грешники идут;

От силы к силе, от небес к небесам, от счастья к счастью
(Идут) благочестивые, самообузданные, благотворители, богатые дарами.

Средь страхов, хищников, змей, клыкастых (слонов), воров по джунглям
Со связанными руками пробираются отрицатели; чего уж хуже?

А гостеприимцы богов и друзей, с любимыми благие,
На покойный путь владеющих собой⁷⁷ вступают.

Как мякина среди зерна, как среди крылатых термиты⁷⁸,
Таковы среди людей те, которых не побуждает дхарма.

Как наибыстрейший бегун, судьба бежит вслед за бегунами,
Вместе спит на ложе, где придётся, сообразно с (их) делами:

Стоит со стоящим, следом идёт за идущим,
С творящим совершает дело, как тень сопровождает.

Какого бы то ни было и когда бы то ни было ранее совершённого дела
Неизменно человек вкушает плод в надлежащее время;

К разбросанным плодам своих дел множество существ, (раджа).
Подстерегаемых судьбою, в свое время стягивается отовсюду.

Как цветы, а (затем) плоды и без понужденья
(Своего) времени года не пропускают, так и ранее совершённое дело.

Достижение — неудача, уважение — пренебреженье, возникновенье — исчезновенье
Разворачиваются, сворачиваются в судьбах снова и снова.

От себя самого зависит скорбь, от себя самого зависит счастье.
В лоно попав, зародыш вкушает (плод совершённого) в прежнем теле.

Что совершил (человек) хорошее—нехорошее ребенком, юношей, старцем,
Он плод того вкушает в соответственном состоянье.

Как среди тысячи коров находит свою мать телёнок,
Так следом за делателем идёт ранее совершённый поступок.

С подола сперва загрязняется одежда, затем её стирают;
Так подвизающиеся постом (достигают) бесконечно долгого счастья⁷⁹.

Долгое время в пуще они творят умерщвление плоти;
Выполнением долга (дхармы) от грехов очистясь, они достигают утехи сердца.

Как не видно никакого следа⁸⁰ рыб в воде или птиц в поднебесье,
Так не видно следа пути постигших знанье.

Но хватит перечислений, порицаний, увёрток:
Благим и целесообразным способом благо своё созидать подобает.

Такова в великой «Махабхарате» в «Книге об умиротворении» сто восемьдесят первая глава

ОКОНЧЕНО «ОСНОВА ОСВОБОЖДЕНИЯ»

1 Раджей — законы о долге раджей излагаются в первом разделе XII книги «Махабхараты».

2 Основу — (в подлиннике тантра), первичное значенье слова — «суть», «сущность», отсюда «правда» в смысле «действительность», «подлинность».
Таким образом, в стихе утверждается бренность мира как действительное его свойство, скрывающееся за манящей красотой явлений. Постижение этой истины убивает присущую всему живущему жажду жизни (тришну) и порождает состояние сознания, обозначаемое техническим термином «нирведа», состояние отвращения к миру. Это основное положение учения об освобождении как в традиционных философских школах древней Индии, так и в «еретических» — джайнизма и буддизма. Таким образом, начало изложения «Основ Освобождения» именно с этого положения, выражающего сущность задачи, поставленной человеком перед собой, вполне оправдано всей философской традицией Индии, противополагающей себя гедонизму Вед.
Учение о бренности мира выражает пафос традиционной индийской философии, определяемой как феноменологический пессимизм, как бы против этого ни протестовали некоторые индийские философы, например, С. Радхакришнан, который на первых же страницах своей «Индийской философии» очень неодобрительно отзывается о склонности европейских исследователей возвращаться к вопросу об индийском пессимизме.
Феноменологический пессимизм настолько ярко выявляется как основное русло индийской философии, что отрицать его — значило бы отрицать индийскую философию, как таковую. Иное дело нуменологический и гносеологический моменты. В гносеологии индийская философия почти так же решительно оптимистична, как пессимистична в феноменологии: все традиционные школы безоговорочно признают реальность интравертированного знания. На этом строится один из основных путей Освобождения — путь джнана-йоги и непосредственно связанной с ней — раджа-йоги. Несколько более спорным является вопрос об онтологическом реализме и, следовательно, оптимизме. По-видимому, именно в этом направлении нужно искать характерные различия философских школ Индии: их понимание запредельного, как абсолютного Бытия, колеблется в широких пределах — от безусловного отрицательного определения раннего буддизма до безусловно утвердительного понимания Шанкары, а следовательно, и всей школы Веданты. Очень важно подчеркнуть, что «Мокшадхарма» при всей несистематичности этого памятника с первых же слов выдвигает вопрос о бренности проявленного, как отправную точку философских размышлений (санкхья) и духовной практики (йога).

3 Средство — (в подлиннике нимитта), первичное значение слова «примета», «ориентировочная веха», а потому и средство для достижения цели. Так, «Мокшадхарма» повторяет тему начала 3 главы «Бхагавадгиты», выраженную вопросом Арджуны об относительной ценности познания: оно ценно не само по себе, но лишь как необходимое средство для Освобождения; использованное, оно отбрасывается: «Шип вынимается шипом, затем оба отбрасываются», — так определяет йога смысл и пользу познания. Дух этой формулы весьма близок буддизму.

4 Самоуглубления — (в подлиннике самадхи); здесь нет необходимости понимать это слово в узкотехническом смысле восьмиступенной йоги.

5 Писания — (в подлиннике Шрути), обычно так именуются канонические книги ведической религии.

6 Других — ср. Анугита, гл. 32, шл. 11 ([98], вып. 4, с. 346). Отрицание реальности эмпирической личности есть непременное требование всей индийской философии. В этом сходятся все традиционные школы, равно джайнизм и буддизм. Расхождение заключается в понимании того, что стоит за этой личностью. Ранние буддийские школы (шуньявадины разных оттенков) отвечали на этот вопрос — «пустота» (шунья), ведантисты — «единое, нераздельное и непреходящее Бытие-Сознание». Санкхья занимает среднее положение между этими крайними точками зрения, стремясь диалектически разрешить парадоксы крайнего монизма. В «Мокшадхарме» уже намечены все концепции Санкхьи по этому вопросу: дуалистическая концепция, последний этап которой — атеизм Панчашикхи и Ишваракришны, плюрализм йоги Патанджали и диалектический монизм Рамануджи.

7 Жажды — (тришна) — в тексте употреблено выражение, ставшее настоящим техническим термином для обозначение того первичного свойства всех живых существ, которое европейская психофизиология называет инстинктом самосохранения. В нём индийские философы видели главного врага, препятствующего Освобождению (ср. ниже «Песнь Манки»). Тришна и Кама — одно, но первое слово больше подчёркивает инстинкт самосохранения, а второе — половой инстинкт. Слово «тришна» не употребляется для обозначения физической жажды, это понятие выражается словом «пипаса» (желание пить).

8 Этой шлоки нет в бомбейском издании (Дейссен).

9 Только — в тексте стоит частица va, часто опускаемая при переводе, но здесь контекст вынуждает принять её в значении «только» (так поступает и Дейссен). Смысл высказывания: воплощённый пуруша, джива, как таковой, не подвергается превратностям проявленного мира — счастью-несчастью. Вместилище всех этих перемен — тело, и только на него они могут воздействовать. Для правильного понимания высказывания не следует выпускать из виду, что Санкхья считает все психические функции (антахкарана), в том числе и самосознание (аханкара), материальными, так как между антахкараной и бхутами нет качественной разницы, но только количественная: психические функции, эмпирический субъект — лишь более тонкое состояние прадханы, основной ткани пракрити, а бхута — более плотное её состояние. Поэтому Санкхья различает «тонкое тело» — сукшма шарира, или психическое тело, состоящее из тонких элементов (танматрас), и штула шарира, физическое тело, состоящее из махабхутов. Все переживания эмпирической личности не выходят за пределы пракрити, так как они поднимаются не выше буддхи, а джива есть только их «свидетель» или «познающий поле» (кшетраджна).

10 Галька — к сожалению, в переводе утрачивается утончённый художественный оборот мысли. Он строится на различных смысловых оттенках слова «sneha», основное значение которого: «мягкое, нежное, полужидкое вещество», в частности жир; отсюда переносное значение — мягкое, нежное, любовное отношение, чувство. Это чувство, развиваясь, становится влечением к предмету нежности, а такое эмоциональное состояние нарушает спокойствие эмоционально-мыслительного психического органа — манаса, как волна поднимает со дна песок и гальку. Но внутренняя и внешняя слабость (sneha) приводит к быстрому оседанию эмоций в психике человека, подобно тому, как «слабость» воды способствует оседанию песка. Следующая шлока развивает эту мысль.

11 Бедствий — в подлиннике клеша — технический термин йоги для обозначения превратностей проявленного мира. Дейссен ссылается здесь на Йога-сутру, II, 3.

12 Ради супруги — букв. «взирая на супругу».

13 Судьба — индийской философии в целом чужд фатализм, и слово дайва, употреблённое в этой шлоке, обычно понимается как сила, зависящая не от эмпирической личности, но от более общего причинно-следственного ряда миропроявления, где человек волен занять то или иное место, но, раз заняв его, он должен следовать течению причинно-следственного ряда, что субъективно переживается как нечто, навязанное человеку извне. Это есть рита по отношению ко всему миропроявлению и дайва по отношению к эмпирической личности. В «Мокшадхарме» встречаются фаталистические высказывания (см. в указателе «Судьба»), но к ним нужно относится осторожно и не слишком их переоценивать в смысле философского фатализма.

14 Вору — здесь параллелизм образа: высказывание, принятое в буквальном смысле, логично, но приём дхвани заключается в том, что корова — символ счастья; Камадук есть «корова желаний», молоко которой — удовлетворение желаний.

15 Переживает заблудший... — букв. «бывают у заблудшего».

16 Сознанье — в тексте читта лучше передать как «сознание», «материя мысли», а не просто «мысль», как это делает Дейссен. В связи с читта «мысль» скорее надо понимать не как dhi, а как vкtti (ср. употребление этих слов в Йога-сутрах).

17 От восхода и до заката — Дейссен переводит: «тогда он познает восход и закат мира», вводя два лишних слова, в чём нет необходимости: текст говорит не о познании мира, а о том, что мудрого не касается горе «от восхода и до заката» (подразумевается «его жизни»).

18 Шестнадцатой — это число не случайно: шестнадцатой долей луны символизируется Атман.

19 Гнев — стилистическая небрежность калькуттского издания; в бомбейском — «желания» (замеч. Дейссена).

20 Члены — образ черепахи, втягивающей свои конечности, как символ манаса, отвлекающего чувства от предметов — одна из употребительнейших метафор индийской философской мысли (ср. «Бхагавадгита», II, 58). Однако редакция данной шлоки не из удачных, так как допускает неправильное толкование: выражение «вбирать желания» скорее значит «воспринимать, впитывать в себя желанное», а не отвлекать чувства от предметов, а перевод «отвлекать» разрушает художественный образ. Язык «Мокшадхармы» далеко не так отточен и проработан до малейших оттенков мысли, как язык «Бхагавадгиты». Думается, что это несовершенство языка «Мокшадхармы» правильнее сохранить в переводе, нежели заглаживать его стилистические шероховатости.

21 Осуществляет — в тексте sampadyate — это слово можно перевести и «вступает», как делает Дейссен, но значение «осуществлять», «приходить в состояние» для данного глагола в «Махабхарате», пожалуй, встречается чаще. Думается, что такое понимание больше соответствует индийской мысли о том, что отвлечённое знание не есть ещё знание, так как оно не действенно и становится действенным лишь при своём осуществлении (ср. учение Рамакришны).

22 Одноколонное, девятивратное жилище — то есть состоящее из туловища; «девятивратное жилище» (или «город») — обычная метафора тела.

23 Лишена выявлений — в подлиннике употреблено слово ниракара, оно обозначает: «лишённый образа, выявлений», а потому «неизъяснимый»; в таком смысле оно употребляется как эпитет божественного духа (Вишну, Шивы). Таким образом в подлиннике приёмом дхвани возбуждаются тонкие смысловые обертона, к сожалению, совершенно утрачивающиеся при переводе.

24 Отказавшись — букв.: «сделав чаяния бесчаянными». Слово anaсa по-русски хорошо передаётся словом «безнадёжность», но в санскритском слове anaсa нет отрицательного эмоционального окраса русского термина, делающего его синонимом слова «отчаяние». Более того, санскритский термин носит выраженный положительно-эмоциональный характер.

25 концовка. Беседа брамина с Сенаджитом. Название главы дано по бомбейскому изданию; в калькуттском эта глава называется «Песнь Пингалы».

26 Предков — в этой шлоке, выделенной переменой размера, кратко сформулированы обязанности человека в зависимости от проходимой им ступени жизни (ашрама). Таким образом, отец предлагает сыну готовую формулу закона о ступенях жизни. Сын критикует этот закон.

27 Неукоснительные — в подлиннике использован приём дхвани (намёка), нарочито тёмный, чтобы оправдать дальнейший вопрос отца. Сын намекает на непреложность, неумолимость движения времени. Под неукоснительными он разумеет ночи. Эпический санскрит не знает термина «сутки» и выражает это понятие сложным словом «день-ночь» в двойственном числе. Если же употреблялся оборот по принципу «часть вместо целого», то говорили о «ночах», а не о днях, как в русском: например, «летят ночи», (а не дни).

28 Делами — так читается эта полушлока в калькуттском издании; Дейссен её переводит по бомбейскому: «Тот не повреждается живыми существами, похищающими жизнь и имущество».

29 В правде — так по калькуттскому изданию; Дейссен следует бомбейскому изданию: «Неправду нужно покинуть, так как бессмертие основывается на правде».

30 Предания — в подлиннике фgama — здесь это слово понимается в широком смысле — «предание», «традиция», а не в узко техническом: «дополнение к Ведам».

31 В теле — так буквально; Дейссен переводит: «обоснованы воплощением». Вторая полушлока буквально передаётся так: «Умирание происходит от заблуждения, неумирание производит правда».

32 «Я — тот» — эти слова взяты в кавычки как цитата одной из великих мантр Освобождения: So’ham. Если принять такой смысл, то всё остальное можно рассматривать как развитие формулы (ср. Ханса уп., 2): «Со словом haṁ-sa, haṁ-sa (вдыханием и выдыханием) пребывает (дыхание, прана) в телах, оно их пропитывает, как огонь дрова или как масло — сезамовое семя. Кто его знает, тот не знает смерти». При повторении слов So’ham получается haṁso-haṁsa. Предполагается, что огонь существует в дровах и лишь проявляется при трении.

33 Высшего пути — Дейссен даёт интерпретирующий перевод: «северного пути солнца» и в скобках добавляет: дэваяна. Слова «солнце» в тексте нет. Удараяна можно, конечно, перевести: «северный путь» (подразумевается «солнца»), но с небольшой натяжкой, так как для слова «север» в сложных словах обычно употребляется уттара; удара же скорее передаёт не пространственный момент, а качественный: высокий, благородный, лучший. Упоминание же о «пути богов» (дэваяна) резко противоречит противобраманическим и противоведическим установкам текста. Вся критика ведических жертвоприношений даётся в непримиримо резком тоне, не свойственном даже буддийским текстам, также решительно осуждающим практику кровавых жертвоприношений. Куда уж дальше идти, если наш текст называет браминов упырями (пишача)! В тексте чувствуется страсть прозелита, обрушивающегося на старые, отвергнутые формы. Возможно, что текст свидетельствует о борьбе раннего вишнуизма против ведических законов. Это характерно для индуизма; позднее ценой известных компромиссов было достигнуто примирение нового и старого. Однако в «Мокшадхарме» сохранилось немало нападок на ведийский ритуализм и особенно на кровавые жертвы (см. в прилагаемом словаре Веды, Жертва, Вишну; ср. «Бхагавадгита», VIII, 20—28; IX, 12—34).

34 Плотские жертвы — букв. «жертвы поля»; здесь под «полем» разумеется тело и вообще материальная вещь. Плотским жертвам противопоставляется жертва словом, мыслью, тем, что относится к «тонким сутям» (танматрас). В данном тексте можно различить начатки упасаны, или символического жертвоприношения, особенно практиковавшегося шиваитами-тантристами.

35 Запредельного — в подлиннике парам — то есть крайнего, потустороннего. Нельзя согласиться с Дейссеном, переводящим это слово через All. Речь идёт не о вселенной, а о том, что потусторонне пракрити, запредельно ей, то есть о 25 или 26 таттве.

36 Утверждаю — это высказывание — очень серьёзный выпад против одной из важных установок ведической религии — культа предков. Ведическая религия требует, чтобы каждый мужчина оставлял мужское потомство для продления рода и поддержания жизни предков. Принятие обетов санньясина человеком, не имеющим сына, «Махабхарата» если не решительно осуждает, то во всяком случае не одобряет. В первой книге рассказывается, как один санньясин, не имевший сына, увидал своих предков истощёнными и висящими на нити, грозящей оборваться. Предки стали упрекать его в невыполнении долга и велели ему жениться. Только после того, как у него родился сын, санньясин, бросив семью, удалился в лес. Считалось, что с рождением сына долг перед родом выполнен. Допущение к монашеству мужчин, не имеющих детей, — черта буддийская (и джайнская), что следует учитывать при разборе данного текста. Дейссен ссылается, как на параллель, на Брих. уп., IV, 4, 20, но положения этой упанишады значительно мягче: она не отрицает ни пользы изучения Вед, ни ведических жертв, ни умерщвления плоти, ни раздачи подаяния как средств достижения Я (Атмана); да и отрицание необходимости потомства Брих. уп. обосновывает несколько иначе. Правда, упанишада также указывает, что для человека, осознавшего своё я как мир (достигшего «космического сознания»), нет надобности в потомстве, так как желание иметь сына влечёт за собой желание обладать богатством, а это, в свою очередь, порождает ещё целый ряд желаний, препятствующих Освобождению.

37 Лучшего — букв. «равного».

38 Целокупность — (ekatvam) — букв. «единственность», Дейссен переводит: Einheit. Сомнительно, чтобы в данном тексте слово экатвам носило характер технического термина сатватов (см. параллельные места по указателю), так как в данном тексте нет и следа теизма; он представляется скорее как ещё не выкристаллизовавшееся произведение Санкхьи в период особо ощутимого влияния буддизма, но чисто буддийским его нельзя назвать. Весь интерес текста состоит именно в его незрелости. Эмоциональная сторона, нирведа, уже вполне осознана, но теоретическая — ещё туманна. Вот почему мне представляется более правильным несколько отступить от буквальности и передать экатвам через слово «целокупность», понимая его для данного контекста как саматва (ср. «Бхагавадгита», III, 25, где мысль выражена чётко и продумана до конца).

39 Отказ от власти — Дейссен предпочитает дать слову данда более узкий смысл — «наказание». Такой смысл оно могло бы иметь в устах кшатрия, а не брамина; так как у брамина есть одно лишь средство наказания — проклятие, то, следуя переводу Дейссена, нужно было бы понимать, что речь идёт об отказе от права проклятия, что очень узко и не оправдывается контекстом. Брамины хорошо сознавали свою власть и очень ревниво к ней относились, а поэтому отказ от властолюбия действительно требовал большой проработки.

40 Возвышение — в тексте парама — это довольно гибкий термин, точное значение которого очень зависит от контекста. Перевод Дейссена «abstehen» несколько грубоват, так как выражает слишком большой перевес в сторону учения о «неделании», что в тексте слышится лишь в обертонах. К текстам «Махабхараты», касающимся вопроса о «неделании», нужно относиться с большой осторожностью, так как ранняя Санкхья не решала этого вопроса с той категоричностью, с какой это делала школа Шанкары и прежде всего — он сам. В комментариях на «Бхагавадгиту» ему приходится самым безжалостным образом коверкать текст, чтобы втиснуть в неё свои взгляды.

41 Попав в беду — (kṣed) — букв. «скорбящий», «тоскующий». Дейссен опускает это слово, что сильно снижает художественную выразительность шлок 14—15. Не знаешь, чему больше удивляться — остроте ли постановки вопроса о социальных отношениях или же тонкости психофизиологического описания эмоции злобы; например, перекошенные брови: внутренние концы бровей опускаются, а наружные поднимаются — это одна из самых характерных черт в мимике злобы.

42 Особенный человек — Дейссен переводит: Ubermensch и, чувствуя рискованность такого перевода, приводит подлинные слова: kevala-mānuṣah. По контексту кевала здесь правильней передать через «просто», «только». Выражение «сверхчеловек», как слишком связанное исторически и эмоционально с ницшеанством, для «Махабхараты» неприемлемо.

43 Из-за некогда совершённого — то есть из-за дел, совершённых в прошлых воплощениях. Эта шлока хорошо иллюстрирует понимание индийцами «судьбы» и «воли Благого» не как чего-то, внеположного человеку, а потому и произвольного (по крайней мере с точки зрения эмпирической личности), но как кармы, глубоко закономерного причинно-следственного ряда, вполне имманентного человеку.

44 Загогульный — очень трудно передать горький юмор этих превосходных фольклорных шлок, весь построенный на смысловых обертонах приёмом дхвани (намёков). Слово вишана буквально значит «неровный», «ухабистый», «не разделимый на равные части», а потому — «плохой», «опасный». Манерой дхвани шлока говорит о превратностях судьбы и о внезапности появления верблюда, как орудия судьбы. «Загогульным» в Поволжье шуточно называют верблюда (пензяки дразнят тамбовцев, будто те, увидев впервые верблюда, испугались его, как нечистой силы, и стали умолять: «Матушка Загогулина, не иди на наш Тамбов, поверни на Пензу!»). Слово «Загогулина» очень близко передаёт использованный шлокой один из синонимов верблюда.

45 Доконал — здесь дхвани заключается в игре слов: глагол dam с приставкой ud означает «покорить», «укротить», а отсюда «доконать». От того же глагола происходит название молодого бычка — damya (то есть животное, подлежащее укрощению, объездке).

46 Нелёгкая его принесла — в подлиннике употреблено слово какаталия, букв.: «цапля-пальма» — намёк на притчу о цапле, которую убил внезапно сорвавшийся с пальмы орех. Выражение аналогично нашим: «как снег на голову», «гром с чистого неба» и пр.

47 Прошкуривает — здесь дхвани ещё сложней, так как от чисто конкретных фактов мысль переходит к глубочайшим обобщениям. В подлиннике употреблён инструментальный падеж от слова hatha, первое значение которого «усилие», «насилие», а потому и «неизбежность». Так называется йогический метод самообуздания путём физических усилий, доходящих до самоистязания. Мысль шлоки: «не хотел я сам себя прошкурить, так за меня это делает судьба» (ср. «Бхагавадгита», XVIII, 59: «Если, предавшись своеволию, ты думаешь: «не буду сражаться», тщетно твоё решенье: ты повлечёшься собственной природой»).

48 Пресная — букв. «сладкая». Оборот подлинника допускает два оттенка понимания. Первое — параллелизм между сладостью воды из Ганги и сладостью богатства — и то, и другое вызывает желание продлить наслаждение. Так понимает Дейссен. Но такое понимание не соответствует благоговейному отношению всех индийцев к воде Ганги, а также мысли второй полушлоки о возникновении ропота. Кажется более убедительным другое толкование: в жарких странах пресная вода не только не утоляет жажды, но всё более её усиливает, так как вызывает усиленное потение и вымывает из тела хлористый натрий, отчего ткани всё больше утрачивают способность удерживать воду в организме, а это всё больше вызывает жажду, так что чем больше человек пьёт, тем больше страдает от жажды. В Средней Азии жители пустынных районов пользуются высоко минерализированной водой колодцев, а воду предгорных источников называют «сладкой» и утверждают в полном согласии с разбираемой шлокой, что эта вода не утоляет жажды, но лишь усиливает её. Вода Ганги, возникающей из ледников Гималая, отличается слабой минерализацией, особенно в верховьях.

49 Ропот — основное значение этого отглагольного прилагательного вилапана, «вызывающий жалобы». Перевод Дейссена: «ведущий к гибели» — вольность, не оправданная необходимостью и нарушающая образное построение шлоки.

50 Я погрузился в Брахмо — букв. «установился», «обосновался»; Дейссен принимает слово храда (пруд, озеро), как стоящее в именительном падеже, и переводит: «Я обосновался в Брахмо; я — как прохладное озеро во время летнего зноя». Но при таком понимании художественный образ шлоки искажается. Глагол пратиштха управляет винительным падежом, и слово храдам можно свободно принять за винительный падеж. Так грамматически обосновывается предлагаемый перевод первой полушлоки. В таком случае сохраняются художественный образ и целостность смысла второй полушлоки: «Умиротворённый, вполне угасший». Применение к «прохладному озеру» эпитета «угасшее» бессмысленно, а вместе с тем он настолько здесь важен, что Дейссен рядом с переводом даёт и подлинное слово паринирвами, так как термин ясно связан с идеей нирваны. Предлагаемый перевод полностью сохраняет данный в подлиннике образ: распалённый страстью, как летним зноем, я погрузился в Брахмо, как в прохладное озеро, и страсти мои угасли.

51 Отрешённость — в тексте употреблено слово кевала, близкое к техническому термину йоги Патанджали, обозначающему цель и достижение йогинов этой школы: кайвалья — обособленность. Йога Патанджали вкладывает лишь отрицательное значение в это понятие, тогда как данный текст, в согласии с Упанишадами, вкладывает в него положительное содержание. Такие подробности, кажущиеся на первый взгляд второстепенными, в действительности очень важны для уяснения хода развития не только школы Санкхьи в период создания Эпоса, но и вообще для хода развития индийской мысли в период, когда Санкхья являлась основным философским руслом индийской мысли.

52 Шестнадцатой доли — см. прим. 18.

53 Мангуста — (piṅgala) — первое значение слова пингала — коричневый, бурый, затем — мангуста, ихневмон, мускусная крыса, молниеносно перегрызающая позвоночник у змеи. Борьба ихневмона-пингалы с коброй — обычное представление на улицах городов Индии. Как пингала быстро расправляется со змеёй, так и йогин должен расправляться с мирскими соблазнами. Пингалой также называется огненный ток в йоге кундалини. Он будит свернувшуюся в «корневом лотосе» (мула чакра) спящую, то есть потенциальную, силу (шакти), называемую «спиральной силой» (кундалини); разбуженная, она поднимается в тысячелепестный лотос (в большой мозг). (Ср. также 174, 57 и след.). Таким образом, символика этой шлоки многослойна и постепенно раскрывает смысл йогической работы.

54 Чайка — точнее, болотный кулик, вальдшнеп; одна из любимых птиц индийской поэзии.

55 Пёстрая лань — саранга — букв. «пёстрый»; так называется род ланей, змей и птиц. Для данного текста Дейссен выбирает значение «лань», Бётлинг — род птиц.

56 Был привязан к стрелам — параллелизм между йогической сосредоточенностью и сосредоточенностью человека или животного, занятого жизненно важным делом, часто встречается в йогических текстах: стрелок, не видящий ничего, кроме своей цели; водяная крыса, караулящая рыбу, — обычные уподобления. В частности, уподоблением данной шлоки пользуется Шанкара в своих толкованиях к Веданта-сутре, III, 2, 13. Образы шлок 8—12 использованы в Санкхья-сутре и в Бхагавата-пуране, XI, 9, 12 (указание Дейссена).

57 Раковина юницы — Нилаканта поясняет, что здесь речь идёт о девушке, готовившей пищу гостям. Чтобы бряцание украшений не беспокоило гостей, она отстегнула от своих поручей раковины, оставив лишь одну.

58 Чистый — так в калькуттском издании, в бомбейском — «крепкий».

59 Привязанные к гунам — Дейссен вкладывает несколько иной оттенок в эту шлоку: «Видящему, что хорошо соединённые в существах, они (всё же) преходящи».

60 Благородный у неблагородного — в тексте арья и анарья — можно перевести — ариец и неариец. В том и другом случае высказывание нужно понимать как сетование на изменение кастовых отношений, когда «неблагородные» неарьи получили материальные преимущества.

61 Самосознанья — это слово атмаван может означать и «обладающий атманом» (в смысле Упанишад) и «обладающий собой», «самосознающий». Весь пафос данного текста, весьма близкого к буддизму, не даёт основания трактовать его в духе Веданты. Дейссен придерживается второго варианта и переводит: seiner selbst sich bewusst — рассматривая слово selbst как местоимение, а не как существительное.

62 Цели — первичное значение слова артха — «цель», и только вторичное — «богатство», «имущество». Нет никакой нужды уплотнять смысл текста, принимая второе значение.

63 Закономерность протекания — Дейссен придаёт слишком фаталистический смысл высказыванию, переводя vidhi через Schicksal. Слово видхи выражает закономерность причинно-следственного ряда, а не случайности «слепого рока». Перевод терминов видхи и дайва требует особой осторожности, ибо неправильная их передача может сильно исказить смысл подлинника. Европейская мысль слишком долго находилась под влиянием греческой философии, где так сильна была идея «слепого рока», «мойры», поэтому в европейских языках термины, выражающие идею рока, первично носили алогический и экзогенный характер. Так, sort, sorta есть слепой жребий, внутренне не обоснованный, алогичный, Schicksal — нечто экзогенное, извне посланное человеку (глагол schicken — посылать). В русском языке первичное значение слова «рок» есть закономерное течение времени, год (укр. «рiк», годовой цикл солнечного сияния). Санскритский корень ruc уже гораздо ближе к идее закономерности видхи, равно и слово «судьба» выражает не чисто экзогенное ниспослание чьего-то произвола, но разумное суждение о том, чего достоин данный человек; в слово «судьба» вносится тот же разумно-нравственный момент, что и в санскритское слово vidhi (от dha — мыслить, судить). Под влиянием культуры, внеположной русскому языку, слова «рок», «судьба» приобрели значение, свойственное греческой философии и европейским языкам. Значение слов «доля», «удел» подверглось меньшему смысловому уплощению, но приобрело несколько отрицательный эмоциональный тон.

64 концовка. Беседа Прахрады и Аджагары — название это не точно, так как глава передаёт беседу не с Аджагарой, а с неким брамином, соблюдающим обет Аджагары.

65 Латве — вино и птица латва запрещены браминам.

66 Своими делами — Дейссен поясняет в скобках: «в прежних своих существованиях».

67 Ни плакша, ни чандала — плакша, чандала — виды внекастовых, неприкасаемых. Межкастовый брак снижает касту потомков. Снижение это тем больше, чем дальше друг от друга касты родителей. Особенно осуждаются браки, при которых каста мужа ниже касты жены. Дети отца, чья каста выше, чем каста матери, остаются всё же внутри кастовой системы. Если каста отца значительно ниже касты матери (отец шудра), то дети считаются внекастовыми, неприкасаемыми. Чандала и плакша, наиболее презираемые из неприкасаемых, упомянуты здесь для выражения предела падения человека.

68 Сухоруких — сухорукость есть атрофия мышц в подавляющем большинстве случаев вследствие перенесённого в детстве или отрочестве полиомиэлита. Упоминание памятником середины первого тысячелетия до н. э. о сухорукости является интересным моментом для истории медицины, свидетельством существования в то время в Индии полиомиэлита. Существование его в древнем Египте доказано находками мумий с явными признаками послеполиомиэлитной атрофии конечностей.

69 Достижимое — то есть предельно высокое рождение, выше которого нечего достигать при воплощении, — рождение брамина.

70 Вайшье — слишком сжатое изложение мешает сразу уловить социальную заостренность сцены. Богатый купец (вайшья) в знак пренебрежения сбивает повозкой хотя и знатного, но бедного брамина. Чувствуя горечь унижения, брамин начинает роптать, но получает поучение от кшатрия — Индры. Таким образом, памятник сосредоточивает внимание на социальных противоречиях бедности и богатства, знатности и незнатности происхождения. Более затушёвана идейная борьба каст, претензия кшатриев на духовное первенство. Острота положения смягчается тем, что поучает не просто кшатрий, а бог-кшатрий Индра.

71 Неблагом — то есть как могут брамины признать предпочтение богатства родовитости?

72 Логических рассуждений — с 48 шлоки общая направленность памятника резко меняется: критический тон начала главы против браминства сменяется страстной полемикой против «хулителей Вед», «отрицателей». Страстный тон полемики свидетельствует, что речь идёт об опасном, сильном противнике. Упор на пристрастие противника к «логическим рассуждениям и спорам» при поверхностном взгляде может вызвать мысль, что выпады направлены против школы Ньяя, логиков, выдвигавших на первый план «логические рассуждения». Но это только поверхностное впечатление: школа Ньяя всегда отличалась ортодоксальностью и никак не может быть отнесена к «отрицателям». Установка этой шлоки по самой сути своей близка школе Санкхье, философский пафос обеих школ один: утверждение примата разума, пути джнаны, «последовательного рассуждения». Как бы подчёркивая, что речь идёт не о школе Ньяя, текст выбирает для обозначения логики не слово ньяя, ставшее почти специальным термином, а слово анвишики — с более широким значением: «логическое рассуждение», «дискурсивное мышление». Под анонимным противником здесь угадывается буддизм с его выраженным пристрастием к дискуссиям и логическим операциям.

73 Отрицателем — в тексте настика. Речь идёт здесь не обязательно о буддистах, но вообще об отрицателях Вед, в том числе и о шраваках.

74 На буланых — в колесницу Индры впрягалось 1000 буланых коней (hari — серовато-жёлтый цвет, буланый). Буланые кони входят в комплекс солнечной символики. Нельзя считать случайным, что поколебавшегося в правоверии брамина приходит наставлять любимый кшатриями ведический бог Индра, товарищем которого в ведические времена был Вишну. В этом можно видеть претензию кшатриев на признание их хранителями ведического правоверия в вишнуизме, способными укрепить в правоверии браминов, запутавшихся в сетях ритуализма и всяких заумных теорий.

75 Обитель — алая, скорее «область», «мир», чем «обитель», как переводит Дейссен. Полушлока, содержащая это слово, производит впечатление интерполяции, плохо связанной с текстом: не ясно, кто кого отпускает: Кашьяпа ли Индру или Индра Кашьяпу. Раз Индра пришёл к Кашьяпе, то Кашьяпа должен считаться хозяином и отпускать гостя; слово алая говорит за такое понимание. Вопрос представляет интерес для выяснения степени претензии браминов. В «Махабхарате» встречаются и другие места, описывающие, как брамины отпускают явившихся к ним в гости богов. В ведической религии нет таких отношений между богами и людьми, как, например, в семитических, где человек перед богом — прах и пепел, или как у греков, где сказываются взаимная подозрительность, недоверие, даже враждебность, которую человеку приходится скрывать из-за страха перед непомерно сильным существом. Древние арии относились к богам, как к старшим товарищам и дружелюбным помощникам, состояние которых вполне достижимо для каждого. Я не могу привести в других древних религиях имени бога, адэкватного имени Митра («друг», «товарищ») или Арьяман.

76 Я — в подлиннике Atman — Дейссен оставляет слово Атман без перевода, предоставляя читателю самому разобраться в трудностях этого высказывания. Общая установка Упанишад и всей последующей философии, опирающейся на Упанишады, — учение об абсолютной свободе Атмана, о его непричастности самсаре. Правда, существуют тексты, якобы говорящие о вовлечении Атмана в самсару, но их всегда или почти всегда без особых натяжек можно истолковать в духе ортодоксального учения об Атмане. Таков, например, известный стих «Бхагавадгиты», XVI, 21 (см. [96], II вып. этой серии, текст и примечания к нему, а также XII, 305 и особенно шлоку 28). Подобные тексты не вынуждают к пониманию слова Атман в смысле, принятом Упанишадами. Думается, что в таких случаях правильней условно переводить фtman через «я» (one self, der Selbst, le moi), а в сноске давать подлинный термин.

77 Владеющих собой — здесь слово атман скорее надо принимать за возвратное местоимение, но можно принимать и за существительное, так как и то и другое понимание разнятся не по существу, но лишь в оттенках. Дейссен переводит здесь Atmanhaft.

78 Термиты — так понимает это сравнение БПС. Дейссен читает не puttika, а putrika и поэтому переводит: «как куколка среди бабочек», придавая не совсем обычное значение «бабочка» слову пакшин (крылатый), тогда как обычно оно значит «птица». Такое понимание делает образ натянутым, расплывчатым, а потому и неубедительным.

79 Счастья — мысль шлоки выражена несколько сжато. Смысл высказывания сводится к такому параллелизму: подобно тому, как ранее загрязнённую одежду очищают стиркой, так постом очищается кармическое тело от содеянных некогда грехов, и постник достигает счастья.

80 Следа — ср. «Премудрости Соломона», 5, 10—12. Интересно сравнить эти два текста, почти дословно совпадающие по форме и так глубоко отличающиеся по философскому содержанию. «Премудрости» — типичный памятник эллинистической философии, близкой к кругу «Книг Гермеса Триждывеликого» и не имеющий ничего общего с автором «Песни Песней». Овеянные грустью эллинистического декаданса, «Премудрости» используют образ летящей стрелы, птицы, скользящего по воде корабля для выражения суетности и мимолётности жизни «неправильно мудрствующих». «Мокшадхарма» использует те же образы для характеристики «пути мудрых». В этом сказывается разница не столько миропонимания, сколько мировосприятия двух разных культур и эпох, ибо художественный образ рождается мировосприятием и осмысливается миропониманием.